Мои большие файерболы. Книга 2. Побег из нубятника

Глава 7 Дела наши скорбные

– Рассказывай, – сказал мне Макс.

– Что? – пожала я плечами.

– Всё рассказывай.

– Тебя это не касается.

– Да ладно?! – взвился он. – То есть это не меня сегодня выставили идиотом? Не я два часа убил на рейд, чтобы прийти к дохлому боссу? Мариша, из-за тебя я вписался в какой-то тухляк. Будешь молчать, пошлю всё на хер, и ты меня больше не увидишь!

– Ты не можешь послать, ты обещал.

На меня навалилась апатия. Я не хотела говорить, не хотела двигаться. Ничего не хотела. Это длилось уже час. Макс то орал на меня, то уговаривал, то сидел рядом молча. Если б не он, я бы уже давно плюнула на всё и ушла в реал. Коврики пылесосить.

Я никогда не умела проигрывать. И не собиралась этому учиться. Этому учат вечных терпил. Овец, привыкших к постоянной стрижке. В жизни не бывает вторых мест и серебряных медалей. Ты либо победитель, либо никто.

На песке арены, под хохот Лиры, я очень остро почувствовала себя никем. Сложная, но решаемая ситуация превратилась в безвыходную. Не знаю как, но Тата вычислила меня в Ольховце. Уверена, она уже насладилась в стриме моим эпик фейлом. Эта дрянь знает и понимает в игре намного больше меня. Мы играем на её поле. Она как киношный маньяк, который заманивает свою жертву на какой-нибудь заброшенный завод, чтобы там покуражиться и не спеша, на камеру, выпотрошить. Ненавижу быть жертвой.

Меня словно оглушило. Лира ещё выкрикивала мне что-то глумливое, потом подтянулись Златогор с компанией. Крайней в провале своего рейда они объявили меня. Я, разумеется, послала их на хер, вместе с их претензиями. После этого боевое содружество развалилось. Нас с Максом выкинули из группы. Полугном побежал к Лире и Серёже что-то клянчить, скорее всего, совместное прохождение. Мне такое не светило, и я просто побрела прочь, механически переставляя ноги. Макс догнал меня и привёл в эту полуразрушенную беседку, увитую плющом.

Пробиваться назад через воскресших ящеров не пришлось. Здесь, как и в пещере Грыма, нашёлся потайной ход, который выводил на тропинку, проложенную вдоль пустыря. Дорожка на холм и площадка для пикников, которую я не так давно разыскала, оказалась совсем рядом.

– Я не подписывался воевать непонятно с кем, – вклинился в мои мысли голос Макса. – Охота идти на принцип – иди, вломи меня моему отцу. Останешься одна. А одна ты не вытянешь.

– Как будто с тобой вытяну, – невесело усмехнулась я.

– Хз, – легкомысленно заявил Макс. – Я не позволю нагибать меня какой-то плоскодонке.

Даже учитывая трагизм ситуации, я фыркнула от смеха. Макс был ценителем больших сисек, и в этом плане у Лиры не имелось никаких шансов. Даже странно, почему, создавая перса, она не позаботилась об этой детали. Чёрной королеве, как я помнила, буфера не мешали делать карьеру лазутчиц, и никак не влияли на её ловкость или подвижность. Очевидно, дочку академика терзали какие-то комплексы по этому поводу. Ну и дура. В схватке под названием жизнь лишних козырей не бывает.

Рассказала я далеко не всё. Даже не половину. И в этой половине правды было едва ли на треть. Добрый папа подарил дочке костюм виртуальной реальности. Папа видел дочурку редко, и любовь покупал дорогими подарками. Злая мажорка, даже не подружка, а так, однокурсница, при всех высмеяла и раскрутила на пари. Теперь, если она победит, я лишусь сьюта, а с Маришей будет покончено и её пиксели развеет цифровой ветер. Когда я закончила, Макс уже пылал праведным гневном.

– Эта сучка-разбойница, она и есть? – спросил он

– Нет, – замотала я головой. – Я не знаю, кто она. Но играет давно.

– А ты что получишь, если выиграешь? – блеснули глаза у Макса. – Тоже сьют? Типа как стритрейсеры, на тачки забились?

– Она мне хату съёмную оплатит. На год.

Макс, которому никогда не приходилось думать об оплате квартиры и других житейских мелочах, сочувственно закивал.

– Две недели – нормальное время, чтобы пройти ясли, – размышлял Макс. – Значит, она сразу что-то задумала. А как она узнала, что ты именно в этом нубятнике?

– Без понятия.

– Может, она сисадмин? Работает в «Дороге славы»?

– Вряд ли. – Представить Тату таскающейся день за днём на работу я не могла. – Может, её трахает сисадмин?

