Поцелуй тьмы (ЛП)

Глава третья.

«Я пришел убить тебя»

Слова эхом раздавались в мозгу Аньи, ясное обещание, которое нельзя сбросить со счетов. Люциен никогда не шутил. Она это хорошо знала. Наблюдала его все эти недели и не заметила ни единой улыбки, ни намека на юмор из его изысканных губ. Более того дух Смерти просвечивал сквозь него в данный момент – костяная маска виднелась под его кожей.

Аромат роз наполнил воздух, почти гипнотизируя, умоляя ее сделать все, что он ни попросит. Даже умереть.

Сердце забилось неровно. Однажды она видела, как он забирал душу; это было страшно красивое зрелище, хотя она никогда не думала, что испытает его на себе. Она же бессмертна. Но девушка знала лучше всех, что даже бессмертного можно уничтожить.

В ночь, когда она вырезала сердце у Капитана Гвардии, раз и навсегда положив конец его несчастному существованию, перспектива смертности стала весьма ясной. Конечно, она еще более прояснилась после ее ареста и последующего заключения, пока боги обсуждали, что же с нею делать.

Каждый день в камере решетки, казалось, подступали ближе к ней, а вопли и стоны других заключенных становились все громче. Возможно, это были ее собственные вопли. Отсутствие возможности утолить свою жажду в создании беспорядка мучило невыносимо.

Она быстро поняла, что жизнь даже бессмертного может быть сломана или оборвана слишком быстро. И она решила сражаться за свою: тогда и всегда. Не взирая ни на что. Свобода, будь то физическая или эмоциональная, никогда не будет отобрана у нее снова.

Боги думали иначе. В конечном итоге они решили сделать ее сексуальной рабыней для своих воинов. Подходящее наказание, как они сказали. Она забрала их Капитана; теперь она сможет утешить армию Капитана.

Это бы уничтожило ее – разум, тело и душу. Ее решительность могла бы ослабнуть. Но отец пришел за ней, спас ее, не смотря на расплату, что пала бы на него. Снова она была свободна. Снова у нее появился шанс на счастье, которого она всегда жаждала.

А теперь Люциен – мужчина, которого она желала, которого поцеловала, хотел оборвать ее жизнь, забрать у нее все? Тысячи разных эмоций бурлили внутри нее, и она не знала на какой сосредоточиться сначала. Ярость? Удивление? Боль?

«Почему ты хочешь причинить мне боль?» потребовала ответа девушка.

«Я не хочу причинять тебе боль. Я должен. Очевидно, ты слишком дика, чтобы бродить свободно»

Ох, эти слова терзали! Ними весь Олимп давал ей отпор – она привыкла к этому. Но по какой-то причине, несмотря ни на что, мнение Люциена имело значение.

«Как ты нашел меня?» повторила она.

Ни проблеска эмоций не появилось на холодном лице мужчины.

«Это не имеет значения»

«Я могу исчезнуть, не успеешь ты и глазом моргнуть»

«Если ты сбежишь, я найду тебя опять. Куда бы ты ни направилась, я всегда найду тебя»

Это прозвучало и пугающе, и соблазнительно.

«Почему же ты не нападаешь на меня? Давай покончим с этим, и не надо новой погони»

Он вздернул подбородок, упрямо сжимая челюсть.

«Так и будет. Но сначала я хочу выбросить тебя из головы»

Изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно, она отклонилась назад к качели.

«Даже не знаю обольщаться мне или обижаться, медовый. Разве дикая маленькая Анья так плохо целуется, что отвращение от осознания того, что твой язык побывал у нее во рту, отказывается покидать тебя?»

Звучало это так же беззаботно, как и ее внешний вид – она надеялась – но внутри у нее все тряслось.

Почему его вид по-прежнему так влиял на нее? Хуже того: теперь, когда ей был ведом его вкус, ощущение его прижатого к ней тела и его рук, сжимающих ее, притягивающих ближе, ее реакция на него усилилась в сотни раз.

Она жаждала большего. Возможно, сейчас самое время посетить психоаналитика.

«Я уверен, что ты знаешь насколько хороши твои поцелуи».

Оттенок горечи звучал в словах.

«Ты говоришь так, словно это преступление»

«Так и есть»

Глаза Аньи превратились в узкие щелочки. Она жила уже довольно долго; нельзя сказать, что абсолютно невинно, но и не развратно. Зачем ей это, если даже до проклятия она познала боль быть отмеченной ярлыком «легкодоступна»?

Однако, как и все остальные, Анья жаждала восхищения и привязанности. Ей нравилось, как мужчины смотрели на нее, и она часто лежала без сна в постели, желая сексуальных отношений, которых не могла себе позволить.

«Анья, мы можем сделать это просто»

«Что, опять поцеловаться?»

Он с трудом сглотнул.

