По ту сторону северного ветра

Часть 4

1

Они приближались к городу, который назывался Ута. Из рассказа князя Саша знала, что им предстоит встретиться ещё с несколькими отрядами. Только потом они отправятся в военный лагерь, где полным ходом идёт подготовка к предстоящему сражению за будущее Новой Гипербореи.

Они проезжали небольшой лес, в котором было слишком тихо — даже пения птиц не было слышно. Деревья как будто замерли в тревожном ожидании чего-то. Вадим остановил коня, и Саша натянула поводья, последовав его примеру. Она заметила, что князь напрягся и закрыл глаза.

«Они не успели. Почему так рано?»

— Держись крепче. Она может побежать вслед за нами, — сказал Вадим и пришпорил Гора.

Остальные всадники поспешили за своим князем. Саша покрепче взялась за поводья, но лошадь хоть и стала нервничать, переминаясь с ноги на ногу, всё же повиновалась ездоку и осталась на месте.

— Авриил, что происходит?

Старик хлестнул плетью лошадь, и повозка на большой скорости промчалась мимо девушки:

— Чувствуешь этот запах?

Саша прислушалась к своему обонянию и уловила едва различимый запах гари. Она слегка подстегнула лошадь и быстро нагнала повозку на выезде из леса.

Перед ними простиралась долина. Вдали виднелся большой город, над которым клубился дым. То там, то тут они видели очаги пожара. До них доносились крики людей и звуки разрушающихся строений. Саша заметила, что отряд во главе с князем приблизился к окраинам города, и они вот-вот скроются в глубине улиц.

— Беда, ой, беда, — Идип уже перебрался на козлы к Авриилу. В глазах юноши стояли слёзы. Он сжимал и разжимал кулаки, теребя полы своей рясы.

— Соберись мальчик. Нам предстоит много работы.

Они двинулись дальше и вскоре въехали на пустынные улицы города. Саша видела вокруг себя пожары. От едкого дыма становилось тяжело дышать. Но ужаснее всего были трупы. Сотни трупов лежали на брусчатке. Женщины, старики, дети с застывшими стеклянными глазами. Саша в оцепенении продолжала следовать за повозкой, пока они не въехали на центральную площадь, где собралась толпа народу.

Выжившие горожане рыдали стоя на коленях, не в силах подняться. Всюду сновали воины, среди которых были и незнакомые Саше люди. Незадолго до заката сюда стягивались и другие отряды, но все они не успели приехать вовремя, чтобы остановить кровопролитие.

Площадь, как показалось Саше, была огромна. Она спешилась и, привязав коня к повозке, последовала за Авриилом и Идипом туда, где толпились горожане и воины.

В центре площади стояли высокие столбы, на которых были повешены люди, в основном женщины и дети. Саша приложила руку ко рту, чтобы не закричать от ужаса, который её охватил в тот момент. Она отвернулась от страшной картины и тут же услышала знакомый голос.

— Лета прибыла первая и отправилась в погоню, — Келен говорил спокойно, но в его голосе слышалась ярость, — только что она прислала гонца — они взяли десять человек живыми. Они отстали от основного отряда.

«Лучше им было не теряться»

— Когда прибудут? — Вадим говорил ровным спокойным голосом, по его интонации нельзя было определить, какие чувства сейчас испытывает князь.

Саша повернулась на звук их голосов. Мужчины стояли неподалёку. Вадим был спиной к повешенным горожанам, а Келен хоть и стоял прямо перед ним, то и дело бросал взгляды полные боли на это страшное зрелище.

— Они уже на подходе.

— Снимите.

— Да, князь.

Келен собрал воинов, и они принялись резать верёвки и бережно укладывать тела на камень, которым была покрыта площадь.

«Не теряй голову, тебе нельзя терять голову»

Вадим повернулся и встретился взглядом с Сашей. Его глаза были холодными и жестокими, кулаки сжаты так, что костяшки пальцев побелели. Он уже собрался сделать шаг к ней навстречу, но тут они услышали ржание множества лошадей и звон подков по брусчатке.

Из глубины улицы приближался войсковой отряд. Его возглавляла молодая женщина на серой в яблоках кобыле. Вид женщины напомнил Саше об отважных амазонках. В её облике было то, что в нашем мире присуще восточным женщинам: длинные чёрные волосы, большие тёмные глаза, тонкие черты лица и яркие губы — всё это делало женщину невероятно красивой.

Она остановила коня возле князя, и спешившись, кинулась ему на шею. Он приобнял её одной рукой и что-то прошептал. Когда женщина всё же посмотрела в сапфировые глаза Вадима, лицо её сделалось спокойным, но серьёзным.

Она кивнула своим воинам, и те вывели вперёд пленников, поставив их на колени перед трупами людей, которых уже сняли со столбов.

Вокруг образовалось плотное кольцо из воинов и горожан. Одна женщина из толпы истошно закричала и бросилась с кулаками на гуанов. Она била их и выкрикивала проклятия. Один из воинов Вадима с трудом оттащил её и передал другим жителям города, которые приняли женщину в свои объятья, и она тут же лишилась чувств.

Сашу душили слёзы. Ком стоял в горле, а по щекам текли слёзы, но она даже не пыталась это скрывать, никто не пытался. Девушка стояла как вкопанная, наблюдая за пленниками. Некоторые из них скалились, другие улыбались, но были среди них и мальчишки, ещё совсем юнцы, которые смотрели на варвинского князя с нескрываемым страхом в глазах.

«Твари»

Наступила тишина. Все ждали, когда Вадим заговорит. А он не торопился. Князь внимательно рассматривал гуанов, а затем подошёл к самым юным из них и начал с ними говорить так тихо, что Саша не могла разобрать ни слова.

Вадим стал подходить к каждому из пленных, и все ему отвечали, склонив головы. Улыбки и оскал ушли с их лиц, и в глазах мужчин читался страх и смирение. Они понимали, что в живых никто не останется.

Когда Вадим остановился возле крупного мужчины с чёрной бородой и злым, грубым лицом, Саша услышала, что Вадим назвал его имя — Килек. Тот самый, чьи люди были уничтожены в вековом лесу близ портала.

В отличие от других пленников, этот человек смотрел князю прямо в глаза, нахально и не скрывая злобы. Когда он заговорил, его сильный голос разрывал пространство вокруг и вонзался острым клином в головы людей.

— Я ничего не скажу тебе, сучье отродье! Самарад уже близко, и ты падёшь от его руки! А затем он перережет глотку этой гадине, как тогда её папаше-слабаку! — Килек кивнул сторону черноволосой женщины, лицо которой исказила гримаса ненависти, но она осталась стоять на месте, сжимая рукоять своего меча, — а потом истинный царь Гипербореи уничтожит всех на своём пути и воцарится в Меру! Где будет пить вино, и пользовать женщин на костях его щенков! — Килек посмотрел на Келена.

Лицо Келена побелело. Его меч сверкнул на солнце, но прежде чем брат князя успел сделать хоть шаг, голова гуана уже отделилась от тела и покатилась по брусчатке. Кровь из упавшего тела выливалась под ноги варвинского князя. Одежда Вадима была покрыта алыми брызгами, а его рука сжимала рукоять меча. Лицо Вадима исказила ярость, и следующий взмах оружия снёс голову ещё одному пленнику. Никто не смел пошевелиться или приблизиться к князю, пока десять голов не оказались отделены от тел.

«Люди — звери. Так ты говорил?»

Саша смотрела, как реки крови текли к её ногам, но не тронулась с места. Её сердце замерло, она едва дышала, наблюдая расправу князя над гуанами. Теперь девушке стало по-настоящему страшно. Она увидела другое лицо варвинского князя — жестокое и беспощадное. Хотя Саша понимала, что гуаны этого заслуживают, ей не хотелось верить, что человек, с которым она целые дни проводила за разговорами, от которого чувствовала тепло и заботу, был убийцей.

— Вадим, — голос Сараса вернул девушку к реальности, — посмотри на меня. Сарас стоял напротив брата в луже крови, положив руку на плечо князя, — посмотри мне в глаза. Они хотят, чтобы ты совершил ошибку, потерял равновесие. Ты не должен терять голову сейчас, только не сейчас, брат.

— Я их всех уничтожу, — процедил Вадим сквозь зубы. Он посмотрел туда, где стояла Саша. Увидев ужас в её глазах, князь отвернулся и пошёл прочь.

«Он за всё ответит. За всех ответит»

2

В Уте проживало около пяти тысяч человек, но большинство мужчин и незамужних женщин отправились в лагерь для подготовки к решающей битве за Новую Гиперборею. В городе остались в основном женщины с детьми, да старики — всего чуть меньше половины населения. После нападения гуанов можно было насчитать не больше пятисот человек.

По рассказам выживших, они появились из ниоткуда и стали убивать всех, кто попадался на их пути. Больница была сожжена со всеми, кто в ней находился, включая рожениц и лекарей. Не пощадили никого. Те, кому удалось спастись, прятались в подвалах. Всё было кончено за несколько часов.

***

Саша стояла на главной площади возле телеги и расставляла склянки с лекарствами на лавках. Только что зажгли погребальные костры за городом, и теперь до Саши доносился тошнотворный сладковатый запах. Рядом был поставлен шатёр, где Авриил с Идипом принимали раненых жителей. Им помогали местные женщины. Едва сдерживая слёзы, они перевязывали тех, кого нашли живыми на улицах города и в полуразрушенных домах, которые силами войск удалось потушить до того, как пламя охватило город целиком.

— Извини. Есть настой от головной боли?

