Поле вероятности

1. Земля

Земля! Яркие краски не дают Клейто сосредоточиться на чём-нибудь конкретно. И свет! Дневной свет! Много света! В сторону солнца совершенно не возможно смотреть. Оно ослепительно жёлтое, мелькает из-за проплывающих вдоль обочины деревьев, зелёных, цветущих! Их одуряющий запах приносит ветер, бесцеремонно треплющий волосы Клейто. Сердце Клейто бешено бьётся от невероятного восторга. Нет, не Клейто, здесь, на Земле она снова Ольга. С ней дети. Олег и Майка, сидя на заднем сиденье, безумолку болтают, изредка взрываясь от смеха, и, заражая им окружающих. На руках Ольги спящая Южди. Вот оно, её счастье!

— А я куплю себе такого большого-большого и зелёного, — Олег развёл руки в сторону.

— Зелёного? — переспросила Майка.

— Да. С большими полосами.

Майка закатилась неподдельным смехом.

— Таких не бывает, — выдавила она сквозь смех, — Где ты видел зелёных львов, да ещё с полосами?

— А, вот и видел. По Инфо.

— Это биороботы!

— Ну и что? Он будет бежать рядом с авто. Вон там, смотри.

Олег показал в сторону деревьев.

— Здорово! — восхитилась Майка. Прекратив смеяться, она заговорщически произнесла:

— А давай, ещё купим слона. Он будет бежать впереди льва.

— Давай, а какого цвета будет слон?

— Розового!

— Ух, ты!

Дурачась, они оба вновь принялись смеяться.

Наклоняясь к Ольге, водитель заметил:

— Поистине, фантазии детей безграничны.

Ольга на вершине счастья. Когда ещё она увидит своих детей вместе? Она специально выбрала поездку именно на авто, чтобы подольше налюбоваться красотами Земли, чтобы показать её прелесть детям. Но дети, как будто тут и родились. Более того, они считали себя старожилами Земли, по сравнению с ней — гражданкой Флокии. Впереди и за ними двигалось по два авто. Этот эскорт сопровождал скорее всего её старших детей. Ведь это дети Архивата Апек. Приехав на Землю, Ольга сразу забрала детей из резиденции Виндекондов, договорившись с другом Вена Антоном Бланком, управляющим делами Апек на Земле. Антон Бланк не стал сообщать об этих событиях на Марс Аристоклу, обосновывая эту поездку, как путешествие по земным достопримечательностям.

В деревню Клейто они въезжали вдоль полицейского кордона. За кордоном цветными красками колыхалось людское море. "В Клейто не живёт столько народа, — думала Ольга, выискивая в толпе, знакомые лица". От невероятного шума и грома музыки проснулась Южди, и как ни в чём не бывало, перебралась назад к Майке, которую полюбила с самого начала, потому что Майка без слов взяла на себя роль няньки.

Авто уже было завалено цветами, и Олег деловито выбрасывал их обратно в толпу. Ольга не ожидала такого приёма. Ей хотелось приехать по-тихому. Показать детям Клейто, любимые места, а главное пообщаться со своими родными. И что же она видит? Избыток чувств в её душе, вызвал таки предательские слёзы. Наконец стало ясно, что едут они, прямиком к площади Селаха. Здесь собралось не только её Клейто, здесь скопилась часть Метаграда-5, а также местная власть. Но, Ольге уже не было до них дела. Перед ней предстала вся её родня.

— Ну, вот, Звёздочка, я же говорил — настанет твой звёздный час.

До боли родной голос отца проникал прямо в душу.

Больше часа продолжался грандиозный приём, после чего их благосклонно отпустили домой. Но и здесь их всюду сопровождали назойливые инфопчёлы. И даже дома, внутри двора долго не давали покоя бесконечные вызовы по ви-фону. "Нет, — в панике подумала Ольга, — звёздный час не для меня".

Лишь к полуночи улеглись страсти. Дети крепко спали, а взрослые, расположившись у камина, тихо переговаривались.

— Что ты думаешь делать в дальнейшем, Звёздочка, — спросил Владимир, отец Ольги, оглядывая изменившуюся дочь.

— Думаю заняться своим делом. Уже занимаюсь, но мне кое-чего не хватает.

— Ты, что же, снова на Марс полетишь? — осторожно спросила мать.

Глядя на Анну, можно сразу понять, на кого похожа Ольга, когда-то они были почти в одной весовой категории, сейчас же Ольга значительно похудела.

— Да, мама.

— Но, только не сразу. Тебе необходимо поправиться. Посмотри на себя.

— Мама, я самая толстая марсианка.

— Неужели? Да на тебе можно изучать анатомию.

— Не расстраивайся, мама, теперь я буду приезжать чаще. Деньги у меня имеются. Мой муж оставил мне кое-что.

— Который муж? — поинтересовалась Софья.

— Ну, не Виндеконд, же. От него у меня только дети, и то он отнял их у меня.

— Хорошие у тебя дети, — улыбаясь, проговорила Маша, — все в тебя.

— Кроме младшей, — вставила Софья, — эта точно в отца. Один взгляд чего стоит.

— Мне лучше знать, на кого похожи мои дети! — встревожилась Ольга, — Южди, между прочим, Эриконд.

— Не спорю, — подняла руки Софья.

— Значит, ты снова хочешь обратиться к своим одинам? — спросила Маша.

— Хочу, но мне не хватает оборудования и катастрофически, не хватает специалистов.

— Не может быть, чтобы на всём Марсе…

— Все лучшие специалисты в Апеке, а Флокия, отсталая страна.

— Тебя интересуют наши специалисты? — спросила Софья.

— Здесь, на Земле, я знаю лишь одного.

— Дай-ка я угадаю с одного раза. Но, только, Оля ты наверняка должна помнить, что срок его ссылки ещё не окончен.

Маша, подозрительно прищурившись, добавила:

— Оленька, не стоит ради этого губить свою личную жизнь, я догадываюсь, к чему ты клонишь.

— А, догадываешься, так молчи.

— Успокойтесь обе, — вставила Софья, — Юм не позволит увести от себя Марка.

— Юм? — Ольга сказала это слово так громко и так властно, что в гостиной сразу установилось гробовое молчание, — Юм не проблема!

— Ты это серьёзно, дочь? — спросил настороженно Владимир.

— Серьёзней не бывает.

— Ой, чует моё сердце, — выдавила Анна, схватившись за сердце.

Увидев мольбу в глазах матери, Ольга словно очнулась.

— Верь, мамочка, всё будет хорошо. Я хорошо помню твои наставления, как важно устроить собственную жизнь. Но и ты должна понять, что я теперь гражданка Марса. Там мои дети, там моя жизнь и там моя работа. Я многому научилась, а главное, я поняла, что смогу добиться своей цели. И то, чего я не смогла достичь здесь, обязательно достигну там. А ты должна верить в меня и может, даже гордиться мной.

Владимир, медленно поднявшись, подошёл к ней, и, подняв её за плечи, пристально взглянул в её глаза.

— Я знал, Звёздочка с самого начала, что ты сильный и смелый человек. Я знал об этом тогда, когда никто в это не верил, даже ты сама. И я не сомневаюсь, в том, что ты добьёшься своей цели. А теперь, что касается Марка. Я и раньше был от него не в восторге, но и сейчас я тебе не союзник. Я вижу, и впрямь на тебя подействовал климат Марса. Поэтому, не спеши, побудь здесь, вспомни тепло, солнце, родных, друзей. А, там видно будет.

Прижавшись крепко к отцу, Ольга прошептала:

— Папа, папочка. Да, наплевала бы я на эту замороженную планету и жила бы тут припеваючи, рядом с вами. Но так всё сложно повернулось, да и обязательства перед умершим мужем. Я не могу его предать и вообще…

Ольга не стала углубляться в подробности и объяснять всем, что там, на Марсе никто не запретит ей экспериментировать над открытиями профессора Правикова. С тех пор, как она их прочла, она вбила себе в голову, что в этих трудах кроется нечто большее, чем просто попытка "переселения душ". Что-то вертится прямо над головой. Она ещё не может уловить весь смысл совокупных открытий в этой области, не только Правикова, но и других учёных. К чему-то они ведут, к чему-то важному и неизбежному. Одной ей не понять. Нужны, как хлеб помощники со светлыми головами, а не, в самом деле, доморощенные студенты-практиканты. О тех, кто работает в Апек, она даже не помышляет, а мысли о Марке уже давно не выходят из головы. Естественно, по закону Марка не выпустят из страны, но если он женится на ней, то по закону, путь ему будет открыт. Почему-то Юм она в расчёт не брала.

Уже перед сном Ольга в одной пижаме вышла в сад. Невыносимая тяга к земной природе не давала ей уснуть. От необъяснимых чувств, она старалась дышать всё глубже, доведя себя до головокружения, наслаждаясь ароматами растений. В поле зрения земля и ночное, огромное небо, с миллиардами звёзд. Где-то там Аристокл. Эта внезапная мысль промелькнула и тут же упорхнула, словно ночной мотылёк.

Для Марка Клейто привезла с собой самую главную приманку, это подаренный Аристоклом портативный накопитель, над которым она немного поработала. Клейто придя в свою спальню, достала его в очередной раз и примерила. Удивительно, но после каждого раза примерки на неё наваливалось ощущение завершённости чего-то непонятного и вожделенного. Ничего конкретного, всё на ассоциациях, словно пустота входила в жизнь и материализовывалась во что-то осязаемое и желанное. А, ночью ей приснилось, будто они вдвоём с Аристоклом испытывают какую-то установку типа машины времени. Он стоял перед ней весь в серебристом одеянии, помнится в таком одеянии он явился ей когда-то в камере тюрьмы. Его слова были непонятны: "Оля, эта вероятность может сбыться, а может и не сбыться, а как ты думаешь?" К утру сон развеялся и подробности забылись но в душе осталось ощущение недосказанности и чего-то прошлого, на подобии ностальгии.

2. Что такое одины

Аристокл в защитном костюме и прозрачном колпаке легко спрыгнул с подножки автолёта и направился к небольшому валуну, который приметил ещё сверху. Проверка и испытание защитного купола города Архинон прошла успешно. Конец бессонным ночам, нервным заседаниям с ответственными исполнителями. И всё это за каких-то два месяца. Он устал, но усталость эта казалась ему невероятным облегчением.

Поднявшись на осколок метеорита, Аристокл, со вздохом, оглядел Архинон и замер от восторга. Закатное солнце под его романтическое настроение, удачно подсвечивало купол. Зрелище неописуемое! Казалось, поверхность голубеющего купола издавало своё свечение. Лучи солнца, проходя через него, преломлялись, выдавая радужный эффект красок от ярко- зелёного до тёмно-синего, заканчивающегося уже над поверхностью купола. А внутри купола свет искусственный пытался бороться со светом заходящего солнца и Аристокл пожалел, что изнутри купола вся фантастичность видения исчезает. Усталость всё ещё не покидала его, эмоциональное напряжение не отпускало, и лишь мгновение он любовался закатом, так как в голове всё ещё крутились мысли прошедшего дня. Он думал о почве, которую теперь вновь придётся завозить с Земли. Он думал о парламенте, выборы которого прошли только что. Он думал о том, что, не смотря ни на что, придётся лично контролировать строительство земной атмосферы, вспомнил и о Клейто, благодаря которой возобновилось это строительство. Где она сейчас? Первое время, как только она уехала к себе во Флокию, он думал о ней постоянно, а чтобы заглушить в себе эти думы, он полностью окунулся в пучину государственных дел. Другое дело, что не всегда это ему удавалось. Особенно ему мешало жить чувство вины. И до сих пор он не знает, как от него избавиться, тем более что это чувство с недавнего времени смешалось с ещё одним сладким и горьким ощущением. Хочется её увидеть прямо сейчас, здесь. А знает ли она, что скоро с Земли должны приехать дети? Надо будет, как-то сообщить ей. Он взглянул на видеофон и слегка удивился. Цифры ручного хронометра, беспорядочно высвечиваясь, выписывали чудеса. Подняв руку, Аристокл принялся по нему стучать пальцем.

— Аристокл, — окликнули его.

Он повернулся на зов, и его рука повисла в воздухе.

— Клейто?

Она вышла из автолёта странной конфигурации, который он едва мог разглядеть на фоне сливающейся окружающей среды. И всё-таки, в контрасте со всем этим выделялся её серебристо-голубой защитный костюм. Она просто отражалась на зеркальной поверхности автолёта, местами автолёт казался прозрачным. Её взгляд был ему не понятен. Таинственно улыбаясь, она медленно приближалась к валуну, на котором он стоял, словно памятник. Что-то с ней было не так. Слишком ярко она выглядела на фоне, быстро темнеющего ландшафта. Уж не голограмма ли она? Тогда, как попал сюда этот автолёт, если его можно так назвать. Нет, она определённо существует наяву.

— Аристокл, скоро нам не понадобятся купола, — произнесла Клейто, показывая в сторону Архинона.

— Так уж скоро, — прошептал он, чувствуя сухость в горле

— Ты не представляешь, насколько, скоро.

Казалось, он слышал её впервые. Таким тоном она с ним никогда не говорила. Продолжая таинственно улыбаться, она подошла к нему совсем близко, так близко, что он мог видеть в её глазах непонятную радость

— Аристокл, — её голос проникал в самые дальние уголки его души, — ты…

В это время сверху раздался шум и Аристокла осветил яркий луч, Аристокл оглянулся назад. Это был служебный автолёт, он приземлился рядом с автолётом Аристокла и убрал слепящий свет. Когда Аристокл вновь повернулся к Клейто, то с удивлением обнаружил, что ни её, ни странного автолёта нет. Он завертелся на одном месте, словно волчок, оглядывая небосвод, но кроме раннего фобоса и редких звёзд на нём ничего не наблюдалось. Огорошенный и растерянный, он так и стоял раскрыв рот. "Успокойся, — одёрнул он себя, — в последнее время ты слишком много работал, и не мудрено".

— С вами всё в порядке, г-н Архиват? — спросил служащий, подбегая к нему.

К этому моменту Аристокл уже успел спрыгнуть вниз и обежать валун на два раза.

— Вы не видели, куда улетел автолёт, только что стоявший здесь, рядом со мной?

— Нет. Мы делали обход и увидели здесь только ваш автолёт. Вы в порядке? Может чем помочь вам?

— Я в порядке, — членораздельно произнёс Аристокл.

— Скоро стемнеет и доступ под купол будет ограничен.

— Я понимаю. Я уже улетаю. С куполом всё в порядке? — в свою очередь спросил Аристокл.

— Полный порядок, г-н Архиват.

Находясь в воздухе, Аристокл всё ещё ощущал неестественность, будто он существует отдельно от действительности. "Вот так люди сходят с ума, — думал он, — я просто физически чувствую сдвиг по фазе" Он всё ещё в надежде оглядывал небосвод.

Прибыв, домой, во дворец он услышал весть, которая была сравнима с его сегодняшним помешательством. Игул, давно дожидающийся его в лаборатории сходу спросил:

— Ты когда-нибудь смотришь Инфо?

— Что нового можно там увидеть? Я всё знаю наперёд.

— Спорим, что не всё?

Аристокл снисходительно взглянул на брата.

— А можно без этого "спорим"?

— Можно. Твоя бывшая отдыхает на Земле вместе с вашими детьми.

Аристокл замер. Ещё не прошло ощущение присутствия Клейто где-то рядом. Задумчиво он произнёс:

— Что здесь такого? Она их мать.

— Я бы на твоём месте…

— Что?

— Она отнимет их у тебя!

— Глупости.

Аристокл автоматически отвечал Игулу, поэтому тот, подойдя к нему вплотную, заглянул в его глаза.

— Аристокл, ты меня не слушаешь. Всё произойдёт очень просто. Она же вышла замуж, и теперь ей захочется вернуть детей.

— Что? — воскликнул он резко, будто ужалившись.

— Ты что же, и об этом не знаешь?

Аристокл схватил Игула за грудки.

— Это правда?

— Да, отпусти ты меня! — он вырвался и поправил воротник, — ты пугаешь меня всё больше и больше. СМИ Флокии говорили об этом ещё неделю назад, ты же будто с Фобоса свалился.

Игул продолжал говорить, нервно потрясая руками, а Аристокл не находил себе места. Его опять обуревало конкретное желание быть рядом с ней, видеть её, слышать её, независимо от вины перед ней. Это была настоящая пытка. Боль.

— Аристокл, ты… Ты опять не слушаешь меня.

Игул возник на его пути, пытаясь поймать его взгляд.

— Ну, что? Что ещё ты скажешь? Да, Бога ради! — воскликнул он вдруг, — Она вольна делать всё, что угодно. Это её личное дело. И с детьми я не запрещал ей встречаться, более того я пойду на любые уступки, какие она не пожелает.

— Аристокл, послушай, — повысил голос Игул, — Она и не попросит у тебя ничего, и ты это знаешь. Ты сам.

— Что сам?

— Я напомню тебе одну вещь. Ты должен вспомнить кое-что.

— Я не хочу больше ничего слышать!

— Сдаётся мне, что ты окончательно забыл Итею.

— С каких это пор ты стал разбираться в моих личных делах?

— Ты всё ещё держишь меня за мальчика? Я, между прочим, заведую нашим совместным проектом. А ты забыл, что ты обещал Итее на её смертном одре? А я напомню тебе.

— Не надо!

Аристокл закрыл его губы рукой

— Я всё помню, — прошептал он и прошёл к одному из приборов.

— Кстати, ты доделал пятый блок улавливателя? — спросил он приглушённо.

— Надо работать, Аристокл. Я жду тебя битых два часа.

— Так чего же мы стоим? Поехали!

Просторные залы космопорта, находящегося под землёй ежедневно принимали пассажиров с далёкой Земли. Спокойная, деловая обстановка не создавала толкотни и сутолоки, обычно присутствующей в таких местах. Звездолёт только что прибыл и небольшие группы встречающих заметно оживились. Аристокл и его охрана неспешно выбралась из авто и двинулась к нужной платформе. Тут же перед ними остановился транспортёр, приветливо распахнув дверки. Первым из транспортёра выпрыгнул Олег и, восклицая, повис на шее отца. После, неспеша вышла дочь с гувернанткой и только после охрана. Аристокл, прижав к себе Итею, произнёс:

— Господи, как же вы выросли!

— Папа, а там наша мама.

Стараясь опередить Итею, выкрикнул Олег.

— Я знаю. Вы виделись с ней на Земле.

— Нет, она в звездолёте. С ней наша сестра и дядя Марк.

В этот момент они уже успели дойти до авто, но Аристокл резко остановился.

— Я хочу их видеть, — сказал он старшему охраннику.

— Это не сложно, г-н Архиват, — ответил тот и взялся за фон.

Спустя несколько минут, в слегка опустевший зал въехал ещё один транспортёр. Аристокл остался стоять возле авто, наблюдая за выходящими наружу людьми. Клейто вышла в земном, лёгком одеянии спокойная и уверенная. Из авто Аристокла навстречу ей выбежали дети.

— Мама, мама! — кричали они до тех пор, пока она не оглянулась. Следом за Клейто, держа Южди за руку, вышел стройный мужчина лет тридцати пяти, в щегольском костюме с безупречно уложенной причёской. Решительный взгляд его карих, выразительных глаз остановился именно на нём — Аристокле, как будто он его и искал. Аристокл первым двинулся в его сторону, тем более что дети уже обхватили Клейто со всех сторон, невольно увлекая за собой. Не дойдя метров пяти до них, он остановился одновременно с ними. Минуту они изучали друг друга. Клейто, почему-то молчала, и Аристокл не смел на неё взглянуть. Но Марк! Его взгляд как бы давил. "С таким не поспоришь"- промелькнуло в голове Аристокла.

"Такой, кого хочешь, уничтожит", — думал в свою очередь Марк о стоявшем перед ним молодом человеке с волевым, проницательным взглядом.

— Папа, пошли! — крикнула Южди и дёрнула Марка за руку. Она и не подозревала, что тем самым разрядила обстановку.

— Уже папа? — улыбнувшись, произнёс Аристокл, не глядя на ребёнка.

— Должен же быть у неё папа.

Марк понял, что чуть не стушевался.

— Да, конечно должен, — Аристокл полностью овладел ситуацией и уже увереннее спросил:

— Я надеюсь, мы будем друзьями?

Марк настороженно выдавил:

— А это обязательно?

— Ну, не знаю…. Если учесть, что у меня дети вашей жены…

Аристокл вдруг сменил тон и попросту произнёс

— Будем знакомы. Аристокл.

Марк машинально подал ему свою руку и пробормотал:

— Марк.

В чём дело? — очнулась, наконец, Клейто, — Почему нас высадили здесь?

Громкий голос Клейто ворвался в их, казалось непринуждённую беседу, и у Аристокла появилась возможность взглянуть, наконец, на неё. Она явно ждала от него ответа. Он же, оглядывая её с ног до головы, откровенно любовался ей, и продолжал молчать. Он боялся, что если хоть что-нибудь скажет, он спугнёт это видение и то тёплое, тающее ощущение, поселившееся в его груди с этим взглядом.

Клейто, в свою очередь не волновали сентиментальности, она выходила из себя

— Нас должны были встретить представители Флокии! Вместо этого я вижу Апек!

— Очевидно, компьютерный сбой, — пролепетал Аристокл, таинственно улыбаясь.

"Что за обезьяньи ужимки?", прищурившись, Клейто выкрикнула:

— Какой, такой сбой? Я требую, прекратить сбой!

Её волосы рассыпались по плечам. На фоне загорелой кожи лица они казались ещё светлее. Вопреки тому, что в ней притягивало буквально всё, Аристокл не мог смотреть ей прямо в глаза. Подняв руки, он отступил.

— Это не ко мне, Клейто.

Его немного пьянила и веселила эта обстановка, чего не скажешь о ней и, тем более, о Марке. За плечами Аристокла, в конце зала замаячила разноцветная толпа представителей Флокии. И Ольга, и Марк приготовились пойти им навстречу, но внезапно завопил Олег, вцепившись в руку матери:

— Мам, а ты приедешь к нам в гости?

Ольга остепенившись, обняла сына и произнесла

— Я думаю, мы ещё увидимся.

— А почему бы и нет, — Аристокл ухватился за соломинку, — могу я…

— Нет, Аристокл, не можешь! — опередил его Марк. Отсекая взгляд Аристокла, он продолжал держать его своим цепким взглядом. — Я тоже думаю, Олег, что ты увидишь ещё свою маму, и не раз, ведь мы друзья с твоим отцом. Нам пора, — проговорил он через секундное молчание, — представители Флокии ждут нас, Оля.

Марк ловко подхватил Южди на руки. Но, прежде чем обойти Аристокла, стоявшего у него на пути, он проронил:

— Извини, Аристокл.

Ещё мгновение, и они с Клейто стремительно удалились, но Аристокл не видел этого. Оказаться в таком положении ему никогда не приходилось. Имел ли права Марк на такие выпады по отношению к нему? Обиды не было. Напротив чувствовалась некоторая апатия. Редко встретишь человека, говорившего с ним на равных.

И всё же, как жить дальше? — спрашивал он себя. Клейто не выходила у него из головы, и мысли о ней не прекращались весь оставшийся день, хотя с ним рядом остались их дети, подросшие и так похожие на неё. Неужели придётся смириться и жить с этим чувством, лицемерно убеждая себя в том, что она нашла, наконец, своё счастье и лучшего ей не пожелаешь. Аристокл должен быть рад за неё, но радость не приходила.

Ещё раньше, после того, как они выбрались из подземелья, найдя при этом наследство Эрикондов и казну Марса, Аристокл часто ловил себя на желании позвонить ей. Такое происходило очень часто. В то время его сильно мучила совесть, но банальное "прости" теряло смысл в огромных рамках его вины. И вот, сегодня бессонная ночь доконала его. Он увидел перед собой ошеломлённую Клейто. Звонок застал её в каком-то переходе.

— Что с детьми? — выпалила она

— Ничего.

— Тогда, зачем?

— Постой! — выкрикнул он, предчувствуя её следующее движение.

— Один вопрос, — ты, хотя бы, любишь его?

Клейто фыркнула.

— Ты за этим звонил?

— Постой, — опять он опередил её, — ты угадала, я на счёт наших детей.

Клейто опустила руку, послушно ожидая продолжения разговора.

— Если ты хочешь видеть их чаще, мы можем условиться о днях встречи.

Она не смогла удержать улыбку.

— Я рада, но сейчас я спешу. Позвони мне позже, когда составишь график встреч. Пока.

Видение растворилось, прежде чем он успел ответить.

Клейто стремительно шла по переходу дома Фарбуса Эриконда. Теперь это был её дом. Не дворец, конечно, но вполне приличное здание города Эймос. Её походка давно изменилась. Исчезла та, слоновья поступь, теперь её движения были плавными, но не лишёнными уверенности.

— Ты говорила с Аристоклом?

Она буквально наткнулась на Марка, неожиданно вышедшего ей на встречу.

— Ты следил за мной?

— Наблюдал.

— Тогда, зачем спрашиваешь?

— Затем, что не нравится мне всё это. Если ты скучаешь по детям, нужно попробовать вернуть их через суд.

Клейто так и не остановилась, поэтому, непривыкший к марсианской силе тяжести Марк, еле за ней поспевал

— Никакой суд не решит, кто важней, отец или мать. И вообще, Марк, — она резко развернулась к нему, — Ты ревнуешь, это конечно прогресс, но к Аристоклу твои притязания нелепы.

— Глядя на него нельзя быть абсолютно спокойным.

— Это у него тактика такая. Актёрство высшего пилотажа. А если серьёзно, он с самого начала ясно дал мне понять, кто я такая. Если что-то когда-то и было в моей душе, то давно уже сгорело дотла, да и было ли, что-то я в этом сейчас сильно сомневаюсь. Тебе понять трудно, но когда о тебя постоянно вытирают ноги, поневоле начинаешь чувствовать себя тряпкой, в которой, иногда чувствуют нужду. Такое перевоплощение убивает всякую к себе чувствительность, и тем более к тому, кто тебя принижает. Нет, Марк, ты можешь спать спокойно.

— Я надеюсь.

Марк неуклюже прижал к себе Клейто.

— Я всегда буду рядом, — проговорил он, — и ещё, я помню о том, что ты говорила на Земле. Я не предам тебя.

Клейто вдруг вырвалась из его объятий и побежала проч.

— Куда ты? — рванулся за ней Марк.

Мысли Клейто больно били по вискам. "Клейто, ты дрянь, продажная девка! Ты творишь неведомо что! Могла ли ты когда-нибудь подумать, что сможешь пойти на такое. Нет, это непостижимо! Ты поставила во главу свой труд, и теперь думаешь, что для достижения этой цели все средства хороши? В конечном итоге, кто пострадал? Только Юм. Что касается Марка, то его даже уговаривать не пришлось" На этом и держался весь простейший, дерзкий план Клейто. Стоило лишь ей заикнуться о работе, там, на Марсе над трудами Правикова, глаза Марка, тут же загорелись неоновым светом. Марк был из того же теста фанатичных исследователей, что и сама Клейто, да, похоже, что и Аристокл тоже, но Клейто пока об этом только догадывалась. Как он работает, она ни разу не видела, но прибор, подаренный Аристоклом для Клейто, был тщательно изучен вдоль и поперёк. Клейто ещё до Марка поняла, чего достигли Аристокл и Итея. Если объяснить мистически, то это не что иное, как продление жизни души после плотской смерти. Потом, как выяснилось, и Марк, и Юм, и их опальная организация работали над тем же самым. Земляне наложили запрет на эту идею, но сама идея никуда не делась.

Какие же мысли одолевали саму Клейто по поводу накопителя одинов? Как выяснилось, одины, помимо прочих знаний, так же содержат знания вероятностей событий прошлого, настоящего и будущего. Клейто сама выяснила этот факт. Но хочется ей прорубить окно в будущее, ведь теоретически это возможно, нужно только рассортировать одины находящиеся в накопителе, и выудить только те, которые наделены знанием будущего. Испытания накопителя одинов, подаренного когда-то Аристоклом, подтолкнуло её к одной мысли, но она не могла никак вспомнить, что явилось результатом его испытания. В голове ничего не осталось. Зато, она выяснила, что Аристокл с Игулом занимаются тем же самым. Во всяком случае, что она знает, это, то, что они пытаются выудить одины, отвечающие за знание состояния смерти. Но это направление, Клейто не интересовало. А вот у них с Марком должно получиться, если только Марк согласится плясать под её дудку. Ведь, как испытала на себе Клейто, Марк, он "себе на уме" и приехал он на Марс не от горячей любви к Ольге, а окрылённый разными идеями, которые для Клейто могут оказаться чуждыми. По сути сама Клейто, это зеркальное отражение Марка, именно поэтому, она знала, как чревато может быть доверие к поступкам новоиспечённого мужа.

Он нашёл её в садике, за домом.

— Успокойся, Оля. Нет теперь его рядом с тобой. Даю слово, что постою за тебя. Пусть попробует только сунуться к тебе.

