По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

3.22

Кажется, он даже в бессознательном состоянии пребывал не столь глубоком, как хотелось бы. Окончательно его вырубить Бучу не удалось, несмотря на почти равную с ним весовую категорию. Кен продолжал зависать между Тьмой и её здешней реальностью, как если бы его просто накачали убойным успокоительным. Особенно после того момента, как кто-то нацепил не его бычью шею тот самый ошейник, который должен был парализовать не одну лишь волю выбранной под него жертвы.

Как именно он работал, Вудард пока точно не знал, но смутно догадывался. Хотя, находясь в подобном подвешенном состоянии, он едва ли мог о чём-то размышлять и что-то анализировать в полную силу. Только обрывочно и то слишком редко, когда относительно надолго всплывал из тупой прострации и мог не только фиксировать плавающим взором какие-то фрагменты из происходящего вокруг него безумия, но и даже что-то слышать — какие-то не всегда разборчивые фразы Стервятников, перебиваемые время от времени их дружным и не совсем нормальным хохотом.

Но и это тоже в какой-то момент взяло и наконец-то оборвалось. Или же это Кен в очередной раз провалился во Тьму, которая решила ненадолго его в себя поглотить, вместе с голосами и прочими звуками. Пока не хлынула ему на голову и за шиворот новой порцией ледяной воды, из-за чего мужчина уже проснулся окончательно. Вернее, очнулся, быстро всплыв из временного забытья. И начал интуитивно «отплёвываться» и продирать глаза. Вот только подтянуть руки к лицу у него не получилось. Кажется, они очень сильно затекли вместе с плечами и нижней частью тела. Получилось лишь открыть свинцовые и сильно заплывшие от недавнего и очень близкого знакомства с кулаком Буча опухшие веки.

Щёлочки, правда, вышли не особо узкими, поэтому ему удалось не только рассмотреть, но и даже сфокусировать взгляд на сидевшем перед ним на табурете или низком стуле человеке… Человеке с длинными неопределённого цвета волосами, чьё лицо и мощная мускулистая фигура были частично скрыты окружающими сумраками. Сумраками довольно просторного каменного мешка или тюремной камеры.

— Вот это действительно всем подаркам подарок. Даже как-то не по себе. Будто реально выиграл джек-пот в несколько миллиардов долларов, ещё и без налоговых обложений. Но сам факт выигрыша ещё не достиг аналитического центра мышления своей свершившейся данностью.

Хриплый голос единственного находящегося с Кеном в камере человека показался Вударду смутно знакомым, как и сам силуэт говорившего. Точнее, его форма головы, разворот плеч, какие-то отличительные детали в выбранной позе.

Незнакомец сипло усмехнулся и его глаза, как ещё совсем недавно глаза Буча, буквально вспыхнули усиленным светом, как у какого-нибудь вампира. Правда, этот монстр был в разы хуже любых когда-либо существовавших в переделах человеческих фантазий клыкастых кровососов. Потому что он высасывал из людей вовсе не кровь. Он высасывал из них жизненную сущность и прочие внутренности.

Кен снова прошёлся по его мощной фигуре более сфокусированным и уже частично привыкшем к темноте взглядом, одновременно ощущая, как у него внутри начинает всё холодеть, стыть и покрываться острыми кристаллами сухого льда, а на коже вздуваться волдыри из крупных мурашек. Даже по сомлевшему затылку лизнуло невидимым слизким щупальцем и в той части, где он почти что не ощущал давления от широкого металлического ошейника.

Он не мог поверить собственным глазам и тому, что наконец-то сумел разглядеть. Практически уже полностью проступившие в лёгкой дымке размытого пятна «света» черты сидящего перед ним «незнакомца». Черты, которые он никогда не спутает ни с чьими другими.

— Хардинг? — прохрипел Кен, едва ли осознав, что этот вопрос принадлежал ему вместе с сильно изменившимся голосом.

«Хардинг» осклабился почти во все тридцать два, но явно без особой весёлости. Так что да, он именно осклабился, как хищный зверь, который отреагировал на рычание другого не менее опасного перед ним хищника. Разве что закованного по рукам в неподъёмные наручи с толстенными цепями и подвешенного верхней частью тела на каменную стену пыточной камеры в неизвестном для Вударда месте.

