Плод воображения

9. Нестор улыбается

Автобус, который вез их к месту назначения, оказался вполне комфортабельным, еда – отличной, а красивые стюардессы – предупредительными, выполняющими все приличные желания. Невольно закрадывалась мысль о жертвах гораздо более древнего идиотизма, которых всячески ублажали, прежде чем прирезать на алтаре и отправить к богам. Как ни крути, а прогресс был налицо: участие стало делом сугубо добровольным (подписание бумаг об отказе от претензий – не в счет), а к «небожителям» попадет только один. Вернее, двое, если иметь в виду «хозяина». В первую очередь «хозяина».

Как-то само собой получилось, что Гоша оказался сидящим рядом с молодым человеком хилого телосложения, которого окрестил про себя «семинаристом» и решил не давать в обиду, если, конечно, им не предназначено стать врагами. Правда, глядя на ходячую немочь, смахивающую на самые слащавые и давящие на жалость изображения Иисуса Христа, трудно было заподозрить, что «семинарист» может оказаться врагом кому-нибудь, кроме самого себя. Взор, большую часть времени устремленный в неведомые дали, казался взглядом блаженного – до тех пор, пока внезапно не фокусировался на чьем-нибудь лице и не обретал неожиданную остроту.

Гоша испытал это на себе, и ощущение было странным. Он покопался в памяти, но почему-то на ум приходило только одно воспоминание трехлетней давности: о том, как у него брали кровь из вены. Не сказать, что больно, но силы теряешь. Поэтому очень скоро он пересмотрел свое первоначальное мнение относительно «семинариста».

– Меня зовут Нестор, – сообщил тот дрожащим голосом невротика. – Ты думаешь, я немного не в себе?

– Я ничего такого не думаю, – заверил Гоша, слегка погрешив против истины, и тоже назвал себя. Нестор не заметил протянутой руки, во всяком случае, не предоставил свою анемичную лапку для рукопожатия. Вместо этого он осклабился, показав плохие редкие зубы.

– Не имеет значения. Вон там, – бледный указательный палец выпрямился по направлению движения, – настоящее безумие.

– И зачем тебе это? – Не то чтобы Гошу интересовал ответ; просто ему показалось, что вопрос логично вытекает из предыдущего короткого разговора.

Нестор захихикал, опровергая свое недавнее заявление, затем погладил сумку, поместившуюся на сиденье рядом с его правым бедром.

– У меня есть кое-что. Они удивятся… И это должно попасть туда. – Смех внезапно оборвался. Взгляд, холодный и пронизывающий, как порыв январского ветра, уперся в Гошину переносицу (еще триста миллилитров крови долой!). У бывшего боксера даже мелькнула мысль, не пронес ли придурок что-нибудь эдакое мимо детектора взрывчатки.

– А ты для начала удиви меня, – предложил Гоша, одновременно испытывая желание занять какое-нибудь другое кресло. В автобусе были свободные места.

– Любишь дешевые эффекты?

– Наоборот. Хочу спокойно отоспаться. Ты не против?

Нестор проигнорировал его слова.

– Знаешь, мы все – курьеры. Каждый что-то везет туда, даже те, кто ни о чем таком не подозревает. Они думают, это их игра. Не-е-ет. Это чужая игра. И ты даже не представляешь, насколько чужая.

– Ты меня притомил, Нестор. Закрой рот, хорошо?

Против ожидания, на лице «семинариста» появилась улыбка, которой Гоша уже не видел, потому что прикрыл глаза. Это была улыбка надзирателя концлагеря, уверенного в своей абсолютной власти над узниками.