Под куполом «Феерии» [СИ]

Глава 2

Алек зашёл в конюшню и вдохнул запах сена. Ежедневно с двенадцати до трёх он репетировал на манеже, и эти три часа были любимыми моментами дня. Рядом с лошадьми всё уродливое и удручающее в этом мире исчезало, оставался только сам Алек и грациозные, сильные животные. С лошадьми было легче, чем с людьми. Именно поэтому его выбор и пал на дрессуру. Он не был таким обаятельным и энергичным, как Изабель, не был общительным и ярким, как Джейс, не был милым, как Макс (даже в детстве). Да он и разговорчивостью не мог похвастаться. В отличие от того же Саймона, который мог болтать с любым человеком на любые темы, совершенно не обращая внимание на то, что остальные вовсе не горят желанием общаться.

Вторник — один из трёх дней в неделе, когда Алек занимался с Максом.

Несмотря на то, что сам он и тренировался на свободной лошади, тренировать так же Макса он опасался. Алек заглянул в амуничник и, увидев, что нужного ему седла нет, направился вглубь конюшни, по дороге прихватив несколько яблок из стоящего на входе ящика.

Он шёл на голос, который доносился из денника Адмирала — Люк чистил жеребцу копыта после утренней прогулки в леваде.

Алек шаркнул ногой, сообщая о своем присутствии, и только после этого зашёл в денник.

— Ты не видел седло Рэма?

Люк обернулся.

— Я отнёс его на манеж. Макс прибежал раньше времени, подготовил Рэма к тренировке и, думаю, уже оседлал его и ждёт тебя.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Алек. И до того, как Люк вернулся к своему занятию, потрепал по холке Адмирала и скормил ему пару яблок.

Всего у «Феерии» было пять лошадей, три из которых принимали участие в программе. Макса Алек обучал на более подходящем его росту и темпераменту андалузском красавце Рэмбрандте. Кроткий нрав, доброта и желание учиться делали его идеальным для выступления на манеже. Два жеребца-фриза Макмиллан и Пилигримм на первый взгляд были совершенно идентичны друг другу, но абсолютно противоположны Рэму: чёрная блестящая шкура без единой светлой отметины, более крупное строение и более вздорный нрав.

На тинкере Адмирале Роберт — в свое время — покорял сердца зрителей конной акробатикой, на нём же обучал Алека. Сейчас Адмиралу было уже девятнадцать лет, и он давно вышел из того возраста, когда мог выходить на манеж.

А что касается четвёртой лошади, то она не была манежной, и принадлежала лично Алеку. Жеребца марварской породы Роберт привёз из Индии. Дикий и необъезженный конь, совсем юный, был скорее экзаменом, чем подарком. И Алек справился, хотя для этого потребовался не один год. Он назвал его Римлоком и проводил с ним всё свободное время, чтобы познакомиться и привыкнуть друг к другу.

Лошади — животные табунные, поэтому им необходим вожак, и Алек приложил много усилий, чтобы стать им для Рима. Рим очень долго привыкал к тому, что на его спине будет кто-то ездить. Прошло уже четыре года, а он всё ещё позволял оседлать себя только Алеку. К Люку он относился благосклонно, зная, что тот его кормит, на других цирковых смотрел настороженно, а незнакомых пугался. С Римлоком было тяжело, особенно во время гастролей, но Алек ни за что бы от него не отказался.

— Макс, ты говоришь ему делать одно, в то время как твоё тело требует другого, — Алек сложил руки на груди. — Если ты делаешь пируэт налево, то зачем переносишь вес направо? Перенести вес, а не наклониться, Макс. Да, вот так хорошо, — он одобрительно кивнул головой, когда Рэмбрандт повернулся на триста шестьдесят градусов и поскакал дальше.

Это было едва ли не первое серьёзное замечание за всю тренировку — сегодня Макс был сосредоточен. Его посадка стала лучше, тело перестало быть разболтанным, и Рэм начал лучше понимать его желания.

Заминка произошла только с пируэтом[2], но это можно было списать на усталость. Алек сам перед этим заставил Макса целый час доводить до совершенства посадку и правильные посылы при испанском шаге.