— Молоко, Дерек. Молоко… Хотя… — двойник Хардинга подозрительно прищурился, видимо, неожиданно удивившись столь странному для него открытию. — Откуда ты знаешь про Хардинга? Ты же не должен его помнить и никогда до этого не помнил. По крайней мере, не здесь.

Да, конечно. Так и есть. И Кен определённо только что совершил одну из глупейших для данного места ошибок — сказал то, чего не должен был говорить вслух, ещё и при этом… монстре.

— А кто это?.. — он и сам не понял, как вовремя перегруппировался и задал встречный вопрос, болезненно хмурясь и едва не постанывая от тянущей боли в шее, плечах и позвоночнике. — Я вроде сказал… Хантер…

Очередной ещё более жёсткий и широкий оскал от Князя вместо тысячи слов в ответ.

Конечно, он не поверил Кену, потому что обвести вокруг пальца такое матёрое чудовище, как Хантер было в принципе невозможно. Хотя он и сделал вид, будто принял версию Вударда на веру. Так сказать, подключился ненадолго к чужой игре. Совсем-совсем ненадолго.

— Если мне не изменяет память, мы с тобой раньше здесь тоже не встречались. Тебе всегда удавалось держаться на безопасном расстоянии от моих территорий. Хотя я и охотился за тобой долго… Очень и очень долго.

— Я был о тебе… наслышан… Много наслышан…

Кен если бы и захотел, то на навряд ли смог ухмыльнуться в ответ. Он и без того с трудом выговаривал каждое слово, поскольку разбитые кулаком Бифа губы тоже сильно и опухли, и дико болели при любой попытке ими пошевелить. Самое время пройти ускоренный и самообучающийся курс по чревовещанию.

— Увы, но тут ты прав. — тёмные пятна бровей Хантера поползли вверх в уже такой до боли знакомой мимике. Хотя он не вёл себя сейчас, как полный или законченный психопат. Наоборот, его абсолютное спокойствие и ленивая сдержанность в какой-то степени и зачаровывали, и пугали. Потому что ты понятия не имел, когда именно он на тебя набросится. И набросится ли вообще?

— Слухи обо мне всегда опережали моё появление на несколько миль вперёд. И дней тоже… Поэтому в какой-то степени, их лайтовая версия не всегда соответствовала действительности, зачастую преуменьшая все мои по праву заработанные заслуги и регалии. Даже прямым свидетелям приходилось сдерживаться в своих описаниях. Но не для того, чтобы не напугать до смерти своих слушателей, а… Чтобы самим в них до конца не поверить. Иногда приятно убеждать себя в том, что тебе могло что-то показаться и привидеться. Тогда и остальное выглядит не таким страшным и правдоподобным…

Кажется, Кен понимал, о чём говорил Хантер, поскольку сам до сих пор не мог поверить в то, что видел. То, что ему не снилось. Не могло сниться. Потому что сидевший перед ним монстр и не думал видоизменяться. Его черты оставались такими же, как и светящиеся в полусумраке глаза и эта улыбка… Белозубая безупречная улыбка бесчувственного психопата с мёртвым взглядом ненасытного убийцы, насильника и палача.

Кену приходилось встречаться с такими, и Хардинг тоже являлся их прямым представителем, но вот Хантер… Все они вместе взятые просто блекли перед Хантером, соответствующего своей здешней сущности всеми имеющимся для этого параметрам. И внешними, к слову, тоже.

— Ты прав… — Кен хотел усмехнуться в ответ, но вышло у него это не очень. — Я и подумать раньше не мог… что ты такой… Огромный…

Хардинг рядом с Хантером и вправду выглядел задрипанным интеллигентишкой, не державшим в своих руках ничего тяжелее теннисной ракетки или клюшки для гольфа. С Хардингом Кен справился бы за пару считанных секунд (он и так почти успел с ним справиться, даже будучи прикованным наручниками к собственному животу). А вот с Хантером… Это уже была на порядок другая весовая категория. Ещё и весьма ощутимая в пределах окружающего их замкнутого пространства. Наверное, даже каменные стены камеры так не прессовали сознание Кена, как близость и внешние габариты Князя.

