По ту сторону тени

13

В заново отросшей правой руке все еще чувствовалось легкое покалывание. Она ничем не отличалась от той, что Кайлар потерял неделю назад, если не считать отсутствия шрамов и бледного цвета кожи, никогда не видевшей солнечных лучей. Волк предусмотрительно снабдил ладони обычными для фехтовальщика мозолями, но на остальной части руки кожа была очень чувствительной и реагировала даже на самое легкое дуновение ветерка. Волосы на руке отсутствовали, зато аккуратно подстриженные ногти имелись в наличии. Мизинец, который Кайлар сломал еще в свою бытность цеховым крысенком и не мог полностью выпрямить, теперь выглядел безупречно.

«Волк может гордиться своей работой. Новая рука даже лучше, чем прежняя».

Кайлар отыскал своего боевого коня в лесу, на том самом месте, где оставил. Трайб легко нес седока, как будто тот ничего не весил, и поглощал уйму корма. Кайлар боялся признаться, что конь вызывает у него страх. Он не был кавалеристом, и боевой конь это знал так же хорошо, как и всадник. В это утро с Трайбом не возникло никаких хлопот. Кайлар осторожно подошел к нему, всасывая ка'кари обратно в кожу, прежде чем снова стать видимым. Как обычно, под подаренной ка'кари кожей на нем осталось только нижнее белье. Ка'кари, конечно, мог покрыть его тело вместе с верхней одеждой, но тогда ночной ангел окажется слишком грузным и неповоротливым, и такая фигура вряд ли вызовет у кого-нибудь страх. Трайб пристально посмотрел на хозяина, и Кайлара охватило странное чувство смущения.

— Вот сукин сын! — выругался Кайлар, рассматривая огромную дыру на кальсонах, которая возникла в самом интересном месте. Ничего удивительного, что там гуляет ветер. — Зачем ты это сделал?

Трайб уставился на Кайлара, как на сумасшедшего.

«А что я такого сделал?» — осведомился ка'кари.

— Сожрал мою одежду!

«А я и есть Пожиратель».

— Мог бы оставить в покое мою одежду и мечи.

«Некоторым нравятся короткие мечи».

— Людям нравятся мечи, у которых имеется острое лезвие!

«Очень верное замечание».

— Прекрати жрать мои вещи, понял?!

«И не подумаю. Тем более что ты не ценишь моих остроумных шуток».

— Это не просьба…

«Я все прекрасно понимаю, но не подчинюсь».

Кайлар погрузился в презрительное молчание и принялся доставать из переметной сумы шерстяные штаны, рубашку и запасную смену белья. Ему осточертел этот ка'кари. Сколько можно терпеть его выходки? А впрочем, ничего не поделаешь, это будет длиться вечно.

«Ты и правда ничего не понимаешь? Эй, ты? — возмутился ка'кари. — Ты, человек из плоти и крови, наделенный душой и разумом, не можешь в течение двух месяцев вести себя как добропорядочный травник. И в то же время требуешь, чтобы я, сотворенный из сплава металлов и магии, искусственно наделенный толикой разума и некоторой индивидуальностью, взял да и изменил свою натуру? Что до тупых мечей, то вовсе не я продал меч Возмездия».

Кайлар об этом не подумал. Лезвие меча Возмездия оставалось острым, несмотря на покрытие ка'кари, которое находилось на нем в течение многих лет. А он продал меч за бесценок.

Нет, Кайлар сделал это, чтобы показать Элене, как много она для него значит. При мысли об Элене сердце снова пронзила боль. Теперь он выполнил данную Волку клятву и может отыскать Элену и наконец все уладить.

Или хоть что-то исправить. Он протянул руку к кольцу в левом ухе, приковавшему его к Ви Совари, которая сейчас находится всего в нескольких милях отсюда. Она направляется на восток, а потом на север, в сторону перевала Форглинг. Зачем Ви понадобилось в Часовню? Кайлар постарался выбросить из головы мысли о Ви. Думать об этой дряни хотелось меньше всего.

— Значит, тебя наделили толикой разума и некоторой индивидуальностью, — усмехнулся Кайлар.

Ка'кари сердито выругался, и это еще больше рассмешило Кайлара.

— Кроме того, — посерьезнев, сказал Кайлар, — я сам изменился.

— И я тебе верю, — раздался мужской голос за спиной.

