По дороге сна

© Анастасия Елагина, 2019

ISBN 978-5-0050-8726-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Роммин Дэйн очнулся, когда море швырнуло ему в лицо холодные соленые брызги. Жадные, вечно голодные чайки кричали и кружили на фоне неприветливого серого неба. Они без тени страха бросались за добычей в темную воду, а затем уносили бьющуюся рыбешку в своих цепких лапах к скалам, затейливо разбросанным по берегу моря. Мужчина попытался пошевелиться, но понял, что крепко привязан к камню, одиноким зубцом торчащему у побережья. Очень хотелось пить, и он почти уже не чувствовал связанных рук, поднятых кверху так, чтобы чудовище могло беспрепятственно схватить его поперек тела, порвать веревку и утащить прямо в воду. Ноги его тоже были связаны, но, в отличие от рук, хотя бы не были прикручены к камню. Роммин мог стоять, опираясь на них, двигать пальцами и ступнями, хотя это никак не поможет ему, когда начнется прилив, и та жуткая тварь сможет подплыть поближе и сожрать его.

Паника начала накатывать на Роммина. От осознания собственной беспомощности дышать становилось тяжело, горло сдавил жуткий спазм. Богиня не была милостива к нему, раз он очнулся, и ему придется встретить свою смерть, находясь в сознании. Она не была милостива и тогда, когда корабль, на котором он плыл, налетел на рифы возле этих диких берегов. Насколько он мог судить, все остальные пассажиры корабля погибли, в том числе и его спутники-жрецы. Здешние земли были заселены лишь отсталым племенем вормтов, с которыми даже самые отчаянные купцы отказывались вести дела. Все знали, что эти дикари поклонялись морскому червю — жуткой длиннющей твари, которая издревле по какой-то причине выбрала себе местом обитания именно эту часть моря. «Быть может чудовище живет здесь как раз из-за того, что они столетиями скармливают ему людей?» — подумал мужчина, пытаясь как-то отвлечься от охватившего его ужаса.

Нет, Роммин Дэйн никогда не был трусом, но сейчас он был напуган. Богиня воистину решила жестоко подшутить над ним, когда во время шторма он молил ее сохранить ему жизнь. Ведь страшная смерть от зубов мерзкой морской твари после того, как ему удалось пережить кораблекрушение, не могла быть ничем иным, кроме как насмешкой судьбы. Судьба. Это слово напомнило Роммину о цели его путешествия на юго-восточный континент. Всего шесть недель назад он отплыл из родного города, ведомый, как ему тогда казалось, перстом самой Богини. Теперь мужчина задумался, не поспешил ли он, верно ли истолковал ее волю? Однако же мнение знающих (так называли жрецов при храме Богини) было вполне однозначным, когда он поведал им свой сон, явно посланный откуда-то свыше.

«Богиня вручила тебе путеводную нить, Роммин Дэйн. Это большая честь — получить от нее послание через сновидение. Все знаки из твоего сна указывают на Эгасс. Плыви на юго-восток, найди ту девушку. Богиня выбрала ее, скорее всего она хочет, чтобы девушка присоединилась к нам, знающим» — ответили ему жрецы. Знающие благословили Роммина, отправили с ним двоих своих жрецов, и он поплыл, ибо чтил Богиню, дорожил оказанной ему честью исполнить ее волю и надеялся, что сможет прославить свой скромный дом этим деянием. Только сейчас Роммин осознал, каким скоропалительным был его отъезд. Во время самого плавания он либо спал, либо пребывал в таком состоянии, что не мог мыслить ясно. Большую часть пути его сильно тошнило, он почти ничего не ел и сильно похудел.

