Покровители

Глава десятая. «Дорога на Эн-Наджеф»

Проехав километров семьдесят по шоссе в сторону Эн-Наджефа по плодородным землям Ирака древний «Мерседес» стал выказывать первые признак хвори: чихать и кашлять. Еще через пять минут Костян выдал диагноз:

– Баста, карапузики. Кончилися танцы.

Он крутанул рулем вправо и автомобиль, натужно чихая, закатился за придорожный холм, скрывшись из виду тех, кто мог проехать по дороге на Багдад. Приятная тень от нескольких деревьев, росших на холме, легла на раскаленную крышу «Мерседеса».

– Бензин? – уточнил Голуаз.

Костян кивнул.

– Он родимый. Скончался дешевый бензин в Ираке. Дальше придется думать.

– А чего тут думать? – переспросил Коля Быстрый, – шоссе рядом. Солнце еще не село. Впереди целый день. Надо двигать дальше по шоссе, командир. Рискованно, конечно, но пока нам везло. Прихватим новую тачку и дальше на юг.

Костян помолчал немного, а потом пробормотал себе под нос.

– Шла Саша по шоссе и сосала сушку… Ладно, надо пораскинуть мозгами. Голуаз в дозор на холм, остальным отдыхать в тенечке. Как появится что на горизонте, дашь знак. Минут через десять не раньше. А я пока выйду на связь.

Голуаз, прихватив автомат, растянулся на песке с биноклем в руках. Сам Костян вылез из машины, обошел ее и достал из багажника свой рюкзак. Затем извлек из него портативный компьютер. Сев обратно, Костян открыл крышку и нажал на кнопку включения. Через несколько секунд экран ноутбука призывно заморгал. Высветилась надпись: «Введите пароль». Костян ввел и вошел в систему. Набрал короткое сообщение на клавиатуре, мгновенно отправил. Хотя никакого мобильного телефона Гризов не увидел. Наверное, в этом пакете было «Все включено». Что именно он набивал, Антон тоже не видел, да и подсматривать как-то было не ловко за своими. Наверное, написал «Вышли на исходную» или что-то похожее, подумал журналист.

Затем на экране возникла карта Ирака с обозначенными населенным пунктами. Тут уж Гризов не выдержал и подался вперед, в надежде узнать дальнейший маршрут движения, но к своему разочарованию не увидел на экране никаких красных стрелок, обозначавших направление главного удара. Только подробная карта местности с нанесением дорог, рек и вершин, города и различные поселки. Одно все-таки было интересно, карта показывала красным крестом их местонахождение в данный момент. Видимо, Костян сверялся по спутнику. Группа была уже недалеко от Эн-Наджефа. Впереди по курсу скоро доложен был появиться какой-то городишка или поселок, которых вокруг Эн-Наджефа было штук пять, и все сосредоточены вдоль дороги. Там наверняка мог обнаружиться блокпост американцев. Не в первом, так во втором поселке.

Коля Быстрый, наклонившись к водителю, через его плечо рассматривал карту. Костян молча размышлял о чем-то минут пять, глядя на хитросплетения дорог и расположение населенных пунктов. Потом, наконец, вынес свое решение.

– Ладно, орлы, рискнем еще разок. Повторяем операцию. Берем транспорт и движемся километров двадцать по дороге вот до этой отворотки, – Костян ткнул пальцем в экран, где еле видная проселочная дорога круто уходила вправо, не доходя до первого поселка, – что ведет в обход населенных мест к воде. Опять берем лодку и плывем вниз по течению Евфрата еще километров двадцать, а там пристаем к противоположному берегу.

Мысль поплавать в очередной раз на такой жаре у Гризова не вызвала сопротивления, но проследив общий маршрут движения, журналист догадался, что они двигаются в сторону пустыни, которая постепенно начиналась именно к югу от Эн-Наджефа и не удержался от вопроса.

– Уважаемый, – поинтересовался он у старшого, – а мы часом не в пустыню собираемся? Не в Саудовскую Аравию?

Костя неопределенно помотал головой.

