Подари мне вечность

Глава восьмая «Отголоски прошлого»

Октябрь 1856 года, Англия, Лондон.

Он шел по пустынной улице, легкий осенний ветерок раздувал полы его пальто, и шевелил волосы на затылке. Он размышлял о том, что ему теперь делать. Как он мог позволить ей умереть? Она — это все, что было в его проклятой жизни, хотя вряд ли это можно назвать жизнью, скорее существованием. Уже почти два столетия он пребывал в этом мире в образе ночного охотника, монстра, убивающего ни в чем не повинных людей, ради своего удовольствия. «Господи, как же я временами ненавижу себя за это!» — думал молодой человек. Теперь, когда он наконец-таки нашел любовь всей своей жизни, у него ее забрали. Хладнокровно убили. Он пришел на помощь слишком поздно, ее было уже не спасти. Кровь была повсюду… на ее лице, шее, волосах… а глаза… они застыли в вечном изумлении. Она знала своего убийцу — в этом нет сомненья. Он тщетно пытался обнаружить в ее обществе хоть каких-то неприятелей, людей, которые втайне могли желать ей смерти. Безрезультатно. Все, абсолютно все, любили ее. Елизавета. Она была воплощением совершенства для молодого джентльмена. Возможно такого, как он, если бы он не был чудовищем. Молодой человек свернул в темный переулок. Он сегодня был совершенно не в настроении нападать на людей, но жажда мучила его уже давно. Еще немного, и он окончательно потеряет силы. Он шел медленно, опираясь одной рукой о стену. Ему срочно нужно подкрепиться.

Ночь темным покрывалом ложилась на город. На улицах наверняка нет ни единой души, тем более в таком неблагополучном районе. Молодой человек зашел за угол, и остановился. Кто-то жалобно причитал:

— Прошу вас… пожалуйста… не надо…

Девушка. Плачет.

— Заткнись, паршивка! — раздался следом хрипловатый мужской голос. Девушка заплакала еще громче, затем послышались удары, и внезапно рыдания прекратились. «Нужно ей помочь…» — подумал молодой человек, и вышел из-за угла. Мужчина обернулся.

— Проваливай, парень! — огрызнулся он, и, схватив девушку за волосы, рывком поднял ее с пола. Она застонала от боли, но сопротивляться не стала, и обессиленно повисла у него на руках.

— Отпустите ее, и я вас не трону, — спокойно произнес молодой человек и шагнул вперед. Мужчина хрипло рассмеялся.

— Что ты можешь мне сделать, а, мальчишка?!

— Я могу причинить вам намного большую боль, чем вы причинили этой бедной девушке, — молодой человек говорил тихо, но уверенно, при этом медленно приближаясь к мужчине. Тот отпихнул девушку, и она упала, потеряв сознание.

— Ну, иди сюда, щенок! — рявкнул он, и встал, приготовившись драться. Молодой человек стал подходить ближе, медленно, пристально смотря в глаза мужчины, который теперь застыл и молча воззрился на приближающуюся угрозу. Подойдя вплотную, молодой человек почувствовал исходящий от мужчины запах табака и бренди. Он был сильно пьян, и наверняка собирался надругаться над бедной девушкой. Молодой человек взял мужчину за плечи, и прошептал:

— Я же предупреждал. Будет больно.

Тут вампир ударил, острые клыки погрузились в плоть. Мягкие, влажные, сосущие звуки заполнили тишину. Мужчина попытался вырваться из стальных объятий вампира, но тщетно. Наконец вампир отпустил мужчину, и тот тяжело рухнул на землю, сломанный и неподвижный.

Молодой человек вытер тыльной стороной ладони испачканные кровью губы и подошел к девушке. Она очнулась, и видимо наблюдала за происходящим уже давно, так как глаза ее были полны ужаса, и она дрожала словно листок на ветру.

— Не бойся, — прошептал юноша, присаживаясь рядом с девушкой. У нее были пшеничного цвета волосы, и фиалковые глаза. Губы девушки тряслись от страха.

— Боже мой… нет… — лепетала она, отползая все дальше и дальше от юноши. Он молча наблюдал за ней.

— Я не причиню тебе боли… — тихо сказал он, протянув к ней руку. Она дернулась, но отодвигаться не стала.

— К-кто вы? — тонким от страха голоском пролепетала она. Юноша провел ладонью по ее тонким волосам, гладким, словно шелк, и пододвинулся еще ближе. Его лицо было вровень с ее лицом. Девушка часто дышала, и молодой человек отчетливо слышал стук ее сердца. Оно билось учащенно. «Она боится меня» — подумал юноша, — «Но я ничего не могу поделать… я еще слишком слаб. Мне нужна кровь». Молодой человек наклонился к девушке, и прошептал:

— Я — твоя смерть.

Крик так и не сорвался с ее губ.

— Где ты пропадал? — воскликнула рыжеволосая девушка, едва увидев молодого человека в дверях. Он слегка поклонился ей, и молча присел на софу.

— Мэдэлин, прошу тебя, не донимай меня своими глупыми расспросами, — произнес юноша, — Я неважно себя чувствую.

Девушка буквально подлетела к нему и схватила за горло.

— Ты неосторожен, братец! — прошипела она, — Мне уже надоело выгораживать тебя! Это был не он, вы ошиблись! Надоело!

Юноша спокойно смотрел на разъяренную сестру, не говоря ни слова. Она продолжала:

— Ты не мог бы питаться не на главной улице Лондона?! — кричала она, — Хэллоуин, ты совершенно не отдаешь себе отчета, что люди могут догадаться, кто мы и устроить на нас охоту!

В этот момент в комнату вошла служанка с подносом в руках, и замерла в дверях. Мэдэлин неохотно отпустила брата.

— Катерина! Разве я тебя звала? — сердито спросила она, сверля гневным взглядом служанку. Та опустила голову в поклоне, и начала пятиться назад к двери, лишь бы не видеть рассерженного лица хозяйки. Мэдэлин злобно усмехнулась.

— Посмотри на меня, Катерина… — притворно сладким голосом проговорила она и стала медленно подплывать к служанке. Та все отступала и отступала, пока не наткнулась на дверь, и с грохотом уронив поднос с сервизом, не упала. Хозяйка возвышалась над ней словно грозовая туча, и девушка начала быстро собирать осколки, в которые теперь превратился хрустальный сервиз, при этом жалобно приговаривая:

— О, простите, госпожа, я не хотела… простите…

Мэдэлин резко схватила служанку за горло и заставила ее встать. Девушка жадно хватала ртом воздух, брыкалась в руках хозяйки, и та, чтобы хоть как-то утихомирить девушку, ударила ее со всей силы по щеке. Служанка рухнула на пол, и изо рта у нее хлынула кровь. Лицо Мэдэлин приобрело смешанное выражение изумления и… голода. Она снова потянулась к лицу девушки.

— Мэдэлин, — угрожающе произнес Хэллоуин. Она обернулась и столкнулась лицом к лицу с братом. Его лицо не выражало ровным счетом ничего, лишь в мыслях Мэдэлин пронеслись слова «ОТПУСТИ ЕЕ», и она, хотя и не желала этого делать, подчинилась. Служанка, пошатываясь и всхлипывая, поднялась с пола.

— Пошла вон! — рявкнула Мэдэлин, буквально прожигая бедную девушку взглядом. Та испуганно вздрогнула и выбежала из комнаты.

— Ну и кто же из нас не осторожен, сестрица? — в голосе Хэллоуина слышался едва заметный оттенок смеха. Мэдэлин холодно улыбнулась, и грациозно пожала плечами.

— Прошу прощения, я немного переборщила…

— Немного?

— Да, немного, — прошипела она, — Я же не убила ее.

— Хм, действительно. Как это благородно с твоей стороны, Мэдэлин, — саркастично заметил ее брат и зашагал к выходу.

— Мне жаль, — услышал он голос сестры.

— Что?

— Елизавета, мне жаль ее. Вы были красивой парой…

Хэллоуин молчал. При упоминании о НЕЙ у него сжималось сердце. Он поклялся себе, что найдет ее убийцу, и вот тогда — пощады не будет.

— Да… мне тоже… — негромко произнес он, и вышел.

Мэдэлин подошла к зеркалу и посмотрела в него. «Ты прав, братец, пощады не будет» — подумала девушка, и на ее безупречном лице застыла ледяная улыбка.

Наши дни.