– Вариант, – заржал Макс. – Раскрытие персональных данных – фигня серьёзная. Может, тебе жалобу накатать? Ёбарь у неё останется, но вот сисадмином он уже не будет.

О том, что Тата могла просто купить любого сисадмина и покопаться в любых базах, я промолчала. Хотя для меня это было самым вероятным вариантом.

– И подам, – согласилась я. – Подождёшь меня минут десять?

– Ну ты шустрая, – одобрил Макс. – В десять не уложишься. Жду пятнадцать, потом иду качаться.

Он уселся по-турецки и снова принялся разглядывать и перебирать запасы своих болтов. Никакой практической цели в этом я не видела. Наверное, ему просто казалось, что за этим делом он выглядит круто.

Я уложилась в пять. Три из них ушли на приготовление и вдумчивое употребление двойного эспрессо и ещё две на телефонный разговор с Тошей Соколовым, в миру больше известным как Антон Сергеич, совладелец и директор юридической фирмы «Соколов и партнёры». Партнёры у Тоши и правда были многочисленные и даже разнополые, а потому он очень любил бабки и дорожил дружбой с теми, кто их имеет. А ещё очень ценил конфиденциальность.

Мне было достаточно сказать название игры и желательную сумму иска. Тоша заверил, что займётся моим вопросом лично и незамедлительно. Насчёт лично, конечно, было враньё, но это и к лучшему. Его проворным мальчикам и девочкам я доверяла куда больше.

Макс даже не успел заскучать. Детективная история захватила его мысли. Ещё бы, после скучного набивания экспы – такая движуха. Его энтузиазм начал охватывать и меня. Теперь я даже не понимала, чего разнюнилась. Ты не побеждён, пока тебя не победили. Так, кажется?

– А чем твоя подруга их подкупила? – встретил он меня вопросом.

– Не знаю, навряд ли деньгами, – задумалась я.

Серёжа повёлся бы на бабки, на действительно большую сумму. На такой кусок, который позволит ему вылезти из его каморки под лестницей. Но там всем рулит Лира, а она родилась с серебряной ложечкой во рту. Для неё игра – способ потешить своё ЧСВ, и деньги тут не катят.

В этом и проблема игры. Многие приходят сюда тратить, а не зарабатывать. И именно они чаще всего выходят в топ. Конечно, тут должны быть и свои наёмники. И где я их буду искать? Подходить к каждому хаю на Торговой и говорить: «Пойдёшь воевать за меня? Штуку баксов дам». Да от меня бегать будут, как от идиотки, и пальцем у виска крутить. А если согласятся, то где гарантия, что, получив бабки, меня просто не кинут? «Гуляй, девочка, первый раз тебя вижу». Или не сольют меня админам. А это один из немногих проступков, за которые однозначно следует бан.

Администрация игры операции за реальные деньги, мягко говоря, не одобряла. Существовала внутренняя биржа, на которой покупалась внутренняя валюта, но в нубятнике она не работала. В нубятнике вообще ни хрена не работало. Это напоминало дуэль в песочнице на пластиковых лопатках и формочках для куличиков. Со скидкой на то, что один из участников заранее тренировался в обращении с этим идиотским оружием.

Наверняка тут есть и своя теневая экономика. В сети сейчас можно заказать всё – от китайских пилюль для похудения до рабынь-филиппинок. Но я предпочитала искать всякое разное по старинке, через личные знакомства. Слишком уж часто такие объявления размещают не те люди. И хорошо, если всего лишь мошенники. Куда чаще на живца ловят оперативники самых разных структур. Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Принцип, который применим не только к звёздам, но и вообще к абсолютно любой непонятной херне.

На месте Таты я бы уже раскидала объявления: «Скромная и трудолюбивая конста прокачает за умеренное вознаграждение. Вывод из яслей. Магичкам и полуэльфийкам скидка. ООО “Сусанин и К^о”». Чтобы и время моё потратить, и на бабки посадить.

Идея забашлять наёмникам только выглядит неплохо. А по факту мне проще нанять в реале хоть ЧОП, хоть ЧВК и развернуть локальную войнушку, чем найти в вирте нормального исполнителя. Я представила себе, как «чёрные рейдеры» разносят Таткину шарагу бейсбольными битами, и на душе стало тепло и солнечно.

Подумав, я рассказала Максу про доспех Пифона.

– А вдруг твоя подруга – Ласка?! – выпучил глаза Макс. – Это она первой собрала доспех. И пропала как раз тогда, когда ты появилась.

– И с чего ей пропадать? – не поверила я.

– Реролится. Тебя ищет. – Глаза у Макса горели. – Охренеть, Ласка в Ольховце.

– Ага, беги автограф брать, – обиделась я, – фанат.

