Под парусом «Фортуны»

Глава 7

Бульон прибыл даже быстрее, чем я ожидал. Мы крепко обнялись, и я поделился новостями. Рассказал и про поход, и про сражения, и про то, как д'Артиньи на пару с Олоне пытались нас кинуть. А получилось ровно наоборот. Бульон тоже много чего мне порассказывал. Он довольно удачно продал весь наш бизнес, и теперь только ждал меня, чтобы решить, куда нам отправиться. Вариантов, в общем-то, было не так уж мало.

— Не ожидал от д'Артиньи, что он сможет так поступить, — не мог успокоиться Бульон. Вы же договор заключали! Да если остальные узнают…

— И что? Д'Ожерон сделает вид, что ничего не знает. Олоне тем более. Типа, была частная инициатива д'Артиньи, который оказался нехорошим человеком. Комендант Тортуги возразить не сможет, ибо уже мертв. А на покойника многое можно свалить.

— Я рад, что фортуна вновь повернулась к нам лицом. Но теперь на Тортугу возврата нет, — нахмурился Арман. — Рано или поздно, д'Ожерон узнает, что случилось. Мы же не спрячем два корабля, которые должен был привести д'Артиньи.

— Сначала я думал, что можно было бы устроиться на Барбадосе. Но я не слишком доверяю англичанам. Поэтому и в Порт-Ройял не хочу идти.

Честно говоря, были у меня опасения, что там меня могут опознать, так что рисковать не хотелось. И откровенничать с Бульоном на такую тему тоже. Подобного юмора он не поймет.

— Остается Пти-Гоав, — пожал плечами Арман.

— Тогда вперед. Нам нужно срочно отсюда убираться, пока д'Ожерон не прислал помощь свои кораблям.

Нас и нашу богатую добычу на Пти-Гоаве встретили с восторгом. Мои пираты рванули спускать нажитое неправедным трудом, а мы начали обживаться. Выкупили несколько таверн и занялись их обстановкой. Бульон вывез и все наши рулетки, и мастера, который их делал. Слишком много было потрачено труда на их изготовление, чтобы отдать их в чужие руки! Даже для того, чтобы вспомнить, как все должно правильно выглядеть, у меня ушло немало времени.

Изготовление же вообще на каждом шагу сталкивалось с препятствиями. Хороших мастеров в колониях не так уж просто было найти. Но самое главное — организация многих производств была просто запрещена. Колонии были сырьевым придатком, и, по мнению метрополии, должны были и впредь таковым оставаться. Из них выкачивали сырье, а готовые товары присылали из Европы. Причем по таким ценам, что жаба давила.

Поэтому найдя человека, который хоть как-то разбирался в механике, я тут же его нанял, предложив высокую оплату. В перспективе я мечтал сделать многозарядный пистолет, но пока для этого не хватало инструментов. Достать их, даже за очень большие деньги, оказалось той еще проблемой. Такие инструменты стояли чуть ли не первой строчкой в списке товаров, которые запрещено вывозить в колонии, причем у всех стран.

Чем больше времени проходило, тем меньше Арману нравилась авантюра с походом на Маракайбо. Оставалось только надеяться, что его друг Серж сумеет выкрутиться из этой непростой ситуации. А де Бульвилю будет чем его встретить. Продать весь их бизнес по частям оказалось не так уж сложно. И цену Арман хорошую взял. Ну а когда он вновь стал волноваться, пришла весточка от Сержа. Он ждал де Бульвиля. Так что Арман погрузил все их ценности на «Викторию» и отправился к другу на встречу.

Рассказ о том, что произошло в Маракайбо, заставил де Бульвиля скрипеть зубами. С одной стороны — Серж взял хорошую добычу. А с другой — губернатор Тортуги, заключивший с ними договор, нагло их обманул. И их, и других пиратов. Понятно, что д'Ожерон сделает честное лицо и притвориться, что о ни сном, ни духом. Но те, кто поумнее, в это не поверят. Арман, во всяком случае, точно не поверил бы.

Однако справедливость существует! Сержен захватил корабли, которые должны были достаться губернатору Тортуги. Вместе с ценностями на них. И Армана даже не слишком расстроила весть, что Эстель исчезла. От этой стервы стоило ожидать подобного! Де Бульвиль вообще считал, что избавление от этой дамочки к лучшему. Но Серж искренне переживал предательство. Так что Арман очень хотел догнать Эстель и свернуть ее хрупкую шейку.

Что ж… главное сейчас — выбрать место, где они осядут. А устроившись, можно будет подумать и о мести. И губернатору, и Эстель. Такие вещи прощать нельзя. Свои же не поймут. Но как осуществить подобный замысел — Арман пока что не представлял.

