Пленница ведьмака

Глава 3 Кто такие фейри?

Богатство.

Опасность.

Слава и почет.

Сплетни и слухи.

Дебаты между Бреннаном и Ру меня порядком утомили. Поначалу мне было безумно интересно послушать про ведьм и их положение в обществе, но потом это стало надоедать, потому что парни по кругу обсуждали одно и то же.

Для Ру жизнь ведьмы представлялась нескончаемым праздником. Окончившие обучение в специальных школах колдуньи могут рассчитывать на безбедное существование, ведь их услугами, как правило, пользуются аристократы и влиятельные богачи. Деньги льются рекой, так что у ног ведьмы, считай, весь мир. Наряды по последней моде, редкие драгоценности, дома в любой части страны, изысканные вещи и самая вкусная еда – о чем же еще можно мечтать? Немаловажно, что ведьм боятся и уважают, к их мнению прислушиваются крупные коммерсанты и политики. Простой народ относится к этой братии с опаской, но не без восхищения. Короткие романчики про любовные похождения и невероятные чудеса ведьм разлетаются у торговцев беллетристикой как горячие пирожки. Короче говоря, эта магическая профессия окутана флером тайны и роскоши.

А вот Бреннан был настроен не так восторженно. По его словам, официально признанные ведьмы хоть и наслаждаются всевозможными благами, платят за них непомерную для обычного человека цену. Ведьма постоянно сталкивается со сверхъестественными явлениями, многие из которых далеко не безобидны. Она привязана не только к материальному миру, но и к другим слоям бытия, она ежечасно под наблюдением существ с Другой стороны. Помимо недоступных для обывательского человеческого восприятия опасностей, есть и более приземленный фактор. Люди обожают за глаза поливать ведьм грязью и распускать слухи. С чем это связано, с суевериями или банальной завистью, не имеет значения. Не все женщины способны выдержать прессинг и травлю, поэтому многие ведьмы быстро уходят на покой. Зачастую меняют имя и не распространяются о своем прошлом. В худших случаях морально истощенная ведьма сама приводит себя к гибели, окунаясь в пучину порока. Под нежными лепестками роз, по которым ступает ведьма, скрываются ядовитые шипы. И об этом стоит помнить.

Позиция Ру была мне понятна от и до. Парнишка из неблагополучной среды видит только позитивную сторону, а негативные моменты кажутся ему надуманной глупостью. Бреннану явно известно больше, и с изнанкой «бизнеса» он знаком не понаслышке. Но почему же он описывает все в самых мрачных красках? По идее, он должен соловьем разливаться, как в Школе трех ведьм круто, весело и какая головокружительная карьера меня ждет, если я получу диплом, золотую медаль, ну или что там этим ведьмам дают. Зачем пугать меня, по сути, абитуриентку?

Когда я задала Бреннану этот вопрос напрямую, он ответил довольно-таки легкомысленно:

– Юнона, вы же не планируете задерживаться в нашем мире. Если вас не примут в школу, вы отправитесь домой без сожалений.

– А если примут? – насторожилась я.

Уточнение явно не понравилось Бреннану. Он отвернулся от меня, делая вид, что ему срочно понадобилось убрать от окна занавеску. К тому времени серый городской пейзаж сменился на сочные зеленые поля.

– Что ж, тогда придется немножечко поучиться.

– Эй, погодите! Что еще за «немножечко»?

– Может, годик.

– Годик?!

От уменьшительно-ласкательного суффикса в году не стало меньше месяцев, и мне вдруг захотелось стукнуть Бреннана чем-нибудь тяжеленьким. Чтоб не убить ненароком.

– И это неплохо, – он заговорил уже более воодушевленно. – Вы научитесь управлять своим даром, перестанете терпеть от него неудобства. Каждый год неизбежно идет отсев учащихся. Конкретно в нашей школе официально обученными становятся лишь три ведьмы, оттого и название у школы такое.

– И сколько всего длится обучение? – перебила я его.

– Семь лет.