«Я о твоей смерти»

Не реагируй на него. Хороший воин всегда использует чувства противника против него, а Люциен был чертовски хорошим воином. Но также и она.

«Скажи мне снова, почему ты хочешь меня убить, бубличек. Я позабыла»

Нерв задергался под его глазом.

«Сказал уже. Я не хочу убивать тебя, но боги приказали мне сделать это»

А никто, даже Повелитель Преисподней, не мог не подчиниться богам без серьезных последствий. От страха у нее похолодело в животе. Все же она была рада, что Люциен пришел не по своей воле.

«Все боги или какой-то конкретный?» поинтересовалась она, хотя знала ответ наверняка.

«Один. Крон»

«Сволочной царь» сказала она. Надеюсь, ты слушаешь, ты скупой трус.

Люциен поежился от страха, демонстрируя, что он действительно боится гнева царя богов. И должен. Крон явно прогулял школу в день, когда там учили милосердию.

Едва вырвавшись из тюрьмы, Титан быстро и жестоко победил Олимпийцев, и бросил в темницу выживших. Тогда-то Анья вернулась на небеса и освободила некоторых. Тогда же он поймал ее и запер снова, требуя ее наибольшее сокровище в обмен на свободу. Прежде чем он смог наказать ее за отказ, она сбежала. Очко в пользу команды «Анья». Вскоре после этого он нашел ее во второй раз и пригрозил ей Повелителями. Теперь же они с Люциеном застрянут в «круге третьем».

Очко команде «Крон».

«Уверен, что хочешь подчиниться такому подлецу» спросила девушка.

Взгляд Люциена встретил ее взгляд, утопая в нем и разрушая ее решителность.

«Я должен, и ничто из сказанного тобою не изменит моей цели»

Она изогнула бровь, изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно.

«Бьемся об заклад?»

«Нет. Это только даст тебе фальшивую надежду» Легкий ветерок повеял меж ними, и пряди его волос упали ему на лицо. Он убрал их за уши, не позволяя ничему мешать невидимой связи между ними.

От этого черные стрелы бровей, гордая линия носа и твердые очертания его изрубцованных щек стали более отчетливы. Но она снова вернулась взглядом к его глазам. Казалось, что его коричневая радужка приковала ее на месте, в то время как голубая кружилась вихрем, втягивая ее глубже и глубже в мир, где существовал только он.

«Слушайся меня. Покорись»

Слова звучали в ее мозгу.

Ее челюсть стиснулась, как и все остальное тело. Она знала, знала, что он старался сделать. Убаюкать ее ощущением спокойствия и заставить добровольно принять смертельный удар.

Черта с два. С ней такие штучки не пройдут. Со времени своего проклятия она хорошо овладела одним умением – искусством устоять пред мужчиной. Встряхнула головой, освобождаясь от его мысленной хватки. Вот так то.

«Не выказывай ему реакции», напомнила она себе. Переместила взгляд на его массивную грудь и, посасывая свой любимый клубничный леденец, соображала, что делать дальше.

«Ты должен мне услугу, Цветочек, и я требую ее. Ты не будешь убивать меня»

Повисла мучительная пауза. Затем.

«Ты знаешь, что я должен» Он замер, словно набираясь сил. «Попроси меня сделать это безболезненно. Это в моих силах. Попроси меня поцеловать тебя прежде, чем я заберу твою душу. Это также в моих силах»

«Извини, пупсик. Полагаю я остановлюсь на том, что ты не будешь меня убивать. И насколько я помню, пару недель назад я сказала, что убью тебя, если ты попытаешься отпереться от обещанного»

Новая пауза, более тяжелая и длительная. Он с выражением агонии на лице запустил руку в волосы.

«Почему Крон желает твоей смерти?»

«Ты уже ответил на этот вопрос. Я слишком дикая» Она присела на качели, провела рукой неспешно, скрытно, вниз по ноге и засунула ее в ботинок, обвивая пальцами рукоять одного из своих кинжалов. Она может быть без ума от этого мужчины, несмотря на его миссию, но без боя не сдастся.

«Я не верю, что это единственная причина» сказал Люциен.

«Может быть он хотел прочесть мне мораль, а я высмеяла его» Ложь. Однако правду признавать она отказывалась, так что приходилось солгать.

Подобие эмоций отразилось наконец-то на лице мужчины; но она не поняла их. Она знала лишь, что трудно будет прийти к компромиссу.

«Может быть, он был твоим любовником, а ты бросила его. Предпочла ему другого. Возможно, ты намеренно завела и покинула его, заставив чувствовать себя дураком»

Ее глаза опять сузились, фокусируясь на нем с бритвенно-острой пристальностью. Девушка вскочила на ноги, пряча кинжал за спиною.

«Это очень грубое предположение. Как будто я буду унижаться до игры с мужчиной, который меня не интересует»

Люциен издал нечто весьма походящее на «ты играла со мной»

Ее брови гневно сошлись на переносице.

