Подруга

8

Света в лесу было, прямо скажем, немного. Точнее, совсем не было — только луна время от времени выглядывала из-за облаков. От костра свет сюда тоже не доходил, поскольку в порыве чувств Ллио утащил девушку слишком далеко. А ночное зрение у эльфов, что бы они сами по этому поводу ни думали, всё же хуже, чем у орков.

Поэтому Ллио не слишком хорошо видел выражение лица Тхар, когда он, наконец остановившись, вываливал на неё новости за прошедшие пять недель. Вперемешку: и про бывшего друга, и про маму с Ллиором, и, разумеется, первым делом — про саму Тхар и Тилю. И завершил долгий монолог заданным с искренней заинтересованностью вопросом:

— А у тебя как?..

— Да ничего, — рассеянно отозвалась девушка и чуть крепче сжала его руку. — Значит, мы идём на юг все вместе?

— Да, — кивнул эльф, забывая, что Тхар его не видит, и смыкая пальцы в ответном пожатии. — До самого конца Краевого мыса. Дирелла мы завтра с утра отошлём — с обозом нам точно ничего не грозит, мама не будет волноваться.

— Да пусть остаётся, — всё так же равнодушно ответила девушка, явно раздумывая над чем-то.

— Ты не знаешь моего брата, — хмыкнул Ллио. — Ты через пару дней его возненавидишь! Такого зануду ещё поискать надо.

— Ну, это не самое страшное, — хмыкнула девушка и зачем-то уточнила. — Значит, мы пойдём с обозом?

— Да. Так безопаснее, — неожиданное прозрение блеснуло ярким сполохом в затуманенном радостью встречи сознании Ллио: — Погоди, ты не хочешь? Он тебя обижает? Этот… орк поганый?

— Нет, не обижает. Его Радег зовут, — зачем-то уточнила Тхар, хотя эльф прекрасно запомнил имя того, кто заступил в его личный список врагов на место выбывшего из него северного эльфа.

— Тхар, если он себе позволит лишнее, сразу иди ко мне, — твёрдо сказал он тоном заботливого старшего брата, и тут же добавил горячо: — Я никому не дам тебя обижать!

Луна спряталась, но эльфийское ночное зрение всё же позволило различить колебание темноты, и юноша почувствовал, как Тхар обняла его одной рукой, прижимаясь к плечу:

— Спасибо, — она отстранилась и насмешливо заметила, явно что-то припомнив с удовольствием: — Но я и сама за себя могу постоять, уж поверь мне!

— Охотно верю, — хмыкнул эльф. — Но, как твой названный брат, я обязан тебя защищать! В конце концов, мне, может, этого хочется, — немного обиженно признался он.

— Договорились! Когда мне будет лень самой отбиваться, я буду прятаться за твою спину, — засмеялась Тхар и весело добавила: — Братишка! — и чуть ехидно: — Младшенький…

— Ты меня всего на несколько лет старше, — чуть уязвлённо заметил эльф. — И на пару сотен младше большинства моих родных братьев и сестёр!

— Что правда, то правда, — философски заметила Тхар и сменила тему: — Вот что. Радег не знает про Тилю, и честно говоря, не уверена, что хочу ему о ней рассказывать. Я всё никак не могу понять, что он за тип такой. И стоит ли ему доверять наполовину чужой секрет…

— Не стоит, я вот Диреллу ничего не сказал, — решительно прервал её эльф. — Это наше дело.

— Семейное, — весело подхватила девушка. — Ладно, подождём пока. Я правильно поняла, что Тилю надо выпускать каждый вечер и позволять ей гулять как можно дольше?

— Да, так сказал Сингареллиор, — подтвердил юноша. — У меня в сумке блокнот, там подробно написано, что вам обеим надо делать, кстати, Тиле тоже надо это прочитать. Главное — чтобы она засыпАла как можно крепче, когда она у тебя в голове. Чем крепче она спит, тем меньше влияет на твоё тело. У тебя часто голова болит? — спросил он встревоженно.

