Похоже, вы попали

Глава 1

«ПОЧЕМУ Я ГОЛЫЙ?!» — первое, что пришло мне в голову.

Так-так-так, отставить голозадые вопросы. Куда важнее…

«ПОЧЕМУ Я… да ёмаё!»

Тенденция намечается. Чуть что не так идёт в моей жизни — я просыпаюсь голый.

— Тс-с-с… а-а-а-а, — зашипел я, схватившись за лоб, и сразу же пожалел о существовании звуков.

Горло разрывает просто неимоверно! Это как иглой его расковырять и аджикой залить. А за горлом пошла и голова, за которую я снова схватился и снова зашипел. И так ещё минимум минуту по кругу.

Я проморгался и медленно, чтобы череп не лопнул, поднялся.

Да, я голый. Но хотя бы место знакомое — моя кровать.

Странно… Я же отчётливо помню, что засыпал в одежде и на диване.

«Боже… как всё болит!»

Теперь не только голова, горло и лёгкие, но и, что самое странное, вся спина просто разрывается! Я даже дышу с трудом — вот настолько всё плохо.

«Что-то явно не то», — моя гениальность как всегда не знает предела.

Либо случился какой-то прикол, — я бы даже сказал мем, — либо же кто-то из родных меня зачем-то раздел. И оба варианта меня смущают.

«Ладно, надо подниматься», — подумал я, как реальность пнула в лицо.

— А! — вскрикнул я, как только попытался полноценно подняться.

Моя спина! Боже, как болит! Именно кожа, мясо. Такое чувство, будто она вся изрезана, и в таком состоянии я лёг на ткань, которая приклеилась к рваному мясу и сейчас медленно отрывается

«Ёбушкиворобушки», — я сжал челюсть и оторвался от постели.

Оборачиваюсь, смотрю назад. Да, влага на постели. Не кровь, но следы явно от свежих незалеченных ран.

Я поднимаюсь, нахожу трусы, надеваю, и мой взгляд цепляется за зеркало. Ничего необычного…

Кроме огроменных красных шрамов на шее!

«Ё-ё-ёп твою мать…», — я не сдержался.

Как паяльником прошлись. Там, где воротник прилегал сильнее всего, остались красные полосы, похожие на какое-то намеренное шрамирование. Почему? Да потому что так оно и выглядит — не уродливые ожоги, а аккуратные, пафосные шрамы.

«Ну хоть шрамам я могу найти объяснение. Воротник постарался…»

А, точно, спина! Надо посмотреть, пока я возле ростового зеркала сто…

«ТВОЮ МАТЬ! ЧТО ЭТО?!»

Огромные, рваные полосы на всю спину. Хаотичные, большинство под углом. И я знаю как выглядят раны, и могу сказать, что это точно не ножевые! Слишком, повторюсь, рваные.

«Погоди… а это ещё что?!»

Следы укусов. На ключице, груди, плечах, руках. Глубокие, от явно нечеловеческих зубов.

«Э?..», — ошарашенно верчусь, — «Э? Э?!»

Ладно, если ожоги на шее — очевидно; раскалывающаяся голова — объяснима; а голозадость — допускаема; то вот рваные полосы и укусы…

Знаете на что это похоже?

Я, конечно, хороший мальчик, — я тоже своего рода собака, — но даже у меня был сексуальный опыт. И не один. Девушки как таковой не было, но вот половая связь — весьма.

Так вот.

Мне кажется, или на спине — следы от ногтей во время секса? Ну один в один ведь! Правда раны глубже и опасней, — которые обычный человек явно оставить не мог, — но ведь узор идеально подходит? Да и укусы только спереди… как раз идеально, чтобы держались за спину и лицом утыкались в грудь.

«Так, есть идея», — возвращаюсь к кровати, — «Да, так и думал»

Чьи-то длинные волосы. Розовые.

Это говорит сразу о нескольких вещах, и все они мне не нравятся.

Первое — похоже, я действительно с кем-то переспал. С розоволосой зубастой и очень экспрессивной дурой, видимо. Кто бы это мог быть — даже близко не представляю. Вот хоть убей — не могу вспомнить розоволосых людей. Даже мужчин.

А второе…

Сука, ну я ведь этого не помню. Ни как оказался в кровати, ни почему голый, ни что за раны, ни кому принадлежат розовые волосы.

Это… плохие новости. Если я не найду этому объяснение у родных, то это может значить лишь одно — я теряю контроль. Или сам себе стираю память, что тоже странно.