Хэллоуин сидел в гостиной и просматривал старые фотографии. На них были изображены люди, которых уже давно нет на этом свете. Вот его мать. Удивительно красивая женщина с ярко-рыжими волосами и глазами настолько черными, что временами казалось, будто у нее вовсе нет зрачков. «Хм… как странно сейчас вот так, только на фотографии, смотреть на нее, — думал Хэлл, — Ведь когда-то, давным-давно, она была со мной рядом, и любила меня… до того момента, как я превратился в кровожадного монстра».

Хэллоуин разочарованно откинул фотографию матери и взял другую. На ней был запечатлен мужчина, лет сорока, с суровым лицом. Отец. Хэлл хорошо помнил, как отец «воспитывал» его. Плеть и стальная трость частенько рассекали в кровь его спину и руки. В памяти всплывали слова отца: «Ты жалок и беспомощен! Ты никогда не будешь достоин носить фамилию Скрим!». Хэлл терпел все обиды и укоры долгих двадцать лет. А потом… все изменилось. Как-то раз, после ужина, Хэллоуин решил немного прогуляться перед сном. Вечер выдался теплый. Он гулял по мостовой добрых два часа, и когда уже собрался идти домой, он услышал крик, доносящийся откуда-то из-за угла. Хэлл стал потихоньку подходить, напрягая слух, но было тихо. И как только он завернул за угол, его будто парализовало. В темноте переулка он увидел… свою сестру.

— Мэдэлин… ч-что ты делаешь??? — воскликнул он в ужасе. Его сестра сидела на коленях, с ее губ стекало что-то красное. Кровь. А на земле, рядом с ней лежал молодой мужчина, лет двадцати пяти и горло его было разодрано в клочья.

Мэдэлин вытащила из кармана мужчины платок и аккуратно вытерла им свой окровавленный рот. Хэлл стоял молча, не в силах вымолвить хоть слово, и глаза его стали огромными от ужаса.

— Мэд… Мэдэлин… — заикаясь, промолвил он. Сестра быстрым движением поднялась с колен и уже через секунду стояла напротив брата и ее губы расползались в ядовитой улыбке.

— Ты теперь, наконец, понял, почему я не хожу на светские приемы днем, братец? — промурлыкала она и стала поглаживать Хэллоуина по щеке. Он отдернулся.

— Господи… кто… ЧТО ты?

Мэдэлин широко улыбнулась, так, чтобы были видны острые клыки. Хэлл ошарашено отступил назад, к стене. Его сестра подплыла к нему и заглянула прямо в глаза. «Ничего не бойся, милый… это не больно» — пронеслось в голове Хэлла, и следующее, что он почувствовал — резкая боль. Клыки сестры вонзились в его горло, и она стала понемногу вытягивать из него кровь. Через несколько минут он, опустошенный и обессиленный, рухнул на землю.

— Ну, вот и все, братик… — тихо сказала Мэдэлин, — теперь все будет по-другому.

На следующую ночь Хэллоуин Скрим проснулся уже не человеком.

От воспоминаний Хэлла отвлек стук в дверь. Он поднял голову и посмотрел на своего гостя. На пороге гостиной стоял Джуд, и довольно ухмылялся.

— Воспоминания нахлынули? — насмешливо спросил он.

— Невежливо слушать то, что тебе не положено слушать.

Джуд безразлично пожал плечами.

— Вежливость — это не мое, ты же знаешь.

— Знаю, — сказал Хэлл с улыбкой, — Ты просто так зашел, или есть что-то конкретное?

— Если я скажу, что зашел повидать тебя, ты поверишь? — лукаво спросил Джуд.

— Конечно, нет.

— Ну, вот и правильно. У меня к тебе есть маленькое дельце.

Хэлл театрально вздохнул.

— Что на этот раз? Учти, добывать тебе красивых дамочек на закуску я не стану.

Джуд весело рассмеялся.

— О нет, что ты… с этим я как-нибудь сам…

— Что тогда? — спросил Хэлл, и попытался заглянуть в сознание друга. Там было множество различных образов, но только не тот, который он там искал.

Джуд доверительно улыбнулся и сказал:

— Мне нужна твоя помощь… мм… информация об одном человеке.

Хэлл заранее знал, что ответит его друг, но все же решил спросить:

— Что за человек?

— Черт! Ты перестанешь задавать эти дурацкие вопросы?! — вскипел Джуд, — Не можешь просто сказать «Да, мой друг, конечно, я тебе помогу!»

— Не могу. Мне нужно сначала узнать во что я ввязываюсь, — бесстрастно произнес Хэлл.

Джуд сердито фыркнул.

— Что ж… ладно! Я скажу. Но тебе это не понравится.

Хэлл нахмурился.

— Мне нужно кое-что узнать об… Амелии.

— Нет, — был решительный ответ.

— Почему?!

— НЕ хочу, чтобы история повторилась.

Джуд нехорошо улыбнулся.

— Она и не повторится! Я просто хочу знать, не родственница ли она… — он запнулся, — Елизаветы.

— Я уже проверил. Они не родственники.

— Но этого не может быть! Они так похожи…

— Я же сказал — НЕТ, — угрожающе прорычал Хэллоуин. Джуд тяжело вздохнул и театрально закатил глаза.

— Ладно, не рычи, не трону я твою Амелию.

— Тем лучше для тебя.

1650 год.

«Какой жуткий сон» — подумал Хэллоуин, и открыл глаза. Вокруг было очень темно. Он не понимал, почему, ведь уже должно быть утро. Он попытался встать, но тут же ударился головой обо что-то тяжелое. Металл. «Где же я? — думал он, — И что со мной… шея так болит… ». Хэлл уткнулся руками в металлическую преграду и попытался поднять ее. Она поддалась почти сразу же. Скинув металлическую плиту на пол (Хэлл удивился, как легко ему это удалось), он понял, где лежал все это время. Гроб.

«Я умер?» — спрашивал он себя. Поднявшись из гроба, он осмотрел помещение. Просторный зал, освещенный тусклым светом от свечей, расставленных повсюду. Кроме гробов (двух, как он заметил позже) в комнате ничего не было. Это место было похоже на усыпальницу, только гораздо больше по размерам. Хэллоуин подошел ко второму гробу и остановился. «Открыть или нет?»

— Открывай, там все равно пусто, — услышал он мелодичный голос, и обернулся. Перед ним стояла его сестра, Мэдэлин, и улыбалась.

— Что это с тобой, братишка? Ты меня боишься? — спросила она, медленно приближаясь к Хэллу. Он, в страхе, отступил назад.

— К-кто ты?

Мэдэлин громко рассмеялась.

— А ты разве не знаешь?

— Н-нет…

— Брось, ты знаешь.

— Ты демон? — нерешительно спросил он. Мэдэлин засмеялась еще громче. Ее смех прошелся эхом по залу, и мурашками по спине Хэллоуина.

— Нет, я не демон.

— Тогда кто же ты?! Или что…

— Я — вампир, — просто ответила его сестра. Хэлл изумленно уставился на нее.

— Господи… что ты со мной сделала?! — закричал Хэллоуин, в панике ощупывая свою шею. Мэдэлин усмехнулась.

— Я тебя укусила. Теперь ты один из нас, — сказала она с явным торжеством.

Хэлл застыл на месте и не мог поверить в то, что говорила его сестра. «Этого не может быть! Это все ложь… » — думал он.

— Правда, братец, правда…

— Ты можешь читать мои мысли??? — ошеломленно спросил Хэлл.

— Все вампиры это умеют. И ты тоже, — говорила она, расхаживая по залу.

— Господи… не произноси этого слова! Я человек! — закричал Хэлл, отчаянно пытаясь отстранится от всего этого кошмара, который случился с ним. Неужели его сестра — чудовище??? Неужели она убивает людей, высасывая из них кровь?! НЕТ, НЕТ!!! Это наверняка сон!

— Это не сон, Хэллоуин, это явь. И, да, я убиваю людей, — сказала Мэдэлин с хищной улыбкой на лице, — И мне ОЧЕНЬ нравится!

Мэдэлин снова рассмеялась.

— Скоро, очень скоро, тебе тоже захочется крови, братишка, и тогда посмотрим, кто из нас окажется чудовищем… — произнесла она и скрылась за дверью. Хэллоуин стоял, не зная, что ему теперь делать. Если то, что сказала Мэдэлин — правда, значит, он теперь — зло, порождение дьявола… зверь в обличии человека…

«Да поможет мне Господь… » — подумал он и вышел вслед за сестрой.

