Поиски Алланона (ЛП)

* * *

Вскоре Алланон покинул коттедж, натянув на голову капюшон и поплотнее закутавшись в плащ, невольно наклонившись под натиском дождя. У него было все, что нужно, чтобы найти того мужчину, которого назвал Дерриваниан, включая и его местонахождение. Уэйр жил на ферме вдали от любого городка или деревни на севере от Эмберена, недалеко от юго–западной окраины пустыни Кьерлак, в стране, где редко появлялись эльфы, и которую нельзя было назвать дружественной. Ферма находилась в одном дне пути в хорошую погоду, а в плохую потребуется несколько дней. Лучше путешествовать верхом на лошади, чем пешком, поэтому друид вернулся в Эмберен, чтобы найти комнату для ночлега, прежде чем отправиться завтра в путь.

Его все еще тревожил визит к Элдре Дерриваниану. Что–то было не так. Но не сам мужчина, не его слова, не его действия. Он вдруг вспомнил, что в одном из углов комнаты валялся матрас. Почему Дерриваниан спал там, а его жена в задней комнате? Или это была постель для кого–то еще? Болезнь его жены могла привести к такому состоянию жилища, но была еще какая–то тайна, которая его и беспокоила.

С другой стороны, это был мужчина, чья жизнь шла наперекосяк в течение многих лет, кто изгнал себя от своего народа и предыдущей жизни и удалился на задворки эльфийской цивилизации. Он потерял своего сына, свое положение и уважение своего Короля. Он стал объектом презрения, жалости и откровенного подозрения. Все, что он создал за свою жизнь, исчезло. Возможно, не должно казаться странным, что в нем больше не осталось сущности.

Алланон провел ночь в гостинице, стоящей поодаль от таверн, а поутру раздобыл лошадь и отправился в путь. Он поехал на север через леса, следуя по дорогам и тропам к Стрелихейму. В полдень он выехал на равнины. Ландшафт резко изменился, деревья уступили место пустому пространству, а тень — жаре. Дождь уже закончился, но земля оставалась мокрой и грязной, а солнце постепенно испаряло воду из появившихся луж.

Он пустил свою лошадь самой идти по извилистой дороге на этой неровной поверхности, а сам сосредоточился на стоящей перед ним задаче. Он уже думал о том, что он скажет этому мужчине Уэйру, чтобы убедить его взяться за Меч для защиты своего народа. За последние недели он сочинил десятки аргументов и сотни причин для всех, с кем столкнется в своих долгих, бесплодных поисках. В итоге, ему не пришлось никого убеждать, потому что ни одного из них не осталось в живых. Если то же самое произойдет и в этот раз, он не был уверен, куда идти дальше. Наверное, обратно к Дерриваниану. Он не совсем был удовлетворен тем, как ему выдали эту правду.

Однако, факт оставался фактом, что он до сих пор не нашел мужчину или женщину, которые ему нужны, а времени было уже в обрез. Если Уэйр откажется, что же ему тогда делать? Ничего нельзя было сказать человеку, чтобы тот не сказал «нет». Большинство откажется от какого–либо участия в этом деле, вне зависимости от его важности и срочности. Опасность была огромной, риск ужасающим. Ярл Шаннара не смог убить Чародея—Владыку, а он был королем и воином. Неужели можно ожидать, что обычный человек справится с этим лучше?

Однако именно это и требуется. Именно это и должно случиться, чтобы положить конец тому, что началось много столетий назад.

Ему следовало лучше все спланировать, упрекнул он себя. Ему следовало знать, что это время настанет раньше, чем все считали, и он должен был найти тех, кто ему нужен, и подготовить их. Ему следовало получше вести свои записи и уделять больше времени, присматривая за оставшимися наследниками. Он должен был защитить их всех от того, что с ними случилось.

Он должен был сделать гораздо больше.

День медленно тянулся, солнце на небе двигалось к горизонту на запад. Когда он приблизился к месту назначения — местечку под названием Кроличий Хребет — ему в поле зрения попал человек, который пас овец. Алланон подъехал и поприветствовал его.

— Рад встрече, — сказал он человеку.

Мужчина лишь уставился на него, не произнося ни слова. Алланон смог прочесть, что у него было на уме. Он не хотел ничего иметь с таким огромным, закутанным в черный плащ всадником с мрачной физиономией и внушительным видом.

— Я ищу мужчину по имени Уэйр. Он живет в Кроличьем Хребте. Ты его знаешь?

Пастух сплюнул. Он указал налево, осенил себя знаком оберега, потом резко развернулся и поспешил дальше, прикрикивая на своих овец, чтобы они двигались быстрее. Алланон посмотрел ему вслед, но не удивился реакции этого человека. На его месте он бы поступил точно так же.

