Пленница тёмных лордов

Глава 7

Замок возникает как будто ниоткуда. Сама я бы ни за что не смогла сюда вернуться. Если только чудом.

Когда заходим в зал, Шаршрит опускает меня в кресло. Остальные рассаживаются вокруг, выжидательно на меня уставившись. Смотрю на них в ответ. Благодаря матери, которая имела привычку обижаться на что угодно и неделями молчать, я очень поднаторела в этой игре.

Элизарн обрывает молчание первым:

– Теперь ты убедилась, что никуда не можешь отсюда деться?

Мило улыбаюсь:

– Нет. Я убедилась, что мне не пройти сквозь стену проклятья. Всё ещё остаётся шанс, что всё происходящее – бред моего сознания, и я проснусь в своей тёплой уютной постельке.

Он закатывает глаза, сплёвывает, поднимается и демонстративно уходит. Остальные остаются на своих местах. Лицо Шаршрита ничего не выражает. Сертару, похоже, ситуация веселит. Астариэн – тут ничего нового – смотрит на меня высокомерно, словно я какая-то незначительная букашка. Норгриф спокоен. Его эмоции мне тоже не удаётся прочитать.

– И что ты планируешь делать? – интересуется Шаршрит.

Беззаботно пожимаю плечами:

– Не знаю. Есть какие-то предложения?

– Сейчас! – Сертару вскакивает с места. – Погодите!

С интересом смотрю, как он выбегает из зала, а через пару минут возвращается, с триумфальным видом потрясая книгой:

– Вот! Нашёл!

Я заинтригована:

– Что это за книга?

– Это книга об обязанностях женщин и мужчин, – Сертару садится в кресло, листает, а потом с воодушевлением зачитывает отрывок: – Женщине надлежит слушаться своего мужа и мужчин своего рода. Только в служении она может обрести счастье.

Скептически приподнимаю брови:

– В служении?

– Ага! – воодушевлённо кивает Сертару. – Женщина должна услаждать мужской взор, поэтому ей надобно следить за своим внешним видом. Регулярно омывать тело, красиво одеваться. Буде семейство не имеет слуг, готовить вкусные яства, поддерживать дом в чистоте, заботиться о домашнем хозяйстве и надлежащем воспитании детей. Встречать мужа с улыбкой на устах. С пониманием относиться к тому, что он устал. Облегчать его печали. Способствовать поддержанию мира и спокойствия в семье. Стремиться всячески угождать своему мужу.

– Вот как! – становится весело. – А про обязанности мужа там тоже есть?

– Конечно! Мужу надлежит обеспечивать свою семью финансово, защищать членов семьи, служить им опорой.

Он замолкает. Улыбаюсь:

– И всё?! Получается, если обеспечивать меня материально в этой глуши проблематично, только кормить, значит, всё, что от вас требуется – это меня защищать? А я за это должна готовить, убирать, стирать, да ещё и удовлетворять ваши потребности? Как мило! А автор этого опуса, случайно, не мужчина?

Сертару рассматривает обложку и кивает:

– Мужчина.

– Я так и думала! – киваю я. – А у тебя есть такие же книги за авторством женщины?

– Но ведь женщины неграмотны! Им неинтересно писать книги.

Вздыхаю:

– Похоже, всё гораздо хуже, чем я предполагала вначале. Я грамотна. Книг я не писала, но в моём мире это занятие не является сугубо мужским. Так же как и зарабатывание денег. Я вполне справлялась с тем, чтобы не только себя обеспечить, но и быть для себя опорой.

– А защита? Тебе же всё равно нужна была защита, – не сдаётся Сертару.

– От чего именно защита? Я жила в довольно развитом мире. Хищники по улицам у нас не бродят. А в остальном достаточно было не заходить в тёмные переулки и не садиться в машину к незнакомцам. Как вы видите, благодаря этой стратегии я вполне успешно дожила до своих тридцати пяти лет. Да и мужчина не может всё время быть рядом, и если бы в его отсутствие кто-то напал, то спасти меня он не смог бы при всём желании.