Я… не хочу терять контроль. Моя жизнь — только моя жизнь. Я не для того подыхал, чтобы делить её с кем-то ещё.

«Вроде больше ничего нет», — я осмотрелся, с болью надел футболку, шорты и ещё раз посмотрел на редкие розовые волосы, — «И кому же вы принадлежите?..»

Ладно, не помню. Ни в какую.

Я посмотрел на часы, убедился, что до школы час, и вышел. Сестра сидела на диване, гладила Би**уса и смотрела телевизор.

И это охренеть как странно, ибо сидела она в домашнем! Вика-то!

— О, проснулся, дуэлянт наш, — она даже не повернулась, — С победой и всё такое. Надеюсь в групповом проиграете.

Хм… та же Вика. Если бы она видела меня голым — уже бы сто раз упомянула. Но молчит.

«Чёрт, и говорить не могу!»

Похоже, я немой на ближайшие сутки, если не больше. Ладно, разберёмся.

Я подошёл, жестами указал заклеенный рот и потыкал на шею.

— Опять?! — возмутилась она, — Ты хоть день можешь себя не калечить?!

«Эх, Вика, я тоже хочу это знать…»

Так, с систром всё нормально. Теперь осталось выяснить, почему она не собирается, а сидит в шортах, горбится и прожигает мозги в телевизоре.

Я взял часы и потыкал на время. Вика всё поняла — Вика не тупая.

И с этого момента началось полное дерьмо.

— А, ты же спал и не знаешь. Телефон проверь.

Я нахмурился. Не знаю что? При чём тут телефон?

Ох, и херовое же предчувствие…

Рассылка школы: «В связи с катастрофой, школа приостанавливает и сдвигает деятельность на три дня. Ждите дальнейших новостей».

Я вернулся к сестре, чтобы с помощью текста на телефоне спросить детали, но…

Они не потребовались.

— Семья Арасака. Семья Оуэн. Семья Романовских. Наследник клана Гао. Основатель корпорации Роуз. Итого… девяносто три тысячи пятьсот сорок пять. Именно столько… сегодня неожиданно скончалось без какой-либо причины…, - тихим, неверящим голосом сообщала репортёрша.

Женщина стояла на фоне колонны из медиков, несущих каталки с трупами.

— На связь с родами Европы вышел японский Сёгунат — сёгун Миямото впервые за десять лет готов к сотрудничеству не только с Коалицией, но и всеми остальными странами. Мы даже представить не можем, что это значит для мировой политики. Что это значит для Японии.

Я замер. Слов… просто не было.

— Расследование продолжается. Как… и подсчёт погибших. Маркус Рейвиль активно сотрудничает с государствами. Всем нам, обычным гражданам Европы, остаётся лишь молиться, что это не рукотворная катастрофа, — репортёрша притихла, — Да помогут нам Боги.

Репортаж прервался.

Повисла тишина.

— Жесть…, - прошептала сестра, — В последнее время что-то зачастили катастрофы. Но сто тысяч человек… это как-то… много. Жуть.

«Сто тысяч?..», — я встал на месте, — «А где… а где Лиза?», — я опомнился, — «Где ма…»

Дверь в квартиру открылась. Мама. Это была она.

Запыхавшаяся, с широко распахнутыми голубыми глазами, она чуть ли не вбежала в зал.

— Я…, - сказала она сквозь одышку, — Я должна вам кое-что сказать.

— Больна?… — не поверила Вика, — Ты была смертельно больна?!

— Прости! Прости доченька! — она схватила её за руку, — Я хотела сказать. Я… я просто боялась. Раньше боялась. Вчера я набралась смелости и собиралась рассказать уже сегодня, но…, - она поджала губы и опустила взгляд, — Но когда я проснулась, то почувствовала, что симптомов нет. Вообще, — не веря прошептала она, — И сейчас я сходила к доктору. К лучшему, — она подняла на нас глаза, — И он не нашёл следов болезни.

— Но ты ведь сказала, что она неизлечима! Что болезнь вызвана мутацией энергосистемы! Что ты получила её из-за работы возле разработки энергокристаллов! И ты говоришь, что она просто исчезла?!

— Да! Да, доча, да! — не сдерживалась мать, — Конечно, это нужно перепроверить. От такого даже доктор в шоке был, но… если всё верно, если моё самочувствие не обманывает… я правда больше не больна, — она улыбнулась, а её глаза заблестели от влаги, — Я… я… больше не боле…

Я встал с дивана и, прервав будущий плач, который явно последует, пошёл до ванной.

— Ты куда? — спросила мама дрожащим голосом.

«Какать», — я закрылся в комнате.

