Почему нет, Лёня?

Почему нет, Лёня?

Меня затошнило на фразе «Если я разбогатею и куплю собаку, назову не Шарик, назову Ринако». Я подошел к древнему, как говно мамонта, советскому телевизору Чайка-207, черно-белому, и выключил его щелчком кнопочки внизу и справа, эпоха пультов ДУ пока не добралась до моей квартиры. Не дошкондыбала по болоту. Не допрыгала по кочкам. По дороге наверно заблудилась. И Шарик по имени Ринако (знать бы еще, что это за хрень такая) не помог.

Каналов в телевизоре уже было не две штуки, как в СССР, а все шесть, в том числе два местных, но показывалась по всем по ним почему-то исключительно одна реклама… таким вот странным образом повторялась советская эпоха, только там сводк с полей да выступления генсеков показывали, а здесь рекламу, так что кардинальным образом ничего и не поменялось, подумал я. Системный гомеостаз, да – способность открытой системы сохранять постоянство своего внутреннего состояния посредством скоординированных реакций, направленных на поддержание динамического блять равновесия означенной системы. Все процессы, короче говоря, в системе совершались таким образом, чтобы на выходе, в смысле на голубом экране, оказывалось однородная масса, с трудом воспринимаемая потребителем данной продукции.

Вот уже месяц, как я попал в это проклятое время, а все никак не могу привыкнуть к нему, никак… Ну раз уж начал, слушайте, откуда, как и почему я сюда попал, в жаркий июль 1993 года в город Верхний Старгород…

Жил я, как говорил один классик развитого социализма, славно в первой трети двадцать лет на белом свете… нет, не по учению… хотя если учением назвать Правила безопасности дорожного движения и Гражданский кодекс РФ, то по нему. И не двадцать, а все 54,к 2019 году мне столько исполнилось, родители давно умерли, семья была когда-то, да вся вышла, сменил десяток профессий и полтора десятка мест работы, но любимой профессии и работы как-то так и не нашел, друзья тоже когда-то имелись, но с течение времени испарились в разных направлениях, и остался в общем я на старости лет один и никому нахрен не нужный. Охота да рыбалка, вот и все радости, что мне остались в жизни. И тут пошел я, значит, на рыбалку одним июльским утром, а там на берегу речки, кою я облюбовал для вылова жерехов и окуней, провод электрический оказался, оборвало ветром наверно, ну и наступил на него… а потом меня еще молнией сверху шандарахнуло… и дерево сверху свалилось, чтоб уж для полной надежности – и передвинулся я такой вот шандарахнутый, ударенный и долбанутый в двушку-хрущебуровно на 26 лет назад, в июль 1993 года. В свое тело, в 28-летнего Леонида Молодцова, прямо посреди бандитской эпохи первоначального накопления капитала, ага.

Родители у меня к этому времени уже в земле лежали, а супругой я еще не обзавелся ни одной, так что вот оно все твое, все в личном пользовании, Лёня, юзай, как сможешь – в прихожей вешалка и электросчетчик с колесиком (до электронных еще лет 10 ждать надо), направо совмещенный сортир с ванной, два в одном, как говорится, как шампунь с кондиционером. И то, и это тоже советское, у унитаза бачок наверху, железный такой, железный, и ржавый такой, ржавый… но работает пока и от этого на щеки наворачиваются слезы горячей благодарности. Кран в ванной ревет при включении, как марал в период гона. Громко очень и прерывисто. Но тоже пока работает, и даже горячую воду дает, когда газовая колонка на кухне включена. Ну кухню с двумя комнатами я уж не буду описывать, чтобы самому не разрыдаться и вас в излишнюю тоску не вгонять, хрущебу-двушку, надеюсь, все представляют во всех деталях и разрезах, это такой же бренд эпохи, как… ну я не знаю… как девушка с веслом в парке культуры и отдыха, парки разные, а девушки одинаковые везде стоит… и весла у них как под копирку… в общем как говаривали советские продавщицы – «вас, сука, много, а я одна-одинёшенька, так что не кипишитесь, граждане, а стойте в своей очереди спокойно, а то сейчас совсем закроюсь».

Не, про секретер все же отдельно скажу – сколько раз я его, заразу двустворчатую, выкинуть хотел, но все руки как-то не доходили, а сейчас и притерпелся вроде, пусть себе стоит, хотя вещь уникально-бестолково-бесполезная. Да, и балкон же у нас есть, как же хрущеба и без балкона – выходит прямиком на такую же четырехподъездную пятиэтажку напротив, метров 40 между ними, зашибись какая великая приватная зона, а чуть вбок если посмотреть, то и школу мою родимую увидеть можно, за номером 160, проект начала 60-х годов… А если еще раз посмотреть вбок, но в другую сторону, увидишь их, родимых, киоски, они же ларьки-марьки, выросшие из ничего, как поганки после дождя… ну бывали наверно в лесу после дождя в теплую погоду, когда эти грибочки растут и громоздятся друг на друга, отвратительные как на вид, так и на вкус, зелено-серо-фиолетовые такие… в точности такой же расцветки, как и ларьки. Но иногда и они выручают… ларьки в смысле, а не поганки.

Да, забыл про балкончик добавить, он у нас застекленный, мода такая была в советские годы, так что там даже зимой можно посидеть-покурить… ну это если б я курил, а так-то я только пью иногда, горькую, а курить так и не приучился, невзирая на два года армейской службы и три года в горячем цеху кирпичного завода.

И про работу свою я еще не сказал, а сказать надо бы – в четырех местах я сейчас числюсь только официально, а так-то не счесть их, подработок моих, примерно как алмазов в пламенных пещерах. Основное моё рабочее место это академический НИИ радиотехники, сектор автоматизации научных исследований, подсектор физики высоких энергий, некогда он конечно был большим и богатым, этот НИИ, но с 91 года взял и вошел в безнадежный плоский штопор, зарплату нам конечно повышают иногда, но во-первых очень сильно отставая от темпов инфляции, а во-вторых выплачивают ее крайне нерегулярно, ибо в стране кризис с денежной наличностью, а безналичные карточные расчеты видятся из текущей реальности как что-то близкое к фэнтези с эльфами и драконами…Так что с одной этой академической работой быстро зубы на полку положишь. Поэтому что? Приходится подрабатывать на стороне, скажете вы и будете абсолютно правы. Подрабатываю, благо за посещаемостью в нашем институте следят откровенно сквозь пальцы, все же и всё понимают, начнешь в этом смысле с усилием накручивать гайки на болты, рискуешь совсем сорвать нарезку – народ просто разбежится в разные стороны. Так что у него, народа, с руководством в этом вопросе есть некий консенсус – мы делаем вид, что не замечаем ваших отлучек с рабочих мест, а вы выполняете по мере сил свои обязанности и не убегаете с концами.

Итак, мои официальные подработки – 1)первый в городе интернет-провайдер (интернет таким образом пока никто не называет, в ходу звучное имя Релком), руководит им мой бывший коллега по залу управления страшной установки под названием «Медведка». Сама эта «Медведка», как и полагается этому зверю, была под землей метров на десять, а управляли ей таки сверху, из зала управления, вот там мы и сидели в экранной комнате на трех квадратных метрах в окружении компьютеров… ой, тогда они еще ЭВМ кажется назывались, с Юриком Шпагиным. Шустрикомон всегда был, даже в свинцовые постбрежневские годы, а уж в перестройку дошустрился до главного, потому что единственного пока, провайдера города. Он там начальником был и одновременно сисадмином и бухгалтером, а я значит ездил по клиентам и подключал их нашему серверу. Через модемы. По телефонной лапше. Как вспомню, так вздрогну, куда меня только не заносила судьба с этими подключениями, в СИЗО области например… или психушка на улице Июльских дней, строгого режима, с решеточками – психушечный вариант-лайт напротив нашего НИИ располагается, его мы как облупленного знаем и там ничего страшного нет, а главврач так и вообще лучший друг нашего НИИ, лекции раз в месяц читает. Но на Июльских дней, ребята, совсем все не так просто, тут реально больные на всю голову содержатся, по заключению суда между прочим тоже – нет, не хочу я про это место вспоминать. Платит мне Юрик издевательски мало, даром что бывший дружбан, а бегать приходится очень много, но я пока держусь за это место, ладно.

2) управление информатизации областной, ребята, администрации нашей богоспасаемой Верхне-старгородской области, да. Возглавляет его опять же один знакомый с нашего НИИ, Мишаня Кононов, точно как знаменитого артиста его зовут, он не такой уже прямо мнедружбан был, как Юрик, но тем не менее. А я там опять-таки числюсь мальчиком-на-побегушках и прислугой-за-все, как Михаил Самуэлевич Паниковский. Примерно раз в две недели, иногда даже чаще, выезжаю в районы области подключать районные власти к благам цивилизации – грубо говоря устанавливаю начальнику (как вариант – заместителю, если начальник совсем уже старый пень и ни бельмеса в этом не понимает) Ай-Би-Эм совместимый компьютер с джентльменским набором программ плюс принтер. Плюс модем для связи с обкомом, это если телефонная сеть позволяет… звонят в дверь – потом дорасскажу, открыть надо…

Пришел сосед сверху, конченный алкаш и придурок Евгеша, денег просить, он за другим не ходит.

– Братан, – говорил он, моргая по очереди обоими глазами и утирая набежавшую на щеку слезу, – пятихатку всего, Христом-богом молю, а не то копыта прям тут у тебя на коврике отброшу… завтра отдам, вот чем хошь поклянусь.

Как же, дождешься от тебя, с неприязнью подумал я, скорее ты нас всех переживешь, урод, но замусоленную бумажку ему выдал, все равно не отстанет ведь. Когда выталкивал Евгешу на площадку, увидел, как снизу поднимается еще одна соседка, звать Оксаной, учились мы с ней в одной школе, но в разных классах, вот с кем бы я пообщался с большим удовольствием (отличная фигура, миловидное личико, ярко накрашенные губы, великолепной формы ноги, переходящие в не менее привлекательные бедра, покачивающиеся при ходьбе очень даже волнующим образом, идет как пишет, а пишет, как Лёва, а Лёва пишет… ну не очень, если честно, хорошо он пишет).Но к глубокому моему сожалению меня Оксана как сексуального партнера не видит вообще, да и не как сексуального, если честно, тоже… даже когда очки наденет, у нее есть, я видел – неинтересен я ей, еще раз к моему большому сожалению, да умом-то я ее понимаю, ну кто я такой, хлюпик-неудачник и задрот-ботаник на неприбыльной должности, без автомобиля и с серьезными материальными проблемами, а она вон какая вся из себя… ну ладно, Оксаночка, подожди немного, может чего-то и поменяется в этой жизни.

А я тем временем закончу пожалуй про свои многочисленные работы. Итак про обкомовскую деятельность – объехал я короче говоря почти что все районы области, а их у нас пятьдесят штук без малого… а может и с малым, не помню уже.

Ну и под номером 3 у нас идет страховой бизнес, да. Еще один мой бывший коллега по НИИ, Степан Андреич, поднакопил немного бабок на ниве обменно-посреднической деятельности, да и решил обустроить собственную страховую компанию. И почему-то одной из главных статей дохода у него при этом образовалось страхование компьютеров, в 21 веке о таком звере никто не помнит уже, а тогда, значит, оно еще как популярно было. А чтобы не платить деньги посторонним ремонтникам, Андреич, значит, нанял меня ремонтировать всю электронную хрень, подпадающую под страховые случаи. Платил он тоже безобразно мало, но и не грузил сильно.

Про остальные шарашки, шлыги и шабашки я как-нибудь потом, а теперь про собственно бабки – сколько ж ты всего заколачиваешь на круг, Лёнчик, спросите вы, и я вам честно отвечу, порядка 30-40 тысяч рубликов в месяц, неденоминированных еще само собой, один месяц выдался таким удачным, что аж стольник мне прилетел, но это было исключение. Чтобы было понятнее, приведу примерные цены на июль-август 93 года: молоко 95, хлеб 80, копченая колбаса 2500-4000, вареная 2000, картошка 100 (старая), газеты 10 (Известия) – 40 (Спорт-экспресс), сигареты 150 (Астра) – 1000 (Мальборо), водка 800, шоколадные конфеты 2000-3000, мороженое 100-200, обед в несильно понтовом месте 200-300. То есть если пересчитать все в цены 2019 года, то заработок мой выразится в сумме где-то в районе 10-15 тысяч… не, одному прожить можно конечно, голодным не останешься, но на удовольствия, накопления или упаси боже товары длительного пользования (телевизор популярной марки Фунай с 20 дюймовой диагональю стоил тогда порядка150 тыс) явно ничего не останется…

А на ваш немой вопрос, чего ж ты, Лёня, дома-то белым днем сидишь при наличии стольких мест работы, я отвечу – так воскресенье же, какая работа в воскресенье. Теперь вы наверно спросите меня – это все хорошо, Леонид, про цены и зубы на полке мы все поняли, и даже про соседей Евгешу с Оксаной более-менее тоже, но ты же ведь не за этим в 93 год наверно прибыл, а? Стратегия-то, грубо говоря, действий у тебя какая-то имеется, ведь не одной же колбасой и не одними же шоколадными конфетами жив человек, верно? И я соглашусь, не одной и не одними… но с другой стороны и вы не можете не заметить, что СССР мне уже не спасти. Потому что он уже два полных года, как в могиле лежит, а технологиями вуду, чтобы его зазомбировать и из земли поднять, я не владею… ну может и владею, но не на том уровне, какой тут необходим… так что не суждено мне этого сделать.