Не успели мы обустроиться в Пти-Гоаве, как обозначилась совершенно неожиданная проблема. Последнее время Бульон все мрачнел и мрачнел, а когда я начинал задавать ему вопросы, уходил от ответа. Такое положение дел меня совершенно не устраивало, а потому под предлогом отметить очередной прекрасный день, принесший хорошую прибыль, я затащил его к себе домой и выставил несколько бутылок отличного вина. Спиртное развязало Бульону язык, и он, наконец, задал вопрос, который его так долго мучил.

— Серж, что ты собираешься делать с Эстель?

— В каком смысле? — не понял я.

— Она тоже нас обманула. Как и д'Артиньи. Но тому отомстил Всевышний. А она так и осталась безнаказанной.

— Она женщина.

— Она член команды, — возразил Бульон. — Она давала клятву, и преступила ее. И должна быть наказана. Ты знаешь, что полагается за предательство по законам берегового братства?

— Такое нельзя спускать с рук, — согласился я. — Я не подумал…

— Ты слишком ей очарован.

— Это мне не помешает, поверь. Нужно послать своего человека на Тортугу. Я более чем уверен, что Эстель уже там. Пусть за ней проследят, тогда ее проще будет достать. И неплохо было бы найти хоть кого-то, кто ее знал раньше. История, которую она о себе рассказала, лжива до последнего слова. Так что мне интересно, кто она такая, откуда взялась и чего хочет.

Бульон кивнул, и расслабился.

Тьфу, блин! Ну что, дождался, блин, герой-любовник хренов? Дождался? А если бы тебя Бульон не пнул, ты так и продолжил бы тянуть кота за известное место? Как долго? Пока команда не высказала бы тебе свое недоверие? Можно подумать, я не знал, на что шел, когда решил стать капером и подписал договор с командой! Решил быть пиратом — соблюдай правила! Я так и старался поступать, но… не в случае с Эстель.

Ее потеря оказалась чересчур болезненной. Если бы не навалившиеся проблемы, я бы точно двинулся. Погрузившись в работу, я просто заставлял себя не думать об этой женщине. Я не мог позволить себе сорваться и запороть все дело. От меня зависели мои люди. Однако упиваясь болью, я совсем забыл, что наши отношения с Эстель — это не только мое личное дело. Она действительно была членом команды. И предала своих братьев. Хотелось бы мне знать, что ей такого предложил д'Артиньи, чего не мог дать я. Блин, ну почему нужно было расставаться именно так? Предавая?

Так. Всё. Хватит сопли распускать! Раз понятно, что нужно делать — делай.

Бесполезно убегать от прошлого, оно все равно тебя догонит. Не сегодня, так завтра. Глупо было думать, что приемную дочь Джеймса Пройдохи никто не узнает. Особенно, если учесть, сколько у Эстель было подельников в ее многочисленных авантюрах. Скорее, было странно, что де Боленс так ничего и не узнал из ее прошлого. Или просто не слишком активно искал, давая возможность рассказать самой?

Д'Артиньи таким чувством такта не обладал. Находясь на посту коменданта Тортуги, ему было не сложно покопаться в прошлом Эстель. И узнать о ней все, что только можно. Был ли это шантаж? Да ни в коей мере. Чем там шантажировать-то? Тем, что перетряхнет грязное белье Эстель перед де Боленсом? И что? Никаких непоправимых последствий не будет. Эстель не рассказывала о своем прошлом просто потому, что не желала никого впускать в свою личную жизнь. А Серж был достаточно в нее влюблен, чтобы посмотреть сквозь пальцы на ее прошлое.

Нет, д'Артиньи выбрал другой способ давления. Он поинтересовался, не хочет ли Эстель вернуться на материк. Дескать, с ее внешностью и ее состоянием она сможет себе сделать хорошую партию. Предложение было… заманчивым. Сталкиваясь с пиратами ежедневно, Эстель опасалась, что может просто не добраться до Франции. Тем более, что денег у нее теперь действительно было много. Но в составе большого каравана — это совсем другое дело.

Требовалось от нее всего ничего — стащить несколько карт и сообщить Сержу ложную информацию, которая его отвлечет. И пока пираты будут заняты, д'Артиньи сможет уйти, прихватив с собой немало ценностей. Ну и ее возьмет вместе с собой. По меркам берегового братства это было преступлением, но когда за тобой стоит официальная власть, можно еще и не такие номера откалывать. Ко в здравом уме будет ссориться с д'Ожероном?

Де Боленсу ничего не угрожало, и Эстель с легким сердцем согласилась на предложение д'Артиньи. Она даже оставила записку, чтобы Серж не искал ее, и не вздумал возвращать. Однако он и не пытался этого делать. Когда Эстель узнала, что де Боленс не вернулся на Тортугу, а его предприятия распроданы, она даже почувствовала себя разочарованной.

