Пока ты спишь - враг качается. Часть 2. Дикий гринд

8

8.1

«Урал» бросало из стороны в сторону. Он влетал в придорожные сугробы, от чего лобовое стекло засыпало снегом, который тут же сдувало ветром, с воем движка вылезал из них, чтобы через пару мгновений врезаться в насыпь с другой стороны дороги. Грузовик гнал.

Денис вдавил газ что называется «до полика». Его руки тряслись, отчего руль постоянно вырывался и ему приходилось резко дергать машину в противоположную заносу сторону.

Но мы были не в претензии. Меня, как и Ивана, колотило. Дикий, иррациональный страх. Непонятное животное чувство, которое напрочь отключало лобные доли головного мозга.

Убежать! Как можно дальше. Нестись до тех пор, пока обессилевшее тело не упадет на дорогу. Главное, чтобы за спиной не было тех, кто стоял в доме и безмолвно смотрел черными глазами.

— Господи, ежи еси на небеси, да святится имя твое, да пребудет царствие твое, как на земле, так и на небе. Спаси сохрани и помилуй! Да что, бля, это такое-то там было?! — взорвался на крик Денис, долбаша руками по рулевому колесу. — Как, бля, это ваще возможно?!

И что ему ответить? Меня самого колотит от ужаса настолько, что время от времени хватаю ртом воздух.

Наездник?

В установленных базах данных информации о подобных ситуациях не обнаружено. Для пополнения баз данных необходимо подключение к Плеяде.

Обнаружено высокое содержание адреналина и кортизола в крови. Их необходимость в данном случае необоснованна. Произвожу коррекцию гормонов.

Я стал успокаиваться. Руки больше не колотило, воздух спокойно проходил через трахею, сердцебиение пришло в норму.

Ивана тоже стало отпускать. Его низкоуровневый Наездник наконец начал реагировать на состояние организма. Хоть и запоздало, но все же начал.

— Тихо, Ден, тихо, — я схватил водителя за плечо, — давай тормознем немного, успокоимся.

Расширенными зрачками он глянул на меня. Там, на самом дне глазного яблока плескался океан ужаса и страха. Я даже не понял, увидел он меня или нет.

— Тормози! — громко, четко и резко скомандовал я, схватившись рукой за рукоятку. Другой рукой с силой придавил Ивана к спинке сидения.

Прямая команда, обойдя стороной все мыслительные центры, достигла мозжечка, а оттуда в виде электрических импульсов устремилась к нужным мышцам.

Денис нажал на тормоз.

Машину повело юзом. Буравя, сдирая снежное покрытие с дороги, тяжелый грузовик, скрепя тормозами, вздымая в верх белую пургу, наконец, остановился.

Аккуратно убрав руки с руля, парень начал хлопать себя по карманам. Нащупав пачку, щелчком выбил сигарету, чиркнул колесиком зажигалки. Делал он это все автоматически, словно робот. Мозг все еще переваривал ту информацию, что глаза увидели при вспышке огонька спички. Те темные фигуры, стоящие в глубине дома. И отражения пламени в широко раскрытых глазах мертвецов. Глазах, которые не моргали.

Наконец, с каждым вдохом сигаретного дыма, он отмякал. Расслаблялся. Спина, выпрямленная чуть ли не до хруста в позвоночнике, сгибалась. Откинулся на спинку сиденья, задрал голову наверх, пуская клубящийся дым вверх, в потолок.

— Всё, успокоился? — дождавшись утвердительного кивка Дениса, я продолжил. — Никому об увиденном ни слова. До тех пор, пока не узнаем, что там такое на самом деле происходит. Разводить панику нельзя. Дальше, на ночь назначаем дежурных. Для контроля за происходящим. Нельзя, чтобы все спали и нас никто не охранял. Дальше, уезжаем отсюда, как только станет возможным. Денис, что скажешь за машину, сможет она по такому снегу до Города доехать?

— Не знаю, — покачал тот головой, — снега намело по пояс и еще продолжает сыпать. Если застрянем, то все, не выберемся. Замерзнем нахрен.

