Поцелуй вампира. Клуб бессмертных

10. Отличный портрет

По словам тетушки Либби, традиция городских художественных фестивалей, на которых представители всех искусств и ремесел демонстрировали свое мастерство, восходила к временам основания города. Это было заметное событие в городской жизни. Целых пять кварталов главной улицы со всеми ее бутиками и кофейнями превращались в пешеходную зону с лотками, палатками и торговыми павильонами. Всюду красовались плакаты Дэйва Мэтьюза,[4] Общества защиты животных и призывы спасти влажные тропические леса. Мастера, предлагавшие оригинальные ремесленные изделия, съезжались на ярмарку из соседних штатов. В ярких небесно-голубых и алых киосках, протянувшихся вдоль улицы, можно было найти товар на любой вкус, от керамики до всяких штучек из кожи. В воздухе витали ароматы жареного мяса и кукурузы. Детишки разрисовывали друг другу физиономии, а к услугам взрослых имелись лотереи и конкурсы с призами, от микроволновок до автомобилей новейших марок.

В северной части фестивальной площадки, у фонтана с памятником основателю города, играл джаз. Горожане всех возрастов расслаблялись, притопывая в такт музыке.

Обычно тетушка Либби опаздывала всегда и повсюду, хоть на обед, хоть на деловую встречу, но сегодня, в предвкушении свидания, ухитрилась принять душ, одеться и быть полностью готовой за час до назначенного времени. Свидание должно было состояться после заката, причем не простое, а двойное — у меня с Александром и у нее с Девоном, так что неудивительно, что мы обе сгорали от нетерпения.

— Слов нет, как мне хочется показать тебе Александра, — сказала я тетушке.

— Мне тоже! — откликнулась она понимающе. — Сама жду не дождусь, когда ты увидишь Девона. Мне очень важно знать твое мнение, только говори честно. Сама я, признаться, никогда не отличалась проницательностью по части мужчин, но Девон кажется мне надежным.

Звучала заводная музыка. Тетя Либби крутила в ритм бедрами, ее открытое цветастое платье ходило волнами, серьги раскачивались. Если бы это была моя мама, то меня, наверное, охватил бы ужас, но тетушка выглядела такой веселой, раскованной, что я и не заметила, как сама стала пританцовывать.

При этом мне казалось, что солнце неподвижно зависло над колокольней, маячившей в отдалении.

— Как думаешь, если прыгать вверх-вниз, это заставит солнце сесть побыстрее? — спросила я тетушку, оглядывая публику, среди которой было полно хиппарей, вегетарианцев, готов и вообще кого угодно. Мамаши катали в колясках младенцев, детишки постарше носились с воздушными шариками среди прогуливающейся публики.

Я вглядывалась в разношерстную толпу, воображая себе, как Александр радуется солнечному, а не лунному свету. Ведь тогда одной из этих парочек, гуляющих, взявшись за руки, вполне могли бы быть мы.

Я так размечталась, что и сама не заметила, как главную улицу Хипарьвилля окутали сумерки. В призрачном свете уличных фонарей она стала походить на улицу Лондона девятнадцатого века.

— Хорошо еще, что кончились дожди и в этот праздничный вечер на небе ни тучки, — сказала я тете Либби.

Представительный мужчина с двумя порциями сахарной ваты, розовой и голубой, вышел из толпы и направился к нам. Тетя в это время помогала какому-то малышу изменить форму надувной зверюшки и не заметила, как он остановился рядом с нами.

— Ты, наверное, Рэйвен?

Тетя Либби мигом навострила ушки и развернулась.

— Девон! — воскликнула она и немедленно вернула ребенку надувную игрушку.

Это был видный, хоть и не юный, крепкий, подтянутый джентльмен с седеющими волосами, квадратной челюстью и проницательным взглядом. С золотой серьгой в ухе, одетый в дизайнерские джинсы, сандалии и льняную спортивную куртку, он показался мне человеком, любившим бег трусцой и здоровое питание.

А уж о том, какое впечатление он производил на мою самостоятельную и бойкую тетю, и говорить не стоило. Она таяла от одного его взгляда, как какая-нибудь неподготовленная посетительница на сеансе знаменитого гипнотизера.

