Плененная тьмой

Глава 24

Я не понимал, что со мной происходит. Моя тьма буквально покорилась обыкновенной девушке, зазывая меня к ней, заставляя идти на поводу, словно верный пес. Я неустанно думал о Персефоне. Желал ее. Хотел большего, чем просто обмен энергией. Но я боялся. Да, абсурдность этого умозаключения выводила меня не на шутку. Но впервые чуть не потеряв ее, я испугался. Я не хотел этого. Не хотел привязываться. Ведь она рано или поздно уйдет в Элизиум, а я снова останусь один. И тьма, окружающая меня, больше не покажется мне домом. Она станет камерой для пыток в мире, где не будет ее. Моей звезды.

Пытаясь убедить себя в том, что она пустышка, я все больше думал о ней. И не только как об источнике энергии. Я хотел узнавать ее. Открывать страницу за страницей, словно диковинную книгу.

Как бы я ни противился, ни избегал встреч и общения, все же чувствовал сильную тягу к ее свету. И ничего не мог поделать. Я видел ее истинные чувства. Едва ли среди них была хоть толика тех переживаний, которые одолевали меня. Легко быть цветком, который однажды отцветет и заснет навсегда. Гораздо труднее жить с памятью о его совершенстве. О том, что было твоим, но потом бесследно исчезло. Растаяло в вечности.

Я видел внутри нее немалую силу, но она не стремилась этого показать, внешне всегда оставаясь кроткой и молчаливой. Меня это нервировало. Мне казалось, меня обманывают. Специально создают видимость слабой и беззащитной в надежде выпросить побольше благ. Люди всегда так поступали с богами. И Персефона такая же. По крайней мере, я в этом не сомневался, когда увидел, что она решила сбежать. Я не стал ее останавливать, а просто пошел за ней. Ох, как она была напугана! Но неуемное желание покинуть это место придавало девушке сил. Мне казалось, Персефона упадет без сознания, увидев моего садовника или ту странную ведьму, но она снова удивила меня. Она справилась с этим, дошла до выхода и, если бы не Цербер, вполне возможно, смогла бы добраться к Харону. Но я вынужден был ее остановить. Трудно признаваться даже самому себе, но я больше не хотел оставаться один. Присутствие Персефоны в моем замке странным образом влияло на мою тьму. Она, словно дикий зверь, утихала рядом с этой девушкой, а если той грозила опасность, готова была наброситься и растерзать любого, кто осмелится попытаться навредить ей. Как же я был зол. Я больше не чувствовал себя хозяином, но всячески пытался не думать об этом. Я был в ярости, но стоило увидеть Персефону, лежащую на полу, скрутившись у моих ног и надрывно рыдая, что-то в моей груди отозвалось. Странное чувство, неведомое мне до этого, заставило взять несчастную на руки и постараться успокоить. Это жалось? Девушка уткнулась носом в мою грудь и всхлипнула, а я понимал, что держу в своих руках сокровище. Я злился на нее за то, что она хотела уйти, убежать от меня. Неужели на земле ей было лучше, чем здесь, со мной? Но в то же время меня одолевала нежность. Мне хотелось качать ее на своих руках и не выпускать из объятий никогда.

Я задал ей вопрос, что же тянет ее обратно? Ожидая услышать что-то о материальных благах, привычке или даже любви к какому-то парню, я был весьма удивлен, услышав истинную причину побега. Персефона и здесь думала о других. Она готова была противостоять ведьме и даже Церберу, рисковать попасть в немилость к самому богу мертвых. И все лишь для того, чтобы помочь матери и подруге.

И тогда я решил дать ей ту долю свободы, на которую вообще был способен. Еще никто не заслуживал подобного подарка от меня. Я все так же держал ее на руках, укачивая, словно ребенка, и в тот момент все мои принципы полностью сошли на нет. Я решил подарить ей Зерно Граната — единственную вещь, способную наделить человека моей силой и даже убить меня. И я собственноручно отдаю его ей, не чувствуя ни капли страха или сожалений. Она, конечно же, не знает, какой дар я ей преподнес. Без преувеличения, я вручил ей свою жизнь.

