Поцелуй Крови

Глава 17

Марисса сидела за своим столом в «Убежище», и ее ждал целый список дел: нужно прочитать карты пациентов, утвердить приемные документы, обработать счета. Вместо того, чтобы взяться за решение этих вопросов, она просто сидела в своем кресле, уставившись на кусок черного металла с красной кисточкой.

После того, как они с Бутчем вернулись домой, она показала странный, похожий на ключ предмет нескольким Братьям, и никто не узнал его, даже не смог предложить адекватное название этому. Потом Вишес поискал предмет в интернете… и ничего не нашел.

Когда они с Бутчем добрались до кровати, она была так вымотана, что заснула сразу же, как голова коснулась подушки.

Но ненадолго.

Она открыла глаза примерно в три часа дня и так и осталась лежать, уставившись в темноту, пока Бутч тихо посапывал рядом.

Все было так, как рассказывал ее хеллрен. На черном потолке проносились изображения той женщины, и от подобного фотомонтажа хотелось плакать. И, что самое печальное, подумав о ней и Бутче, хотелось плакать еще сильнее.

Сумасшествие.

В их отношениях не было ничего плохого. Он не мог проявить большей поддержки, когда отвез ее к Хэйверсу, пытался выяснить вместе с ней о ключе, понимал все, что она чувствовала.

— Я схожу с ума, — прошептала она…

— Поэтому я и пришла.

Марисса резко вскинула голову.

— Мэри… привет. Прости. Я разговариваю сама с собой. В голове творится полный бардак.

Шеллан Рейджа вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

— Да, я вижу… я позвала тебя по имени три-четыре раза, но не получила ответа.

Марисса откинулась на спинку, и, перекинув волосы за спину, изобразила улыбку.

— Чем я могу помочь тебе?

— Ты можешь поговорить со мной. — Женщина села в кресло напротив нее. — Я беспокоюсь о тебе.

— О, Боже, даже не трать на это время. У нас здесь полно женщин, которые действительно нуждаются в твоей помощи…

— У добрых самаритян вроде нас с тобой возникают проблемы с выполнением обязанностей, если мы не проговариваем тяжелые случаи. Это факт. Я также хочу напомнить, что я твоя подруга.

В повисшем молчании Марисса не стала рассказывать обо всей бумажной работе, на которой не могла сконцентрироваться из-за путаницы в голове. Потом она промолчала о том, что не спала полдня. И, наконец, ни словом не обмолвилась о том, как она странно отдалилась от Бутча…

— Я не могу выбросить ее из головы, — выпалила она.

Внезапно полились слезы, и Марисса с проклятьем потянулась за клинексами.

— Я не хочу говорить об этом.

— Я знаю, — нежно сказала Мэри. — Поверь мне, у меня много личного опыта с замалчиванием проблем. Это плохая стратегия.

— О, ни за что не поверю. Ты самый самореализовавшийся человек из всех, кого я встречала. Десять баллов из десяти.

— Марисса, ты видела только снимок моей жизни. Ты не знала, какой я была раньше. И я все еще мучаюсь. Как и все остальные.

Марисса промокнула слезы под глазами, борясь с желанием откровенно разрыдаться.

— И как ты справляешься с этим?

— С проблемами? Я разговариваю с людьми. Говорю с Рейджем. Записываю переживания.

— Нет… полный разрыв.

— Что?

Марисса помахала платком.

— Я несу чепуху. Забудь…

— Ты про то, что после встречи с Рейджем для меня закончилась одна жизнь и началась другая?

Боже, ее сердце гулко билось без веской причины.

— Да. Я об этом.

Скрестив ноги, Мэри закусила нижнюю губу, и пока она собиралась с мыслями, Марисса изучала ее симметричное лицо, недавно подстриженные под боба каштановые волосы, ауру спокойной уверенности.

Да, подумала Марисса, Рейдж был прав. Эта женщина была великолепна… не в очевидном смысле, как королева красоты, не как угловато-анорексичная, без-капли-жира модель и даже не по стандарту соседской девчонки. Мэри напоминала сияние от костра посреди морозной зимы, теплая, живительная, пленяющая и озаряющая.

