Планета Земного Типа

Глава 1 Дыра в гравиловушке

«Архимед» совершил посадку в Дальневосточном космическом центре, после чего экипаж скоростным поездом был доставлен на центральный вокзал города Циолковский-2. Далее каждый действовал по своему разумению, а вот Антон, как командир, направился к Горбунову. Отчет о проведенной операции он подготовил заранее, еще на борту «Архимеда». За ним увязалась Анюта, но уже как внештатный сотрудник. О том, что Анюта — внештатник, Антон не знал. Расспрашивать о специфике её работы не стал. Зачем, если сама расскажет Горбунову?..

В описываемый период Циолковский-2 насчитывал под полмиллиона жителей и имел богатую инфраструктуру. Летом, а сейчас было начало июня, поражало обилие солнца и зелени, зимой же от стужи город защищался купольной системой: комплексом сообщающихся купольных конструкций, накрывающих здания и улицы…

Двадцатиэтажное здание корпорации (полное название «Корпорация по внеземным контактам») располагалось в центре города, в окруженном чугунной изгородью засаженном кустарником и деревьями широком сквере. Лучше, наверное, этот сквер называть городским кварталом. В поперечнике в нем было десять километров, и он, кроме главного здания корпорации, умещал в себя пару десятиэтажных гостиниц, огромную столовую, современную электрическую подстанцию, вычислительный центр, поликлинику, больницу и много чего другого. В гостиницах жили командировочные, одинокие сотрудники и т. д., и т. п. Семейные жили в многоэтажных домах или коттеджах поблизости от корпорации.

Кабинет Горбунова находился на пятнадцатом этаже, на его двери имелась скромная табличка «Посторонним вход воспрещен». Вообще-то он был советником Главного конструктора по межгалактическим связям и имел генеральское звание. Главному конструктору и даже директору корпорации был не подотчетен. Ходили слухи, что он не землянин, но это так — лирическое отступление…

За огромным дубовым столом Горбунов как-то терялся. Этакий мелкий хмырь в черном затрапезном костюме, без галстука, с лысинкой, над которой топорщились седые реденькие волосы, сидящий в большущем кресле, но сидящий как-то криво, опершись рукой на подлокотник и подперев этой рукой подбородок. Зыркая при этом маленькими черными глазками на вошедших.

Да нет, наверное просто стол был ему велик.

— Прошу, — говорливым тенорком сказал Горбунов, кивнув на стоящие вдоль стола стулья. — Давайте, давайте, ребятки, можете говорить оба сразу, я пойму.

Антон с Анютой переглянулись, после чего сели. Антон вынул из поясной сумочки кристалл с отчетом, положил на стол.

— Дай сюда, — жадновато потребовал Горбунов.

Антон приподнялся и подвинул к нему маленький рубиновый кристалл.

Горбунов смахнул его в верхний ящик стола и сказал, глядя на Антона:

— Как командир ты мне понравился. Не теряешься в сложной ситуации, самостоятелен, порой даже слишком. Стараешься делать всё сам. Это хорошо и плохо, потому что у тебя не сто глаз и не сто рук. В целом твердая пятерка. Что-нибудь имеешь сказать?

— Куча вопросов, — пожав плечами, сказал Антон. — Может, перейдем к отчету? Я там кое-что заострил.

— Это часа на два? — уточнил Горбунов.

— Или на три.

— Нет, нет, как-нибудь в другой раз, — категорически сказал Горбунов. — У меня совещание, и вообще… Всё, ребятки, свободны. Когда потребуетесь, вызову… Антоша, что ты на меня вытаращился? О чем говорить, когда я и так всё знаю. Хочешь спросить откуда? У меня на Миральде были глаза и уши.

— Почему были? — спросил Антон.

— Потому что Миральды уже нет, — ответил Горбунов. — Нету Шеола, нету и Миральды.

— А где тогда Шеол? — тихонько спросила Анюта.

— Часть в «Хаосе», часть разорвало, — недовольно сказал Горбунов. — Короче, лопнула планета.

И добавил:

— Этого следовало ожидать, другого исхода не было в принципе.

— Что будет с «Хаосом»? — спросил Антон.

Горбунов поморщился и сказал:

— Еле нашли подходящий овраг, чтобы не выпячивался, но он, гад, всё равно торчит. Обмотали цепями поверх гравиловушки, цепи намертво присобачили к бетонным плитам, сверху накинули маскировочную сеть, всё это закамуфлировали голограммами и еще какой-то дребеденью. Срочно создаётся комиссия, ну и так далее. Возни месяца на два… Доволен? Иди, отдыхай, и нечего на меня смотреть, как на ромштекс. Ступай себе. А ты, Анюта, останься. Или, нет, тоже иди. Совсем забыл про совещание, короче некогда мне…

Уже на улице они посмотрели друг на друга и прыснули. На Горбунова обижаться было невозможно, только поржать от души. И всё же какой-то он был сегодня странный. Обычно чёткий, сдержанный, юморной, а тут путается, всё забывает, перескакивает, перебивает и ни капли юмора. На себя не похож.

— Ну и ладно, — сказал Антон. — Пошли, что ли, в парк. По шашлычку вдарим. Соскучился я по шашлычку.

— Кстати, я тоже, — сказала Анюта. — Думаю — по чему это я так соскучилась? Оказывается, по шашлычку.

Из-за угла вывернул Олег. Спортивный такой высоченный Олег в джинсах и рубашке с короткими рукавами.

— Здорово, — сказал Олег. — Давно не виделись.

— Часа полтора, — откликнулась Анюта. — Куда, если не секрет?

— К Горбунову заскочу, потом посмотрим.

— У него совещание, — сказал Антон, и в это время зазвонил его видеотелефон.

На экране появился малюсенький всклокоченный Горбунов и с места в карьер выпалил:

— Я вижу рядом с тобой Олега. В охапку его и все ко мне. Живо.

— А говоришь — совещание, — усмехнулся Олег.

Через несколько минут наша троица вошла в кабинет Горбунова. Там уже сидела пара знакомых громил из службы безопасности.

— Остальные подойдут попозже, — сказал Горбунов, не дожидаясь пока вошедшие рассядутся. — Повреждена гравиловушка, дыра около пяти метров. Есть предположение, что сквозь дыру из «Хаоса» сбежало несколько миральдян. А может, и не сбежало. Короче, уже подошла машина, срочно едем на место происшествия.

— Мне тоже ехать? — спросила Анюта.

— Все присутствующие, — отозвался Горбунов. — Тимофей и Лаурген уже в машине…

«Хаос» в огромном черном мешке и обмотанный сверкающими на солнце цепями стеной нависал над невысоким перелеском и был виден издалека. Не спасали ни посты охраны, ни средства маскировки. Не спасало и то, что он лежал внаклон и наполовину скрывался в длинном глубоком овраге.

— И где же эта хваленая дыра? — насмешливо спросил Горбунов у подбежавшего майора.

— Отсюда и правда не видно, — ответил запыхавшийся майор, который был хоть и молод, но тучен.

И добавил:

— Лев Иванович.

— Я, Ваня, уже лет тридцать Лев Иванович, — произнес Горбунов. — А откуда видно, Ваня?

— Идемте за мной, товарищ генерал, — сказал майор. — Есть тут у нас один глазастый сержант, он и разглядел.

Приехавшие последовали за майором. Казалось, вот она, эта грозно нависшая громадина, на расстоянии вытянутой руки, но пришлось отшагать тридцать шагов, а потом присесть напротив уходящей вниз, в черноту, выемки, но и тогда ничего не было видно.

Майор включил фонарик.

— Я не понял, — начал было Горбунов, вглядываясь, но майор его перебил:

— Вот смотрите, — поводил фонариком вверх-вниз. — Видите, вон там, где освещено, черный мешок заканчивается, а ниже посветлее и ворсистое.

— Черт побери, а как узнали, что в дыре пять метров? — спросил Горбунов.

— Так сержант подкопал и залез поглубже.

— Почему вниз не свалился?

— Его солдат за ноги держал.

— Молодец, майор, — похвалил Горбунов. — И служивые у тебя хорошие. А я бы нипочем не полез. Я бы взял зеркало для осмотра днища автомобиля. Было такое в старые добрые времена.

— Виноват, — сказал майор. — Не допёр сержант-то, молодой еще. Да и зеркала такого сейчас не достанешь.

— Правильно говоришь, — Горбунов встал. — Зачем в наше время допотопное зеркало на лопате? Есть, скажем, такой паучок-диагност у знакомых ребят.

— Каких еще ребят? — наивно спросил майор.

— Да есть такие ребятки, — ответил Горбунов. — Группа Хохлова. Не слыхал?

Глава 2 Группа Хохлова

Хохлов прибыл на вертолете через полчаса после вызова. Его сопровождала пара долговязых ребятишек в белых защитных комбинезонах. Один из них нес габаритный чемодан. Сам Хохлов на их фоне казался коротышкой, хотя росту в нем было метр восемьдесят. Что еще о нём сказать? Не старше тридцати, светловолос, голубоглаз, с обаятельной белозубой улыбкой, одет просто — черный костюм, белая рубашка и черный галстук. Типичный клерк, но клерк осторожный, закрытый, хладнокровный.

Хохлов улыбнулся Антону, потом Анюте, помахал рукой Олегу, Тимофею, те кивнули в ответ. Вслед за этим Хохлов подошел к Горбунову, что-то тихо спросил. Горбунов ответил, после чего Хохлов подошел к своим ребятам, сделал непонятный жест рукой.

Дальше Антон не смотрел, он повернулся к Анюте.

— Хочешь спросить, откуда я его знаю? — сказала она. — Учились вместе. В основном он контачит с Тимом. Тим говорит, Володя — хороший медиум.

«Два сапога — пара», — подумал Антон и сказал: — Угу.

После чего поднял глаза на Хохлова. Тот стоял на прежнем месте, перед ним на треноге — раскрытый чемодан. Нет, теперь уже не чемодан, а виртуальный пульт. Распахнутая крышка — монитор, а сам чемодан — системный блок с клавиатурой. Хохлов пробежал пальцами по клавиатуре. Из недр чемодана высыпалась пригоршня блестящих шариков. Упав на землю, шарики превратились в ажурных паучков, которые, резво перебирая тонкими ножками, помчались к «Хаосу».

Хохлов вгляделся в монитор и зычно скомандовал:

— Всем отойти подальше от объекта, зафиксировано излучение непонятной природы.

И, подавая пример, подхватил «чемодан», быстро, почти бегом, отошел метров на сто. Антону, который шел следом и поглядывал на Хохлова, показалось, что тот не бежит, а скользит над землей. Странный тип.

Отсюда паучков уже не было видно, но нет-нет, а что-то вдруг блеснет под солнцем на черной громадине. Блеснет и исчезнет. Потом вновь блеснет, уже выше.

Анюта стояла рядом и тоже смотрела. «Черт, — подумал Антон. — Какая же ты красивая».

Будто услышав, она повернулась к нему, улыбнулась. Он взял её за руку. Рука была маленькая, нежная и теплая.

— Можно тебя поцеловать? — сказал он, и в этот момент Хохлов прокаркал:

— Лев Иванович, они что-то готовят. Нужно вскрывать. Я заказываю лазерную установку.

— Думаешь, одолеет установка-то? — своим жиденьким тенорком проблеял Горбунов. — Разумеется, вызывай, тебе, милый друг, виднее.

— Прошу всех в вертолет, — голосом ржавого командора проскрипел Хохлов…

Двадцатиместный боевой вертолет, похожий на сильно уменьшенный звездолет, перебросил группу на пригорок километрах в двух от «Хаоса». Хохлов со своими долговязыми хлопцами остался. Вскоре грузовой вертолет доставил Хохлову самоходную лазерную установку.

С пригорка видно было плохо, поэтому все остались сидеть в вертолете, а вот Горбунов, включив мобильный видеофон и надев наушники для связи с Хохловым, вышел и наблюдал за происходящим в бинокль, комментируя вслух.

— Так, так, — говорил Горбунов. — Санёк самолично оседлал установку, тоже надел наушники. Всё, есть связь… Тронулся. Врубил лазер, пошел дымок. Любопытно, что это горит? Гравиловушка не может, иначе грош ей цена. Санёк, что у тебя горит? Санёк?… Ага, сухая трава, полоснул по траве. А лазер гравиловушку возьмёт? Попробуй, попробуй, сынок, пришельцы-то вырезали дыру, а мы чем хуже? Так, так, так… Ну, молодца! Ничего, что медленно, мы никуда не торопимся. А одновременно с корпусом можно? Во, во, давай. Пошло? Я вызываю группу захвата.

— Всё, ждем, — сказал Горбунов, опустив бинокль. — Лучше бы, конечно, переговоры, но раз уж так пошло, то ладно.

— Как бы Гуду не повредили, — сказал из вертолета Антон.

— Да нет, — отозвался Горбунов. — Инструктаж проведен и довольно детальный. Ну что, здесь нам делать больше нечего? В смысле — пока нечего.

