Погружение

Повизгивая от боли, рабуин отступил. Потом повернулся и побежал. Остановился. Долго колебался, а затем снова метнулся к Айпану.

Теперь он двигался уверенно. Остальные рабуины наблюдали за ним. Подошел к тому же дереву, которым пользовался Леон, и одним ударом отломил длинный, ровный кусок дерева. Вожак направился к Леону, остановился в нескольких шагах, вытянув вперед конечность с зажатым в ней оружием. Встряхнув большой головой, выставил вперед копыто и слегка развернулся.

Потрясенный Леон понял, что рабуин принял фехтовальную позицию. Рабуином управлял Рубен!

Все встало на свои места. Теперь смерть шимпанзе не вызовет никаких вопросов. Рубен всегда может сказать, что разрабатывал погружение в рабуинов как еще одно средство привлечения туристов, причем используя ту же аппаратуру, которая позволяет человеку на время превращаться в шимпанзе.

Рубен осторожно приближался к Леону, держа копье двумя когтями и стараясь вращать оружием по кругу. Движения получались резкими и не слишком точными; когти рабуина уступали в ловкости пальцам шимпанзе. Однако хищник был сильнее.

Рубен сделал ложное движение, за которым последовал молниеносный выпад. Леон едва успел увернуться, одновременно отбив копье противника палкой. Рубен отскочил и атаковал Леона слева. Выпад — финт, выпад — финт. Леон всякий раз парировал его удары.

Их деревянные мечи громко стучали, Леону оставалось надеяться, что его оружие не сломается. Рубен уверенно управлял своим животным. Оно больше не пыталось сбежать.

Леон полностью сосредоточился на том, чтобы отбивать выпады Рубена. Необходимо что-то придумать, иначе рано или поздно скажется сила рабуина. Леон отступал по кругу, стараясь увести Рубена подальше от Шилы. Остальные члены стаи окружили ее, но нападать не решались. Их внимание было приковано к необыкновенному поединку.

Леон увлекал Рубена туда, где на поверхность выходил геологический пласт. Рабуину было нелегко удерживать копье двумя когтями, приходилось постоянно смотреть вниз, чтобы контролировать его положение. А значит, он не обращал особого внимания на то, куда ставил копыта. Леон начал отвечать ударом на удар, продолжая все время перемещаться и вынуждая рабуина сдвигаться в сторону. Один раз копыто застряло между двумя камнями, но зверь сумел высвободить ногу.

Леон сделал несколько шагов влево. Рабуин устремился за ним, наступил на камень, копыто соскользнуло, и он пошатнулся. Леон не упустил своего шанса и бросился вперед, когда Рубен опустил глаза вниз, пытаясь сохранить равновесие. Выпад Леона попал в цель.

Он нажал посильнее. Остальные рабуины застонали.

Шипя от ярости, рабуин попытался вытащить острие из раны. Леон заставил Айпана сделать шаг вперед и надавить на копье сверху. Рабуин хрипло закричал. Айпан еще сильнее налег на копье. Брызнула кровь, колени рабуина подогнулись, и он рухнул на землю.

Леон бросил быстрый взгляд через плечо. Остальные хищники напали на Шилу. Ей удавалось держать на расстоянии троих, причем она так яростно верещала, что это произвело впечатление даже на Леона. Одного рабуина она даже ранила, кровь стекала по его бурой шкуре.

Остальные остановились в нерешительности. Звери кружили неподалеку, рычали, но ближе подойти боялись. Они тоже кое-чему научились. Леон видел, как их быстрые, блестящие глаза постоянно оценивают ситуацию в поисках нового удачного хода.

Шила сделала шаг вперед и нанесла удар ближайшему рабуину. Он, в свою очередь, бросился на нее, получил еще одну болезненную рану, взвизгнул, повернулся — и обратился в бегство.

Остальные последовали его примеру. Они убегали, оставив своего товарища лежать в луже крови. Остекленевшие глаза хищника тупо уставились на вытекающую кровь. Рубен покинул тело рабуина. Животное свесило голову и испустило дух.