Но что-то другое же ты еще можешь и есть ли у тебя какой-нибудь план, Лёня, не унимаетесь с вопросами вы… ну ясен же перец (болгарский или жгучий, без разницы) могу, и планчик у меня имеется, сочинил за месяц пребывания здесь, но он будет, граждане, раскрываться по мере развития сюжета – так вот я взял и все вам вывалил, неинтересно же будет, да? О, на часах (дешевейшая китайская подделка под Ориент, куплено за сто рублей в ларьке) 15.30, а это значит, что через полчаса должна осуществиться первая… ну может даже нулевая часть моего хитрого плана. Одеваемся и выходим на свет божий.

Надел что-то вроде относительно чистой футболки с рисунком Фредди Меркури на спине, вот убей не помню, как она у меня образовалась, но не выкидывать же в самом деле, и джинсы натянул конечно, почти новые, ноунейм, но очень прилично выглядящие. Нет, небольшая задержка – телефон звонит. Синий, огромный и нелепый, я его в институте у местных телефонистов сменял на поллитра спирта, с этой жидкостью у нас в отделе слава богу все хорошо, наливай да пей. Или меняй на что-нибудь, спирт-то нормальный, ректификат, как слеза, а не какая-нибудь там поганая гидрашка.

Поднимаю трубку:

– Да.

– Привет, Лёнь, это Дима, как дела?

Дима мой однокурсник по институту, живет в нашем районе, но чуть дальше к реке, я с ним пожалуй с единственным поддерживаю что-то вроде дружеских отношений из нашей бывшей группы.

– Дела как сажа бела. Чо надо-то, говори быстрее, мне некогда…

– Какой ты грубый, а может я просто пообщаться хочу…

– Тогда вечером перезвони, я уже выхожу.

– Нене, стой, дело одно есть, до вечера не терпит – я тут на танцы сегодня собрался, с Таней, ну помнишь наверно такую…

– Ну помню (маленькая, светленькая, смешливая, грудь первый номер, но если свет неяркий включить, то вроде прокатывает), и дальше что?

– Она одна боится идти, подругу с собой берет, а мне, значит, сказала, чтоб я тоже с корешем приходил, вот…

– А что за подруга-то?

– Света какая-то, я ее ни разу не видел, но Таня говорит, что она вполне даже ничего…

– Ладно, уговорил, когда и где встречаемся?

– В семь вечера в парке возле танцплощадки.

Далее я пригладил волосы перед зеркалом в ванной, а прежде, чем выходить из двери, решил проверить наличность в кармане, чисто на автомате. Кошельков я не ношу, как-то не сложилось, так что наличность эта у меня обычно в свернутом виде в левом кармане пребывает. Почему в левом? А я х его з, товарищи майоры, исторически так сложилось. Ну вытащил я, значит, свои заработанные непосильным трудом рублики и пересчитал – что за черт? 10 тыщ не хватает…

Сел на стул поразмыслить над этой проблемой… через полминуты забрезжила догадка – это ж я алкашу Евгеше десятитысячную купюру вместо пятихатки сунул, блин, а это четверть моих месячных доходов. Быстрее надо к нему, может он еще не успел их все пропить. И я выскочил на лестницу, дверь за собой закрыть не забыл, спешка спешкой, но личную безопасность соблюдать таки надо, и через две ступеньки прискакал на следующий этаж, Евгеша ровно надо мной жил, в такой же убогой двушке. Нажал на звонок, никакого движения внутри не услышал, точно ведь закупил поди бухла на всю сумму и уже гуляет где-нибудь, с тоской подумал, пнул ни в чем неповинную дверь и тут она взяла и открылась с печальным скрипом. Ну войду, раз так… вошел…

Евгеша лежал на полу в большой комнате, не подавая никаких признаков жизни, а на левой стороне груди у него было большое красное пятно… блять, только и успел подумать я, как в воду же он глядел, а я облажался кругом, не пережил он никого из нашего подъезда… проверил пульс – нету, поднес зеркальце(валялось оно у него на столе) ко рту – не запотевает. Все с клиентом понятно, подумал. И тут мне вдруг стрельнула в голову такая мысль, что Евгению все равно уже ничем не поможешь, а десять тысяч это десять тысяч, дай-ка я посмотрю, может они у него в карманах завалялись. Присел на корточки и начал их проверять, карманы, да… но видимо зря я это сделал, потому что буквально посередине увлекательного процесса обшаривания евгешиных карманов сзади вдруг раздались легкие шаги и голос: Так-так-так!

Обернулся – а это Оксана, ну надо ж, совсем не слышал ее шаги, ниндзя херова.

– И что это мы тут делаем? – ехидно спросила она, – убитых обшариваем?

– Это совсем не то, что ты подумала, – автоматически сказал я дурацкую фразу из голливудских боевиков, – когда я вошел, он уже таким был, а шел я к нему, чтобы 10 тыщ забрать, полчаса назад ему по ошибке не ту бумажку сунул.

– Ну-ну, – протянула Оксана, – деньги-то хоть нашел?

– Черта-с-два, – ответил я, – у него кроме стольника ничего нет.

– Ладно, давай так, – сказала она, – я сделаю вид, что тебе поверила, а ты будешь должен мне одну услугу.

– Согласен, – быстро отбарабанил я и продолжил без пауз, – надо ж милицию вызвать, а то мало ли что…

– Вызывай, телефон в нашем подъезде только у тебя есть, спускайся и вызывай… стой, – сказала она, когда я уже двинулся к двери, – надо показания согласовать, чтобы одинаковые были, а то мало ли что…

– Давай согласуем, значит я пришел, чтобы забрать отданные ему по ошибке деньги, а ты… ты зачем сюда приперлась, а?

– А я увидела открытую дверь и решила проверить, не случилось ли тут чего… а тут как раз случилось…

– И еще нас обязательно спросят, не слышали ли мы звука выстрелов (ты не слышала? И я тоже не) и не было ли у нас неприязненных отношений с потерпевшим (у тебя не было? Да знаю я, что вы не общались, ну не было и ладно). И еще обязательный вопрос будет – когда мы видели его в последний раз… ну живым, тут понятно, полчаса назад возле моей двери. И еще наверно спросят, с кем у него были напряженные отношения или конфликты в последнее время (не знаешь? Ну и я тоже… хотя пару дней назад видел я, как он ругался с Эдиком… да, с тем самым бандитом… только не знаю, стоит ли это ментам говорить). Ну все, я ушел.

И я ушел звонить 02…

––

Вернулись мы, короче говоря, с Оксаночкой из районной ментовки, ну которая на Старых Ветеранов, знаете наверно, уже глубоко под вечер, мой хитрый планчик на сегодня приказал долго жить, да и на танцульки с Димоном и его подругами я не попал уже, час они меня там возле танцплощадки явно ждать не будут, так что и смысла туда идти нет. Кололи нас в ментуре сначала по отдельности, потом обоих сразу долго и безжалостно, ну да товарищей ментов тоже понять можно – вот же готовые подозреваемые, легко превращаемые в обвиняемых, хоп, и дело раскрыто, а в личном деле палка. Но мы не кололись, да и алиби друг другу худо-бедно сделали, да и ни мотива у нас, ни орудия преступления (Евгешу походу не застрелили, а ножом закололи, хитрым каким-то, с длинным и тонким лезвием, почти штык получился).

Эдика мы решили не сдавать, хлопот потом не оберешься с этим беспредельщиком, не видели и не слышали мы никаких евгеньиных конфликтов, и точка на этом. Ну в восемь вечера отпустили нас с богом. По дороге домой Оксана долго молчала, а потом выдала:

– А ты молодец, хорошо держался, да и вообще ты, как я посмотрю, не такой уж ты и задрот… – и задумчиво посмотрела на меня.

– Ты где работаешь-то? – спросил я, чтобы что-нибудь спросить, – я раньше как-то не интересовался.

– Секретаршей в одной конторе тут, – ответила она и передернула плечами, видимо ничего хорошего она в этой конторе не видела.

– Я как раскручусь, обязательно тебя к себе возьму, – неожиданно вырвалось у меня.

– Ты? Раскрутишься?? – весело переспросила Оксана, – что-то мало в это верится.

– А вот посмотрим, – хмуро ответил я и на этом мы распрощались.

Ну вот наконец и закончилось это дурное воскресенье, подумал я, засыпая на своем диване…

А наутро я в институт родной поехал, не вот-то прямо с утра, являться к положенным по времени восьми-тридцати считалось у нас очень дурным тоном, ну и я пришел на свое рабочее место на третьем этаже шестого корпуса в девять с копейками. Первым в нашу лабораторию причем пришел, пришлось даже возвращаться на вахту и брать ключ. Что у меня за лаборатория? Да самая обычная, радиотехническая… автоматизируем научные исследования в области физики высоких энергий… для военных естественно все это делается, под проект «Медведка» собственно и был создан наш институт 15 лет назад… ага, хотели сделать лазер, но в другом диапазоне излучения – лазеры же это оптические частоты, через непрозрачные предметы не проходят, сквозь облака например, не говоря уж о чем-то более твердом типа бетонной стенки, а вот если взять СВЧ диапазон, то там будет все гораздо кучерявее… могло бы быть, но не вышло ничего с СВЧ-лазерами у нас, а институт остался, не ломать же, раз построили…

У окна (где же еще) место завлаба Александр-Иваныча Бессмертнова… да, вы угадали, его Кощеем у нас зовут, он такой же тощий и длинный, но человек в принципе неплохой. А вдоль этой вот правой стены стоят три стола, один из которых мой, а два других Игорька Нечаева и Виталика Соломина. У другой стены двое Мишек сидят – Фрайман и Фраерман (в НИИ да без евреев, так не бывает). Все ребята в принципе неплохие люди, но это, как говорится, не профессия. На каждом столе по персоналке – не IBM-совместимой, упаси господи, она у нас одна у стены, а обычные отечественные Электроники-60 и ДВК-2 и 3. И приборы конечно, приборы – осциллографы, генераторы, тестеры, эмуляторы, программаторы и тд. Плюс по крейту системы КАМАК, это уж никто за прибор не считает, это по умолчанию у всех на столе имеется, кое у кого и по две штуки, у нас вообще все оборудование к этом КАМАКовскому стандарту приводится… что это такое, я уж не буду писать, чтобы не закопаться окончательно, хрень такая весом в 15 кг с двумя ручками, если коротко.

О, начальничек пришел:

– Привет, Иваныч (мы тут все на ты), что-то ты еще больше похудел по сравнению с пятницей.

– Угу, похудеешь тут с нашей зарплатой… а где все-то?

– В дороге, Иваныч, где же еще – автобусы с каждым днем все хуже ходят, ждут наверно.

– Скажи, дорогая мамаша, – говорит, переступая порог, Виталик, – почем нынче доллар у нас?

– Я хоть и не мамаша, – отзывается завлаб, – но могу сказать, что с утра был по 1050. Купить хочешь или продать?

– Откуда у меня бабки на доллары, чисто с целью поддержать разговор спросил, – с ясным взором продолжает Виталик и марширует к своим крейтам и осциллографам. – Слышали кстати свежий анекдот про оптимистов и пессимистов?

– Рассказывай уже, – говорю я, отрываясь от своей схемы.

– Значит так, оптимист у нас сегодня изучает английский язык, пессимист – китайский, а…

– Это еще не всё?

– А ты не перебивай, тогда узнаешь, всё или нет – а реалист сейчас старательно штудирует устройство автомата Калашникова.

Мы с Иванычем помолчали, потом он высказался в том смысле, что не очень смешно, но жизненно.

А следом к нам заходит один из двух Мишек, я их, если честно, путаю, похожи они, как однояйцевые близнецы, хотя даже родственниками не являются.

– Добрутро, – говорит Мишка, он это всегда по утрам говорит, а потом может молчать до самого до конца работы, нетипичный какой-то еврей, да.

Звонок телефона, обычного, до начала эпохи мобильных еще года три, а пока самые продвинутые юзеры хвастаются пейджерами (двухстрочный! Вессолинк! читал вчера на ночь и много думал!).

– Лень, это тебя, – говорит Игорь, он ближе всего сидит к полочке с телефоном, поэтому чаще всего и берет трубку.

– Алло… да, узнал… вот прям сегодня?.. даже прям сейчас?.. окей, уговорил.

Это супер-провайдер Юрик Шпагин с седьмого этажа, надо клиента подключить где-то глубоко в старгородских ипенях, вот срочняк полный. Хорошо, говорю Иванычу-Бессмертному… а, черт, и говорить ничего не надо, свалил наш начальник куда-то, а я и не заметил, беру из ящика стола заяву на страховой ремонт ДВК-2 где-то примерно в тех же ипенях и срываюсь с места.

Но перед уходом успеваю услышать, как Виталик, оторвавшись от контроллера PDP (да-да, эта та самая серия компании Диджитал-Эквипмент, с компьютеров которой наши умельцы слямзили серию СМ) декларирует вирши, он их любит сочинять по поводу и без:

– Служил, значит, Гаврила в контрразведке…

– Так-так, – подбадривает его Игорек, – и что?