Естественно, не по нуждам я здесь.

«Ох…», — я встал перед зеркалом, — «Ох, сука…»

Идиотом надо быть, чтобы не связать смерти, «внезапное» исцеление мамы и провал в памяти как раз на тот период, когда всё это происходит.

Но смерти?.. Исцеление?.. Где смысл?

«Если сконцентрироваться…», — прикрываю глаза и призываю невидимые цепи, — «И если попытаться коснуться цепей…», — тянусь к цепям, — «То раньше ничего не происходило», — рука проходит насквозь, и я пробую снова, — «Но сейчас…»

Голова загудела.

Я концентрируюсь ещё сильнее. Голова начинает гудеть, а руки будто проходить сквозь магнитное поле. Пытаюсь ещё раз. И ещё.

И вот, предельно сосредоточившись, на десятую попытку у меня получилось.

Я схватился за неосязаемые цепи.

В голову ударила отдача, череп заболел, но в целом — ничего. Может, холодновато стало.

С другой стороны — я без понятия, что случилось с хозяином цепи. С одним из тех бандитов, которых я поработил после Митрича. Цепь не пропала, не исчезла, она просто… стала в моей власти? Да, наверно так.

«Кажется я понимаю, что с этим делать…»

Это на уровне инстинктов. Как в подкорке сидит, хотя я всего лишь предполагаю и никто этому не учил.

Я соединяю цепь с головой, концентрируюсь и свариваю обратно.

«А теперь…», — снова поворачиваюсь к зеркалу.

Что со лбом? Что за выпуклости? Ну ни черта ведь это не шишки и не синяки!

Я беру острые маникюрные ножницы, подношу к шишке, сжав челюсть, медленно ввожу в кожу.

«А-а-а-а-а!», — мне даже дышать больно было, поэтому пришлось орать в себя, — «А-А-А-А-А!»

Медленно, разрывая кожу и лоб, я расковырял опухоль. Увидел причину опухоли.

Увидел, как из головы растёт тёмно-синий, едва ли не каменный нарост. Его почти не видно, лишь если расковырять и разводить кожу в сторону, но… сука! Ну камень же! Или кость, один хер не прикольно. Даже края ножниц подогнулись из-за этого.

И такого по всей голове! Я уже молчу про вторую шишку на лбу. Да, та, что я расковырял — самая большая и по факту лишь единственная хорошо заметная, но… твою мать, они же везде, Джонни! Они по всей голове!

«А вот теперь мне к доктору надо…»

Вот и причина головных болей и, скорее всего, провалов в памяти. Стоит ли говорить, что расположение выпуклостей похоже на зубья короны? Нет. А я скажу!

Но идти с этим к доктору — подписывать себе смертный приговор и согласие на зонд в жопу. Нет, точно не к свободным докторам.

«Есть у меня один вариантик…»

Я умылся, намочил чёлку и опустил её вниз, чтобы скрыть всё это безобразие. Вышло даже не уродско. По крайней мере на штрих-код не похоже — в Пятёрочке не пробьют как «Амогус» за девять рублей девяносто девять копеек по акции.

— Сынок, всё хорошо? — спросила сопливая мама.

— …, - я кивнул.

Ну отлично, теперь придётся смотреть на их слёзы и принимать участие в празднике. Не подумайте, я рад! Даже очень! Всё же, это моя новая семья, которую я окончательно вчера принял, но…

У меня кошки в душе скребут и срут, а плакать я не особо люблю. Как и на слёзы других смотреть.

Поэтому, посидев за компанию и порадовшись со всеми, я вернулся в комнату, прибрал розовые волосы, оделся и, отписав СМС нужному человечку, поехал на место встречи.

— Говорите, что из вашей головы что-то растёт и хотите проверить, не артефакт ли это? — спросил порабощённый артефактор.

— …, - киваю.

— Да, конечно проверим. Часа три времени, — пожал плечами мужик в пропитой майке-тельняшке, — Но я уверен, что ничего из вас не растёт, — хмыкнул он, — Вы же не «Демон» Сёгуната или артефактат Коалиции. Ничего в вас не нет, будьте уверены!

— В вас явно что-то есть, — вздохнул он, убирая руки от моей головы — Но это… хм… не регистрируется как артефакт. Это явно инородный объект! Сто процентов, у вас из черепа что-то прорастает!

«Сука…», — цыкнул я, — «А радуешься-то ты чему?..»

— Но это не что-то энергетическое. На сенсоры оно не реагирует. У вас в воротнике и очках её больше, чем в этой штуковине. Сигнал реагирует на ваши кости, но избирательно обходит обод вокруг головы. Как будто вы что-то носите. Но вы ведь не носите!