— Боюсь, одной группой захвата тут не обойтись, — сказал Антон, выходя наружу. — Там, в «Хаосе», поди, куча народу. А если учесть цель их прилета, то народ этот не простой. Это оккупанты, товарищ генерал. Наёмники, бойцы. Я сам видел, как они бьются.

— Согласен, — тихо ответил Горбунов. — Подразделения будет достаточно?

— Только Гуда стоит целого подразделения, — сказал Антон. — Эх, мне бы обратно в Мутуалы, я бы живо навел порядок.

— Да, да, — задумчиво произнес Горбунов. — Было бы здорово.

— Не одолжите бинокль? — сказал Антон…

Бинокль был хороший армейский, еще прошлого века. Правда, поцарапан, потерт, оптика захватана и местами помутнела. И где его достал Горбунов? Сейчас такие не делали, армия давно уже перешла на спутниковую систему связи.

— От деда остался, — сказал Горбунов, заметив, как Антон придирчиво рассматривает бинокль. — Не выбрасывать же.

— Угу, — сказал Антон, поднимая древний раритет к глазам.

Самоходная лазерная установка была похожа на маленький самодельный броневичок с короткой толстой пушкой. От пуль, осколков, брызг расплавленного металла, а также поражающих лучей противника водителя-бойца защищал лобовой лист и два боковых листа брони, тыл же защищен не был. Короче, Хохлов сидел на табуретке и овевался ветерком, иначе в броневичке было бы невыносимо жарко.

Из пушки вырывался узкий луч, который упорно прожигал вязкую гравизащиту и слоёную оболочку «Хаоса». Лазер прожег уже метра два оболочки, разрез быстро остывал и темнел.

Хохлов обернулся и что-то сказал.

— Да, да, уже вызываю, — ответил Горбунов.

Что-то ослепительно белое резануло по глазам, Антон зажмурился, опустил бинокль.

— Что такое? — встревожился Горбунов, чертыхнулся вдруг и тихо произнес: — Антон, живо в вертолет.

Взял его, вытирающего слезы, под руку и с неожиданной силой запихнул в вертолет…

Вертолет взмыл в воздух и в полукилометре от земли остановился. Внизу, там, где они недавно находились, всё было залито пламенем.

— Напалм, — сказал Горбунов и повернулся к вытирающему платком глаза Антону. — Как, брат? Что-нибудь видишь?

— Нормально, — ответил Антон.

Вертолет болтало, не виселось ему спокойно. Держась за спинки кресел, к Антону подошла Анюта, убрала его руку, заглянула в воспаленные глаза и неуверенно сказала: «Похоже на ожог». Посмотрела на Горбунова.

— Ну да, — сказал тот. — Был какой-то импульс.

— Что с Хохловым? — спросил Антон. — Что он спросил?

— А что с Хохловым? — раздраженно сказал Горбунов. — Как ты думаешь — что с Хохловым? Комиссия будет разбираться. Стоп, а это еще кто?

Антон выглянул в иллюминатор. Разрез в обшивке «Хаоса» превратился в кривую дыру, и из этой дыры боком вылезал черный, как головешка, негр. Был он в ярко зеленых плавках и сандалиях, в руках держал красный огнетушитель. То, что это был именно огнетушитель, обнаружилось в тот момент, когда негр заставил его изрыгать белую пену. Этой пеной он проложил себе дорожку в уже догорающем напалме к хохловскому броневичку, заляпал сам броневичок, сходил к «Хаосу» за длинной дрыной, этой дрыной смахнул с открытого кузова в огонь останки вместе с обгоревшим табуретом, вновь сходил к «Хаосу» и вернулся со стулом. Дальнейшее происходило очень быстро. Оказывается, этот негр знал, как пользоваться лазерной установкой.

Глава 3 Дубина на чужбине

— Это Гловер, — сказал Антон. — Вот не знал, что у него такие плавки. Надо удирать, сшибёт ведь за милую душу.

Гловер и в самом деле сноровисто крутил подъемное колесо, задирая тупое рыло лазера всё выше и выше и одновременно выруливая самоходку на линию поражения вертолета.

— Лейтенант, — сказал из своего кресла Олег. — Шарахни по нему из пулемета. Пока не поздно.

— Можно из пулемета, товарищ генерал? — уточнил пилот.

— Шарахни, — разрешил Горбунов.

Заработал пулемет, но Гловер уже вырулил самоходку в нужную позицию, пули впечатались в лобовую защиту броневичка. Луч лазера полоснул по днищу вертолета и что-то повредил.

Пилот начал выводить вертолет из-под огня, уводя его подальше от «Хаоса» и одновременно снижаясь. Вскоре Гловер со своим броневичком скрылся за холмами, и тогда вертолет приземлился. В кабине пахло дымом, обрезиненный пол раскалился, все затрусили на выход.

Гловер умудрился отстрелить, в смысле срезать лучом лазера, часть обшивки. Что горело — непонятно, да и горело ли? Так — тлело, воняло, шипело, искрило.

— Он еще кулаком грозил, — вспомнила Анюта.

— Совсем озверел, — сказал Олег и повернулся к пилоту, который сидел на корточках перед пробоиной. — Ты где, парень, учился лётному делу? Удирать от безлошадного одиночки. Ну, ты даёшь.

— Людей спасал, — нахмурившись, ответил юный лейтенант. — Тебя, умника, в том числе.

— Ладно, ладно, — сказал Горбунов. — Хорошо, что всё обошлось. А ты, Олег, не задирайся, у лейтенанта ни секунды не было лишней. Лучше поднатаскай его.

— Обойдёмся, — проворчал пилот.

— Зря отказываешься, — сказал Горбунов. — Это же сам Олег Рукавишников. Не узнал?

— Не узнал, — ответил лейтенант, но чувствовалось, что врёт. — Раз так, я не против.

— Товарищ генерал, — подойдя к Горбунову, тихо сказал Антон. — Надо бы вызывать подкрепление. С этими ребятами шутки плохи.

— Гореть тут, собственно, нечему, — произнес Олег, потирая пальцами подбородок. — Может, тряпка какая… Вы, Лев Иванович, пока вызывайте подкрепление, а я сгоняю проверю ситуацию. Лейтенант, летишь?

— Обязательно, — твердо ответил лейтенант…

Вертолет поднялся вверх метров на пятнадцать и взял курс на «Хаос», который всё еще скрывался за холмами.

— Давай знакомиться, — сказал Олег, который, естественно, сидел в кресле пилота. — Я Олег.

— Я Кирилл, — ответил лейтенант, поначалу ревностно следивший за действиями Рукавишникова.

— Великолепно, — сказал Олег. — Ба, да тут уже целая компания товарищей негров.

Напалм внизу догорал, осталось лишь несколько очагов. Пять негров в набедренных повязках дружно топали в сторону сбитого Гловером вертолета, но, увидев этот самый вертолет, направляющийся к ним, остановились, затем, вопя, помчались обратно к «Хаосу».

— Давай, бей, — азартно выпалил Кирилл. — Давай, братан, лупи.

— С ними еще разобраться надо, — вздохнув, ответил Олег. — Зря я на тебя давеча наорал. Ты прав, Кирилл, что промазал — это наши люди. И Гловер — наш человек, только зомбированный, переиначенный. Если грубо, то раньше он был за нас, а теперь против. Это несправедливо, ведь Гловер не понимает, что он сейчас делает. Этак они и меня переделают, и тебя. Нужно всё вернуть.

— Кто — они? — спросил Кирилл.

— Миральдяне. Миральда — это планета, с которой мы вернулись.

Товарищи негры уже добежали до «Хаоса» и по-одному начали втискиваться в узкую дыру. Самое время их аккуратненько перешлёпать. Кирилл даже застонал от досады, и хватил себя кулаком по колену.

Гловер взгромоздился на броневичок, поводил хоботом лазера, ловя в прицел вертолет, всмотрелся в пилота за пыльным лобовым стеклом и опрометью кинулся к дыре. Мигом ввинтился в спасительную черноту, сверкнул напоследок блестящими глазами, и исчез.

— Узнал, что ли? — сам себя спросил Олег и самому же себе ответил: — Похоже, узнал.

После чего посадил вертолет на землю…

Подкрепление — дюжина БТР, пожарная машина и колонна военных грузовиков — прибыло минут через десять. Из грузовиков начали выбираться вооруженные бойцы. Вмиг сделалось шумно, но Горбунов прикрикнул, стало потише.

Вскоре бойцы рассыпались вдоль скалоподобного «Хаоса», высматривая возможную угрозу, у вырезанной Хохловым дыры осталась группа младшего комсостава из тех, что поголовастее. От дыры старались держаться подальше, мало ли что могли учудить зомбированные гловеровцы. Спалили же группу Хохлова допотопным напалмом.

Командир приехавших бойцов капитан Семенов подошел к окруженному космодесантниками Горбунову, спросил, какие будут распоряжения. Наблюдать, ответил Горбунов. Если случится что-то неординарное, немедленно докладывать. Оружие применять по обстоятельствам.

— И вот еще что, капитан, — добавил Антон к словам Горбунова. — Мы только что загнали обратно в звездолет группу негров. Если полезут обратно, в рукопашную не ввязывайтесь, это не простые негры — это воины-марабуты, страшное дело. Других негров там нет. Не пытайтесь их убить, лучше взять в плен, если, конечно, удастся. Кроме того, не знаю даже, как лучше сказать. Негры сожгли заживо троих наших товарищей, попросите бойцов, чтобы накрыли брезентом останки.

— Понял, — ответил капитан. — Накроем. А вы, простите, кто?

— Командир «Архимеда», — усмехнувшись, ответил за Антона Горбунов.

— «Архимеда»? — капитан похлопал глазами и вдруг расцвел. — Да, да, вспомнил. А вы что — уже вернулись?

— Всё, заканчиваем этот цирк, — рассердился Горбунов. — Идите, капитан, идите.

— Ну надо же — вернулись, — уходя, рассуждал капитан. — Или я что-то путаю?..

— Вот она — слава, — сказал Олег. — Бежит впереди человека. Человека еще никто не знает, а слава уже прискакала.

— Шел бы ты, — угрюмо сказал Антон, и в этот момент гороподобный корпус «Хаоса» грузно осел, провалился в породу метров на двадцать. Земля под ногами зашаталась, никто не устоял…

Антон помог Анюте подняться.

— Началось, — сказал сзади Тимофей. — И на кой ляд мы его приволокли на Землю?

— Сам приволокся, — заметил Олег, отряхивая брюки. — Говорил же, что надо было спецзаряд употребить, и не маялись бы больше. Эх, чувствую, придется наш геликоптер пригонять. Да и сам «Архимед» ох бы как пригодился.

— Берите, что хотите, — сказал, подходя, Горбунов. — Вам, как говорится, виднее. Вам карты в руки.

Всё это время Лаурген, который исправно ходил, летал на вертолете, падал от толчков, вставал и как все отряхивался, молчал. Потомственный воин, он не привык болтать, а привык дело делать, то есть крушить врага. А тут что за враг? Непонятно. И зачем он здесь, на чужой планете, тоже непонятно. Вика — ладно, её надобно поддерживать, но она молодая, освоится, Ромка поможет. А он, генерал, что тут делает? Удрал от кучки предателей, вот так храбрец. И вообще — капитан тонет вместе с тонущим кораблем. Миральда, как говорит Ромка, погибла, а он, его сиятельство Лаурген, жив. Тьфу. Эх, чужбина, её мать. Дубина на чужбине.

Тимофей похлопал его по плечу и сказал:

— Ладно тебе, дядя Лау, не переживай. Никакая это не чужбина, главное, что ты жив. Вот и живи. Тут люди хорошие, чистые, всегда поддержат, помогут…

— Чтоб тебя, — сказал Лаурген. — Вечно подслушивает. Даже подумать ни о чем нельзя.

— Ну, извини, — Тимофей широко развёл руками.

Глава 4 Гуду не трогать

Однако надо было что-то делать — не так просто провалился «Хаос».

Горбунов срочно кому-то позвонил, поговорил с кем-то вполголоса и сразу после этого улетел, оставив вместо себя Антона и попросив пока не предпринимать никаких действий. Мол, вернусь с результатом. Где-то с полчаса ничего не происходило, солдаты болтались туда-сюда, покуривали, похихикивали, близко к «Хаосу» не подходили, потом разбились на группки, принялись шушукаться и уже не просто хихикали, а ржали, то есть к ситуации отнеслись крайне несерьезно. Младшие командиры, чтобы о них не забыли, лениво советовали не реготать. Эти полчаса тянулись бестолково и бесконечно, потом снова земля зашаталась и больно ударила по ногам. Этот толчок был сильнее предыдущего, на этот раз провалилась корма «Хаоса», а нос слегка приподнялся.

Почти тут же по видеофону позвонил Горбунов.