Войти в доверие к д'Ожерону оказалось не сложно. Очередная трагическая история, в которой Эстель оказалась всего лишь жертвой обстоятельств, робкое сетование на жестоких людей, приписывающих ей слишком много гадостей, ну и конечно слезы. Перед этим оружием ни один мужчина не может устоять. И губернатор Тортуги не стал исключением. Как и обещал д'Артиньи, ей предложили место в караване судов, направляющихся во Францию. В конце концов, она же не виновата, что де Боленс успел первым и захватил корабли из Маракайбо, предназначенные губернатору.

О, как д'Ожерон неистовствовал! Его авантюра принесла ему вовсе не тот доход, на который он рассчитывал. Только теперь Эстель поняла, что губернатор Тортуги заранее договорился и с д'Артиньи, и с Олоне. Но она сделала все, что могла — своевременно предупредила д'Ожерона о случившемся. Но пока Эстель добиралась до Тортуги, пока были подготовлены корабли (которым требовался запас еды, питья и пороха), пока они дошли до места назначения… Де Боленс оказался шустрее. Ему, конечно, повезло, что он наткнулся на корабли, но Серж умело воспользовался шансом.

Эстель тоже не собиралась упускать подвернувшуюся возможность. Эскадры на материк формировались не так часто. Но ей повезло. Из Тортуги отправлялось пять кораблей, еще пятнадцать должно было присоединиться по дороге, и получалась внушительная эскадра, на которую далеко не каждый отважится напасть. Исполнение мечты приближалось с каждым днем, и Эстель старалась вести себя безукоризненно, чтобы не вызвать у д'Ожерона даже тени раздражения и не заставить его передумать.

Никаких штанов, пистолетов и скачек верхом. Никаких неподобающих знакомств и компрометирующих поступков. Дуэнья, приставленная к ней д'Ожероном (вот ведь ревнитель приличий!), гостиница, которая принадлежала ему же, и сотни слуг, не спускающих с Эстель глаз, не позволяли ей расслабиться. Впрочем, это как раз было неплохо. Эстель нужно было время, чтобы вжиться в роль светской дамы. Да и если окружающие подзабудут о ее прошлом облике и поведении, будет неплохо.

Прошло меньше недели после нашего разговора с Бульоном, а тот уже принес первые результаты. Арман сам нашел и отправил разведчика на Тортугу. И тот не только проследил за Эстель, но и выяснил ее прошлое. То, что я узнал о своей даме сердца… меня впечатлило. Нет, я подозревал, конечно, что она не ангел с крыльями, но даже и не предполагал, что у Эстель настолько бурное прошлое. Понятно, почему она ничего не рассказывала. Ни одна женщина не будет о таком болтать. Зачем мужчине знать о ее проступках и уж тем более о других мужчинах? «Каждый, кто не первый, тот у нас второй», я помню.

Ну и предложение, на которое она купилась, выглядит логично. Почему бы не сбежать от своего прошлого на материк? Денег у Эстель достаточно, а место на корабле, идущем в составе хорошо вооруженного каравана, и вовсе выглядит привлекательно.

— Эстель отбывает через несколько дней, — сообщил Бульон. — Действуем?

— Сначала прикинем, как нам ее достать. Я не хочу рисковать. Караван судов — опасная цель. Нужно точно выбрать время и возможность, чтобы напасть на определенный корабль. Возможно, риск будет просто не оправдан.

— Будет жаль, если она ускользнет, — вздохнул Бульон.

— Не ускользнет. Найдем пару людей, которые желают переехать в благословенную Францию. И снабдим их деньгами. Если мы не достанем Эстель в море, ее достанут на материке.

Если бы не недовольство моей команды, я не стал бы связываться с этим делом. Честно. Похитить Эстель с Тортуги вряд ли удастся, ее слишком плотно пасут, а выступать против целой эскадры — это слишком опасно. Рисковать людьми и кораблями, чтобы отомстить какой-то стерве? Да не стоит она того! Однако тут были замешаны не только мои личные интересы. Пираты требовали наказать предателя, и я не мог уклониться от исполнения их желания, если не хотел потерять все, чего добился.

Думаю, если бы она была просто моей любовницей или просто членом команды, ее предательство не воспринималось бы так остро. Но получалось, что она предала нас дважды. Обманула, как женщина, капитана и предала, как пират, своих собратьев по ремеслу. Немудрено, что мои ребята бесились. И, в общем-то, они были правы, требуя справедливости. Понимание, что возмездие за предательство настигнет тебя везде, способствует развитию верности. Глядишь, кто другой сто раз подумает прежде, чем совершить неблаговидный поступок. Проблема была в том, что я осознавал это разумом, а вот сердце с этим никак не хотело смириться. Я абсолютно не представлял, что буду делать, если Эстель действительно окажется у меня в руках.