– Идем, как идется, брат. Куда глаза глядят. Гуляем.

– Ну-ну, – недовольно пробормотал Антон, откинувшись на сиденье, – конспираторы.

Костян выключил ноутбук и закрыл крышку. Затем вылез из машины, убрал его обратно в багажник и, осторожно подобравшись к Голуазу, залег рядом. Через пару минут с холма раздался приглушенный свист. Значит, со стороны Багдада по дороге что-то приближалось. Коля Быстрый и Антон, покинули «Мерседес», присоединившись на позиции к двум спецназовцам.

На этот раз, из-за дальнего холма показался старенький грузовичок с ободранным тентом. Это был «Форд» неизвестного года выпуска. Как ни странно, водитель находился в кабине один.

Операция прошла успешно и быстро. Русские спецназовцы вышли на дорогу, остановили арабского дальнобойщика, вытряхнули его из машины с криками «Гоу-гоу». Проверили кузов, который оказался пустым, если не считать жестяных ведер и нескольких ящиков. По всей видимости, этот водила только собирался что-то забрать или купить в окрестностях Эн-Наджефа, а потому гнал туда порожняком.

Оставив растерянного араба у дороги, четверо русских уехали на его грузовике. Обследовав показания нехитрых приборов, сохранившихся на щитке, наверное, с тридцатых годов прошлого века, Костян обнаружил, что бензина хвати от силы километров на пятьдесят. Но, судя по намерениям старшого, больше им и не надо было.

В кабине «Форда» поместилось только двое, Костян и Голуаз, и то им там было тесновато. Гризов вместе с Колей опять оказались позади, то есть в кузове, среди гремящих ведер и ящиков. Здесь было ужасно жарко, к счастью тент был ободран не полностью и в целом защищал от солнца. Но вот от горячего ветра и песка, полетевшего на встречу, сразу после начала движения по автостраде, уже ничего не спасало. Приходилось ехать, ужавшись в размерах и прищурившись, словно китайский спецназ.

Гризов любил поговорить по дороге с хорошими попутчиками. Но, в «Мерседесе» этого не получилось, отдыхал после марш-броска, устал с непривычки. А сейчас тем более возможности не было, стоило только открыть рот, как туда набивался летящий песок. Сквозь дыры тента, прищурившись, Гризов, тем не менее, мог видеть дорогу впереди, которая петляла меж песчаных холмов, то, пропадая, то, вновь возникая вдали среди финиковых пальм, тополей и неизвестных кустарников.

Трясясь на ухабах, старенький «Форд» проехал по совершенно пустынной дороге еще километров пятнадцать или около того, когда далеко впереди Антон разглядел несколько высотных домов вполне европейской конструкции. Судя по всему, это был Эн-Наджеф или один из его урбанизированных пригородов. Город вдали заметил, похоже, не только зоркий журналист. Метров через пятьсот грузовик вдруг круто взял в право и свернул с трассы на проселок, углубившись в небольшой редкий лесок, состоявший по мнению Гризова из каких-то тропических деревьев. Так он называл почти все здешние деревья, кроме финиковой пальмы и тополя, поскольку никогда в Ираке не бывал и местной флорой не увлекался.

Дорога пошла под уклон. Очень скоро, старенький «Форд», вырулив из-за крутого поворота, на полном ходу выскочил к переправе. Точнее это была паромная переправа через Евфрат, у которой столпилось к удивлению русских спецназовцев немало народа. Ожидая своей отправки на тот берег на плоском пароходике, к которому был привязан небольшой понтон, собралось около десятка разномастных машин. Водители стояли рядом, покуривая. Судя по виду у них было все в порядке: досмотр прошли. А чуть в стороне от общего места парковки, притулился вездесущий «Хаммер» с наблюдателями.