Шли дни, и каждая встреча с Персефоной рождала во мне неизвестные до этого чувства. Я проникался ею, а она не переставала меня удивлять. Она не превращалась в тень, и я боялся поверить своему счастью. Наоборот, ей удалось поистине невозможное — пробудить мертвую землю, вернуть ей жизнь, которую я так долго и упорно изничтожал. О, как велика ее сила! Здесь не должно было быть ничего живого. Но пришла она, и мой мир расцвел. И тогда я понял, что проиграл, проиграл простой девчонке с Земли. И я сдался. Я более не находил в себе сил противиться этому влечению. Я захотел показать ей свой мир. Захотел, чтобы она полюбила его как родной. Чтобы ей было комфортно возле меня точно так же, как мне хорошо с ней. Но не хотел торопиться и спугнуть этим девушку. Увидь она меня настоящего — может быть, и не приняла бы то, что таится во мне. Но я не мог иначе.

В ту ночь после длительной прогулки по моим владениям я предложил Персефоне поужинать со мной. Ведь таким образом люди показывают свое отношение? Мне хотелось сделать для нее что-то привычное ей, что-то знакомое, чтобы она и здесь смогла ощутить себя как дома. Но часы пробили полночь, а девушка так и не пришла. Я ждал до рассвета, с каждой минутой теряя надежду, угасая, словно умирающая звезда. Что-то внутри меня скреблось и ныло, но я не хотел обращать на это внимания. Я был опустошен. Почему она не пришла? Не захотела меня видеть? Или же попросту забыла?

Когда небо приобрело розовые оттенки, я, разъяренный и — в чем даже себе трудно сознаться — оскорбленный, вернулся в покои. Мне хотелось рушить, уничтожать. Доведись мне встретить кого-нибудь в этот момент на своем пути, кто бы это ни был, на него снизошла бы вся моя немилость!

Я захожу к себе, громко хлопнув дверью. Не люблю шум, но сейчас мне очень сложно сдерживать порывы эмоций. Расстегнув верхние пуговицы рубашки, я небрежно закатываю рукава и подхожу к креслу. Легкий импульс энергии, и камин передо мной расправляет огненные крылья. Еще один импульс, и в руке появляется стакан с янтарной жидкостью. Виски. Единственная стоящая вещь, которую создали люди. Ранее алкоголь не дурманил мой рассудок, но чем чаще я бывал на Земле, тем больше человеческого во мне появлялось. Мое тело будто адаптировалось к окружающей среде, но не для собственной выгоды. Оно гасило божественную суть ради людей, которые не пережили бы всей моей мощи, появись я среди них в своем истинном обличии. Это сломало бы их мир пополам, как нападки ветров ломают сухие ветви деревьев.

Обжигающий глоток, и напиток растекается по моим венам, приветствуя тьму. Между ними всегда было нечто схожее, потому они быстро поладили.

Персефона…

Снова это имя заставляет мою душу болезненно вздрогнуть. Я закрываю глаза и сжимаю руки в кулаки. Стакан в пальцах со звоном лопается, остатки напитка стекают, повторяя изгибы моих вен, и впиваются в рукава рубашки. Раскрываю ладонь и вглядываюсь в мелкие порезы. Чувствую себя человеком, и это неимоверно злит. Тьма не спешит заживлять мои раны, но я этого и не хочу. Боль немного отрезвляет. Я должен узнать, почему она не пришла!

Это простое решение давно должно было посетить мою голову. В конце концов, это лучше, чем строить догадки.

Взмахнув рукой, вижу, как воздух начинает искрить, и передо мной возникает комната Персефоны, но, к моему удивлению, девушки там нет. Что за черт? Явно нетронутая постель утопает во мраке, ожидая хозяйку. Полнейшая тишина и пустота. Но где же она?

Смутная тревога пробирается в душу, но я отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи. Я должен найти ее! Чувство, что с Персефоной что-то произошло, все больше укореняется в моих мыслях. Но не успеваю я переместиться, как слышу стук в дверь. В три шага одолеваю расстояние до входа и распахиваю дверь:

— Персефо… Минту? — радость и облегчение быстро сменяются раздражением: — Что ты хотела? Мне некогда!

— Повелитель, я пришла к вам по одной лишь причине. Мне безумно вас не хватает…

Несвойственное мне раздражение завладевает разумом, и я закрываю глаза, чтобы успокоиться.

— Минту, мне правда некогда. Персефона пропала, я должен ее найти! — сквозь зубы цежу я.