«Думай, что угодно, но у тебя нет причин обижаться»

«Ты Анархия. Сомневаюсь, чтоб тебя волновали чувства других людей»

«Ты ничего не знаешь обо мне» бросила она.

«Я знаю, что ты танцуешь так, будто занимаешься сексом, и я знаю, что на вкус ты как погибель для мужчины»

Будь он проклят. Слова сами по себе возбудили ее. Заведенная его хриплым, густым, как хорошее вино голосом, девушка позабыла свой гнев, неожиданно готовая пасть прямиком в его объятия. Вместо того чтоб признать это, она сказала:

«Внесу поправку. Ты не груб. Ты не жесток» Говорило ли это о том, что в данный момент он еще сильнее привлекал ее?

«Тем не менее, это истина» Склонив голову на бок, мужчина изучал ее. Хотя он снова нацепил свою бесчувственную маску, вокруг него сияла раскаленная добела аура. «Ты всегда так свободна в своих привязанностях?»

В его тоне не было осуждения, но комментарий все-таки раздражал ее. Она припоминала, как несколько богов задавали ее матери тот же вопрос, точно так же ей вспомнился проблеск боли в ее глазах каждый раз, когда любовник предполагал, что она не достаточно хороша для него. Люциен заплатит за это.

Анья провела язычком по круглому леденцу, медлительно вкушая фруктовую сладость в попытке казаться безразличной. Тем временем ее спрятанные за спиной пальцы стиснулись вокруг рукоятки кинжала, ногти достали до кожи и глубоко впились.

«А что если и так?» наконец-то протянула она. «Большинство мужчин свободны в своих привязанностях и спариваются на подобие богов секса»

Он проигнорировал ее замечание. Очевидно, Повелители знали в этом толк.

«Прежде чем я…» Он стиснул губы, тряхнув головою. Должно быть, передумал. «Объясни мне кое-что» будто бы сообразив, что может не получить от нее ответов, добавил: «Пожалуйста»

Она игриво вскинула ресницы.

«Для тебя что угодно, сладкий пудинг»

«Скажи мне правду. Зачем ты целовала меня? Ты могла заполучить Париса, Рейеса, Гидеона или любого другого. Они бы не возражали. Они бы захотели тебя в ответ»

Во-первых, гррр! «Они бы захотели тебя в ответ», беззвучно передразнила она. В отличие от него, который никогда не захочет ее. Черт побери, она не «корм для собачек». Во-вторых, почему он не может принять то, что она хочет именно его, а не кого-то другого?

Может быть, это и к лучшему, что он считает ее страсть наигранной, решила девушка. По крайней мере, спасет ее гордость, поскольку она ничего для него не значила, и он не хотел ее. Осел.

«Возможно, я знала, что Крони-Вони собирается приказать тебе убить меня, и намеревалась подмаслить тебя как булочку на завтрак, чтоб ты не соблазнился подчиниться» Вот. Как ему это понравиться?

Понимание осветило его резкие, дикие черты.

«Наконец-то нечто приобретает смысл» процедил он с едва заметной ноткой разочарования.

Или разочарование было притворством? Мужчина вообще-то заявился убить ее. Нежных чувств он просто не мог испытывать.

«Покорись мне».

Черта с два. Она взглянула ему в лицо и снова попала в ловушку. Его голубой глаз по-прежнему вращался, а карий был таким глубоким, что она добровольно утонула бы в нем. Ее живот задрожал.

Нет, нет, нет! Она показала ему зубы и оторвала прочь взгляд. Причини ему боль, чтоб притормозить его, а затем убирайся отсюда. Сейчас этой мысли она не намерена была следовать. Он был бессмертен; он исцелиться. Но гори все это синим пламенем ада, она не была готова покинуть его. Она не разговаривала ни с кем неделями. Была слишком занята преследованием, подглядыванием. Вожделение к нему.

Не имеет значения, что ты хочешь. Нанеси удар прежде, чем это сделает он.

«Последний шанс оказать полагающуюся мне услугу, защитив меня от Крона» сказала она ему.

«Мне жаль»

«Что ж, ладно. Когда мы расставили точки над i» произнесла она своим самым знойным тоном, «начнем движуху»

Она облизала леденец и перенесла вес на левую ногу, заставляя свою юбку приподняться справа, привлекая тем самым его взгляд к своей обнаженной коже.

В его глазах промелькнул едва заметный огонек желания, желания, что он не мог скрыть. Слишком поздно. Она выкинула кинжал.

Серебристое лезвие перевернулось в воздухе и впилось в его сердце прежде, чем он догадался о ее намерениях. Его тело охватил спазм, глаза вылезли из орбит.

«Ты ранила меня» недоверчиво выдохнул он. Скривившись, он выдернул окровавленный кинжал и потер рукой рану, затем взглянул на свои окрасившиеся багрянцем пальцы. Гнев затопил его неверие.