— Марк, сколько раз я тебя просила, не называй меня Оля. Здесь я Клейто.

— Это для них ты Клейто, а для меня ты Ольга Владимировна, Оля.

— Мы на Марсе, Марк и их язык должны уважать. Кстати, как у тебя с марсианским?

— Эту абракадабру я не собираюсь учить. Все марсиане знают земной, поэтому, со мной они будут говорить на моём языке.

— Ох, и хлебнёшь ты горя со своей спесью.

— Оля, я никогда ещё ни о чём не жалел, даже тогда, когда ты так позорно кинула нас с Юм. Даже тогда, я сказал себе — последнее слово будет за мной. Я точно знал, что ты приедешь ко мне, и приедешь по доброй воле. Нужно было только немного подождать.

— Ничего себе, немного — целых десять лет.

— Что такое десять лет для вселенной, Оля? В наших руках такая сила!

Марк сжал кулак и помахал им перед собой.

— Я чувствую себя властелином, ей богу, Оля!

Ей не понравился блеск в его глазах. Марк, вдруг подхватил её, как пушинку и закружил.

— Ты с ума сошёл, поставь меня на место! — закричала она, смеясь.

— Какая ты стала лёгкая и такая вся интересная, — воскликнул он

— Согласна, но поставь меня на место.

Наконец, он сжалился над ней. Остановившись, он зашептал ей в ухо:

— Ты моя, — и слегка коснулся её приоткрытых губ.

— Нет! — выкрикнула она и вырвалась из его объятий.

— Жаль, — простонал он, наблюдая, как она скрывается за угол дома.

Но в глазах его не было сожаления. Их брак фиктивный. Это они дали друг другу понять ещё на Земле. Всё по-честному, но не без доли лукавства. Марк не сказал Клейто, что принцип разделения одинов он уже успел разработать. Об этом не знал никто, даже Юм. Подпольно над этим работали и его родители, но им не суждено было знать о его открытии.

Здесь, на Марсе взойдёт его звезда. По сути, поднялась огромная завеса над бескрайними возможностями, он чувствовал это. Что до сердечных дел, пройдёт время, и Клейто сдастся. Перед ним не устояла ещё ни одна женщина. А Юм? Она всегда оказывалась рядом, когда он кого-то терял. Что ж, он благодарен ей. А ему в этом смысле уже пора определиться. Пусть будет Клейто. Только с ней, её настойчивостью и упорством, они добьются успеха, и тогда, держись Архиват Апек! На Марсе будет единственная цивилизация — Флокия!

3. Начало

— Я сказал, красный, Игул, а не синий. Ты всё ещё спишь.

— Я не сплю, это ты в последнее время стал нервный какой-то.

В лабораторном зале, уставленном различными приборами, находились только двое — Аристокл и Игул. Аристокл копался в одном из раскуроченных приборов, а Игул на стеллаже перебирал коробки, выискивая нужную.

— Я же помню, мы делали их. Я же хорошо помню, — ворчал Игул.

— Так ты мне подашь индикатор или нет? — возмутился в конец Аристокл. Спрыгнув со стремянки, Игул стремительно подошёл к Аристоклу и, вынул из кармана своего костюма горсть всяких штуковин, вывалив их перед Аристоклом.

— Возьми сам, я тебе не ассистент.

— Вот, ты опять сердишься.

— Я сержусь?!

— А, кто, я?

— Ну, ты даёшь!

— Слушай, в чём дело? Мы цапаемся изо дня в день?

— Я знаю, в чём дело.

— Ну, ты же у нас профессор.

— Не паясничай, Аристокл, а лучше заведи себе ассистентку — такую большеглазую и большеногую лань.

— Правильно говоришь Игул. Я вот тут подумал, а не жениться ли тебе? А то, так и останешься мальчиком.

— Ошибаешься, Аристокл, я уже давно не мальчик.

Ответ был серьёзным, поэтому Аристокл смолчал, глядя, как Игул выныривает из шкафа стоящего рядом с ними.

— Вот, нашёл. Я же говорил, мы их делали.

Игул и в самом деле, уже давно не походил на мальчика, это был взрослый молодой человек, чем-то похожий на самого Аристокла. Не исчезла лишь его худоба.

— Молодец, кто ищет, тот всегда найдёт. Так, что ты там о женщинах? У тебя с ними…

— Всё нормально. Эти бестии меня обожают и я их тоже.

Они дружно рассмеялись.

— Слушай, Аристокл, нам и в самом деле нужна ассистентка. Мы зашились окончательно, всё куда-то теряется. Никакого порядка.

— А почему не ассистент?

— Так, я же о тебе пекусь.

— О ком, о ком?

— Ладно, успокойся, я серьёзно. Уже шесть лет, как ты в разводе, а подруги у тебя нет. Это сказывается на психике, понимаешь?

— Я не знал, что ты такой заботливый. Но мне это нужно?

— И спрашивать не буду, это то, что доктор прописал, а с ним не спорят.

— Я не собираюсь жениться.

— Кто тебя заставляет?

— Куда это ты клонишь? Чтобы я, Архиват опустился до такого? Ты соображаешь, что ты предлагаешь? Чтобы потом обо мне судачил всякий грязный канал?

Аристокл поднялся с места, но Игул, подойдя к нему, спокойно проговорил:

— Ну, что ты разорался? Вот теперь понятно, кто из нас испорченный

— Это ты про меня? Но ты же оказался искушённей меня.

Махнув рукой, Игул упал в своё кресло и оттуда, стал дожидаться окончания взрыва. Видя это, Аристокл неожиданно остановился и тоже сел в своё кресло, стоящее напротив Игула, положив ногу на ногу, он устремил свой взгляд на брата. Долго игра в "гляделки" не могла продолжаться. Через некоторое время в тишине раздался хохот двух, дурачащихся мужиков.

Просмеявшись, Игул проговорил:

— У меня в лаборатории, в институте работает одна лаборантка. Девочка — класс! Между прочим, студентка.

— Ладно, чёрт с тобой, делай, как знаешь, нам и действительно порядок не помешает, но и только, — погрозил пальцем Аристокл.

Через неделю ассистентка Игула прибыла на своё рабочее место. Лишь только Аристокл вошёл в лабораторию, он тут же, чуть не сел у самого порога. Это была девица с огромными глазами и ногами от ушей, в точности, как описал её Игул. Аристокла повергла в шок её откровенная одежда, яркий макияж и причёска из рекламной обложки всех цветов радуги.

— А…Э…. Это что за наваждение? — еле выговорил Аристокл.

Девушка светилась радостью, понимая, что произвела на Архивата ошеломляющее впечатление. Аристокл оглянулся в поисках Игула, но спасения не было.

— Здравствуйте, г-н Архиват, профессор Виндеконд будет позже.

Аристокл сглотнул слюну, вместо того, чтобы ответить.

— Меня зовут Айна, я буду делать всё, что не попросите.

Она прошлась, как на подиуме и сев за органайзер, стала изящно манипулировать им. Не найдя, о чём спросить, Аристокл развернулся на месте и тут же наткнулся на Игула.

— По-моему, она ошиблась адресом, — махнул Аристокл в сторону Айны.

И тут он обратил внимание, на то, что брови Игула медленно поползли вверх.

— Айна, это ты? Что ты над собой сделала?

— А что такое, вы же сами говорили, что я должна понравиться.

— Но это не значит, что ты должна сделать из себя чучело. Быстро в душевую! Быстро, быстро! И через пятнадцать минут, чтобы была здесь.

Аристокл галантно пропустил мимо себя Айну и только тогда спросил:

— Так значит, она должна понравиться мне?

— Аристокл, честное слово, я совсем не так сказал. Она всё перепутала. Между прочим, знал бы ты, сколько женщин мечтает о тебе, ведь ты холост. И эта придурошная не исключение. Решила, видимо сразу, на повал.

— Ей это почти удалось, ещё минута и меня можно было откачивать.

Тихо и скромно вошла "придурошная", и глаза Аристокла вновь поползли на лоб. Теперь, это была "Бедная Лиза" с испуганными, виноватыми глазами. Влажные, тёмные волосы она собрала в пучок.

— Сколько ты отдала за этот маскарад? — спросил Игул, подойдя к Айне.

— Да, ладно, всё, забыли, — отмахнулась Айна.

Она подошла боком к Аристоклу и, уставившись в пол, пролепетала:

— Вы теперь не возьмёте меня?

— Возьмёт, конечно, — ответил за Аристокла Игул, стоящий у него за креслом, — только больше не пугай его так. Главное, чтобы ты показала свои деловые качества. Так, Аристокл?

Тот оглянулся на Игула, заметив, при этом, что он только что перестал манипулировать руками у него за спиной.

— Ну, меня можно не спрашивать, я тут случайно зашёл. И вообще, кто я? Кстати, а, работать сегодня будем? — добавил он на полном серьёзе.

Теперь работа заметно ускорилась, но чем больше Аристокл смотрел на Айну, тем больше и больше его мучил один и тот же вопрос.

— Ты говорил, что она студентка? — наконец спросил он у Игула, когда Айна отошла от них в сторону.

— Ну, да… скоро будет. Она готовится.

— Сколько же ей лет?

— Восемнадцать.

Аристокл открыл рот и медленно добавил:

— Скоро будет.

— Ну… да. У тебя зуб заболел?

— Я тебя когда-нибудь прибью, — зашипел Аристокл, — и вообще, что с тобой такое творится? Ты так изменился в последнее время.

Подошла Айна и они оба вытаращились на неё с немым вопросом.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила она, подобрав на стеллаже какие-то папки.

— Нет, — хором отозвались они и переглянулись.

После утренней сцены, Айна уже освоилась и теперь, с улыбкой на лице, с лёгкостью в теле, развернулась и неспеша отправилась в другой конец зала.

— Я же говорил, она ангел, — зашептал Игул.

— Ну, так, что ж ты медлишь. Твой ход, — отозвался Аристокл.

— Нет, — ответил он, — я никогда не женюсь.

— Брось, Итеи уже давно нет. А эта девушка твоя. Это точно.

— Я никогда не говорил тебе об Итее, — резко изменившись в лице, произнёс Игул

— Об этом можно было легко догадаться. Пусть, ты был ребёнком, но я то помню, как ты нас знакомил.

Когда Аристокл увлечённо работал, он забывал обо всём на свете. В итоге, он засиживался в лаборатории до ночи, тем более, сейчас, когда его работа медленно, но верно подходила к концу. И, когда, внезапно он приходил в себя, то обнаруживал, что ни Игула, ни Айны давно в лаборатории нет и только страшная ломота в теле, да дикая рябь в глазах от долгой работы у излучателей, то, что и заставляло его прийти в реальный мир.

Но, вот сегодня, потерев в азарте руки, он, наконец, понял, что один из этапов работы над разделителем одинов закончен. Аристокл прогнал его несколько раз. Прибор работал чётко и выбирал то, что нужно. Глядя на окончательный вывод, мигающий на сфере, он невольно задумался о применении этого прибора. "Нет, в таком виде им нельзя пользоваться. Слишком опасная штука, — подумал он, — надо будет придумать какую-нибудь защиту, иначе…". Аристокл вдруг почувствовал чьё-то присутствие. Хронометр показывал без четверти два. Он оглянулся. Со стороны лаборантского отсека к нему грациозно

приближалась Айна.

— Что ты здесь делаешь?

— А вы?

— Я работаю.

— Я тоже.

— Я вызову водителя.

— Не нужно водителя. Я остаюсь.

Она уже стояла перед ним. Её рука легко легла на его лечо так, что Аристоклу пришлось подняться на ноги. В его глазах читался вопрос.

— Посмотри в другую сторону, Айна.

— Я не хочу в другую.

Поднявшись на цыпочки, Айна прижалась к его губам, а руки Аристокла с силой сжали её хрупкие пальцы.

Казалось, на следующий день, он должен был думать об Айне. Но весь день, с самого утра, он думал о Клейто, о превратностях судьбы, о несправедливости Бога по отношению к нему, о бесповоротно ушедших годах, о времени, и опять о Клейто. Лишь одна мысль об Айне промелькнула, перед ним — Айну хорошо учили на уроках по актёрскому мастерству.

Появившись во дворце "Прогресс" раньше, чем обычно, он первым делом вызвал Игула.

— Я чувствую, что будет скандал, вот увидишь. Её родители раздуют из мухи слона.

— Успокойся, Аристокл, ты знаешь, что делаешь. Ты Архиват. Вспомни своё прошлое.

— Прекрати Игул, это не игрушки.

— Я не понимаю, чего ты испугался?

— Я чувствую, какой-то подвох, а вдруг она подослана Фракки? Я знаю их штучки, они на всё способны.

— Неужели ты думаешь, что я не проверил её биографию. Она родом из Флокии. Родителей, кстати у неё нет. Она сирота и находится под покровительством государства Апек. В Архиноне она попыталась поступить в ВУЗ, не получилось, осталась работать лаборанткой. Теперь ты спокоен?

Аристокл молчал, и Игул спросил:

— А, что, у вас уже что-то было?

— Я пока ещё не совсем свихнулся, но вот, она.

— Ладно, я попробую с ней поговорить.

Немного помолчав, Игул вкрадчиво заговорил:

— Зря ты сопротивляешься судьбе. Подумай, прошло уже два года, как та землянка вышла замуж. Разве не ясно? Она кинула тебя окончательно.

Аристокл просто, взял и прервал связь. "Господи, и почему мне суждено быть Архиватом?"

Вечером Аристокл решил не идти в лабораторию. Ему нужно было немного отдохнуть после нескольких напряжённых недель. Пол дела сделано. Имеет он право расслабиться и побыть немного с детьми, тем более что вскоре им в очередной раз предстояло уехать к матери во Флокию.

Оказалось, что у детей установился свой распорядок дня. В это время они обычно смотрят Инфоскоп, при чём, одну и ту же передачу. Сегодня показывали концерт молодых дарований Марса, а Итея и Олег, как выяснилось, были музыкальными детьми. Итея даже выучилась играть на виртуальной скрипке. Олег немного пел, чем дико удивлял Аристокла, у самого Аристокла со слухом были небольшие проблемы.

Скромно устроившись позади них, он изредка обращался к ним с вопросами о делах насущных, но в ответ получал лишь укоризненные взгляды. Тогда ему пришлось изучать то, что происходит на экране. Пели дети, по одному и хором, выступали танцевальные группы. Особенно даровитые играли на инструментах.

— Смотри, папа — Южди! — крикнул Олег.

На что Аристокл ответил:

— Ты же знаешь, я не смотрю Инфоскоп и поэтому, понятия не имею, кто такая Южди.

— Папа, это наша сестра — Южди Эриконд.

При этих словах Итея смотрела на него в диком удивлении.

В области сердца Аристокла что-то кольнуло.

Худенькая девочка лет шести, с печальными глазами открыла ангельский ротик и выдала звук такой силы и красоты, что по спине пробежали мурашки.

"Это та самая девочка, — подумал Аристокл, — да, та самая девочка". Он припомнил, что видел её в космопорту, когда она была ещё маленькой. "Она могла быть, чьей угодно", — вспомнил он слова Клейто. Аристокл не мог больше смотреть на это и, поднявшись с кресла, вышел из зала. Как хочется всё вернуть назад! Теперь всю жизнь это прошлое будет преследовать его.

Под грустным впечатлением, незаметно для себя, Аристокл оказался в зале "Стон", название которому, когда-то он придумал сам. Именно здесь проходила первая встреча с Итеей Флокки. Именно сюда он привёл Ольгу для расправы над ней, подсознательно думая о мести за утерянную Любовь. Всё казалось тогда до безумия символичным, и Ольга в образе зла, с которой будет покончено, и кинжалы, как символ расплаты. Вот они, перед ним, он так и не убрал их отсюда. Кто-то вновь повесил их на стену, на то самое место, напротив дверей. Аристокл прошёл к диванчику, на котором сидела когда-то Ольга, и ясно ощутил стыд и за Ольгу, прошедшую весь этот кошмар, и за себя, свершившего его. "Ничего не вернёшь, дело сделано". Он вспомнил её растерянный взгляд и поднял глаза на кинжалы. Нет, не для того он повесил их сюда, чтобы она покончила с собой, он оставил их для защиты. Конечно же, для защиты! И она воспользовалась ими, хотя, это могло закончиться плачевно. Он опустил голову на столик, как когда-то Ольга и так замер от боли, безысходности и несправедливости самого проведения. Нет, кроме него к Ольге никто не мог прикоснуться. Эта догадка тёплым зёрнышком поселилась в его горьких мыслях. Южди его дочь.

За детьми приехал Марк, впрочем, он всегда приезжал сам. Он же привозил их обратно. Прежде, чем лично посадить детей в автолёт Марка, Аристокл некоторое время, разговаривал с ним в зале "Аудиенций". Казалось, они говорили о пустяках, но это только казалось. Каждый раз такой визит Марка, открывал перед Аристоклом непростой, скрытый мир его души. Способности Марка Аристоклу были известны и вызывали самый главный интерес, поэтому, шаг за шагом этот сильный землянин, отдавал часть своих тайн, не ведая того. Но, всё же, тайны своих работ в науке, он крепко держал при себе. Хотя, цели, помыслы, склонности Марка уже были у Аристокла на заметке. Но, если он думал, что сам надёжно скрыт от Марка, то глубоко ошибался. Марк давно уже понял, как надо вести себя с Аристоклом. Таким образом, между ними установилась долгая, негласная игра, по типу "Шах — Мат", где требовался глубокий анализ слов, прежде чем они должны выпорхнуть наружу. Иной раз, казалось, они упивались этой игрой, невольно симпатизируя друг другу, как противники. Одним словом, один другого был достоин.

Сегодня Аристокл не успевал на встречу с ним, задержали дела в парламенте, а когда прибыл во дворец, с часовым опозданием, то Марка в Зале "Аудиенций" не нашёл. Где он мог быть, никто вразумительно сказать не мог. На вызов ви-фона не отвечал.

— Посмотрите его на детской половине, — распорядился Аристокл и отправился в лабораторию, чтобы узнать, как дела у Айны, которая должна была проследить за медленным накопителем.

Чтобы сократить путь, Аристокл всегда пользовался лифтом, предназначенном только для него. Лифт опустился прямо в лабораторию. Двери бесшумно отворились, но он так и остался стоять на месте, созерцая происходящее в лаборатории. Собственно это была влюблённая пара, застывшая в долгом и страстном поцелуе. Двери так же бесшумно закрылись, оставив Аристокла внутри лифта, в глубоком раздумье. Из оцепенения его вывел звонок Игула.

— Я не смогу сегодня прийти, у меня дела, — сообщил тот.

— Только не сейчас, — проговорил Аристокл, — срочно ко мне!

— Что-нибудь случилось?

— Да. Проверь нашу лабораторию на предмет утечки информации.

— Что ты говоришь?

— Я сказал, срочно ко мне!

Когда дверь лифта вновь отворилась, в лаборатории уже никого не было, и стояла удивительная тишина. Оглядевшись, уверенным шагом, он прошёл в лаборантскую. Айна раскладывала какие-то склянки и, оглянувшись в его сторону, жеманно улыбнулась, на её щеках красовался заметный румянец.

— Через пять минут жду тебя в зале "Аудиенций".

Не дожидаясь её реакции, он тут же вышел из лаборатории.

В зале "Аудиенций", грохоча сиденьями, прыгали и бегали дети. Некоторые сиденья падали на пол. Детский, весёлый смех немного остудил запал Аристокла, кипящего от возмущенья. Он огляделся — Марк беззаботно, вразвалочку, бродил здесь же. Увидев, появившегося Аристокла, он тут же отправился к нему навстречу и спокойно подал ему руку. Немного поколебавшись, Аристокл подал ему свою.

— Как ваши успехи в познании мира сего? — спросил Аристокл.

— Спасибо, не стоим на месте, движемся в нужном направлении.

— Семимильными шагами?

— Скорее черепашьими.

Борьба этих натур выражалась ещё и многозначительными взглядами.

— Тише едешь — дальше будешь, — возразил Аристокл.

— Что ж этот девиз, как раз для меня.

Поединок "титанов" прервала Айна, вошедшая в зал более чем скромно, но оба мужчины сразу заметили её и дружно повернули голов в её сторону. Аристокл немного расслабился, и нехотя пройдясь между Марком и Айной, заговорил:

— В последнее время, Марк, я заметил, что дети приезжают от вас какие-то отчужденные, вялые, что ли. Может быть, с ними там некому заниматься?

Марк в удивлении округлил глаза.

— Что ты, Аристокл, как раз для детей в нашем доме устроено буквально всё. Под них у нас полностью меняется распорядок дня. Они никогда не предоставлены сами себе.

— И, тем не менее, имею я право, отправить с детьми своего человека? Имею? — переспросил он Марка.

— Конечно, это твоё право. Бога ради.

Аристокл зафиксировал его слова указательным пальцем, направленным в его грудь

— С детьми поедет моя сотрудница по работе. Очень исполнительный и положительный человек. Аристокл не переставал ходить из стороны в сторону. Подойдя в очередной раз к Айне, он в задумчивости произнёс:

— Заодно, проведает своих родственников во Флокии.

Айна открыла, было рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его.

— Познакомься Марк, это Айна. Айна, это Марк.

Марк и Айна неуверенно кивнули друг другу головами.

— Ну, вот и ладно. Время идёт, путь ваш долог. Марк, ты можешь забирать детей, а я пока немного проинструктирую Айну.

— А, как же лаборатория? — воскликнула Айна, как только Марк с детьми удалился.

— Ты служишь у меня и делать будешь то, что прикажу я.

Айна не привыкла к такому обращению

— Что же изменилось, Аристокл, — её нижняя губа слегка задрожала.

— Господин Архиват! — властно проговорил он, — Итак, слушай дальше, детка. Ты поедешь для наблюдения за детьми, проследи, чтобы отношение к ним было соответствующее. Отлучаться разрешено, только в тот момент, когда будешь сканировать последние разработки в лаборатории Клейто, а так же, за одно и в лаборатории Марка Соло. В любое время, дня и ночи мой приёмник будет работать.

— У Соло есть своя лаборатория? — изумилась Айна.

Аристокл подставил палец к губам.

— Об этом никто не знает. Ты умная девочка. Ты всё сделаешь правильно, именно так, как сказал я. А теперь об оплате этой сложной работы. Я забуду о вашей с Марком привязанности друг к другу и не стану говорить об этом Клейто. Айна прикрыла рот рукой, а Аристокл подошёл к ней ещё ближе.

— Подумай, Айна, если будешь делать всё правильно, в будущем сможешь стать женой Архивата.

Айна округлила глаза.

— Но, запомни, двойную игру распознаю мгновенно.

Он отошёл от неё в сторону и оттуда спросил:

— Я надеюсь, эта плата выше, той, что была тебе предложена ранее?

Айна закрыла лицо руками

— Нюни распускать нет времени! Тебя ждут дела, при чём, великие!

Айна выбежала, но Аристокл так и остался стоять, плотно сжав губы. Неожиданно он с силой пнул одно из сидений, стоящее поблизости. Сиденье с грохотом повалилось, увлекая за собой последующие ряды. Тут прозвучал сигнал ви-фона. Ошеломлённый Игул докладывал:

— Ты прав, наши коды взломаны, при чём не единожды. Неужели это Айна?

— Ну, если не наши мыши, то кто? Хорошего лаборанта ты привёл. Молодец, умная девочка и она ещё послужит нам

— Ты заключил с ней сделку?

— На кону моя холостяцкая жизнь.

— Что?

— Ну, пообещать можно всё что угодно, особенно для таких, как она.

— Мне кажется, ты проиграешь.

— Есть один момент, в котором я должен остаться в выигрыше.

— Не понимаю.

— Я сам себя порой не понимаю.

Вот уже несколько дней Аристокл находился в полном смятении. Что он наделал? К чему приведут его действия? Неужели всему виной явилась боль и обида за Клейто? Он готов был разнести Марка в пух и прах сразу же и физически, но это было бы слишком примитивно. Она должна увидеть сама, с кем она связала жизнь. Внезапно его осенила совершенно другая мысль, что сторона верности Марка меньше всего интересует Клейто. Ведь, не может же она не видеть и не чувствовать лжи… "Это я так думаю", — осадил он себя. И, тем не менее, если они вместе уже более двух лет, то это что-нибудь значит? Хотелось бы верить в то, что эти причины кроются в общности интересов, но даже этой причины достаточно, чтобы бороться за неё, за Клейто.

Таким образом, Аристокл дошёл до мысли, что, живя тихо ненавязчиво, скорее, существуя в убогой среде постоянной вины и внутреннего покаяния, не имеет никакого смысла. Ведь был же он когда-то её кумиром, значит что-то должно ещё в ней остаться.

Есть ли у Соло своя лаборатория, Аристокл, конечно же, не знал, но был уверен стопроцентно, просто иначе быть не могло. Айна это докажет, но, даже, если она не станет шпионить в пользу Аристокла, смуту в его творческий процесс она внесёт. И самый главный выигрыш, о котором он говорил Игулу, это прозревшая Клейто. Тогда, зачем он пообещал Айне, жениться на ней? Но нужно же было что-то обещать и обещать по-крупному, чтобы Айна напрочь забыла о том, что обещал Марк. Что ещё подвигло Аристокла на такой сомнительный поступок? Наверное, всё же разведывательный интерес. Идеи Марка, о которых он догадывался, неспроста щекотали его любопытство. Исходя из того, какое открытие сделал Аристокл в собственной лаборатории, уже вызывало некоторые опасения из-за возможного неумелого использования. Аристокл сильно сомневался, что у Марка есть чувство ответственности перед миром.

4. Первая ласточка

Далёкое солнце пробивалось сквозь светорассеивающий купол. На живописной, зелёной лужайке, перед высоким, куполообразным домом, в типичном марсианском стиле, шумно резвились и взрослые и дети. В древнейшей игре в "горелки" были включены различные правила и условия, от чего игра становилась, похожа на азартное и задорное состязание. Наравне с Майкой, Олегом и Южди совершенно по-детски носились Каби, Эйна и пара охранников. Клейто уже изрядно подустав, упала в кресло-качалку и, тяжело дыша, отдыхала, наблюдая за игрой. Неожиданно она обнаружила, что Айны, которая неизменно присутствовала рядом с детьми, нигде нет. Клейто насторожилась. С самого начала эта стройная по-марсиански, симпатичная девочка вызывала подозрение. Замкнутая, и немного скованная в общении, не только с детьми, но и со всеми окружающими, Айна казалась Ольге немного странноватой, от взгляда Клейто не ускользнуло и то, как Айна переглядывается с Марком. Неужели Аристокл для этого и подослал её сюда. Ведь причин бояться за детей не было. Нет никакого желания докапываться до истины и всё же, где она сейчас? Клейто уже представляла, разговор с Аристоклом на эту тему. Это же смешно. Неужели он думает, что Марк клюнет на эту приманку. Только Клейто знает о главных приоритетах Марка. Прежде всего, он учёный и только после, Казанова. И всё же будет неудобно, если об его похождениях узнает вся Флокия. Итак, Айна исчезла, а значит она там, где Марк, а Марк, естественно в институтской лаборатории.

У дверей кафедры одинологии дежурил один из добродушных охранников. Он приветливо улыбнулся Клейто и, как бы, между прочим, заметил:

— А ваш муж, минут пять, как спустился вниз, в конструкторский отдел.

— Куда? — удивилась Клейто.

— В конструкторский отдел.

— Спасибо, как раз, он мне сейчас и нужен.

Клейто благодарно кивнула охраннику и быстро прошла к лифту. Ей сделалось не по себе. Де-жа-вю какое-то. Она просто вспомнила аналогичный случай, произошедший с ней на Земле, когда ей пришлось застать врасплох Марка с Юм.

Уже на этаже конструкторского отдела она остановилась. Что-то ей подсказывало, что входить в центральную дверь не следует. Не то, чтобы она боялась гнева Марка, просто ей было за себя стыдно. "Мне просто нужно убедиться, что всё нормально, и я успокоюсь", — подумала она и пошла к заднему выходу, которым почти никто никогда не пользовался, так как он находился со стороны лестничных сооружений. Странно, но идентификатор не среагировал на её ладонь, и дверь осталась закрытой. Вообще-то у Клейто был доступ во все отделы института, ведь она была его руководителем. На всякий случай, у неё имелся код доступа, при помощи которого она, всё же попала внутрь помещения. Это был тамбур. Здесь располагались некоторые приборы безопасности. Стояло два ряда шкафов с защитной одеждой. У самого входа висели халаты, имелась даже душевая кабина и ещё одна дверь, которая и вела в отдел конструкторского бюро. Уже у самой двери её остановили голоса, и она чисто инстинктивно забежала в душевую. По-видимому, входная дверь тут же и открылась, потому, что Клейто чётко услышала голос Айны:

— Не волнуйся Марк, ни одна живая душа не узнает об этой лаборатории.