— Вот что, Антон, — сказал Горбунов. — Я вижу, что у вас происходит. Бери свою команду и грузитесь на вертолет. Курс: космодром — «Архимед». Перегоните его к «Хаосу». Мероприятие согласовано с руководством, допуск к работам согласован. Действуйте немедленно…

Команда быстро погрузилась в вертолет, Кирилл сел было на место пилота, но Олег вежливо попросил его пересесть. Спорить Кирилл не стал, хотя на космодроме по долгу службы бывал не раз…

Сверху было видно, насколько огромен космодром. Далеко не маленький «Архимед» скромно ютился на краю бетонного поля, скрываемый от любопытных глаз густой лесополосой и высокой сплошной оградой. Рядом притулился маленький самолетик, который на самом деле был старинным грузоподъемным транспортником, предназначенным для перевозки космического челнока «Буран». К сожалению, не востребованным. Жаль было разбирать уважаемого дедушку на металлолом.

Диспетчер запросил цель посадки, Олег односложно ответил: «Архимед».

— Рукавишников, что ли? — узнал диспетчер. — Посадку разрешаю.

— Как у тебя всё легко получается, — сказал Кирилл, который сидел в кресле второго пилота.

— Поживешь с моё, и у тебя будет всё легко, — проворчал Олег. — Кстати, обратно полетишь один…

Когда огромный «Архимед» бесшумно возник из ничего, а потом завис над «Хаосом», солдатики примолкли. Такого они еще не видели. Одному сделалось дурно, другой, нервно комкая в кулаке газетку, помчался искать укромное место.

Собирающий информацию «Архимед» висел в воздухе минут пять, потом приземлился в сотне метров от «Хаоса», но никто из него не вышел. Команда в рубке обсуждала ситуацию, поскольку «Архимед» узнал о «Хаосе» много интересного.

Прежде всего, он, «Хаос», не просто провалился. Под ним «Архимед» обнаружил обширную пустоту, хаотично заполненную каким-то пластическим материалом. Материал этот каждую секунду изменял геометрию, и в какой-то момент она напомнила «Архимеду» схему уровней Миральды. После насильственного приземления «Хаос» не оставался без дела, он рыл, копал и убирал куда-то лишний грунт. Любопытно — куда? Этого лишнего грунта было много. Уже потом выяснилось, что несколько жителей соседней деревни видели ночью какие-то огромные бесформенные фигуры на опушке соснового леса. Утром оказалось, что опушка леса покрыта толстым слоем подсохшей бурой земли, так что травы не видно. Но это было потом, пока же деревенские молчали в тряпочку.

Короче, «Хаос» мастерил конструкцию по типу той, что была на Миральде, и по всему выходило, что шеол должен был быть связан с ядром Земли.

— И что из этого следует? — спросила Анюта.

— Всё, что угодно, — ответил «Архимед».

— Гуда всё не успокоится, — произнес Олег. — С Миральдой не вышло, в Землю вцепилась. А мы её по губам, по губам.

— Это всего лишь моё предположение, — сказал «Архимед». — Надо бы проверить, просчитать.

— Согласен с Олегом, — сказал Антон. — Но нужно узнать мнение Горбунова. У руководства могут быть свои соображения.

После этого он связался с Горбуновым.

Выслушав его, Горбунов попросил пока ничего не предпринимать. О ситуации он, Горбунов, доложит наверх, вы же, ребятки, пока не выходите из корабля, мало ли кто чего сболтнёт…

Горбунов прибыл через час после этого разговора. Был он хмуроват и вял, будто верха высосали из него все соки. Весь этот час команда «Архимеда», перебравшись из рубки в уютную комнату отдыха, не выходила из корабля. Первый вопрос был стандартный: «Ну, как?».

Да, никак, ответил Горбунов. Верха добро на подрыв «Хаоса» не дают. Запад против, Китай против, ибо Гуда — народное достояние. Инопланетные технологии на дороге не валяются, это прорыв в будущее, и прочая галиматья. Никакой шеол подключить к ядру невозможно, ибо там, в районе ядра, жидкое железо и температура 6000 градусов — горячее, чем на Солнце. Всё сгорит нафиг. Они, пришельцы, что — дураки? Вот и нам не надо идиотствовать. А местные проблемы пусть решает экипаж «Архимеда», они за это зарплату получают.

— Что, прямо так и сказали? — уточнил Олег.

— Прямо так и сказали.

— Это за какие-такие местные проблемы мы получаем зарплату? — Олег наивно похлопал глазами.

— Ты из себя честного-то не строй, — угрюмо процедил Горбунов. — Не один тут такой умный.

После чего раздраженно цыкнул зубом и добавил:

— Короче, Гуду не трогать, всё остальное — местные проблемы.

Всегда спокойный Олег насупился, стал смотреть зверем, но тут вмешался Антон, который предложил Горбунову перейти в рубку. Крепко взял его под локоток и повел на выход, потихоньку рассказывая о том, что нового узнал «Архимед» о «Хаосе». Кажется, Горбунов заинтересовался, поскольку не вырывался и даже оттопырил ухо.

В рубке было одно тайное местечко, о котором знал только командир корабля, ибо только он имел к нему доступ. Спрятанный в толстую переборку сейф, в котором хранились чипы, коды, денежные знаки очередной планеты и тэдэ и тэпэ. Там же стояла хрустальная фляжка со старинным коньяком.

Увидев фляжку, Горбунов оживился было, потёр сухие ладошки, но вдруг завял и произнес грустно:

— В любую секунду комиссия нагрянет, а от меня спиртным разит. Не искушай, Антошка.

— Какая комиссия? — закрывая сейф, невинно осведомился Антон. — Вы уж не пугайте, Лев Иванович.

Подумал и добавил:

— А может, оно и лучше, чтобы нагрянула комиссия. Пусть сами послушают. Кстати, вы лично не хотите пообщаться с «Архимедом»? Услышать, так сказать, наяву.

— Думаешь, мне он скажет что-то особенное? — вяловато, без энтузиазма, спросил Горбунов. — Н-ну, давай, попробуем. Только, чур — оставишь нас наедине.

— Да, да, конечно, — ответил Антон. — Лев Иванович, можно вопрос?

— Валяй, — разрешил Горбунов.

— Есть версия, что вы общались с «Архимедом» во время нашей экспедиции на Миральду. Если не секрет — каким образом?

— Секрет, — ухмыльнувшись, сказал Горбунов. — А кто тебе сказал?

— Вайнберг — это ваш клон? — вопросом на вопрос ответил Антон.

— Всё-то вы, молодежь, знаете, — процедил Горбунов. — Сам догадался или Олег подсказал?

— Олег и Тимофей.

— Ступай, — сказал Горбунов. — Минут через десять подойдешь.

Глава 5 Подвел нас ваш Вася

Через десять минут Антон вошел в рубку. Горбунов сидел в кресле за пультом и барабанил пальцами по столу.

— Мда, — сказал Горбунов. — Желательно всё это показать комиссии.

И, вздохнув, добавил:

— Где Вайнберг?

— В одиночке, под охраной. Тут рядышком. А что?

— Ладно, пусть пока посидит, подумает, — сказал Горбунов. — Ну, и что предлагаешь?

Нет, ну оригинальный человек. Ты начальник, ты и предлагай. Вначале придушит всякую инициативу, наиздевается вдоволь, места живого не оставит, а потом — предлагай ему.

Разумеется, вслух это Антон не сказал. Он сказал, что по его мнению, коль уж такое дело, нужно каким-то образом попасть внутрь «Хаоса». Хохлов, похоже, проделывал дыру в шлюз, это самое удобное место. Расширить её, эту дыру, и запустить внутрь боевых роботов, им ни пули, ни лазеры, ни марабуты не страшны. На «Архимеде» этих роботов двенадцать штук. А вслед за роботами послать обученных бойцов во главе с Олегом Рукавишниковым. Марабутов, а их на «Архимеде» осталось где-то пятнадцать-двадцать, запускать опасно, могут переметнуться к Гловеру.

И что дальше? — спросил Горбунов. Ну, проникли на «Хаос» обученные бойцы, а их встретила армия местных. Это верная смерть. Вот если использовать их, как отвлекающий фактор…. Позови-ка Олега…

От комнаты отдыха до рубки было минут пять быстрого хода, Олег примчался через три минуты.

— Садись, — сказал ему Горбунов, кивнув на свободное кресло.

— Такое дело, Олежек, — произнес Горбунов с пафосом. — Надо послужить Родине.

— Так я и знал, — отозвался Олег. — Как награды раздавать, так хоть бы кто вспомнил, а как костьми лечь — сразу Олежек. Что на этот раз, Лев Иванович?

— Поговори ещё у меня, — назидательно сказал Горбунов. — Поможешь Антону пробраться к Гуде? Отвлечешь на себя пришельцев? Я тебе роту спецназа дам.

— Роту? — переспросил Олег и почесал в затылке. — Это где-то человек триста с гаком?

— Батальон дам. Это где-то полтыщи бойцов.

— И как эти полтыщи проберутся на «Хаос»? — усомнился Олег.

— Через дыру в шлюзе, которую проделал Хохлов, — сказал Антон, воодушевленный этой инициативой Горбунова. — Я бы для страховки взял еще Вайнберга. Мало ли что?

— Не возражаю, — произнес Горбунов и встал.

И протянул руку сперва Антону (тот пожал), потом Олегу (тот, тягостно вздохнув, тоже пожал).

— Прекрасно, — сказал Горбунов и повернулся к Антону. — Ну что, командир, где там у тебя заветная фляжка?..

В три часа пополудни Горбунов дал добро на начало операции и направился в город, а Олег с Антоном из рубки перешли в ангар, где между вездеходами и скутерами стоял до блеска вымытый геликоптер. Вымыл его Гарик 2, собственноручно вымыл, с автошампунем, а потом тщательно вытер, изведя полсотни полотенец. Завхоза на него, на злыдня, не было, потому что вследствие штатного расписания сам исполнял роль завхоза. Своим назначением он был обязан какому-то администратору, который высоко оценил исключительное врожденное занудство Гарика 2 и не свойственное рядовым роботам ехидство.

По легкому ажурному трапу они поднялись в геликоптер, после чего трап уполз в днище. Внутри Гарик 2 тоже потрудился на славу, чувствуется — крепко любил он наводить порядок там, где не надо. После таких галоши-то и пропадают.

«Архимед» приоткрыл крышу ангара, и геликоптер серебряной птичкой выпорхнул наружу.

— Попробуем тупо пулеметами, — сказал Олег, направляя геликоптер к «Хаосу».

Метрах в двадцати аппарат завис в воздухе перед шлюзом и принялся молотить из обоих пулеметов по корпусу звездолета, расширяя хохловскую дыру. Пулеметы оказались гораздо эффективнее лазера, вскоре скромная дыра расширилась до размеров гаражных ворот.

— То есть, любой метеорит прошьёт хваленый «Хаос» насквозь, — подытожил Антон. — А вот «Архимед» прошьёт или слабо?

— У «Архимеда» есть противометеоритные пушки, — ответил Олег, прекратив стрелять, но держа на всякий случай под прицелом черную, разлохмаченную по краям дыру. — А у хваленого «Хаоса» фиг её знает… Ну, где там обещанный батальон? Звони Горбунову.

Горбунов ответил, что вопрос решается, а вот когда решится — один Аллах знает. И тут же перешел в атаку: вы, мол, какого черта начали операцию без спроса? Вам кто позволил? Олег ухмыльнулся, взял у Антона видеофон и ехидно произнес: «Лев Иванович, тут же полно солдат. Что вам стоит? Дайте команду Семенову». «Добро, — сухо ответил Горбунов. — Это, конечно, не спецназ, но коли уж такое нетерпение… Я перезвоню».

Через минуту он перезвонил и сухо сказал:

— Ну, вот. Я так и знал. Отказывается, сукин сын. Не хочу, говорит, под трибунал… М-да, так я вот о чем подумал: если бы миральдяне планировали вылазку, то давно бы это сделали. Не нужна им ваша дыра, у них есть комфортабельный шлюз. И бронетехника должна быть. А атака на Хохлова — это чистый энтузиазм Гловера. Выслужиться хочет. Поэтому атака эта ничем не была поддержана. У них, у стервецов, другие планы. Так что ушки держите на макушке, но особо не напрягайтесь. А я тем временем похлопочу насчет спецназа…

Через пару часов на четырех грузовиках «Мустанг» прибыли 60 экипированных бойцов под командованием нагловатого хлопца, который сразу взял бразды правления в свои руки.

— Капитан Мурзиков, — поглядев на наручные часы, заявил он, глядя снизу вверх то на Антона, то на Олега. — У нас в запасе не более часа. Кстати, кто из вас Антон?

— Я, — сказали оба разом.

— Дурдом, — похлопав глазами без век, заявил Мурзиков.

На самом деле веки у него были, но рыжие, под цвет кожи. И сам он был весь рыжий, в конопушках. Рыжий такой парнишка по фамилии Мурзиков.

— Слушай, капитан, — сказал Олег. — Тебе сколько лет?

