Почти прекрасное чудовище

Глава 3 Тронуть

- Милая, неужели ты и правда очнулась? – женщина, ворвавшаяся в мою палату, набросилась на меня с объятиями.

Я как раз пила воду и из-за нее чуть не выронила стакан.

- Боже, ведь и правда… - отстраняясь, она ладонями взяла меня за лицо, пристальным взглядом, растерянно рассматривая. Ее ладони были неприятно холодными. Пальцы длинными и украшенными тонкими кольцами. – Как ты, дорогая?

- Мисс Колинз, пожалуйста, осторожнее, - к этой женщине обратился врач. Он только что осматривал меня и как раз собирался уходить. - Я понимаю, что вы сейчас на эмоциях, но не забывайте, что у вашей дочери амнезия.

Так, значит, это мать Мериан?

Я окинула ее взглядом. Худощавая, невысокая женщина, но очень ухоженная и утонченная. Ее русые волосы собраны в аккуратную гульку. Из одежды – юбка до колена, блузка и жакет.

- Амнезия?.. Вы говорили мне об этом, но… - сумбурно произнесла она, после чего перевела взгляд обратно на меня. – Доченька, неужели ты вообще ничего не помнишь?

- Да, - ответила, поставив стакан на стол. Возможно, было бы правильным выдавить из себя хоть какие-то эмоции, но я считала это лицемерным и, тем более, что-то мне не нравилось в этой женщине.

- Боже… Это такое горе, но ничего, главное, что ты очнулась, - женщина вновь обняла меня и почему-то мне это показалось еще более неприятным. - Мы все так переживали. Места себе не находили.

- Я оставлю вас, но, мисс Колинз, пожалуйста, перед уходом зайдите ко мне, - врач покинул палату, а женщина, еще на несколько секунд замерев в таком положении, в итоге отстранилась.

- Ты совсем ничего не помнишь? – спросила она уже более спокойно.

И эту смену эмоций было просто невозможно не заметить. Отходя от меня, она отряхнула рукава. Поправила одежду и пальцами пригладила волосы.

А мне усмехнуться захотелось. И что это за цирк?

- Да, - стараясь держать эмоции нейтральными, я села на край кровати и опять убрала волосы с лица. Как же они мне мешали.

- Хм… - она нахмурилась. Кончиком указательного пальца провела по подбородку, затем вальяжно села в кресло. – Ладно. Может, так даже лучше.

- И чем же это лучше? – спросила, не поняв этих слов.

Женщина шумно выдохнула и поджала губы, поправляя и так идеальный воротник блузки.

- Тем, что ты не дочь, а сплошное позорище, - она положила руки на подлокотники. – Не это я бы хотела сейчас говорить, но раз такое дело и ты ничего не помнишь, я обязана прямо сейчас кое-что прояснить. И не дай бог ты потом кому-нибудь об этом расскажешь.

Она подняла руку и показала указательный палец, вместе с этим говоря:

- Первое и самое важное. Если я что-то говорю – ты это делаешь. Второе – не доставляй мне проблем и лучше всего вообще делай так, чтобы я о тебе не вспоминала. Я по горло сыта тобой, - мисс Колинз закрыла глаза и кончиками пальцев потерла веки. – Тебе вообще не стоит считать меня своей матерью, но, так уж и быть, я за тобой присматриваю.

То есть, все настолько плохо? Слыша, что Мериан никто не навещал, я многого и не ожидала, но то, что я слышала сейчас, было прямо очень занятно.

- Мне уже сказали, что ты почему-то слишком быстро пришла в себя и вроде как я уже завтра могу забрать тебя домой, - женщина раздраженно постучала указательным пальцем по подлокотнику. – Я приеду ближе к обеду.

Женщина поднялась на ноги и взяла свою сумочку.

- Разве я не должна жить у своего жениха? – я подниматься с кровати не стала. Наоборот, отклонилась назад, опираясь о нее рукой.

По закону омега, обручившись, должна жить у своего альфы и сейчас, из всех слов женщины, я заострила внимание лишь на том, что из больницы меня собиралась забрать она. Хоть и явно не хотела этого делать.

- Жених? – мисс Колинз прищурилась. – Ты же сказала, что ничего не помнишь.

- О нем говорили врачи.

- Говорили, - она саркастично повторила это слово. – Тогда, спешу тебя просветить, что мистеру Тернеру ты не сдалась. Думаю, он даже не будет рад услышать, что ты очнулась.

Закинув ручку сумки на плечо, женщина смерила меня взглядом:

- Ты даже в этом позор. Твой жених не захотел забирать тебя в свой дом.

Мисс Колинз развернулась и вышла из палаты, а я упала на кровать, растягивая губы в улыбке.

Эта женщина, конечно, еще та стерва, но я услышала от нее настолько приятные слова, что это прямо поднимало настроение – моему жениху на меня плевать и я не живу в его доме.

Я понятия не имела, как к этому относилась Мериан, но разве это не прекрасно?

Опять садясь, я потянулась. Привыкнуть к этому телу невозможно. А осознать то, что я вообще перенеслась в другую девушку – тем более. Это как взрыв сознания и ощущение того, что я сошла с ума.

