Похитители Историй

— Не сработает, — сказал ей Киль.

— Просто попробуй!

Киль вздохнул, что-то пробормотал и указал на мужчину в гавайской рубашке. Глаза мужчины на мгновение затуманились, а затем он потряс головой, словно пытаясь разогнать туман. Он повернулся к Бетани, чтобы что-то сказать, но внезапно заметил огромную чёрно-серебряную башню на холме.

— Что за…? — воскликнул он. — Вы видите это?

— Не сработало. Сделай ещё раз! — зашипела Бетани.

Киль указал на башню.

— Он просто снова её увидит…

— СДЕЛАЙ ЭТО ЕЩЁ РАЗ!

— Я могу колдовать только один раз без книги заклинаний, — сказал ей Киль. — Так получилось, что у меня действительно есть это заклинание, записанное в моих поясных сумках, в основном потому, что…

Бетани сунула ему обратно пояс и топнула ногой, ожидая, пока он найдёт нужную страницу в своей сумке. Роясь в ней, мальчик отпускал комментарии типа «Ха, забыл, что у меня есть это» и «О, это напоминает мне о… забудь об этом». Наконец, он вытащил нужную страницу и просмотрел заклинание. Его тело начало светиться, и он снова применил заклинание Забвения к мужчине в гавайской рубашке.

Глаза мужчины снова потускнели, и он потряс головой, как и в прошлый раз. На этот раз Бетани схватила его за рубашку и развернула так, чтобы он не смотрел на башню. Мужчина бросил на неё странный взгляд.

— Что ты делаешь? — он сделал шаг в сторону, затем краем глаза заметил башню. — Что за…? — спросил он. — Ты видишь…

— НЕТ! — закричала Бетани. — Я ничего не вижу! Её там нет!

Киль схватил её за руку и оттащил от мужчины в гавайской рубашке, в то время как Бетани продолжала кричать о том, что башни там нет. Наконец, он поднял руку.

— Я близок к тому, чтобы просто заставить тебя забыть всё это, если ты не успокоишься, — сказал он ей. — Это сделало бы мою жизнь намного проще, честное слово.

— Как они могут это забыть, если продолжают это видеть? — спросила Бетани, её руки дрожали. — Тебе нужно сделать башню невидимой! Что-то вроде большого пузыря вокруг особняка Джонатана Портерхауса! Ты ведь можешь это сделать, верно? — девочка схватила его за плечи и посмотрела прямо в глаза. — ВЕРНО?

— Ты же знаешь, это не мой мир или что-то в этом роде, — сказал он ей так спокойно, что это привело её в ярость, — но если моё присутствие здесь каким-то образом не сделает меня намного сильнее, чем обычно, то, вероятно, ничего не получится.

— ТОЛЬКО С ОДНОЙ СТОРОНЫ? — взмолилась Бетани. — Стороны, которая ближе к городу? Ты можешь это сделать?

Мальчик вздохнул, затем окинул башню оценивающим взглядом.

— Ну, я довольно впечатляющий человек, вопреки тому, что я тебе только что сказал. Уверен, что смог бы справиться по крайней мере с одной стороной. Вероятно, даже с двумя, если бы дело дошло до драки…

Бетани сильно толкнула его.

— Дело дошло до драки, когда появилась эта башня! СДЕЛАЙ ЭТО! Как можно выше, чтобы никто её не видел!

Киль бросил на неё раздражённый взгляд, затем медленно развёл руки, произнося заклинание. На мгновение Бетани подумала о том, чтобы заставить его пойти и поколдовать в переулке, но на данный момент, с башней и всем прочим, мальчик в костюме Киля Гноменфута, занимающийся магией, вероятно, просто выставил бы всё это похожим на рекламный трюк для несуществующего фильма.

Киль закончил своё заклинание, и яркий свет вырвался из обеих его рук, прокладывая себе путь по улицам города и поднимаясь к холмам. Он залил башню (или, по крайней мере, одну сторону, может быть, две), а затем внезапно и башня, и свет исчезли.

Киль, тем временем, покачнулся, словно собираясь упасть в обморок. Бетани быстро схватила его за руку и поддержала.

— Я же говорил тебе, что я впечатляющий, — проговорил он совершенно измученным голосом. — Теперь я впечатляющий и уставший. Когда это магия стала такой изматывающей? Что не так с этим местом?

— Это было потрясающе, — сказала ему Бетани. — Серьёзно, Киль. Спасибо тебе.

Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

Затем девочка медленно начала подталкивать страницу с заклинанием Забвения, которую Киль держал в руке к его лицу, чтобы он мог выучить его заново.

— Нет, — сказал мальчик. — Теперь отдых. Устал!

— Ты сможешь отдохнуть, когда сотрёшь воспоминания всех в городе, кто видел башню, — возразила Бетани. — У нас нет времени ждать! Люди в этих новостных фургонах скоро начнут снимать, поэтому нам нужно заставить их забыть, прежде чем появится история о том, как башня не только появилась, но и исчезла. К тому же, кто знает, чем занят Магистр!

— Подожди, что? — проговорил Киль, его глаза расширились, когда до него дошло, что она говорит. — Всех в городе?

— Не всех, — сказала она, подталкивая его к мужчине в гавайской рубашке, который теперь потрясённо уставился на Киля. — Хотя… на самом деле, ты прав, лучше всех. Давай сделаем это со всеми.

— Но я так устал…

Бетани схватила его за руку и направила её на удивлённого мужчину.

— Да ладно, ты же Киль Гноменфут! Когда случаются плохие вещи, ты принимаешь их или что-то в этом роде!

— Ты действительно чистое зло, не так ли, — прошептал Киль, затем снова прочитал заклинание Забвения.

Удивление на лице мужчины в гавайской рубашке сменилось дружелюбной улыбкой, его глаза остекленели, затем он стряхнул туман и продолжил свой путь.

— Один готов, — сказала Бетани, когда Киль упал на колени. — Кто следующий?

Глава 24

— ААА! — закричал Оуэн, когда труба унесла его и Чарм прямо в небытие, а затем закрутила и задёргала их в головокружительном лабиринте других трубок и кричащих рекламных щитов, показывающих крутые научные штуковины.

— Мне нужно очистить нашу историю! — прокричала ему в ухо Чарм, перекрывая шум рекламы. — В противном случае система безопасности догонит нас. Это может тебя немного напугать, так что постарайся сохранять спокойствие!

— Что это значит? — спросил Оуэн, а затем закричал от ужаса, когда Чарм выстрелила по стенкам трубы прямо за ними из своих лучевых пистолетов. Труба мгновенно раскололась вдребезги, и её кусочки разлетелись по различным объявлениям и другим поисковым системам.

— Это не скроет нас надолго, — проговорила девочка, убирая свои пистолеты обратно в кобуры. — Нам нужно будет действовать быстро.

— Ааа! — снова закричал Оуэн, обнимая её изо всех сил.

Чарм оттолкнула его от себя, и они продолжили движение по трубе порознь. Она выглядела нетерпеливой; а он разрывался между ужасом и чувством, что это была величайшая поездка на американских горках в истории, хотя больше склонялся к первому варианту, если бы ему пришлось выбирать.

Как только Оуэн начал привыкать к передвижению, что не скажешь о его желудке, трубка выплюнула их во что-то похожее на массу нулей и единиц. Причём цифры фактически остановили их падение.

Чарм вскочила на ноги раньше Оуэна, затем наклонилась и дёрнула его вверх своей роботизированной рукой с такой силой, что он на мгновение даже взлетел.

— Мы на месте, — произнесла она. — Оригинальный компьютер, — девочка скорчила гримасу. — Он даже пахнет устаревшим.

Оуэн громко фыркнул и кивнул. Действительно присутствовал какой-то странный запах кислого молока.

— Видишь всё это? — указала Чарм на нули и единицы. — Ты можешь поверить, что компьютеры когда-то действительно работали подобным образом? Двоичный код? Я имею в виду, да ладно! На данный момент в современных компьютерах мы дошли до десятичной системы счисления, — девочка нахмурилась, глядя на потоки единиц и нулей. — Это всё равно что побывать в доисторических временах.

Оуэн огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме цифр.

— Так как же нам найти местоположение Седьмого ключа во всём этом?

— Эти цифры ни о чём не скажут, — сказала ему Чарм, оглядываясь по сторонам. — Нам нужно воспользоваться интерфейсом, но я нигде его не вижу. Однако дальше должен быть ещё один. Давай.

С этими словами она повела Оуэна в поток единиц и нулей, раздвинув его, как занавес.

— А вообще, что это за цифры? — спросил мальчик, опуская руку в кучку нулей. На ощупь они были холодными, вроде как вода, только менее влажными. И перетекали так же как вода. Он потянулся за единицей, затем отдёрнул руку, когда его поразил крошечный разряд.

— Единицы и нули — это на самом деле всё, что компьютер понимает по своей сути, — ответила ему Чарм, пока они шли. — Они даже не такие, как единица или нуль. На самом деле это просто другой способ сказать «включено» и «выключено». «Включено» означает, что электричество есть, а «выключено», что его нет. Всё остальное здесь построено на основе этих двух идей. Включено, выключено, один, нуль. Понял?

— Значит не трогаем единицы, — произнёс Оуэн и сунул руку в другой поток нулей, позволяя им течь по его ладони. Это действительно немного расслабляло.

— Будь осторожен, — сказала ему девочка, указывая на другой поток цифр, который выглядел точно так же, как тот, к которому он прикасался. — Это программное обеспечение аватара Исходного компьютера вон там. Прикоснёшься к нему и отправишь нас прямиком в небытие.

— Но он выглядит точно так же, — сказал мальчик, быстро переводя взгляд с одного на другой, чтобы увидеть хоть какую-то разницу.

Чарм фыркнула.

— Просто прочитай цифры, прежде чем прикасаться к ним. Квантерианские дети учатся читать двоичный код в начальной школе.

Оуэн закатил глаза.

— Кого волнует, касался ли я этих конкретных цифр, программного обеспечения аватара? Что такого плохого может случиться? Мы перестанем существовать здесь и в конечном итоге вернёмся на корабль?

— Понятия не имею, — ответила Чарм. — Но это определённо не самое худшее, что может случиться. Хватит об этом. У нас заканчивается время. Армии доктора Верити собираются атаковать Магистерию менее чем через двадцать четыре часа, а у нас до сих пор даже нет Седьмого Ключа. Я собираюсь взломать пользовательский интерфейс, или мы проторчим здесь весь день.

— Взломать?

Девочка вытащила что-то из своего светящегося кармана и бросила на землю. Объект мгновенно расширился, превратившись во что-то похожее на стол, стул и клавиатуру. Чарм села и сразу же начала печатать, и воздух перед ней засветился, как экран компьютера.

— Одну секунду, — проговорила она. — Я должна убедиться, что мы спрятаны.

— Спрятаны? — снова переспросил Оуэн, чувствуя себя идиотом со всеми своими вопросами. Хотя это то, что Киль всегда делал, когда они были в Квантериуме, так что, по крайней мере, он правильно играл свою роль.

— Взлом приводит в действие сигнализацию, — сказала Чарм, затем кивнула. Оуэн обернулся и увидел стену, поднимающуюся широким кругом вокруг них примерно на уровень глаз. — Я установила брандмауэр. Теперь мы должны быть в безопасности.

Мальчик дотронулся до верха стены высотой около четырёх футов перед собой.

— Э-э, правда? Это скрывает нас?

— Здесь не важно зрение, — произнесла девочка. — А теперь прекрати болтать.

— Тебе нужна тишина? — спросил Оуэн, выглядывая за брандмауэр. Что-то затрепетало в потоках единиц и нулей, и он привстал на цыпочки, чтобы получше рассмотреть.

— Нет, просто твой голос раздражает меня.

Справедливо. Мальчик оглянулся на потоки цифр, но дрожание, казалось, исчезло.

— Это странно, — сказала ему Чарм, продолжая печатать. — Да, это самый первый компьютер. Но здесь есть история, которая уходит корнями дальше, чем всё, что я когда-либо видела. Почти до самого начала, — брови девочки приподнялись. — Что? Это невозможно. Здесь говорится, что маги изначально пришли с Квантериума.

Что-то привлекло внимание Оуэна далеко слева, и он обернулся.

— Кого это волнует? Сосредоточься на ключе.

— Здесь говорится, что раньше существовала только одна планета, — сказала она. — Не две. Это явная ложь. Неужели сегодня все компьютеры вышли из строя?

— Планеты не возникают просто так, — согласился Оуэн, медленно обходя стену. Что там было снаружи?

— Если только вы, маги, снова не сотворили что-нибудь противоестественное, — проговорила Чарм. — Но это не может быть правдой. Маги здесь никогда не жили. Магия и наука вместе? Они бы поубивали друг друга. Поверь мне, я думаю об этом каждый день, когда я с тобой.

Оуэн ухмыльнулся, бросив на неё взгляд. Совместная работа магии и науки была своего рода смыслом книг о Киле Гноменфуте. Однако девочка не заметила его взгляда и продолжала печатать.

— Вот, кое-что об Источнике Магии. Тут говорится, что первый пользователь магии и президент Квантериума совместно заперли его в Хранилище Сдерживания. Каждый из них сделал по три ключа, чтобы запереть дверь, затем вместе создали Седьмой ключ, чтобы гарантировать, что ни учёный, ни маг не смогут открыть дверь по отдельности.

— И что они с ним сделали? — что-то снова мелькнуло на периферии зрения Оуэна, и он снова повернулся к брандмауэру. — Чарм, мне кажется, я что-то видел, — произнёс он, не сводя глаз с этого места.

— Рада за тебя, — сказала ему Чарм, не поднимая глаз. — Есть ещё много чего о первых шести ключах. Это бесполезно. Они у нас есть.

Что-то мелькнуло в другом потоке, и Оуэн покачал головой.

— Серьёзно, иди посмотри!

Девочка недовольно зарычала, затем встала и наклонилась вперёд, чтобы заглянуть через стену.

— Знаешь, что я вижу? Что ты напрасно тратишь моё время.

— Вот, — сказал он, указывая на новый сбой. — Ты это видела?

Чарм прищурилась, затем отступила назад, положив руки на лучевые пистолеты. Не говоря ни слова, она подбежала к своему компьютеру и что-то напечатала, затем снова повернулась к стене.

— Ладно, это нехорошо, — тихо произнесла она. — Если они такие, как я думаю, то команда, которую я только что ввела, заставит их раскрыться.

Оуэн приподнялся на цыпочки и выглянул наружу, ожидая увидеть потоки цифр.