Одно дело — отдать приказ и приставить человека, который уберет ее, если ей удастся достигнуть материка. И совсем другое — принять решение, глядя Эстель в глаза. Блин, да у меня рука не поднимется! Ну подумаешь, бросила меня женщина. Все когда-то случается в первый раз. Но убивать ее за это? Да плюнуть и забыть! Как говориться, «если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло».

Мда. Вот только ребята мои думают совершенно иначе. Жестокий 17 век диктует свои правила. И они одинаковы для всех, вне зависимости от пола. Если Эстель ступила на палубу, как полноправный член экипажа, то и ответственность она несет такую же, как все. По сути дела, нам действительно повезло, что мы успели уйти из Маракайбо. Встреча с эскадрой обозленных испанцев, спешащих на помощь, могла бы для нас фатально закончиться.

Предательство Эстель оказалось неожиданным даже в свете того, что я не имел иллюзий насчет того, что она может меня любить. К сожалению, эта женщина не питала ко мне никаких чувств. Даже привязанности. Я никогда не обманывался на ее счет. Да и с чего бы? Эстель всегда держала дистанцию и всегда была холодна, исключая разве что постель. Однако я надеялся, что рано или поздно, Эстель ко мне привяжется. И полагал, что между нами протянулась хоть какая-то нить. Увы. Прекрасная дама даже не соизволила попрощаться. Отделалась короткой запиской.

Как бы то ни было, колесо событий уже закрутилось. Посланный на Тортугу шпион без труда выяснил и маршрут каравана, и на какое судно поднялась Эстель, и даже людей нужных к ней приставил. Молодец! Более того, этот прохиндей через своих знакомых устроил на Тортуге небольшие волнения, в результате чего отход кораблей задержался на пару дней, и мы имеем все шансы догнать караван. Такое усердие требовало особого вознаграждения. И моя щедрость была безмерной. Теперь мы должны были следовать за нужным кораблем.

На самом деле, задача не слишком простая, но и не самая сложная. Это только кажется, что океан — бескрайний. И что найти в нем корабль не проще, чем иголку в стоге сена. Однако на воде есть такие же дороги, как и на земле. И если знать примерный маршрут, то найти караван не представляет особой сложности. И догнать его тоже. Больше меня волнует вопрос, как из нескольких кораблей выбрать нужный. Именно тот, на котором находится Эстель. Название располагается на корме, и чтобы его разглядеть, нужно подойти довольно близко. Оптика 17 века оставляет желать лучшего.

— А зачем его разглядывать? — удивился Бульон. — Нам нужно только подать условленный знак, что мы близко. Как стемнеет, пошлем нужный сигнал с помощью фонаря. Нам должны ответить.

— И что дальше? — не понял я.

— Дальше я должен признаться, что я слегка нарушил наши первоначальные планы, — расплылся в хищной улыбке Бульон. — Помнишь, ты рассказывал историю про пиратов, которые нанялись на корабль в виде простой команды? Я решил действовать так же.

— Боюсь даже спрашивать, что ты натворил, — сжал я переносицу пальцами. Кто бы мог подумать, что пересказанный у вечернего костра «Остров сокровищ» произведет на Бульона такое впечатление! И уж тем более, что он сделает настолько далеко идущие выводы.

— Не одобряешь?

— Одобряю, — выдохнул я. — Ты все сделал правильно. Это действительно хитрый план — взойти на борт корабля в качестве команды, а потом, в удобный момент, перебить чужаков и уйти со всеми ценностями на борту. Я готов. Действуем. Надеюсь, наши люди, находящиеся на чужом корабле, ничем себя не выдадут и своевременно подадут нужный сигнал.

Да уж. Похоже, чем дольше я живу в 17 веке, тем больше поддаюсь его влиянию. Вот почему мне самому не пришла в голову такая идея? Знал же, что д'Ожерон включит в караван два недавно захваченных у испанцев торговца, и команду будет набирать из обитателей Тортуги. Да, конечно, там будут свои офицеры и капитан, но сколько их? Если взять ночью в ножи — понять ничего не успеют. Ну а справиться с простыми пассажирами — это вообще не вопрос. Пару выстрелов, обещание от моего имени сохранить жизнь, и дело в шляпе.

Подобные угоны кораблей вполне могли бы стать доброй пиратской традицией, если бы не одна «мелочь». Судно мало захватить, им еще и управлять нужно уметь. Иначе окажутся пираты в том же положении, что и их собратья по ремеслу в «Острове сокровищ». Там, помнится, у Сильвера проблема была похожая. Ну… нашим захватчикам будет проще. Им всего лишь надо выйти из общего строя и двигаться по направлению к нам. А там уж на борт поднимется сведущий человек, и корабль окажется в надежных руках. С трофеями и пленниками мы разберемся на ближайшей стоянке, где нужно будет пополнить запасы воды и провианта. Меня от мяса черепах скоро уже тошнить будет!