— И всё-таки, ты поступила неразумно, придя сюда. Кстати, как ты сюда попала?

— Господи! Марк, если бы ты знал, как мне надоело сидеть рядом с Клейто и её детьми. Я же хочу видеть тебя. Слышать тебя, быть рядом с тобой. Ну, как ты не понимаешь этого?

— Я не спрашиваю — зачем, я спрашиваю — как? Ты шла за мной? Скажи, Айна, ты сама напросилась ехать сюда?

— Это совпадение. Нас сводит судьба.

— Я понял, тебя подослал Аристокл.

— Марк, я люблю тебя.

Клейто, сидя в укрытии, в удивлении подняла брови.

— Ты помнишь, что ты мне говорил?

— Я всё помню, Айна.

Они замолчали и Клейто, не выдержав, вышла из душевой.

— Я не помешала? — спросила она, наблюдая, как они терзают друг друга в объятиях.

— Клейто? — опешил Марк и опустил руки, — ты следила за мной?

— Нет, что ты. Я наблюдала. Впрочем, как и Айна. Спасибо, малыш, — повернулась она к Айне, — ты раскрыла мне глаза. Итак, — она вновь обратилась к Марку, — смена обстановки тебя не исправила и ты вновь хочешь испортить отношение с местными властями, открыв незарегистрированную лабораторию.

Марк открыл, было, рот, но Клейто прикрыла его своей ладонью.

— Предупреждаю — только по делу, и только правду.

— Значит, правду? Ну, что ж, всё равно, рано или поздно ты бы о ней узнала. И, между прочим, я сам бы всё рассказал. Раз так, слушай сейчас.

Он подошёл к ней поближе и продолжил

— Флокии просто повезло, что сюда приехал я, — он ткнул себя в грудь, — потому что, только мне под силу сделать её счастливой.

— Так. Каким же образом?

Марк открыл двери лаборатории.

— Входи.

Войдя внутрь, Клейто остолбенела.

— Что это?

Посреди помещения в виде ангара возвышалась машина странной конструкции, похожей на Атон, но только в меньших размерах. Это была небольшая тарелка, по всему кругу, которой размещались прозрачные вставки в виде миниатюрных мониторов. Тарелка была установлена на трёх опорах, а в самом центре, под ней виднелся вход — подъёмник, точно, как у Атона. Верх тарелки от Атона отличался тем, что был забронирован наглухо. Марк прокомментировал:

— Эта машина несовершенна и требует доработки. С её помощью, Флокия станет единственной страной на Марсе. Государство Апек перестанет существовать. И сделаем это мы! Понимаешь, мы!

Глаза Марка заблестели, а голос приобрёл незнакомый, для Клейто тембр.

— Ты забудешь о Виндеконде, и всех тех страданиях, которые он тебе принёс. Это будет грандиозный проект. Наши одины произведут фурор в нашем тусклом мире.

Горло Клейто пересохло, но она выдавила:

— Ты далеко замахнулся. Мне с тобой не по пути.

— Ты будешь со мной, у тебя нет другого выхода.

— Есть! — поспешила выкрикнуть Клейто, — я сдаю тебя властям!

— Вся работа велась под твоим руководством. Клейто, ты наступила на те же самые грабли.

Марк смотрел на неё снисходительно. Клейто молчала, она была повержена.

— Но, ты должна помнить, мои клятвы и обещания остаются в силе.

— Марк, — тихо проговорила Клейто и заглянула в его глаза, — Ты же учёный, а не завоеватель, подумай, чем может закончиться поход на Апек? Оставь эту затею. Чего тебе не хватает? Ты всё получишь. Я разрешу тебе экспериментировать под моим покровительством. Тебе даже не придётся из-за этого жить со мной. Бога ради, вам не придётся с Айной скрываться. Вы поженитесь. Но только забудь эту идею с Апек!

— Какая Айна? О чём ты? — усмехнулся Марк.

— Марк? — очнулась, наконец, Айна, — ты же обещал, ты говорил, что любишь!

Не обращая внимания на Айну, Марк тупо взялся втолковывать Клейто, будто она несмышлёный ребёнок:

— Айна нужна была лишь для того, чтобы поставлять сведения из лаборатории Аристокла. Здесь большого ума не надо. От Айны требовалось усыпить бдительность братьев Виндекондов, и она с этим справилась. Неужели ты думаешь, что я ей увлёкся?

— Ах ты, гад! — не вынесла обиды Айна, — Ты думаешь, я стану из-за тебя страдать? Да, не будет этого. Я выхожу замуж за Архивата Апек!

— Что!? — Марк потемнел, — Ты что же, продалась Виндеконду? Ты вела двойную игру?

— Марк, что с тобой? Что произошло, скажи? — крикнула Айна.

Клейто и сама не видела его таким, по спине пробежали мурашки.

Марк прижал Айну к стене, и, давя её бешеным взглядом, прошипел:

— Отвечай, что ты делала в моей лаборатории?

Айна безрассудно плюнула ему в лицо, тогда Марк, размашисто ударил её по щеке.

— Прекратите! — не выдержав, крикнула Клейто, — Вы свихнулись! Вы оба свихнулись!

Клейто развернулась и побежала к выходу. Лёгкая на вид дверь не поддавалась её натиску. Клейто развернулась к Марку.

— А, ну открой!

Тяжело с шумом Марк выдохнул и, прищурившись, заговорил:

— Не спеши, Клейто, ведь ты ещё не узнала принцип работы моей машины. Ты просто обязана знать, каких высот я достиг.

Марк вновь стал походить на сумасшедшего.

— Ты же не представляешь, что это такое.

Развернувшись, Марк отправился к тарелке. У подъёмника он оглянулся и дико улыбаясь, махнул им рукой

— Ты вроде говорил, что она несовершенна, — поспешила окликнуть его Клейто.

— Ерунда, это пустяки, — отозвался он уже с подъёмника.

Тарелка закрыла люк, потом поспешно убрала подпорки и повисла в воздухе. Клейто с Айной услышали лёгкое жужжание, которое постепенно начало переходить в невыносимый визг. Клейто заткнула уши, но спасения не было. Когда зажглись огни бегущие по ободку тарелки, на грудь Клейто навалилось что-то тяжёлое, сбило её с ног и придавило к полу. Вокруг неё установилась темнота и в этой темноте, со свистом и бешеной скоростью проносились колючие кристаллы в виде остроконечных звёзд. Они больно ранили её, и эта боль отдавалась по всему телу. Постепенно боль стала переходить в нестерпимый зуд, вызывающий беспричинный смех. К тьме прибавился короткий импульс света. Всё это чередовалось. Чередовались и ощущения смех-боль, до тех пор, пока не слилось в единый хаос чувств. Клейто не могла больше терпеть. Она потеряла рассудок, и её сознание померкло.

5. Фантастический марафон

Из забытья её вывел звук громко падающих капель, сопровождавшийся шипением. Подступившая тошнота заставила выдавить стон. Приоткрыв глаза, она увидела чью-то руку, на которой мигал зелёный огонёк, издающий колючий звук. Она наблюдала за ним до тех пор, пока он не погас. Писк прекратился, но остался шум в ушах. Лишь, только она успела закрыть глаза, падающие капли вновь врезались в шорох листьев. Перед её глазами настойчиво мигал всё тот же огонёк. Собрав все силы, она пошевелила рукой и почувствовала острую боль от тысяч иголочек, впивающихся в её тело. Звук сигнала видоизменился, стал более чётким и звонким. Найдя где-то в пространстве вторую руку, она уронила её прямо на огонёк. Звук прекратился, но тут же над её головой в голубом свечении явился какой-то человек. Смысл его слов она не понимала. Набор бессмысленных фраз вызывал лишь тревогу и усиливал боль в голове. С удивлением она услышала и собственный голос, но пронзительная боль вновь отбросила её в небытие. Следующая вспышка сознания произошла при ярком свете. Склонившийся над ней человек слегка улыбнувшись, проговорил:

— Ну, вот, наконец-то ты слышишь меня.

— Да, — проговорила она и не почувствовала никакой боли.

— Ты узнаёшь меня?

— Нет.

Человек наклонился к ней ещё ближе, и пристально взглянул в её глаза. Что-то смутное зашевелилось в её памяти.

— Где я? — спросила она, оглядывая незнакомую обстановку.

— Ты в клинике Эймоса. Здесь твои родные.

Подошли двое неизвестных, мужчина и женщина.

— Кто вы? — спросила она.

Женщина, ничего не сказав, принялась плакать и её тут же увели.

— Айна, ты разве не узнаёшь меня? — спросил мужчина.

— Нет, — ответила она.

— Я твой дядя

— Достаточно на сегодня, — сказал подошедший доктор, — главное, что она пришла в себя, а значит, дело пойдёт на поправку.

Он взял её за руку и внимательно взглянул в её глаза. Мягкий сон тут же помутнил её сознание.

— Хотябы сегодня ты можешь отдохнуть?

Опершись о косяк, Игул стоял в дверях, засунув руки глубоко в карманы.

— Как раз сегодня мы должны быть максимально плодотворны, — возразил Аристокл, сосредоточенно вглядываясь в глазок накопителя одинов, изредка нанося пометки на экран.

— Уже час ночи.

— Всего час? — спросил Аристокл.

— Послушай, Аристокл, — Игул подошёл к нему, — наметился, наконец, некоторый прогресс. В Эймосе пришла в себя Айна.

— Но, Клейто всё ещё в коме.

Аристокл оторвался от экрана и, обхватив голову руками, произнёс:

— Будь проклят тот день, когда я отправил в Эймос Айну.

— Ну, вот, ты опять клянёшь себя.

— Я лишь на десятые доли предполагал, чем всё это может кончиться, но чтобы сбылись все сто, я не мог предвидеть.

— Зато, ты разоблачил Соло.

— Да, но какой ценой. И где сейчас этот Соло, никто не знает.

— Его найдут, вот увидишь.

— Сомневаюсь я, Игул. Это длится уже неделю.

Аристокл поднялся на ноги, пройдясь вдоль панели приборов

— У меня не укладывается в голове, как можно объяснить то, что Клейто с Айной оказались запертыми изнутри, и никто не смог отпереть дверь, пока её не взломали. А ещё. Судя по чертежам, машина Соло была громоздкой. Даже входной заезд был для неё мал. А значит…

— Что значит? Он растворился в воздухе? — усмехнувшись, отозвался Игул, и опустился в своё рабочее кресло, — скорее всего, его там не было, — заключил он.

— Был. И был на машине, — уверенно возразил Аристокл.

— Ну не знаю, мистикой наша полиция не занимается.

— Согласен. Эта загадка для нас.

— Слушай, а может они отравились каким-нибудь газом?

— Ты же знаешь, что в их крови ничего подозрительного не обнаружено. Зато их мозг выдавал такие импульсы, при которых всякие мысли отсутствуют. Это как раз и есть последствия усилителя одинов, на что и рассчитана машина Соло. Хорошо ещё, что мощность его машины мала, иначе, облучению могли подвергнуться все, кто находился в здании и даже рядом с ним. Во всяком случае, так было заложено в проекте.

Громко прозвучал сигнал ви-фона. Это был профессор Мысский, содержащий Архинонскую клинику заболеваний мозга. В данный момент он находился в Эймосе по просьбе Аристокла.

— Аристокл, — раздался его мягкий голос, — похоже, наш адаптер работает и при чём успешно. Айна начинает кое-что вспоминать, но по-прежнему очень слаба.

— А, Клейто? — встрепенулся Аристокл.

Профессор поджал губы.

— К сожалению, пока ничего хорошего.

— Я еду!

— Аристокл, ты только вчера приехал! — воскликнул Игул.

— Я скоро вернусь.

Он сбросил свой халат, прямо на панель.

— Постой, сейчас ночь.

— Там день.

— Ты сказал, что сегодня мы должны быть максимально плодотворны.

— Я же сказал, скоро вернусь!

— Аристокл, — вмешался профессор Мысский, — вы можете спокойно заниматься своими делами. Я же говорил, что буду передавать все подробности.

Но Аристокл его совершенно не слушал, он машинально выключал какие-то приборы и рассовывал по местам различные вещи.

— Нечего тут спорить, я еду! — заключил он и отключил ви-фон.

— Аристокл, ты забываешь, ты ещё и Архиват.

— Об этом помню всегда и надеюсь на наш парламент.

— Да, но некоторые дела требуют твоего личного вмешательства, а их накопилось слишком много.

— Не забывай, ты тоже Виндеконд.

Аристокл ткнул пальцем в грудь Игула и поспешно удалился, оставив брата с раскрытым ртом.

— Я!? — единственное, что он смог выговорить.

Аристокл летел в Эймос и, как обычно торопил время. Мысли и думы больно сжимали его сердце. Клейто — его любимая Землянка! Выживет ли она? Неужели Господь Бог задался целью наказать его, тем самым, лишая его этих драгоценных чувств, которые с таким трудом ему достаются? Мысленно, он провёл аналогию между Итеей, которую всё ещё помнил и Клейто, так странно запавшей в его душу. Он не может точно сказать, кто теперь ему дороже, и всё же, Клейто стала частью его жизни. Об этом говорила та боль, без которой он не мог думать о ней сейчас.

Вся надежда возлагается на адаптер, наспех сконструированный профессором Мысскиным, им и Игулом. Айна что-то вспоминает, значит, он подействует и на Клейто, нужно только дождаться её возвращения из комы. А ещё Аристокл надеялся на слабость адской машины, о существовании которой он знал точно. Перед тем, как потерять сознание, Айна всё же успела передать Аристоклу её параметры и некоторые сведения из его секретной папки.

Аристокл и раньше много думал о Марке, анализировал его слова и действия. Что-то притягивало его к нему, может быть неуловимая общность интересов или обыкновенное любопытство? Вот и сейчас, по привычке он пытался примерить его действия на себя.

Нога Марка ещё не ступила на поверхность Марса, а Аристокл уже знал почти всё о его прошлом. На данный момент было известно, что тайным агентом военного ведомства Земли он не являлся. Тем более что сами военные были бы не прочь с ним познакомиться. Именно для этого они предложили свои услуги для его поисков. Но Марк, будто и впрямь, словно растворился в воздухе.

Так, что же такое сотворил Марк Соло? За эту неделю, Аристокл немного покопался в его работах. Благо, что Марк, всё это так и оставил без кодировки, что тоже являлось странным и наводило на мысль на то, что он не собирался покидать этот мир в одночасье, а значит, мы имеем дело именно со случаем. Вообще-то данную машину Марк не стал программировать на сортировку одинов, принцип которой он уже давно разработал. Аристокл просто понял, что не это было его целью. Итак, в проекте Аристокл нашёл адскую машину, то есть простейший гигантский накопитель одинов с их увеличенной скоростью движения. Это был усилитель всего хаоса одинов — психологическое оружие, производящее невероятный эффект безумия.

В глубине души, Аристокл начал понимать ход мыслей Марка. Когда-то и он сам прошёл через эти помыслы, но что-то ему помешало. Скорее всего, на него повлияла Итея. Только она могла воздействовать на Аристокла почти магически, а ради неё он был готов на всё. Марк попросту заболел, приняв дозу "одино-радиации". Ведь не зря Земляне поставили исследование одиночастиц под строгий, государственный контроль. Но, похоже, Марку законы были не писаны. Он проник в такие глубины одинов, что Аристоклу и не снилось. Естественно, работая в таких условиях, отдалённых от нормальных мыслей, в понятиях, граничащих с полным отходом от реально воспринимаемого нами мира, вполне можно свихнуться. Что и произошло с Марком, который словно ребёнок, не отдавал отчёт своим действиям.

В других условиях, Аристокл мог бы просто пожурить Марка, за содеянное, но сейчас, когда пострадали люди, когда в поток одиночастиц попала Клейто? Если бы только Марк нашёлся. Впрочем, в способах наказаний, Аристокл был искушён чрезмерно. Он не знал, что бы он с ним сделал. Но достаточно вспомнить, как расплатилась за смерть Итеи — призрака Клейто.

Клейто. Он тяжело вздохнул, увидев вдали купол вечернего Эймоса. Да. Он должен быть там, а как же? А вдруг она очнётся, а его рядом нет. Она должна его вспомнить. Её память будет немного потеряна, но может она вспомнит о том, как относилась к нему раньше, хотя…

В белоснежной, сверкающей палате, Клейто находилась под прозрачным реанимационным колпаком. На её мертвенно бледном лице ярко выделялась сеточка кровеносных сосудов, которую Аристокл раньше не замечал. Землистый цвет осунувшегося лица вызывал вполне определённые ассоциации. Белокурые волосы разделены на пряди, между которыми были пристроены датчики адаптера. Над её изголовьем нависал, следящий за её состоянием голограммный шар — наблюдатель, высвечивая все данные, на которые Аристокл изредка бросал свой взгляд.

— Аристокл.

Тихий, слабый голос заставил его вздрогнуть и оглянуться.

— Айна?! Ты узнала меня?

Её кровать стояла напротив. Он был так удивлён и обрадован, что тут же подошёл к ней.

— Да.

Реанимационный купол, покрывающий её ранее, был уже убран, поэтому она могла свободно говорить с ним. Лишь наблюдательный шар — медиком неизменно болтался в воздухе над её телом. На лице Айны уже проступил лёгкий румянец.

— Как ты?

— Нормально.

В её взгляде Аристокл уловил печаль и какую-то взрослую усталость. Вопросов к ней было много, но он не спешил с ними, боясь нарушить установившийся хрупкий порядок в её голове. Она хотела сказать ещё что-то, но он прикрыл её рот

— Пока ничего не говори. Потерпи, — сказал он тихо и, заботливо поправил одеяло, — Поговорим, когда встанешь на ноги.

— Нет.

Глаза Айны наполнились слезами.

— Тс, — прошептал он, подставив к губам палец, — Всё будет хорошо. Ты обязательно поправишься.

— Нет, — опять прошептала она.

Аристокл поднял голову к шару — наблюдателю. Никаких сбоев, лишь лёгкое учащение пульса. В палату стремительно вошёл человек спортивного сложения с седеющими висками. Это и был профессор Мысский. Он напористо вытеснил Аристокла и наклонился над Айной.

— Ну, что ж, девушка, вы у нас молодцом, только не нужно волноваться, — добавил он, увидев её раскрасневшиеся глаза. Все разговоры завтра, а сегодня спать.

Айна ушла от взгляда доктора, наблюдая, как Аристокл теперь уже наклонился над постелью Клейто. Но Мысский был настойчив. Поймав её взгляд, он тупо проговорил:

— Спать.

Айна сдалась, медленно сомкнув усталые глаза.

— Профессор, можно я останусь здесь на ночь?

— Вам не имеет смысла находиться здесь. У нас есть сиделки.

Он не гипнотизировал его, но всё равно, Аристокл решил не спорить с ним, понимая абсурдность своего поведения.

Когда, наутро Аристокл вернулся в клинику, его встретила Айна. Она уже свободно бродила вдоль стеклянных перегородок палаты, где теперь находилась одна только Клейто.

— Тебе разрешили ходить?

— Более того, меня выдворили отсюда в палату для выздоравливающих.

В её голосе Аристокл не услышал радости.

— Аристокл, я не понимаю, что происходит?

— Об этом должны рассказать ты и Клейто.

— Я ничего не знаю?

— И куда делся Марк, ты тоже не знаешь?

— Нет.

— А, как передавала мне данные его проекта, ты помнишь?

Айна молча уставилась на него.

— Если не помнишь, не мучь себя, — остепенился Аристокл.

С силой потерев виски, Айна зажмурилась и вымученно произнесла.

— Нет, отчего же, я помню о проекте. И ещё, я помню, что за это, ты пообещал жениться на Айне.

Аристокл встрепенулся.

— Я обещал? Я точно обещал?

— Я вру?

Она устремила на него быстрый взгляд и он, сдавшись, опустил голову.

— Понимаешь, Айна… такая ситуация, я не смогу исполнить это обещание. По крайней мере, сейчас.

Он искоса взглянул в сторону Клейто.

— Что значит, не сможешь? Ты Архиват или, кто? Разве, твоё слово не закон?

Аристокл, медленно подняв на неё глаза, прищурился, он просто не ожидал от Айны такого натиска. Видимо одины неплохо встряхнули её мозги.

— Я всё понял, Айна. Ты хорошая и отважная девушка. В твоей жизни ещё появится…

— Помолчи! — перебила она его, — У меня просто в голове не укладывается, что ты пообещал на Айне жениться? И не от любви горячей, а из-за какого-то паршивого проекта!

— Перестань говорить о себе в третьем лице! — Одёрнул он её, ничего не понимая в её поведении.

Она вдруг устало на него взглянула и, на мгновение, сжав в ладонях своё лицо, примирительно произнесла, опустив голову:

— Прости, Аристокл.

После чего, вцепилась в него и крепко поцеловав, стремительно удалилась вдоль коридора. Аристокл, некоторое время огорошено смотрел ей в след, но потом, развернувшись, вошёл, наконец, в палату, где его ожидала спящая Клейто. Глядя на неё, он принялся проклинать себя за данное всуе обещание. Но он понимал, что если он его не выполнит, Айна растрясёт об этом инциденте по всему свету.

Когда, вечером Аристокл вышел из палаты Клейто, Айна, естественно уже ждала его у выхода.

— Зачем ты это делаешь, Айна? Если я такой плохой, зачем я тебе нужен?

— Ты ещё не понял? Я же люблю тебя.

— Да, но…

— Никаких "Но", мы женимся при любых обстоятельствах.

Аристокл задумался.

— Хорошо, но только после того, как очнётся Клейто.

— А, если она никогда не очнётся?

— Не говори так.

— Ладно, пусть очнётся. Но ещё до этого ты должен официально объявить о нашей помолвке.

— Что?

— Что поделаешь, не стану же я спокойно отдавать тебя своей сопернице.

Айна кивнула в сторону Клейто, находящейся за прозрачной перегородкой.

— Я не верю в твою ревность, Айна. А, как же Марк?

Айна фыркнула

— На ошибках учатся, Аристокл. Марк оказался подонком, который, кстати, всё ещё женат и, кстати, всё ещё на Клейто, от постели, которой, ты не отходишь.

— Она мать моих детей.

— Может, есть более веские обстоятельства?

— Да, Айна, есть!

— Тогда, тем более, мы должны немедленно пожениться, пока не произошло непоправимое.

— А если я не стану, — упрямо проговорил он, разглядывая её мраморное личико.

— Есть такая статья, — совращение малолетних.

— Что ты такое несёшь, Айна? — задохнулся он от негодования.

— Ладно, я переборщила, — пошла она на попятную, — но в Архинон с тобой я всё же поеду, — быстро проговорила он и добавила, — в качестве невесты.

— Хорошо, — сдался он, — лаборант нам с Игулом не помешает.

— Ты думаешь, Марк выбрал меня, только лишь по внешним данным?

— Ты почти убедила меня в обратном. — Аристокл терял терпение.

К палате тихо подошли Олег и Итея, держа Южди за руки. Открывая им дверь, Аристокл вошёл сам, оставив Айну стоять снаружи. Они подошли к Клейто и вместе с Аристоклом встали у её изголовья. Дети выглядели не по-детски угрюмыми и сосредоточенными. Они так и простояли молча минут пятнадцать. После чего Олег проговорил низким голосом:

— Она поедет с нами.

— Я не возражаю, — отозвался Аристокл и зачем-то взглянул на Айну. Её глаза были полны слёз.

А в глазах Аристокла стоял огромный немой вопрос.

— Что ж тут удивительного, я марсианка и этим всё сказано, — проговорила Айна, растягивая слова на эймосский манер.

— И всё же, не каждому марсианину придутся по вкусу луксии синие, — запальчиво спорил с ней Игул, выглядывая из-за соседней стойки с приборами.

— Не знаю, как кто, а я, например, обожаю их, — послышался голос Аристокла из соседнего помещения, там, где находилась установка накопителя одинов.

Айна отклонила голову в сторону, чтобы увидеть его правильный профиль, сосредоточенно наблюдающий за экраном. Что-то, соображая в уме, она перевела взгляд на Игула и проговорила:

— И кофе я люблю без молока и вообще, люблю, чтобы оно было покрепче.

— Просто удивительно, Айна, как наши вкусы совпадают, — откликнулся опять Аристокл, не оборачиваясь в их сторону.

— А я о чём говорила? — прищурившись, вторила ему Айна.

— Я не помню, чтобы ты когда-нибудь говорила об этом, — возразил Игул и уткнулся в провода небольшого светящегося, гофрированного прибора.

— Ты не помнишь, зато помнит Аристокл, — выкрикнула она и спряталась за дверцу шкафа, где сортировала какие-то предметы по ячейкам.

— Помню, помню. Только, пожалуйста, не отвлекай нас от работы, — беззлобно пробормотал Аристокл

— Разве я отвлекаю? Я просто спросила Игула о том, каким будет праздничный обед.

— Айна, до банкета целых два дня. У тебя будет ещё время подумать об этом.

— Эх, скорей бы, — загрустила Айна, — заглядывая за окно. — Я не дождусь, наверное.

Развернувшись, она решительно отправилась в лаборантскую. Аристокл проводив её взглядом, покачал головой.

— Странная она какая-то стала, — шепнул Игул, — у неё точно не все дома, после этого эксперимента.

— Да-а, — помедлив, согласился Аристокл.

— Я даже склонен отговорить тебя от женитьбы.

— Знаешь, Игул, дело даже не в том, что я обещал ей. Я сам хочу этого.

— Ты меня удивляешь.

— Хотябы в этом пусть совесть моя будет чиста. Ведь, в сущности, она девушка не плохая. Я даже заметил, она к детям стала относиться совсем по-другому. С интересом, что ли.

— Всё это уловки.

— Может быть, но мне почему-то наплевать. Что ж мне до конца жизни ждать чистой, светлой любви? Не будет этого.

— Ты не любишь Айну, а это не честно по отношению к ней, тебе не кажется?

— Нет, не кажется. Ты ведь не знаешь, что она меня пыталась шантажировать.

— Интересно, чем?

— Растление малолетних. Бред, конечно, но я не в обиде. Беззащитная она какая-то. Вся на поверхности.

— Сирота, — задумчиво произнёс Игул.

— В том-то и дело, — вздохнул Аристокл, — По-моему, мы в тупике.

— Ты это о чём?

Игул проследил за его взглядом. На экране, так же хаотично двигались горошины разных цветов.

— Да, — покачал он головой, — я тоже думаю, что мы на ложном пути.

— Да, я тоже так думаю, — прозвучал голос за их спинами. На что они дружно оглянулись.

— Не хотите кофе? — поспешила она опередить их резонный вопрос.

На её подносе дымил ароматный напиток. Белозубая улыбка казалась счастливой и беззаботной.

Они молчали, оттого, что их мучил вопрос: а слышала ли она их последние слова? Айна поставила перед ними поднос и внимательно вгляделась в экран.

— Может вам стоит подумать об уменьшении скорости одиночастиц, нежели об их нейтрализации.

— А что, можно попробовать, — с интересом отозвался Аристокл и тут же занялся заменой программы.

— Слушай, у меня есть идейка по снижению скорости, — в азарте проговорил Игул.

Она усмехнулась снисходительно, почти по матерински оглядывая их спины, и облегчённо вздохнув, отправилась в лаборантскую.

Только рано утром, полусонная и слегка помятая она вошла в зал лаборатории. Аристокл уже уехал по делам государственным, а Игул тихо дремал в своём кресле. Айна зевнув, слегка зажмурилась от неяркого, марсианского солнца, пробивающегося сквозь верхний сектор окна. Наткнувшись взглядом на экран, где действия происходили сами собой, она невольно присела в кресло Аристокла и что-то соображая, потихоньку стала перебирать клавиши. Опустив руку в последний раз, она задумалась и проговорила:

— Ничего не выйдет, всё это ерунда. Где же ты, Марк?

— Что? — пробормотал сонно Игул.

— Я говорю, — никуда это не годится. Тут нужен новый подход

— Что ты сказала? Марк?

Игул, поднявшись с кресла, сладко потянулся.

— Шёл бы ты спать. От тебя сейчас никакого толка.

— А ты?

— А я пошла, составлять меню на завтра.

— Господи, нам бы твои проблемы.

— Ладно, ладно, иди, проспись. Хотелось бы ещё сегодня увидеться с твоим братом. Скорей бы завтра!

— Я не понимаю, куда ты спешишь?

Игул машинально выключал кое-какие приборы.

— Не вмешивайся, Игул.

— Слушай, это, по крайней мере, странно. Раньше я для тебя был господином профессором. С каких это пор ты повзрослела? Тебе не кажется, что ты торопишь события?

В ответ, Айна продекламировала:

— Это наше с Аристоклом дело, — Она подошла к нему вплотную и для пущей убедительности, ткнула в его грудь пальцем

— Ты не любишь его, — прочитал он в её глазах.

— Я ненавижу его, — выдавила она и резко развернувшись, вышла из лаборатории.

— Это шутка? — бросил Игул в пустоту.