Я ломала голову, может мое предположение быть правдой или нет… Те чары, во власти которых оказалась моя тетушка, это просто любовь или же нечто иное, потустороннее? В конце концов, здесь, в Хипарьвилле, число вампиров на душу населения явно превышало средние показатели. Вдобавок этот самый Девон отличался необычной бледностью и никогда не появлялся до заката. Кто-то похлопал меня по плечу.

Я обернулась, увидела своего любимого и бросилась ему на шею. В этот миг мне хотелось, чтобы он сжал меня изо всех сил и вонзил клыки в шею, но Александр ограничился легким поцелуем в щеку, демонстрируя сдержанность, подобающую молодому человеку, в присутствии тетушки и ее кавалера.

— Тетя Либби, Девон, я рада возможности представить вам Александра.

Мне было очень приятно познакомить тетушку с возлюбленным. Ведь до сих пор я ни разу не показывала ей своего парня по той простой причине, что такового у меня и не было. А тут я неожиданно почувствовала себя повзрослевшей.

— Какой очаровательный молодой человек! — воскликнула тетя Либби, как будто он и не стоял перед ней.

— Вы еще красивее, чем я представлял себе по рассказам, — галантно промолвил Александр.

Мужчины обменялись рукопожатиями под моим пристальным присмотром. Ведь у меня имелись определенные подозрения в отношении Девона. Мне было интересно, не подтвердит ли их какая-нибудь особенность в его поведении, но ничего необычного я не заметила.

Мы пустились гулять по ярмарке. Я держала Александра за руку, тетя Либби ловила каждое слово своего Девона. Мы заглядывали во все павильоны, не пропускали ничего интересного и обсуждали увиденное.

Тут мне на глаза попались две девушки. Одна была в длинном платье с корсетом, другая — в футболке, леггинсах и клетчатых туфлях без каблуков. Скарлет и Оникс.

Я оставила Александра у гончарного павильона, подошла к девчонкам и похлопала одну из них по плечу. Обе разом обернулись ко мне, и тут до меня дошло, что мне придется придумать для тети и Александра правдоподобное объяснение факту своего знакомства с этими девушками-готами. Сейчас они бросятся мне на шею, а ведь эти барышни никак не могли быть ни ученицами моей школы, ни дальними родственницами. Сознаваться же в том, что это мои подружки по вампирскому клубу, мне было как-то не с руки.

Однако у них в глазах не появилось и искры узнавания.

— Мы встречались? — спросила Скарлет.

Сердце мое упало. Я чувствовала себя как в детском садике, когда аккуратные, правильные детишки не принимали меня в игру. С этими девчонками я тусовалась два последних вечера. Мне казалось, что мы стали настоящими подругами, но, видимо, зря.

Вдруг до меня дошло! Наверное, они просто боялись, как бы из-за нашей встречи не раскрылась их истинная природа.

— Прошу прощения, приняла вас за своих знакомых, — с пониманием сказала я, хотя мне все равно было грустно.

— Это с нами сплошь и рядом случается, — хмыкнула Скарлет.

Обе девушки воззрились на Александра, который как раз подошел к нам. Потом Оникс незаметно подмигнула мне, они повернулись и ушли.

— Кто это? — спросил Александр, взяв меня за руку.

— Мне показалось, что мы встречались в «Гроб-клубе», — правдиво ответила я.

— Так-так!.. А где, кстати, ты была вчера вечером?

— Ты все равно не поверишь.

— Ходила в «Гроб-клуб»! — воскликнул он.

— С чего ты вял? — смутилась я.

Он указал на почти стершуюся летучую мышь на моей руке.

— Ах, это…

— Рэйвен, я ведь просил тебя туда не ходить. Не хочу, чтобы ты подумала, будто я чересчур тебя опекаю, но обещай, что больше туда не пойдешь.

— Да там вовсе не так страшно, как кажется, — начала оправдываться я. — К тому же мы ходили туда с тетей Либби. Это была ее идея.

Александр удивился, но, похоже, успокоился.

— Мне не послышалось, кто-то поминал здесь «Гроб-клуб»?

Моя тетушка повернулась и с расстояния в несколько футов горделиво продемонстрировала свои черные ногти.

— Мы там здорово оттянулись, пили коктейль «Бедлам». Я как будто десять лет сбросила.

Александр улыбнулся. Надо думать, он представил себе мою тетю, вызывающую призраков у стойки бара.

— Может, сходим туда еще разок? — предложила тетушка, обращаясь к Девону. — Ты вообще там бывал?