Неудивительно, что Брат души в ней не чаял.

Выдохнув, Мэри сказала:

— Думаю, со мной все иначе, потому что я умирала… я знала, что покидаю этот мир. Хотя какое-то время я жила, не зная, что рак вернулся, я готовилась к тому дню, когда они сообщат мне о рецидиве. Поэтому я заранее простилась. Упаковала свой эмоциональный и мысленный багаж, купила билет, приготовилась к дороге. В смысле, моя мама умерла, и меня никто не держал на Земле… у меня ничего не было, поэтому я ничего не теряла, понимаешь?

Марисса вспомнила ночь, когда брат выгнал ее из дома из-за связи с Бутчем.

— Если я все правильно понимаю, — сказала Мэри, — то у тебя все было иначе? Да?

Марисса отвела взгляд.

— Нет. Я вернулась домой к Хэйверсу, провела там ночь, и прямо перед рассветом он… — Сейчас слезы хлынули рекой, капая на блузку, брюки. Марисса промокнула глаза, прежде чем продолжить. — Они упаковали все мои вещи. Он сказал, что ему все равно, куда я отправлюсь, он просто не хотел видеть меня в доме. Он положил деньги… — Марисса прокашлялась. — Он положил деньги на столик. Будто не хотел прикасаться ко мне.

Она достала следующий платок и высморкалась.

— Я оставила эти деньги. Порой, когда я наталкиваюсь на стодолларовые купюры в шкафчике, то спрашиваю у себя, зачем я сохранила их? Почему я… о, ради всего святого. — Она достала третий платок. — Что со мной не так? Та женщина мертва, а я не могу найти ее семью или убийцу… и сижу здесь и ною о том, какой набитый дурак мой брат, что далеко не свежие новости. Смешно.

— Это посттравматический стресс, — спокойно сказала Мэри.

— Я раздражаю сама себя.

— Так, ты думала о том, что на самом деле произошло прошлой ночью?

— Ты шутишь? Я не могу выбросить это из головы.

— Нет, я спрашиваю «ты думала об этом»?

— Если ты о том, что мне пришлось наблюдать, как молодая женщина умирает на моих глазах, о том, что это трагичная смерть, и что я, очевидно, никак не могу это исправить, то да, конечно думала.

Мэри покачала головой.

— Со всем уважением, но ты меня не понимаешь. Прошлой ночью, впервые с тех пор, как Хэйверс порвал с тобой все связи, тебе пришлось обратиться к нему за помощью. Ты не могла спасти женщину, поэтому тебе пришлось обратиться к своему брата, надеяться и молиться, что он поможет ей.

— И он помог. — Марисса выругалась. — Ну, он сделал все возможное.

— И что ты чувствуешь при этом, учитывая, насколько плохо он с тобой обращался?

Ииииииииии еще больше слез.

— Я думала об этом. Когда пришла проведать ее, перед самой ее смертью.

— Вот, что я знаю точно. Мы можем похоронить наше прошлое. Можем использовать тысячу отвлекающих факторов, чтобы держать дверь на замке. Некоторые идут нам на пользу, другие — во вред … но когда что-то должным образом не прожито, оно сто процентов вернется и даст пинка под зад. У тебя была сложная жизнь до того, как вы с Бутчем полюбили друг друга, и, без сомнений, это огромное облегчение — оставить все позади и начала заново. Но ты не можешь убежать от прошлого. Помни, Марисса, мы всегда носим с собой груз пережитых лет, словно багаж. Рано или поздно, проблема с твоим братом всплыла бы снова. Такова жизнь.

Марисса снова промокнула глаза.

— Мы с Бутчем отдалились друг от друга.

— Это естественно. Ведь он стал причиной этого разрыва.

Марисса отшатнулась.

— Подожди, минутку, стоп… он не сделал мне ничего плохого…

— Марисса, не в этом дело. Ты шла одной тропой, потом он пришел в твою жизнь и увел на другую. Я не осуждаю его и даже не говорю, что он сделал что-то плохое… я просто констатирую факт.

По неясной причине Марисса вспомнила, как не могла заснуть, и что не стала будить Бутча. Такого бы не случилось еще год назад.