— В последнее время — всё чаще, — немного испуганно призналась девушка, похоже, только сейчас прочувствовав всю серьёзность ситуации. — Но всё равно, не больше нескольких раз в месяц. Ллио, это ведь не страшно? — жалобно спросила она. — Мы же успеем добраться до Краевого, прежде чем я умру, и Тиля вместе со мной?

У Ллио от такого вопроса сердце в груди пропустило не удар, а добрых три. Увы, Тхар деликатностью, особенно в касающихся её самой вопросах, не отличалась и не подумала, что напугает друга до полусмерти.

— Что ты, — наконец прошептал он, чувствуя, как стучит кровь в висках. — Конечно успеем! Ллиор сказал, что у тебя в запасе как минимум полгода! Он сказал, что головная боль — это просто… первый звоночек. Что на самом деле, это не так уж и страшно. Что пока ты в остальном себя чувствуешь нормально, можно не беспокоиться, — убеждал он одновременно и себя, и девушку, неосознанно притягивая её ближе, словно старуха-смерть уже высматривала её пустыми глазницами в темноте осеннего леса, и он был единственным, кто мог защитить подругу. — И этот маг-нелюдим обязательно сделает Тиле новое тело!

— Было бы неплохо, — зазвенел слева колокольчиком голосок Тили. Ллио обернулся в ту сторону, светловолосая девушка в неизменном синем платье выскользнула из-за дерева. Её пальцы касались правой руки Риана, левой эльф держал небольшой фонарик, света которого едва хватило на четверых.

Ллио перевёл взгляд на Тхар, девушка чуть улыбнулась ему. Она изменилась с последней их встречи, мишура сахези больше не закрывала от него настоящую Тхар, и Ллио подумал, что такая она ему нравится ещё больше.

Он смотрел на Тхар и одновременно узнавал и не узнавал её. У костра Ллио сразу понял, что это она, несмотря на все произошедшие изменения, но рассмотреть не успел. И сейчас он бы и дальше разглядывал знакомую и незнакомую девушку, любуясь не прячущимися больше в хороводе красок тёмными глазами, изящными ушками, не скрытыми более платком, лёгкой улыбкой… вот улыбка у неё всегда была своя, открытая и немного насмешливая. А на самом деле очень добрая…

Но тут зазвучал голос Риана:

— До Краевого почти три месяца пути. Недаром он так называется — другой конец земли. Отдельно, верхом, мы бы добрались быстрее, но с обозом безопаснее.

— Однозначно безопаснее, — кивнула Тхар. — Это сейчас будет более-менее тихо, а где-то через месяц мы подойдём вплотную к Пустошам. А после них — настоящее бандитское раздолье. Дорога-то одна, никуда купцам не свернуть. К тому же, после Пустошей обозы часто идут потрёпанные.

— Почему? — задала Тиля вопрос, вертевшийся на языке у Ллио. — Ты же говорила, дорога идёт рядом, а не через них?

— Тракт, конечно, идёт рядом, но ведь это только формально у Пустошей есть граница, — пояснила со вздохом Тхар. — А на деле, тварюки разные из них выбегают периодически. Долго не живут вне пустошей, но дорога там почти три дня идёт аккурат вдоль границы, её даже на открытых местах видно.

— Тхар, расскажи, пожалуйста, про Пустоши, — попросил любознательный эльф.

— Потом, — недовольно поморщилась Тхар и мрачно огляделась. — Не люблю я о таких вещах ночью рассказывать.

Ллио вспомнил, как она баррикадировалась от воображаемых зомби (поганый тупой орк… и ещё один на её голову! Но теперь у Тхар есть он, разумный образованный эльф, чтобы не дать забивать ей голову всякими глупостями!) и решил не настаивать.

— Хорошо, что ты нашла обоз, — поблагодарил девушку Риан. — Надеюсь, они не будут возражать против нашего присутствия.