Я кивнул головой: мыслим одинаково. Надо дождаться солнца. Не может в середине марта снегопад длиться неделю. Еще день, максимум два, и всё начнет таять. Вот тогда и поедем.

— Окей, тогда давай, возвращаемся к своим. И помним — тишина!

Пока рулили до дома, на поселок медленно опускались сумерки. И я вдруг понял, что не слышу важного звука, что всегда бывает в таких селениях. Лая собак. Кудахтанье кур, кукареканье петухов. Ничего подобного. Поселок словно вымер, и все домашние животные разбежались. Только рев мотора нарушал почти мертвую тишину.

Дома четыре новичка с недавно активированным Наездником с восторгом рассказывали о своих новых функциях, об интерфейсе. Я поделился с ними опытом в выборе направления развития и все выбрали Ловкость. Собственно говоря, я с ними был согласен. Достаточно хрупкого телосложения мужчина, женщина и две девушки. Какие из них силачи? Им и в самом деле лучше всего идти в этом направлении. Коль уж выбор Энергия нам недоступен.

Глядя на них, еще трое выразили желание установить себе АСК Великого Вала. Среди них Юля и Игорь. Те самые, что остались от нашей группы в зоне испытаний.

Я, подумав, все же разрешил желающим проглотить зеленоватые пилюли. В любом случае, мы точно задержимся здесь на сутки-двое, так что надо совмещать «приятное с полезным». Единственное на чем я настоял, так это на ночевке всей группы в доме. В тесноте да не в обиде.

Непонятки напрягали, поэтому лучше готовиться к худшему, чем надеяться, что пронесет. Надейся на лучшее, но готовься к худшему. Эта поговорка не раз выручала меня в прошлом, надеюсь, что поможет и сейчас.

Разбились на ночных дежурных. Четыре человека, каждому дежурить всего по два часа. Я вызвался идти во вторую, достаточно паскудную по времени смену. Коль уж решил заделаться лидером, надо показывать, что ты лучше всех во всем.

Хотя ничего такого в мои часы не произошло. Я аккуратно обошел дом, заглядывая в окна, направляя свет фонаря на улицу, пытаясь увидеть там то, что не должен, и слава Макаронному Монстру, никого там не видел. Затем за пять минут до окончания дежурства разбудил Дениса, поставил перед ним кружку с крепким чаем и, отодвинув Лену, занял свои положенные пол-лавки.

Денис же меня обратно и разбудил. Сначала я почувствовал ладонь, сжимающую мой рот, а открыв глаза, увидел его лицо с пальцем у губ. Молчи, мол. Соглашаясь, медленно моргнул глазами, и только тогда он убрал руку, также взглядом показав куда-то в сторону.

Я глянул туда. Прищурил глаза, всматриваясь в полутемноту. Если бы я был кошкой, то моя шерсть на хребте встала бы дыбом от того ужаса, что я увидел.

Лиля, Василий и еще один парень Сергей, тягуче медленно, с закрытыми глазами, перебирали ногами. Упершись телами в запертую входную дверь. Они словно не замечали ее. Вжавшись в толстые доски и в тела друг друга, они с настойчивостью механизма толкали себя вперед.

Я соскочил. Сон прошел мигом.

Что это? Лунатизм?

Я ни на миг не поверил, что они делают это в сознании.

— Как это началось? — прошептал я.

— Лилька еще на лавке начала ворочаться, шептать что-то. А потом встала и пошла к двери. Я подумал, ну мало ли в туалет. А она добрела до выхода и уперлась в него. Через минуту остальные подошли.

Тихое, размеренное шорканье ног, что упорно тянули тело куда-то на выход. Закрытые глаза и общая заторможенность. И еще они что-то говорили. Бубнили себе под нос.

Я подошел поближе, прислушался.

— Иду, — тихо, на грани слышимости шептала Лиля, — слышу.

— Иду, — вторил ей Василий, — слышу.

— Иду, — повторял Сергей, — слышу.

