Почувствуй меня

Эпилог

Влад

— Пап! — радостно визжит Ярик, сидя на моих коленях. — Как круто! — захлебывается от эмоций, управляя баранкой на скорости.

— Следи за дорогой, Яр! — сосредотачиваю его, хотя у самого пиздец какая лыба разъезжается.

— Да я смотрю, сморю… — успокаивает меня малец.

Мы катим на новой тачке по ночному городу, после улетной гонки. Пробок нет. Машина тонирована. Рядом четырехлетний сын. Красота!

— Я тоже, когда вырасту, буду гонять… — выдает Яр, счастливо улыбаясь.

— Да ты ж мой гонщик маленький! — целую его темную макушку и млею от счастья.

У наших девочек, сегодня девичник. Они благополучно, выгнали всех парней из дома, в котором мы праздновали двойной день рождения Злобиных. А все почему? Потому что им взбрело в голову голышом поплавать в бассейне.

Эх! Чего не сделаешь для беременных женщин? Темная, почти на сносях. Моя девочка на четвертом месяце. Птица на третьем. И мамы наши, хоть и не сознаются, но мы все прекрасно видим счастливых отца и Титова.

Короче, мы, всей мужской компанией, на гонку рванули. Я участник — остальные зрители. Не скажу, что скучал по гонкам. Отныне в моей крови адреналин херачит так, что выплескивается наружу. Однако просто получить кайф от скорости бешенной, по прежнему вставляет и я рад этому.

— Мама обалдеет, когда узнает, что я сам тачку вел! — взвизгивает Яр, заставляя меня поежиться.

— Думаю, маму не нужно радовать этой новостью! — выдаю неровным тоном. — Ей нельзя очень сильно радоваться, она же сестричку твою в животике носит.

Стараюсь предоставить такие аргументы, которые понятны ему. Не буду же я говорить, что узнав о моей безответственности, она меня просто напросто прибьет, причем без разбора.

— Ладно, расскажем ей, когда Вика появится… — соглашается сразу.

— Вика? — бровь выгибаю.

— Да, ее так будут звать? — смело заявляет сын.

— Ты сам придумал? — осторожно спрашиваю. Мы пока эту тему с Мирой не затрагивали.

— Ну, да! — кивает Яр. — Тебе что, не нравится?

Дар речи временно теряю, но при этом, начинаю во рту перекатывать это имя снова и снова.

Вика. Виктория. Ларионова Виктория Владиславовна.

— Мне нравится! — выдаю на полном серьезе.

— Ну все, отсталость маме сообщить…

— Думаю, я это доверю тебе… — смеюсь, и руль при этом немного придерживаю.

— Ты что, маму боишься? — подсекает сынок. — Она же добрая!

Конечно добрая. Вот только последнее время кусается часто. А чтоб вы понимали, укус дня три сходит, и все то время, что он находится на теле — ноет до безумия. А на моем теле их не меньше пяти и остается лишь гадать, куда в следующий раз жиганет.

— А давай вместе скажем, когда ее домой повезем…

— Ну, давай…

Мира

— Как провели время? — обвожу своих мальчиков взглядом. Оба притихли, какие-то загадочные.

— Мы на гонке были! — начинает Ярик.

Я когда в машину садилась, тут же поняла, что Влад снова гонял. Но все же, мне хотелось услышать это от них.

— Мой папа самый крутой! — хвастается сын. — Он вех уделал!

В груди гордость теплом разливается и затапливает все жизненно важные органы. Слышать от сына, что он восхищается своим отцом — чистейшее наслаждение.

Замечаю, как Влад через зеркало поглядывает на сына, улыбается, головой мотая, а я, чувствуя какой-то подох, тут же выдаю…

— Вы что-то скрываете? — взгляд бегает от одних чернеющих глаз к другим.

— Ну давай Ярик, жги… — просит Влад, губу прикусывая.

— Мы тут с папой решили… — осторожно заходит. — Что сестричку Викой назовем…

— Викой? — сдерживаю радостный визг.

— Тебе нравится? — теперь Влад голос подает.

— Нравится! — соглашаюсь, головой кивая.

— Правда? — тут же в сознании уточняет.

— Правда, правда…

Меня разрывает от счастья. Мои мужчины, сами выбрали имя нашей девочке, и это воодушевляет не на шутку. Гормоны тут же играть начинают, а низ живота саднить неистово. Ловлю радостный взгляд своей половинки и ноги тут же свожу от начинающей пульсации.

— Потерпи маленькая, чуть-чуть осталось до «Федерации».

Темный

— Информация проверенная? — Ева вопросительно выгибает свою бровь. Знает же, что я никогда не шучу…

— Она сегодня утром заявилась, вместе с трехлетним сыном… — начинаю рассказывать. — Подала заявление о пропажи некого Рогозина Савелия Степановича и приложила эту фотографию.

Ева испепеляет фото, которое я ей протягиваю. Она явно удивлена, узнав знакомую рожу, однако продолжает держать на лице маску безразличия.

— Говорит, что он полгода назад улетел работать на «Лигу», и больше не давал о себе знать.

Ровно полгода назад, мои люди закапали тело Борисова. Причем вместе с сообщниками. Я кстати, быстро вычислил крысу в нашей «Лиге». Ей оказалась Лизачка. Пума, которая когда-то работала с Владом. Устранили ее так же быстро, как обнаружили… Бедняжка не сразу сообразила, что к чему. Надеялась, что останется нетронутой. Не прокатило…

Ева хмурится, барабаня пальцами по моему столу. В себя уходит, видимо перепроверяет, что могла упустить. Я же, сейчас не располагаю свободным временем, чтоб наблюдать за ее медитацией, меня девочка моя, за стенкой ждет, поэтому…

— Выясни, его ли это ребенок… — прошу предельно серьезно. — А главное, знает ли она, что-то о проклятии.

— Полагаешь, она врет? — язвит ведьма.

— Я очень на это надеюсь… — устало потираю переносицу.

— Нда, — Ева качает головой, поднимаясь с кресла. — Чую проклятье Авроры, догонит нас вновь…

Конец!