Леон поднял камень и нанес несколько сильных ударов по черепу рабуина. Работа была грязной, и Леон предоставил Айпану довести дело до конца.

Потом Леон наклонился, чтобы рассмотреть мозг рабуина. Он увидел тонкую серебристую сеть, охватывающую небольшой шар. Цепи аппаратуры погружения.

Он отвернулся и только теперь заметил, что Шила ранена.

База располагалась на неровных склонах холма. Глубокие лощины придавали им сходство с усталым лицом, изборожденным морщинами. Жесткие заросли кустарника окружали подножие.

Айпан тяжело дышал, пробираясь по разрушенной эрозией почве. На шимпанзе окружавшая их ночь наводила ужас, повсюду лежали светло-зеленые и синеватые тени. Холм был лишь частью длинной горной гряды, зрение шимпа не позволяло ему разглядеть далекие скалистые пики. Шимпанзе живут в замкнутом, уютном мирке.

Впереди виднелась высокая, глухая стена станции. Массивная, высотой в пять метров. И, вспомнил Леон свои первые впечатления, утыканная битым стеклом.

Он услышал за спиной тихие стоны — Шила с трудом спускалась вниз по склону. Рана на боку сделала ее движения неуверенными и медленными. Лицо перекосила гримаса боли. Их силы были на исходе.

Пользуясь знаками, гримасами и фразами, нацарапанными на земле, они «обсудили» возможные варианты. Два шимпанзе подвергались здесь серьезной опасности. Вряд ли стоит рассчитывать на то, что им еще раз повезет, как во время схватки с рабуинами. К тому же они ужасно устали и находились на чужой территории.

Лучше всего подобраться к станции ночью. Тот, кто за всем этим стоит, наверняка постоянно находится настороже. За последний день им дважды пришлось прятаться от флайера. Мысль о том, чтобы отдохнуть еще один день, казалась очень привлекательной, но предчувствие заставляло Леона действовать без промедления.

Он начал подниматься по склону, внимательно изучая провода охранной сигнализации. Он ничего не знал о подобных устройствах. Оставалось только следить за очевидными ловушками и надеяться, что станция не защищена от вторжения людей.

Леон выбрал место, где на стену падала тень от дерева. Услышал тяжелое дыхание приближающейся Шилы. Взглянул вверх. Стена казалась огромной, непреодолимой…

Он осмотрелся. Никакого движения, все спокойно. Для Айпана станция пахла неправильно. Возможно, животные старались держаться подальше отсюда. Хорошо, значит, охрана не будет особенно внимательной.

Стена была сделана из отшлифованного бетона. Сверху ее венчал козырек, который еще больше усложнял задачу.

Шила показала на место, где деревья подходили к самой стене. Леон увидел обрубки — видимо, строители опасались, что животные запрыгнут внутрь с ветвей. Однако осталась парочка достаточно высоких деревьев, ветви которых находились в нескольких метрах от верха стены.

Смогут ли шимпанзе преодолеть такое расстояние? Маловероятно, особенно если учесть, как они устали. Шила показала на него, а потом на себя, сложила руки и сделала колебательное движение. Удастся ли им перемахнуть через стену?

Он всмотрелся в ее лицо. Архитектор не мог предусмотреть, что два шимпанзе будут помогать друг другу. Он прищурился, посмотрел на стену. Слишком высоко, даже если Шила встанет ему на плечи.

Через несколько мгновений, когда ее руки держали его за ноги, а он был уже готов отпустить ветку, за которую ухватился, Леоном овладели сомнения.

Айпан не возражал против подобной гимнастики, более того, был счастлив снова оказаться на дереве. Однако разум Леона продолжал кричать, что у них ничего не получится. Ловкость шимпанзе вступила в противоречие с осторожностью человека.

К счастью, времени на сомнения не оставалось. Шила сдернула его с ветки, теперь его поддерживали только ее руки.

Она покрепче зацепилась ногами за толстый сук и начала раскачивать друга, словно камень в праще. Постепенно амплитуда увеличивалась. Айпану происходящее казалось совершенно естественным. Для Леона окружающий мир превратился в чудовищное мельтешение образов.