«Можешь оставить себе кинжал как сувенир» Она послала ему воздушный поцелуй и перенеслась на ледяной валун в Антарктике, зная что он последует за ней и желая, чтоб он страдал. Морозный ветер мгновенно нагрянул, пробираясь сквозь ее непрочные одежонки. Через кожу, через мускулы и прямиком до костей. Ее зубы стучали.

Пингвины шли, переваливались, торопясь убраться от нее. Вода кружила водоворотами и бурлила вокруг нее. Миля за милей черная ночь приветствовала ее взор, единственным светом были золотые лунные лучи, отражающиеся на ледниках.

Будь она человеком, то замерзла бы до смерти за секунды. Будучи богиней Анья просто чувствовала себя несчастной.

«Это хотя бы стоило того» процедила она. Дыхание превращалось в густой туман перед ее лицом. Если она была несчастной, то насколько хуже будет раненому Люциену когда он…материализовался прямо перед ней. Это было так же привычно, как и то, что солнце светит.

Он выглядел весьма хмуро, его идеальные зубы угрожающе скрежетали. Он снял свою рубашку, и она четко видела скульптурные мускулы его живота. На его груди не росли волосы, не было также присущей всем мужчинам «счастливой дорожки». Его кожа носила медовый оттенок с жемчужным напылением, гладкая с одного бока, как обтягивающий сталь бархат, и зазубренная и покрытая шрамами с другой. Оба бока были такими притягательными для ее языка, что у нее слюнки потекли.

У него были маленькие соски, коричневые и твердые как наконечники стрелы. Они бы восхитительно ощущались под ее языком. Его грудь была перепачкана кровью, а длинная рана зияла прямо над сердцем. Ткань уже начала затягиваться изнутри.

Его вид – в крови после битвы, сердитого и готового к продолжению – возбуждал ее. Коленки девушки так по-дурацки ослабли. Ты же ненавидишь слабость. Но, черт побери, это было так здоровски. Он что всегда будет так влиять на нее?

Глупая девчонка.

Ветер ударил его, и она знала, что он пережил подвешенный в воздухе миг, когда кровь и кислород замерзли в нем.

«Анья» рявкнул он.

«Приятно видеть тебя снова, Цветочек». Она не медлила больше ни минуты. Используя всю свою силу, толкнула его в воду.

Он мог бы схватиться за нее, чтоб предотвратить свое падение, но не сделал этого. Скорее позволил себе упасть назад вместо того, чтоб рисковать утянуть ее за собой. Как…мило. Мерзавец! Он не имел права быть милым сейчас.

Упав, задохнулся, издав звук смешанной ярости, удивления и муки. Несколько капель брызнули ей на бедро, и она всхлипнула от холода.

«Анья!» закричал мужчина, вынырнув на поверхность.

«Не стоит благодарить меня за ванну. Это наименьшее, чем я могу помочь тебе в наведении порядка после того, как залила кровью твою грудь. Пакеда!»

«Не уходи» воскликнул он. «Пожалуйста»

Не в силах совладать с собою, девушка помедлила.

«Почему нет?»

Вместо того чтоб перенестись на ледник, он поднялся над водой и посмотрел на нее снизу вверх.

«Ты же не хочешь меня сердить» Облако уплыло, и густые золотые лучи полились с шелкового, чернильно-черного неба прямо на него.

«Или что? Ты превратишься в громадного зеленого Халка? Жаль тебя огорчать, Цветочек, но этим ты меня не возьмешь. Желаю повеселиться, разрушая» Смеясь, девушка помахала ему пальцами и перенеслась на свой любимый частный пляж на Гавайях.

Тепло и солнце мгновенно окутали ее, растапливая покрывший кожу иней. Обычно приходя сюда, она раздевалась и валялась на песочке, утопая в безмятежности. Иногда она запиралась в окруженном пальмами домике в четверти мили отсюда, где расслаблялась и просматривала фильмы.

На этот раз она осталась на берегу и не снимала одежды, выбросила конфету и вытащила еще два кинжала из ботинок. Держала их наготове и ждала.

Хмурый, дрожащий Люциен появился в поле зрения через мгновение. Его губы посинели и были недовольно сжаты. Волосы обледенели, а кожа мерцала кристаллизировавшейся влагой.

«Благодарю. За пляж» стуча зубами, выговорил он.

«Каким чертовым образом ты следуешь за мною?» потребовала она, вздернув подбородок и ответив ему таким же убийственным взглядом.

По неведомой причине все же он соблаговолил ответить.

«Ты оставляешь следы энергии там, где побывала. Я просто иду по ним. Если б ты не раскрыла себя в клубе, я не был бы в состоянии вычислить тебя»

Чудненько. Теперь ей никогда не удастся отделаться от него. Дурацкая была затея – танцевать с ним. Ей надо было оставаться в тени. Я гораздо сильнее похожа на свою мать, чем полагала.