Костян мгновенно оценил обстановку, вместо ожидаемого пустынного съезда к воде они попали в самое оживленное место. Делать было нечего, лодку надо раздобыть в любом случае. Единственная помеха тому, – «Хаммер» с американцами. Быстро осмотрев место предстоящего действия, пока их еще принимали за очередных арабов желавших переправиться, Костян чуть не испустил радостный вопль каманчей. Справа от понтона виднелась, вытащенная на берег, настоящая современная моторная лодка. Рядом с ней сейчас копошились двое из четырех американцев, составлявших, судя по всему, весь гарнизон этого блокпоста. Третий сидел за рулем джипа, а не стоял за пулеметом, тоже хорошо. Ну, а четвертый, завидев грузовик, вскинул винтовку «М-16» и прогулочным шагом победителя направился досматривать вновь прибывших.

Разглядывая сквозь лобовое стекло этого расслабленного потомка и носителя духа древнеримской империи, без каски, бритого наголо, в солнцезащитных очках и с винтовкой в руках, Костян ловил себя на мысли, что тот очень уж хочет быть похожим либо на Шварценеггера, либо на Жана Клода Ван Дамма.

– Да, – сказал он сам себе, держа руки на руле, – испортило вас собственное кино.

А затем, обернувшись к Голуазу, который, опустив руки вниз, перевел затвор автомата в боевое положение и оценивал обстановку, добавил:

– Ну, ты все понял, да?

– А то, как же, – кивнул Голуаз, – лодку берем.

С этими словами он толкнул дверь грузовичка ногой, вскинул автомат и всадил прямо в лицо расплавленного от жары оккупанта, который уже начал с первым подозрением рассматривать странно одетых арабов, короткую очередь. Солдату напрочь снесло голову. Выронив винтовку, которой он так и не успел воспользоваться, изуродованный труп мягко рухнул на прибрежный песок, как мешок с сеном.

Почти одновременно сверху из кузова раздалось, одна за другой, две коротких очереди. Это Коля Быстрый метко уложил двух других американцев, копошившихся метрах в тридцати от грузовика у самой лодки. Резко вскрикнув, оба рухнули лицом в мутную и теплую воду Ефрата, замутив ее своей кровью. Последний солдат удачи, сидевший за рулем «Хаммера» и смачно затягивавшийся сигарой, видно то был сержант, тоже не успел среагировать. На его лице отразилось только неизменное «Fuk!», когда Коля, полоснув по джипу третьей очередью, через неосторожно открытую бронированную дверь, пригвоздил сержанта к сиденью.

Разобравшись с американцами, Костян дал газу и подвел грузовичок прямо к берегу. Коля Быстрый спрыгнул на песок и вместе с Голуазом, скользнув взглядом по окрестностям на предмет неучтенных морпехов, направился к лодке, чтобы осмотреть, не наделал ли он в ней дырок, когда стрелял. К счастью обошлось.

Костян вылез из кабины и махнул рукой Антону, чтобы тот покинул грузовик. Журналист прыгнул на мокрый песок, и, прихватив два рюкзака, свой и оставленный в кузове Колей, резво зашагал к воде. Последним к лодке приблизился Костян, прикрывавший операцию с тыла.

Испуганные арабы, прижавшиеся к своим машинам на понтоне и рухнувшие на палубу пароходика, наблюдали за происходящим, не зная, кто эти странные люди, затеявшие стрельбу. А когда убедились, что американцы все убиты, а их никто пока убивать не собирается, то подняли такой радостный вой, что он, наверное, был слышен на всем побережье Евфрата. Костян даже на всякий случай дал очередь в воздух, чтобы временно, до отъезда, утихомирить арабов. Те притихли на несколько секунд, но не найдя убитых в своих рядах, снова принялись радостно орать, указывая на американцев. Теперь их было не обмануть. Автоматная стрельба в воздух была для них с детства знакомой музыкой. В других обстоятельствах русских спецназовцев, вероятно, сделали бы национальными героями Ирака, но сейчас Костян решил обойтись без лишней помпезности.

Убедившись, что моторная лодка вполне пригодна для немедленного плавания и легко увезет четверых с багажом, спецназовцы, быстро погрузившись, отчалили под радостные крики иракцев. Перед отплытием, Голуаз сбегал обратно к «Хаммеру» и установил растяжку на дверь водителя, сбросив тело мертвого сержанта на песок. Так что американцев и в будущем ждал сюрприз. Не оставлять же в полном порядке целую боевую единицу.