– А то, – продолжает Виталик, – что работал он на PDP…

– Умный какой Гаврила, почти как ты, – подаю голос от двери я.

– Но не нажал «Возврат каретки»… – упавшим голосом говорит Виталик и по всему чувствуется, что последнюю строчку он еще не придумал, придем что ли ему на помощь?

– Его за ноги унесли, – помогаю ему я и скрываюсь за дверью.

Сначала естественно надо бы к Юрику заглянуть, модемы же у него складируются, да и инструкции какие может даст. Юрик сидит за толстой железной дверью с табличкой «ООО Монтана», в эти времена модно брать в названия иностранные слова и географические пункты.

– Ну что, быстро я пришел? – спрашиваю.

Юрик недовольно смотрит на часы и говорит, что мог бы и побыстрее, но уж хрен с тобой, пойдет. Он вообще в последнее время несколько заигрался в биг-босса из западной корпорации, носит строгий костюм и белую рубашку, смотрит строго и требовательно, пытался даже ввести систему штрафов, безуспешно правда. Так-то он парень простой и веселый, но эти последние перемены меня несколько пугают, подумываю даже, чтобы свалить из его Монтаны… в Айову какую или совсем уже в Техас.

– Вот модем с ключами, – и он протягивает мне коробочку с яркой надписью поперек «US Robotics-9600» (ну это декларируется конечно 9600, а так-то он дай боже, если 2400 бод обеспечивал бы), дискету с программами и ключами, и продолжает, – клиент непростой, бабок у него много, так что постарайся не борзеть, а наладить хотя бы видимость отношений. Для начала. Может в дальнейшем пригодиться.

– Окей, – говорю я, – еще какие-то указания будут?

– Зарплата в этом месяце задерживается, – бурчит Юрик, – проблемы с банком, так что варежку особо сильно не разевай, только в августе скорее всего…

– Понимаю, – киваю я, – денег нет, но вы держитесь… где клиент-то находится?

Юрик сует мне бумажку с адресом – йокорный бабай, поселок Ворошилова, километров 20 отсюда по прямой… а по кривой все 30, и слава у него нехорошая, у этого поселка… ну да делать нечего.

Сажусь на 45 автобус на соседней улице, показываю проездной кондукторше, красивый, заламинированный, за 2,5 тыщи по госцене, ага. Только никто их сейчас по госцене не берет, либо прямо в автобусных парках за полцены, либо подделывают как могут – лично мой такой вот, подделанный. У нас на институт купили недавно цветной струйничек, так к хозяину принтера очередь обычно в начале месяца выстраивается, на сканирование и распечатку, он по-божески за это берет, по 200-300 рубликов, в зависимости от расположения к конкретному заказчику.

А мы тем временем несемся на всех парах из верхней части города через длинный и пустой мост в нижнюю, в Даунтаун так сказать. Дороги пустые… ну почти пустые, на светофорах может скапливаться с десяток машин, а так-то пробок совсем никаких. Едет по дорогам пока в основном отечественный автопром, Жиги с Волгами и Москвичами, редко-редко разбавленный пионерами западного автомобилестроения… восточное праворульное впрочем тоже встречается. Смотреть, если честно, на эти иномарки страшновато – это унылый и раздолбанный хлам с автомобильных свалок в Дордмунде и Страсбурге. Пределом мечтаний горожан является Форд-Скорпио (хотя, как я потом прочитал в Википедии, к 93 году их уже сняли с производства в Детройте), десяток таких машин закупил главный старгородский богатей Сизов, глава могущественной фирмы «Русский миръ», ага, с твердым знаком.

Ну вот кажется и приехали, конечная остановка 45-го с этим самым названием «Ворошиловский поселок», его вообще-то переименовывали при Хрущеве, когда он там с антипартийной группой боролся, но в народе новое название не прижилось, так все и говорили Ворошиловский. Место это было бандитским даже при вегетарианском советском режиме, что уж говорить про сейчас…

Обогнул ряд кривых ларьков, подивившись на их цветочные названия – Гиацинт, Гладиолус, Флокс, Орхидея и тд, это ж надо, поэт какой-то в тесные ларечные ряды затесался – и зашел на первый этаж бывшего какого-то унылого советского заведения, что-нибудь вроде Союзтрансстроймонтажгеодезия, сейчас заведение было упромыслено за ненадобностью, ну какая нахрен геодезия, когда в стране полным ходом идет первоначальное накопление капитала, а на его месте было с полсотни маленьких фирм, фирмочек и фирмешек. Вот одна из них, с названием «АО Гарант» и подзаголовком «Торгово-закупочные операции, биржевые сделки, юридическое сопровождение», и была мне нужна. Стучусь и захожу внутрь.

Внутри большая комната с десятком столов, в наличии два сотрудника, у окна мужчина под 40 в малиновом (вы угадали) пиджаке, явно пару дней не брился и бухал, перегар от него конкретный идет, а возле двери за персоналкой молоденькая девчонка в мини-мини юбке, минее не бывает. Ноги у нее такой длины, что под столом не умещаются, в проход вылезают. Кстати красивые, сука, ноги, к ногам претензий никаких нет.

– Здравствуйте, меня зовут Леонид, я из компании Монтана, пришел подключать вам Релком и электронную почту, – отбарабанил с порога я, глядя на небритого мужика.

Вопрос, крутившийся у меня на языке, «Чего там гарантирует ваш «Гарант», рассказывайте?», задавать не стал. Мужик недоуменно посмотрел на меня, потом на пустой стол перед собой (ничего на нем не было, если не считать бутылки Фиесты и пустого граненого стакана), потом на девочку у двери и наконец разразился осмысленной фразой:

– Лидочка, что это еще занахер?

Лидочка подтянула свои длинные ноги из прохода, поправила зачем-то блузку и ответила:

– Григорий Константиныч, это наверно наладчик компьютерный, мы же вчера вызывали такого…

– Ааа, наладчик… – протянул не особо въехавший в суть дела мужик, – ну пусть тогда налаживает, если наладчик, – после чего встал и не очень твердой походкой удалился в дверь, из-за которой только что пришел я.

– Я ненадолго, – буркнул он Лидочке по дороге, – если ворошиловские придут, скинь чего-нито на пейджер.

Ну а я приступаю к тому, зачем собственно приехал.

– Значит ты у нас Лида, – говорю я, одновременно очищая правую половину стола от бумажек, тут модем, значит, положим, – а я Леонид, можно просто Лёнчик, угу. Местечко-то за компом освободи.

Лида безмолвно встает и пересаживается на соседний стул. Надо ж какая неразговорчивая, ну да делать нечего, надо работу работать. Подключение модема к телефонной розетке это та еще канитель в былинные 90-е – никаких розеточек под модемный кабель естественно еще до Российской Федерации не доехало, надо разрезать кабелек и физически вытащить на свет божий проводки, что внутри, а они, проводки эти, многожильные и тоненькие-сука-тоненькие, чуть нажмешь посильнее, тут же рвутся… но справился я худо-бедно с этой работой, соединил модем с телефонной розеткой. Потом начал грузить программы и соединяться с юриковым сервером. Кто помнит звук модемного соединения, тот никогда его не забудет – ииии-бырбырюыр-ииии-хрхрхр, ну и так далее. Да, интересный лайфхак мне знающие люди подсказали, если набирать не обычный городской номер нашего сервера, ну 6-значный, а через восьмерку – 8, код нашего города, а только потом 6-значный номер, соединение происходит гораздо быстрее, обмен данными идет шустрее и разрывов почти не бывает, вроде на межгороде более современное оборудование стоит. Так и сделал, на удивление все прошло чисто и гладко – вся почта АО Гарант скачалась без запинки, надо же, у меня так гладко все проходило в лучшем случае один раз из трех-четырех…

– Все типа готово, – говорю неразговорчивой девочке, – объяснять надо, что тут, куда и к чему?

– Ну надо конечно, – наконец открывает рот она, – объясняй, раз пришел.

Посадил Лиду на ее место, передвинулся вправо, потом битых полчаса рассказывал, что там к чему, она оказалась довольно понятливой, но на отвлеченные темы, типа что она делает сегодня вечером, разговаривать не захотела совсем. Да и не очень-то и хотелось. Когда я заканчивал свои пояснения, дверь резко отворилась и в нее вошли два мордоворота в спортивных костюмах Адидас, один в красном с синими косыми лампасами, другой наоборот. Тот, что пониже и потупее на рожу, держал в руке бейсбольную биту, он и задал вопрос Лидочке:

– Где этот хер бля?

И показал битой на стол возле окна.

– В ларек вышел, за сигаретами, – испуганно сказала Лида, – а вы наверно ворошиловские? Я сейчас сброшу ему сообщение на пейджер.

– Мы пойдем покурим, через 5 минут вернемся, – сказал уже второй мордоворот, чуть более умный на вид и без биты, – если его тут не будет, пусть пеняет на себя.

И они вышли, с лязгом захлопнув за собой дверь, так что штукатурка посыпалась. Лида испуганно начала крутить диск телефона, силясь набрать номер пейджинговой компании, а у нее ничего не получалось. Я отобрал у нее трубку, спросил какой номер набирать и что за абонент Гриша и через полминуты сбросил ему сообщение «Ворошиловские пришли, возвращайтесь срочно».

Лида взволнованно посмотрела на часы:

– Три минуты уже прошли, как думаешь, успеет он?

– Должен успеть, – хладнокровно ответил я, – это ж в его интересах. Хотя как посмотреть конечно, может и не в его…

Гриша вошел вместе с ворошиловскими, видимо они на входе столкнулись, разговор у них при этом шел на весьма повышенных тонах.

– Так, – сказал тот, что поумнее, – про девку я все понял, секретутка это твоя, а это еще чо за нах? – спросил он, показывая на меня.

– Это наладчик, компьютер у нас налаживает, – нашелся Гриша.

– Ну если наладчик, нехай налаживается отсюда нах..й, – пошутил тупой бандит и сам заржал над своей шуткой.

Я молча встал и двинулся к двери.

– Хотя не, погоди… – задумался более умный ворошиловец, – за дверью постой минут пять, пока мы с Гришаней не перетрем, у меня к тебе разговор будет, раз ты у нас по компьютерам.

Я пожал плечами, сказал «окей» и быстро вышел. Ждать пришлось недолго, скоро они оба появились, причем тупой держался за руку и говорил, повернул голову назад «ну ничо, мы еще вернемся». Я успел краем глаза заглянуть за дверь – Гриша лежал на полу, а Лидочка прикладывала к его голове какую-то тряпку.

– Пойдем до машины, – сказал мне тот, что поумнее, – меня Баксом зовут, а он Башка.

– А я Лёня, – ответил я и поплелся вслед за ними.

Машина их была устрашающе старым и раздолбанным черным рыдваном, в девичестве бывшим очевидно Тойотой-Камри. Залез на заднее сиденье, чо…

– Ты из какой конторы будешь? – хмуро спросил Бакс.

– Монтана, в НИИ радиотехники сидим.

– Старший у вас кто?

– Юра Шпагин, – ответил я, запираться и врать бессмысленно было, все равно вычислят.

– У нас к нему дело есть.

– Если это насчет крыши, то у него вроде бы есть уже…

– Слушай, ты не умничай, а делай, что говорят, – разозлился бандит, – стрелку ему забиваем на этом вот месте. Завтра в час дня. Не придет, попадет на серьезные бабки.

– Если придет, тоже попадет, – подал голос второй, сопроводив свою реплику очередным заливистым ржанием.

– Помолчи, – резко сказал ему более умный, а потом добавил мне, – я короче все сказал – свободен, – и он распахнул дверь своей Камри.

Ну и славно, что пока я свободен… а не в СИЗО на Гагарина. Хотел было тут же обрадовать Юрика звонком из автомата, они пока здоровы и относительно целы, эпоха мобильной связи убьет их лет через 10, но подумал и решил юрикову радость перенести на вечер, ну его. А у меня в повестке дня страховой ремонт ДВК-шки, ага.

Это оказалось в двух остановках от Ворошиловки, бывший, как я понял, райком КПСС, отданный под нужды трудящихся масс, там на первом этаже обитал районный центр занятости населения, переводивший в духе времени свои занятные дела в электронную форму, вот у него и сдохло орудие производства, застрахованное в конторе Степан Андреича.

– Добрый день, – сказал я с порога этого самого центра, – я из страховой фирмы «Утёс», насчет вашей техники пришел.

В центре обитал, вот сюрприз, ровно тот же набор сотрудников, что и в только что покинутом мной «Гаранте», а именно начальник, страдающий с бодуна, и девочка-на-побегушках, с той небольшой только разницей, что девочка не у двери сидела, а тоже у окна, и у начальника на столе стояла не Фиеста, а Херши-кола (вкус победы, да).

– Аааа, – попытался собрать мысли воедино начальник, – пришел наконец… ну давай, приступай – Лизонька, покажи товарищу, чего там у нас сдохло.

– Все сделаю, Константин Григорьич, – живо ответила девочка и скользнула по мне взглядом… заинтересованным, насколько я успел заметить. Ну и хорошо, я тоже умею быть разговорчивым, когда есть живой отклик, а не как от кирпича в болото, уууппп и все.