— Двадцать четыре, — ответил Мурзиков. — Насчет часа я не шучу. Вы тратите наше время, господа хорошие, а наше время стоит дорого.

— Я тоже капитан, — произнес Антон. — Капитан «Архимеда» Антон Реутов. В нашем окружении есть еще один капитан по фамилии Семенов. Вы его знаете?

— Ну, как же, — расцвел Мурзиков. — Одну школу кончали, только Вася на год раньше.

— Так вот, подвёл нас ваш Вася, — с досадой сказал Антон. — Думали, поможет со своей командой, а он наотрез. Может, надавите на Василия, он вас больше послушает.

Олег отвернулся, чтобы откровенно не заржать.

— Ведите сюда Василия, — величественно изрёк Мурзиков…

И ведь помог, рыжий кот. Семенов покочевряжился, но согласился…

Оставив геликоптер снаружи, метрах в ста от «Хаоса», Олег с Антоном через разлохмаченную дыру зашли в шлюз. Шлюз был объемный, рассчитанный как на личный состав, так и на технику, туда бы спокойно поместился геликоптер, но геликоптеру в космическом корабле делать было нечего. Следом вошли Тимофей с Лаургеном и Мурзиков с Семеновым. Из шлюза на корабль можно было попасть через герметичную дверь, которая как правило работала на гидравлике. То есть, похоже, приплыли, но Олег сказал: «Ну уж, дудки», — после чего вызвал Гарика 2. Шустрый робот, громко топая, прибыл через десять минут. Еще десять минут понадобилось на то, чтобы они с Олегом, шушукаясь, превозмогли герметику в ручном режиме. Тут, конечно, помогла лошадиная сила робота. Створки шлюза разъехались, открыв высокий длинный темный коридор с металлическими дверьми по бокам, который заканчивался еще одними воротами. Коридор был пуст, тёмен, двери наглухо закрыты.

Глава 6 «Архимед» вредничает

Олег включил фонарь, осветивший белые стены.

Бойцы между тем заполнили шлюз и ненароком вытолкали начальников и робота в коридор. Сзади напирали желающие поглазеть и заняться любимой забавой, то есть начистить кому-нибудь пачку.

— Похоже на ловушку, — сказал бдительный Мурзиков и крикнул задним бойцам: — Подоприте чем-нибудь ворота, чтобы не закрылись.

Тут же нашлись подходящие железяки, которые намертво заклинили шлюзовые створки.

— А теперь проверьте боковые двери, — велел Мурзиков.

Он ничего был, этот рыжий, правильно командовал, но почему-то при взгляде на него разбирал смех.

Двери были закрыты.

— Тогда только вперёд, — сказал Олег, и в это время противно завыла сирена, вспыхнули верхние светильники, заработал двигатель, пытаясь закрыть шлюзовые створки. Железяки выдержали могучий напор, светильники погасли.

Нестройная колонна двинула дальше и остановилась у запертых ворот.

Тут же из задних рядов вышел Гарик 2 и под одобрительный смех легко и непринужденно вскрыл замок. Ворота раскрылись, за ними был широкий зеленый луг, ярко освещенный летним солнцем. Разумеется, солнце и луг были не настоящими, но всем понравилось. Солнце припекало, вкусно пахло разнотравьем, где-то жужжал невидимый шмель, стрекотали кузнечики.

Уже в следующую минуту оказалось, что луг этот не так уж широк — метров этак тридцать в длину и ширину, а солнце в пяти метрах от земли. И на этом всё, тупик, дальше пути не было. А боковые двери, вскрытые Гариком 2, оказались фальшивыми…

На прощание Мурзиков пожал Антону руку и дружески похлопал по плечу. Еле достал до плеча-то.

— Чем могу, — сказал Мурзиков. — Ты, если что, обращайся, всегда поможем. Но — лет через десять, а сейчас, брат, не могу. Нарасхват. Жене привет.

— Какой жене? — усмехнулся Антон.

— Что — нету? — насмешливо спросил Мурзиков. — Проблемы?

— Это у тебя сейчас будут проблемы, — улыбаясь, сказал Антон. — Привет жене и деткам.

— Каким деткам? — спросил Мурзиков, ухмыляясь. — Ладно, разошлись…

Семенов прощаться не стал, знал, что еще далеко не всё кончено, а вот Горбунов, которому Антон позвонил, расстроился. Не получился кавалерийский наскок.

— А куда же тогда все делись? — сказал самому себе Горбунов. — Гловер этот, его негры, Гуда, наконец. Всё проверили?

— Сплошное перекрытие между этажами, — ответил Антон. — Большие любители наводить тень на плетень.

— Просвечивайте, делайте рентгеновские снимки, — приказал Горбунов, — но чтобы к вечеру были результаты.

— Уже шестнадцать часов, — напомнил Антон. — До вечера два часа, можем не успеть.

— Хорошо, — согласился Горбунов. — Но чтобы утром были результаты. Мне нужно отчитаться перед комиссией. Привлекай Ромку, Олега, Тимофея. Если потребуются крепкие программисты, звони, организуем. Действуй, я на тебя надеюсь.

Это означало, что ночь придется провести на «Архимеде»…

В шестнадцать тридцать «Архимед» ненадолго завис над «Хаосом», потом принялся кружить над ним, постепенно расширяя круги. Иногда он останавливался, «всматриваясь» во что-то, что его заинтересовало где-то там, под землей, потом стремительно возвращался на прежний курс. Это продолжалось невыносимо долго, потому что Антону и Олегу приходилось, потея, клюя носом, со слипающимися глазами сидеть в мягких противоперегрузочных креслах и тупо пялиться в пустые черные экраны. Этот поросенок «Архимед» не удосуживался даже демонстрировать то, что он «видел». Не считал нужным. Хотя бы мультяшку какую-нибудь врубил.

Нет, какое-то разнообразие, конечно, было. Например, позвонил Ромка и доложился, что прибыл на место дислокации «Хаоса». Семеновцы встретили его радушно, напоили какой-то фигнёй, от которой заболел живот. Сообщил, что рядом с ним Анюта, которая передаёт горячий привет Антону. Плохо, что у них тут нет ни кресла, ни раскладушки, хотя неплохо бы вздремнуть. Привет от Вики, которая тоже рядом. От дяди Лаургена также большущий привет и наилучшие пожелания.

— Слушай, Ромик, — открыв глаза, сказал Олег. — И без тебя тошно. Не мог бы ты заткнуться с наилучшими намерениями и пожеланиями?

— Сам дурак, — отозвался Ромка и заткнулся.

Разведка с воздуха продолжалась три долгих часа, после этого «Архимед» приземлился в сотне метров от «Хаоса».

— Можно вставать? — спросил Антон.

В ответ молчание, потом скороговоркой:

— Да, да, пожалуйста.

Олег фыркнул, уж очень «Архимед» этой своей фразой напомнил рассеянного ученого. Были в своё время такие пронафталиненные типы, с ушами погруженные в придуманный ими мир.

Вскоре на лифте поднялись Ромка, Анюта, Вика и Лаурген.

Анюта с Викой быстро приготовили ужин, самый простой — из того, что было под рукой, то есть в холодильнике, то есть из старых запасов, а именно: говядина по-бургундски, картофельный гратен, куриный паштет, грибной жульен. Из напитков были: крепкий массандровский херес, ароматное бургундское, терпкий каберне. Надо сказать, что всё было аппетитное и вкусное, и исчезло неимоверно быстро, вот только каберне было похоже на чернила, хотя никто в жизни чернила не пробовал.

После сытного ужина неплохо было бы вздремнуть, но «Архимед» не дал, вызвал первого, второго и третьего на капитанский мостик. Антон, Олег и Ромка прошли в рубку. За пульт можно было не садиться — «Архимед» вывел изображение с монитора на большой настенный экран. Изображение было четкое, но слишком уж много мелких деталей, всё сливалось в маловразумительную пёструю плоскую картинку. Ромка разобрался в картинке первый.

— «Архимед», дружище, — сказал он. — Будь добр, выдели пожирнее и покрупнее передний план, а задний план оставь, как было.

— Как было до того? — уточнил «Архимед», запутывая разговор, как это мастерски делали Карцев и Ильченко. Разумеется, «Архимед» про двух последних ничего не знал.

— Оставь, как сейчас, — ответил Ромка. — А передний план…

Он не успел договорить, а «Архимед» уже всё сделал. Картинка сразу получилась трехмерной, на переднем плане выделился «Хаос», выделился подробно, так что сразу стало видно, где они застряли во время недавнего штурма. Да, там был тупик, хотя за глухой стеной имелось продолжение помещения, и там стояла толпа вооруженных людей. Очевидно, ждали, что земляне будут взрывать препятствие.

— «Архимед», дружище, — сказал Ромка. — Раздели, пожалуйста, «Хаос» на сектора. Каждому сектору присвой букву.

— Нет проблем, — отозвался «Архимед», за время перелета нахватавшийся людской терминологии. — Так пойдёт?

— Отлично, — похвалил Ромка. — А скажи мне, пожалуйста, вот этих людей, что в секторе F, ты когда снимал?

— Хороший вопрос, — сказал Олег. — По идее, в тупике, то есть в секторе D, должны быть мы. А нас там нет.

— Вы же сами сказали, что оставить как сейчас, — отозвался «Архимед». — А сейчас вас там нет.

— Вопрос был про задний план, — терпеливо сказал Ромка, и Антон понял, что «Архимед» специально вредничает. Не тот у Ромки статус, чтобы «Архимед» перед ним отчитывался.

«Намучаемся мы с ним теперь», — подумал Антон.

— Пожалуйста, — сказал «Архимед», и в ту же секунду в секторе D появилась другая вооруженная группа, стоявшая более кучно.

Глава 7 Дело совести

— И всё же хочу повторить вопрос про сектор F, — сказал Ромка.

— До того, то есть до штурма, — ответил «Архимед». — Как только начался штурм, они отошли на заранее подготовленные позиции.

— И где эти заранее подготовленные позиции? — не отставал въедливый Ромка.

— Вне «Хаоса».

— Гуда тоже там? — уточнил Ромка.

— Тоже, — ответил «Архимед». — Уважаемый, э-э, младший сотрудник. Куда вы гоните? Нужно всё делать по порядку. Мы бы всё равно к этому пришли, но в результате последовательных действий и умозаключений.

— А знаешь, уважаемый искусственный интеллект, в чём между нами разница? — усмехнувшись, отозвался Ромка. — Ты вряд ли ответишь, и я отвечу за тебя. У человека есть логика и прозрение, то есть, как говорится в энциклопедии, умение проникать в сущность, понимать и предвидеть. А у тебя только логика.

— Стоп-стоп-стоп, — вмешался Антон. — «Архимед», сотри последние слова навигатора Лебедева. Я приказываю, как командир корабля.

— Слушаю и повинуюсь, — безропотно, как старик Хоттабыч, ответил «Архимед».

— А теперь покажи нам на схеме местонахождение Гуды, — сказал Антон. — И укажи точный маршрут от того места, где мы находимся сейчас, до того места, где находится Гуда. В трехмерном изображении.

И добавил: «Пожалуйста».

Да, конечно, ответил «Архимед», но прежде я продемонстрирую вам кое-что другое, весьма любопытное, чего вы раньше нигде не могли видеть. Выделяю задний план. Подсветка моя.

Верхний слой с «Хаосом» и его ближним окружением ушел вверх, исчез, возник слой (этаж) ниже с пустотами и ходами между ними. Пустоты были заполнены арматурой и перекрытиями, осталось только всё это обложить кирпичами или залить бетоном, перекрытия покрыть линолеумом или ковролином, подкрасить, где надо, и готовы коридоры и помещения. На нескольких этажах (слоях) ниже картина повторялась, потом началось то, что «Архимед» назвал весьма любопытным. Этаж этот, подсвеченный «Архимедом», широкий и длинный, с черными будто отполированными боковыми стенами, был низок, метра два в высоту, с рыхлым грунтовым полом, на котором самопроизвольно с низким жужжанием возникали и опадали песчаные пузыри.

— Что жужжит? — насторожился Ромка.

— Увидишь, — ответил «Архимед».

Один из пузырей приглушенно лопнул, вслед за ним лопнули еще два. Взрыхленная земля осела и тут же начала вспучиваться, принимая форму очень толстой приземистой человеческой фигуры с огромной бесформенной головой. Фигура эта стояла в глубине широкой воронки. Рядом с ней точно таким же образом, то есть из взрыхленной земли, возникла еще одна фигура, затем другая, и так далее, по всему этажу. В каждом таком уродце должно было быть не менее тонны почвы. Вслед за этим, как по команде, уродцы начали двигаться к черному прогалу, которым заканчивался дальний конец этажа. В итоге высота этажа стала уже три метра.

— И куда же эти големы переносят землю? — полюбопытствовал Ромка.

— А это мы сейчас проследим, — охотно ответил «Архимед.

