Погоня за призраком

Глава первая

Ландо поднял взгляд от миски с тушеным мясом и тихо выругался. Над его столом появился цилиндрический роболазер и под угрожающий гул антигравитационного устройства недоброжелательно уставился на него рубиново-красным механическим глазом. Ландо подавил в себе желание убежать. Задача роболазера в том и состояла, чтобы пригвоздить его к месту, не дать ему уйти. Двинься он хоть на фут в любом направлении, и синий энергетический импульс из трубки копьем пронзит его мозг.

Нарочито замедленными движениями Ландо отправил в рот еще пару ложек. Кому из них он понадобился? Вон тому космонавту в черном кожаном костюме? Или этому разодетому сутенеру? Или наемнику с обожженным лицом?

В «Притоне астерорудокопа» было полным-полно людей. Они набились сюда поболтать, покурить, посмеяться, пользуясь редкими в их полной опасности жизни минутами отдыха. Одежда выдавала род их занятий: космонавты в увольнении между рейсами, горняки, только что вернувшиеся с астероидного пояса, проститутки обоих полов в поисках развлечений.

Но где-то среди них был и охотник за головами, один из несметного множества тех, кто зарабатывает на жизнь вычесыванием вшей из крысиного меха Империи — сами они немногим лучше того дерьма, в котором копаются.

Для живущих в Империи налогоплательщиков охотники за головами являлись дешевой альтернативой межзвездной полиции. Ландо же, как и все остальные преследуемые ими преступники, считал их хищниками, пожиравшими тех, кому совсем уж не повезло.

Всматриваясь в толпу, Ландо поймал на себе ответные взгляды. Роболазер — значит неприятности, у него не приятности, и им интересно какие.

Взглядам окружающих предстал худощавый молодой человек неполных тридцати лет, в комбинезоне хорошего качества, со множеством кармашков и молний. Блестящие черные волосы стянуты на затылке в короткий хвостик. Живые карие глаза, орлиный нос и тонкие губы. Глаза быстро скользнули по притихшей толпе, а губы сложились в усмешку.

— Ну и кто из вас на побегушках у этой железяки несчастной? — спросил Ландо, махнув рукой в направлении роболазера.

Толпа расступилась, пропуская вперед какого-то расфуфыренного коротышку. Одет с иголочки, будто в казино собрался, сапоги сияют, как начищенный пятак. Он небрежно поднял руку в знак приветствия, не выпуская из нее нейрохлыст.

— Упомянутое вами устройство — мое, сэр… и я бы попросил вас поуважительнее. За него дадут больше денег, чем за вашу голову.

Ландо понурился:

— Я очень огорчен. Примите мои соболезнования по поводу его утраты.

За быстрым движением запястья Ландо смогли уследить лишь самые наблюдательные, но того, к чему оно привело, не заметить было нельзя. Едва успев развернуться, тепловая микроракета достигла роболазера и взорвалась.

Люди кинулись в разные стороны, укрываясь от летящих на головы кусков расплавленного металла и пластмассы. Ландо хотел было, воспользовавшись замешательством, ускользнуть, но вдруг обнаружил наставленное на него дуло огромного ружья. Откуда, черт возьми, оно взялось? Ландо прижался к полу.

Через то место, где секунду назад находилась его голова, вслед за гулким звуком выстрела просвистела высокоскоростная пуля.

Ландо покатился по полу, нащупывая ствол. Ему показалось, что он долго, будто во сне, высвобождал пулеметатель, прицеливался в грудь охотника за головами и спускал курок. Резкий звук выстрела прозвучал как запоздалая мысль.

Пуля попала охотнику прямо в грудь и отбросила его к стойке. Но вместо того чтобы, как положено, сползти на пол, охотник лишь пошатнулся и снова твердо встал на ноги.

Бронежилет! На мерзавце бронежилет!

Ландо метнулся влево, а от того места на полу, где он только что лежал, отскочили еще две пули. Черт! Это уже не шуточки.