За-ши-би-и-ись…

Вечер подкрался незаметно. Для меня. В моем мире же было утро, когда произошло нежданное похищение, а здесь день уже перевалил обеденный рубеж. Бреннан уверял, что мы доберемся до наступления темноты, и с каждым часом я все больше нервничала. Нет, меня не пугала темнота и разбойники с большой дороги, которые могли выпрыгнуть на нас из кустов. Как маленький ребенок, я переживала, что дома меня ждет скандал. Родители же подумают, что я рванула в Москву, начхав на их увещевания. Надеюсь, мама помнит, где лежит мой паспорт. Она бы его нашла и поняла бы, что никуда я не уехала… Но если она поймет, что я не понеслась на вокзал, едва они с папой уехали из дома, то еще сильнее испугается! Одно дело, когда неблагодарная дщерь уматывает покорять столицу, и совсем другое, когда ребенок просто-напросто пропадает. Оставив дома паспорт, телефон и все свои сумки.

Примерно месяц назад моя старшая сестра Марианна потеряла в торговом центре свою пятилетнюю дочку Леську. К счастью, тот молл располагался в двух остановках от моего универа, и я, прямо посреди пары, поскакала искать неугомонную малявку. Узнала о случившемся из «семейного чата». Обычно я игнорирую бурчание айфона на занятиях, а тут чуйка, видать, ведьминская, подсказала заглянуть в мессенджер. Обычно спокойная и даже пофигистичная Марианна подняла на уши всех. Мол, отвлеклась на секундочку, а найти малышку не может почти час. Мне же понадобилось не больше десяти минут, чтобы отыскать пропажу. Начала я с кинотеатра на третьем этаже. Продавец попкорна сказал, что видел Леську с ее приметными афрокосичками. Она с группкой детей заходила в один из залов. Кто бы сомневался, в зале меня обшипели и обругали по полной программе, но зато я нашла нашу девочку, которая с упоением смотрела мультфильм и не понимала, почему я тяну ее за ручку к выходу. Выяснилось, что пока Марианна мерила туфли в отделе на втором этаже, заскучавшая Леська ушла на третий этаж, поиграть в автоматы, а там примазалась к толпе мелюзги, праздновавшей день рождения. А взрослые даже не сообразили, что это «левый» ребенок. Что я хочу этим сказать? Страху я натерпелась.

Может, быть ведьмой не так уж и плохо? Хотя о чем я думаю… Меня же похитили и принуждают. Так не годится! Почему я должна играть в игру, правил которой не знаю?

Воцарившееся в карете молчание, как уже ясно, не способствовало позитивному мышлению. Бреннан не придумал ничего лучше, чем спрятаться от меня за газетой. Пару раз я попробовала его разговорить, но он тут же сворачивал беседу. Ему что-то не нравилось, и я это чувствовала почти физически. А от фальши, когда он пообещал поделиться интересной информацией, если такая будет в газете, я чуть губы не скривила.

Кому можно было позавидовать, так это Ру. Под топот копыт он быстро задремал, явно не обремененный тяжкими думами. Действительно, хорошо чувачок устроился. И из плена вытащили, и накормили, и никуда не гонят. И ведь уходить не захотел, проследить за судьбой «горемычной девчули» ему надо, а то ж покой и сон потеряет. А спал он крепко, даже что-то бормотал.

– Королевский чемпионат по гольфу был отменен, – буднично произнес Бреннан, все еще скрываясь за газетой.

Ах да. Мы ж договорились, что он сообщит, если найдет в статьях и заметках что-нибудь занимательное.

А я не знала, что ответить.

– О… Наверное, это ужасно огорчительно.

– Не особо. Мероприятие не претендовало на увлекательное зрелище. Так, встреча аристократов.

– И почему же отменили?

– Пропадали мячи. Теперь, во избежание повторного фиаско, выясняют причину. Грешат на кротов. Якобы эволюция позволила этим животным стать более резвыми и сообразительными. Вы же знаете, что такое эволюция, мисс?

Хотя вопрос больше подошел бы простодушному Ру, я ни капельки не обиделась.

– Эволюция, экзекуция, девальвация, контрацепция. Видите, я знаю много ученых слов.

Бреннан с бумажным шорохом расправил газету.

– По мне, так эта история с кротами полная чушь. Очевидно же, что это проказы фейри. Так нет же, сейчас, в столь прогрессивную эпоху, немодно говорить о Незримом народе. Проще делать вид, будто его не существует. Хотя в этом есть и доля истины, в наши дни фейри в городах не встретишь, да и в деревнях они редко идут на контакт с людьми.