Честно говоря, я не очень верил в успех нашего мероприятия. Как-то уж больно все хорошо получалось! По закону подлости, обязательно вылезет какая-нибудь гадость! Впрочем, если ситуация выйдет из-под контроля, наши корабли наготове. А после событий на Каймановом острове их стало уже шесть. Отобьем нужное нам судно. В конце концов, на борту, кроме Эстель, есть еще и ценности. Причем немалые. Так что ребятам есть ради чего рисковать.

Едва только сгустились сумерки, наши фонари начали подавать нужный сигнал. Один из кораблей каравана ответил тем же. Ну, теперь оставалось только ждать. Основное действие должно начаться на рассвете, в час волка, когда сон самый крепкий, а внимание ослаблено. Все прекрасно понимают, что захват корабля вряд ли обойдется без стрельбы, а стрельба привлечет ненужное внимание, потому что звук над водой разносится очень хорошо.

Если все получится, ребятам придется уходить, и уходить быстро. А делать это лучше не в темноте. Пока в караване разберутся, что происходит, корабль должен отойти на приличное расстояние. А мы двинемся навстречу. Если нарисуется погоня — встретим достойно, но сами нарываться не будем. Мы и так хорошую свинью д'Ожерону подложили. Представляю, как его взгреют, когда выяснится, что он сам нанял пиратов, которые угнали его корабль!

Первые выстрелы прогремели еще в сумерках. Черт! Так я и знал, что что-нибудь пойдет наперекосяк! Однако на этот случай у меня тоже был план. Я велел зажечь все фонари, приготовленные заранее. Если ребятам удастся захватить корабль, они должны видеть, куда идти.

Больше всего раздражало то, что я никак не мог повлиять на происходящее. И совершенно не представлял, что сейчас происходит на корабле, который пытаются захватить наши люди. Южная ночь не просто темная, она непроглядная. Силуэт корабля угадывался с трудом. И только по тому, как перемещались светящиеся точки кормовых фонарей, можно было определить, что судно начало движение в нашу сторону.

Увидев это, я приказал спускать шлюпку. Бульон со своими головорезами уже стояли наготове. Похоже, он прекрасно понял мои колебания, и решил действовать самостоятельно. Я мог его только поблагодарить за такую поддержку.

— Будь поосторожней с Эстель, — напутствовал я Армана. — Если помнишь, она неплохо стреляет.

— На корабле не она одна такая, — хмыкнул Бульон.

Как ни странно, погони за нами не было. Толи в караване так и не поняли, что происходит, толи посчитали один корабль допустимой потерей. В любом случае, мы не стали ждать, когда они спохватятся, и двинулись в путь, благо уже занялся рассвет. Да уж… удачно отомстили. Прибавили к своей эскадре еще один корабль, да и ценностей, наверняка, немало взяли. Доберемся до ближайшего острова — посчитаем.

К счастью, на Карибах существует множество мелких островов, которые никому не принадлежат. Чаще всего здесь останавливаются именно пираты, чтобы пополнить свои запасы. А некоторые бухты просто созданы для того, чтобы укрывать в них корабли. Ну а пока ребята занимались обустройством временного лагеря, я поднялся на борт захваченного корабля.

Все найденные ценности пираты сносили на берег, чтобы потом поделить. Тем, кто захватывал корабль, положено было дополнительное вознаграждение, как абордажникам, но и остальные в обиде не останутся. Золото, серебро, монеты и драгоценные камни тянули в общей сложности примерно на полмиллиона реалов. Ну и товаров было примерно на столько же. А ведь у нас имелись еще и пленники, за которых можно было взять неплохой выкуп!

С Эстель мне встречаться не хотелось. Совершенно. Я еще не пережил наше прошлое расставание, и сыпать соль на свежие раны не было никакого желания. Однако и выбора не было. Я не мог постоянно прятать голову в песок и делать вид, что ничего не происходит. Зная Эстель — это просто небезопасно.

Поскольку каюта на «Фортуне», долгое время служившая ей гардеробной, так и оставалась свободной, я приказал вынести из нее все. Вообще все, до последней нитки. А ребята доставили Эстель, плотно завернутую в простынь. Я приказал нас оставить и вытащил кляп из ее рта.

— Ну, здравствуй. Давно не виделись, — вздохнул я, глядя на то, как Эстель выпутывается из простыни и превращает ее в некое подобие одежды.

— Зачем ты меня похитил?

— А ты не догадываешься? Ты думала, что сбежишь с д'Артиньи, и на этом все закончится?

— Ты же говорил, что не будешь удерживать меня рядом, — злобно прошипела Эстель.

— А ты давала клятву команде. И подписывала договор, который нарушила. Ты что, серьезно полагаешь, что я похитил тебя из-за наших отношений? Нет, дорогуша. Это было требование команды. Люди, почему-то, очень не любят предателей.