— Выпрями спину, владей своим телом, помни, что любое твоё движение — это команда для лошади.

Пиаффе[3] — левада[4] — пиаффе.

Когда Рэм выполнил пиаффе, и его копыта начали поочередно и ритмично подниматься над землей, Макс выпрямил спину ещё больше, отклонился назад, и передние ноги Рэмбрандта стали подниматься вверх.

— Вау, — слишком громко выдохнул Макс, расслабившись на секунду.

Алек нахмурился. В такой момент нельзя расслабляться, какие бы сильные чувства тебя не охватывали.

После левады Рэмбрандт должен был снова перейти на пиаффе, и желательно при этом не потерять равновесие и не сбросить наездника.

Рэмбрандт задержался в леваде на несколько секунд, а потом медленно опустился на землю, тут же повинуясь беззвучной команде Макса и переходя на пиаффе.

— Я сделал это! — глаза Макса сияли, когда он спрыгнул на пол манежа. — Молодец, Рэм, молодец! — он погладил коня, поблагодарив за тренировку, и достал кубик сахара из кармана.

— Вы оба молодцы. Отлично поработали. Но не расслабляйся, Макс. Пока не доведёшь до совершенства пируэт, к более сложным элементам мы не перейдём.

Алек краем глаза увидел, как форганг[5] шелохнулся. Из-за него показался Саймон и тихо вышел на манеж, уже приученный к тому, что нельзя повышать голос во время тренировок Алека. Лошади хотя и были приучены к шуму на выступлениях, но могли испугаться и понести, если на тихом манеже раздавались резкие звуки.

— Парни, вы уже закончили? Магнус Бейн со своими подъезжают, Мариз позвонила и сказала, что застряла в пробке на Пелхэм Паркуэй. Она попросила тебя встретить гостей и проводить в её кабинет, — Саймон буквально излучал нетерпение, широко улыбался, и было видно, что он поскорее хотел познакомиться с фокусником. — Кстати, тебе придётся прикрывать Магнуса своим телом, потому что уже все вышли на улицу, чтобы лично увидеть прибытие магии и волшебства в «Феерию».

Алек чертыхнулся. Вот быть охранником Магнуса Бейна он уж точно не хотел, но деваться было некуда.

— Макс, отведи Рэмбрандта в леваду, а когда он остынет, заведи в денник и почисти, — встретив умоляющий взгляд Макса, Алек закатил глаза. — Хорошо, отведи Рэмбрандта в леваду, одним глазком посмотри на Магнуса Бейна, а потом заведи Рэма в денник и почисти, договорились?

— Спасибо, Алек! — он подпрыгнул от радости и, взяв Рэмбрандта за повод, повёл к выходу с манежа. Алек отправился следом.

— Ты хотя бы попытайся выдавить из себя улыбку, когда будешь приветствовать гостей, — вслед ему крикнул Саймон. — С незнакомыми людьми у тебя функция «добродушное выражение лица» вообще отключается, но Магнус может стать частью «Феерии».

— Пошёл к черту, Саймон!

— Твоя спина выражает гнев так же хорошо, как и лицо, так что в следующий раз можешь даже не пытаться убить меня взглядом.

Алек закатил глаза и быстрым шагом ушёл за форганг. Ему надо было ещё успеть зайти в душ и переодеться до того, как приедет Магнус.

К тому моменту, как Алек вышел к дороге, вся труппа уже была в сборе. Никто даже не думал делать вид, что вышел просто прогуляться, а не поглазеть на Магнуса Бейна.

Через пару минут вдалеке показался лексус и большой автокемпер, и Алек услышал несколько восторженных вздохов. Автобус выглядел как дом на колесах, который отличался от вагончиков «Феерии» буквально всем — комфортом, современностью и, безусловно, ценой. Все трейлеры «Феерии» вместе взятые не стоили бы столько, сколько этот автокемпер. Да, Магнус явно был любителем пожить на широкую ногу.

Подъехав к шатру, обе машины остановились. На поляне все затаили дыхание, поэтому Алек услышал даже щелчок открывающейся двери лексуса, из которого вышла девушка.