Ландо, наткнувшемуся на груду стульев, оставалось только одно. Его правая рука дернулась, выпуская еще одну ракету, которая, с треском распоров потолок, наполнила помещение едким дымом.

Пусковое устройство ему больше не поможет. Оставался только пулеметатель да мини-бластер в правом ботинке.

Задыхающийся от ядовитого дыма, Ландо был уже на полпути к черной лестнице, когда его настиг удар нейрохлыста по плечу. Коротышка не желал отступать!

Невероятная боль острым кинжалом пронзила мышцы Ландо, сбив его с ног. Он тяжело упал, перекатился и выстрелил сквозь дым.

Охотник выронил нейрохлыст, схватился за правую ляжку, брызнувшую алой кровью, и рухнул на пол.

Ландо с трудом поднялся на ноги и направил пистолет в голову охотника. Он имеет полное право убить подонка. Но не может… не так хладнокровно. Ландо пятился назад, пока не нащупал стену. Пробрался по ней до дверей. Люди в толпе. Не спускать с них глаз. Может, у охотника есть партнер, друг или еще роболазер. Охотник застонал и перекатился из стороны в сторону.

Никто не попытался ему помочь. Ландо нащупал дверь и выскочил прочь.

За две минуты он взлетел вверх по узкой металлической лестнице и через аварийный шлюз выбрался наружу. Ландо обнаружил, что находится в узком проходе с металлическими стенами и лабиринтом из труб и кабелей над головой. В конце туннеля виднелась полоска света. Туда он и направился.

Минуту спустя Ландо очутился на грязной трубавеню и услышал вой сирен в отдалении. Надо пошевеливаться.

Местная полиция закроет глаза на преступления, совершенные им в других местах, но как возмутителя спокойствия его засадят в тюрьму. Ландо докажет, что это была самооборона, однако на это уйдет время, а он торопится. Кроме того, его девиз — «плыть по течению», а как можно плыть по течению, находясь в тюрьме?

Усилием воли преодолев боль, Ландо преобразился в судового электрика, сошедшего на берег в поисках приключений. По обеим сторонам трубавеню полно лавок, салунов и борделей.

Сверкали огни, ревела музыка, уличные роботорговцы шныряли туда-сюда, зазывая покупателей.

Ландо помахал рукой проезжавшему мимо полицейскому автомобилю и усмехнулся вслед не обратившему на него никакого внимания патрульному. Ему вспомнился отец.

«Не надо бегать, сынок. Ходи спокойно. Бегают только виноватые. Улыбайся, маши незнакомым людям ручкой, будь своим парнем. Чтобы лишний раз в дерьмо не вляпаться».

Как и большинство других отцовских советов, этот ему пригодился. Покинув «Притон астерорудокопа», Ландо уже через десять минут был в шести отсеках ниже по трубавеню, среди ночлежек. Он обосновался в одной из худших.

«Гостиницей для экономных» именовало себя сооружение из пятидесяти корабельных модулей 8 на 4, составленных по пять штук в высоту, с одним открытым входом. Лет десять назад в каждый модуль зашвырнули по тюфяку. Вот этот тюфяк да оборванная занавеска и составляли обстановку каждого номера.

Вестибюль представлял собой не что иное, как часть трубавеню, примыкавшую к обшарпанной металлической стойке, за которой сидела владелица. Звали ее Мож, сокращенно не от Имоджин, а от «может быть». В стандартное сиденье за стойкой она едва помещалась. Как обычно, Мож занималась тем, что распекала кого-то за нарушение, реальное или воображаемое. Провинившимся или, возможно, жертвой был худой, робкий паренек. Он стоял, понуро повесив голову и шмыгая носом.

Немного не дойдя до ночлежки, Ландо остановился и осмотрелся: не видно ли тут чего подозрительного.

Может, охотник за головами шел за ним следом до «Притона астерорудокопа»? Или, обнаружив его там, действовал по первому побуждению? А если у него был сообщник? Если так, то, возможно, ночлежка — это капкан, который в любую минуту может захлопнуться.