Саша подняла глаза. Перед ней стояла черноволосая женщина, та самая, которая привела пленников.

— Извините, я не разбираюсь в местных лекарствах.

На лице женщины возникло удивление:

— Этому учат в школе. Откуда ты?

— Издалека.

— А имя у тебя есть?

— Саша, Александра. А вы Лета, кажется?

Женщина кивнула и облокотилась на телегу.

— Мне сказали, что ты приехала с Вадимом.

— Верно. Вы дочь Ганаса? Принцесса?

— Да. Я думала, меня все знают. В новых книгах по истории есть портреты правящих династий.

— Я не умею читать.

Женщина посмотрела на Сашу недоверчиво и нахмурила брови.

— Что значит, не умеешь читать?

— Я имею в виду, что мне незнаком местный алфавит. В моём мире другая письменность.

— Значит, слухи, которые расползлись по городам, правдивы. Великого варвинского князя сопровождает женщина из другого мира. Вот то, что мне надо, — Лета указала на бутылочку с красноватой жидкостью, которую Саша вытащила из холщового мешка.

Саша доставала всё новые и новые склянки, а Лета наблюдала за девушкой, изучая её. Ничего примечательного в Саше не было. Девушка как девушка, не такая красавица как Лета, но очень миловидная. Непослушные волосы лезли Саше в глаза и придавали растрёпанный вид, но выглядели очень эффектно, отбрасывая рыжеватые блики, в свете уходящего солнца.

Всё это время Саша пыталась отогнать от себя страшную картину, которую видела на площади, но ничего не получалось. Ей то и дело приходилось отворачиваться, чтобы смахнуть с ресниц солёные слёзы.

«Я попала в ад»

— Непривычно для тебя всё это, верно? — спросила Лета, видя, что Саше с трудом удаётся держать себя в руках, — ничего, я тоже долго привыкала к новым обстоятельствам. Скоро всё закончится, так или иначе, — девушка грустно улыбнулась Саше и пошла вниз по улице, на ходу отдавая приказы своим людям.

3

Саша вошла в комнату. Женщина, сопровождавшая её, поставила на стол поднос с едой и кувшином вина и скрылась за дверью. Девушка опустилась на широкую кровать и, не шевелясь, смотрела в одну точку. Перед глазами проносились события прошедшего дня.

Когда Лета ушла к своему отряду, оставив тяжесть на сердце юной пришелицы, Саше некогда было думать о том, где сейчас находится варвинский князь. Для раненых подготовили большой дом, и надо было перенести туда людей на носилках, проследить, чтобы лекарства были доставлены в целости и сохранности, подготовить место для Авриила и Идипа, где они могли передохнуть после сложного дня. Только глубокой ночью за ней пришёл человек Вадима и проводил на окраину города в один из уцелевших домов. Сами воины расставили посты и расположились в лагере близ города.

Саша посмотрела на поднос с едой и отвернулась. Есть не хотелось. При одной мысли о мясе или даже куске хлеба её начинало тошнить. По щекам девушки текли слёзы. Ей было жалко себя, убитых людей, чьи тела сожгли на закате. Ей было больно за Вадима, который может погибнуть от руки лжекнязя гуанов. Она вспомнила каждое слово, произнесённое Килеком до того, как тот был обезглавлен безжалостной рукой варвинского правителя. Всё это отдавалось тупой ноющей болью на сердце и в душе.

Дверь отворилась. На пороге стоял Вадим. Его лицо всё ещё сохраняло следы гнева. Саша встала. В тот момент она его по-настоящему испугалась. Увидев страх в глазах девушки, Вадим смягчился. Он снял плащ и кожаный жилет, сложил оружие и подошёл к Саше.

Вадим смотрел в окно, было видно, что его мысли сейчас далеко. Девушке стало жаль варвинского князя. Груз ответственности давил на плечи этого сильного мужчины, и даже несмотря на события минувшего дня, Саша поняла, что тянется к нему и ничего не может поделать с нахлынувшими чувствами.

Она порывисто обняла его. Вадим помедлил минуту и положил руку ей на спину, прижался щекой к виску, запустил пальцы в волосы. Она посмотрела ему в глаза. Казалось прошла вечность, прежде чем Саша почувствовала нежность их первого поцелуя.

***

— Мерида была для меня всем. Когда её не стало, я не хотел жить. Если бы не братья, которые подоспели вовремя, я прыгнул бы за ней. Отец уже тогда почти не вставал с постели, а через несколько дней и его не стало.

Я должен был принять престол и править народом, но был не в силах. Тогда Келен и Сарас занялись делами. Они приставили ко мне Авриила и охрану, которые должны были следить за тем, чтобы я не убил себя.

Лишь через год, когда Келен объявил о том, что женится, мне стало немного легче. И надо признаться этому способствовало появление Матисы. Она ворвалась в нашу жизнь как огненный вихрь и разбавила мужское царство своей невообразимой энергией, а потом и детским смехом. Я очень люблю племянников, понимаешь? — Вадим замолчал. Они лежали в постели, и его голова покоилась у Саши на плече. Девушка водила пальцами по его коротким волосам и тихонько гладила по спине, стараясь убаюкать.

— Понимаю.

***

Саша встала с постели. Князь час назад забылся тревожным сном, а Саша так и не смогла уснуть и решила спуститься вниз.

В обеденной комнате было тихо. На большом дубовом столе стоял кувшин с вином и поднос с остатками ужина. Небо за окном начинало сереть и было затянуто тучами. Саша села за стол, и налив себе вина, наблюдала, как редкие капли начали оставлять следы на стекле.

«Главное на этой планете — не стать алкоголичкой»

— Не спится? — Келен сел напротив девушки.

— Как видишь.

— Я возможно не должен об этом говорить. Но всё же. Вадиму сейчас непросто. На него давит груз ответственности за нас всех и есть моменты, в которых мы с Сарасом не можем ему помочь. Понимаешь?

— Не очень. Говори прямо, пожалуйста.

— Вадим пережил трагедию, и боюсь, он больше не способен любить.— Келену было трудно говорить, мужчина пытался подобрать правильные слова, — просто пойми, что ему нужна женщина, но не её любовь.

— Я знаю о Мериде.

— Он... рассказал тебе?

— Рассказал.

— Он не упоминал о ней с тех пор, как её не стало.

— Келен. Я не строю иллюзий. Не прошу особого отношения. Я всегда была одна. Ни родных, ни друзей, никого, кто мог бы протянуть мне руку. И в тот момент, когда я нашла людей, с которыми мне было хорошо, которые могли стать мне друзьями, я наткнулась на этот чёртов портал и потеряла их навсегда. Так что плохого в том, чтобы на миг почувствовать тепло другого человека?

— Прости. Я не знал. Если всё закончится хорошо, я познакомлю тебя со своей женой. Она хорошая, я думаю, вы сможете подружиться.

Саша невольно улыбнулась.

— А я думала, что ты бессердечная скотина. Но видимо, когда речь заходит о маленькой рыжей бестии, ты меняешься.

Келен засмеялся:

— И много тебе рассказали?

— Достаточно. Особенно мне понравилась история про неуловимого оленя.

Теперь Келен смеялся в голос. Он налил себе вина, и они ещё какое-то время провели за разговором о той жизни, которую каждый из них оставил в прошлом. Только в отличие от Келена Саша к ней вернуться уже не могла. Ей предстояло начать новую жизнь в новом для неё мире.

4

Саша проснулась от раската грома. За окном было совсем темно, хотя утро уже наступило. Вадима не было рядом, и девушка спустилась вниз. В полумраке за столом в одиночестве сидела Лета. Женщина была неподвижна и смотрела на огонёк внутри стеклянной лампы. Услышав шаги, она встрепенулась, прогоняя от себя тягостные воспоминания о событиях последних двух лет.

— Погода отвратительная. Мы приняли решение переждать здесь, а завтра отправиться в лагерь, — произнесла девушка, положив в рот кусочек яблока.

— Далеко до лагеря? — поинтересовалась Саша, присев за стол.

— Три дня пути. Мы всё равно прибудем раньше, чем надо. До сражения останется ещё пару дней в запасе.

— Вы тоже будете биться?

— Эта тварь лишила меня родителей и сестры. Я сделаю всё, чтобы наказать тех, кто в этом повинен, — Лета яростно стукнула кулаком по столу.

— Мне жаль, — Саша помолчала, а затем спросила, — а здесь все женщины умеют воевать?

— Нет, конечно. Но, когда началась война, многие вступили в армию и начали тренироваться. В сражении будут участвовать только те женщины, кто обучался военному делу профессионально. Остальные станут последним рубежом на пути Самарада в Меру. Но это в том случае, если мы все погибнем.

— Как тебе удалось спастись?

— Легко. Меня просто не было там. Я гостила у подруги в Таге, столице элинов. Дядюшка, видимо предполагал, что сможет потом до меня добраться, но просчитался. Сейчас в моём войске три тысячи гуанов, которые поддержали законного наследника, то есть меня.

— Лета, я не понимаю. Вадим говорил, что вы сотни лет жили в мире и единстве. Как так получилось, что гуаны пошли за Самарадом?

— Просто он всегда был завистником отца и жаден до власти. Отец доверил ему управлять войском, но Самарад постепенно настраивал их против своего князя. В итоге, они жестоко расправились с Ганасом и с теми, кто выступил против Самарада, и запугали всех остальных.

— Вадим сказал, что если гуанов обезглавить, то они отступят.

