Покорение двух миров

Глава 4. Ренегат

Ракеты прибывали без остановки, принося на южный Юпитер с Земли и Марса людей и материалы. Офицеры рекрутских бюро на Земле работали день и ночь. Крейн принимал прибывших людей, приставлял к ним ветеранов, которые натаскивали, тренировали, учили их, как вести бой на Юпитере. В общем, Крейн делал из них дисциплинированных солдат. Он сконцентрировал людей и материалы на экваториальных постах.

В северном полушарии Юпитера Крейн хотел применить другой план. Вместо того чтобы установить сеть фортов, как на Марсе и в южном полушарии Юпитера, он хотел окружить Юпитер тонкой цепью земных войск, а затем двинуть эту цепь в направлении полюса. Как считал Крейн, по мере того как его войска будут продвигаться к полюсу, цепь станет все плотнее. Аборигены будут вынуждены отступить.

Прежде чем Крейн счел армию подготовленной, прошло два года. За это время ни он, ни Барнхэм, ни кто-либо другой ничего не слышали о Хэлкетте. Возможно, он уже умер. У двух командующих сейчас голова была занята другим. И наконец-то Крейн отправился в свой так долго планировавшийся поход. Окружив планету цепью армейских подразделений, он начал наступление. Силы землян двинулись на север.

Сражения с ластоногими начались через несколько дней. К тому времени йовиане поняли, что надо бояться атомных излучателей и бомб. Они развернули партизанскую войну, которая оказалась эффективной в глухих юпитерианских лесах. Но по мере продвижения вперед силы Крейна просто выжигали леса, и йовианам оставалось либо отступить, либо погибнуть.

Крейн передвинул свой штаб к северу, расположив его за цепью своих наступающих подразделений. Он управлял своими частями по радио, а подкрепления посылал ракетами в те места, где продвижение замедлялось яростным сопротивлением йовиан. Крейн предпочел двигаться медленно, избегая ненужных потерь. Йовиане отодвигались все дальше на север сужавшимся кругом. Через полгода Земля узнала, что ее войска прошли половину пути между экватором и северным полюсом.

Затем на Землю пришла удивившая всех новость. Цепь Крейна была отброшена назад, войска понесли огромные потери. Причем сразу в полдюжине мест планеты. Невероятно, но это сделали йовиане, вооруженные атомными излучателями и бомбами. По всей планете они соорудили круг грубых оборонительных укреплений, из-за которых и нанесли по силам Крейна сокрушительный удар.

Земля заволновалась. До этого момента успех Крейна воспринимался как должное. Совет даже начал предоставлять концессии на территории северного полушария. Как смогли примитивные йовиане научиться использовать атомное оружие? Ответ пришел от Крейна, пытавшегося восстановить свое преимущество. Аборигенов возглавлял землянин-ренегат, который последние два года учил их производить и использовать атомное оружие. Его имя Март Хэлкетт.

Хэлкетта узнали некоторые офицеры Крейна во время атаки на йовианские укрепления. Видели, что он руководил обороной. Хэлкетт! Человек, который семь лет назад был признан предателем, а теперь стал еще и ренегатом, ведя ластоногих на борьбу против своей собственной расы. Стало очевидно, что после своего досрочного освобождения из тюрьмы он каким-то образом пробрался на одну из ракет, летящих на Юпитер, а затем, добравшись туда, использовал все свое мастерство и опыт работы, полученный им в тюремных мастерских по производству оружия, чтобы научить йовиан делать атомное оружие и использовать его в борьбе с захватчиками.

Для землян Хэлкетт немедленно стал врагом номер один. На Земле, Марсе и южном Юпитере люди загорались от ярости при одном упоминании его имени. Ему желали тысячи смертей, если он когда-нибудь будет пойман. Солдаты армии Совета проявляли невероятный героизм в битве с врагами, а этот ренегат посмел задеть их самые святые чувства. Яростное желание подавить йовиан и казнить Хэлкетта охватило всех землян.

— Не вступайте ни в какие переговоры с лидером аборигенов, — передал Совет Крейну. — Продолжайте поход на север согласно вашему плану.