Момент — и его голова оказалась на одном уровне со стеной.

Бетонный козырек имел сглаженную форму, чтобы за него нельзя было зацепиться.

Леон снова полетел вниз, к земле, потом опять вверх — ветки хлестнули его по физиономии.

В следующий раз он взмыл еще выше. По кромке стены сверкнули осколки стекла.

Леон едва успел понять, что происходит, когда руки Шилы отпустили его ноги.

Он выгнулся в дугу с вытянутыми вперед руками — и в самый последний момент ухватился за край выступа. Если бы не карниз, он бы упал.

Его тело ударилось о стену. Ноги мучительно искали опору. Ему удалось за что-то зацепиться несколькими пальцами. Мускулы напряглись, он бросил свое тело вперед и вверх — и оказался наверху. Никогда прежде Леон так не радовался пластичности и выносливости шимпанзе. Ни один человек не сумел бы перебраться через стену в этом месте.

Он осторожно пополз вперед и неглубоко порезал палец. Было совсем непросто найти место, куда поставить ногу.

Его охватило ликование. Он помахал невидимой на дереве Шиле.

Теперь все зависело от него. Он неожиданно сообразил, что они могли бы сделать нечто вроде веревки, связав несколько лиан. Тогда он сумел бы втащить Шилу наверх. Хорошая идея, но пришла к нему слишком поздно.

Теперь не стоило терять времени. Отсюда, сквозь деревья, он видел огни станции. Стояла полнейшая тишина. Интуиция Айпана помогла Леону выбрать момент для начала вторжения.

Он посмотрел вниз. Перед ним поблескивала острая, как бритва, проволока, заделанная в бетон. Леон осторожно переступил через нее. Между осколками стекла удавалось, хотя и с трудом, находить место для того, чтобы поставить ногу.

Стоит ли спрыгнуть? Слишком высоко. Неподалеку от стены росло дерево, но он не мог толком его разглядеть.

Леон стоял и думал, но в голову не приходило ни одной подходящей идеи. У него за спиной на дереве оставалась Шила, одна, ему совсем не хотелось, чтобы она и дальше подвергалась неведомым опасностям.

Он думал, как человек, забывая о том, что обладает возможностями шимпанзе.

Вперед. Он спрыгнул вниз. Послышался треск ломающихся веток, и он тяжело упал в темноту. Листья хлестнули по лицу. Справа мелькнул темный силуэт, он подогнул ноги, резко развернулся, вытянув вперед руки, и ухватился за ветку. Его пальцы сомкнулись на ней, и он понял, что ветка слишком тонкая, слишком тонкая…

Ветка с треском обломилась. Леону показалось, что прогрохотал гром. Он упал, ударился спиной обо что-то твердое, покатился, хватая руками воздух, под пальцами оказался толстый сук. Наконец-то появилась точка опоры!

Раскачивались ветви, шуршали листья. Наконец наступила тишина.

Леон находился на средней части ствола. Все суставы мучительно ныли.

Леон расслабился и предоставил Айпану спускаться вниз. Он произвел слишком много шума, когда падал, но нигде на широких лужайках между ним и большим зданием станции не заметил никакого движения.

Леон подумал о Шиле и пожалел, что не имеет возможности сообщить ей об удачном окончании первой фазы операции. Продолжая размышлять о подруге, он взглядом измерил расстояние до ближайших деревьев, стараясь запомнить, как они расположены, чтобы быстро найти дорогу обратно, если до этого дойдет.

Что теперь? У него не было плана. Только предположения.

Леон мягко поторопил Айпана — тот устал, нервничал и был готов в любой момент выйти из-под контроля. Шимп осторожно двинулся к кустам. Разум Айпана напоминал укрытое тучами небо, которое изредка прорезают сверкающие молнии. Не мысли — скорее, всплески эмоций, формирующиеся под влиянием неопределенности и страха. Леон терпеливо сосредоточился на спокойных образах, надеясь, что Айпан расслабится… и чуть не пропустил негромкие шорохи.

Когти скребли по каменной дорожке. Кто-то быстро бежал в его сторону.