— Конечно, — пожала Тхар плечами. — Девять охранников — мало. Радег скоро поймёт, что вы ему очень даже пригодитесь.

— Ладно, — Тиля взяла Риана под руку и мягко потянула прочь. — Мы ещё погуляем, а вы идите-ка спать.

— Хорошая мысль, — зевком поддержала её Тхар, и уже развернулась к костру, когда неожиданно с той стороны донеслись резкие крики.

— Что там случилось? — удивилась Тиля.

— Дирелл! — одновременно догадались Риан и Ллио и бросились за уже спешащей в том направлении Тхар. Тиле ничего не оставалось, как тихо прокрасться за ними и наблюдать за происходящим из-за ветвей.

У молодого эльфа и в мыслях не было кого-либо провоцировать. Более того, на момент начала ужина по-настоящему его занимало только одно: насколько чист тот чурбак, на который он опрометчиво уселся, растерявшись из-за скоропалительного исчезновения обоих спутников. Ответную улыбку Мирелы он воспринял как нечто само собой разумеющееся. На его взгляд, точно так же улыбались девушки в попадавшихся на их пути трактирах: доброжелательно, может, чуточку флиртуя, но не более того. А поскольку заговаривать с орками и с людьми-мужчинами желания не возникало (Ллио был прав — девушки гораздо более приятны и покладисты в общении), необременительный разговор ни о чём он тоже повёл с Мирелой. И её симпатичная мордашка не играла тут никакой роли, что бы по этому поводу ни думали сидящие вокруг с мрачным видом обозные и охрана.

В ответ на вопрос, как она оказалась в обозе, очарованная таким вниманием Мирела рассказала о своих планах и задала встречный вопрос:

— А вам зачем на юг? Просто так, за компанию с Тхар? Она сказала, что для неё это прощание с бродячей жизнью — со следующей осени она осядет на одном месте.

— Вот как? — холодно поинтересовался Дирелл.

— Она так сказала, — кивнула Мирела.

Дирелла такие планы совсем не обрадовали, так как эльф уже успел придумать причину странного поведения младшего брата, найти ей тысячу подтверждений и окончательно увериться в своей правоте. Дирелла очень обидело то, что Ллио не пожелал толком объяснить, почему он так хочет найти человеческую девушку с орочьим именем. Глупое желание поблагодарить её за какую-то эфемерную помощь, которую она якобы оказала отверженному, казалось Диреллу совершенно непропорциональным этой самой помощи. В конце концов, он эльф, а эта девица — человек! Сама должна быть благодарна за то, что он эту помощь принял!

Нет, Дирелл не был бы очень проницательным и догадливым эльфом (так он сам считал), если бы не сложил два и два и не получил искомый результат. Гадкая человеческая девица наверняка имеет на Ллио далеко идущие планы. И его дело, как старшего брата, уберечь малыша от опрометчивых поступков. Диреллу, целомудренному скорее из правил приличия, чем из собственных убеждений, всё же не составляло труда придумать, чем именно этой Тхар удалось привязать к себе неискушённого в подобных вопросах Ллио. Тут и пары поцелуев было достаточно, и хорошо, если на этом всё и остановилось. Так что, уж не в Лесах ли она собралась осесть?!

— Почему в Лесах? — удивилась Мирела, и эльф понял, что прошипел последнюю фразу вслух. А женщина догадалась: — А! Так у неё и вашего брата…

— Ничего подобного! — возмущённо воскликнул эльф и с громким стуком поставил опустевшую миску рядом с собой, сцепляя руки в замок. — Эльф никогда не опустится до какой-то там человеческой девушки!

Он не успел заметить искреннего огорчения на лице ближайшей человеческой девушки, потому что сквозь неодобрительный ропот окружающих легко пробился ленивый вопрос Цедарга:

— Это чем же тебе плоха наша Тхар, а, эльф?

— Хотя бы тем, что путешествует в столь сомнительной компании, — выплюнул эльф и запоздало подумал, что, возможно, не стоило высказываться столь резко.

