#Бояръ-Аниме. Пожиратель IV

Глава 1

Отец находился дома уже три дня, а мы всё никак не могли привыкнуть к тому, что за завтраком опять собирается вся семья. Мать все эти дни просто порхала; казалось, будто она помолодела лет на десять — улыбка практически не сходила с её лица. Она взяла на работе недельный отпуск и за прошедшие три дня успела приготовить для любимого мужа все его любимые блюда. И отец был вынужден их поглощать с утра до вечера, чтобы её не обидеть. А я с удовольствием ему помогал, так как готовит мама просто волшебно.

Мелкая тоже постоянно крутилась возле отца. Она даже рассказывала ему о своих успехах в гимназии, а такого за ней никогда не водилось. В общем, все были ужасно рады, что глава семьи вернулся домой. И я в принципе понимал, почему у матери и сестры реакция на возвращения отца была именно такой. Они надеялись, что у меня получиться вытащить его, но до конца в это не верили, и когда он наконец-то вернулся, для них это оказалось настоящим сюрпризом.

Отец тоже выглядел абсолютно счастливым и, к нашей с мамой большой радости, пребывание в следственном изоляторе практически не сказалось на его здоровье. Мать чего только не передумала за это время, а всё оказалось не так уж и страшно. Правда, отцу пришлось пообещать, что по врачам он пойдёт уже через неделю, чтобы полностью проверить здоровье и нормально обследоваться. В этот раз у него не получилось «спрыгнуть» с этого дела, сославшись, что всё дорого и не стоит тратить деньги, пока ничего сильно не беспокоит. Теперь денег было достаточно, и отцу пришлось смириться с тем, что походы по врачам неизбежны.

А ещё он половину времени проводил у телевизора. Первые сутки отец вообще его, кажется, и не выключал, постоянно щёлкая с одного канала на другой в поисках программ новостей. Он смотрел новости и так удивлялся, будто его не было дома как минимум год. Впрочем, мир вокруг менялся стремительно; находясь внутри него, мы эти изменения просто не замечали. Точнее, замечали, но они были размазаны по дням. А отец выпал из этого дурдома почти на два месяца, немудрено, что он смотрел телевизор с круглыми глазами.

Вот и сейчас за завтраком мы смотрели новости; шёл сюжет из Москвы, в котором репортёр рассказывал об очередном митинге на Красной площади. Народу на нём было столько, что он весь на площади даже не поместился. Многие держали в руках портреты последнего императора, его племянников и имперские чёрно-жёлто-белые флаги. Люди что-то скандировали, а репортёр сообщил зрителям, что народ требует от Временного правительства, чтобы оно передало власть новому русскому императору.

— Негоже России быть без императора, — вздохнув, произнёс отец, глядя в телевизор. — Правильно люди требуют. Уже считай, какой месяц без государя живём. Нехорошо это.

— Так ведь нет подходящей кандидатуры, Васенька, — с улыбкой произнесла мать, подкладывая в тарелку отцу ещё одну порцию омлета с вешенками и беконом. — Деток Михаил не оставил, а племянники: один малой совсем ещё, а второй без царя в голове. Ну какой из него император?

Император без царя в голове — это определение показалось мне забавным. Я усмехнулся, допил свой кофе, доел остатки омлета и, пожелав семье хорошего дня, покинул кухню.

А мать с отцом принялись спорить о судьбе Родины. Правда, сейчас мама даже спорила с мужем по-особому: нежно, не повышая голос, старясь не перебивать.

Быстро собравшись, я вышел из дома. У меня на этот день были назначены две крайне важные встречи, и мне не терпелось их поскорее провести.

Сначала я отправился в контору к Арине Андреевне. Та любезно согласилась представлять наши интересы в суде по иску о возвращении отцу прав на Императорский Екатеринбургский оружейный завод, и мы должны были обсудить с ней детали.

Однако вместо обсуждения чего-либо Никитина с ходу ошарашила меня неожиданным заявлением:

— Игорь Васильевич, я тут подумала, может, вам другого адвоката нанять для этого процесса?

— Но я не знаю, никого, кто мог бы сравниться с вами, Арина Андреевна, — возразил я. — Могу я поинтересоваться, по какой причине вы не хотите заниматься этим делом?

— Не то чтобы я не хочу, — ответила адвокат. — Я очень хочу вам помочь, но всё же моя специализация — уголовные дела, а тут дело экономическое, тут по большому счёту нужен другой адвокат, который лучше ориентируется в соответствующих законах.

— Дело, безусловно, экономическое, — согласился я. — Только вот оно сильно связано с тем уголовным, которое вы уже для нас выиграли. Вы, как никто другой, в курсе ситуации.

