Подари мне братика. Книга 2

ЧАСТЬ 1.

— Ну что, с окончанием тебя испытательного срока, Эл! — подняла бокал Оринтия, сотрудница отдела мотивации персонала.

Произнесенный тост был немного косноязычным. Иногда у Оринтии язык за мыслью не успевал, и Элона в душе поморщилась, но виду не подала, поблагодарила. Да и сокращение от своего имени — Эл — она не любила. Что она, парень, что ли?

В образе Элоны, кстати, не было ничего такого, что наводило бы мысль о парне. Наоборот, девушка была воплощением женственности и ухоженности — блестящие светлые волосы ниже плеч, кошачьи зеленые глаза, с умело нарисованными стрелками, пухлые розовые губы. Кожа легкого золотистого оттенка, стройная фигура, округлые плечи, длинные ноги. Элоне было двадцать шесть, она носила яркие платья, туфли на каблучках, мелодично смеялась мужским шуткам и с удовольствием строила глазки, однако с недавних пор беззаботный флирт вызывал у нее скорее досаду, чем приятные чувства.

Элона твердо решила выйти замуж.

Но не за абы кого — девушка собралась отхватить завидного жениха.

Кто именно станет ей завидовать, Элона еще не решила. Но к выбору будущего супруга она подошла обстоятельно, продумав образ до мелочей.

Прежде всего, конечно, чтобы мужчина был симпатичным. Ростом повыше, чем Элона на своих любимых шпильках, но ненамного, иначе целоваться неудобно. Не толстяк, упаси святые. Но и не суперкрасавчик, с такими проблем не оберешься. Во-первых, желающих отбить будет много, во-вторых, в семье именно женщина должна быть красавицей. Еще чтоб по возрасту подходил — старше, но не слишком. Стариков нам не надо, фу.

Вторым пунктом, естественно, стал доход. Какой же это мужчина, если с ним придется самой себе на маникюр зарабатывать? Поэтому Элона и устроилась сюда. Да, это было не так-то просто, но зарплаты здесь у всех очень и очень достойные.

Ну и в-третьих, всякие мелочи вроде чувства юмора — с занудой с тоски завоешь. А еще щедрый чтобы был, иначе толку-то с его зарплаты, если мужик будет экономить на кафе и прочих развлечениях?

Кандидат в женихи уже был выбран. Элона познакомилась с ним в первый же день, когда она заблудилась в огромном светлом здании своей новой работы. Довольно симпатичный парень, одет немного простовато, но это легко исправить. Всем известно: то, как одевается мужчина, зависит от вкуса его женщины. У женщины этого парня, видимо, со вкусом было так себе. Или, на что Элона втайне надеялась, никакой женщины не было вообще.

Поскольку Элона работала в отделе мотивации персонала, доступ к базам сотрудников у нее имелся. Сейчас, когда она благополучно прошла испытательный срок, в ее распоряжении стало гораздо больше информации о сослуживцах. Первыми она просмотрела, конечно же, крупных начальников, но осталась недовольна результатами. Большая часть начальства была женского пола, а мужчины были почти поголовно пожилые, обремененные сединой и внуками.

И сегодня, наконец, упорная искательница нашла-таки парня, который месяц назад с дружеской улыбкой помог ей найти нужный отдел. Его звали Реймонд Хеннел. Он занимал должность одного из ведущих разработчиков каких-то непонятных компьютерных программ, получал огромные деньги, был на отличном счету у руководства и в недалеком будущем должен был получить повышение. Перспективный кандидат, и возраст что надо: тридцать лет.

Правда, графа «семейное положение» немного огорчила Элону. Кандидат в прошлом году женился и жена уже успела родить ему ребенка. Ишь как торопилась к себе привязать!

***

Лариса метнула на себя быстрый взгляд в зеркало: боже, с утра даже забыла причесаться. На голове не пойми что из волос, лицо землисто-серое, под глазами круги. Внезапный крик проснувшейся дочери застал ее на кухне, когда женщина изучала содержимое шкафов и холодильника, думая, что приготовить любимому на ужин. Конечно, оставался еще позавчерашний суп, но хотелось порадовать мужа свеженьким и вкусным.

Анютка явно встала не с той ноги, если можно так сказать о младенце, не умеющем стоять даже у опоры. Она капризничала, хныкала. Лариса села в кресло, сорвала с себя фартук и выпростала из кофточки грудь. Так, пока малышка ест, можно подумать об ужине для любимого. Лариса невольно поморщилась, ощущая, как из второй груди подтекает молоко. Вкладыш, оказывается, выпал, и на кофте расплывалось небольшое темное пятнышко.

В последнее время Рей часто задерживался на работе — там завершали какой-то срочный проект. Да и деньги были нужны: в последнее время уж очень много уходило на связь с родным миром Ларисы. И хотя компания, где сейчас трудился Рей, оплачивала ему часть поездок на родину супруги, все равно было жестоко лишать бабушку общения с такой долгожданной внучкой. Родителям Лариса так и не смогла объяснить, что живет она не на другом континенте, а в параллельном мире. Пару раз Лара пыталась завести об этом разговор, но не верящая в чудеса мама решила, что у дочки гормоны просто разгулялись. Подруги тоже думали, что Лариса уехала в Америку в командировку, познакомилась там с классным айтишником и удачно вышла замуж.

Лариса вздохнула. У нее зрело предательское желание сунуть дочку мужу, едва тот переступит порог дома, а самой залечь в ванной, закрыть глаза, расслабиться под приятную музыку. Но ведь Рей ужасно устает на работе, а она сидит дома, занимается обожаемой дочкой. Она справится, а иначе, что она за мать такая?

— Мне тоже очень приятно работать с вами, девочки, — приторно улыбнулась Элона.

Оринтия и Селена улыбнулись в ответ. Они делили один кабинет на троих. Обе работали здесь уже давно, особенно Оринтия — ее трудовой стаж в этой конторе приближался к двадцати годам. Оринтия была слегка полноватая женщина лет сорока пяти. Ее единственная взрослая дочка училась в столице и редко навещала мать, а с мужем она разошлась. Женщина мало с кем общалась помимо коллег и обожала сплетничать: обсуждая чужую жизнь, ей казалось, что она смотрит какой-то увлекательный сериал, да еще и иногда может влиять на события в нем.

Селена была ненамного старше Элоны: ей вскоре должно было исполниться двадцать девять. Сюда она пришла еще на студенческой практике, а после окончания института устроилась в отдел мотивации персонала. Работа ей нравилась, хотя особо талантливой Селена не была. Скорее, ее можно было назвать исполнительной: она всегда делала то, что нужно, не халтуря, но и не прыгая выше головы.

— Где ты купила такое классное вино, Ора? — Селена повертела в руках бутылку. — Сладенькое…

— Брат привез из Уновилля, — похвасталась та.

— Уновилль… — вздохнула Селена. — Сейчас бы туда, в отпуск…

— Ты свой отпуск еще в июне отгуляла, — спустила коллегу с небес на землю Оринтия.

— Зато мы туда поедем на медовый месяц, с Эрни, — ответила Селена. — Райское местечко для молодоженов! Ты туда ни разу не ездила, Элла?

— Нет, — с хорошо скрытым неудовольствием ответила Элона. Она не любила, когда не могла похвастаться чем-то вроде поездки на модный курорт. — Я обычно в Авиланд летаю отдыхать, там отличные курорты…

— Ну, какие твои годы, еще поедешь, — зашуршала конфетным фантиком Оринтия.

— И даже, может, как мы с Эрни, в свадебное путешествие! — воодушевилась Селена. — Там потрясающе. Никаких заграниц не надо!

— Ты сейчас с кем-то встречаешься? — поинтересовалась Оринтия, подперев рукой щеку и предвкушая интересную историю.

— Нет, — ответила Элона. — Я в поиске своей настоящей любви!

— Может, на корпоративе с кем-нибудь познакомишься, у нас тут много классных ребят работает. — Селена тоже потянулась за конфетой.

— А что, очень даже может быть! — Оринтия воодушевленно щелкнула по клавиатуре. — Давайте нашей Элле подберем парнишу получше? Иди-ка сюда! Выбирай!

Селене это тоже показалось забавным, и она, встав со своего места, подошла к компьютеру, на экране которого были развернуты много маленьких фотографий.

Элона сделал задумчивый вид, словно выбирая, но на самом деле она размышляла о другом: стоит ли сейчас ткнуть в микропортрет Рея или не стоит? С одной стороны, почему бы и нет? Разузнать что-нибудь о нем и о его жене, ведь в рабочей анкете указаны самые скупые сведения, а потом сказать, что пошутила, ничего такого не имела в виду.

— Хм, вот этого сделай-ка покрупней. — Палец с розовым ноготком ткнул в фото Реймонда Хеннела. — Посмотрю повнимательней…

— Не, этот женат, — качнула головой Оринтия, увеличив фото и снова уменьшив. — Давай еще кого-нибудь? Точно, сейчас отсортирую, чтобы показывал только свободных…

— Покажи, кто там? — слегка прищурилась Селена. — Я не успела разглядеть!

— Рей Хеннел, помнишь, из технарей?

— Ну конечно! — закивала головой Селена. — Да, он классный, но уже женат, ты немножко опоздала… Он недавно женился, да, Ора?

— Хм, Ора, увеличь, пожалуйста, еще раз фото? — попросила Элона. — Мне кажется, я его где-то видела… Ну, точно. — Она сделала вид, что ее только что озарило. — Он помог мне найти наш отдел. И вполне себе флиртовал со мной — и не подумаешь, что женатый…

— Может, тебе показалось? — с сомнением произнесла Селена. — Он такой. Дружелюбный парень.

— По-моему, он был даже слишком дружелюбен, — продолжала провоцировать нужный разговор Элона. — Он что, бабник?

— Да нет, — решительно мотнула головой Оринтия. — Женат и вроде счастлив со своей… Жена у него иномирянка, кстати.

— Иномирянка? — ахнула Элона, словно и не узнала этого еще сегодня утром. — Правда? Как интересно, расскажи. Ты с ней знакома? А ты, Селена?

Оринтия важно кивнула, чувствуя себя значительной персоной. База кандидатов в женихи была забыта. Предстоял интересный разговор.

Элона слушала коллегу, и со стороны никто не мог бы заметить, насколько старательно девушка запоминала сыплющиеся из Оринтии сведения. Ора и не подозревала, что из ее беззаботной болтовни строится целая стратегия по уведению из семьи не подозревающего об этом мужчины…

Лариса сердито дернула молнию платья, потом еще раз. Ну никак не застегивается! Из глаз брызнули непрошеные слезы. Она безобразно толстая, и Рей ее разлюбит.

Это было уже третье отвергнутое платье. Первое тоже не застегнулось, второе сидело просто безобразно, подчеркивая ее расплывшийся силуэт.

В комнату заглянул Рей, держащий на руках малышку Анусю. Выглядел он забавно — в парадной светло-зеленой рубашке и с разноцветными бусами-грызунками на шее, в которые накрепко вцепилась ручонкой дочь. Будь Лариса не так расстроена неудачными сборами на корпоратив, она бы улыбнулась мужу, но сейчас ее мир сузился до одной-единственной проблемы: ей не в чем пойти! Неужели она будет выглядеть хуже всех?

— Ты чего, родная? — Рей почувствовал, что с женой не все в порядке.

— Я ужасно толстая! — воскликнула Лара. — Мы останемся дома с Анусей. А ты иди, развейся немного. Иначе все будут на меня пальцем показывать и говорить, какая у тебя некрасивая жена…

— Ну нет. — Рей подошел поближе, ласково коснулся плеча супруги. — Все давно хотят взглянуть, какая у нас с тобой замечательная дочка. Ты обязательно хочешь вечернее платье? Давай что-нибудь еще подберем из того, что есть. Жалко, я не подумал об этом раньше, заказали бы тебе что-то другое.

— Но я думала, я успею похудеть… — расстроенно протянула Лариса, погладив малышку по головке. Та смешно сморщила носик и взмахнула ручонкой, едва не попав маме по носу.

— Лара, после родов прошло всего полгода. — Рей вытянул наобум вешалку с юбками. — Давай, попробуй. Ты и не должна выглядеть как модель с рекламы средств для похудения. И ты очень красивая, даже если сейчас в это не веришь.

Он подошел ближе и крепко обнял жену одной рукой.

К корпоративу, приуроченному к годовщине создания компании, Элона готовилась очень тщательно. Накрасилась самой лучшей магической косметикой. Раскошелилась на платье от «Дома моды Джолли» — не простое, с магическим эффектом привлекательности. Сделала укладку в салоне, отчего его красивые волосы стали выглядеть просто роскошно, как у знаменитости с обложек глянцевых журналов.

Словом, когда такси остановилось возле особнячка, снятого фирмой для корпоратива, из машины вышла настоящая красавица, сияющая молодостью, ухоженностью, женственностью. Окутанная легким ароматом цветочных духов, Элона шла между розовых кустов, предвкушая, как намеченная жертва будет покорена.

— Привет! — помахала ей рукой Селена, которая была одета в совсем простой белый сарафан и золотистые босоножки со множеством ремешков, опоясывающих ее стройные ноги почти до самых колен. Рядом с ней стоял ее жених, Эрни, — долговязый, по сравнению с невысокой Селеной, темноволосый парень в светлых брюках и темно-красной дизайнерской футболке. — Ну ты даешь, покорительница сердец! — хихикнула она почти в самое ухо Элоне. — А духи какие классные, это что за аромат?

— Потом скажу, — отмахнулась Элона, она не любила делиться своими женскими хитростями с другими. А то купят такие же духи или туфли, придется что-то новое искать. — Где наши компьютерщики гуляют?

— У барбекю, — ответила Селена, прищурив глаз. — Ты что, все еще хочешь Рея Хеннела? Он же женатый!

— Вот именно, — Элона доверительно улыбнулась, — хочу с его женой познакомиться. У меня еще ни одной знакомой иномирянки нет, это так интересно! Ну и среди компьютерщиков ведь полно неженатых, вдруг я кому-то понравлюсь?

— Да ты сногсшибательно выглядишь, все упадут, — со знанием дела произнесла Селена. — Хочешь, сейчас Эрни возьмет нам по коктейлю, и пойдем все вместе?

— Ну что ж, давайте, только мне безалкогольный, — кивнула Элона. В самом деле, подойти с кем-то, кто давно работает в компании, будет более естественно.

Лариса немного успокоилась. В конце концов, на нее нашлась подходящая юбка и вполне симпатичная, хоть и простоватая кофта. Оставалось утешаться нарядным костюмчиком дочери и ее красивой головной повязкой с цветочком, которую Лариса смастерила сама. Но дочка ухитрилась испачкать платьице и пришлось переодеть ее в трикотажный голубенький комбинезончик с оборочками. Если бы не Рей, Лариса бы, наверное, разрыдалась — это же ее первый выход в свет, первое знакомство с коллегами мужа, и ей хотелось выглядеть идеально.

На корпоративе играла негромкая музыка, по саду вокруг особнячка носились дети сотрудников, слышался лай собаки и доносился вкуснейший запах блюд, приготовленных на гриле.

— О, Рей, и ты все-таки появился? Пойдем к нам, познакомишь нас с твоей семьей. — Рыжий бородатый крепыш, похожий на гнома, расплылся в дружелюбной улыбке. — Я Тим.

— Лара, — представилась Лариса. Голубой слинг сейчас был перевешен на Рея, который сиял от счастья и гордости, демонстрируя коллеге дочку.

Тим притащил их на лужайку, где собрались большинство ребят из отдела Рея. Несколько похожих на Тима мужчин — крепких и бородатых, громко хохотали, поднимая кружки с пивом, пара совсем юных парней ловко переворачивали мясо, три блондинистых девушки азартно обсуждали что-то на компьютерную тему. Рей здоровался со всеми, представляя всем жену и дочку. Звучали одобрительные комментарии, добродушное сюсюканье, комплименты и знакомые всем родителям вопросы: «А когда перевернулась? А садиться-то пробовала? А как спите? Зубки не беспокоят?»

Лариса почувствовала себя расслабленно и непринужденно. В самом деле, большинство женщин-коллег Рея или жены его сослуживцев были одеты безо всякой вычурности, улыбались дружелюбно, говорили приятные слова. На вопросы, сложно ли быть матерью, Лариса чуть-чуть привирала, стараясь представить материнство в более розовом свете, чем оно было на самом деле. Действительно, ей ли жаловаться? Она через столько прошла, чтобы эта малютка появилась на свет, а недостаток сна и времени на себя казались сейчас просто незначительными мелочами…

На удивление, практически никто не спросил ее о родном мире. Хотя контора «Мир», в которой трудился Рей, занималась в том числе и разработкой новых приложений, позволяющих общаться сквозь миры, мало кто из его сослуживцев знал, что Лара — переселенка. Здесь, в Славии, обычные люди немного знали о параллельном мире. Если кто-то и забредал сюда с Земли через стихийные порталы, то новоприбывшего брали в оборот местные службы, которые или отправляли незваных гостей обратно, или помогали вписаться в новую жизнь без особого шума.

Через некоторое время девочка устала и захотела подкрепиться. Рей отвел жену в укромную комнатку, где она могла, не стесняясь никого, покормить малышку грудью. Сам он хотел подождать, но Лара решительно замотала головой:

— Ты сходи пока, пообщайся, она раньше, чем через полчаса, не наестся.

— Тебе не будет скучно? Может, я поесть принесу тебе или попить?

— Да, попить я не откажусь. Принеси мне простой воды или яблочного сока, — с благодарностью отозвалась Лариса. Ей постоянно хотелось пить: кажется, вся выпитая жидкость мгновенно превращалась в грудное молоко.

Рей принес ей два стаканчика — яблочный и грушевый, — и все-таки ушел к остальным. Лариса устроилась с дочерью и телефоном, листая соцсети. Скучно ей не было. Даже наоборот: Ануся задела ручкой сок, и на маминой кофте расплылось пятно. Ладно, если слингом прикрыться, то не видно, философски подумала Лариса.

Она поглаживала уже совсем медленно сосущую девочку и мурлыкала рифмованные вирши, которые совсем недавно стали приходить ей в голову:

— Анечка-Анусенька,Девочка-малюсенька…

Выйдя со спящей в слинге малышкой, Лариса принялась искать мужа. Обойдя пристройку к коттеджу, женщина увидела, что между деревьев было устроено несколько гамаков, где под присмотром нанятых специально нянечек покачивались спящие малыши.

— Давайте и вашу положим, — улыбчивая женщина средних лет негромким тоном обратилась к Ларисе. — Вы не волнуйтесь, мы присмотрим и сразу вас позовем, как проснется.

Нянечка протянула ей тоненький браслет, который должен был просигналить сразу, едва дочка проснется. Лариса, подумав, осторожно положила Анусю в гамак и с облегчением расправила плечи. В самом деле, хоть слинг и удобная штука, но спина все равно почему-то уставала.

Наконец она увидела мужа. Тот стоял рядом с такой шикарно одетой женщиной, что у Ларисы упало сердце: это была женщина из ее кошмарных мыслей, красавица-коллега в дорогом платье, с безупречной прической и взглядом хищницы. Уже только посмотрев на такую, Лариса ощутила себя жалкой и страшной, машинально пригладила выбившиеся из простого пучка волосы. После родов они почему-то начали лезть, и хоть Лариса и знала, что это нормально, не хотелось чувствовать себя лысоватой. А еще крепкие ручонки Ануси, которые так больно вцеплялись в остатки таких густых раньше Лариных волос…

Рей стоял рядом с Разлучницей — так Лариса интуитивно и безошибочно окрестила красотку, — о чем-то болтал с ней, совершенно не замечая, что эта наглая хищница явно пытается его завлечь. Это было видно по всему — и по ее платью, более уместному для голливудской красной дорожки, чем для корпоратива, и по укладке, в которой с помощью искусных рук мастера сочеталась аккуратность и естественность распущенных блестящих прядок.

— Привет. — Рей словно почувствовал взгляд жены, слегка нахмурился, уловив, что она снова о чем-то беспокоится, и сделал несколько шагов ей навстречу. — С малышкой все в порядке?

— Да, я ее в гамак положила, — ответила Лариса.

— Да, я тоже потом этот детский уголок заметил, хотел тебе предложить. Ну, а с тобой все хорошо? Не устала? — заботливо поинтересовался муж. — Поесть что-нибудь хочешь?

— Нет… еще нет, наверное. — Лариса продолжала украдкой поглядывать на расфуфыренную Разлучницу.

Та сразу же подошла, сверкая белозубой, по-крокодильи дружелюбной улыбочкой:

— О, вы, наверное, Лара? Я — Элона. Рей только о вас и говорил, — произнесла девушка невиннейшим тоном и сразу же нанесла первый болезненный укол. — Рассказывал, как вам тяжело приходится с дочкой…

— Тяжело? Да нет, не очень. — Лариса метнула быстрый взгляд на Рея. Неужели он жаловался на то, что она не справляется? Да еще какой-то посторонней разнаряженной дамочке?

— Ну что вы, — сладко пропела дамочка, — я же все понимаю. Конечно, дети — это такое счастье, но мамам все равно приходится нелегко. Эти растяжки… Круги под глазами от недосыпа. Некогда отдохнуть, уделить время мужу…

— Я уделяю время мужу, — холодно произнесла Лариса, хотя внутри у нее все вскипело от обиды.

— Ой, что вы, я не хотела вас обидеть, — притворно забеспокоилась Разлучница. — Просто хотела сказать, что с появлением ребенка супруги реже бывают вдвоем. Романтика теряется… Но дети того стоят, — прибавила она с лицемерным вздохом.

Лара плотно сжала губы, чтобы не сорваться и не наговорить гадостей. Это что же, она сейчас пела Рею в уши о том, как его жена вся ушла в заботу о дочери, да и с этим делом плохо справляется! Да как он мог вообще такое слушать!