Они показались из-за кустов: узловатые мускулы, гладкая шкура, короткие ноги быстро поглощали оставшееся расстояние. Их натренировали бесшумно разыскивать врага и убивать его.

Айпану они представлялись страшными, невероятными чудовищами. Шимпанзе охватила паника, и он отступил перед двумя несущимися на него живыми пулями.

И тут Леон почувствовал, как в Айпане что-то изменилось. Первичные, далеко запрятанные инстинкты заставили его остановиться. Все тело шимпанзе напряглось. Раз нельзя убежать, значит, нужно сражаться.

Айпан занял удобную позицию. Враг мог попытаться схватить его за руки, поэтому он отвел их назад и слегка присел, опустив голову.

Айпану уже приходилось иметь дело с четвероногими хищниками, охотившимися в Стае. Включилась наследственная память, теперь он знал, что, не достав конечности жертвы, они попытаются вцепиться в горло. Собаки хотели застать его врасплох, перегрызть яремную вену — причем, в первое же мгновение схватки, пока жертва не успела прийти в себя.

Псевдопсы стремительно приближались, плечо к плечу, большие головы слегка приподняты — а потом прыгнули на Айпана.

В воздухе — Айпан знал — они уже ничего не могли сделать и были беззащитны.

Айпан вытянул вперед обе руки и схватил собак за передние лапы.

Он упал назад, продолжая крепко держать лапы псов, его пальцы находились совсем рядом с их страшными челюстями. Квазипсы по инерции проскочили у него над головой.

Айпан перевернулся на спину, и изо всех сил дернул обеими руками. Квазипсы продолжали лететь вперед. Они не могли даже повернуть голову, чтобы вцепиться ему в руки.

Прыжок, мертвая хватка, быстрый поворот и рывок — все произошло в одно мгновение, центробежная сила подхватила псов, которые пронеслись над Айпаном, когда он упал на землю и перекатился. Он услышал и почувствовал, как ломаются передние лапы собак, и только после этого отпустил их. Псы жалобно заскулили.

Айпан завершил кувырок и вскочил на ноги. Он услышал глухой удар, щелкнули сомкнувшиеся челюсти. Сломанные лапы не смягчили удара о землю.

Тяжело дыша, Айпан бросился вслед за псами. Они пытались подняться, повернуться на сломанных лапах, чтобы встретить врага. Квазипсы все еще не лаяли, лишь слабо рычали и скулили от боли. Один отчаянно и непристойно выругался. Другой повторял:

– У-у-у-блюдок, у-у-у-блюдок…

Животные возвращались в свою бескрайнюю, скорбную ночь.

Айпан подпрыгнул высоко вверх и обрушился на врага. Его ноги опустились на шеи псов, и он почувствовал, как хрустнули кости. Даже не глядя на собак, он знал, что им пришел конец.

Кровь Айпана пела от радости. Никогда еще Леону не приходилось переживать подобных ощущений — даже во время первого погружения, когда Айпан убил Чужака. Победа над свирепыми существами со смертоносными зубами и когтями пришла к нему в ночи, как вспышка ослепляющего наслаждения.

Леон не сделал ничего. Победа полностью принадлежала Айпану.

Несколько долгих мгновений Леон наслаждался прохладным ночным воздухом, отдаваясь дрожи экстаза. Постепенно к нему вернулась способность здраво мыслить. Здесь наверняка имеются и другие охранники. Айпану повезло. Такая удача не повторяется дважды.

Тела квазипсов легко заметить на лужайке, они сразу привлекут внимание.

Айпану не хотелось трогать их. От них шел неприятный запах. Когда он потащил их в кусты, за собаками потянулся кровавый след.

Время, время! Собак хватятся, пойдут искать.

Айпан все еще ликовал, радуясь своей победе. Леон воспользовался этим и заставил шимпанзе пробежать через широкую лужайку, стараясь держаться в тени. Энергия бурлила в венах Айпана. Леон прекрасно понимал, что возбуждение скоро пройдет, и тогда Айпаном станет трудно управлять.

Он часто останавливался и смотрел по сторонам, чтобы запомнить обратную дорогу. Кто знает, может быть, придется спасаться бегством.