«Я не намерена облегчать твою задачу» сообщила она ему.

Его гнев немного поутих, а губы изогнулись в подобии улыбки.

«Так я и думал»

Как он смеет выказывать непреодолимое чувство юмора, смягчая лицо и добавляя себе сексуальности. Где была его забавность вчера или позавчера?

«Я уже сказал тебе, но повторюсь» произнес он. «Я не желаю тебе зла»

«Да что ты!» Она тряхнула головой, светлые локоны затанцевали по плечам. «Тогда все в порядке. Давай убей меня» Сарказм звенел в каждом слове.

«Анья»

«Замолчи. Я была добра с тобой, помогла тебе и твоим друзьям, и это твоя благодарность?»

Нерв дернулся под его глазом.

«Я бы изменил обстоятельства, если б мог. Я бы…»

«У тебя есть выбор. Ты можешь отступиться»

«Не могу»

«Как скажешь, Цветочек. Давай просто покончим с этим, ладно. Вся эта болтовня вызывает у меня мигрень»

Его брови поползли вверх.

«Значит, ты позволяешь мне забрать твою душу?»

«Черта с два. Думаю, я ясно дала тебе понять, что буду биться до смерти. Твоей, если тебе нужны более подробные объяснения. Здесь и сейчас. Я убивала бессмертного раньше. Сделать это опять не составит труда»

«Да, Рейес упоминал Айаса» Люциен не двигался в ее направлении. «Почему ты убила его?»

Она небрежно пожала плечом. Однако внутри была очень далека от спокойствия. Воспоминания о стычке с Айасом были не из приятных. Что могло бы быть, что могло бы случиться – иногда раздумья по-прежнему терзали ее.

«Он хотел трахнуть меня, а я его не хотела. Он все равно решил настоять и сделать это, потому я решила, что он будет неплохо выглядеть с дыркой в груди»

Люциен щелкнул челюстью.

«Надеюсь, ты сделала ему больно»

Ее глаза распахнулись. Так, минуточку. Бессмертный – к тому же бывший Капитан Гвардии – радовался тому, что она убила элитного воина? Это случилось впервые. Знание бурлило в ней, глубоко затрагивая струны души. Наконец-то кто-то, к тому же посторонний, встал на ее сторону.

«Еще бы» сумела выговорить девушка сквозь внезапно вставший в горле ком.

Руки Люциена сжались в кулаки. Почему? Неважно, подумалось ей. Просто гордилась собой, что заметила, потому, что это означало, что она не таращилась в его потусторонние глаза как влюбленный щенок.

«Все должно было быть не так» произнес он ровным, безжизненным тоном.

«Ты уже говорил это. Новость такова, что все есть, как есть. Я не намерена склоняться и принимать это, потому что теперь новые боги ставят спектакль и им не по душе, как я веду дела. Я не намерена склоняться и принимать это, потому большой папочка жаден и хочет обокрасть меня»

Взгляд Люциена заострился.

«Что он надеется украсть?»

Губки девушки поджались. Будь проклят ее болтливый язык. Конечно же Люциен вцепится в ее последние слова.

«Не слушай меня. Я плету всякую чушь, когда напугана. Помнишь, как я сказала, что люблю врать?»

«Бьюсь об заклад, что ты не боишься меня или кого-то другого, и сомневаюсь, что в этот раз ты солгала» Он не дал ей шанса возразить. «Так ты не бросала Крона или не изменяла ему?»

«Какая разница?» Она покрутила кончик своего локона, убеждаясь, что острие кинжала блестит на солнце. «Разве это имеет значение для того, что ты собираешься сделать со мною?»

«Нет»

«Тогда нет причин отвечать», если он не отступится ни на йоту, то и она не сделает этого.

Он провел рукой по лицу с чрезвычайно утомленным видом.

«Возможно, я могу дать тебе день, чтоб попрощаться со своими близкими»

«О, это так мило» сухо сказала она. Однако ее сарказм долго не продлился. Короткий список ее близких промелькнул в уме, вспыхивая болью в груди. Мать. Отец. Уильям, ее единственный друг. Если Люциену удастся победить ее, то они, скорее всего так и не узнают, что с ней приключилось. Они будут искать ее, беспокоиться.

«Ты так благороден со всеми своими жертвами?» Не надо так думать. Ты не есть и не станешь жертвой.

«Нет». Опять.

«Так значит, я просто счастливица?»

Его сочные губы снова сжались от недовольства. Невзирая на то, какие бы шрамы ни покрывали его щеки, ничто не могло испортить красоту этих губ. Наверное, из-за того, что она знала, какими мягкими они были на самом деле. Возможно из-за того, что они заклеймили ее до глубины души, и она обречена носить их отпечаток вечно.