— Вы, наверное, собираетесь поесть? — спросила Элона. — Да, кормящей маме надо много кушать. Конечно, от этого можно поправиться, но здоровье ребенка важнее…

Лариса ощутила, как ее щеки заливает румянец смущения и гнева. Она и так была недовольна своей фигурой, а тут еще эта стройная красотка с медовой улыбочкой била по больному.

— Пойду посмотрю, как там Ануся, — пробормотала Лариса. Она всем сердцем желала, чтобы муж составил ей компанию, и тут Рей не подвел:

— Пойдем вместе. — Он кивнул Элоне и сказал: — Ну, пока, увидимся.

Та попрощалась самым дружелюбным тоном, прикидывая в уме, какой следующий шаг предпринять, чтобы выиграть этот приз.

Пожалуй, решила Элона, для первого раза достаточно. Не навязываться, но достаточно поиграть на нервах жены, чтобы та закатила ссору из ревности, а еще лучше — начала бы следить за его телефоном и соцсетями...

Лариса отошла от Разлучницы, внутренне кипя от злости и чувствуя себя униженной, растоптанной. Вроде бы на посторонний взгляд эта хищница ничего такого не сказала, и даже Рей, такой умный, такой понимающий, не заметил тщательно замаскированных и попавших в цель колкостей.

— Элона в твоем отделе работает? — спросила она, прикидывая, насколько может быть опасна эта роковая красотка.

— Да нет, я ее впервые вижу, — пожал плечами Рей. — Вернее, второй раз, я даже удивился, что она меня тогда запомнила.

— Тогда — это когда? — уточнила супруга.

— А, она как-то заплутала у нас в коридорах, я ей подсказал, как пройти.

— А, понятно. — Лариса немного успокоилась. В голосе Рея не звучало и нотки заинтересованности навязчивой коллегой, но некоторая тревога осталась. Лариса была уверена, что такие, как Элона, готовы пройти по головам, лишь бы добиться своей цели. А уж то, что эта женщина запала на ее любимого, Лара не могла не заметить. Как она на него смотрела, как улыбалась! Вот только этого еще не хватало…

Домой чета Хеннел вернулась довольно поздно. Ануся сладко проспала всю дорогу на руках папы, но как только девочку внесли в дом, та проснулась, немного поела и расшалилась. Так что ложились уже ближе к часу ночи.

Рей уютно устроился под одеялом и обнял жену, прижал к себе, осторожно поглаживая, словно пробуя, отзовется ли она на его ласку или, как часто теперь бывало, уснет, совершенно вымотанная прошедшим днем. Лариса почувствовала, словно ее разрывает пополам: одна половина желала ответить на прикосновения любимого мужа, вторая уверяла, что сон куда важнее. Рей тем временем аккуратно разминал ее уставшее от ношения малышки плечо, иногда легко, дразняще задевал грудь. Лариса слегка морщилась: почему-то теперь это не было так приятно, как до беременности и родов. Муж тем временем поглаживал спину, бок, бедро, и Лара позорно вырубилась прямо во время прелюдии.

Проснулась она почему-то рано утром, с полной грудью молока. Рея рядом не было, молчала радионяня. Лара торопливо вскочила, запахнула халат, побежала в детскую. По дороге мельком увидела себя в зеркало: волосы взлохмаченные, на халате пятно… Ужасно! Конечно, муж потихоньку начнет заглядываться на красивых и ухоженных, особенно когда они сами в руки падают!

Муж, не подозревающий о падающих ему в руки красотках, играл с дочкой.

— Проснулась? Доброе утро, — потянулся он к Ларе с поцелуем. — А я хотел ее уже тебе нести, по-моему, она голодная.

— Удивительно, что вообще до утра проспала. — Лариса взяла малышку на руки, села в кресло.

— Да она же уже большая девочка. — Рей немного наклонил голову, с нежностью смотря на обеих. — Я ей кашки дал немного, но, по-моему, молоко ей нравится больше.

— Что, вчерашнюю? — всполошилась Лариса.

— Зачем, я новую сварил, — пожал плечами муж.

На кухне действительно оказались не только остатки свежесваренной каши в маленькой кастрюльке, которую Лариса прозвала «детской» за миниатюрный размер и милый узор из следов кошачьих лапок, но и завтрак для самой Ларисы. Омлет с овощами.

Что Ларису отдельно удивляло в Рее, так это его отношение к готовке. До родов Лара порхала с утра, охотно и с удовольствием приготавливая мужу разнообразные завтраки. Теперь, когда замученная бессонными ночами молодая мама еле сползала с кровати и шла в детскую, муж никогда не проявлял недовольства, если ему приходилось готовить завтрак самому или греть себе и жене остатки ужина. Лариса даже вспомнила одного из своих одноклассников, который разругался в пух со своей невестой, за то что та не желала каждый день вставать к плите. Причем готовил Марк — так звали одноклассника, — довольно прилично, не ограничиваясь стандартным холостяцким набором вроде яичницы и покупных пельменей.

— Слушай, ну как так? — удивлялась она. — Мы же у тебя собирались, помнишь, с Маринкой, Ступко и Толстяковым. Ты тогда с Маринкой битый час рецепты обсуждал, да так, что она еще и записала у тебя парочку. Чего ты тогда к своей Жанне пристал с готовкой? Может, помиритесь? Ты же сам готовил до того, как начал с ней встречаться?

— Ну ты не понимаешь, — мрачно отвечал бывший одноклассник. — Она же женщина, это ее обязанность!

— Но ты же приходишь с работы на полтора часа раньше, — упорствовала Лариса. — И она же не всегда отказывалась готовить, а хотела, чтобы вы по очереди…

— Я не для того собирался жениться, чтобы готовить по очереди, — оскорбился Марк…

…Рей же не видел ничего плохого в том, что жена что-то не успевает по дому. «Ты что, думаешь мне какой-то завтрак важнее дочери?» — удивился он как-то раз. Ларисе это нравилось, но сейчас наслаждаться приготовленным мешали колкие слова вчерашней соперницы, что Лариса совсем перестала уделять внимание мужу.

«Надо собраться, — вздохнула про себя женщина. — За свою любовь надо бороться!»

Когда Рей, немного поиграв с Анусей, ушел к себе в кабинет, Лариса поднялась с дочкой в свою комнату и принялась разыскивать свой любимый блокнот со списками.

Списки были ее любимым рабочим инструментом. Раньше Лара азартно расписывала в блокноте свои цели, покупки, мелкие задачи и дела по дому, глобальный план по перестановке на нижнем этаже… Но с рождением дочери эта привычка внезапно дала сбой, блокнот постоянно куда-то засовывался, терялся и обнаруживался спустя неделю где-нибудь среди круп и пряностей в кухонном буфете или упавшим за кресло, а то и вообще в коробке с детскими игрушками.

«Словно жизнь пошла кувырком», — грустно подумала Лариса.

Тут же одернула себя: как она может так думать? Она же ребенка родила, девочку, такую сладкую малышку, долгожданную, выстраданную! Да как она смеет жаловаться, если у нее такая дочь и замечательный, самый заботливый, самый понимающий на свете муж?

Нет, надо срочно брать себя в руки. Надо меняться к лучшему!

Блокнот так и не нашелся, а тем временем дочка снова запросила грудь. Покормив и уложив малышку, Лариса отправилась на поиски записной книжки, хотя охотнее всего она бы сейчас хлопнулась на диван и уснула.

“Я же спала… целую ночь спала,” — подумала она, забывая, что ее ночь длилась куда меньше восьми часов.

Противный блокнот затерялся очень качественно, и Лариса обошла весь дом, отмечая попутно следы запустения, неизбежные в местах, где люди живут постоянно, но времени на уборку катастрофически не хватает. Ее разрывало от желания убрать сразу все: и вытереть пыль с подоконника, и за цветами поухаживать, и брошенную Реем футболку донести до стиральной машины, и вернуть на полку книгу, лежащую на журнальном столике. А это что там под диваном? Ярлычок от дочкиных новых носочков, которые Лариса торопливо переодевала, а потом унесла дочку наверх и забыла выбросить яркую бумажку…

Мечась от одного дела к другому, Лариса так и не нашла блокнота, и к пробуждению дочки чувствовала себя совершенно измотанной. Увидев ее, Рей предложил пойти отдохнуть, а сам принялся одевать малышку:

— Пойду проветрюсь, да и Анусе надо подышать воздухом.

— Ты же занят, — всполошилась Лариса. — Может, ты ее оденешь, а я сама пойду?

— Да я сам устал сидеть за компьютером, пройтись хочу. А ты б полежала, Лар.

— Да я почти целую ночь проспала, — слабо запротестовала любимая женщина.

— Надо же, даже одну ночь, — невесело усмехнулся Рей и подбавил аргументов: — Ну, родная, ты уж если ради себя не хочешь, то хоть ради малявочки. Сама же говорила, молоко от недосыпа пропасть может.

Лариса вяло, но благодарно кивнула, все-таки помогла мужу одеть дочку и выйти с ней на улицу. Закрыв дверь, она уронила взгляд на тумбочку и увидела там разнесчастный блокнот. Глянцевая обложка начала покрываться тончайшим слоем пыли.

— Вот ты где, зараза! — в сердцах произнесла Лариса, схватила находку и унесла к себе наверх.

«Ужин надо приготовить, — подумала Лариса. — И еще внизу, в гостиной прибрать. И в прихожей на вешалках бардак. И еще надо пол помыть в детской».

Список заполнялся строка за строкой, но голова была тяжелой, и молодая мама решила на минутку прилечь. Надо ли говорить, что в следующую минутку она провалилась в сон?

— Кто-о тут такой спит? А кого мы будить пришли… — донесся до нее воркующий голос мужа, каким он всегда разговаривал со своей ненаглядной дочуркой.

Ануся весело шлепала ручками по маминому плечу, тянула кофточку и радостно лепетала:

— Ма! Та! Та!

— Пра-авильно, маму пришли будить, умничка ты моя, — и Рей продолжил уже своим обычным тоном, — извини, тебя очень просила, хныкала. Мы погуляли немножко, две площадки обошли.

— Ох, а ужин-то я… — всполошилась Лариса.

— А ужин я заказал.

И снова Лариса почувствовала за всплеском радости и признательности слабый укол вины. Вкрадчивые намеки Элоны на Ларисину несостоятельность как жены и хозяйки ввинтились в душу и засели там, словно заноза.

***

Элона откровенно скучала, сидя в уютном кафе с бокалом любимого ягодного коктейля. Мужчина за столиком в середине зала бросал на нее заинтересованные взгляды, но девушка, занятая планами покорения чужого мужа, практически не обращала на них внимания.

На экране ее телефона светилась страница Рея в соцсетях. Элона задумчиво пролистывала нечастые посты владельца вниз, иногда в задумчивости теребя прядку волос.

Добавить его или еще рано? Элона глотнула коктейля и подозвала официантку:

— Принесите мне кофе, пожалуйста. — Палец с опрятным маникюром ткнул в строчку стоящего на столике сезонного промо-меню. — И пирожное «Фруктовое счастье».

Когда коктейль был допит, палец девушки все же скользнул на кнопку «Отправить запрос дружбы». Нажав, она отметила «лайком» несколько последних фотографий Рея, прежде всего те, где он был с дочерью. Не то чтобы Элона любила детей, но надо же показать мужчине, что у них общие интересы.

«Вот даже и славно, что у него уже есть дочка, — подумала она, отодвинув от себя пустой стакан с болтавшейся в нем ярко-фиолетовой трубочкой. — Значит, родительский инстинкт уже удовлетворен, а мне не придется портить фигуру и не спать ночами, когда мы поженимся».

Элона переключилась на свою страницу, которую активно приводила в порядок последние несколько дней. Критически оценивала каждый пост, каждую фотографию. В указанные интересы добавила «дети», «семья». Слишком откровенные фото скрыла, оставив на виду только более приличные, но все равно с изюминкой. Теперь осталось дождаться, когда жертва ее охотничьих интересов примет запрос.

Однако что-то Рей Хеннел не спешил заходить в свой аккаунт, хотя Элона уже успела и кофе допить, и пирожное съесть, и даже послать сердитый взгляд надоедливому кавалеру, который все пытался то улыбнуться ей, то встретиться взглядами. Расплатившись, девушка с недовольным лицом поднялась и вышла на улицу ловить такси. До дома было недалеко, но Элона не любила пешие прогулки, да и ноги устали от высоких элегантных туфель на немыслимой высоты шпильках.

Поймав машину, она закатила глаза и отвернулась к окну при первой попытке водителя с ней пофлиртовать. Вот уж только водителя такси ей не хватало! Элона вспомнила внушительную цифру заработной платы, которые получал руководитель проекта по разработке межмировых приложений. Вот это — да, вот это — уровень. А не на машине подвозить. Нет уж, такого перспективного кандидата она ни за что не упустит!

Лариса бросила взгляд на часы: ну надо же, одиннадцать часов, а у нее сна ни в одном глазу, хотя во всем теле чувствуется тяжелая, накопленная усталость. Рей уехал вечером на какую-то конференцию по своей специальности, предупредив, что будет поздно.

Лара спустилась в кухню, убрала грязную посуду в машинку, которую, невзирая на ее протесты, купил муж. Теперь Лариса уже не представляла своей кухни без этой тихо журчащей помощницы. Опять-таки до рождения дочки мыть посуду было сродни медитации, а после — превратилось в тягостную повинность. Некогда, некогда, отвлеклась, не замочила, а каша присохла намертво; едва намылила сковородку — а дочка, играющая рядом, ударилась и заплакала…

Протерев стол и плиту, Лариса решила приготовить завтра пирог, рецепт которого она не помнила. Поднялась наверх, взяла свой ноутбук и заодно решила проверить сообщения.

Теперь у Ларисы было две версии интернета. Сеть этого мира была дешевой и быстрой, а связь с родным миром все еще оставалась медленной и дорогой, поэтому Лариса заходила туда гораздо реже, в основном ради общения с мамой и несколькими подругами.

Зайдя в родные соцсети, Лариса обнаружила кучу непрочитанных сообщений. Первым она открыла те, что от брата. Вдруг с родителями что? Мама и отец с трудом осваивали новые технологии, даже звонили они до сих пор по старым кнопочным телефонам, а подаренный на прошлый Новый год смартфон снова лежал в коробке после пары неудачных попыток мамы освоить сенсорный экран.

Пашка. Привет, Лар, тут Серега твой заходил.

Лариса замерла. Известие о бывшем муже было сродни удару под дых. Зачем, интересно? Столько времени он вообще не подавал признаков жизни, а тут вдруг зашел. В бывшей Ларисиной квартире сейчас жил младший брат-раздолбай Пашка.

Лариса. Привет, Паш. А что ему надо тут было?

Пашка. Зарядник какой-то забрал старый и еще что-то там из коричневой тумбочки.

Лариса. А почему меня не предупредил?

Пашка. Да говорит, дозвониться не смог. У тебя же постоянно телефон выключен.

Это было правдой — одним из минусов Ларисиной жизни было то, что ее телефон в этом мире превращался в бесполезный и молчаливый кусок пластмассы, набитый микросхемами.

Лариса. Ну, в соцсетях бы написал.

Пашка. Да ты тут тоже онлайн через раз.

И тут было нечего возразить: Лариса могла заходить в родные соцсети только с тяжелого черного ноутбука, который обычно стоял в ее комнате. С местного смартфона не было подходящих приложений, связывающих этот мир с родным. Хотя какой из двух миров ей роднее, Лариса уже сомневалась. Домашние хлопоты и часы, проведенные с дочкой приводили к тому, что Лариса в основном общалась в местных соцсетях с телефона, а к ноутбуку подходила изредка.

Лариса прокрутила множество неотвеченных сообщений на экране и нашла-таки пару безликих и сухих: «Привет. Телефон не отвечает» и «Привет. Я к нам на квартиру зайду, ты дома?» Хмыкнула, соображая, с чего это вдруг бывший муж, не писавший уже давно, вдруг решил возобновить общение.

Лариса. Сам понимаешь, с ребенком занимаюсь. Некогда. Что он говорил?

Пашка. Да ниче. Забрал и ушел.

Лариса вздохнула. В этом весь Паша: ну хоть спросил бы, как дела, что ли. Странно вообще, зачем Сергею вдруг понадобился зарядник, или что там он забирал. Мог бы новый купить, что ли, все же бывший муж не был ни бедным, ни жадным.

Напечатав брату простенькое: «Понятно, как там мама с папой?» — Лариса, повинуясь нахлынувшему любопытству, щелкнула по аватарке бывшего, открывая его страницу.

Она не делала этого уже давно, больше года. Открыла, ожидая, что на нее нахлынут воспоминания, но ничего такого не ощутила. Попыталась силком вспомнить эйфорию от свадьбы или боль от расставания — но чувства оказались притуплены, словно не с ней это происходило. Как будто вспоминала прочитанный роман или просмотренный кинофильм. Знакомое красивое лицо, небрежная улыбка… Надо же, а тогда, в том хмуром, безнадежном феврале ей казалось, что она никогда не забудет Сергея, что вся ее жизнь рухнула, разлетелась на осколки. А теперь, надо же, даже не болит.

Страница бывшего мужа оказалась не очень-то информативной. Судя по статусу, он ни с кем не встречался, но Сергей вообще неохотно выкладывал фото в соцсети и редко что-то писал. Даже место работы так и не поменял, хотя перешел в другую компанию, когда они с Ларисой еще были женаты и счастливы вместе.

Подумала, не спросить ли у бывшего мужа, как дела и зачем ему вдруг заходить понадобилось, но решила, что не нужно. Забрал и забрал, если что-то будет нужно от нее, Ларисы, то, наверное, сам напишет и спросит.

Лариса обменялась еще несколькими сообщениями с братом, закрыла ноутбук и пошла в детскую. Тихонько подкралась и постояла возле кроватки дочери, полюбовалась спящим личиком при тусклом мягком свете ночника, поправила сбившееся одеяло и ушла спать, не дождавшись мужа.

Рей действительно вернулся поздно, почти в два часа ночи. Конференц-зал находился за городом, и хотя для участников были зарезервированы номера, он предпочел вернуться домой, к жене и любимой дочери, несмотря на то, что утром он должен был присутствовать на одной из дискуссий. В такси он открыл свой профиль в соцсетях и начал добавлять скопом всех новых знакомых, с которыми обменялся контактами, общаясь на банкете после официальной части программы. Запрос от Элоны тоже был принят, поскольку в мешанине новых лиц Рей даже не вспомнил, что виделся с ней вовсе не этим вечером.

Спать он ложился аккуратно, стараясь не разбудить Ларису, но та все равно встрепенулась, сонная.

— Ты вернулся… Сколько времени?

— Полтретьего. Спи.

Запищала дочка. Лариса попыталась отлепить себя от кровати.

— Лежи, я схожу.

— Да она есть хочет…

— Лежи, я ее принесу к нам.

Рей сбегал в детскую, поменял разбухший подгузник и принес ночную крикунью к Ларе, которая успела отрубиться, едва детский плач из радионяни замолк, аккуратно подсунул под бок — покормить.

Лара снова сонно встрепенулась.

— Кушай, кушай, Анютка, — зашептала она, пристроив дочку к груди.

Рей улегся рядом, погладил жену по плечу.

— Унести ее, как поест? Может, пусть с нами спит?

— Ой, а вдруг ее придавлю?

— А так заново укачивать…

— Ладно, посмотрим, — сказала Лариса.

Спор решился сам собой — Лара и Рей уснули прежде, чем дочь выпустила изо рта “кормушку”.

Элона, проснувшись утром, первым делом поглядела в соцсети и удовлетворенно улыбнулась: все-таки добавил! Теперь нужно проверить, на что он клюет, и ненавязчиво расположить к себе. А заодно и поискать, нет ли с женой каких-нибудь разногласий. Использовать это: интересоваться его жизнью, разделять увлечения и вообще формировать образ второй половинки. Жены, особенно такие, которые с головой уходят в материнство, часто не интересуются жизнью мужа. А вообще, про разногласия должна знать Оринтия: та вечно в курсе всех сплетен. Значит, сегодня в перерывах надо будет навести коллегу на разговор…

Оринтия не подвела. Едва Элона упомянула, что познакомилась с супругой Рея Хеннела, как старшая коллега закивала головой:

— О да, как она тебе? Правда, отличная пара?

— Наверное, — фальшиво улыбнулась Элона. — Но все-таки трудно, наверное, поладить, если вы из разных миров… Другая культура, традиции…

— Может быть, и так, но им удалось. — Оринтия с шумом выдвинула ящик стола, битком набитый различными чаями, шоколадом и сухими хрустящими печеньками разных сортов. — Чаю, девочки?

— Да-а! — с восторгом отозвалась Селена и встала со стула. — Можно я выберу? У тебя был такой вкусный красненький, я в тот раз не спросила название…

Элона молча взяла свою кружку, слегка раздосадованная, что ее перебили. Так и недолго переключиться на обсуждение каких-то никому не нужных заварок. А ее сейчас интересовал совсем другой вопрос.

— Вот мне и любопытно, как же так получилось, — снова завела речь о своем девушка, когда коллеги уже уютно расположились с чаем и вкусняшками. — Иной раз с парнем из своего-то мира трудно поладить…

— А Лара тебе не рассказывала ничего? — Оринтия отхлебнула из своей кружки. — Вы же вроде познакомились, поболтали.

— Ну, совсем немножко… — потупила глаза Элона и взяла крошечный кренделек, пахнущий ванилью. — Понимаете, она показалась такой усталой, замученной…

— Будешь тут цветущей и бодрой, когда маленький ребенок! — фыркнула Селена. — У моей сестры родился сын, так они с мужем с ног сбились, синяки под глазами вот такенные, а им ведь еще моя мама помогает, и я иногда забегу… Брр, никаких детей не захочу еще лет пять, наверное!