— Это так, — кивнула в подтверждение моих слов Никитина. — Но я боюсь вас подвести из-за незнания каких-либо нюансов. У меня есть очень хороший адвокат, который специализируется на подобных делах. Может, рассмотрите его кандидатуру?

— Мне кажется, вы чего-то недоговариваете, Арина Андреевна.

— Нет, что вы, Игорь Васильевич, я с вами предельно честна.

— И дело точно лишь в ваших опасениях, что вы чего-то упустите по причине малого опыта в экономических делах? — уточнил я.

— Только в этом, — заверила меня Никитина.

Я призадумался, терять такого хорошего и порядочного адвоката не хотелось. Но при этом я понимал, что Арина Андреевна права. Она сможет ходить в суд и отстаивать там наши интересы, но она действительно может чего-то упустить. А рисковать в таком деле нельзя. Но и доверяться другому человеку не хотелось. После того как Никитина помогла вытащить отца, ей я доверял на все сто процентов, а вот новый… Каким бы он ни был хорошим, я его в деле не проверял. А урок, усвоенный при общении с Золотарёвым, я запомнил надолго.

— Скажите, Арина Андреевна, а этого вашего замечательного адвоката по экономическим делам нельзя нанять на должность вашего помощника? — спросил я, придумав, как выйти из ситуации.

— Помощника? — удивилась Никитина.

— Понимаю, помощник звучит не очень, особенно если это человек с амбициями, но пусть будет не помощник, а напарник. Это не важно. Меня интересует, можно ли его нанять, чтобы он вместе с вами работал по этому делу? Так сказать, подстраховывал по экономическим нюансам. Пойдёт он на это?

— Он-то пойдёт, но его услуги не дёшевы. Нанимать адвоката такого уровня на подхват — это не совсем… — Арина Андреевна сделала паузу, подбирая нужное слово, а затем закончила фразу: — Экономически оправдано. Я не хочу, чтобы вы потратили на адвокатов больше, чем наша работа стоит.

— За это не переживайте, — успокоил я Никитину. — Я ведь нанимаю вас не для того, чтобы засудить соседа, который мне квартиру затопил. На кону целый завод, и я хочу быть с вами предельно честен, я его хочу забрать не назло врагам, а потому что это очень выгодное и денежное дело. И поэтому расходы в процессе меня не пугают. И они не должны пугать вас. Скажу больше, ваш новый гонорар будет в три раза больше того, что я заплатил вам за работу по делу отца. И тоже по той же причине: сейчас вы помогаете мне заработать денег.

— Вы удивительный человек, Игорь Васильевич, — произнесла Никитина. — И мне импонирует, что вы называете вещи своими именами.

— Значит, договорились? Берём вам крутого помощника-напарника?

— Берём.

— Вот и отлично! — улыбнувшись, сказал я. — Но это ещё не всё.

Арина Андреевна тоже улыбнулась и с неподдельным любопытством посмотрела на меня, а я вкратце обрисовал ей ситуацию с Восточным рынком. Без деталей вроде разборок на карьере и моего общения с Петей Сибирским. Рассказал о моих планах взять рынок в аренду и заработать на этом денег. В силу чего мне требовался хороший юрист, знающий законодательство в области бизнеса, и хороший, порядочный директор.

Я поинтересовался у Никитиной, нет ли у неё на примете таких людей, потому как ей я доверяю, и рекомендация от неё для меня значит очень много. Арина Андреевна поблагодарила меня за доверие и сказала, что юрист у неё есть, и я могу с ним встретиться в любой момент, а директора она поищет. На этом мы с ней и распрощались.

От адвоката я поехал на пересечение проспекта Николая Третьего с улицей Репина. Знакомый фургон уже стоял там. Я подошёл к нему, отодвинул в сторону уже слегка приоткрытую дверь и залез в салон. Внутри меня ждали седой ИСБ-ник Роман Валерьевич и Артур. Последний сразу же захлопнул за мной дверь.

— Можно поздравить тебя с возвращением отца? — спросил Роман Валерьевич после того, как мы поприветствовали друг друга.

— Можно, — ответил я. — С вашей помощью мы это сделали. За что хочу ещё раз вам сказать огромное спасибо!

— Мы были рады тебе помочь.

— Но о встрече ты попросил явно не для того, чтобы нас поблагодарить, — вступил в разговор Артур.

— Не только для этого, — сказал я. — Вы, возможно, удивитесь, но я пришёл снова попросить вас о помощи.

— Да я вот вообще не удивился, — усмехнувшись, произнёс Роман Валерьевич. — Что тебе на этот раз надо?

Прозвучало как-то грубо, но деваться было некуда, пришлось сделать вид, что я такого тона не заметил.

— Вы, наверное, в курсе, что после того, как с отца сняли все обвинения, он остался формально владельцем Императорского Екатеринбургского оружейного завода, — сказал я. — Точнее, пока ещё он не владелец, так как суд ещё не отменил незаконную продажу завода, но это дело времени.