В делах Апек наметилась, наконец, некоторая экономическая стабильность. В городах потихоньку улеглись народные волнения. Но Аристокл не доверял этому затишью. Каждый день он совершал поездки в какой-нибудь из Полисов и не переставал разбираться в местных, даже самых незначительных проблемах. Целый день он посвящал Апек, после, немного отдохнув, бежал к Клейто, которая, всё ещё без сознания находилась в одном из залов дворца "Прогресс". За ней был установлен неусыпный контроль, не только Мысского и медиков, но и Итеи с Олегом. Убедившись в том, что изменений никаких нет, Аристокл тихо удалялся в лабораторию, где спешно шла работа над стабилизирующей установкой, которая имела функцию защиты от неконтролируемого потока одинов. В лаборатории его уже ожидали Игул и конечно Айна. Собственно в лаборатории и заканчивался его день, там же начинался следующий. Иногда ему выпадало вздремнуть, но чаще, он забывал об этом.

"Прогресс" на фоне закатного солнца выглядел потрясающе. Его истинный, жёлтый цвет отсвечивал оранжевыми бликами. Тянущиеся к небесам неправильной формы башни просвечивали насквозь, где можно спокойно наблюдать за тем, что происходит внутри, только с выключенным звуком. А там…

Аристокл, полный сил и энергии размашистым шагом двигался вдоль прозрачной стены. На повороте к лифту, ведущему в лабораторию, он неожиданно столкнулся с Игулом. Его поведение казалось странным. Зачем-то он с силой дёрнул его за руку и, что-то сказав, пристально стал вглядываться в его лицо. Отмахнувшись от Игула, Аристокл оттолкнув его, открыл лифт и вошёл в него. Игул нервно жестикулировал руками, продолжая с жаром что-то говорить. Лифт закрылся, но Игул всё ещё выкрикивал ему вслед неслышимые слова, как в немом кино. Но после, спохватившись, побежал к параллельному телепортическому переходу.

Словно сумасшедший, Игул влетел в лабораторию, где Аристокл уже приступал к работе, и с порога заорал:

— Ты думаешь, я дурак?

— Нет, не думаю, — буркнул Аристокл, не глядя на него.

— Я же вижу, я вижу, что происходит, дорогой мой братец, и румянец-то у тебя какой-то не здоровый!

— А ты за собой последи, что-то ты бледный в последнее время.

— И не удивительно. Я много работаю.

— А я, по-твоему, прохлаждаюсь?

— Ты… — задохнулся Игул.

Ему не дал договорить ви-фон Аристокла.

— Господин Архиват, — взволнованно проговорил один из медиков, — произошли некоторые изменения в показаниях наблюдателя медикома.

— Что? Мысского вызвали?

— Да, вызвали.

— Я иду!

Аристокл скинув халат, бросился к выходу.

Мраморное лицо Клейто ничего не выражало, казалось, она не дышала, но шар-наблюдатель показывал обратное. Изменения произошли со стороны головного мозга, слегка увеличились импульсы, и только, остальное оставалось по-прежнему. Но даже это казалось большим праздником. Олег, увидев отца, бросился ему на шею. А Итея пустила слезу, совсем, по-взрослому.

— Надо позвать Южди, проговорила она и счастливая убежала. Олег же, обнимая отца, вдруг сказал:

— Я так жду того момента, когда вы помиритесь.

Его воспалённые, голубые глаза ждали ответа.

— Сын, не от меня зависит

— А если бы зависело от тебя, ты бы не стал жениться на Айне?

Аристокл молчал, он не знал, что ответить, потому что не был готов к взрослым разговорам с сыном.

Вошли Айна с Южди и Итея. Южди всё чаще общалась с Айной. И, если Итея с Олегом смотрели на неё искоса, то Южди как-то привязалась к ней. Не выдержав, Олег прямо спросил:

— Что тебе надо здесь, Айна?

— Я привела Южди.

— Её могла бы привести Итея.

— Могла бы. Но, Олег, вы мне не чужие

— Не чужие? — он перевёл гневный взгляд на отца

— Что поделаешь, Олег, тебе придётся с этим считаться.

Аристокл положил руку на его белокурую головку, но Олег с силой сбросил её и крикнул:

— Теперь я вижу, от кого всё зависит!

Он развернулся и убежал из зала. Настала очередь Итеи. Она с укором взглянула на Аристокла с Айной, и гордо подняв голову, удалилась вслед за братом. Два медика, безмолвно присутствующие при этой сцене тоже решили корректно удалиться в одну из боковых комнат.

— Может, не стоит портить жизнь другим, — спросил Аристокл Айну, — ты же видишь, как всё оборачивается.

— Вижу, — проговорила Айна, положив руки на плечи Южди, а на её фарфоровом личике появились слезинки.

— Я ничего не могу с собой поделать, я люблю тебя. А что до Клейто, то у вас с ней ничего не может быть. Когда вырастут дети, они всё поймут.

Присев, Айна прижала к себе Южди и, спрятав лицо, всхлипнула. Аристокл, как-то кисло посмотрел её сторону и, опустив глаза, спросил:

— А, как же Марк, вспомни, ради него ты пошла, воровать информацию.

Айна медленно поднялась и, вытерев лицо платком, ответила глухим голосом:

— Марк оказался счастливой случайностью, которая помогла мне проникнуть сюда, к тебе, любой ценой.

— И ты беззастенчиво передавала информацию?

— Я работала в пользу моей Родины — Флокии.

Аристокл смотрел на ней с широко раскрытыми глазами.

— Ладно, — медленно произнёс он, — верю, что ты патриотка.

— Разве не понятно, Аристокл, отчего я тороплю события. Я боюсь потерять тебя.

Она вдруг прижалась к нему и тут же отпрянула из-за крика Южди.

— Мама, мама проснулась!

— Какая идиллия, — Беззвучно проговорили сухие губы Клейто.

Глаза её немного вращались, и всё же, они целенаправленно смотрели на Аристокла. Лицо оставалось по-прежнему мертвенно-бледным, зато стало слышно её дыхание.

— Торжествуете? Ненавижу! — простонала она, и её дыхание стало учащаться.

— Клейто, — проговорил вымученно Аристокл, и присел рядом с ней, — Ты узнаёшь меня?

— Ещё бы, — она, вдруг застонала и прикрыла глаза.

В зал стремительно вбежал профессор Мысский.

— Что происходит? Где все?

Из бокового помещения вышли его помощники.

— Где я? — вновь застонала Клейто.

— Никаких эмоций, Клейто, — Мысский наклонился над ней и медленно произнёс, — сейчас вы медленно уснёте.

— Где я? Что со мной? — воскликнула Клейто, не поддаваясь гипнозу.

Айна попыталась подойти к её постели, но её бесцеремонно оттолкнули, впрочем, как и Аристокла, и Южди в том числе.

Через некоторое время, уже в лаборатории, Айна вновь насела на Аристокла:

— Ты слышал, она тебя ненавидит.

— Это вполне объяснимо. Ей есть, за что меня ненавидеть.

— Неужели ты осознал это?

— Это тебя не касается, Айна. Кстати, праздничный ужин не отменяется. Игул! — громко позвал он брата, — на сегодня работа отменяется.

Игул, выйдя из лаборантской, мрачно произнёс:

— Делайте, что хотите, только меня не впутывайте в свои дела. Мне некогда.

— Я пошла, — весело прощебетала Айна и удалилась.

— Игул, всё нормально, — Аристокл приобнял брата и улыбнулся.

— А мне не весело, Аристокл. Твоя беспечность…

Аристокл неожиданно прикрыл его рот рукой.

— Разве ты не рад, тому, что очнулась Клейто?

— Это правда? — немного опешив, произнёс Игул.

— Да! Бросай всё и пошли в зал "Стон". Пришло время немного расслабиться и повеселиться.

— А по мне, так рано веселиться. Мы не нашли Марка Соло.

— Это работа сыщиков.

— И наша, тоже, ты забыл?

— Я помню, Игул, помню. Так ты идёшь? — он вновь задорно подмигнул ему и тот устало бросил:

— Иду, куда я без тебя.

По началу ужин казался немного натянутым. Собравшиеся гости были немного удивлены, тому, что Аристокл собрался жениться так неожиданно, но в целом помолвку одобрили. Натянутость чувствовалась почти во всём. Игул улавливал в его словах такую откровенную фальшь, что от стыда, старался не смотреть на реакцию гостей. Как-то, само собой, при каждом таком случае, он слегка подкашливал, за что под столом получал увесистые пинки от Аристокла. Когда, разгулявшийся, наконец, банкет постепенно вошёл в стадию раскованности, Игул придумал себе занятие, которое считал для себя важным в данной обстановке. Он стал просто наблюдать за Айной, тем более что за ней наблюдать было всё интереснее и интереснее. Нал, которая весь вечер присутствовала рядом с Айной, незаметно исчезла и Айна под громкий вокал друзей Аристокла отправилась в одну из комнат.

— Вы куда, девушка? Что-то ищите?

На её пути возник Игул.

— Немного покоя.

— А, как же ваш жених?

Они оба оглянулись на фальшивый фальцет Аристокла, сопровождающийся дурацким смехом.

— Пусть немного насладится последними холостяцкими деньками. А, ты Игул, отчего ты самый трезвый?

— Тот же вопрос и к тебе?

Громко загрохотала музыка, и гости бросились в пляс. Заткнув уши, Айна, оттолкнув Игула, всё же вошла в красную комнату — Игул за ней. Вид висящих на противоположной стене кинжалов остановил Айну и Игул, поймав её взгляд, проговорил:

— Чего ты испугалась. Это же экспонаты. Посмотри, какой металл обрабатывали пятьсот лет назад.

Он ловко снял один из кинжалов, и приблизился к Айне, которая, попятившись назад, тут же наткнулась спиной на вошедшего Аристокла.

— Вот, вы куда спрятались, — игриво пробормотал он и обнял Айну со спины.

Айна тут же вырвалась из его объятий и бросилась на диван, обтянутый бордовым бархатом.

— Ты вся дрожишь. Что с тобой? — спросил Аристокл.

Подняв глаза и, оглядывая их обоих, она, вздохнув, проговорила:

— Ничего, просто от тебя несёт, как от пивной бочки, Я не помню тебя таким.

— Ты пил пиво?

Удивлённо Игул посмотрел на брата.

— Да, — отозвался тот пьяно, — и не только пиво, и что здесь такого?

— Да, нет, ничего, просто раньше ты не потреблял этой гадости, и потом, в твоём-то состоянии.

— Ну и что? Сегодня день-то, какой!

— Постой, посмотри на меня!

Игул настойчиво ловил его взгляд

— Отвяжись, Игул. Меня убивает твоя настойчивая проницательность.

— А меня убивает твое бесшабашное отношение к своему здоровью!

— И наплевать!

— Вот именно. Если бы ты только подумал, ради чего ты плюёшь на себя. Пойми, так тебя ненадолго хватит и что потом? Ты хорошенько подумал?

Но, вдруг Аристокл обратил внимание на Айну, уткнувшуюся лицом в столик.

— Тебе плохо? — спросил он, подойдя к ней.

— Нет, мне хорошо, — она устало подняла глаза, — вы, тут препираетесь, а я не пойму, за каким чёртом?

Игул, словно переводчик перевёл её внимание на себя.

— Ты узнаешь об этом, Айна, но будет уже поздно.

— Закрой рот, Игул! — выкрикнул Аристокл, увидев в её руке кинжал.

— Айна, отдай его мне, милая, — он протянул к ней руку.

Не вставая с места, она протянула кинжал ему остриём вперёд. Аристокл, взявшись у основания кинжала, потянул его на себя, но Айна, почему-то не отпускала его. Удивлённо, он взглянул в её глаза. В этот самый момент позвонил профессор Мысский, рука Аристокла дрогнула, и кинжал упал на пол.

— Аристокл, Клейто не спит уже два часа и требует, чтобы позвали тебя. Похоже, что с ней случилось непоправимое. Она не помнит себя и несёт всякую чушь.

— Как же она не помнит себя, если смогла вспомнить меня и Айну?

Лицо Аристокла исказилось болью, он тяжело застонал, но голограмма Мысского продолжала:

— Я сомневаюсь в этом, Аристокл. Она думает, что она мужчина и зовут его Марк.

Аристокл в последний раз поднял тяжёлый взгляд на Айну, и в тот момент, когда начал что-то соображать, упал в обморок.

— Что с ним? — вскочила с дивана Айна.

— Случилось, то, о чём я предупреждал, — ответил Игул, деловито расстегивая на Аристокле ворот.

— О чём ты предупреждал, чёрт возьми? — закричала Айна.

— Не ори, лучше подай подушку.

— Но, ты же мне ничего не сказал.

Подушка уже легла под голову Аристокла.

— Я и говорю, он ненормальный, — продолжал кричать Игул, — он каждый день облучал себя одинами бодрости, и теперь ляжет вместо Клейто.

— О Боже! Что делать?

Руки Айны тряслись.

— Вызывать профессора!

Через пол часа Аристокл лежал под реанимационным зонтом и пустыми глазами наблюдал за людьми, суетящимися над ним.

— Чем вы там занимались? — с упрёком спросил Мысский у Айны, стоящей в сторонке.

— Где? — переспросила она.

— У него колотая рана. Он, что, харакири себе делал?

— Как? Что вы сказали?

— Ничего страшного, лёгкая царапина. Но, всё-таки.

Аристокл почувствовал на себе пристальный взгляд и слегка повернул голову. Айна тут же выбежала вон.

"Боже, — осенило его окончательно, — это же Клейто! Сознание Клейто в теле Айны! А в теле Клейто теперь сознание Марка! Теперь понятно, отчего это Айна так поумнела. А настоящая Айна где-то в облике Марка. И не удивительно, что она где-то блуждает, ведь она совсем не разбирается в, столь сложной технике. Боже, что-то нужно делать! Но, Айна, то есть Клейто? Почему она ничего не сказала? Зачем это ей нужно?"

Сумеречный свет бывшей спальни Клейто, там, где, когда-то она жила, навевал тоскливое настроение. Профессор Мысский запретил зажигать яркие огни.

Ещё в далёкой юности Владислав Мысский работал рядом с неизвестным, ещё тогда Иваном Правиковым. Но, постоянные разногласия заставили его уйти в другую, а именно в медицинскую, практическую сферу. Но всё, что тогда тревожило его пытливый ум не ушло бесследно из его жизни. Всё чаще и чаще доктор Мысский прибегал к использованию достижений одинологии в современных методах лечения заболеваний мозга. Не так давно, он пришёл к выводу, что воздействие одинов на человеческий мозг имеет прямое отношение к душевным заболеваниям, типа шизофрении. Однажды он понял, что восприятие нужного количества одинов контролируется самим мозгом, который, как компьютер сортирует их. В итоге, человек воспринимает мир таким, какой он видится в обычном, трёхмерном пространстве. Мозг людей способен воспринимать ограниченное количество одинов. Гении воспринимают чуть больше. Обычные дебилы — чуть меньше. Но, что касается гениев, мозг которых готов принять больше, и он принимает их, но в исключительных случаях мозг гениев не успевает разобрать по понятиям, подобно, сломанному компьютеру. Не сложно представить, в каком тогда виде показывается мир в глазах, мыслях, звуках и т. д. этого несостоявшегося гения. Один из способов лечения, по мнению Мысского, заключается в том, чтобы уменьшить поступление одинов в больной мозг без всякого химического вмешательства. Естественно, не всегда это ему удавалось. Сам Мысский не гений и всё же, экспериментируя, медленно, но верно приближался к этой главной цели его жизни. Именно поэтому к нему обратились братья Виндеконды, после того, как поняли причину обморочного состояния Клейто и Айны.

Так вот, доктор Мысский запретил яркий свет в комнате Клейто. Её осунувшееся лицо выражало недоумение и даже некоторую растерянность. Она уже могла сидеть, но над ней всё ещё нависал шар-наблюдатель.

— Доктор, когда вы сможете поставить меня на ноги? — спросила Клейто.

— Потерпите с недельку.

— Так не пойдёт. Я должен немедленно приступить к работе над другой машиной, которая поможет нам найти Клейто в ином мире.

— Успокойся, Марк, — проговорил Аристокл, — мы уже работаем над ней. Но, скажи, нужно ли тебе это?

— Что? — выкрикнул Марк-Клейто, словно ужаленный.

— Прекрати, — одёрнула Аристокла Айна, — тебя бы на его место.

— В самом деле, Аристокл, сейчас не время для шуток, — оторвался от приборов Мысский.

Марк благодарно посмотрел на Мысского и Айну. Между тем, Мысский продолжил:

— Вы с Марком, как никогда должны сплотиться над решением сложнейшей задачи, чтобы найти жену Марка, иначе, он так и останется в её теле, а Клейто мы потеряем навсегда. Так, Аристокл?

Опустив глаза, Аристокл мрачно заметил:

— Вернуть тело Марка, наша первейшая задача.

— Что-то, Аристокл, я не вижу в тебе энтузиазма, — заметила Айна, пытаясь оторвать Аристокла от изучения узоров на полу, — а как же, Клейто? Или это не ты неделю назад горевал у её постели?

— Ты горевал над постелью моей жены? — встрепенулся Марк.

— Ой, только не нужно сцен несуществующей ревности, — осадила Марка Айна, — у Аристокла есть теперь другие заботы — он женится на мне.

— Поздравляю, — язвительно процедил Марк.

— Таким образом, на Клейто ему теперь наплевать, — продолжала досаждать Аристокла Айна. И она добилась своего.

— Мне не наплевать! — крикнул он, — просто я не могу осмыслить. У меня в голове не укладывается, как всё это могло произойти? Вы так рассуждаете: подумаешь, Фобос с неба свалился, вот беда, какая? — поднимем и прибьём на место. Да, не бывает такого. Чушь, всё это! Вы хотябы сами понимаете, что преступили грань невозможного, невероятного. Совершенно не реальные события!

— Минутку, — вставил слово Мысский и все, как по команде обратили взор на профессора. — Вы ошибаетесь на счёт невероятности. Я имел некоторую возможность разобраться в ситуации и немного в самом принципе работы машины Марка Соло. Отсюда понял, что в момент работы машины, хаос одинов с огромной скоростью врезался в мозг Айны и Клейто. Скорость была настолько высока, что потоком одинов выбило их сознание и сознание Марка, в том числе, ведь он не подумал о собственной безопасности. В тот момент, когда машина перестала слушаться Марка и исчезла в неизвестном направлении, вихрь одинов прекратился и осел там, где его и застигло это затишье, наподобие рулетки в казино. Это хорошо ещё, что одины знаний отдельных личностей не успели перемешаться. Если бы это случилось, тогда, мы бы видели перед собой грудничков.

— Да, — задумчиво произнёс Марк, — теперь я каюсь. Это было какое-то наваждение.

— Ты каешься!? — вспылил Аристокл, — да если бы ты явился в своём теле, я бы не задумываясь, прикончил тебя на месте!

Установилась тишина. Все смотрели на Аристокла и ждали продолжения гнева. Но он вдруг обмяк и приумолк, глядя на Айну. Этим воспользовался Марк.

— Меня доняли эти две женщины, я просто хотел их усмирить.

— Для этого ты построил адскую машину? — спросила Айна.

Марк уронил голову на грудь

— Ваши разбирательства не пошли ему на пользу, — констатировал Мысский, глядя на показания медикома- наблюдателя, — он устал.

— Тогда, мы пошли, — отрешённо произнёс Аристокл и взял Айну за руку.

Марк поднял голову и, оглядев стоящую перед ним пару, проговорил:

— Чисто по-человечески, Айна, я не советую тебе выходить за него. Как говорила мне Клейто, это монстр.

— Любовь зла, Марк, — вырвалось у Айны. Это для тебя и Клейто он монстр.

Айна нежно прижалась к Аристоклу, отчего тот невольно приобнял её

— Наверное, вы достойны друг друга, — пробурчал Марк, устало прикрыв глаза.

Глядя на него, Аристокл произнёс:

— Не свихнуться бы нам всем на этой почве. Здесь только вы, профессор имеете здравый ум.

— Шли бы вы, да занялись, наконец, делом, — отозвался Мысский, оторвавшись от своих записей.

— Вы правы, Игул нас уже заждался.

Они так и вышли из зала, в обнимку. Руки Марка непроизвольно сжались в кулаки, скомкав простыню.

6. Дубль два

Это помещение когда-то было ангаром для автолётов. Сейчас же, здесь размеренно и чётко работало несколько человек в защитных костюмах, которые управляли роботами, порхающими над, казалось, бесформенной грудой металла, пластика и проводов. Полным ходом шла сборка установки — универсал, называемой "продиноход". В основу её конструкции легла идея профессора Мысского. Это должно быть, подобие человеческого мозга. Каждая его частичка собиралась блоками. Блоки наполнялись электронной и одиново-накопительной начинкой. В сущности, каждый блок, это и накопитель, и разделитель одинов в миниатюре. Цель действия — поиск точки соприкосновения с полем одинов, выбор из этого поля одинов знаний. А главное, возвращение сознаний отдельных личностей в изначальное положение.

Уже месяц, как Аристокл мог спокойно заниматься государственными делами, не прибегая к одиновому допингу. Всей работой в лаборатории руководил Марк Соло в обличии Клейто. В том, что это Марк теперь никто не сомневался. От Клейто в нём остались лишь некоторые атрибуты женской фигуры и те, были неотличимы от остальных, более веских признаков Марка — мужчины. Волосы Марк состриг в первую очередь. Одежда полностью соответствовала ему, а так же, походка, манеры, речь, упрямая и земная и, конечно ум — его ум. Не удивительно, что все окружающие в лаборатории воспринимали его, именно, Марком. Лишь Айна, прежде чем что-то ему сказать, несколько собиралась с мыслями. Игулу, тому было всё равно, но Аристокл почему-то не мог себя сдерживать, чтобы изредка не поизвить на эту тему, что являлось причиной постоянных стычек между ним и Марком.

— Следующий блок Б — 31,- сосредоточившись над крохотным экраном, проговорил Марк, — Он готов?

— Готов, г-н Соло, — Отозвался один из рабочих по имени Ким.

Марк в это время сидел на самом верху, на специальной площадке, и, обложившись ворохом бумаг, чертежей и несколькими дисплеями, руководил всей сборкой.

— Мне нужны данные его испытаний, — скомандовал он.

— Он не испытан, г-н Соло.

Из узкого проёма в клубке проводов появилось озабоченное лицо молодого рабочего.

— Я же просил, все приборы испытывать вовремя.

— Его только что изготовили, г-н Соло.

— Опять он со мной пререкается. Через пол часа, чтобы результаты испытаний Б — тридцать первого были у меня.

— Хорошо, г-н Соло.

— Рабочий день окончен, г-н Соло.

К установке подошёл пожилой рабочий и показал на хронометр.

— Да, да, свои права вы отлично знаете, — проворчал Марк, — Для кого-то он может и закончен, а Ким остаётся на испытание Б — тридцать первого.

Когда движущиеся над установкой роботы, постепенно улеглись по разным сторонам, над площадкой установилась некоторая тишина. Стало слышно, как в углу, за основным голоэкраном тихо переговариваются Игул с Айной.

— А, давай попробуем немного изменить параметры, — звучал приятный голос Айны.

— А, это не повлияет на общую схему?

— Я думаю, нет.

— Марк сказал ничего не менять.

— К чёрту Марка, у нас своя голова на плечах

— Хорошо, — с оттяжкой проговорил Игул, — только, если что…

— Никаких "если". Всё будет тип-топ.

— Сама будешь потом объясняться с Марком.

— Опять Марк! Смотри же, всё выходит, как нельзя лучше. Разве не этот результат нас интересует? Твоя Клейто даже и не поймёт.

— Это элементарная подгонка под ответ. Что ты скажешь, если она всё же поймёт?

— Скажу, всё нормально, Ольга Владимировна.

На своём высоком месте Марк, вдруг насторожился. Игул с Айной работали над "Б- сотым". Это был вполне рабочий разговор, и он просто бездумно слушал его, по ходу манипулируя своим компьютером, но последняя фраза заставила его оглянуться в их сторону. В этот момент его вызвал по ви-фону профессор Мысский.

— Господин Соло, вчера мои лаборанты вновь не дождались вашего прихода.

— Передайте вашим лаборантам, что сегодня приду, то есть завтра, утром.

— Ну, да, я уже целую неделю кормлю их завтраками.

— Я же пообещал, доктор, а моё слово…

— Я просто хочу вас предупредить…

— Что это чревато последствиями.

— Нет, вы совершенно ничего не хотите понять!

— Господин профессор, уверяю вас, завтра вы увидите меня воочию.

— Надеюсь.

Лишь только исчезло голубое сияние голограммы, в дверях появился Аристокл, и Марк, прищурившись, произнёс:

— Вы только посмотрите, — явление Христа народу.

Тут же из-за огромного прозрачного экрана поспешно вышли Айна с Игулом.

— Можете мне не верить, но, там, на Земле, я скучал без вас.

Аристокл во всю ширь сиял белозубой улыбкой. После крепких объятий Игула, робкий поцелуй Айны выглядел скромным. Аристокл, как-то хитро оглядел их и, остановив взгляд на Марке, добавил:

— Особенно без Марка.

— А мне бы век тебя не видеть, — беззлобно отозвался Марк, только что спустившийся сверху. — Ну, так, какие там новости? — спросил он, подавая ему руку.

— Если учесть, что Инфоскоп вы не смотрите, то, естественно ничего не знаете.

— Что-нибудь серьёзное? — спросил Марк.

— С противоположной стороны нашей галактики обнаружена планета подобная Земле. Удивительно, но она заселена. Это самая главная новость. Что касается науки, то моя разведка донесла, о том, что правительство Земли всё же финансирует засекреченный проект над одиновым воздействием на животных.

— Плохо работает твоя разведка, — возразил Марк, — они уже давно экспериментируют на людях

— Это всё слова, Марк.

— Я просто уверен в этом!

— Ты лучше скажи, как у тебя дела?

— Сборочная стадия. Через неделю можно будет испытывать.

— Ты же говорил, через две, — воскликнул Игул.

— Подумай, Игул, там Клейто, — Марк воздел кверху руки, — Времени нет, нужно спешить.

— Но, мы ещё не собрали "Б — сотый", — возразила Айна.

— Будем работать ночами, — приказным тоном отозвался Марк.

— Я согласен с Марком.

Реплика Аристокла отмела все сомнения напрочь.

— Только не нужно подвергать себя облучению, — добавил Игул в упор, глядя на брата.

— Это теперь не к чему. Ведь у меня сильная команда.

Он в очередной раз обхватил Айну за талию, но та, как-то нехотя отстранилась от него. Наблюдая за этими ужимками, Марк кисло заметил:

— Всё нормально, можете не скрывать свои тёплые чувства.

— А нам нечего скрывать, правда, Айна? Все знают, что мы любим друг друга.

— Ну, началось, — Игул демонстративно отвернулся от них и отправился на своё рабочее место.

— Аристокл, — обратилась к нему Айна, — ты ничего не сказал о детях.

— Дети учатся, делают успехи. Земля для них, что дом родной.

— Я так рада, — проговорила Айна, прижимаясь к нему, — Ну, ладно, вы тут побеседуйте, а я побегу работать, — и она отправилась к сиянию голоэкрана.

Немного погодя, Марк проговорил, провожая Айну взглядом:

— Вот, интересно, Аристокл, когда-нибудь у тебя были такие моменты, чтобы ты не врал. Ведь ты любишь Клейто, а не Айну, это так?

— Резкий поворот в разговоре, сбил с толку Аристокла и он опустил голову.

— Нет лучшей правды, чем молчание, — патетически произнёс Марк после некоторого безмолвия, — А между тем, не проще было бы сказать ей об этом.

Вот, теперь Аристокл явил пред Марком свою ухмылку.

— Мне странно слышать такие речи из уст её мужа.

— Ну, вот, всё на своих местах. Узнаю Аристокла. И всё-таки?

— Ты много не знаешь, — серьёзно добавил Аристокл

— Можешь не открывать мне глаза, я всё знаю.

Немного отойдя в сторону, он облокотился спиной о верстак

— А, если знаешь, молчи.

— Отличная тактика. И всё же наступит тот день, когда придётся говорить правду и только правду.

— Вот, как раз, об этой, самой правде, — оживился Аристокл, — что ты думаешь о своих неосуществлённых имперских планах?

— Если бы не это роковое испытание, я бы и по сей день, вынашивал эти самые планы. И не известно, чем бы всё это закончилось. Думаю, история помнить все эти случаи на перечёт. Обыкновенная жажда власти, мировое господство, но если я сказал, что каюсь, так это так и есть. Я не марсианин, и не склонен лгать. Ты мне не веришь?

— Охотно верю, но перемена твоего мировоззрения меня всё же смущает.

— Что ж, с этим ничего не поделать. Как только всё утрясётся, ты сможешь отдать меня под суд.

— Да, и сесть самому.

— За что?