– Я выйду на минутку, – сказал начальник, вставая со стула и направив свой мутный взор в дверь, – если что, звони на пейджер.

Что-то все как под копирку повторяется, подумал я, надеюсь только, что бандиты крышевать этого Григорьича не придут, контора-то государственная, чего с нее взять, кроме канцелярских принадлежностей. И Лиза вроде совсем даже и не похожа на предыдущую Лиду…

– Вот, – сказала она, махнув рукой в сторону запыленного компьютера, – третий день молчит, а нам уже пора отчетность в область сдавать.

Вытащил набор инструментов, раскрутил корпус, первым делом осмотрел блок питания – ну чо, все ясно с клиентом, диодный мост надо поменять и кондёр-электролит вздулся, его тоже. У ДВК-шек одна поломка на всех, хотя бы что-то стабильно в нашем раздолбанном постсоветском мире, и это радует.

Но сразу конечно я это дело заменять не полез, если за 5 минут все сделаешь, то заказчик ведь начнет думать, а не слишком ли много я им заплатил, и мучительно высчитывать стоимость минуты нашей работы, поэтому что? Правильно, надо сделать вид, что ты мучительно долго ищешь неисправность и тратишь при этом огромные объемы как физического, так и ментального труда. Поэтому я с умным видом минут 20 поковырялся в разных частях машины, а только затем приступил к собственно замене моста с кондёром. Не забывая при этом поддерживать легкую беседу с Лизонькой. Результатом беседы явилась бумажка с телефонным номером, нет не её, а соседней квартиры, у неё телефона не было. Ну и на вечер договорился сходить в кино… в видеосалон то есть, какое сейчас к чертям кино, умирает оно. Учитесь в общем, друзья.

Бандитов не пришло, как я и предполагал, вместо них пришел целый глава районной администрации, как шепнула мне на ухо Лиза. Нужен ему был начальник по занятости, а выглядел он нисколько не лучше его… да что они тут, всем районом что ли бухают каждый день, подумалось мне. Биг-босс мутно оглядел нас с Лизой, очевидно требуемого человека среди нас не опознал и покинул помещение, так и не задав ни одного вопроса. Ну и хорошо, а тут и начальник пожаловал, я, не теряя времени подписал у него актик о выполненных работах и отчалил, мигнув напоследок Лизе.

Едем назад, в свой НИИ, надо ж и на рабочем месте показаться. Сошел возле гостиницы «Волжский откос», отсюда ближе, да и по дороге можно в бывший универсам зайти, иду значит, никого не трогаю – навстречу мне от Кремля удивительно знакомое лицо… ба, да это же сам… они ж тут у нас строгают какую-то там программу по выходу из кризиса… кстати вроде настрогали достаточно удачно, кризис наличного оборота удалось преодолеть…

– Здравствуйте, Григорий Алексеич, как здоровье?

Яблонский удивленно посмотрел на меня и ответил:

– Мы знакомы?

– Пока еще нет, но, надеюсь, в дальнейшем будем – меня зовут Леонид Молодцов. Успехов вам в вашей тяжелой деятельности, – ответил я и почесал дальше к универсаму.

А в универсам тоже пришли новые трудные времена, систему самообслуживания отменили уже год как, каждый прилавок теперь торговал самостоятельно, чеки они тоже пробивали только для себя, так что если ты хотел взять, допустим, хлеб, молоко и рыбу, то три разных чека тебе пробивали… ладно хоть очередей нет, они в прошлом остались, сейчас у нас дефицит не товаров, а денег. Рыбу брать не стал, молоко тоже, купил конфет и пряников к чаю.

А на самом входе в наш институт меня поймал заведующий всем нашим отделением автоматизации Андрей Наумыч Гинденбург (ага, как дирижабль… про него даже песня такая была, на мотив «В гостях у сказки» – «это настоящий жмот говорящий, он на цепи сидит Наумыч-змей»). Был он в благодушном настроении и кличку свою на этот раз не оправдал – предложил мне поучаствовать в обслуживании учебных компьютерных классов, под патронажем нашего НИИ закупили их штук пять в разные школы района, есть клетка под сисадмина, половину могу тебе дать… 10 тыщ в месяц… часа 2 в день займет… договорились.

А только я вошел в свою лабораторию, звонок еще по мою душу грянул – это был Паша Коверин, одноклассник и человек трудной судьбы, ему позарез нужен был блок управления игрушечными автомобилями, вот прям завтра, и чтоб с защитой от короткого замыкания, деньги против блока, 10 тыщ. Согласился, чо, хоть и не совсем мой профиль, но сделаем как-нибудь, надо ж, день какой удачный… но тут я вспомнил о Юрике и загрустил – надо идти к нему с нехорошими новостями. Что делали в средние века с гонцами, приносившими дурные вести, думать не хотелось – надеюсь, не сварит он меня в кипящем трансформаторном масле…

Юрик выслушал мою сбивчивую речь молча, глядя в экран с Юниксом, уточнил только одну деталь:

– Как, говоришь, их звали-то?

– Того, кто поумнее Бакс, второго Башка. Сказали, что они ворошиловские оба…

Юра побарабанил пальцами по столу, потом начал орать, брызгая слюной… никогда я его в таком состоянии не видел – я оказался виноват и в том, что сразу не позвонил, и что не свалил, пока они с Гришей там разбирались, и что вообще поехал туда, это тоже оказалась моя дурацкая инициатива по его мнению. Итогом его ора стал листок бумаги на соседнем столе:

– Пиши заявление по собственному, мне такие работники нах не сдались!

Пожал плечами, сел и накатал, не очень и жалко-то, времени больше свободного останется. Спросил, на выходе:

– На стрелу-то пойдешь или как?

Юрик ничего не ответил, опять уставившись в экран с Юниксом. Ну это уже не мои проблемы, подумал я и решил заскочить в страховую компанию, бумажки отдать и новый может какой заказ взять. Они недалеко от нас сидели, на набережной, отжали помещение у какого-то проектного института. При входе две памятные досочки висят, одна Попову Александр Степанычу, другая Бонч-Бруевичу, они здесь поднимали отечественную радиоэлектронику в далекие революционные годы. Захожу в приемную к Степан Андреичу, да, у него уже и приемная своя есть, а фамилия у него довольно редкая – Булгар… не Булгаров и не Булгарин, а вот так, окончание отвалилось где-то по дороге.

В приемной столпотворение, человек десять сотрудников по разным углам сидят и напряженно о чем-то размышляют.

– Степан Андреич на месте? – шепотом спрашиваю секретаршу Надю.

– Не будет его сегодня, – таким же шепотом отвечает мне Надюша.

– А что это у вас тут такое? – продолжаю допытываться я.

– Мозговой штурм… слоган для нашей компании сочиняем…

Тут встает, значит, у дальней стены паренек в очках и начинает декламировать:

– Посреди родных берез встал как якорь наш Утес.

– А почему как якорь? – спрашивают у него, – он что, вперед не двигается совсем и других тормозит?

Паренек смешался и сел. На смену ему пришла девочка в джинсовом комбинезоне от окна:

– Если ты расквасил нос, обращайся к нам в Утес.

– Слабо, – сказала Надя, – ну что это за слоган с носом? Ты еще уши предложи.

– Тогда так, – попробовала исправиться девочка:

– Если в нос заехал босс, ты скорей беги в Утес.

На девочку замахали руками, она села. Тут я решил прийти на помощь людям, видя как они мучаются:

– А если так: Есть на Волге Утес…

– Начало хорошее, – сказали от двери.

– Весь он мохом порос…

– Еще лучше, – добавили от двери, – давай дальше.

– А с Утеса Болгар сиганул, как Икар, – закончил я.

– Да пошел ты, – заорали со всех сторон сразу, – все бы тебе шутки шутить.

И я поспешил скрыться за дверью. Выходя, услышал очередной вариант:

– В мире, где стоит Утес, быть не может горьких слез… – ну да, это Степан Андреичу должно понравиться, подумал я, скатываясь по лестнице. А вечером у меня ведь свиданка с Лизонькой из центра занятости, надо же привести себя в порядок до семи-то часов…

Пока приводил себя в порядок, телефон в прихожей разрывался на части, всем я понадобился почему-то. Дима звонил с попреками, чего я его вчера бросил, ну рассказал про ментовку, мол форс-мажор случился, извиняй, братан, как там у тебя прошло с Таней-то? Ну еще раз извини, кто ж знал, что у меня соседа убьют именно в это время…

Потом человек сложной судьбы Паша напомнил про блок управления… вот черт, я и забыл совсем, хорошо, что напомнил… условились, что в пятницу я ему приношу блок и документацию, он тут недалеко живет в частном секторе, а дальше видно будет… ну или не видно, одно из двух.

Ну и на закуску прорезался Павлик такой, мы с ним когда-то за одним столом начинали рабочую биографию в нашем НИИ, а потом он вовремя подсуетился и свалил в Соединенные, друзья, Штаты Америки, в перестройку еще, договорился там с какой-то конторой из Бостона, ему приглашение выслали. А теперь значит на побывку приехал и очень желает пообщаться… договорились на завтра.

––

С Лизой мы встретились на главной нашей улице, Дзержинке… ну это она при советской власти так называлась, сейчас-то конечно взад переименовали в Большую Дворянскую, но народ по привычке ее Дзержинкой продолжает называть. Улица пешеходная, и на ней куча разных заведений, где можно приятно провести время. В видеосалон я её конечно не повел, почему-то все они в это время дня предлагали исключительно эротику, и я подумал, что для первого свидания это как-то чересчур. Зашли в кафе-мороженое, когда-то оно называлось «Чайка», а сейчас в духе времени «Гардиния», и хозяин у него был по слухам какой-то богатый араб. Ну кафе как кафе… я тут последний раз был, еще когда оно Чайкой считалось, так ничего существенно не изменилось, разве что в довесок к мороженому горячительные напитки стали предлагаться.

Лиза оказалась идеальным собеседником, мне ничего и говорить почти не надо было, она сама себя занимала – щебетала без перерыва обо всем на свете, как эта… птичка божия. Узнал между прочим всю ее родословную, а также подробности жизни родственников, соседей и коллег по службе. На исходе часа, проведенного нами в кафе, она наконец сказала:

– Ой, что это я все про себя да про себя – ты бы хоть что-нибудь о себе рассказал что ли…

– Да что там рассказывать-то, – сказал я, вычерпывая ложечкой остатки мороженого из вазочки, – еще кстати не хочешь чего-нибудь? Ну захочешь, скажи… так вот, зовут меня Лёня, мне 28 лет, живу на Калининском поселке (да, рядом с заводом), работаю в НИИРТе… ну не только там, еще кое-где, увлечения?… книги, кино, восточные единоборства, а у тебя какие?

– Я кино тоже люблю, – ответила она, – а что за единоборства? Каратэ небось?

– Не, каратэ это чересчур, у меня попроще дисциплина, айкидо называется… переводится как «путь гармонии духа»… сериал про Нико видела наверно? Ага, «Над законом» и так далее, вот там главный герой как раз этот вид борьбы и показывает.

– Ой, а мне еще очень нравится «В осаде», недавно на видео смотрела – там тоже айкидо?

– Ну да, что-то очень похожее, только это уже не Нико, а Кейси Райбек, другая ветка приключений Стивена Сигала.

Поговорили немного о кинематографе, вкусы у Лизы были довольно примитивными и неиспорченными цивилизацией, нравились ей боевики, это само собой, а также ужастики и любовные драмы типа «Красотки». Ну а далее я провожать её до дому вызвался – все-таки на первой свиданке тащить девушку в койку совсем не комильфо, так что я даже и попытки такой не сделал, успеется еще.

На такси у меня денег уже не осталось, поехали на все том же 45 автобусе. Лиза вела себя вполне адекватно, пару раз прижалась ко мне на крутых поворотах и на этом все. Не, нормальная такая подруга, но не экстра-класса конечно… а что ты хотел, Лёнчик, экстра-класс это совсем за другие деньги, которых у тебя нет, так что не ной.

Когда шли от автобусной остановки до ее дома, привязались местные оболтусы, целых две штуки, один другого уродливее:

– Эй ты, слышь, закурить дай!

Сказал, что не курю, не помогло.

– Сюда иди, э, я кому сказал! И бабу с собой тащи, – сказал тот, что поуродливее, сопроводив речь тупым довольным ржанием.

Пришлось, драться, ага…

– Комбан ра (добрый вечер), – сказал я им для начала, вставая в боевую стойку.

– Ты как меня назвал, мудило? – угрожающе сказал второй оболтус, – какой я тебе нах комбанран?

– О тагаи ни рэй (поклон), – добавил я, легонько наклонив голову вниз и тут же уловил движение правой руки второго бандита. Чуть сдвинулся в сторону (скорость реакции у меня получше, чем у вас будет, парни), захватил руку в зацеп и провел бросок типа «колесо», хорошо грохнулся парень и остался так лежать.

Второй посмотрел-посмотрел на это дело, да и очень быстро убежал куда-то за гаражи. Я осмотрел грохнувшегося – живой-здоровый, скоро в себя придет.

– Ну ты ваще… – только и нашла что сказать Лиза. – Ну ты мужчина, с тобой не страшно…

– Да ладно, – скромно ответил я, растирая локоть, успел он таки меня немного достать, – на моем месте так поступил бы каждый… порядочный человек.