До боли знакомая девушка.

Алек резко выдохнул и сделал шаг вперед, не веря своим глазам. Цирковые за спиной начали перешёптываться, Джейс, стоящий рядом, напрягся. Девушка в нерешительности сделала пару шагов вперёд и замерла, обведя взглядом всех собравшихся. Алек застыл. Он не мог заставить своё тело сделать хотя бы шаг, шёпот за спиной становился громче, превращаясь в гул, и среди этого шума отчётливо раздался звонкий голос Макса:

— Иззи!

— Изабель, — одновременно выдохнули Алек и Джейс.

— Изабель, — возможно, Алек надеялся, что если произнесёт её имя еще раз, ситуация станет более понятной.

Не было никаких сомнений — перед ними действительно стояла Изабель, и она совершенно точно не собиралась никуда исчезать. Идеальная укладка, неизменная красная помада на губах, обтягивающий топ и юбка, оставляющая слишком мало простора для воображения. Изабель была такой же, какой Алек её запомнил, будто с их последней встречи прошло несколько недель.

Несколько недель, а не почти два года.

И сейчас внутри боролись несколько желаний сразу — выдохнуть, наконец, с облегчением, устроить допрос о том, где её черти носили, и, самое главное, выяснить, что она делает здесь и почему приехала с Магнусом Бейном.

Он мог поспорить на что угодно, что примерно такие же вопросы вертелись в голове у каждого, кто стоял за его спиной.

Алек поймал взгляд Джейса, и они одновременно шагнули к сестре и сжали её в объятиях. Возможно, слишком крепких, но таких необходимых. Сзади к ним подбежал Макс и, протиснувшись между Алеком и Джейсом, тоже обнял Изабель.

— Я знаю, что должна вам многое объяснить. И я хочу сказать, что скучала по вам. Действительно скучала. Но я приехала не одна…

Она развернулась к машинам, из которых показались три мужские фигуры — Магнус Бейн и ещё два участника его шоу.

Те, что шли по краям, выглядели довольно впечатляюще.

Первый, темноволосый строгий парень в чёрной рубашке и таких же брюках, казался слишком юным. А вот второй мог бы выиграть приз в шоу экстравагантности — блондин лет тридцати в ярко-зелёном костюме нёс на руках большого серого кота и что-то шептал ему, успокаивающе почёсывая за ухом.

Но оба они меркли перед фигурой в центре. Даже без своего сценического костюма Магнус Бейн выглядел необычно. Ярко-синяя рубашка с золотистой вышивкой, несколько цепочек на шее и много — очень много — колец на пальцах. Волосы с разноцветными прядями стояли ежиком, а глаза были ярко подведены.

Вот только всё это Алек заметил уже потом.

Он застыл. Второй раз за последние несколько минут не мог сдвинуться с места. Сердце в груди отбивало какой-то странный ритм, такой быстрый, что, казалось, оно выскочит из груди. Тело будто окаменело, всё вокруг закружилось и завертелось, четким оставался лишь он — Магнус Бейн.

Происходящее всё больше походило на сон. Липкий кошмар, даже после пробуждения леденящий душу. Алек подавил желание ущипнуть себя, чтобы, быть может, проснуться.

Магнус Бейн вышел к ним без своего неизменного плаща и маски, в которых красовался на всех афишах в каждом городе. Магнус Бейн без них был обычным человеком — немного экстравагантным, но все же просто человеком.

Без них Магнус Бейн был слишком знакомым.

— Магс? — хрипло выдавил из себя Алек.

Магнус резко замер, безошибочно отыскав взглядом Алека. Он выдохнул, словно из его груди разом выбили весь воздух, и впился в него взглядом. Так потерявшиеся в пустыне вглядываются в очертания возникшего на горизонте оазиса, так изголодавшиеся пожирают глазами шоколад…

Не отрывая взгляда, Магнус пошёл прямо к нему.

— Александр…

Алека бросило сначала в жар, потом в холод — на Нью-Йорк напали какие-то природные катаклизмы, не иначе. Других объяснений не было. Всего лишь природные катаклизмы, а не воспоминания, обрушившиеся на него, словно сошедшая с гор лавина.