— Верно. Он развратил их и засорил мозги сказками про единого царя Новой Гипербореи. Опираясь на древнюю историю народа, настроил их на свержение других правителей. Знаешь, что я тебе скажу?

— Что?

— Если Вадим его убьёт, я первая преклоню перед ним колено, потому что из всех нас его династия наиболее достойна править в этом мире, вновь объединив народы.

— Пожалуй, ради такого зрелища стоит отрубить ему голову.

Девушки обернулись. В дверях стоял Вадим. По лицу князя стекали капли дождя, и его плащ блестел от влаги.

— Вот как вам всем удаётся появляться так внезапно? Что тебе, что твоим братьям? — Лета демонстративно закатила глаза и улыбнулась варвинскому князю.

— Выспалась? — Вадим опустил руку Саше на плечо и откинул её непослушные волосы за спину.

— Не очень.

— Ещё бы — до утра проболтать с Келеном.

— Мы тебя разбудили?

— Я не спал. Во всяком случае, проснулся, когда ты ушла.

Лета внимательно разглядывала князя. Что-то изменилось в его поведении. Едва уловимые нотки тепла звучали в голосе варвинского правителя. Принцессе казалось, что она вернулась на миг в прошлое, когда наследники были юны и смотрели на мир другими глазами.

— Знаешь Вадим, ты меня удивил. Оказывается, портал разрушен, а я узнаю это не от тебя, — в чёрных глазах гуанской принцессы заплясали чёртики.

— Извини, забыл отправить тебе официальное уведомление.

Лета засмеялась:

— Ты всегда умеешь поставить на место, князь. Значит, девушка с другой планеты не имеет пути назад и попала в самое пекло войны?

Вадим не ответил, зато ответила Саша:

— У каждого человека свой путь. Главное, пройти его достойно, даже если он будет слишком коротким.

«Возможно, даже короче, чем я думаю»

***

— Лета бывает невыносимой, но она преданный и верный друг, — сказал Вадим, когда гуанская принцесса оставила их наедине.

— Она очень красивая. Напоминает восточных женщин моего мира.

— Красивая, верно.

— А ещё она потеряла семью. Здесь я её понимаю как никто другой.

Князь удивлённо посмотрел на Сашу.

— Как-нибудь в другой раз. Когда всё закончится, — Саше не хотелось сейчас вспоминать прошлое, и Вадим не стал настаивать.

5

Они приближались к лагерю. Вадим с каждым часом становился всё мрачнее. Когда они достигли леса, в котором расположилось войско, Саша увидела тысячи людей, сновавших меж деревьев в мрачном ожидании предстоящего сражения. Повсюду виднелись палатки, обозы с провизией, полевые кухни. Женщин было немного, и они жили в тех же условиях, что и мужчины. Саша видела даже подростков, которые помогали ухаживать за лошадьми или в приготовлении пищи. Сарас сказал ей, что завтра их увезут подальше от места битвы.

Они въехали на огромную поляну посреди леса, в центре которой располагался большой шатёр. Вокруг кипела жизнь: ставились новые палатки, разгружались телеги с оружием и припасами, заготавливали древесину для костров. Люди приветствовали своих предводителей улыбками и радостными возгласами.

Всадники спешились и прошли в шатёр. Там, за огромным дубовым столом сидел полный мужчина лет пятидесяти с пышной седой бородой и с жадностью поглощал сытный ужин. Увидев пришельцев, мужчина вскочил, вытер губы тыльной стороной ладони и громогласно объявил:

— Во! Молодёжь подъехала!

Саша не смогла сдержать улыбку — человек уж очень напомнил ей Санта-Клауса.

— Здравствуй, Гроган, — Вадим подошёл к мужчине, и они обнялись как старые добрые друзья.

— Дай посмотрю на тебя! Ты всё больше становишься похож на отца! А вот и твои братишки! Келен, как всегда серьёзен. А ты, Сарас, мне сказали, ожидаешь первенца? — Гроган по очереди обнял мужчин, а затем подошёл к Лете, — а ты хорошеешь с каждым днём, принцесса.

— Мы, князь, недавно виделись, — усмехнулась Лета, целуя в щёку этого большого человека.

— Вот строптивая девица! — Гроган захохотал так, что задрожали кубки, стоящие на столе, — а это должно быть та самая чужеземка, о которой ходят слухи?

Мужчина подошёл к Саше. Он возвышался над девушкой как огромная гора. Глаза его блестели в свете факелов, освещавших пространство шатра. Он улыбнулся и подал Саше руку:

— Гроган — князь элинов.

— Саша, Александра. Студентка, — Саша пожала огромную лапищу элинского повелителя.

— Ну пойдём, Саша, — Гроган усадил девушку за стол и налил ей в кубок вина.

— От Лима есть новости?

— Ох, Вадим, ты же знаешь, что этот мальчишка везде опаздывает. Он умудрился опоздать даже на собственную коронацию! Скоро прискачет. Главное, чтоб к сражению поспел.

За столом раздался дружный смех, и вновь прибывшие начали наполнять тарелки едой, которой в изобилии был заставлен стол.

Несколько часов прошло за разговорами о прошлом, который постепенно перешёл на подготовку к предстоящей битве. Саша внимательно слушала, о чём говорили присутствующие, и на сердце девушки становилось всё тяжелее. Мысль о том, что через несколько дней тысячи людей будут убивать друг друга на поле брани, была для неё невыносима. Саше не хотелось верить в то, что это возможно. В душе у девушки теплилась надежда, что в последний момент всё изменится и сражение не состоится.

— А вот и я! И я ужасно голоден! — голос раздался так внезапно, что все разом замолчали и повернулись к выходу.

Саша увидела очень высокого мужчину, который стоял, почти доставая до потолка головой и озарял помещение своей белоснежной улыбкой.

— Явился-таки! Мы уж и не чаяли тебя лицезреть, о великий и ужасный Лим! — по шатру вновь пронёсся громогласный хохот Грогана.

Вадим встал из-за стола и пошёл навстречу мужчине. Они обнялись как старые добрые друзья. Хотя Вадим был выше всех, кто сидел за столом, на Лима он смотрел снизу-вверх.

— Приветствую всех! Приветствую, — Лим стал здороваться со всеми по очереди.

— Это князь креонов, — шепнул Сарас Саше, видя любопытство в глазах девушки.

— Лета! Когда ты уже переберёшься ко мне? Подданные ждут свою княжну, — Лим приобнял женщину за плечи и лукаво ей подмигнул.

— Как только разберусь со своими подданными, — Лета выглядела грозно, но было заметно, что ей приятно внимание креонского князя.

— А ты должно быть Саша? — Лим протянул руку девушке для рукопожатия.

— Смотри-ка он уже и имя выведал!

— У меня, дорогой Гроган, лучшие наблюдатели во всём мире. Разве вы не знали? И про Сашу знаю и про то, что портал разрушен. Твоя работа, Вадим?

— Скорее моих людей, но по моему приказу, — князь протянул Лиму кубок с вином, и они выпили за встречу.

— Что нового у вас тут? С той стороны ничего не слышно? — спросил вновь прибывший, усаживаясь за стол между Летой и Келеном.

— Мне доложили, что враги уже на подступах к долине. Скоро мы их увидим и снесём их ненавистные головы, чтоб не топтали наши мирные земли, — Горган сурово обвёл всех взглядом, который говорил, что намерения князя очень серьёзны, и лучше гуанам не вставать на его пути.

— Скоро всё кончится. Лично я уверен, что победа будет за нами. С нами же великий варвинский князь! — Лим многозначительно посмотрел на Вадима, но тот не ответил на его взгляд.

«Великий? Скоро узнаем»

Разошлись уже глубоко за полночь. Вадим с Сашей расположились в палатке на краю поляны. Там была поставлена кровать с мягким матрасом, на котором покоился ворох меховых одеял, а по углам стояли лампы на высоких подставках.

Легли молча. Саша ещё долго смотрела в потолок, в то время как князь уснул сразу, едва положил голову на мягкие пуховые подушки. На утро правителям Новой Гипербореи предстоял осмотр места сражения.

6

— Здесь поставили шатры для лекарей. Они уже располагаются — готовятся к приёму раненых, — элинский князь указал на ряд больших вытянутых в длину шатров, которые расположились на краю леса.

Они вышли на высокий холм, откуда открывался вид на широкую долину. Спереди она простиралась так далеко, что не было видно, где она заканчивается. Слева и справа к долине подступали горные хребты, покрытые редкими лесами. По правую руку узкой лентой вилась река, деля пространство на два неравных прямоугольника.

Саша невольно залюбовалась пейзажем, не особо прислушиваясь к разговору между повелителями этого мира. Да и вряд ли она что-то могла понять. О войне и сражениях она знала только из чопорного описания на страницах учебников истории.

«Совсем скоро всё закончится»

Саша вспомнила сон, который ей приснился в варвинской деревне, где они останавливались на ночлег. Сейчас ей казалось, что это было очень давно, хотя прошло всего чуть больше недели. Она вновь ощутила тот же ужас, что и той ночью, то же чувство безысходности и страха, леденящего кровь. Даже несмотря на жаркий солнечный день, девушке стало холодно, и она накинула на плечи свой синий плащ, который до этого держала в руках.

Князья были заняты подготовкой войск, и Саша пошла в госпиталь, чтобы предложить свою помощь Авриилу. Когда она зашла внутрь одного из госпитальных шатров, ей в нос ударил сильный запах трав и настоек. Лекари готовили лекарства, их ученики расставляли столы для возможных операций и связывали из ткани и тонких шестов носилки.

Саша нашла глазами Авриила и направилась к нему.