Невидимая камера, посвечивая перед собой прожектором, понеслась вперед. Вот она выхватила из темноты толпу големов, пролетела над всей этой топающей по рукотворному тоннелю когортой и какое-то время мчалась в расступающуюся перед ней темноту, пока тоннель не начал понемногу подниматься вверх к светлеющему выходу на поверхность.

Напомним, что никакой физической камеры не было, «Архимед» на основе материалов облета создал правдоподобную анимацию, которая ничем не отличалась от земного аналога.

Итак, псевдокамера вылетела из тоннеля, который располагался неподалеку от опушки соснового леса. Деревья здесь росли редко, сквозь них просвечивала стоявшая неподалеку, через луг и дорогу, деревенька из двух десятков домов.

— Что за деревня? — спросил Олег.

— Гнилозадовка, — ответил «Архимед». — Другое название Бухалово.

— Хорошо в деревне летом, пристают грибы к штиблетам, — мечтательно произнес Антон.

— Для того они, штиблеты, и существуют, чтобы к ним всякая дрянь приставала, — сказал Ромка. — Кстати, ко мне утром Лаурген привязался. Ты, говорит, Ромка, помоги на родину вернуться — слишком тут опасно.

— А что опасного? — удивился Олег. — В следующий раз ко мне перенаправляй.

— Есть перенаправлять, — сказал Ромка.

Из тоннеля начали появляться големы. Они разбредались подальше от выхода, поближе к опушке, выбирали подходящее место и разваливались на влажные бурые кучи. Кучи шевелились, растекаясь и медленно оседая.

— Я думаю, Гуда имеет власть над микроорганизмами, — сказал «Архимед». — Есть какие-то технологии, которые заставляют их организованно рыхлить грунт, организовываться в псевдоорганизмы и передвигаться в определенном направлении.

— Очень хорошо, — произнес Олег. — А теперь вернемся к нашим баранам, то есть к Гуде…

Выслушав по видеокому вечерний отчет Антона и Олега, Горбунов похвалил команду за интересные сведения и приказал отдыхать. Утром приеду, там и решим, что делать дальше, сказал он, но главное, что есть свет в конце тоннеля. В смысле: понятно, куда двигаться дальше. В том плане, что можно конкретно требовать силы и средства на…. Тут Горбунов задумался и продолжил: «Впрочем, это не важно, потому что у руководства есть два пути: либо открыть новый проект по «Хаосу» и привлечь большие средства, либо закрыть старый и сэкономить. Я это к тому, что горячие головы, а их примерно половина, склоняются заполучить с нашей помощью Гуду и дальше действовать по своему плану». «То есть, как бы выражают нам с вами недоверие», — сказал Антон. Горбунов перевел взгляд на Олега. «Я тоже так думаю», — поддакнул тот. «Вот именно, — сказал Горбунов. — Оно, конечно, загребать чужое добро здоровенной лопатой — дело совести, но когда попахивает крупными деньгами и карьерным ростом, то тут все средства хороши. По моему мнению это чистой воды средневековье, я бы даже сказал каменный век, так что до светлого будущего, где царит разум и справедливость, нам еще расти и расти. Поэтому Земля не принимается в Высшее Космическое Сообщество. Впрочем, это неважно, это можно забыть. До завтра, господа».

Выждав, пока погаснет экран, Антон спросил:

— Как думаешь, про Сообщество он серьезно?

— Думаю, серьезно, — ответил Олег. — Впрочем, можно проверить: если завтра ты об этом вспомнишь, то несерьезно, а если не вспомнишь — серьезно.

— Как же я вспомню, если не вспомню?

— А вот и проверим, — усмехнулся Олег. — Я-то точно не забуду…

Где-то в 10 вечера Антон сидел в своей каюте и изучал схему ходов вокруг «Хаоса». Точнее, не изучал, а тупо смотрел на неё. Глаза слипались, он тер их кулаками, зевал, потом встал и включил чайник. Вскрыл банку с кофе, ту еще банку, которая во время полета хранилась в тумбочке и до которой так и не дошла очередь.

В этот момент в дверь постучали, Антон открыл. Вошла Анюта и сказала:

— Как вкусно пахнет. А мне можно?

Глава 8 Первая попытка

Утром, проснувшись, Антон встал и потихоньку, чтобы не разбудить Анюту, прошел в ванную. Почистив зубы, встал в кабинку под теплый душ и понял, что пора, туды её в качель, остепеняться. Но, пораздумав, понял еще одно: торопиться не надо. Конечно, жениться — дело хорошее, нужное, однако больно уж профессия у него рискованная. Вот сегодня придется лазить под землей, где гарантия, что не завалит? Запросто завалит, особенно если учесть, что обвалы просто так не происходят. Каково будет Анюте?.. «Э-э, брат, — подумал он. — Да ты себя жалеешь».

В дверь ванной потихоньку постучали.

— Антоша, — сказала Анюта в щелочку. — Ты долго?

— Всё, выхожу, — ответил он, выключая душ и заворачиваясь в махровое полотенце. Вышел, аккуратно приоткрыв дверь. По дороге чмокнул Анюту в душистую щечку. От неё приятно пахло чистотой и утренней свежестью.

«Господи, — подумал он. — Что тут думать? Ведь не будет же никого лучше»…

Позавтракав в столовой, где прислуживал Гарик 2, они направились в комнату отдыха, куда вскоре должен был прибыть Горбунов.

— Ну что, вспомнил? — спросил Олег, устроившись на диване рядом с Антоном.

— Что именно? — уточнил Антон.

— Про Сообщество, — сказал Олег.

Антон похлопал глазами.

— Ладно, потом, — сказал Олег. — Горбунов идёт.

Горбунов вошел твердым шагом уверенного в себе человека. Все встали. Все — это Антон, Олег, Ромка, Тимофей, Лаурген, Анюта и Вика.

— Есть «добро», — сказал Горбунов, показав жестом, что можно садиться. — Проект, слава Богу, открыт. Товарищ Лаурген, Анна и Вика — пока свободны, но далеко не уходите. Если будет нужно, я приглашу… Антон, сколько понадобится людей?

— Как вчера. Вход в тоннели со стороны Гнилозадовки.

— Аппетитное название, — усмехнулся Горбунов. — А что это такое?

— Капитан шутит, — сказал Олег. — Он имеет в виду деревню Бухалово.

— Велик могучим русский языка, — проворчал Горбунов. — Хрен нас, русских, победишь. Не заблудитесь там, в тоннелях?

— «Архимед» дал объемную карту, — сказал Антон. — Подробности до миллиметра. Скафандры, противогазы и фонари возьмем на складе «Архимеда».

— Оружие? — уточнил Горбунов.

— Бесшумное, — ответил Олег. — Бластеры и автоматы. Есть парализующее оружие, гранаты. У вояк что-то своё.

— С гранатами поаккуратнее, — сказал Горбунов. — Всё-таки ограниченный объем, себя же и подорвёшь.

— Есть поаккуратнее, — отозвался Антон.

— Вроде всё, — сказал Горбунов. — Всего не предусмотришь, действуйте по обстоятельствам. Так, а что со связью?

— С этим под землей напряженка, — ответил Олег. — Будем держаться в пределах видимости. В остальное время действительна мобильная связь.

— Да уж, далеко не разбегайтесь, — сказал Горбунов. — Итак, сегодня разведка. Если получится — захват объекта, но это вряд ли. Ну, всё…

Семенов выделил шестьдесят вооруженных бойцов в защитных комбинезонах и с противогазами.

До Гнилозадовки бойцы добирались на бэтээрах и военных грузовиках, а «архимедовцы» — на геликоптере.

По дороге Антон завел с Олегом разговор о Сообществе и сам же себя убедил, что память у него, Антона, дырявая, а Горбунов — никакой не пришелец, просто шутник. На том и порешили.

На опушке соснового бора в окаменевшей под лучами палящего солнца земле ковырялись деревенские пацаны, а вот лезть в черную вонючую дыру категорически не хотели. Кто-то из старших припугнул их глиняными монстрами, которые жрут маленьких детей…

Первыми в дыру, оскальзываясь на влажной глине, спустились одетые в легкие серые скафандры Олег и Антон. И сразу оказались по колено в жиже. Хорошо, что подстраховались спасательными тросиками, которые были пристегнуты к поясам.

— Вытаскивать, что ли? — спросил один из семеновцев, услышав предательский всплеск.

— Погоди, — ответил Олег. — Тут по колено. Пока никто не идёт. Осмотримся — дадим знать.

Пошли вперед. Шагов через пять лужа закончилась, но под сапогами хлюпало. Головные фонари выхватывали из темноты решетчатый потолок, неровный, покрытый жирной глиной пол, темные стены. Здесь уже было суше, чем на входе, похоже — ночью работал вентилятор. Ну да, вот и он, торчит из стены, кургузый, ржавый, с двухметровыми лопастями. Писк инопланетной инновации. Или из гнилозадовского коровника? Если да, то ночью пришельцы побывали в Гнилозадовке.

Страховочные тросики тащились по глине и уже мешали.

— Страховку отстёгиваем, — сообщил в микрофон Олег. Троса не убирайте, на обратном пути пристегнёмся.

— Принято, — раздался в шлемофоне искаженный голос Ромки. — Как там, страшно?

— Аж жуть, — ответил Олег.

— Ничего, — сказал Ромка. — Мы вас тут помоем, постираем, свежие памперсы приготовим.

— Это кто там выпендривается? — деловито спросил Антон.

— Да стажер, понимаешь, пытается левой рукой достать правое ухо, — ответил Олег.

— Что с него возьмешь — ботаник, — вздохнув, сказал Антон.

Ромка хихикнул.

Карта, составленная «Архимедом», была удобна еще и тем, что имела звуковое сопровождение.

Вот и сейчас, когда Антон развернул планшет, карта сказала человечьим голосом:

— Идешь вперед, никуда не сворачивая, потом шаг вправо — и там будет платформа, которая спустит тебя на этаж ниже.

Голос был не поймешь чей — то ли низкий женский, то ли высокий мужской.

— От этого контральто аж мурашки по коже, — признался Олег.

— У тебя тоже? — сказал Антон. — По какому принципу «Архимед» выбирает голоса?

— По принципу, чтобы не скучно было, — влез в разговор Ромка.

— Опять этот ботаник, — проворчал Олег. — Слушай, командир, тебе не кажется, что ботаник озвучивал карту?

Ромка опять хихикнул.

На правой стене появилось вдруг большое светлое пятно, которое трансформировалось в прямоугольный экран, вслед за чем на этом экране начало проступать мужское лицо с закрытыми глазами. Вот изображение сделалось четким, хорошо очерченным. Чем-то он, этот метафизический незнакомец, напоминал Гуду. Мужчина открыл глаза, вместе с этим его лицо начало вырастать, выпячиваться из стены.

— Дорогой, — сказала он басом. — Наконец-то ты пришел. Я тебя вижу.

Страшное было зрелище. Голова и шея незнакомца торчали из стены, а тело где-то застряло и не могло выбраться на волю. Росту в нем было метра три, но главное, что он не смотрел в глаза. Он смотрела куда-то в сторону и вниз. И там, куда он смотрел, в глине появилась крутящаяся воронка, которая начала быстро перемещаться к Антону с Олегом.

— Бегом, — выдохнул Антон, кинувшись прочь, к выходу.

Олег метнулся вслед за ним, но воронка передвигалась быстрее.

— Хватайтесь за троса, — раздался в шлемофоне голос Ромки.

Антон с Олегом ухватились за один трос, второй исчез под слоем глины. Бойцы потащили извивающиеся тела, выдирая из-под наваливающейся почвы, Антон с Олегом помогали, как могли. Хорошо, что отошли недалеко от входа, это их и спасло. Еще пара добрых рывков, и командир с замом пробкой вылетели из вонючей дыры.

Глава 9 Вторая попытка

Какой-то стукачок доложил Горбунову о конфузе, и первое, что ожидало перемазанного в глине Антона на поверхности, была старинная затертая до дыр зеленая армейская рация.

— Что, Антоша, больше всех надо? — спросил Горбунов. — Какого ляха попёрлись с Олегом в разведку? Давай, оправдывайся.

— Виноват, — весь красный, сказал Антон. — Но мы же не какие-то рядовые из стройбата, а космодесант. Обучены, стало быть. К тому же меня Гуда лично знает и доверяет.

Горбунов помолчал и сказал:

— Не хочу быть грубым, кэп, но ты иногда бываешь наивным, как пареная репа. И что, что Гуда тебя лично знает? Однако же чуть не закопала. Представь некролог в газете: «Опытного космодесантника героически засосала трясина под деревней Гнилозадовка». Чуешь, какой пафос, какой патриотизм, какая связь с народом? Не где-то в созвездии Альфа-Центавра, а на родине, в глубинке, в самой сермяжной гуще, в периферийном болоте.

— Да ладно вам, Лев Иванович, — шмыгнув носом, ответил Антон.

— Что думаешь делать? — помолчав, спросил Горбунов.