Лодка была с металлическим днищем и резиновыми поплавками по всему периметру, что позволяло ей не утонуть, даже после получения дырок ниже ватерлинии. Мощный мотор «Меркьюри» работал на полную катушку, легко унося её с людьми и грузом вперед. Это вселяло надежду, но Костян, едва отчалили, сразу сообщил команде, что на такой классной лодке далеко не пройти. Американцы скоро узнают о происшедшем на переправе и кинуться ее искать. А до Эн-Наджефа рукой подать. Хотя, группе всего только надо пройти десяток километров по воде и высадится на другой берег реки перед самым городом. Так что, может, и дотянут до места высадки. Ну, а если что, надо будет искать другое плавсредство.

Старшой как в воду смотрел. Не успела моторка со спецназовцами пройти по мутной и теплой воде Евфрата, на взгляд Гризова, и пяти километров, как позади раздался стрекот вертолета. Судя по звуку, даже сразу двух. Значит, американцы уже всполошились. Ничем хорошим это не грозило. Особенно когда на дворе белый день, а на реке никого кроме одной единственной моторки, которая в этих местах казалась инопланетным космическим кораблем и не могла не обратить на себя внимания вертолетчиков.

Костян обернулся к сидевшему за рулем Голуазу, крикнув:

– Правь к берегу!

Но тот и сам уже закладывал дугу в сторону тростников и видневшегося между ними утлого домика с пирсом. Когда вертолеты вот-вот должны были показаться из-за поворота реки, Голуаз на полном ходу загнал лодку под высокий пирс. Антон еле успел пригнуть голову, едва не рухнув на дно лодки, чтобы не расшибиться о нависавшее над водой здоровенное бревно. Для остальных такие развлечения, похоже, были в порядке вещей. Никто даже слова не сказал Голуазу. Только одному Антону захотелось крепко выругаться, но и он промолчал для конспирации.

Буквально через десять секунд вертолеты пронеслись в сотне метров над руслом широкой реки в сторону Эн-Наджефа. Гризов спинным мозгом почуял, что разыскивают именно их. Спустя минуту вертолеты вернулись, на этот раз они пронеслись прямо над пирсом. Успокаивало только то, что американцы не стреляли. Значит, точно не смогли определить их местонахождение.

Когда вертолеты, сделав еще один заход, улетели совсем, Костян скомандовал:

– Выбираемся на берег. Осторожно ищем местную лодку и ждем. Эту придется бросить. До темноты отсюда ни ногой. В ближайшее время американцы не успокоятся. Значит, пойдем ночью, переправа уже недалеко отсюда. Коля осмотрись.

Осторожно выгрузив рюкзаки с поклажей, спецназовцы заняли пустующий дом. Пока Коля Быстрый проводил рекогносцировку на местности, привязав лодку под пирсом, чтобы ее не заметили с воздуха, Голуаз успел сварить горячего супа из сублиматов, устроив в одной из закрытых комнат небольшой походный костер.

После всей этой беготни журналист ужасно устал и с удовольствием бы остался здесь на пару дней отдохнуть. На берегу Евфрата ему с первого взгляда понравилось. Тепло, светло, пологие прибрежные холмы, много зелени. Древние шумеры знали, где поселиться. Если бы он находился тут в творческой командировке или туристической поездке, то он так бы и сделал. Но его командировка формально закончилась с убийством Натальи из Самары. А все, что с ним происходило в течение двух последних дней и ночей, напоминало Гризову какой-то непрерывный кошмар. Он даже вдруг стал тосковать по своему уютному рабочему месту в редакции, где можно было, не торопясь, попить кофейку, глядя мутным взором в экран компьютера. И ждать пока навеет что-нибудь гениальное. Но все это было недостижимо.