— Здравствуй, Александра. Как поживаешь?

— Здравствуйте, Авриил. Нормально. Пришла предложить вам свою помощь.

— Помощь — это хорошо. Пришлось отправить несколько человек в Уту, чтобы присматривали за больными. Людей не хватает. Мы очень рассчитывали на городских лекарей, и потом, незадолго до нападения туда прибыли врачеватели из других городов — так они и остались в той больнице.

Авриил махнул рукой, как бы говоря, что теперь ничего не изменить, и повёл Сашу вглубь шатра. Ей предстояло формировать своеобразные медицинские пакеты. В небольшие сумки она складывала всё, что было необходимо для оказания первой помощи раненому воину — несколько склянок с лекарствами и бинты. Затем сумка откладывалась в сторону и бралась другая, которую Саша наполняла точно также. Вскоре ей на помощь пришёл Идип, и вместе работа пошла быстрее.

— Когда всё начнётся, мы будем рядом. Лекари станут принимать здесь раненых, но там, на месте, им надо оказать помощь. Поэтому ученики подойдут близко к сражению, чтобы выносить с поля боя раненых, — Идип говорил довольно бодро, но Саша всё равно слышала, как дрожит его голос.

— Это очень страшно, Идип.

— Да, страшно. Но знаешь, те дети не выходят у меня из головы, и я всем сердцем хочу, чтобы гуаны были уничтожены. Хочу увидеть, как Вадим одержит победу. Понимаешь?

— Понимаю и разделяю с тобой эти чувства. Просто страшно представить, что будет, если Вадим проиграет.

— Я слышал ваш разговор с князем о вере во время одного из привалов. Если у вас ещё верят в богов, настало время им молиться.

— Боги не всегда помогали нашим предкам, Идип. Если я во что и верю, так это в то, что добро всегда побеждает зло. А Вадим сейчас олицетворяет собой справедливость. Он хочет изменить мир к лучшему. Я очень надеюсь, что у него получится. Надежда и вера — единственное, что может помочь нам не думать о плохом.

Идип смотрел на Сашу с одобрением. Раньше они близко не общались, но юноша всегда был где-то поблизости во время разговоров с воинами о её мире.

— Если честно я думал, что тебе здесь не место и князь тебя казнит. Но ты другая.

— Какая?

— Такая как мы. Ты добрая и помогаешь нам, как можешь, не сидишь в стороне. Я слышал, как вы постоянно разговаривали с князем о наших мирах, и восхищаюсь тем, что ты рассказывала, и тем, как проявляла интерес к нам. Это было, как говорит моя мама, почтительно, но с высокоподнятой головой.

— Ты так это сказал, будто твоя мама знает, как нужно разговаривать пришельцам с великим варвинским князем.

— Знает — она учитель истории.

Саша от души рассмеялась:

— Идип, ты должен меня с ней познакомить, а то князь не особо силён в истории, — Саша понизила голос, — только никому не говори.

Идип улыбнулся и торжественно пообещал пригласить девушку в гости, как только они вернутся в Меру.

7

Вокруг началось движение. Люди стремились на холм, который возвышался над долиной. Саша пошла в ту сторону, не понимая, чем обусловлено всеобщее возбуждение. Выйдя из леса, девушка увидела в стороне Вадима, Грогана, Лету и Лима. Они смотрели на долину, которая простиралась перед ними, и тихо переговаривались. Люди вокруг шептались и всматривались вдаль.

Саша увидела, что на том конце пространства, которое ещё утром казалось бесконечным, вырос тёмный лес. Но присмотревшись, поняла, что это не что иное, как вражеское войско.

«Их же тысячи...»

Саша услышала ржание лошадей, и из леса выехали всадники. Их возглавляли Келен и Сарас. Сарас подмигнул Саше и печально улыбнулся, отчего сердце девушки сжалось ещё больше.

— На утро. Один на один. Никаких других условий, — Вадим подошёл к ним и потрепал за гриву вороного коня своего брата.

— Он трус, Вадим. Самарад боится тебя, — Лета тронула князя за плечо, — он не согласится. Ему проще ослабить наше войско, чтобы потом добить.

«Знаю, я всё знаю»

— Я понимаю это, Лета. Но если есть шанс, что он одумается и не станет губить сотни жизней, то я должен им воспользоваться, — Вадим отошёл в сторону, и всадники по его команде двинулись вперёд.

***

Они встретились с переговорщиками вражеской стороны на самой середине долины. Саша вглядывалась в происходящее и видела, что от гуанов прибыло ровно столько же человек. Прошло примерно полчаса, прежде чем группа вернулась. Уже когда они поднимались на холм, стало ясно, что сражение состоится.

— Как мы и предвидели. Самарад не собирается уступать. Вероятно, он сам не полезет в самое пекло. Придётся очень постараться, чтобы добраться до него, — произнёс Келен, слезая с лошади, — битва начнётся на рассвете.

— Ничего удивительного. Расставьте посты и начинайте подготовку. Я хочу, чтобы детей и женщин, не участвующих в сражении, не было здесь до захода солнца.

Вадим пошёл обратно в лагерь, а Саша осталась на месте, провожая его взглядом.

— Саша, тебе стоит уйти вместе с другими, — Сарас отдал поводья мальчику и подошёл к ней.

— Нет, Сарас, я остаюсь.

— Тебе здесь не место. Заметь, я говорю не про наш мир, а про завтрашний день, — мужчина улыбнулся и обнял её.

— Я поняла. Но мне, кажется, я смогу помочь лекарям и ученикам.

— Авриил будет в полевой больнице. Оставайся там.

— Не беспокойся. Я не буду путаться под ногами. Извини, мне надо поговорить с Келеном.

Саша бросилась в лес, туда, куда быстрым шагом направился мужчина, оставив Сараса в полном недоумении.

— Келен, постой!

— Саша, у меня мало времени.

— Понимаю, но мне надо с тобой поговорить. Это быстро.

Келен остановился в тени раскидистого дуба, и скрестив руки на груди, внимательно оглядел девушку. Он понял, что его ждёт необычный разговор с этой чужеземкой.

— Дай мне оружие, пожалуйста.

— Оружие? Какое?

— Кинжал, например.

— Зачем тебе?

Саша опустила глаза. Было трудно сказать ему то, о чём она думала последние сутки, но мужчина понял это без лишних слов.

— Саша, отправляйся в Уту. Там будет безопаснее.

— Я не могу, — девушка стояла, всё также опустив голову.

Естественно, братья были правы и толку от неё здесь мало. А ещё был страх — животный страх, который гонит людей прочь от опасности. Нужно иметь мужество, чтобы противостоять ему. Мужества у Саши было мало, но зато было нечто другое, что заставляло её остаться. Девушка сама не могла сформулировать свои чувства, но чётко знала, что, если уедет, то будет проклинать себя до конца жизни.

Перед её глазами возник кинжал с тонким орнаментом и словами, высеченными на металле гиперборейскими знаками. Мелкие сапфиры украшали его рукоять, весело переливаясь на солнце.

— Спасибо, — прошептала Саша и спрятала кинжал за пазуху.

Келен положил руку девушке на плечо и наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание.

— Я понимаю, зачем он тебе, но послушай меня. В случае опасности ты не сможешь убить себя. Инстинкт самосохранения не даст тебе этого сделать. Так что всади этот кинжал в того, кто посмеет к тебе приблизиться.

— Келен, не говори Вадиму.

— У него и без тебя проблем хватает. Лучше не путайся под ногами и не попадайся ему на глаза. Не из-за того, что было в Уте, а потому что ему нужно сосредоточиться на другом. И спрячь кинжал до завтрашнего утра.

Саша приподнялась на цыпочки и нежно прижалась к щеке Келена. Затем плотнее запахнув свой плащ, она быстрым шагом направилась вглубь леса, лавируя между спешащими и взбудораженными предстоящим сражением людьми.

8

Саша вошла в палатку. Целый день она не видела Вадима и остаток дня всячески старалась себя занять, помогая собираться в дорогу женщинам и подросткам.

Солнце уже начало садиться, и лес постепенно погружался во мрак, отбрасывая призрачные тени. Лагерь затихал, готовясь к предстоящему сражению. Больше не слышался смех и громкие разговоры. Лица людей были серьёзными и задумчивыми. В воздухе висело напряжение, предчувствие необратимого, неизбежного события, которое переживут далеко не все.

Только сейчас, оказавшись в одиночестве, на Сашу накатило осознание того, что она сама на грани гибели. Конечно, эта война не могла сравниться с современными конфликтами нашей планеты, когда бомбы сыплются на головы людей, убивая тысячами без разбору. Здесь всё было по-другому. Холодное оружие натиралось до блеска, а лучники готовили колчаны со стрелами, чтобы обрушить звенящий дождь на головы своих врагов.

Саша перебирала в голове все мировые и локальные конфликты Земли, какие помнила. Но не один из них спустя годы после окончания не вызывал в ней такого отклика, как эта война. Причиной было то, что Саша о жизни знала только из книжек. Даже несмотря на тяжёлое сиротское детство, избиения со стороны сверстников и работников детского дома, оставившие глубокие шрамы в её душе, Саша не знала и понимала, что такое ужас войны.

Война всегда казалась Саше Князевой бессмысленной и беспощадной, а ведь мировая история говорит о том, что войны были всегда. Миллионы человек рвали друг друга на части, становились убийцами и убитыми, но во все времена войны двигали несколько человек, чья жажда власти и амбиции становились единственной верой для их народов.