Джуд стоял в тени деревьев и наблюдал за ней. Ее темные волосы развивались по ветру, она улыбалась какому-то мальчишке, шедшему рядом с ней. Вот она садится в машину, он на соседнее сиденье. Джуд не чувствовал какой-либо романтической связи между ними, значит, она родственники. Вероятно, брат и сестра. Что ж, замечательно. Одним соперником меньше. Хотя какой из него соперник, он всего лишь человек.

«Моя принцесса» — мысли Джуда вернулись к девушке. Ее шея была открыта (никакого шарфа, несмотря на ветер) и так заманчиво выглядела, что Джуду невольно захотелось перекусить. Нет, он не будет этого делать. Нужно для начала поближе познакомиться с ней.

Джуд видел, как она медленно отъезжала от дома, и улыбался. «Скоро мы снова будем вместе, моя принцесса».

1856 год. Лондон.

— Ну что ты, Джуд, ты можешь оставаться у нас, сколько пожелаешь! — восклицала Мэдэлин.

— Мне кажется, или мой любезный друг меня избегает? — с улыбкой спросил он. Мэдэлин улыбнулась в ответ.

— Ну, в таком случае, он избегает и меня тоже. Он целыми днями пропадает у этой русской девицы… — брезгливо произнесла она и закурила сигару. Джуд усмехнулся.

— Отчего она тебе так не нравится?

Мэдэлин фыркнула.

— Слишком уж она правильная, а правильные люди скучны.

— Солидарен с тобой. Но… Елизавета вовсе не скучна. Она бывает на редкость весела и, временами, даже сумасбродна, — парировал Джуд. Мэдэлин изумленно посмотрела на него.

— Уж не влюбился ли и ты в нее?

— Нет-нет, что ты… конечно, нет.

— Хм… надеюсь, это правда. Иначе я разочаруюсь в тебе, — предостерегающе промолвила Мэдэлин. Джуд лишь улыбнулся, не сказав ни слова.

Наши дни

После того, как Джуд ушел, Хэлл решил проследить за ним. Действительно ли его друг отказался от Амелии или же нет? В мыслях Джуда он не нашел ничего о ней, но Хэлл не сомневался, что он хорошо умеет скрывать свои мысли от посторонних, когда ему это нужно. Хэлл взглянул на часы. Шесть. «Хм… самое время для ужина, — подумал он, — Джуд наверняка сейчас соблазняет какую-нибудь девицу… что ж, мне бы тоже не помешало бы подкрепиться». Хэлл вышел из гостиной и направился в подвал. Спускаясь по лестнице, он услышал голос Мэдэлин.

— Меня подожди, я сегодня еще не обедала даже, — недовольно буркнула она, догоняя брата. Хэлл обернулся. На Мэдэлин было платье изумрудно-зеленого цвета из атласа, подчеркивающее все ее многочисленные достоинства. Она медленно спустилась по лестнице и встала рядом с братом.

— Джуд приходил.

— Знаю, я его видел.

— Он какой-то странный последнее время, ты не находишь? — спросила Мэдди, открывая дверь.

— Да, пожалуй, — задумчиво проговорил Хэлл, и они вошли. Подвальное помещение было намного больше обычного. Окна отсутствовали, впрочем, как и что-либо еще, кроме огромного холодильника, сверху донизу заставленного небольшими бутылочками с кровью. Мэдди подошла к холодильнику и открыла его.

— Я даже в его голову не могу залезть… он закрывается от меня…

— От меня тоже.

— А зачем он к тебе заходил? — спросила Мэдэлин, и взяла одну бутылочку себе, а другую протянула брату.

— Просил помощи… в одном деле. Но я ему отказал, — ответил Хэлл.

Мэдди искоса взглянула на него, улыбнулась и хлебнула из бутылки.

— Фу… какая же пакость… — проворчала она, — Это все равно что пить из трупа. Никакого удовольствия!

Хэлл закатил глаза и цокнул.

— Кто тебе мешает пойти и убить кого-нибудь?

— Никто… — ответила Мэдди, и загадочно улыбнулась. Хэлл вздохнул.

— Ты что-то задумала, не так ли?

— Нет.

— Врешь.

— Нет же…

— Мэдэлин… — предостерегающе произнес Хэлл. Мэдди сделала глоток из бутылки и вздохнула.

— Я тут подумала… неплохо было бы иметь личного донора… ну, чтобы пить каждый раз СВЕЖУЮ кровь, а не эту… — она указала на бутылку, — гадость!

Хэлл пораженно уставился на сестру.

— Ну что? — невинно спросила она, — Хочу себе нового мальчика-донора.

— Что?! Мэдди, тебе что Стивена мало было? Помнишь, чем это закончилось?

— Да все нормально закончилось! Я его даже не убила…

— Вот именно! Нужно было замести следы, сестрица… а он мало того жив, так еще и все отлично помнит! Ты даже не удосужилась стереть его память!

Мэдэлин грациозно пожала плечами.

— Ну, извини, я заигралась. Он был таким милым… и так любил меня…

Хэлл фыркнул и, допив до конца бутылку, направился к двери. Мэдди улыбнулась про себя.

— У нее ведь есть братик, не так ли? — промурлыкала она. Хэлл тут же оказался рядом. Мэдди смотрела на него с вызовом.

— Мэдэлин, даже не думай.

— А почему бы и нет? Я видела его. Он симпатичный… и понравился мне, — сказала она, улыбаясь.

— Господи…. — простонал Хэлл, — Когда ты перестанешь привлекать к нам излишнее внимание, а?!

— Ты тоже не безгрешен! — вскинулась Мэдди, — Покусал эту девчонку… ну как там ее… вообщем не важно! Ты тоже не стер ее память!

— Она ничего не расскажет.

— Как же!

— Я сказал, ОНА НИЧЕГО НЕ РАССКАЖЕТ, — прошипел Хэллоуин, и на его лице появилось такое выражение, что Мэдди испуганно отпрянула. Да, именно в такие моменты она боялась своего брата, хотя и знала, что он не сможет ее убить. Она так думала.

Хэлл отодвинулся и тяжело вздохнул.

— Если возьмешься за ее брата, я тебе не завидую, — прорычал он и, развернувшись, зашагал к двери. На этот раз Мэдди его не остановила.

«Он не знает мою тайну… пока, — думала она, — Но если узнает — мне конец».

Дождливый вечер седьмого мая 1856 года начался для Хэллоуина Скрима, как всегда начинался уже шесть лет — с бокала свежей крови. Он проснулся ужасно голодным, так как накануне вечером не успел подкрепиться. Но на это была веская причина. Елизавета Вернэ. Девушка необыкновенной красоты. Дочь французского живописца Поля Вернэ и русской княжны Екатерины Сафоновой. Она покорила сердце Хэллоуина сразу же, как только он ее увидел. Это произошло на балу. Как только она вошла в зал, все взгляды сразу же обратились к ней. Ее наряд поражал легкостью и изяществом, глаза сверкали, словно бриллианты. Она улыбалась, и от этого на душе Хэллоуина становилось теплее. Он стоял далеко от нее, но все же слышал, что она говорила:

— О, мистер Гордон, вы мне льстите! Право, я сейчас раскраснеюсь!

Она заливисто засмеялась.

Мистер Гордон, мужчина почтенных лет, расхваливал ее красоту и обаяние, наверняка лишь для того, чтобы мать Елизаветы, княжна Сафонова, выдала ее за него замуж. «Старый извращенец», — подумал Хэлл, и стал искать глазами сестру. Когда у него это не получилось, он решил подключить сознание. Он подумал о Мэдэлин, и туту же услышал ее мелодичный голос:

— Что ты хотел братец?

Перед ним стояла его сестра во всей своей красе. Муслиновое платье подчеркивало ее изящную фигурку, а на тонкой шее и руках сверкали драгоценности высшей пробы. Хэлл удивлялся, как ловко его сестра овладевает всем этим богатством, не тратя ни цента.

— Ты знаешь, кто эта девушка? — спросил он, указывая в сторону Елизаветы. Мэдэлин посмотрела на девушку оценивающим взглядом и заговорила:

— Это Елизавета Вернэ, дочь какого-то французского художника и княгини Сафоновой. Она тебе приглянулась, братец? — спросила Мэдэлин удивленно.

— Да. Она просто неотразима… — ответил Хэлл и снова перевел взгляд на Елизавету.

— Я могла бы познакомит тебя с ее семьей… — пропела его сестра, — Ну и с ней самой, разумеется. Хочешь?