Я закрыл дверь на замок, дошел до своей каюты и, обессиленный, рухнул на кровать. Кто бы знал, чего мне стоило казаться жестким и равнодушным! Сколько усилий я приложил, чтобы не кинуться к Эстель, проверяя, не нанесли ли ей ущерб. Сердце болело и рвалось на части, и я боялся, что сорвусь и сделаю какую-нибудь глупость. Стук в дверь отвлек меня от страданий. Это, разумеется, оказался Бульон, который принес собой множество вопросов и проблем. И их нужно было решать прямо сейчас. Дела, как всегда, меня закружили, и я вошел в свою привычную колею. Припасы были пополнены, пленники и ценности рассортированы, и мы двинулись к Пти-Гоаву. Погони за нами не было, но рисковать не стоило.

Обратное путешествие выдалось неспокойным. Нас дважды прихватывал шторм, мы чуть не потеряли один из кораблей, и едва ушли из поля зрения испанского золотого конвоя. Словом, к тому моменту, как наши корабли пристали к берегу, мы все были вымотаны донельзя. А в Пти-Гоаве нас ждали очередные проблемы. Понятно, что игорный бизнес — не самое мирное занятие, но пираты увлеклись. Ругань и стрельба постепенно перешли в глобальную драку с поножовщиной, и местной администрации еле удалось успокоить горячих карибских парней. Мда. Проблема. С этим нужно было что-то делать.

— Губернатор Тортуги рвет и мечет, — поделился со мной информацией Бульон, когда после очередного суматошного дня мы сели пропустить по бокальчику вина.

— За мою голову назначен выкуп?

— И немаленький. Ты теперь враг д'Ожерона номер один. Потерю корабля он тебе никогда не простит. Это надо же, увести судно практически без единого выстрела! Когда мы планировали эту авантюру, я и не думал, что она может так удачно закончиться. Полагал, что раз уж на борту вражеского корабля находятся наши союзники, нам проще будет идти на абордаж.

— К счастью, нам не пришлось этого делать. Было бы обидно потерять людей ради захвата одной женщины.

— Вот еще! — встрепенулся Бульон. — А ценности? А заложники? Да и Эстель тоже неплохой приз. Ты так и держишь ее под арестом в каюте?

— Да. И проблема в том, что я не знаю, как мне поступить дальше, — признался я. — У меня рука не поднимется ее убить. Да и смотреть на то, как ее казнят другие… я не смогу.

— Зачем она вообще перебежала к д'Артиньи? Что он ей пообещал? Эстель хоть как-то попыталась оправдаться?

— Я не разговаривал с ней на эту тему. Видеть ее не могу. Но, кажется, причины ее поступка я понял. При обыске каюты Эстель на захваченном нами корабле, я нашел интересную шкатулку с документами. Судя по всему, она — законная дочь французского дворянина. Тебе о чем-нибудь говорит фамилия дю Белле?

— Ну, они довольно известны в Анжу.

— Эстель принадлежит к их роду. И похоже, наша красавица мечтала вернуться на материк, чтобы получить официальное признание. Судя по ее запискам, она собиралась, ни больше ни меньше, судиться, чтобы получить свою долю наследства.

— Наверное, д'Артиньи обещал ей помощь, — предположил Бульон.

— Вполне вероятно. Но я не ожидал, что Эстель окажется такой беспросветной дурой.

— Ты считаешь, что у нее нет шансов добиться признания?

— Сам подумай, — хмыкнул я. — Судя по всему, ее мать — женщина очень легкого поведения. И уж точно накуролесила в Анжу, раз сбежала с ребенком на край света. Конечно, прошло много лет, но полагаю, что участники скандала помнят все подробности. К Эстель будет заранее негативное отношение. И то, что она прибыла откуда-то из колоний, не улучшит ситуацию.

— Внешность может сыграть свою роль, — возразил Бульон.

— Допустим. Ладно, Эстель найдет покровителя, очарует судью и произведет положительное впечатление на окружающих. Но с чего она решила, что ей полагается какое-то наследство, и что это наследство стоит того, чтобы затевать скандальный процесс? Если что-то и было, оно давно уже разошлось по родственникам.

— Думаешь?

— Да больше, чем уверен! Родня избавилась от недостойной родственницы и ее ребенка, и их жизнь вернулась в нормальную колею. Судя по бумагам, отец Эстель погиб совсем молодым. Вполне вероятно, что ее дед на тот момент был жив и полон сил. А ведь именно он, как глава семьи, распоряжался состоянием. Плюс, неизвестно, сколько там было всяких кузенов и кузин.

— Неужели Эстель об этом не подумала?