Было очень поздно, и большая часть станции погрузилась во мрак. Однако из окон лаборатории лился удивительно яркий и непривычный для шимпанзе свет.

Леон устремился к окнам и прижался к стене. Ему помогало, что Айпана завораживало здание. Любопытство заставило Айпана заглянуть в окно. В ослепительном свете Леон узнал внутреннее помещение. Здесь столетия назад — так ему, по крайней мере, казалось — он вместе с другими туристами собирался на очередную экскурсию.

Леон воспользовался интересом шимпанзе и направил его вдоль стены, туда, где находилась дверь, ведущая в длинный коридор. Леон удивился, когда она легко отворилась. Он зашагал по гладким плиткам пола, разглядывая испускающие мягкое сияние фосфоресцирующие рисунки на потолке и стенах.

Дверь в офис была распахнута. Леон заставил Айпана опуститься на корточки и заглянуть внутрь. Он никого не увидел. Стены роскошного кабинета полностью закрывали доходящие до самого потолка стеллажи. Леон вспомнил, как сидел тут и обсуждал процесс погружения. Значит, помещение, где, собственно, и происходило погружение, находится совсем рядом…

Скрип туфель заставил его повернуться.

Главэксп Рубен с оружием в руке стоял у него за спиной. В холодном свете лицо человека показалось Айпану хищным.

Леон почувствовал, как Айпана охватывает благоговение, он сделал несколько шагов вперед, что-то тихонько бормоча себе под нос. Шимпанзе не испытывал страха.

«Интересно, — подумал Леон, — почему Рубен молчит?»

Потом он сообразил, что все равно не сможет ответить.

Рубен напрягся, размахивая стволом своего уродливого оружия. Раздался металлический щелчок. Айпан поднял руки вверх — обычное приветствие, которым обмениваются шимпанзе, и Рубен выстрелил в него.

Айпана отбросило в сторону, он упал.

Рот Рубена презрительно изогнулся.

– Умный профессор? Не сообразил, что на дверях сработала сигнализация?

Боль в боку Айпана была острой. Леон собирался с силами, старался вызвать в Айпане волну гнева. Шимпанзе ощупал свой бок, и его рука стала красной от крови. Айпан почуял ее запах.

Рубен обошел вокруг, продолжая размахивать оружием.

– Ты убил меня, ты, маленькое, жалкое ничтожество. И испортил хорошее экспериментальное животное. Теперь я должен решить, что с тобой делать.

На шимпанзе снова накатила волна острой боли. Айпан застонал и перекатился на полу, прижимая руку к ране.

Леон держал голову шимпанзе так, чтобы тот не видел крови, стекающей по ногам. Силы покидали тело шимпа. Он ощущал слабость.

Леон прислушался к скрипу ботинок Рубена. Еще раз перекатился, но на этот раз подобрал ноги под себя.

– Похоже, что у задачки только одно решение…

Леон услышал металлический щелчок.

Пора. Он вылил в разум шимпа весь накопившийся гнев.

Айпан приподнялся на локтях и подтянул ноги. Встать он не успеет. Шимпанзе пригнулся и прыгнул на Рубена.

Пуля просвистела над головой. Айпан ударил Рубена в бедро, и человека отбросило на стену. Запах мужчины был кислым и соленым.

Леон полностью потерял контроль над Айпаном, который снова швырнул Рубена на стену и со всего размаху опустил на него оба кулака.

Рубен попытался блокировать удар, но Айпан легко отшвырнул слабые человеческие руки в сторону. Жалкие попытки Рубена защититься напоминали барахтанье мухи в паутине.

Оружие со стуком упало на пол и отлетело в сторону. Айпан продолжал колотить врага кулаками. Потом он с силой толкнул Рубена плечом в грудь.

Снова и снова Айпан наносил удары Рубену в грудь, воспользовавшись тяжестью своего тела.

Сила, могущество, радость!

Хрустнули кости. Голова Рубена откинулась назад, ударилась о стену, он поник и начал медленно сползать вниз.

Айпан отступил, и Рубен упал на белые плитки пола.