— О, конечно, Мэдэлин!

— Ой, только не делай такое восхищенное лицо, пожалуйста! Она всего лишь очередная девица…

— Нет-нет, я убежден, что она не такая, как все…

Мэдэлин внимательно посмотрела на брата. Его лицо светилось от счастья, глаза пристально следили за каждым движением Елизаветы Вернэ, и сердце, которое давно мертво, билось, словно живое. «Он влюбился в нее» — разочарованно подумала Мэдэлин. И она была права. Хэллоуин Скрим отдал свое мертвое сердце девушке, по имени Елизавета… навсегда.

Наши дни

Хэлл выскочил на улицу даже не надев куртки. Было прохладно, но он не чувствовал холода. Выйдя за ворота, он стал прислушиваться. Где же Джуд? Преследует очередную жертву или быть может сразу направился к Амелии? Хэллоуина мучила череда тревожных образов. «Если он хоть что-то сделает с ней, мне придется убить его…» — думал Хэлл, шагая по Хатчет-роуд. На улице не было ни души, лишь ветер шевелил листву на деревьях, заставляя ее опадать на холодную землю.

Хэлл свернул на улицу, где жила Амелия, и остановился. Присутствия Джуда он здесь не ощущал, но его друг был здесь. Это точно. И причем совсем недавно. «Ну что же, я предупреждал тебя, Джуд…»

Хэлл подошел к дому поближе, и услышал, как Амелия говорила с братом.

— Ничего я не пытаюсь! Он не в моем вкусе и вообще… у меня есть парень! — восклицала Амелия.

— Это ты Стивена имеешь в виду? — спросил Том.

— Да! Он хороший… ну, мне он нравится.

«Хм… Стивен… опять этот Стивен! — думал Хэлл, — … он уже начинает мне надоедать».

Хэлл видел, как Амелия пожелала спокойной ночи брату, и он ушел в свою комнату, а она легла на кровать, и еще долго думала о нем, Хэлле. Это польстило ему, но он подумал, что обольщаться не стоит. Амелия — не Елизавета. Она намного сложнее и интересней. «Хм… что ж, игра стоит свеч».

— Мистер Гордон, княгиня Сафонова, позвольте мне представить вам моего брата, Хэллоуина Скрима, — пропела Мэдэлин, подводя Хэлла к гостям.

Мистер Гордон с самым высокомерным видом оглядел Хэлла с ног до головы, и только потом коротко кивнул в знак приветствия. Княжна Сафонова, улыбаясь, подала Хэллоуину руку, он ее поцеловал.

— Рада знакомству, мистер Скрим. Ваша великолепная сестра так много о вас рассказывала, — сказала княгиня, — Упоминала, что вы очень интересный собеседник.

— О, Мэдэлин очень любит меня расхваливать, — смущенно улыбаясь, сказал Хэллоуин.

— Он скромничает! — воскликнула Мэдэлин, игриво стукнув брата веером, — Хэллоуин великолепный собеседник!

Княгиня снова улыбнулась, и стала искать кого-то взглядом. Вскоре она нашла того, кого хотела, и подозвала. Это была девушка, совсем молодая, с темными вьющимися волосами, и самой светлой улыбкой из всех. Хэллоуин с замиранием сердца следил за ней и не мог оторвать глаз. Она не шла — парила. Ее платье, прекрасное, как и она сама, развивалось при ходьбе.

Вот она подошла совсем близко, и Хэллоуин увидел ее глаза. Голубые, словно весеннее небо. Она поприветствовала присутствующих реверансом. Хэллоуин взял ее руку и, поднеся ко рту, нежно поцеловал. Она смущенно улыбнулась. Княгиня поспешила представить незнакомку:

— Мистер Скрим, это моя дочь, Елизавета.

Елизавета снова улыбнулась и взглянула на Хэллоуина из под опушенных ресниц.

— Очень рада знакомству, мистер Скрим, — произнесла она. Ее голос был подобен пению соловья. «Она абсолютное совершенство», — подумал Хэллоуин, любуясь дивной красотой девушки.

Она рассказывала разные истории, Хэллоуин смеялся над ее шутками, потом они пошли танцевать. Танцевала она превосходно. Легко, непринужденно. Глаза ее сияли от счастья, она улыбалась, и только когда пришла пора прощаться, на ее лице отразилась тень печали.

— Не хочется расставаться… с вами, мистер Скрим, — робко произнесла она, отводя взгляд от собеседника.

— Мы еще увидимся… — произнес Хэлл, и взял Елизавету за руку. Она взглянула на него и улыбнулась.

— Вы спрашиваете или утверждаете? — спросила она.

— Вам решать, — сказал Хэллоуин и нежно поцеловал ее руку. Потом поклонился и ушел.

В тот вечер Елизавета поняла, что влюбилась. Этот человек украл ее сердце и душу… навсегда.

— Мэдэлин, она великолепна! После нашего знакомства, я, кажется, еще сильнее влюбился в нее… — восхищенно говорил Хэллоуин, разгуливая по комнате и светясь от счастья. Мэдэлин сидела на софе и курила сигару.

— Боже мой, братец, ты, верно, сходишь с ума! Ничего в ней особенного нет… пустышка, — равнодушно произнесла Мэдэлин. Хэлл возмущенно фыркнул.

— Ничего ты не понимаешь! Она просто чудо… а ее глаза… Боже! Она сводит меня с ума, Мэдэлин! — воскликнул Хэлл, мечтательно улыбаясь.

— Это точно… — буркнула его сестра. Хэлл внимательно посмотрел на Мэдэлин и улыбнулся.

— Уж не ревнуешь ли ты, сестрица? — спросил он. Мэдэлин вскинула свои изящные брови.

— Я? С чего бы…

— Ох, Мэдди, я так и знал! — воскликнул Хэлл и присел рядом с сестрой.

— Ничего ты не знал! Я вовсе не ревную! — вскинулась Мэдэлин.

— Ты же знаешь, сестренка, что я всегда буду любить тебя, что бы не произошло… — сказал Хэлл, обнимая сестру. Она хмуро взглянула на него, но потом все же улыбнулась.

— Я тоже буду всегда любить тебя… но… с Елизаветой тебе лучше не встречаться, — вынесла свой вердикт Мэдэлин. Хэлл тут же отпрянул от нее.

— Что? Почему? — возмущенно спросил он.

Мэдэлин встала и подошла к комоду.

— Ты забыл, кто ты? — холодно осведомилась она, глядя на себя в зеркало. Хэлл вздохнул и закрыл глаза.

— Нет. Я не забыл, но спасибо, что напомнила, — съязвил он.

— Ты не можешь быть с ней, дорогой, она — ЧЕЛОВЕК, — последнее слово она выплюнула, словно раскаленное. Хэлл озлобленно посмотрел на сестру и вскочив с софы, буквально подлетел к ней. Встал за ее спиной и положил руки на ее плечи.

— Я ХОЧУ быть с ней, — прошептал Хэллоуин на ухо Мэдэлин, — И буду.

Мэдэлин усмехнулась.

— Нет. Ты не будешь с ней.

— Почему?!

— Я не позволю тебе раскрыть наш секрет! — прошипела Мэдэлин, повернувшись лицом к брату.

— Она ничего не узнает!

Мэдэлин рассмеялась.

— Ну конечно… когда тебе захочется ее крови, а тебе определенно захочется, ты раскроешь наш секрет тут же! Не сможешь сдержаться!

— Нет! Этого не случиться! Я… люблю ее, Мэдэлин…

Его сестра фыркнула.

— Это не любовь. Лишь страсть. Одержимость. Ты еще найдешь себе сотни, тысячи новых женщин! Вечность — это долго, братец. Мэдэлин обошла брата и направилась к двери. Хэлл стоял, от ярости сжав кулаки с такой силой, что почти впились в кожу до крови.

— Я проголодалась, — будничным тоном произнесла Мэдэлин, и обернулась. Хэлл смотрел на нее с нескрываемой ненавистью, но она даже бровью не повела.

— Идешь? — спросила она, улыбаясь. Хэлл молчал. Она пожала плечами.

— Как хочешь… если что я… ну, впрочем, не важно.

Мэдэлин улыбнулась, и скрылась за дверью.