«Да» наконец-то сказал он.

«Я намерена отвергнуть твое столь щедрое предложение, любчик. Предпочту скорее убить тебя, чем ждать. Видишь, твое присутствие начинает по-настоящему досаждать мне»

Он замер, и если б она не знала, что он (почти) бесчувственный вояка, она бы заподозрила, что обидела его.

«И кто теперь грубит?» ровно сказал он.

Подумал ли он, что она говорила о его изрубцованном внешнем виде? Болван. Однако ответить ему означало бы дать новую пищу для разговора, потому она бросила:

«Итак, что будем делать с этим?» Она легонько подбросила свои кинжалы, поймала за рукоятки и повертела ними.

Он сильнее нахмурился, словно что угодно в мире было для него предпочтительней этого спектакля.

«Только помни. Ты выбрала это. Не я»

«Ты преследовал меня, сахарный. Это выбрал ты»

Она едва договорила, когда материализовался в двух дюймах от ее лица, ставя их нос к носу. Девушка задохнулась, глубоко вдыхая его аромат роз. Он быстро выбил у нее из руки кинжал и двинулся за другим.

Первое движение застало ее врасплох, но ко второму она была готова. Перенеслась на пару метров позади него и сильно врезала ему по черепу. Не знала, почему просто не ударила его в кинжалом в спину.

Он подался вперед, остановился и обернулся к ней лицом, прищурив глаза.

«Я видала, как ты убиваешь» созналась она, стараясь не выказывать своего впечатления. «Я знаю твои движения. Свалить меня не так-то просто» Она снова перенеслась ему за спину, но теперь он был сообразительней и не попался на ее трюки, а обернулся и обхватил ее за талию в миг, когда она материализовалась, и наконец-то забрал второй кинжал.

Она едва не застонала от пьянящего ощущения его объятий, насилие лишь невероятным образом усиливало ее возбуждение. Помедлила немного дольше, чем должна бы, наслаждаясь осязанием его…эрекции? Ох, да детка, да. Так ему тоже по душе их спарринг? Интересненько. Забавненько. И восхитительно прекрасно.

«Мой маленький Люциен так силен. Я почти сожалею, что вынуждена драться грязно» добавила она как раз перед тем, как заехать ему коленом между ног.

Взвыв, он согнулся пополам.

С губ девушки сорвался смешок, пока она переносилась на метр в сторону.

«Плохая, негодная Анья была бы гораздо любезней с этой частью твоей анатомии, если б ты пришел к ней из других побуждений»

«Женщина, говорю последний раз: я не желаю тебе зла» проскрежетал он. «Меня принуждают»

Она окинула взглядом свои ноготки и зевнула.

«Ты собираешься вставать и драться или как? Это становить скучным. Или, погоди-ка. Ты всегда такой слабак?»

Может быть, ей и не стоило дразнить его. Разожги костер и обожжешься. Он был перед ней через миг, подставил подножку и опрокинул девушку наземь. Она ударилась спиной, и дыхание покинуло ее легкие, перекрыв кислород и вызвав головокружение.

В следующий миг его вес пригвоздил ее. Руки были свободны, так что она врезала кулаком ему по носу. Голова мужчины отлетела в сторону, когда сломался хрящ, и брызнула кровь. Но через секунду нос выровнялся, и кровь перестала течь.

Он глянул на нее сверху вниз.

«Ради всего святого, бейся как девушка» сказал он, поверхностно вдыхая, стараясь схватить ее кисти. Затем наконец-то сгреб их.

Так запросто он распластал ее. Айас таким же образом удерживал ее, но только миг. Она сумела быстро сбросить его. Люциена же она не могла столкнуть, несмотря на то, как сильно не старалась. И все же она не была переполнена той же убийственной яростью. Она была возбуждена.

«Ты делаешь мне больно» солгала девушка.

Он совершил ошибку, отпустив ее запястья. Она снова ударила его, на этот раз в глаз. От этого кость треснула, опухла – она засмеялась; почернела – она засмеялась сильней. Исцелилась – девушка надула губки.

«Ты не сбежишь» процедил он. Сверлил ее взглядом, а его аромат свежих роз туманил разум, принуждая расслабиться, оставаться на месте и больше не драться с ним.

Она обмякла и облизала губы. В игру «соблазни меня» можно играть вдвоем. Не потому, что это будет весело, заверила она себя.

«Нет, не сбегу. Я слишком занята, представляя свои бедра обернутые вокруг твоей талии»

Его зрачки сверкнули и он прорычал.

«Прекрати это. Я приказываю тебе»

«Прекратить что?» невинно поинтересовалась она.

«Прекрати говорить подобные вещи. И прекрати так на меня смотреть»

«То есть так, будто ты станешь моим ужином?»

Он едва заметно кивнул.

«Не могу» медленно улыбаясь, ответила она.