Теперь, сидя на краю постели, не в силах пошевелиться, она смотрела на подушку, под которой лежал кинжал. Девушка знала, что завтра она может стать, как и убийцей, так и жертвой. Саша повторяла в своей голове как молитву: «Пусть всё закончится, пусть всё будет хорошо», но понимала, что неизбежное уже на пороге и стучится в дверь. Теперь ей надо с этим примириться и принять то, что завтра многие из тех, кого она узнала за время, проведённое здесь, могут погибнуть.

Перед глазами вновь воскресла картина из сна. Мёртвые сапфировые глаза князя смотрели на девушку, а страшный человек в чёрном меховом плаще скалил зубы, торжествуя победу.

Саша встала и налила себе вина. Пытаясь отогнать от себя страшные мысли, она сделала несколько глотков и положила в рот кусочек хлеба. Вспомнила Пашу Пахомова: его загорелое улыбчивое лицо, его не всегда уместные шуточки, его хорошее к ней отношение и красивые синие глаза.

«Развелось синеглазок, чёрт возьми»

Саша вспомнила разговоры с Валерием Павловичем, когда она не спешила покидать аудиторию после лекции. Ей нравилось, как он пересказывал многочисленные археологические байки и интересные случаи на полевой работе.

Саша вспомнила и Зою Геннадьевну — добрую учительницу истории, благодаря которой она пристрастилась к мифам и легендам древнего мира. Старая потёртая книжка так должно быть и лежала в её тумбочке в общежитии и ждала возвращения хозяйки. Вот только Саше было не суждено вернуться.

Она представила своих родителей. Отца, который читал ей на ночь сказки о прекрасном северном народе. Вспомнила его зелёные глаза и добрые, сильные руки, которые прижимали к себе, когда они прощались. Маму Саша почти забыла. Она была для неё образом: добрым, нежным, любящим. Из её облика Саше запомнились только непослушные каштановые волосы и звонкий ласковый смех, который будил девочку по утрам.

Саша закрыла глаза и заплакала. Видение отрубленной головы прекрасного варвинского князя снова взяло верх над всем хорошим, о чём она сейчас думала. Ей привиделись Матиса и Натара, рыдающие над телами своих погибших мужей, осиротевшие окончательно Веста и её маленький брат, постаревшая и сгорбленная Атана, стоящая на коленях перед разрушенной деревней.

Внезапно время будто бы остановилось — Саша поняла, что уже не одна. Подняв глаза, она увидела перед собой Вадима. Девушка встала с кровати и отвернулась от него, пытаясь утереть слёзы. Получалось плохо — в горле стоял ком. Она боялась даже взглянуть на него, но ей всё же удалось справиться с эмоциями.

Вадим не смотрел в её сторону. Он раздевался, складывая одежду на табурет, стоящий рядом. Саша не могла произнести ни слова — да что там говорить, кажется, она дышать перестала.

Князь подошёл к девушке вплотную и положил одну руку ей на талию, а второй вытер остатки слёз с её лица.

9

Саша лежала, уткнувшись носом в плечо Вадима. Девушка знала, что он не спит, хотя князь не шевелился, и дыхание его казалось ровным. Саша могла себе представить, о чём он сейчас думает — сражение должно начаться через несколько часов, на рассвете, а вот что будет потом, она представить не могла, как ни старалась. Это было близко и далеко одновременно. Ясно как день, но в то же время не было возможности предугадать развитие событий. Слёзы снова брызнули из глаз. Вадим вздрогнул и приподнялся на одной руке.

— Почему ты плачешь сейчас? Слёзы понадобятся тебе завтра, чтобы оплакивать убитых.

— Я не хочу... — она не смогла договорить.

«Прости. О чём я только думал, отрезая тебе путь домой?»

Вадим прижал Сашу к себе ещё крепче и снова лёг. Через какое-то время она немного успокоилась, усталость взяла верх. В голове было пусто — она уже не могла ни о чём больше думать.

— Что это?

— Где?

Вадим вытащил из-под Сашиной подушки кинжал.

— Это? Знакомая вещь. Откуда он у тебя?

— Келен дал мне его.

— Зачем?

Саша молчала, просто не знала, что ему ответить, но он и так всё понял без лишних слов. Вадим положил клинок на место, поцеловал девушку в лоб и прошептал:

— Я обещаю, что с тобой ничего не случится. Слышишь?

— Пообещай лучше, что с тобой ничего не случится, тогда и со мной всё будет хорошо.

Он вздохнул и снова прижал Сашу к себе. Наверное, думал о том, что возможно это его последние часы. Завтра на рассвете погибнут многие. Вадим думал о братьях, их женах и детях. Сожалел о том, что не уговорил Сараса остаться дома с беременной Натарой. Думал о том, что дети Келена могут остаться без отца. Размышлял о том, что гуаны могут одолеть их, и тогда никто не сможет помешать им двигаться дальше, сея разрушения и смерть на просторах этого дивного мира.

Саша погрузилась в тревожный сон. Она то и дело просыпалась, но как только начинала чувствовать дыхание Вадима и ощущать тепло его тела, снова закрывала глаза.

***

В какой-то момент она проснулась, а мужчины не оказалось рядом. Саша вскочила на ноги и мгновенно оделась. Девушка накинула свой синий плащ, взяла из-под подушки кинжал и выбежала на улицу.

Небо над лесом уже начинало светлеть. В лагере было тихо, и она со всех ног бросилась на холм, откуда долина была видна как на ладони.

— Саша, подожди!

— Идип, что там?

— Пока ничего. Меня послали тебя разбудить. Мы разминулись — я шёл с другой стороны.

— Все там?

— Да. Они ждут. У нас уже всё готово, — юноша похлопал сумку, которая видела у него на плече — одна из тех, что они собирали вчера.

— Сказали забрать твою лошадь. Если что-то пойдёт не так, у тебя будет возможность скрыться.

— Кто сказал?

— В общем-то, Сарас и Лета, но они сказали, что это приказ Вадима. А ещё они думают, что зря ты вчера не уехала. Это может помешать Вадиму сосредоточиться на главном.

— А не пошли бы они к чёрту!

Идип удивлённо посмотрел на девушку.

— Извини. Я просто чувствую себя беспомощной и бесхребетной! И боюсь, очень боюсь.

— Я понимаю. Чувствую примерно тоже самое. А кто такой этот твой чёрт?

Саша невольно улыбнулась:

— Расскажу, когда всё закончится.

Они вышли из леса и увидели пугающую картину.

Вдалеке, гуаны уже преодолели половину пути и надвигались на них страшной чёрной волной. Войско под предводительством варвинского князя ещё стояло у подножья холма. Перед армией на серебристом коне двигался Вадим, объезжая стройные ряды своих воинов. Саша понимала, что он напутствует людей перед битвой, пытаясь их воодушевить, но не могла разобрать слов. Сердце девушки замерло — вот она развязка, скоро всё будет кончено и от того, кто одержит верх, будет зависеть судьба уже ставшей родной для Саши планеты.

Вадим остановился и поднял голову. Какое-то мгновение взгляд его сапфировых глаз задержался на Саше, а затем он резко потянул поводья, и повернувшись лицом к вражескому войску, пришпорил своего прекрасного скакуна. Остальные последовали его примеру, и вот уже другая волна поднялась навстречу своей смерти.

10

— Мы не хотели становиться убийцами, но нас вынудили! Гуаны попрали законы нашего мира! Они уничтожают всё, что нам дорого, всё, что мы любим! И если сейчас их не остановить, у Новой Гипербореи нет будущего! Мы должны одолеть врага, даже если нам придётся погибнуть! Мы это сделаем ради наших родных, ради наших детей! Чтобы они жили в мире, где нет места злу, где будет править добро!

Воины смотрели на князя с благоговейным трепетом. Они внимали каждому слову своего предводителя. Каждый был готов пойти за Вадимом до самого конца — отдать свою жизнь за князя.

«Вы готовы. А я?»

Вадим взглянул на холм и увидел Сашу. Эта чужеземка дала ему отдушину, чувство покоя. Князь хотел, чтобы она отправилась с ним Меру, поселилась в замке и каждую ночь засыпала рядом. Но сейчас он больше всего на свете жалел, что Саша пришла в их мир именно тогда, когда он стоит на пороге гибели. Сердце князя сжалось от нежности и тоски к этой милой девушке, но это было лишь мгновение. Слова Сараса прозвучали в голове Вадима: «Не теряй голову, брат. Только не сейчас».

Князь резко натянул поводья и пришпорил коня. Гор заржал и пустился в галоп. Вадим чувствовал за спиной свою армию. Знал, что слева и справа за каждым его движением следят братья. Представлял, как чёрные волосы Леты развеваются на ветру, а в её глазах мерцают солнечные блики, похожие на молнии. Видел, как во флангах Гроган и Лим направляют людей к своей цели, показывая им пример мужества, и народ чувствует уверенность своих предводителей.

Когда Вадим стал различать лица гуанов, он поднял руку вверх. Его лучники, не прекращая движения, натянули тетиву своих гибких луков. Сверкнули металлические наконечники. По команде тысячи стрел просвистело над головой князя, направляясь к цели.

Вадим увидел, что несколько рядов гуанской конницы упали, и следующие за ними не успели затормозить. Натыкаясь на своих товарищей, враги падали, ломали конечности и погибали вместе с лошадьми, в отчаянии пытаясь выбраться из этой западни.

В следующую минуту шквал стрел обрушился на варвинов, но они перелетели ближние ряды и попали в центр войска. Князь услышал за своей спиной крики людей и ржание падающих лошадей. Ему понадобилось всё мужество чтобы, не оборачиваясь следовать к своей цели.