«Я смогу быть с ней… не раскрывая секрета… я справлюсь. И тогда, сестрица, ты поймешь, что была не права…»

Хэлл сдержал свое слово. Он не выдал секрета, хотя и видел Елизавету практически каждый день, и желал ее крови постоянно. Однако Мэдэлин все равно злилась на брата и всячески препятствовала их встречам. Но Хэлл не обращал на нее внимания. Они с Елизаветой были счастливы. Их любовь крепчала день ото дня. И вот в один из дней, когда Хэллоуин был в гостях у Елизаветы, он наконец-таки решился предложить ей стать его женой. Он понимал, что это глупо и рискованно, но ничего не мог с собой поделать. Она должна быть с ним. А свой секрет он будет тщательно скрывать, ибо ей ни в коем случае нельзя узнать о том, кто он такой.

Они сидели в гостиной, и, как всегда пили чай. Елизавета задумчиво смотрела в окно, любуясь красотой деревьев.

— Елизавета… — позвал Хэлл.

— Да? — откликнулась Елизавета, повернувшись к нему лицом.

— Я… хотел кое-что сказать тебе…

На лице Елизаветы возникло выражение заинтересованности.

— Что сказать? — спросила она, улыбаясь. Она была так близко… и ее шея…

— Я… это так сложно!

Хэлл отвернулся, пытаясь сосредоточиться. «Как же заманчиво бьется жилка у нее на шее… — думал он, — Нет-нет! Нельзя думать об этом сейчас! Только не она…»

Хэлл вскочил и подошел к окну. Он медленно вдыхал и выдыхал воздух, успокаивая себя. Ему хотелось… крови. Здесь. Сейчас. Он так голоден…

Хэллоуин слышал, как Елизавета встала и тихонько подошла к нему сзади. «Нет! Отойди, Лиззи, отойди!» — кричало его сознание, а голодный зверь внутри него твердил «Убей! Утоли свою жажду! Вспомни, КТО ТЫ!»

— Нет! — закричал Хэллоуин и отошел в сторону от Елизаветы. Она в замешательстве смотрела на него.

— Хэллоуин… что происходит? Тебе дурно? — заботливо спросила она.

— Нет, Лиззи… все хорошо…

Он снова вздохнул, выдохнул, и, наконец, повернулся к ней. Она стояла посередине комнаты и ее глаза были наполнены страхом. «Господи… она боится меня…»

— Лиззи…

— Да?

— Ты меня боишься? — спросил Хэлл, глядя ей в глаза. Елизавета улыбнулась и стала подходить ближе.

— Нет, стой там, прошу тебя, — умолял Хэллоуин.

— Что с тобой? Почему ты так говоришь? — спросила она, не понимая.

— Просто сделай, как я прошу, пожалуйста, Лиззи…

— Хорошо.

Она отстранилась. Хэлл вздохнул и снова спросил:

— Ты меня боишься?

— Нет, конечно, — ответила Елизавета, — Почему я должна бояться тебя, глупенький?

Она снова улыбалась. Хэлл смотрел на нее и, действительно, не видел больше страха в ее глазах. Он читал ее мысли, и в них были только слова любви. Любви к нему. Хэлл собрал всю волю в кулак и решился.

— Лиззи, прошу, будь моей женой. Я люблю тебя…

Елизавета стояла молча, но улыбки на ее лице больше не было. Вместо нее появилось выражение потерянности и отчаяния. Нет, скорее… вины.

— Лиззи, ты молчишь… ты… это отказ? — дрожащим голосом спросил Хэллоуин.

Елизавета смотрела на него, и в ее глазах стояли слезы.

— Прости меня… — произнесла она, — Но я… не могу…

— Почему?

— Есть причина…

— Какая же? Ты ведь любишь меня! — воскликнул Хэлл в отчаянии. Она отказала ему… отказала!

— Люблю! Очень люблю… — говорил она сквозь слезы, — Но я не могу… выйти за тебя.

— Назови мне причину.

— Нет…

— Скажи! — Хэллоуин сорвался на крик. Елизавета вздрогнула.

— Я люблю… еще одного человека… — пролепетала она, пряча лицо в ладонях. Хэллоуин даже перестал дышать. Его жизнь остановилась. Она любит другого… все кончено. Он подошел ближе, и взял Елизавету за руку. Она взглянула на него.

— Скажи мне, кто он, — сказал Хэлл, пристально глядя на девушку. Она покачала головой.

— Скажи, — произнес он снова. Елизавета какое-то время колебалась, но потом все же сделала над собой усилие и сказала:

— Его имя Джуд.

9 августа 1856 года. Лондон.

На улице давно стемнело. Иссиня-черная ночь опустилась на город. Обычно в это время суток все обычные люди спят, но только не Хэлл. Он сидел в своей комнате и думал о своей жизни, а если быть точнее, НЕжизни. Прошла уже почти месяц с тех пор, как он в последний раз видел Елизавету. Она тогда сказала, что помимо него любит еще какого-то мужчину.

Что ж, сначала ему казалось, что это дикость, но теперь, обдумав все он решил все же не отступать. Он будет за нее бороться. И добьется того, что она забудет этого Джуда, и отдаст свою любовь только ему одному.

Хэллоуин встал и направился в подвал. Ему нужно подкрепится. Уже давно он не пил свежей крови. Ох, как же ему надоели эти консервированные пакеты! Хэлл спустился по лестнице и свернул в коридор, ведущий к подвалу, где хранилась кровь. Вокруг была темнота, но Хэллу и не нужен был свет, он отлично видел в темноте. Преимущество вампира. Он шел, не торопясь, и вдруг услышал какой-то звук. Будто бы кто-то шел за ним. Он прислушался. Ничего. Снова двинулся вперед, но ту его что-то сбило с ног, и он с грохотом рухнул на пол. Приземлившись на живот, Хэлл почувствовал резкую боль в груди. «Черт, ребро, наверняка, сломано…» — подумал он, потом быстро перевернулся и встал на ноги, желая увидеть того, кто смог сбить его, вампира, с ног, да еще и пару ребер переломать. Хэлл стал вглядываться в темноту. Тут раздались негромкие аплодисменты и тихий вкрадчивый голос произнес:

— А она все-таки обратила тебя… Ох, Мэдди, Мэдди…

Хэлл присмотрелся и, наконец, увидел неприятеля. Это был среднего роста молодой человек, не старше двадцати лет, с заостренным подбородком и белыми волосами. Он хитро ухмылялся.

— Кто ты такой? — спросил Хэллоуин.

— Я друг твоей сестры, — ответил парень, медленно подступая к Хэллу. Он двигался, как тигр, крадущийся за своей добычей.

— Я знаю всех друзей Мэдэлин, но тебя — нет.

— Видимо, не всех ты знаешь, друг мой, — пожимая плечами, сказал молодой человек.

— Что ты делаешь в нашем доме?

— А ты как думаешь? Приехал в гости к старой знакомой.

Незнакомец, ухмыляясь, подошел к Хэллу вплотную и Хэлл, наконец, смог увидеть его глаза. Бледно-голубые. Почти прозрачные. У Мэдэлин они становятся такими же, когда она… напитается.

— Ты вампир? — спросил Хэлл, глядя на парня. Тот расхохотался.

— Боже мой, ты догадался! Удивительно…

Молодой человек отошел от Хэлла и прислонился к противоположной стене. Он снова ухмылялся.

— Я… никогда не видел раньше… ну… подобных мне… — нерешительно произнес Хэллоуин, — Кроме Мэдэлин, естественно.

— Ну, так смотри, в чем проблема? — насмешливо осведомился блондин. Хэлл внимательно вглядывался в парня напротив. Он чувствовал силу, исходящую от него, темную энергию…

— Как тебя зовут? — спросил Хэлл. Незнакомец улыбнулся и сказал:

— Джуд Линч.

Хэлл чуть не задохнулся от внезапно накатившей на него ярости. Джуд! Неужели тот самый, что отнял у него Елизавету…

— Я ее у тебя не отнимал, дружок, она сама меня выбрала, — сказал Джуд, прочитав мысли Хэлла.

Хэлл яростно зарычал, обнажив клыки, и бросился на Джуда. Тот блокировал его удар с такой легкостью, будто смахнул пушинку, и Хэлл впечатался в стену. Потом Джуд схватил его за горло, и поднял над полом.

— Ты идиот, — спокойно сказал Джуд, — Мне почти восемьсот лет! Я с легкостью могу переломить тебя пополам прямо сейчас…

Глаза Джуда яростно смотрели на Хэлла, который уже начал задыхаться от железной хватки противника.