Вместо этого цифры превратились в нечто похожее на старые, более неуклюжие версии роботов Солдат Науки. И они простирались так далеко, насколько мог видеть глаз.

— Эм? — сказал он.

— Сигнализация не могла сработать так быстро, — произнесла Чарм, отступая к своему компьютеру, затем села и лихорадочно начала печатать. — И системы безопасности не могли среагировать так скоро. Солдаты, должно быть, были оставлены здесь в качестве ловушки, чтобы защитить местонахождение Седьмого ключа.

— Почему они не стреляют? — спросил Оуэн, когда теперь видимые роботы начали бесшумно продвигаться со всех сторон вокруг брандмауэра.

— На самом деле это не роботы, так же как и ты здесь не настоящий человек, — ответила ему Чарм, не поднимая глаз, пока печатала. — Это вирусы.

Компьютерные вирусы, которые выглядели как роботы? Классно!

— Но они опасны только для компьютеров, верно? — не то, чтобы он испугался или что-то в этом роде, но роботы были довольно большими.

— Прямо сейчас ты — компьютер, — сказала девочка. — Эти вирусы заражают при прикосновении. Здесь ты такой же цифровой, как и они, поэтому они перезапишут любые данные, которые найдут.

Оуэн вздохнул с облегчением.

— Значит, тогда нас просто отправят обратно на корабль или что-то в этом роде. Это не так уж плохо.

— Ты не понимаешь, — сказала ему Чарм, и в её голосе было больше паники, чем он когда-либо слышал раньше. — Как ты думаешь, что произойдёт, если они перезапишут твой мозг здесь, Киль? После этого он загрузится обратно в твою голову, как вирус- робот. Таким образом, всё, что находится в твоём мозгу — если в нём вообще что-то есть — будет перезаписываться до тех пор, пока не останется только вирус.

Оуэн с трудом сглотнул. Эта книга оказалась намного мрачнее, чем несколько предыдущих.

— По крайней мере, мы в безопасности за этим брандмауэром, — сказал ей Оуэн. — Верно?

Первый робот-вирус добрался до брандмауэра и протянул руку, чтобы прикоснуться к нему. Вся стена задрожала, как лист на ветру.

Чарм нахмурилась.

— Конечно.

Оуэн шумно выдохнул и улыбнулся.

— Мы в полной безопасности, пока стена не упадёт, чего не произойдёт по крайней мере минуту, может быть, две, — продолжила девочка. — Итак, что я говорила насчёт твоей болтовни?

Глава 25

Бетани проводила Киля до главных ворот особняка Джонатана Портерхауса, поддерживая его за плечо. Мальчик-волшебник волочил ноги при каждом шаге, и в какой-то момент его глаза остекленели, вероятно, когда он решил прекратить накладывать своё заклинание забвения на отдельных людей и просто сотворить одно большое заклинание для всего города.

Снаружи особняк выглядел ещё красивее, чем изнутри. Как и было обещано, здание окружал серебристый забор, спроектированный так, чтобы выглядеть, будто он был сделан из выброшенных деталей роботов. В основном это были руки и ноги, но через каждые несколько футов появлялась голова, как предупреждение для любых роботов-воров.

— Мы на месте, — сказала Бетани Килю и осторожно опустила его на землю.

— Солдаты Науки, — указывая на забор, произнёс Киль, всё ещё немного рассеянно. — Так им и надо, они стали забором. Я их ненавижу.

— Неудивительно, если они хотели убить тебя, — сказала ему Бетани, стараясь не скрипеть зубами. Да, башня была невидимой, и да, они смогли заставить горожан забыть, что видели её с самого начала, но башня всё ещё была там, и Магистр всё ещё делал… что бы он там ни делал. Подойдя ближе, они начали слышать какой-то странный ревущий звук, и в этот момент Бетани запаниковала, перестала позволять Килю идти самостоятельно и, по сути, наполовину несла его остаток пути.

Сделать башню невидимой — это одно, но девочка сомневалась, что существует эквивалентное заклинание для того, чтобы заставить громкий рёв исчезнуть.

— Подожди, напомни, кто ты такая? — спросил её Киль с земли. — Так хочется спать!

— Очень смешно! — сказала она ему, затем указала на ворота. — Можешь открыть их с помощью магии?

Киль громко застонал.

— Ты что, шутишь?! Просто толкни их или что-нибудь в этом роде! Я никогда раньше не был так сильно опустошён. И вообще, что не так с вашим миром? Почему магия здесь так утомляет?

— Реальному миру не нравится, когда люди делают невозможные вещи, — проговорила Бетани, пытаясь открыть ворота. Но они не сдвинулись с места — были крепко заперты. Это имело смысл, учитывая, сколько фанатов, вероятно, приходило посмотреть на дом. — Нет, так не пойдёт. Твоя очередь.

— Ты такая злая, — пробормотал Киль и перевернулся на живот, затем медленно поднялся на ноги. — А ты не можешь просто засунуть забор в книгу или что-то в этом роде? Похоже, всю тяжёлую работу здесь делаю я.

— Пожалуйста, просто поторопись, — сказала ему Бетани, переминаясь с ноги на ногу. Ещё один рёв, и её сердце подпрыгнуло. — Серьёзно, Киль, они могут услышать это в городе. Что бы ни делал Магистр, мы должны остановить его!

— История моей жизни, — произнёс мальчик, затем положил руки на ворота и застонал, коснувшись металла. — Ты понятия не имеешь, как сильно я ненавижу использовать магию в науке. У меня от этого болит живот. — Он закрыл глаза, навалившись большей частью своего веса на забор, затем пробормотал заклинание.

Ворота начали светиться ярко-красным, затем медленно со скрипом открылись, Киль споткнулся и упал вместе с ними. Бетани быстро протиснулась мимо него, затем схватила его за рубашку и тоже втащила внутрь, пинком захлопнув за собой калитку.

— Давай! — крикнула она, потянув его за руку.

Мальчик просто пристально посмотрел на неё, слишком уставший, чтобы даже говорить в этот момент. Но, по крайней мере, он поплёлся вперёд, позволив ей тащить его туда, где, как она помнила, была башня.

Когда они добрались до центра и прошли сквозь заклинание невидимости Киля, у Бетани снова свело живот. Башня была просто такой огромной! Даже если бы Магистр и Киль вернулись обратно в книгу, как бы она это объяснила?

— Как долго длятся твои заклинания? — спросила она мальчика.

— Только до тех пор, пока я не засну, — ответил он.

Она тут же дала ему пощёчину, и его глаза распахнулись.

— ЭЙ! — вскрикнул Киль.

— Не засыпай! — прошипела она. — А как насчёт заклинания Забвения? Оно тоже исчезнет?

— Нет, это скорее постоянное… явление, — сказал он ей. — Эффект. Называй это как хочешь. А заклинание невидимости… оно меняет то, что видят люди… их глаза, и…

Она снова дала ему пощёчину.

— ПРЕКРАТИ! — заорал он. — Я проснулся!

— Ты не договорил, — прошептала она. — А теперь помолчи. Магистр может нас услышать!

Рёв, такой громкий, что у Бетани заболели уши, эхом разнёсся по всей башне, и Киль впился в девочку взглядом.

— В самом деле? Ты думаешь, он сможет нас услышать?

— Что это? — спросила Бетани. Её голос дрожал так же сильно, как и всё остальное в ней.

— Звучит немного похоже на дракона, — сказал ей Киль, затем пожал плечами.

— ДРАКОН?

Киль сделал шаг назад и взглянул на башню.

— О, да! — проговорил он, указывая пальцем. — Видишь? Прямо там!

Глаза Бетани расширились, и она также отступила назад. Там, на самом верху башни, светились два красных глаза рептилии.

Затем, что ещё хуже, вторая пара глаз, на этот раз золотистых, но таких же рептильных, моргнула на земле справа от них.

— О-о-о, — тихо простонал Киль. Он отступил назад, схватив Бетани за рубашку и потянув её за собой. — Может быть, нам следует, э-э, отойти на несколько футов.

— Скажи мне, что ты сражался с драконами раньше, — прошептала ему Бетани.

— Конечно, сражался! — возмущённо произнёс мальчик. — Я Киль Гноменфут, герой твоего народа! Я уже имел дело… ну, с драконом раньше. Правда не с двумя сразу, но насколько это может быть сложнее? В два раза? В три раза? Точно не больше. — Он шагнул вперёд, а затем вроде как потерял равновесие. — Ого, как драконы заставляют землю раскачиваться? Изверги!

Дракон на вершине башни широко расправил крылья и выпустил огромный столб огня прямо в небо, в то время как дракон у подножия башни выскользнул на солнечный свет, его глаза были сосредоточены на Киле.

Подождите-ка секунду. Это были не просто какие-то случайные драконы, созданные с помощью магии. Это были драконы из книг! Золотистый на земле выглядел как король драконов из «Измерения драконов», в то время как другой, должно быть, был красным альбиносом из «Тайны пропавшего укротителя драконов».

Это был не Магистр, использующий магию. Это был Магистр, использующий её силу, чтобы освободить других вымышленных существ!

— Это очень плохо, — прошептала Бетани, пятясь от золотого Короля-дракона, который, шаркая, приближался к ним на своих шестнадцати ногах. — Он выпускает вымышленных…

— Не называй их так, — автоматически заметил Киль.

— Он выпускает в мир вымышленных монстров! — закричала Бетани. — И у меня нет никаких книг, чтобы отправить их обратно!

— Пф-ф, — произнёс Киль, поворачиваясь, чтобы посмотреть на неё. — Позволь мне разобраться с этим. Ты просто посиди сложа руки и притворись, что читаешь настоящую, живую книгу о Киле Гноменфуте, а я пойду займусь самым сложным.

Земля снова затряслась, точно так же, как это было, когда появилась башня, а входные двери распахнулись. Затем из башни высунулась рука размером с маленький автомобиль.

— Хм-м, это что, великан? — спросил Киль. — Это добавляет немного трудностей, но ничего такого, с чем я бы не…

Маленькие красные глазки начали вспыхивать по всей башне, выползая из каждого окна. На секунду солнечный свет, отразившийся от серебряных линий башни, ослепил Бетани, но он быстро рассеялся, открыв внешнюю часть башни, покрытую крошечными гоблинами, сделанными почти полностью из зубов.

— О, теперь ещё… эти штуки, — произнёс Киль. — Ладно, возможно, с таким я дела не имел.

И в этот момент золотой Король-дракон выскочил, поймал зубами Киля за плащ и проглотил его целиком.

Глава 26

— Разве это не тот момент, когда ты обычно произносишь какой-нибудь бессмысленный комментарий, призванный быть смешным? — спросила Чарм, когда орды компьютерных вирусов-роботов начали атаковать брандмауэр.

Так оно и было, не так ли? Но почему-то мысль о том, что его мозг будет перезаписан роботами, заставляла всё казаться менее забавным.

— Я не знаю, — ответил он. — Думаю, это не очень похоже на момент для смеха.

Чарм даже развернулась, чтобы посмотреть на него.

— Что бы с тобой ни случилось, надеюсь, что так оно и останется.

Тьфу, он всё время забывал вести себя более по-Килевски. В любом случае, почему он так беспокоился о роботах-вирусах? Не было никакой вероятности, чтобы им угрожала серьёзная опасность, по крайней мере, на данном этапе истории. В конце концов, они должны были пройти через это до конца. Эти роботы-вирусы были всего лишь пустой угрозой, сделанной для того, чтобы создать видимость, что они в опасности, вероятно, до самого последнего момента, когда Чарм что-нибудь придумает и спасёт их.

Эта мысль заставила Оуэна почувствовать себя немного лучше, и он окинул марширующую орду снисходительным взглядом. Глупые роботы-вирусы. Хорошая попытка.

— Почему бы нам просто не поискать выход из этого или что-то в этом роде? — спросил Оуэн, чувствуя себя немного лучше, но всё ещё предпочитая вернуться на корабль как можно скорее. — Например, воспользоваться этими трубками, чтобы сбежать?

— Исходный компьютер слишком стар для этого, — ответила девочка, бросив взгляд через плечо на роботов, уставившихся на неё с верхней части стены. — Мы должны выйти тем же путём, каким вошли. Это единственный вход или выход.

Оуэн снова повернулся к брандмауэру.

— Мы никуда не денемся, не уничтожив много роботов, — на самом деле, не стало ли их больше, чем было раньше? А единиц и нулей — меньше. — Эй, я думаю, они, возможно, размножаются.

— Конечно, это так, — отрезала Чарм. — Они захватывают компьютер. Это только вопрос времени, когда всё здесь окажется заражённым вирусом. Вот почему мне нужно, чтобы ты помолчал в обозримом будущем, если я собираюсь найти местоположение Седьмого ключа до того, как оно будет перезаписано.

На глазах у Оуэна несколько роботов коснулись одного из оставшихся потоков единиц и нулей, и поток как бы замигал, а затем превратился в точную копию робота.

— Почему это занимает так много времени? — крикнула Чарм. — В компьютере не должно быть столько памяти!

— Я мог бы начать атаковать их или что-то в этом роде, — сказал Оуэн, оглядываясь внутри брандмауэра в поисках компьютерного камня или чего-нибудь ещё, что можно было бы бросить.

— Никакого оружия, — сказала Чарм. — Здесь всё, что сделает лучевой пистолет, это подключит тебя к ним, давая возможность перезаписать тебя. Единственное, что могло бы справиться с этими вирусами, — это антивирусная программа, а я не взяла с собой такого оружия. Брандмауэр — это единственная защита, которая у нас есть.

Стена затряслась сильнее, начиная с фундамента. Чарм оглянулась через плечо и нахмурилась.

Всё это сотрясение стен сделало Оуэна менее уверенным в своей первоначальной теории «мы в порядке, книга нас не убьёт».

— А ты не можешь сделать другой брандмауэр или что-то в этом роде? — спросил он, немного отступая. — До того, как этот упадёт?

— Конечно, могу, если ты хочешь, чтобы я навсегда потеряла местоположение Седьмого ключа, — ответила Чарм, лихорадочно печатая.

— Да, но мы не сможем использовать это, если они перезапишут наши мозги, верно?

Нет, прекрати. Этого не должно было случиться. С ними всё будет хорошо! Оуэн повторял это про себя снова и снова, пока совершенно неожиданная идея не пустила ход его мыслей под откос.

Что, если из-за того, что он на самом деле не был Килем, Оуэн сделал что-то немного… другое? И это небольшое различие в конечном итоге разрушило весь сюжет, означая, что он и Чарм должны были умереть какой-то ужасной, уродливой, гротескной смертью, которой никогда не должно было случиться в истории?