Этот голос.

Этот взгляд.

Эти губы.

— Так вы друг друга знаете? — спросил Джейс, нарушая тишину.

Эта фраза опрокинулась на голову Алека ведром ледяной воды и заставила вспомнить, где они находятся. Он попытался взять себя в руки и улыбнулся, подозревая, что получившейся гримасе позавидовал бы сам Терминатор из второй части франшизы.

— А, да, кажется, мы встречались… — он замялся.

— Наше шоу было в одно время с вашим в Индианаполисе, — пришёл на помощь Магнус. На его губах расцвела улыбка, возвращая лицу уверенность, и лишь взгляд снова и снова возвращался к Алеку. — Вот там мы и встретились, — он говорил так непринужденно, что не поверить ему было невозможно.

Изабель кинула на Алека странный взгляд, но всё же улыбнулась.

— Как хорошо, что вы уже встречались! Как вы все уже поняли, это Магнус Бейн. Хмурый парень за его спиной — Рафаэль Сантьяго, его номер — самое потрясающее фаер-шоу, что я видела за последнее время. А тот, который не может оторваться от своего кота, — Рагнор Фелл. И он занимается тем, чем вы и подумали — дрессирует кошек.

— Изабель, что за тон? — губы Рагнора дрогнули в хитрой улыбке в ответ на пренебрежение в голосе Иззи. — Не ты ли прыгала от восторга, впервые увидев моих питомцев?

— Так я и не говорила, что твои питомцы мне не нравятся. Только их хозяин.

Кажется, такие перепалки были обычными для этих двоих. Сколько же времени Изабель провела в их компании?

— Я уже какое-то время работаю с ними. Услышав, что у «Феерии» проблемы, я попросила Магнуса помочь.

— Я Алек, — голос отказался слушаться, и пришлось откашляться. — Алек Лайтвуд, брат Изабель. Очень рад приветствовать вас в «Феерии». Директор цирка — наша мать — Мариз Лайтвуд, роль встречающего должна была выполнять она, но в городе слишком большое движение, и поэтому она опаздывает, — надо же, оказалось, что если не смотреть на Магнуса, то говорить было довольно просто. — Пойдёмте, я провожу вас.

Алек развернулся и быстрым шагом прошёл сквозь толпу цирковых. Он зацепился взглядом за Саймона, у которого с лица исчезла привычная улыбка.

Саймон с самого детства смотрел на Иззи влюбленными глазами и исполнял любую её прихоть. Он прикрывал её перед Робертом и Мариз, иногда даже перед Алеком и Джейсом, за что получал от них по ушам.

Уход Изабель из «Феерии» стал для Саймона настоящим ударом, но он постепенно приходил в себя. И вот теперь она вернулась.

Алек повёл плечами, но груз ненужных мыслей основательно там закрепился и не собирался уходить.

Алек видел, что Джейс и Лидия пошли за ним. Замыкала процессию Изабель, пропустив вперёд Магнуса с Рафаэлем и Рагнором. Идти в тишине было странно, чувствовать спиной изучающий взгляд — неприятно и непонятно.

Отец сейчас был бы им очень недоволен.

Надо было взять себя в руки. Прошло столько времени, может Магс… Магнус даже не вспоминает о том знакомстве? Да, пожалуй, так оно и было.

— Ну, ребята, как Иззи удалось уговорить вас помочь нам? — заговорил Джейс.

— Она держала моего кота в заложниках и…

Не успев договорить, Рагнор получил подзатыльник от идущей позади него Изабель.

— На самом деле она просто рассказала о вашей проблеме, а мы стараемся помогать друзьям, — Магнус усмехнулся. — Но да, она и правда держала Мистера Грея в заложниках.

Джейс и Лидия резко затормозили и, повернувшись, уставились на Рагнора.

— Только не начинайте, — Рагнор театрально всплеснул рукой (второй он всё ещё прижимал к себе кота). — Я назвал свою капустку Мистером Греем раньше, чем вы даже услышали об Э.Л.Джеймс и её книжонках.