Следующие четверть часа Ландо провел в поисках капкана, но такового не обнаружил. Надев на лицо улыбку и придав походке упругости, Ландо направился к стойке Мож.

Мож прищурилась. У нее были глаза-буравчики и мясистое лицо в ореоле коротких сальных волос.

— Ну и как прикажешь это понимать? Раненько мы что-то вернулись. Только не говори, что кредиты кончились. Ладно, нет проблем. Загоню твой саквояж, и считай, мы в расчете.

— Спасибо за щедрое предложение, — сухо ответил Ландо, — но, если тебе все равно, я заплачу, как обычно.

Мож пожала широкими плечами.

— Я просто хотела помочь, милый, просто помочь хотела. За два витка плюс хранение — итого ровно сотня набежала.

Цена безбожная, как, впрочем, и все остальное, но Ландо ничего не оставалось, как заплатить. Поссорься он с Мож, один звонок в полицию — и загребут его под белы ручки. И так описание уже по всей лунной базе разослали.

Ландо с улыбкой вытащил из нагрудного кармана две пятидесятки и кинул их Мож. Он знал, что в кармане остается еще около двадцати — можно не проверять.

— Саквояж я забираю.

Проверив деньги замызганным сканером, Мож поднялась на ноги и прошлепала к огромному железному сундуку. Когда она приставила к замку мясистый палец, до Ландо донесся отчетливый щелчок, а потом — скрип несмазанных петель открывающейся крышки.

Взору Ландо предстала огромная задница Мож, склонившейся над открытым сундуком. Ну вот, теперь ночные кошмары ему обеспечены.

Мож выпрямилась, вытерла нос тыльной стороной ладони и обернулась. Черный саквояж Ландо с мягким стуком опустился на ее стол.

Саквояж был дорогой, с сигнализацией и весьма хитроумным секретным отделением. Отделением, оборудованным очень дорогой электроникой, рассчитанной на то, чтобы это отделение скрыть.

Все, что осталось у Ландо из джентльменского набора контрабандиста. Стильная одежда, солидный банковский счет, быстрый корабль — все это в прошлом. Он все бросил на Интро, когда убегал.

— Спасибо, Мож, — бросил он. — Ты хорошо поработала. Продолжай в том же духе.

Мож провожала взглядом саквояж Ландо, пока он не исчез в толпе. Затем, вздохнув, вернулась за стойку. Обидно. Саквояжик ей приглянулся. Ну ладно. По самым последним расчетам Мож, через пять лет, семь месяцев и три дня ей предстоит выйти на пенсию. Тогда она купит себе такой чемодан, какой пожелает, напихает в него наличных и прочь с этого Ботом забытого гнойника. Мож вздохнула и оглянулась — кого бы обругать.

Боль в спине Ландо затихла и перешла в глухую тянущую пульсацию. Ему необходимы были болеутоляющее, пища взамен недоеденной и работа. Увидев впереди общественный терминал, Ландо решил, что начнет с решения последней проблемы.

Дождавшись, когда уйдет рудокоп, проверявший последние котировки на алюминий, Ландо подсел к терминалу и просмотрел основное меню.

В алфавитном порядке за словом «Работа» следовало слово «Роботы». Он набрал «Работу».

На экране возникло новое меню. Предлагались сотни вакансий, начиная с «Бухгалтера» и далее. Ландо глядел, как перед ним на экране мелькают названия профессий, пока не появилось слово «Пилот». Он стукнул пальцем по клавише. Мелькание закончилось, и экран наполнился новой информацией.

Как и большинству контрабандистов, Ландо приходилось залетать в черт знает какие закоулки Вселенной, и это у него, надо сказать, неплохо получалось. До сего момента летные навыки были для него не самоцелью, а лишь средством, способом переместить большое количество беспошлинного товара из одного пункта в другой, а не способом заработать жалованье.

Но, какого черта, уж куда лучше управлять судном, чем скрести гидропонические резервуары, да к тому же так можно еще на пару световых убраться подальше от полиции на Интро.