Нет. Нет. Этого не могло случиться. Джонатан Портерхаус никогда бы не поместил их в ситуацию, из которой они не смогли бы выбраться.

Из которой Киль не смог бы выбраться.

О-о-ох.

— Нам нужно выбираться отсюда, Чарм, — проговорил мальчик, отступая от трясущегося брандмауэра. — Они могут прорваться в любую секунду. Я действительно не хочу быть роботом.

— Так сделай что-нибудь, — сказала девочка. — Произнеси заклинание и отвлеки их.

— У меня нет моей книги заклинаний!

— СДЕЛАЙ ЕЁ!

— СДЕЛАТЬ..? — закричал Оуэн, но затем резко замолчал. Сделать её? Мог ли он? Мальчик сосредоточился на своей руке, думая о книге заклинаний вместо блокнота, и…

И в его руке появился планшет со словами «Электронная книга заклинаний», пробегающими по экрану.

Вау, серьёзно?

Ещё бы тихую гавань в штормовом море, или как там это называлось. Оуэн включил экран, затем пролистал электронную книгу заклинаний.

«Мне нужно что-то, что подействует на вирус», — подумал он при этом.

Ничего не произошло.

Чёрт. В чём же проблема на этот раз? Эта книга заклинаний просуществовала недостаточно долго, чтобы возненавидеть его. Мальчик быстро просматривал заклинание за заклинанием, наконец остановившись на странице «Огненные шары». Вполне подойдёт. Он постучал по экрану, почувствовав то тёплое свечение, которое ощутил в самый первый раз, когда выучил заклинание. Затем быстро запустил огненный шар прямо в вирусы через брандмауэр.

Роботы дали сбой, когда огненный шар прошёл сквозь них, затем немедленно очистились и снова начали атаковать брандмауэр.

— Магия не работает! — крикнул Оуэн девочке.

— Это цифровое царство! — крикнула она в ответ. — Найди что-нибудь, что здесь сработает!

— Например, что? — Не паникуй, не паникуй, не паникуй. Всё должно было быть хорошо! Следующее заклинание… Нет. И это тоже. Или это… подожди. — «Застывший во времени»? — спросил он Чарм.

— Ты хочешь на время остановить роботов? Мы всё ещё не можем прикоснуться к ним, и поскольку они повсюду, это на самом деле не поможет нам сбежать!

— Это лучшее, что я нашёл! — закричал Оуэн, лихорадочно прокручивая заклинание за заклинанием.

— НАШЛА, — крикнула Чарм и ткнула ладонью ему в лицо. Там, внутри её руки, был светящийся огонёк. — Это прямо здесь, загружено на мой аватар: последнее известное местоположение самого первого мага, того, кто создал волшебные ключи. Всё, что нам нужно сделать, это загрузить его в «Научный Метод», и мы будем в одном шаге от Седьмого ключа.

— Всего то? — спросил Оуэн. — Это пригодится, если мы когда-нибудь выберемся отсюда!

— Дай-ка посмотрю, смогу ли я что-нибудь запрограммировать, — проговорила девочка, садясь обратно, но тут же вскочила на ноги, когда компьютер дал сбой, превратившись в один из роботов-вирусов. — Киль, они внутри!

Оуэн схватил её за руку и оттащил от робота обратно к стене. Робот направился к ним, протягивая руку. Они пытались держаться от него подальше, обходя брандмауэр, но внутри стены с самого начала было не так уж много места.

— Должно же быть что-то ещё, что воздействует на них, кроме антивирусных лучевых пушек! — крикнул Оуэн Чарм.

— У них здесь нет никакого физического присутствия. Это всего лишь строчки кода, — произнесла девочка, выставив кулаки перед собой, словно собираясь ударить робота. — Даже брандмауэр на самом деле является просто мёртвым пространством, не позволяющим коду проходить через него.

Должно же быть хоть что-то. Если это действительно были вирусы, может быть, исцеляющее заклинание? Мальчик быстро нашёл одно и бросил его в роботов. Каждый из них на секунду замерцал, а затем стал на фут выше.

— Это худшее, что у тебя когда-либо получалось в магии! — закричала на него Чарм. — Когда ты стал настолько плох?

— Я делаю всё, что в моих силах!

Компьютеры! Должно было быть что-то ещё о компьютерах, что-то, чего, возможно, Киль не знал, но кого это волновало? Прямо сейчас он использовал бы всё, что мог придумать!

— Что ты там говорила о памяти? — спросил Оуэн. Робот внутри брандмауэра с каждым кругом становился всё ближе и ближе. — Компьютерам это нужно для работы, верно? Память — это то место, где на самом деле выполняются программы?

Чарм фыркнула.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты, наверное, говорила мне раньше. Какая разница! Это правда, не так ли?

— Это немного сложнее…

— Значит «да». У меня есть идея, — мальчик быстро пролистал электронную книгу заклинаний, пока не нашёл заклинание, которое искал. — Ладно, это ужасная идея, но я в отчаянии. Внутренняя логика этого места, возможно, наконец-то поработает на нас.

— Какое заклинание ты произносишь?

Куски брандмауэра начали падать вокруг них. Робот внутри остановился, положил руку на стену и начал заражать её изнутри. Стена немедленно начала исчезать из виду.

— Амнистия амнезии, — поморщившись сказал Оуэн, поднимая электронную книгу заклинаний, чтобы показать ей. — Заклинание забвения.

Чарм просто уставилась на него.

— Это волшебство, оно сработает! — сказал он. — Магия заключается в том, чтобы делать невозможное. И прямо сейчас, если этим программам нужна память для запуска, давай удалим эту память!

— В том, что ты сейчас говоришь, так много логических ошибок, что я даже не знаю, с чего…

Брандмауэр полностью вышел из строя, рассыпавшись в прах. Теперь уже неудержимые, вирусы-роботы-солдаты Науки маршируя в унисон двигались вперёд, прямо на них.

— Брось это! — закричала Чарм, пятясь к нему.

Оуэн быстро впитал заклинание, когда роботы приблизились. Магия наполнила его тело, согревая его от волос до кончиков пальцев ног, затем вырвалась наружу, заполнив всю вселенную компьютера.

Роботы не остановились.

— Не сработало! — крикнула Чарм.

— Подожди секунду!

— У нас нет ни секунды!

Ближайшие роботы вытянули руки, их ладони были всего в нескольких дюймах от Оуэна и Чарм.

Оуэн совсем не хотел так умереть. На самом деле, он вообще не хотел умирать. Уж точно не в какой-то книге, где роботы стирают мозг. Он бы предпочёл умереть оттого, что у него будет слишком много денег и слишком большой дом через тысячу лет в будущем.

— Это не может так закончиться, — сказала Чарм. — Я этого не допущу. Никакой робот не завладеет моим телом, и доктор Верити не победит, — она так сильно стиснула зубы, что вены вздулись на её цифровой голове. А потом она встала перед Оуэном, закрыв глаза и раскинув руки.

— Держись позади меня, Киль! — крикнула Чарм. — Вирусы, перезаписывающие мой мозг, должны дать тебе дополнительные десять секунд или около того. Используй их!

— Нет! — воскликнул Оуэн.

Рука ближайшего робота потянулась, чтобы схватить Чарм, и она вздрогнула, закрыв глаза.

Это означало, что она не видела, как все роботы перестали существовать один за другим.

Когда последний исчез, Оуэн протянул руку и похлопал Чарм по плечу, чтобы она открыла глаза. Как только он прикоснулся к ней, она ударила его своей роботизированной рукой, отправив в полёт.

— ОЙ! — закричал он от боли, и её глаза открылись.

— Подожди, — проговорила девочка. — Это был ты? Что случилось?

Оуэн начал что-то говорить, затем просто указал на огромные буквы высотой в сто футов в чёрно-зелёном небе, мигающие, как цифровые часы после отключения электричества.

— ОШИБКА, — гласили они. — НЕТ ПАМЯТИ.

Глава 27

— Киль? — непонимающе позвала Бетани, её разум отказывался работать.

Этого просто не могло произойти. Вымышленный дракон из «Измерения драконов» только что не проглотил Киля Гноменфута. Вымышленные драконы не ели вымышленных героев из вымышленных книг, по крайней мере, в реальном мире. И даже в вымышленных книгах, потому что герои были главными персонажами, а с главными персонажами такого просто не случалось!

Девочка беспомощно попятилась от Короля-дракона, который облизывал губы. Драконы, великан, гоблины, не говоря уже о волшебных башнях и добрых магах, ставших злыми… Это был сон! Это единственное возможное объяснение. Всё это было сном, потому что Бетани сказала «нет» Оуэну и чувствовала себя виноватой!

Красный дракон-альбинос, который должен быть сном, заметил её с воздуха, затем спикировал вниз, растопырив когти в предвкушении.

Рёв атакующего дракона пронзил её тело, и почти не задумываясь, девочка отпрыгнула в сторону за мгновение до того, как огромные когти вспороли землю там, где она только что стояла.

Дракон зарычал от ярости, и снова взмыл в небо, делая круг для следующего захода. Золотой Король-дракон, наконец, тоже заметил её и поскакал к ней галопом, двигая всеми шестнадцатью ногами одновременно. А зубастые, жуткие маленькие гоблины продолжали сползать с башни.

«БЕГИ!» — кричал её разум. — «Убирайся отсюда! Это реально, идиотка! Хочешь ты этого или нет, но это реально, и тебя съедят, точно также, как Киля! Если ты умрёшь, Оуэн навсегда застрянет в этой тюрьме «нигде»!»

Бетани вскочила на ноги и бросилась бежать от Короля-Дракона, но только для того, чтобы снова отскочить с пути пикирующего Красного Альбиноса, и гоблины мчались за ней всё растущим роем. Куда же ей деваться? Пока что всё это было за завесой невидимости, но если она побежит от башни, весь город увидит, что происходит.

Подождите, завеса невидимости. Разве она не должна была исчезнуть, если бы Киль… заснул? Разве быть съеденным не хуже, чем спать?

Девочка увернулась от удара Красного дракона-альбиноса, но была отброшена на землю одной из шестнадцати когтистых лап Короля-дракона. Он взревел, поднимая голову над ней, собираясь напасть.

А потом он замер со странным выражением на морде.

— Я… ненавижу… быть… съеденным! — прокричал приглушённый голос. А затем, медленно, челюсти Короля-Дракона начали раздвигаться, открывая очень скользкого, необычайно раздражённого Киля Гноменфута. — Ты понятия не имеешь, сколько раз это случалось, — с отвращением сказал он Бетани. — Ты всегда забываешь о запахе, — с этими словами он выпрыгнул из пасти дракона на миг раньше, чем челюсти сомкнулись, и приземлился прямо рядом с девочкой на землю. — Вот что я тебе скажу: ничто в мире так не пробуждает тебя, как запах драконьего желудка. Ничего.

Бетани просто таращилась на него, в то время как он взмахнул обеими руками, и в них появились новые волшебные палочки. Мальчик быстро нацелил одну из них на золотого дракона, и тот уменьшился до размеров мыши. Другая палочка выстрелила какой-то магической энергией в небо, обернув крылья Красного Альбиноса вокруг его тела и заставив его рухнуть на землю.

— Киль? — произнесла девочка. — Ты жив?

— Сорок два, — сказал Киль с гримасой. — Вот сколько раз меня съедали. Ну, теперь сорок три, — он ухмыльнулся. — Не позволяй мне одному получать здесь все удовольствия, Книжная девочка! Участвуй в этом!

Несмотря на драконов, башню, Магистра, великана, всё остальное… Бетани просто не могла не улыбнуться.

— Ты сумасшедший, Киль Гноменфут.

— Вот почему все меня любят, — сказал он, подмигнув. — А теперь сделай тот фантастический трюк, который ты умеешь делать! Это будет весело!

— У меня нет никаких книг!

— Разве в том доме не было целой кучи книг? — спросил Киль, затем подбежал к упавшему Красному дракону-альбиносу, который пытался подняться. Киль забрался ему на спину и ударил пятками по бокам. — Вставай, дракон! Мне нужен обзор получше.

Дракон взревел и щёлкнул челюстями, но тут же остановился, его голову окружило красное свечение. Дракон мгновенно успокоился, затем снова взмыл в воздух со смеющимся, всё еще покрытым слизью Килем на спине.

Бетани секунду смотрела, как он взлетает, затем ахнула, когда волна гоблинов устремилась к ней. Она повернулась и побежала в противоположном направлении, к особняку Джонатана Портерхауса, просто надеясь, что входная дверь не заперта.

Надежды не оправдались, но когда она повернулась, чтобы найти другой вход, три гоблина прыгнули на неё, промахнулись и врезались прямо дверь. Дверь рухнула внутрь, давая девочке возможность войти.

— Спасибо, — сказала она гоблинам, перепрыгивая через них, чувствуя странный прилив энергии, как будто она выпила слишком много кофеина. Откуда это взялось? Это было худшее, что могло случиться с кем-либо, но часть её наслаждалась этим!

На входе всё ещё было большое почерневшее пятно, где Магистр уничтожил пустой дневник, в который, как он думал, они прыгнули. Бетани обогнула по дуге это место, затем побежала так быстро, как только могла, в библиотеку. Не было времени искать правильные книги, из которых взялись драконы, гоблины и великан, и вполне возможно, что они всё равно были у Магистра в башне, поскольку он с самого начала освободил персонажей. Тем не менее, при таком количестве книг, какое имелось в библиотеке, должно было быть достаточно хороших, чтобы найти что-то полезное.

Девочка распахнула двери библиотеки и резко остановилась.

Полки были пусты. Из тысяч и тысяч книг Бетани увидела только две, брошенные на полу и забытые.

Масштаб того, что это значило, обрушился на Бетани подобно скале, и на какую-то долю секунды она подумала о том, чтобы просто лечь и сдаться. Затем она вспомнила о зубах преследующих её гоблинов и вместо этого захлопнула дверь, сосредоточившись на оставшихся двух книгах.

Она быстро схватила единственные варианты и разложила их перед собой на столе в библиотеке.

Это, должно быть, шутка.

«Двадцать тысяч лье под водой» и большой том «Эммы» Джейн Остин в кожаном переплёте. Книга о подводной лодке, сражающейся с гигантским кальмаром, и ещё одна об английской свахе в 1800-х годах… Серьёзно?

Двери библиотеки распахнулись, и орда гоблинов ворвалась внутрь, направляясь прямо к ней, их слюна отмечала путь. Бетани нырнула за стол, но они перепрыгнули через него, протягивая к ней руки.