И они шли, шли и шли. Упершись лбами в деревянную дверь. Шли на чей-то непонятный, неслышимый зов. Шли упорно и без сомнений. И без сознания.

Я аккуратно взял Лилю за руку, потянул к себе. Отвел на пару метров от двери, развернул в противоположную сторону и отпустил. Девушка, замерев на пару секунд, она даже шептать перестала, снова развернулась в сторону двери и, шоркая голыми ступнями, поплелась к ней.

— Иду, — говорила она, — иду.

У меня мелькнула мысль открыть дверь и посмотреть, куда они дальше пойдут. Но после обдумывания, я отказался от нее. Во-первых, на улице снег, а они все в легкой домашней одежде. Во-вторых, ну его нафиг. Они — моя команда и экспериментировать над своими людьми я никому не позволю. В первую очередь себе.

И пока мы думали, что делать, всё закончилось.

Троим лунатикам словно обрезали невидимую нить, что тянула их куда-то, прижимала к двери, заставляла безуспешно переставлять ногами, давя на непреодолимую преграду. Словно тот, кто звал их, понял, что ничего не получится и прекратил попытки.

Они замерли, перестав шептать, а затем медленно повалились на пол. Беззвучно, не просыпаясь, сползли по стене вниз. Затихли. Теперь это был сон, обыкновенный сон.

Утренний расспрос подтвердил мои догадки: во сне их звали. Кого-то родственники, кого-то друзья. Все давно умершие. А Лена, которой вчера снилась мама, сегодняшнюю ночь провела без сновидений.

Это дало повод к размышлениям. Какая-то логика тут была. Вот только я никак не мог поймать конец той нити, что приведет меня к разгадке.

Снег наконец прекратился. Сквозь неплотные облака, то и дело проскальзывали лучи Солнца. Думаю, еще день и мы сможем вырваться из этого снежного плена.

После завтрака Денис взялся за лопаты:

— Ну его нафиг этот морг. Отца я тут похороню, за баней, — зло, решительно прохрипел он.

— Я помогу копать, качнусь заодно, — вызвался Иван.

И вдвоем они вырыли нужных размеров могилу буквально за два часа. Вано со своей поражающей воображение силой, ломом отдалбливал замерзшую землю, а Денис выбрасывал ее из ямы.

Нашли еще пару половиков, чтобы надежно завернуть мертвое тело и пошли за трупом. Вытащили хлястики из тента, щелкнув запорами, откинули борт.

Мертвый отец Дениса стоял посреди кузова. Его черные глаза смотрели прямо на нас.

— Иди, — шептал он. — Иди к нам.

8.2.

Я смотрел в черные, бездонные глаза мертвеца. Ни единой искорки, ни единого отблеска. Даже на фоне темного кузова они казались черными дырами. Словно вся тьма мира сконцентрировалась в них.

— Иди, иди к нам.

Интересно, почему они такие? Какие процессы обеспечили глазным яблокам такой цвет?

Страх хлестал меня, заставлял дрожать пальцы, трепетать сердце, но я стоял (идет корректировка гормональных изменений) и наблюдал за ожившим покойником. Ладонь напряглась, словно обхватив рукоять меча. Мгновение и двумерное оружие материализуется. Стоит мертвецу проявить хоть толику агрессии, как я, не задумываясь, применю его. И сомневаюсь, что он сможет устоять против меча. Какими бы умениями и живучестью он ни обладал.

— Иди, иди к нам.

Но труп стоял в центре кузова, смотрел на нас и шептал. И ничего более. Ни скалил зубы, ни кровожадно вытягивал руки. Ничего такого, что я смотрел в десятках фильмах про зомби и прочую мертвечину.

Сзади в плечо больно вцепился Денис. Его трясло от ужаса, но он стоял. Все же покойник был его отцом. Думаю, только это останавливало его от панического бегства. С другой стороны истуканом застыл Иван. Он не дрожал, не паниковал, но казалось и не моргал вовсе.

— Иди, иди к нам.