— Ваша компания мне кажется ещё более сомнительной, — хмыкнул Цедарг, задумчиво разглядывая эльфа, словно прикидывая, откуда начать разделку его хрупкого тельца лежащей как раз под рукой секирой.

Окружающие тоже смотрели хмуро: мало того, что Тхар была принята в обоз, так у них с Радегом, которого все здесь уважали и любили, вроде бы что-то намечалось, а это тем более делало её своей. А тут какой-то до отвращения высокомерный эльф в подобном тоне о ней отзывается!

— Насколько я знаю, орки тоже не женятся на женщинах других рас, — скривил губы Дирелл. — Так что не понимаю, с чего это вы вдруг столь ханжески возмущаетесь обычаями эльфов!

— Есть исключения, — хмыкнул орк. — Тхар ты раньше не встречал, так?

— И ничуть этим не расстроен, — фыркнул эльф, вспоминая девушку, поразившую его, но отнюдь не в положительном смысле: — Носит штаны, коротко стрижёт волосы, ведёт себя совершенно неподобающим образом!

— Она отличная девчонка, — возразил усатый Свилак, старший над обозными. Его Тхар раз и навсегда купила с потрохами проскоченными перекрёстками у Черепичинок.

— И красивая, — непререкаемым тоном заметил молодой Гаисхаш, племянник Цедарга и хороший приятель Радега. Ему Тхар просто нравилась, он был бы даже не прочь посоревноваться за неё с другом, если бы не боязнь, что он переходит дорогу не только ему, но и кое-кому, кого Гаисхаш боялся гораздо больше.

— И ведёт себя ещё как правильно, — хмыкнул один из обозных, молодой, слегка косящий рыжий Сайдан.

От Радега это тщательно скрывалось, но благодаря зорким несмотря на необычный угол зрения глазам Сайдана все уже были осведомлены об утреннем инциденте. И человеческая часть обоза всецело одобряла девушку. А то этим оркам только покажи нашу человеческую красавицу, сразу лапы распускают! Впрочем, эльфы ещё хуже — этого мнения придерживалась уже большая часть обозных и, конечно, охрана в полном составе.

— Но тебя ведь больше всего смущает, что она человек? — проницательно заметил Цедарг, что-то прикидывая.

— Разумеется, — фыркнул эльф. — Эльфы — высшая раса, мы не должны ни с кем смешиваться, это противоестественно, — изложил он услышанный где-то тезис, аккуратно уложенный в копилку в ожидании подходящего момента, и теперь с удовольствием извлечённый и представленный на суд слушателей. — Вообще, смешение рас не было предусмотрено Создателем…

— А ты, конечно, лучше всех знаешь, что было предусмотрено Создателем, — хмыкнул Радег, опускаясь рядом с Цедаргом.

Никто не заметил, что рыжий орк исчез почти одновременно с Тхар и Ллио, но, естественно, никто и не спросил его, где он был. Цедарг бросил на него понимающий взгляд, но Радег лишь качнул головой: как ни хотелось ему услышать, о чём будет говорить Тхар с этим тощим белобрысым недоразумением, он всё же повернул на полдороги, боясь быть обнаруженным.

— Это Создатель задумал так, что мы все разные, — тем временем продолжал эльф, проигнорировав невежливую ремарку орка. — Недаром мы выглядим по-разному, имеем разные обычаи и разную продолжительность жизни. А эльфы живут дольше всех, поэтому и мудрее остальных, не говоря уж о том, что у каждого из нас есть свой Дар.

— А у тебя какой? — простодушно поинтересовался самый молодой обозный — Лундик, пятнадцатилетний парнишка, взятый на должность подай-принеси-почини-зашей-лошадей накорми-котлы почисть.