Самым реальным из приятного пока оказался супчик, который сварил Голуаз в небольшом походном котелке. Каждому досталось по чашке. Отхлебывая свою порцию из алюминиевой чашки, выданной новоявленным поваром, Гризов, прислонившись к шершавой кирпичной стене, наслаждался моментом. Горячая жидкость с кусочками чего-то мясного, приятно обволакивая пищевод, просачивалась внутрь организма, который от этого приходил в экстаз.

Скоро вернулся Коля Быстрый. Голуаз отправился в дозор, а Коля, прихлебывая свой супчик рассказал о том, что ему удалось в трехстах метрах вниз по течению обнаружить рыбацкую лодку и надыбать по соседству весла. Все это спрятано до поры в укромном месте. А проведенная рекогносцировка на местности ясно говорила о том, что Эн-Наджеф уже совсем рядом. Но, в районе предполагаемой переправы расквартирована целая рота морпехов США. Там же находились пятнадцать «Абрамсов» и около дюжины «Хаммеров». Корме того, чуть выше на холме расположились американские вертолетчики. На террасе, оборудованной под вертолетную площадку, стояло четыре «Апача». В общем, стоило призадуматься, прежде чем лезть с голыми пяткам на шашку.

Чапай, то есть Костян, впитав новые сведения, вскрыл свой ноутбук и проверил маршрут по звездам. Что-то набил на клавиатуре. После пятиминутного размышления он захлопнул крышку компьютера и выдал бойцам новую вводную.

– Получается, что переправляться сразу под городом нельзя. Выше города уже не сможем, назад тоже нельзя. Времени на обход нет. Остается одно, – проплыть через Эн-Наджеф и выйти на берег ниже по течению.

Коля Быстрый, не прекращая есть, кивнул. Ему, похоже, было все равно где переправляться выше или ниже по течению. А вот Гризов, услышав о том, что для начала придется проплыть под носом у американцев, которые только и ждут момента, чтобы накрыть людей уничтоживших блок пост на переправе прямо у них под носом, несколько загрустил. Многие арабы на пароме их видели, и, несмотря на доброе дело, которое они сделали для оккупированного Ирака, могли легко опознать. Стоит американцам только прибегнуть к излюбленному способу вербования друзей в лагере врагов – подкупу – как немедленно найдется какой-нибудь арабский Иуда, который за пару долларов сообщит оккупационному командованию, что это был Гризов. А, поймав на этом деле русских с оружием, американцы получат в руки материал для скандала не хуже, чем тот, что нес сам Гризов в своем рюкзаке. Причем можно сначала их убить, а потом раструбить на весь мир, что русские спецназовцы убивают американцев в Ираке.

Впрочем, как уже понял и сам журналист, выбора у него опять не было. Он уж точно не знал, где именно нужно переправляться и зачем вообще это нужно. А потому смирился, доел свой супчик и лег спать, предварительно уточнив у Костяна, что спать можно, поскольку выступать в это великое, дай Бог не последнее, плавание, придется только, как стемнеет. В дозор его почему-то не ставили, видно, не доверяли пока военной выучке журналиста.

Антону показалось, что он едва закрыл глаза, как его тут же разбудили. На самом деле, за пустым оконным проемом уже расплылась по небосводу черная восточная ночь, усыпав его звездами. Что, однако, не делало ночь светлее.

Закинув рюкзаки за спину, группа отправилась вслед за Колей Быстрым, который повел всех к лодке, спрятанной в укромном месте на берегу. Шли минут двадцать в кромешной темноте, стараясь не шуметь и слушать ночные звуки. Местом, где Коля спрятал новое плавсредство, оказалась укромная заводь, окруженная со всех сторон тростником.

Лодка на ощупь была почти как две капли воды похожа на ту, на которой они совершили свою первую переправу в Ираке через теплые воды Тигра. На той лодке Гризов засадил занозу в палец, который болел до сих пор. Основным отличием был невысокий тент, натянутый над половиной лодки, который при необходимости мог защитить от дождя. Хотя, никаких дождей за все время пребывания в Ираке Антону увидеть не удалось. Решив, что время поразмышлять о предназначении тента у него еще будет, журналист погрузил под него свой рюкзак. Помог погрузиться товарищам по оружию и залез в лодку.