––

Вошел в свою квартиру уже в одиннадцатом часу, на полочке в прихожей у меня надрывался телефон. Взял трубку.

– Привет, это Миша, – сказала трубка, – не разбудил?

– Да что ты, Мишаня, я вот только в дверь вошел.

– Завтра надо съездить в один район, установить оборудование в администрацию…

– И это вот в полночь выяснилось?

– Вот прикинь, да, полчаса назад самого озадачили. Значит завтра в полдевятого едешь на нашем УАЗике от вокзала, номер УАЗика помнишь наверно?

– Помню конечно, недели не прошло, как на нем ездил. А что за район?

– Вознесенский.

Ну ё-моё, подумал я, самый край области, 300 км, если не больше, но спросил другое:

– Точно Вознесенский, не Воскресенский?

Их путают иногда, хотя Воскресенский это тоже 300 км, но в противоположную сторону – Вознесение и Воскресение у нас довольно большое расстояние разделяет, да.

– Стопудово, – отрезал Миша, – у нас все точно, как в аптеке.

– Договорились, – ответил я и ушел в душ.

А утром, в полном соответствии с нашей договоренностью с Мишаней, на привокзальной площади возле только-только открывшегося Макдональдса меня ждал зеленый запыленный УАЗик с номером 3101-САИ и с угрюмым водилой внутри.

– Здорово, Михалыч, – сказал я ему, – техника-то вся на месте?

Тот без слов открыл багажник и показал мне три большие коробки (системный блок, монитор и принтер) и три маленькие (всё тот же старый и добрый USRobotics-9600, плюс клава с мышкой, обе Джениус).

– Окей, – сказал ему я, – трогаемся, до этого вашего Вознесенского путь неблизкий.

По дороге Михалыч сделался чуть более разговорчивым и часа полтора пытал меня, куда ему вложить ваучеры. Хотел было сказать, как в анекдоте – «а вложи ты их в …», но не стал, вместо этого долго и нудно зачитывал ему ликбез по обращению с приватизационными чеками имени товарища Чубайса.

– Не, две Волги ты на них конечно не купишь… по крайней мере не в ближайшие несколько лет, но через 15 лет почему бы и нет? В следующем месяце Газпром выкинет на рынок свои акции, вот в них и вложи… нет, ни в коем случае ни в МММ-инвест, ни в Нефть-Алмаз-инвест… в Первый ваучерный тоже не надо… еще можно в акции автомобильного завода, но это если есть кто-то из родственников, которые там работают… в Ярмарку ни в коем случае, шарага это одноразовая… а губер за нее жопу рвет, потому что проплачено ему, так что не надо верить всяким проходимцам на слово.

Так незаметно и доехали за разговорами до районного центра, который назывался так же, как район – Вознесенское.

Бывший райком КПСС, он же райисполком, насколько я понял, сейчас естественно это «Администрация Вознесенского района», двухэтажный домик на центральной площади ПГТ Вознесенское (да, друзья мои, у них и центральная площадь есть, не как Красная конечно, но тем не менее есть, сто на сто метров, не хухры-мухры). На домике конечно трехцветный флаг Российской федерации, а возле крыльца пасутся две козы… ну может из них один и козёл, это довольно сложно понять. Михалыч притормозил прямо возле входа, я вылез и пошел договариваться с руководством.

Приемная главы администрации (Пастухов Фрол Алексеич) была недалеко от выхода, ну приемная как приемная, у нас в городе почти такие же в райкомах, стол справа от двери начальника, за столом пишмашинка и пигалица лет 18 от роду… если не 17, секретарша очевидно, напротив нее ряд стульев, на них двое посетителей сидят.

– Здрасьте, – говорю я пигалице, – я из области приехал, привез компьютер устанавливать, справьтесь пожалуйста у руководства, куда и когда его ставить.

Она чуть не подпрыгнула из-за стола на полметра вверх, зрачки у нее при этом, как я успел заметить, были во всю радужную оболочку… странная однако реакция на обычный визит технарей. Пигалица скрылась за начальственной дверью на полминуты, потом вернулась и сказала, что ее Катей зовут, а Фрол Алексеич распорядились ставить все на ее стол, вот сюда.

Ну ответно Лёней представился и пошел обратно к машине. В два приема перетащили все коробки к столу Кати. Начал распаковывать и устанавливать, чо… посетители со стульев, как впрочем и пигалица, смотрели на мои манипуляции, открыв рты – как будто сейчас к ним пришел дедушка Мороз и распаковывает свой мешок с подарками… ну не люблю я такого, компьютеризация в стране лет 5-6 уже, как шагает семимильными шагами, но до села Вознесенского, значит, только вот щас дошагала… разбавлял, как мог, свои действия шутками и комментариями, не относящимися к делу.

– А чо это у вас козы у крыльца пасутся?

– Так где ж им пастись, мил человек, у райкома самая густая трава.

– А коров тогда почему здесь нету?

– Так коровы все в стаде, чо им у райкома делать?

– Местную продукцию у вас где тут можно будет купить? Ну молоко там, творог, мёд может есть…

– Да у меня и купишь, мил человек, по Садовой третий дом отсюда…

Пока развлекал общество, быстренько соединил все части проводами, заминка вышла только с электрической вилкой – она конечно была в стандарте «евро», а розетки в райкоме все из прошлого века были, не влезало. Пришлось разбирать розетку и напильничком (я его всегда с собой беру) разработать входные отверстия, тогда влезло. И с принтером тоже не все гладко было, администрация наша закупила большую партию корейских устройств Стар Микроникс, матричные конечно, до лазерных еще дожить надо, и они, эти Стары, были все, как один, рассчитаны на напряжение 127 вольт, ну в Корее у них там такой стандарт, плюс вилки у них весьма оригинальные были, плоские такие, ответных розеток к ним у нас хер сыщешь. Простейшим выходом из этой ситуации было отрезание хитрой вилки, прикручивание обычной и переходный транс 127/220 вольт. Плюс строгие инструкции включать принтер только через транс, но все равно многие включали напрямую, результатом этого обычно бывал сгоревший блок питания. Конкретно же здесь, в вознесенском комплекте, все уже было обрезано и воткнуто… и табличка прикручена со строгим запретом включать это дело напрямки – я же все это и сделал неделю назад с очередной партией Старов Микрониксов, пришедших в Кремль.

Из программ установил конечно же MSDOS, за номером 6.0, Windows 3.0 хоть и появилась уже, но была сырая-сырая, как плохо выжатое белье, её пока никто не ставил, плюс Лексикон, антивирус Касперского и Нортон, друзья мои, Коммандер, синенький, на весь экран, с заставкой в виде летящих звезд. Кто помнит, тот вздрогнет… анекдот тех времен пришел на ум – «Пошел Нортон Коммандер на курсы акушерок, выучился, сдает экзамен, принимая, значит, роды у Виндоуз, не получается никак, и тут перед ним всплывает сообщение – «Аборт, проигнорируем или повторим?». В виде бонуса поставил тройку игрушек –Пэк-мен, набор пасьянсов и Цивилизацию 1.0 имени товарища Сида Мейера.

Модем конечно не заработал – ну еще бы он заработал на телефонной линии, где и голос-то собеседника с соседней улицы слышно с трудом. Ну и ладно, никто не расстроился, народу и так впечатлений с избытком хватило. Большой начальник Фрол Алексеич выходил пару раз из своего кабинета, был он, судя по повадкам, отставным военным в чине не меньше полковника, голос имел резкий и звучный, говорил рублеными, как дрова, фразами. Ему тоже все понравилось. Ушло на всё про всё у меня два часа. А дальше надо было в соседний район ехать, в Первомайский, это сто км на восток, и там проделать все аналогичные операции (технику туда завезли еще на прошлой неделе), но на ночь глядя меня туда никто везти не захотел, а водила Михалыч сразу укатил домой после разгрузки – мол до Первомайска тебя местные довезут, а оттуда поезда в область ходят, доберешься. Ну и остался я, значит, ночевать в селе Вознесенском…

Ну ночевать так ночевать… не, у меня в принципе даже и на гостиницу деньги были, я видел по дороге от околицы, есть у них гостиница, но раз уж это не мой косяк, а их, что я у них тут задержался, пусть устраивают как-то на бесплатный ночлег. Намекнул об этом пигалице Кате. Та поморгала и пошла утрясать вопрос к боссу… вернулась через пять минут, коротко сказала «Пойдем», выключила комп и к двери, значит, направилась – да, забыл сказать, что на ногах у нее были лосины, друзья мои, честное слово фиолетовые, даже ультрафиолетовые лосины, а сверху платьице такое в обтяжечку. Пошел вслед за её лосинами, как лось, чо…

– Слушай, Катя (к этому моменту мы прочно на ты были), что это ты на меня смотришь как-то странно?

– Как? – быстро уточнила она.

– Ну не знаю… как на диковинного зверя из зоопарка… на мне, знаешь ли, узоров нет и цветы, в смысле рога не растут. Даже неловко становится…

Она быстро сверкнула глазами из-под густо накрашенных ресниц и ответила в том смысле, что это мне показалось, как и на всех остальных она на меня смотрит, ага.

– Ну ладно, будем считать, что показалось, – ответил я, – а куда это мы идем?

– А к дому Фрол Алексеича, у него большой дом, уместишься. Я кстати его племянница, тоже там живу.

Час от часу не легче, подумал я… ну да делать нечего – выбора-то никакого нет, если конечно не считать выбором ночевку под забором. Дошли быстро, тут всё недалеко, как я понял. Дом, как совершенно верно заметила Катя, был весьма большой и плюсом к этому красивый, с резными наличниками и петухами над и под всеми окнами. Отгорожен он был от улицы палисадничком с цветочками и злой-презлой собачкой, она начала надрываться, еще когда мы на далеких подходах были, а сейчас совсем с катушек съехала, пытаясь выдрать свою цепь из столба, к которому цепь была прикручена… меня вообще все собаки почему-то не любят, не знаю, с чем это связано, но эта невзлюбила особенно.

– Фу, Шарик (надо ж, подумал я, как в рекламе), сиди смирно, это свои, – крикнула Катя.

Шарик несколько поумерил свою прыть, но совсем не замолк. На его гавканье с крыльца выглянула хозяйка, жена видимо Фрол-Алексеича, маленькая, светленькая, с недобрым взглядом из-под насупленных бровей и с места высказалась прямо и без обиняков:

– Кого тут еще черти принесли? – а Шарику добавила, – да заткнись ты, зараза лохматая!

Шарик немедленно замолчал и спрятался в будку, а я посмотрел на Катю, увидел, что объяснять она ничего не собирается и вступил в разговор:

– Здравствуйте, меня Лёней зовут, приехал из области технику вам настраивать, да вот задержался на ночь глядя… – и на этом замолчал, пусть другие что ли поговорят теперь.

Катя наконец-то раскрыла рот:

– Он у нас переночует, ладно, теть Маш?

Теть Маша повернулась, не говоря ни слова и скрылась в своем доме, дверь правда открытой оставила, ну мы значит с Катей пошли за ней…

Потом было чаепитие… ну не сразу конечно, сначала Катюша провела меня по своей деревне, показала все, так сказать, достопримечательные места, по дороге естественно показала всем подругам, какой у неё хахаль завелся. Подруги лузгали семки с непроницаемыми лицами, но по всему видно было, что новый катин хахаль их таки задел. И еще меня хотел побить один местный парнишка, видимо тоже имевший виды на Катеньку, но как-то обошлось разговорами…

А ночью Катя ко мне на сеновал (меня Фрол Алексеич туда спать отправил, да) пришла, в одной, значит, ночной рубашонке… и можете смеяться, господа, можете плакать, но ничего у нас не было, я тупо не смог… ребенок ведь еще, как я допытался, 18-ти ей еще не было, через полгода стукнет. Она прорыдала у меня на плече битый час, я всё спрашивал, что она во мне нашла, она отвечала, ты ж вон какой, весь городской и со сложной техникой запросто обращаешься, я таких никогда не видела, ну так увидишь еще, говорил я, жизнь впереди длинная, нет, боюсь, что таких вот и не увижу, отвечала она… потом она успокоилась моим старгородским телефоном и адресом и обещаниями продолжить знакомство, когда к ней совершеннолетие придет. Успокоилась-таки, а потом ушмыгнула в свою спальню. Вот такое деревенское приключение у меня случилось, граждане.

А с раннего утреца к Фрол-Алексеичеву дому подкатил запыленный УАЗик, почти такой же, как у Михалыча, но с местными номерами и еще более раздолбанный, на нем мы и укатили в соседний Первомайский район, описывать который нет никакой необходимости – все было точно так же, как в селе Вознесенском… ну за минусом Кати и за плюсом отличной работы модема, Первомайск оказывается соседняя воинская часть телефонизировала, поэтому все провода были скручены намертво, по-военному и работало все на отъе..сь, связь на 19200 бод установилась, с ума можно сойти.

Вернулся к себе домой поздно вечером, электричка из Первомайска мало того, что опоздала, так еще и останавливалась по дороге у каждого столба. Тупо посмотрел рекламу по телевизору (Стиморол – неповторимый, устойчивый вкус! Баунти – райское наслаждение! Автосалон в Чертаново – от нас легче уехать, чем уйти!), выпил бутылку пива Афанасий, оригинальные у них бутылки, четырехгранные и вкус поначалу отличный был, в конце 90-х только испортился, да и спать лег.

