Пожиратель

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Валнир и её лич-стража решительно продвигались по тёмным помещениям пробуждающегося миры-гробницы. Из затенённых проходов выглядывали бдительные каноптековые конструкции. Из трещин в обсидиановой плитке доносился странный скрежет. Сверху из тьмы свисали крупные сталактиты, за несчётные циклы образованные капающей с поверхности планеты жидкостью.

Криптек вместе с охранниками шагала по мемориальной аллее — главному проспекту, что проходил через весь Келрантир. Это была церемониальная дорога царей и фаэронов, по обе стороны которой когда-то выстраивались живые. Теперь же забытое величие скрывали пустые тени. Скарабеи бегали по стенам, пытаясь заделать зияющие щели в орнаменте. Кругом возвышались огромные фризы, изображающие некронов Келрантира на пике славы. Представители бесчисленных миров-гробниц преклонялись перед мощью келрантирских династов.

Кругом царила тишина, прерываемая лишь лязгом шагов самих некронов. Слабое зеленоватое свечение исходило от линз мельтешащих скарабеев. Тишина приободряла Валнир, поскольку означала порядок, уверенность.

Временами, когда проспект перетекал в очередной мост со статуями, Валнир видела внизу ряды молчаливых солдат, собранных в легионы. Большая часть населения планеты, у которой стёрли личности и сознание, спокойно ожидала указаний во тьме. Когда-то эти воины были обычными гражданами Империи Некронов: детьми, матерями и отцами, ремесленниками, крестьянами, писателями, артистами и купцами. Теперь это ничего не значило, потому как в результате обмана Мепхет'рана они превратились в безмозглых созданий и навсегда прекратили своё существование.

Где-то внутри Валнир отчасти жалела их, раскаивалась в том, что стало с огромным населением империи. Но всё-таки лучше они, чем она. Её бросало в дрожь при одной только мысли о разделении их судьбы, и она вряд ли могла представить себе вечность бессмысленного служения против своей воли. Они вызывали отвращение из-за того, что напоминали о былой славе её расы и нынешнем упадке. Они олицетворяли её глубочайшие страхи. Показывали, что получится, если удалить всё, что делало её индивидуальной, ради создания бездумных, неразумных и послушных конструкций, которые были не лучше скарабеев, обслуживающих миры-гробницы.

Раздался скрежет металла по камню, и когда за звуком когтей, выбивающих искры из обсидиана, последовали быстрые шаги, лич-стража взяла наизготовку своё оружие. Сверкая глазами, из тьмы вырвалась группа деформированных воинов. Все они прошли те же метаморфозы, что и погибший Поблааур. По телу бегали красные огоньки, а пальцы вытянулись и превратились в ножи. Согнутые пополам неестественным ненасытным голодом, они подбирались всё ближе и ближе, произвольно бормоча и визжа. На инфразвуковой частоте Валнир уловила непонятный низкий гул.

— Освежёванные, — сказала Шаудукар.

Лич-стража образовала защитную стену, встав между заражёнными и криптеком. Активированные на щитах рассеивающие поля отбросили шаркающих свежевателей к обсидиановым стенам, и три лич-стража стали их удерживать, пока остальные приближались, чтобы помочь. Сверкнувшие в сумраке боевые косы разбили черепа больных, и в глазницах воинов сразу же угас свет, когда тела громко упали на пол. Боевые косы ударили снова, отделяя туловища Освежёванных от ног в уязвимой области позвоночника.

Затем лич-стража синхронно отошла назад и вновь образовала вокруг криптека оборонительное кольцо. Из теней послышалось шипение, но уже громче. Всё больше и больше красных огоньков вспыхивало, когда, клацая челюстями и плюясь помехами, вперёд выходили шаркающие искажённые создания, чьи оболочки померкли за несчётные тысячелетия.

— Госпожа? — бросила через плечо Шаудукар.

— Пройдём сквозь них.

Прикрывшись щитами, лич-стражи начали продвигаться дальше, и затронутые Свежевателем отлетели в стороны, оттолкнутые рассеивающими полями.

Вместе со своими телохранителями Валнир мчалась по глубинам Келрантира, разглядывая на ходу его ветхое величие и постепенно отрываясь от свор Освежёванных. Её отделяли какие-то километры от конечного пункта — усыпальниц правителей династии. Километры, заполненные спящими воинами и древними камерами. Чем ближе они подбирались к склепам знати, тем больше виднелось разрушений. Трещины шли по потолку, глубокие бреши бежали по резным стенам. Здесь велась большая активность: скарабеи роились во тьме, каноптековые призраки и прочие конструкции летали над головой, выполняя запрограммированные задачи и занимаясь той же рутинной работой, что и на протяжении шестидесяти миллионов лет. Они охраняли хозяев от нарушителей, которые никогда не придут, и проводили ремонт повреждённых участков, которые уже никогда не починить.

— Сколько же мы потеряли, пока спали? Насколько потускнела наша слава?