— Надо заморозить грунт, чтобы и впрямь трясина не засосала, — сказал Антон. — Да и не трясина это вовсе, а микрофлора. Которую приводит в действие Гуда.

— И чем будешь замораживать?

— Жидким азотом, — подсказал Олег. — Надо несколько баллонов. На 30–35 часов хватит, а может и всю эту микрофлору нафиг поубивает.

— А если Гуду азотом заморозить? Это её активность затормозит? — спросил Горбунов.

— Если не жалко — можно попробовать заморозить, — сказал Антон.

— Жалко чего: Гуду или азот? — уточнил Горбунов.

— Азот, конечно, — кровожадно ответил Олег.

— Ладно, — сказал Горбунов. — Морозьте всё, что попадет под руку, но чтобы Гуду мне доставили живой и здоровой. И поперёк пехоты не лезьте, пускай они своими давами дорогу протаптывают. Вот ужо приеду, проконтролирую. Да, что это я? Азот достанете?

Олег посовещался с Семеновым и ответил:

— Достанем…

Часа через два грузовик привез строительного дядьку — спеца по заморозке, и с ним десять баллонов жидкого азота. Дядька был доволен, на азоте он лично сшиб с вояк кругленькую сумму. Привез он также, как подарок, огнемет времен Великой Отечественной войны, который хранился у него в промасленном холсте в подвале, но семеновцы его, дядьку, оборжали, поскольку имели в запасе современный и легкий ранцевый огнемет, пуляющий смесью на 100 с лишним метров. Кстати, это была неслабая альтернатива жидкому азоту.

Новая атака началась спустя 2 часа после первой. На сей раз первыми шли семеновцы, защищающие азотного дядьку. Антон, Олег и Тимофей ждали сигнала о готовности, чтобы присоединиться к семеновцам, а Ромка оставался на связи.

Семеновцы благополучно добрались до грузовой платформы, которая, очевидно, служила лифтом, поискали рубильник или пусковую кнопку, которая включает лифт, ничего не нашли и тут же позвонили Ромке.

— Лифт есть, а пусковой кнопки нету, — сказал Ромка Антону и похлопал глазами.

— Пора, — сказал Антон и добавил, обращаясь к Ромке: — А ты, ботаник, свяжись с Гариком, пусть приведет парочку боевых роботов.

— Их поначалу следует расконсервировать, — напомнил Олег.

— Со смазкой скрипу меньше, — сердито сказал Антон. — Давай, Рома, действуй. Схема такая: связываешься с «Архимедом», тот дает команду Гарику от моего имени, ну а Гарик, сам понимаешь, звонит тебе и начинает ловчить, отнекиваться, требовать меня.

— Прибежит, как миленький, — успокоил Ромка. — Я волшебное слово из трех букв знаю. Он сразу начинает бояться…

До семеновцев они добрались без происшествий. Действительно, на самой платформе, которая умещала пять человек, не было ни кнопки, ни рубильника. Зато был маленький выпуклый знак на твердой глиняной стене, который сразу и не разглядишь. Но Олег разглядел. На одно нажатие лифт не отреагировал, после двух нажатий поехал на этаж ниже, который был почище первого, но тоже пуст. Правда, был шире и длиннее. Тут уже лифт примыкал не к стене, а к простенку между двумя солидными проёмами. Этаж был погружен в мрачную темноту, и Олег поторопился вернуться к коллегам.

И вовремя — на стене вновь, как и в прошлый раз, появилось большое светлое пятно.

— Стреляйте, пока не началось, — сказал Олег Семенову.

— Огонь по пятну на стене, — скомандовал Семенов.

Заработало сразу несколько бесшумных автоматов. «Ой-ёй-ёй», — сказал густой бас, после чего пятно исчезло, остались глубокие следы от пуль, а через секунду на глине начали проступать капли крови.

— Огонь по той же цели, — скомандовал Семенов.

Последовали несколько очередей, но крови не прибавилось.

— Странно, — сказал Олег. — Это был фантом. Откуда кровь?

Подумал и сказал тихо, но уверенно:

— Выходит, это не фантом, а клон Гуды, тот самый — хамло. Тот тоже ворковал басом. Трехметровый клон с обалденными возможностями. Но — пуля его берет, это не Мутуал.

— Что ты там бормочешь, Олежек? — полюбопытствовал Антон.

— Так, мысли вслух, — ответил Олег и подмигнул до сих пор молчавшему Тимофею…

Идти в глухую темноту, в неизвестность как-то не хотелось, карабкаться наверх, к Ромке, тоже было не с руки, а уж оставаться внизу, на подмороженной глине, тем более не тянуло, вот наши завоеватели и топтались туда-сюда, как стадо баранов, канителились. И пока они валандались, из лесу в дыру прискакали Гарик и два боевых робота, от которых несло графитовой смазкой. Ростом каждый робот был ниже Гарика, зато прекрасно вооружен и стрелял без промаха. С речью у них было так себе, не ораторы и не дипломаты, на приказ отвечали «Угу» или «Ыгы», то есть поняли, либо вообще не отвечали, а палили по указанной цели.

— Запашок от них, — заметил Семенов. — Демаскирует.

— Миральдяне и так знают, что мы здесь, — ответил Антон. — И что не с букетиками пришли…

Первыми на этаж ниже спустились боевые роботы и Антон с Олегом и Тимофеем. Вслед за ними туда же перебрались семеновцы, а невостребованный Гарик и азотный дядька поднялись наверх, к Ромке. Три неизрасходованных баллона с азотом остались внизу.

Роботы включили налобные прожекторы, и в темном коридоре сделалось поуютнее.

Карта «Архимеда» показывала, что этаж весьма длинен, имеет четыре боковых ответвления и заканчивается металлической решеткой. За решеткой коридор продолжается, сворачивает направо и плавно переходит в круглый зал. Зал этот и боковые ответвления, по два с каждой стороны, на карте пока не детализировались. Главное, что миральдян здесь не было. Вот так всегда — вроде никого нет, потом как выскочат…

— Двинулись, — сказал Антон. — Оружие наизготовку, никому не расслабляться.

Как положено, роботы шли впереди.

На карте что-то изменилось, в конце этажа появились яркие точки.

— Вот и выскочили, — произнес Антон и поднял руку, чтобы все остановились.

— Ну что, братцы, — сказал он, обращаясь к роботам. — Впереди шесть противников. Пятерых убить, одного доставить сюда живого.

Глава 10 Копия первой секции

— Стоп, — сказал Олег (шевельнувшиеся было роботы остановились). — А если это ребята Гловера?

— Это убийцы, — сурово произнес Антон.

— Их уже не переделать, — сказал Тимофей.

— А самого Гловера? — уточнил Антон.

— Боюсь, и его тоже, — ответил Тимофей. — Там не просто гипноз, как я поначалу думал, а изменения на структурном уровне. Нам это пока не по зубам.

— Может, пока изолировать? — предложил Олег. — Своих крошить как-то не по-человечески.

— Может, на ромашке погадаем? — насмешливо сказал Семенов. — Они уже сожгли живьем наших товарищей. Это по-человечески?

Антон посмотрел на него и набрал на своем видеофоне номер Горбунова. И услышал: «Нет связи». Тут же позвонил Ромке, попросил его связаться с Горбуновым, но и у Ромки связь отсутствовала.

— Да, сваливать не на кого, — усмехнулся Семенов. — Извечные терзания гнилой интеллигенции: «Быть или не быть?», «Пить или не пить?», «Бить или не бить?». Наши мудрые прадеды во времена застоя решали это партийным голосованием. Нас четверо, бойцов и роботов в расчет не берем. Итак, извечный вопрос решает простое большинство, и все муки прочь. Ну же, Антон, давайте.

Это было весьма неожиданно и как-то несовременно, старомодно. С другой стороны, это снимало единоличную ответственность, за которую можно было крепко получить по ушам. Вот бы еще…

— Вот бы еще получить разрешение Горбунова на это голосование, — широко улыбаясь, сказал Семенов. — Я угадал?

— Ладно, давайте сделаем так, как предложил капитан, — скрипнув зубами, произнес Антон. — Кто из нас, четверых, за то, чтобы…

Когда голосование закончилось, он велел роботам исполнять свой первоначальный приказ…

Гловеровцы встретили появление роботов стеной яростно шипящего напалма, но те, отступив на безопасное расстояние, быстро и точно расстреляли пятерых противников, а шестого оглушили метким броском валявшегося под ногами булыжника и приволокли на допрос к Антону.

— Помнишь меня? — спросил Антон, когда марабут очнулся.

Марабут ничего не ответил. Лежал на спине, сопел, хлопал черными глазищами и молчал в тряпочку.

— Можно я? — попросил Тимофей и сказал несколько слов на непонятном языке.

— Помнит, — перевел Тимофей. — Но теперь вы не командир.

— А кто командир? — спросил Антон.

— Великан, — ответил марабут (здесь и дальше будет перевод Тимофея).

— Но Гловер меня назвал вашим командиром, — сказал Антон. — Я это слышал собственными ушами. Я, а не великан назначен капитаном «Архимеда».

— Теперь всё по-другому.

— Гловер тоже так считает?

— Вот именно.

— Кто такой великан? — спросил Антон.

— Это такой трёхметровый верзила. Здоровый, как черт, а голос громкий и грубый. Редкостный хам. Моему товарищу за замечание дал по уху, тот оглох, потом и вовсе помер. Но затем, как водится, воскрес. А другому, нашему же, выдернул руку. Напрочь. Тот тоже умер и воскрес. Все его боятся до ужаса.

— Откуда он взялся, этот великан? — спросил Антон. — Я такого не помню, а ведь на Миральде я был Мутуалом.

— Да, я знаю, что ты был Мутуалом. А великан — клон Гуды. Но сама она, госпожа наша, быстро идёт на поправку, так что, поговаривают, клон скоро будет не нужен. И Мутуал будет не нужен. Чуете, куда я клоню?

— Нет, больно витиевато.

— Что недолго вашей власти тут, на Земле, быть.

— Может, заткнуть его пасть? — предложил Семенов. — Да в одиночную камеру без жратвы и питья? Это мы мигом. А, командир?

— Можно, — согласился Антон. — Прикажите своим бойцам, чтобы связали и вынесли на поверхность. Потом заберем.

После чего велел боевым роботам проверить, как там расстрелянные марабуты. Так ли уж они бессмертны?

Роботы проверили, тел не нашли и принесли в подтверждение пули от своих же патронов, которые лежали на полу…

Теперь уже сама ситуация велела как можно быстрее обезглавить противника, то есть выкрасть, арестовать, умыкнуть Гуду. Ах, как не хватало универсального геликоптера, но здесь, в узком пространстве, он, увы, был бесполезен. Застрял бы немедленно. Схема передвижения была прежней: впереди боевые роботы, за ними бойцы Семенова, далее сам Семенов и трое космодесантников.

Погруженный в кромешную темноту, которую слабо разбивали прожектора роботов и фонари бойцов, этаж казался бесконечным, но вот появились боковые ответвления, заканчивающиеся тупиками. Все четыре ответвления не вели никуда.

Сзади вдруг раздался тупой сильный удар, от которого перекрытие больно ударило по ногам. Зашуршал песок, по полу покатились камушки. За спиной, в нескольких метрах, выросла глухая, во всю ширину и высоту коридора земляная стена. Стена эта разваливалась, а вслед за нею катил еще один вал сырой глины.

— Вперёд, ребятки, — зычно скомандовал Олег. — Бегом марш.

Ноги понесли сами, и уже не до темноты было, не до нехватки кислорода.

А вот и решетка, в которой имелась запертая дверь. Один из роботов, на могучих плечах которого восседал пленный марабут, ударом ноги вышиб решетчатую дверь, и тут вдруг глиняный поток остановился, застыл.

Дальше они не особенно торопились, хотя не оставляло ощущение, что сзади кто-то крадется, отслеживая каждое неверное движение. Антон даже остановился, прислушиваясь. Да, да, сзади кто-то был, кто-то скрывающийся во мраке, но выдающий своё присутствие звуками шагов и тяжелым астматическим дыханием. Свет фонаря, правда, не выхватывал из темноты никого постороннего. «Нервы», — сказал себе Антон и заставил не отвлекаться на глупости. Потом и вовсе поймал себя на том, что дышит не кто-то другой, а он, Антон.

Тем не менее, Олег тоже что-то слышал, потому что нередко оглядывался и обшаривал глазами черное пространство за спиной.

Заметив, что Антон за ним следит, Олег тихо сказал:

— Черт те что. Кажется, сзади нас Надзиратель.

Коридор начал заворачивать направо, стены его понемногу освещались светом из дверей в круглый Зал. Двери эти были широко распахнуты, а сам Зал празднично освещен хрустальными люстрами под сводчатым потолком.

Это была уменьшенная копия первой секции межзвездного корабля Гуды — того самого огромного ангара с зелеными, точно из малахита, ребристыми стенами, яркими светильниками на стенах, резными дверями красного дерева и овальным зеркалом в центре, в который смотрится большая обезьяна. Напомним, что в зеркале вместо обезьяны отражалась человекоподобная рептилия.