Заскрипела входная дверь, зашлепали башмаки. По звуку я определил, что идет Лена:

— Вам помощь не нуж… — она проглотила оставшиеся слова, увидев отца Дениса.

Дверь снова заскрипела, закрываясь. И вновь шаги. Но теперь уже по снегу.

Ух ты. Я думал, что Лена убежит внутрь, а она оказывается вышла наружу на помощь. Молодец!

— Иди, иди к нам.

— Хорошо! — я ответил громко и уверенно. — Я приду к вам. Но взамен вы отпустите это тело. Мы его хотим похоронить.

Покойник прекратил шептать. Он повернул голову, глаза стали смотреть мне в глаза. Черные, в которых, казалось, плескалась вся вселенная. Смотрел, изучал и словно чего-то ждал.

— Ждиииииииии, — наконец зашептал он. — За тобой придуууууут.

И снова, ощущение, что у марионетки разом обрезали все нити. Только что оживший мертвец уверенно стоял на ногах, ворочал головой, рассматривая стоящих напротив него людей.

А секунду спустя он уже кулем валится на деревянный пол грузовика. «Урал» чуть спружинил, когда тело упало. Откинулась в сторону рука, мертвые глаза закрылись.

Перед нами лежал покойник. Самый настоящий, самый мертвый труп. Никаких попыток пошевелиться, никаких попыток открыть глаза или заговорить. Труп.

Рука Дениса безвольно упала с моего плеча.

— Ох, бляяя, — раздалось сзади. Лена все же не сдержалась.

Постепенно очухались, отошли, успокоились.

Яркое весеннее солнце отгоняло страх. Не верилось, что несколько минут назад тут творилась сущая необъяснимая чертовщина.

Хотя я не расслаблялся. За мной придут. Кто придет? Куда поведут? К чему готовиться?

Но пока нас ждали дела печальные и неотложные.

Аккуратно завернули мертвеца в половики. Понятно, что не по правилам, без гроба, но Денис так хотел. А кто мы такие, чтобы не соглашаться с ним.

Опустили тело в яму, бросили по горстке холодной, комковатой земли. Денис произнес короткую речь:

— Хоть он и не был хорошим человеком и замечательным отцом, все же он любил меня. Как мог, как умел. И я тоже люблю его. Прощай, батя.

Засыпали тело землей вперемежку со снегом. Иван воткнул наспех сколоченный крест. Скучковались напротив, смотря на неровные буквы на дощечке. Разлили по стаканам и стопкам самогону. Выпили. Не чокаясь, без слов. Кто-то из девушек шмыгал носом, выгоняя слезы из уголков глаз.

Я отошел от группы. Вышел, обогнув баню, во двор. На заборе сидела птичка. Весело чирикала радуясь весеннему теплому солнцу.

Я подставил лицо под его лучи, закрыв глаза, слушая смешное чириканье.

И резко открыл их, когда пение внезапно прекратилось, сменившись хрустом ломающихся перьев. На заборе, там, где только что сидела птичка, на корточках, схватившись руками за деревяшки и изучая меня своими черными глазами сидел мертвец.

Сидел крепко, уверенно, словно всю жизнь тренировался вот так запрыгивать на хрупкие заборы. А ведь когда-то это был старик. Седой и потрепанный жизнью. Уверен, что у него не гнулись колени, болели суставы и ломило от приближающегося дождя.

А сейчас он после своей смерти ловко сидит на заборе, идеально балансируя на шатающихся досках.

— Мы пришлиии за тобоооой, — зашипел труп. — Идииии за наааами.

— Ивааааан! — крикнул я. И быстро заговорил, услышав топот за спиной. — Я пошел с этим. Если до вечера не приду — уезжайте. Раз уж я не смогу справиться, то…

…То вы тем более, хотел сказать я, но промолчал. Все всё поняли.

— Стасян, да ты что. Да нахрена тебе с ним идти, — испуганно смотря на сидевшего на заборе мертвеца зашептал Вано, — давай прям щас в Урал прыгнем да смотаемся отсюда.