— Я не всё сказал о новостях с Земли. На международном конгрессе решено запретить некоторые направления в сфере одинологии. Сюда входит то, чем мы занимаемся в последнее время.

— Интересно, — злорадно произнёс Марк, — каким образом они дошли до такого соглашения, не экспериментальным ли путём?

— Вполне возможно, но экспериментальные пути никого теперь не колышут, важно само соглашение и полиция ни перед чем не остановится.

— Не переживай, у вас тут относительная тишина, по сравнению с Земными охотами на ведьм.

— Международному комитету глубоко наплевать на границы. В их силу я поверил, когда расстался с частью планеты, — помолчав, он добавил, — теперь я знаю, какого было тебе.

Немного прочистив горло, Марк тихо спросил:

— Значит, я понял, после того, как я обрету свой облик, ты не станешь сдавать меня в полицию?

Помолчав, Аристокл ответил:

— Ты мне нужен, Марк. Заметь, не Игул, именно ты.

— Откуда такая любовь?

Между тем, сидя за компьютером, Игул тихо проговорил Айне:

— Мне кажется, они нашли общий язык.

Айна, тут же оторвалась от рутинной работы. Немного понаблюдав за ними, она добавила:

— Они в чём-то похожи.

Игул уже погрузился в свои дела, а Айна всё ещё продолжала за ними наблюдать, до тех пор, пока они оба не повернули головы в её сторону. Уголки губ Айны слегка дрогнули, хмыкнув, она вновь уткнулась в журнал

— Скажи, Аристокл, — задумчиво произнёс Марк, — а что ты скажешь по поводу внезапно проснувшихся способностях Айны?

— Умница девочка, — всё, что смог проговорить Аристокл.

Марк, фыркнув, улыбнулся и стукнул ладонью по верстаку.

— Ладно, тебя уже не исправить. Марианская атмосфера виновата.

— Ты это, о чём?

— Да, так — о своём.

Она зашла в тупик. И вовсе ей не хотелось расставаться со страстным желанием посчитаться, вот, только желание это в последнее время, вдруг стало терять свой изначальный смысл. Может быть, причина её растерянности кроется в установке его проницательного взгляда, пробуждающим в ней забытые импульсы. Иными словами, эти неуместные импульсы грозили разрушить, такой уютный и удобный мирок мщения, в котором все её поступки теперь выглядят слишком нелепыми. Тем более, сейчас, когда ей показалось, что об этой тайне знают все без исключения. А он просто смеётся над ней, как над глупой девочкой. Но именно в этот момент, когда месть достигла самого апогея, и ей не хватает лишь лёгкого дуновения — что же теперь? Вместо этого долгожданного бриза освобождения объявляется новый, неожиданный антициклон, безжалостно сметающий всё на своём, до боли знакомом пути. И, нет никаких сил бороться с ним!

Если честно, она просто боялась потерять внутреннее противостояние, не будет его — ей придётся сдаться. Можно ли дальше играть? И почему он продолжает подыгрывать ей? "Глупая. Я попала в сети, расставленные мной же". Эта мысль пришла к ней, как приговор. А глупость — опасная штука.

7. Дальше в лес — больше дров

День памятного, десятого августа был в самом разгаре. Марсианское, красное солнце в своём апогее изо всех сил пыталось расцветить корпус новой машины — продинохода. Серебристая установка, намного больше той, которую когда-то собрал Марк Соло, красовалась посреди ангара, она была достойна восхищения её создателей, которые, в данный момент, не скрывая, любовались её видом. Через некоторое время, когда рабочие покинули ангар, Марк произнёс с некоторой торжественностью:

— Ну, что ж, господа, добро пожаловать в путешествие в параллельный мир — мир одинов!

— Извини, Марк, но я пойду первым, — Аристокл слегка отстранил его.

— Понимаю, — с готовностью пропустил его Марк.

Следом за Аристоклом в продиноход поднялись Айна с Игулом и только после — спокойный и удовлетворённый Марк. Хотя, он имел полное право быть первым, потому, как на девяносто процентов продиноход был его детищем.

Внутри машины размещалось несколько отсеков. Отсек управления, где собрался весь импровизированный экипаж, был самым большим.

— Мы не проверили ви-фон! — воскликнул Марк.

— Я проверю, — отозвался Аристокл и выбрался наружу.

Вышедший на связь, Мысский, тут же воскликнул:

— Вы как раз во время, Аристокл, мне срочно нужен Марк, вы не знаете, где он?

— Он с нами, профессор. У нас испытания.

— Ваша тарелка уже готова?

— Наша, профессор, и не тарелка, а продиноход — движение в пространстве одинов. Как видите, мы не можем без вас обойтись.

— Что от меня требуется?

— Немного погодя попытайтесь выйти с нами на связь. Если мы не отзовёмся, значит всё в порядке.

— Это кажется немного странным.

— Внутрь нашего аппарата не должны поступать волны снаружи.

— Будет исполнено, Аристокл, но прежде, отдайте мне Марка.

— Это невозможно, профессор он нам нужен.

— Мне он нужнее.

— Через час он в вашем распоряжении.

— Аристокл, для меня не секрет, как вы относитесь к Клейто, но что касается Марка, ему безразлично её здоровье.

— Что вы имеете в виду?

Аристокл остановился, а ведь только что хотел исчезнуть в тарелке.

— Видите ли, скоро для вашей Клейто понадобится бритва.

— Что?

— А вы не прислушивались к тембру её голоса?

— Я? Нет.

— Процесс может оказаться необратимым. Произойдёт привыкание, и вернуться назад будет намного сложнее.

Немного подумав, Аристокл ответил:

— Через час он ваш.

Вернувшись внутрь установки, Аристокл встретил гневный взгляд Игула.

— Плохая примета, что ты вернулся наружу.

— Что?

Мыслями, Аристокл всё ещё находился там, за пределами установки.

— Я говорю, не добрый знак, — повысил голос Игул.

— Это всё — суеверие, — пробурчал Аристокл и медленно перевёл взгляд на Марка, глядящего на него со щенячьей готовностью.

Ненавязчиво, Аристокл осмотрел его лицо. Перед ним была, не то Клейто не то кто-то другой — весьма привлекательный молодой человек. В этой суете и напряжённой работе Аристокл, особенно старался не сопрягать внешность нынешнего Марка с Клейто, ведь он знал точно, что Клейто теперь имеет внешность Айны, это самое важное, ведь она рядом с ним. Для него всё уже давно определилось, он почти смирился, его устраивало такое положение вещей. Он даже ни разу не попытался спросить её: зачем она так настойчиво играет роль Айны?

— Ну, что, поехали? — спросил Марк, глядя в глаза Аристокла, и тот ясно уловил низкие тона.

— Поехали, — уверено скомандовал Аристокл.

Подождав минуты две звонка Мысского и не дождавшись, он нажал стартовую кнопку и замер. Мир одинов, за которым они могли ежедневно наблюдать с экранов мониторов, теперь должен предстать перед ними воочию. Это, как некое пространство, скрытое от них в реальном мире, это тот мир, о котором раньше говорили, как о потустороннем мире. Этот путь открыл профессор Правиков, но только ещё никому не удавалось пробить тонкую плёнку, разделяющую эти два мира, исподволь контактирующие между собой. Между тем, в отсеке стояла гробовая тишина, казалось, ничего не происходит, лишь приборы показывали некоторые изменения. Наконец, появилась долгожданная вибрация, которая заставила всех вцепиться в подлокотники. Пустой виртуальный экран, который находился прямо перед ними, постепенно наполнился яркими бликами, которые гасли и вновь загорались. Интенсивность их свечения увеличивалась, поэтому экспериментаторы надели специальные шлемы. Внезапно раздался грохот. И блики, и сам экран погасли. Скинув свой шлем, Аристокл недоумённо уставился в серую пустоту.

— Что это было? — спросила Айна, покинув своё место.

Она осторожно прошлась пальцами по виртуальной панели, но экран не думал активироваться.

— Может, попробуем ещё раз? — спросил Аристокл Марка.

— Без экрана? — воскликнул Марк, — как слепые котята?

— Между прочим, — воскликнула Айна, — вы смотрите на приборы?

— А, что?

Все бросились их изучать.

— Ну, вот — убийственно произнёс Марк, — то, чего мы и боялись, произошло. Мы зависли в нейтральной зоне.

— Я думаю, всё же, стоит попробовать ещё раз, — проговорил Аристокл, глядя на Марка, как бы ожидая его санкции.

— А я думаю, бесполезно, — ответил на его взгляд Марк, — усилитель работает впустую. В нейтральном пространстве одины отсутствуют, а в нашем накопителе их слишком мало.

— Что же делать? — прошептала Айна.

— Так, правило номер один, — Марк поднялся с места, — без паники, господа. Правило номер два — проверка всех систем. Первые двадцать пять блоков беру на себя, следующие двадцать пять — Игул, а следующие, соответственно — Айна с Аристоклом.

По хронометру, проверка только половины всех систем заняла целый час.

— Может, стоит немного отдохнуть? — проговорил Игул и Айна, оглянувшись в его сторону, с благодарностью кивнула ему, потому что от усталости у неё тоже слипались глаза.

— Я не против, — отозвался Аристокл, — заодно, проверим работу соседних отсеков.

Айна уже не слышала его, она так и уснула, сидя на корточках, облокотившись о тумбу пульта.

Очнулась она оттого, что кто-то дёргал её за руку.

— Ты должна поесть.

Это был Аристокл и его приятный шёпот.

— А, где все? — так же шёпотом спросила она.

— Отдыхают. Марк с Игулом отревизировали остальные блоки и теперь спят, а я дежурю.

— Мы, что спать сюда прибыли?

Айна поднялась, потирая затекшие ноги.

— Ты должна поесть. Мы всё-таки люди и отдых нам необходим. И ещё, Марк сказал, что нужно выждать.

— А ты что думаешь по этому поводу?

— Мне кажется, во всём этом присутствует время, оно здесь течёт по-особому, именно поэтому мы так смертельно устали. Пойдём, я помогу тебе дойти до твоего отсека.

Невольно, он прижал её к себе, но она тут же отстранилась.

— Я сама найду дорогу, извини.

— Всему виной, Марк? — повысил он голос, потому что она уже собиралась открыть люк.

— Что ты такое говоришь? — она смотрела на него исступлённым взглядом. — Ты лучше сам покажи, насколько ты искренен.

— А, ты?

Пристально они изучали друг друга, до тех пор, пока Айна не выдержав, вышла из отсека. Поджав губы, Аристокл, тяжело, со стоном выдохнул.

Выбегая из рубки, Айна буквально наткнулась на Марка.

— Марк, — выкрикнула она, — ты так и будешь всю жизнь за мной шпионить?

Но тут она осеклась.

— Полно, Клейто, чего ты испугалась, — проговорил Марк с ухмылкой, — Я давно понял, что это ты, остаётся только понять, для кого весь этот спектакль. Если для него, то по всему видно, зря старалась. Прости, но мне придётся прекратить эту бессмысленную игру.

— Спасибо, Марк, но ты опоздал с этим. Мы с Аристоклом уже поняли друг друга.

— Вы с Аристоклом…. Не забывай, я твой муж, — проговорил Марк совершенно беззлобно.

— Если ты мой муж, тогда почему встречался с Айной?

— Ну, с кем-то я должен был встречаться, — выпалил он неосознанно.

— И малолетка для этих встреч подходящая кандидатура?

— Так, кто из нас за кем шпионит?

— Ты извращенец!

— Она давно не ребёнок!

Звук открываемого люка заставил их замолчать.

— Вы так здесь надрываетесь, — проговорил Аристокл с кислой миной, — что не услышать ваши семейные разборки было просто невозможно.

— А, ну, вот и ты, — как-то успокоено произнёс Марк, — полагаю, я здесь лишний.

— Да, идите вы оба!!

Айна развернулась и скрылась в другом направлении, оставив мужчин один на один.

— Хорошо же ты устроился, — вымолвил Марк, — сначала ты ухаживаешь за моей женой, потом ты хочешь жениться на Айне, теперь ты снова вьёшься возле Клейто. Ты бы определился, наконец.

— Я тебе вот, что скажу, ты можешь иметь кого хочешь, но только Клейто я в обиду не дам.

Аристокл угрожающе двинулся на Марка.

Странные звуки, раздавшиеся за дверью рубки, заставили их как по команде разом броситься в один проём.

Экран был наполнен яркими фантомами, похожими на крабовидные кляксы, в центре которых импульсивно открывалось и закрывалось тёмное круглое отверстие, словно хрусталик зрачка. Фантомы находились в постоянном движении, они плавно видоизменялись каждую секунду, то приближаясь к поверхности виртуального экрана, и, словно натыкаясь на него, отдалялись. Взвывающие звуки издавал прибор накопитель, его индикаторы подскакивали с каждым новым ударом по экрану.

— Боже, что творится? Какой поток!

Возбуждённый Марк перебегал от одного прибора к другому и не скрывал эмоций.

— Экипаж, срочно в рубку! — объявил Аристокл по внутренней связи и довольный подмигнул Марку.

Последней в отсек вбежала Клейто, и в этот же миг стены маленького помещения исчезли. Пятачок пола, на котором находилась вся команда, уже медленно вращался в белёсом, тусклом пространстве. Фантомные видения исчезли а вокруг словно рукава потянулись разноцветные извивающиеся светящиеся лучи. Некоторые лучи почти прикасались их тел, отчего приходилось изворачиваться, и пригибаться к полу, как к спасению, потому что пол эти лучи огибали со всех сторон. Прошла буквально минута, когда эти нити словно соткали новое пространство, которое выглядело очень плотным, но не смотря на это, оно так же находилось в постоянном изменении. Невозможно было зафиксировать в голове подробности увиденного. Это были геометрически правильные формы различных фигур от простых, до невероятно сложных, но так гармонично связанных между собой и так притягательно красиво, что хотелось непременно остановить движение, и непременно разглядеть подробности. Возникало ощущение перестройки мозга на новую волну. Мозг жаждал контакта, но не успевал уцепиться за эти мгновения, а в душе возникало ощущение, похожее на притяжение чего-то совершенного, настоящего и естественного, но в то же время неуловимого. Дух захватывало от этих перемен. Ясно было одно, они находились внутри чего-то, необъяснимого, как инородное тело, полностью несопоставимое с окружающим миром. Ничего подобного в реальной жизни не существует, хотя…

Внезапно движение среды прекратилось, и тут же раздались непонятные звуки, словно где-то рядом тихо переговаривалась толпа народа, один из голосов усилился:

— Я Айна. Я поняла, что вы ищите меня вместе с телом Марка. Сразу хочу сказать — тело Марка погибло. Извини, Марк, я не смогла справиться с управлением, к сожалению.

Понятно, что пока ещё никто не успел выйти из транса. Между тем, Айна медленно продолжала.

— Теперь я не смогу вернуться назад, к вам. По сути, я для вас погибла, но чудом, предоставленным вами, имею возможность видеть вас и слышать. Нет, Марк, даже ценой твоей жизни, пути назад нет.

— Я точно знаю, как это сделать! — выкрикнул Марк в остановившееся, невероятно совершенное творение, не то архитектурное, не то прикладное дизайнерское искусство.

— Марк, ты на ложном пути.

— Я обязан это сделать, даже затем, чтобы искупить свою вину перед тобой. Господи, как я был ослеплён!

— Не изводи себя. Ещё не известно, есть ли здесь хоть чья-нибудь вина.

Айна немного помолчала и продолжила:

— Вы не представляете, себе что это за мир. Все события здесь понимаются иначе. Любое действие, произошедшее на Земле, здесь кажется таким естественным и простым, а главное понятным. Вы не видите нас, но это поле постоянно находится во взаимодействии с вашим миром, видно так было задумано. Но вы и не должны чувствовать нас, в этом нет надобности. В сотворённом мире в глобальных масштабах всё, что ни делается всё оправдано, всё правильно, всё на пользу этого мира. Здесь нет пагубных и лживых мыслей. Даже зло оправдано, ведь оно идёт, прежде всего, от добрых помыслов. Другое дело, вы не умеете делать себе благо, не воспользовавшись методами зла. И только время ваш суровый учитель, который поможет подняться вам над пороками. Каждый должен пройти свой путь познания и понимания добра и зла. Кто-то поймёт, а кто-то так и придёт сюда, не познав. Но этот мир для всех одинаков. Этот мир для всех открыт. Если на Земле мы лгали порой сами себе, не понимая этого, то здесь открывается и то, почему мы лгали, и эти причины кажутся смешными. Здесь нам открывается настоящая правда той, прошлой жизни. Чистая, как слеза ребёнка, как сама природа. И отступать от правил нисколько не хочется. Но вам, людям дан облик, благодаря которому, вы свободны в своих действиях и мыслях, а это самое важное. Нет никакого сомнения, что я любила Марка. Но Марк, ты ничего не потерял. Я знаю твоё будущее. Потому что я сама оттуда.

— Ты шутишь, Айна, разве ты не видишь, что я в теле Клейто? Ты это понимаешь?

— Понимаю, но не шучу, а сейчас я должна проститься с вами. Я не могу долго удерживать поле. И всё-таки, вы счастливые!

Айна замолчала, и поле вокруг платформы вновь начало пульсировать новыми и неповторимыми снимками.

— Я знаю, как это сделать, — твердил Марк полушёпотом, словно сумасшедший, не находя себе места, — я обязан это сделать, я виноват перед ней. Я не понимал этого, я был дубиной.

— Мне кажется, что я когда-то была здесь. Или мне это снилось? — проговорила отрешенно Клейто.

Аристокл задумался.

— Может, этот мир приходит к нам во сне, или нам это кажется? — отозвался он.

Внезапно, движение среды прекратилось, и все почувствовали некоторое давление, словно их начали погружать на дно океана. Но каким было их удивление, когда перед ними возник образ Итеи Флокки, все только ахнули, ведь она стояла рядом с ними, прямо на платформе. Словно испугавшись, вся группа отпрянула от неё в противоположную сторону платформы.

Воспоминания острой болью прошлись по всему телу Аристокла. Всё реже она являлась ему ночами, всё реже память возвращалась к её образу. И вот она, умиротворённая и спокойная снисходительно смотрела на кучку людей, словно мать на своих несмышленых детей.

— Вам не следовало бы являться в мир, который не предназначен для вас. Вы предприняли огромный риск, придя сюда на своей несовершенной машине. Рано, очень рано вы нарушили эту цепочку знаний. Ведь вы не научились самому главному — управлять временем. И именно поэтому вам нельзя здесь долго находиться. Время здесь имеет другой смысл, вернувшись домой, вы многому будете удивлены.

Итея остановила долгий взгляд на Аристокле, и Клейто невольно опустила глаза. В её памяти вновь пронеслись картины прошлого, когда она видела этих двоих по Инфо и так же, как и тогда она проглотила комок зависти. Её душа отозвалась ноющей тоской, чего давно уже с ней не происходило.

— Мы поняли друг друга, — произнесла Итея, но Аристокл так и продолжал молчать, не выходя из транса.

— Вы должны спешить, — добавила она, — Прощайте!

Итея исчезла вместе со стесняющим тела давлением, и видения вновь принялись пульсировать своими фантастическими проектами. Прямо на глазах материализовалась панель управления, и виртуальный дисплей, цифры на нём мигали уже в обратном порядке и только, тогда когда появился ноль, прозвучал сигнал разделителя. Он требовал активации прибора вероятностей, на установке, которой настаивала Клейто. Нужно было просто набрать на виртуальной панели, заполненной цифрами и знаками, временной отрезок будущего и тогда, одины, прошедшие через накопитель установки должны открыть перед ними знания, в том числе и те, которые ещё не открыты человечеством.

К панели никто не спешил, так как слова Итеи, только что прозвучавшие сидели в мозгах экспериментаторов, словно ноющая заноза. Наконец, появились и стены отсека, скрыв от глаз пульсирующие инженерные совершенства потустороннего мира.

— А, где Марк? — спросил вдруг Игул, и Аристокл, выйдя из оцепенения, мельком взглянул на Клейто.

— Наверное, он пошёл к себе, — проговорила Клейто, — да и я тоже пойду, всё же, я его жена, — закончила она, в упор глядя на Аристокла.

Клейто вышла из отсека, и Аристоклу пришлось долго изучать поверхность закрывшегося за ней люка.

— Нет! Мы имеем права отступать от правил, мы просто люди! — упрямо проговорил Аристокл, тупо глядя на Игула.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоумённо уставился на него Игул.

— Марк!

Она подошла к нему и осторожно положила руку на его голову. Лёжа на кушетке, уткнувшись ничком в ладони, он простонал:

— Уйди, Клейто.

Скинув её руку, он вновь уткнулся в подушку.

— Я пришла, — тихо, но упрямо проговорила она.

— Зачем?

— Помнишь, мы говорили — в горе и в радости.

— Прекрати, Клейто, не смешно.

— Конечно, ничего смешного в том нет, что ты теперь должен обо мне позаботиться.

— Не доставай, пожалуйста, о тебе теперь будут заботиться другие.

— Ошибаешься, Марк.

— Ну, что ты такое говоришь? Ты же сама знаешь, что никогда в жизни у меня не было печали или заботы, о постороннем мне человеке. Я жил, как бы в себе и только для себя. И тут судьба мне подкидывает именно то, что мне было необходимо, только я этого никогда не понимал. Да я и не успел понять, как следует, что это такое. Поистине, что имеем… Идиот, эгоист, я потерял её и теперь пожинаю плоды. Я исчезну, уйду отсюда, это единственный, правильный выход. Я должен это сделать. Я верну тебе твоё тело, Клейто и уйду! Как ты не можешь понять, я не смогу теперь жить, когда нет её, понимаешь, и виноват в этом я сам. Я не смогу дальше так жить! — простонал он гнусаво.

Наконец, он замолчал и, подняв глаза, увидел, как по щекам Клейто медленно текли слёзы, но она, почему-то не замечала их.

— Не плачь, Клейто. Ты хотябы в теле молодой девчонки, твоя жизнь в самом начале. Аристокл любит тебя, и ты его любишь, просто не хочешь ему простить, и я тут ни при чём.

— Всё разложил по полочкам. Молодец! Только не нужно за всех решать, тем более за Аристокла. Ты сам видел сегодняшнюю сцену приверженности.

Чему-то усмехнувшись, он проговорил:

— Ах, Клейто, Клейто, разве ты не видишь, нами управляет бог.

Он медленно сел на кушетке и прижав к своей груди, разволновавшуюся Клейто продолжил:

— Ему не интересны наши чувства

— Боже мой, Марк, я и не знала, что у тебя есть чувства, — без эмоций произнесла Клейто, — а если серьёзно, то уже поздно говорить о наших чувствах.

Отстранившись от него, она поднялась на ноги и прошлась по отсеку.

— У меня на этот счёт другое объяснение. Я уверена, что этот Бог и Властелин, ни кто иной, как сама Итея Флокки.

Последние слова были брошены в неведомые выси, с выразительным апломбом.

Марк огорошено посмотрел в её, горящие сумасшедшинкой глаза.

— Нет, Марк, я не спятила.

— Клейто, тебе нужен отдых, — произнёс заботливо Марк и поднявшись с кушетки, уступил место ей.

Клейто не сопротивлялась. Устраиваясь поудобнее, она свернулась клубочком, словно ребёнок и притихла. Осторожно укрывая её одеялом, Марк присел рядом с ней и проговаривал:

— На счёт Аристокла можешь не беспокоиться. Её здесь нет, он твой.

— Ты опять об этом. Марк, знай, Итея обо всём позаботилась и тебе теперь от меня не отвертеться.

— О чём это ты?

— О твоём ребёнке.

Марк минуту молчал, и, покачав головой, потрогал её лоб. Казалось, она дремала, потому, что неизвестная усталость брала своё, но ей хотелось говорить дальше и она шептала:

— Господи, как она всё правильно спланировала!

Марк, поднявшись на ноги, прошёлся по отсеку и крикнул в пустоту

— Что здесь происходит?

Клейто неожиданно подскочила на месте и бодро села.

— Нет, Марк, ты послушай, и убедись сам, в том, что я говорю правду. Наши с Аристоклом дети родились искусственным путём, кроме одного, и то, благодаря её циничному старанию. Я же помню, он люто ненавидел меня и вообще, он был от меня слишком далёк и не только по возрасту. Что же произошло с его сознанием? Откуда взялась эта нелепая любовь и забота? Ну, теперь-то я знаю, откуда и зачем. Пойми, знаний Аристокла, даже вкупе с Игулом не хватает для осуществления дальнейших событий. И вот, появляешься ты, никто иной, именно ты — учёный в той сфере, которую нужно было именно ей. И наплевать ей, что у тебя осталась семья — Юм бессильна перед её властью. Я же являюсь ключом к тебе. И тут она поняла, что пылкие мысли Аристокла слишком удалились от скорбной памяти о ней, да и наш с тобой брак всё ещё почему-то остаётся по расчёту. И вот, Айна — красная тряпка для боя быков и не важно, кому она достанется, всё равно ей уготовано уйти со сцены, ведь ты предназначен для меня, Марк! Аристокл — для Итеи. Ответ…

Клейто неожиданно замолчала. Марк не сводил глаз с её бледного, покрытого мелкими капельками лицо.

— Аристокл и Итея, — хихикнула она, — каким сложным было решение! Он не сходится! — Крикнула она, так, что Марк вздрогнул.

— Кто? — невольно отозвался он.

— Ответ!

Клейто не смотрела на него, она глядела куда-то вдаль.

— Зачем она превратила тебя в женщину?

— Клейто!

— Нет, задача ещё не решена! Ты увидишь, она ещё что-нибудь выкинет. Марк, это ещё не всё!

— Аристокл, Игул, срочно в мой отсек! — крикнул он по внутренней связи, — С Клейто что-то происходит!

Первым вбежал Аристокл. Он подошёл к отрешённой Клейто и потрогал её мокрый лоб.

— Нужно срочно убираться отсюда.

Игул вошёл со стаканом в руке, он попытался её напоить, но она лишь оттолкнула его в сторону и крикнула в потолок:

— Итея! Где ты, Итея? Что ты сделала с нами? Отпусти нас Итея!

Аристокл в прыжке поймал её и, обхватив руками, прижал к себе.

— Клейто, милая, всё хорошо, успокойся. Я с тобой.

Оторвавшись от его рук, она пристально стала вглядываться в его лицо.

— А, это ты, Аристокл?

Отпрянув от него, она будто что-то вспомнила.

— Ты?! Как ты смеешь ко мне подходить? Ты. Чудовище! Неужели ты забыл, как оставил меня наедине с охраной, как бросил гнить в марсианскую тюрьму и если бы не Фарбус, что бы со мной стало? Неужели ты думаешь, я обо всём забыла? А, как красиво ты вынул из меня душу?! Неужели ты думаешь, после всего этого я поверю, хоть единому твоему слову? Да, я ненавижу тебя!

Она давно хотела ему это сказать. Как она благодарна этому случаю! Слова будто сами вырывались наружу. После столь бурных эмоций наступила гробовая тишина. Аристокл вновь пытался подойти к ней, но она отпрянула в сторону Марка.

Свои эмоции Аристокл спрятал поглубже, сказав первое, что пришло на ум:

— Значит, всё-таки Марк, этот совратитель малолетних.

Клейто зло усмехнулась.

— А не пошли бы вы оба к чёрту, потому, что оба стоите друг друга. Хотела бы я посмотреть, как ты будешь выкручиваться из создавшейся ситуации, женившись на Айне. Заметь, на Айне. Лично, я за тебя не собиралась, мне хватило прошлых лет. Но я до сих пор теряюсь в догадках, кто же из вас совратитель малолетних? Знайте оба, у Айны будет ребёнок.

— Что?

Они не сводили друг с друга глаз.

— Посмотри, Игул, — саркастически проговорила Клейто, — они даже сейчас пытаются друг друга обмануть.

— Я не собираюсь отказываться от своего ребёнка, — наконец произнёс Марк.

Казалось, Игул внимательно наблюдал за происходящим, но тут, вдруг понял, что пора бы вступиться, наконец, за брата, но как?

— При твоей нынешней внешности, Марк, проблем с детьми не будет, — выпалил он, машинально.

Марк не собирался вступать в полемику. Круто развернувшись, он схватил Игула за шиворот и с силой толкнул его к двери, благо, что тело Клейто прибывало в отличном состоянии. Тяжело поднимаясь, Игул потёр ушибленную голову и произнёс:

— Помнится, мы это уже проходили, но только гнев исходил от землянки Ольги Травкиной.

Не успев ещё встать на ноги, он вновь получил сильный удар в область живота.

— Боже, а это впервые.

Игул не сдавался и, попытавшись встать, он опять получил ногой в бок. Больше он встать не пытался, и только, свернувшись клубком, успевал прикрывать голову.

— Прекрати, Марк! — одёрнул его Аристокл, — ещё не хватало перебить здесь друг друга.

В этот момент они ясно услышали шипящие звуки ударов снаружи.