Он поехал дальше, наблюдая как перед ним удлиняются тени, отбрасываемые его лошадью и им самим, отмечая приближение сумерек. Осталось недолго, подумал он. Затем он воспользуется своим шансом убедить мужчину, у которого нет никакого желания оказаться в таком опасном положении, что именно это он и должен сделать. Он гадал, найдет ли он в этом человеке силу воли, мужество и порядочность, чтобы вызвать магию Меча. Как этот человек отреагирует, когда услышит то, что должен рассказать друид. Он так часто репетировал этот момент, хотя никогда и близко к нему не подходил. Он неоднократно готовил себя, и все впустую.

Неужели снова все будет зря?

Он нашел Кроличий Хребет, лесистый и необработанный кусок земли, и направил лошадь по его склонам. Неподходящая земля для выращивания, как он увидел, в основном кустарники и редкие деревья, и каменистая земля. Возможно, годится для разведения овец. Именно эту землю обрабатывал тот мужчина? Он не спросил у Дерриваниана. Это тогда не казалось важным и, по–видимому, не так важно и сейчас. Однако… Он собирался просить фермера пойти с ним, чтобы противостоять чудовищу. Это было безумно.

Он достиг верхней части хребта и направил лошадь вдоль него к широкому участку травяных лугов, которые рваным ковром простирались до дверей дома и сарая. На огороженном пастбище паслись овцы, передвигаясь то в одну сторону, то в другую, выглядя глупыми и потерянными. Он почувствовал внезапное родство. Его взгляд переместился к строениям. Из трубы дома шел дым, но не были видно никаких признаков жильцов. Большой сарай казался пустым; откидные двери были открыты и на него взирала темнота изнутри сарая.

Последний луч свет пропал, когда он подъехал к крыльцу перед домом.

— Есть тут кто–нибудь? — позвал он.

Ответа не было. Его это нисколько не потревожило. Накинув поводья на перила крыльца, он поднялся по ступенькам к двери и постучал.

По–прежнему никакого ответа.

— Эй! Есть кто? — повторил он.

Он прошелся по крыльцу, заглядывая в окна. Дом выглядел обитаемым. Он был ухоженным, с целой мебелью, на столе стояла посуда, а в очаге горели дрова. Все выглядело так, будто хозяин только что куда–то отлучился.

Да и отходить–то ему особо было некуда.

Кроме сарая.

Алланон оставил лошадь привязанной и направился к открытым дверям, внимательно осматриваясь. Он пережил достаточное количество ловушек и нападений из засады, чтобы помнить об этом, и не собирался сейчас становиться жертвой. Он оглядел двор, но кроме овец там ничего и никого не было. Поэтому он был готов найти Уэйра в сарае, поскольку его не было ни дома, ни где–то поблизости.

Но когда он вошел туда, строение оказалось пустым. Он прошел достаточно глубоко в темноту, когда его глаза привыкли. Полки были пустые, пол голый, и внутри сарая царила тишина. Он взглянул вверх на сеновал, но лестницы под рукой не оказалось, чтобы подняться и осмотреть его.

Он решил повнимательнее осмотреть тот уровень, на котором находился. Он обошел каждое стойло, проверил каждый уголок, каждую горку сена. К сараю прилегала пристройка для инструмента, но дверь в нее находилась снаружи. Поэтому он вышел из сарая и обошел его вокруг, чтобы осмотреть эту пристройку. В ней находился ручной инструмент, верстак и куски металла. Больше ничего.

Он закрыл дверь пристройки и вернулся обратно к сараю, изредка поглядывая на сеновал.

— Сюда! — вдруг позади него раздался голос.

На крыльце стоял мужчина и махал рукой. Алланон уставился на него. Где он был раньше?

— Ты Уэйр?

— Да, — ответил тот. — Подходи поближе, поговорим.

Алланон направился к дому. Он был не более, чем в десяти футах от того мужчины, когда заметил нервное подергивание своей лошади, от топота копыт которой во дворе поднялась пыль, и внезапно качнул головой.

Предостережение…

Слишком поздно. Мужчина на крыльце двинулся первым, резко подняв одну руку и метнув нож в сторону друида, который попал ему в грудь. Алланон попытался отреагировать, но опоздал всего на долю секунды. Он пошатнулся, пораженный.

В тот же миг появилась масса вооруженных людей, из дома, из сарая, чуть ли не из–под земли, воя и размахивая оружием всех видов. Алланон поднял защитный щит магии, отбросив назад столько нападающих, сколько смог. Он упал на одно колено, чтобы стать меньшей мишенью, затем выдернул нож, пытаясь собрать все свои силы. Оставаться на месте означало для него смерть. Как только они почуют степень его слабости, тут же накинутся на него.