— Поверь. Я огромный не только внешне. — Хантер самодовольно захихикал. — Наша общая до недавнего времени подружка, к слову, уже успела познакомиться с моими прочими огромными частями тела. И осталась под весьма огромными от них впечатлениями.

Двойник Хардинга сделал небольшую паузу, но, видимо, только для того, чтобы провести языком изнутри по своей щеке и ближе к краю рта, чтобы Кен заметил характерное движение вздутой под кожей лица Князя «шишечки». Хотя, Вударда в тот момент накрыло вовсе не от показательных и пошлых жестов Хантера. Его пробрало, вернее, лизнуло по спине и внутренностям очередной ледяной волной или спазмом при упоминании некоей их общей с Джокером подружки. Будто сознание ещё не успело проанализировать полученную информацию, в отличие от подсознания, но всё равно отреагировало столь пугающим образом и именно физически.

— Думаю, тебе тоже многое из чего перепадёт. Правда, немного не в той форме, но достаточно близкой по своему содержанию. Потому что я не могу отказать себе в удовольствии заняться тобою лично, Дерек. Я ведь так долго этого ждал. Несколько грёбаных лет, если не больше.

— И как же… — почему Кен вдруг решил об этом спросить? Он ведь вроде об этом даже не думал. — Как тебе удалось… меня заполучить?.. Как такое вообще могло случиться?

В этот раз Хантер не просто улыбнулся (правда, одними лишь губами), но и подался немного вперёд своим огромным корпусом прямо на Вударда, довольно и утробно зарычав/заурчав. И, кажется, Кен впервые от сократившегося между ними расстояния, услышал запах здешнего Хардинга, почти схожий с его оригиналом, но не во всём.

— Всё очень просто, Дерек. Раньше ты тут появлялся по собственной воле… Вернее, из-за стечения определённых обстоятельств, на которые ты не мог влиять в своём мире. Но ты тогда был всего лишь призраком. Залётным и временным интуристом. А теперь… Теперь твоё тело, как и сознание, находятся в знающих для этого руках. Как и в моих здесь.

Хантер даже в показательной демонстрации своих пока ещё скрытых возможностей развёл совсем немного в стороны внушительные ладони. Как бы разворачивая их внутренней стороной вверх и показывая своей абсолютно беспомощной добыче, где именно она сейчас находилась.

— Ты заложник в обоих мирах, Дерек. Там и тут. Одновременно. И теперь я могу делать с тобой здесь всё, что только не пожелаю. Вот такая вот незамысловатая ловушка. И, что самое в ней приятное… — Хантер опять подался ещё ближе и вперёд на Кена, делая очередную недолгую паузу. — Ты не сумеешь теперь так просто из неё выбраться. И не будешь видеть разницы между мирами, как и понимать, где ты в тот или иной момент пребываешь. Здесь или Там? Или того хуже. — Князь понизил голос до громкого заговорческого «шёпота», и Кену реально стало не по себе, особенно от этих глаз. Нечеловеческих глаз с нечеловеческим взглядом. — Ты не будешь понимать, какой из этих миров наилучший для тебя вариант. Либо, наоборот, — наихудший. Куда для тебя будет лучше сбежать или… где тебе будет лучше сдохнуть… Здесь, со мной или Там с Хардингом…

Кен и вправду не нашелся, что на это ответить, поскольку действительно многое не понимал, в том числе и все попытки Хантера что-то ему донести. Что-то важное или, напротив, окончательно запудрить совершенно безопасному сопернику мозги.

— Можно тогда тебя кое о чём спросить? Почти личном? — наконец-то ему удалось немного собраться с мыслями и даже более-менее расшевелить во рту немного опухший язык.

— Пока у тебя ещё есть такая возможность, валяй. А то, боюсь, в скором времени тебя напрочь лишат и её.

Всё же этот сукин сын умел прочищать мозги куда круче металлического ёршика. И если бы Кен не висел сейчас на цепях на каменной стене, подобно выбитому до основания половичку, он бы точно не устоял перед соблазном проверить, насколько здешний Хардинг соответствует своим габаритам и нереально раскачанной мускулатуре. А то, что Хантер решил себя обезопасить подобным образом, говорило о многом далеко не в его пользу. Он боялся Дерека. По неизвестным пока причинам, но боялся.