— Нет! — твердо ответил я. — Неужели ты не понимаешь, что надо остановить это. Чтобы это ни значило. Хотя бы понять все происходящее. А вдруг потом так по всей Земле будет? Я пошел.

— Мы ждем тебя! — донеслось мне вслед. Но я уже не стал отвечать.

Аккуратно, контролируя смотрящего на меня покойника, я приблизился к калитке, толкнул ее, выходя на улицу.

Там стояло еще три мертвеца.

Находясь на некотором расстоянии друг от друга они внимательно смотрели на меня. Четыре пары иссиня-черных глаз.

— Идиии за намиии, — просипела древняя на вид и мертвая по факту старуха. Развернулась и не оглядываясь пошла по улице. В паре метров от нее левее по другую сторону дороги пошел другой мертвец, некогда бывший достаточно крепким мужиком в драной фуфайке.

Я вышел из двора. Живой труп, сидевший на заборе, оказался позади меня, но я старательно его контролировал — даже если он движется бесшумно, скрип снега под ногами выдаст его.

Прошел мимо третьего мертвеца, словно ждавшего, когда я пойду.

Так оно и было. Стоило мне отойти на какое-то расстояние, как я услышал легкие неторопливые шаги и хруст — покойник спрыгнул с забора и теперь они шли за мной.

Забавно.

Они, эти ходячие мертвецы, взяли меня в коробочку.

Что это? Предостережения от побега или почетный караул? В любом случае они действовали разумно и неагрессивно.

В принципе никакой агрессии от них никогда и не было. С тех самых пор как мы впервые увидели их там, в доме, переделанном под морг, так и потом. Были лишь наши страхи и суеверия. А также домыслы, придуманные под воздействием фильмов и компьютерных игр.

Солнце ярко светило, стремительно топя чернеющий снег. Еще несколько часов и от сугробов останутся жалкие лужицы.

И это хорошо — случись что не так и команда не сможет найти меня по следам. Да и грузовику теперь ничто не мешает уехать прочь из этого странного места.

Мертвецы топали по улице. Не оборачиваясь на меня, не глядя по сторонам, шли, соблюдая лишь им одним известный маршрут. Я присмотрелся, обращая внимание на их движения — но нет, они не двигались синхронно. Жаль. Идея об одном кукловоде, который управляет ими «дергая за невидимые ниточки», была уж очень привлекательной.

Хотя кто их знает, может там несколько кукловодов?

И все же человек — странное существо. Я шел незнамо куда в окружении тех, кто должен лежать в земле, заколоченные в гроб, и чувствовал себя более-менее нормально. Хотя даже неделю назад ни за что не поверил бы в происходящее.

Наше шествие двигалось по улицам. Сворачивало куда-то, проходило перекрестки, и в целом было ощущение, что мы все же идем к какой-то цели, а не бездумно бродим.

Мертвые улицы сменялись другими, такими же безлюдными улочками. Лишь иногда в окнах домов я замечал испуганные лица стариков, с ужасом провожавших наше шествие взглядами.

Хотелось помахать им, но я держался.

На следующем повороте нас встретили. Стая собак, лежащих на земле, медленно встала, отслеживая как мы проходим мимо. Тут были и здоровые волкодавы и мелкие двортерьеры. Разных размеров и расцветок. Лишь одно объединяло их.

Морды сжаты, никто не вывалил язык, борясь с жарой, бока не шевелятся, черные глаза смотрят, не моргая.

Они тоже мертвы. Их тоже свалил неведомый мор, а затем они зажили второй, совершенно противоестественной жизнью, подчиняясь чьей-то воле.

Мертвые псы присоединились к нашему шествию, неторопливо следуя за нами.

И наконец через пару минут мы вышли к зданию.

Двухэтажное, явно административное, с центральным входом. «Фельдшерско-акушерский пункт» гласила чуть пожухлая вывеска.

Обогнав нас, собаки с двух сторон легли у входа, образуя эдакий коридор, ведущий к пластиковым белоснежным дверям.

— Идииииии, — услышал я голос сзади. — Тебя ждуууууууут.