— Я… ты отнял… ее у меня… — прохрипел Хэлл. Джуд рассмеялся.

— Да нет же, дурачок, я вовсе не отнимал ее у тебя! Скорее, это ты ее у меня отнял.

— Что?

— Да-да, именно так. Меня она встретила раньше. Мы любили друг друга. А потом появился ты, паренек со смазливой мордочкой, и она влюбилась в тебя! — воскликнул Джуд, словно поражаясь этому факту, и свободной рукой со всей силы ударил в стену так, что там осталась вмятина от его кулака. «Он убьет меня…» — подумал Хэлл.

— Мда… я бы с удовольствием, но боюсь, Мэдди расстроится, если я тебя убью… — спокойно рассуждал Джуд, — А мне не хочется ее огорчать. Так что…

Джуд отпустил Хэлла, и тот упал на пол, откашливаясь. Джуд смотрел на корчившегося на полу Хэлла, и злорадная ухмылка не сходила с его бледного лица.

— Что ж, рад был познакомится, дружок, — сказал он, присев на корточки рядом с Хэллом и, похлопав его по плечу.

— Я тебе не дружок… — прохрипел Хэлл. Джуд понимающе улыбнулся и произнес:

— Это только пока…

И Джуд оказался прав. Спустя полтора года они с Хэллом были, как братья. Общие друзья, общие интересы, общее все. Даже общая любовь. К одной девушке. Елизавета написала им обоим по письму, в котором сообщала, что уезжает на Родину, в Россию. Писала, что-то о том, что нужно навестить кого-то из родственников, и что вернется она скоро, и что любит их обоих и уже скучает. Хэлл воспринял все это абсолютно спокойно, и лишь улыбался, читая ее письмо. А вот Джуд, напротив, был раздражен таким неожиданным отъездом Елизаветы.

— Как она могла уехать, не предупредив меня лично? — ворчал он, сидя в гостиной дома Скримов. Хэлл стоял у окна, любуясь луной.

— Она написала письмо. Что еще тебе нужно? — спросил он друга. Джуд возвел глаза к потолку и тяжело вздохнул.

— Я же ясно выразился — ЛИЧНО. Может, я хотел попрощаться с ней как-то… эмм… по-особенному…

Хэлл обернулся и сердито посмотрел на Джуда. Тот лишь пожал плечами.

— Я не виноват, если ты с ней даже не целуешься, — буркнул Джуд, делая глоток из бутылки, — Фу, какая же это гадость! Кровь недельной давности определенно не то, что мне сейчас нужно.

Он встал и, поправив сюртук, направился к выходу.

— Куда ты? — спросил Хэлл.

— Ну что за глупые вопросы? Я проголодался, и еще я зол. Каков будет мой ответ? Пойду, убью кого-нибудь, — небрежно сказал Джуд со своей фирменной ухмылкой на лице, — Заодно и успокоюсь немного.

Как только он вышел за дверь, Хэлл вздохнул с облегчением. В обществе Джуда он чувствовал себя неуютно, временами даже побаивался его. Особенно когда тот злился. «И пусть Джуд иногда бывает невыносим, но он мой друг. Лучший друг. И так будет всегда. Вечно.»

Наши дни

«Он был у нее… — думал Хэлл, меряя шагами гостиную, — И это неспроста… он что-то задумал…»

Тут в комнату вошла Мэдэлин.

— Что с тобой? — спросила она, выгнув бровь дугой.

— Ничего.

— Врунишка.

Мэдди сверкнула хитрой улыбкой и подошла к брату.

— Ну что такое, братишка? Ты какой-то взвинченный, — сказала она.

— Мэдди, не волнуйся, я в норме.

Мэдэлин попыталась заглянуть в мысли брата, но он успешно их блокировал.

— Ты закрываешься от меня… — печальный тон сестры заставил Хэлла взглянуть ей в глаза. Он слабо улыбнулся.

— Прости, но это мое личное… — сказал он, погладив сестру по щеке. Она фыркнула.

— Ну, как хочешь! Можешь и не рассказывать. Мне все равно, — буркнула Мэдэлин, и направилась к двери.

— Мы на охоту, — сухо обронила она, не оборачиваясь, — Ты с нами?

— Нет, я пойду позже, — ответил Хэлл. Мэдди вышла, не сказав больше ни слова. Хэлл лег на диван и стал ждать возвращения Джуда. Он должен был скоро вернуться. И тогда он все из него вытрясет. Всю правду.

Прошло, наверное, около трех часов. Хэлл все также лежал, неподвижно, с закрытыми глазами. И тут он услышал приближающиеся шаги. «Хм… он уже знает, что я хочу с ним поговорить, поэтому и топает, как слон…»

— Ой, вот только обзываться не надо, — услышал Хэлл насмешливый голос от двери. Джуд стоял, прислонившись к дверному косяку и ухмылялся. Хэлл хмуро смотрел на друга.

— Хм… твое выражение лица говорит мне о том, что ты не настроен воспринимать мои шутки сегодня… я правильно понимаю? — спросил Джуд. Его определенно забавляла эта ситуация.

— Джуд, скажи-ка мне кое-что… — начал Хэлл. Джуд поднял руку.

— Можешь не задавать этот вопрос, я не отвечу тебе на него.

— А я все же попробую, — продолжал Хэлл, вставая с дивана, — Что ты делал у Амелии?

Джуд вскинул брови.

— Я же сказал — я не отвечу на этот вопрос.

Хэлл подлетел к нему в долю секунды и схватил за горло.

— Нет, ты ответишь, — процедил Хэлл, пристально глядя в глаза Джуда.

В гостиной воцарилась угрожающая атмосфера, в воздухе повисло предчувствие насилия и разрушения. Джуд ядовито улыбался.

— Не надо испытывать мое терпение, друг, — спокойно сказал он, — У меня сегодня прекрасное настроение…

— Придется тебе его подпортить, — прошипел Хэлл. Джуд рассмеялся.

— Да успокойся ты, влюбленный дурачок! Не трогал я ее!

— Неужели?

— Это правда. Можешь проверить.

Джуд улыбнулся и Хэлл, пять секунд спустя, отпустил его.

— Что тогда ты делал в ее доме?

— Я не заходил в дом, меня никто не пригласил, если ты об этом. И вообще, я с ней даже не знаком! С чего бы мне ее преследовать???

— Хм… конечно, не следовало бы этого делать, но… я тебе верю, — сказал Хэлл.

— Знаешь что, Хэлл, мне это не очень приятно слышать! Когда это я тебе лгал? — обиженным тоном проговорил Джуд. Хэлл усмехнулся.

— Да всегда. Сколько тебя знаю, ты постоянно это делаешь.

Джуд театрально удивился.

— Вот уж неправда! Я говорю тебе правду… иногда, либо вовсе ничего не говорю, чтобы не врать дорогому другу, — он улыбнулся.

Хэлл вздохнул.

— Все, хватит шуток на сегодня.

— Как скажешь.

— Скажи мне, честно, что тебе нужно от Мэл?

— Нууу… — протянул Джуд, — НИЧЕГО.

— Ты лжешь!

Хэлл ударил кулаком по спинке дивана, и тот затрясся. Джуд снова рассмеялся.

— Ох, да я серьезно! Она, конечно, аппетитна и так похожа на Лиззи… но нет, она мне не нужна.

— Снова ложь…

— Ты… дурень! Залезь-ка в мое сознание и посмотри есть ли там что-то о ней??? — Джуд перешел на крик, и глаза его полыхали от ярости. Хэлл смотрел на разъяренного друга и параллельно заглядывал в его голову. «Сейчас в его мыслях нет ничего о НЕЙ, но это только сейчас. Он специально делает это…»

— Ладно, я тебе верю, — сказал Хэлл, и Джуд облегченно вздохнул.

— Ну, наконец-то! А я-то думал придется тебе треснуть, чтобы ты вразумил! — недовольно буркнул Джуд, — И вообще, у меня для тебя новость.

— Какая?

— Я уезжаю.

— Что? — удивился Хэлл.

— Да-да, я уезжаю, можешь начинать радоваться, — сказал Джуд, пожимая плечами.

— И куда же ты поедешь?

— Ну… честно говоря, пока не знаю. Может во Францию… или нет — в Испанию. У меня там осталось незаконченное дельце… — Джуд подмигнул Хэллу и заговорщически улыбнулся. Хэлл возвел глаза к потолку.

— И как же зовут твое незаконченное «дельце»?