Самое нелепое, Кен тоже пока не имел никакого представления, отчего Хантер так боялся Дерека. Точно так же, как Хардинг до усрачки боялся Кеннета Вударда в Том мире.

— Если мне не изменяет память, мы тут с тобой вроде как ранее не пересекались. Тогда какого хера ты ко мне присосался?.. Зачем я тебе? Что я тебе такого тут лично сделал, что ты предпочёл меня выловить здесь и именно сейчас…

Кен примерно понял, как Хантеру это удалось сделать. Не иначе, как с помощью Хардинга. С помощью тяжёлых выворачивающих наизнанку психотропных препаратов, дополненных сверху шоковой терапией.

Электросудорожная терапия, как правило (или по примитивным представлениям некоторых учёных), должна была перезагрузить мозг, с одновременным выбросом в кровь огромного букета из чистейших гормонов «радости» — серотонина, дофамина и прочих натуральных «обезболивающих». Грубо говоря, ты должен был словить кайф «естественным» путём и неизвестно где потом после этого очутиться.

Кен очутился снова в Остиуме. Его выдавили сюда насильно, и Хантер уже был в курсе на счёт этого. Он откуда-то знал, что это рано или поздно, но произойдёт. Будто уже раньше это проделывал или на ком-то репетировал. Хотя почему это будто?..

Джокер-Князь снова ответил не сразу, чуть отстранившись назад, выпрямляя спину эдаким разминающимся телодвижением, и вновь тихонько утробно «заурчав».

— Можешь считать это личной прихотью. Или давним желанием заполучить собственного Зверя. Сделать из него послушного и преданного щенка, который будет мне служить верой и правдой долгие и долгие годы.

— Серьёзно? — Кен не удержался и всё же выдохнул из лёгких отрывистый смешок, больше походивший на «плевок» в лицо не в меру самоуверенного оппонента. — Ты реально думаешь, что можешь кого-то выдрессировать?

— А ты реально думаешь, что нет? — Хантер скорее разыграл ответное удивление, приподняв брови в вопрошающей гримасе и театрально разведя ладонями в стороны. — Или сомневаешься в моих скрытых способностях? Ты же сам сказал, что мы с тобой ранее тут не пересекались. Тогда откуда тебе что-то обо мне знать? На что я в действительности заточен и какие применяю методы в достижении поставленных целей. А я их, поверь мне на слово, всегда достигаю. Ты ведь здесь…

— И, судя по всему, я здесь появился не так быстро, как тебе хотелось изначально, да? Сколько ты убил для этого времени?

Хантер опять осклабился, явно затягивая время, но не отводя хваткого взгляда с лица полностью деактивированной им жертвы. Значит, он действительно не так уж и хорошо подготовился к их разговору.

— Раньше ты был интуристом, Дерек. А это две огромные разницы — быть залётным интуристом и быть неотъемлемой частью Остиума. Интуристы тут очень редко когда задерживаются, и они здесь просто блуждают и очень плохо контактируют с окружающей их средой. Их невозможно выследить и ещё сложнее поймать. Но даже если ты кого-то из них и поймаешь, ещё не факт, что тебе удастся кого-то тут удержать. Ещё и надолго.

— А как же… этот ошейник. — Кен не стал косить глаза (просто немного приподнял подбородок) на широкую дугу металлической пластины, охватившую тяжёлым кольцом всю его шею и явно чем-то изнутри напичканную. Потому что Вудард прекрасно ощущал, как она тихонько вибрировала и в каком-то смысле пульсировала, будто считывала его жизненные показатели, контролируя биение его пульса, чтобы потом… Чтобы потом что-то с ним сделать, если он начнёт совершать какие-нибудь нежелательные, например, весьма агрессивные действия. — Разве он не предназначен для того… чтобы удерживать нужного вам человека в этой реальности?