Кайлар мгновенно выхватил меч, молнией сверкнувший в воздухе. Пришелец был высок и статен, словно сказочный герой из старинной легенды, в пластинчатых доспехах, украшенных белой эмалью. Пластины подшлемника спадали блестящим каскадом на плечи, а сам шлем он держал под мышкой. На худом лице светились ясные голубые глаза. Меч Кайлара просвистел в нескольких дюймах от шеи Логана Джайра.

По лицу Логана пробежала улыбка, а Кайлар так резко затормозил, что едва не упал. Затем вложил меч в ножны и преклонил колени перед пришельцем.

— Ваше величество, — обратился он к Логану.

— Встань и обними меня, маленький мерзавец.

Мужчины обнялись, и тут Кайлар заметил телохранителей Логана, полдюжины Псов Агона в перепачканной одежде. Ими командовала красивая женщина с блестящей подвязкой на рукаве. Вся компания с подозрением уставилась на Кайлара, а он в душе обругал себя за то, что позволил по меньшей мере восьми человекам подойти так близко, оставаясь незамеченными. Похоже, он утрачивает бдительность и становится рассеянным. Впрочем, попав в объятия друга, Кайлар перестал себя винить в досадном промахе. Месяцы, проведенные в Дыре, оставили на лице и теле Логана слишком много неизгладимых следов, из-за которых его уже не назовешь красавцем. Обнимая Логана, Кайлар изумился худобе друга, и все равно вокруг этого человека витала атмосфера силы, которая постоянно набирает мощь. Он был таким же широкоплечим, сохранил благородную осанку и выделялся из толпы высоким ростом.

— Ты называешь меня маленьким, а я, пожалуй вешу больше тебя. Ты самый тощий из всех людоедов, которых мне довелось видеть.

Логан рассмеялся и разжал объятия.

— Ты тоже прекрасно выглядишь, вот только… — Он повертел в руке бледную ладонь Кайлара. — Ты что, загорал в одной перчатке?

Логан рассеянно махнул рукой, и телохранители скрылись из виду.

— Я отрубил руку, и мне срочно потребовалась новая, — сообщил Кайлар.

— Еще одна история, которую ты не желаешь рассказывать? — усмехнулся Логан.

— Да если и расскажу, все равно не поверишь, — стал оправдываться Кайлар.

— А ты все-таки попробуй.

— Уже попробовал.

— И почему ты все время врешь? — со скептическим видом поинтересовался Логан.

Он помнил, как, будучи ребенком, Кайлар клялся, что не притрагивался к пирожному, хотя измазанная глазурью физиономия с прилипшими крошками свидетельствовала совсем о другом.

Лицо Кайлара приобрело холодное выражение, а когда он заговорил, голос стал чужим и резким, как у Дарзо Блинта.

— Хочешь знать, почему я лгал тебе в течение десяти лет?

— Ты за мной шпионил, а я-то считал тебя другом.

— Ты изнеженный придурок! Когда тебя приводили в смущение обнаженные статуи у входа во дворец, я спал в сточных канавах, потому что для цехового крысенка это единственный способ согреться в морозную ночь и не умереть от холода. А когда ты переживал из-за угрей на физиономии, я спасался от насильника, который преследовал наш цех и хотел меня убить. Не отрицаю, чтобы выпутаться, я пошел в ученики к мокрушнику. Да, я тебе лгал. Да, если бы ты сболтнул что-нибудь лишнее, я бы сообщил Са'каге. Мне это не нравилось, но приходилось терпеть. А теперь, самодовольный мерзавец, позволь задать тебе один вопрос. Когда ты очутился в Дыре и стоял перед выбором: убить или быть убитым — что ты выбрал? А я провел в Дыре всю свою проклятую жизнь. Ну-ка, ответь, кто больше виноват в том, что случилось с Сенарией и во что она превратилась: мой отец, у которого не хватило сил вырастить свое дитя, или твой, который был настолько слабым, что не смог стать королем?

Лицо Логана стало безжизненным. Из-за страшной худобы оно казалось обтянутым кожей серым черепом с горящими глазами. Голос звучал уныло и тускло.

— Чтобы взойти на престол, моему отцу пришлось бы убить детей женщины, которую он любил.