Увы, Дирелл только отмахнулся от вопроса, который ещё мог бы увести беседу в безопасное русло, и вернулся к излюбленной теме:

— А расы, которые живут мало, те же люди, вечно спешат, — не замечал он недружелюбных взглядов представителей этой самой расы, сидящих вокруг, продолжая вещать прежде всего для себя. — И от этого постоянно делают ошибки. В частности, торопятся обзавестись детьми, да ещё и не вступая в брак, да ещё и с представителями других рас…

— Только не говори, что у эльфов такого не бывает, — скептически хмыкнул Свилак. — Да и что в этом такого уж плохого? Всякое может случиться…

— Никогда! — торжественно воскликнул Дирелл в ответ на первый вопрос. — Эльфы не живут во блуде. Они осознают, что ничего хорошего не получится из подобной связи, построенной на разврате. Только освящённые браком отношения…

— А если их отношения не были освящены браком, так что им, вешаться, что ли? — предельно спокойно прервал его Радег. Обозные, загомонившие было, замолчали.

— Зачем же вешаться, — фыркнул эльф, смерив настырного орк взглядом. — Идти к Древу рода! То есть в чему там ходят люди, чтобы заключить брак…

— К камням Предков, — дружелюбно пояснил Радег. — А орки — к шаману. Но не суть важно. Я так понял, ты полукровок не очень любишь?

— Причём тут любишь — не любишь? — раздражённо отозвался он. Орк не желал понимать такие простые вещи! — Расы не должны смешиваться! А из-за развратного поведения некоторых девиц появляются различные сложности…

— Например, дети? — ровно спросил Радег.

— Спаси Создатель! — ужаснулся эльф, поглощённый возникшей в сознании картиной: младший брат с ревущим свёртком на руках, а за его плечом — победно ухмыляющаяся коротко стриженая девица в штанах. — Это просто ужасно! Бесстыжие создание соблазнит его, а потом на свет появится позор всего рода и…

Дирелл почувствовал, что его дёргают за рукав и вынырнул из безнадёжного разглядывания ужасных перспектив. Мирела дёрнула ещё раз для профилактики и скосила глаза в сторону Радега.

— Что? — не понял эльф, даже не удосужившись повернуться — он ещё был во власти кошмара.

— У Радега мама человек, а отец — орк, — прошептала девушка подсказку. Впрочем, могла бы и не шептать: всё равно в повисшем вокруг костра гробовом молчании её слова были слышны всем. Мирела смутилась и отпустила рукав Дирелла, сжимаясь в комочек в тщетной попытке стать невидимой.

— Так я ж не про него, — отмахнулся эльф.

— А, так это Тхар ты назвал бесстыжим созданием, — вкрадчиво уточнил Радег, нежно поглаживая рукоять секиры.

— Не имеет значения, — отрезал эльф, вспомнил, что его наивный младший брат и это… бесстыжее создание уже очень давно ушли и всё никак не возвращаются, и у него вырвалось: — Впрочем, какие ещё характеристики мне могли прийти в голову в отношении девицы, которая путешествует с толпой орков? Благо дурной пример у неё всегда перед глазами…

О том, что Дирелл вообще-то имел в виду её собственных родителей, никто так никогда и не узнал: одним лёгким кошачьим прыжком Радег перемахнул костёр, и пудовый кулак орка встретился с изящной эльфийской скулой.

Дирелл отлетел шагов на пять и несколько секунд растерянно моргал, сидя на земле. А вокруг раздавались одобрительные крики обозных и охраны, сводившиеся к простому: "Врежь ему!". Но Радег не спешил:

— Ну, что, подниматься будешь, красавица? — усмехнулся он.

Дирелл не поднялся — взлетел с яростным воплем, одновременно выхватывая из ножен меч и одним прыжком преодолевая расстояние до орка. Он видел только его, свою цель, замахнулся, готовясь снести голову одним красивым росчерком, но рука, держащая меч, неожиданно взорвалась болью, а с ней и грудь в районе солнечного сплетения.