Я с нетерпением ждала ответа этого человека. Хоть он и был вдвое старше среднего посетителя клуба, но его появление там меня вовсе не удивило бы. Так что услышать его ответ мне было очень интересно.

— Говорят, там есть настоящий подпольный клуб, — со смехом проговорил он. — Вампирская тусовка.

Мы с Александром переглянулись.

— Шутишь? — рассмеялась тетя. — Мы там, внутри, ничего такого не видели.

— Я только передаю то, что слышал.

Как Девон мог прознать про вампирскую тусовку? По моему разумению, только посетив заведение лично.

Мы продолжили прогулку. Когда проходили мимо павильона со стеклянными фигурками, я крикнула тете:

— Мы вас догоним, — и затащила Александра внутрь.

Стерлинг заинтересовался работой мастера, выдувавшего из стекла маленького слоника.

— У меня есть сильные подозрения насчет Девона, — прошептала я.

— Какого рода? — спросил он, зачарованно глядя на пламя.

— Насчет того, что он…

Я развернула Александра лицом к себе и одними губами произнесла:

— Вампир.

Возлюбленный рассмеялся и снова уставился на стеклодува, который занимался хоботом слоника.

— Это очень даже возможно, — настаивала я.

— Конечно.

— Подумай! Разве я не права? Девон не любит фотографироваться. По словам тети Либби, у него гипнотический взгляд. Он всегда появляется только после заката, а сейчас еще и завел речь о вампирском клубе.

— Если так, что тогда?

— Надо предупредить тетю.

Неожиданно Александр потерял всякий интерес к работе стеклодува.

— Ты не хочешь, чтобы она встречалась с вампиром?

Его полуночные глаза не могли скрыть затаенной печали. Я заставила любимого ощутить то же самое, что чувствовала сама, когда меня не признала Скарлет или отвергали одноклассники. Ведь он был вампиром, а я только что дала ему понять, что моей тете не следует водиться с одним из его сородичей.

— Я не хотела…

— Хотела! — решительно заявил он.

— Нет. Это не то, что я имела в виду.

Но тут до меня дошло, что именно так дело и обстояло. Глаза сразу оказались на мокром месте. Александр вывел меня из толпы и завел в промежуток между двумя киосками. При этом он обошел лужицу колы, а я не смотрела под ноги и угодила в нее. Потом Стерлинг вытер слезинку с моей щеки.

— У меня и в мыслях не было тебя обидеть, — начала я. — Мне только…

— Знаю, — прервал он меня и продолжил уже мягким тоном: — Рэйвен, твоя озабоченность понятна. Это не то же самое, что завести роман с человеком другой национальности, религии или класса. Вампиры по самой своей природе представляют смертельную угрозу для смертных. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать с самого начала нашего знакомства.

— Поэтому я с тобой и поделилась. Но ты ведь совсем другой. Может быть, то же самое справедливо и насчет Девона?

— Прежде всего, мы вообще не знаем, кто этот Девон, вампир он или нет.

— Но если он такой же вампир, как ты, то это же здорово!

— А если он такой, как Джаггер? Неужели не понятно, что я боюсь за тебя?

— Но ведь среди вампиров есть и такие, как ты.

— Ты это о ком?

Я уже готова была выложить ему все про подпольный клуб, но тут нас прервала тетя Либби:

— Ты непременно должна увидеть одну картину. Глазам своим не поверишь!

Она схватила меня за руку и решительно потащила сквозь толпу, расталкивая публику. Вскоре мы остановились у павильона, расположенного напротив пожарного депо.

Рядом с натюрмортом, изображавшим вазу с цветами, висел мой портрет! Я была изображена в своем ало-черном бальном платье, кружевных перчатках, с зонтиком в руках. Я стояла на фоне особняка, а надо мной вились три летучие мыши — одна зеленоглазая, другая, поменьше, голубоглазая и третья, у которой один глаз был голубым, а другой — зеленым. В окне мансарды за слегка отодвинутой занавеской виднелся силуэт парня, смотревшего на меня. В уголке картины красовалась голубая ленточка.

— Смотри, это же вылитая ты! — воскликнула тетя Либби.

— Ну-ка… — Девон присмотрелся к картине, потом ко мне. — А ведь точно!

— Мой портрет! — воскликнула я.

— Кто это нарисовал? — спросила тетя Либби девушку, волонтера фестиваля. — Нам нужно найти художника.

