А саму так и продолжало тянуть проверить, как далеко могу зайти в своей выходке. Им ведь, правда, никому нет до меня дела. Есть я, нет меня, здесь или где-то ещё. И я не выдержала. На глаза попалась табличка с рисунком лестницы, и я, забив на лифт и отринув все сомнения, свернула в её направлении.
За спиной хлопнула тяжёлая дверь, по-прежнему дрожащие пальцы легли на прохладные перила, а ноги отдельно от разума понесли вниз.
Один этаж, второй, третий… пятый, шестой… десятый…
Мозг, чтобы не впадать в панику, отсчитывал каждую ступень, ноги перебирали их одну за другой, в окнах вместо неба стали видны другие здания. А я всё шла и шла под аккомпанемент сумасшедше бешено колотящегося сердца.
Тук-тук-тук…
Топ-топ-топ…
Всё быстрее и быстрее, пока голова не закружилась уже по-настоящему. И я на очередном пролёте вынужденно не притормозила. Отошла к окну, с отчаяньем уставившись в него, с силой сжимая ограждение перед ним.
Там, за стеклом виднелась моя свобода. Манила своими блестящими каплями дождя, что пролился на мир за то время, в которое я становилась всё ближе к ней. Вот она… там… через всего ещё двадцать восемь пролётов. В руках первого прохожего с телефоном. А я стояла, смотрела перед собой, а по моим щекам катились слёзы. Потому что я не могла. Не получалось. Меня тянуло обратно. Хуже, чем тогда, в машине Тимофея, когда мне казалось, что ещё немного и меня разорвёт пополам. Сейчас тоже разрывало, но иначе. Щепкой вгрызалась в сердце и разум мысль о предательстве. Хотя, вроде бы, с чего? Не сделала я ничего такого, чтобы меня можно было в том обвинить. Это ведь Кайл украл меня, а не я сама сюда приехала, так почему я должна здесь оставаться? Почему не могу уйти?
И неоновой вспышкой загорелся в разуме ответ: не хочу.
Я хочу обратно. Туда, где сильные руки обнимут меня за плечи, крепко прижмут к себе, а родной голос заверит в том, что всё хорошо, и мне нечего бояться. Когда он стал мне настолько родным? Не знаю. Знаю, что не хочу его терять. Ни самого Кайла, ни ощущение, что дарит мне одно его присутствие.
Защищённость…
Смешно — учитывая нашу ситуацию.
И грустно — потому что правда.
Рядом с белым волком я чувствовала себя в безопасности.
— Дура, — отругала себя едва слышно.
Оттолкнулась от перил и развернулась. Да, чтобы вернуться, мать вашу! Я собиралась вернуться туда, откуда сама же только что бежала. К тому, от кого так зависела. Чтоб ему пусто стало!
Как обернулась, так и замерла снова, глядя на застывшую посреди ведущей на верхний этаж лестницы фигуру. Похоже, пока я пребывала в своём мире сомнений, моё отсутствие всё-таки заметили.