Эльф лежал на земле, глотая ртом воздух, и пытался осознать, как получилось, что орк (орк!) оказался быстрее него (эльфа!) и не только обезоружил его, страшно унизив, но и при этом чуть не сломал (или всё же сломал? Нет, пальцы шевелятся…) руку и едва не пробил грудную клетку. Над Диреллом расстилалось невозмутимое облачное небо, а на его фоне — чьё-то лицо, только почему-то перевёрнутое. Эльфа затошнило, но такого унижения он бы уже не вынес, поэтому сделал попытку встать. Неожиданно его подхватили сразу несколько пар рук, и, покачиваясь, он всё же приобрёл вертикальное положение.

Как Тхар ни на что не наткнулась в полной темноте и вылетела к костру раньше эльфов, она не смогла бы объяснить. Но именно её появление первой спасло положение: мгновенно оценив ситуацию (Радег с мечом в руках, шагающий к распростёртому в позе морской звезды эльфу), Тхар перескочила наискосок через Дирелла и крепко схватилась за руку с мечом:

— Радег!

Орк перевёл на неё взгляд, затуманенный смесью ярости и боли, и у Тхар немного похолодело внутри: всё было хуже, чем она ожидала.

— Радег, — повторила она, но на этот раз мягко и чуточку просительно.

Орк смотрел на неё пару секунд, потом бросил меч и притянул девушку к себе, крепко обнимая и наклоняясь, чтобы прижаться щекой к её виску и едва слышно спросить:

— Тебе ведь всё равно, что я полукровка?

— Конечно, — удивилась Тхар и осторожно упёрлась руками ему в грудь. Орк отпустил, выпрямляясь. — Что случилось?

— Он оскорбил мою мать, — кратко ответил Радег.

— Да и тебя саму тоже, — заметил подошедший Цедарг. Радег раздражённо сжал зубы — ему совсем не хотелось ставить девушку в неловкое положение, но старший орк невозмутимо продолжил: — Радег не мог не вступиться. А ты странных друзей себе выбираешь.

— Да я его не больше вашего знаю, — фыркнула Тхар. — Вот Ллио или Риану никогда не придёт в голову кого-либо оскорблять!

— Спасибо, — кивнул неслышно подошедший Ллио. Он был взволнован и немного напуган. — Я приношу извинения за брата, он иногда говорит, не думая…

— Он сам сейчас извинится, — раздался сзади предельно холодный голос Ванеллириана, и Ллио отступил, открывая взглядам поддерживаемого Странником и Мирелой брата. — А после — отправится обратно в Леса. Ну же, — подтолкнул он Дирелла.

Эльф запнулся, ещё не вполне владея телом, но устоял. Замешкался на секунду, потом склонил голову и заговорил:

— Примите мои глубочайшие извинения, я ни в коем случае не хотел оскорбить вашу мать.

— А Тхар? — вставил Цедарг.

— Мои личные привязанности или их отсутствие не столь важны, — уклончиво ответил эльф. — Я глубоко сожалею о произошедшем, и впредь обещаю, что буду тщательнее обдумывать свои слова и никого не оскорблю. Пожалуйста, позвольте мне остаться.

Обозные и охрана загомонили, возмущённые подобной просьбой, но Радег вдруг пожал плечами и сказал:

— Извинения приняты. Можешь остаться. Но за каждое невежливое высказывание в адрес кого бы то ни было… — орк не договорил, складывая могучий кулак и показывая его эльфу. Тот машинально прикоснулся к скуле, поморщился и кивнул.

— Ладно, давайте тогда ужинать, моя еда уже давно остыла, — заметила Тхар, разворачиваясь и за руку утаскивая к костру Радега. Впрочем, утаскивая — не совсем верное определение: орк ничуть не сопротивлялся, довольный тем, что она проявляет к нему внимание. И тем, что села рядом с ним, а эльфы опустились по другую сторону костра. И тем, что она не возражала против того, что он сидит так близко, что касается её своим плечом.

Всё-таки прав был Цедарг, коротким шёпотком на ухо подсказавший оставить вздорного эльфа — и Тхар подобрела, и сам этот эльф будет всячески отваживать своего брата от девушки, а значит, рядом сможет быть кое-кто другой, который уж точно подходит ей больше, чем этот хрупкий как девчонка пацан напротив.