А наутро меня ждал немалый сюрприз на входе в родной НИИРТ…

Рядом со входной дверью там был прикноплен плакатик с портетом Юры Шпагина в траурной рамке и с надписью чуть ниже «Шпагин Юрий Павлович, трагически погиб 18.07.1993, похороны состоятся 20.07.1993 в 10 часов утра по адресу…»… такие дела…

У меня в голове одновременно пронеслись две мысли, первая «ну как же так, Юра», а вторая «а ведь это скорее всего твоя вина, Лёня, наверняка же умер он на той самой стрелке, которую тебе забили… так и живи теперь с этой мыслью в голове». Пошел в свою лабораторию, чего… а там уже сидел начальник, который Кащей Бессмертнов и Виталик, паяли чего-то на больших платах с дырочками.

– Видел? – с порога спросил меня Виталик.

– Про Юру что ли? Видел конечно, а что случилось-то, расскажешь? Меня весь вчерашний день не было (я вчера с утра отзвонился Бессмертнову, так что он полностью в курсе моей отлучки был).

– Да никто тут толком ничего не знает, слухи только ходят, что бандиты его застрелили… да ты спроси у Гены, они же компаньоны по этой вашей Монтане, он наверно лучше знает…

Позвонил по внутреннему Гене Коломейцеву по прозвищу «Крокодил» – никто не ответил. Ну делать нечего, работу надо работать, со вздохом подумал я, взял спаянный еще на прошлой неделе блок управления рентгеновской установкой и пошел на пятый этаж, там у нас твердотельщики сидели. Это не совсем наша поляна, но неделю назад Бессмертнова очень сильно попросили, а он согласился и повесил на меня это направление. В отделении физики твердого тела случился весьма значительный прорыв по ВТСП (высокотемпературная сверхпроводимость), нет, саму эту сверхпроводимость при комнатной температуре они не одолели, но неожиданно вылез побочный приятный эффект – их хитронапыленные пленки начали отражать радиацию… не вот-то прямо всю и не вот-то прямо перпендикулярно на них направленную, но под острыми углами порядка 5-8 градусов почти 100% гамма-лучей проникнуть через эту пленку не могли. Какие это перспективы открывало, надеюсь сами догадаетесь. Но случился внезапный затык – забарахлила установка, измеряющая процент отражения, вот на этот прорыв меня и кинули.

Я там практически все сделал, последние штрихи оставались, подобрать нужные коэффициенты вращения для стола с образцами и подчистить программульку на Паскале, чтоб выводила на экран то, что нужно. Сижу, значит, на пятом этаже, поочередно паяю и правлю программульку рядом со страшной рентгеновской установкой (когда она работает, я стараюсь слинять подальше, невзирая на уверения физиков, что там все под абсолютным контролем и под надежной защитой), открывается дверь, входит Гена-Крокодил и говорит «пойдем поговорим». Ну пошли конечно, только паяло вот выключу и программу заторможу.

Гена привел меня на соседний этаж, у него там целый свой кабинетик, он начальник сектора в физике высоких энергий.

– Рассказывай давай, что там у тебя с Юрой позавчера случилось, – сказал он, опускаясь на свой стул. Гена имеет, насколько я знаю, половину доли в ООО «Монтана», совладелец значит с Юрой… был, теперь непонятно, что там с этими долями.

– Нечего особенно рассказывать-то, – буркнул я, садясь напротив него, – Юре не понравилась моя работа, он предложил написать заяву по собственному, я и написал.

– А куда он тебя перед этим посылал?

– На Ворошиловский, АО «Гарант» какой-то, я там все сделал как полагается, правда по ходу дела в этот Гарант бандиты какие-то пришли…

– Ну и что дальше?

– Они крышу походу гарантовцам предлагали, а мне сказали подождать в коридоре, ну я и подождал…

– И дальше что? Из тебя клещами надо все детали тянуть?

– Когда бандиты вышли из Гаранта, спросили, кто я такой, что за контора, кто старший, я сказал, тогда они позвали старшего, то есть Юру на стрелку назавтра…

– Убили его как раз на Ворошиловском… пять пулевых ранений.

– Не может быть, – довольно натурально изумился я, – и что теперь делать?

– Не знаю, разбираться надо…

– Слушай, а у нас… в смысле у Монтаны крыша-то какая-нибудь есть? В смысле отстегиваем мы кому-нибудь за защиту, так сказать?

– А с чем связан этот твой вопрос?

– Так может крышу и подключить к этому делу, зря мы ей что ли платим…

– Есть у нас крыша, только это пока не твоего ума дело… ладно, будем разбираться… а я чего тебя позвал-то – у нас двести с лишком абонентов, надо их как-то обслуживать, а делать это только Юрик умел… и ты еще немного… так что…

– Мне надо заступать на место Юрика, правильно я политику партии понимаю? – помог я Гене.

– Эбсолутли, – подтвердил он зачем-то на английском.

– Я ведь, если честно, в Юниксе не очень разбираюсь… – осторожно начал я, – но ладно, согласен. Денег-то мне сколько положишь? Бесплатно работать не буду, – сразу предупредил я.

– 10 тыщ… но денег пока нет, надо их заработать.

– Может и акций немного подкинешь? – нагло продолжил я, – как-никак я очень плотно в дела фирмы теперь должен влезть, а наличие своей доли будет меня серьезно стимулировать.

– Во-первых в ООО не акции, а доли в капитале, а во-вторых посмотрим… – рассеянно ответил Гена, глядя в окно на запыленный двор института, – там с родственниками надо еще вопросы порешать. А пока принимай дела… да, про ворошиловских и их крышевание никому не болтай, здоровее будешь.

И он выдал мне ключи от провайдерской, стопочку папок с делами абонентов и толстый гроссбух по Юниксу.

– Да, – вспомнил я один тонкий момент, – по клиентам-то с модемами теперь кто будет бегать, снова я? Так ведь провайдерские дела бросать придется, а это не есть здорово, да и не по чину вроде…

– Можешь подобрать кого-нибудь из знакомых, платить ему будем столько же, сколько и тебе, – ответил Гена и окончательно ушел в себя.

Видя его такое состояние, решил не мешать ему и подался в провайдерскую на седьмом этаже. Даааа, запустил же подшефное хозяйство Юрик, подумал я, осмотрев помещение – в разных углах валялось не меньше десяти бутылок из-под различных напитков, больше всего было литровых Ройялей с красивыми красненькими этикетками. Сгреб все это в одну кучу, открыл сейф (ну как же провайдер, да без сейфа), там лежали инструкции по эксплуатации программного провайдерского обеспечения и еще бутылки, но уже полные… некоторые наполовину… ладно, пригодится в работе. Еще нашел в углу пачку презервативов, немецких, фирмы Sico, с грудастой девахой на этикетке. А чего, вещь нужная в хозяйстве, тоже пристроим куда-нибудь со временем, подумал я, приподнял завалы инструкций на нижней полке и под ними обнаружил… ну угадайте что? Пистолет Макарова, ага… интересные же вещи Юрик коллекционировал… ну да ладно, а мы пока займемся узлом связи…

Да в принципе ничего страшного тут нет, и не в таком разбирались… так, Юникс у них в варианте SCO, Санта-Круз Оперейшн значит, как же, как же, знаю такого зверя… конечно пока оно всё работает и не сбоит, ну а когда засбоит, тогда и будем плакать, а пока вызовем-ка мы сюда Виталика.

– Виталик, – сказал я в трубку внутреннего телефона, – ты не можешь подняться на седьмой этаж? Да, в Монтану… дело есть… не по телефону.

Через пять минут явился Виталик – хотел было ему продекламировать сакраментальное «Как у нашего Виталия красивы гениталии», но сдержался.

– Короче тема такая – меня передвинули на место Юры, буду главным по связи, моё соответственно место наладчика освободилось – согласен на него?

– Сколько положишь? – сразу взял быка за рога Виталик.

– Сколько и мне платили, пять тыщ…

– Согласен, чего уж там, – без раздумий ответил он, – в курс дела сейчас вводить будешь или как?

– Или как, сейчас некогда… обедать в Кремль пойдешь? Вот тогда и расскажу.

Дело в том, что в нашем НИИРТе своей столовой не было, ну по проекту была конечно, но почему-то этот корпус, где она значилась, никак не сдавался в эксплуатацию, всё что-то мешало. Поэтому сотрудники решали обеденные вопросы в других местах, при этом наибольшей популярностью пользовались кремлевские столовые, там их штук пять в разных зданиях было. Вот в одну из них, с поэтическим названием «Боковуха», мы и пойдем обедать с Виталиком через пару часов. А пока надо закончить с рентгеновской установкой, люди же ждут.

Возни с этой установкой, если честно, оказалось не на два часа, а на все пять, так что к часу дня, когда кремлевские столовые открываются для всех (а до часу там только местные работники обслуживаются), я и половины не сделал, ну да ладно, потом докуем, подумал я и вызвонил Виталика по внутреннему. И вот мы уже идем по старинной улице имени папаши Ильича мимо психушки и уютных дореволюционных домиков, а я по пути объясняю Виталию все тонкости работы с клиентами.

– Тут ведь раз на раз не приходится, иногда всё с полпинка заводится, а в другой раз и пару часов будешь биться, подбирая нужные параметры в профайл, их я тебе отдельно напишу, самые ходовые… опять же клиенты самые разные бывают и в самых разных местах, пару раз в Дзержинск даже ездить приходилось… ну и язык хорошо бы подвешенный иметь, чтобы уболтать народ, если что-то не получается – ну да с языком у тебя кажется проблем нет… так, смотри-ка кто идет…

По пересекающей нашу улицу Пискунова нам наперерез шла Леночка Бурнакова (жила она в микрорайоне Бурнаковка и эта перекличка имен была поводом для неисчислимого количества шуток), мы с ней в одной комнате сидели весь 92-й год, а потом она неожиданно уволилась, по слухам в очень крутое место. Девица красивая, спору нет, но был у нее один маленький недостаток – все время от нее потом пахло, и дезодоранты с духами от этого не спасали почему-то. Но все остальное у нее на самом высоком уровне было – от самых от волос и до самых лодыжек.

– Привет, Ленусик, – громко поприветствовал ее я, – куда спешим?

– Ага, приветик, – ответила она, – куда вы спешите, не знаю, а я по делам в Инкомбанк.

– И что же у тебя за дела там в этом Инкомбанке, если не секрет?

– Не секрет, проверять отчетность по вкладам буду – я же в Центробанке теперь работаю, в отделе контроля комбанков, ага…

Сказать, что я был убит, это ничего не сказать – уничтожен я был, растоптан в грязь и растерт в пыль. Мозгов, если честно, у Леночки немного было, всё видимо в красоту ушло – и вот таких людей в Центральные Центробанки берут, а меня, такого умного и сообразительного нет.

– Давай я тебя провожу до этого… до Инкома… Виталик, займи там пока очередь, я ненадолго, – и я взял Лену под локоть и повел дальше по Пискунова. Все-таки удивительно красивая деваха, ей… ну то есть теперь уже нам… вслед оборачивался каждый второй половозрелый мужчина.

– Слушай, – тараторил я тем временем, – а вам там в ЦБ не нужен специалист на все руки, и компьютерщик, и программист, и с интернетом на ты? Я знаю одного такого.

– Мне очень жаль, Лёнчик, но эти места у нас давно все заняты, – спокойно отвечала она, – хотя стой… недавно я была с проверкой в одном банчке, на Калининском поселке, ты вроде там где-то живешь, так мне в этом банчке обмолвились, что им нужен компьютерщик, причем срочно… причем хороший…

– Ленусик, – прижал я к груди обе руки, – если дашь мне контактный телефончик этого банчка, буду благодарен тебе по гроб своей жизни.

– Окей, – ответила она, – я подумаю.

Побежал догонять Виталика, а то очередь пройдет, стой там второй раз-то. По дороге на площади Сусанина прицепились ребятишки из Белого Братства, да, в белых балахончиках, переделанных из обычных простыней.

– Ты знаешь, брат, – сказали они, – что грядет ужос, мрак и апокалипсис?

– Я в курсах, ребята, – ответил я, чтобы отвязаться.

Но отвязаться не удалось… ну не могу я вот так взять и послать людей, если у них ко мне дело есть. Постоял и послушал про ужос с мраком, скоро это совсем будет по их мнению, в ноябре, и спасется только тот, кто встанет под их знамена… балахоны в смысле… рядом с реинкарнацией Спасителя, кою зовут Мария-Дэви-Христос, да. Ну пообещал подумать, взял брошюрку с основными бело-братскими тезисами, да и почесал далее в Кремль.

А там наша очередь уже подходит, удачно это я попал – взял салатик Цезарь, солянку и картошку с отбивной, в 150 р уложился и ладно. Пока ели, продолжал инструктаж Виталика.

– Провод этот телефонный режешь пополам, зачищаешь концы и в параллель с телефонной лапшой зажимаешь… осторожнее, там все рвется и ломается на счет раз-два… ключи с паролями обязательно под роспись надо отдать и еще подписать акт выполненных работ, это обязательное условие, без него выход тебе не засчитаем. И с установкой нашей программули тоже есть некоторые нюансы…

Ну и так далее… когда вернулись в наш НИИ, я продолжил свои мучения с рентгеновским аппаратом, ничего там не получалось – стол с образцом вертелся как угодно, но только не в нужном темпе и не в нужную сторону. Добил я эту заразу уже в шестом часу вечера, а тут звоночек, значит, по внутреннему. Профорг наш звонит, Толяном его звать, а по фамилии его сроду никто не называл.