— Паула. Она такая горячая! — Джуд плотоядно облизнулся. Хэлл рассмеялся.

— Для тебя все они одинаковы, Джуд. Они лишь твой обед или ужин.

— Хм… ты не прав, насчет того, что все они одинаковы. На вкус они абсолютно разные.

Хэлл покачал головой, улыбаясь.

— Ты неисправим.

— Да, это так, — улыбнулся Джуд.

Два вампира стояли и смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Потом один из них подошел к другому и крепко обнял.

— Буду скучать по тебе, дружище, — сказал Джуд Линч.

— И я, — отозвался Хэлл Скрим.

Ничто не могло бы сломить или разрушить их дружбу. Такую крепкую и долгую, как сама жизнь. Ничто… кроме женщины, чье сердце навеки разделено между ними двумя. И они будут биться за нее. До конца.

Джуд всегда умел скрывать свои чувства и эмоции. Вот и в этот раз у него получилось скрыть от друга то, что ему не следовало бы знать. Он уедет, но ненадолго. Скоро он вернется и тогда ОНА снова будет принадлежать ему. ЕГО принцесса.

Был воскресный полдень. Солнце светило нещадно, и не было не единого дуновения ветерка. Кертис Стэфф шел по Хатчет-роуд в дом своей госпожи. «Сейчас она наверняка еще спит… — думал он, — Но ведь не зря она позвонила мне и приказала прийти. Наверняка у нее случилось что-то…». Кертис открыл ворота и вошел. Окна, как всегда, были плотно занавешены, чтобы внутрь не пробрался ни один лучик света. Кертис вошел в дом и запер за собой дверь. Потом прямиком направился в подвал. Он знал, что когда госпожа пробудится, ей нужна будет свежая кровь… и он ей понадобится. Кертис благополучно добрался до последней ступеньки и достал свой ключ. Открыв дверь, он вошел в темное помещение. Кертис достал фонарик и посветил. В центре комнаты стояли два гроба. Один из них был пуст. «Хэллоуин уже проснулся…» — подумал Кертис, подходя ко второму гробу. Только он хотел его открыть, как услышал за спиной властный голос:

— Где ты шляешься, бестолочь?

Кертис обернулся. Перед ним стояла Мэдэлин в длинном черном платье с глубоким декольте и разрезом на левом бедре. Кертис поклонился и поцеловал ее руку.

— Простите, госпожа, возникли небольшие проблемы… — виновато глядя на хозяйку, сказал Кертис. Она улыбнулась и погладила его по щеке.

— Хорошо, прощаю тебя. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Все, что угодно.

— Во-первых, я голодна… — начала Мэдэлин, и Кертис тут же подставил ей свою руку. Она блеснула клыками и впилась в запястье. Кертис издал еле слышный стон, и затих. Мэдди пила неторопливо, аккуратно, и, наконец, насытившись, отпустила руку Кертиса. Он блаженно улыбался. Мэдэлин притянула его к себе и поцеловала окровавленными губами. Поцелуй получился долгим, страстным. Кертис обнял госпожу за талию и еще крепче прижался к себе. Она тут же отстранилась.

— Довольно, — сказала Мэдэлин. Кертис выглядел недовольным, но подчинился.

— Что-нибудь еще, госпожа? — спросил он.

— Да. Я хочу, чтобы ты отдал вот это, — она вручила ему приглашения, — Амелии Вудс. Или ее брату, Томасу. Они обязательно должны быть этим вечером в «Рассвете». Понял? Найди их.

— Будет исполнено, госпожа.

— Можешь идти, — сказала Мэдэлин, и снова улыбнулась Кертису, который смотрел на нее с настоящим благоговением и преданностью. Кертис поклонился и исчез за дверью. Мэдэлин улыбнулась про себя.

«Прекрасно. Мы снова встретимся… Елизавета».

16 сентября 1856 года. Лондон.

— Она вернулась! — воскликнул Хэллоуин, вбегая в комнату сестры. Мэдэлин стояла у зеркала и любовалась своим новым нарядом.

— И что? — равнодушно спросила она.

— Я так рад!

— Хм… поздравляю… — буркнула Мэдэлин, доставая пудреницу. Хэлл посмотрел на сестру с удивлением.

— Зачем ты пудришься? Ты же итак бледная, как смерть.

— Как? — насмешливо переспросила Мэдди.

— Ох, извини… Мэдэлин?

— Что?

— Ты не рада?

— Чему?

— Елизавета вернулась…

— Знаешь, братец, мне абсолютно все равно, — сказала Мэдэлин, поправляя корсет.

— И за меня не рада? — спросил Хэлл. Мэдди повернулась и посмотрела на брата. У него был печальный вид. Она подошла к нему и обняла.

— За тебя — рада, а вот то, что она вернулась, меня удручает.

— Почему?

— Она не пара тебе, братец.

— Мэдэлин! Опять ты за свое! — возмущенно воскликнул Хэлл, отступая от сестры. Она пожала плечами.

— Мое мнение не изменилось.

— Почему же?! Она ведь замечательная! Добра, приветлива, красива. Что еще тебе нужно?

— Мне? Ничего. Я не собираюсь на ней жениться, и мне плевать на нее.

— Мэдэлин!

— Ну что?

— Не смей так говорить.

— Я буду говорить так, как захочу, Хэллоуин! Она не подходит тебе и точка!

— Ты мне не мать, — прошипел Хэлл, и схватил сестру за руку. Она злобно зарычала.

— ОТПУСТИ.

— Скажи, что ты не против наших с Елизаветой отношений…

Мэдэлин пристально посмотрела брату в глаза, и прошептала:

— НИКОГДА.

Хэлл зарычал и оттолкнул сестру так, что она чуть не упала. Глаза ее округлились и наполнились слезами.

— Хэлл… — пролепетала она.

— Ненавижу тебя, — прошипел ее брат, и кинулся к выходу. Мэдэлин преградила ему путь.

— Нет, прошу тебя… не уходи! — причитала она, — Ты обещал, что всегда будешь любить меня, несмотря ни на что!

— Так и будет. Но сейчас… я тебя ненавижу. Дай пройти, — грубо отчеканил Хэллоуин, и, оттолкнув сестру, вылетел за дверь.

Мэдэлин опустилась на пол, и заплакала. Боль сжигала ее изнутри. Сначала родители… теперь Хэлл… все ненавидят ее. Все отвернулись от нее. И, казалось бы, жизнь кончена. Но только не для нее, Мэдэлин Скрим, вампира, существа без души. Мэдди встала с пола и подошла к зеркалу. «Утри слезы, тряпка!» — сказал ей внутренний голос. И она подчинилась. В тот день, когда она стала вампиром, откололся лишь кусочек от ее сердца, но теперь… оно разбито вдребезги. И осколков не собрать.

Мэдэлин решила для себя, что станет такой, каким должен быть настоящий вампир. Кровожадным убийцей, без сердца и души. И они все заплатят за то, как обращались с ней. Мэдди улыбнулась своему отражению в зеркале и тихонько вздохнула.

«Игра начинается…»

В тот вечер, после ссоры с Мэдэлин, Хэлл отправился в театр, чтобы снять напряжение и успокоиться. Елизавета, вместе с матерью, сидела в ложе, отведенном для художников. Видимо, места им занял отец Елизаветы. Хэллоуин взял билет как можно ближе к их ложе, и, проходя мимо, поклонился княгине и Елизавете. Та улыбнулась и кивнула. Хэлл сел на сове место и спектакль начался. Сегодня ставили Ромео и Джульетту. Потрясающе трогательная и одновременно трагичная история любви двух молодых людей. Елизавета с интересом и восторгом наблюдала за действиями на сцене, а Хэлл наблюдал за ней. Господи, как же он ее любит… он бы отдал за нее жизнь, не колеблясь ни секунды. Ведь она — смысл его жизни. Когда Джульетта умерла, Ромео последовал за ней. Хэлл был уверен, что поступит точно также.

Время пролетело быстро, спектакль закончился. Елизавета с матерью направились к выходу. Хэлл поспешил за ними, чтобы поприветствовать.

— Добрый вечер, княгиня, мисс Елизавета, — поклонившись, сказал он. На лице Елизаветы тут же засияла улыбка.

— Добрый вечер, мистер Скрим. Какой приятный сюрприз увидеть вас здесь, — сказала княгиня, — Но, к сожалению, мы должны идти.

— О, это ничего, я провожу вас.

— Не стоит, мы доберемся сами.