— Что я должна сделать?

— Тебе не понравится мой ответ.

— Кажется, хуже быть не может.

— Тебе нужно помириться со своим братом.

Марисса закрыла глаза.

— Я никогда не смогу простить его.

— Помириться не значит забыть все его ужасные поступки. И, честно говоря, он не единственный, с кем ты должна наладить контакт. Глимера относилась к тебе отвратительно, твое положение среди аристократии было невыносимым, и Роф вел себя как королевская задница… я говорю это с любовью. Ты пережила невероятную боль и неприятие, сначала ты молчала об этом, потому что только так можно было выжить, потом отложила в долгий ящик, потому что смогла вырваться и получила шанс на хорошую жизнь. — Мэри кивнула на бумаги на ее столе. — Если ты хочешь вернуть свою продуктивность в работе, ты должна заглянуть под каждый камешек, осознать свои чувства и вернуться из этого путешествия.

Марисса достала из коробки платок номер четыре, но в итоге не воспользовалась им по назначению. Она просто крутила его в руках.

— Я не хочу забывать эту женщину. Я не хочу, чтобы все крутилось вокруг меня.

— Никто не говорит тебе оставить попытки выяснить, кто она, и поступить по совести. Просто не используй это в качестве оправдания, чтобы собрать все свое грязное белье и запихнуть подальше в ящик. Это краткосрочная перспектива, весьма ненадежная… и когда проблема всплывет снова… а так и будет… все станет только хуже, потому что ты также переживешь этот ужас с той женщиной. Понимаешь, именно так люди оказываются парализованными. Они все копят и копят, потом возникает некий триггер, а слои продолжают нагромождаться, пока вес не становится неподъемным, и конструкция падает.

Марисса всё теребила платок в руках.

— Ты права.

— Я знаю.

Сделав глубокий вдох, Марисса посмотрела поверх стола.

— Я могу обнять тебя?

— Шутишь? Конечно!

Они встали, и Марисса подошла, чтобы обнять женщину ниже себя ростом. Когда ее обняли в ответ, крепко и уверенно, она снова расплакалась.

— Ты всегда рядом, когда нужна мне, — выдавила Марисса. — Я люблю тебя слишком сильно, чтобы выразить словами.

— Для этого и нужны друзья. — Мэри отстранилась. — И когда-нибудь ты сделаешь то же самое для меня.

Шмыгнув носом, Марисса закатила глаза.

— Сомневаюсь.

— Поверь мне.

— У меня в голове ужасный бардак.

— Ты всего лишь человек. — Мэри покачала головой. — Прости, профессиональная фраза. Ты живешь, ты борешься, и ты прекрасна, изнутри и снаружи… и я тоже тебя люблю.

— Я все еще не знаю, как поступить дальше.

— Подумай об этом. Решение придет само. Просто помни, простить не значит забыть, прятки — плохая стратегия в долгосрочной перспективе, а убегая от проблемы, лучше не станет. Встреться с ней лицом к лицу… и знай, я всегда тебя поддержу, хорошо?

После того, как женщина ушла, Марисса вернулась к своему креслу и снова села. По неясной причине ее взгляд зацепился за телефон… стационарный, а не сотовый.

Прошлое. Брат. Бутч. женщина. Глимера.

Мэри права. Она столько всего избегала.

И для начала она выбрала самое меньшее из зол. Или… ну, может, самое выполнимое.

Сняв трубку, она перебрала бумаги и нашла розовый стикер, который ей передали пару ночей назад. Набрав городской номер, она сняла жемчужные сережки и откинулась на спинку кресла.

Ей ответила прислуга и попросила подождать… а потом раздался заносчивый женский голос:

— О, добрый вечер! Я так рада, что вы позвонили!

Марисса стиснула зубы.

— Я возьмусь за это. Я проведу празднество.

— О! Это чудесная новость! Как замечательно…

Слушая избитые фразы, Марисса закрыла глаза и услышала голос Мэри в голове: «Тебе нужно помириться с твоим братом».

О, Боже, подумала она. Она не представляла, как этом сделать… но знала, как устроить вечеринку.

Начни с малого. Потом переходи к решению крупных задач.