– Привет, Лёня, как жизнь?

– Жизнь, – отвечаю, – легка, как мечты моряка. Чо хотел-то?

– Тут нам, понимаешь, из городских профсоюзов два билета скинули на спектакль, никто не берет, может ты возьмешь? Сегодня вечером спектакль.

– А что за театр, куда идти?

– Московский академический… да, тот самый, с Ефимовым который, а идти в ваш Калининский ДК… они на пароходе по Волге плавают и по дороге в каждом, значит, городе концерты дают, вот до нас очередь дошла, значит…

– Сам-то чего не сходишь?

– Да не до спектаклей мне сейчас, жена с тещей болеют, да и денег-то лишних нет…

– Подожди, я сейчас к тебе подойду.

Подошел – профком у нас был в старом двухэтажном корпусе во дворе, дореволюционной постройки, который остался неснесенным по неустановленной причине. Толян сидел за столом в углу и ковырялся в куче бумажек.

– Программка-то какая есть с этого спектакля?

– Вот все, что дали, – и он протянул мне мутную распечатку с матричного принтера.

Из нее следовало, что спектакль называется «Борис Годунов», автор текста Александр Пушкин, режиссер Олег Ефимов, а в главных ролях Иннокентий, друзья мои, Костюковский, Елена Прошкина, Георгий Буркалов, Олег Табачников и Андрей Горьков. Созвездие блин какое-то. И все это в пяти минутах ходьбы от моего дома. И стоит всего по тыще за штуку. Взял не глядя.

Посмотрел на часы – однако ж начало-то спектакля через полтора часа, а мне надо еще до дому доехать и кого-нибудь себе в пару подобрать. Подумал полминуты, потом махнул рукой и начал набирать рабочий телефон соседки Оксаночки, она мне его дала, когда мы в ментуре сидели. Оксана вот на удивление оказалась на месте, выслушала мое предложение и на удивление быстро сказала «Ага». Договорились встретиться перед входом в ДК за полчаса до начала.

Оксана как ни странно не опоздала… ну почти не опоздала, всего на десять минут, а это, как известно, не считается. Раздеваться не надо было, июль же на дворе, прошли сразу в зал, места у нас королевские были, восьмой ряд по центру. Народ собрался разный, были и расфуфыренные дамы в меховых манто (в июле-то!), были и простые работяги с Машзавода. До начала накоротке переговорил с Оксаной на предмет ее текущей жизни, ничего, впрочем, нового для себя не узнал. А потом началось оно самое… к нам ведь в провинцию как столичные коллективы едут? Либо чтоб денег по-быстрому насшибать, либо чтобы галочку в отчете поставить. В обоих этих вариантах приезжает обычно второй-третий состав и играют они не напрягаясь, халтурят, если прямо сказать. Но тут все было не так…

Борис, значит, Годунов это и был сам Олег Николаевич Ефимов, Гришкой-самозванцем оказался его сынуля, малоизвестный еще в начале 90-х Миша Ефимов, Марина Мнишек – Прошкина, Шуйский – Костюковский, старец Пимен – Табачников, ну а Горьков с Буркаловым сыграли двух монахов в трактире на литовской границе. Супер… и даже чуть выше, 6 звезд по гостиничному каталогу. Оксана тоже сидела слегка придавленная количеством вип-личностей прямо у нее перед глазами.

В антракте вышли на улицу, в буфет Оксана не захотела – глядь, а на ступеньках стоят два друга Горьков и Буркалов и курят, значит, слегка покачиваясь в начинающем синеть вечере.

– У тебя ручка есть? – быстро спросил я у Оксаны, – давай скорее.

Подошел к ним, протянул программку с ручкой и попросил автограф – Буркалов ничего не сказал, но и подписываться не стал, а Горьков взял ручку и вывел нетвердой рукой что-то вроде детской загогулины. Понимаю, нагрузились в буфете – во втором же акте им играть не надо, монахи же весь свой текст уже высказали на литовской границе…

А когда спектакль закончился, и мы с Оксаной пошли домой, обогнув ДК по дуге, то я чуть не споткнулся о валяющегося на дорожке мужика.

– Вот ведь пьянь какая, – с возмущением сказала Оксана, она тоже чуть не споткнулась о него.

– Ты подожди ярлыки-то вешать, может человеку просто плохо стало, – ответил я и перевернул его лицом вверх. Это оказался в жопу пьяный артист академического театра и звезда советского и российского кино Андрей Горьков, вот такие пироги…

– Ты подумал то же самое, что и я? – удивленно спросила Оксана.

– Ну да, скорее всего, – ответил я, – разглядывая грязную физиономию артиста, – я подумал, что это Горьков, раз, и что же нам теперь с ним делать, два…

– Надо его в ДК отвести… оттащить точнее, идти он походу не сможет…

– У меня другое предложение – отсюда до нашего дома ближе, чем до ДК, давай его туда оттащим, а когда он проспится, сдадим с рук на руки в театр. Будет такое приключение, почти новогоднее…

Оксана подумала немного, потом согласилась, и мы с грехом пополам поставили Горькова на ноги, обхватили с обеих сторон и так вот потащились через трамвайную линию к нашему подъезду. Андрей по дороге запинался за каждую кочку и вдобавок постоянно мычал что-то невразумительное, но до квартиры как-то сумел дойти. Там я стащил с него ботинки и штаны, рубашку с джемпером оставил, ладно, и уложил на диван в дальней комнате. Он немедленно захрапел.

– Ну и дальше чего? – спросила Оксана.

– Слушай, ну если уж у нас такая ночь приключений случилась, давай все по сценарию прокатим – ты будешь Надей, я Ипполитом, а это вот Женя из Москвы прилетел, пьяный вдрабадан.

– А у нас тут 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12, – подхватила Оксана. – Выходи на лестницу и звони в дверь. – И она выпроводила меня из квартиры.

Позвонил, чо.

– Здравствуй, дорогая Наденька, вот тебе подарок, – и я сунул ей в руку пакет презервативов Sico, больше у меня в карманах ничего не было.

Оксана на секунду смешалась, но быстро въехала в ситуацию.

– Приветик, Ипполит, какой у тебя необычный подарок, я прямо вся в недоумении, как такие подарки дарить можно. Но у меня тоже для тебя кое-что есть, но оно там, в комнате.

– Да что ты говоришь? Показывай скорее, я так волнуюсь!

Она провела меня за руку в большую комнату и собралась было открыть дверь в маленькую, где Горьков лежал, но не успела – я по дороге обнял её и начал целовать, незаметно подвигая к диванчику в углу.

– Ты чо делаешь? – возмутилась она, – это не по сценарию!

– Зато по смыслу очень хорошо вписывается, – отвечал я, лихорадочно нащупывая молнию на ее платье. – Уж приключаться, так по полной программе – потом будет что вспомнить. Давай-ка сюда эти Сики…

––

Через полчаса Оксаночка сказала, лежа у меня на груди:

– Спасибо, Лёнчик, я этот день никогда не забуду, прямо как в сказке побывала…

– Держись за меня, тогда я тебе эту сказку на регулярную основу поставлю, – ответил я.

– Но мне домой бы надо, мать волноваться будет.

– Окей, Оксаночка, тебе тоже за все спасибо… утром приходи, вместе поведем артиста до дому, ну или повезем, как получится .Сказка маст гоу он, как сейчас принято говорить в среде продвинутых юзеров.

– Хорошо, – ответила она, быстренько собралась и упорхнула из квартиры.

Горьков проснулся где-то в восемь с копейками, долго таращился на детали обстановки, потом спросил:

– Где я, а?

– Ну как где, – спокойно ответил я, – на полу в Ленинграде конечно… шутка, на диване в Старгороде ты. Мы с Оксаной вчера подобрали тебя возле нашего дома и положили на диван, чтобы ты выспался.

– С какой Оксаной? – спросил ничего не соображающий артист.

– Щас увидишь… – и я сходил на соседний этаж и вызвал Оксану. – Вот, нравится?

– Ну ничего так… – ответил Горьков, еле ворочая языком.

– Кофе будешь? – спросил я, доставая из заначки банку Пеле.

Быстро выпили кофе на кухне, Оксана, как смогла, привела в порядок одежду артиста, спросили, куда ж его везти-то, оказалось на пароход возле Речного вокзала, они как приехали, так и живут всё время на нем. Пришлось машину ловить – за пятихатку нас до набережной довезла разбитая сиреневая девятка, а там мы его сдали на руки дежурному, он возле сходней стоял. А артист на прощание, прикиньте, даже спасибо не сказал… да и хрен с ним, пусть катится себе обратно в свою Москву.

Оксана вышла по дороге, работа у нее как раз там была, ну а я пешочком прогулялся от Речного до своего родного НИИ, а на входе меня опять сюрприз поджидал… что-то это нехорошей традицией становится, третий раз за три дня, подумал я… на парапете крыльца сидели и курили, поминутно сплевывая на пол, два бравых ворошиловских бойца, друзья мои, тупой Башка и чуть более умный Бакс. Увидели меня, одновременно как-то нехорошо ухмыльнулись и поднялись с парапета, значит, мне навстречу. Здорово, родные, подумал я, век бы вас не видеть, уродов.

– Ну чо, фраерок, пошли побазланим, – сказал тупой.

Конечно пошли, кивнул я, как будто у меня выбор есть. Привели они меня все к тому же черному японскому рыдвану, припаркованному на параллельной улице, возле входа стоянка огорожена была, только для машин сотрудников.

– Ты, значит, теперь главный по Монтане? – спросил уже умный, когда я сел на заднее сиденье.

– По текущим процессам вроде я, – осторожно начал я, – но денег моих в капитале конторы ни копейки нету, там Гена Коломейцев рулит.

– Не е..т меня твои Коломейцевы-Шмоломейцевы, с ним мы потом перетрем может быть, а пока, раз ты главным назвался, разговор к тебе будет. Юрик этот твой Шпагин сильно борзым оказался, быковать начал, вот и получил своё, надеюсь, что ты поумнее будешь. Будешь поумнее, а? Чо молчишь-то?

– Ну ясен пень буду, – подал голос я.

– Ну и молоток… короче вира с тебя за двухдневный простой, лимон рублей.

– Какой простой? – вставил я свои пять копеек.

– Позавчера вы должны были начать нам за крышу отстегивать, а не начали, вот за этот простой и вира. Завтра принесешь в это же время на это же место, понял? Или повторить?

И он легонько двинул мне локтем в солнечное сплетение, увернуться я не успел, поэтому на несколько секунд выпал из текущей реальности, а когда опять в нее вернулся, сказал:

– Не надо повторять, я понятливый… только где ж я вам лимон за сутки найду? Наша контора столько в год не зарабатывает.

– Значит надо повторить, – механическим голосом сказал бандит и начал надевать на правую руку кастет, красивый такой, никелированный.

– Ненене, – тут же отозвался я, – лимон, значит лимон.

– Молодец, быстро соображаешь. Если лимона завтра не будет… нет, убивать мы тебя не будем… пока не будем… а просто отмудохаем маленько и включим счетчик, 10% в день. Но это еще не всё – со следующего месяца будете отстегивать нам четверть от своих доходов.

– Может от прибыли? – позволил себе уточнить я, – если от доходов, нам ничего не останется ведь.

Бандиты переглянулись и к большому моему удивлению согласились.

– Ладно, от прибыли. Свободен. Пока свободен, – и я вылез в распахнутую дверь Камри.

В нашей лаборатории, когда я туда вошел, была перепись того, какие инструменты и спецодежда нужны сотрудникам на следующий сезон, он у нас с сентября начинался. Механически перечислил то, что мы обычно заказывали – скальпель, пинцет, кусачки, паяльник и синий халат. Можно было белый еще выбрать, но они пачкались уж очень быстро, а на синем грязи не видно, вот их все и берут. Потом взялся за внутренний телефон, искать Гену-Крокодила, но там случился голый вассер, не было его ни в кабинете, ни в подшефной лаборатории, а где он, никто сказать не мог, вчера вечером ничего вроде не говорил он, что уедет куда-то. Нашел ведь в записной книжке его домашний телефон, когда-то давно он мне его диктовал на всякий случай, но и там никто не отвечал. Сходил к дуре-матответственной (её прямо в глаза так и называли – дура-Валюха, а она не обижалась, правда ведь), она числилась в Монтане девочкой на телефоне, принимала заказы и жалобы от клиентов. Дура-матответственная тоже про Гену ничего мне сказать не смогла, но зато всучила целых две заявки на подключение, обе у черта на куличках.

Тут я сел на подоконник и начал мучительно размышлять, как мне обустроить свою дальнейшую жизнь… лимон до завтра я явно не достану, это ж две мои годовые зарплаты, так что давай, голова, думай, что делать и как быть… Через десять минут забрезжила одна хилая мыслишка… даже две… ладно, попробуем, не боги же в самом деле горшки обжигают, нахрена богам горшки, если вдуматься?