— Никто не оспаривает твоё право первенства, — Магнус похлопал Рагнора по плечу. — А вот Рафаэль согласился приехать, услышав историю вашего цирка.

— Но она и правда очень занимательная, — подал голос тот. — Один из старейших цирков мира, три семьи-основателя, потомки которых и сейчас находятся у руля, своя собственная штаб-квартира…

— Ох, сладкий, если бы что-то помимо истории вызывало у тебя такой интерес, то ты мог бы забыть о проблемах с девушками.

Рагнор засмеялся, а Изабель отвесила ещё один подзатыльник, на этот раз Магнусу.

— Ты бы вообще молчал, — буркнул Рафаэль.

Алек был бы рад не обращать внимание на эту перепалку, но ничего не мог с собой поделать и вслушивался в каждое слово. Хорошо, что дорога до особняка занимала от силы пять минут, и вскоре вся компания уже стояла у крыльца.

— Думаю, дальше Алек проводит вас один, — Лидия сжала его ладонь и пропустила гостей вперед.

Джейс закатил глаза.

— Скоро вместо трёх семей останутся лишь две.

Алек уставился на него, как будто мыслями можно было заставить замолчать. Но Джейс на него даже не смотрел. Его вообще невозможно было остановить, когда он начинал говорить вот таким заговорщицким голосом.

— Скоро Лидия Бранвелл превратится в Лидию Лайтвуд.

Он всё-таки это сказал.

Алек зажмурился и нервным жестом провёл по волосам. Не смотреть на Магнуса, не смотреть, не смотреть… Только резкий вздох, кажется, был слышен на другом конце Нью-Йорка.

— Конечно же, если братец не решит взять её фамилию, — Джейс загоготал.

Шокированное громкое «Что?!» Изабель и тихое «Вот как…» Магнуса раздались одновременно. Хотя, возможно, Алеку просто показалось, и Магнус вообще ничего не говорил.

Джейс не мог выбрать лучшего времени.

— Да, Иззи, Лидия вот уже как полгода невеста нашего братишки. Многое произошло, пока тебя не было… — улыбка на лице Джейса стала горькой.

Алек не знал, куда себя деть, он не мог смотреть на Лидию, не мог смотреть на Магнуса, даже оглянуться на Изабель было выше его сил. Он сверлил взглядом землю под ногами, и это могло продолжаться долго, если бы не раздавшийся автомобильный гудок, возвещающий о прибытии Мариз.

«И вот оно — спасение», — подумал Алек.

Он кивнул Джейсу, погладил Лидию по плечу, и, жестом попросив следовать за ним, повёл Магнуса, Рагнора, Рафаэля и Изабель на третий этаж. Он смог перевести дух лишь через несколько минут, когда оставил их в кабинете, а сам выбежал на свежий воздух.

Флэшбэк.

17 февраля 2017. Индианаполис.

Алек убедился в том, что терпеть не может походы по магазинам. Все эти бутики знаменитых домов моды, манекены в витринах, консультанты с натянутыми улыбками и одежда разнообразных цветов, от которых рябит в глазах. Нет уж, любовь ко всему этому досталась Джейсу и Изабель.

Сегодняшнее утро порадовало тёплым весенним солнцем, и Алек уже представлял себе, как выведет лошадей и просто насладится этим днём в их компании. «Феерия» прибыла в Индианаполис пару дней назад, шатёр уже установили, программу на новом месте прорепетировали, шоу было назначено на завтра и послезавтра, поэтому Алек считал, что сегодняшний день он вполне может потратить на заслуженный отдых.

Но у Джейса, заявившегося в восемь утра, явно были другие планы.

Джейс и ранний подъём в голове Алека раньше никогда не складывались в единое целое, а это могло значить, что грядёт нечто грандиозное. И этим «нечто» оказался набег на самый большой торговый центр города. Шли почти все цирковые, и Алеку не оставалось ничего иного, кроме как с вымученной улыбкой вылезти из постели и присоединиться к всеобщему веселью.

Он героически выдержал обход всего первого этажа огромного здания — побывал в магазинчиках мужской и женской одежды, в сувенирной лавке и даже в огромном помещении с сумками и чемоданами, где Джейс больше получаса восхищался сумочкой из крокодиловой кожи, и даже Клэри смотрела на него, как на придурка.