По мере того как Ландо просматривал короткий список не слишком заманчивых предложений, его энтузиазм сменился унынием. Хорошую работу в общую базу данных не поместят. В девяти случаях из десяти ее предложат своим.

Ландо увидел, что мог бы доставлять почту на астероиды, стоять у штурвала на медсудне с гипергравитацией или записаться вторым помощником на грузовозку.

Одно другого паршивее. На почтовике тебя того и гляди пристрелят, на медсудне десяток лет жизни потеряешь, а у грузовозки космопорт приписки — Интро.

Ландо собрался было выйти из меню и отправиться прочь, но на экране появилась новая информация. «Вакансия пилота на буксире. Место работы — глубокий космос, достойная зарплата плюс процент от операций, просторная каюта, дружный экипаж. Предпочтение отдается гуманоидам. Торчков, миссионеров, политиков и космоадвокатов просьба не беспокоиться».

Далее следовали время и место для собеседований.

Поскольку контрабандисты упомянуты не были, Ландо нажал на «печать» и подождал, пока из прорези в терминале с жужжанием вылезет пластиковый факс.

Буксир — это, конечно, не седьмое небо, но с тремя другими предложениями ни в какое сравнение не идет.

Ландо отошел, уступая место птицеподобному финтианину.

Повнимательнее прочитав распечатку, Ландо обнаружил, что до первого стоявшего в расписании собеседования ему предстоит убить еще два часа. Он использовал это время, чтобы приобрести упаковку болеутоляющих таблеток, проглотить овощной сэндвич и принять душ. Все это уменьшило его сбережения еще на пять кредитов, но стоило того.

Освежившись, побрившись и одевшись в свой второй комбинезон, Ландо почувствовал себя значительно лучше. «Покажи людям то, что они хотят видеть, сынок, — всегда говорил его отец, — и они тебя выслушают».

Полчаса ушло у него на то, чтобы добраться от общественных дупхевых до придорожной гостиницы под названием «Приют астронавта», объясниться с администратором и найти четвертый этаж. Как сказал портье, капитан Соренсон занимал люкс номер четыреста тридцать семь.

Ландо скользил взглядом по возрастающим номерам на дверях: 433, 435 и вот 437. Когда Ландо приблизился к двери, она распахнулась и оттуда вышел мужчина.

Он был высокий, худой и сутулый, словно согбенный годами, проведенными на тесных суденышках. Над ярко-голубыми глазами — никаких бровей.

Мужчина покачал головой:

— Не трать попусту времени, приятель. Ступай лучше палубы скрести или груз перетаскивать.

У Ландо возникли вопросы, причем в большом количестве, но к тому времени, как он успел их сформулировать, мужчина уже прошагал полкоридора и направился к лифту.

Ландо пожал плечами. Вполне вероятно, что мужчина и прав, но, какого черта, отказаться он всегда успеет.

Ландо коснулся двери и услышал в отдалении звоночек.

— Войдите! — произнес слабый и на удивление детский голос.

Толкнув дверь, Ландо вошел в номер. Люкс удобный, но отделан не плюшем. Такие апартаменты предпочитают коммивояжеры, да небогатые туристы.

Стены разрисованы узором в виде голубых пузырьков, появляющихся из-под пола, медленно плывущих наверх и исчезающих под потолком.

Тысячи ног успели протоптать тропинку к низкой арке и спальне позади нее. Обстановку гостиной составляли потертое кресло, диван в пятнах и небольшой письменный стол.

За столом, глядя на Ландо большими серьезными глазами, сидела девочка.

Ланд «о не очень хорошо разбирался в детях, но прикинул, что ей лет девять-десять. Темно-русые волосы, курносый нос и кругло е личико. Слова она выговаривала очень тщательно, как будто декламировала стихи:

— Добро пожаловать. Меня зовут Мелисса Соренсон. Вы пришли по объявлению о вакансии пилота?

Ландо кивнул.

— Да. А капитан Соренсон здесь?