«Нет, ты можешь. И прекратишь»

«Я подчинюсь, только когда ты перестанешь выглядеть так съедобно» Но едва она издала знойное обещание, ее мозг закипел. Ты боец, Анархия. Ты билась с бессмертными посильней Смерти. Игры в сторону.

Отрывая себя от эротического притяжения Люциена, она воззвала к инстинктам, что сохранили ей жизнь в самые мрачные дни ее существования и перенеслась. Без ее поддерживающего тела, он уткнулся лицом в песок.

Так и должно быть. Когда он, отплевываясь, поднялся, девушка стукнула его, быстро вернув в лежачее положение. Затем прыгнула на него, сжимая бедрами и хватая за челюсть, чтоб свернуть ему шею.

Но он тоже перенесся, появившись перед пальмой в трех метрах от нее. Ее колени ударились оземь прежде, чем она сумела выпрямиться и встать. Он не двигался к ней. Тяжело дыша, она отряхнулась от песка. Нежный ветерок был наполнен дразнящим, безмятежным ароматом кокосов и соленой воды. Роз.

«Я едва не убила его», содрогаясь, подумала она.

«В этой игре никто из нас не выйдет победителем» сказал он.

Она задиристо ухмыльнулась.

«Кого ты пытаешься обмануть? Я совершенно выигрываю»

Он врезал кулаком по дереву, сбивая пару плодов на землю.

«Должен быть другой способ. Определенно есть способ обойти твою смерть»

От его горячности у нее зазвенело в ушах; его неожиданное желание попытаться спасти ее вызвало в ней тупую боль. Девушка вздохнула. Этот мужчина мог бросить ее из одного эмоционального состояния в другое за считанные секунды.

«Если думаешь подать петицию Крону, не стоит. Он не передумает, а просто накажет тебя за намерение»

Люциен широко раскинул руки – истинная картина раздраженной мужественности.

«Почему бы ему самому не убить тебя?»

«Ты должен был спросить у него» Она пожала плечами, будто бы не знала ответа.

«Анья» предупредительно произнес Люциен. «Скажи мне»

«Нет»

«Анья!»

«Нет!» Она могла бы перенестись к своим ножам, но не сделала этого. Могла бы перенестись к нему, но и этого не сделала. Вместо этого она выжидала, любопытствуя, что дальше сделает или скажет воин.

Он вздохнул, совершенно точно подражая ей, и опустил руки.

«Что же нам со всем этим делать?»

«Займемся сексом?» Дерзко предложила она. Этими словами девушка намеревалась подразнить, подшутить, ненавидя то, что кинулась бы к нему, если б только он немного поощрил ее.

Я такая жалкая.

Он побелел, словно она ударила его.

Раздражаясь, она провела языком по зубам. Неужто мысль поцеловать ее снова была такой отвратительной?

«Почему ты ненавидишь меня?» обнаружила, что спрашивает девушка, прежде чем успела прикусить язык. Проклятье. Она звучала постыдно, как женщина, что не заслуживала любви. Прости, мама. Дисномии стоило получше учить свою дочку.

«Я не ненавижу тебя» мягко признался Люциен.

«Да что ты? А выглядишь так, будто тебя тошнит от мысли опять притронуться ко мне»

Кривая улыбка приветствовала ее слова: на миг и тут же исчезла. Анья едва благоговейно не грохнулась на песок. Наконец-то он улыбнулся. Она должна была бы знать, что это будет чувственно и мощно, и грешно. Наркотически. Тут же ей захотелось еще. Его улыбка была такой же лучистой, как и солнце.

«А, тем не менее, я на взводе» таким же искривленным тоном признался он.

Ладно. Кем был этот мужчина? Сначала улыбка, а теперь он еще и дразнил ее. Кровь девушки закипела, и соски затвердели (опять).

«Мужчине не обязательно нравится женщина, которую он хочет» Он открыл было рот для ответа, но он перебила его. «Просто молчи, ладно. Я не желаю слышать твоего ответа» Он разрушит счастливое жужжание в ее голове, это она знала наверняка. «Стой там и будь милашкой, пока я думаю»

«Ты намеренно стараешься спровоцировать меня, не так ли?»

Да. Глупый ход в ее игре, правда. Ему было приказано нанести ей смертельный удар. Каждый раз, подстрекая его, она, вероятно, немного облегчала ему задачу. Но не могла сдержаться. Эта улыбка…

«У тебя нет ответа для меня?»

«Такого, чтоб я хотела ним поделиться, нет» Почему стоя там, он должен был выглядеть так сексуально? Солнце вело себя как ласкающая его любовница, создавало ангельский нимб вокруг его темноволосой головы. Да, ангельский. В этот момент он был падшим ангелом, заставляющим пульсировать ее жилы и сжиматься внутренности.

Почему они не могли быть просто мужчиной и женщиной?