Дирелл же спокойно планировал операцию по спасению брата от одной странной человеческой девицы, и в его построениях ничего не подозревающему орку отводилась не последняя роль — в конце концов, надо было быть слепым, чтобы не заметить расположения Радега к девушке.

Ллио тоже строил планы, но вовсе не такие коварные, а всего-навсего — как довести девушек до Краевого здоровыми и невредимыми, а там — уговорить мага им помочь.

Странник не строил никаких планов: он машинально глотал пищу и спиной, даже сквозь куртку и тунику, ощущал нежный взгляд голубых глаз.

Взгляд Мирелы останавливался то на полуорке, то на эльфе. Женщина явно что-то для себя решала, и, видимо, наконец решила, потому что всё же Дирелл стал окончательным объектом разглядывания. И благосклонно принятого предложения проводить к ручью набрать камушков, чтобы завернуть в тряпицу и приложить к распухшей скуле.

А Тхар недовольно запихивала в себя остывшую еду и обречённо думала, что вряд ли она в последний раз вынуждена выступать миротворцем.

Цедарг же задумчиво глядел то на одного, то на другого, то на третьего и что-то замышлял. Но что? А кто его знает!

Сидя на краю облюбованной телеги, Тхар болтала ногами, откинув голову назад и разглядывая звёздное небо. Она была рада, что Ллио с Рианом их нашли, что конфликт с Диреллом более-менее разрешился, что Тиля до утра прогуляет, а потом будет так же мечтательно улыбаться, как и в первую встречу со Странником.

— Тхар, — позвал её Радег.

— Ум? — отозвалась девушка, опуская голову. Орк легко оттолкнулся и сел рядом на краю телеги.

— Спасибо.

— За что? — удивилась Тхар.

— За поддержку. Видишь ли… моя мать…

— Ой, да плюнь ты на Дирелла! — прервала его девушка. — Глупый занудный ограниченный эльф!

— Да, — не без удовольствия согласился орк. — Но меня его слова задели. Видишь ли, мои родители не были женаты.

Радег помолчал, ожидая реакции девушки, всё равно, какой. Но её не последовало, и он продолжил:

— Я отца не интересовал — полукровка, рождённый человеческой женщиной… А для моей матери этот орк стал первым и единственным мужчиной, она всё ждала и надеялась, что он женится на ней и признает меня. Но так и не дождалась: он умер. И меня разыскал уже дядя — ни у моего отца, ни у него больше не было детей, и род рисковал оборваться на них. Вот дядя оказался отличным мужиком: и в клан меня принял, и научил очень многому… И Цедарга вон ко мне приставил, — засмеялся Радег добродушно.

— Цедарг — то, что надо, — уверенно ответила Тхар. — Хороший командир и здраво рассуждающий орк. Кстати, если ты думал дождаться от меня осуждения твой незаконнорождённости, — девушка преувеличенно чётко проговорила заковыристое слово и продолжила: — то глубоко ошибаешься: я тебя отлично понимаю и сочувствую. Ты даже не представляешь, сколько я сама натерпелась в детстве от добрых соседских детишек, не забывавших мне напомнить, что я даже имени моего отца не знаю.

— Как так получилось? — осторожно, готовясь извиняться, спросил Радег. Для него самого тема была всё ещё болезненной, и он не хотел тревожить возможно так и не затянувшиеся раны девушки, которая ему очень нравилась.

— Моя мама в шестнадцать лет ушла из дома, — спокойно начала Тхар. — Дедушка с бабушкой думают, с бродячим музыкантом, который накануне играл на соседской свадьбе. В общем, никто точно не знает. Через девять лет она умерла в обители Разделяющих печаль, недалеко от нашей усадьбы. Никаких свидетельств о браке не нашли, у мамы оказался только её документ. Даже на меня ничего не было, мне первый документ Разделяющие сделали. Так что я не знаю, были ли мои родители женаты на момент моего зачатия и рождения. Да и честно говоря, очень сомневаюсь, что были, — Тхар со вздохом откинулась назад, забрасывая руки за голову, и закрыла глаза.