В отличие от оригинала здесь не было устланного бордовым ковром настила и ярких разноцветных птичек, но всё равно это было чертовски здорово, это будило самые приятные воспоминания. Довольно неожиданно было увидеть здесь, в царстве глины, ржавчины и затхлого воздуха, этот кусочек чужой цивилизации.

— Смотри не прослезись, — тихо сказал Олег.

— Сам не прослезись, умник, — ответил Антон.

— Это я не тебе, — сказал Олег. — Это я себе. Учти, мы в тылу врага, не расслабляйся.

Глава 11 Давно не виделись

— Ближе ко мне, ребятки, — сказал Антон. — Потеснее, разговаривать вполголоса или вообще молчать. Мы на «Хаосе», цель близка. Учтите, враг коварен, не дайте себя обмануть. Держаться кучно, драться до последнего патрона. Помните, что враг владеет гипнозом, если почувствуете чужое влияние, обратитесь к товарищу, к командиру, не отходите в одиночку в сторону. Чем быстрее мы закончим операцию, тем меньше будет потерь. Есть вопросы?

— Товарищ капитан, — сказал Семенов. — Что означает эта композиция из обезьяны, зеркала и отражения? Что человек — это промежуточная стадия между обезьяной и рептилией?

— Метко подмечено, — с некоторым удивлением ответил Антон. Не ожидал он от армейского командира такой глубины. — Об этом мы обязательно спросим у Гуды.

И посмотрел на Олега, который сделал вид, что ничего не слышал…

Как и в оригинале, в конце этого зала имелись ворота во вторую секцию, а по бокам — резные двери из красного дерева. Двери и ворота были заперты.

Двери скорее всего были бутафорские, а вот ворота имели замок.

— Отмычку бы, — мечтательно сказал Олег, и в этот момент сзади кто-то свистнул.

Из коридора во входную дверь заглядывал несуразно узкий лупоглазый Надзиратель, который не мог стоять на месте — всё его крутило, вертело, будто он продолжал стремительно мчаться куда-то. Короче, свистнул он и тут же исчез в глубине темного коридора, будто звал за собой.

— Зовёт, что ли? — спросил Антон.

— Не верь, — сказал Олег, поворачиваясь к запертым воротам.

— Вышибить? — деловито осведомился один из роботов и отошел на три метра для разбега.

— Валяй, — разрешил Олег.

Робот помчался, в этот момент ворота внезапно распахнулись, в них появился Надзиратель, успевший обежать зал с внешней стороны, и свистнул. Робот безжалостно снес его напрочь, оба, сшибая столы, улетели во вторую секцию. Тут же на пороге ворот как чертик возник трехметровый верзила-рептилоид, отдаленно напоминающий Гуду. Рептилоид сказал дурашливым голосом какую-то чушь типа: «Антон, дорогуша, куда ж ты, нафиг, улизнувши?» и выудил откуда-то сбоку большой баллон с раструбом. Открутил вентиль, из раструба с шипеньем заструился бесцветный газ. Бойцы один за другим начали безвольно валиться на пол, Антон, теряя сознание, увидел, как Олег с разбега ногой вышибает баллон из рук верзилы, а из-за его спины на верзилу набегают боевые роботы…

Кто-то пошлепал его по щекам. Антон открыл глаза и увидел склонившегося над ним Олега.

— Полежи немного, — сказал Олег. — Сейчас газ рассеется, тогда встанешь.

Снаружи уже возились с корпусом «Хаоса», тупо постукивали по металлу, чем-то приглушенно жужжали. Минут через пять, когда Антон встал на нетвердые ноги, эти кто-то добрались до внутренней обшивки, на ковровое покрытие полетели колючие и крупные желтые искры.

Но вот жужжание пилы прекратилось, мощный пинок снаружи — и вырезанная часть обшивки с грохотом обрушивается на затянутый ковром пол. В дыру заглядывает вечно удивленный Гарик 2, тут же отходит в сторону, на его месте появляется озабоченный Ромка, встречается глазами с Антоном и расплывается в довольной улыбке.

— Ну, наконец-то, — сказал Антон.

— Привет, кэп, — ответил Ромка. — Давно не виделись…

Первым делом в дыру просунули обмотанного капроновым канатом бесчувственного верзилу-рептилоида, которого принял Гарик 2, за ним последовал Антон, далее очухавшиеся бойцы, Семенов, Олег и, наконец, боевые роботы.

На улице быстро темнело. Чуть поодаль стояли армейские грузовики с потушенными фарами, геликоптер, а за ними проглядывался громоздкий черный силуэт «Архимеда». Кто-то из бойцов сходил к грузовикам, включил на паре из них фары.

— Страшно было? — спросил кто-то сзади свистящим шепотом.

Антон обернулся и увидел Анюту в летнем белом платье.

— Жуть, — ответил он. — Не замерзнешь?

— Пока тепло, — сказала она.

— Не помешаю? — спросил Ромка, подходя. — Доложить по форме?

— Валяй, — сказал Антон и добавил на полном серьезе: — Спаситель.

— Я тоже послушаю, — произнес Олег…

Дело было так. Наружные приборы и одновременно аппаратура «Архимеда» зафиксировали подземный толчок — тот самый, когда за спиной команды обрушилась земля. «Архимед» вызвал Ромку прибыть на борт, тут-то и пригодился геликоптер. Дальше всё просто — облет «Хаоса», место обрушения обнаружено, зал обнаружен, люди тоже. Всё это рядом с обшивкой. «Архимед» своим мощным лазером вырезает дыру во внешней обшивке, а с внутренней с помощью электропилы расправляется Гарик 2…

Ромка помолчал, затем вполголоса, так, чтобы слышал только Антон, добавил:

— Гуды на «Хаосе» нет.

— Горбунов знает? — спросил Антон.

— Нет.

— Отвлеки остальных, — тихо сказал Антон. — Свяжусь с ним с геликоптера. Вот, дьявол. Не хватало еще всю ночь её искать.

— Ночью — это вряд ли, — спокойно произнес Олег, который всё прекрасно слышал. — Но доложить надо. И лучше с «Архимеда». Чем черт не шутит…

Горбунов оказался паинькой, новость эту воспринял спокойно, будто уже всё знал. Утром обещал прибыть лично и обсудить всё на месте…

Чуть позже уже в каюте Антона Анюта сказала, хмуря красивые бровки:

— Что у тебя с этой Гудой? Она же такая уродина.

— Абсолютно ничего, — рассеянно ответил Антон, которому хотелось спать, как из пушки. — Только работа. Что может быть с подопытным кроликом?

— Но она женщина.

— Вот как? — вяло сказал он. — Я и не заметил. Давай лучше спать, завтра тяжелый день.

Но сон не шел. Он старался не ворочаться, чтобы не разбудить тихо посапывающую Анюту, а в голове рождались самые дурацкие мысли. И все они крутились вокруг Гуды, которая несмотря ни на что была прелестна. Вот черт, наконец-то он признался себе в этом. Несколько долгих секунд он пребывал в благостном настроении, лелея это откровение, эту свою сладкую слабость, потом решительно сказал себе, что это чушь собачья, хуже того — извращение и подлость по отношению к Анюте, лучше которой быть не может, а потому никогда не будет, после чего быстро уснул. И спал спокойно и безмятежно, ни разу не проснувшись вплоть до резкого сигнала будильника, который затрезвонил в семь утра…

Горбунов прибыл на «Архимед» в десять и пригласил в рубку Антона, Олега, Тимофея и Ромку. Ромка привычно сел за компьютер, набрал в поиске вопрос: «Местонахождение Гуды на данный момент».

На экране возник ответ:

— Неизвестно.

«Можно ли отследить, — тут Ромка задумался, затем быстро набрал: — последние секунды нахождения Гуды на «Хаосе»?»

На экране возникло:

— Идёт сопоставление последних видеосъемок… Можно предположить, что Гуда покинула «Хаос» через запасной люк — смотри на схеме».

Судя по схеме, запасной люк находился с противоположной стороны от зала с обезьяной, и выходил, выходил…

«Архимед» уменьшил схему «Хаоса» и заполнил деталями окружающее его пространство. И получалось, что люк выходил в какой-то подземный лабиринт, именно лабиринт, потому что состоял из ряда пересекающихся проходов.

Глава 12 Ревизия на «Хаосе»

— «Архимед», что это может быть? — спросил Горбунов. — Куда отсюда можно пройти? В смысле, где можно выйти наружу? Тьфу, черт, запутался. Куда можно выйти наружу? Можешь отследить?

— Судя по архивным документам, когда-то здесь был режимный военный городок, — раздумчиво ответил «Архимед». — Основная тематика: разработка и сопровождение биологического оружия. В прошлом веке на складе произошла диверсия со взрывом и последующей утечкой токсичных продуктов. Городок был закрыт, местность обработана, обеззаражена, засыпана толстым слоем реагента и грунта и огорожена от проникновения несколькими рядами колючей проволоки. Проволока, естественно, сгнила, а подземные переходы остались. От военного городка до ближайшего населенного пункта пятнадцать километров. Ближайший населенный пункт — город Артемьевск. Это наиболее вероятная цель Гуды.

— Слава Богу, под землей не лазить, — сказал Ромка. — Поверху сподручнее… Кстати, я понял, почему Гнилозадовка.

— Почему же? — спросил Олег.

— Потому что это тебе, брат, не какая-нибудь вредная идея, которая из бестолковки, а шибко едкое биологическое оружие. Первой страдает задница, а котелок уже потом.

— Ну ты, братан, глубоко копаешь, — сказал Олег. — У тебя голова прямо как у Ленина… ботинок.

— Несерьезное у вас, братцы, настроение, — заметил Горбунов. — Полечу-ка на сей раз с вами…

Сверху, с высоты птичьего полета, Артемьевск оказался не таким уж и маленьким, километров двадцать в поперечнике, с высотными домами, зелеными улицами, окруженный по периметру кудрявыми перелесками. Гуду с сопровождающими холуями, которых оказалось 15 холуев, «Архимед» обнаружил в маленьком двухэтажном домишке на границе города. Рядом с домишком стоял большой ангар, в котором скрывался экраноплан. И это «Архимед» «разглядел». В свою очередь Гуда их тоже обнаружила, хотя «Архимед» прятался за высокими белыми облаками. Её отряд быстро погрузился в серебристый экраноплан, который перемахнул через невысокий забор и, быстро набирая скорость, помчался в сторону Благовещенска.

— «Архимед», — сказал Горбунов. — Не упустишь?

— Могу обстрелять, — предложил «Архимед. — Тогда точно не упущу.

— Что ты такое говоришь? — возмутился Горбунов. — Ты сам-то понимаешь, что ты такое говоришь?

— Так точно, — ответил «Архимед». — Разрешите использовать графеновую сеть.

— Разрешаю, — торопясь, сказал Горбунов. — Пока в Китай не ушли. А там их ищи-свищи.

— Но сеть может не выдержать, — возразил самому себе многомудрый «Архимед». — Надежнее будет пальнуть.

И в этот момент как на грех в воздухе появилось звено китайских истребителей, которые действовали до того неловко, что умудрились перекрыть летящий над землей экраноплан. А может, наоборот, удивительно ловко.

Под их защитой экраноплан пересек границу с Китаем и помчался себе дальше в сторону города Хэйхэ, а потом еще дальше, пока не скрылся с экрана радара. Истребители же зависли над Амуром, ожидая агрессии большого звездолета.

— Ишь ты, не боятся, — сказал Ромка.

— Некому боятся, — ответил «Архимед». — Беспилотники последнего поколения с сумасшедшим вооружением.

— Ну, против тебя им слабо, — усмехнулся Ромка.

— На каждом гиперзвуковая ракета и кобальтовая пушка, — невозмутимо ответил «Архимед». — Мне-то ничего, а вот каково будет вам?

— Ну ладно, хватит, — вмешался Горбунов. — Профуфукали на ровном месте. Теперь дело за госорганами, как договорятся. Скорее всего никак. Китайцы — упёртая нация, особенно если видят свою выгоду. Чувствую, Гуда с ними заранее договорилась, экраноплан-то тоже, видать, китайский.

— Ну, не в Плесецк же этот «Хаос» надо было волочь, — заметил Антон. — Да и китайцы как бы друзья.

— Друзья-то друзья, но не дураки, — сказал Олег. — А в дураках оказались мы. Чувствую, придется нам, Антонище, осваивать китайский и делать операцию по сужению глаз.