— Быстрее в зал управления! — крикнул Аристокл и потянул Клейто к двери.

Виртуальный экран показывал живой огонь. Слышался какой-то треск, шипение и чувствовались глухие удары по тарелке. Прибор накопителя взвывал, показатели датчика росли с бешеной скоростью

— Что произошло? — выкрикнул Марк?

— Итея нас предупреждала, нельзя здесь долго находиться, — отозвался Аристокл.

Клейто, почти на автомате, включила аварийную систему, но на её помощь она надеялась слабо. Внезапно экран словно рассыпался на мелкие кусочки и в её мозг вновь, как и в прошлый раз, врезались острые лучики тысяч кристаллов.

8. Прошлого больше нет

Страшно хотелось пить. По вискам долбило так, что казалось голова вот-вот разломится на части. В лицо бил яркий свет, отчего ей пришлось с большим трудом открыть глаза. Приподнявшись, она огляделась по сторонам. Рядом валялось разбитое непонятное сооружение, вдали виднелись постройки какого-то города. Наконец, Клейто подняла глаза к небу, там не было ни единого облачка. Вокруг простиралась голая, пустынная местность, лишь кое-где торчали странные растения. Всё это жутко напоминало Землю, в районах степей или болот. Но только здесь кое-где валялись каменные глыбы, как будто принесённые с другого места. Скорее всего, автолёт Клейто, натолкнулся на один из этих камней, именно на него были похожи искорёженные фрагменты, рассыпавшиеся по всей округе ворохом металла и пластика. Клейто осторожно поднялась на ноги. Её вестибулярный аппарат понемногу начал делать свою работу, благодаря чему, она медленно побрела в сторону города. Немного погодя, её догнал ярко-оранжевый автолёт, покружив над Клейто и, немного подумав, он плюхнулся рядом с ней. Из него выбежало двое мужчин в такой же яркой униформе.

— Ещё один потерпевший, — проговорил один из них.

— Пройдите, пожалуйста, в автолёт. Мы окажем вам необходимую помощь, — суетливо отозвался второй.

Она и в самом деле очень в ней нуждалась, поэтому послушно забралась внутрь. Её тут же начали осматривать, сдирая лохмотья остаточной одежды, поставив при этом укол. Её чувства слегка притупились, зато она могла слышать, о чём говорят эти двое, хотя смысл их слов ей был непонятен.

Сдавая в клинику, дежурной бригаде перебинтованное тело Клейто, агент мед службы выдал данные:

— Мужчина, приблизительно сорока лет, лёгкая амнезия, множественные ожоги неясного происхождения. Внутренние органы в порядке. Оказана первая помощь. Странно, но данные на личность отсутствуют.

Проснувшаяся внезапно память тут же заставила её громко застонать. "Боже, наверное, все погибли, и я теперь в теле Аристокла. Господи, все погибли!"

Её стон был услышан.

— Срочно в реанимацию! — донеслось до её уязвлённого сознания.

Открыв глаза, она вдруг спросила:

— Я на Земле?

— Успокойтесь, всё будет хорошо.

Уже через неделю Клейто почувствовала полное облегчение, её кожа полностью восстановилась, а голова не болела. Теперь она могла бродить свободно по просторной светлой палате и донимать вопросами медсестёр, но те весьма неохотно вступали с ней в разговоры. Единственное, что она смогла узнать от них, так это то, что всё-таки эта клиника находится на планете Марс. Приводил в смущение, лишь факт отсутствия над городом защитного купола. Клейто здравомыслящий человек, поэтому для неё логически напрашивался вопрос:

— А какой сейчас год?

Ответ вызвал тихую депрессию. С того дня, как они вчетвером отправились искать Айну на продиноходе, прошло целых пять лет. Стало понятно, отчего такое яркое небо, — здесь успели установить земную атмосферу.

— Кто же сейчас Архиват Апек?

— Да, сильное у вас было сотрясение.

Медсестра прошла к окну и, затемнив его, проговорила:

— Доктор запретил выдавать вам слишком много информации.

— И всё-таки?

— Олег Виндеконд, — сдалась медсестра.

— А… как же, Аристокл?

— Это был последний вопрос.

— Ну, миленькая, ну ответьте, это очень важно.

Клейто подошла к ней вплотную и чувственно заглянула её в глаза, на что та, в смущении опустила их, но пошептала:

— Он в отставке и сейчас отдыхает с семьёй на Земле.

Клейто в изумлении уставилась на неё.

— У вас есть зеркало? — машинально спросила она.

— Да, пожалуйста.

Медсестра вынула из кармана маленький кругляш. Вырвав его, Клейто встретилась взглядом с Марком Соло, не утратившем с течением времени молодость и обаяние. Марк в задумчивости нахмурил брови.

— Я схожу с ума, — прошептала Клейто, — последняя стадия шизофрении.

— Что вы? — испугалась медсестра, — Господи, меня же предупреждали. Всё, ни слова и в постель! — скомандовала она.

— Да, — кивнула в ответ Клейто, — да, спать, только спать.

Она ничком упала в кровать и закуталась в одеяло.

Аристокл жив. У него какая-то семья и не понятно, где она могла находиться все эти пять лет. Судя по свежести ран, катастрофа с ней произошла будто вчера или даже сегодня. Но тело Марка было утеряно даже раньше того памятного десятого августа. Пять с лишним лет оно где-то зависало и при чём не старилось. Неужели в том самом месте, где время протекает иначе? Иначе, это как? Клейто знала, что одиновое поле не что иное, как связь между различными пространствами? Но время невозможно ускорить или остановить, в этом мире, это факт. Всё дело в существовании других пространств. Это невероятно, но это тоже факт. Нужно срочно встретиться с Аристоклом, думала Клейто, — вероятно они с Марком её потеряли. Помнится, Клейто была в теле Айны, это даже логично, что она пропала вместе с её телом. Должно быть, Марк теперь обрадуется, увидев своё тело, и они смогут все вместе поработать над тем, чтобы всё вернуть на свои места. "Завтра нужно будет срочно выписаться", — думала Клейто, засыпая под влиянием снотворных.

Но утром, сразу после завтрака в палату вошли люди в строгой униформе. Их было трое. Старший по званию сразу обратился к ней:

— Итак, мистер неизвестный, анализ вашего ДНКа помог установить ваше истинное имя. Вы Марк Соло, находящийся в розыске. В связи с этим, мы обязаны вас арестовать за преступление совершённое вами пять лет назад.

— Минутку, о каком преступлении идёт речь?

— От ваших действий пострадали две женщины.

— Я хочу слышать саму формулировку обвинения.

— Здесь написано: Воздействие на мозг пострадавших волнами неизвестного происхождения и получение этих волн незаконным лабораторным методом.

— Разве есть такая статья?

— Суд разберётся, к какой статье относится ваше преступление.

Но Клейто решила сопротивляться, понимая, что это пустой номер.

— А как же давность лет? И где заявление самих пострадавших?

— Суд во всём разберётся, а пока мы выполняем приказ.

Двое помощников ловко сцепили её руки и вытолкнули из палаты.

За пять лет однозначно, утекло много воды. За это время тюрьмы Апек были заменены вольными поселениями, где заключённые трудились на благо страны. По сравнению с прошлым, предварительная камера Клейто выглядела, чуть ли не гостиничным номером, с той лишь разницей, что окна в ней отсутствовали. И всё же. Клейто была приятно удивлена, когда ей разрешили смотреть Инфоскоп. С жадностью, она листала программы, в надежде увидеть там родных и знакомых. Наконец, наткнувшись на голограмму сына, она с умилением прослезилась. Конечно же, он был совсем юн, но его внешность, как ни странно, напоминающая отца, говорила об его хватке и умении. Клейто была удивлена, ведь в детстве он был очень нежен. Она наполнилась гордостью за сына, хотя, о нём говорили скупо и уже вообще не говорили об Аристокле. Что же произошло? Почему он так рано ушёл с поста Архивата? И что же ей теперь делать?

Объявить себя в открытую Клейто, она не могла, ясно, что её посчитают сумасшедшей. Раскрывать воздействие одинов, равносильно и однозначно — подписать себе суровый приговор. Утешало одно — адвокат, назначенный для Клейто, пообещал найти пострадавших и свидетелей того давнего "преступления". Клейто с замиранием сердца ждала, занимая себя единственным занятием — просмотр Инфо, где частенько стала упоминаться персона Марка, нет сомнения, о его возвращении из ниоткуда стало известно журналистам. Оказывается, о нём на Марсе помнили.

По утрам, Клейто не забывала накачивать своё тело. Её это забавляло. В мужском теле она чувствовала себя легко и свободно, а силовые упражнения, которые ей раньше вообще не удавались, сейчас не стоили особых трудов. Клейто обратила внимание на то, что Марк любил своё тело, на нём не было ни капли жира и складок. Мышцы налиты и Клейто может свободно отжаться на перекладине до тридцати раз, когда в её бытность она не могла подтянуться и разу. Приняв душ, она долго изучала себя в зеркале и откровенно любовалась. Единственное, что её раздражало, это бритьё. Опять же, состояние её женской души… "Интересно, — думала она, а какого было Марку в её теле?" Вероятно, Марк не опускался до того, чтобы обращать внимание на думы об этих вещах. В этой ситуации его интересовали более высокие материи. Во всяком случае, ничего такого она за ним не замечала. Он вёл себя, как мужчина. Так и она может надеть платье, но почему-то не хотелось, да и все вокруг уже думают, что она Марк.

Эти мысли прервал звук открываемой двери. На пороге стоял Аристокл. Они долго изучали друг друга. От этого неожиданного видения в памяти что-то зашевелилось, горло перехватило, от чего она не могла проронить и слова. Лишь лёгкое удивление выражали его глаза и ничего более.

— Да, это он, — промолвил Аристокл.

И только сейчас Клейто обратила внимание на стоявшего у Аристокла за спиной своего адвоката. Дверь медленно стала закрываться

— Постой, Аристокл! — крикнула Клейто, но дверь лишь плотнее придвинулась к косяку, и замок выдал серию щелчков.

На следующий день перед Клейто предстала она сама, то есть её тело. С удивлением она заметила, что Марк одет именно по-женски. Более того, её тело вновь налилось, а изящная причёска подчёркивало её странную привлекательность, а ещё удивительнее было видеть себя слишком молодой. Это была привлекательная, интересная, элегантно одетая женщина. Взгляд её был строгим, немного отрешённым, а главное — ни грамма удивления. Хотя, казалось бы…. Но, Клейто уже привыкла видеть Марка в своём теле, поэтому она, боясь, что дверь перед ней вновь закроется, выкрикнула:

— Марк!

Стоящий тут же адвокат, выразил удивление.

— Мне кажется, господин Соло, сейчас не тот случай, чтобы симулировать невменяемость. Если обнаружат обратное, мне будет трудно помочь вам. Вслед за адвокатом вошёл Марк в обличии Клейто и ещё один седовласый, худой человек с угрюмыми глазами и отвислыми щеками. Это был следователь. После того, как все уселись, он заговорил скучным и усталым голосом:

— Итак, госпожа Виндеконд, вы узнаёте этого человека?

"Виндеконд!?" — отдалось в голове Клейто.

Голубые глаза кукольной Клейто ласково взглянули на ту, которая находилась сейчас в теле Марка и, сощурившись в улыбке, ответила:

— Естественно, этот мужчина мой бывший муж — Марк Соло.

Похоже, что немые флюиды, посылаемые Клейто для Марка, не достигали цели.

— А вы, господин Соло, узнаёте свою бывшую жену?

— Почему же, бывшую? — смело проговорила Клейто

— По закону Апек, супруг, оставивший свою супругу без видимых на то причин, перестаёт им являться по истечении некоторого времени, а так же теряет всё своё имущество в пользу пострадавшей. Так, вы узнаёте свою бывшую жену?

Клейто пролепетала осипшим голосом:

— Да, это Клейто Соло. А, поземному — Ольга Владимировна Соло.

— Так, в чём вы его обвиняете, госпожа Виндеконд?

— Пять лет назад этот человек облучил меня и ещё одну девушку лучами неясного происхождения у себя в лаборатории.

"Он что, специально это делает? — лихорадочно думала Клейто, — хотя, всё может статься". Помнится, ещё на Земле он с успехом провернул ситуацию со смещением её из её же собственной лаборатории.

— Минутку, — обрела дар речи Клейто, — здесь не хватает второй пострадавшей.

— К сожалению, это не возможно, — лаконично заявил следователь, — Айна Перкинс неизлечимо больна и сейчас находится на лечении в клинике для душевнобольных. Сами понимаете, она не может принять участие в данном расследовании.

Встретив недоумённый взгляд Клейто, следователь мягко пояснил:

— Юридического голоса она не имеет, зато сама является неоспоримым доказательством того вреда, который вы ей нанесли.

— Но, это не правда! — Клейто настойчиво искала поддержку у своего двойника, но Клейто — два имела непроницаемый вид.

Итак, Айна в психушке…. Та девушка, которая пропала в одиновом пространстве вместе с телом Марка, теперь в психушке. Интересно, кто сейчас в её теле? Может она сама?

— Имею ли я право просить очной ставки со свидетелями? — резким тоном спросила Клейто.

— Аристокл Виндеконд сейчас не сможет быть, он занят, тем более что он уже вас опознал, но с Игулом Виндекондом — его двоюродным братом мы можем устроить встречу, — проговорил адвокат, переглянувшись со следователем

— Да, конечно, — согласился тот.

Клейто — два заволновалась

— Надеюсь, господин следователь, расследование не затянется на неопределённый срок? Дело в том, что скоро мне предстоит покинуть Марс. Билеты на Землю уже куплены. Так может, не стоит тащить сюда Игула Виндеконда, ведь, итак всё ясно.

"Это немыслимо! — возмущалась про себя Клейто, испепеляющее глядя на Марка".

— Не беспокойтесь, госпожа Виндеконд, следствие разберётся в кратчайший срок и второй свидетель нам только поможет.

— Да, хотелось бы.

Клейто убивала такая разительная перемена, произошедшая с Марком.

Несмотря на кажущуюся поспешность, Игула привели лишь через неделю. Неживой, тусклый взгляд Игула удивил Клейто не меньше, чем убийственное поведение Марка. Так, что же тут произошло за эти пять лет? Клейто рисовала в своём воображении неутешительные картины и рисковала пребывать в неведении ещё лет несколько. Обрести свободу, для неё стало первейшей задачей, на грани отчаяния.

На вопрос о том, узнаёт ли Игул Марка, тот ответил утвердительно, и даже задал вопрос:

— Где ты был все эти годы?

Клейто безнадёжно опустила голову. Ей самой хотелось бы об этом знать. Но вдруг, она подумала: наверняка Игул думает, что перед ним сейчас сидит Айна. Ведь это её сознание вместе с телом Марка исчезло тогда — десятого августа. А теперь оно вдруг появилось. Понятно, что в данный момент он не собирается афишировать этот факт и по обыкновению играет на публику. Но, если тело Айны сейчас в клинике для душевнобольных, то Игул запросто может подумать, что видит настоящего Марка, а в клинике находится настоящая Айна. Тогда, кто была Клейто — два? Из стопора мыслей её вывел ещё один вопрос Игула:

— Как ты себя чувствуешь?

Это была подсказка. Нет сомнения, он думает, что перед ним Айна.

— Он будет лжесвидетельствовать, — вместо ответа выпалила Клейто.

Брови Игула чуть приподнялись.

— У него есть для этого основания? — спросил заинтересованно адвокат.

— Конечно. Помнится, я ударил его.

Глаза Игула поползли вверх. Но адвокат вдруг заговорил:

— Я думаю, это не поможет нашему следствию.

— Нет, постойте, — перебил его следователь, — это так, господин Виндеконд?

— Да, было дело однажды, — ответил Игул, сверля Клейто глазами, — и что с того?

"Теперь он точно думает, что она это Марк", — подумала Клейто и вцепилась:

— Я понимаю, это слабая причина, для того, чтобы говорить неправду, но спросите его, где это происходило.

Игул со злорадством, взглянул на неё, позабыв, что за его реакцией внимательно наблюдают и адвокат, и следователь.

— Вам нет смысла лгать, господин Виндеконд, — поддержал Клейто адвокат.

Словно взъерошенный петух Игул произнёс:

— Ну, хорошо, я скажу, но только за это я уже отсидел. Мы проводили испытания в одной из наших лабораторий, и господину Соло не понравилось моё высказывание в адрес его внешности. Он вёл себя словно подросток, которого уязвили.

— О какой лаборатории идёт речь? — заинтересованно произнёс следователь.

— Можно его не спрашивать, господин следователь, он опять продолжает лжесвидетельствовать, — вставила вдруг Клейто.

Брови Игула вновь медленно поползли вверх.

— Но, я напомню ему, где это происходило.

Клейто поймала взгляд Игула и старалась держать его в мысленном потоке.

— Это происходило во дворце "Прогресс" в три тысячи сто восемнадцатом году. Мы с ним повстречались у дверей мини лаборатории Аристокла Виндеконда, во дворце "Прогресс". В остальном, господин Виндеконд не врал, когда говорил, что обозвал меня парнокопытным рогатым животным, за что и получил по заслугам.

Наконец, Игул приобрёл осмысленный взгляд, а его щёки, как и в давние времена, заполыхали огнём

— Так было, Игул? — поспешила спросить Клейто, не доверяя следователю.

— Игул медленно ответил:

— А кое-кто попытался окрасить меня в голубой цвет?

Они не сводили друг с друга завороженных глаз, и Клейто с облегчением откинулась на спинку кресла. На всякий случай она добавила:

— Я имел в виду вашу тесную дружбу с Архиватом Апек.

— Теперь, когда вас, господин Виндеконд уличили в лжесвидетельстве, надеюсь, вы станете говорить правду и только правду?

— Да, конечно, господин следователь. Я всё скажу, как есть.

Теперь Игул был бодрым и оживлённым и глаза его были не столь тусклыми, как в самом начале. Минуту он напряжённо соображал, а после выдал подробнейший рассказ.

— Пять лет назад, ясным утром десятого августа в моей лаборатории раздался сигнал видеофона. Звонил Архиват и просил срочно собираться в Эймос. Он беспокоился о своей бывшей жене Клейто. Когда мы приехали в Эймос, то обнаружили вопиющие нарушения техники безопасности при использовании электроприборов. Марк Соло, как известно, занимался испытаниями шаровых молний, для применения их на практике.

Клейто искоса взглянула на следователя и отдалась воле Господа. Тем временем, Игул продолжал:

— Асинхронные токи, проходящие по жидкому проводнику на минимально короткое время, вызывали индукционные колебания, подобно сверхнизким токам. Их излучение давно изучено, но воздействие на мозг несёт несколько негативный характер. Как известно, шаровая молния, имеется в виду искусственная…

Мечтательно подняв к верху глаза, Игул настроился на долгий рассказ, но следователь, деликатно кашлянув, перебил его:

— Значит, вы, как специалист утверждаете, что Марк Соло нарушил технику безопасности при использовании электроприборов, что и привело к телесному и умственному повреждению людей.

— Что касается телесных, то я лично видел этих женщин, находящихся без чувств некоторое время, потом они пришли в себя, и тому есть куча свидетелей. Теперь на счёт Айны Перкинс. Своё заключение, уже после того, как она родила, дал доктор Мысский, а до этого она вела себя вполне адекватно. Впрочем, об этом вам может поведать сам доктор.

"Похоже, Игул сделал всё возможное. Да, воздаст ему Бог, — думала Клейто, вот только что скажет судья?"

Суд состоялся через два дня. По сути, на нём присутствовал тот же состав, что и накануне, добавились лишь присяжные заседатели и адвокат от заявителя. Сам заявитель, а им, оказывается, был сам Аристокл Виндеконд, на заседании отсутствовал. Заседание шло ровно час. После судья зачитал обвинительный приговор, где Марку Соло вменялось заплатить штраф размером стоимости одной лаборатории, которая уже давно перешла в руки его бывшей жены Клейто Виндеконд.

Оказывается, за дверями суда их поджидала армия журналистов, ищущих сенсаций. Их инфопчёлы кружили прямо над головой Клейто, которую сопровождали Игул и адвокат. Что могла сказать им Клейто, кроме слов: "Кажется, всё закончилось, но не для меня". Большего из неё выжать не удалось. А репортёры жаждали сенсаций на тему участившихся скандалов вокруг одинологии.

Из отрывочных кусочков передач по Инфо, она составила неполную картину событий, произошедших, за последние пять лет. Теперь международный комитет по надзору за безопасной наукой в полном объёме хозяйничает и на Земле, и на Марсе. Мир не без добрых людей, то есть, благодаря честным гражданам, все лаборатории, в том числе и те, которые находились под покровительством Архивата Апек, были рассекречены и тщательно проверены. В результате проверки почти пятьдесят процентов лабораторий, в основном в Апек были ликвидированы. Игул Виндеконд, как непосредственный руководитель многих из них, отсидел небольшой срок и откупился почти всем своим имуществом. Аристокл же был отправлен в отставку, что уже являлось наказанием за бездумно использованные деньги казны Апек. Можно сказать, что Аристокл отделался лёгким испугом, в отличие от Игула. Неизвестно, что бы присудили им, если бы стало известно о чудовищных ошибках в ходе экспериментов. О них молчали и, соответственно, лаборатории Флокии, принадлежащие Клейто, как бы ни было это странным, избежали печальной участи.

Олег же не был причастен к наукам, и в свои восемнадцать лет он занял пост Архивата Апек. Не смотря на то, что хватка Виндекондов чётко прослеживалась в его работе, его хобби было искусство и музыка. Не удивительно, что повсеместно стали строиться различные театры и грандиозные концертные залы. Участились международные конкурсы и фестивали. Народ Апек и Флокии ударился в искусство. Наука же в области одинологии стала приобретать форму табу, хотя, всего-то некоторые её разделы были запрещены для дальнейшего изучения, разработок и опытов.

Естественно, больше всего Клейто хотелось узнать о себе, ведь на Земле её семья, какого им сейчас с двойником Клейто? Но о ней, видимо за давностью лет вообще ничего не говорили, кроме того, что она является женой Аристокла, да и о самом Аристокле, тоже предпочитали молчать, потому, как он полностью переселился на Землю, где жил с Клейто, Южди и маленьким ребёнком Айны. Дочь Итея успела выйти замуж и со своим мужем жила во дворце "Прогресс", а во дворце "Славы" поселился Олег.

О чём же сегодня говорила Марсианская Информационная Система (МИС)? Как выяснилось, каждый, хоть немного уважающий себя канал, старательно пережёвывал биографию Марка Соло, внезапно объявившегося из ниоткуда. Вспомнили его прошлые грехи ещё по Земле, вспомнили Юм и т. д. И сейчас, их волновало всё. Где он собирается жить, ведь Клейто теперь ушла к другому? Чем он собирается заниматься? Один из каналов задал Клейто такой вопрос:

— Собираетесь ли вы, господин Соло, забрать из клиники свою любовницу Айну Перкинс?

Клейто лишь вопросительно взглянула в сторону говорившего.

Почти по-земному, светило летнее солнце, и лёгкий ветерок лениво перегонял кучевые облака. "Надо как-то к этому привыкнуть, — думала Клейто, ступая на светлую дорожку". У обочины посадочной площадки стоял автолёт Игула и тот любезно предложил Клейто подбросить её до гостиницы. Он просто обязан был обращаться к ней, как к Марку, искоса наблюдая за надоедливыми инфопчёлами. Не успев, как следует подняться над оголтелой толпой, Игул проговорил:

— Нужно срочно вызволять Марка.

— Интересно, откуда у тебя такая забота о своём недруге?

Не обращая внимания на её вопрос, Игул продолжил:

— Они думают, что он сумасшедший, а он очень даже нормальный, просто кому-то очень надо, чтобы о нём забыли навсегда.

— Я не поняла, кто думает, что он сумасшедший?

— Вся страна думает, понимаешь, Клейто.

— Нет, не понимаю. Вся страна только что чествовала его, как героя скандального экрана.

И он опять не обратил внимания на её слова.

— Слушай, Клейто, ты не подозреваешь, как я рад, что ты объявилась!

— С этого и надо было начинать, Игул, я, кстати, тоже рада видеть тебя.

— Я не об этом. Я рад, что ты объявилась только что, а не была все эти годы рядом с Аристоклом. Произошло что-то непонятное, и только с твоим появлением, всё становится на свои места.

— Игул, я теряю терпение, объясни!

— Тогда слушай, в клинике сейчас отдыхает Марк в обличии Айны. А ты, по логике вещей должна быть в своём теле и сейчас нежиться под палящим солнцем Земли.

— Всё по порядку, Игул.

— Да, после аварии нашего продинохода в тело Айны вселился разум Марка. Это мы почти сразу поняли, потому, что Марка трудно не узнать по его выходкам, разговору и прочее. Ты же его знаешь, он никогда не смирится с положением вещей, его не устраивающих. Твоё тело очухалось, как всегда позже всех и мы, конечно, поняли, что ты — это ты. Это было логично, вы просто поменялись местами. Но твоё поведение уже тогда смущало меня.

— Так значит в моём теле не Марк, — задумчиво проговорила Клейто.

— И не ты, — вставил Игул и они оба глубоко задумались.

— Что тут долго думать, — проговорил Игул, — это Айна. Ведь ты же вернулась из потустороннего мира — значит, вернулась и Айна.

— Странно, — проронила Клейто, — помнишь, она с экрана говорила, что любит Марка, а что на деле?

— Странного здесь ничего нет, она же говорила, что, будучи среди людей, ей так не казалось. И потом, ты же знаешь, она типичная Марсианка.

— Ах да!

— Её детская влюблённость не прошла даром. Именно поэтому, её очень даже устроило создавшееся положение. А чтобы Марк ей не мешал, она упекла его в клинику для душевнобольных. Теперь становится ясным, зачем она отняла у него ребёнка.

Клейто искренне посочувствовала Марку, перенесшему роды, и она сделала своё заключение:

— Теперь понятно, почему ум Марка съехал.

— Ошибаешься, Марк в здравом уме, просто ему не следовало бы трезвонить о том, что он и есть тот самый Марк Соло. Сомнение в его вменяемость добавило и то, что после родов он пытался покончить с собой.

— То, что он и хотел с самого начала — уйти в мир иной, к Айне.

— Да, но теперь появилась ты, и мы можем обрадовать Марка. Его тело сохранено.

— И всё-таки Игул, твои рвения помочь Марку, меня удивляют.

Немного подумав, Игул ответил:

— Подумай, Клейто, а почему я и тебе помогаю?

Клейто осеклась и, изучая его внешность, медленно произнесла:

— Ты Аристокл? — выпалила она, не сводя с него изумлённых глаз.

— Нет, Клейто, нет! К сожалению, — добавил он.

Улыбнувшись, он тут же доказал это.

— Если бы я был Аристоклом, я бы не смог вызволить тебя из тюрьмы. Вспомни, тогда во дворце "Прогресс" у лаборатории были только мы с тобой, и ты правильно догадалась вспомнить об этом, но Аристокл не понял бы тебя.

Клейто опустила глаза. Отчего ей вдруг стало немного грустно?

— Так, ты так и не поняла, почему я хочу вам помочь? После того, что мы все пережили, и что произошло с нами, нас связала всех вместе неведомая нить — негласная, никем не оговорённая, обыкновенная дружба. Я вдруг понял, что привязался к вам и теперь, банально скучаю без вас, без всех, по нашему прошлому, которое уже не вернуть. И даже те детские обиды кажутся смешными и нелепыми. И поверь, я рад, что это не ты сейчас рядом с Аристоклом, не ты заставляешь его делать то, чего раньше он не сделал бы, и не ты увезла его на Землю и так далее.

Слушая его, Клейто была изумлена его перемене, но может, он просто повзрослел, и можно ли верить Игулу — Марсианину?

— Раньше я был увлечён работой, сейчас я лишён этой заботы, зато я открыл глаза на мир и понял, что в жизни есть и другие ценности. Теперь я регулярно посещаю клинику, где находится Марк. И кому, как ни мне понятно, что Марк в полном здравии. Хотя, он не воспринимает меня, как друга. Я его понимаю.

Наконец, они миновали то место, где раньше была граница защитного купола. Клейто всё ещё не могла к этому привыкнуть и с интересом оглядывала окрестности, в новом, атмосферном свете. Солнце, по-прежнему, было далёким, но небосвод с редкими стайками облаков был чистым и светлым. Эти противоречия не умещались в её голове. Здесь в районе новостроек Архинона, у небольшого домика и приземлился их автолёт

— Ты говорил, довезёшь до гостиницы.

— Тебе понравилось общаться с репортёрами или у тебя есть деньги на гостиницу?

— Ты прав… но…

— Никаких "но". Поживёшь у меня. Апартаментов с телепортическими дорожками и лифтами не обещаю, но тепло и уют гарантирую.

Игул держал домработницу и упорно не женился.

— Чем же ты живёшь? — спросила Клейто, сидя на диванчике в уютной гостиной.