Точное попадание варвинских стрел затормозило гуанов. Они топтались на месте. Вадим видел их лица, видел страх в глазах тех, кто стоял на его пути, и это сделало его сильнее. Князь понимал, что сейчас ему нужно только одно: добраться до Самарада как можно быстрее, чтобы избежать ненужных жертв.

Вадим натянул поводья, и конь, оттолкнувшись сильными ногами от земли, перепрыгнул препятствие. Варвины ворвались во вражеское войско и по инерции продолжили движение, сметая на своём пути растерявшихся людей.

11

Время остановилось. Саше казалось, что она смотрит исторический фильм в замедленной съёмке. Она чувствовала, что стоящий рядом Идип затаил дыхание и весь напрягся. Вражеское войско уже преодолело большую часть пути, и два бушующих людских моря должны были вот-вот сойтись в битве не на жизнь, а насмерть.

Это произошло. Они ворвались друг в друга, и всё смешалось: люди, лошади, мечи, кинжалы, боль, кровь, страх, гнев, безумие — всё обрушилось на эту некогда безмятежную цветущую землю.

Отряд лекарей и учеников, чьей задачей было выносить с поля битвы раненых, начал спускаться с холма. Саша последовала за ними. У каждого на плече висели сумки, и каждый держал в руках носилки. Задачей юных врачевателей было постараться вынести из этого пекла как можно больше раненых, тех, кому ещё можно было помочь, а лекарей — оказать людям помощь на месте и затем отправить в лагерь.

От ревущего, рубящего друг друга моря Сашу отделял примерно километр пути. Она видела, как фланги стали подаваться ближе к центру — туда, где было больше людей и крови. Они приблизились достаточно, чтобы можно было различать лица, перекошенные от гнева, боли и страха. Был слышен лязг металла, ржание коней и гул голосов, в который то там, то тут вклинивались крики отчаяния, животного страха.

Если бы Саше сказали, что она когда-нибудь окажется так близко к месту сражения, она ни за что бы в это не поверила. Сейчас ей казалось, что она не существует — её место заняла другая женщина — с холодным сердцем и отсутствующей душой.

Ученики пошли вперёд, то и дело, останавливаясь и проверяя людей, лежавших на земле в грязи и крови. Если кто-то обнаруживал живого, его клали на носилки и относили туда, где находились лекари.

Саша пыталась вглядываться в лица, искажённые болью, надеясь, что не увидит среди них знакомых. Два раза её надежды не оправдались.

Первый раз девушка увидела воина, который сопровождал князя на пути в лагерь. Кажется, его звали Перей — молодой человек чуть больше двадцати лет от роду. Он запомнился весьма весёлым нравом, всё время шутил и смешил своих товарищей. На его лице редко не было счастливой улыбки. Сейчас же оно было перекошено от боли. Саша только успела заметить, что у него из плеча торчит кинжал.

Второй раз Саша вскрикнула и бросилась к носилкам, когда увидела на них креонского князя. Лима принесли к лекарям, которые тут же начали перевязывать обрубок, который остался от его левой руки. Даже под слоем грязи и пыли было видно, что его лицо стало белое как у покойника. Саша подумала, что он уже мёртв, но Лим повернул голову в её сторону, и его тихие спокойные глаза забегали в поисках кого-то.

— Лета...

— Я её не видела, простите.

— Саша, это ты?

— Вам лучше не говорить.

— Обидно... Обидно то, что я левша.

— Вот человек! Во всём найдёт положительные стороны, — лекарь который перевязывал Лима, покачал головой, — всё, ребята! Бегом к Авриилу его!

Только сейчас Саша ясно осознала, что где-то там, в этом побоище находится варвинский князь. До этого она старалась всеми силами отогнать от себя страшные мысли и не думать о том, чем всё это закончится. Саша приказала себе следить за Идипом, который снова и снова выносил на себе раненых и снова, и снова скрывался за спинами враждующих. Ученики уже были в гуще события, потому что битва шла фактически на телах павших людей.

«А где он, кстати?»

Она огляделась вокруг, но Идипа нигде не было видно. Саша посмотрела на холм, но и там его не заметила. Тогда девушка стала вглядываться в толпу, ища юношу глазами. Ей понадобилось много времени, чтобы различить его среди бьющихся друг с другом врагов.

В какой-то момент толпа, как будто расступилась, и она заметила юношу. Идип лежал на земле, и лицо его было искажено болью и страхом — он никак не мог высвободить свою ногу из-под туши мёртвой лошади, которая её придавила.

Сашино сердце забилось как птица, заключённая в клетку. Она сорвалась с места, видя перед собой только мальчика. Девушка смотрела только на него, стараясь не потерять из виду. Кажется, кто-то из лекарей прокричал что-то ей вослед, но она уже ничего не слышала.

Внутри Саши как будто зажегся зелёный свет, и вот она уже пробирается сквозь толпу рубящих друг друга мужчин и женщин. Девушка замечала опасность только боковым зрением. Несколько раз пришлось увернуться от летящих в её сторону мечей, но она достигла своей цели.

Саша подбежала к Идипу и, схватив его рясу, попыталась вытащить из-под мёртвой лошади, но юноша только сильнее закричал от боли. Оглянувшись вокруг, она увидела бесхозный меч. Саша подняла его и попробовала использовать как рычаг, чтобы приподнять тушу, но меч был слишком тяжёлым для хрупкой девушки.

Ничего не вышло. Саша в отчаянии прикусила губу. Она не знала, что ещё можно предпринять. Неожиданно подоспела помощь в виде мальчика — ровесника Идипа. Он не был учеником лекаря и был не похож на воинов Вадима. На нём был чёрный меховой плащ, как и у других воинов Самарада.

Он подсунул свой меч под лошадь, и вместе им удалось приподнять мёртвое животное ровно на столько, чтобы Идип смог вытащить свою ногу. Нога была вывернута под неестественным углом, и юноша стонал от боли.

— Выведи его отсюда, — сказала Саша мальчику, и оглядев его с ног до головы, добавила, — и сам больше не возвращайся.

Юноша кивнул Саше, и когда Идип опёрся на его плечо, повёл его прочь из адского котла, где смешались боль и отчаяние тысяч людей.

Пока они пытались высвободить Идипа из западни, в которую юноша угодил, людское море сдвинулось по направлению к холму. Саша оказалась чуть ли не в эпицентре сражения. Она стояла среди рвущих друг друга на части людей, сжимая в руке кем-то брошенный меч.

Вокруг творилось что-то страшное. Мелькали мечи, лица людей все в грязи и крови. Саша замечала женщин, которые сражались наравне с мужчинами. Они бились за свои земли, за своих родителей и детей, за своего правителя, за будущее Новой Гипербореи. Саше показалось, что вокруг не люди, а страшные чудовища с клыками и когтями, готовые разорвать друг друга на части.

Она потеряла ориентиры. Девушку оттеснили от мёртвого коня и Саша, спасаясь от ударов острого металла, оказалась неизвестно где, совершенно не понимая, как оттуда выбраться. Саша шла вперёд, вглядываясь в лица, пытаясь увидеть кого-то из братьев. Она перешагивала через трупы людей, которые взирали на ясное голубое небо застывшими глазами.

Саша резко остановилась. Путь ей преградил невысокий мужчина средних лет со шрамом на щеке. Из шрама сочилась кровь, но он не обращал на это внимания. Гуан уставился на девушку злыми грязно-серыми глазами. Мужчина противно улыбнулся, обнажая мелкие острые зубы.

— Даже жаль убивать такую красотку, — произнёс он и стал надвигаться на Сашу.

«Мне конец»

Девушка попятилась назад, стараясь переступать через тела, но враг был всё ближе. Намерения мужчины были очевидны. Саша запаниковала — бежать было бессмысленно. Она вспомнила, что держит в руке меч и с трудом подняла его.

— Не смеши меня, глупая варвинка.

— Я не варвинка.

— А кто же?

— Русская. Из другого мира.

— Ты попала не в то место и сдохнешь здесь.

Мужчина замахнулся мечом и выбил из Сашиных рук оружие. Следующий взмах заставил девушку резко отскочить назад, и лезвие лишь оцарапало нагрудник. Злобно ухмыляясь, мужчина снова пошёл в атаку. На этот раз Саша пригнулась, проскочив под его рукой. Оказавшись теперь позади гуана, она толкнула его в спину, но тот удержался на ногах. Мужчина резко развернулся. Теперь его лицо было перекошено от злости.

— Тебе конец, — процедил он, и сделав два быстрых шага, схватил Сашу за горло, — зачем мне оружие? Я придушу тебя голыми руками!

Он бросил меч и повалил Сашу на землю. Девушка старалась вырваться, но это было невозможно. Цепкие пальцы не отпускали, и Саша стала задыхаться.

Девушка отпустила руки убийцы, которые пыталась оторвать от своего горла и нащупала за пазухой рукоять с холодными камнями. Она замахнулась на сколько хватало сил. Мужчина заметил блеск лезвия в последний момент, но было уже поздно. Холодная сталь вошла в горло по самую рукоять. Сашу стало заливать кровью. Она кое-как сбросила с себя гуана и встала. Перед глазами всё плыло, воздуха не хватало, и девушка закашлялась.

12

— Гроган и Лим подвинули фланги! Я видел Самарада недалеко на северо-западе! — Келен пытался перекричать уничтожающих друг друга людей.