Почему он не мог хотеть ее так же, как она хотела его?

Почему ее одержимость ним не пропала теперь, когда он был вынужден лишить ее навечно жизни?

«Ты все усложняешь»

«Ты не нарушишь правил ради меня?» спросила она, взмахивая ресницами. «Ты не окажешь мне эту малюсенькую-премалюсенькую услугу? Ты мне должен»

«Нет. Я не могу»

Он даже не засомневался в своем ответе, и это вывело ее из себя. По крайней мере, он мог бы пару минут подумать. Мерзавец. Она нахмурилась.

«Даю еще одну возможность согласиться. Мы будем квиты, чаши весов сравняются»

«Прости. Я снова должен отказать тебе»

Отлично. Значит, оставался только один способ положить конец безумию.

Она таки перенеслась к своим кинжалам. Потом к нему. Его глаза изумленно распахнулись, когда она материализовалась перед ним. Одной рукояткой она ударила его по горлу, крутнулась пока он пытался вдохнуть, и заехала другой рукояткой в висок, чтоб лишить его сознания.

Соприкосновение.

Вот только он не потерял сознания. Рыча, он упал на колени. Не важно. Так или иначе, результат был тем же. Огорчаясь, что дошло до такого, она перевернула кинжалы в ладонях, чтоб острия нацелились прямо в него.

Ее руки тряслись, когда она взглянула на его макушку. Все внутри нее вопило не делать этого, но она все же скрестила кинжалы. Было лишь несколько способов убить бессмертного, и отсечение головы – один из них. Сделай это…другого пути нет… Она уже поднесла лезвия к его шее, оставалось только взмахнуть кистями. Сделай это, пока он не перенесся!

О, боги, боги, боги. Она сделала это. Замахнулась, чтоб убить его. Однако вместо плоти ее оружие встретило только с воздух.

Он унесся.

Огорчение и облечение боролось за первенство. Прежде чем она смогла двинуться дальше, сильные, похожие на тиски, пальцы впились в плечи, поворачивая ее. Обжигающие губы прижались к ее рту, заставляя его раскрыться и похищая дыхание.

Язык Люциена терся о ее в раскаленном добела поцелуе, что будет преследовать ее во сне и наяву даже через тысячи лет. Живую или мертвую. Это было и благословением и агонией. Раем и адом. Ощущать его вкус было так потрясающе, его сила и жар возбуждали, заставляя жаждать большего.

«Люциен» Она задыхалась и стонала и тянулась к нему, отбрасывая прочь оружие, чтоб ощутить ладонями его кожу.

«Ни слова больше. Поцелуй меня как раньше»

Его пыл возбуждал ее еще сильнее. Очевидно, танцевать для него и вешаться ему на шею, было недостаточно. Очевидно, ей едва не пришлось совершить убийство, чтоб завести его достаточно сильно.

Его руки обвились вокруг ее талии и неистово прижали к жару мужского тела. Он потерся своим набухшим пенисом по влажной, нуждающейся развилке меж ее бедер, и оба они взвыли в экстазе.

Она хотела прыгнуть на него и проглотить без остатка. Вцепилась в его волосы, наклоняя голову, чтоб углубить поцелуй. Часть ее подозревала, что это делается для отвлечения внимания, но он не подбирался к ее горлу. Он просто погружался языком в ее рот, словно не мог остановиться.

Ее соски так затвердели, что, наверное, были остры как ножи – которые она отбросила с последними крупицами здравого смысла.

«Люциен» опять простонала она, намереваясь потребовать, чтоб он снял ее корсет. Кожа к коже. Она отчаянно жаждала этого. Глупо, так глупо, допускать прикосновение кожи к коже, но в этот миг она желала этого сильней, чем стремилась к свободе. «Люциен, мой топ»

На этот раз ее голос вырвал его из-под заклятия, под которым, как казалось, он находился. Мужчина отпрыгнул от нее. Без его поддержки она едва не упала лицом вниз, как ранее он.

«Что ты делаешь?» выпрямляясь, потребовала объяснений девушка.

«Я сейчас не могу мыслить трезво» тяжело дыша, он отступал. «Мне надо уйти от тебя»

В его глазах был сердитый блеск, блеск темный, неистовый и крайне угрожающий. Дрожь страха пробежалась вдоль ее спины. Страха и еще более сильного возбуждения.

Что со мной не так?

Он говорил ей никогда не злить его, потому что случиться нечто плохое. Что ж он говорил правду. Она каким-то образом разозлила его, и он перестал ее целовать. Ничто не могло быть хуже этого.

«Ты собираешься покинуть меня вот так? Даже не доведя до оргазма?» Упс. Она хотела говорить развязно, однако в голосе ее была нужда. Девушка едва не скулила.

Блеск еще сильнее потемнел.

«Мы увидим друг друга опять, Анья. Вскоре»

С этим зловещим обещанием он исчез.