Крейн прочитал послание. Он и Барнхэм были просто ошарашены новостью о Хэлкетте, и Крейн какое-то время даже не мог в это поверить.

— Это не может быть Хэлкетт, — повторял он снова и снова. — Я говорю тебе, он не стал бы сражаться против Совета, против нас.

— В этом нет никакого сомнения. Хэлкетта опознали люди, которые хорошо знали его. Он был там, среди этих ластоногих. Ты же помнишь, каких он всегда придерживался взглядов в отношении йовиан.

— Да, но стать предателем своей собственной расы? Я говорю тебе, Барнхэм, Хэлкетт никогда бы не сделал этого.

И все же к тому моменту, когда послание Совета достигло Крейна, даже он уже был убежден в том, что именно Хэлкетт стал лидером йовиан. Крейн созвал своих офицеров.

— Завтра мы возобновляем наступление, — сказал он твердо. — Сообщите всем штабам.

Бои начались вновь. На этот раз не так спокойно, как прежде, а в страшной спешке. Цепь землян двигалась в направлении северного полюса до тех пор, пока не достигла линии обороны йовиан. В эту атаку Крейн бросил вперед все свои лучшие силы. Битва была чудовищной. Но в этот раз земляне нападали с открытой местности, а аборигены защищались из укрытия.

Йовианские атомные излучатели и бомбы, немногочисленные по своему количеству и примитивные по своей сборке, все же нанесли ощутимый урон землянам. Фронт стабилизировался, хотя войска и атаковали как сумасшедшие. В конце концов Крейн был вынужден отдать приказ отступить. Земля пришла в ярость, получив списки погибших. Но хотя Крейн и потерпел неудачу, он не был остановлен.

На время он оставил йовиан и Хэлкетта в покое, пока не пришло подкрепление с Земли. Тогда он возобновил наступление, но в этот раз не стройным порядком, а серией отдельных атак на определенных участках. Огромное количество людей и атомного оружия было брошено на прорыв в дюжине мест. План Крейна был таков: расшатать линию обороны йовиан постоянно повторяющимися атаками, пока они не будут вынуждены отступить.

Хэлкетт отчаянно сражался, чтобы удержать кольцо укреплений. Но ему не хватало быстрой и оперативной связи со всеми своими участками обороны. Хотя стало известно, что он научил некоторых аборигенов пользоваться радио и направлял их действия по всей планете. Но у него не было ракет, и он не мог посылать подкрепления в места наиболее ожесточенных боев. Хэлкетт предвидел неизбежное отступление и предварительно подготовил другие укрепления, ближе к северному полюсу. Ластоногие подчинялись ему с абсолютной преданностью.

Вскоре Хэлкетт был вынужден отвести йовиан к следующей из этих наскоро подготовленных линий обороны. Крейн не стал преследовать отступающих аборигенов, но вновь перераспределил свои силы в цепь и двинулся на север, уничтожая на своем пути леса и одиночные группы йовиан. Достигнув линии фронта, Крейн не атаковал, а прибег к своей старой тактике нанесения одиночных ударов.

По всей планете линии обороны ластоногих жителей Юпитера за этот год в ходе отчаянных битв оказались отодвинуты дальше на север. Как только йовиане отступали, за ними незамедлительно следовали силы Крейна и Барнхэма. Армия Совета охватывала йовиан все сильнее сужающейся цепью своих солдат. Стало ясно, что Крейн пытается зажать их у северного полюса, и Хэлкетт боролся, чтобы предотвратить это.

В некотором смысле это была странная ситуация; три друга, неразлучные с детства, вместе вошедшие в юность и зрелость, вели войну рас на Юпитере. Один из них ренегат, примкнувший к чужакам, а двое других — его непримиримые враги. Никто не мог обвинить Крейна в том, что старая дружба вызывает в нем сентиментальные чувства, глядя на его настойчивость. Он продолжал теснить войска Хэлкетта все дальше к северу.

Жители Юпитера отступали. Бесчисленные толпы йовиан отходили все дальше на север через глухие леса, которые испокон веку принадлежали им. Они выставляли заградительные барьеры, копали траншеи по приказу Хэлкетта, использовали любые средства обороны, которые он только мог придумать, чтобы удержать землян. Лера содрогались от грохота атомных излучателей и разрывов ядерных бомб. Лесная живность выбегала и в ужасе бросалась в зеленые глубины леса в надежде избежать гибели. По всей планете йовиане боролись за свое существование.

