7

По улицам оживающего города ползали синтетические гусеницы и убирали грязь и мусор. Низкий широкоплечий мутант с тяжелыми надбровными дугами, их надсмотрщик, наблюдал за работой и изредка подгонял их. Над сверкающими шпилями зданий сияло безоблачное небо. Роботы-гусеницы уже очистили от грязи широкие террасы. Ровный гул от работы сборочных заводов наполнял воздух. С автоматических сборочных линий сходили роботы различного назначения, машины, летательные аппараты, оружие. Огромные металлические птицы взлетали и садились на крыши домов, неся патрульную службу.

Мутанты склоняли головы, когда проходили мимо монумента из белого камня, воздвигнутого у входа в здание, в котором находилась обучающая ЭВМ. Это здание приказал соорудить повелитель. Он назвал его святилищем.

Надсмотрщик крикнул и щелкнул кнутом. Вот она, наконец-то, жизнь. Пришел тот, кто коронован солнцем, тот, кто обладает властью над старыми машинами. Мутант с нетерпением ожидал, когда предводитель вернется с успехом из очередного похода. Тогда все они пойдут в святилище и вознесут молитвы за тепло, за свет, за обилие пищи. И от избытка радостных чувств он снова щелкнул кнутом.

***

Майкл Чейн, уже постаревший и с поредевшими волосами, сидел в маленьком ресторанчике напротив Даниэля и старался не показывать виду, что изучает его. Ден, в свою очередь, очень неловко чувствовал себя в новом костюме. Он тыкал ложкой в растаявшее мороженое, пил остывший кофе и старался не показывать, что его несколько обескураживает такое изучение.

Время от времени он ощущал пульсации в кисти руки, и тогда где-то начинали дребезжать тарелки. Ден поспешно подавлял эти пульсации, пользуясь техникой биосвязи, которой владел совсем недавно.

– Дела с записями на студии идут не совсем хорошо? – спросил Майкл.

Ден поднял голову и покачал ей. Затем пожал плечами.

– Сперва трудно понять, что делаешь неправильно. Но теперь я уже вижу многое, что следовало бы сделать иначе…

– А мне понравилось, – сказал Майкл, чем здорово удивил Дена. Затем он хлопнул ладонью по столу. – Зато небольшие налоги, вычеты… Ты знаешь, как много песен записывают каждый год?

– Да. И я знаю…

– Все же ты кое-что смыслишь в статистике и экономике, несмотря на гуманитарное образование.

– Но больно уж все это сложно, – признался Ден.

Майкл снова хлопнул ладонью по столу.

– Да это почти невозможно понять, черт побери!

Где-то на кухне снова раздался звон разбитой посуды. Ден вздохнул.

– Наверное, ты прав. Я ко всему этому еще не готов.

Старший Чейн заказал послеобеденную выпивку. Ден отказался.

– Ты по-прежнему встречаешься с этой Льюис?

– Да.

– Очень экстравагантная особа.

– Нам хорошо вместе.

– Решай сам, это твоя жизнь, – Майкл пожал плечами.

Ден допил кофе. Когда он снова поднял глаза на отца, тот смотрел на него и смеялся.

– Я рад за тебя, – он коснулся руки Дена. – Я рад, что ты живешь своим умом. Я знаю, что иногда слишком давлю на тебя, но послушай: что бы ни случилось, знай, что в моей фирме для тебя всегда найдется место. Если ты когда-нибудь решишь сменить работу, знай, что место для тебя всегда есть. Помни об этом.

– Спасибо, отец.

Майкл допил виски и осмотрелся.

– Официант, счет!

Подсвечник на столе начал подозрительно шататься. Ден тотчас среагировал и постарался остановить излучение энергии.

***

Мор стоял, держась руками за спинку кровати и яростно тер пальцами глаза. Ему показалось, что в последнее время он занимался только сном. И колени его снова распухли…

Он взял со столика у кровати графин с водой и жадно выпил, закашлялся, затем принял снотворное, приготовленное заранее, и запил его глотком воды.

Подойдя к окну, он откинул тяжелые шторы и открыл его. На бледном небе сверкали звезды. Утро это или вечер? Этого он не мог сказать.

Поглаживая свою седую бороду, он смотрел в окно, прекрасно понимая, что не просто физиологическая потребность подняла его ото сна. Он снова ждал сон, приносящий облегчение, но тот не приходил. Постояв у окна, он затем опустил шторы, не позаботившись его закрыть. Может, если он вернется в постель, и сон вернется к нему… Да, это хорошая мысль.

Медленно покачивая головой, он подошел к постели. Человеческие тела так подвержены болезням, подумал он. Несколько раз проухала сова. Где-то между стенами скреблись мыши.

***

Глубоко под землей, в подвале замка Рондовал, одурманенный сильным заклинанием, погрузившим его в сон, в величественной позе на полу пещеры лежал Лунная Птица – самый могущественный дракон. Его дыхание теплым ветром разносилось по пещере, согревая его соседей. Дух его, как некий призрак, носился в небесах. Он пролетал мимо огромный черных птиц, чьи тела были, как мечи, из металла, и летали они на тех высотах, которые были доступны только ему. Он был невидим и нематериален, он не угрожал и не нападал, и птицы летели по своим делам, не обращая на него внимания. Он не мог причинить им вреда.

Бессилие приводило Лунную Птицу в бешенство, и он возвращался назад, в глубокую пещеру, где покоилось во сне его тело. Страшные когти дракона во сне царапали по каменному полу, едва не задевая соседей.

Загрузка...