«Гений мысли…»

— Вам бы по-хорошему к доктору — просто кости просветить. Тогда точно станет понятно. Пока что — это всё, что я могу вам сказа…

В дверь позвонили. Неожиданно, резко и дерзко как понос. Я бы даже обделался, если бы заранее не знал.

— Звали, босс? — спросил тот самый бедолага, чью цепь я оторвал три часа назад.

— …, - киваю и защёлкиваю за ним дверь.

Мужик проходит, осматривается и, встав посреди квартиры, спрашивает ещё раз:

— Босс, что нуж…

Я хватаюсь за цепь, вырываю и…

— Р͍̀е͓͊ѓ̭е̜̐н̣̎е̲̎р̻̿ӣ͚р̥̈́у̙̽й̱͂.

Цепь окрашивается в алый, вырывается из груди мужика и за секунду втягивается мне в руку. В то же время приказ, пусть и сквозь невероятную боль, полноценно уходит в моё тело.

А вот мужик… он даже не вскрикнул.

Просто замертво свалился на пол.

Просто умер.

__

Прогресс пробуждения Гордыни…

59 %

__

«Ясно…», — вздохнул я.

Чувствовал ли я скорбь от убийства? Нет, конечно. Это был пропащий человек, мне его совершенно не жаль. Про него даже никто не вспомнит.

Меня больше пугало, что будет дальше.

Ведь это я — тот, кто убил сто тысяч человек меньше чем за полдня. Теперь это очевидно.

Теперь я могу уменьшать стоимость приказа жертвуя рабами, и, так как целителей в подчинении у меня всё ещё нет, то для излечения от смертельной болезни пришлось пожертвовать… большим количеством материала.

И мне страшно представить, как я его получил. Я ведь… совершенно ничего не помню.

«Тц. Сука», — я сел на диван и прикусил ноготь, — «Дерьмецо…»

Раны начало приятно покалывать. Уверен, это усиленная регенерация — я специально не приказал «исцелись» потому побоялся, что даже с жертвой это будет много. И не прогадал, как выяснилось.

И так, ещё раз. Теперь я могу жертвовать рабами для уменьшения цены. Клёво, конечно, но когда такое понадобится? Разве что в экстренных случаях, или когда до «стань бессмертным» не будет хватать, а там как раз полмира живых людей на новый год осталось.

«И я ведь не знаю, можно меня вычислить или нет! Да твою мать!»

Поймут ли, что это я виноват в смертях? По идее, я должен был подчинить всех разом и дистанционно, а значит, скорее всего, даже из дома не выходил. Ну явно не телепортировался к каждому человеку по всему миру. Если это так — не найдут.

Ну а если не так?

«Чёрт, и времени как назло нет!», — я быстро топал носком по полу.

Не забываем, что по мою жопу снайпера с магическими пулями высылали. Кто-то там из Коалиции спутал меня с каким-то Лоуренсом, — который может быть моей параллельной версией, — и теперь под угрозой вся семья.

Не подумайте, меня безусловно беспокоит моё состояние. Эти наросты на голове, пропажа памяти и появляющиеся из ниоткуда способности — всё это смущает. Поэтому я и побежал к артефактору, собственно.

Но сейчас нет времени ходить по докторам. Сейчас мне нужно убедиться, что родные и я в безопасности от покушений хотя бы на ближайшую неделю.

Но как? К кому вообще обратиться, если все в этом мире погрязли в интригах, аристократичных играх и прочем дерьме?

Август и Романовы? Я и так на их территории. На ней же на меня и напали, к слову. Нет, я перестал им доверять.

Теодор и Элерс? Да, безусловно, там есть крыса в лице Лютера, но с чего я взял, что инициатор устранения не Теодор? То-то он такой добрый в последнее время. Тоже нет, в общем.

Ну а больше и всё. Из ближайшего окружения так точно.

А вот из дальнего…

«Ох… как же не хочется приходить к этому варианту…», — нахмурился я, глядя на труп, — «Но разве есть выбор?»

Я достал телефон и отправил СМС Васе.

Костя: «Живой?»

Вася: «Естесно. Что-то нужно? Что планируем?»

«Что-что…», — вздохнул я, — «Резню…»

В мире есть ещё одна сторона. Та, что обособлена ото всех, но с которой все считаются. Та, кому плевать на все интриги.

Эстер и семья Рейвилей. Сильнейшие.

И я знаю, как без проблем выйти на одного из них.