— Об авторе ничего не известно, — последовал ответ. — Обычно они прикладывают фотографию, биографию, адрес сайта, но этот художник предпочел сохранить инкогнито.

— Реалистичность безукоризненная, просто фотографическая, — заметила тетя.

— К нам целый день обращаются люди, желающие купить эту работу, но нельзя же ее продавать, так и не узнав побольше об авторе. Сходство просто невероятное, — заметила девушка, взглянув на меня. — У тебя есть знакомые художники?

Девон, моя тетя и барышня принялись осматривать картину в поисках подписи. Я застыла в восторге, тогда как Александр скромно держался позади.

— Ага! — возгласила тетушка.

В уголке полотна читалась фамилия, затейливо вписанная в паутину.

— Стерлинг!.. Это ты? — Тетушка воззрилась на Александра.

Девон и барышня обернулись к нему.

— Так вот зачем ты оставался в городе? — спросила я.

— Джеймсон настоял на моем участии в выставке, — признался он.

— Это моя племянница, — с гордостью объявила тетя. — И ее друг, художник Александр Стерлинг.

— Очень рада знакомству, — промолвила девушка-волонтер с таким видом, словно повстречалась со знаменитостью. — Вот моя карточка. Насколько мне известно, эта работа заинтересовала куратора галереи. Если у вас имеются и другие, то он с удовольствием их посмотрит.

— Вот, значит, почему ты не уезжал из Хипарьвилля. Готовился выставить свою работу на этой ярмарке?! — Александр промолчал. — Но почему ты мне ничего не сказал? — спросила я, сжав его руку.

— Но ведь и ты мне тоже о многом не говоришь, — заметил он и указал на печать, чернеющую на моей руке.

Через несколько часов художественный фестиваль подошел к концу. Торговцы складывали нераспроданные товары, киоски пустели.

Мы устали от ходьбы, объелись разной вкуснятиной, поэтому примостились на ободе чаши фонтана.

Потом тетушка с Девоном отошли в сторону, чтобы попрощаться, а мы с Александром остались у фонтана.

— Я заеду за тобой завтра вечером, — пообещал он, держа руку на моем плече. — У меня для тебя будет сюрприз.

— У меня терпения не хватит. Буду считать минуты.

Лицо возлюбленного озарилось лунным сиянием улыбки. Он наклонился и поцеловал меня. Его губы сохранили вкус газировки и глазурованных яблок.

Мой вампир остался у фонтана и смотрел мне вслед, когда я направилась к тете и ее ухажеру. Они держались за руки и смотрели в глаза друг другу, позабыв обо всем на свете. В любой миг Девон мог склониться над ней и вонзить клыки в ее шею, если, конечно, они у него имелись. Но если даже он и был вампиром, то вряд ли решился бы на это на виду у всего города.

Ведь тетушка Либби, с ее беззаботной романтической натурой, вполне могла бы стать вампиром и по доброй воле. Ну что ж, может, оно и к лучшему. Если мне суждено остаться отверженной смертной в Занудвилле, то я, по крайней мере, смогу навещать тетю в потустороннем мире.

— Очень рад нашей встрече, Рэйвен, — сказал Девон, когда я догнала их.

— Спасибо за сахарную вату. Надеюсь, еще увидимся. — Я отошла, чтобы дать парочке возможность перед расставанием побыть наедине, а главное, попытаться установить истинную природу Девона.

Я достала из сумочки складное зеркальце, открыла его, направила так, чтобы в нем отражалось то, что находилось за моей спиной, набрала воздуха, и тут тетушка похлопала меня по плечу.

Когда я все-таки взглянула на отражение, Девон уже исчез.

Далеко за полночь мы с тетей, словно на вечеринке с ночевкой, валялись в пижамах на ее постели. Нас окружали курильницы и ароматические свечи. Мы вели нескончаемый разговор о своих ненаглядных возлюбленных. Тетушка была настроена мечтательно, совсем по-девичьи.

— Ну и где вы собираетесь устроить свадьбу? — поинтересовалась я, потягивая ромашковый чай.

— Думаю, о месте говорить еще рано, — рассмеялась она. — Но мне всегда хотелось, чтобы это произошло не в нашем городе.

Я выдала вопрос из тех, какие в ходу на подобных вечеринках:

— А на что ты готова ради любви?