– Звучит так, будто тебе мужчина и не был нужен. У вас не принято выходить замуж?

– Почему же? Очень даже принято. И многие женщины разделяют ценности, описанные в этой книге. Многие, но я не из их числа. Мне никогда не нравилось заниматься уборкой или готовкой. Не то чтобы я избегала этого, но уж точно такие занятия не делали меня счастливой. Именно поэтому, как только я начала хорошо зарабатывать, сразу же передала эти обязанности уборщице и покупала еду с доставкой на дом. И я не готова обслуживать чужие эмоциональные потребности в ущерб своим. Мне не хочется притворяться весёлой и довольной, если на самом деле это не так. Наверное, существуют женщины, которым нравится описанная в этой книге жизнь, но я явно не из их числа.

– Может быть, ты просто не пробовала? – всё ещё не сдаётся Сертару.

– Почему это не пробовала? Пробовала. Любовь и не на такие глупости толкает. Пробовала, и мне не понравилось. И мои последние отношения окончательно меня в этом убедили. И да! Проговариваю на всякий случай: в нашем мире не требуют от невесты, чтобы она была девственницей. По крайней мере, в том городе и той культуре, где я жила.

– Ты странная женщина, – заключает Сертару.

Пожимаю плечами:

– Уж какая есть. Как минимум я точно знаю, что форма гениталий не связана с желанием убираться и готовить. И мужчины с этими задачами справляются не хуже женщин.

Шаршрит запрокидывает голову и начинает смеяться. Сертару вопросительно смотрит на остальных, но разгадать причину поведения Шаршрита они ему не помогают. В ледяном взгляде Астариэна мне чудится лёгкое любопытство, хотя никакой приязни я всё равно не ощущаю – так можно было бы смотреть на кошку, если бы она вдруг заговорила человеческим голосом. Норгриф сидит с каменным выражением лица, отстранённый и спокойный, как будто в этом мире ничего его не удивляет.

Отсмеявшись, Шаршрит произносит:

– Похоже, скучно нам точно не будет!

На всякий случай добавляю:

– Рожать ребёнка я тоже не согласна! Беременность в глуши, без медицины, да и последующая жизнь без подгузников и тысячи необходимых для роста и воспитания детей мелочей меня также очень сильно расстроит.

– Ладно, – улыбается Шаршрит. – Но как в таком случае нам сделать тебя счастливой?

Пожимаю плечами:

– Пока не знаю. Но я обдумаю этот вопрос… А что у нас на ужин?

– Ты снова проголодалась?

– Да.

– Я захватил тушу кабана на всякий случай, – произносит Норгриф. – Можем пожарить.

– Мне подходит, – киваю я.

– Раз уж ты не любишь готовить, – улыбается Сертару, – я сам этим займусь.

– Отлично, – благосклонно киваю я, и он выходит из комнаты.

– Я разведу огонь, – произносит Элизарн, который, как оказалось, подслушивал нас из коридора.

Он перекладывает дрова в камин, затем сжимает кулак и резко распрямляет его в их направлении. Пламя вспыхивает, начиная весело потрескивать.

– Получается, вы маги? – почему-то запоздало доходит до меня.

– Да, – улыбается Шаршрит.

– А я? У меня есть такие способности?

– Нет.

– Точно-точно?

– Точно-точно.

– Совсем-совсем?

– Совсем-совсем.

– Жаль… И развить никак?

– Никак. У тебя в ауре отсутствует нужный контур.

– Ладно, – вздыхаю я.

Не то чтобы я когда-то ждала письма из Хогвартса или мечтала нечто этакое уметь… Я для этого слишком материалистка. Но ведь долгое время я была уверена, что магия – это выдумка. И если она действительно существует, то я бы тоже не отказалась что-нибудь такое уметь. Но ладно, нет так нет. Как-то все эти годы обходилась без магии, проживу и дальше без неё.

Сертару вносит громадную разделанную тушу, нанизанную на вертел – легко так, как будто это курица какая-нибудь, а не здоровенный кабан – и прилаживает добычу над огнём.