По пятам за ними шли люди Крейна, одетые в скафандры, сражавшиеся против жары, гравитации и болезней. Несколько дней подряд они могли продираться через дебри, не встречая сопротивления, а затем внезапно наткнуться на новую линию обороны аборигенов. И тогда вновь раздавался грохот выстрелов, которыми обменивались земляне с йовианами. Но, несмотря на яростное сопротивление, аборигены отходили все дальше и дальше к северному полюсу.

Ракеты-разведчики сообщили, что Хэлкетт построил хорошо укрепленный лагерь около полюса, в котором находилось несколько миллионов йовиан. Там они собирали оружие и строили заградительные сооружения. Крейн попытался отрезать эту базу от основных сил Хэлкетта, но тот, в свою очередь, предвидя такой маневр, занял удобную позицию, отказавшись от единой линии обороны, сосредоточив войска на нескольких мелких базах.

Земля радовалась, когда Крейн сообщал об уничтожении этих баз. Он послал Барнхэма с войсками вперед, чтобы те окружили Хэлкетта в лагере беженцев, пока он со своими силами будет ликвидировать оставшиеся опорные пункты аборигенов. Базы пали в кровавой борьбе. Йовиане, которые остались в живых, были отправлены во временный лагерь для военнопленных, где их готовили к пересылке в резервации. После чего Крейн со всеми своими силами присоединился к Барнхэму, окружившему последнюю йовианскую крепость, где находились Хэлкетт и оставшиеся в живых аборигены, солдаты и беженцы.

Крейн удивил Барнхэма и всех офицеров, заявив, что собирается предложить Хэлкетту сдаться, несмотря на то, что Совет запретил идти на какие-либо переговоры.

Он послал парламентера к Хэлкетту с предложением избежать дальнейшего кровопролития, обещая, что йовиане будут посланы в резервации, и отметив при этом бесполезность дальнейшего сопротивления.

Ответ Хэлкетта оказался на удивление спокойным, но категоричным: «Мы не сдадимся до тех пор, пока йовианам не будут предоставлены права как жителям и хозяевам своей планеты. Ничего не может быть хуже того, через что они уже прошли».

Крейн зачитал ответ Барнхэму. Его бронзовое лицо осунулось.

— Хэлкетт и аборигены настроены серьезно, — сказал он. — Они будут сопротивляться до последнего. Мы должны атаковать.

Барнхэм склонился к нему.

— Крейн, скажи мне, — спросил он, — ты пытаешься спасти йовиан или Хэлкетта?

Крейн поднял глаза. На его лице была написана душевная боль.

— Барни, дело не в Хэлкетте. Для него лучше погибнуть в битве, чем быть отправленным на Землю, где его казнят. Но эти йовиане… Я устал их убивать.

Барнхэм задумчиво покачал головой:

— Но что ты собираешься делать? Прикажешь завтра наступать? Людям не терпится начать атаку.

Крейн на секунду задумался, затем произнес то, что удивило Барнхэма:

— Барни, мы с тобой пойдем к Хэлкетту и попытаемся убедить его принять наши условия. Он не может выйти, но мы сможем пройти вполне безопасно.

— Но Совет… — начал было Барнхэм.

Крейн нетерпеливо отмахнулся:

— Я руковожу этой кампанией, а не Совет. Я сказал, что мы пойдем.

Он послал сообщение Хэлкетту, и тот ответил, что будет рад обговорить с генералом Крейном и полковником Барнхэмом условия мира, но не согласится изменить свое мнение. Крейн приказал отложить все военные действия, и на закате он и Барнхэм вместе с двумя йовианами и белым флагом отправились в направлении крепости аборигенов. Туманное красное Солнце склонялось за горизонт, а когда они достигли лагеря, опустилось совсем низко.