— Есть некоторые сбережения отца. Сама понимаешь, на работу меня никуда не берут. Тяжёлые времена пошли. Аристокл звал на Землю, но я не хочу, по натуре я оседлый. А самое главное, душа не на месте, чего-то не хватает. Как будто связали тебе руки, и есть не дают. Как-то всё недоделано. Чья-то властная рука распорядилась не так, как мы хотели. Каждый остался там, где он не должен быть. Я теряю Аристокла, как друга. А он предался какому-то вожделению покоя и лени. И во всём виновата она, теперь уже ясно, что Айна. Он живёт только для неё, потакая каждой её прихоти. Он не играл словами, когда говорил, что ты ему не безразлична.

Слушая его, Клейто почувствовала томное шевеление в области солнечного сплетения.

Клиника для душевнобольных располагалась в живописной, горной местности. Во дворе клиники царила вполне земная атмосфера. Аллеи с молодыми деревцами, парки и фонтаны вселяли в души больных спокойствие и равновесие.

Уже не молодая няня — санитарка, с мощными плечами встретила их приветливой улыбкой.

— Вы найдёте её в скверике "Алёнушкин ключ". Она любит это место. Вы пока побудьте с ней, а я тем временем, подготовлю документы.

Немного помолчав, она добавила:

— Представляю, как она обрадуется. Уж больно она тосковала.

Клейто вдруг стало жаль Марка. Она не представляла себе его в угнетённом состоянии. В её памяти он был слишком самоуверенным и даже немного нагловатым.

"Алёнушкин ключ", собственно и есть ключик. После установки искусственной атмосферы, оказалось, что на Марсе их великое множество. Вокруг журчащего ручья располагались низенькие скамейки. Над ручьём нависли молодые ивы и черёмуха. Клейто оглянулась на звук щёлкнувшего сучка. Широко раскрыв глаза стояла Айна, прислоняясь спиной к берёзке. Наверное, она испуганно отпрянула, наткнувшись спиной на берёзу. Её дыхание было тяжёлым, щёки горели, а над верхней губой выступила испарина. Даже в депрессивном состоянии Марк следил за своей внешностью. Волосы были аккуратно подстрижены, бежевый, больничный костюм, оттенял мраморный цвет кожи лица

— Марк, — тихо позвала его Клейто.

Вздрогнув, он отступил за дерево.

— Марк, это мы, — членораздельно произнесла Клейто.

— Айна!? — прошелестел голос Марка и Клейто, вдруг испугалась. Она понимала его чисто по-человечески, если он, и впрямь когда-то любил Айну, то для него будет трагедией, узнать о том, что Айна сейчас находится на Земле с Аристоклом. Марк землянин, он не испытал ещё на себе тонкости Марсиан, умеющих сыграть на твоих чувствах. В данном случае, Айна оказалась истинной марсианкой. Что ж, они с Аристоклом стоят друг друга.

— Марк, я Клейто, — честно призналась она и, сожалея, пожала плечами.

Лицо Айны вдруг исказилось в гримасу боли.

— Что вам здесь нужно? Вы, оба, что вы хотите от меня, бедной, больной женщины!

Клейто переглянулась с Игулом. Может, и впрямь он свихнулся? Но вслух спросила его:

— Может это Айна?

Тот, усмехнувшись, ответил:

— Представь себе картину: Марк и Аристокл.

— Ах, да! — хватилась Клейто

— Убирайтесь вон! — крикнул Марк, вмешавшись в их тихую беседу, — мне совершенно ясно, вы хотите оживить прошлое, но его нет! Нет! Прошлого больше нет! Вы слышите меня — нет!

Говоря это, он наступал на Игула, по всему видно, что этот трюк он проделывал не единожды. Наконец, Игул выкрикнул:

— Прекрати, Марк! — и пошёл в ответную атаку на беснующуюся женщину, — значит, нашёл себе тихое местечко! Кормят его, одевают! Места-то, какие, ну чем не рай?

Игул раскинул руками окрест. "Зачем он так?" — взволновалась Клейто. Но, Марк сейчас был сам собой, поэтому и встал на свою защиту.

— Закрой рот, Игул, для тебя я даже пальцем не пошевелю!

— А, для неё? — показал Игул на Клейто, ничуть не обидевшись на выпад Марка.

И тот остепенился. Он приобрел, наконец, вид разумного человека, и, плюхнувшись на скамейку, уставился на Клейто. Немного погрустнев, он проговорил:

— Пусть она докажет, что она Клейто, а не Айна.

— Я Ольга Владимировна, — отозвалась Клейто.

— Это не доказательство. Айна могла знать об этом.

Клейто задумалась.

— Марк, ну зачем мне тебя обманывать?

— Я не верю! — крикнул он, вдруг, — я не верю в то, что Айна сейчас на Земле тешится с Аристоклом!

— Тебе придётся поверить в это, — угрюмо произнесла Клейто.

Пристально вглядываясь в его глаза, она проговорила:

— Марк, слушай меня внимательно: между нами никогда не было интимной связи, а, поцеловавшись один, единственный раз, мы с тобой поняли, что заниматься вместе этим сомнительным удовольствием нам не суждено.

Марк безнадёжно уткнулся головой в ладони, а Клейто с Игулом сокрушённо переглянулись.

— Марк, ты сможешь её вернуть, — неуверенно произнёс Игул, но Марк не шелохнулся.

— Марк, есть один способ вернуть Айну, — добавила тихо Клейто, присев рядом с ним на корточки.

Наконец, он оторвался от ладоней и, повернув к ней голову, проговорил:

— Хорошо, Клейто, я помогу тебе.

— Мы знали, Марк, что так и будет. Мы всё вернём на свои места.

— Мы сделаем больше, чем это, — уверенно добавил Марк, уже поднявшись со скамейки и подойдя к ручью, плеснул в лицо ледяной воды.

Свет вечернего солнца просачивался через прозрачную стену и разливался розовым маревом по всему холлу.

— Нужно что-то делать, Игул, — разнёсся по холлу чистый голос Марка, — мы не можем до бесконечности пользоваться твоей добротой.

Естественно, это говорила Клейто, прохаживаясь вдоль дивана, на котором сидели Игул с настоящим Марком.

— Ты хочешь устроиться на работу? — спросил Игул.

— А, что, хорошее дело, — с иронией произнёс настоящий Марк, — Клейто пойдёт грузчиком на местный завод, а я устроюсь гувернанткой к детишкам в ясли.

— Не зубоскаль, Марк, — отозвалась Клейто, — о нас уже сочиняют чёрте что.

— И вовсе не чёрте что. Просто нужно следовать логике народа, а значит, оформить по закону наши с тобой отношения. Тогда может быть социальная служба Апек и выделит нам комнатушку. Ох, и заживём мы душа в душу…

— Марк, ты неисправим! Мне бы твои нервы!

Она остановилась напротив него и не знала, что ещё добавить.

— Ладно, не ссорьтесь, — прервал их "контакт" Игул, — самое важное сейчас, это найти средства на устройство новой лаборатории, подумайте лучше об этом.

— Я и говорю, — не унимался Марк, — подзаработаем деньжат лет эдак, через…

— Марк!

— Молчу!

Полемику прервал вызов профессора Мысского. Его голограмма проявилась, как раз в том месте, где розовело вечернее небо.

— Господа, вот уже месяц, я жду вашего звонка, но, как видно, вы забыли обо мне и в советах старого академика не нуждаетесь.

Сцена удивления длилась не долго. Если Глаза Клейто и Марка светились неподдельной радостью, для них он был, что-то вроде Господа, сошедшего с небес, то прищуренные глаза Игула выражали обратное.

— Профессор, — проговорил он, — что-то слабо верится в вашу искренность. Не вы ли сами посодействовали кое-кому упечь Марка в свою клинику.

— Я, Игул. Более того, я был инициатором.

— Да!? Тогда это сверх наглость, с вашей стороны, явиться сюда.

— Не спешите с выводами, молодой человек, остановил его Мысский, — К сожалению, меня не было в тот момент, когда вы забрали Марка. Я бы мог поговорить с вами ещё тогда.

— Чего вы от нас хотите? — не унимался Игул.

— Я подумал, мы нужны друг другу. И ваши друзья, Игул понимают это, как никогда.

— Что вы говорите!? Да, мои друзья сейчас пребывают в такой ситуации, что готовы броситься в объятия любого проходимца!

— Я думаю, Игул, не стоит говорить с профессором таким тоном, — одёрнула его Клейто.

— Молчи, Клейто, ты не знаешь того, что здесь творилось после того, как наш продиноход потерпел крушение. Профессор Мысский тогда самолично обследовал каждого, кто имел, хоть какое-то отношение к испытаниям. Это он объявил Айну, то есть нашего Марка "не в себе", как он тогда выразился, и лично помог двойнику Клейто забрать ребёнка Айны.

— Остановись, Игул, разве ты не помнишь тогдашнее состояние Марка. За ним и в самом деле нужен был уход. И кто, как ни я мог наблюдать за ним ежедневно в своей клинике, зная его истинное имя.

На фоне багровеющего неба, его голограмма становилась всё ярче.

— Моя задача состояла в том, чтобы оградить его от внешних потрясений и сохранить его разум ясным. Поэтому я периодически облучал его одиновым потоком слабой интенсивности.

— Но ради своих сомнительных экспериментов, вы отняли у него ребёнка, — выкрикнул Игул, не зная, чем ещё парировать.

— Погодите, — спокойно произнёс Марк, — я, конечно, польщён, Игул, что ты так печёшься о моей судьбе, но согласись, доводы Профессора кажутся убедительными. И потом, у нас просто нет выбора. Мы должны выслушать его и принять его помощь.

— Не верь ему, Марк, они с Айной за одно.

— Могу я доказать свою невиновность?

Мысский, скромно, как на уроке поднял руку.

— Профессор, это ваше право, — усмехнулся Марк.

— Нас с вами многое связывает, поэтому, я попытаюсь раскрыть свои карты, хотя, не знаю, поймёте ли вы. Итак, Игул, тебя всё ещё смущает тот факт, что я был участником во всех этих перипетиях.

— Инициатором, — поправил его Игул.

— Хорошо, но Игул, ты доподлинно знаешь, что для меня значит моя клиника. Это моя жизнь, мой хлеб, моё детище. Так вот, моя клиника стала предметом шантажа для Клейто — два, которая откуда-то узнала все мои секреты.

— Айна? — напряжённо спросил Марк, — она вообще не могла знать о вас. Вы появились в нашей жизни, в тот момент, когда сама Айна исчезла.

— Не забывайте, тогда я не мог знать об Айне. Я думал, как и все, что это Клейто и у неё просто испортился характер, в результате эксперимента.

— Тогда, об этом ей рассказал Аристокл, — отозвался Игул, именно оттуда она могла знать, что вы когда-то помогали нам.

— Мой дорогой, ни Клейто, ни Аристокл и не Айна — никто не мог знать о теме моих трудов, но она чётко дала понять, что именно ей известно.

— Что? — почти эхом отозвались голоса всех, кто сидел напротив Мысского.

— От вас скрывать нет смысла. Вот уже несколько десятилетий я работаю с воспалённым мозгом, который не в силах справиться с неконтролируемым потоком одинов. Именно так нужно рассматривать психическое заболевание — шизофрения.

Изумлённые слушатели не сводили с него глаз, а Игул протяжно заключил:

— Тогда вы, несомненно, не в ладах с законом.

— Именно, Игул.

— Но…

— Естественно напрашивается вопрос, для чего понадобилось Клейто шантажировать меня? Тогда, для меня это был совершенный тупик — бессмыслица. А теперь, когда появилась настоящая Клейто, я могу ответить на этот вопрос: Айна считала себя матерью этого ребёнка и не хотела делиться им даже с настоящим его отцом. Но, даже не это главное. Вернувшаяся из другого пространства Айна стала совсем другим человеком, очень даже другим. Эта женщина влияла на меня не только шантажом, но и чисто психологически. Это она убедила меня в том, что отец ребёнка Аристокл. И ещё, обратите внимание, по началу отрицавший, он вдруг соглашается с ней. А момент утери данных анализа на ДНК ребёнка до сих пор кажется мистикой. Дальше ещё интересней, она заставляет меня убедить полу безрассудного Марка, подать иск о возвращении ему ребёнка. Только, что очухавшийся от суицида Марк, на судебное заседание не явился, а я, будто под гипнозом стопроцентно доказываю, о том, что он невменяем.

— Чехарда какая-то, — не поняла Клейто.

— Почему же, — вновь заговорил Мысский, — важен результат. Всё делалось ради родного дитя. Теперь его никто не отнимет. Именно для этого нужен был судебный процесс.

— Что-то тут не сходится, — отозвался Марк.

— Ты в праве сомневаться, но факты.

Клейто сочувственно посмотрела на Марка.

— Естественно не сходится, — опять проснулся Игул, — что же, профессор, теперь вы созрели для того, чтобы потерять свою клинику? Если Айна узнает о нас…

— Я хочу справедливости, — перебил его Мысский, — Всё же, моя совесть не на месте. Тем более что у меня есть план, о котором Айна не узнает. А, то, что вам не обойтись без меня, это ясно, как божий день. У вас нет ни лаборатории, ни денег. У вас ничего нет, вам даже жить негде. В этих условиях, я для вас просто подарок судьбы. На работу вас никто не возьмёт по специальности, так, что добро пожаловать в мою клинику.

— Что!? — последовал единый, вполне восторженный возглас.

— Для начала будете младшими санитарными работниками.

— Не забывайте профессор, поднял руку Игул, я всё же доктор наук.

— Опальный доктор! Вы теперь никто!

Игул развёл руками.

После того, как голограмма Мысского слилась с закатом, Клейто воскликнула:

— Наши чаянья услышаны!

— Не верю я ему, — проворчал Игул.

— А, я верю, — уверенно проговорил Марк. Но, при всём, при том, он выглядел немного угнетённо.

— Ну, что же, осталось подумать, каким образом мы привлечём внимание Аристокла, в тайне от Айны. Его помощь нам не помешает, — проговорила с подъёмом Клейто, не обращая внимания на настроение Марка.

— Вообще-то, именно она нам и нужна, — отозвался Марк, наблюдая за воодушевившейся Клейто. — Ведь у неё твоё тело.

— Но, она не должна знать.

— Да, задача со всеми неизвестными, — покачал головой Игул.

— Слушай, Марк, — окликнула его Клейто, — а, что, если нам с тобой подать апелляцию на возвращение нам твоего ребёнка. Дополнительное расследование нарушит её покой, и она сама прибежит в наши ручки, Марк! — Она повысила голос, чтобы вывести его из задумчивости.

— Я слышу, не кричи!

— Ты всё ещё сомневаешься в том, что это Айна? — спросила она заботливо.

— Нет, но, что касается этих дурацких чувств. Представь себе, что ты Айна и безумно его любишь. Так любишь, что готова ради него буквально на всё, а он любит другую, а тут такой удачный случай подвернулся с приобретением тела его настоящей любимой. Ты же не захочешь снова потерять это тело, и, тем более, потерять своего любимого, ведь так всё прекрасно и складно.

— Есть сомнения на счёт "любишь — не любишь"?

— Речь не о тебе. Пойми, Айна на страже своего счастья, окажет упорное сопротивление нам, жаждущим вернуть всё на свои места и уж никакими силами нам не выманить её с Земли. Если уж она смогла убедить Аристокла, в том, что он отец её ребёнка, то уж, поверь, она найдёт способ оградить его от кучки назойливых бывших друзей.

Доказательство было исчерпывающим и они угрюмо притихли. И всё же Игул через минуту высказался:

— Я бы не стал утверждать на счёт "бывших".

— Но, что-то нужно делать, — выговорила Клейто, — всё равно, нам нужен Аристокл. Только через него мы можем воздействовать на Айну.

— Ты права, — отозвался Марк, — только не нужно тревожить его раньше времени.

— Раньше или позже. Ты сам говорил, что его мамочка не отпустит, — съязвил Игул.

Немного подумав, Марк, будто на что-то решился и медленно произнёс:

— Кажется, я знаю, чем привлечь Аристокла.

— Чем? — вдохновилась вновь Клейто.

— Это касается только нас с Аристоклом.

Он не дал Клейто открыть рот и сразу добавил:

— Не спрашивай, Клейто, главное, что он сюда приедет.

— А, Айна? — осторожно спросил Игул

— Она ничего не узнает.

— Но, твоя внешность…

— Я же сказал, я знаю, чем его привлечь.

Клейто с сомнением покачала головой, а Марк с каким-то облегчением, поднялся с дивана, прошёлся вдоль него и довольно заговорил:

— Но, сначала, мы должны сотворить установку — новый продиноход. Как вы думаете, мы справимся без Аристокла?

Сразу было видно, что в этом вопросе он, ну не капли, не сомневался.

На этот раз, руководящий проектом Марк, не стал рисковать с набором штата помощников, поэтому всю работу, в том числе, грязную и трудоёмкую приходилось делать им, троим. Конечно, такими темпами, они не скоро придут к финишу, но зато теперь есть надежда, что, всё же к финишу они доберутся. Изредка им помогал сам Мысский.

На сегодня в лаборатории работали только Марк и Клейто. Игул был отправлен профессором, для работы в палатах. Чтобы не вызывать подозрение у сотрудников, все они по очереди дежурили в клинике.

В просторном ангаре лаборатории стояла тишина. Клейто возилась рядом с бесформенной грудой разных блоков, переплетённых проводами. Её кресло зависало в воздухе, удерживаемое роботом. Она трудилась над сборкой, соединяя детали одну к другой. Приходилось пользоваться различными инструментами, при работе с которыми нужна была точность. Робот, управляемый Клейто, то и дело браковал её работу, и ей частенько приходилось переделывать, то, что с трудом собиралось. В другом конце ангара за голограммными мониторами сосредоточенно работал Марк. Он производил какие-то расчёты.

Когда время между ошибками Клейто с каждым разом стало сокращаться, она, потерев виски, откинулась на спинку своего кресла. Робот отвёл кресло в сторону и осторожно опустил его на пол. Но Клейто не спешила подниматься на ноги. Прикрыв глаза, она отдыхала.

— Марк, — крикнула она в потолок, — по-моему, пора отдыхать!

— А, ты сделала то, что планировалось? — услышала она в ответ.

Клейто сморщила нос. Её работа была сделана лишь на половину.

— Марк, но ты же тоже не сделал.

— Ошибаешься, — отозвался Марк, усмехнувшись.

— Ты сделал? Ты рассчитал двадцать пятый блок? — кричала она, не открывая глаз.

— И двадцать шестой. Сегодня их нужно собрать.

— Ты думаешь, я робот?

— А, я?

После мелодичного сигнала, посреди ангара засияла голограмма профессора Мысского.

— Клейто, кто-нибудь из вас, поднимитесь сюда. Нужна помощь Игулу.

— Что там?

— Он не успевает в секторе подготовки белья. Просто завален по уши. Сегодня не успеет, это факт.

— Хорошо, профессор, — кивнула Клейто исчезающему доктору, и хитро улыбаясь, глянула в сторону мониторов.

— Марк! — крикнула она, — ты у нас передовик, иди, помоги младшим!

— Может, мне доделать твои блоки?

— Э, нет, тут уж я сама.

— Клейто, меня убивает эта работа в больнице.

— Вам с Игулом полезно иногда отвлечься и размяться, а то, у вас уже мозги кипят.

Веселясь, она проследила, как он прошёл мимо неё, словно на каторгу.

— Не забудь заблокироваться! — крикнул он, исчезая за дверями.

— Не забуду! — опять крикнула она в потолок, прикрыв глаза и ощупывая подлокотник в поисках дистанционного управления.

Очнулась она от неясного ощущения чьёго-то присутствия, сонно огляделась по сторонам и в следующий момент резко подскочила на месте, широко раскрыв глаза.

— Аристокл!

Ясно, что сна, как не бывало.

— Да, Марк это я.

От неожиданности, Клейто уже и забыла, что теперь она Марк. Прокашлявшись, она чуть не выдала себя глупым вопросом, вертящимся на кончике языка. Собственно, почему она должна скрывать от него то, что она Клейто. Как раз, Аристокл и должен об этом знать. Но, пока ошарашенная Клейто собиралась с мыслями, Аристокл заговорил сам:

— Извини, я разбудил тебя, просто дверь была открыта.

— Как ты нашёл меня?

— Об этом болтает Марсианская Информационная Система.

— О нашей лаборатории?

— Боже упаси! Об этом я сам догадался, просто поставил себя на твоё место.

— Ты случайно не прихватил с собой пару наблюдателей?

Клейто заглянула за его спину.

— Не беспокойся, я здесь почти инкогнито. Вот, заблудился — ищу секцию метатерапии.

— Так, ты пациент? — хихикнула она.

— Не смейся, Марк. У меня к тебе серьёзный разговор.

— Надо полагать. После того, как ты кинул меня в камере предварительного следствия, на съедение безмозглых адвокатов?

— Но, ты же выкарабкался? Я рад за тебя и надеюсь, что наши отношения остались в силе.

— Какие отношения? Ты о чём?

Аристокл, вдруг опустил глаза и замялся. Эти инсинуации не могли не заинтересовать Клейто.

— Я о том, нашем соглашении.

— Может, ты присядешь куда-нибудь?

Аристокл как-то засуетился и принялся искать место, но не найдя его, так и остался стоять. Глаза Клейто выражали одно — удивление! А ведь он когда-то недолюбливал Марка. Что произошло? Кто он и кто Марк?

— Аристокл, говори яснее.

— Ты забыл? Ну, хотябы скажи, мы остались друзьями? Скажи, Марк. Нет?

Клейто в мыслях искала ответ, избегая при этом его взгляда. Нет, ей нельзя с ним видеться. Итак, она Марк. Естественно, Марк должен быть в обиде, тогда она так и не узнает, в чём смысл спектакля Аристокла.

— Брось, Аристокл, главное, что ты нашёл меня.

Эти слова вылетели, минуя её мозги

— Я рад, и всё же у тебя есть, за что на меня обидеться. Но, поверь, я усыновил твоего сына по инициативе Клейто. Теперь, когда ты объявился, возможно, всё изменится.

— Так ты всё-таки, не поверил в анализы Мысского? А то, что ты не участвовал в суде надо мной, это тоже по инициативе Клейто?

Она уже и не знала, за что схватиться и говорила всё, что взбредёт в голову:

— Аристокл, ты сам наплевал на наше соглашение, у тебя, что ни коснись, всё Клейто и Клейто! Неужели она тебе дороже?

Аристокл являл собой вид наказанного ребёнка. Такое открытие для Клейто было сенсацией. Это не похоже на него. Может это не он?

— Наш договор, он в силе? — Аристокл ждал подачки, словно шелудивый пёс.

— Ну, естественно.

— И ты не в обиде на меня?

— Опять! Я же сказал.

Клейто поднялась с кресла, всё ещё изучая его новое состояние. "К чему весь этот пустой разговор? Что за ним кроется?" Любопытство и страх подстёгивали её нетерпение. Она даже стала понемногу задыхаться от какой-то нелепой догадки. Несомненно, это Аристокл, иначе, о каком таком договоре, известном только им двоим, может идти речь?

— А, если ты на меня не в обиде, тогда, почему же молчал? Почему не обратился ко мне? У тебя лаборатория, а я ничего не знаю.

"Ну, не молчи, скажи же что-нибудь! — подстёгивала она себя, видя, как он внезапно осмелел".

— А, как же Клейто, — спросила она осторожно.

— Клейто?

— Она знает о нас?

— Слушай, Марк, я не понимаю, чего ты боишься? Ты, что же трусишь?

— Я струсил? — Клейто нервно забегала, — и ты смеешь так говорить? Сам-то ты, где был все эти пять лет? — под боком у тёплой жёнушки? Если у тебя ко мне такие тёплые чувства, то почему Клейто так влияет на наши отношения?

— Остановись, Марк, о каких таких чувствах ты говоришь? И вообще, при чём здесь Клейто?

Клейто замерла на месте. Мало того, что она ничегошеньки не выяснила, так она ещё и выставила себя в слегка голубоватом цвете. Всё, хватит! Так можно, чёрт знает до чего договориться! Неожиданно Аристокл сам пришёл ей на помощь.

— Ты, что же, уже не имеешь виды на Землю? Ты передумал?

Хорошо, что Клейто уже успела закрыть рот, не осмыслив мгновенно услышанное. Её мысли так зашевелились в голове, что она ясно почувствовала их зудящий бег. Только бы не выдать, только бы не выдать себя! — кричала одна из первых мыслей и уже вторая являла собой огромный исступленный вопрос: что, собственно предусматривает слово "земля"? Может это кусочек земли, надел?

— Я не передумал Аристокл, только мне, вдруг показалось, что это ты передумал выполнить свою часть договора.

— Какой ты трудный Марк.

Аристокл вроде бы сокрушался. Он нашёл где-то у стены табурет, и уверенно усевшись рядом с ней, заговорил уже иным тоном:

— А, я понял так: ты решил обойти меня, обидевшись конечно, но ты же не будешь винить Клейто за её любовь ко мне. Она просто одержима и, конечно же, дорога мне. Но я обещаю, что она не станет помехой в нашем с тобой проекте. Это я тебе гарантирую. Нашей мечте нет преград. Мы с тобой осуществим ее, во что бы то ни стало!

Но, вдруг призадумавшись, он спросил:

— А может, ты хотел себе прибрать и Марс и Землю?

Тут уж Клейто не смогла удержать свой пронзительный и безумный взгляд.

— Ну вот, видишь, — спокойно продолжил Аристокл, увидев её глаза, — я так и понял. Учти, Марк, ты уже не впервой ходишь под колпаком у законодателей. Пойми, как опасно со мной ссориться. Как ты вообще решился на такое, зная точно, что не справишься один? Между прочим, ты уже не в первый раз пытаешься меня обойти. Не будет этого. Как ни как это моя идея. Только мы с тобой и никто другой!

Клейто вырвалась, наконец, из цепкого взгляда Аристокла и пошла по следующему кругу. "Вот она, — думала Клейто, — вот она хищническая сущность Виндекондов. Нет, я осажу его". Автоматически она ушла в дальний угол ангара и там развернулась, чтобы высказать ему всё до мелочей с раскрытием карт. Но, только она открыла рот, в ангар вошёл сам Марк. По его взгляду было видно, что он сразу всё понял. Прищурившись, он изучал то одного, то другого.

— Так вы работаете с Айной? — спросил Аристокл, обращаясь к Клейто.

— Да, — ответил сам Марк, и Аристокл повернулся, наконец, к Айне.

— И с Игулом и с Мысскиным, естественно, — добавил настоящий Марк.

Криво улыбнувшись, Аристокл спросил Айну, не подозревая, что это и есть Марк:

— Не слишком ли вас много?

— Не слишком, — опять заговорил Марк, — для полной гармонии не хватает твоей жены.

— С ума можно с вами сойти, — пробормотала Клейто и выбежала вон.

— Айна, ты всё ещё злишься на меня?

— Ты везунчик, Аристокл.

— Но ведь и у тебя всё образовалось.

— Значит, я правильно поняла, то, что здесь происходило минуту назад — ты зачислен в наш штат?

Аристокл с любопытством оглядел Айну.

— А профессор и в самом деле гений, он вылечил тебя.

— Догадливый. Я работаю со всеми наравне.

— Как в старые добрые времена.

Озираясь по сторонам, Аристокл, подошёл к бесформенной установке.

— Успокаивает одно, что теперь тебе не нужно будет обманывать. Теперь ты свободна в своих чувствах и действиях.

Говоря это, Аристокл попутно исправлял художества Клейто.

— Кто это собирал, руки бы оборвать.

Марк остался стоять поодаль, внимательно наблюдая за Аристоклом.

— Ты не спешишь, Аристокл? Тебя дома жена не ждёт?

Аристокл пробурчал из-под рукава робота:

— На то она и жена, чтобы ждать, а что ты имеешь против меня?

— Ничего. Работай, у тебя неплохо получается.

Дверь вдруг распахнулась, и в ангар стремительно влетел Игул.

— Аристокл, мне сейчас сказали, но я не поверил.

Братья сошлись в крепком объятии, и Марк решил оставить их наедине. Выходя из лаборатории, он тут же наткнулся на Клейто. Механически, они мгновенно отвернулись друг от друга, и Клейто съязвила по этому поводу:

— Как теперь прикажете обращаться к вам, владелец полмира?

— Клейто, я всё объясню.

— Значит, государство Флокия должно было принадлежать Аристоклу? Это ты для него завоёвывал Марс в прошлый раз? А я-то всё думаю, на какой почве они сошлись?

— Клейто, дай сказать.

— А мне полмира он не предлагал. И чем, интересно он тебя подкупил? Ты погляди, как нежно он с тобой обращается. Ей богу, мне даже завидно стало. Мир пополам! А вам тошно не станет от таких аппетитов?

— Да, ты с ума сошла! О чём ты говоришь?