– У меня будет шанс надрать задницу самой Ласке! – не унимался МегаКиллер.

– Да с чего ты взял, что это она?

– Ну, было бы прикольно. Ты не понимаешь. Она легенда.

– Ты не о том думаешь, – умерила я его восторги. – Лучше расскажи, чё за спектакль нам устроили, и чем он грозит.

Ничего хорошего в рассказе Макса не было. Только данжи создавали любое количество реальностей и любое число боссов для тех, кто их проходил. Те, что соответствовали «взрослым» рейдовым боссам, здесь обитали в единственном числе. После очередного убийства моб возрождался вновь, но не сразу. До появления нового Крока должно было пройти шесть часов, босс Урочища, саблезубый медведь Потап возрождался каждые двенадцать, и наконец, повелитель Погоста лич Иероним появлялся только через сутки после своего упокоения.

Вначале, если кто-то из победителей забывал покинуть обиталище босса, тот заново не возрождался. Стеснялся, наверное. Рождение – дело интимное. Очень быстро нашлись говнюки, которые таким образом блокировали респаун на неопределённый срок. Соберётся клан на рейд, выбьет из неведомой зверушки что-нибудь ценное и решит закрысить эту тему. Это как хорошей маникюршей с подругой поделиться. И вроде от тебя не убудет, и любуйся потом чужими ноготками и думай, почему ей эта сука сделала такой рисунок, а тебе даже не предложила.

Для этого кланы стали таскать с собой в рейды сговорчивых ноунеймов, нарезать им в жилищах боссов «дальневосточные гектары» и определять на жительство.

Админы поняли, что мобы скоро останутся без предводителей, а игровой мир без квестов. Тогда баг пофиксили, как сказал Макс, и через полчаса забывчивых игроков стали переносить к началу испытания системным телепортом. А там уже их дело, ждать респа или разбредаться по домам. Не слишком реалистично, зато просто.

В случае с Кроком это была тропинка перед поляной с кислотными бронеплюями. Тропа открывалась только после респауна Крока. До этого момента – сплошная стена колючек. Если Серёжина конста всерьёз решила не пустить меня к Кроку, им это обеспечивало первую позицию в забеге. А дальше нам за ними не угнаться. Даже Максу нужно пять-шесть стрел, чтобы свалить босса. С моими кастами это минимум две минуты. Лира, применив один из атакующих навыков, его сваншотит. Я видела её в деле, и иллюзий не питала. Бешеная мясорубка. Что она может на девятом уровне – даже думать не хочется.

Собрать свой рейд? Игровое золото у меня тоже было. Жакоб ещё не забирал выручку за два дня. Тысяча двести сорок семь монет. Бабло для яслей огромное. Вот только орк ясно напомнил, что не моё. Траву закупать нужно. Где? У кого? Становиться с лотком у поля, начать скупку рогов и копыт у населения? Сколько времени на это убьётся? Нанять скупщика? Подрядчика? Набрать бригаду косарей-травников? Вот херня.

Но и это мелочь. Главное, что этого скромного денежного потока я могу лишиться. Уже сегодня вечером. IIy3aH неплохо просчитал моего приятеля Жакоба. Тот оказался тщеславен и падок на экзотику. А может, ДуреВар постарался. Полугном не тянул на роль интеллектуала. Сколько бы они ни отвалили за рерол этой шлюшки – всё отобьют, когда выкинут из схемы меня, а орк станет сговорчивым. Всех можно купить, если найти нужную валюту.

– Макс, а пойдём-ка на Торговую, – перебила я говорливого тихушника.

– Закупиться хочешь? – не понял он.

– На товар поглядеть.

Сусанна Несравненная игривой бабочкой порхала по площади. Она то подбегала к фонтану, чтобы поиграть ладошкой с пенящимися струями воды, то, хихикая, красовалась перед нанимателями, то не спеша дефилировала вдоль витрин. Резвилась как щенок. Мелкая сучка.

Рекламная акция. Уставшие от пуританских правил нубятника игроки уже слюной исходили. Попрыгунью ненавязчиво сопровождала знакомая мне четвёрка. Вдруг кто обидит бедняжку или слишком бурно станет показывать свой восторг. Якодзум поймал мой взгляд и нехорошо усмехнулся. Месть. Плохо, когда эмоции путают с делами. Эмоции заставляют ошибаться. Делают слабее.

Только пока я ошибок не вижу. А сама снова в бешенстве. Увести Жакоба из трактира, устроить романти́к? Любить его, как юная пастушка, в стоге сена? Так не уйдёт. Его любопытство старательно подкармливали, растили, лелеяли. А ультиматумы ставить – так я ему не жена. И если попытаюсь давить – быстро стану совсем никем.