Сейчас Роммин не отказался бы даже от кусочка черствого хлеба, он не знал, сколько находился без сознания и не мог припомнить, когда ел в последний раз. Вдобавок ко всему, с каждой минутой его все сильнее мучила жажда. «Быть может я все-таки потеряю сознание к тому времени, когда тварь выберется из моря, чтобы сожрать меня. Тогда по крайней мере я не почувствую боли» — подумал мужчина, обуреваемый гнетущими мыслями. Только недавно он был дома, бродил по улицам любимого города, переписывал под руководством своего дяди грузы в трюмах прибывших кораблей, помогал оформлять разрешения для разгрузки и находить пустые склады. Работа ему нравилась и не была в тягость. Каждый день в порту сулил новые впечатления, встречи с болтливыми матросами, любившими покрасоваться и потравить байки о своих приключениях в далеких землях. Роммину все это нравилось, но он без колебаний оставил свою жизнь и привычные обязанности, отправившись в неизвестный далекий Эгасс, следуя словам знающих и тому странному сну.

Мужчина поморщился, пытаясь пошевелить руками и восстановить движение крови. Он понимал, что если веревка высохнет и сожмется на его запястьях мертвой хваткой, то пальцы его вряд ли можно будет спасти. Роммин понимал также, что его попытки лишены смысла, ведь морской червь явится уже к ночи, и жить ему осталось очень недолго. Но он не мог вот так просто стоять, ничего не делая. Некоторое время мужчина упрямо продолжал шевелить конечностями, насколько позволяли веревки, и вскоре почувствовал волну покалывания в затекших руках и ногах. Когда они хотя бы частично вернулись к жизни, мысли снова одолели его усталый ум. Он прикрыл глаза, которые уже болели от ветра и соленых брызг, и сам не заметил, как задремал, погрузившись в спасительный сон. Мужчина тяжело обвис на веревках, которые неприятно впивались в кожу, но усталость тела оказалась сильнее причиняемых путами неудобств.

Роммин снова увидел, ставший уже привычным, вид города с большой высоты. Он стоял у окна белокаменной башни, глядя на нежно-розовое закатное небо. Солнце лениво заползало за горизонт, упрямо продолжая нагревать и без того раскаленные крыши далеких домов. С такой высоты они казались не больше горошины. Горячий воздух неровно, зыбко колыхался, делая открывающийся сверху вид похожим на непрочную иллюзию. Крепостная стена далеко внизу, такая ослепительно белая днем, что на нее было больно смотреть, теперь окрасилась в мягкие цвета закатного неба. Там же внизу, на левой башне у ворот, вяло и неподвижно висел флаг Эгасса — крылатый лев с круглым изумрудом во лбу. Именно по флагу стало ясно, куда Богиня хочет направить Роммина.

Сон был, как и всегда, на редкость реалистичным. Роммин ощущал тяжелый жар воздуха всей своей кожей, несмотря на легкие одежды и едва уловимый здесь, на высоте, ветерок. Он посмотрел на свои руки, и сразу узнал их, именно эти руки он видел в каждом своем сне о далеком Эгассе. Крупные, но изящные и ухоженные кисти приятного шоколадного цвета покоились на рельефном рисунке, украшавшем белокаменное башенное окно. Руки эти явно принадлежали женщине и были унизаны дюжиной золотых колец, в одно из которых, имевшее форму глаза, был вставлен крупный камень бирюзы. Черные прожилки на нем были так причудливо расположены, что при первом взгляде на кольцо, казалось, будто на тебя смотрит узкий вертикальный зрачок. Камень тускло вспыхнул и погас, будто бы подмигивая Роммину, а затем случилось то, чего еще ни разу не было в этом сне-посланнике, — он ощутил легкий глухой толчок, за которым последовал сокрушительный грохот. Все вокруг — далекий розовый город, высокая башня, нежные руки в кольцах и закатное марево — вдруг исчезло. Роммин вздрогнул и проснулся.

Он тяжело дышал и не сразу осознал, что произошло. С трудом поднеся руки к голове, все еще кружащейся после кораблекрушения, мужчина вдруг понял, что он больше не является пленником скалы. Камень, к которому был привязан Роммин, пересекала вертикальная трещина толщиной с ладонь, по всей вероятности веревка не выдержала давления расходящихся частей камня и порвалась. Мужчина тут же быстро огляделся вокруг, но никого из племени дикарей рядом не было. Он принялся лихорадочно искать какой-нибудь острый обломок, чтобы перерезать остатки веревки на руках и ногах. Если ему представился шанс на спасение, то нельзя его упускать. Как назло все камни были гладкими и скользкими, трудолюбивые морские волны давно обточили их, превратив в бесполезные кругляши. Роммин выругался и принялся тереть веревки на запястьях о трещину в длинном камне. Наконец она поддалась, и он начал распутывать ноги. Пальцы еще плохо слушались, онемение проходило медленно, но мужчина понимал, что нельзя терять ни минуты, и продолжал нетерпеливо дергать просоленную, осклизлую от воды веревку.