— Госпожа? Я не помню.

— И я тоже.

Валнир была поражена тем, что это сказала. Часть её воспоминаний ушли, и теперь она ощущала на их месте дыры — ноющие раны в её сознании, боль от которых заглушало ощущение какой-то злобы, неподдающееся анализу.

Из трещин пробивался слабый солнечный свет, падающий с высоты в несколько миль. Когда они прошли между лучами, Валнир на секунду испытала радость от этого зрелища.

Что-то кричало. Что-то пугающе походящее на живое существо. Крики приближались, двигались со свирепой стремительностью. Перед некронами приземлилось непонятное создание красного и желтоватого цветов и вытаращило на них свои чёрные глаза, в которых читался злой интеллект. Из головы тянулись щупальца, извивающиеся будто черви или змеи. Из плеч росли крупные конечности с шипами, грозно нависая сверху. За спиной стегал длинный хвост. Ротовые отростки протянулись, и мерзкая слизь закапала из пор, усеивающих их поверхность.

Некроны замерли. В их глазах горел зелёный свет, сканирующий и анализирующий пришельца.

Чужак не спускал с них взгляда и глубоко дышал, что выдавало его органическое происхождение. Он направился к ним, быстро передвигаясь прыжкам. От его плоти исходило биологическое свечение, создающее на теле сложные узоры из теней. Отдельные части существа сливались с окружающими каменными поверхностями. Когда он приблизился к лич-стражам, зверь наклонил голову то на одну сторону, то на другую, а после вытянул свои щупальца и пронзительно завизжал. Из груди выстрелили крючья и звонко ударились о щиты некронов.

— Что это за мерзость? — спросил кто-то.

Сверху послышались новые вопли, когда лич-стража ринулась в бой. Перевернувшись в воздухе, существо перепрыгнуло через некронов и по приземлении разделило одного из охранников Валнир на две части своими шипастыми конечностями. Телохранитель продолжил идти в атаку даже несмотря на то, что его разорвали пополам. При помощи боевой косы и щита павший лич-страж неуклонно полз вперёд, приближаясь к чужаку. Но существо не дало ему возможности отомстить и метнулось в сторону криптека. Валнир сжала свой посох и начала копить энергию, нужную для остановки времени, чтобы затормозить животное, но понимала, что оно движется слишком быстро.

— Нет, — завопила она. — Я не собираюсь здесь умирать. — Её овладевала паника. Жужжание подавляло её чувства.

Шаудукар схватила существо за хребет, отчего оно задержалось и взревело от боли, но не оставило своей попытки добраться до криптека. Лицевые щупальца задрожали, будто тварь выдохнула воздух. В следующий миг Шаудукар вырвала зверю позвоночник вместе с большим куском мяса. Чужак замертво рухнул на обсидиановый пол, сияя на его фоне отвратительно бледной кожей.

Некроны в изумлении застыли вокруг лужи крови. Эта был первый представитель органической жизни, которого они увидели с момента начала Великого сна, и, умирая, он кричал и корчился в судорогах. На его вопль ответили из темноты другие. Из брешей в стенах поползли похожие создания, и жужжащие тучи скарабеев отправились им навстречу, стреляя дугами зелёных молний, которые забили из крошечных орудий, сжимаемых в челюстях. Крупные каноптековые конструкции выстрелили воющими потоками энергии, и ошмётки чужаков дождём посыпались вниз на голову Валнир. Однако поток противников был слишком велик.

Вниз спускались четырёхрукие твари с огромными пастями, полными острых зубов. За ними следовали более крупные монстры со щупальцами на морде. Стремительные пришельцы летели в сумраке быстрее, чем могла уследить Валнир, и казались ей синими, красными и лиловыми пятнами. Стрекочущие крылатые организмы схлестнулись со скарабеями, ведя воздушные бои в миниатюре.

Охваченная отвращением Валнир просто наблюдала за происходящим. Внезапно она ощутила голод, вспомнила полузабытое чувство, которое вдруг почему-то вернулось. Лич-стражи замерли, глядя вверх на падающих монстров. Валнир знала, что они обдумывают, оценивают, просчитывают действия наступающих чужаков. Однако врагов было слишком много, а некроны были весьма медлительными. Их сметут.

На проспект высыпало больше каноптековых конструкций, и Валнир на мгновение растерялась, приняв надвигающуюся волну поблёкшего металла за отголосок утраченной славы её народа. Парадная аллея в последний раз исполнила своё прежнее назначение.

Из скрытых расщелин появились затронутые Свежевателем и, вонзая в трещины в камне свои когти, принялись карабкаться по стенам, чтобы взобраться на мост.

— Вперёд, — скомандовала Валнир. — Надо найти способ нейтрализовать обе эти угрозы.

Её слова эхом пронеслись сквозь треск статики, идущий от проклятых Свежевателем, и органические звуки чужеродных организмов. За всем этим гвалтом она услышала едва дразнящий смех некронтир, и к ней пришла идея.