Мама обычно ругает меня, когда я сдвигаю брови, но здесь мамы не было.

– Простите, а вот это слово мне как раз неизвестно. Фейри?

Собеседник наконец-то опустил загораживающее его лицо издание. Несколько секунд его синие, как небо, глаза изучали меня с предельным вниманием. Он словно дивился тому, как можно не знать элементарных вещей, и при этом соображал, как же это доступно объяснить.

– Фейри – существа с Другой стороны. Так же, как призраки. Они обитают в собственных, спрятанных от обычных людей землях, но многие из них не прочь выйти в наш мир. Среди них есть и добродушные создания, и кровожадные убийцы. Люди живут с ними бок о бок испокон веков.

– А как они выглядят?

По губам Бреннана скользнула удалая улыбка.

– Проще сказать, как они не выглядят. Они те еще оборотни и проказники. А их истинный облик может быть любым, от такого прекрасного, что можно потерять голову, до самого ужасного, внушающего отвращение и страх.

Короче, понятно, что ничего не понятно.

– Фейри не превращаются в предметы из металла. То есть если вы увидите на дороге бесхозное железное ведро, значит, кто-то просто потерял ведро.

– А если я на дороге найду монету, я могу взять ее себе? – игриво спросила я.

– Можете. Только потом не удивляйтесь, если находка превратится в орех или сухой листик. Фейри любят дурачить людей.

Вот же вредные существа. Вряд ли мне бы хотелось встретиться с ними наяву. Я сколько угодно могу считать себя смелой и дерзкой, но это мне не поможет, окажись я лицом к лицу с тем, чьи мотивы мне неизвестны, а облик внушает опасения. И ведьма я пока больше на словах, чем на деле, мне точно не справиться с магически одаренным фейри.

Крупинка страха в моей душе разбухла и за пару минут разрослась так, что стало трудно дышать. Тело покрылось мурашками, страх облепил меня, как тонкий слой льда.

– Юнона? – Бреннан согнулся, придвинувшись чуть ближе ко мне. – Что с вами, на вас лица нет? Вы замерзли?

– Я…

Договорить я не успела, так как лошади резко замедлили ход и истерически заржали. Начавший снимать пиджак Бреннан напрягся и замер, как бы прислушиваясь к другим звукам.

– Бесы, – прошипел он сквозь зубы. – Что-то не так, я проверю.

Карета остановилась, и из окошка по левую сторону на нас полился зеленый свет. Яркий, прямо-таки неоновый. Снаружи что-то скрипело, как сотни досок, по которым скребут когтями.

Ру моментально проснулся.

– Бесова нога! – Он в панике замотал патлатой головой.

– Спокойно! – воскликнул Бреннан. – Если будем сидеть тихо, они улетят.

Я сидела ни жива ни мертва. Даже вопросы застряли в горле.

Карету затрясло.

– Надо отпустить лошадей, пока их не сожрали, – заявил Ру.

– Ты что! Это опасно! – Бреннан потянулся, чтобы схватить его за куртку, но тот выскользнул из нашего убежища. Дверь за ним захлопнулась так быстро, что я успела разглядеть лишь верещащую ядовито-зеленую кучу-малу.

– Юнона, оставайся здесь.

И не собиралась выходить! Зачем только Ру туда полез?

Бреннан достал из-под сиденья короткий меч. Мама дорогая!

– Я за ним.

Я кивнула, но он этого не увидел, потому что уже спешил на выручку непутевому попутчику.

Что-то гулко хлопнулось об стекло. Повернувшись на звук удара, я завизжала до рези в ушах. На окне распласталась фосфорная тварь, похожая на мохнатую летучую мышь с головой в виде черепа с длинными клыками. Какая страшила! Это что, фейри?!

Будь я героиней приключенческого фильма, непременно бы выскочила наружу и навела порядок. Но это не фильм, а реальная жизнь, где все идет не по сценарию. И чем я буду наводить порядок, голыми руками? У меня, в отличие от некоторых, нигде не припрятано оружие.

От второго удара по стеклу паутиной пошли трещины. Несколько оскалившихся тварей кружили в бешеной пляске. Еще чуть-чуть – и хрупкое препятствие разлетится на осколки, а убежище станет для меня ловушкой.