— Опять она? — капризно надувает губы нимфа. — Аид, ты не должен доверять простой человечке. Она поди снова сбежала. Зачем тебе такая? Ведь есть я, и я никуда не сбегу от тебя! — Минту кланяется мне так низко, что я вижу ее грудь в разрезе платья. Хватаю ее за плечи и, с трудом сдерживаясь, рычу:

— Не смей диктовать мне условия, нимфа! Что и кому я должен, я решу сам! А теперь иди… — я отпускаю свою тьму, и она со злорадством переносит девушку домой, к реке Амелет.

Что-то случилось! Моя тьма уже не только моя.

Не став обдумывать это, я переношусь в комнату к Перси. Меня встречает тихая темнота. Медленно осматриваю обстановку и глубоко вдыхаю. Щекочущий ноздри цветочный аромат едва ощутим. Нет, Перси не появлялась здесь как минимум несколько дней, а значит, она действительно пропала. Не раздумывая ни минуты, я взмахиваю рукой и взываю к тьме:

— Покажи мне Персефону!

Почему-то мне виден лишь красный дым. Я жду, но ничего не происходит. Приказываю тьме поторопиться, но клубящаяся пелена становится гуще, закрывая от меня истину. Она потрескивает и чернеет в середине. Впитывает мою энергию как песок воду.

— Черт! Проклятье! — кричу я.

То, что я не смог увидеть Персефону, может означать только одно — она в Тартарарах.

Впервые за свое существование я чувствую состояние близкое к страху. Нет, к ужасу! Как давно она там? Ведь Персефона не сможет выжить там долго. Да что там, этому месту достаточно минуты, чтобы поглотить ее! А я из-за своей гордыни потерял так много времени! Как она туда попала?

Понимая, что времени на выяснения нет, я тут же переношусь на берег реки. Меня встречает Минту. Она обрадовалась моему появлению и срывается мне навстречу. Мне не до тебя! — мысленно проговариваю я, скидываю с себя обувь и бросаюсь в воду. Нет иного пути в Тартар, кроме как вплавь, через воронку зла. Но сейчас не это главное. Все мои мысли лишь о том, чтобы успеть! Каждое мгновение отбирает мою надежду. Я близко. Становятся слышны вопли и крики теней, попавших в бездну, и я понимаю, что такая, как Перси, не смогла бы там прожить ни минуты. Либо Гидра, либо тени уже должны были добраться до нее. Но я упрямо гребу дальше. Не успокоюсь, пока не найду ее. Пусть мне придется разорвать Гидру на мелкие кусочки, я найду Персефону. Я вытащу ее душу оттуда, а сам… А что будет со мной — уже не столь важно.

Воронка закручивает меня, и я с немыслимой скоростью несусь в пропасть. Чувствую удар о воду и ухожу глубоко вниз. Тьма помогает мне быстро вынырнуть на поверхность. Быстро оценив ситуацию, я оглядываюсь, но несчетные тени тут же окружают меня со всех сторон. Они не трогают меня, а лишь опасливо оплывают вокруг. Глубоко вдохнув, я концентрирую силу тьмы в ладонях и прямо под водой делаю резкий хлопок. В то же мгновение тени рассеиваются. Огромная волна смывает их, ударяя о каменные стены. Начинается настоящий хаос. Они кричат и стонут. Некоторые пытаются зацепиться за скалы и камни, но стихия выше них. Я их сила. Их бог. Они просто пыль, которую я стираю за ненадобностью. Гнев во мне перерастает в ярость! Когда я узнаю, кто это был, кто отправил мою Перси на верную смерть, это место покажется ему Элизиумом.

Мутные воды стихают, и я оглядываюсь по сторонам. Несколько голов гидры с опаской вьются у моих ног, будто проверяя, точно ли к ним пожаловал сам Аид.

Мое внимание привлекает движение в дальнем гроте. Я вглядываюсь и вижу яркий свет, словно луч невиданного в этих местах солнца. Он озаряет каменную глыбу уже знакомым и таким родным светом.

Бросаюсь туда, а с моих губ срывается судорожный шепот: «Моя Персефона…».

Я нахожу ее спящей на одной из шей Гидры. Змея обвила ее как самое главное сокровище, делая из своего тела уютное ложе. Яркое свечение, которое исходит от девушки, веет теплом, и я понимаю, что именно благодаря ему она смогла не замерзнуть здесь. Она уникальна! Как я не видел этого раньше? У нее получилось выжить здесь, да еще и приручить Гидру? Это же невозможно!

Я обязательно узнаю, как ей это удалось, а сейчас нам пора домой. Беру на руки хрупкое тело, и тьма внутри меня благодарно отзывается, перемещая нас с Перси на берег реки Амелет.