— А сколько потом погибло детей из-за того, что он не решился? Вот это, Логан, и есть бремя власти, плата за право оставаться первым. Приходится делать выбор, и что ни выбери — все плохо. Когда вы, спесивая знать, не желаете платить, за ваши грехи приходится расплачиваться простым людям, таким как я и те дети, у которых ничего нет и никогда не было.

Логан некоторое время молчал.

— Дело ведь не в моем отце?

— Куда, черт побери, подевалась твоя корона?! — потребовал ответа Кайлар.

Благодаря связи, установленной с помощью серьги, он чувствовал, что Ви беспокоится по поводу охватившего его смятения чувств. Черт бы ее побрал, теперь она чувствует каждый шаг Кайлара! Он хотел отгородиться от Ви, воздвигнуть стену, чтобы она не смогла узнать, что тревожит его душу.

— Ты когда-нибудь встречался с Дженин Гандер? — спросил Логан. Вид у него был измученный.

— Где бы я мог встретиться с принцессой? — откликнулся Кайлар.

Ему потребовалась всего секунда, чтобы все вспомнить. Логан был женат на Дженин всего несколько часов. Халидорцы совершили переворот в первую ночь после их свадьбы, и новобрачная истекла кровью на руках у мужа.

— Думаешь, я смогу забыть о том, что случилось? — спросил Логан. — Честно говоря, мне всегда казалось, что такая красивая, веселая и счастливая девушка непременно должна быть дурочкой. Каким же идиотом был я сам! Скажи, Кайлар, приходилось ли тебе смотреть женщине в глаза и чувствовать, что ради нее хочется стать сильным и добрым, честным и благородным, защитить от всех бед и излить всю свою нежность? В лице Дженин я обрел счастье, о котором не смел мечтать. — Кайлару не нравились подобные разговоры, так как они наводили на мысли об Элене и его гнев затихал. — Разве мог я променять этот драгоценный дар на Тэру Грэзин? — снова обратился он с вопросом к Кайлару. — Вот я и не смог, даже ради короны. Да я бы не совершил подобный обмен за все блага на свете!

— Я сам видел, как на поле битвы все склонились перед тобой.

— Я дал слово, — тихо ответил Логан и надолго замолчал.

Кайлар в отчаянии воздел руки к небу.

— Я поступил так, как считал правильным. — Глаза Логана переполняла скорбь.

«Невозможно представить короля, который последовал бы твоему примеру!»

Кайлар устремил на Логана пристальный взгляд и увидел гораздо больше, чем в тот день, когда друг спас ему жизнь, вытащив из Дыры. Тогда его тело покрывали страшные раны, а сейчас Логан стоит перед ним живой и невредимый, и только в глубине глаз затаилась смертельная боль.

— Вижу, если бы можно было вернуть все назад, ты снова поступил бы точно так же, — сказал Кайлар.

— Эй, послушай, я уже начинаю сомневаться, — откликнулся Логан и натянуто рассмеялся.

— Ты ни в чем не сомневаешься.

— Сомневаюсь, — тихо проговорил Логан, и смех замер у него на губах. Он смотрел Кайлару в глаза и не думал отводить взгляд. — Впрочем, ты прав, случись мне пережить все заново, я поступил бы точно так же. Я такой, каков есть, и тут уж ничего не поделаешь.

Никогда Кайлар не видел его таким величественным и исполненным поистине королевского достоинства.

«Дай мне взглянуть на него поближе», — попросил Кайлар ка'кари и взял Логана за руку.

Перед его мысленным взором предстал другой человек, не такой красивый, но неистовый и неукротимый, остающийся первым даже в грязной и мерзкой Дыре. Вот он с рыданием вгрызается зубами в человеческую ногу, испытывая презрение и ненависть к обитателям Дыры, и сам погружается в ее нечистоты. Он кажется себе таким же убогим, как эти ничтожества, тем не менее, преодолевая голод, который день и ночь терзает тело, делится с ними последними крохами, чтобы сохранить остатки человеческого достоинства и не превратиться в животное. Да, Логан всегда оставался верным себе, отдавая еду и ненавидя тех, кто ее принимает. Благородство во всем — таково основное качество этого человека, за которое он готов заплатить любую цену.