— Нет, мы не в курсе, — произнёс седой ИСБ-шник. — По крайней мере, я ничего об этом не слышал, но я и не интересовался. Мне достаточно знать, что твоего отца освободили.

— Так вот, — продолжил я. — После того как суд отменит незаконную продажу завода, его владельцем снова станет мой отец.

— Неплохо, — не удержался от замечания Артур.

— Я сам ещё к этому не привык, — признался я. — Но это факт. Вся афера до момента приватизации была проведена по закону, и лишь потом пошёл чистый криминал. Поэтому мы решили побороться за завод и хотим оставить его себе.

— Неплохие у тебя, парень, аппетиты, — с некоторой, как мне показалось, долей восхищения произнёс Роман Валерьевич.

— Ага, — подтвердил Артур. — Он ещё и Восточный рынок у Фоки отжал.

— Не отжал пока, — поправил я ИСБ-шника. — Но процесс идёт.

— Потрясающе! — воскликнул Роман Валерьевич. — Похоже, мы сейчас разговариваем с будущим хозяином Екатеринбурга.

А вот это уже было совсем некрасиво, о чём я не преминул тут же сообщить своим собеседникам.

— Я не понимаю вашего сарказма, — сказал я. — Более того, я считаю его неуместным.

— Ну, извини, — смутившись, произнёс Роман Валерьевич, не ожидавший от меня такой претензии. — Но ты должен признать, что это всё очень необычно. Тебе и двадцати нет, а ты такую деятельность развёл.

— Не без вашей помощи, вы помогли мне поверить в себя, когда пригласили участвовать в поединках, — «подколол» я ИСБ-шников.

— Ладно, хватит любезностей, что ты хотел? — спросил Роман Валерьевич.

— Сейчас всё имущество завода арестовано по решению суда, — сказал я. — Но это чистая формальность, оно арестовано на бумаге. Сам завод находится под охраной частной компании, которая входит в структуру того самого инвестфонда, которому завод и был продан.

— Ну это логично, — заметил Артур. — Судебные приставы не могут охранять целый завод. А без охраны оттуда всё вынесут. Ты это должен понимать.

— Вот именно! Всё вынесут! — согласился я. — Об этом я и хочу с вами поговорить!

— Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе что-то вынести с завода? — удивился Роман Валерьевич.

— Наоборот! Я хочу, чтобы вы этого не допустили! Сейчас, пока завод не вернулся в собственность моего отца, там всё охраняется, но когда нынешние незаконные хозяева поймут, что завод они потеряли, они всё оттуда вывезут. Этого нельзя допустить. Я прошу вас организовать охрану завода силами Имперской службы безопасности, всё там опечатать и воспрепятствовать возможному вывозу имущества, в первую очередь дорогого оборудования. Я знаю, это в силах ИСБ. Потом, после того как бандиты проиграют в суде, их будет непросто выгнать оттуда. А сейчас, пока идёт разбирательство, они будут покладистыми и уйдут, оставив завод под контролем ИСБ, в надежде, что скоро туда вернутся.

На некоторое время в фургоне воцарилась тишина, затем Роман Валерьевич сказал:

— Ты, вообще, понимаешь, о чём просишь? Как это, по-твоему, можно осуществить?

— Вариантов много, — ответил я. — И вы их знаете лучше меня. Это, вообще-то, стратегический завод.

— Был им.

— Но тем не менее.

И снова в воздухе повисла тяжёлая пауза.

— Я понимаю, что ты нам помогаешь, — произнёс через некоторое время Роман Валерьевич. — Помню, что ты дал согласие на участие в суперфинале, но всё же должны быть какие-то границы. Мы не можем выполнять каждую твою просьбу. Даже если бы мне очень захотелось это сделать, подобное не в моих силах. Это не прокурора попросить, чтобы тот вызвал свидетеля в суд. Здесь мне придётся докладывать выше и просить об этом руководство. И как-то им объяснять это всё. И одно дело — когда речь шла о твоём отце, к тому же ещё и несправедливо обвинённом, и совсем другое — когда ты задумал захватить завод.

— Не захватить, а сохранить, — поправил я ИСБ-шника. — Завод мой, точнее, моего отца. И получить решение суда, что это так — дело времени. Но пока будет идти рассмотрение и выноситься решение, от завода останутся лишь стены. Оттуда всё вывезут. А там стоит дорогое и качественное оборудование, без которого у меня никак не получится возобновить производство. А я хочу это сделать. Помогая мне, вы поможете каждому сотруднику завода, который сейчас сидит дома в неоплачиваемом бессрочном отпуске и не знает, на что кормить семью.