— Ой, это такое времечко… Дети так быстро растут, — ностальгически вздохнув, покивала Оринтия, прожевав кусочек шоколадной вафли. — И тяжелое, конечно, но они такие милые кабачки в этом возрасте. А потом вырастают, и мама уже не нужна…

— Так все-таки, что там со знакомством Рея и его жены? — скрыв раздражение, напомнила Элона.

— Я бы сказала, что ребенок их и сблизил. Можно сказать, они и стали встречаться, потому что оба мечтали стать родителями, — сказала Оринтия.

— Вот как? — заинтересованно вскинула глаза Элона.

— А я и не знала, — отозвалась Селена.

— Да мало кто знает, он же не треплет об этом на каждом углу. Я случайно узнала от общих знакомых… — Глаза Оринтии блеснули, как всегда, когда ей удалось заинтересовать собеседниц какой-нибудь мало кому известной сплетней или байкой.

— Ну, так расскажи, мы же никому не скажем, — попросила любопытная Селена.

Оринтию не нужно было долго упрашивать. Она отпила еще чаю и начала свой рассказ, снова не подозревая, насколько внимательно ее слушает Элона, запоминая все нюансы, которые могли бы ей пригодиться в нелегком деле завоевания мужчины мечты. В прошлый раз она больше рассказывала о самом Рее, упомянув, что он обращался в какое-то крутое брачное агентство, чтобы познакомиться с женой. А Селена еще и принялась тогда расспрашивать про эту брачную контору, как будто это главное! И то их разговор очень быстро прервали, потому что Оринтии нужно было разобраться с какими-то срочными документами… Так что, можно сказать, многие подробности истории знакомства Рея с его замухрышкой-женой пока остались за кадром.

Лариса взяла с тумбочки свой блокнот, перечитала список дел и заколебалась, за которое из них взяться. Вздохнув, обвела глазами комнату и решила начать с того, что не попало в наспех составленный список: разобрать завал на прикроватной тумбочке. Там громоздились кремы и ночные маски, которые Лариса забывала наносить на лицо, какие-то бумаги, пакетики, мелочи. Из-под самого низа стопки Лара вынула томик стихов Марии Маргольд, чтобы отнести его на книжную полку, но словно невзначай открыла тонкую книжицу на случайной странице. Так когда-то они развлекались с подружками в школьные годы: брали книгу и устраивали по ней сеанс гадания, загадывая страницу и строчку или просто открывая книгу на случайной странице.

Стихи писала не тебе,

но о тебе они слагались.

Ни разу не читала тем,

кому они предназначались.

Ну, а тебе — я все прочту,

Ведь я нашла свою мечту.

Лариса улыбнулась и подумала о муже. В самом деле, Рей казался настолько воплощением ее мечты, что иногда даже дух захватывало: неужели такое бывает? Неужели встречаются “половинки”, родственные души, которые чем дольше живут вместе, тем дороже друг другу становятся?

Воспоминания о школьном гадании потянули за собой еще одно из той же поры. Как-то Лариса, заполняя одну из бесчисленных подружкиных анкеток, с обязательными пунктами вроде “любимый урок”, “любимый цвет” и “любимый парень” (обязательно с наклейкой или рисунком-сердечком), ответила на вопрос: “Какие тебе нравятся парни?” — “Добрые и заботливые, с чувством юмора”. На что хозяйка анкеты ужаснулась и долго доказывала Ларисе, что доброта и заботливость — это женские качества. Лариса тогда возражала — а что, мужчины обязательно должны быть злыми и равнодушными? В конце концов, ее собственный отец проявлял заботу и к жене, и к дочери — не настолько, конечно, внимателен, как Рей, но в его времена возня с детьми и вовсе считалась женским делом… Лариса улыбнулась, вспомнив, как на четырнадцать лет отец преподнес ей цветы, сказав, что она теперь уже “взрослая барышня”... Это были первые цветы в ее жизни, ведь тогда у нее еще не было ни одного серьезного поклонника.

Улыбнувшись своим мыслям, Лара отложила книгу и принялась перебирать вещи, деля их на три кучки: выбросить, отнести на свое место и оставить на тумбочке. Она протерла запылившуюся глянцевую поверхность салфеткой, оставила два крема, зеркальце, расческу, блокнот и ручку. Остальному предстояло вернуться на законные места.

Расчистив хотя бы такой небольшой уголок пространства, Лара почувствовала себя немного лучше и пошла на кухню, где принялась колдовать над обедом. Ей даже почти удалось закончить тушить овощи с мясом, когда раздался требовательный детский плач. Лариса резко выключила плиту, опасаясь, что даже на самом маленьком огне все подгорит. В конце концов, так уже пару раз было — один раз она забыла про кастрюлю с варившимся рисом, второй раз вообще заснула с дочкой в кресле во время кормления — хорошо, что дома был Рей, а то бы пожар устроила…

Дочка была мокрая — и все белье в ее кроватке тоже. Лариса помыла и переодела хнычущую малышку, наскоро сдернула белье в стоящую рядом корзинку и села в кресло, чтобы покормить и успокоить маленькую крикунью.

Когда девочка наелась, Лариса осторожно положила ее на детский коврик с нашитыми на нем яркими зверюшками. Лара уже давно опасалась оставлять дочку на диванчике — ведь та уже один раз попыталась свалиться, и только чудом мама успела подхватить свою маленькую юлу. Ануся немедленно принялась дергать солнечно-рыжего котика, словно пытаясь оторвать его от коврика с концами.

Лара тем временем постелила в кроватку чистое белье, а сама побежала относить грязное в стирку. Вслед ей тут же донесся сердитый детский рев.

Запустив стиральную машинку, Лариса тут же вернулась и немного поиграла с дочерью, а потом решила выйти на прогулку. В конце концов, погода просто чудесная! Одев малышку, Лариса попыталась и сама надеть что-то наряднее обычного, но времени искать и подбирать не было. Поэтому молодая мама только расчесала и собрала волосы в пучок, отметив, как тускло они стали выглядеть. Дойти бы до парикмахерской, но как? Анюта не будет ждать, пока маму подстригут, да и вредно ей будет дышать всякими спреями для укладки и красками для волос… Оставить девочку на Рея? Но он и так устает на работе, в конце концов, он заслуживает полноценных выходных…

С такими мыслями она неспешно катила коляску по тихим улочкам в сторону парка.

— Эй, Лара! — окликнул ее знакомый голос.

Лариса обернулась и узнала Алисию, одну из своих подруг, с которой она вместе ходила беременной на курсы. Алисия родила сына на неделю позже, чем Лара, и после рождения детей подруги виделись всего один раз, ограничиваясь перепиской в соцсетях.

Алисия спешила к ней, а красную коляску толкал ее муж, высокий брюнет с широченными бровями и легкой небритостью. Малыш был наряжен в красно-белый полосатый костюмчик и шапочку и улыбался двузубым ртом. Сама Алисия выглядела очень нарядной: синее платье, легкая ветровка цвета кофе с молоком. Она даже была нормально накрашена, лицо словно сияло. Ей очень шла новая стрижка — Лариса еще не видела фотографий.

— Ты так чудесно постриглась! — восхитилась Лариса, запрятывая поглубже ощущение, насколько хуже она выглядит по сравнению с подругой. — Давно?

— Нет, позавчера ходила. — Алисия покрутила головой, словно предлагая оценить прическу со всех сторон. — В кои-то веки выбралась привести себя в порядок.

— Тебе очень идет, — искренне похвалила новую прическу Лариса.

— Да, отличная парикмахерская, только туда и хожу, — отозвалась она. — Сама знаешь, нам, мамочкам, только такие и светят.

— Такие — это какие? — не поняла Лариса.

— А ты не знаешь, что ли? — удивилась подруга. — Есть сеть парикмахерских “Мамочка”, туда можно прийти с ребенком, оставить его под присмотром в игровой зоне или просто с няней, а за это время привести в порядок прическу.

— Правда? — удивилась Лариса.

— Ну да. Ах да, ты же приезжая. У вас, наверное, таких не было в вашем городке?

— Не было. — Ларисе даже врать не пришлось. — Ну или я как-то не обращала внимания…

— Сходи обязательно, если желание есть, — кивнула Алисия.

— Да, схожу. Давно хотела голову в порядок привести, — согласилась Лариса, вынимая телефон и начиная искать адрес парикмахерской.

Дальше разговор плавно съехал на детей, их зубки, сон и прикорм. В разговор периодически вмешивался муж Алисии, и Лариса удивлялась: неужели он так много внимания уделяет малышу? Он же много работает. Хотя, может, потому что это сын? Ведь все мужчины хотят обзавестись наследником и продолжателем фамилии… С другой стороны, ведь и ее собственный муж часто занимается с Анюшей, и девочку он любит. Наверное, здесь, в этом удивительном мире, все мужчины такие? Нет, ведь сам Рей вырос без отца…

Погуляв так, пока дети не начали капризничать, молодые мамы распрощались и пошли каждая в свою сторону. Алисия удалилась с мужем в сторону парковки, а Лариса пошла просто домой.

Дома она сменила дочери подгузник, покормила ее — девочка после прогулки заснула быстро. А Лариса открыла на телефоне адрес ближайшей к ней парикмахерской, на цыпочках вышла из детской и позвонила. Свободное “окно” было на завтрашнее утро, а цена оказалась совершенно доступной, а вовсе не заоблачной, как подумала вначале Лариса.

Лариса проснулась ужасно разбитой, словно она и десяти минут не спала. Ночка выдалась беспокойной, дочка постоянно хныкала, то пачкала подгузник, то крутилась, ни в какую не желая засыпать. Единственным желанием молодой мамы было закрыть глаза и провалиться в сон часов на эдак двенадцать-четырнадцать, но надо было вставать, готовить завтрак мужу на работу…

Кинув взгляд на чистую поверхность разобранной вчера тумбочки, Лариса почувствовала, как ей становится немного легче. Она контролирует свою жизнь. Она справляется, а сегодня еще и пострижется наконец, и вообще возьмется за уют в доме и свою внешность. Рей будет гордиться, что у него такая жена…

Рей, наоборот, стараний жены не оценил. Когда он сел за стол, где уже дымились горячие оладушки к завтраку, то ужаснулся:

— Лар, да ты бы поспала лучше! Неужели ты думаешь, что мне нужен завтрак такой ценой?

В другое время Лариса услышала бы в его голосе тревогу за нее, но сейчас она была неспособна адекватно воспринимать реальность. В душе тут же вспыхнула обида: она так старалась! Старалась ради него, а ему не нужно…

— Можешь не есть, — она попыталась сказать это равнодушно, но голос дрогнул, а на ресницах выступили слезы.

— Лара, хорошая моя. — Рей тут же подошел к отвернувшейся жене и обнял ее, ласково поглаживая ее волосы.

Рей долго стоял, нашептывая какие-то ласковые слова и поглаживая расстроенную жену, прежде чем она начала хоть немного оттаивать. Но в этот момент они услышали, как расхныкалась проснувшаяся малышка, и Рей, решительно отстранив жену, унесся в детскую.

Лара устало опустилась на стул. На нее снова накатил порыв расплакаться. Что она за жена, за мать такая? Везде пишут, все говорят, что рождение ребенка делает семью настоящей, крепкой, более счастливой! А она начала ссориться с Реем, запустила себя, хозяйство, ей вечно хочется плакать, ни на что не хватает времени. А даже если время вдруг находится, нет никакого желания делать что-то осмысленное, и она сидит, не выпуская из рук смартфона, успокаивая себя тем, что читает родительские сайты и блоги, хотя в последнее время даже это не хочется читать, в голове каша…

Ладно, не время себя накручивать. Все будет хорошо. Она еще может измениться. Они с Реем еще станут самыми счастливыми родителями и супругами!

— А кто-о это тут к нам пришел, смотри-ка? — Рей внес в кухню дочку, уже переодетую в другой трикотажный комбинезончик. Девочка весело улыбалась и гулила на своем, пока еще непонятном никому, кроме нее самой, языке.

— Дай мне, — потянулась к малышке Лариса.

— Да посиди перекуси, мы пока немножко поиграем, — предложил Рей.

— Но тебе надо на работу... — попыталась возразить супруга.

— Я не опоздаю, не волнуйся, — сказал Рей твердо. — Пятнадцать минут у тебя точно есть.

Лариса налила себе чаю, взяла оладьев и душистого сладкого варенья, подаренного соседкой, тетушкой Элис, и честно целых пять минут старалась наслаждаться завтраком: то есть не запихивать в себя еду, не глотать не жуя, залпом выпивая всю чашку, как это обычно бывало. Молодая мама старательно замедляла себя, переводя взгляд на окно, заставленное расписными горшками с цветами и травками, пытаясь следить за неспешным движением облаков по небу. Но уже на шестой минуте не выдержала, убрала грязную посуду, полила цветы и, налив себе вторую чашку, переместилась в гостиную, где Рей с искренним удовольствием на лице корчил рожицы дочери, а та заливисто хохотала.

— Ну-ка, а где у папы нос? Во-от какой носище! — улыбался Рей, а потом ласково трогал курносый носишко Анюши. — А у кого носик ма-аленький-премаленький?

Наблюдая, как Рей играет с малышкой, Лариса почувствовала прилив теплоты и любви к мужу: он выглядел таким счастливым. Рей повернул лицо к жене и обратился к дочери:

— А ну-ка покажи, где наша мама? Во-он какая наша мама красивая! Скажи, ма-ма, приветик!

Он направлял крохотную дочкину ручку и легонько махал ей, а Лариса с умилением смотрела на главных людей в своей жизни.

— Кстати, по-моему, те подгузники, что в синей пачке, никуда не годятся, — сказал Рей уже более серьезным тоном, подсовывая девочке яркое пластиковое колечко, к которому та потянулась. — Давай попробуем другие, я закажу доставку, хорошо?

— Хорошо, — согласилась Лариса. — Ой, она упадет!

— Я слежу, — Рей подставил колено, хотя тревога была пока что ложной. — Не беспокойся. Ты уже чай попила?

— Вот, допиваю, — Лариса приподняла чашку.

— Вот и допивай. А допьешь, я быстренько соберусь и пойду на работу.

Проводив мужа, Лариса приодела девочку и собралась в парикмахерскую. Было самое время выходить: с небольшим запасом, но и ждать слишком долго не придется. Парикмахерская находилась в паре кварталов, прогуляться с коляской было нетрудно, тем более что погода была отличная. Лариса шла по улице не торопясь и наслаждаясь солнышком и свежим воздухом. Однако уже отмечала первые признаки ранней осени, первые желтые листочки, наливавшуюся красным рябину.

Парикмахерская оказалась с удобным пандусом для колясок. Возле входа Лариса увидела несколько пристегнутых и оставленных просто так ярких детских самокатов и маленький велосипед. Оставить коляску или вкатить внутрь? Впрочем, раз дочка уснула, убаюканная мерным движениям по улицам, то незачем ее будить, лучше уж войти так…

— Здравствуйте, — улыбнулась девушка за стойкой ресепшена. — Вы...?

— Лаура, — ответила Лара. — Я звонила и записывалась.

— Проходите, пожалуйста. Чашечку чая или кофе?

— Чай, пожалуйста. — Лариса свято следовала маминым рекомендациям по грудному вскармливанию, настрого запретив себе кофе. И хотя она считала, что не слишком-то его любит, почему-то аромат запретного напитка против воли манил, щекоча ноздри своей насыщенной горечью.

— Пожалуйста, угощайтесь… — Девушка указала на термопот с горячей водой, чашки и подносик рядом, где стояла вазочки с печеньем и конфетами.

— Ваша девочка спит, — сказала, приблизившись, няня, полноватая девушка с необычайно добрым и улыбчивым лицом. — Давайте положим ее в колыбельку. Не волнуйтесь, там все чистое.

— Ой, а вдруг проснется? — заволновалась Лариса. — Вообще, она очень любит спать у меня на руках, а когда перекладываешь ее в кроватку, знаете…

— Хорошо, значит я пригляжу за ней, пока она будет спать в коляске. У вас есть с собой запасные подгузники, сменная одежда, соска? Бутылочка с водой — или вы не допаиваете?

— Нет, она полностью на грудном вскармливании, — ответила Лариса, удивленная такими подробными расспросами. — Просто принесите ее мне, если она вдруг проснется и заплачет.

— Не волнуйтесь, конечно, принесу, — сказала няня, понимающе кивая. — Но вы тоже не тревожьтесь, поменять подгузник и развлечь малышку — это моя работа, а вам будет неудобно прерывать процесс покраски или стрижки надолго. Тем более вы сможете следить за своей девочкой на экране — у нас такие установлены возле каждого кресла. Нажмете на кнопку, и я ее вам принесу, если вам трудно довериться незнакомому человеку. — Она подмигнула.

— Спасибо, — сказала Лариса, немного успокоенная словами о видеонаблюдении.

— Не стоит благодарности. — Няня аккуратно покатила коляску к притененной зоне, где спали самые маленькие дети. Дети постарше, как заметила Лариса, направлялись в отдельный зал, где была хорошая шумоизоляция — от детских криков и визгов, без которых им почему-то и игра не игра.

Лариса прождала минут десять, листая журнал с фотографиями моделей с красивыми стрижками и прическами и немного нервно прислушиваясь к той стороне, куда укатили коляску с ее дочуркой, прежде чем из зала вышла невысокая блондинка в голубом рабочем фартуке.

— Лаура? Прошу вас, проходите.

Лара поднялась, положила журнал на столик, одна из сотрудниц парикмахерской забрала почти пустую чашку из-под чая.

Сев в кресло, Лариса первым делом посмотрела не в зеркало, а на небольшое устройство с экранчиком и кнопками.

— Ваш ребенок спит? — Парикмахерша щелкнула кнопкой, включив зону отдыха, и показала на стрелочки. — Вот так можете навести обзор, куда нужно. Вот это вызов няни, чтобы она принесла вам ребенка…

Лариса кивала, выслушивая несложную инструкцию.

— Ну а теперь главный вопрос, — сказала девушка, окутывая Ларису голубой тканью с серым узорчиком. — Как вы хотите постричься?

Пока парикмахерша занималась волосами Ларисы, та понемногу успокоилась. Ее девочка мирно дремала в коляске, няня сидела на стуле, время от времени поднимая и поворачивая голову, но все ее трое подопечных спали мирным сном.

— Как у вас хорошо, — призналась Лариса. — Я даже удивляюсь, что здесь не битком клиенток.

— О, здесь спокойный район. Молодых женщин довольно мало, в основном пожилые живут, а они могут ходить и в обычные парикмахерские, — ответила мастерица, ловко и быстро орудуя ножницами.

Лариса едва успела полюбоваться собой в зеркало, как няня на экранчике подошла к коляске и взяла на руки Анусю. Лариса сразу же надавила на кнопку звука, и из динамика раздалось сердитое хныканье и слова, произнесенные ласковым воркующим тоном:

— Ч-ч-ч, маленькая, потерпи, сейчас маму твою делают суперкрасавицей, сейчас она к тебе подойдет… Ты не мокрая? Не-ет, все в порядке. А вот твоя сосочка любимая, смотри-ка…

К удивлению Ларисы, дочка не стала капризно плеваться соской, а послушно зачмокала и затихла.

— Я сейчас подойду, — на всякий случай заторопилась Лариса. — Сейчас расплачусь, спасибо вам, очень здорово получилось!

Стрижка и укладка и правда удались. По крайней мере, Лариса давно так не хотелось лишний раз посмотреться в зеркало. Теперь ее лицо казалось посвежевшим, следы вечной усталости и недосыпа казались не так заметны, хотя, конечно, никуда они не делись.

— Вы идите к своему сокровищу, — улыбнулась парикмахерша. — А расплатитесь позже, подойдете к администратору.

— Спасибо. — Лариса немножко смутилась, что эта улыбчивая девушка поняла ее тревогу. Интересно, есть ли у нее свои дети? Или она просто целыми днями видит тут мамочек, которые, не успев вскочить с кресла, несутся к своим малышам, оставленных на полчасика-часик?

Лариса шла домой, воркуя с дочкой. Она даже пару раз украдкой полюбовалась своей ухоженной головой в стекле витрины, мысленно благодаря Алисию за совет. И пока ее губы говорили дочке что-то вроде: “Вот киса гуляет, смотри, какая белая киса”, ее мысли витали далеко от прогулки. Лариса думала о списке дел, о том, как она сегодня перед сном обязательно воспользуется скрабом и маской для лица, как придет домой и устроит небольшую уборку в их с Реем спальне… Планы казались легко осуществимыми, все представлялось в розовом свете.

Телефон завибрировал.

“Привет, — сообщение было от Рея. — Я заказываю доставку, выбери время, когда удобно принять. Что-то нужно добавить?”

Лариса посмотрела на часы на экране телефона. Дома она будет максимум через минут тридцать. А значит, можно подтверждать заказ. Лариса пробежалась по строчкам. Подгузники, салфетки, продукты, зубная паста…

“Еще добавь йогурты, — напечатала она, припомнив содержимое холодильника. — И детскую пенку для купания, “Прыг-скок”.

“Все, заказываю, — отписался муж через минуту. — Люблю”.

Лариса отправила в ответ сердечко. Какой же Рей заботливый и внимательный. Даже с этой доставкой. Лара после рождения малышки стала ужасно невнимательной и постоянно забывала то одно, то другое, поэтому Рей внимательно изучил и записал себе, какие марки бытовой химии и детской косметики нравились Ларисе, и заказывал всегда именно их.

Дома Лариса провела несколько бесконечных часов с выспавшейся дочкой. Девочка сидела в детском стульчике, а Лариса готовила ужин, перебирала содержимое кухонных полочек, поливала цветы, не забывая подкладывать дочке нехитрые игрушки — то ярко-розовый пластиковый половник, то ненужный небьющийся флакончик, заполненный шуршащей крупой. Флакончик умница дочка непонятно как ухитрилась открыть и крупу рассыпать, после чего разразилась громким обиженным плачем.