— ОТЛИЧНО, вы получите романтику девятнадцатого века! — крикнула она, затем ударила ближайшего гоблина «Эммой» по голове. Другой набросился на неё, и ему тоже досталось немного Джейн Остин. — Кто следующий? — закричала Бетани, снова и снова ударяя гоблинов по лицу обложкой книги. — Ты? Ты тоже хочешь немного этого?!

Гоблины кружили вокруг неё. Они карабкались по её рукам, прижимая к земле, повсюду были видны их зубы. Девочка лягалась и рычала, затем взялась за другое своё оружие, вырывая случайные страницы из «Двадцати тысяч лье». Однако вместо того, чтобы прыгнуть внутрь, она просто сунула туда руку, а затем вытащила всё, что смогла нащупать.

С первой страницы, прямо в ближайшую группу гоблинов, хлынул поток воды, похожий на пожарный шланг. Бетани с трудом поднялась на ноги, затем запустила руку во вторую страницу, вытягивая ещё больше океана. Затем третья страница, и четвёртая.

Вскоре вся комната была заполнена водой на добрый дюйм или два. Хотя каждая страница сразу же переставала брызгать водой, как только она её роняла, силы океана, выплёскиваемого из крошечных страниц, было достаточно, чтобы отправить почти всех гоблинов в полёт. Повсюду валялись маленькие зубастые монстры, потерявшие сознание, а с оставшимися было легко справиться с помощью юной Эммы.

Бетани осела на мокрый пол, дыша так тяжело, что ей показалось, она вот-вот упадёт в обморок. Было ли это похоже на то, чтобы быть вымышленным? Совершать безумные поступки только для того, чтобы сохранить себе жизнь? Даже не заботясь о последствиях? Девочка окинула взглядом бывшую библиотеку, а ныне аквариум, в особняке Джонатана Портерхауса. Там даже плавало несколько рыбёшек.

Вымышленная рыба. Всё это было ну очень, очень странно.

Наконец, Бетани сделала глубокий вдох и встала на ноги. Затем схватила два своих оружия, и отправилась посмотреть, как дела у Киля.

Когда она вышла наружу, что-то огромное со шнурками врезалось в землю прямо перед ней. Девочка посмотрела вверх, потом ещё выше, и ещё немного вверх, туда, где гигант ростом с башню крепко держал Киля и его дракона в кулаке, не давая им пошевелиться.

— О, привет! — крикнул Киль вниз. — Надеюсь, ты нашла там что-то хорошее, потому что здесь всё немного изменилось. Конечно, ничего такого, с чем я не смог бы справиться, но я позволю тебе помочь, если тебе от этого станет лучше!

Глава 28

— Ты собиралась пожертвовать собой ради меня, — сказал Оуэн Чарм, когда они шли к глубокой, чёрной, зловещего вида пещере на склоне самой высокой горы во всей Магистерии. — Вернёмся к Исходному компьютеру. Ты пыталась…

— Я бы не стала этого делать, если бы знала, что ты снова поднимешь эту тему, — перебила его Чарм. — Мы можем перестать тратить время впустую?

— Я тебе нравлюсь, не так ли, — сказал Оуэн, внутренне усмехаясь. Конечно, на самом деле она пыталась спасти Киля, но всё же.

Девочка свирепо посмотрела на него.

— С каждой потраченной впустую минутой страдает всё больше магистерианцев. Имей это в виду, когда будешь продолжать нести чушь.

— Ладно, — сказал Оуэн, останавливаясь перед входом в пещеру. — Но в следующий раз, когда мы чуть не умрём, предупреди меня, прежде чем пытаться прыгнуть перед лучевым оружием ради меня. Вместо этого я просто пригнусь.

Чарм прищурила оба глаза, и человеческий, и роботизированный.

— Поверь мне, этого больше не повторится. — Девочка повернулась к пещере и покачала головой. — Почему ваши люди никогда просто не живут в хорошо освещённых местах? Это всегда башни, или замки, или сырые, тёмные пещеры.

— Ты спрашиваешь не того человека, — произнёс мальчик, вглядываясь в пустоту.

— Согласно Исходному компьютеру, это оно, последнее известное местоположение Первого Волшебника, — сказала Чарм, проверяя наручный компьютер, чтобы убедиться в этом. — Итак, всё, что нам нужно сделать, это найти его и спросить, где находится Седьмой ключ. Насколько это может быть сложно?

Холодок пробежал по телу Оуэна, когда он вспомнил, как Чарм произносила именно эти слова в предыдущих книгах.

— Ты могла бы больше так не делать?

— Делать что?

— Спрашивать: «Насколько это может быть сложно?» Разве ты не замечала закономерности всякий раз, когда говорила это?

— Нет.

— Что ты сказала перед логовом дракона? — произнёс Оуэн, считая на пальцах. — Или прямо перед путешествием в то альтернативное, злое измерение? Или в будущем? Или в небытие на краю вселенной? Или с ледяными великанами, или около руин той школы магии…

— Я позитивный человек! — закричала на него Чарм, её роботизированный глаз метнул в него убийственный взгляд.

— Нет, это не так, — возразил Оуэн, не в силах удержаться от улыбки. Просто иногда она была такой милой, со своей суровой половиной робота и упрямой другой половиной не робота.

Девочка фыркнула.

— Кого это волнует! В любом случае, почему так не следует говорить?

— Потому что ты просишь о плохих вещах, — сказал ей Оуэн, всё ещё ухмыляясь. — Вот как это работает. Ты говоришь: «Могло быть хуже», и всё внезапно становится так. Это называется ирония, и авторам… я имею в виду, вселенной это нравится.

Чарм фыркнула.

— Ты маг. Но ведёшь себя так, будто кто-то там наблюдает за нами. — Она махнула рукой в небо. — Никто не может видеть нас, Киль. И никто не собирается использовать то, что я говорю, против нас только потому, что это была бы какая-то ироничная ситуация. Попробуй хоть раз мыслить логически.

Оуэн пожал плечами.

— Отлично. Тогда ты идёшь первой, мисс Позитивный настрой. Просто подожди и увидишь, как тебя сожрут.

Девочка подняла свои сдвоенные лучевые пистолеты.

— Давай, — она повернулась к пещере, но затем остановилась. — Хотя нам не помешало бы немного света, — Чарм достала три миниатюрных световых шарика и подбросила их в воздух. Шары вспыхнули светом и вплыли в пещеру.

Затем все три немедленно рухнули на землю и погасли.

— Верно, — прокомментировал Оуэн. — Насколько это может быть сложно?

Чарм стукнула его.

— Это волшебная пещера. Вероятно, в ней есть какая-то антинаука или что-то в этом роде. Вот зачем ты должен быть рядом, чтобы нарушать законы природы.

— Нарушать? — спросил Оуэн, затем вызвал в своей голове заклинание. На этот раз он действительно был готов. «Свет жизни» уже был просмотрен, выучен наизусть и готов к использованию. Заклинание наполнило его теплом, затем прошло сквозь него, осветив вход в пещеру. Это было ненамного лучше, чем со световыми шарами, но, по крайней мере, они могли видеть, обо что спотыкаются.

— После тебя, — сказала Чарм, жестом предлагая ему идти первым. — Это твоё заклинание. Если ты умрёшь у меня на глазах, обещаю непременно пристрелить то, что тебя убило.

— Это так мило с твоей стороны, — пробормотал Оуэн, но вошёл первым.

Первый волшебник выбрал странное место для жизни, если он всё ещё был здесь. Стены, потолок и пол — всё выглядело… неестественно. Это было так, как если бы пещера была построена, чтобы выглядеть как пещера, а не просто формировалась на протяжении веков. Сталактиты были слишком идеальными и расположены слишком равномерно, в то время как дорожка была чересчур гладкой.

— Что-то не так, — произнесла Чарм. — Если бы наука действительно здесь не работала, мои рука и нога были бы мертвы. Происходит нечто большее, чем мы можем видеть. — Она положила руку на стену. — Думаю, что это более локализовано. Какой-то сильный электронный импульс мог нарушить способность света парить вблизи входа. Но какой в этом был бы смысл? Единственное, для чего понадобился бы такой мощный источник энергии, был бы какой-нибудь… — Она сделала паузу. — Ой.

— Ой?

— Ничего.

— Что значит «ничего»? Не делай так.

— Просто подумала, что какие-нибудь энергетические решётки, падающие над входом в пещеру, могли бы произвести эффект, который погасил бы мой свет. Вот и всё.

— Энергетические решётки.

— Да. Энергетические решётки.

— Как решётки. Сделанные из энергии. Скажем, для тюрьмы. Чтобы держать кого-то или что-то в ловушке внутри.

— Или снаружи, — пожала плечами Чарм, продолжая прокладывать себе путь через пещеру.

Оуэн схватил её за руку, его сердце бешено колотилось.

— Так ты говоришь, что это ловушка?

— Возможно, — проговорила девочка. — Это было бы не в первый раз. Кого это волнует? Если это так, мы будем пробиваться наружу с боем. Вот как это работает.

Оуэн проглотил несколько отборных слов для неё, затем заставил себя продолжить идти, в его голове всплывали видения роботов-вирусов в Оригинальном компьютере.

Заклинание света освещало не больше, чем на несколько футов перед ними, и ещё меньше — позади них. Оглянувшись, Оуэн не смог разглядеть вход, несмотря на то, что снаружи был яркий дневной свет. По какой-то причине у него пересохло во рту, больше всего на свете ему хотелось убежать тем же путем, которым они пришли, и никогда не возвращаться.

Хотелось надеяться, что книга была почти закончена, потому что это оказалось не так весело, как он изначально думал. Было гораздо меньше потрясающей магии и науки, и слишком много смертельных опасностей. Всегда ли книги были такими опасными?

И между прочим, куда подевался Никто? Разве он не должен был вернуть Киля и Магистра обратно? А если серьёзно, что случилось с Бетани? Собиралась ли она когда-нибудь вернуться за ним? Или она решила наказать его, оставив в книге умирать какой-нибудь ужасной смертью в пещере? Читала ли она прямо сейчас седьмую книгу, смеясь над ним?

Или, что ещё хуже, она попала в беду и не могла помочь ему, даже если бы он в этом нуждался, точно так же, как он не мог помочь ей?

Никто говорил, что Оуэн может застрять в книге до конца. Отлично. Он просто проживёт остальную часть истории так быстро, как только сможет, а потом найдёт Никто или Бетани, ждущую его. И если Бетани была в беде, то тем больше причин покончить с этим здесь, чтобы он мог вернуться и разобраться с этим.

Ни одна из этих мыслей не заставляла его чувствовать себя лучше, поэтому Оуэн крепче прижал к груди свою рассерженную книгу заклинаний и попытался выбросить эти мысли из головы.

Казалось, прошли годы, прежде чем они действительно что-то нашли, хотя, вероятно, прошло всего несколько месяцев. Или минут. Одно из двух. Но постепенно они начали замечать странные разломы в пещере. Кое-где вместо камня был лишь намёк на что-то металлическое, как будто камень был каким-то поддельным покрытием. Оуэн постучал по камню, и он показался реальным, но почему за ним был металл? К тому же металл, в Магистерии? Они всегда использовали дерево или камень в своих зданиях. Металл был слишком научным.

— Смотри, — сказала Чарм, указывая прямо перед собой в темноту. — Прямо там, за этой стеной, что-то есть. — Оуэн последовал за ней к тому месту и осторожно, медленно протянул руку, чтобы коснуться чего-то похожего на стекло.

— Это… экран? — спросил он.

— Компьютерный монитор, — сказала ему девочка. — Похоже, электричества не было уже много лет. И я начинаю думать, что это не дом Первого волшебника. Похоже, это что-то вроде Научной Тюрьмы.

— Для кого? — спросил Оуэн. — Для него или для нас?

— Давай не будем портить этот сюрприз, — произнесла Чарм, приводя в действие свои лучевые пистолеты.

Ох. Почему эта часть миссии не могла быть лёгкой и потенциально не смертельной?! Разве читатели не хотели бы, чтобы получилась хорошая глава о том, что ничего плохого не происходит?

Чем дальше они продвигались, тем сильнее крошились стены, пока, наконец, пещерный камень совсем не исчез, а заклинание света Оуэна показало стальные полы, стены и потолок. Огромные, старые компьютеры выстроились рядами, сложенные друг на друга, как будто им не было лучшего применения. Повсюду валялись разбитые стеклянные бутылки и пробирки, вокруг некоторых из них виднелись следы копоти, как будто кто-то разгромил лабораторию.

Но хуже всего были тела.

— НЕТ, Я УХОЖУ! — закричал Оуэн, когда увидел первое из них.

— Успокойся! — проговорила Чарм. — Это всего лишь солдат Науки! — Она пнула робота, лежащего на земле с оторванной головой. — Видишь? Роботы! О чём тут беспокоиться?

— Их около пятидесяти, — произнёс мальчик. — Что вывело их из строя, Чарм? И что эта штука сделает с нами?

— Враг моего врага — не мой враг, — сказала она ему, высоко подняв лучевые пистолеты, затем перешагнула через тела роботов, чтобы двигаться дальше.

— Эта фраза звучит не так, — прошептал Оуэн ей вслед, а затем поспешил догнать.

Тела роботов появлялись всё чаще, пока почти не перекрыли туннель впереди. Чарм начала оттаскивать роботов друг от друга, пытаясь расчистить путь, затем вопросительно посмотрела на Оуэна. Мальчик вздохнул, затем помог ей убрать останки солдат Науки с дороги, ровно настолько, чтобы они могли пролезть.

— Мы умрём здесь, не так ли? — удручённо спросил он, когда они уносили последнее тело.

— Что бы здесь ни случилось, это произошло много лет назад, — сказала она ему. — Посмотри на слой пыли. Не может быть, чтобы то, что это сделало, всё ещё было здесь.

Оуэн громко застонал.

— Что я тебе говорил насчёт того, чтобы сглазить нас?

— Раньше ты никогда так не нервничал, — удивилась Чарм. — Перестань беспокоиться. Логика есть логика, независимо от того, звучит она позитивно или нет. Просто нет никаких шансов, что что-то могло уничтожить все эти вещи, а затем оставить их так надолго. Это не имело бы смысла.

Что-то лязгнуло позади них, и они оба замерли.

— Видишь, что ты наделала? — прошептал ей Оуэн.

— Это просто роботы оседают, — сказала ему Чарм. — Перестань быть параноиком.

Мальчик бросил на неё мрачный взгляд.