Что ждет его дальше? Куда ему идти? Где добыть еду и воду? Сейчас это не имело значения. Роммин знал одно — нужно уходить и как можно скорее. Возможно, грохот, который он слышал во сне, спугнул стражей-вормтов, если они были где-то поблизости, но надолго ли? Богиня все-таки пощадила его, но от дикарей этого ждать не стоит.

Роммин с большим трудом смог распутать веревку на своих ногах и наконец огляделся вокруг. Теперь он был свободен, однако что-то было не так. Неясная, легкая тревога заполняла сознание мужчины. Он снова осмотрелся и прислушался. Вот оно — все птицы исчезли, остров словно бы замер в настороженном ожидании чего-то. Но чего? Ум его лихорадочно заработал. Роммин не раз слышал от моряков истории о том, что птицы и животные могут предсказывать землетрясения или бури. На некоторых кораблях жили неры — грызуны, покрытые чешуей, очень похожей на рыбью. По их поведению часто предсказывали морские шторма. Если зверюшка начинала бегать по кругу в своей клетке, а потом застывала столбиком, значит жди непогоды на море. Неры были редкими зверями, мало кто мог позволить себе подобные траты, но Роммину посчастливилось один раз увидеть их. Капитаны обычно бывали суеверны и предпочитали не показывать неров никому, кроме членов экипажа, тем не менее, однажды Роммин, после описания груза, был приглашен вместе с дядей на «Кассиону» — одно из богатейших судов. Его дядя, Мэлон Дэйн, и капитан Корц были старыми приятелями. Корц предложил выпить за завершение удачного рейса, а заодно решил похвалиться перед Мэлоном и Роммином своей удачей — ему удалось раздобыть трех детенышей неров. Тогда-то Роммин и увидел впервые этих чудных созданий. Детеныши были размером с маленькую крысу, их тельца покрывали мягкие переливающиеся чешуйки, отливавшие бледно-зеленым цветом. У Роммина они вызвали одновременно смутную неприязнь и какой-то странный интерес.

Однако сейчас и без нера было понятно, что дело неладно. Роммин все еще не решил, в каком направлении ему идти, чтобы избежать новой встречи с вормтами, но одно он знал точно — нужно двигаться как можно быстрее, пока есть возможность. Мужчина осторожно, опасаясь возвращения головокружения, слез со скалы. Его босые ноги оказались по щиколотку в прохладной морской воде, и Роммин побрел вдоль берега, решив, сам не зная почему, выбрать направление по левую сторону от камня.

Он прошел уже приличное расстояние, подгоняемый страхом снова оказаться плененным, но так и не встретил ни единой живой души. Птиц по-прежнему не было слышно, и это заставляло мужчину нервничать. Першение в горле становилось невыносимым, и желудок начал громко урчать, требуя пищи. Роммин понимал, что ему не уйти далеко в таком состоянии, и нужно где-то раздобыть пресную воду и еду, иначе он просто лишится чувств прямо на берегу. От отчаяния он уже собрался было направиться вглубь острова, но там, насколько хватало взгляда, везде лежал песок, лишь где-то далеко виднелись редкие деревья. Спрятаться здесь было практически негде.

В том направлении, куда он шел, побережье было усеяно невысокими скалами, едва ли выше его собственного роста, и редкими группками странных хвойных деревьев, чьи корни переплетались и поднимались над песком на порой на три фута. Глядя на них, казалось, что корни вот-вот оживут, и деревья пойдут, перебирая ими, словно длинными непослушными ногами, и перемалывая под собой белый шуршащий песок. Роммин представил, как жутко они будут выглядеть ночью, при свете луны — черные силуэты на кривых ветвистых ногах, бросающие на пустой берег уродливые тени. Он поежился и поспешил вперед, раздумывая, подойдут ли для еды выброшенные на мокрый песок морские водоросли, но те источали такой отвратительный запах, что попробовать их мужчина так и не решился.