— Красиво, конечно, завернул, — усмехнулся Артур. — Умеешь.

— А что касается суперфинала, — продолжил я, не обращая внимания на подколку, — то давайте сразу закроем эту тему. Я выйду на него в любом случае, потому что я дал слово. Вы помогли мне вытащить отца, я теперь ваш должник. И я буду драться в этом суперфинале в Новосибирске, пусть там хоть сам начальник охраны Сибирского князя против меня выйдет. Моя сегодняшняя просьба никак не связана с суперфиналом. Но я вас прекрасно понимаю, помогать мне не так-то легко, и для этого нужно задействовать ресурсы. Поэтому я готов за такую услугу отплатить.

— Заплатить? — переспросил Роман Валерьевич.

— Отплатить, — поправил я его. — Это слово мне больше нравится.

— И чем же ты собираешься нам отплатить?

— Вот этим, — сказал я и достал из портфеля исписанный лист бумаги.

— Что это? — поинтересовался седой ИСБ-шник.

— Признание.

— Чьё?

— Одного нехорошего человека — Стрижова Платона Платоновича. Артур слышал о нём. Он работал нотариусом и оформил ту самую липовую сделку, из-за которой моего отца чуть не посадили. Мне пришлось однажды с этим Стрижовым встретиться и, скажем так, уговорить его отдать мне некоторые документы, которые помогли в деле отца, и написать пару признаний. Одно из них, где нечистый на руку нотариус рассказывает, по чьей указке и для кого он подделывал документы, мы передали в суд. А вот второе к делу моего отца особого отношения не имеет, поэтому до сегодняшнего дня, кроме меня, его никто не видел. Мне показалось, что не стоит его обнародовать, и ещё мне кажется, оно должно вас очень заинтересовать.

— И что же это за признание? — спросил Роман Валерьевич.

— Стрижов рассказал, кто из руководства Уральского окружного управления ИСБ работает на сибирских бандитов. И речь идёт о далеко не последнем человеке в вашем управлении. И этот человек решает для сибиряков многие вопросы. Того же нотариуса с ними познакомил именно он.

— Ты сейчас намекаешь на то, что если мы тебе поможем, то ты назовёшь нам имя этого человека? — уточнил седой ИСБ-шник.

— Нет, я в любом случае сейчас передам вам письменное признание Стрижова с показаниями на вашего коррупционера, потому что хочу помочь в деле борьбы с преступностью и не люблю продажных силовиков. Раньше я это не делал, потому как опасался, что это как-то может повлиять на судебный процесс. Но теперь отец на свободе, и я могу вам это отдать. И если вы посчитаете эту информацию достойной того, чтобы выручить меня с охраной завода, то я буду очень рад.

— Хитрый ход, конечно, — ухмыльнулся Роман Валерьевич.

Я на это ничего не ответил, лишь пожал плечами и протянул признание Стрижова ИСБ-шнику. Тот взял лист и принялся внимательно читать. Через какое-то время он присвистнул — видимо, дошёл до упоминания генерала Парфёнова.

— Что там? — поинтересовался Артур.

Роман Валерьевич бросил на меня взгляд, и, понимая, что я это признание уж точно читал, решил не обращать внимания на моё присутствие и сказал:

— Нотариус Стрижов, если, конечно, это писал он, утверждает, что генерал Парфёнов работает на преступный сибирский клан и выполняет их поручения.

— Сильное, конечно, заявление, — произнёс Артур и покачал головой так, словно отказывался поверить в услышанное.

— Полагаете, Стрижов оговорил вашего коллегу? — спросил я ИСБ-шников.

Очередной брошенный на меня взгляд Романа Валерьевича, дал понять, что ответа на этот вопрос я не получу, но я и сам понимал, что спросил лишнего. Впрочем, по реакции ИСБ-нишков было понятно, что они не особо-то и удивлены. А значит, нечистый на руку нотариус сказал правду.

— А что касается того, Стрижов ли это писал, то вы можете провести почерковедческую экспертизу, — сказал я. — Одну уже провели в рамках дела моего отца. Она подтвердила, что другое признание написал именно Стрижов.

— Обязательно проведём, — пообещал Роман Валерьевич. — Это очень серьёзное обвинение в адрес нашего коллеги, и мы должны его проверить со всех сторон. Ну а ты должен понимать, что нельзя никому рассказывать об этой бумаге.

— Само собой.

— Ты делал с неё копии?

— Нет, — соврал я, даже не моргнув.

Конечно же, я сделал копию. И не одну. Осталась у меня ещё с прошлой жизни такая привычка — делать копии с очень важных документов. Но говорить об этом ИСБ-шникам не стоило.

Роман Валерьевич тем временем убрал признание нотариуса в стол, вздохнул и произнёс

— Хорошо, я попробую тебе помочь.