— Привет. — В кухню вошел Рей и сразу присел, подняв несколько крупинок, которые сметала в совок Лариса.

— Привет, представляешь, она банку открыла… — вздохнула жена.

— Ой, — сказал Рей слегка удивленно, только сейчас заметив, что именно “не так” с любимой. — Ой, какая ты сегодня особенно красивая. Тебе идет!

Лариса расплылась в улыбке. То, что муж заметил и оценил ее новую прическу, грело душу.

— Да, я неплохую парикмахерскую нашла. Даже с детьми можно, здорово, да? Ты сам-то как? Есть хочешь? У меня супчик и рис с курицей.

— И того, и другого… Да ладно, я сам налью, ты лучше отдохни.

— А Анюша?

— А что — Анюша?

— Ее кормить пора.

— Ну давай, я ее сам покормлю с ложки, а потом уже ты… Что ты планировала ей дать?

— Творожок, — сказала Лариса, ставя баночку чуть подогреваться в теплую воду.

— Ну вот и давай покормлю. — Рей взял радостно лопочущую девочку на руки. — Привет, солнышко мое! Соскучилась по папке, да? Маму не замучила тут? Где наша ложечка? — И прочие бесконечные, простенькие фразы, которыми обычно общаются с ребенком, еще не умеющим говорить…

— Па! — гордо произнесла девочка.

— Умница, конечно, вот папа. — Рей взял ручку дочери, показал на себя, потом на Ларису: — А вот мама наша. Ну скажи “ма-ма”.

— Па! — не согласилась девочка.

— Не “па”, а “ма”, — поправил Рей. — А во-от наша девочка Анусенька, во-от она. — Счастливый отец потрогал дочкиным пальчиком носик, и та заулыбалась. — Какая большая, нам уже целых семь месяцев, где там наш вкусненький творожок?

— Та!

— Вот тебе и “та”. Тво-ро-жок…

Пока Рей кормил дочку с ложки, Лариса налила ему супа, отрезала свежей белой булки из небольшой пекарни, которую муж предпочитал остальному хлебу, а потом взяла девочку на руки, решив докормить ее в детской. Столик после дочкиных художеств с размазыванием капелек мягкого творожка отмыть не успела: Рей опередил ее, схватив тряпку, и улыбнулся, словно говоря: “Знаю я тебя, ты все сама-сама, только зазевайся!”

Лариса уютно устроилась в кресле в детской, аккуратно поменяла раздувшийся подгузник и докормила дочку грудью,пока та не засопела. Внизу негромко тренькнул звонок, и Лариса дернулась, но сразу же и успокоилась: доставка, конечно же. Запоздал курьер немного. Сейчас Рей примет.

Когда спустилась в кухню, Рей уже допивал чай, хрустя вафлей и глядя в ноутбук.

— Продукты я разложил, — сказал он, кивая на две большие упаковки подгузников. — А это я отнесу наверх чуть позже. Сейчас отвечу на письмо…

— По работе что-то? — поинтересовалась Лариса, берясь за объемные упаковки. — Я отнесу и еще, наверное, ванну приму. Ты не против?

— Нет, нет. Я присмотрю, если вдруг наша крикунья проснется. — Рей обрадованно кивнул. — Ты уже давно в ванне не лежала, кажется. Отдыхай сколько хочешь.

— Спасибо. — Лариса отнесла в детскую запас подгузников, тихонько прибрала их в шкаф и прошла в ванную. Жалко, конечно, было портить такую хорошенькую укладку, но парикмахерша обещала, что ее несложно повторить, и даже вручила буклет с инструкцией. Но арсенал уходовой косметики давно ждал своей очереди, а тело просительно ныло, требуя отдыха и расслабления.

Лариса пустила набираться воду, добавила туда ароматной пены, и в ожидании, пока уровень воды поднимется, сделала маску для лица, обещавшую сияние и здоровый цвет кожи. Ступила в воду, не смыв еще, пусть хотя бы минут пять еще побудет на коже. Откинула голову на бортик ванной, подложив под шею удобную резиновую подушку. Как же хорошо-то! Как давно она себе такого не позволяла, ограничиваясь быстрым, практически пятиминутным душем. Но сегодня, возможно, после новой стрижки, хотелось чуть-чуть больше о себе позаботиться. Не только ради мужа, но и — неожиданно — ради себя самой.

Вода приятно ласкала тело, забирая усталость и застарелую, ставшую привычной боль в мышцах. Маска подсыхала на лице, чуть-чуть стягивая кожу, и Лариса подумала, что пора бы ее уже смыть, как в дверь постучали.

Вернее, постучал Рей. Кто же еще, кроме мужа, мог зайти к ней в ванную?

— Можно? Хочешь, спинку потру? — спросил он, еще не открывая двери.

— Можно… ой, стой, минутку. — Лариса принялась лихорадочно смывать с лица маску. — Теперь заходи,конечно.

— Ануся спит, — сказал Рей, прикрывая дверь, он, как обычно, предугадал невысказанный женой вопрос и взял губку. — Услышим, если что.

Лариса с удовольствием подставила мужу спину. Поймав на себе восхищенный взгляд мужа, в который раз удивилась: ведь ее тело поменялось после родов, стало более рыхлым и бесформенным, однако Рей всегда любовался ей обнаженной. Наверное, ради этого и спинку потереть заходит.

— Ну, все, — любящим тоном сказал он. — Полежи еще, время есть.

— А что у тебя за важное письмо с работы? — поинтересовалась Лариса.

Конечно, она знала, что связанный магическим договором Рей не мог раскрывать важных подробностей, но важные ее и не интересовали. Какое ей дело до всех служебных тайн и секретных разработок? Ее интересовало, что это значит для ее мужа.

— У нас сейчас горяченькое время настанет, — вздохнул муж. Надо в январе выпускать новый продукт, так что придется мне повпахивать. Я буду часть работы делать из дома, чтобы помогать тебе с нашей малышкой, но все равно придется проводить на работе больше времени, чем хотелось бы. Премии и доплаты, конечно, будут космические, если успеем к сроку…

— Понятно. — Лариса одарила мужа сочувствующим взглядом. — Ничего, справимся. Анечка растет, мне уже немного полегче…

— Ну хорошо, если так, — сказал Рей. — Если что, можно нанять няню тебе в помощь…

— Ну какая няня, — искренне возмутилась Лариса. — Я же дома сижу, не работаю…

— ...и никому постороннему не доверишь наше маленькое сокровище, я понял, — закончил Рей. Жена кивнула.

Рей наклонился к ней, со вкусом поцеловал подставленные губы.

— Отдыхай, милая. — И вышел.

Лариса снова откинулась на подушку, но потом поднялась, потянулась к стоящим на полочке баночкам и флакончикам. Надо бы заодно проверить, что такого тут есть…

Мысли о том, что Рей будет сейчас проводить на работе больше времени, немного беспокоили и даже пугали. Вдруг он будет работать бок о бок с той смазливой хищницей, которая так снисходительно и самодовольно общалась с Ларой на корпоративе? Но главным были даже не нотки ревности, все же Лариса была уверена, что муж у нее не из тех, кто готов побежать за любой, кто поманит его глубоким декольте или короткой юбкой. Лариса привыкла к тому, что Рей старался как можно больше времени проводить с дочкой, и ей жалко было терять эти возможности — попить спокойно чаю, прилечь в тишине, встать ночью не пять, а всего два раза…

Но поживем — увидим. Нет, решительно сейчас не время беспокоиться. А время наводить красоту!

Элона была близка к отчаянию. Рей оказался чертовски трудной “добычей”. В последнее время Элона тщетно пыталась “случайно” столкнуться с ним на работе. Но неуловимый мужчина перестал посещать офисную столовую, хотя другие ребята из его отдела там регулярно бывали в обеденный перерыв. Элона ходила к кофейному автомату на другой конец коридора, но и там никак не удавалось столкнуться с Реем. Уходил он теперь так поздно, что ждать столько она не могла — не было ни одного предлога, чтобы сидеть на работе так долго. Позвать его, прикинувшись, что ее рабочий компьютер неисправен, девушка не могла: та же Оринтия легко справлялась со всеми зависаниями и прочими мелкими сбоями в работе офисной техники, а в случае сложной поломки компьютер отдали бы мастерам из сервисной службы.

Элона обдумывала все возможные варианты, и самым подходящим оставалось теперь — хотя бы подгадать время его прихода на работу. Но доступа к данным пропусков у нее не было — так можно было бы подсмотреть точнее.

Три дня сверхранних приходов на работу и медленных прогулок по двору около здания не дали результатов, но на четвертый ей повезло.

Знакомый силуэт подходил к самым воротам, и Элоне пришлось припустить так, что она чуть не упала, запнувшись обо что-то тонким изящным каблучком своих осенних сапожек.

— Ой, привет! — заулыбалась она.

— Привет, — вежливо улыбнулся в ответ Рей, и у Элоны немножко отлегло от сердца. Не отмахнулся, значит, сейчас втянем в разговор, еще в гардеробе попросить помощи с пальто…

— Как дела? Давно тебя не видела в столовке, — начала разговор Элона, подстраиваясь под быстрый шаг мужчины.

— По уши в проекте, кофе попить некогда, — признался Рей. — Беру из дома бутерброды, закидываюсь ими прямо за рабочим столом.

— Бутерброды? — удивилась Элона. — Я думала, твоя жена тебе всякие разносолы готовит… Она ведь домохозяйка. Ах да, ведь у вас малышка, с ней, наверное, и ужин приготовить не успевает.

— Когда как, — пожал плечами Рей, как это свойственно мужчинам, не распознав тонкой шпильки. Бутерброды он обожал — они, на его взгляд, идеально подходили для рабочего перекуса за столом. Подойдя к гардеробу, Рей быстро сбросил с себя легкую осеннюю куртку. Ждать Элону он явно не собирался. А она не собиралась упускать такой долгожданный шанс!

— Ой, помоги, пожалуйста, — взмолилась девушка, с самым обворожительным видом хлопая ресницами.

— Что такое? — поднял бровь Рей.

— Да вот, пуговица намертво застряла в петле, запуталась прямо. — Элона показала на свое модное светлое пальто с крупными пуговицами и петельками из бордового декоративного шнура. Пуговица и впрямь застряла в перекрученной петле.

— Ох, я не рискну, — Рей внимательно оглядел место “аварии”. — Я как-то жене помогал расстегнуть, пуговицу случайно выдрал… Жалко будет вещь испортить. Это надо кого-то из девушек позвать помочь, у них пальцы потоньше и половчее…

— Да нет, тут сила нужна, ничего ты не испортишь, — продолжила настаивать Элона, но Рей уже остановил подошедшую к гардеробу блондинку в бесформенном свитере.

— Привет, Милана, не поможешь? — Он указал жестом на застрявшую пуговицу.

— А что случилось? — поинтересовалась та, сдавая в гардероб свою серую куртку.

— Да вот, видишь…

Элона чуть не вскипела от злости, когда непрошеная помощница в секунду освободила пуговицу легким движением пальцев.

— Милана у нас знаешь как провода распутывает? — одобрительно кивнув девушке, прокомментировал Рей. — О, привет, Тим, — обратился он к рыжему толстяку из своего отдела. — Я тебе вчера писал, что думаешь по поводу…

— Рей, подожди, что это тут у тебя? — сделала последнюю попытку Элона.

— Где? — удивился мужчина, скосив глаза на свое плечо. — А, это банановая каша, кажется.

— Давай помогу отчистить. — Элона, преодолев брезгливость, прикоснулась ухоженным ногтем к присохшему ошметку каши. — А то будешь ходить с пятном, некрасиво…

— Да ладно, я же не модель, да и все знают, что у меня есть дочка, — хмыкнул Рей, — но спасибо большое. Удачного дня! Тим, так что решаем?

Толстяк бросил последний заинтересованный взгляд на красавицу Элону и поспешил вместе с Реем, на ходу обсуждая какие-то узкоспециальные термины. Элона с трудом сдержала раздражение. Ну что за непробиваемый мужчина! Она уже даже немного жалела, что связалась с ним, но в ней заговорило уязвленное самолюбие. Нет уж, она не отступит! Лучше влюбить его в себя и бросить, пусть знает! Или мучается потом чувством вины перед своей ненаглядной женушкой… А то и ей все расскажет — вот она устроит ему сладкую жизнь…

Но после пары чашек кофе в отделе ей стало немного лучше. Пора переходить к решительным мерам, брать быка за рога! Раз он не понимает намеков, то Элона решила действовать напористо. Тем более, что у нее появился план, который должен обязательно сработать.

Элона сделала вид, что углубилась в работу, затем, убедившись, что коллеги плотно заняты, набрала на смартфоне сетевой адрес компании, продающей различные магические эликсиры и амулеты, которые приобретали для любовной магии...

День, начавшийся так удачно, и дальше оказался таковым: Элона сделала заказ,выбрав все необходимое для ее замысла, а потом еще и ухитрилась снова столкнуться с Реем — пусть возле кофе-автомата, на минуточку, но этого хватило, чтобы закинуть крючок.

— Ты чего такая расстроенная? — спросил Рей, с удивлением оглядывая Элону, которая выглядела, словно вот-вот расплачется. — Что-то случилось?

— Ох, да, — сказала она, решив не отнекиваться: чего доброго, Рей скажет “тогда пока”, развернется и уйдет, прихлебывая на ходу свой горячий шоколад. — Понимаешь, у меня сломался компьютер…

— Рабочий? — не понял мужчина.

— Нет, в том-то и дело, что домашний, рабочий бы тут починили в два счета, — быстро проговорила Элона, просительно заглядывая Рею в глаза. Рей едва сдержался, чтобы не поморщиться: почему-то этот взгляд напомнил ему первую жену, кажется, у Элоны было с ней что-то общее в тоне и взгляде — особенно когда они просили что-то у него. — А там важные данные… И нужны срочно…

— Ты вроде утром не такая грустная была. Когда он успел сломаться? — искренне удивился Рей.

Элона мысленно выругала себя за просчет, но тут же нашлась:

— Думала, сама разберусь… Смотрела в сети, но не сумела понять, может, ты сможешь мне помочь?

Рей немного стушевался под ее взглядом. Идти помогать малознакомой коллеге не хотелось, тем более что ремонт мог затянуться, а дома Лариса, которая хоть и пыталась казаться довольной и счастливой, но на самом деле жутко уставшая от бесконечных подгузников, кормлений и воркований.

— Мастер, к которому я обычно обращаюсь, сейчас недоступен, — предугадала часть его сомнений Элона. — А там важная информация, я боюсь, что нарушу магический контракт, что это увидит посторонний человек… Поэтому и в наш сервис не могу обратиться, это же выговор, что взяла закончить домой несколько рабочих файлов с данными по персоналу…

Рей скорчил неопределенную гримасу и вздохнул:

— Ладно, давай помогу. Если там что-то сложное, не на один вечер, то попробую найти тебе мастера.

— Правда, поможешь? Я буду очень, очень признательна, — немного заискивающе улыбнулась Элона. — Там, я думаю, не очень затянется, просто я совсем-совсем не разбираюсь в технике...

— Когда нужно? — спросил Рей, отпив горячего шоколада.

— Ну, как тебе удобнее. Завтра ты можешь? — спросила Элона. Она бы хотела пригласить его сегодня, но ведь нужно будет подготовиться к его приходу. Все продумать: одежду, блюда на ужин, саму атмосферу встречи… Да и заказанные эликсиры — вдруг курьер опоздает и не успеет их доставить?

— Ты вроде говорила, там срочное…

— Ну, один день еще подождет. И так неудобно тебя напрягать… — Элона одарила Рея виноватой улыбкой.

— Ладно, мне идти надо. Напиши мне по сетке, адрес сбросишь, — сказал Рей.

— Хорошо-хорошо! Еще раз спасибо! Буду у тебя в долгу, — заулыбалась Элона и прикоснулась служебной карточкой к автомату — тот считал ее личный номер. Каждому сотруднику полагалось по паре бесплатных стаканчиков в день, поэтому многие предпочитали не выходить в кафе и не приносить кофе с собой.

Рей зашел в свой отдел с кисловатым видом.

— Ты чего это? — спросил его Тим. — Опять переделывать будем?

— Да нет. Встретил тут Элону из отдела персонала, у нее что-то компьютер полетел, попросила помочь.

— А, бывает. Что там полетело-то?

— Да говорит, что не разбирается. Надеюсь, что ерунда, — махнул рукой Рей, допивая шоколад, и краем глаза посмотрел на пришедшее сообщение. — Вот черт, еще и ехать на другой конец города…

— Да ладно. — Тим хлопнул его по плечу. — Его красивая девушка помочь позвала, а он еще недоволен!

— Вот сам бы и поехал помог… — хмыкнул Рей, отставив стаканчик в сторону и углубляясь в сообщение служебного чата.

Полдела сделано! Элона довольно потерла свои холеные руки с изысканным маникюром. До чего же это просто — прикинуться слабой и беспомощной, пригласить к себе домой, а там… романтическая обстановка, соблазнительная хозяйка, вкусный ужин, бокал вина с капелькой возбуждающего эликсира, ностальгия по тем временам, когда Рей был холостым. Никаких детских болезней и бессонных ночей, вонючих пеленок, подгузников, противных липких каш на рубашке и прочих неудобств, связанных с грудным младенцем. Да, пусть Оринтия говорила, что Рей искренне желал рождения ребенка, но так то рождения! Понятно, что мужчины хотят наследников, детей, продолжения своего рода… Но какому мужчине будет приятно вставать к орущему ребенку, мыть ему попку, переодевать и повторять бессмысленные фразочки вроде “давай купаться” или “а сейчас мы покушаем”? Вот именно. Это они только на словах все детей любят…

Главное — показать ему, какой свободной и приятной жизни он лишился. Наверное, в этот раз он сдержит свой порыв затащить ее в постель, но неудовлетворенный огонь будет жечь его каждый раз, когда он будет видеть свою несексуальную женушку… А может, и не сдержит — ведь Элона предусмотрительно запаслась не только возбуждающим средством, но еще и амулетом, чтоб уж наверняка...

Все было готово давно, однако Рей немного опаздывал. Соблазнительница нервно нахмурилась и взялась за смартфон, делая нелегкий выбор: может, позвонить ему или написать? Или рано еще, не стоит проявлять свою заинтересованность так напористо. Конечно, Элона терпеть не могла опаздывающих кавалеров, но тут случай исключительный. Зная Рея, девушка понимала, что он чересчур ответственный, чтобы взять и не прийти совсем. Но почему он не написал, не предупредил?

Помучившись немного, она все же решила не отправлять ничего. Вдруг ревнивая женушка лазит в его телефоне? А так — в самом деле, если их сегодняшняя встреча выльется во что-то большее, не стоит оставлять улик…

Когда раздался звонок в дверь, Элона едва не подпрыгнула от волнения. Встряхнула длинными блестящими локонами, бросила на себя еще один взгляд в зеркало — все ли в порядке, и самым обворожительным голосом отозвалась:

— Да, да, иду!

Но, открыв дверь, она застыла на пороге, увидев невысокого рыжего бородатого крепыша в потертых штанах и черной футболке, натянутой на внушительном животе.

— Привет, — расплылся он в дружелюбной улыбке.

— Вы ошиблись квартирой, — вежливо процедила Элона, не сумев до конца скрыть свое разочарование.

— Да нет, все правильно, — заторопился парень, — ты… вы ведь Элона? Мы в одной фирме работаем. Меня Рей прислал.

— Как — прислал? — упавшим голосом спросила Элона. Теперь она узнала его. Кажется, тот самый, что недавно отвлек Рея своими глупыми разговорами! И еще вроде бы он был среди коллег Рея на корпоративе. Правда, имени его Элона так и не запомнила.

— Ну, он сказал, тебе… вам помощь нужна, — с готовностью ответил незваный гость. Общение на “вы” давалось ему с трудом, видно было, что он парень компанейский. — Он, это, не сможет сегодня. Жене помогает, что ли. Там дите заболело. А тебе… вам, — снова спохватился мужчина, — срочно починить комп надо. Ну, вот я и решил помочь, чего бы нет? Вечер-то у меня свободный.

Он приосанился и поправил на плече широкую лямку объемистой спортивной сумки.

— Так что с машинкой-то случилось? Щас мы эту железяку живо починим, будет как новенькая!

Элона молча посторонилась, пропуская веселого бородача в квартиру. Что же делать? Не переводить же на эту… образину все те изысканные блюда, которые она заказала для романтического ужина с Реем. Прогнать его? Но он же потом сразу расскажет Рею, и тот задумается, чего это умоляющая о срочной компьютерной помощи коллега вдруг посылает помощника только потому, что он не Рей. А вдруг обидится на то, как Элона обойдется с его приятелем? Судя по тому, что она наблюдала в его отделе, там все очень дружны.

И главное, Элону начала охватывать злость на предмет своей охоты. Ну как он мог? Мужчины такие тупые!

Дурацкая ситуация. Хуже некуда.

Самозваный помощник тем временем, шумно фыркая, умылся в ванной и вышел, сияя розовощекой бородатой физиономией.

— Ну чего, будем чинить? — осведомился он, слегка принюхавшись. — Ух, как пахнет вкусно.

— Да-да. — Настроение у Элоны упало еще ниже. На ужин, зараза, напрашивается! — Будем чинить, вот он… Зависает немного.

Толстяк уселся за компьютером, по-хозяйски крутанулся в заскрипевшем кресле, ожидая, когда закончится загрузка. Элона, не желая наблюдать за ним, вышла в кухню, где медленно сползла по спинке уютного белого диванчика. Девушка невидящим взглядом таращилась на стол — на нем стояли, ожидая своего часа, изысканные закуски из службы доставки: тарталетки с креветками, нарезки особенно вкусных сыров, мясные шпажки и много других заслуживающих внимания яств. В бутылке с высоким горлышком, сияя золотистыми медалями на этикетке, стояло легкое вино из лавандовых виноградников Семидолья. Звучала легкая романтическая музыка из заботливо подобранных Элоной композиций. И наконец она сама, стильно накрашенная, в провокативном белье под соблазнительным нарядом — как особо вкусный десерт, как самое волнующее завершение этого особенного ужина…

И он посмел не прийти!