Двое ластоногих завязали им глаза, прежде чем провести через заградительные барьеры и траншеи. Это было сделано по приказу Хэлкетта. Повязки сняли только тогда, когда они уже оказались внутри укреплений. Крейн и Барнхэм увидели перед собой огромные сооружения, внутри которых находились бесчисленные массы йовианских беженцев. Для многих из них не хватало жилья. Скудная пища распределялась по порциям среди наиболее нуждающихся. Толпы ластоногих, неуклюжие странные фигуры в угасающем солнечном свете, спокойно смотрели на Крейна и Барнхэма, когда тех проводили через ограду.

Идя за своими охранниками, Крейн видел измотанных боями аборигенов, которых он так яростно и так долго гнал на север. Некоторые из них стояли на постах вокруг внутренних заграждений, держа наготове наспех сработанные атомные излучатели. Внутри крепости было много складов, под навесами которых лежали атомные бомбы. Рядом с одним из них стояла небольшая хижина. Туда их и вели.

При приближении Крейна и Барнхэма Хэлкетт и трое йовиан вышли им навстречу. Они ждали, пока земляне подойдут к ним. Троим друзьям предстояла странная встреча. Они не видели друг друга с тех пор, как расстались восемь лет назад.

На Хэлкетте был старый скафандр. Левая рука перевязана. Его бронзовое от загара, изрезанное морщинами лицо выражало спокойствие. Он представлял собой резкий контраст Крейну и Барнхэму — стройным, подтянутым, одетым в хорошо сидящие облегченные скафандры со знаками отличия армии Совета, которые когда-то носил и Хэлкетт.

Хэлкетт не протянул для пожатия руку, он ждал. Наверное, это или что иное смутило Крейна, но первые слова генерала оказались какими-то несуразными и сухо формальными. Крейн упомянул об условиях мира.

— Мы не можем принять их, — спокойно ответил Хэлкетт. — Мы боролись против них с самого начала. Йовиане скорее умрут, чем пойдут в ваши резервации.

— Но что еще ты можешь сделать? — спросил Крейн. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что у нас достаточно сил, чтобы взять эту базу, что мы и сделаем, если вы не сдадитесь.

— Я знаю, но йовиане не сдадутся, если я им этого не прикажу. А я не прикажу. Кроме того, я нашел для них выход.

— Выход? — удивленно спросил Барнхэм. — У вас нет выхода. База окружена.

Один из аборигенов, стоящий рядом с Хэлкеттом, сказал ему что-то своим странным басистым голосом. Хэлкетт спокойно, почти мягко ответил ему.

— Будь благоразумным, — настаивал Крейн. — Ты не можешь их спасти. А если нам придется напасть, то будет еще больше жертв.

— А разве для вас имеют значение еще несколько убитых ластоногих? — спросил Хэлкетт. — После всех уничтоженных на Юпитере?

Он задумчиво посмотрел поверх них:

— Интересно, если бы Гиллен мог предвидеть то, что произойдет на Марсе и Юпитере, совершил бы он свой полет? Что бы он подумал, если бы вернулся и увидел то, чему положил начало?

Они молчали еще некоторое время. Короткий юпитерианский день закончился, Солнце село, наступили сумерки. Каллисто и Ио были в зените, а Ганимед всходил на востоке. Три луны отбрасывали бледный свет на огромное заграждение, массы темных ластоногих вокруг Крейна, Барнхэма и Хэлкетта.

До Барнхэма и Крейна доносились звуки басистых голосов аборигенов. Но большинство из них молчали. Некоторые сидели на месте, некоторые сбивались в группы на ночь. Внутри огромного заграждения часовые все еще стояли, большие, темные, неподвижные фигуры, освещенные бледным светом луны.

С усилием Крейн произнес:

— Это твое последнее слово, Хэлкетт?

Хэлкетт кивнул:

— Это не мое слово, это слова самих йовиан.

Внезапно Крейн сорвался:

— Хэлкетт, но почему ты сделал это? Почему ты стал предателем своей расы? Почему ты заставил нас гнать тебя на север, сражаться против и быть обязанными убить тебя?

— Я не жалею, Крейн. Я полюбил этих странных ластоногих, добрых и по-детски наивных, таких доверчивых к любому, кто относится к ним по-дружески. Просто, кто-то должен был встать на их защиту и дать им по крайней мере один шанс. Мне все равно, как вы меня называете.