— Что с плечом? — Вадим подъехал к брату и кивнул на торчащее из нагрудника древко стрелы.

— Не об этом думай. Видишь? Сарас подал сигнал — Самарад там.

Они двинули коней в сторону своих людей, пытаясь обезвредить противников, которые попадались у них на пути. С трудом им удалось прорваться к своему младшему брату. Лицо Сараса было покрыто каплями крови и пота. Его чёрный конь пробирался через плотную стену врагов. Завидев братьев, он отступил и направился к ним.

— Нашли его. Видишь кольцо? Он окружил себя своими лучшими людьми. Трус! Они не отступят, не сложат оружие, — обратился он к Вадиму.

— Тогда мы пройдём по их телам, — князь решительно направился туда, куда указал Сарас.

Справиться с защитой гуанского князя было непросто. Но на помощь подоспела Лета со своими воинами. Они приняли на себя основной удар врага, дав Вадиму возможность прорваться через кольцо охраны Самарада.

Теперь он оказался лицом к лицу с человеком, который развязал эту кровопролитную войну. Вадим слез с коня и попытался направить его прочь, но в этот раз Гор, почуяв неладное, не двинулся с места.

Самарад встал в стойку. Его косматая борода скрывала злобную ухмылку. Вадима ничего больше не волновало. Он знал, что братья прикроют его и сосредоточился на своей задаче — убить лжекнязя гуанов.

— Тебе конец, мальчишка! Чувствуешь дыхание смерти?

Вадим не ответил. Его сапфировые глаза стали холоднее морской бездны. Князь поднял меч, который блеснул серебром на солнце, и пошёл на своего врага. Судьба Новой Гипербореи теперь была в его руках.

13

Гул голосов и лязг металла стал затихать. То тут, то там слышались возгласы: «Убит! Убит! Князь убит!»

«Кто убит? Не понимаю, кто?»

«Убит! Убит!», — слышалось со всех сторон. Битва стихала. Воины в поту и крови уже не рубили друг друга, как это было минуту назад — они пытались понять, что произошло.

Возгласы становились всё отчетливее, и их становилось всё больше: «Убит! Убит! Убит!».

«Кто? Кто Убит?»

Саша пыталась пробраться сквозь толпу туда, где людское море было плотнее. Время снова остановилось. Это был её страшный сон. Именно так всё и было. Саша осознала, что в любой момент может увидеть застывшие сапфировые глаза варвинского князя.

Неожиданно люди расступились и резко подались назад. Саша фактически оказалась в круге, который они образовали. Девушка увидела тело, обезглавленное тело. В круге стоял человек. В одной руке он держал меч, украшенный сапфирами, а в другой голову — страшную голову с чёрными волосами и косматой бородой. Ужасное лицо, перекошенное то ли от гнева, то ли от страха, смотрело на Сашу мёртвыми глазами.

Кто-то сильно сжал её плечо и потянул назад. Саше невольно пришлось отступить. Это был Сарас. Он смотрел на человека, который стоял в центре круга, слегка пошатываясь. Девушка вообще перестала понимать, что происходит. Человек посмотрел туда, где стояла Лета, и протянул к ней руку, в которой держал отрубленную голову.

Лета подошла и, взяв голову, насадила её на свой меч. Она вознесла её к небу и издала победный клич, вернее сказать рёв. И тут же толпа подхватила его неистовым громом мужских и женских голосов. Это была поистине ужасающая картина. Кровь, стекавшую вниз по мечу на руку Леты, и яростное лицо принцессы гуанов, Саша не забудет уже никогда.

Затем произошло то, что Лета обещала Вадиму в городе. Женщина встала перед ним на одно колено, склонив голову. Воины вокруг последовали её примеру — все до единого. Сейчас между ними не было различий — люди, которые ещё несколько минут назад были злейшими врагами, признавали власть только одного человека.

14

Саша чувствовала, как волосы Сараса касаются её руки. Мужчина так же, как и остальные признавал абсолютную власть своего брата. Сарас не понимал, почему Саша всё ещё стоит и, взяв её за руку легонько потянул вниз. Девушка тут же вырвалась и бросилась к Вадиму. Она подоспела вовремя, чтобы не дать ему удариться головой о землю.

Сарас поспешил за ней. Они перевернули Вадима, и Саша увидела рану на его боку, из которой сочилась кровь. Девушка постаралась остановить её, но это было бесполезно — рана была слишком большой.

***

Люди расступались перед ними, расчищая путь, когда воины выносили князя с поля, где ещё несколько минут назад уничтожалось всё живое. Когда они достигли лекарей, те бросились к своему князю. Вадима уложили на носилки. Он едва взглянул на Сашу, прежде чем потерять сознание. Саша бежала рядом, видя, что бинты уже становятся алыми. Девушка молила всех известных ей богов, чтобы кровь остановилась.

Вадима принесли в госпитальный шатёр и переложили на стол. Авриил и ещё несколько медиков окружили раненого князя. За их спинами Саше было ничего не видно. Она с двумя воинами, которые несли носилки, стояла возле входа, наблюдая за происходящим. Сарас же, как только передал брата на попечение Авриилу, снова ушёл на место недавнего сражения.

— Уберите её отсюда, — приказал Авриил воинам, заметив, что девушка в шатре.

Те посмотрели на Сашу с сочувствием, но с решимостью вынести её оттуда на руках, если она откажется уходить своими ногами.

Саше пришлось повиноваться. Выйдя из палатки, она села на траву рядом со входом. Девушке казалось, что эмоции оставили её насовсем. Она не могла плакать, не могла думать о том, что будет с Вадимом, не хотела ни есть, ни пить, ни спать. В душе была пустота и оставалось только ждать.

***

— Саша.

— Лета.

— Ты ранена? У тебя всё лицо в крови.

— Это не моя кровь, — Саша не стала уточнять чья, а Лета не стала настаивать на подробностях.

— Как он?

— Я не знаю, меня не пускают.

— Ты видела Лима?

— Да.

— Давно?

— Лета... Он ранен и очень сильно. Я не знаю точно, но он должен быть где-то здесь. Я видела, как его отправляли лагерь.

— Он был в сознании?

— Да — искал тебя.

Саша опустила глаза. Она не знала, как сказать женщине, что Лим теперь останется инвалидом, если вообще выживет.

— Саша, говори. Я только что потеряла сотни хороших людей и, кажется, готова услышать всё что угодно.

— Ему отрубили левую руку. Лим сказал, что это обидно, потому что он левша.

Лета улыбнулась сквозь слёзы.

— В этом весь Лим.

— Идём в те шатры, мне нужно найти Идипа. Если честно, ожидание сводит с ума.

Они стали ходить по шатрам, где расположили раненых, которым уже была оказана помощь. Люди лежали на земле рядами. Саша вглядывалась в их бледные измождённые лица. То тут, то там раздавались стоны. Тяжёлое гнетущее состояние охватывало всех, кто там находился — в воздухе витал страх перед смертью.

— Саша!

Девушки обернулись. Саша увидела, как Идип машет ей рукой, и поспешила к нему.

— Как ты? — спросила девушка, присаживаясь рядом.

— Жить буду. Теперь даже не болит — лекарства действуют слишком хорошо. Правда хочется пить, но Авриил пока не разрешает.

— Я рада, что с тобой всё в порядке. Идип, ты не видел Лима? — Саша посмотрела Лету, которая искала глазами князя креонов.

— Он здесь — вон там у стены.

15

Мужчина лежал укрытый тонким одеялом. Его лицо было бледным, но дыхание ровным. Лета присела рядом и прижалась губами к его лбу. Слёзы душили эту прекрасную женщину, но она нашла в себе силы сдержать рыдания.

Саша стояла в стороне, готовая в любую минуту поддержать принцессу гуанов, но мысли её были не здесь, а там, где лекари бросали все свои силы на борьбу за жизнь Вадима. Лета не заметила, как Лим открыл глаза, и лёгкая улыбка тронула его губы.

— Я от тебя так просто не отстану, — прошептал князь.

— Я в этом не сомневаюсь, — Лета взяла его здоровую руку и прижала к своим губам.

— Я на смертном одре. Скажи мне: неужели я до сих пор не заслужил твоей любви?

— Я люблю тебя, люблю, конечно, люблю!

— Даже калекой?

— Мне плевать. Кривой, косой, хромой, однорукий. Я люблю тебя!

— Тогда я передумал.

— Что передумал?

— Умирать, конечно.

— Лим — ты просто невыносим, — вздох облегчения сорвался с губ принцессы, и она крепче сжала руку князя.

Саша оставила их и направилась обратно к шатру, в котором находился Вадим. Ещё издалека она заметила Сараса, который стоял возле входа и давал своим людям указания.

Увидев Сашу, он пошёл ей навстречу.

— Кровь остановили, но неизвестно что будет дальше.

— Я не вынесу...

Сарас обнял её и крепко прижал к себе.

— У нас есть легенда, что раз в тысячу лет человек, пришедший из другого мира, приносит с собой счастье и процветание. Даёт жизнь нашей планете. Всё будет хорошо, вот увидишь.

— Очередная сказка для маленьких девочек?

— Не знаю, но почему бы не поверить в чудеса? Ты знаешь, где Лим?

— В том шатре. С ним Лета.

— Мне сказали, он потерял руку.

— Так и есть, но он держится довольно неплохо — Лета только что призналась ему в любви, и он передумал умирать.

— В этом весь Лим.

— Я в сотый раз слышу выражения: «В этом весь Лим» и «Лим, ты просто невыносим».