Мелисса Соренсон прикусила губу и, заметив это, взяла себя в руки.

— Нет. Боюсь, что мой отец сейчас нездоров, но я буду рада с вами побеседовать. Не желаете присесть?

В сердце Ландо начали закрадываться недобрые предчувствия, но девчушка была так серьезна и сосредоточенна, что он не мог вот просто так взять и выйти за дверь. Как бы ее не обидеть.

Он присел на электрокресло. Оно скрипнуло, взвизгнуло и со стоном привело спинку в вертикальное положение.

— Итак, — начала девчушка, глядя в стоящий перед ней портативный компьютер, — я бы хотела задать вам несколько вопросов.

— Валяйте, — ответил Ландо, мысленно готовясь к игре в собеседование. Ничего удивительного, что тот мужчина ушел. Бред какой-то.

— Представьте себе, что вы управляете грузовым судном типа Хексон класс четыре. Вы только что вышли из гиперпространства в районе белого карлика. Навигационный компьютер дает импульс на приводы, но они отключаются от питания. Панель зеленая, согласно компьютеру все в порядке, а старший бортинженер в полном недоумении. Что вы будете делать?

Не успел Ландо начать ответ, как стал покрываться потом. Вопрос казался несложным, но, чтобы на него ответить, следовало продемонстрировать знание устройства этой конкретной модели, ее приводного механизма и правил диагностики при неполадках в энергообеспечении.

Поскольку панель зеленая, а старший бортинженер в недоумении, можно предположить, что вышел из строя навигационный компьютер, а приводной механизм в порядке. Но возможны и другие варианты, и, чтобы дать девчушке полный ответ, их тоже нужно учесть.

На первый вопрос Ландо отвечал почти четверть часа.

На второй, третий, четвертый и пятый — еще дольше, не говоря уже о шестом, седьмом, восьмом и девятом.

Отвечать на десятый вопрос Ландо закончил на четвертом часу пребывания в люксе номер 437. Он был измотан, а Мелисса Соренсон — свежа, как розочка. Более того, у Ландо не было сомнений в том, что она поняла все его ответы и некоторый из них сочла неудовлетворительными.

Какое бы впечатление ни осталось у Мелиссы, она занесла его в портативный компьютер со скоростью печати, значительно превышающей среднюю. Через пару минут девочка закончила и подняла голову.

— Ваше имя?

Секунду Ландо взвешивал все «за» и «против» использования своего настоящего имени. Грубо говоря, он в розыске на Интро, и только на Интро, хотя охотники за головами могли последовать за ним куда угодно.

Так что, наверное, стоило назваться как-нибудь иначе, но что-то в Доверчивых глазах Мелиссы не позволило ему солгать.

— Мое имя — Пик Ландо.

Мелисса кивнула, занесла информацию в компьютер и задала ряд обычных формальных вопросов. Мир рождения, ближайшие родственники и так далее. В основном Ландо говорил правду.

Завершив расспросы, девочка выпрямилась, словно стараясь увеличиться в размерах.

— Когда вы можете приступить к работе?

Ландо удивленно поднял брови.

— Вы Предлагаете мне работу?

У девчонки тут же вытянулось лицо. Нижняя губка задрожала.

— Вам не нужна работа?

Вдруг о Казавшись в положении обвиняемого, Ландо поднял руки.

— Нет, нет, я этого не говорил. Просто я имел в виду, ну, не хотите вы, скажем, с отцом посоветоваться?

Все признаки беспокойства исчезли с лица Мелиссы.

— Ах нет, папа всегда согласен с моими решениями, он даже называет меня своим администраторчиком. — Она широко улыбалась.

Ландо вдохнул. Великолепно. В глубокий космос на буксире с десятилетней девчонкой в качестве администратора. С другой стороны, все, что поможет ему подальше спрятаться, работает ему на руку, так что, может, буксир — это его счастливый билет.

Он выдавил из себя улыбку.

— Понятно. Скажите, мисс Соренсон…

— Меня все зовут Мелиссой. То есть кроме папы. Для него я — Мел.