Торжество!

У него перед глазами возникли сине-белые мухи.

Нужно двигаться.

Леону никак не удавалось овладеть сознанием шимпанзе. Эмоции переполняли Айпана.

Коридор закачался. Леон заставил Айпана идти, опираясь о стену.

Вперед и вперед по коридору, каждый шаг болью отдается в раненом боку. Одна дверь, вторая. Третья. Здесь? Закрыто. Следующая комната. Мир замедлил свой бег.

Дверь приоткрылась. Леон узнал вестибюль. Айпан наткнулся на стул и чуть не упал. Леон заставил шимпанзе дышать глубже. Темнота перед глазами немного прояснилась, но сине-белые мухи продолжали нетерпеливо порхать, их становилось все больше.

Он попробовал дальнюю дверь. Закрыто. Леон попытался вызвать последние силы, еще остающиеся в Айпане.

Айпан ударил плечом в массивную дверь. Она выдержала. Еще раз. И еще. Острая боль — дверь распахнулась.

Правильно, он попал туда, куда следовало. Именно здесь происходили погружения. Айпан, качаясь, двинулся вглубь комнаты. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оказался возле контрольных панелей. Леон концентрировался на каждом шаге, осторожно переставлял ноги. Голова Айпана бессильно болталась на опущенных плечах.

Леон увидел свой «саркофаг».

Немного повозился с защелками. Наконец они открылись.

В «саркофаге» мирно, с закрытыми глазами лежал Леон Маттик.

Где же аварийные кнопки перехода? Он знал об их существовании — Рубен все объяснил перед первым погружением.

Леон немного поводил рукой по полированной металлической поверхности и нашел панель на боковой грани «саркофага». Айпан тупо посмотрел на бессмысленные буквы, а Леон лишь с большим трудом сумел прочитать надпись. Буквы прыгали и сливались одна с другой.

Он отыскал несколько кнопок и серво-контроль. Пальцы Айпана были толстыми, неуклюжими. Только с третьей попытки ему удалось запустить программу оживления. Зеленые огоньки стали янтарными.

Неожиданно Айпан опустился на холодный пол. Теперь сине-белые мухи вовсю летали вокруг его головы, стремились его укусить. Он вдохнул холодный, ночной воздух, но тщетно…

А в следующий момент, без всякого перехода, оказалось, что он смотрит в потолок. Лежа на спине. Лампы у него над головой тускнели. А потом погасли.

Глаза Леона открылись.

Программа оживления продолжала электрическую стимуляцию мускулатуры. Он немного полежал, погруженный в свои ощущения. Леон чувствовал себя прекрасно. Ему даже не хотелось есть, как это обычно бывало после погружений. Как долго он находился в теле шимпанзе? По меньшей мере, пять дней.

Он сел. В комнате никого не было. Очевидно, сигнал тревоги разбудил только Рубена. Значит, за заговором стоял лишь главный эксперт станции.

Леон неуклюже выбрался из «саркофага». Сначала ему пришлось отсоединить несколько датчиков и капельниц, но с этим проблем не возникло.

Айпан. Большое тело неподвижно лежало в проходе. Леон наклонился, чтобы проверить пульс. Прерывистый.

Келли. Ее саркофаг находился рядом, и Леон включил оживление. Она выглядела хорошо.

Должно быть, Рубен каким-то образом заблокировал систему, чтобы никто из персонала не догадался, взглянув на панель управления, что происходит с Леоном и Келли. Ему пришлось придумать какую-нибудь историю про пару, которая захотела отправиться в длительное погружение. Рубен предупреждал их, но, нет, они настояли на своем… Весьма убедительно.

Ресницы Келли затрепетали. Леон наклонился и поцеловал ее. Она вскрикнула.

Он сделал знак — тихо — и вернулся к Айпану.

Кровотечение продолжалось. Леон удивился, когда обнаружил, что не чувствует густого, терпкого запаха крови. Люди так многое теряют.

Он снял рубашку и наложил грубый жгут. Единственным утешением служило то, что Айпан продолжал ровно дышать. К этому моменту Келли уже была готова покинуть «саркофаг», и он помог ей отсоединить датчики и капельницы.