Оставшееся до вечера время посвятил еще одной своей теме – автоматизации установки по исследованию гиротронов. Вы не знаете, что такое гиротроны? И хорошо, я бы тоже с удовольствием в гробу их видал, если б жизнь не заставила. Это, коротко говоря, такие вакуумные СВЧ-генераторы, у которых источником этого излучения является пучок электронов, вращающийся по часовой стрелке в сильном магнитном поле. Побочное изделие, вылупившееся в результате проекта «Медведка», саму-то «Медведку» давно закопали, а гиротроны вдруг начали пользоваться очень хорошим спросом на мировом рынке, вот один из подсекторов физики высоких энергий и начал клепать их конвейерным способом, а наш сектор автоматизации соответственно был обеспечен работой и некоторыми дополнительными деньгами на пару лет вперед.

Проковырялся, короче говоря, я с этими гиротронами почти до вечера, периодически позванивая Гене по всем телефонам, но он так и не появился, сука. Твои это теперь проблемы с лимоном и с бандитами, Лёня, и больше ничьи, сказал я себе, собираясь домой в шестом часу. А когда выгрузился из автобуса возле нашего ДК и переходил трамвайные рельсы по пути к дому, на доминошной лавочке вдруг заметил удивительно знакомую фигуру… подошел поближе – точно, там сидела Катенька из села Вознесенское, всё в тех же фиолетовых лосинах и платьице в облипочку, а рядом с ней стоял большой зеленый чемодан.

– Кого я вижу? – сказал я, подходя к лавочке, – ты ли это, Катерина Измайловна?

– Сергеевна я, – скромно ответила она, вставая и одергивая платье… было бы там чего одергивать.

– Окей, значит будешь Сергеевной. Извини за нескромный вопрос, но что ты тут делаешь в нашем дворе, вдали от твоего Вознесенского района?

– В институт приехала поступать, а общагу мне сразу не дали, сказали завтра-послезавтра заходи, а в вашем городе я больше никого, кроме тебя, не знаю, вот и я приехала – адрес же ты мне сам на бумажке написал… пустишь переночевать?

Ну дела, со вздохом подумал я, тебя только тут не хватало для полного счастья.

– Пущу конечно, не на улице же тебя оставлять, пойдем, горе ты моё… луковое…

И мы вошли в подъезд… на третьем этаже нам Оксана встретилась, вниз спускалась. Она оглядела нас обоих с нехорошей ухмылкой, потом сказала мне «Ну ты, Лёнчик, ваще уже, так оголодал, что на школьниц переключился?», на что я ответил, что это моя сестра, двоюродная, познакомься, мол. Познакомились. Когда в квартиру зашли, я начал инструктаж Кати:

– Значит так, разлюбезная ты моя Катерина Матвеевна…

– Сергеевна я, – повторила она.

– Хорошо, Сергеевна. У нас тут город, большой очень, поэтому всем всё по барабану, кто там и с кем живет, но в твоей деревне…

– Вознесенское поселок вообще-то…

– Хорошо, в твоем поселке могут не понять твоё проживание под одной крышей с холостым половозрелым мужиком, поэтому для всех, в том числе для родственников из поселка, если они заинтересуются, ты будешь считаться моей сестрой. Двоюродной. Из села… ну то есть поселка Вознесенское, приехавшей поступать в институт, далее всё по твоей легенде. И еще одно – одежда у тебя конечно красивая и сексуально-привлекательная, но у нас сейчас так одеваются только вокзальные проститутки. Ты же не в проститутки, надеюсь, поступать приехала?

– Нет, не в проститутки… хотя было бы интересно попробовать… в политехнический.

– Тогда надо будет как-то сменить имидж… ну переодеться во что-то другое, этим мы завтра займемся. На какой хоть факультет-то собралась?

– На экономический, его в прошлом году только открыли.

– Дело хорошее, за бухгалтерией будущее, без работы не останешься. Ну а теперь давай пожрем что ли чего-нибудь, а то я с утра ничего не ел…

Я открыл холодильник, показал ей, что там лежит, она начала усиленно соображать, что из этого можно приготовить по-быстрому, а я пошел взять трубку телефона, он там в прихожей надрывался. Это оказался Павлик из Америки, я тут в этой круговерти совсем забыл, что мы встретиться договаривались, а он не забыл и обиделся. Сказал ему, чтоб ко мне что ли подъезжал, заодно с сеструхой познакомлю, он ответил, что окей, через полчасика примерно подгребет, с него выпивка, с меня закуска, ну до встречи.

Обрадовал Катю скорым гостем, она выслушала эту новость довольно спокойно, но темп приготовления пищи заметно ускорила, тарелки и столовые приборы у нее в руках прямо летать начали. Подивился такому зрелищу, а сам пошел в комнату передвинуть стол и застелить его относительно чистой скатертью.

А тут вскоре и американский гость пожаловал, был он в темных очках, в новых Ливайсах и цветастой гавайке с пальмами и гавайскими же девушками, на ногах были явно недешевые мокасины, а в руках же он держал квадратную бутылку Джека Дэниэлса.

– Забурел, командор, – сообщил я ему, – конкретно забурел!

– Да, я забурел, Европа класс А… ну то есть Америка класс А, – продолжил Паша цитировать Остапа Бендера, и добавил, проходя в квартиру, – ну ты чо, ну ты как сам-то, если в целом?

– Если в целом, то хреново, а в частностях еще туда-сюда, – ответил я, – вот познакомься с сестрой Катей.

Катя выскочила из кухни, сделала книксен (и где научилась?), Паша поцеловал ей руку, после чего она немедленно зарделась, как маков цвет.

– Что-то непохожа на тебя сестрица-то, – заметил он, – вообще ничего общего нет.

– Ну так не родная же, – отвечал я, – а потом сам знаешь, генетика наука темная. Ну давайте что ли за стол сядем, поговорим о делах наших скорбных.

Посидели, поговорили, Катя прыгнула выше головы и сумела сделать что-то съедобное из содержимого моего холодильника, Павлику понравилось.

– А ты где там собственно живешь-то? – спросил я после первой рюмки.

– В Хайянесе…

– Это что за зверь такой?

– Курорт, километров 80 от Бостона. Ну летом конечно курорт – море, пляжи, пальмы, и все это, прикинь, на севере Америки… а зимой там пустыня, но мне нравится. До работы добираться полчаса по пустой трассе… диких зверей полно, еноты, лисы, скунсы, утром едешь, обязательно пара-тройка раздавленных енотов на обочине попадаются.

– А скунсы это что такое?

– Ну это типа енотов, только не полосатые, а с такой белой полосой на спине, один раз увидишь, не забудешь. Отличаются крайней вонючестью – это у них защита такая, вонючие струи, потом месяц этой гадостью пахнуть будешь.

– Ясно, а вообще как жизнь в этой твоей Америке?

– Да нормуль всё… привык уже, хотя некоторые вещи конечно напрягают…

– Например?

– Ну феминизм например… нормальную женщину там встретить довольно тяжело, они там или толстые как бочки, или сдвинутые на феминизме – за свои права значит борются.

– Не женился там случайно?

– Да какой там, лучше удавиться, чем на таких жениться – вот здесь может подыщу кого-то себе в пару… сеструху твою например… – сказал Паша после третьей рюмки, а я подхватил.

– Да забирай, я как ближайший родственник, даю добро.

– Эй-эй, – не выдержала молчавшая всю дорогу Катя, – без меня меня женили, а у моего мнения вы чего, спрашивать не собираетесь?

– Собираемся, – смело ответил Паша, – поедешь со мной в Америку, Катерина?

Это было уже после пятой рюмки.

– Ну я даже не знаю, – закокетничала Катя, – мне надо обдумать этот вопрос…

––

Когда я проводил Павлика до остановки и вернулся, Катя спросила:

– Он чего, всегда такой был?

– Ну да, почти не изменился с доамериканских времен…

– И это у него на полном серьезе было, ну про меня и Америку?

– А вот завтра и узнаем, когда он проспится. А пока, дорогая Катерина Павловна… дада, помню, что Сергеевна… у меня к тебе будет маленькая просьба – поможешь мне завтра в одном небольшом, но деликатном дельце?

– Ясное дело помогу… нет, ты все-таки уточни, что мне делать, если он меня на голубом глазу в Америку потащит?

– Во-первых, когда потащит, тогда и начнешь думать, а пока рано, а во-вторых что-что… соглашаться конечно. Америка же это страна, где летает синяя птица удачи, большими стаями причем летает, а в садах там никогда не отцветает миндаль и кругом пахнет лавандой.

– Ладно, все понятно… хотя например ты, Лёня, мне гораздо больше нравишься…

– Давай лучше про дело.

– Окей, говори своё деликатное дело, а я еще посмотрю, стоит тебе помогать или нет.

– Значит так, вынимаем из шкафа две простыни, – я покопался на полках и вытащил оттуда две новые простыни, еще с неоторванными бирками, – далее сгибаем их пополам, берем в руки ножницы, – взял из секретера одни ножницы себе, другие для Кати, – и вырезаем на сгибе дырку, чтобы голова прошла.

– А зачем портить новые вещи? – спросила она.

– Затем, что если мы не испортим их, то завтра окончательно испорчусь я.

Катя поморгала, но ничего уточнять не решилась. Нашла середину на своей простыне, отмерила по десять примерно сантиметров от нее и ловко вырезала полукруг.

– На вот, примерь, ты же для себя этот саван готовишь, да?

– Типун тебе на язык, какой нахрен саван, это парадные одежды общества «Белое братство», вот можешь их книжечку полистать, – и я дал ей брошюрку, которую мне недавно белобратники всучили. – А готовлю я их одну для себя, да, а вторую для тебя, так что сама примеряй.

Катя сначала полистала брошюру, ничего полезного, видимо, для себя там не обнаружила, задержалась только на обложке, где была размещена Мария Дэви-Христос как раз в таком вот балахончике. Потом просунула голову в дырку.

– Нормально, только тут пояс нужен, чтобы не развевалось по бокам, и внизу подшить, слишком длинно.

– Вот нитки с иголками, – я достал из секретера жестяную коробку с этим делом, – займись пожалуйста. А пояс мы вот из этой старой наволочки сделаем, – и я присовокупил к простыням еще одну тряпку из шкафа.

Катя занялась шитьем и кройкой, а я тем временем примерил простыню на себя – нормально все легло, ничего подшивать не надо. Через десять примерно минут Катя закончила свои дела и наконец задала вопрос, который я от нее давно ждал:

– И что мы со всем этим добром делать будем?

– Садись, дорогая, на диван и слушай, – она послушно уселась на диван и уставила на меня два круглых зеленых глаза.

– Значит так, выезжаем из дому в восемь утра, простыни не надеваем сразу, с собой берем, подъезжаем к моему институту, заходим на соседний пустырь, у нас за психушкой есть такой, недавно старые дома снесли, а новые неизвестно когда начнут строить, там накидываем на себя эти балахоны, надеваем черные очки и вот эти шапочки…

– Ой, это же димины очки, он в них пришел!

– Да, позаимствовал я их у него на денек, мне нужнее, а вторые зато это мои собственные… так вот, надеваем очки, я остаюсь на пустыре, а ты…

––

В девять утра я стоял в кустах на пустыре и через пролом в не до конца снесенной стене наблюдал за действиями Кати на соседней улице. Простыня на неё села, как влитая, будто год она в ней ходила по улицам нашего города, призывая народ влиться в дружные ряды белобратской церкви. Она прошлась пару раз туда-сюда по Тургенева, а тут и черная Камри подкатила с уже до боли мне знакомыми пассажирами. Катя подошла к машине и сказала водителю что-то неслышное отсюда, тот ответил, шевеля толстыми губами. Далее было всё примерно так, как я и предполагал – водила открыл дверь и попытался схватить Катю за руку, она ловко увернулась и рванула вверх к Сенной, черта лысого вы её догоните, парни. Далее они оба вернулись к машине, поорали друг на друга, сели и с проскальзыванием шин рванули на Торговую, к моему, значит, пустырю. Ну чего, Лёня, боевая готовность номер один, оружие к бою, по местам всем стоять к всплытию…

Камри свернула с Торговой на пустырь, налетела колесом на немаленький камень, подпрыгнула с грохотом и резко затормозила. Быки выходят из машины и начинают разглядывать окрестности. В это время я, напялив поглубже шапочку и поправив очки, отделяюсь от противоположного конца пустыря и начинаю двигаться к ним, быки в ах..е разглядывают меня.

– Это чо за чучело? Слышь ты, исусик, дергай отсюдова, пока целый, – говорит тупой.

– Стой, – поправляет его умный, – никуда не дергай, иди сюда, муфлон.

Иду туда, на ходу излагая основные постулаты из брошюрки про братство.

– Ты кто такой и где наш терпила? – задает сразу два нужных вопроса умный.

Снимаю очки и одновременно достаю из матерчатой сумки ПМ с навинченным глушителем (я его нашел в том же сейфе на самом дне, очень полезная штука в наше время).

– Это вам за Юрика, суки рваные, – говорю я и стреляю в быков, по две пули в район груди каждому. Всё-таки чудовищная отдача у этих ПМ-ок, на полметра руку подбрасывает, то ли дело Беретты или допустим Глоки. Звуков выстрелов практически не слышно, их заглушает лязг дергающегося в экстазе затвора.