— Полагаю, тут дело не только в наследстве. Скорее всего, Эстель движет месть, — предположил я. — Ее мать изгнали из Франции вместе с ней. Они много пережили. Думаю, что Эстель хочет вернуться, и показать всем, что она жива, что она выжила, и что теперь те, кто от нее избавился, будут вынуждены с ней считаться. Женская мстительность — страшная вещь.

— Поэтому ты держишь Эстель под такой усиленной охраной?

— Я слишком хорошо знаю, что от нее можно ожидать. Она врет, как дышит. Ей ничего не стоит сбить с пути истинного кого-нибудь из наших пиратов, — объяснил я. — С Эстель что-то нужно решать. И чем быстрее, тем лучше. Но я не знаю, не знаю, что мне с ней делать!

Бульон сочувственно похлопал меня по плечу, а я снова скосился на документы Эстель. Если им верить, она — Франсуаза дю Белле, аристократка 22-х лет. Но эта личность существует только на бумаге. А реальный человек — авантюристка, воровка, наводчица и пиратка, чья рука не дрогнет убить человека. Меняя маски, она втиралась к людям в доверие, а потом ее сообщники обносили нужные дома. Женщина, у которой было немало мужчин и не меньше фальшивых имен и историй, давно сама запуталась в собственной лжи, и уже не знает — кто она на самом деле.

Было во всем этом что-то мерзенькое и мелочное. Пиратам, конечно, тоже было далеко до благопристойных мальчиков из церковного хора, но нападать на людей, которые тебя по доброте душевной подобрали и пригрели… Отвратно. Может, я как-то неправильно мыслю, но идти на абордаж мне кажется куда честнее и достойнее, чем тайком подливать отраву.

В общем, как вы понимаете, я не питал по поводу Эстель никаких иллюзий. И встречаться с ней не хотел, ибо мои чувства так до конца и не остыли. Мозги и сердце, к сожалению, не всегда работают в унисон. И даже зная, насколько Эстель поганый человек, разлюбить ее сразу я не способен. Зато способен адекватно оценить, и предпринять определенные меры, чтобы пленница не сбежала в самый неудачный момент. Слишком уж она была упорна.

С чего Эстель начала? Со статуса приемной дочери пирата. Но много работала над собой. И в плане образования и манер подготовилась настолько неплохо, что вполне могла сойти за светскую даму. В колониях. На материке — уже сильно вряд ли. А если в планах этой аферистки было покорение Парижа — это совсем смешно. Ко двору короля не попадают случайные люди. А возле Людовика XIV кружится такой террариум единомышленников, что Эстель сразу сожрут. Да и не потянет она придворную жизнь, где нужно улавливать тройной смысл сказанных фраз, и где вся жизнь подчинена строгому церемониалу.

Даже Лавальер не потянула, хотя получила куда более систематическое и полное воспитание. Но нет. Не сумела удержать короля и обзавестись сильными сторонниками. Да и не всякий смог бы, прямо скажем. Следить за модой, которая меняется по пять раз на день, быть в курсе придворных слухов и сплетен, подстраиваться под настроение короля и всерьез обсуждать, почему сегодня он доверил держать свою левую туфлю тому, а не другому придворному. Это ж двинуться можно!

Впрочем, можно избрать и другую стезю. Стать кем-то вроде Миледи из романа Дюма, работая на разведку и окучивая нужных стране людей. Пожалуй, Эстель потянула бы. Хотя… толку-то, гадать о том, что могло бы быть. Сейчас она у меня в плену, и эту проблему нужно как-то разруливать.

— А что если заставить ее возместить нам потери? — неожиданно предложил Бульон.

— Это как?

— Я подумал, что раз Эстель так цеплялась за эти документы, раз хранила их столько лет, значит, не захочет с ними расстаться. И сделает все, что угодно, чтобы получить их обратно. Так пусть Эстель завершит свою карьеру громким делом, которое принесет нам пользу, а потом пусть становится аристократкой и убирается на материк.

— Думаешь, ребята согласятся с твоим предложением? — усомнился я.

— Почему нет? Откуп — это вполне в традициях берегового братства. А судя по тому, что ты мне рассказал, вернувшись на материк, Эстель накажет себя гораздо больше, чем мы могли бы это сделать.

— Идея неплохая. Надо подумать. Пусть пока сидит в каюте, а потом мы найдем ей более надежное убежище.

Собственно, чего там думать? Нам срочно требовалось избавиться от д'Ожерона. Слишком уж сильно я наступил ему на пятки. Губернатор этого не простит. А при всех своих отвратительных качествах, мужик он отважный. И рисковый. Так что организовать мне травлю способен. И палки в колеса нашему бизнесу вставить — тоже. И главное, д'Ожерон — это официальный представитель Франции. Так что если он окончательно выйдет из себя и донесет вопль своей души до самых верхов, то меня просто выдать могут. Во избежание.

— Не слишком высоко ты замахнулся? — присвистнул Бульон, когда я поделился с ним своими планами.