— То есть готова ли я переехать? — уточнила тетя.

— Ага, — ответила я.

Вообще-то на уме у меня было совсем другое, но я надеялась ненавязчиво подвести разговор к нужной теме.

Тетушка пожала плечами.

— А работать мне пришлось бы?

Я почувствовала, что разговор грозит уйти совсем не в ту сторону.

— Смогла бы я полностью посвятить себя сцене? — спросила она с серьезным видом.

— Ну, если тебе этого хочется.

— Тогда я согласилась бы на переезд!

— Как-то не очень похоже на то, чтобы с твоей стороны это была великая жертва, — заметила я, задумалась, и тут мой взгляд упал на телевизор.

Это напомнило мне о передаче про круги на поле, которую я видела на днях, и подсказало вопрос:

— А если бы он был с другой планеты?

— Пришелец? — спросила тетушка и улыбнулась.

— Допустим. Ты улетела бы с ним?

Над этим вопросом тетя задумалась всерьез, так что ждать ответа мне пришлось долго.

— А как там у них с экологией? — поинтересовалась она.

— Тетя Либби, это же игра!

— Я хочу отвечать правдиво.

— На планете благоприятная окружающая среда, там запрещено есть мясо.

— Тогда считай, что я уже там.

— А теперь представь себе, что он вампир, — заявила я, аккуратно подведя разговор к интересующему меня пункту. — Ты позволила бы ему обратить тебя?

— Конечно! Почему бы и нет, — ответила тетушка после недолгого размышления.

— Что, прямо так? Без раздумий, не разузнав толком о потустороннем мире? Ведь тебе пришлось бы пить кровь и спать в гробу.

— Ты сама говорила, что не стоит вдаваться в частности, что это только игра. Теперь твоя очередь отвечать. На что ты способна ради любви к Александру? Ты бы с ним уехала?

— Из Занудвилля? Без раздумий! Тогда мама не смогла бы цепляться ко мне с претензиями насчет уборки комнаты.

— Ты отправилась бы за ним на другую планету?

— Конечно, — последовал уверенный ответ. — На космическом корабле мне уж точно не понадобилось бы прибираться. Невесомость, все одежки летают — знай себе лови.

Мы обе рассмеялись. Потом тетушка сделалась серьезней.

— А ты позволила бы Александру обратить себя, если бы он был вампиром?

Правда состояла в том, что мой возлюбленный таковым и являлся. Этот вопрос представлял для меня сложность именно потому, что как раз над ним я ежедневно ломала голову. У меня отсутствовали малейшие сомнения в желании связать себя с Александром, но вот относительно всего прочего, сопряженного с этим, полной ясности пока не было. Если Стерлинг сам отвергал мир, о вступлении в который я размышляла, то как мы смогли бы жить в нем вместе?

— Ну, что скажешь? — настаивала тетушка.

Я поставила кружку с чаем на столик, рядом с дымящейся курильницей, села, скрестив ноги, и спросила сама, чтобы уйти от ответа:

— А что ты скажешь насчет себя и Девона? Ты уже побывала у него дома?

— Пока еще нет. Он говорит, что там у него беспорядок.

«Конечно! — подумала я. — Не может же он просто признаться тебе, что спит в гробу».

— Он мясоед?

— Ой, чуть не забыла.

Тетя проигнорировала мой последний вопрос, встала и принялась рыться в своей котомке.

— Ты спрашивала, есть ли у меня снимки Девона, — сказала она, достала цифровую камеру и принялась нажимать на кнопки. — Вот, глянь, как раз сегодня сделала.

На просмотровом дисплее был прекрасно виден улыбающийся Девон, запечатленный рядом с киоском, в котором продавались изделия стеклодувов.

— Больше щелкнуть не вышло, он не любит фотографироваться.

Для меня это оказалось полнейшей неожиданностью. Я настолько увлеклась сбором доказательств вампирской природы Девона, что другие возможности просто не принимала во внимание.

— А на заднем плане видна ты, — указала она. — Странно, что Александр не попал в кадр. Кажется, он стоял рядом с тобой.

Тетушка Либби задула все свечки, обняла меня, пожелала доброй ночи и отправилась в постель.

Теперь я убедилась в том, что Девон — обычный смертный, и могла спать спокойно. Мне стало ясно, что любимой тете не грозит ничего, кроме, в худшем случае, разбитого сердца.