— Ты знаешь, что мы только что эффективно заблокировали наш собственный выход, переместив эти тела, верно?

— Конечно, я знаю это, — произнесла Чарм, явно солгав. Она бросила на него раздражённый взгляд, затем подтолкнула его дальше в пещеру. — Всё будет хорошо. Первый Волшебник, наверняка, будет таким же, как Магистр, милым и дружелюбным.

Пройдя несколько шагов мимо кучи, Оуэн остановился так резко, что Чарм врезалась прямо в него, сбив их обоих с ног.

Освещение было не очень хорошим, но оно было достаточным, чтобы показать Оуэну, насколько Первый Волшебник был милым и дружелюбным. Мальчик перевел взгляд со ступни скелета на его ногу, затем на полностью костлявое тело скелета, восседающего на чём-то похожем на трон, полностью сделанный из электронных плат или чего-то в этом роде. В одной руке скелет держал что-то вроде волшебной палочки, а на другой носил металлический браслет, который выглядел почти как компьютерные часы Чарм.

— Или он мог просто быть мёртв, — произнёс Оуэн со странным облегчением. — Похоже, мы мало что от него узнаем.

Чарм мгновение смотрела на тело, затем покачала головой.

— Нет. Ты можешь это сделать.

— Сделать что?

— Вернуть его, — девочка указала на книгу заклинаний у него под мышкой. — Ты знаешь. Магия.

Оуэн моргнул, затем моргнул снова.

— Эм… что?

Глава 29

— Немного изменилось? — Бетани закричала на Киля. — Ты же сказал, что со всем разберёшься!

— Так и есть! — крикнул Киль. — Просто не так быстро, как я надеялся!

Великан тряхнул Киля и дракона вверх-вниз, а затем швырнул их обоих прямо в Бетани, которая ахнула и прикрылась двумя своими книгами.

Мощный порыв ветра чуть не сбил её с ног, а подняв глаза, она увидела дракона, отчаянно машущего четырьмя новыми парами крыльев, наряду с первоначальными двумя, чтобы выровняться. Все шесть крыльев засветились красным светом от магии Киля, когда дракон остановился всего в футе над головой Бетани, а затем снова взмыл в небо.

— Я же говорил тебе! — крикнул Киль. — Я с этим разберусь!

Дракон набирал высоту так быстро, что пролетел прямо мимо головы гиганта, и достаточно высоко, чтобы тот не мог до него дотянуться. Великан взревел от гнева, согнул свои массивные ноги, а затем сделал, возможно, самое худшее, что он мог сделать: он подпрыгнул прямо в воздух. Все десять миллионов тонн.

Весь мир замедлился, в то время как разум Бетани взорвался. Когда эта масса приземлится, от удара будет разрушен не только город, но и люди почувствуют подземный толчок за сотни миль. Не говоря уже о том, что все, кто был где-то поблизости, просто будут полностью погребены под камнями и гоблинами.

Вся кровь отхлынула от лица Бетани, она выронила «Эмму», а затем рванула вперёд, прямо туда, куда ей в последнюю очередь следовало бежать.

Гигант напрягся, чтобы схватить Киля в верхней точке прыжка, его массивная рука чуть не задела дракона. Однако, даже увернувшись от руки великана, Киль мало что мог поделать с тем, что гигант рухнет обратно на землю.

Но, может быть, Бетани могла бы.

Девочка остановилась прямо под стремительно падающими ногами гиганта и открыла оставшуюся у неё книгу.

Это ни за что не сработает. Ни за что. Бетани приготовилась умереть, как и все в городе. Это не могло сработать.

Она всё равно это сделала.

Гигант падал прямо на неё. Бетани подняла одну руку в воздух, опустила «Двадцать тысяч лье под водой» на землю, и встала на страницу. Затем она съёжилась и стала ждать удара великана.

В тот момент, когда великан коснулся руки Бетани, они оба провалились прямо в страницы книги, оказавшись посреди книжного океана.

Сила падения гиганта отправила и монстра, и Бетани в глубокую, тёмную пучину воды, но девочка не стала мешкать. Не раздумывая, она немедленно выпрыгнула из книги и вернулась в реальный мир. Её одежда промокла насквозь, но сама Бетани была в лучшем состоянии, чем она, могла надеяться.

Просто чтобы убедиться, она отчаянно похлопала себя по рукам, ногам и голове, а затем завизжала от абсолютной радости.

— КИЛЬ! — закричала Бетани. — Ты это видел? Я сделала это!

— Бетани? — позвал Киль, приземляясь рядом с ней вместе со своим драконом. — Возможно, ты захочешь…

— Я только что победила великана! — ликовала она. — Я! После того, как он подпрыгнул, чтобы поймать тебя, я затянула его в книгу! Теперь он находится посреди вымышленного океана! Я даже не могу поверить, что это сработало!

— Бетани?

— Ух ты, моё сердце бешено колотится! — воскликнула девочка, приложив одну руку к груди. — Я должна была умереть! Мы все должны были умереть! Это было потрясающе!

Киль схватил её за плечи, а затем медленно развернул.

Прямо перед ней, стоял Магистр. А за его спиной было так много вымышленных фантастических монстров, что их невозможно было сосчитать. Грифоны. Единороги. Ещё драконы. Тролли и ведьмы, огромные волки и рыцари. Огромное скопление чудовищ и ещё множество других существ, которых Бетани даже не узнавала.

— Киль, — проговорил Магистр, и Бетани не могла понять, был ли он рад или опечален, увидев своего ученика. — Я думал… Я верил… Я рад, что ты вернулся. Вы оба. Значит, теперь ты готов признать ошибочность своего поведения?

— Не совсем, — сказал Киль. — Пришло время возвращаться домой, Маги, и вернуть здесь всё в первоначальный вид.

Магистр поднял руку в сторону Киля, затем опустил её, закрыв глаза. Он покачал головой, и когда его глаза открылись, от счастья в присутствии Киля не осталось и следа.

— Нет, — сказал он низким голосом. — Мы не вернёмся в тот мир. Он никогда не существовал на самом деле, точно так же, как не существовал ни один из миров этих существ. И тем, кто хотел бы контролировать нас, править нами, я говорю, что пришло время вернуть наши жизни обратно. — Его глаза посуровели. — Я не понимаю, какой властью обладают люди этого мира, чтобы создавать нас из ничего, а затем диктовать как нам жить. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это прекратилось прямо сейчас.

— Что вы имеете в виду? — спросила Бетани, держа свой экземпляр «Двадцати тысяч лье под водой» наподобие меча. — Что вы собираетесь делать?

Магистр повернулся к ней.

— Сначала, как я и обещал, освобожу всех вымышленных существ, которых смогу найти. Я объяснил своим новым друзьям, как здесь всё работает. И они хотели бы поговорить со своими создателями, так же как и я до сих пор хочу этого. — Он протянул руку. — Отдай мне Джонатана Портерхауса, и с тобой не случится ничего плохого.

Бетани с трудом сглотнула.

— Зачем?

— Он будет сопровождать всех без исключения писателей в вымышленный мир, где они будут вольны жить или умереть так, как им заблагорассудится. — Магистр развёл руками. — Это единственный способ положить конец их власти, и, по-видимому, самый справедливый способ заключить их в тюрьму. В конце концов, это не хуже, чем то, что они сделали с нами.

Глаза Бетани расширились.

— Вы не можете просто отправить всех в книги! Вы хоть представляете, что может произойти?

— А ты знаешь, что произошло со мной? — взревел Магистр. — Я вёл войну за свободу своего народа только для того, чтобы обнаружить, что всё это ненастоящее? Пусть писатели этого мира сами решат, так ли уж интересны им мрачное будущее, опасная магия, монстры и ужасные истории, когда речь идёт о их жизни или смерти!

На дрожащих ногах Бетани сделала шаг вперёд.

— Я не позволю вам сделать это, — тихо проговорила она. — Я не могу.

— Бетани, не надо, — прошептал ей Киль, но она покачала головой.

— Вы ничего не сможете сделать такого, чего я не смогла бы исправить, — сказала она Магистру. — Так что давайте. Украдите у меня ещё немного силы. Я просто найду способ вернуть всё на свои места и буду заниматься этим, пока жива.

— Понимаю, — сказал Магистр. — Тогда, я полагаю, ты не оставляешь мне другого выбора.

— НЕТ! — закричал Киль, но было слишком поздно. Магистр сделал жест, и Бетани немедленно рухнула на землю, не двигаясь.

Глава 30

— В чём проблема? — спросила Чарм, махнув своей роботизированной рукой, чтобы Оуэн поторопился. — У нас не так много времени!

— Дай мне минутку, — попросил её Оуэн, стараясь не смотреть на скелет, сидящий на троне из компьютерных плат. Киль упоминал о желании вернуть своих родителей к жизни с помощью магии (конечно, до того, как узнал, что он клон доктора Верити), но Магистр всегда запрещал это, говоря, что такая тёмная магия приводит к ужасным результатам. — Использовать этот вид магии опасно.

— Так же, как и позволить доктору Верити уничтожить всю Магистерию, потому что мы не нашли последний ключ. — Девочка посмотрела на часы. — Между прочим, осталось чуть меньше десяти часов.

Оуэн стиснул зубы.

— Прекрасно! Но если всё пойдёт плохо, тогда я обвиню тебя.

— Все пошло плохо около года назад, так что обвиняй меня сколько хочешь, — Чарм отошла, чтобы посмотреть назад, в туннель пещеры, по которому они пришли. — Я всё ещё не понимаю, почему Первый Волшебник оказался здесь, в пещере, сделанной из компьютеров и металла. Это не имеет смысла. Решётки не были опущены. Он не был заключён в тюрьму.

— Может быть, ты сможешь спросить его через минуту, — пробормотал Оуэн, проводя рукой по Книге Заклинаний. Книга начала бросаться на него, но он уже привык уворачиваться от неё. Несмотря на враждебность, было приятно снова держать в руках настоящую книгу; электронная версия казалась неправильной. — Я знаю, мы с тобой не ладим, — прошептал он книге. — И это нормально. Но прямо сейчас мне нужно запрещённое заклинание, чтобы вернуть мертвеца к жизни на несколько минут. Заметь, я сказал «нужно», а не «хочу», потому что я хочу этого не больше, чем ты. Так можем ли мы просто согласиться с тем, что это ужасная идея, и покончить с этим?

Свирепый взгляд книги сменился удивлением, но она по-прежнему не двигалась, по крайней мере, поначалу. Наконец, почти неохотно, книга медленно раскрылась ближе к концу, открывая страницы из чёрной бумаги с кроваво-красными письменами.

Хм. Раньше в книгах о Киле Гноменфуте никогда не упоминалось о чёрных страницах и красных надписях. Нет. Ни разу.

«Приведённые здесь заклинания запрещены для всех, кроме самых могущественных магов», — гласила первая страница. — «Без максимальной силы и контроля эти заклинания обратятся против вас и уничтожат вас, а также ваше окружение. Будьте осторожны. БЕРЕГИТЕСЬ».

Отлично. Это была совершенно ужасная идея.

— Почему так долго? — спросила его Чарм, одной ногой наступая на тело солдата Науки. — Тебе нужно, чтобы я держала тебя за руку?

На мгновение мысль о том, что она держит его за руку, сбила все его мысли с толку. Он стряхнул оцепенение и показал ей чёрные страницы.

— В книге говорится, что мы связываемся с неподвластной нам силой. Просто чтобы ты знала, — мальчик попытался схватить страницу, чтобы перевернуть её, но по какой-то причине бумага сопротивлялась его прикосновению, и ему пришлось использовать ногти, чтобы оторвать страницу от остальной части книги.

Картинка на следующей странице скрутила его желудок в узел.

— Эм-м, похоже, это не то, — быстро сказал он, с трудом сглотнув.

— Серьёзно, у нас нет времени, Киль, — сказала Чарм. — Найди заклинание и давай уже возвращай мёртвых к жизни!

Следующее заклинание было ещё хуже, за ним последовало то, на которое он даже не мог смотреть, поэтому продолжал переворачивать страницы, пока не нашёл заклинание, показывающее человека, поднимающегося из гроба. «Победи смерть», — гласило заклинание, но это было почти всё, что он смог прочитать на странице. Само заклинание было написано на каком-то другом языке, даже не забавными бессмысленными словами, как остальные заклинания Киля Гноменфута.

Нет, эти слова звучали мрачно.

Это было так странно. Почему эти заклинания должны чем-то отличаться от других? Разве Джонатан Портерхаус не написал бы их все одинаково?

— Крртттлкккфбапр, — сказал Оуэн, пытаясь произнести первый слог первого слова. Странно, но на этот раз он ничего не почувствовал. Никакого ощущения тепла или холода, просто странная… пустота.

Внезапный холод заставил Оуэна вздрогнуть, как будто температура во всей пещере упала на добрых двадцать градусов.

— Здесь только что стало холоднее? — спросила Чарм, взглянув на него и потирая руки. Отлично. Ему это не почудилось.

Прозвучало следующее слово, и заклинание света, которое он произнёс ранее, замерцало, изо всех сил стараясь оставаться зажжённым. Тени вокруг них, казалось, стали выше и почему-то голоднее.

Супер. События определённо принимали оборот, очень похожий на фильм ужасов, не так ли?

Вместо того чтобы ждать, Оуэн просто закрыл глаза, произнёс последнее слово и закончил заклинание так быстро, как только мог.

И в тот же миг его заклинание света иссякло, оставив их в полной темноте.

Секунду ничего не происходило, и Оуэн с Чарм оба ждали, затаив дыхание в темноте. Затем пара тускло-зелёных огоньков осветила темноту, как раз там, где был череп Первого Волшебника.

— Наконец-то, — произнесла Чарм.

— Очень-очень плохо, — прошептал Оуэн.

Свет в глазах скелета расширился, заливая бледно-зелёным оттенком кости Первого Мага. Свет окутал тело, затем растворился в разорванной коже, увядающих органах и других неприятных вещах.

— Эм-м, мистер Первый Волшебник, сэр? — пискнул Оуэн, его голос звучал словно из глубины штанов.

Зелёные глаза не отреагировали.

— О, Киль, — тихо произнесла Чарм. — Пожалуйста, не говори мне, что ты только что превратил его в зомби. — Оуэн заметил, что зелёный свет отразился от её лучевых пистолетов, которые она направила на бывшего скелета.

Зеленоглазый вздрогнул один раз, потом ещё. Наконец, его некогда костлявые руки пошевелились, и он поднялся на свои теперь уже телесные ноги. Разлагающиеся руки указывали куда-то в направлении Оуэна. Они начали светиться зелёным, как и его глаза.