— Скоро сама начнёшь так говорить, — Сарас устало улыбнулся. Он выглядел изнурённым и поникшим.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Некогда. Надо решить вопрос с пленными и подготовить прощание с убитыми.

— А где Келен и Гроган? Я их не видела.

— С ними почти всё в порядке. Оба ранены, но на ногах.

— А ты? С тобой всё хорошо?

— А что мне будет? Я — счастливчик. Ты не знала?

— Знала, но не знала на сколько.

— Сначала я чуть не умер, когда мать меня рожала. Потом в три года я свалился в пересохший колодец, но не разбился, потому что зацепился за крюк, торчащий из стены. В девять Келен чуть не проткнул меня стрелой на охоте — наконечник поцарапал мочку уха. И таких историй ещё с десяток. Так что, Саша, я везучий. Везучий, но уставший. Мне пора, увидимся позже.

На прощание Сарас поцеловал девушку в макушку и направился в сторону холма. Саша проводила его взглядом и вошла в шатёр.

Стол, на котором лежал Вадим, был пуст, а несколько помощников очищали его от следов крови и лекарств, подготавливая место для нового пациента. Авриил стоял неподалеку, перебирая на маленьком столике хирургические инструменты. Саша приблизилась к нему.

— Там, в конце. Мест в шатрах уже нет. Сейчас ещё ставят, но я решил оставить его здесь. Если переживёт этот день и эту ночь, шансы возрастут, а пока не о чем говорить.

Вокруг было много народу, но Саша отчетливо слышала только звуки своих шагов. Она шла к Вадиму по длинному коридору из многочисленных столов. Девушка несколько раз замедляла шаг, но в последний момент заставляла себя двигаться вперёд. Саша боялась увидеть князя, боялась ощутить дыхание смерти витавшего над ним — она хотела запомнить его живым.

«Надо взять себя в руки. Нельзя быть слабой, Саша, нельзя»

Вадим был бледен. Под его глазами залегли чёрные круги, и всё тело покрывали капли пота. Саша испустила не то вздох, не то стон и прижалась губами к его руке. Она была настолько холодной, что девушка испугалась и замерла, отмечая каждый его вздох, чтобы убедиться, что он жив.

***

Близился вечер, а положение Вадима оставалось таким же тяжёлым. Внезапно он начал метаться на подушке и что-то шептать. Саше удалось разобрать лишь несколько слов, но их хватило, чтобы понять, что видится ему в бреду: «Мерида... Мерида, не надо».

Саша уже было подумала, что это предсмертная агония и собиралась звать Авриила, но Вадим так сильно сжал её руку, что девушка вскрикнула от боли. «Мама... мама» шептал мужчина ещё какое-то время, а потом его дыхание выровнялось, и он снова погрузился в глубокий сон. Саша вытерла пот с его лица и снова стала ждать.

16

В лагере становилось темно. Повсюду зажигались огни. Врачи тихонько ходили между рядами раненых и иногда выносили из шатров накрытые тела тех, кому не суждено было встретить новый день.

Сашу стало клонить ко сну. Она просидела возле Вадима не меньше восьми часов, держа его за руку, и уже клевала носом от усталости и стресса.

— Иди в главный шатёр, поешь, а я пока буду здесь, — Сарас тронул девушку за плечо.

— Спасибо, но я не хочу есть.

— Не спорь. Я целый день бегаю туда-сюда, из одного лагеря в другой. Дай мне подремать возле брата.

Саша грустно улыбнулась и встала, освобождая Сарасу место.

В главном шатре был накрыт стол. За ним одиноко сидел Келен. Перед ним стояла чистая тарелка, видно было, что он не притрагивался к еде.

— Если честно, я думала, что никого из вас больше не увижу, — сказала Саша, усаживаясь напротив.

— Предлагаю выпить за то, что ты мы живы. За тех, кого больше с нами нет и за тех, кого можем ещё потерять.

— Выпьем.

— Как Вадим?

— По-прежнему. Ты не заходил к нему?

— Заходил недавно.

— Я не помню этого.

— Ты спала сидя, поэтому я отправил Сараса тебя заменить.

— Сарас сказал, что ты ранен.

— В плечо вошла стрела, но это ничего страшного.

— Келен! В тебе дырка, а ты говоришь «ничего страшного»?

— Я уже наслушался от Авриила, Саша. Давай просто поговорим.

— Я ни о чём думать не могу. Знаешь, когда стояла на вершине холма и наблюдала, как вы мчитесь на гуанов... Их было больше, гораздо больше. Я так испугалась!

Келен поморщился от боли в плече и наклонился к Саше:

— Хочешь, открою тебе секрет?

— Хочу, — Саша вытерла тыльной стороной ладони предательскую слезу, блеснувшую на щеке.

— Ты знаешь, что у всех княжеств были свои войска, но так было не всегда. Исторически сложилось, что после Великой войны основной задачей варвинов было охранять наш мир от возможных вторжений со стороны порталов, потому что большинство из них находится на нашей территории. Именно варвины, Саша, уже сотни лет обучают войска всех остальных княжеств военному искусству. Угадай, у кого учились гуаны?

— У вас?

— Именно. Самарада обучал наш отец — князь Юнир. Воина лучше него я ещё не встречал. Разве что он передал Вадиму больше своих знаний и навыков, чем кому-либо другому.

— А вам с Сарасом?

— Если честно, мне кажется, что отец жалел нас, а Вадима доводил до изнеможения тренировками. Они вечно конфликтовали, сколько я себя помню.

— Почему?

— Причин было много, но в основном из-за нашей матери.

Саша смотрела на Келена, ожидая продолжения.

— Вадим тебе не рассказывал?

— Нет, я мало что знаю о его прошлом. Наверное, только то, как он жил после смерти Мериды.

— Её звали Анира. Я почти не помню маму. Мне было три года, а Сарас, так вообще её не знал, ему было около года, когда её не стало. Зато Вадиму было пять, и он уже осознавал, что происходило тогда. Он рассказывал нам, что родители часто ругались, а однажды мамы не стало. Отец сказал, что она умерла, и запретил о ней говорить. Когда мы стали старше и начали задавать вопросы, он быстро научил нас держать язык за зубами. Точнее нас с Сарасом научил, а Вадима нельзя было испугать кнутом и лишениями.

— То, что ты говоришь, не вяжется с образом доброго и любящего народа гипербореев. Вадим говорил, что люди всеми силами стремились быть добрее и терпимее к ближнему.

— Так и было. И для остальных людей отец был великим человеком, добрым и мудрым правителем, а для нас жестоким и требовательным отцом. Вадим прекрасно понимал, что отец что-то не договаривает, и считал, что тот убил нашу мать. Поэтому требовал сказать правду, чем сильно злил князя. От этого и ненависть, возникшая между ними. Даже когда отец умирал, то наотрез отказался говорить о маме. Я думаю, Вадима совершенно не тронула его смерть.

— Это произошло сразу после того, как Вадим потерял жену. Он был погружён в одно горе, и возможно на другое ему уже не хватило сил и эмоций.

— Ты всегда видишь в людях только хорошее и пытаешься их оправдать?

— Я не очень терпимый человек, Келен. Большую часть жизни я видела от людей только плохое. Но твой брат не машина, а живой человек, на долю которого выпало немало испытаний.

— Возможно, я соглашусь с тобой, если ты расскажешь мне, что такое машина.

Саша засмеялась:

— Расскажу, но не сегодня.

— Не сегодня. Сейчас нам нужно проститься с теми, кто пал на поле боя.

***

Они вышли на холм. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. В его угасающих лучах Саша увидела стройные ряды погребальных костров, на которых покоились тела погибших.

— С заходом солнца начнём, — раздался позади басовитый голос Грогана, князя элинов. Мужчина выглядел изнурённым. Его голова была перебинтована, а на одежде виднелись засохшие пятна крови.

На холме собиралось всё больше народа. Лучники готовились к тому, чтобы отправить зажжённые стрелы в последний путь вместе с усопшими. Всюду царила атмосфера печали и дух скорби витал в воздухе над долиной.

Вскоре к ним присоединились Лета и Сарас, но никто не проронил ни слова до самого захода солнца. Когда последние лучи осветили землю и скрылись, уступая место звёздам и влажной прохладной ночи, лучники зажгли стрелы. По команде Грогана сотни огней взмыли в небо.

Жар от погребальных костров достигал холма, но люди не спешили его покидать — они прощались со своими товарищами. Вокруг стояла тишина. В ночи был слышен только треск брёвен и шум прощального пламени.

***

— Могло быть и больше, если бы Вадим не нашёл Самарада так быстро.

— Я думала, этот трус будет где-то позади, — Лета поджала губы. Даже сейчас, когда враг был повержен, женщина испытывала острое чувство ненависти.

— А он и был. Пришлось потрудиться, что прорвать его защиту, — Сарас сидел, облокотившись на спинку стула и вертел в руках надкусанное яблоко, — ты бы хоть поела, Александра, на тебе лица нет.

Саша подняла на него усталые глаза:

— Не хочу, спасибо. Я, пожалуй, пойду.

«Хочу, чтобы Вадим жил. Хочу, чтобы Вадим жил. Хочу, чтобы Вадим жил...»

Девушка вышла из главного шатра, где расположились представители правящих династий, и побрела в сторону полевого госпиталя. В лагере было тихо. Уставшие люди спали после самого страшного дня в их жизни. В воздухе ощущался запах дыма, который остался от тлеющих погребальных костров. Небо затянуло тучами и начал накрапывать мелкий противный дождь. Вдалеке прогремел гром. Приближалась гроза.