Но тратить время я не собиралась. Я же вернусь в свое тело. Рано или поздно, но это точно произойдет, ведь не может быть иначе, а до тех пор мне нужно будет как-нибудь получше подготовиться к тому, чтобы сбежать из моей чертовой, лицемерной семьи и, тем более, от Даниэля. Чтобы он меня больше никогда тронуть не смел.

Поднявшись с кровати, я подошла к окну и посмотрела на город, чувствуя, как по телу рассыпалось покалывание.

На самом деле, я не знаю, кто мои настоящие родители – я выросла в детдоме. И, многие, кто слышал об этом, тут же пропитывался ко мне жалостью. Зря. Время проведенное в детдоме, было самым счастливым в моей жизни.

Конечно, там имелись свои минусы. Дети, живущие в подобном месте склоны не жить, а выживать, но все же, учась наставлениям более взрослых ребят, мы с детства пытались держаться вместе. Они нам говорили – раз мы никому не нужны, значит, мы будем нужны друг другу. И это работало. Мы жили в поддержке и в понимании.

Мне особенно повезло. Еще с ранних лет я очень подружилась с тремя альфами из своей группы. В дальнейшем они стали для меня, как братья. И роднее, чем они, для меня до сих пор никого не было. Даже несмотря на то, что в детстве мы часто конфликтовали. Одного из альф я вообще постоянно кусала, так как он меня до дрожи бесил.

А насчет того, что происходило за пределами детдома… Я, конечно, знала, что омег считают очень слабыми созданиями. Касательно нас само государство приняло множество ограничений. В том числе, например то, что мы не можем существовать в одиночестве. Мы должны находиться под присмотром родителей, или в браке с альфой, который и является владельцем омеги. Нам запрещено голосовать, посещать университет. Да и вообще много всего. Иногда казалось, что вообще все, кроме как быть под альфой.

Но там, в детдоме мне подобное казалось чем-то далеким и непонятным. Даже несуществующим, ведь те трое альф относились ко мне, как к равной. Они учили меня всяким мальчуковым играм. Отдавали свою одежду. Иногда даже новую, хотя у нас лишаться своего было не принято. Они защищали и учили тому, как это нужно делать. Я подтягивала их по учебе и постоянно гоняла, чтобы они не забывали застилась свои кровати. Хотя, учитывая то, что я была вдвое меньше их, навряд ли это можно назвать «гонять».

И вот, при наступлении шестнадцати лет меня удочерила семья Лоу.

Вообще удочерить омегу очень трудно. Комиссия учитывает слишком много факторов и, несмотря на то, что меня хотело забрать много семейств, этого смогли добиться именно супруги Лоу.

Я точно не помню, что испытывала, когда отправлялась в их дом. Тогда эмоции были слишком сумбурными. Было тяжело расставаться с детдомом и, тем более, со своими братьями. И, в тот же момент, я волновалась перед встречей со своей новой семьей.

Кто бы знал, что в их доме меня будет ждать ад?

Холод со стороны супругов Лоу я ощутила сразу, но мне понадобилось время для того, чтобы понять – я им была нужна не по той причине, что они такие добрые и захотели приютить сиротку. На самом деле все куда ироничнее – держать у себя омегу, как часть семьи презентабельно. То есть, я им требовалась, как зверушка, которую можно было бы выгуливать на поводке.

И на это мне было глубоко плевать. Я же не слабачка, чтобы ныть по всяким мелочам. Проблема состояла в моих новых братьях и сестрах. У супругов Лоу два сына и три дочери. И меня они восприняли именно, как нежелательное животное. Иногда мне казалось, что они ко мне только отвращение и испытывают.

В этом даже была некая своеобразная ирония. Комиссия настолько тщательно подбирает приемных родителей для омег, а я в итоге досталась тем, кого к омегам вообще не следовало подпускать.

Мои новые сестры много чего мне делали. Еще и своих братьев подбивали. Иногда мне приходилось прятать синяки. Чего только стоит то, что месяц назад эти стервы мне на шею ошейник надели и по спальне таскали за волосы, пытаясь поставить на колени.

Но физически они меня редко трогали. Больше морально. И это из-за родителей. Я бы не сказала, что они меня защищали. Отчитывали своих детей, но я каждый раз чувствовала, что вины своих детей они не видят. А как это вообще может произойти, если сыновей и дочерей супруги Лоу безгранично любили, а я для них была лишь нежеланным гостем. Несмотря на то, что они сами меня удочерили, я до самого конца ощущала, что они никак не могли привыкнуть к моему присутствию в их доме.

Еще спустя время им удалось меня выгодно «продать». Вернее, выдать замуж за Даниэля и этим получить его поддержку.

Но самое паршивое, что изначально я пыталась найти с ними общий язык. Считала, что, может, это я делаю что-то неправильно. Я же после детдома терялась в новом для себя мире.

Но, спасибо, я этого обожралась и теперь могла сказать, что все могут пойти к черту. Я выращенная среди альф и в эти игры, как омега больше играть не буду.

Пусть теперь хоть кто-то попробует меня тронуть.