Княгиня улыбнулась и поторопила дочь. Та виновато улыбнулась Хэллу, и они ушли. Хэллоуин еще какое-то время стоял и смотрел им вслед. Потом вздохнул и отправился домой. У него было странное ощущение беспокойства и тревоги. «Нет, с ней ничего не случится. Это лишь глупое предчувствие… — убеждал он себя, — Все будет в порядке…»

Утром пришел дворецкий Сафоновых. Хэлл был в подвале, но все прекрасно слышал.

— Передайте мистеру Скриму мои соболезнования, это страшная потеря для всех нас… но я знаю, как он любил мисс Елизавету… — говорил дворецкий.

— Господи… горе-то какое… — причитала Катерина, служанка Мэдэлин.

У Хэлла возникло ощущение, будто его сердце вырвали из груди и растоптали. «Что говорит этот человек? Этого не может быть… НЕ МОЖЕТ!» Хэлл слышал, как захлопнулась входная дверь, и пулей понесся наверх. Катерина стояла в коридоре и рыдала.

— Катерина… ч-что случилось? — осторожно спросил Хэлл. Он боялся услышать ответ… Катерина подняла на него заплаканные глаза и покачала головой.

— Ох, мистер Скрим… беда… беда случилась с мисс Елизаветой!

— Ч-что? Она заболела?

Голос Хэлла дрожал. Служанка зарыдала еще громче.

— Умерла, сэр… накануне вечером…

Время остановилось. Хэлл стоял неподвижно, словно статуя, и молчал. В горле встал комок, и дыхание прекратилось.

— … нашли в ее комнате… — продолжала Катерина, — В… ох, Господи… в луже собственной крови…

Служанка снова зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

— Она… умерла не своей смертью? — пораженно спросил Хэлл. Катерина замотала головой.

— Нет, сэр, убили… говорят, что похоже на нападение какого-то зверя… но что ж за зверь мог оказаться в ее спальне? — сказала служанка и поплелась в кухню.

Глаза Хэлла наполнились слезами. Ему хотелось рыдать, биться головой о стену, умереть… Ее больше нет. Значит и ему жить незачем.

Хэлл бросился к двери и уже хотел открыть ее и выйти на свет, но тут кто-то схватил его за руку и оттолкнул. Это был Джуд.

— Ты что, совсем спятил?! — заорал он. Хэлл сел у стены и по его щекам покатились горячие слезы. Слезы горя. Он потерял ее… потерял навсегда.

— Успокойся.

Джуд присел рядом и положил руку на плечо друга.

— Она… она умерла, Джуд! Кто-то убил ее! — кричал Хэлл, — Но кто, Господи, кто мог сделать это?!

Джуд тяжело вздохнул.

— Я… не знаю, друг… не знаю…

— Я должен увидеть ее… — пролепетал Хэлл, вставая с пола, — В последний раз…

— Ты не можешь пойти сейчас. На улице день, солнце светит вовсю.

— Мне плевать, — буркнул Хэлл, направляясь к двери. Джуд схватил его за руку.

— Ты моментально превратишься в пепел! Даже с крыльца не успеешь спустится!

Хэлл обессилено кивнул.

— Да… да, прости, я на секунду забыл, кто я такой…

— Впредь не забывай.

Похороны Елизаветы состоялись через день после ее смерти, 18 сентября. Этот день Хэллоуин запомнил на всю жизнь. Солнца в тот день не было, шел дождь. Даже небо плакало о НЕЙ. Родители Елизаветы были убиты горем, ведь она была их единственной дочерью. Хэлл, несмотря на протесты Джуда и Мэдэлин, все-таки пошел на похороны. Он стоял в тени деревьев и наблюдал за тем, как гроб с телом его возлюбленной погружают в землю, где оно пролежит долгие годы, перед тем, как обратится в прах. Его сердце предательски сжалось. Кто он теперь без нее? ЧТО ОН?

Процедура погребения закончилась. Хэлл ждал пока все уйдут, чтобы попрощаться с ней…

Толпа потихоньку расходилась, и только когда у ее могилы не осталось никого, Хэлл смог подойти. На надгробной плите было выгравировано:

Хэлл положил на могилу букет красных роз.

— Прощай, Лиззи… — прошептал он и снова заплакал. Его жизнь потеряла всякий смысл. Теперь он лишь существует.

Мэдэлин тихо вошла в комнату брата. Хэлл лежал на постели и смотрел невидящими глазами в потолок.

— Как ты? — спросила она, опускаясь рядом с ним. Хэлл молчал.

— Я очень сожалею, Хэлл… прости, что так относилась к ней… мне правда жаль… — по щеке Мэдэлин скатилась слеза. Хэлл поднял взгляд на сестру.

— Спасибо, Мэдэлин, — безжизненным голосом произнес Хэлл, и взял сестру за руку, — И ты меня прости за те слова… я так не думаю…

— Я знаю.

— Ты — единственное, что у меня осталось, сестренка, и я люблю тебя.

Хэллоуин обнял сестру, она прижалась к нему и не отпускала. Оба они плакали.

— Мэдди… я должен найти ее убийцу, — вдруг сказал Хэлл. Мэдди заглянула ему в глаза.

— И как ты собираешься это сделать? Есть хоть какие-то догадки, кто мог это сделать?

— Есть.

— Кто же? — удивленно спросила Мэдди.

— Вампир.

— Нет-нет, этого не может быть…

— Почему?

— Ее же обнаружили дома?

— Да…

— А «мы» не можем войти в дом без приглашения. Ну, только если она знала этого вампира…

— Никто из известных мне не мог этого сделать, — сказал Хэлл, — Это кто-то посторонний.

— Но зачем понадобилось убивать именно ее? — спросила Мэдди. Хэлл задумался.

— Быть может, хотели ударить по мне? — предположил он. Мэдди внимательно взглянула на брата.

— С чего бы? У тебя и врагов-то нет. Скорее… по Джуду…

— По Джуду?

— Ну да, у него куча врагов… успел нажить за свои восемьсот лет…

— Что ж, возможно, ты права. Расспрошу его, как только он вернется.

Наступил вечер. Мэдэлин отправилась по делам, а Хэлл, сидя в своей спальне ожидал возвращения Джуда.

Прошла уже неделя, после смерти Елизаветы. Хэлл каждую ночь ходил к ней на могилу и проклинал себя за то, что не смог уберечь ее. Если бы он мог, он бы поменялся с ней местами. Но это, к сожалению, невозможно.

Раздался стук в дверь.

— Входи, — сказал Хэлл, заранее зная, кто стоит за дверью. Джуд вошел и запер дверь.

— Привет.

— Привет. Я хотел поговорить с тобой, — сказал Хэлл.

— Я тоже.

— Ну, давай, ты первый.

— Нет, сначала ты.

— Хорошо. Джуд, я хотел спросить… есть ли кто-то, кто мог тебя ненавидеть? Желать тебе зла…

— Таких много, всех и не перечислишь, — в привычно небрежной манере сказал Джуд.

— Среди них есть вампиры?

— Ты же знаешь, люди для меня — пища, я с ними не якшаюсь.

— И Елизавета была для тебя всего лишь пищей? — спросил Хэлл. Глаза Джуда полыхнули огнем.

— Эта тема закрыта.

— Да? Закрыта?! Ее убили из-за нас! Я уверен!

— Это лишь твои домыслы, — спокойно произнес Джуд.

— Ты просто не хочешь этого признавать! Ее убил вампир! — воскликнул Хэлл.

— Быть может это так. Лично я в этом не уверен. Кстати, теперь моя очередь говорить. Я решил уехать на время из Лондона.

— Что? Зачем?

— Хочу забыть все это… отдохнуть…

Хэлл вздохнул. Он отлично понимал Джуда. Сам он хотел того же самого. Отгородиться от всего мира. Мечтал, чтобы ему стерли память, заставили забыть… Забыть весь этот страшный кошмар.

— До встречи, мой друг, — сказал Хэлл. Тот улыбнулся и вышел за дверь.

С тех пор Хэллоуин не видел своего друга. Он бесследно исчез и больше не появлялся. Хэлл углубился в поиски убийц Елизаветы. Он искал вампиров, которые могли знать Джуда и желать ему зла, но никаких результатов это не принесло. В Лондоне он отыскал трех, но все они оказались женщинами, и любили Джуда, а значит, отпадали. Хэлл все же не терял надежды и продолжал искать.

«Я найду твоего убийцу, Лиззи… он за все ответит… Клянусь».