Время от времени Роммин оборачивался назад, каждый раз опасаясь увидеть погоню, но за ним никто не гнался. Это внушало надежду, хотя подозрительная тишина вокруг все еще тревожила его. Птицы по-прежнему молчали, и за все время, что он шел, мужчина не увидел в небе ни одного крылатого силуэта. Если они действительно скрылись в преддверии бури, то и ему нужно искать убежище. «Странно все это, — подумалось ему. — Неужели бури здесь бывают так часто?» Только вчера или пару дней назад (Роммин не знал, сколько он пробыл без сознания, прежде чем очнулся), сильный шторм потопил корабль, на котором он плыл, а теперь, судя по всему, стихия снова готовится пуститься в разгул.

Тут взгляд его упал на полосу прибоя, и странное поведение волн заставило мужчину остановиться и присмотреться к ним. Вода начала противоестественным образом отступать обратно в море, обнажая песчаное дно. Что-то здесь не сходилось. К вечеру должен был начаться прилив, а не отлив, потому его и привязали к камню, чтобы морская гадина могла подобраться поближе вместе с растущей водой и беспрепятственно сожрать принесенную ей жертву. А тут волны отползали в море, словно пугливый лесной зверек, торопливо отступающий в кусты при виде человека с ружьем.

Роммин окинул взглядом побережье, и везде картина была одинакова — вода схлынула, и целые футы песчаного дна выступили на поверхность. Шум прибоя внезапно стих. Тут и там трепыхались маленькие рыбки, которых родная стихия предательски оставила погибать, и Роммин, решив, что они вполне могут сгодиться в качестве еды, заторопился, насколько позволяли усталое тело и головокружение, подобрать бьющиеся серебристые тельца. Он успел собрать около пяти штук, подогнул край разодранной грязной рубашки и сложил туда свою нехитрую добычу. Голова закружилась еще сильнее, и Роммин решил немного отдохнуть и отдышаться. Он побрел к ближайшей скале, на которую можно было присесть, снова проверил, нет ли за ним погони. Погони не было, но тревожное чувство, которое пробудили в нем исчезнувшие птицы, теперь стало еще сильнее из-за неестественной тишины вокруг. Без криков чаек, плеска волн и с застывшими на своих корнях-ходулях странными деревьями за спиной, Роммин почувствовал, что здесь стало совсем неуютно. Он вновь подумал о том, что нужно уходить как можно быстрее. Скоро здесь случится что-то страшное, никогда такое безмолвие в природе не сулит добра.

Он с отвращением пристукнул найденным тут же камнем одну из подобранных рыбок, и, когда она, перестав дергаться, застыла с недоуменно раскрытым ртом и круглыми, будто удивленными глазами, кое-как откусил ее голову, выплюнул на песок и принялся есть. Ему нужны были силы, чтобы идти, нужно было хоть как-то поддержать свое усталое тело, поэтому мужчина старался не думать о том, насколько неприятно есть сырую рыбу. Рыбешка оказалась костлявой, есть в ней было практически нечего, и к головокружению Роммина прибавилась еще и тошнота. Он вырос в городе на берегу моря и знал, как поймать, почистить и приготовить рыбу, но никогда еще ему не приходилось есть ее сырой. Решив приберечь остальных рыбок на потом, мужчина заставил себя встать с камня и снова оказался перед необходимостью выбора направления. Побережье беспокоило его, все знаки указывали на то, что здесь оставаться не стоит из-за грядущей бури и возможного обнаружения вормтами, но идти в центр острова тоже казалось безумием. Что он найдет там, в этих песчаных землях, кроме кривых деревьев и камней?

Затуманенный, тяжелый и неповоротливый как повозка с волами на узкой городской улочке, ум Роммина наконец подсказал ему единственно верное решение. Раз уж берег скоро станет опасен из-за стихии, придется идти вглубь острова, к скоплению деревьев, виднеющемуся на горизонте. Куда двигаться дальше, он решит потом, когда окажется в безопасности. И мужчина, кое-как подвязав рубашку, чтобы рыбешки не вывалились, пошел по направлению к лесу.