Затем энергия вырвалась из его пальцев и разлетелась по всей пещере.

— ЛОЖИСЬ! — закричала Чарм, толкая Оуэна на пол. Она выстрелила из своих лучевых пистолетов в волшебника, но разряды просто отскочили от этого зеленого света и вернулись обратно в пещеру.

— Что он делает? — прошептал Оуэн хриплым голосом.

Позади них металл начал скрипеть и стонать, почти как живое существо. Голосовые модули потрескивали от статических помех. Камень скрежетал по телам роботов.

Зелёные глаза Первого Волшебника опустились и уставились прямо на них двоих.

— Возможно, я зомбировал его, — признался Оуэн.

— Это ещё не всё, — проговорила Чарм, кивая через плечо. Оуэн бросил взгляд назад, где у всех сломанных Солдат Науки теперь были светящиеся зелёные глаза, по крайней мере, у тех, у кого ещё были глаза. Даже те, у кого не было глаз, начали подниматься и механически шаркали к Чарм и Оуэну.

— Ладно, отлично, — произнесла девочка. — Теперь роботы тоже зомби. Это вообще невозможно. Всё действительно прошло хорошо. Отличная работа, Киль.

— Это ТЫ сказала мне вернуть его к жизни! — закричал на неё Оуэн.

Чарм начала кричать в ответ, затем подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как рука Первого зомби-мага загорелась зелёным огнём, а затем выстрелила этой магией прямо в них обоих.

Глава 31

Вечеринка по случаю дня рождения. Четыре свечки на торте. Бетани, словно во сне, наблюдала, как кучка маленьких детей визжала и вопила, в то время как женщина и мужчина подталкивали их всех к столу.

Перед тортом сидела маленькая девочка с волосами каштанового цвета, одетая в ярко-голубое платье и широко улыбающаяся.

— Папа, смотри! — крикнула она, наклоняя голову над тортом.

Затем она упала лицом прямо в него, разбрасывая глазурь, свечи и торт во все стороны.

Мужчина смеялся, долго и громко, а девочка в голубом платье высунула голову из торта и тоже засмеялась, обеими руками вытирая глазурь с лица, а затем облизывая сладкие пальцы.

— Мы не так едим торт! — сказала женщина, но невольно улыбнулась. — А как насчёт других детей?

— Вы слышали её, дети! — произнёс мужчина. — Вперёд!

Один за другим дети утыкались лицами в торт, набирая полные рты, и отступали, уступая место следующему ребёнку в очереди. Торт и глазурь оказались на всех поверхностях в столовой, в то время как девочка в голубом платье громко хлопала в ладоши.

— Я люблю свою вечеринку! — крикнула она.

Бетани прошла через комнату незамеченной, никто не прикасался к ней, даже когда дети бегали вокруг, всего в нескольких дюймах от неё. Это было так, словно её там вообще не было, словно никто не мог увидеть или потрогать.

Она присела на корточки перед девочкой в голубом платье.

— Я Бетани, — сказала Бетани девочке, всё вокруг казалось нереальным и туманным. — Как тебя зовут?

— Бетани? — позвал мужчина, и Бетани обернулась. Как и девочка в голубом платье.

Мужчина держал в руках стопку завёрнутых подарков.

— Кто готов открыть подарки?

— ПОДАРКИ! — крикнула девочка в голубом платье и пробежала мимо Бетани в гостиную.

— Убери их отсюда, — сказала женщина мужчине. — Я… ну, я собиралась сказать «приберись», но, думаю, это уже в прошлом.

— Это должно отвлечь их хотя бы на некоторое время, — сказал мужчина, унося подарки в другую комнату.

— Нет, — прошептала Бетани, но не была уверена почему. Что это было? Почему это казалось таким знакомым?

— Ты знаешь, как заканчивается эта история, Бетани, — сказал глубокий мужской голос. Голос, который она узнала. Девочка огляделась, но теперь она была одна, не считая женщины. Мужчина и все дети ушли открывать подарки в другую комнату.

— Я не знаю, — сказала Бетани, пытаясь прояснить мысли. — Кто вы такой? Где… где это?

— Это твой дом, — произнёс голос. — Ты проживаешь историю своей жизни. Здесь была допущена ошибка. Ошибка, которая будет преследовать тебя долгие годы.

— Я… я исправлю это, — проговорила Бетани и сделала шаг в сторону гостиной, не зная, в чём была ошибка, но чувствуя, что именно там она должна быть. — Я всё улажу. Что бы ни пошло не так, я всё исправлю.

— Исправишь? — спросил голос, и внезапно Бетани замерла, не в силах пошевелиться. Она боролась с какими-то невидимыми узами, удерживавшими её, но в ответ они сжимались ещё сильнее.

В другой комнате девочка в голубом платье закричала от удивления и счастья. Все остальные дети тоже закричали. Что-то насчёт подарка.

— Это твоя жизнь, Бетани, — сказал глубокий голос. — И всё же ты здесь ничего не контролируешь. У тебя нет власти. Твоя жизнь происходит здесь, сейчас, по моей воле, и у тебя нет власти изменить это.

— Нет, — прошептала Бетани, и что-то в её сознании закричало, что она была здесь раньше, видела всё это. Много-много лет назад… Хотя воспоминания были такими туманными. Почему она не могла думать?

— Что это? — спросил мужчина в другой комнате.

— Книга! — крикнула девочка в голубом платье.

Женщина в столовой рядом с Бетани застыла на месте, затем уронила тарелки, которые держала в руках, обратно на стол.

— Нет, — прошептала она, совсем как Бетани.

— Что ты чувствуешь, Бетани? — спросил глубокий голос. Время, казалось, замедлилось, пока девочка наблюдала, как женщина бежит в другую комнату, её рот был открыт, как будто она что-то кричала.

А затем Бетани двинулась вслед за ней, слишком медленно, чтобы что-то сделать, слишком медленно, чтобы что-то изменить, но достаточно быстро, чтобы достичь дверного проёма в гостиную точно в тот же момент, что и женщина, её мама…

В пустую гостиную. Пустую, если не считать нескольких упакованных подарков, пары игрушек и открытой книги, лежащей на диване прямо посреди всего этого.

— НЕТ! — закричала её мать и побежала за книгой, время снова ускорилось.

— Нет! — Бетани тоже закричала. — Только не снова! Этого больше не повторится!

— Вернись! — закричала её мама на книгу срывающимся голосом. Она отчаянно царапала страницы, словно пытаясь просунуть руку внутрь и вытащить кого-то оттуда. — Пожалуйста, нет. Вернись, Бетани, моя маленькая девочка!

Когда её мать закричала, Бетани отвернулась, не в силах смотреть на это и злясь сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

— Зачем вы мне это показываете? — крикнула она голосу. — Почему мучаете меня?!

— Ты должна увидеть, каково это — жить жизнью, находящейся вне твоего контроля, — сказал ей голос. — Жизнью, которая решает за тебя. Сюжет которой управляется другим человеком, заставляющим тебя проходить через ужасные вещи для развлечения других. Это то, чего ты хотела бы для меня и для моего народа. Теперь ты понимаешь, Бетани?

— Это своего рода урок? — закричала Бетани, когда её мать, рыдая, упала на диван, прижимая книгу к груди. — Вы заставили меня пройти через это только для того, чтобы подчеркнуть свою точку зрения? Как вы можете!

— Возможно, я так и сделал, — сказал голос. — Но урок ещё не закончен.

Внезапно из книги высунулась крошечная ручка.

Мать Бетани вскрикнула от удивления и схватила руку, вытаскивая её и последовавшее за ней тело из книги. Это был один из детей с вечеринки, а другой следовал сразу за ним. Ещё один, потом ещё ребёнок вылезал из книги, кто-то плакал, кто-то казался счастливым.

Наконец, девочка в голубом платье выбралась наружу с широкой улыбкой на лице.

— Ты видела, мамочка? — взволнованно спросила девочка. — Ты видела, что я сделала?

— Где твой отец, Бетани? — вскрикнула её мама, крепко держа девочку за плечи. — Пожалуйста, скажи мне, где он!

— Возможно, истории всё ещё можно изменить, — сказал голос Магистра, — если писатели больше не будут их контролировать.

Лицо маленькой девочки стало решительным, и она снова склонилась над книгой, её рука полностью исчезла, но вскоре девочка вытянула её обратно.

А за неё крепко держалась мужская рука, которая затем схватилась за край книги и потянула. И вот, всего несколько мгновений спустя, рядом стоял её отец.

Мама вскрикнула, хватая мужчину и крепко обнимая его.

— Давай пока не будем больше давать ей книг, — сказал её отец и крепко обнял маленькую Бетани и её маму.

Глава 32

Роботизированная рука Чарм отбросила Оуэна назад, к стене, когда зелёный магический заряд Первого Волшебника взорвался прямо в том месте, где лежал Оуэн.

— У нас здесь небольшие проблемы! — крикнула Чарм, бросая ему лучевой пистолет. — Больше никакой магии, просто стреляй в них!

Первый Волшебник направил зелёную магию на них обоих, и Оуэн пригнулся, а Чарм получила удар в свою роботизированную руку. Рука вздрогнула, затем изогнулась и начала хватать девочку за горло, как будто у неё был собственный разум.

Чарм вскрикнула от удивления, затем отстрелила руку по локоть, позволив ей упасть на землю. Роботизированная рука сильно ударилась, но продолжала двигаться, цепляясь ногтями, пока Чарм стреляла в неё снова и снова из своего лучевого пистолета.

Это книга ужасов. Что изменилось? В книгах о Киле Гноменфуте никогда не было никакого ужаса, но теперь он выходил за рамки! Должно ли это было произойти по сюжету, или это было потому, что Оуэн сделал что-то не так, как сделал бы Киль?

Если бы с Бетани всё было в порядке, и он пережил всё это, он бы с радостью часами сидел, пока она рассказывала ему, каким он был глупцом, и как она была права во всём. Часами.

Стонущий зомби-солдат Науки схватился за него, и мальчик дёрнулся в сторону, стреляя в существо из лучевого пистолета. В груди робота образовались дыры, но он не прекращал двигаться, пока Чарм не уронила ему на голову компьютерный монитор.

— Берегись! — крикнул Оуэн ей, когда Первый Волшебник снова повернулся к ним. Мальчик нацелил свой лучевой пистолет на зомби, но Чарм сбила пистолет с курса прежде, чем он смог выстрелить.

— Не убивай его! Нам нужно узнать, где находится последний ключ!

— Мне всё равно! — закричал на неё Оуэн. — Это чуть не убило нас в Оригинальном компьютере, и это определённо убьёт нас здесь!

Чарм просто уставилась на него.

— Подожди. Это та же самая ловушка. Та же самая, Киль! Кто-то установил её, чтобы защитить Седьмой ключ. Вирусы были научной версией, а это магическая версия!

— И что?

— В прошлый раз нас спасла магия, так что, возможно, здесь сработает наука, — девочка порылась в кармане и вытащила крошечный походный медицинский набор, затем задумалась, словно пытаясь найти способ открыть его.

— Что ты делаешь? — крикнул ей Оуэн, стреляя из лучевого пистолета в роботов-зомби позади неё.

— Исправляю это, — сказала Чарм, зубами открывая аптечку и вытряхивая что-то в оставшуюся руку.

Зомби выстрелил в них зелёной магией, и на этот раз Оуэн не смог уклониться достаточно быстро. Заряд попал в книгу заклинаний у него под мышкой, и книга начала дрожать. Мальчик быстро бросил её на землю, где та начала пускать слюни, используя их как прикрытие, чтобы подползти к Чарм.

— ААА! — закричал Оуэн, стреляя в книгу заклинаний снова и снова, пока та не остановилась.

Отлично. Значит, больше никаких заклинаний не будет.

— Я пошла, — сказала Чарм, проскакивая мимо него и теперь уже мёртвой книги заклинаний, петляя туда-сюда, чтобы Первый зомби-маг не смог её поймать. — Прикрой меня!

Оуэн лишь стиснул зубы, его глаза осматривали все направления. Роботы-зомби собирались напасть на него сзади, но каждый раз, когда он пытался стрелять в них, Первый Маг почти зомбировал его. А теперь Чарм действительно бежала прямо на нежить? С аптечкой первой помощи?

Первый Волшебник сложил руки вместе, образовав огромный шар из той же зелёной магии, как раз в тот момент, когда Чарм достигла его.

— Надеюсь, это сработает, — пробормотала она, затем ударила предметом из аптечки прямо в грудь зомби. Он застрял там, белый пластиковый квадратик с большой красной кнопкой спереди. Чарм хлопнула ладонью по кнопке, затем отскочила в сторону.

Тысячи вольт электричества ударили в грудь зомби, и зелёный магический шар отлетел куда-то в глубь пещеры. Первый Волшебник опрокинулся, всё ещё содрогаясь, в то время как Чарм схватила свой лучевой пистолет теперь уже свободной рукой и осторожно прицелилась в него.

Дрожь прекратилась, и волшебник больше не двигался.

— Ты же сказала не убивать его! — крикнул ей Оуэн, наконец-то способный сосредоточиться на ковыляющей к ним толпе роботов-зомби. Вместо каждого подстреленного им робота ещё два зомби поднимались с земли, заменяя своего павшего товарища.

Чарм пнула Первого Волшебника.

— Ха. Думала, это сработает.

— Сработает? Разряд электричества?

Чарм уставилась на него, собираясь ответить, но тут же отпрыгнула назад с поднятым лучевым пистолетом, так как Первый Волшебник начал кашлять, затем медленно принял сидячее положение.

— А, — сказал он сиплым и редко используемым голосом. — Гости!

— Пристрели его, он очнулся! — крикнул Оуэн и направил лучевой пистолет на Первого Волшебника.

— Не надо! — вскрикнула Чарм. — С ним всё будет в порядке. Я перезапустила его сердце.

— Ты что?!

— А, роботы, — нахмурившись, произнёс Первый Волшебник. — Я совсем забыл о них. Мне никогда особо не нравились роботы. Что скажете, если мы покончим с ними? — Он взмахнул рукой, и зелёная магическая энергия вырвалась наружу, молниеносно пронзая каждого зомби — солдата Науки. Как только магия касалась их, роботы немедленно падали на землю, не двигаясь.

Оуэн посмотрел на Чарм, которая улыбнулась, возможно, впервые за всё время.

— Наука снова побеждает, — провозгласила она.