При одной мысли о том, что в этом молле целых три этажа, Алеку становилось дурно. И он готов был расцеловать Лидию, свою близкую подругу, которая заметила его мучения и предложила дальше ходить не всей толпой, а разделиться. Танцовщицы с Тайбериусом и акробатами решили вернуться в сувенирную лавку, Клэри, Майя, Ребекка и Лидия зашли в обувной магазин, а Джейс, Себастьян, Саймон и Джордан поднялись на третий этаж к зоне отдыха с плейстейшен.

Алек же повернул в сторону фуд-корта с удобными мягкими диванчиками, по пути вытаскивая из сумки томик «Мастера и Маргариты». Он взял его с собой именно на такой случай.

Свободных столиков было мало, и ему пришлось сесть прямо напротив витрины Старбакса и огромной очереди, ждущей свои заказы. И хотя он бы предпочел что-нибудь более уединённое и спокойное, но радовался тому, что этот свободный столик вообще нашёлся.

Алек сделал глоток эспрессо и раскрыл книгу на страничке с загнутым уголком.

На первых строках главы маленький человечек выехал на сцену Варьете, а в реальности Алек потерял счёт времени. Он редко возвращался к прочитанному, его манили свежие впечатления, разнообразные сюжеты, но именно это произведение заставляло искать в нём всё новый и новый смысл. Сколько прошло времени с того момента, когда он сел за стол — несколько минут или целый час? Алек и сам бы не ответил на этот вопрос. Просто знал, что стаканчик из-под кофе опустел, сеанс чёрной магии подошёл к концу, Воланд со свитой исчезли со сцены, будто их и не было, а повествование плавно перешло к Ивану Бездомному[6]…

— Советская классика в центре крупнейшего молла Индианаполиса? — прямо над ухом раздался мужской голос. — Интересный выбор.

Алек резко обернулся и наткнулся на заинтересованный взгляд карих с жёлтыми искорками глаз. События книги захватили настолько, что он не заметил, как к нему подошли так близко и встали прямо за спинкой стула, а теперь заглядывали через плечо.

— Здесь свободно? — незнакомец, которого явно забавляло его обескураженное выражение лица, указал на место рядом.

Алек, мгновенно потерявший дар речи, лишь кивнул. Не первый раз он уходил в чтение с головой в общественном месте, но раньше на это никто не обращал внимания.

Когда незнакомец занял стул напротив, Алек, наконец, смог рассмотреть его тщательней. Высокий, хотя и чуть ниже его самого, со смуглой кожей и раскосыми глазами, выдающими азиатские корни. Он явно любил быть на виду и притягивать взгляды окружающих — серый пиджак, манжеты которого были расшиты блестящими стразами, и морковного цвета рубашка. Образ дополняли несколько колец на пальцах и серебряная цепь на шее. Глаза он подвел чёрным карандашом, волосы стояли ёжиком, а на ухе блестел кафф в виде дракона.

Алек невольно залюбовался.

— Итак, за окном приятный весенний день, вокруг куча интересных магазинов, но находится такой человек, который выбирает погружение в тайны мира Булгакова? — незнакомец хитро улыбнулся, заметив оценивающий взгляд.

— Я… Эм… — ну вот, он вёл себя как идиот. Сначала пялился, а потом и вовсе потерял дар речи. — Я просто люблю читать.

Отлично, Алек, просто молодец, ничего другого ты сказать и не мог.

— Похвально.

— Но и… Ты… Тоже любишь читать? — Алек смутился ещё больше, взглянув на хитрую улыбку, и пояснил: — Просто не каждый может угадать «Мастера и Маргариту».

— Люблю. Но именно это произведение я, каюсь, прочитал не так уж и давно. Чудесная книга о добре и зле, но, если честно, я так и не увидел там всепоглощающей любви, о которой все говорят.

Алек почувствовал, как напряжение исчезает.