— Хозяйка… — растерянно позвал ее заглянувший в кухню здоровяк. — А он нормально включается, все в порядке. Может, по кофейку пока? А то есть хочется. А потом я еще раз проверю и систему обновлю на всякий случай.

Гость подошел к столу и цапнул мощной ручищей ломтик сыра, а потом взял шпажку с мясом.

— Классно готовишь, — сказал он, прожевав, и потянулся к кофе-машине. — Да сиди, я сам сварганю. У меня дома такая же модель.

Элона вовсе не собиралась угощать нахала кофе, но дар речи к ней все еще не вернулся. Она как сомнамбула наблюдала, как тот берет капсулу, уверенно жмет кнопки и наливает себе ароматный напиток. И лишь когда толстяк отхлебнул первый глоток и выдохнул, довольно зажмурившись, она с тревогой вспомнила, что в кофе был предусмотрительно подмешан возбуждающий порошок.

— Сволочь! Кидала! — бушевала Элона.

Она легла спать взбешенная и утомленная. Убираться на кухне не стала, испорченное платье швырнула в угол. Проспала и даже опоздала на работу на полчаса, и не сдержалась, разревелась прямо за офисным компьютером.

Сначала обе коллеги переполошились, предположив нечто ужасное. Они не были полностью в курсе этой истории — Оринтия считала, что это несерьезно, и Элона быстро переключится на какого-нибудь более перспективного кандидата, а Серена вообще летала в облаках, как всякая недавно вышедшая замуж по любви девушка. Но из сбивчивых и злых фраз Элоны стало понятно, о ком идет речь.

— Эл, да брось, выпей успокайку, — пожала плечами Оринтия. — Я и не думала, что ты всерьез рассчитывала рушить семью. Да еще и какого мужика уводить: на Хеннеле же прямо поперек лица написано: «Люблю жену, и только ее одну». Такие экземпляры даже налево не бегают!

— Заткнись, я тебе не Эл, — огрызнулась Элона, жестом отказываясь от успокайки — так назывался сорт магического чая, разгоняющего грусть и тревогу.

Оринтия не обиделась:

— Я тебе, дурехе, добра желаю. Говорила я — давай я тебя познакомлю с парнем из отдела продаж. Блондинчик такой, классный, холостой… Чего тебя на Реймонде этом так перемкнуло?

Раздался предупредительный стук, дверь распахнулась, и на пороге возник Рей, осунувшийся и бледный. За ним маячила коренастая фигура Тима.

— Привет… — растерянно произнесла Серена.

Чуткое ухо Оринтии уловило движение в коридоре. Видимо, за стоящими на пороге мужчинами последовало несколько любопытных коллег. А значит, Элона так рассердилась не просто от отказа Рея завести с ней интрижку. Произошло что-то еще более неординарное!

— Привет, — машинально поздоровался Рей, даже не попытавшись натянуть вежливую улыбку на хмурое лицо. — Элона, нам нужно сейчас сходить с тобой в сто семнадцатый.

Вызов в сто семнадцатый кабинет для работников не сулил ничего хорошего. Там обычно проводились разборки с сотрудниками, нарушившими контракт, допустившими серьезную ошибку или, как сейчас, навлекшим на себя внимание стражей порядка.

Элона воинственно вскинула подбородок. В этот момент она походила на загнанную в угол кошку, прижавшую уши, понимающую, что ее пришли наказывать, но готовую шипеть и царапаться.

— Я жду. — В голосе Рея зазвенел металл.

Тим с виноватым видом развел руками. Ему было стыдно, что дело приняло такой оборот, и он предпочел бы все замять, но возмущение Рея, когда он узнал подробности вчерашнего вечера и наконец-то понял, что внимание настойчивой коллеги было вовсе не дружеским, дошло, как говорится, до точки кипения.

Утром Тим не явился на работу вовремя. На сообщения коллег бросил краткий ответ: “Я в отделении стражи”, и после этого забеспокоился весь отдел. Рей и его заместитель, Эрнан, поехали выяснять, в чем дело.

Вечер у Элоны окончился весьма неловко. По простоте душевной нахлебавшийся кофе гость оказался под сильным воздействием возбуждающего порошка. В сочетании с веществом из аромапалочек, которые зажигала Элона для пущей романтичности атмосферы, это дало сильнейший эффект. Тим, сам не осознавая своих действий, полез целоваться к хозяйке дома. Та в ужасе рванулась, но мужчина был очень силен. Еле выпроставшись из медвежьих объятий, Элона заорала, а Тим хотел снова обнять ее, но, будучи неповоротливым, зацепил скатерть. Со стола с грохотом упало драгоценное вино и бокалы, потом какая-то тарелка… Когда на крики Элоны сбежались соседи и вызванные ими стражи порядка, они обнаружили опрокинутый стол, кучу осколков и лужи на полу, бледную и растрепанную от страха девушку и мужчину, который продолжал к ней лезть. К счастью, он не успел сделать ничего серьезного — лишь только в порыве страсти оторвал бретельку платья. Сотрудники службы порядка по поведению Тима сразу же заподозрили действие возбуждающих чар и забрали его на разбирательство.

Элону осмотрел целитель и не нашел ничего, кроме легкого синяка, которым она обзавелась, когда, спасаясь от ухажера, ударилась об угол стола. Девушку не стали беспокоить, оставив дома. Всем казалось очевидным, что виноват этот неотесанный мужлан.

Однако маг, сделавший анализ веществ, обнаруженных в крови Тима, засомневался.

Рей провел полночи без сна, по очереди дежуря с женой возле температурящей дочери. К утру малышке полегчало, и она бодренько ползала возле ничего не соображающей мамы. Рей пообещал, что съездит на работу буквально на два-три часа и вернется, однако утром сначала не пришел Тим, который должен был сегодня предъявить важный кусок работы. Вспомнив, что сам предложил вечером коллеге отправиться к Элоне вместо него, Рей сначала попытался связаться с Элоной по внутренней сети, но та не ответила.

А потом и Тим “обрадовал”, что он в участке…

— Элона, — в третий раз нарушил напряженную тишину Рей. — Ты идешь или нет?

— Никуда я не пойду! — взвизгнула та. — Никуда! Слышишь? И отвали от меня, знать тебя не хочу! Нужен ты мне больно, зануда! И своего прилипалу забери! — заорала она, кивая на Тима. — Нашелся помощничек! Навязался!

— Элона… — в страхе прошептала Серена.

— Рей, может, вызвать… — Оринтия нащупала кнопку вызова охраны.

— Они в коридоре. Я надеялся, что она пойдет добровольно, — сказал Рей.

— Не, ребята, может не надо? — выразительно поднял брови Тим. — Недоразумение же какое-то…

— Тим, надо разобраться. Если Элона была ни в чем не виновата, хотя я в этом сомневаюсь, — сказал Рей, — то она спокойно прошла бы с нами.

— Все равно не пойду! — завизжала та, схватив сумку, словно собираясь отбиваться ею от дюжих охранников.

— Давайте, дамочка, — сказал один из них, устав ждать. — Сумочку на плечо и вперед, в сто семнадцатый. Пока что по-хорошему!

Лариса чувствовала себя жутко уставшей. Рей обещал придти к обеду, но время уже приближалось к четырем часам дня, а его все не было. Лариса отправила ему сообщение, потом, через час, второе, и сейчас подумывала. не отправить ли третье.

С малышкой было все в порядке, температура больше не поднималась, хотя Лариса каждый десять-пятнадцать минут нет-нет да и притрагивалась к лобику, проверяя. Но вела она себя капризнее обычного и, как нарочно, находила в полностью безопасном доме все новые и новые вещи, которые было нельзя трогать, и места, куда не стоило лезть. Лариса оттаскивала ее, отвлекала игрушками, но уже через несколько минут отважная исследовательница бросала очередную яркую погремушку и вцеплялась в провод от зарядного устройства или совала тонкие пальчики в щель между дверью и косяком.

Оттащенная Ларисой девочка заревела, сердито махая руками и выгибаясь. Измученная мать встала и начала прохаживаться на руках с крикуньей, но та не утихала. Сдавшись, Лара уложила ее на кровать в спальне, сама легла рядом и дала грудь.

Она отправила все же еще одно сообщение мужу, потому что все больше тревожилась, не случилось ли с ним чего-то плохого. Ведь Рей никогда ее не подводил и летел домой при первой возможности. А если не мог уйти с работы, то хотя бы писал, интересовался, как дела у самой Ларисы и у дочери. Странно, что он не заходил в мессенджер, после того как вместе с ней всю ночь возился с малышкой и просил писать ему, если температура опять поднимется.

Девочка уже тихонько сопела, все еще не отпуская маму от себя, и на попытки Ларисы тихонечко откатиться, заменив себя толстым валиком из одеяла, вздрагивала и угрожающе прихныкивала.

Лариса решила подождать, но ее сморил сон.

Проснулась она уже в сумерках, оттого что дочь откатилась и начала вертеться в поисках чего-нибудь интересного. Лариса встала, взяла дочь на руки и понесла в детскую.

— Рей? Ты пришел? — спросила она, увидев, что внизу горит свет.

— Проснулись? — отозвался муж.

— Да, а где ты был так долго? — Лариса остановилась, и Ануся вцепилась ручонками в перила.

— Сейчас поднимусь, — ответил Рей.

Лариса переодела малышку в сухое, и та, повизгивая от нетерпения, наконец-то вырвалась из маминых рук и поползла по ковру. Лариса машинально подобрала с ворса какую-то ниточку и обрывок пластиковой упаковки.

Послышались шаги Рея. Девочка, мгновенно бросив прозрачный шарик с гремучей мелочишкой внутри, начала подпрыгивать от нетерпения.

— Та-а! Тя-я!

— Не “тя”, а па-па. — Рей улыбнулся дочке и поднял еена руки. — Ну, как мы себя чувствуем?

— Хорошо, — ответила Лара за дочь.

— Не температурила больше?

— Нет. Так почему ты задержался? И на сообщения не отвечал, и даже не читал их.

— Трудный денек выдался, — вздохнул Рей. — Пришлось улаживать… одну проблему.

— Какую? — спросила Лариса, подавая девочке погремушку, которую та незамедлительно начала грызть.

— Да так… — сказал уклончиво муж. — Один сотрудник накосячил. Извини, в самом деле не мог прийти пораньше.

— Не извиняйся, — сказала Лара. — Ты поужинал? Там котлеты и…

— Да, я ел. Тебе погреть?

— Да я сама…

— Ну, тогда ей сейчас что-нибудь дам, а ты поешь спокойно. Анюся, хочешь кушать? — Рей пощекотал дочь, и та залилась счастливым смехом.

Глядя на мужа, Лариса сомневалась. Он казался таким счастливым, общаясь с дочкой, но на лбу у него так до конца и не разгладилась напряженная складка. Проблемы на работе? Неужели настолько серьезные? Может, думает о той, красотке Разлучнице?

Она и не подозревала, насколько была близка к истине.

… Элону повели по коридорам, наложив на нее специальные чары. Ее ноги не слушались хозяйку, а покорно вышагивали. Конечно, скрутить было бы проще, но шумиха в отделах и так поднимется, а руководству не хотелось ее усугублять.

Тим по дороге бормотал что-то невнятное, и Элона с удовольствием бы на него заорала и =или стукнула, чтобы он заткнулся наконец, но заклинание подавления сопротивления не позволяло ей этого сделать. Оставалось лишь идти дальше, с ненавистью слушая его бубнеж:

— Понимаешь, я ведь никогда… ни одну девчонку не принуждал, что я, зверь, что ли?

Лицо толстяка было пунцовым, и оттого еще более омерзительным для Элоны. Ну сколько можно мямлить. Даже удивительно, что на него подействовали возбуждающие магические зелья — это же такой же тюфяк, как и Хеннел, которого Элона теперь ненавидела больше жизни.

Преступницу привели в сто семнадцатый кабинет, где сидели сотрудники стражи и маги-безопасники из их фирмы, которых Элона знала лишь по фотографиям в базе. Лица у них не предвещали ничего хорошего. Элона стояла бледная, с гордо сжатыми губами. Она не желала признавать свою вину, нет, точнее сказать, она вовсе не считала себя виноватой. Кто же знал, что этот Хеннел окажется таким придурком. Как его вообще руководить проектом назначили, такого узколобого?

— Ознакомьтесь с показаниями господина Недлейна, — сказал страж, протягивая ей бумаги. — Вы согласны с тем, что они правдивы? Или мы услышим иную версию событий?

Элона взяла бумаги слегка дрожащей рукой, начала читать, но строчки прыгали перед глазами, буквы разбегались и смысл ускользал.

— Вы ведь все равно мне не поверите, — запальчиво сказала она.

— Почему же? Здесь сидит господин Аркейн, чей дар позволяет отличать правду ото лжи. Просто расскажите — или напишите, если вам так легче, почему вы хотели приворожить господина Недлейна, да еще такими лошадиными дозами приворотного? Три разных вида чар — ваш амулет, порошок в отсеке кофемашины, свечи с благовониями…

— Нужен он мне, — хмыкнула Элона.

— Ты все это провернула, чтобы соблазнить меня? — жестко спросил Рей.

Сейчас бы коллеги, пожалуй, не узнали его. Он всегда казался человеком мягким, приветливым и добрым, никто никогда не видел его в гневе. Тим с опаской покосился на приятеля.

— Рей…

— Не сейчас. — Рей сделал жест рукой. — Элона, отвечай немедленно: ты все это затеяла ради меня?

— Да плевать я на тебя хотела! — крикнула та. — Иди к своей грымзе-женушке, подкаблучник! И к своей сопливой дочери, какашки ее вытирать и в попу целовать! Тошнит от тебя, фу!

Рей сверкнул глазами. Впервые ему захотелось тряхнуть эту непробиваемую девушку, даже, может, шлепнуть по лицу, как будто это привело бы ее в себя. Он никогда не обращал внимания на оскорбления в свой адрес, но, когда кто-то пытался облить грязью его близких, это будило в нем зверя.

Он с трудом перевел взгляд на Аркейна.

— Я все же почувствовал, что дамочка солгала, хоть ответ был отвлеченный, — сказал маг. — Благодарю вас, Хеннел. Вы были правы. Можете идти. Я бы не рекомендовал вам слушать эти нелепые оскорбления.

— Я останусь, — нехотя сказал Рей. — Тим — мой сотрудник, и он вляпался в это дерьмо из-за меня. Так что, если позволите, я останусь.

Сейчас, сидя дома напротив детского стульчика и кормя дочку с ложечки, он пытался отвлечься от слов Элоны, которые разъедали его, словно кислотой. Она во время допроса еще долго выкрикивала разные гадости, пока ее не утихомирили заклинанием безмолвия.

Как она могла только произнести своим поганым ртом такие слова про лучшую женщину в его жизни? Как она посмела так выражаться о маленькой девочке, невинном ребенке?

Он посмотрел на Лару: жена в серой домашней футболке торопливо ела котлету, порой откровенно любуясь, как ловко Рей кормит дочь. Злость и досаду постепенно вытесняло ощущение тепла и нежности. Он сделал правильный выбор. Конечно, не с первого раза, а со второго – но он на редкость удачно женился. Именно на той женщине, о которой мечтал.

Когда домашние дела были переделаны, а дочь уложена на полчаса раньше обычного, Рей крепко сжал Лару в своих объятиях.

— Ты у меня самая лучшая.

Он вдыхал ее запах, слегка изменившийся после родов. От нее пахло запахом ее кожи, чуть-чуть — молоком и детским кремом. Рей не удержался, чтобы не поцеловать ее — горячее, чем обычно. Родительство, как это часто бывает, сделало их супружескую близость редкой, торопливой и не такой страстной, как до рождения дочери. Но сегодня все ощущалось острее.

— Рей… — тихо прошептала она.

Ларе, конечно, было любопытно, что там за такие неприятности случились у Реймонда на работе. Раньше муж никогда не скрывал от нее ничего, делился с ней своими проблемами, спрашивал совета. Она и сейчас хотела спросить о том, что сегодня заставило Рея не сдержать слово и опоздать на несколько часов, но его непривычно резкие, внезапные объятия словно лишили ее воли.

Былая страстность, задавленная многомесячными недосыпами и бесконечной рутиной, словно проснулась в ней.

Она ответила на его поцелуй самозабвенно и горячо, словно сейчас был их медовый месяц. Словно они были наедине, и малышка не могла проснуться и раскричаться в самый неподходящий момент.

Рей, почувствовав, что любимая не против его внезапного порыва, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Они сжимали друг друга в объятиях, как-то по новому остро ощушая близость друг друга. Кажется, в этом слиянии растворилась усталость и треволнения этого напряженного дня, и Лару наконец-то отпустили мысли о несовершенствах ее тела.

Восхитительная близость завершилась, но они еще долго не могли расцепиться, шепча друг другу слова любви и нежности. Радионяня молчала, как будто умница дочка в кои-то веки решила не мешать родителям получить немного удовольствия друг от друга.

— Я не сделал тебе больно? — спросил Рей, нежно целуя жену в плечо.

— Нет, — улыбнулась в ответ она, запуская пальцы в его волосы. Удовольствие было настолько ярким, что она и сама не помнила те пару болезненных моментов, когда муж, увлекшись, слишком сильно прижал ее грудь. — Я давно такого не испытывала…

— Я тоже. Надо бы почаще. В душ пойдем?

— Через минут пять… — Ларисе не хотелось вставать. Казалось, что ноги не собирались ее слушаться. Да и идея отлепиться от любимого воспринималась как пытка.

— Ага. Только…

— У меня еще не восстановился цикл, — отмахнулась Лара.

— И все же я не хочу подвергать тебя больше риску. Не знаю, что на меня сегодня нашло.

— У тебя был плохой день? — все-таки спросила Лара.

— Просто ужасный, — признался Рей. — Ужасный, запутанный, дурацкий день. Давай я лучше расскажу тебе об этом завтра.

На самом деле Рей вовсе не собирался ничего рассказывать супруге. Ну вот еще, зачем ей нервы трепать. Элона получила взыскание, ее увольнение — вопрос двух или максимум трех недель, скоро она останется в прошлом. Как хорошо, что ей в голову не пришло сделать каких-нибудь гадостей Ларе, а ведь он, дурак, их на корпоративе знакомил! Впрочем, все равно следует быть начеку…

Наутро Лариса проснулась немного бодрее обычного и с каким-то приподнятым настроением. Рей сегодня договорился, что он будет работать из дома, а в офис поедет только завтра. Когда муж с удовольствием расправился с омлетом с беконом и уже пил кофе с шоколадным печеньем, а дочка увлеченно складывала формочки для печенья в большую кастрюлю и обратно, Лариса все же спросила:

— Так что там такое вчера было?

Рей поперхнулся кофе.

— Ой, прости, — Лариса сочувственным тоном извинилась и бросилась за тряпкой.

— Да ничего… Кхе… Просто… Кхе… — Рей откашлялся и начал рассказывать хорошо отцензуренную часть. — Начальник вчера вызывал, высказывал, что мы с проектом тянем. А у нас одна сотрудница накосячила и еще у одного из моих ребят неприятности… Короче, Виктор разошелся, сказал, что конкуренты из Тавихара вот-вот выпустят нормальное приложение, пока мы сопли жуем… Расстроился, в общем.

— Ой… А ты правда не успеваешь? —расстроилась Лариса. — Может, тогда все-таки поедешь в офис?

— Нет, я и у себя в комнате поработаю, там никто не отвлекает.

— Тогда я ее сегодня буду и кормить, и развлекать, — сказала Лариса.

— Ну вот еще. Хожу же я на работе кофе пить и мозги проветривать. Вот и переключусь. — Он потянулся к жене с поцелуем.

Поднявшись к себе, Рей включил компьютер, открыл рабочие файлы, но не сразу смог настроиться на нужный лад. У него не шла из головы эта дурацкая история с Элоной. Ну как можно было в такое вляпаться? Неужели он произвел впечатление какого-то кобеля, которого только помани, и он с визгом поскачет за любой женщиной? И Тима он подставил, хотя добродушный здоровяк ни в чем его не винил. Да он даже Элону не винил!

В памяти снова всплыл суматошный вчерашний день.

— Ну она симпатичная ж девчонка, — виновато разводил руками Тим. — Я думал, починю ей комп быстренько, ну кофе вместе попьем, но на “продолжение банкета” я вовсе не рассчитывал. Так, на свидание куда-нибудь пригласить, — в сотый раз оправдывался он перед всеми.

— Наивный ты, Тим! — вздохнула Милана, распечатывая пачку печенья прямо за рабочим столом. — Будешь? На печеньку, настроение повышает. Это же магические, “Вкусняшки-полезняшки”. Я ж от чистого сердца, они не для соблазнения, а для позитива!

— Смешивать вредно, у меня еще ж кофе тот не выветрился… — сказал Тим, с сожалением глядя на печеньку.

— Да ты вроде бы ни на кого не бросаешься?

— Оно не так работает, — хмуро объяснил Рей, отрываясь от экрана компьютера. — Эффект возбуждения кратковременный, потом откат с всякими побочками типа головной боли и несовместимости с кучей заклинаний. Лучше не рисковать.

— Вот и откуда ты все знаешь? — удивилась Милана. — Тогда ты возьми, ты же никакой бурды не пил.

— Спасибо, воздержусь, — Рей поднял руку в останавливающем жесте, — лучше перестрахуюсь. Мои же анализы еще не пришли.

— А ты думаешь, она на тебя всерьез что-то приворотное навела? Здесь-то, на работе? Да вы же виделись разве что в столовой… Хотя да, можно же в еду накапать… — Милана задумалась и сунула в рот печенье. — Ну как знаете, а мне точно необходим кусочек позитива. Дурацкая история, как в сериалах, что мой батя смотрит. Тим, чего ты ее вообще защищаешь-то?