Он двигался не слишком быстро, иногда присаживаясь отдохнуть на выступающий камень или удобно изогнутый корень одинокого дерева. Роммину казалось, что прошло около двух часов, с тех пор как он определился с направлением, и он невольно пожалел, что сегодня не видно солнца, и ему никак не узнать, какое сейчас время суток — раннее утро или середина дня. Хотя, быть может, отсутствие солнца и к лучшему. Как бы он шел, если бы вдобавок к жажде и голоду, его мучила бы жара? Роммин встал с плоского невысокого камня, оглянулся, чтобы посмотреть, не началась ли наконец на море буря и не появились ли на берегу вормты, и тотчас переменился в лице.

Огромная волна, футов девяносто в высоту, быстро шла к берегу со стороны моря. Мужчина сразу перешел на бег, но измученное утомленное тело подводило его, не позволяя развить высокую скорость. До деревьев в глубине острова было еще очень далеко, ему ни за что не успеть до них добраться. И все же Роммин продолжал бежать, постоянно оглядываясь и рискуя сломать себе шею, оступившись на каком-нибудь присыпанном песком камне. Он не видел, где можно было бы спрятаться от наступавшей на берег свирепой стихии, и совсем уже было отчаялся, сдаваясь на милость отупляющего страха, когда словно какое-то шестое чувство заставило его свернуть в сторону к невысокому песчаному холму. Роммину уже попадалось несколько таких холмиков по пути от побережья, но что толку прятаться в песке, который через считанные мгновения снесет жуткая волна? Однако мужчина все-таки бросился к куче песка, как к единственному шансу на спасение. Он присел за этой ненадежной преградой, голова его снова закружилась, и, не удержав равновесия, Роммин начал заваливаться вперед. Несчастный уже ожидал, что вот-вот его подхватит мощным потоком воды и унесет как тряпичную куклу, и в лучшем случае он размозжит голову о какой-нибудь камень, а потом, незаметно для себя утонет, либо ему придется барахтаться, уворачиваясь от преград на пути и стараясь не нахлебаться соленой воды.

Однако руки его, вопреки ожиданиям, не увязли в зыбком песке, а уперлись во что-то твердое. Роммин смахнул верхний слой песка и увидел камень с двумя круглыми впадинами. Мужчина не задумываясь надавил на них, и камень глухо закряхтел, открывая черный проход в никуда. То же странное чувство шептало Роммину, на этот раз подталкивая его внутрь темного хода, и он, решив, что Богиня снова посылает ему спасение, спустил туда ноги, нащупал ими сухие теплые ступени, а затем опустился в проход полностью. Роммин кое-как разглядел сбоку от входа отверстия, подобные тем, какие помогли ему открыть тайный ход, без лишних раздумий нажал на них, и странная дверь начала закрываться. Едва половинки каменной двери успели сомкнуться, и кромешная тьма окутала все вокруг, как Роммин услышал грохот. Огромная волна обрушилась на его убежище с чудовищной силой. Раздался глухой скрежет, и мужчина испугался, что каменная плита может не выдержать давления воды, но камень этот как видно оказался крепче, чем треснувшая скала, к которой его привязали вормты. Роммин опасливо ощупал каменные двери и обнаружил, что снаружи в подземный ход не просочилось ни капли.

Мужчина с трудом спустился по ступеням, всякий раз опасаясь, что провалится в какую-нибудь бездонную яму, а затем, когда под его ногами оказался ровный твердый пол, застыл в нерешительности. Итак, он снова был спасен милостью мудрой Богини, и теперь иного выхода, кроме как идти в абсолютной темноте по неизведанному коридору, у него не оставалось. Коридор этот оказался довольно узким, и мужчина, выставив руки в стороны, маленькими шажками двинулся вперед, стараясь придерживаться за стены. Поначалу Роммин очень боялся наткнуться на какую-нибудь мерзкую тварь вроде змеи или скорпиона, либо угодить в расставленную ловушку, но ничего такого с ним не произошло, и мало-помалу, движения его стали увереннее, а шаги тве…