В возбуждении, он постучал себе по лбу. А Клейто было уже интересно оскорблять его, но Марк успел перехватил инициативу.

— Клейто, здесь не место говорить об этом. Нам лучше войти внутрь и поговорить всем вместе на чистоту, чтобы не было никаких тайн.

— Я не хочу и минуты находиться рядом с завоевателями!

— А ну, прекрати сейчас же! Ты что же думаешь, что сама такая честная, а мы значит злодеи? Оглянись вокруг, люди неблагодарные потребители. Никто из них никогда не задумывался за счёт кого он живёт. Кто движет этим человеческим прогрессом? Кто осуществляет на деле эту эволюцию? Эти маленькие людишки только пользуются дарами науки. А ты задумывалась когда-нибудь, что человечество миллионы лет топчется на месте. Оно не развивается и не готовится к новым условиям жизни. И бедные Марсиане гибли именно по этой причине, именно потому, что не готовы были жить в разряженной зоне. Единственное, что мы умеем, так это стремительно размножаться и только. Земляне обшарили всю галактику — мест с идеальными условиями, для проживания нежных Землян по близости не существует. Где, спрашивается, собираемся мы жить в обозримом будущем? На Луне, Фобосе? И снова пол века строить атмосферу? Человечество не успевает переродиться в идеальное и неуязвимое существо!

— Где же выход? — прошептала огорошенная Клейто, полностью окунувшись в воображаемую картину будущего.

— Мы с Аристоклом собираемся ускорить процесс эволюции. Он на Марсе, а я на Земле.

Неистовая энергия, с которой говорил Марк, вдавила Клейто в дверь. Боясь оторваться и пошевелиться, она не сводила с него изумлённых глаз. По-видимому, дверь отошла в сторону, потому, что Клейто неожиданно провалилась в лабораторию, прямо в объятия Аристокла.

— Что здесь происходит? Почему вы так кричите?

У Клейто на этот счёт не было слов, она просто чисто подсознательно отпрянула от него. Хотя, похоже, что Марк ещё не всё сказал, и войдя вслед за Клейто, он намерен был продолжить "беседу", но пронзительный свист заставил всех замолчать. Тут же перед ними, рядом с их недоделанной установкой появился огромный блестящий, серебряный овал. Свист постепенно стал утихать, и только тут Клейто поняла, на что похож этот гигант. Так должен выглядеть их новый продиноход. Он словно вырос из макета, собранного Марком и Игулом. Тот, что явился перед их очи, медленно вращался, снижая обороты. Через мгновение, все увидели человека, находящегося под прозрачным колпаком в центре тарелки. Эту женщину было не трудно узнать. Бледно салатного цвета отражающий костюм, облегал идеальную фигуру. Короткая стрижка непослушных белокурых волос выделяла строгое лицо Клейто.

— Итак, господа, проговорила Клейто, наконец-то я вас всех собрала. Естественно, вы не в курсе, как я от вас устала. Терпение моё лопнуло. Больше ничего общего с вами не хочу иметь. Делайте, что хотите, взорвите весь Мир, мне, ей Богу, будет всё равно.

— Что это значит, Клейто, — заикнулся Аристокл, — ты должна находиться дома, на Земле.

— Ну, во-первых, Аристокл, сразу скажу, я не Клейто. Я понимаю, тебе трудно было догадаться, что ты живёшь не с той женщиной.

— Брось эти шутки, Клейто! — выкрикнул неистово Аристокл.

— Тебе же сказали: это не Клейто, — тихо проговорила у него за спиной настоящая Клейто, — разве ты не понял, это Айна.

— Нет, — он нервно замотал головой, — этого не может быть, тогда…

— Аристокл, Клейто — это я.

Он оглянулся, изучая глаза Марка, будто пытаясь найти в них, хоть, что-то от его Клейто. Опустив глаза и горько усмехнувшись, он пролепетал:

— Шутки одинопространства

Медленно повернувшись к Клейто-два, он произнёс:

— Ты провела меня Айна, поздравляю.

— Она не виновата, — вновь проговорила настоящая Клейто, — ей управляет чья-то рука, и вы знаете, чья. Мы марионетки, а кукольник Итея Флокки.

— Клейто, — у тебя опять видения? — подошёл к ней Марк.

Клейто — два, возвышаясь над всеми, нетерпеливо покачала головой.

— Прекратите пустые споры! Всезнайка Клейто во всём права, кроме одного — я не Айна! — В установившейся тишине, голос её звучал металлом. — Наконец, вы поняли: я Итея Флокки. А теперь, господа, слушайте меня внимательно. У вас есть десять минут, чтобы разобраться, понять и принять правильное решение. Я повторяю, правильное решение! — выкрикнула она, пытаясь перебить несанкционированные "разговорчики", — главным образом, всё зависит от Аристокла. Частично, от Марка и Клейто, но Аристокл причина всему, что происходит последние сорок лет в вашем мире.

— Я? — Аристокл в удивлении ткнул себя пальцем в грудь, пытался найти поддержку у друзей, но они лишь пожимали плечами.

— Аристокл, мне казалось, ты знаешь, о чём я говорю. Все твои думы, все помыслы, всё то, что бы ты ни делал, всё тут же отражается в мире одинов. Все вероятности, слаживаемые в цепочку, приходят к одной, самой главной в жизни людей и самой вероятной, даже на данный момент. Все сорок лет мы активно пытались помешать ей сбыться, но, как видно, она сильнее нас. Нет больше смысла, что-либо делать. Теперь ты сам должен решить окончательную судьбу этой вероятности перед своими друзьями, передо мной, пред всем миром.

— О чём ты Итея? — послышался шёпот, в полной тишине.

— О твоих планах, Аристокл, — она указала пальцем в его сторону. — Ты заразил ими Марка, теперь уже и Клейто стала об этом задумываться. Твоё воздействие на людей очень сильное. В этом смысле, ты идеал, даже я не могла противиться твоему влиянию.

— Итея, остановись! — Аристокл выставил вперёд ладонь, как бы приказывая ей замолчать. — Итея, всё это домыслы, между прочим, ни такой уж я монстр, я такой — же, как все. Я слаб и беззащитен, у меня такие же чувства, как у всех. А может, ты просто ревнуешь меня? И почему речь идёт только обо мне? В чём собственно дело? Итея, может, хватит загадок. Десять минут истекают, но никто ничего так и не понял.

— Не сопротивляйся, Аристокл. Нам очень важно, чтобы понял именно ты и только на последней минуте остальные.

И Марк, и Игул, и Клейто выглядели недоумёнными, им оставалось только наблюдать.

— Так, слушай же, ты прожил не свою жизнь. Тебя вели с самого рождения и до сегодняшнего часа. Я предоставляю тебе возможность узнать свою биографию, которую мы не позволили тебе иметь.

— Кто это, "мы"? — Не выдержал Игул, как всегда, пытаясь защитить своего брата.

— В вашем положении, это сейчас не важно. Итак, смотрите.

Тут же, она исчезла вместе со своей "кафедрой". Вместо продинохода открылось дополнительное пространство, словно голограммный мир — живая картина: Рождение Аристокла, смерть его матери. Отец зол на весь Мир. Он обучает малыша жестокому отношению к людям. Унижаются женщины, подчиняются мужчины. Лет в десять Аристокл приступает к изучению самой современной науки на Земле, которую преподаёт не кто иной, как сам Иван Правиков. Немного сумасшедший старик посвящает ребёнка в великие тайны, разрешая ему почувствовать власть над сознанием людей, проникая глубоко в мир одинов. Уже лет в пятнадцать, Аристокл самостоятельно изготавливает свой собственный накопитель, а через год разделитель одинов. Ушедший из жизни Правиков передаёт Аристоклу весь свой накопившийся опыт. Экспериментально, в момент смерти Правикова, часть выловленных, освободившихся одинов мозга Правикова была вживлена в мозг Аристокла. Теперь, он наполовину действует так, как бы действовал сам Правиков. Вернувшись на Марс, Аристокл, используя свой накопитель, подчиняет волю отца и заступает на трон Марса. Теперь он волен делать всё, что пожелает. Его мысли об ускоренной эволюции людей не давала ему покоя. Первое, что он сделал, это изготовил несколько крупных накопителей, которые работали в полную мощь в каждом городе Марса. Жители Марса резко поднялись в интеллекте и соответственно в прогрессе. Искусственная атмосфера им была уже ни к чему. Они изобрели защитный слой для каждого Марсианина. Постепенно разрушающийся этот искусственный слой кожи перестраивал организм людей. Уже следующее поколение Марсиан рождалось с изменённой внешностью. Но Аристокл не останавливался на достигнутом. Подобные установки тайно были размещены в некоторых городах Земли. И Земляне, не имея спартанских условий жизни, таких, как на Марсе, эволюционировали в другую сторону. Стали рождаться дети с непомерно большой головой. Ещё в утробе матери они получали значительную порцию не планируемых одинов знаний окружающего мира. Из-за отсутствия должного контроля над установками одинов, резко увеличилось число умалишённых.

Надо понять, Аристокл уже не смотрел на происходящее вокруг себя голограммное представление, опустив голову, он усиленно растирал виски, и серебристый анти накопитель Итеи вновь занял своё прежнее место.

— Время истекает, Аристокл. Решай, но помни, если решение нам не понравится. Мы заберём тебя прямо сейчас.

Наконец, он поднял голову. Его взгляд был ясным и просветлённым. Он явно был готов что-то сказать, но тут вмешался Марк. Что его подвигло выйти на защиту Аристокла? Может быть банальное чувство дружбы.

— Кто дал тебе право, Итея диктовать нам, как жить? В конце-концов каждому своё. Какое твоё дело до наших людских забот? Ведь ты вмешиваешься в естественный ход событий. Это ли не преступление?

— Ошибаешься, Марк, это не я, а вы вмешиваетесь в ход событий. Более того, вы нарушаете стройную структуру жизни одинов, как вы их называете. Вы просто сеете хаос в том мире, до которого вы ещё не доросли. А между тем, этот мир является строгой составляющей вселенной. Вы, прорвав тонкую плёнку в наш мир, явились страшным вирусом!

— Постой, Итея, но ведь ты сама участвовала во всяких экспериментах Правикова, — вмешалась Клейто

— Некоторые события мы просто не в состоянии заблокировать, — отозвалась Итея, — что касается Правикова, то он ещё до рождения Аристокла внёс в сознание людей огромный толчок к эволюции. Это вполне естественно и полезно, но вкупе с Аристоклом, то есть два Правикова способны перевернуть Вселенную. Я не могла воздействовать на Правикова, потому, что именно с него всё началось, с меня, и с Эриконда. И было это очень давно — около ста лет назад. Мы с Фарбусом работали над теорией вероятностей, но Правиков, после того, как я застряла во времени, перебрался на Землю и занялся одинологией вполне законно и основательно. Почти всё, что он описал в своих работах, это труд всех нас троих. Фарбус Эриконд всё же, был моим мужем, поэтому он не мог так просто бросить меня на произвол судьбы. Его титанический труд увенчался успехом. Он вызволил меня, но только через пятьдесят лет. Поэтому я осталась молодой. В свою очередь, я, побывав в одной из вероятностей, ужаснулась будущему Марса, да и Земли тоже. Фарбус любил меня, но цель спасения цивилизации вынудила нас решиться на то, чтобы я вышла замуж за Аристокла, изменив его мировоззрение. Эриконд был на столько образован в одинологии, что смог с точностью просчитать все вероятности. В жизни Аристокла они листались, как страницы книги жизни, кропотливо подобранными нами же. Конечно же, мы были не застрахованы от ошибок. Мы же не Боги. Мы были так увлечены, что оба погибли в этой гонке за спасение человечества. И всё же, мы могли действовать на вероятности, не только Аристокла, но и Клейто с Марком, а так же на самое безобидное существо — Айну. Выбыв из рядов живых людей, нам стало намного сложнее, потому, что в мире одинов мы постепенно теряем свою энергию, но вы же не стоите на месте, вы постоянно наступаете нам на пятки. Наконец, вы вынудили меня явиться сюда в теле Клейто. В данный момент я пришла к вам из недалёкого будущего на вашем же собственном продиноходе. Я выкрала его у вас.

Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Миссия наша осталась не выполненной. Вся наша жизнь была прожита впустую. Видно и впрямь существует судьба, которую вы должны прожить сами, без вмешательства извне. А нам остаётся только предупредить вас о надвигающейся опасности. И всё же у вас есть один, единственный шанс из тысячи. Этот шанс, не что иное, как, нейтрализация Аристокла из вашего мира, в том случае, если он не изменит своё мировоззрение. Вы должны понять, как это важно, ведь ещё не было случая, чтобы потусторонний мир так был встревожен тем, что может произойти. В мире было много войн и катастроф, но все они ничто по сравнению с этой. Это крайняя мера, поверьте. Последний всплеск нашей энергии будет направлен именно на это. Осталось задать последний вопрос Клейто. Не удивляйся Клейто, там, в неосуществлённом будущем именно ты становишься исполнителем всего этого ужаса.

— Я!?

— Ты, Клейто. Я хочу знать, ты готова к тому, чтобы Аристокл исчез из вашего мира? Только чистую правду и очень быстро.

— А, я обязана ответить? — машинально откликнулась та.

— Не тяни, Клейто, ответь, — подтолкнул её Игул.

Клейто медленно перевела взгляд на Аристокла, который был, как бы остановлен самой Итеей и смотрел строго перед собой. Казалось, его мысли были пусты. В последнее время Клейто думала в основном о Марке и его душевном состоянии. Но передумывать и переваривать сейчас в мыслях и быстро ей не удавалось, требовался особый настрой. Её мозг вошёл в ступор, и она на автомате ответила

— Двадцать лет назад от одного его взгляда я могла потерять сознание. Сейчас, этого нет, и в помине… я думаю. Но Итея…

— Достаточно этого, — лаконично вмешалась Итея. Итак, слово за Аристоклом.

Клейто пожала плечами. Всё внимание переключилось на Аристокла. Нервы присутствующих были напряжены.

— Я принял решение, — очнулся он от столбняка и проговорил осипшим голосом, — независимо от моего мировоззрения, эта вероятность должна быть уничтожена.

Не было ни грамма напряжения в его голосе. О его внутреннем состоянии говорили лишь глаза. Он повернулся к друзьям.

— Смысл всей моей жизни, оказывается, был предрешён. Как ни странно, от моей судьбы зависели судьбы других людей. Следуя по цепочке — судьбы Марка и Клейто тоже прошли в ином направлении. Я возвращаю им остаток их собственной вероятности. Я уйду, и пусть Клейто и её муж будут счастливы.

Клейто вдруг включилась в смысл последних секунд.

— Аристокл, у тебя есть другой ответ! — крикнула она, но шум серебряной тарелки утопил её крик.

— Нет, — умиротворённо проговорил Аристокл одними губами и, бросив последний взгляд на Клейто, отправился к антимонаднику.

— Прощайте! — крикнула напоследок Итея.

Силовые потоки уже клонили Клейто к земле. Она помнила это ужасное состояние и собралась с силами, чтобы пережить его.

9. Сброс по шкале Правикова

"Этот сон… Я его уже видела, — пробила разум мысль о де-жа-вю, — странное место, мне и весело и грустно, холодно и жарко, больно и приятно. Я готова смеяться и плакать. Где я?"

Это тот самый продиноход, который часто являлся ей во сне, только почему-то, проснувшись она всегда забывала об этом. Она огляделась по сторонам, он стоял поодаль, озираясь, как и она. На нём был такой же серебристый костюм астронавта. Чувствуя силу и слабость, жестокость и добродетель, она почти знала, что любит его и в то же время ненавидит.

— Итея, — беззвучно проговорил он, обращаясь к ней, — я всё ещё жив?

Она смолчала, тогда он подошёл к ней вплотную и заглянул в её глаза.

— Извини, Клейто, ты так похожа на неё

— Я знаю, тебе трудно её забыть, ведь ты любил её, а может, и сейчас любишь

— Вся её жизнь была обманом. Теперь я понял, что это моё наказание за мою самонадеянность, за зло, причинённое другим. Вот оно это наказание, я держу его в руках. Я заслужил это. Я в аду, в огне. Это моё. Лгала Итея, ты возненавидела меня. Я потерял всё, я никто. И всё-таки, ты должна услышать от меня кое-что. Я преклоняюсь пред тобой и прошу прощения. Жаль, что не ты, но Итея знает, как я любил тебя, как думал о тебе каждую минуту.

— Я верю и сомневаюсь.

— Я не играю, поверь.

— Я знаю. Почему-то здесь лгать не хочется. Реальная жизнь сковывает все чувства. Более того — убивает в зачатке. Здесь же мы честны и свободны в своих суждениях и поступках.

— Ты ошибаешься, именно здесь и есть тот реальный мир. Мир тех самых частиц, от которых идёт всё остальное.

— Это похоже на мой давний сон.

— Тебе не кажется, что этот сон повторяется.

— Ты тоже видел его?

— Вспомни, Клейто, как ты испытывала, подаренный мною накопитель

— И что?

— Вспомни, что было дальше. Всё может повториться. Помнишь, в прошлый раз, на этом самом месте, я вспоминал, как впервые увидел тебя в деревеньке Клейто.

— Значит, при помощи твоего накопителя, мы невольно общались с тобой, независимо от того, как относились друг к другу. Я всё вспомнила. Ты говорил о какой-то вероятности, которая может быть сбудется, а может — нет

— Вот именно, но разве это сон?

— Но, что за машина в итоге получилась? Мы меняем наши тела, словно одежду. Разве мы этого добивались, изобретая её?

— Давай припомним, что мы хотели в самом начале? Я хотел вернуть жизнь Итеи, её разум. Хотел усовершенствовать этот мир. Ты хотела увидеть будущее. И вот, Итеей я сыт по горло. Знание будущего показало, чем чревато вмешательство в естественный ход событий. К чему мы пришли?

— Мы не станем вмешиваться, зачем? Но имеем мы право, просто знать о своём будущем? Они стояли напротив друг друга на расстоянии метра. Клейто протянула навстречу ему руку и коснулась его протянутой руки.

…Ясное, чистое небо. Шум людских голосов. Автолёт "Акула" чёрного цвета и глаза Аристокла, в упор изучающие её. Лёгкий, тёплый ветерок треплет её льняные волосы и раздувает её бежевую блузку. Стоящий рядом с ним Вен, что-то шепчет ему на ухо. Клейто, сама того не понимая, протянула к нему руку, чтобы проверить реальность, и встретилась с его рукой.

Мгновенно послышался шум морского прибоя. Запах соли. Со стороны воздушного розового здания идёт человек в белом костюме. Аристокл? Улыбаясь, он тянет к ней руку. Она касается его своей.

…Взмах век, и зрачки Клейто расширились от света искусственного. Энн Виндеконд, вскочив со своего места, кричит в их сторону:

— Нет, Аристокл, не верь этому безродному задаваке!

Они сидели рядом, повернувшись, друг к другу. Их глаза встретились, в тот момент, когда они потянулись к одному и тому же прибору. И вновь касание.

…Стройный, мелодичный звук марша сопровождает пышную церемонию, на площади Архинона. На низкой высоте, прямо над головами людей плывёт автолёт, где гордо стоит Олег — их взрослый сын, он машет толпе рукой. Аристокл с Клейто где-то позади эскорта. Увидев друг друга, они взялись за руки.

…Красная памятная комната.

— Хватит, — крикнула она и порезала себе палец о кинжал. Озабоченный Аристокл успел перехватить её руку…

— Ты, надеюсь, любишь его?

Умаляющий взгляд Аристокла из прошлого не давал возможности Клейто подумать, а когда же это было, и было ли?

— Любовь? Что это такое? — последовал её жёсткий вопрос.

— Ты хочешь знать?

— Нет. Все вокруг утверждают, что это боль, помеха в достижении цели, убийца благих идей. Без эмоций мой мозг чист, мои действия рациональны и чисты.

— Ну, что ж, значит, твой мозг чист, хотя бы в этом я спокоен, но мне жаль тебя.

— А мне тебя, нет. Когда-то ты совершил нечто…

— Этого не было! — выкрикнул Аристокл в ответ.

В тот же миг мир стал мелькать вместе с ними со скоростью фотовспышки. Последний кадр остановился в полумраке. Свет горел лишь на маленьком пятачке пространства, где рядом с экраном и панелью управления, восседал пожилой Аристокл

— Аристокл, — позвала она его.

Вздрогнув, он оглянулся, отыскивая в темноте её лицо.

— Что это было?

— Мы заблудились во времени.

— Сделай же что-нибудь! Нам нужно вспомнить свою вероятность.

Седовласый Аристокл коснулся одной из виртуальных кнопок. И вот экран засиял неоновым светом. Он увидел Клейто, сидящей в какой-то камере. Он позвал её, но в ответ, услышал одни ругательства. Видение исчезло.

— Попробуй ты, — попросил он Клейто.

Лазоревые цвета Марсианского неба, отразились на стенах машины. Вдали разгорался свет вечернего Архинона.

— Клейто? — раздался голос Аристокла с экрана. Он в защитном костюме стоял поодаль от своего автолёта

— Скоро не нужны будут купола, — сказала ему Клейто

— Откуда ты знаешь?

В небе показался автолёт охраны и Аристокл отвернулся от Клейто.

— Нужно что-то делать, Аристокл? — проговорила Клейто, та, что находилась с ним рядом, в машине, наблюдая за экранным Аристоклом, возбуждённо говорившим с охраной.

— Я понял, нам дали возможность выбора вероятности. Мы немного потренировались. Теперь слово за нами.

— Конечно, хочется многое устроить. Вернуть некоторых личностей, изменить некоторые события, но почему-то не хочется возвращаться в прошлое. Ведь оно уже нами прожито. Дарить себе вторую жизнь? Нет!

— Но Клейто, если мы попадём в будущее, нам придётся отвечать за поступки, которые мы не совершали. Поэтому, нам придётся начать с того момента, откуда мы сюда попали.

— Но, тогда тебя не будет.

— Это самая полезная вероятность, Клейто, но ты не должна горевать, ведь, как выяснилось, тебя не слишком волнует моя персона. И не смотри на меня так. Жалость унижает.

— Да, не жалею я.

— С этим вопросом нужно было разбираться раньше.

— А мне наплевать! Я не хочу твоего исчезновения!

— О, это прогресс, если конечно не обман, по типу той женщины, за которую, когда-то я был готов положить голову

— Дай мне время.

— Нет времени, Клейто. За тарелкой ждут нашего решения. Посмотри правде в глаза, смирись. В конце концов, я решу одну из самых важных задач, не только для мира, но и для себя, лично: Я рассчитаюсь за свои грехи, и душа моя успокоится.

— Так говорят самоубийцы, свершившие что-то непоправимое.

— Так и есть.

— Но, ведь ничего глобального не произошло.

— В мире — нет, но в тебе?

— Я прощаю тебя, Аристокл.

Но он лишь усмехнулся.

— Ну, это в запале, конечно. Лишь я могу себе простить или не простить.

— Но…

— Всё, Клейто. Давай твою руку, и мы покончим с этой вероятностью.

— Нет, сначала скажи, что ты выбрал?

Чтобы он не задел её раньше времени, она подняла руки вверх. Глупая, он просто шагнул к ней и, обняв, прижался к её губам. Мир тут же провалился неизвестно куда.

В чувство её привела головная боль. Окружающие предметы медленно уплывали, в связи, с чем её слегка подташнивало. Слева от её кувеза, под медикомом — наблюдателем, так же, как и она, лежала Айна. Клейто пригляделась. Кто на этот раз в теле Айны, и кто теперь она сама? Айна в прострации изучала стены, водила ладошками по всем поверхностям, будто изучая. Наконец, Клейто нашла силы сесть. Справа от неё вполне бодренько лежал Марк в вальяжной позе. Итак, Айна и Марк отпадают. Остались тела Игула и её самой. И тут её пронзило — Аристокла больше нет! Глубоко вдохнув, она посмотрела на Марка. Тот вертел в руках виртуальную, занимательную игрушку. Увидев её сидящей, тут же засиял ослепительной улыбкой.

— Привет, Ольга Владимировна. Ты спала дольше всех.

Безусловно, это Марк.

— Да, — грустно сказала она, — на это были причины.

В палату стремительно вошёл человек, от вида которого у Клейто зашевелились волосы.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он, и бросился к противоположной стене.

Жалюзи открылись, и в палату ворвался солнечный свет. Её поразили голубое, прозрачное небо и пушистые, совсем земные облака.

— Наша атмосфера крепчает, правда?

Он хитро подмигнул ей. Её язык даже не шелохнулся, поэтому, она просто кивнула ему.

— Оля, как ты себя чувствуешь? Может мне снова вызвать Мысского, этого издевателя и он вновь заставит тебя уснуть.

Клейто ошарашено наблюдала за ним, перебегающим с места на место, и не могла вымолвить ни слова, получались лишь нечленораздельные звуки.

— Слушайте, как вы достали меня со своей машиной времени, — взмолился, наконец, Вен, — ну нельзя же так убивать себя, в конце концов. Пора жить реальной жизнью. Погляди, до чего же ты сама себя довела, увидит твоя мать — ужаснётся.

— Я, а…М… Я всё же, я марсианка.

— Ну, ничего, — подобрел он, — мы ещё встряхнём твою память.

Вен по-отечески присел рядом с ней.

— Я сплю? — выдавила она.

— Нет, с этим нужно кончать, — он вскочил с места, — всё будет доложено Архивату Марса, эта командировка должна быть последней.

— Аристоклу?

— Ты меня пугаешь.

Справа послышалось тихое хихиканье Марка.

— Ну, а ты, земное создание, — повернулся он к Марку, — сегодня идёшь на прогулку.

— Слава Богу! — отозвался он.

— Вен, Марк, я тоже уже здорова, — пискнула из своего угла Айна.

— Тебе ещё рано, — осадил он её

— Ничего, я её на руках понесу, — отозвался Марк.

— А, я? — пролепетала Клейто, всё ещё прислушиваясь к своему родному голосу.

— Ну, хорошо, вы меня уговорили. Женщины поедут в креслах.

Знакомый парк. Клейто его помнила. Это был парк дворца "Прогресс". Она оглянулась назад — дворца не было, там находилось изящное здание розового цвета, хотя скульптуры остались, но под иным освещением они выглядели даже живописнее. По-видимому, её слух только что включился в полную силу, потому, что только сейчас она расслышала непонятный шум. То есть, для неё-то как раз он был понятен, так шумит морской прибой. Но, откуда он здесь? Они расположились под одной из скульптур, где среди ярких клумб, располагалось несколько диванчиков и кресел. Свежий ветер принёс запах морской волны, вдохнув который, Клейто позабыла о той боли, с которой проснулась. Не отступала лишь лёгкая тошнота и гнетущее настроение — будто бы она что-то потеряла, что-то очень дорогое. Чтобы отвлечься, она посмотрела на Айну, которая казалась совсем потерянной, судя по её глупым вопросам и таким же однотипным ответам. Но Марка таким Клейто никогда не видела за всю их совместную дружбу. Он сидел перед Айной на корточках и с вожделением заглядывал в её глаза, при этом не выпуская её руки. Клейто отвела взгляд от этой отрешённой парочки и обратила внимание на человека стоящего прямо перед собой.

— Вен, ты жив? — спросила она.

— Разве я похож на покойника?

Он присел рядом с ней и заботливо заглянул в её глаза.

— А где же Игул?

— Он здоров, как бык. Мысский его выписал почти сразу. Оля, если тебе плохо, скажи, я отвезу тебя в палату. Чует моё сердце, попадёт мне за тебя.

— Что ты! Там я не услышу моря.

— Почему же? Мы и там можем его устроить.

Клейто разочаровалась, догадавшись, что поблизости работает установка имитатора моря. Она поглядела на него с какой-то благодарностью. Его добрые черты лица казались почти отцовскими. Как же она горевала, когда думала, что он погиб. Нет, она особо не мучилась вопросом, отчего он вдруг воскрес, на это у неё сейчас просто не хватало эмоциональных сил, она просто отдыхала душой.

— Я ищу вас повсюду, раздался чей-то голос за её спиной, — а вы уже гуляете!

Этот голос Клейто слышала и раньше, но сейчас он задел её дальние забытые струны. Она даже боялась оглянуться назад. И вот он в поле зрения. Весь в белом и ярком стоял Аристокл.

— Ты!? — она нашла силы встать на ноги, и он едва успел перехватить её, когда она повалилась на бок.

— Как она ещё слаба, — сокрушённо проговорил Вен.

— Ещё бы, — она просто ничего не помнит.

— Но тебя же вспомнила.

— Я, должно быть, казался ей чудовищем.

Всё это Клейто разумеется слышала, но не в силах была открыть глаза. В объятиях Аристокла, она вдруг вспомнила о своей безумной любви к нему. Что же случилось, почему она забыла об этом? Клейто на всякий случай обхватила его руками. Но он и не собирался отпускать её.

— Оля, — прошептал он, и прикоснулся к ней губами.