Еще одно воспоминание связано с Сэрой Дрейк, которая была невестой Логана до того, как король Гандер заставил его жениться на Дженин. Логан любил Сэру, но с годами любовь угасла, превратившись в привязанность, в которой, впрочем, тоже было мало искреннего чувства. Логан собирался жениться на женщине, которая ему совершенно не подходит, не желая ранить ее чувств. Разрыв помолвки был правильным поступком, хотя на тот момент представлялся слишком жестоким. Тем не менее, если бы они не были помолвлены, Сэра не оказалась бы во дворце в ночь восстания и осталась бы жива. Делясь едой с обитателями Дыры, Логан поступал правильно, хотя тогда это выглядело глупостью. В конце концов они пришли Логану на помощь, потому что он помогал им. Неудачи Логана и его успех доказывают простую истину: делай то, что считаешь правильным, и в итоге получишь самый благоприятный результат.

По мнению Кайлара, в этом и заключалось величие Логана. На него всегда можно положиться. Он честен, хранит верность данному слову и будет бороться до конца, чтобы поступить так, как считает правильным. Всегда.

— Мы оба зашли слишком далеко, — сказал Кайлар. — Думаешь, мы сможем остаться друзьями?

— Нет. — Логан с мрачным видом покачал головой. — Не просто друзьями, а самыми лучшими в мире друзьями.

Его лицо озарила широкая улыбка, и Кайлар почувствовал, что тяжкий груз, который давил на него весь год, наконец свалился с плеч. Их дружба выдержит любые испытания, а на такого друга, как Логан, можно положиться во всем. Кайлару всю жизнь приходилось хранить множество грязных тайн, ставивших под угрозу всех и вся, поэтому обретенное чувство дружбы он считал драгоценным даром, и сейчас у бывшего мокрушника не хватало слов, чтобы выразить свою радость.

— Что же ты собираешься делать? — спросил он у Логана.

— Осталось еще одно дело, а потом… Потом я намерен написать книгу.

Брови Кайлара поползли вверх.

— Не сочти за обиду, твое людоедское величество, но о чем ты собираешься писать?

— Ты же знаешь, как я люблю слова. Вот и решил написать книгу о словах.

— Вообще-то мне кажется, что все книги так или иначе связаны именно со словами.

— Я говорю не о книге, составленной из слов. Нет, я напишу книгу, в которой дам определения всем словам в нашем языке. Такая книга называется словарем.

— Ты собираешься писать на языке джеран?

— Да.

— И растолковывать джеранские слова?

— Именно.

— Значит, ты должен выучиться читать на этом языке.

— Перестань болтать глупости, — нахмурился Логан.

— Да-а-а…

Кайлар недоуменно пожал плечами. Идея Логана, прирожденного полководца и лидера, засесть за манускрипты и портить зрение, изучая их содержание при тусклых, коптящих свечах, казалась забавной. Вот только сам Логан относился к ней совершенно серьезно. Логан получил прекрасное образование, однако по природе ученым не был. Этот человек родился, чтобы повелевать и вести всех за собой. Мысль о создании книги является попыткой убедить себя, что таким образом он отгородится от ошибок, которые непременно совершит Тэра, и устоит перед искушением предпринять против них соответствующие действия.

Всего несколько минут назад Кайлар думал, что, выполнив клятву, данную Волку, он может считать себя свободным и наконец исправит все, что натворил с Эленой. Но, оказывается, Тэра Грэзин стала королевой и, возможно, уже заключила с Логаном договор об отречении. Лучший способ аннулировать договор — расправиться с тем, кто его навязал, а Тэра Грэзин, как никто иной, заслуживает, чтобы ее стерли с лица земли.

«Еще одно убийство, и я смогу изменить страну. Если Логан станет королем, все пойдет по-другому и необходимость в цехах и гильдиях, а значит, и цеховых крысах, отпадет. Элена пока находится в Уэддрине, и ей ничего не угрожает». За неделю он покончит с неприятным делом и отправится в путь.

— Послушай, нам с тобой необходимо серьезно поговорить, — заявил Логан, — только сначала мне нужно помочиться и решить, что делать с халидорцами и армией Лэ'нота.

— Какой армией? — переспросил Кайлар.

— То есть как это «какой»? — удивился Логан. — Что ты так странно на меня смотришь?

— Воины, которых ты принял за халидорцев, вовсе не халидорцы, а войско Лэ'нота разбито. Нам нужно спешить в Сенарию, чтобы опередить кьюрскую армию.

— Кьюрскую? О чем ты?!

Кайлар только рассмеялся в ответ.