Из заводи выходили на веслах. В первой партии за них взялись Голуаз и Коля Быстрый. Антон халявил пока, лежа среди рюкзаков на корме лодки и размышляя о том, спят ли сейчас американские солдаты на другом берегу. Костян, сидевший дозорным на носу, похоже, думал о том же. Едва лодка выбралась на открытую воду и ее течением начало сносить к центру реки, он приказал осторожно двигаться вдоль зарослей тростника, которыми был покрыт весь этот берег.

Голуаз и Коля напряглись и прижали плавсредство к тростнику так, что лодку, качавшуюся на черных волнах, было не отличить от воды. Мерно работая веслами, они старались не шуметь, чтобы не привлекать внимание расквартированных на противоположном берегу американцев.

В лагере морпехов, похоже, царил полный покой. Еще даже не поравнявшись с ним, Гризов услышал звуки рэпа, и разглядел мерцающие огни на дальней оконечности военной базы. Американцы были верны себе. Судя по всему, там началась дискотека. Сотня потных мужиков, не назначенных сегодня в наряд, оттягивалась, нервно дергаясь с банками пива в руках между силуэтами бронированных «Абрамсов» с зачехленными орудиями. С такого расстояния было не видно подробностей, но Гризов мог поручиться, что с женским полом там было не важно. Ни дать, ни взять бар «Голубая устрица» на выезде.

Свесившись через борт, Антон окинул взглядом акваторию. Впереди, в паре километров темнел Эн-Наджеф. К счастью во время войны там разбомбили почти все коммуникации, поэтому с наступлением темноты этот иракский город не заливался огнями, а погружался в темноту. Слева, до самого моста, стоявшего уже в глубине первых кварталов города, тянулся заросший тростником берег, вдоль которого крались на лодке спецназовцы. Никаких признаков набережной не было видно. Кроме того, оказалось, что весь город стоит на правом берегу, там же где и база американцев, а слева имеются только редкие пригородные постройки. Антон просто не поверил своему счастью. Впрочем, радоваться было рано. Неизвестно, где морпехи расположили своих наблюдателей.

Самым ярким пятном ночного пейзажа сейчас была американская военная база на противоположном берегу, которой по всем канонам военного времени полагалось находиться минимум в полумраке. Но американцы, похоже, так не считали. Они уже никого не боялись и потому, захватив чужую страну, спокойно предавались своим любимым развлечениям – пьянству и наркотикам. Иногда, грабежам чужих культурных ценностей. Сразу за базой, в отблесках прожекторов, виднелся полуразрушенный минарет. Гризов готов был поспорить, что половина солдат-освободителей, воинов демократии, которые сейчас отплясывали между танками, обычно справляют там нужду. А на этих мужских танцах они были или обкурившимися или нанюхавшимися. В отличие от русских, которые в такой ситуации, скорее были бы пьяными в стельку и давно уже купались бы в реке.

Со стороны воды к базе примыкала небольшая деревянная пристань, по которой расхаживало двое патрульных. К пирсу был пришвартован и военный катер, оснащенный крупнокалиберным пулеметом, напомнивший Антону катер из фильма Копполы. На таком катере мог разместиться экипаж из пяти ли шести человек. Только сейчас, кроме патрульных, на пирсе никого не было. Да и те с завистью посматривали в сторону пьяного буйства, происходившего между танков.

Провидение хранило русских. Река была довольно широка в этом месте, а ночь темна. Они миновали расположение основной группировки американских войск под Эн-Наджефом без проблем, помогла дискотека. Да никто из американцев и не верил, что арабы могли набраться наглости атаковать такую силищу. Арабы и не атаковали. А вот у Гризова, взиравшего из темноты на распоясавшихся морпехов, просто руки чесались шарахнуть по ним из чего-нибудь крупнокалиберного. И не обязательно из пулемета. Хорошо бы подтянуть артиллерию или вызвать авиацию. Пара заходов и нет базы. Но пока приходилось молча пробираться мимо берегом реки в надежде, что тебя не заметят.