— Ну, Маргарита очень многое сделала ради того, чтобы найти Мастера и быть с ним… Хотя многие её поступки приводят в замешательство. Какая же это любовь, если она даже от мужа не ушла, скрывая свой роман? И зачем она просила в конце покой, зная, что покой для писателя — это творческая смерть? Иногда кажется, что Маргарита была влюблена в талант Мастера, а не в него самого, — Алек понял, что его понесло, стушевался и замолчал.

— Какие глубокие суждения для того, кто обладает столь юным возрастом и, — незнакомец ухмыльнулся, сложив руки на груди, — таким красивым лицом.

Он произнёс это как что-то само собой разумеющееся, и Алек залился краской: никогда ему ещё не делали такие изысканные комплименты.

— Как зовут тебя, прекрасное создание?

Если бы это было возможно, лицо Алека сравнялось бы по цвету со свёклой. Он сам не понял, как так получилось, что с его губ сорвалось не привычное «Алек», а:

— Александр.

— Значит, Александр… — он произнёс это так мягко и таинственно, что желание исправлять свою оплошность полностью пропало. — Приятно познакомиться, Александр. Ты можешь звать меня Магс.

Музыка грохотала. Она окружала и обволакивала, проникала под кожу и отдавалась глухими стуком в висках. Мелькающий стробоскоп бил по глазам, вокруг толпилось столько полуобнаженных людей, сколько Алек даже в своей цирковой жизни не видел, но всё это не имело значения.

Магс танцевал, а Алек не мог отвести от него глаз.

Не сказать, что Алек был частым посетителем клубов. В «Феерии» был установлен сухой закон, и лишь на большие праздники они выбиралась в какое-нибудь модное местечко, где подавали алкогольные коктейли.

Алек и сам не понял, зачем позволил Магсу притащить его сюда. А признаваться в том, что он вообще-то не пьёт, потом показалось неуместно.

Он предоставил Магсу выбор коктейлей, и у того оказался отменный вкус на алкоголь — коктейль был освежающим, с лёгкой кислинкой и очень вкусным. Алек осушил медленными глотками весь стакан. Он чувствовал, как вкус взрывается на языке, но не сразу заметил туман, окутавший разум.

Всё же пить Алек не умел.

Когда Магс соскользнул с барного стула и потянул Алека за собой на танцпол, он приложил все усилия, чтобы не запаниковать. Алек не умел пить, а танцевать умел ещё хуже.

Он извиняюще улыбнулся и, пробормотав, что хочет ещё выпить, заказал себе вторую порцию коктейля. Магс понимающе ухмыльнулся и собрался вернуться за барную стойку, чтобы составить компанию, но Алек покачал головой и взглядом попросил идти танцевать без него.

И Магс пошёл.

И Магс начал двигаться под музыку.

И Алек опустошил второй стакан, хотя вообще не собирался пить этот коктейль.

Голова кружилась, мысли путались. И не только алкоголь был этому виной — все события прошедшего дня накладывались друг на друга и казались нереальными.

Магс оказался по-настоящему интересным собеседником. Он разбирался в литературе, свободно рассуждал о любой книге, но сам признался в том, что его любимое произведение — «Гарри Поттер». Алек даже никак это не прокомментировал — с таким серьезным видом тот говорил о приключениях волшебника. Разговор плавно перешёл на другие темы, и когда Магс предложил прогуляться по городу, раз уж магазины Алек не любит, а свой кофе выпил почти час назад, он согласился и написал Джейсу сообщение, что хочет осмотреть окрестности.

Маленькие улочки и широкие бульвары, высокие здания, соседствующие с низкими строениями с яркими вывесками. Алек, каждый год приезжающий в Индианаполис с гастролями, и не представлял, что этот город настолько красив и интересен.

Магс был завораживающим. Время в его компании бежало слишком быстро — когда они добрались до парка, уже начало темнеть.

И вот сейчас Магс танцевал, а Алек не мог отвести от него взгляда. Он полностью отдался музыке, позволил бёдрам двигаться в такт, и у Алека не осталось никаких мыслей, кроме одной: «Он великолепен».

Алек следил за каждым движением. Серебристый пиджак остался ещё при входе в клуб, и сейчас оранжевая рубашка с закатанными до локтей рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами облегала торс, словно вторая кожа.