— Д'Ожерон от меня не отстанет, — поморщился я. — Боюсь, что объявленная им награда за мою голову — это еще цветочки. Дальше хуже будет.

— Но Франция может нам не простить убийство губернатора.

— Поэтому никто не должен узнать, что д'Ожерона убрали именно мы. Мало ли… Бунт, несчастный случай, еще что-нибудь. Нарываться мы не будем. У меня есть кое-какие наметки, как грамотно избавиться от д'Ожерона, не вызвав подозрений.

План был довольно прост — заслать к губернатору Эстель. Использовать в качестве залога бумаги о ее происхождении, которые она так ценит, и пообещать доплатить за исполнение заказа. Во время захвата ее пограбили не так уж сильно. Основные средства Эстель, как и наши, были вложены в различные торговые дома. Однако я готов был компенсировать ее потери и даже добавить от себя. Я вообще не хотел ее видеть.

Мы с Бульоном прикидывали разные варианты, и решили никого не посвящать в нашу задумку. Наши намерения требовалось сохранить в тайне не только до самого последнего момента, но и после него. До остальной команды будет доведена вполне невинная информация — дескать, Эстель просто внесла выкуп, компенсировав свое предательство. А небольшие суммы в качестве вознаграждений подкрепят эту версию.

На самом же деле мы планировали куда более авантюрную и опасную игру. Губернатор Тортуги — официальное лицо, и его смерть, наверняка, будет расследоваться. Поэтому нужно сделать все так, чтобы комар носа не подточил. Я хотел воспользоваться идеей пирата, который шпионил для нас на Тортуге. С помощью своих знакомых, он организовал небольшие волнения. Я собирался пойти тем же путем. Единственное, эту идею необходимо было творчески развить.

Засиделись мы за планами долго. К счастью, нам хорошо была известна и сама Тортуга, и ее обитатели. Мы знали, к кому можно обратиться. А для сохранения секретности мы выстроим цепочку посредников, которые и сами не будут подозревать, на кого они работают. Ну а там, в суматохе, подобраться к губернатору будет проще. Тем более, что Эстель знает его лично и даже пользуется его расположением.

Ей даже не придется менять свою основную схему действия. Образ прекрасной дамы, попавшей в беду, замечательно подойдет. Была захвачена в плен злобным де Боленсом, сумела сбежать, и готова рассказать все самые страшные тайны. А заодно указать места, где хранятся сокровища. Словом, с ее умением врать, навешать губернатору лапшу на уши будет не сложно. Мужчины 17 века не воспринимают женщин, как опасность, недооценивают их и считают заведомо слабее и глупее себя. А вот я, имея пример бизнес-акул века 21, знал, что женщины способны на многое. И, если честно, не был уверен, что даже находящиеся в моих руках документы заставят Эстель вести себя правильно.

Хотя что гадать? Нужно было, наконец, встретиться с этой женщиной лицом к лицу и выяснить отношения. Нам обоим есть что сказать друг другу. Остается надеяться, что я смогу держать себя в руках и сумею понять, можно ли договориться с Эстель. С ее умением врать — непростая задача. Я все-таки не профессиональный психолог, чтобы считывать эмоции и намерения по жестам.

Собирался с духом я долго. Часа два. Взглянуть в глаза женщине, к которой ты, мягко говоря, не равнодушен, и которая оставила тебя ради сомнительных перспектив… довольно сложно. Я не был уверен, что сумею контролировать эмоции. И что удержусь от обвинений, которые перерастут в пустой, бессмысленный скандал.

Эстель выглядела… отвратительно. Да и как еще можно выглядеть после пребывания в тюрьме? Пусть даже в качестве оной выступает каюта на корабле? Ей позволили помыться и переодеться, но землистый цвет кожи никуда не делся, да и сама она осунулась, несмотря на то, что кормили ее вполне прилично. Я предложил ей присесть и поинтересовался, насколько сильно она хочет вернуть себе документы и отправиться во Францию.

— Ты смеешься надо мной? Я понимаю, ты хочешь мне отомстить…

— Не хочу, — прервал я Эстель. — Ни мстить тебе не хочу, ни видеть тебя. Если бы не мои ребята, которые загорелись местью, я бы просто постарался о тебе забыть.

— Но тогда я не понимаю…

— Я тоже тебя не понимаю. Скажи, почему ты так поступила? Неужели не было другого выхода? Почему ты открылась д'Артиньи, а не мне?

— Он сам узнал о моем прошлом, — вздохнула Эстель. — Я просто… воспользовалась ситуацией.

— Тогда вряд ли тебе покажется странным, если я тоже захочу воспользоваться ситуацией. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. И, если все удастся, я верну тебе твои документы и очень хорошо заплачу. Даю слово. А мое слово, в отличие от твоего, дорогого стоит.