Радег некоторое время сидел молча, обдумывая услышанное и испытывая облегчение оттого, что для девушки его сомнительное происхождение не значит ровным счётом ничего. Потом обернулся и стал смотреть на неё в полутьме.

Размазнёй бы его никто не осмелился назвать, но до четырнадцати лет его воспитывала женщина, и это наложило отпечаток на характер полуорка: он выделялся среди сверстников обеих рас слишком развитым умением чувствовать. И сейчас ему было чуточку жаль девушку, ровно настолько, чтобы желание обнять её и погладить по голове казалось совершенно законным и закономерным. Но больше всего радовало чувство единения, возникшее после короткого разговора: Тхар впервые ни разу не подколола его, наоборот, рассказала ему о себе, посочувствовала… Радег медленно развернулся и осторожно опустился на тюки рядом с девушкой. Лунный свет позволял различать её черты; какое-то время он просто любовался, потом протянул руку и ласково погладил её кончиками пальцев по щеке.

— Радег, — резко сказала девушка, не открывая глаз.

— Извини, не удержался, — чуть усмехнулся орк и сказал с тоскливым восхищением: — Ты такая красивая! И мне с тобой легко. Ты такая живая, настоящая… С тобой не надо никем притворяться. Ты меня принимаешь таким, какой есть… или, вернее, не принимаешь вовсе, — орк неожиданно оборвал себя, резко сел, соскочил с телеги и в несколько шагов скрылся в темноте.

Тхар растерянно села и некоторое время удивлённо таращилась в ту сторону, приподняв бровь, с выражением на лице: "что это было?". Потом пожала плечами, забралась глубже в телегу, стянула сапоги и свернулась клубочком, пряча ступни под мягким лёгким мешком с барсуком, а может, куницей, а может, и собольком…

Сквозь сон девушка почувствовала, как кто-то укладывается рядом, изо всех сил стараясь делать это осторожно, но выходило ужасно неуклюже — гость уже два раза нечаянно толкнул её в спину.

— Ллио? — опознала она, но открывать глаза поленилась.

— Я тебя разбудил? — расстроился эльф. — Извини, пожалуйста!

— Ничего, спи, — пробормотала она, снова погружаясь в дрёму.

— Мне Радег сказал в этой телеге ложиться, — зачем-то объяснил эльф. — И ещё добавил, что когда станет холоднее, ты будешь спать в его фургоне…

— Размечтался, — буркнула девушка, от неудовольствия даже переворачиваясь на другой бок, лицом к Ллио.

— Я тоже так подумал, — фыркнул эльф, укрывая девушку своей курткой. — У меня спальник с собой!

Тхар недовольно замычала, пытаясь на ощупь впихнуть куртку обратно щедрому дарителю, эльф неожиданно не стал особо сопротивляться. Дождался, пока она уснёт, и осторожно укрыл. А потом ещё долго смотрел на раскинувшийся над ними звёздный шатёр и чему-то улыбался.

Две человеческих девушки (точнее, три, но об этом знали далеко не все), три эльфа, один полуорк, девять орков и одиннадцать людей-мужчин — разросшийся обоз на следующее утро отправлялся в путь. Почти каждого из них мучили мысли, что сосуществование будет далеко не мирным, но все, по той или иной причине, согласны были пока что потерпеть. А там уж… у некоторых были большие планы на более чем двухмесячное путешествие до Заречного. У каждого — свои, и не всегда вполне благовидные.

А дорога всё расставит по своим местам и каждого приведёт к тому финалу, которого тот заслуживает. По крайней мере, так говорил Галеро, а у Тхар не было оснований ему не верить — никто лучше сахези не знает все дороги Мира и то, куда они ведут.