Некоторые из них прорвались к нему, но он снова поднялся на ноги, чтобы встретить их и отбросить так, будто они были соломенными. Он двигался быстро, сокрушая нападающих. Они отскакивали от него, поскольку не испытывали особого желания противостоять такому разгневанному гиганту. Кроме одного среди них, такого же здоровяка, как и он сам, которого остальные вытолкнули вперед, может, потому что он был среди них самым сильным, а может просто от безысходности. Разъяренный и в то же время сохраняя хладнокровие, Алланон добрался до него, когда заметил появившихся лучников, которые натягивали свои луки. Друиду едва хватило времени для действий. Схватив за тунику человека перед собой, друид использовал его в качестве щита. Гроздь стрел попала в мужчину, который дернулся и обмяк. Алланон с отвращением отбросил его и еще раз призвал свою защитную магию.

Те из нападающих, которые все еще могли что–то делать, вновь пошли на него, кто–то метнул ножи, кто–то стрелы, кто–то выпустил камни из пращи, но все старались поразить его. Но он был под защитой магии и достать его было не так–то легко. Нападающие опять были отброшены назад. Даже до тех, кто вроде находился на безопасном расстоянии, магия друида смогла легко добраться, и они тоже были сметены. Затрещали кости и жизнь некоторых прекратилась. Еще дважды нападающие шли на него, и дважды не смогли его достать.

Наконец, когда их число уменьшилось более, чем вдвое, они развернулись и разбежались по полям и окрестностям, желание сражаться покинуло их.

Алланон ухватился за один из столбиков, поддерживающих крышу крыльца, и наблюдал за их побегом. Помощь Дерриваниана ничего не стоила. Он должен вернуться назад и начать все сначала. Естественно, как только исцелится. Как только почувствует себя достаточно сильным, чтобы это сделать.

У него закружилась голова и, бросив взгляд на свое облачение, он утвердился в своих подозрениях, что быстро теряет кровь. Он нежно надавил около ножевой раны, стараясь остановить кровотечение, используя небольшой клубок магии целительства, чтобы закрыть рваное отверстие.

Он был занят этим делом, когда появился Носитель Черепа.

Поначалу он его не увидел, а лишь услышал медленное хлопанье его крыльев. Затем он вылетел откуда–то из–за фермерского дома, не прилагая усилий, чтобы скрыть свой приход, приземляясь перед крыльцом усеянного трупами двора в неторопливой, наглой манере. Весь черный с головы до пят, с длинными и искривленными конечностями, так что его руки и ноги казались непропорциональными, он был обернут, как покрывалом, своими огромными крыльями. Глаза, яркие и выжидающие, сверкали из–под густых бровей, отбрасывающих тень на грубо вытесанное лицо.

— Друид, — прошипел он на него.

— Ты все это устроил, — ответил Алланон, констатируя факт.

— Да.

— Зачем так беспокоиться?

Дыхание другого было глубоким и громким, как будто его легкие не могли накачать достаточно воздуха.

— Потому что этого желает Хозяин. Потому что это радует меня. Ты знаешь, что ты сделал этим днем? Ты положил конец своей последней возможности предотвратить наше возвращение.

Алланон уставился на него, не понимая, о чем говорит это существо.

— Тот человек у твоих ног, которого ты использовал в качестве щита? Это Уэйр, и он последний из рода Шаннары. Последняя надежда, которая у тебя была. Мы убили бы его сами, но ты избавил нас от этих хлопот.

Алланон почувствовал, как его заполняет отчаяние — неужели им манипулировали? — но не изменил выражения своего лица.

— Ты на это надеешься, тварь? Думаю, что человек, который продался Чародею—Владыке, никогда не был тем из рода Шаннары, который нам нужен, и его убийство не имеет никакого значения. — Но все–таки его терзали сомнения. Что, если этот человек был невиновен, попался в ловушку, как и он сам, был принужден силами Чародея—Владыки? Что если действительно его последняя надежда пропала?

Огромные крылья еще сильнее обхватили темное тело.

— Подумай о своих желаниях. По крайней мере для меня это неважно. Но твой конец приближается, Алланон. Как этот человек, лежащий у твоих ног, ты последний в своем роде. Время тебя не спасет.

— Ты намерен закончить то, что начали твои убийцы? — спросил Алланон Носителя Черепа. — Потому что твоя сила ослабевает при дневном свете, не так ли?

Тот зашипел на него:

— Зачем убивать тебя? Я пришел засвидетельствовать твое горе. Ты хорошо его скрываешь, но тем не менее твое отчаяние видно. Ты надеялся, что этот человек спасет твой народ, но теперь этого не случится. Еще хуже то, каким способом это было исполнено. Тебя предали, друид. Тот, кто послал тебя, отдал тебя в мои руки. Подумай об этом. А потом делай с ним, что пожелаешь.

Носитель Черепа распростер свои крылья и начал подниматься, взлетая по кругу в небо.

— Мои братья и я скоро вернемся за тобой, Алланон! — выкрикнул он ему. — Следи за нами!

Потом это существо исчезло, и друид остался в одиночестве.