— В конце концов, я мог бы и выбрать время, сходить до отдела работы с персоналом, чтобы маг обновил мне защиту от приворотных чар. А так — забывал, забивал, вот и… — снова развел руками Тим. — Мне ж оно не обязательно, должность-то у меня простая…

— Я, пожалуй, вне очереди обновлю, — хмыкнул Рей.

— Ну ваще! — не унималась Милана, захрустев вторым печеньем, а остатки пачки сунув в ящик стола. — Элона ж сама из персональщиков, она что, не в курсе была, что ты женатый вообще-то? Холостых нет, что ли? Чего она так в тебя вцепилась, Рей?

— Не знаю и знать не хочу, — нахмурился тот. — Милан, хватит. Я хочу сосредоточиться.

И все-таки в голове Рея продолжал крутиться этот вопрос — почему? Но ответ так и не находился.

Лариса, едва Рей скрылся за дверью, занялась дочкой. Она немного поиграла с ней, мимоходом убрала брошенные формочки. Когда Ануся раскапризничалась, Лариса побыстрее одела девочку в теплый комбинезон — все-таки поздняя осень на дворе, — и увезла в коляске гулять. Долго они не прогуляли: полил дождь, да такой сильный, неприятный, с резкими порывами ветра, что Лариса вернулась обратно.

Дома было тихо. Рей сидел у себя в комнате. Лара покормила дочку кашей и уложила спать. Бесшумно, как ниндзя, молодая мама покинула комнату, и пошла наводить порядок дома. В этот раз она решила прибраться в спальне. В конце концов, лента соцсетей пестрила списками с заголовками “Успеть до Нового года”, и в числе пунктов везде упоминалась уборка и украшение дома.

Лариса сняла шторы, отнесла их в стирку. Заменила постельное белье, вспоминая прошлую ночь. Оказывается, она уже совсем забыла, что она не только мать, но и женщина, любимая женщина. Вымела пол, протерла его с антипылевым составом — честно говоря, без магических средств для уборки тут бы все пылью заросло, ведь найти силы и время на уборку в хоть и не очень большом но все же двухэтажном доме было непросто.

Немного устав, Лариса решила еще разобрать полку — сколько успеет. Раскладывая вещи поаккуратнее, Лара обнаружила листочек с очередным списком. Таких, с перечислением повседневных дел, уже находилось немало, и все они шли в коробку для макулатуры.

Однако этот список чем-то привлек ее внимание.

“Вернуться в добеременный вес — через два месяца после родов, — читала Лариса в замешательстве, машинально задрав немного футболку и посмотрев на свой животик. — Ходить на грудничковое плавание — два раза в неделю. Читать не менее двух книг в месяц. Каждые выходные делать завтрак по новому рецепту. Сшить для дочки красивое платье и устраивать фотосессию каждые три месяца…”

На грудничковое плавание Лара действительно записалась. И даже сходила. Один раз. Дочка раскричалась в воде так, что никакого занятия не получилось. В другой раз она заснула перед самым занятием. В третий раз Лариса заснула, кормя дочь грудью, и забыла поставить будильник. В общем, с плаванием не сложилось. Из книг ей сейчас заходили только стихи, и она изредка могла прочитать что-то из сборника поэтессы Марии Маргольд, томик которой полгода лежал у нее на тумбочке, а в остальное время Лара читала с телефона ленту соцсетей, мамские сайты и сообщества. Завтраки… Ох, хорошо, что Рей с утра часто мог приготовить что-то сам и еще и жену покормить. Фотосессию…

Лариса достала смартфон и сфотографировала себя — с растрепанными волосами, с мешками под глазами, в старой футболке, — и зашлась неудержимым хохотом. Листок сиротливо лежал на полу, а молодая женщина, чья реальность оказалась совсем не похожей на этот список, заливалась счастливым смехом, больше не чувствуя себя неудачницей.

Если бы кто-то сказал Элоне, что из-за ее попыток увести Рея из семьи в доме Хеннелов, наоборот, воцарится мир и лад, она бы сначала недоверчиво посмеялась, а потом впала бы в истерику.

Однако так оно и было: после той памятной ночи и так рассмешившего ее списка дел для будней идеальной мамы, Лариса успокоилась и по-новому расцвела. Тяготы рутинных хлопот с младенцем немного отошли на второй план, потому что Лара перестала себя корить за неидеальность и пытаться успеть все. Рей же, стараясь избегать даже малейшей возможности встретиться с несостоявшейся соблазнительницей, чаще работал из дома, а в перерывах спускался вниз или заходил в детскую, играл с дочкой в пирамидку и раскладывание цветных тряпочек, щекотал и поднимал ее высоко над собой, кормил кашей и творогом. По вечерам они выходили гулять втроем, а по ночам, если дочка не была слишком капризной, супруги с наслаждением открывали для себя какую-то новую грань близости.

Год близился к концу, и на работе у Рея все чаще возникали вопросы, требующие его присутствия в офисе. Теперь он чаще уезжал из дома. Элону он видел два раза, и в обоих случаях предпочел сменить траекторию. Та должна была уйти после Нового года. Коллеги не припоминали эту неприятную историю, сплетни утихли, даже Милана перестала дружески подтрунивать над Тимом, который как-то поделился своими наивными планами помириться с Элоной и все-таки позвать ее на свидание.

Между тем малышка Аня росла, все активнее исследуя мир и пытаясь переступать на нетвердо стоящих ножках, при этом хватаясь руками за что подвернется. Приходящему с работы папе она активно радовалась и умилительно пищала.

В одни из таких дней, когда календарная поздняя осень уже была практически неотличима от зимы, Лариса стояла у окна и зачарованно следила за снежным хороводом. Метель кружилась так волшебно, подхватывая то одну снежинку, то другую, иногда подкидывая прямо к Ларисиному лицу самых огромных, размером с овсяные хлопья. Она стояла так уже минут пятнадцать, не в силах оторваться от чудесного вида, хотя намеревалась переделать еще кучу дел, пока дочурка сладко сопела в кроватке, уснув в неурочное время.

В духовке доходил сметанник, на плите остывал горячий шоколад, которым Лара собираться пропитать пирог, разрезав его надвое, а еще полить шоколадом сверху. Рею точно понравится, а готовится совсем просто.

Настоящий снег, а не легкая изморозь на траве, запах почти готового пирога и шоколада приводили женщину в праздничное настроение. До Нового года еще месяца полтора, жалко, а уже хотелось съездить в большой супермаркет, побродить среди выставленных искусственных елочек, блестящих шариков, колючей мишуры и прочих новогодних украшений.

Жалко, дочка еще слишком мала, чтобы делать украшения или наряжать елку. Как жаль, что она еще ничего не запомнит.

Надо будет подобрать небьющиеся игрушки, а мишуру вообще развесить на стены и шкафчики — повыше, чтобы малышка ненароком не решила пожевать блестящую красоту. И никаких хлопушек, чтобы не испугать ребенка громкими звуками…

Лариса с наслаждением вдохнула аромат, просачивающийся из духовки, и опытным глазом любительницы домашней выпечки определила, что пора выключать. Она уже привыкла к этой духовке и могла судить о готовности пирогов очень точно, не открывая дверцу и не протыкая тесто зубочисткой. Отойдя наконец от окна, вынула духовитый пирог и оставила остывать. Немного прибрав на кухне, Лара осторожно, чтобы не обжечься, разрезала его пополам, и кухня снова наполнилась свежим ароматом светлого, ноздреватого, как губка, только что испеченного теста. Вдохнув этот сладковатый хлебный запах, Лариса пропитала нижнюю часть не успевшим еще загустеть шоколадом, а потом, уложив верхушку, начала щедро обмазывать и ее.

Ах, как ей хотелось хотя бы лизнуть запретного лакомства! Поначалу молодая мама, следуя заветам местных врачей, ела все, что ей хотелось, но один раз дочери обсыпало щечки, и мама Ларисы устроила ей разнос, настрого запретив шоколад, апельсины и еще кучу всего.

— Аллергия же! — с опытом и авторитетом врача районной поликлиники заявила она. — Все эти модные советы… ешь что хочется… Ерунда это. Шоколад — аллерген. Я вот диету держала, ух как мне гречка надоела, а все для того, чтоб у тебя кожица чистая была…

Высыпания у дочки давно прошли, но Лариса с тех пор не позволяла себе шоколада. Печенье попроще, баранки, иногда варенье. Но сейчас запах просто сводил ее с ума, и Лариса, воровато оглянувшись, облизнула ложку, почувствовав, как тает на языке долгожданное лакомство, а ее вкус взрывается от удовольствия.

“Может, уже можно? Все равно, как проснется, я ей только каши дам, Анечка ее любит…” — вертелись в голове Ларисы мысли, подсказанные чувством вины за свое удовольствие. Ну что она за мать такая — думает о себе, а не о ребенке!

Негромко стукнула входная дверь, и Лара встрепенулась, вышла в коридор встречать мужа.

— Ануся спит? — спросил он, целуя жену. — Как вкусно па-ахнет! — протянул он, вешая куртку и разматывая шарф.

— Да… пирог испекла, — улыбнулась Лариса. — А Анюта не ложилась никак на дневной сон… Весь режим сбился.

— Ладно, проснется, я ее возьму. Ты сегодня хоть немного отдыхала?

— Нормально, — Лариса сказала это искренне. — Давай руки мой, и ужинать будем.

— Ужин вдвоем? Это что-то новенькое, — засмеялся Рей, намекая на то, что обычно они с женой ели по очереди, или параллельно кормя с ложечки дочь.

— Не сглазь. — Лариса ушла на кухню накладывать в тарелки гречневую кашу с грибами и курицей. Себе в тарелку она на всякий случай положила поменьше грибов, хотя их очень любила.

Видимо, боги всех родителей были к ним в этот вечер особенно благосклонны, потому что им удалось не только съесть основное блюдо, но и по кусочку торта — Лариса все-таки отрезала себе небольшой, а вот муж-сластена умял целых два.

— Кстати, сегодня нашей малышке девять месяцев, — вспомнил Рей.

— Я ей с утра вручила небольшой подарочек, — призналась Лариса.

— А что?

— Пирамидку.

— А я, знаешь, ей резиновую игрушку сегодня купил, чтоб купаться, — сказал Рей, поднялся и принес пакетик с эмблемой магазина детских товаров.

— Ох, прелесть. — Лариса вытащила из пакетика веселую щекастенькую рыбку. — Анютке понравится.

Она посмотрела на мужа с нескрываемой нежностью. Она даже не могла представить, что будет замужем за человеком, который настолько трепетно будет относиться к своему ребенку.

— Проснется, вручим, — кивнул Рей, убирая пакет. — Кстати, на Новый год куда-нибудь хочешь съездить?

— Ой… — вздохнула Лариса. — Мама хотела, чтобы мы приехали к ним, а ты что думаешь?

— Давай к твоим. Расписание я узнаю. — Рей имел в виду вовсе не расписание транспорта, а то, по каким дням возможны межмировые переходы. — Ты бы хотела у них и встретить, или в январе махнуть?

— Не знаю даже. Давай от расписания отталкиваться будем, — сказала Лариса. — Честно… Я так устала, что и не поехала бы никуда, но… праздник все-таки. В прошлом году тоже отмечали дома. А вдруг ты куда-то хочешь поехать?

— Да в целом, тебе бы не помешало развеяться и немного набраться сил, — сказал Рей. — Я тогда посмотрю разные вариа…

Требовательный рев из радионяни прервал их разговор, и супруги наперегонки понеслись к дочери.

Покормив и немного поиграв с ребенком, Рей предложил:

— Хочешь, я с ней погуляю? А ты — хочешь с нами, а хочешь, отдохни немного.

— Я… — Лариса колебалась. — Не знаю даже…

— Ну, подумай пока, — Рей ушел за свежим подгузником, а Лариса попыталась прислушаться к себе.

Прогулки с мужем она очень любила, но почему-то тело отзывалось усталостью.

— Давай я все-таки дома побуду, — сказала она мужу, который держал на руках девочку, одетую в теплую кофту.

Лариса помогла нарядить дочь в теплый белый комбинезончик в голубой горошек, спрятала ушки под шапочку со снежинками.

— Только следи, чтобы не замерзла, — сказала она скорее машинально, чем рреально опасаясь этого.

— Обязательно. Ну, пока, отдыхай, — Рей чмокнул жену в нос, — а я приду проверю! — И грозно-шутливо нахмурил брови.

Оставшись в одиночестве, Лариса прошла на кухню, протерла стол тряпкой, полила цветы. Включила радио, поймав волну с приятными мелодиями без слов, и села, не зная, чем себя занять. Вроде столько дел было в списке, но все словно из головы вылетели, надо бы за блокнотом сходить… Однако никуда идти не хотелось.Хотелось сидеть, слушать музыку и… еще кусок тортика.

Лариса помедлила с минуту, потом махнула рукой и отрезала себе еще кусок сметанника. Организм после долгой диеты словно встрепенулся, желая наверстать упущенные удовольствия.

Молодая женщина пила чай с тортом, постоянно одергивая себя, чтобы не глотать наспех, а спокойно перекусить, как бывало раньше, до того, как она стала мамой. Мысли блуждали, перескакивая с одной на другую. То Лариса вспоминала просмотренные рецепты, выбирая, что испечь в следующий раз, то вспоминала, куда сунула коробку с украшениями, и когда можно начинать украшать дом. То приходил на ум последний разговор с мамой, и Лариса начинала прикидывать, где лучше встретить Новый год — у себя дома или у родителей. Лара склонялась к первому варианту: дочка и так перевозбудится, а под окнами Ларисиного родного дома вечно грохочут фейерверки. Здесь же, в Яблоневом переулке, в прошлый год было тихо. А бабушку и дедушку порадовать встречей с внучкой можно и в первых числах января.

Если Рей, конечно, захочет. Иногда Ларисе казалось, что он слишком редко бывает где-то, предпочитая проводить дома как можно больше времени. Но в душе она чувствовала, что муж одобрит идею их первого Нового года втроем, когда малышка уже с ними, а не ворочалась, как в прошлый раз, в Ларисином животе.

Лариса невольно положила руку на живот. С каким нетерпением она ждала рождения Анютки! Неужели когда-нибудь возможно будет снова испытать такое чудо?

Но ведь она больше не сможет отдыхать и беречь себя, ведь дочка требует столько внимания…

Лариса очнулась от грез, посмотрела на часы. Полчаса уже сидит, немыслимо! Пора бы что-то сделать к приходу Рея, ну хоть чуть-чуть прибрать игрушки дочери. Пожалуй, их становится как-то слишком уж много.

Быстро разложив разбросанные погремушки и кубики по коробкам, Лариса настроила связь с родным миром и написала:

“Привет, мам! Мы тут подумываем у вас погостить на каникулах, скажи, что ты, папа и Паша хотите в подарок?”

Рей позвонил в обеденный перерыв.

— Привет. Как ты насчет того, чтобы в гости сходить?

— Ой, а когда и к кому? — спросила Лариса, еще не зная, соглашаться или отказываться. С одной стороны, тело привычно намекало на то, что лучший отдых — это лечь и лежать без движения, с другой — новых впечатлений очень хотелось.

— К Энтони и Синтии. Помнишь их? Мы у них давно не были, они нас приглашают.

— А… Вспомнила, да.

Лариса на самом деле припомнила эту довольно милую пару. Когда она познакомилась с этими друзьями Рея, Синтия как раз была в положении…

— Погоди, сколько их малышке?

— Чуть больше годика должно быть, не помню точно, — прикинул Рей. — Кажется, Синтия родила в конце августа…

— Надо бы тогда гостинец какой-то принести… — подумала вслух Лариса.

— Купим, ты не беспокойся, рядом с ними есть торговый центр, там что-нибудь найдется, — успокоил ее Рей. — Главное, что я хотел услышать — это согласна ли ты?

— Давай сходим. — Лариса решила пересилить усталость ради какого-то разнообразия.

— Супер! Ну все, постараюсь не задерживаться сегодня, целую. — И отключился.

Лариса вынула дочку из высокого стульчика, на столешнице которого она вдохновленно рисовала свой первый шедевр пальчиками, измазанными в рисовой кашке. Безжалостно уничтожила картину тряпкой, умыла чумазую рожицу и крошечные пальчики, успокоила рассерженную гигиеническими процедурами дочь и села рядом с ней на ковер, одним глазом поглядывая в телефон, где ждала очередная недочитанная статья про развитие ребенка. Дочка занималась своей излюбленной игрой — вынимала поочередно игрушки из коробки, чтобы потом в пустую все же сложить несколько штук. Но Лариса уже знала по опыту, что стоит ей отойти хотя бы на пару шагов, как дочь тут же бросит все игрушки и начнет требовательно хныкать.

Смысл статьи начинал ускользать, Лариса переключила внимание на новогодние подарки близким. Дочке она уже заказала новые игрушки — большую пирамидку, первые мягкие пазлы из трех-четырех кусочков, яркий мячик с бабочками, пальчиковые краски, а еще красивое платьице со снежинками — сфотографироваться у елочки… А вот что подарить Рею? Мужчинам так трудно выбирать подарки! На прошлый Новый год он вообще отшутился, что лучше подарка, чем такая жена, как Лариса, и тогда еще будущая дочка вообще быть не может. Лариса подарила ему тогда билеты в кино, футболку и красивый набор пряников. На день рождения она испекла ему торт и вручила красивый кожаный кошелек вместо его потрепанного, но потом оказалось, что у Рея в шкафу валялось еще три, подаренных, когда он еще работал в “Плюс банке”…

А сейчас? Что же подарить сейчас? Тем более когда у Ларисы нет времени и возможности неторопливо и вдумчиво прогуляться по магазинам…

Туалетной воды у него три флакона, а пользуется он только одним ароматом, остальные просто так стоят. Всякие лосьоны для бритья и чайно-кофейные наборы казались слишком будничной вещью, годной для символических подарков коллегам или, например, мужьям подруг, но уж никак не самому близкому и самому лучшему на свете мужчине. В компьютерном железе Лариса не слишком разбиралась, да и все ее знания относились к компьютерам родного мира. Рей же постоянно работал за компьютером, у него был мощный ноутбук, стационарный компьютер и какая-то особо эргономичная клавиатура и мышь. Здесь только если спрашивать, и то сюрприз не устроишь…

Рев дочки не дал Ларисе додумать эту мысль, она встрепенулась. Одна из игрушек, протиснутая дочкой в кольцо грызунка-погремушки, никак не желала вытаскиваться обратно. И Анютка ревела от обиды, как полагается малышам, — искренне и очень громко.

— Ну-ну, успокойся, моя хорошая, мама сейчас поможет, сейчас вытащит, вот смотри-ка…

Лариса с усилием разъединила игрушки, но дочка все равно обиженно всхлипнула и поползла к диванчику. Уцепилась за край, встала на некрепких ножках и принялась тянуть на себя мягкую лохматую подушечку, а сбросив ее, потянула за край покрывала, медленно стаскивая его на пол.

Лариса тем временем собрала разбросанные игрушки в коробку, но Анютка, привлеченная звоном погремушек, уселась на попу, бросив недостянутое покрывало, и поползла обратно к коробке. Лариса со вздохом поправила покрывало и вернула на место подушку.

— Исследовательница моя. — Усталая мама легонько потрепала дочку по пушистой макушке.

Лариса взглянула на экран телефона. Рей обещался прийти через час. Хорошо, что еда в холодильнике есть, можно и дальше сидеть рядом с дочкой, раз уж она потихоньку играет сама. А еще можно мысленно прикинуть, что же надеть завтра в гости…

Субботним утром Лариса проснулась поздно. С трудом вспомнила, что Рей встал утром к малышке, а она отрубилась и проспала еще два часа. Лариса вскочила и спустилась вниз. Рей играл с дочкой в гостиной. Они сидели бок о бок, в руках у мужа была мягкая книжка-игрушка, а дочь тянула за пришитые к одной из тряпичных страниц цветные ленточки и теребила крупные деревянные пуговицы.

— Па! — обрадовалась малышка.

— Не “па”, а “ма”, — в который раз поправил Рей. — Выспалась? Я там яичницу пожарил.

— Спасибо, — улыбнулась Лариса. — Во сколько они нас ждут?

— В половину четвертого. Чтобы попасть, как девочка проснется после дневного сна.

— А, ну тогда не торопимся.

— Можем по торговому центру погулять, — предложил Рей. — Ты говорила, подарки купить хотела.

— А давай, — сказала Лара, подумав о том, что, возможно, там будет что-то, что Рею понравится, а потом она вернется и купит вещь в подарок.

— Тебе самой ничего не нужно?

— Да ничего вроде бы… — ответила та, счищая со сковородки приставшие остатки яичницы. — Сам знаешь… С моей фигурой сейчас не угадаешь. Обидно купить, что будет вскоре мало или велико. Мама говорит, что когда я ходить начала, она на два размера похудела, когда за мной носилась на детских площадках. А Анютка уже встает…

— Да, скоро побежит. Побежишь, моя девочка? — Рей приподнял малышку, и та радостно засмеялась, дрыгая ножками.

— Ну вот. Краситься я не успеваю… В общем, мне ничего не нужно.

— Ну, надеюсь, что все же не совсем ничего, — с загадочным видом сказал Рей, и Лара ощутила прилив любопытства. Это намек? Он уже купил ей подарок?

Почему-то захотелось, как в детстве, полазить по всем укромным местам на полках и шкафчиках. Правда, мама Ларисы ухитрялась всегда запрятать подарки так, что дочери ни разу не удалось найти что-то до праздника. Как ей удавалось сделать это в однокомнатной квартире, где они тогда жили, Лариса так и не поняла. Не иначе, в той квартире был маленький портал в другой мир.