— Стойте, — приказал она. — Слушайте.

К ним неслись пришельцы, и не без усилий криптек сумел заморозить время, когда враждебные чудища находились уже в считанных метрах. Отовсюду вокруг доносился тихий отдалённый шум городской суеты, шум давно мёртвых и давно забытых. Из-за непрекращающегося гама его едва удавалось различить. Валнир сосредоточилась и определила, откуда шло эхо. В голове начал складываться новый план. Отчаянный и дерзкий, но на что ещё ей стоило сейчас рассчитывать?

— Спускаемся вниз! — закричала она и со свитой побежала по пустым жилищам, на которых были нанесены знаки, говорившие, что это обиталища ранних некронских учёных. Чужие и Свежеватели бросились в погоню, подхваченные ходом битвы и голодным зовом.

Валнир знала этот район, поскольку при жизни работала здесь. Его пустота тревожила её, но отчаяние взяло вверх. Не знающие усталости ноги сами несли её туда, а страх только подгонял. Она убежала далеко вперёд своих охранников, так как они вели безрассудный арьергардный бой с обоими противниками, что преследовали их. Криптек услышал слабый крик, оглянулся и увидел, как на одного из лич-стражей набрасываются свежеватели и разрывают на части под массой мелькающих острых конечностей.

Валнир завернула в боковой проход, и за ней последовали телохранители. Жилища сменились заброшенными лабораториями, и отголоски ужаса и горя стали громче, отчётливо намекая, что когда-то здесь случилось несчастье. Валнир не обращала внимания на источаемую ими боль, чтобы сконцентрироваться и понять, откуда они идут.

В конце прохода, вырезанного в обсидиановой тьме, находилась открытая лаборатория, возле которой в сумраке двигались едва различимые фигуры, бледные и полупрозрачные. Валнир промчалась прямо сквозь них, не уделив внимания застрявшим в прошлом призракам её утраченного рода. Она ворвалась в просторное помещение, где слышались звуки битвы, что велась в невообразимых глубинах прошлого.

— Охраняйте вход, — сказала она Шаудукар, когда спустя мгновение внутрь вбежала лич-стража. — Выиграйте мне время.

Подчинённые некроны кивнули и заняли позиции. Они сомкнули щиты и приготовились выполнить приказ своего криптека. Валнир выбросила их из головы и попыталась не обращать внимания на окружающие её звуки: завывание чужаков, электронные визги свежевателей и израненные временем отголоски её заблудших сородичей. Ею двигали паника и страх. В сознании, в некоем тёмном уголке её естества, какая-то часть Валнир настойчиво требовала, чтобы она выжила.

Она помнила эту камеру и знала, что она из себя представляет. Именно здесь первые хрономанты практиковали своё искусство и совершенствовали навыки, которыми пользовалась сама Валнир. И в теории она знала эксперимент, что здесь проводился.

Валнир принялась читать нараспев, активируя давно дремавшие протоколы лаборатории. Камни стали сыпаться, свет заморгал. На стенах красовались древние картины славных свершений из истории некронтир, служившие вдохновением для тех хрономантов, кто работал здесь в прошлом. Панели с фресками опустились, открывая мигающие датчики и быстро вращающиеся механизмы.

Вбивая команды исключения, Валнир просто назвала своё имя и своих лич-стражей. На тонкую настройку того, что она пыталась сделать, времени не оставалось. Отголоски вокруг стали громче, звуки битвы и стенания смешивались с зацикленным треском статики Освежёванных и воплями инородных захватчиков.

— Дайте им пройти! — выпалила она.

Лич-стражи не ответили на её слова. Они и так отходили назад. Некоторых из них свалили на пол чужеродные организмы или свежеватели.

Валнир тоже решила отступить и побежала к стене с мрачной фреской, показывающей сражение между эльдар и некронтир, но споткнулась, и на неё тут же накинулся чужак, выставив вперёд четыре лапы с острыми когтями. Валнир рефлекторно подняла посох, чтобы отбиться от нападающего.

Думать о последствиях того, что она намерилась сделать, уже не было времени, как и на то, чтобы в точности воспроизвести общую картину. Осознавая, что действовать надо прямо сейчас, криптек выкрикнул команду активации.

Вспыхнул свет. Звуки растянулись. Гудение стало громче.

Затем свет исчез, и в камере наступила тишина.

Чужаки и свежеватели исчезли. Трое её лич-стражей тоже. Хотя Валнир заметила, что больше даже не помнит их имена.

Новое панно на стенах привлекло её внимание. Некронтир бились с созданиями, в которых безошибочно угадывались искажённые некроны и безымянные чудовища — новое событие в истории Келрантира, но теперь уже давно случившееся. Такова была мощь хрономантского искусства Валнир.

— Госпожа? — спросила Шаудукар, возвращая её из раздумий.

— Как и прежде, мы должны добраться до династов.

Только она это произнесла, как издалека послышались знакомые треск статики других свор Освежёванных и неразумные вопли живых созданий.