— Спасибо. А я для друзей — Пик. Скажи, Мелисса, если я соглашусь, куда мы полетим?

Мелисса призадумалась.

— Трудно сказать, Пик. Папа работает, как правило, в этой системе, но мы можем отправиться куда угодно, если цена нас устроит и крупные компании не помешают. Папа что-нибудь найдет. У него это всегда получается.

Ландо понимающе кивнул. Да какого черта! Куда угодно, только б подальше отсюда. А если не понравится, он всегда может сменить работу.

Он улыбнулся.

— Ладно, Мелисса, считай, что пилота ты заполучила. И, возвращаясь к твоему первому вопросу, приступить к работе я готов прямо сейчас.

Лицо Мелиссы озарилось радостью.

— Правда? Чудесно, Пик. Теперь поставь свой отпечаток на контракте, и все будет улажено.

Неожиданно в руках у Ландо очутилась аккуратная распечатка, полных шесть страниц мелким шрифтом, напичканных юридическими терминами.

Просматривая контракт, Ландо заметил стандартные статьи об ответственности сторон, обязательствах и возмещении ущерба, но два абзаца привлекли его особое внимание.

В первом оговаривался несколько заниженный оклад с обещанием «десяти процентов от любой спасательной операции, которую вышеупомянутая компания осуществит в течение срока действия контракта», а второй обязывал его проработать на «Буксиры Соренсон и сыновья» как минимум шесть месяцев или до тех пор, «пока травма, увечье или смерть не сделает невозможным дальнейшее выполнение стороной своих обязательств».

Несколько мудреные выражения, но смысл понятен. Неплохие условия, для «Соренсона и сыновей» неплохие, так что Ландо еще раз с подозрением поглядел на Мелиссу.

Но на ее мордашке не было ни намека на хитрость, обман или вероломство. У Ландо мелькнула мысль поторговаться насчет оклада, но показалось некрасивым давить на десятилетнюю девочку, и он промолчал.

Ландо оставил опечаток большого пальца в правом нижнем углу контракта, взял свою копию и проследил, как оригинал вместе с портакомпом исчез в маленьком кейсе.

У девчонки все на своем месте, надо отдать ей должное.

Мелисса подняла глаза и улыбнулась.

— Тебе нужно собрать вещи?

— Не-а, — ответил Ландо. — Все, что нужно, у меня с собой. — Он махнул рукой в сторону саквояжа, который оставил у двери.

У взрослого человека возникли бы вопросы по поводу размеров багажа или его наличия при себе, но не у Мелиссы.

Как и большинство детей, она принимала действия взрослых за чистую монету, кроме тех случаев, когда они касались бизнеса, тогда подразумевалось, что все лгут. Правда, были еще и такие, кто ее недооценивал… ну, эти уж получали по заслугам.

Мелисса перешла к следующей проблеме:

— Хорошо. Тогда я позову робоносилыцика.

— Робоносилыцика? — спросил Ландо, оглядывая помещение. — Зачем? У вас разве много багажа?

Мелисса хихикнула:

— Да нет! Я путешествую налегке. Это для папы. До космопорта отсюда путь неблизкий… а папу мне не утащить.

— Не утащить… — недоуменно пробормотал Ландо. — Что с ним такое? Где он?

Мелисса приложила к губам палец и жестом позвала за собой Ландо. Они вместе на цыпочках прошли в спальню. Она была сильно затемнена, но Ландо не составило труда разглядеть распростертого на кровати человека.

Подойдя поближе, Мелисса покровительственно потрепала его по плечу и обернулась к Ландо. В выражении ее лица было что-то грустное.

— Это мой папа. Он нездоров, но часа через три он проснется.

Ландо почувствовал, как у него засосало под ложечкой, а глаза подтвердили то, что давно уже сообщил нос. Отец Мелиссы, капитан Тед Соренсон, не был болен. Вернее, болен не в прямом смысле слова. Он был мертвецки пьян.