— Ошейник не стопроцентная гарантия и в особенности для таких редких экземпляров, как ты. Он для самых крайних случаев, в том числе и для того… чтобы удержать твоё здешнее тело в одном конкретном месте. Чтобы ты случайно не вознёсся. Но это не значит, что твой разум не сумеет из него временно сбежать, как, скажем, ему это удаётся сделать (тоже в крайне редких ситуациях) в Том мире. Зато в следующий раз он вернётся именно туда, где сумело сохраниться тело его носителя (причём довольно быстро из-за относительности во времени). И ваша связь будет уже неразрывной вплоть до того момента, пока ты окончательно здесь не пропишешься. А последнее обязательно произойдёт. Рано или поздно, но произойдёт. Особенно, когда твой разум окончательно ослабеет Там, и ему больше не за что будет держаться в Том мире.

— Я так понимаю… для этого должны уйти годы?.. Если вообще… не десятки лет? — похоже, Кен ещё не совсем до конца понял, во что на самом деле вляпался, и что за мир его окружал. Видимо, он до последнего надеялся (как когда-то ещё совсем недавно надеялся Николас Хардинг), что всё это сон или бредовые галлюцинации. Но когда ему сказали про здешнее тело…

— Не обязательно. — Хантер улыбнулся в этот раз одними губами, продолжая демонстрировать своё преимущество по преобладанию нужных в этом мире знаний. — Именно поэтому ты сейчас тут и находишься. Потому что я хочу ускорить этот процесс. Я хочу забрать тебя сюда окончательно и бесповоротно. Тем более, что тебе всё равно больше нечего делать Там. Разве ты не считал себя в Том мире ходячим живым трупом? Разве ты не говорил себе снова и снова, что ты Там уже давно умер? Иначе… почему, как думаешь, ты с такой лёгкостью попадал в Остиум в качестве интуриста все последние годы?

— Звучит так… будто ты намереваешься прописать меня в этом Аду на всю оставшуюся вечность…

Хантер вдруг поднялся со стула, выпрямляясь перед поверженным соперником во всей своей здешней красе. Кажется, он даже был выше ростом на добрых полфута своего оригинального двойника Хардинга. Про мощную мускулатуру, лишь немного прикрытую облегающей футболкой из чёрной кожи с рельефными рисунками и металлическими украшениями, можно было сильно и не расписываться. Как и про его внушительные бёдра, обтянутые брюками из чешуйчатой и явно ранее незнакомой Кену ткани.

А ещё здешний Хардинг имел какое-то «нездоровое» пристрастие к чрезмерному обилию всевозможных украшений из кожаных ремешков, шнурков и всяческих подвесок из полудрагоценных камней — чаще всего из чёрного агата или оникса. Правда, рассмотреть более внимательно хотя бы небольшую из них часть в окружавшем их полусумраке оказалось не так-то уж и просто. Как и не совсем заметные в полутьме рельефные шрамы на мощных и лишь частично оголённых ручищах Хантера. Возможно, какая-то небольшая их часть украшала и его лицо с бычьей шеей. Но опять же. Почти полное отсутствие света в подземной камере замазывала своими жирными тенями большую их часть.

— Только тебе, Дерек, решать, чего ты хочешь здесь для себя большего. Ада и рая? Но даже если ты и выберешь для себя Ад на ближайшее время, не думай, что я не сумею изменить твоё к нему отношение. Вернее, не сломаю тебя, не сотру в красную глину и не вылеплю из неё заново нечто идеальное и совершенное. Знаешь, — Хантер уже в который раз за весь их разговор осклабился, подобно самоуверенному и всезнающему Оракулу местного масштаба. — Ад тоже можно полюбить и прикипеть к нему всем сердцем. Как и не представлять своего существования без него и за его пределами. Он по-своему прекрасен и неповторим и может даже в какой-то степени принимать очертания Рая. Извращённого Рая, но и столь же исключительного в своём роде. Было бы желание узреть эту красоту, проникнуться ею, врасти в неё всеми клетками и стать с нею единым целым.

— То есть… ты собираешься сделать меня частью своего Ада, да… Хантер?

— А разве это не очевидно? — Князь лениво развёл руки в стороны, как какой-нибудь радушный Спаситель, приглашающий невинные души в свои отеческие объятия. — Я даже не буду томить тебя долгими ожиданиями и прочими неуместными прелюдиями. Не вижу в этом никакой необходимости. Чем быстрее мы начнём… тем скорее ты привыкнешь к своему новому статусу.