Вздохнув, Лариса решила пока не выведывать, что задумал любимый муж. Она не сомневалась, что ей понравится — что бы это ни было.

Она позавтракала, прибрала кухню и оделась. Рей, на правах мужчины, которому не нужно подбирать наряд и краситься, старательно надел малышке нежно-сиреневый комбинезончик и сунул еще два на смену в сумку, где лежали запасные подгузники и салфетки.

— Я готова. — Лариса вошла в детскую. Рей стоял на коленях у диванчика, на котором весело брыкалась Анюта. В руках у девочки был второй носочек, который она не желала отдавать папе.

— Ва-ау, — восхищенно сверкнул глазами муж. — Ну-ка, Ануся, посмотри-ка, какая у нас мама сегодня красивая!

Лариса действительно сегодня нравилась себе. Волосы хорошо легли, неброский макияж немного скрыл усталость ее лица, а светло-коричневое платье с бежевой вышивкой на воротнике и рукавах ей удивительно шло.

— И почему я его раньше не видел? — спросил Рей.

— Оно же для кормления, я его купила почти перед самыми родами, — сказала Лариса.

— Для кормления? — удивился Рей.

— Вот замочек. — Лариса прикоснулась к груди.

— Никогда бы не подумал, что он там есть, — сказал Рей, спуская дочь на пол и поднимаясь с колен. Подошел к Ларисе, улыбнулся, игриво шевельнув бровями. — А ты меня не разыгрываешь? Можно, я сам проверю?

— Рей! — Лариса шутливо шлепнула его по руке, но ей понравилось его заигрывание. По телу пробежала жаркая волна, словно она снова вспомнила себя той желанной женщиной, которая ушла даже не на второй, а на третий план с рождением Анюты.

— И правда есть, смотри-ка, — мужчина провел пальцем по замочку и коснулся другой рукой Лариной щеки. — Ну, я тоже готов. Идем?

— Да-да.

Рей поднял дочку сам, опередив Ларису. С тех пор, как вес Анютки перевалил за десять килограммов, он старался почаще носить ее вместо Ларисы, когда бывал дома. И внизу, в гостиной, они обустроили спальное место на диванчике, чтобы Ларе не пришлось поднимать заснувшую дочку по лестнице на второй этаж. Лара несколько раз порывалась взять ее сама — укачать, отнести в прихожую, чтобы усадить в коляску, но муж шутливо уворачивался, отшучиваясь: “Твой папа говорил мне, что женщинам нельзя носить тяжелое! И вообще, твои родители просили меня тебя беречь. Я муж или кто?”

Они сели в подъехавшее такси, усадили дочку в детское кресло под ее сердитое хныканье, но едва машина тронулась с места, капризы прекратились. Заснеженный частный сектор быстро сменился центральными улицами, на которых уже были наложены праздничные иллюзии.

Например, снег на тротуарах был вычищен, но покрытие все равно казалось белым, словно аккуратно припорошенным снежком. Следы от ног прохожих быстро затягивались, создавая впечатление нетронутых тропинок. Новогодние украшения пока еще не сверкали в витринах, но стекла то тут, то там были расписаны искусственными узорами и веточками рябины.

Вскоре машина привезла их к торговому центру, в котором Лариса еще не бывала. Рей расплатился с водителем, обернулся к Ларисе.

— Я сам отстегну ее. — И вышел из машины, сначала открыв дверь для жены. Правда руку не подал — подскочил к другой двери, потому что малышка завопила, заподозрив, что мама с папой сейчас уйдут без нее.

— Ну вот, — сказал Рей, пересадив девочку в коляску, где она замолкла, как только колеса покатились по плитке возле входа в огромный молл. — Теперь можно и по магазинам пройтись!

В торговом центре было довольно оживленно. Сначала они оставили одежду в гардеробе. Лариса расчесывала волосы, примятые шапкой, когда к ней подошел муж, пощекотал дыханием ухо.

— О-о, счастье мое, — сказал он, вдыхая запах ее духов. Любимый аромат Ларисы и правда назывался “Счастье”.

Рей взялся за ручки коляски, где сидела дочь, а Лариса шла налегке, вертя головой по сторонам. Магазинов было много.

— Сначала давай купим что-нибудь в подарок девочке, — сказала Лариса. — Ты, кстати, не помнишь, как они ее назвали? У меня из головы вылетело, так редко общаемся. Карина?

— Коринна. Или Коритта? — попытался вспомнить Рей. — Сейчас посмотрю, может, они в соцсетях выкладывали… — Он остановился и достал телефон. Анютка нетерпеливо заерзала.

— Лучше ее катить, а то раскричится. Давай пока я, — Лариса толкнула коляску вперед, стараясь идти помедленней, пока Рей уставился на экранчик.

— Нет, они выкладывали фотки на годик, но имя не написали. И в комментариях нет. “Поздравляем вашу маленькую красавицу”, “Пусть растет большая и умненькая…” Ладно, неудобно, переспросим.

— А где тут детский магазин? — поинтересовалась Лариса.

— А вон путеводитель, смотри, — Рей кивнул на электронный экран. — Тут их три, какой больше нравится? — Он включил режим виртуальной экскурсии, когда казалось, что перед тобой полки магазина, и можно “ходить” от стеллажа к стеллажу.

— Давай сначала вот в этот, — сказала Лариса, ткнув пальцев в нужный. Он ведь ближе всех к нам?

— Ближе. И самый большой. Пойдем.

На входе в магазин находилась игровая площадка: горка для малышей, мягкие кубики и прочие безопасные развлечения. Ануся сразу потянулась туда.

— Давай я с ней побуду, а ты походи, повыбирай, — предложил Рей. — А то будет ко всему подряд тянуться.

— Ну давай.

Лариса углубилась в лабиринт стеллажей. Миновав секцию товаров для новорожденных, она остановилась сначала у стоек с детскими одежками.

— Вам помочь? — улыбнулась консультантка. — Вам на какой возраст нужно?

Лара задумалась. Она не знала размера дочери знакомых Рея, но чудесные платьица и кофточки так и просились в руки. Может, обновку Анютке прикупить?

— Да я так, пока смотрю, — Лариса взяла вешалку с мятно-зеленым платьицем с котятками и повесила обратно, с сожалением коснувшись белоснежного с серебром платьица. — Даже жалко, что такая красота будет вся перемазана в пюре и каше… — вздохнула она вслух.

— Ну что вы, наши вещи зачарованы от пятен! — улыбнулась девушка. — От десяти дней. Вон те, подороже — от тридцати дней. Можно не волноваться и каждый день наряжать ребенка, вот смотрите, — показала она на небольшую бирку. — Модель “Юная ведьмочка”. Никакая еда не оставит следа! Есть еще зачарованные от пятен краски или детских выделений. У нас разные фирмы, можно выбрать, что вам удобнее. Все для удобства родителей, — засмеялась она, вынимая еще две вешалки с платьями.

Лариса задумалась, приглядевшись к ценникам. Да, эти вещи стоили гораздо дороже тех костюмчиков, что она покупала в обычных магазинах.

— Я просто раньше таких не видела, — призналась она.

— О, это новинка! Сами знаете, какая сложная штука магия. При стирке чары слетают, а если зачаровать ткань вообще от всех возможных загрязнений, то кожа не дышит, и у деток может быть аллергия. А здесь — все безопасно и проверено!

— Наверное, я все-таки сначала посмотрю игрушки, – решила Лариса. Примерно на годик…

— Пожалуйста, второй стеллаж налево.

Лариса провела минут десять, перебирая разные яркие штучки. Первые мозаики с крупными деталями. Книжки-игрушки. Пирамидки, сортеры… Машинки, куклы… Ну, куклу еще рано. Что бы выбрать?

В итоге Лариса вернулась к мужу с коробкой в руках. Анюта тут же потянулась к маме, мгновенно забыв про кубики, которыми она бросалась. Рей взял дочку на руки.

— Смотри, ночничок в виде совушки. Играет колыбельные и красиво светится. Может, и для Анютки взять такой же?

— Забавная штуковина, — одобрил Рей. — Ну вон, тянется к нему, давай и нам купим. А это у тебя что?

— Развивающие карточки. И музыкальная книжка. И еще я видела… — Лариса пустилась описывать всякие игрушки, показавшиеся ей полезными для развития.

— Давай тогда, иди бери. А это оставь у касс, купим красивый пакет, и будет отличный подарок.

Набрав всяческих развивающих игрушек, Лариса и Рей вышли из магазина. Аня сонно полулежала в коляске.

— Скоро заснет, — сказал Рей. — Давай перекусим пока спокойно?

— Давай, а где?

— Вон столики у окна, — кивнул Рей. — Там тихо. А вон стойка с кофе и пирожными. Посмотри, выбери, что хочешь.

Лариса выбрала фруктовый чай, пиццу с овощами и яблочный пирожок, обсыпанный белыми сахарными звездочками.

Пока девочка сонно сопела в коляске, они сидели бок о бок, переплетая пальцы. Рей еще несколько раз зарывался ей в волосы, вдыхая аромат.

— Ты так давно ими не пользовалась… Я уж и забыл про них, — сказал он, нежно прижимая к себе жену.

— Ну, сначала я не пользовалась, потому что читала, что младенцам не нравятся такие сильные запахи. А потом забыла… — сказала чуть виновато Лариса. — Боже, Рей! Я так распустилась после родов. Даже в зеркало на себя смотреть не хочется. Да и некогда…

— Ты у меня красавица, — сказал Рей серьезно. — Не смей так думать. Ты ребенка родила! Ты растишь ее, уделяешь столько внимания! То, что наша дочь такая умница, это полностью твоя заслуга! Это я вечно пропадаю на работе. Честное слово, как сдам проект, попрошусь на удаленку. А то толком и не вижу, как она растет.

— Моя? — удивилась Лариса. — Ты ее купаешь. И кормишь часто. И гуляешь иногда.

— Ты носила ее девять месяцев, — принялся с занудным видом перечислять муж. — Ты родила ее, жертвуя своим здоровьем. Ты кормила ее молоком, в первые месяцы почти круглосуточно. Ты вставала к ней почти каждую ночь…

— Ты тоже вставал… — попыталась возразить Лариса.

— Я статистику начну вести, — ухмыльнулся муж, не сдаваясь. — Может, еще посчитаем, сколько подгузников сменил я, а сколько — ты? Ты практически полностью обставила детскую…

— На твои деньги, — напомнила Лариса.

— Но выбирала-то ты? И получилось уютно. Так, а еще ты выбирала детскую одежку, сшила ей распашонку и ползунки, и ту грелку с косточками, и стирала, и тысячи раз убирала все, что она раскидает, прольет, рассыплет…

Лариса погладила мужа по волосам.

— Спасибо, что напоминаешь, как сильно меня любишь.

— Ах да, совсем забыл. Еще ты печешь мне вкусные пироги и вообще ухитряешься поддерживать уют в доме. Сама, без нянь. Тетушка Эллис не в счет, это считаные разы. А что касается “на мои деньги”... Лар, мне обидно такое слышать. Я — отец, я должен обеспечить своего ребенка всем необходимым и даже больше. Мы семья, и мои деньги — это наши деньги. Если бы мы не завели ребенка, ты бы, наверное, получила местный диплом и нашла себе работу по душе. Но раз уж мы оба мечтали о ребенке, логично, что пока ты дома с малышкой.

— Я понимаю, Рей. Извини, я не хотела сказать обидное… Просто, — призналась Лариса, — я так часто чувствовала себя плохой матерью и плохой женой…

— Ты идеальная жена, Лар. Когда ты появилась в моей жизни, я почувствовал себя счастливчиком. Я готов каждый день говорить тебе, какая ты у меня хорошая, если тебе это поможет. Даже с перечислением всех твоих хороших качеств. Но меня,честно говоря, это твое состояние немного беспокоит. Может, у тебя депрессия? — прищурился Рей.

— Да ты что! Я же так долго мечтала стать матерью, откуда может быть депрессия? — удивилась Лариса.

— От усталости и недосыпа, например. Но это надо консультироваться со специалистом. Точно не хочешь?

— Не хочу, — мотнула головой Лара. — Нет у меня никакой депрессии, просто я, наверное, действительно немного устала.

— Немного, — хмыкнул Рей. — Если бы я пахал столько, сколько ты, без нормального сна, у меня бы уже крыша поехала. Ну что, пойдем потихоньку дальше по магазинам побродим, пока она спит? Или, если хочешь развеяться, сходи одна, а я здесь с ней похожу.

— Давай лучше вместе, — решила Лариса. — Она сейчас крепко заснула, мы опустим козырек, и свет не будет бить ей в глаза. А от шума почему-то она только дома просыпается. На улице спит, как сурок, под любые звуки.

Они отправились в магазин, где купили новогодние подарки для пары, к которой они шли в гости. Немножко рановато, но кто знает, когда еще увидеться придется. Перед Новым годом всегда столько дел, что некогда лишний раз ходить по гостям.

Лариса зорко всматривалась во все, что Рей брал в руки, но так и не пришла ни к какому мнению. Ни одна из вещей не показалась ей пока достойной, чтобы стать подарком Рею на Новый год. Надо будет как-нибудь аккуратно ему намекнуть, разговорить…

Его недавний разговор тепло отозвался в ее душе. Как он любит ее! Как оно ценит ее как мать и как жену, несмотря на все ее недостатки! Когда Рей смотрел ей в глаза, Лариса ни капли не сомневалась в искренности его слов, его любви к ней. Как же ей повезло! Просто потрясающе, невероятно повезло встретить человека, которого можно назвать “второй половинкой”!

Энтони и Синтия тепло встретили старых знакомых. Они жили буквально в десяти минутах ходьбы от торгового центра, в многоэтажном доме-новостройке. Рядом с их домом была симпатичная пекарня, где Рей и Лариса купили тортик с ягодами и пирожки с разными начинками.

— Лара, привет! Как тебе идет эта прическа! — Синтия обняла гостью. — Ой, какая у вас красавица выросла! Какие мы большие, при-иве-ет, — просюсюкала она, улыбаясь Анютке. — Кора, иди познакомься, не стесняйся.

Маленькая Кора застенчиво ткнулась лицом в папины ноги.

— Держи подарочки. — Рей передал Синтии пакеты — подарочный и простой бумажный из пекарни.

— О-о, какой тортик! Ой, Корушка, смотри, это тебе, смотри, какая совушка. И книжечка тоже тебе… — Синтия передала девочке книгу, а мужу — коробку с ночником и пакет вкусностей.

— Там еще и вам кое-что, — кивнула Лара на пакет. — Так сказать, заранее с Новым годом.

— Кстати, прости, — сказал Рей. — Кора — она Коринна или Коритта?

— Коринна, — ответила Синтия. — А ты у нас Ануся, да-а? — Она скорчила забавную гримаску, и малышка улыбнулась, но тут же спрятала лицо в мамино плечо. — А мы тебе тоже кое-что приготовили!

— Жалко, дети в этом возрасте еще не играют вместе, — сказал Энтони.

Они разместились в гостиной. Энтони принес угощение: запеченную картошку с мясом и грибами, салат и горячие бутерброды с сыром и ветчиной. Анютка сидела на коленях у мамы, грызя подаренный ей резиновый цветочек. Слезать она не торопилась.

— Ты будешь вино? — спросила Синтия у Лары, доставая бутылку.

— Нет, я кормлю, — отказалась Лариса.

— Жаль. А я вот буквально неделю как завершила. Наслаждаюсь свободой, — засмеялась хозяйка дома.

— Так быстро? — удивилась Лариса.

— Ну, Корушке уже год и два месяца. Ее уже интересует взрослый стол. Как-то она сама бросила… Тогда тебе, наверное, сока? Есть, кстати, вишневый сок с пряностями. Хочешь, подогрею?

— Ну… давай, — согласилась Лариса.

Вишневый сок и впрямь оказался вкусным, и Лариса нисколько не чувствовала себя обделенной, что ей не пришлось попробовать вина. Мужчины, словно сговорившись, взяли на себя дочерей, давая своим женам спокойно поесть и отдохнуть.

Краем уха Лариса прислушивалась к тому, как Рей и Энтони азартно обсуждали верные способы быстрее усыпить ребенка или вспоминали самые ранние месяцы. Энтони даже с восторгом рассказал, как он был на родах вместе с женой, и тут Лариса увидела, что Рей помрачнел, словно его это задело. Да, он приехал с ней в роддом, он находился под дверью, но Лариса запретила ему быть с ней. Позже она хвалила себя за это решение: ведь он не увидел ее растерзанной и измученной, она осталась для него привлекательной и желанной…

Но что, если на самом деле он до сих пор сожалеет об этом?

— А у вас как все прошло? — спросил Энтони, закончив рассказывать.

— Ларисе было комфортнее, чтобы я ничего не видел, — сказал Рей каким-то совсем уж ровным тоном.

— Ничего себе ты смелая! — удивилась Синтия. — А я вот без мужа не смогла бы! Мне было намного спокойнее, что он держал меня за руку.

Она бросила на мужа исполненный любви взгляд. Лариса немного смутилась.

— Вам же скоро годик? — уточнила Синтия. — А ты не хочешь фотосессию сделать? Мы вот сделали, смотри. — Она открыла папку на ноутбуке и принялась демонстрировать яркие счастливые снимки их семьи из украшенной в осенних тонах студии.

— Красиво, — залюбовалась Лара.

Студийные фото сменились кадрами в осеннем парке, с едва начавшей желтеть листвой и рябиной.

— Нравится? Хочешь, контакт фотографа дам? Девочка очень классная, умеет работать с детьми. Хотя Корушка, конечно, всех замучила, — призналась Синтия, а Лариса округлила глаза. — Испачкала мои бежевые брюки… Видишь, мы листик положили, чтоб незаметно было? Описала свое платьице… Я три штуки принесла на замену. А как она раскапризничалась… Пришлось грудь давать, потом она заснула… Лишних два часа оплатили, я сама устала… Но все-таки я рада, что у нас получилось! — подытожила Синтия. — Я на себя после родов в зеркало смотреть не могла, а тут в кои-то веки нормально одета, накрашена. Мне энтони знаешь что сказал?

— Я сказал, что у нашей дочери совсем нет фотографий, где она с мамой, — раздался голос Энтони, который, как оказалось, слышал их разговор. — И мне это не нравится.

— Вот, а мне не нравились фото, где я с ней, — подхватила Синтия. — Вот и решила сделать, чтоб остались кадры, на которые смотреть приятно!

— Хорошая идея, — подал голос Рей. Он сидел на ковре рядом с Анюткой, которая увлеченно раскидывала из коробки чужие игрушки.

— А к магу вы ее уже записали? — поинтересовалась Синтия.

— К магу? — непонимающе переспросила Лара.

— В самом деле, пора бы уже и записать, — кивнул Рей. — Я что-то совсем замотался на работе и забыл. Надо же проверить дочку на магический потенциал, — пояснил он для жены, потому что остальным присутствующим не надо было объяснять.

Ближе к вечеру, когда Анюта стала хныкать и капризничать от перевозбуждения, решено было вызвать такси и отправляться домой. Пока Рей переодевал малышку в ванной, Синтия собрала им с собой целый пакет вкусной еды — и салат, и баночку медового мусса, и детского печенья в забавной красно-белой жестянке в виде зайчика с движущимися глазками и мягкими пушистыми ушками, выглядывающими из прорезей в жести. Еще один большой пакет был набит подарками для Ануси: там было несколько платьев и комбинезончиков, набор носочков и крошечные пушистые варежки. А еще, конечно, игрушки — резиновый пищащий котик, крупный детский конструктор и набор зверюшек на колесиках, за которыми дети любят ползать вдогонку.

— А что это за осмотр у мага? — тихо спросила Лариса, когда они укладывали малышку спать. Та, как выяснилось, под настроение могла заснуть под монотонное бормотание родителей.

— Извини, я закрутился, это я должен был записать. Ты же росла в немагическом мире… — ответил Рей. — В общем, в годик — первый осмотр у мага, оценивают магический потенциал, чтобы не было сюрпризов. Дар может проснуться в любой момент, и довольно неожиданно, но для малышей обязательны осмотры раз в год. После совершеннолетия — уже по желанию, но раз в пять лет все равно лучше ходить.

— А у нее может проснуться дар? — тихо ахнула Лариса. — Я же… Да и у тебя он не проснулся.

— Ну мало ли, всякое бывает. У нас в Славии, конечно, мало источников, поэтому и дар обычно просыпается позже, чем в соседних странах. Для младенца оно и безопаснее, если дар обнаружится в сознательном возрасте. Зато, например, связь межды мирами у нас самая стабильная — источники не создают помех.

— А записываться надо заранее? — уточнила Лариса.

— У нас — да. В Дарбурге, к сожалению, не хватает магов, которые умеют оценивать потенциал ребенка, поэтому запись за один-два месяца, кроме экстренных случаев, — сказал Рей. — Слушай, кажется, она заснула.

— Точно.

Ларису не отпускали мысли о том, что у ее дочери теоретически могут проснуться способности к магии. Это волновало и даже немного пугало. Несмотря на то, что она жила в магическом мире, Лариса нечасто сталкивалась с яркой и эффектной магией, а к повседневной, вроде курток с чарами от быстрого изнашивания или антискользящих заклинаний на тротуарах, привыкла. Дарбург, где она жила, был городом небольшим и сильными магами никогда не славился. Но ей все равно здесь нравилось: она и сама была родом не из столицы, да и какая разница, где жить, если есть любимый муж, ребенок, хороший уютный дом и достаточно денег для комфортного существования?

Однако последняя мысль потянула за собой цепочку воспоминаний. Рей ведь много работает. Он пошел в эту контору именно потому, что ее сотрудники работали с межмировыми приложениями, и Рей выбил для себя какую-то лицензию на переходы отсюда в родной мир Ларисы и обратно. И если раньше он вел комфортную жизнь фрилансера, получая часть доходов от накопленных раньше денег, то сейчас он часто пропадал на работе и приходил совсем измученный, хоть и никогда не жаловался.