Меч молнией рассек воздух между окном и зелеными летунами. Снова взмах – и пару уродов разрезало, половинки от них расплылись, как акварель в воде, и улетели прочь. Яростно вертясь на месте, Бреннан расправился еще с несколькими, и остальные с верещанием исчезли.

Вездесущий зеленый свет померк и вскоре пропал совсем. Было слышно, как одна из лошадей жалобно фыркнула.

Несколько мгновений я сидела и пыхтела, дыша через рот. Из-за резко пропавшего чувства опасности я потерялась в пространстве, не соображая, где нахожусь и что надо делать.

Заставив себя наступить страху на горло, я вышла из кареты и позвала парней. Никто не ответил.

Так нельзя, я же волнуюсь!

– Ребята, вы целы?

Пройдя к дороге, я увидела их. Бреннан тащил Ру за подмышки подальше от нервно фырчащих лошадей. Его меч лежал на земле, брошенный и уже ненужный.

– Что случилось? – от напряжения мой голос неестественно звенел.

– Плохие новости. Ру попал в захват виллианов.

– Он ранен?!

– Не совсем. – Бреннан уложил его на траву и пощупал пульс на худом запястье. Медленно вздохнул. – Боюсь, уже все.

У меня затряслись коленки.

– Что – все?

Парень потер подбородок, после чего нерешительно посмотрел на меня.

– Виллианы высасывают из человека жизнь. Если нападет один, все обойдется болезнью. А нам попалась целая стая, к тому же Ру взяли в ментальный захват, и у него не было шансов отбиться от них.

До конца не осознавая произошедшее, я склонилась над Ру и взяла его лицо в руки. Ни единый мускул у него не дрогнул, мне казалось, что я касаюсь неживого предмета.

– Нет, – у меня по обеим щекам потекли горячие слезы. – Ты не умер, не умер! Давай же, просыпайся! Ру, пожалуйста! Ты же так хочешь жить… Ты грыз веревку… Вернись, прошу тебя, вернись!

Захлебываясь рыданиями, я прижалась к Бреннану. Он молча обнял меня, немного покачал. Его объятия согревали, утешали, но не могли заделать дыру в сердце.

Почему же я так привязалась к этому воришке? Он мне никто. Или это все чувство вины? Ничего бы не произошло, если бы Ру не поехал со мной.

Какой же я была дурой, думая, что вчерашняя ссора с родителями величайшая несправедливость. А оно вон как бывает. Еще хуже. Это же непоправимо.

– Чего ревешь, девчуля?

Мы с Бреннаном вместе вздрогнули и уставились на Ру. Он сидел и потирал шею, как после неудобного сна.

– Ты жив? – пискнула я.

Ру пожал плечами.

– А что мне сделается? Кажись, отрубился ненадолго, вот и все. Ну все, все, не реви. Хочешь, платок дам?

– Лучше мой, – Бреннан опередил его душевный порыв, сунув мне в руки кусочек батиста.

«Воскресший» встал, с хрустом потянулся и, радостно выдав: «Пойду проверю лошадок», пошел к уже успокоившимся животным.

Я вытерла слезы платком и протяжно шмыгнула носом. Постеснялась сморкаться.

– Слава богу, все обошлось. Какое счастье! Правда, Бреннан?

Он посмотрел Ру вслед и тихо сказал мне в ухо:

– Другой на моем месте пронзил бы его серебряным клинком. Вышедший из комы сам становится виллианом.

Меня как током ударило.

– Зачем ты мне это говоришь? – прошептала я.

– Не хочу, чтобы ты опять по нему горевала. Не знаю, почему он тебе так дорог, но ты не должна снова испытать ту боль. Пока придется за ним следить, а там посмотрим. Возможно, еще не поздно вернуть его. А если нет…

Будущий виллиан тем временем разговаривал с лошадьми и с любовью гладил их. А они доверчиво тянулись к нему мордами. Ну как его можно бояться?

– Надо ему все рассказать.

Я смяла платок и кивнула.

Бреннан явно знал больше и догадывался о последствиях. И все же он решил проявить великодушие.

И слово свое сдержал. Серебряный клинок в дело не пошел.