— Хэлк, давай прыгнем в ракету и втроем улетим отсюда куда-нибудь, — неожиданно воскликнул Джимми Крейн, тот Джимми Крейн, каким он был десять лет назад. — Улетим куда-нибудь еще, к другой планете. Мы обойдемся без этого проклятого Юпитера, и Земли, и всех остальных. Как мы только могли влезть во все это? Встать друг против друга? Пытаясь убить…

Хэлкетт улыбнулся и схватил руку Крейна.

— Джимми! Ты, Барни и я, ты помнишь экспедицию Дрейка? Троих мальчишек, ты помнишь? Но теперь мы ничего не можем изменить, и никто из нас не виноват. Возможно, вообще никто не виноват в том, что произошло.

С большим трудом Джимми Крейн вновь стал генералом Джеймсом Крейном.

— Прощай, Хэлкетт, — сказал он. — Мне очень жаль, что ты не можешь принять условия. Пойдем, Барнхэм.

Барнхэм пытался что-то сказать, губы его шевелились, но Хэлкетт только улыбнулся и покачал головой. Они повернулись и пошли в сопровождении двух йовианских охранников в направлении внутренней границы укрепления.

Они видели, что Хэлкетт так и остался стоять с двумя своими помощниками там, где они расстались с ним. Он не смотрел им вслед. Один из аборигенов что-то говорил ему, и Крейн и Барнхэм на мгновение увидели его напряженное, усталое лицо, когда он повернулся к говорящему.

Крейн и Барнхэм вернулись в лагерь, и Крейн созвал офицеров:

— Мы не будем откладывать нападение до утра. Начинаем через два часа. Они не ожидают атаки так быстро.

Но, видимо, Хэлкетт ожидал, так как только силы землян приблизились, их встретили залпы всех атомных излучателей, которые только имелись у йовиан. К тому моменту Европа появилась на небе, и все четыре луны глядели сверху вниз на чудовищную битву. Грохотали выстрелы, взрывы атомных бомб следовали один за другим, когда толпы землян прорывались через укрепления аборигенов.

Йовиане отбили первую атаку. Крейн сконцентрировал силы на западном крыле атаки. Он послал ракеты вперед, чтобы те, сбросив бомбы, проделали брешь в стене крепости. Но Хэлкетт сумел при помощи всех йовиан быстро заделать ее, и силы Крейна откатились назад. Обе стороны при этом понесли огромные потери.

Когда после короткой ночи на горизонте забрезжил рассвет, Крейн приказал начать третье наступление. Теперь атака велась сразу с нескольких сторон. На этот раз Хэлкетт не смог сконцентрировать свои силы и заделать брешь в западной стене. Земля сотрясалась от грохота бомб и ракет, слившегося с криками землян.

Они вошли в крепость, несмотря на отчаянное сопротивление оставшихся в живых йовиан, в то время как на восточной стене отряды землян оттягивали на себя основные силы аборигенов. Крейн и Барнхэм, наблюдающие за ходом битвы из штаба, увидели внезапный конец.

Все сооружения огромной йовианской крепости взлетели в воздух, уничтожив не только Хэлкетта и беженцев, но и большую часть землян, сражавшихся у края баррикад. В центре базы образовался огромный кратер.

— Склады атомных бомб, там внутри, — крикнул Барнхэм. — Должно быть, в них попали из излучателей.

Крейн кивнул. Выражение его лица было странным.

— Да, из оружия Хэлкетта. Он был готов скорее уничтожить этих бедных аборигенов, чем смотреть, как их отправляют в резервации.

— Бог мой, — воскликнул Барнхэм. — Так вот он, выход Хэлкетта для йовиан. Но тогда… Друг Хэлкетт…

Крейн взглянул на Барнхэма. Его лицо окаменело.

— Неужели ты не понял, что все время он именно это и собирался сделать? Прикажи собрать оставшихся в живых йовиан. И пошли сообщение на Землю: «Последняя база аборигенов взята. Ренегат, лидер йовиан Хэлкетт мертв. Юпитер под полным контролем. Примите мою отставку. Крейн».