Не следует ли ему поменять работу? Но что тогда будет с семейным бюджетом и с переходами в гости к бабушке и дедушке Анютки? Не запретят ли их? Или просто они станут слишком дорогими для них?

И эта мысль снова потянула за собой то, что давно мучило Лару. Она устала врать родным и подругам про их жизнь якобы в Америке. Ладно мама, которая про заграничные страны имела самые смутные понятия и готова была поверить всему. Но ее подруги-то вполне успели попутешествовать по миру, и правда все равно рано или поздно должна выплыть наружу: ни в какой Америке она не живет. А вот поверят ли они ее словам о другом мире…

И если у Анютки все же проснется магический дар, то это надо будет как-то объяснить бабушке с дедушкой. А значит, все же стоит как-то подготовить маму с папой к шокирующему признанию.

И проверить, что с расходами и доходами. Лариса давно привыкла ни в чем себя не ограничивать. Рей не контролировал ее расходы, а из лимитов трат она никогда не выбивалась. Дочка была хорошо и нарядно одета, домой покупались вкусные продукты, за расходы по дому вроде электричества, воды и интернета Рей платил сам. Конечно, Лариса не пренебрегала скидками, но она была избавлена от вынужденного постоянного поиска самых дешевых товаров, купонов, скидок и промокодов. Может, подработку какую-то поискать? Но где взять на это силы и время?

— Да ты что, какая подработка! — сказал Рей, когда Лариса поделилась с ним своими тревогами. — Денег у нас хватает. Сейчас, смотри, — он зашел в финансовое приложение и показал ей сумму на своем счету. Сумма была внушительной.

— Ого, — не удержалась Лариса.

— А это — отдельный счет для расходов, который привязан к твоей карте. Это я вклад для Ануси открыл — пусть копится понемножку. Вот акции “Плюс банка”... Так что денег нам хватает.

— Это хорошо, — сказала Лара, успокоившись.

— А вот расходы, — Рей открыл другой раздел.

Лариса пробежала глазами по категориям… Продукты, детское… Эти суммы были не маленькими, но и не то чтобы очень крупными. А вот сумма на оплату переходов в ее мир и на интернет-трафик с ним же оказалась очень внушительной.

— Ничего себе! — всплеснула руками Лариса. — Так дорого!

— Ну что тут поделать, — спокойно сказал Рей. — Это необходимые расходы.. Нельзя же лишать тебя общения с родными, а Анютку — единственных бабушки и дедушки. У меня ведь никого из родителей нет. Если мой папаня еще жив, то я его к дочери на пушечный выстрел не подпущу. Впрочем, вряд ли он объявится, если столько лет пропадал. — По лбу Рея пробежала тень, застарелая обида на отца и неприязнь к нему заворочалась в его душе.

— Но ведь ты очень много работаешь ради этого… Может… тебе работать поменьше? — неуверенно предложила Лариса, стремясь увести мысли мужа от неприятных воспоминаний. — Я могу урезать расходы, сэкономить на чем-нибудь.

— Да брось, Лар! Какая экономия, ты лишнего и не тратишь. Ты когда себе последний раз обновки покупала? У меня же все расходы отображаются.

— Ну, я Анусе покупала красивые костюмчики, а она из них выросла, даже надеть не успели. Еще ткань и всякое — я хотела сшить ей платьице и кое-что еще, но так и не села. То времени нет, то сил…

— Да ерунда, мелочи, — пожал плечами Рей. — Ты еще посчитай, как я недавно шампунь незакрытый опрокинул, и половина вылилась. Или как колбасу съесть забыл, пришлось выбрасывать. Ну, не подошло. Оставим на будущее, так сказать.

— На будущее? — повторила Лариса.

— Ну да. Раз уж мы с тобой так прекрасно совместимы, то, может быть, когда Анютка подрастет, попробуем завести еще ребенка? Только сначала тебе надо будет как следует отдохнуть и восстановить здоровье. И кстати, ты говоришь про расходы на поездки к твоим… Это ведь и моя особенность — если бы я мог создать семью с женщиной из своего мира, то и не нужны были никакие расходы. Но знаешь, я деньги я всегда заработаю, а кто же мне виноват, что свою идеальную женщину я нашел в другом мире? — улыбнулся он, привлекая жену к себе и нежно ее целуя.

Лариса слегка смутилась, растроганная его словами до глубины души. Как он все-таки умеет успокоить, поддержать, разрешить ее сомнения. Настоящий мужчина. Добрый, заботливый, ответственный. Сказочный!

— Обязательно заведем, — сказала она. — Хорошо бы получился мальчик…

— Ну, кто получится, тот и получится, — философски сказал Рей. — Я привередничать не буду.

— Да я в общем-то тоже не буду, — улыбнулась Лара. — А ты действительно не хочешь наследника?

— Наследника чего? Вот этого домика в медвежьем углу Славии? — засмеялся Рей. — Моих компьютерных плат и книжек со стихами?

— Ну, не придирайся. Так говорят, — сказала Лариса.

Рей неожиданно посерьезнел.

— А в словах иногда самая суть. Ведь, когда рождается девочка, ее не принято называть наследницей, правда?

— У нас — да, — задумалась Лариса.

— У нас тоже. Правда, в неаристократических семьях, где наследовать-то особо нечего, кроме самых обычных вещей, и о мальчиках так не говорят. Просто: сыновья, дочери…

— Я запомню, — сказала Лара. — Так ты не хотел бы мальчика?

— Я просто хочу семью с детьми. Двумя желательно. А пол меня не волнует. И вообще, я до сих пор порой не верю, что могу иметь детей.

— Я тоже, если честно, — призналась Лариса.

— Ну, значит, пока мы растим Анютку, свыкаемся с мыслью о том, что мы можем второго… Но не торопим его появление. Мы еще молоды, а я не хочу губить твое здоровье частыми родами, тем более что ты упорно отказываешься нанять няню.

— Ну, может быть, со вторым ребенком… — неуверенно сказала Лариса. — А пока… с одним же не может быть совсем уж трудно. Анютка здоровая и не такая уж капризная…

— Если мы выглядим как усталые молодые родители, то все-таки это нельзя назвать словом “легко”, — заметил Рей. — Ладно… Я в душ. Ты не хочешь присоединиться? — Он привлек жену к себе, ласково проводя рукой по ее спине.

— А вдруг она проснется?

— Да не должна в ближайшие полчаса. А если проснется, у нас радионяня, услышим. Ну как?

— Убедил. — Лариса игриво выгнулась, ощущая легкую ноющую боль в спине. — Пойдем.

Пару недель спустя Рей в свой обеденный перерыв вышел из здания конторы, в которой он работал.

Неподалеку от его работы находилось вполне уютное кафе, где часто обедали другие сотрудники и сотрудницы, кому надоедало меню столовой. Но Рей специально прошел немного дальше, свернул в переулок и зашел в другую кофейню.

В последнее время работа выматывала, и вообще после того дурацкого скандала с приворотом Рею было все некомфортнее и некомфортнее находиться на работе. Элона, скорее всего, уже больше не числилась в сотрудниках этой фирмы, но он не проверял по базам — не хотел видеть даже ее портрет, не хотел также интересоваться в отделе персонала, чтобы не провоцировать сплетни. Даже на Тима, усердно работавшего и никогда не подводившего, смотреть было как-то неловко. Рей все больше и больше отдалялся от своих приятелей среди коллег. Но уйти с работы все еще не решался. Как бы то ни было, иметь лицензию на переходы в мир Ларисы было важно. И компенсация за стоимость открытия переходов была ощутимая. И хотя на счетах Рея действительно скопилась солидная сумма, теперь, когда у него была неработающая жена и малютка-дочь, он не решался менять работу, как с легкостью сделал это, будучи холостым. Скорее бы уж расквитаться с этим проектом…

И на новогодний корпоратив идти не хотелось, но, наверное, придется. Он же руководитель. Да и Ларисе будет полезно развеяться, лишний раз выйти из дому. И Элоны там не будет. Только бы никто не додумался рассказать эту глупую историю! Рей слишком берег жену, чтобы волновать ее такой информацией. Она и так, бедняжка, вечно сравнивала себя с бездетными, считая почему-то, что должна выглядеть, как они, которые могут спать всю ночь и отдыхать, когда захочется, а не когда уснет маленький любимый тиран, готовый проснуться в любой момент…

Рей заказал себе кофе и стандартный обед. В ожидании, пока принесут заказ, принялся читать с телефона один из своих любимых развлекательных порталов, на который он уже давно не заходил. Надо расслабиться, а не читать рабочий чат во время обеденного перерыва.

От Ларисы новых сообщений пока не было, но Рей не удержался, чтобы не отлистать переписку немного назад, где жена прислала ему умилительно смешных фотографий Анютки. От разглядывания фотографий дочери легкая улыбка тронула его губы, и напряженная складка на лбу, которая в последнее время редко сходила с его лица, ненадолго разгладилась.

Официант поставил перед ним суп, второе и салат, и Рей принялся за еду, иногда поглядывая на экран телефона. Суп оказался вкуснее, чем он ожидал — густой тыквенный, сладковатый, с кусочками вкусного мяса. Надо будет еще раз сюда прийти, раз тут так приятно кормят.

— Привет.

Рей вздрогнул.

— Надеюсь, не слишком испорчу тебе аппетит, — грустно пошутила рыжая красавица, подсевшая за его столик.

— Да уж. Неожиданная встреча, Лола.

Рей напрягся. Бывшую жену он не видел примерно с их развода, а поскольку расстались они с большим скандалом, то он предпочел не переписываться с ней и не искать встречи. Да и не до того ему было, если честно. Тогда он весь был поглощен лечением мамы, операцией, прогнозами врачей…

— Да, тоже не ожидала тебя встретить. Но раз уж так совпало, решила подойти поздороваться, — сказала та вполне дружелюбным тоном.

— Здравствуй. Честно, чего ты хочешь, Лола? — спросил Рей.

— Ох, ну ты как обычно, Хеннел, никакой вежливости, сразу прямо к делу, — ответила бывшая жена, страдальчески заломив бровь.

— Извини, у меня сейчас нет настроения вести светские беседы. Если ты хотела просто поболтать, то не в этот раз. А если у тебя что-то важное, говори сразу, — сказал Рей твердо.

— Честно? Не знаю. Извиниться, наверное, — сказала она, немного удивив бывшего мужа.

Повисла пауза. Рей внимательно поглядел в глаза бывшей супруги своими серо-зелеными глазами, в которых сейчас практически не было видно зелени.

— Извиниться?.. — повторил он, как бы приглашая Лолу пояснить ее странную фразу.

— Ну да. За… Короче, за свинство с моей стороны. — Она на секунду отвела взгляд. — Ты не думай, я не про то, чтоб отношения вернуть. Из нгас так себе парочка вышла. И я знаю, что ты снова женат, Дилан мне сказал, видела его месяц назад. Он, кстати, тоже развелся… Ты в курсе?

— Нет, давно с ним не общался. А что случилось?

— Да просто не сошлись характерами. Ты же помнишь, они оба вспыльчивые, из пустого места ссору раздуют. Я даже удивилась, что они не развелись через месяц после свадьбы… У тебя же ребенок родился? — внезапно перескочила на другую тему Лола. — Ну, поздравляю.

— Спасибо, — вежливо ответил мужчина.

— Значит, ошиблись врачи? Все у тебя нормально?

— Нормально, — ответил Рей коротко, не желая вдаваться в подробности своей проблемы, которая в итоге обернулась для него встречей с идеально подходящей ему женщиной.

— Мальчик, девочка?

— Девочка. Анна.

— В честь матери? — догадалась Лола. — Сколько ей?

— Десять месяцев.

— Ну, поздравляю, — повторила Лола. Никакого подвоха в ее словах вроде бы не звучало, но после случая с Элоной Рей готов был дуть на воду. Он доел последнюю пару ложек гарнира, составил посуду в стопку. Официант, заметив это, тут же унес все грязное и подал пирожное и кофе.

— И… как твоя жизнь? — спросил Рей. — И я все-таки не понял, почему ты вдруг решила извиниться именно сейчас.

Та вздохнула.

— Да знаешь… Честно говоря, не очень-то складывается у меня. Поэтому, как тебя увидела, захотелось подойти, сказать… Ты не напрягайся, я на отношения не напрашиваюсь, у нас все в прошлом, — сказала снова она, словно ей было важно, чтобы Рей все правильно понял. — Просто вот побывала немного в твоей шкуре, лучше поняла тебя, что ли. Как-то стыдно стало за прошлое.

— В моей шкуре? — вопросительно посмотрел на бывшую жену Рей. — Это в каком смысле?

— Ну, в таком. Я о том, что, когда я тебе изменяла, думала, что все правильно делаю, что ты это заслужил своим поведением… Говорю ж, дура была. А когда сама оказалась в роли обманутой, подумала: наверное, это судьба меня так пристукнула за то, что я тебе сделала больно, да еще в такой момент… Мама твоя как?

— Умерла. — Рей опять был краток.

— Соболезную, — вздохнула Лола. — Не знаю, что еще сказать. Ты же знаешь, никогда не умела говорить на такие темы.

— Так он тебе изменил? — спросил Рей, не желая обсуждать те черные дни в своей жизни.

— Ага. Я-то верила ему… Дурочкой, в общем, была.

— Вы женаты?

— Нет, не успели. Оно и к лучшему.

— Давно?

— Два месяца назад. Разбежались, думала вернется, а я еще подумаю: простить, не простить… А он уже другую дуру себе завел, пока я размечталась, — грустно поведала Лола.

— И что дальше делать думаешь? — спросил Рей.

— Да ничего. Как-то буду дальше жить, что я, дурнушка, что ли? Другого найду, получше! — Девушка задорно вскинула подбородок. — Скоро Новый год — новая жизнь впереди. Ладно, я к парикмахеру собираюсь, — внезапно сказала Лола, встряхивая своими роскошными блестящими волосами. — Приятного аппетита. Знаешь, вот извинилась… как-то даже легче стало. И прости, если тебе напомнила о неприятных временах.

— Ничего. Неожиданно просто.

— Ну, счастливо оставаться. Пусть девочка умницей растет. — Лола встала из-за столика, махнула рукой и вернулась к тому, откуда она пересела к Рею. Накинув мятного цвета шубку и положив на стол купюру, она развернулась, еще раз махнула на прощанье и вышла на заснеженную улицу.

Рей несколько секунд смотрел, как удаляется фигура рыжеволосой красотки в модной шубе и исчезает, растворяясь в толпе прохожих. Он испытывал смешанные чувства. Нет, он ни капли не сожалел о прошлой жизни, и ему даже на ум не пришло сравнить модельную красоту бывшей жены с обычной внешностью жены нынешней. Пожалуй, главным чувством стало облегчение: почему-то ему было приятно, что Лола оказалась не такой уж плохой, раз нашла в себе силы хотя бы осознать свою ошибку и признаться в этом ему. Словно то, что он был женат не на стерве, делало лучше и его самого. Он даже мысленно искренне пожелал Лоле наконец-то найти свое счастье, и в то же время испытывал приятные ощущения, что ему больше не нужно общаться с этой женщиной. Все же его прошлый брак был ошибкой, а нынешний — лучшим решением в его жизни.

Рей посмотрел на часы, быстро доел пирожное, залпом допил остывший кофе, попросил счет и расплатился. Он рассчитывал сегодня закончить пораньше, вернее, хотя бы не засиживаться сверх рабочего дня. Все-таки надо что-то решать с работой. Ладно, в новогодние выходные он примет решение на отдохнувшую голову, а не как сейчас, когда он устал и вымотался. Но желание больше внимания уделять жене и дочери зрело в нем все сильнее.

Лариса окинула взглядом гостиную. Диван был застелен новым пледом в бело-голубую клетку, на каждой из которых красовалось по снежинке — голубые на белых и белые на голубых. На карнизах висела мишура, а окна Рей еще вчера расписал белой краской, выводя фантастические узоры. Правда, в одном из уголков узоры были размазаны детской ладошкой, но это почему-то не портило картину, а только придавало комнате какой-то особенный шарм. В углу на высоком комодике стояла искусственная елка, наряженная серебристыми шариками, хрустальными сосульками и настоящими шишками. На блестках и мишуре играли отблески гирлянд, которых на елку было намотано целых три штуки.

Несмотря на ненастоящесть новогоднего деревца, в комнате пахло очень даже празднично: хвоей, корицей и выпечкой. И пусть хвоя была всего лишь запахом ароматического масла, но настроение у Ларисы было совершенно праздничным.

Для дочки она привязала несколько безопасных небьющихся украшений к ручкам шкафчиков и ножкам столиков, и теперь боролась с искушением делать так постоянно. Анютка радостно хваталась за каждое украшение и подолгу сидела рядом — трогая, теребя и пытаясь оторвать. Лариса даже почувствовала себя свободной: никто не дергал постоянно за штанину домашней пижамы, не лез под ноги, когда у нее в руках была горячая кастрюля.

Ужин получался на славу. Рис с овощами уже был готов, а рыба, запеченная в фольге, вот-вот должна была приготовиться в духовке. Вдохновленная свободным временем Лариса сделала еще салат с ананасами, который очень любил муж.

До Нового года осталось три дня. Всего три дня!

Сегодня Рей запаздывал, но он предупредил жену, что специально останется допоздна, чтобы сделать все и потом уже не ходить на работу до конца новогодних каникул.

Тренькнул телефон, принимая сообщение. Анюта даже не потянулась к нему, хотя в последнее время настойчиво пыталась похитить эту интересную мамину штучку, которая издает такие интересные звуки и иногда говорит папиным голосом.

“Выхожу”.

Лариса улыбнулась. Обычно Рей брал с работы такси, значит через минут двадцать уже будет дома.

Ждать долго действительно не пришлось, вскоре Лариса услышала, как раздался звук открывания входной двери. Дочка, бросив игрушку, сначала встала и сделала шажок, цепляясь за ножки столика, но потом от нетерпения снова опустилась и шустро поползла на четвереньках.

Лариса догнала чемпионку, подняла на руки, чтобы та не полезла к коврику у входной двери, а заодно и к папиным ботинкам, которые тоже не самая лучшая вещь для детских ручек.

— Привет. — Он потянулся к жене с поцелуем. От него все еще пахло морозной улицей, и Лариса с наслаждением вдохнула этот запах. — привет, моя девочка, — улыбнулся он дочери. — Потерпи, папа грязный и холо-одный, как Дед Мороз.

Про Деда Мороза Рей узнал от жены. У них в Славии главными новогодними персонажами была Королева-зима и ее дети — Ветер, Метель и Мороз. Еще был Сумрак, бывший король, изгнанный за самодурство. Собственно, Новый год был днем коронации Королевы-зимы и как бы годовщиной победы над Сумраком.

Но Анютке пока что было все равно, кто такой Мороз — молодой принц или старый румяный дед с белой бородой и посохом. Для нее главным было то, что обожаемый папа не сразу берет ее на руки, а зачем-то пытается скрыться в ванной.

— Ты на автобусе так быстро?

— Нет, на такси.

— А я машины не слышала, надо же.

— А он встал у перекрестка. Я в магазин заходил. Ты писала, что молоко кончилось. У меня в сумке, кстати, сейчас в холодильник поставлю. — Рей закончил с умыванием. — Ну, давай ее сюда. Кто-о хорошая девочка?

— Па-па-па! — запищала дочь, восторженно шлепая по папе ручонками.

— Вау, какая красота! — Рей оценил убранство гостиной — плед и развешанные для Анютки украшения. Дочь уже рвалась с рук, потянувшись к очередной блестящей сосульке.

— Наш первый Новый год втроем, — сказал Рей, обнимая жену. — Здорово, правда?

— На прошлый мы тоже были втроем, — улыбнулась Лариса.

— Но она же была у тебя в животике, это не так интересно, — сказал Рей. — Эй, эй, ну-ка не грызи сосульку.

Анюта тем временем успела вцепиться в кончик игрушки и грызть ее не хуже, чем щенок чешет зубы об косточку.

Рей отобрал игрушку.

— Смотри-ка, краску сгрызла, нет, это надо убрать от нее.

Лариса убрала пальцем ошметок краски с Анютиной губки.

— Надо же, я просмотрела. Надо и остальные проверить, — виновато сказала она.

Дочь с решением родителей не согласилась и заревела со всей горечью детской обиды.

— Ну, успокойся, пойдем, я тебе что-нибудь другое дам, — попытался успокоить ее Рей, а Лариса быстро проверила другое игрушки. Но, как оказалось, другие игрушки можно было безопасно совать в рот.

Когда Рей воздал должное кулинарным талантам жены, а Лариса тоже поела, отмечая, что рыба действительно запеклась очень удачно, муж сказал:

— Да, совсем забыл. Я ее к магу записал. На первое марта. Сводим, проверим.

— А далеко ехать? — спросила Лариса.

— Нет, это в центре. Хорошо, что заранее спохватились.

— Ну, центр все-таки от нас не близко, — уточнила Лара.

— И да, слушай… — начал было Рей и осекся.

— Что? — Лариса с интересом посмотрела на мужа.

— Нет, ничего… — сказал после паузы Рей. — Забыл, что хотел сказать. А, про молоко, но я уже про него говорил.

Рей слукавил. На самом деле он хотел поговорить с женой о том, что собрался менять работу, но не решился. Почему-то ему казалось, что Ларисе это не понравится. Про эпизод с приставаниями Элоны Лара была в блаженном неведении. Да и сейчас, когда Анютка настолько маленькая, у Ларисы должна быть уверенность в его заработке, в возможности регулярно посещать родных. А он еще даже не подобрал себе, куда уходить. На самом деле ему хотелось взять перерыв на месяц, заниматься только дочкой и бытом и не спеша думать, куда податься. Но признаться в этом жене он пока еще не был готов.

Лучше после Нового года. Чтобы не портить ей праздник неопределенностью.