Пока я увлеченно наблюдаю за уверенными движениями Сертару и пляской языков огня, корочка уже начинает подрумяниваться и источать невероятно аппетитный запах. Сглатываю слюну и, чтобы как-то отвлечься, интересуюсь:

– Я так понимаю, хлеба у вас нет?

– Нет, – качает головой Шаршрит.

– И соли?

– Соль есть. Неподалёку от замка солёное озеро.

– И вы за столько времени не всю соль съели?

– Мы неприхотливы в еде, – поясняет Сертару. – Но мы помним о том, что люди – другие, поэтому я посолил мясо.

– А каши у вас есть?

– Нет.

– А овощи и фрукты?

– Тебе недостаточно мяса?

– Важно питаться разнообразно, чтобы быть здоровой.

– Я завтра поищу, – произносит Норгриф.

– Спасибо, – благодарю я.

Хочется надеяться, что это всё-таки сон и утром я проснусь у себя дома, а об этом приключении буду вспоминать как о чём-то забавном. Но если это всё-таки не сон, придётся позаботиться о своём питании. Исключительно мясной рацион моему организму точно не понравится.

Сертару приносит из кухни тарелки и столовые приборы. Затем срезает с туши прожаренные куски мяса, перекладывает на тарелки и первую из них протягивает мне.

Ем с удовольствием. Мясо слегка жестковатое, но очень вкусное.

Насытившись, начинаю чувствовать сонливость.

Шаршрит улыбается:

– Может быть, переночуешь в моей комнате? А завтра подыщем тебе другую спальню, если захочешь. Мы убирали только в своих комнатах, а что в остальных ты и сама видела.

– Видела, – задумчиво киваю я.

– Не переживай, я помню о том, что ты говорила про согласие. Со мной ты будешь в безопасности.

Своевременное уточнение. Местную живность я пока не видела и никакого желания познакомиться не испытываю. Если настою на том, чтобы для меня подготовили другую комнату, то потом мне там может стать страшно. Пусть окна узкие и забраны решёткой, не уверена, что смогу спокойно уснуть.

– Ладно. Я посплю у тебя, – киваю я.

– Идём, провожу.

– Добрых снов, – прощаюсь с остальными и отправляюсь за Шаршритом.

– Добрых снов, – нестройным хором отвечают мне как будто все, кроме Астариэна.

Комната Шаршрита оказывается на первом этаже первая слева. Просторная, в таком же средневековом стиле, как и виденные мной ранее, разве что на стенах нет картин, а из мебели только кресло у камина, кровать и шкаф. Ковра на полу тоже нет, так что выглядит она довольно аскетично по сравнению с остальными.

Внутри есть ещё одна дверь, и я очень надеюсь, что за ней ванная комната хоть с какими-нибудь удобствами. Ложиться в кровать с немытыми ногами и не сходив по очень даже сильной нужде никак невозможно, так что направляюсь прямиком туда. И, ура, это действительно она. В моём распоряжении и унитаз, и ванна. Радуюсь им неимоверно – не хотелось бы, как в давности, справлять свои дела в горшок и мыться в тазике.

Вода ледяная, поэтому обмываюсь максимально быстро, а потом возвращаюсь в спальню:

– Шаршрит, у меня нет одежды для сна. Мне бы переодеться.

– Рубашка тебя устроит?

– Да.

Он достаёт из шкафа белую шёлковую рубашку и протягивает её мне. С радостью беру и переодеваюсь в ванной. Рубашка для меня очень велика: прикрывает не только попу, но и коленки. Рукава закатываю, пуговицы застёгиваю все. Затем возвращаюсь в спальню и укладываюсь.

Шаршрит снимает камзол, оставаясь по пояс обнажённым, и вешает его в шкаф. Засматриваюсь на его широкую спину с рельефно прорисованными мышцами. Возникает желание огладить эти мышцы, проверить их твёрдость. Неуместное желание смущает, так что поворачиваюсь к мужчине спиной, пытаясь скрыть горящие щёки.