– Я пряталась на дереве, а потом — уф! Бум! — проговорила она. — Какое облегчение. Как ты…

– Нам нельзя здесь оставаться, — сказал он. Когда они вышли из комнаты, Келли спросила:

– Кому мы можем доверять? Тот, кто это сделал… — Она остановилась, увидев тело Рубена. — Ах, вот оно что.

Что-то в выражении ее лица заставило Леона рассмеяться. Обычно Келли было очень трудно удивить.

– Это твоя работа?

– Айпана.

– Я бы никогда не поверила, что шимпанзе способен…

– Я сомневаюсь, что кто-нибудь долго оставался в состоянии погружения. Во всяком случае, в таких стрессовых обстоятельствах. Одно наложилось на другое.

Он поднял оружие Рубена и осмотрел механизм. Обычный пистолет с глушителем. Рубен не хотел будить остальных обитателей Базы. Это давало дополнительные надежды. Здесь должны оказаться люди, которые придут к ним на помощь. Леон зашагал в сторону здания, где жил персонал станции.

– Подожди, а как насчет Рубена?

– Я собираюсь разбудить доктора.

Так они и поступили — но сначала Леон отвел врача в комнату погружения, чтобы тот оказал помощь Айпану. Доктор сделал перевязку и несколько уколов. Потом заявил, что с Айпаном все будет в порядке. Только после этого Леон показал ему тело Рубена.

Врач рассердился, но у Леона был пистолет. Леон ничего не сказал, только повел в его сторону дулом — для убедительности. Леону совсем не хотелось разговаривать, ему вдруг показалось, что он навсегда избавился от этой привычки. Когда молчишь, гораздо легче сосредоточиться, вникнуть в природу вещей, подумать.

Да и в любом случае Рубен уже довольно давно был мертв.

Айпан потрудился на славу. Врач лишь покачал головой, глядя на серьезные повреждения, полученные главэкспом.

Все это время Келли с недоумением смотрела на мужа. Сначала он не понимал, почему, пока не сообразил, что ему даже не пришло в голову первым делом оказать помощь Рубену. Сначала — Айпану.

Но он сразу понял, когда Келли захотела подойти к стене станции и позвать Шилу. И они вывели ее из страшного мрака.

Год спустя, когда был раскрыт промышленный заговор, и к суду привлекли несколько десятков человек, Леон и Келли вернулись на станцию.

Леону не терпелось полежать на солнце после целого года, проведенного среди адвокатов под неусыпным оком телевизионных камер. Келли утомилась от событий не меньше, чем он.

Однако они оба немедленно забронировали время на погружение и долгие часы проводили в лесу. Им показалось, что Айпан и Шила с радостью приветствовали их появление.

Каждый год они возвращались на станцию и жили внутри разумов шимпанзе. И каждый год уезжали, становясь спокойнее, с новыми впечатлениями. Работа Леона по социоистории произвела настоящий переворот. Ему удалось создать модель цивилизации, как «комплексной системы адаптации». Основой для невероятно сложных уравнений послужили условия, создающие первобытные мотивации группового поведения животных в стрессовой ситуации с учетом личностных устремлений, сформированных дикой природой многие тысячелетия назад. Работа оказалась сложной и оригинальной; исследования повлияли на социальные науки, которые, наконец, стали подчиняться законам количественного анализа.

Пятнадцать лет спустя Леон получил Нобелевскую премию, которая к тому моменту составляла 2,3 миллиона новых долларов. Они с Келли много тратили на путешествия, в особенности, по Африке.

Во время многочисленных интервью Леон никогда не рассказывал о долгом погружении, которое когда-то им с Келли пришлось предпринять. Однако в своих работах и публичных выступлениях он не раз приводил шимпанзе в качестве примера умения приспосабливаться к сложным обстоятельствам. И когда произносил эти слова, на его лице возникала долгая, необычная улыбка, глаза таинственно сверкали, но больше он не добавлял ничего.

Перевели с английского

Владимир ГОЛЬДИЧ, Ирина ОГАНЕСОВА