Через полчаса они уже были в городе. Точнее, на левом берегу закончился тростник, и начались постройки. По большей части это были сараи, но скоро начались и дома. Большинство пустовало, хотя несколько раз с берега доносились голоса. Проплывая под мостом, в царившей тишине спецназовцы услышали сверху звук мотора, а потом английскую речь. На мосту ненадолго остановились два «Хаммера», патрульные о чем-то поговорили и быстро разъехались. Они явно не искали русских, проплывавших в этот момент под мостом, а просто несли службу. Похоже, никто в Эн-Наджефе не искал их. Это немного успокоило Гризова.

Скоро он и Костян сменили уставших гребцов. Работая веслами, Гризов даже взбодрился и решил, что за время этого путешествия он немного подкачается и поправит здоровье на свежем воздухе, если конечно, его не застрелят американцы.

Небо, полное звезд, нависало над ними бесконечным персидским ковром. Река казалась пустынной. Пока им не попалось ни одной лодки. И вообще этот берег Ефрата словно вымер. Может быть, спасаясь от войны, жители покинули обжитые районы: бои за Эн-Наджеф были сильнейшими. А может, американцы вообще запрещали жителям Эн-Наджефа ходить по реке. Так или иначе, спецназовцы совершали свое ночное плавание в полной тишине, лишь плеск волн сопровождал их. Хотя это было им только на руку.

Методично работая веслом, стараясь с каждым гребком оставить позади как можно больше пространства, занятого врагом, Антон иногда бросал пытливые взгляды на городские кварталы видневшегося на правом берегу города. Во мраке, конечно, были видны только силуэты. Но иногда ему удавалось разглядеть большие дома, высотки, а однажды он даже рассмотрел огромный комплекс зданий, поразивший его своей монументальностью, которую даже ночь не могла скрыть. Что это было: один из многочисленных дворцов Хусейна или храм исламского святого, Антону было не ведомо. Но от этих камней исходил какой-то священный трепет. Гризов почуял его на расстоянии. Что-то магическое было здесь заключено. Может быть, там лежала древняя мумия или когда-то обитало местное божество, а может и нет, но здание это резко выделялось среди остальных силуэтов. Оно наверняка было очень древним, простоявшим на этом месте не одну сотню лет, и видело на своем веку многих великих правителей Междуречья, от Хаммурапи до Навуходоносора.

«Надо будет на привале расспросить Колю о местных достопримечательностях, решил Гризов, надо же набираться информации от местного колорита. Да сделать пару снимков с натуры, а то никто и не поверит, что я здесь был».

Через час гребли они снова поменялись. Постепенно город остался за кормой. А спустя еще час, когда русло реки стало забирать вправо, они оказались уже далеко внизу по течению от Эн-Наджефа, благополучно миновав американские посты. Река здесь текла немного быстрее, и старшой разрешил отдохнуть, позволив ласковым водам Евфрата нести лодку, куда им вздумается. О месте высадки, которое Гризов полагал сразу за Эн-Наджефом, Костян почему-то пока молчал. А вода уносила их все дальше в сторону Кувейта. Постепенно начинало светать. Над рекой появился теплый туман такой густоты, что Антон не мог различить, где кончается вода и начинается небо. Берега вообще было не видно, поскольку лодка теперь шла ближе к середине реки.

Когда из-за дальних холмов по левую руку появился край солнца, журналист вдруг увидел там огромную круглую постройку из кирпича светлой глины, похожую на гигантскую башню с глазницами окон и проемами дверей. Она была колоссальной ширины. Целый город в башне. Неизвестно где начиналась, – основание тонуло в тумане, – и неизвестно где кончалась, поскольку башня уходила так высоко в небо, что терялась в облаках. Гризов не мог в это поверить. Он не увидел ее окончания. Таких небоскребов даже в Америке не было.

На секунду, оторвав глаза от башни, Антон уперся взглядом в дно лодки, пытаясь собраться с мыслями, а когда поднял их снова и посмотрел на левый берег, то ничего не увидел. Башни не было.