– Ты говорила, что заниматься сексом без твоего согласия – это изнасилование, – произносит Шаршрит. – Но если ты будешь согласна, всё будет в порядке?

Сердце начинает частить. Облизываю пересохшие губы:

– Да.

– А как насчёт того, чтобы заняться этим сейчас? Я бы не отказался. А ты?

Понимаю, что я тоже очень даже за. Воспоминание о поцелуе будоражит. И о той ночи, когда я сюда перенеслась, тоже. На ум приходит фраза: «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен – чего зря время терять?» Улыбаюсь. Я не привыкла к сексу на первом свидании, но почему бы и нет? Я совершенно точно хочу Шаршрита. Он меня тоже. Если откажусь и утром проснусь в своей кровати, буду жалеть до конца своей жизни.

Облизываю вмиг пересохшие губы:

– Я согласна.

Произношу и сжимаюсь от собственной смелости.

Чувствую, как матрас прогибается под весом Шаршрита. Он придвигается ближе, и ухо обжигает горячий шёпот:

– Тебе тоже интересно, как всё может быть в реальности, а не во сне? Мне вот очень.

Он отводит прядь от моего лица и оглаживает кончиками пальцев скулу, затем шею. Подхватывает краешек одеяла и начинает медленно стягивать его вниз. Расслабляю пальцы, которыми впилась в ткань. Чувствую трепет и предвкушение. Признаю правоту Шаршрита: мне тоже интересно, как оно по-настоящему.

Шаршрит нависает надо мной. Проводит языком от ключицы до уха. Слегка прикусывает мочку, заставляя охнуть от ощущений.

Снова шепчет:

– Ты такая отзывчивая! Оказывается, не только во сне... У тебя более нежная кожа, чем я думал. И в реальности касаться тебя – гораздо будоражаще…

Он стягивает одеяло ещё больше. Запускает под него ладонь. Забирается под ткань рубашки. Оглаживает моё бедро и живот медленно, но властно.

Прикусываю губу и выгибаюсь, чувствуя, как возбуждение дурманит голову.

Шаршрит опрокидывает меня спину.

Охаю от неожиданности. А затем ловлю его взгляд, в котором столько страсти, что невольно задерживаю дыхание. Никто никогда так на меня не смотрел! Никогда не думала, что на меня кто-то может так посмотреть.

Вспыхиваю от макушки до кончиков пальцев и приглашающе раздвигаю ноги.

Шаршрит усмехается. Склоняется и целует меня так жарко, что начинаю дрожать от слишком острого желания. Тянусь к его штанам и пытаюсь дрожащими пальцами расстегнуть ремень.

Шаршрит поднимает ткань моей рубашки, комкая на животе. Отстраняет мои пальцы и тянется к ремню сам. И когда через минуту мы наконец-то соединяемся, обвиваю его ногами, чтобы было ещё теснее.

Толчки резкие, рваные. Именно так, как мне нравится. Именно так, как мне хочется…

Комната наполняется моими стонами и вскриками. Впиваюсь пальцами в каменные плечи, потому что слишком хорошо, слишком жарко, слишком…

Всё слишком.

Тело взрывается в оргазме, заставляя сотрясаться и кричать. Придя в себя, убираю руки от спины Шаршрита, в которую я ещё совсем недавно впивалась ногтями и шепчу:

– Прости! Я не хотела.

Он улыбается. Целует меня в подбородок:

– Не хотела меня соблазнять?

– Царапать.

– Мне понравилось… Люблю, когда немного остро.

– А ты?.. Успел?

– Успел, – улыбается он.

Наваливается облегчение, а вместе с этим и сонливость. Зеваю, прикрыв рот ладошкой.

Шаршрит перекладывает мою голову на своё плечо, а потом заключает меня в кольцо своих рук:

– Спи, сладкая. Тебе нужно отдохнуть.

Уже засыпаю, когда мелькает мысль, что я буду рада, если сегодняшнее приключение окажется сном. Но даже если нет… Такого яркого оргазма я ещё не испытывала. Нахождение в этом мире может оказаться гораздо приятнее, чем я думала раньше.