— Извините, я на минутку, — сказал Первый Волшебник, обводя вокруг себя рукой. — Я просто хочу немного привести себя в порядок. — Длинный белый халат возник вместо его одежды, словно живое существо, прикрывая его изодранный наряд и разлагающуюся кожу. Очки сползли на кончик носа, на ногах появились удобные коричневые туфли и пара тёмных брюк. В целом, он выглядел похожим на…

— Вы — учёный? — выпалил Оуэн.

Первый Волшебник поднял бровь.

— Ну, конечно, я им был. Когда-то. Но сейчас это не важно. Полагаю, вы здесь, чтобы спросить меня о Седьмом ключе?

— Я Чарм Ментум с Квантериума, а это Киль Гноменфут с Магистерии, — представила их девочка. — И да, мы ищем Седьмой ключ. Нынешний лидер Квантериума, доктор Верити, собирается уничтожить Магистерию с помощью армии из альтернативных измерений. Нам нужна ваша помощь, чтобы открыть Хранилище Сдерживания. Нам нужно использовать Источник Магии против него.

Зомби кивнул.

— Ах, тогда я понимаю, зачем вам понадобился Седьмой Ключ. Неужели две планеты всё ещё находятся в состоянии войны? Кажется, что только вчера мы изобрели магию, покинули Квантериум и создали Магистерию, просто чтобы предотвратить такого рода проблемы.

— Изобрели магию? — спросила Чарм.

— Создали планету? — сказал Оуэн.

Первый Волшебник начал что-то говорить, затем, казалось, почти потерял сознание. Он схватился за покрытый контуром трон, в то время как Оуэн бросился вперёд, чтобы помочь ему.

— У меня не так много времени, — произнёс зомби. — Я использовал науку в этой пещере, чтобы сохранить своё тело, в надежде, что кто-нибудь придёт и воспользуется схемой трона, чтобы оживить меня. — Он перевёл взгляд с Оуэна на Чарм. — Полагаю, вы двое нашли другой способ.

— Это вина Киля, — сказала Чарм. Мальчик бросил на неё возмущённый взгляд.

— Но думаю, мы уже достигли пределов науки, — продолжил Волшебник. — Это тело слишком старое. Что касается ключа… Если опасность так велика, я должен передать свой секрет, прежде чем снова усну. Всё было устроено так, чтобы ни квантерианец, ни магистерианец никогда не смогли бы найти все семь ключей без помощи другого. — Он мягко улыбнулся Чарм и Оуэну. — Вы двое, кажется, именно те, на кого я надеялся.

Чарм фыркнула. Оуэн только покачал головой. Первый волшебник, вероятно, не был бы в восторге, узнав, что один из них был не столько магом, сколько ребёнком из реального мира, которого волшебным образом замаскировали, чтобы выглядеть как один из них.

— Седьмого ключа на самом деле больше не существует, — проговорил Волшебник, затем согнулся от боли. Когда Чарм попыталась помочь ему, он покачал головой. — Мы уничтожили его после того, как заперли хранилище. Но его можно создать заново. Магия хранилища гарантирует, что только человек с действительно бескорыстными намерениями может открыть его, и именно тогда появляется последний ключ. Для воссоздания ключа требуется сердце, которое желает открыть дверь для других, а не для себя.

— Это немного метафорично, — сказала Чарм, бросив на Оуэна взгляд, которым она одаривала его всякий раз, когда речь заходила о возможностях магии. — Как именно мы создадим ключ?

— Я только что сказал вам, — произнёс Первый Волшебник, затем сильно закашлялся. — Сердце бескорыстного человека. Извлеките сердце из тела, и из него появится ключ.

— Подождите-ка… Что? — воскликнул Оуэн. — На самом деле вынуть сердце? Разве это не убьёт человека?

— Конечно, — подтвердил Первый Волшебник. — Но какой самоотверженный человек не захотел бы умереть за своё дело?

Это что, шутка? Герои в книгах не умирали! Иногда они думали, что могли бы, и были готовы к этому, но на самом деле они никогда этого не делали. Это был бы ужасный конец. Здесь должен быть какой-то поворот. Должен быть!

Чарм, казалось, тоже погрузилась в свои мысли. Но наконец повернулась к Оуэну.

— На самом деле, это кое-что объясняет.

— Объясняет? — спросил Оуэн, едва способный сосредоточиться на том, что она говорила. — Это ничего не объясняет!

— Помнишь, как мы отправились в будущее, чтобы найти Второй ключ? — спросила девочка. — Помнишь, как мы смотрели все эти исторические истории о твоей смерти? Они все гласили, что ты умер, потеряв своё сердце. — Она неловко похлопала его по плечу. — Мы думали, это означает, что ты сдался. Думаю, там не было метафоры.

Глава 33

— С днём рождения, Бетани, — произнёс отец, убирая руки от её глаз.

Бетани ахнула.

— Пегас? — она побежала к чёрному как смоль крылатому коню с пылающими красным огнём глазами и острыми, как ножи, копытами. — Ты подарил мне Пегаса!

— Будь осторожна! — крикнул ей вслед отец. — Эти копыта могут прорезать сталь, и он — людоед!

— Буду! — закричала Бетани, затем на бегу нырнула под щёлкающие челюсти существа, но только для того, чтобы обвить руками его шею и вскарабкаться ему на спину. — Без поводьев?

— Они тебе нужны? — прокричал её отец.

— Нет! — воскликнула девочка и толкнула испуганного Пегаса в бок. — Давай полетаем, мальчик!

У крылатого коня никогда не было всадника на спине, и он точно не знал, как реагировать на присутствие Бетани. Сначала он попытался скинуть девочку, но даже не сдвинул её с места. Затем он взлетел и попытался подлететь достаточно близко к деревьям и нависающим скалам, чтобы смахнуть её прямо со своей спины.

— Я знаю все эти трюки, мальчик, — произнесла она, крича ему в ухо сквозь порывистый ветер. — Кентавр научил меня всему, что кто-либо когда-либо мог знать о верховой езде. Но делай то, что должен. Я могу подождать!

С земли отец махал ей снова и снова, в то время как мать стояла, сокрушённо качая головой. Бетани громко рассмеялась, зная, что мать, вероятно, сказала «нет» отцу, купившему Бетани вымышленное существо в качестве домашнего животного, и что отец просто пошёл и всё равно сделал это. Украдкой.

По мере того, как её новый Пегас начал понемногу понимать, что Бетани никуда не денется и что, возможно, сотрудничество могло бы быть лучше, ситуация начала налаживаться, и поездка стала менее захватывающей.

Так не пойдёт.

— Да! — воскликнула Бетани и снова толкнула существо в бок. — Мы не собираемся скучать в нашей первой поездке! Давай найдём Геркулеса или кого-нибудь в этом роде и поможем ему сражаться с монстрами!

— Не вмешивайся в истории других людей! — закричала её мать с земли. — Я устала от необходимости их исправлять!

— Не буду! — солгала Бетани, затем усмехнулась.

Когда земля отдалилась, Бетани едва смогла разглядеть гору Олимп сквозь облака. В городе богов сверкали молнии, и на мгновение девочка задумалась, не попросить ли ей у Зевса молнию, взаймы.

— Бетани, — прошептал голос, мужской голос.

Она огляделась, но никого не увидела. Неужели с ней заговорил один из богов? Или, что ещё лучше, её Пегас — телепат? Она всегда хотела…

— Бетани, — произнёс голос, на этот раз более решительно. Он казался знакомым, и всё же она не могла его вспомнить. Где она его слышала?

— Бетани, тебе нужно выпутаться из этой истории, — сказал голос. — Это не твоя жизнь.

— Кто ты? — спросила Бетани, её голос уносился порывами ветра, пока Пегас скользил к Олимпу. Сквозь тучи засверкали молнии, а дождь начал бить её по лицу.

— Это не важно, — произнёс голос. — Но я знаю, кто ты, и знаю, что всё это всего лишь история, а не твоя реальная жизнь.

— Что… что ты имеешь в виду? Просто история? Ну конечно! — девочка огляделась вокруг. Это была не её жизнь, а книга греческих мифов. Кто же это…

— Магистр поместил тебя в историю, Бетани, — сказал голос. — Он заставил Джонатана Портерхауса написать тебе новую жизнь, жизнь с отцом, которой у тебя на самом деле никогда не было. Тебе нужно отпустить это и вернуться к реальности.

— Реальности не существует, — пробормотала Бетани, пытаясь вспомнить, кто такие Магистр или Джонатан Портерхаус. — Это было первое, чему научил меня отец. Вымышленный мир так же реален…

— Конечно, это так, — проговорил голос. — Но эта история не твоя. Ты должна жить той историей, которая тебе предназначена, а не той, которую Магистр создал, чтобы сделать тебя счастливой. Оставь это позади и возвращайся к реальности.

Дождь, молния и пегас-людоед её не беспокоили, но по какой-то причине от слов голоса по спине пробежал холодок.

— Нет, — прошептала она. — Я не уйду.

— Бетани! — крикнул голос. — Если ты не выйдешь, Магистр приговорит весь твой мир жить по вымышленным историям!

— НЕТ! — на этот раз она закричала. — Ко мне вернулся мой отец, и я никуда не уйду! Это та жизнь, которая должна была быть у меня. Это та жизнь, которую я не испортила. Мне всё равно, что это! Я принимаю её, и ты не можешь заставить меня уйти!

— Ты права, — произнёс голос. — Я не могу заставить тебя. Но это не твой отец, Бетани. Не настоящая версия. И есть люди, которые рассчитывают на тебя. У Магистра Киль, Бетани. И Оуэн всё ещё в ловушке.

Имена складывались в образы в её сознании. Мальчик, который знал магию, и его бывший учитель, Магистр. Они… они сбежали из своей книги, из-за… из-за Бетани и её друга. Оуэна.

ОУЭН!

Осознание этого чуть не сбило её с лошади. Как долго она здесь пробыла? Как долго Оуэн был заперт в книгах о Киле Гноменфуте? И как она могла позволить Магистру разгуливать на свободе в реальном мире?

— Килю нужна твоя помощь, — сказал голос. — Как и Оуэну. Возвращайся за ними.

— Я… я не знаю! — прокричала она сквозь ветер. Молнии и дождь теперь били со всех сторон, и она едва могла что-либо видеть. — Мне нужно увидеть моего отца. Мне нужно… Мне нужно попрощаться, хотя бы сейчас. Сказать ему, что я вернусь.

— Он не твой отец, Бетани, — проговорил голос.

Пегас под ней повернул голову и сильно укусил её за руку. Она закричала, и крылатый конь сильно взбрыкнул. Девочка соскользнула с его спины, падая в пустоту, в то время как дождь и гром бушевали вокруг неё.

— Бетани! — закричал голос.

— НЕТ! — кричала она, даже когда ветер проносился мимо неё так быстро, что она едва могла дышать. — Я не уйду! Я не уйду, не попрощавшись!

Облака со свистом проносились мимо, открывая взору изумрудно-зелёную местность, которая приближалась пугающе быстро. Наверху Пегас устремился прямо к ней, раскрыв пасть и приготовив для удара острые, как бритва, копыта.

— НЕТ! — снова закричала Бетани. — Я не могу… только не снова!

Но голос не отзывался, пока Бетани падала всё ниже и ниже. Её жизнь рассыпалась на части.

Глава 34

Оуэн сидел в одиночестве, уронив голову на колени, уставившись на почерневшие, обугленные останки кабинета Магистра, не говоря ни слова и почти не двигаясь.

Он не был уверен, как долго он так сидел. Было трудно определить время в месте, где не верили в науку и не пользовались часами. Хотя эти часы, вероятно, всё равно были бы уничтожены взрывом, который вызвал Оуэн. Разрушены, как и всё остальное.

В полумраке возник свет, и Чарм вышла из телепортационного луча. Она медленно подошла к Оуэну, который не смотрел на неё. Крылатый кот Киля, Альфонс, появился сразу после неё, затем взмыл в воздух, обнюхивая всё вокруг на лету. Мальчик наблюдал, как кот устроился на останках высокого шкафа, затем описал светящейся лапой круг. Волшебным образом в миске перед ним появилась еда, и Альфонс с удовольствием принялся за неё.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Чарм мальчика, присаживаясь рядом. Краем глаза Оуэн заметил, что у неё новая роботизированная рука. Очевидно, на её корабле делали не только операции на мозге.

— Жду, — ответил он ей.

— Чего именно?

— Возвращения домой.

Чарм огляделась по сторонам.

— Это разве не твой дом?

Оуэн покачал головой.

— Тебе, наверное, лучше уйти.

— Я не могу. Ты это знаешь. Вся Магистерия будет уничтожена всего через пару часов, и…

— Я не могу этого сделать, Чарм, — тихо произнёс Оуэн. — Мне здесь не место. Я никогда этого не делал. Она была права, и мне следовало прислушаться.

— Она? — тихо спросила Чарм.

— Моя подруга, — сказал Оуэн. — Я думал, это будет весело. Мы отправлялись на поиски приключений. Я хотел произносить магические заклинания, сражаться с солдатами Науки и уничтожить доктора Верити. Моя подруга сказала мне, что это ошибка, но я не послушал. И хуже всего то, что я, возможно, подверг её опасности, и уже слишком поздно что-либо с этим делать. Я должен уйти. Я должен вернуться домой.

— Знаешь, я бы сделала это сама, — произнесла Чарм, поворачивая голову обратно к сгоревшему кабинету. — Отдала бы своё сердце, если бы оно не было сделано из металла и пластика. Так что тебе не пришлось бы этого делать.

— Значит, ты гораздо лучший человек, чем я, — проговорил Оуэн, отводя взгляд.

— Я не поэтому это сказала. Я имела в виду, что если бы я могла забрать у тебя этот выбор, я бы так и сделала. Это нечестно. Ты пожертвовал почти всем, чтобы спасти свой мир, и теперь он требует того немногого, что у тебя осталось.

Оуэн зажмурился, желая врезать кому-нибудь. Зачем он так поступил? Он сделал это по прихоти, желая поиграть в Киля Гноменфута вместо того, чтобы поступить по-умному и отправиться домой с Никто! По крайней мере, тогда он мог бы исправить свою первоначальную ошибку, помогая найти Бетани и вернув Магистра и Киля обратно. Вместо этого он решил остаться, зная, что, если не поможет, это даст ему больше времени, чтобы побыть героем.

А теперь, когда люди действительно нуждались в нём, всё, чего он хотел, — это убежать домой.