Пальцы сжимали уже пустой бокал из-под коктейля с такой силой, что бармен бросал на него опасливые взгляды.

Вдруг Магс резко открыл глаза и посмотрел прямо на Алека. Тот запаниковал: его поймали с поличным. Было глупо делать вид, что на самом деле он смотрел в другую сторону.

А Магс улыбнулся. Улыбнулся, даже не думая отводить взгляд или смущаться. Он призывно качнул бёдрами, откинул голову назад и плавно провёл руками по бокам.

Алека словно громом поразили.

Этот великолепный мужчина танцевал для него. Не для бармена, который ещё несколько минут назад пытался с ним флиртовать, не для вон тех парней и девушек на танцполе, а для него.

Алек почувствовал, что в его штанах стало тесно, и поспешно отвёл взгляд.

Всё это было слишком — он срочно нуждался в глотке свежего воздуха.

Бросив несколько купюр на стойку, Алек направился к выходу. Он пытался уверить себя, что стоит оказаться от Магса подальше, стоит почувствовать ночной ветер — и наваждение спадет.

Но все надежды оказались напрасными.

Алек прижался лбом к кирпичной стене, признавая поражение — не уследил, не остановил, позволил… Магс пробрался под кожу. Затронул душу заразительной улыбкой, пробудил желание одним взглядом глаз цвета коньяка, всколыхнул те чувства, о которых раньше и думать-то было не нужно, потому что их не было.

«Не думать, не думать, не думать» — самовнушение всегда помогало. Но мысли сами возвращались к морковного цвета рубашке, сильным рукам, которые могли так плавно двигаться, к манящим губам…

— Александр, у тебя все хорошо?

Алек обернулся. У Магса какая-то супер-способность подбираться так бесшумно, или просто он сам так глубоко погрузился в самобичевание, что не заметил бы и пробежавшего мимо слона?

— Эм… Да… Я… Хорошо.

Алек не злился на себя за то, что не удалось сформулировать мысль с первого раза — на словах вообще очень сложно сосредоточиться, когда от губ до губ всего пять сантиметров.

В груди стало слишком тесно. Легкие, пытающиеся набрать в себя как можно больше воздуха, давили на ребра изнутри. Распирали. Виски пульсировали, а во рту пересохло.

Притянуть за воротник ещё ближе и прижаться своими губами к чужим — не желание, а необходимость. Это так неправильно и правильно одновременно. Нельзя было целовать мужчину, признаваясь, наконец, самому себе в том, кто он есть. Ощущать мягкость губ, понимать, что никогда ещё не было так хорошо. Дрожать от легкого прикосновения пальцев к щеке.

Осознание пришло через несколько долгих секунд. Алек оторвался от губ, ошарашенный своим поступком. На щеках выступил румянец, и он попытался сделать шаг назад, но сильные руки этого не позволили.

— Александр, не убегай от меня, — хриплый шёпот, почти мольба. — Позволь себе… Тебе нечего стыдиться.

Борьба глазами, в которой Алек заведомо проиграл. Он и не хотел уходить. Слишком хорошо ему было в тот момент. Слишком правильно. Слишком свободно. А Магс бы и не отпустил.

Уже было не важно, кто потянулся за поцелуем первым, но на этот раз никто из них не собирался довольствоваться нежным прикосновением губ. Алек несмело приоткрыл рот, касаясь нижней губы Магса языком, и это как позволение, зелёный свет, красная тряпка для быка.

Магс сделал шаг вперёд, припечатывая к кирпичной стене, углубил поцелуй, руками прижал ближе к себе. Алеку пришлось слегка прогнуться в пояснице.

Волнительно. Ярко. Обжигающе горячо. Словно разноцветный фейерверк, взрывающийся сотнями оттенков где-то под рёбрами. Алек зарылся одной рукой в густые тёмные волосы, второй смял в кулак ткань рубашки.

Слишком сильно.

Он потерял контроль над своим разумом и телом.

Слишком ново.

Магс прикусил мочку уха, влажными поцелуями спускаясь к шее. Алек забыл, как дышать. Он знал только то, что не хочет останавливаться.