Кен не мог не заметить, как Хантер что-то снял со своего запястья. И это был вовсе не один из его необычных кожаных браслетов. Как вскоре выяснилось — это оказался… Кляп. Не шарик, не удила и не простой ремешок. Хотя, да имел специальный бандаж для подбородка, скул и шеи с особым замком-перетяжкой для затылка.

Кену как-то сразу стало не по себе от чёткого и какого-то уж слишком отрезвляющего осознания, что же это была на самом деле за хрень. Его дыхание ощутимо участилось и усилилось, вместе с сердцебиением, притом, что в своём реальном мире он вполне мог контролировать свои эмоции в подобных ситуациях. Но здесь почему-то это выходило плохо. Если совсем не шло полностью под откос и вразнос в виде отупляющей панической атаки.

— Тогда для чего был весь этот разговор?.. — как ни странно, но говорил он пока ещё ровным голосом. Или относительно ровным.

— Для небольшой передышки. И чтобы какая-то часть донесённой до твоего разума информации сумела там закрепиться и частично прописаться. Потому что… — Хантер нагнулся прямо над напрягшимся лицом Кена, сделав перед этим несколько неспешных шагов вперёд и протянув к голове закованного в цепи Зверя свободную от кляпа руку. И то, только для того, чтобы погладить того по «холке». Ласково так погладить. То ли утешительным жестом, то ли просто откровенно издевающимся. — Потому что когда ты будешь вопить от нечеловеческой боли, то часть тех слов, которые я буду изо всех сил буквально вкладывать в твою не совсем соображающую голову, едва ли сумеет достигнуть нужной цели. Мне придётся на это потратить в разы больше времени, чем сейчас. Ох-хо-хо! Полегче, мальчик! Полегче. Не стоит драконить папочку раньше времени.

Не похоже, чтобы Джокера сильно напрягла или возмутила совершенно бессмысленная попытка Кена что-то сделать со своей стороны. Он даже наоборот едва не с восторгом заохал и засмеялся одновременно, с явным восхищением в широко распахнутых глазах наблюдая, как Дерек пытается подтянуться на прикованных к стене железных наручах и даже дёрнуть их, видимо, чтобы попытаться вырвать из гранитного и окостеневшего до титановой прочности камня вбитые с цепями штыри. И, судя по очень даже заметным сдвижкам и поскрипыванию с металлическим позвякиванием титановой стали, у Вударда действительно в этом мире прибавилось физических сил в разы. Правда, цепи оказались сильнее. К сожалению или, наоборот, слава богу…

— Понимаю, попытка — не пытка. Но… было бы лучше, если бы ты приберёг свои силы для предстоящего аттракциона. Вот там они тебе понадобятся, как никогда раньше. И, да… Предупреждаю тебя заранее.

Хантер убрал руку с затылка Кена, но только для того, чтобы расправить с её помощью жуткий кляп на ремешковой сетке бандажного воротника и приблизить его в правильном положении к разбитому в кровь рту Зверю. Ещё не бешеному, но уже приближающегося по своему внутреннему состоянию к данной черте.

Их взгляды снова соприкоснулись и то, что Князь увидел в глазах Дерека (пока ещё не окрашенных фосфорным свечением зелёного нефрита) едва ли могло чем-то понравиться первому, и уж точно не воодушевить.

— Никаких обезболивающих тебе тут не светит. Я не настолько гуманен, как Хардинг, и тем более не настолько осторожен. Поэтому мои методы максимально радикальны. Но зато также максимально эффективны и достигают нужной мне цели за считанные дни. Максимум недели. В любом случае, тебе должно понравиться. Чтобы такому, как ты, Зверю и не понравилось то, что с ним сделают… Вернее, во что его собираются переделать… Не каждый это сумеет выдержать. Точнее, это не сумеет выдержать вообще никто из смертных, кроме Зверя и тебя. Но ты будешь в разы лучше, чем он. Ты станешь недосягаемым ни для кого и нигде совершенством. И моим! Всем моим!