Часть его хотела кричать и бушевать, пиная полы и колотя кулаками по стенам. Это было нечестно! Это была не его битва. Он не знал никого из этих людей. Были ли они вообще реальны? И если да, то планировалось ли вообще нападение, или это было просто то, что им, как персонажам, сказали, чтобы история могла развиваться дальше? Что здесь было реальным?

Часть его думала обо всём этом. Но остальная часть осознавала истину. Люди Магистерии могли быть вымышленными, но они были такими же реальными, как и Чарм, сидевшая рядом с ним, пытающаяся поддержать его, когда всё, чего он хотел, — это убежать от своих ошибок и от будущего Киля. Но он выбрал эту борьбу, когда не ушёл с Никто. В то время он этого не осознавал, но незнание не меняло того, что нужно было сделать.

— Что бы ты ни решил, я пойму, — сказала Чарм, поднимаясь на ноги. Она сделала паузу. — Но в то же время, у меня есть кое-что для тебя.

Он поднял глаза и увидел, что она держит знакомую на вид коробку, которая увеличилась в размерах, когда он взял её.

— Это волшебная шкатулка, которую ты дал мне, когда мы нашли первый ключ, — сказала она ему. — Ты должен получить её обратно. Просто на всякий случай.

Мальчик взял коробку, но не стал открывать её, потому что не был уверен, что в ней находилось, когда шкатулка впервые появилась в оригинальной книге Киля Гноменфута.

— Спасибо.

— Я собираюсь вернуться на корабль, — сказала девочка, вставая. — Даже с роботизированным сердцем, возможно, всё ещё есть какой-то способ остановить доктора Верити. Я не собираюсь сдаваться. Ты… ты делай то, что тебе нужно.

Оуэн наблюдал, как она удаляется, готовя телепортационный луч.

— Чарм?

— Да? — Она остановилась, прежде чем нажать на кнопку.

— С каких это пор тебе стало комфортно быть такой эмоциональной?

Её глаза сузились, и она начала что-то кричать, затем остановилась.

— Честно? Это всё ты. Без всего этого высокомерного хвастовства и этих умных шуток, ты не вызываешь во мне ненависти. — Чарм слегка ухмыльнулась. — По крайней мере, не так сильно.

Затем она нажала на кнопку и исчезла в том же свете, который привёл её сюда.

Оуэн уронил волшебную шкатулку, стиснул зубы и разочарованно зарычал.

— Я не хочу умирать! — крикнул он, не обращаясь ни к кому, кроме Альфонса, который на мгновение поднял глаза, облизнулся, а затем вернулся к еде. — Это не должен был быть я. Я просто… я просто хотел отправиться в приключение. Неужели это так ужасно?

Никто, абсолютно никто не ответил.

Оуэн оглядел разрушенный кабинет, комнату, которую он сам разрушил. Да, Киль должен был быть здесь, и он был бы здесь, если бы Оуэн обманом не заставил Бетани прийти сюда. Ничего из этого не произошло бы, и Оуэн всё ещё был бы дома в безопасности, читая о том, как Киль пожертвовал собой ради всего своего мира.

Магистерия, все эти люди… У них больше не было героя. Не теперь, когда они в нём нуждались. И это была вина Оуэна.

Мальчик взглянул на Альфонса, шумно поедающего свою волшебно созданную еду. Кот снова посмотрел вверх, затем подпрыгнул в воздух, его крылья перенесли его прямо на плечи к Оуэну. Кот начал мурлыкать, прижимаясь головой к голове мальчика, его крылья уютно обвились вокруг тела.

Со вздохом Оуэн открыл волшебную шкатулку, оставленную ему Чарм. Внутри была кнопка телепортации, которая должна была вернуть его на корабль. Должно быть, она оставила её на всякий случай.

Мальчик протянул руку и почесал шею Альфонса.

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо делал, — сказал он коту.

Кот только замурлыкал в ответ.

— Я очень надеюсь, что похороны будут пышными, — произнёс Оуэн.

Как раз в тот момент, когда он нажал на кнопку телепортации, он взглянул вниз и, исчезая в луче света, заметил ещё одну вещь в шкатулке.

Там, на самом дне, лежало роботизированное сердце.

Глава 35

Пегас Бетани нёсся прямо на неё, а земля устремилась ей навстречу. Девочка закричала, а затем в самый последний момент выскочила из истории в полную темноту.

— НЕТ! — закричала она, ощупывая всё вокруг себя. Где она оказалась? Она умерла? И если да, то почему тут так плохо пахнет?

— Бетани? — раздался голос Киля недалеко от неё. — Это ты?

Её сердце забилось быстро, слишком быстро, при звуке его голоса, и она сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.

— Да, я… Я так думаю. Где мы находимся?

— В подземелье башни, — ответил Киль. — Во всяком случае, я так считаю. Немного трудно что-то разглядеть во всей этой темноте. Хотя определённо пахнет именно так.

Бетани пошарила вокруг себя, и маленькие кусочки сена впились ей в пальцы.

— Мы в тюремных камерах?

— Вероятно. Кстати, я бы смотрел, куда ты кладёшь свои руки. Сено не только для того, чтобы на нём спать.

Тьфу.

— Я… я попала в историю. Чей-то голос сказал мне, что Магистр попросил Джонатана Портерхауса написать для меня одну из них. Это был ты, тот голос, который я слышала?

— Эм-м, насколько я знаю, нет, — отозвался Киль. — Я видел, как Магистр подтолкнул тебя к каким-то страницам, но я не знал, что ты можешь там что-то услышать. Что сказал этот голос?

Бетани помолчала, затем покачала головой в темноте.

— Это не важно. Ты можешь наколдовать немного света или что-нибудь в этом роде? Нам нужно выбираться отсюда.

Киль не ответил.

— Киль? — позвала Бетани. — Ты в порядке?

— Он забрал мою магию, — тихо сказал Киль. — Именно так, как и обещал. Магистр применил ко мне заклинание забвения, и теперь я вообще не могу вспомнить никаких заклинаний. Я не могу заставить светиться даже один палец. — Он глубоко вздохнул. — Думаю, раньше ты, возможно, была права. О Магистре и о том, как он использовал бы Источник Магии, чтобы уничтожить Квантериум. Я никогда не думал, что он на это способен, но посмотри, что он делает.

Глаза Бетани расширились.

— Значит, мы застряли в его подземелье без магии и без книг?

— Да, если не считать страниц истории, в которых ты только что оказалась в ловушке. Мы можем вернуться туда?

Плечи Бетани поникли.

— Нет. Это не принесёт никакой пользы. Значит, вот и всё. Мы проиграли.

— Не совсем. Есть одна вещь, которую мы всё ещё можем сделать.

Бетани в отчаянии хлопнула по покрытому сеном полу.

— Что? Сдаться сейчас, пока нас не засунули в какие-нибудь романы ужасов, которые Джонатан Портерхаус держал у себя дома?

Киль сделал паузу.

— Ладно, думаю, это две вещи. Книги ужасов, или моя идея. Честно говоря, это немного проще, чем у тебя, но твоя идея звучит более захватывающе!

Бетани вздохнула.

— В чём твоя идея, Киль?

Она услышала, как он ворочается с боку на бок.

— Возможно, я забыл свою магию, но Магистр, похоже не помнит, как я жил до встречи с ним.

— Это включает в себя заклинание телепортации?

— Ха, нет. Такое не часто встретишь на улицах Магистерии. Помнишь название моей первой книги?

«Киль Гноменфут: Волшебник-вор»? И тут её осенило.

— Подожди, ты волшебник-вор. Ты можешь вскрыть замки и вытащить нас отсюда!

Что-то щёлкнуло в направлении голоса Киля.

— Слово «вор» на самом деле ничуть не лучше, чем «вымышленный», но да. Сено — не самая лучшая отмычка в мире, но сойдёт.

— Тогда почему ты сидел тут так долго? Почему не сбежал раньше?

— И оставить тебя здесь? — фыркнул Киль. — Попавшей в ловушку истории, наполненной монстрами и ужасами? Никогда.

Образ её отца и матери из греческих мифов всплыл в голове Бетани.

— Так и есть, полный кошмар, — тихо сказала она. Щёлкающие звуки раздались откуда-то перед ней, когда Киль начал вскрывать замки её камеры. Если это был не голос Киля, то чей? Это не могло быть сном. Мог ли Джонатан Портерхаус включить этот голос в историю, чтобы разбудить её?

Петли скрипнули прямо перед ней, Киль открыл её камеру.

— Готова? Мы можем остаться здесь подольше, если ты хочешь, но эта вонь начинает действовать мне на нервы.

— Итак, куда мы направимся? — спросила девочка, не двигаясь с места. — У тебя не осталось магии. У меня нет никаких книг. Даже когда у нас было и то, и другое, Магистр легко разгромил нас. Теперь у нас нет ни единого шанса.

Киль вздохнул, и она почувствовала, как он сел рядом с ней.

— Я собираюсь предложить то, что ты вряд ли захочешь услышать.

— И что это? — спросила Бетани, почти не беспокоясь об этом.

— Предположительно, ты наполовину из этого мира, а наполовину из моего, верно?

— Наполовину вымышленная.

— Мне действительно не нравится это слово. Но ладно. Если ты наполовину вымышленная, перестань всё время вести себя так реалистично и прими это! Будь более выдуманной, Бетани.

Бетани застыла на месте, затем начала смеяться, всё сильнее и сильнее, пока смех не перешёл в приступ кашля.

— Быть более вымышленной? — вскрикнула она. — И это твой совет? В то время, когда Магистр собирается погрузить всё человечество в истории, которые, вероятно, убьют их, и выпустить каждого вымышленного персонажа, когда-либо появившегося в нашем мире? Быть более вымышленной?

— Подумай об этом. Всё это время ты реагировала на безумные вещи по мере их появления. Это не способ победить, Бетани. Почему бы не попробовать опередить это сумасшествие, проявив немного собственного безумства? Прими невозможное! Найди магию внутри себя! БУДЬ БОЛЕЕ ВЫМЫШЛЕННОЙ.

— Опередить это безумие? — крикнула она ему. — Как?! Это всё моя вина. Вот почему я справляюсь с этим по мере того, как оно приходит! Я не могу вернуться назад и не повторять ошибок, которые совершила, поэтому я пытаюсь их исправить.

— И ты постоянно терпишь неудачу, потому что не можешь исправить прошлое. Мне потребовался год — или, наверное, шесть книг, — чтобы осознать это. Самое время тебе сделать то же самое, если мы хотим, чтобы у нас здесь появился хоть какой-то шанс.

— То есть, я должна перестать что-либо обдумывать и просто делать то, что приходит мне в голову в данный момент? Как насчёт того, чтобы выпустить всех вымышленных персонажей, чтобы Магистр не смог этого сделать? Или запихнуть всех людей в книги, чтобы спасти их?

— Почему нет?

— Потому что это ужасная идея! Это полная противоположность тому, что мы пытаемся сделать! Помещать людей в книги…

А потом она замерла.

— О-о-о, — протянул Киль, похлопывая её по плечу. — Я сломал твой разум?

— Заткнись, — сказала девочка, в её голове созрел план. — Возможно, здесь ты не совсем на сто процентов неправ. Может быть, есть резон в том, чтобы я пошла на несколько глупых рисков.

— Несколько глупых рисков — это моё второе имя. Это семейное имя, от дяди моего отца.

— Мы должны найти Магистра, — произнесла Бетани, игнорируя Киля, и вскакивая на ноги. — Но сначала мне нужно найти, где он хранит все книги, которые взял из библиотеки Джонатана Портерхауса.

— Вот именно! — крикнул Киль. — Ты выпустишь какого-нибудь бешеного монстра, чтобы напасть на него? Честно говоря, это то, что я бы сделал. Что-то огромное, зубастое и невосприимчивое к магии. Кажется, это самый разумный поступок, учитывая…

— Нет, и прекрати болтать. Но у меня действительно есть на примете книга определённого типа, так что я, возможно, задержусь ненадолго. И это означает, что мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Я в полном твоём распоряжении, — сказал ей Киль. — Хотя помни, у меня нет магии, поэтому можно, что-нибудь приятное, лёгкое и безопасное.

Бетани нахмурилась.

— Мне нужно, чтобы ты отвлёк всех вымышленных монстров снаружи и заставил их преследовать тебя обратно сюда. Собери их всех и приведи ко мне.

— Ещё лучше, — и, несмотря на темноту, Бетани знала, что Киль ухмыляется.

Глава 36

— Это будет нелегко, — сказала Чарм Оуэну, её руки порхали над голографическими картами в центре космического корабля. — Во-первых, нам понадобится способ телепортироваться в Квантериум, преодолев защитную систему планеты, блокирующую лучи телепортации, которую они установили после того, как мы нашли Четвёртый ключ.

— Я не расстроюсь, если не доберусь туда сразу, — произнёс Оуэн, наблюдая в иллюминатор за пролетающими звёздами.

— Во-вторых, нам нужно будет пробраться через Квантериум к Президентскому дворцу, мимо солдат Науки из миллиона разных измерений. И мы будем полностью предоставлены сами себе, поскольку любой, кто, возможно, готов закрыть глаза на тот факт, что мы преступники, наверняка, зависает в Налворке. Что поднимает ещё одну проблему: когда все находятся в Налворке, мы будем выделяться, просто прогуливаясь, независимо от того, как замаскируемся.

— Ну, книга заклинаний была уничтожена, так что у меня всё равно нет никакой магии, чтобы замаскировать нас, — заметил Оуэн.

— Что лишает нас единственного шанса на неожиданность, который у нас был, — нахмурившись, сказала Чарм. — Тем не менее, ты проникнешь на научную планету с той магией, которая есть, а не с той, которую хочешь. Как только мы доберёмся до Президентского дворца, нам нужно будет спуститься на самый нижний этаж, где спрятано Хранилище Сдерживания.

— А мы уверены, что это мифическое, магическое оружие действительно сработает?

— Любое магическое оружие является мифическим. И нет.

Оуэн вздохнул.

— Я вижу, что ты пытаешься делать. Ты фокусируешься на том, как мы умрём, чтобы не сглазить нас, как тогда, в пещере Первого волшебника!

Девочка пожала плечами.

— Если это тебе поможет.

Ох… Несмотря на оценку Чарм их шансов, Оуэн на самом деле был почти уверен, что они доберутся до Хранилища. Доктор Верити всегда наслаждался драматическим противостоянием, а что может быть хуже, чем позволить Оуэну и Чарм добраться прямо до двери Хранилища, прежде чем остановить их? Это должно было быть место, где произойдёт финальная битва, и Оуэну придётся… Ему придётся пожертвовать своим…