— Всё, — хмуро сказал Горбунов. — Закончили о грустном. «Архимед», возвращаемся на базу…. Кстати, командир, у тебя на корабле болтается куча постороннего народа. Разберись. И еще: произведите ревизию на «Хаосе», сделайте все помещения доступными, уберите лишние переборки, прорубите двери там, где их нет. Всё должно быть ясно, как на ладони. Рабочих выделю. Реактор демонтируйте, звездолет должен быть в нерабочем состоянии. Поаккуратнее с Шеолом, он еще мало изучен. А главное, арестуйте и изолируйте весь экипаж. До единого человека. Солдат с оружием и охрану выделю также. Вроде всё. А я тем временем озадачу одного товарища в МИДе насчет переговоров с китайскими братьями. Ну, бывайте, хлопцы, всем удачи…

Когда Горбунов уехал, Антон с Олегом собрали весь личный состав, присутствующий на «Архимеде», в комнате отдыха. Оказалось, что этих присутствующих на звездолете можно пересчитать по пальцам. Первым делом приволокся Вайнберг, который уже был подозрительно весел. Был отсажен в кресло порицания на отшибе. Присутствовал также андроид Иванцов, который судя по всему чувствовал себя великолепно. Рядом с ним восседал иронически ухмыляющийся Репс. Тут же находились Вика и Ромка, а между ними квадратный Лаурген. Чуть поодаль от них сидела Анюта. Камчатку оккупировали несколько андроидов из обслуживающего персонала и кухонная челядь. В дверь заглянул было любопытствующий Гарик 2, но быстро исчез.

На корабле также имел место трехметровый клон Гуды, но он сидел в карцере со связанными руками и с массивными кандалами на ногах.

Вот, вроде, и всё. Боевые и обслуживающие роботы проходили, как инвентарь. Кого еще Горбунов посчитал за посторонних, одному ему было известно.

Однако общее собрание было проведено, определено точное количество болтающегося на корабле народа, а также попутно вынесено общественное порицание товарищу Вайнбергу И.Л. за злоупотребление пьяным квасом…

Переводом «Хаоса» в нерабочее состояние занималась бригада из 20 рабочих, на подхвате у них были боевые и рабочие роботы, которые перетаскивали отпиленные, отрезанные, отвинченные, отодранные детали в здоровенный ангар, возведенный рядом со звездолетом. «Архимед» сверху контролировал все несанкционированные передвижения внутри «Хаоса» и докладывал о них Антону (тот с Олегом находился в рубке). У беглецов было немного путей к отступлению: к Гнилозадовке, к бывшему военному городку и через шлюз к ангару. Везде их ожидала вооруженная до зубов военная охрана. Первым в лапы охраны попался длинный, вертлявый Надзиратель, который понадеялся на свою пронырливость и попытался проскользнуть на волю через шлюз. Как всякий захребетник, он, конечно, был узок, скользок и вёрток, но от сетей ему было не уйти. Чуть позже на допросе, на котором присутствовал Лаурген, у него открылся дар речи, да такой дар, что чуть всех не заболтал, паразит. И что он, мол, сирота, в детстве недоедал, оттого и узок, частенько бывал бит по голове, оттого и глаза в растопырку, дома нет, помыться негде — оттого вонюч и скользок. Короче, прикинулся таким обделенным сироткой, что даже суровый Лаурген прослезился. Но потом Лаурген насупился и твердо заявил: «В тюрьму его, в одиночку, а еще лучше расстрелять, как пса смердящего». Ограничились одиночкой.

Среди отловленных были и пять марабутов, которые смотрели мрачно, исподлобья. Совсем перековались под врагов, бедолаги, хорошо хоть не кусались.

Очень скоро неторопливая идиллия кончилась, потому что «Архимед» объявил, что группа из десяти пришельцев обходными путями пробирается к Шеолу, который напрямую соединен с реактором. Судя по всему, они вооружены гранатами и взрывными устройствами. Скорее всего смертники. Среди них Гловер.

Глава 13 Мы теперь в одной лодке

Что-то нужно было предпринимать, причем быстро, лично, Горбунов ничем помочь не мог, да и не было времени на разговоры, а охрана к смертникам никак не успевала. В руках было лишь действующее вооружение «Архимеда», но это было хорошо для битвы в космосе, но никак не на Земле. Впрочем, применял же «Архимед» на Миральде реактивные снаряды, прошибая оными перегородки между Уровнями, причем весьма виртуозно.

— «Архимед», попробуй уничтожить смертников реактивными снарядами, — сказал Антон.

— Есть риск повреждения Шеола и реактора, — немедленно ответил «Архимед», то есть этот вариант он уже просчитал.

— Что можно применить? — спросил Олег.

— Лучевое и частотное оружие на консервации, — ответил «Архимед». — Водородная бомба — сумасшествие, так что больше применить нечего. Хотя…

— Хотя? — оба сразу сказали Антон с Олегом.

— Командир, вас вызывает Гуда, — важно произнес «Архимед».

На экране монитора возникла Гуда, которая, не моргая, смотрела на Антона. Он уже забыл, что у неё такие огромные глаза.

Помолчав немного, она сказала своим нежным голоском:

— Привет, дружочек. Я их остановлю.

— Интересно, как? — спросил он.

— Это уже моё дело, — ответила она. — Двигатели могут пригодиться, и я Гловера не уполномочивала. Но придётся его устранить. Ты не против?

— Его устранить сложно, — туманно ответил Антон.

— Я спрашиваю — ты не против?

— Я не против, — сказал Антон. — Прости, если я что-то делал не так.

— Я не в обиде, мой друг, — улыбнулась Гуда. — Не прощаюсь.

Экран погас.

— Вот те на, — восхитился Олег. — Не прощаюсь! А я думал, между вами — всё.

— Я тоже так думал, — моргая, ответил Антон.

Секунд через пять экран вновь вспыхнул, на нём возник тускло освещенный коридор, переход к Шеолу. На полу в разных позах лежало девять неподвижных тел, Гловера среди них не было. Антону показалось, что по стенам пробегают тоненькие слабенькие искры. Да нет, ерунда, галлюцинация.

— «Архимед», где Гловер? — спросил Олег.

— Неизвестно, — бесстрастно ответил «Архимед».

— Может, где-нибудь поблизости? Посмотри в соседних помещениях.

— Нигде нет. Исчез, растворился.

Вот искорки слились в электрический разряд, сопровождаемый характерным потрескиванием, будто рвется тонкая ткань.

— Их что же — шибануло током? — спросил Олег.

— Именно шибануло, — сказал «Архимед». — И сразу насмерть, сразу всех. Теперь к Шеолу так просто не подойдешь.

— Гуда? — уточнил Олег.

— Гуда, — согласился «Архимед». — Предупредите рабочих, что в этих секторах работать опасно. Я бы вообще свернул работы до полного обследования. Непонятно, где высоковольтный источник питания. Я, например, не вижу.

Олег связался по рации с бригадиром, передал указание об опасных секторах…

К концу дня демонтаж на «Хаосе» был в основном завершен. Ценное оборудование и вооружение хранились теперь в ангаре, мебель и консервы были перевезены на отдельный склад (не выбрасывать же добро), предметы роскоши и ценности взяты на ответственное хранение. Теперь «Хаос» был пуст, как консервная банка, если не считать изолированных от доступа Шеола и реактора, и уже не представлял из себя какой-либо угрозы.

Следующим утром его наводнили комитетчики и спецы по электрике, которые высоковольтный источник питания не нашли, но сделали вывод, что тот находится в непонятной громоздкой приставке к реактору, то есть в Шеоле…

По всему выходило, что Шеол был дистанционно запущен Гудой с единственной целью — остановить смертников. Куда при этом девался Гловер, было непонятно. Это выяснилось через два дня после описываемых событий, когда Антону из Китая вдруг пришла посылка. В смысле, пришла не сама, а вечером её принес посыльный. Анюта в это время принимала душ.

Посыльный был крепкий квадратный мужчина в надвинутой на глаза бейсболке. Смугл, неделю не брит, одет аккуратно, слегка освежен одеколоном. Было в нем что-то неуловимо знакомое.

— Вам посылка, — пробормотал он с акцентом.

Догадка пришла внезапно.

— Гловер? — сказал Антон. — Так вы живы?

Гловер приподнял бейсболку, подмигнул и расплылся в белозубой улыбке.

— Никому ни слова, командир, — сказал он. — Мы теперь в одной лодке.

После чего протянул Антону картонную всю в наклейках коробку, шагнул в открывшийся перед ним лифт и уехал вниз.

Это, конечно же, был Гловер, но Гловер посветлевший, видоизмененный, встретишь — не узнаешь. Что — опять Гуда? А кто же еще?

— Кто это был? — спросила из душа Анюта. Она уже закончила мыться и, накинув халатик, причесывалась перед зеркалом.

— Не поверишь — Гловер, — открыв дверь в ванную, ответил Антон.

— Так он же, вроде, исчез, — сказала Анюта.

— Оказывается, нет, — произнес Антон. — Вот посылочку принес. Только никому не говори.

— Странно: Гловер — и посылка, — сказала Анюта. — От кого, кстати?

— Непонятно, — ответил Антон. — Но фирма-отправитель старинная, надежная: Алиэкспресс. Вскрываем?

— Посылка тяжелая? — уточнила Анюта. — Тикает?

— Нет.

— Не забудь, что официально Гловер — враг, — напомнила Анюты, выходя из ванной. — Я бы отдала на проверку.

Антон промолчал, он знал, что посылка от Гуды и что она никогда не станет ему вредить, но не будешь же об этом говорить любимой женщине, потому что прозвучит двусмысленно. Вместо этого он произнес:

— Гловер сказал, что мы теперь в одной лодке. Извини, дорогая, но как командир корабля я вынужден просить тебя, ну, что ли, хотя бы отвернуться, пока я, стало быть, вскрываю посылку.

Анюта фыркнула и ушла в комнату, громко захлопнув за собой дверь.

Осёл ты, сказал он себе. Дубина стоеросовая. Надо было спрятать посылку-то и что-нибудь наврать про соседа. А то: Гловер, Алиэкспресс. Выкручивайся теперь с этим Китаем, в смысле — с Гудой…

В посылке лежал завернутый в пупырчатую пленку белый шарик размером с грецкий орех.

Антон вынул его, шарик был легкий и гладкий, на нем не было ни выступов, ни надписей. Пробуя на прочность, он слегка сдавил его пальцами, и тут же шарик засветился изнутри, на его поверхности появилось малюсенькое лицо Гуды.

— Привет, — сказала Гуда. — Ты один? Поговорим?

— Только потише, — попросил Антон. — Сама понимаешь.

— Понимаю. Будешь слышать только ты. Изображение тоже уберу…

Разговор длился минут десять, после чего Гуда отключилась. Сделано это было очень кстати, потому что в комнату заглянула Анюта.

Глава 14 Нечаянный папаша

— Показалось, что ты меня зовешь, — сказала Анюта, обшаривая глазами комнату. — Что у тебя в кулаке?

— Шарик для пинг-понга, — ответил Антон, разжимая кулак.

— Гловер принес шарик для пинг-понга? — уточнила Анюта. — С чего бы вдруг? Ладно, извини, у каждого свои причуды. Может, просто соскучился. Или дал понять, что жив-здоров. Извини, Антошка, стало как-то тревожно. Ты мне никогда не врал.

Она посмотрела ему в глаза, он спокойно выдержал взгляд, даже улыбнулся.

— Давай, наверное, спасть, — сказал Антон. — Завтра утром нам нужно быть на «Архимеде»…

Спал он плохо, сопел, ворочался, мешая Анюте, потом встал и перешел на диван в соседнюю комнату, но и здесь одолевали беспокойные мысли. Наконец, уснул, а утром, как ни странно, встал свежий, бодрый, готовый к труду и обороне.

«Архимед» встретил Антона с Анютой радушно, пригласил в столовую отведать кофейку со свежим молоком. Кроме кофе из дежурных блюд были также омлет и дымящиеся сосиски.

Подкрепившись, Антон проводил Аню в каюту, а сам направился в рубку, где принудительно отключил камеру в карцере с трехметровым клоном. На возражения «Архимеда» ответил твердо: «Так надо».

Что ж, он имел на это право, поэтому «Архимед» препятствовать не стал, но предупредил, что данное событие (инцидент) будет зафиксировано в спецжурнале.

В карцере Антон связался с Гудой, та пообщалась с клоном, после чего Антон развязал клону руки, снял кандалы и, закутав его с головой в найденную в кладовке тяжелую бархатную скатерть, повел к ангару. Вот тут «Архимед» расстарался, не преминул произвести видеозапись похищения, а также подключить к процессу Гарика 2, который всю долгую дорогу до лифта нудно приставал к командиру, зачем тот так зверски хулиганит дисциплину.

В ангаре Антон посадил клона в геликоптер и попытался открыть шлюз, чтобы покинуть звездолет, но «Архимед» опять воспрепятствовал. И тогда Антон, которому надоели эти препоны, связался по рации с Горюновым. Разговор был довольно продолжительный, потому что Горюнов поначалу был категорически против затеи Антона, говорил, что затея эта весьма опасная и не гарантирует успеха, потом замолчал, долго сопел и вдруг изрек: «Под твою ответственность, капитан». И добавил: «Архимед», выпусти его»…

«Хаос» по-прежнему охранялся, но уже не по периметру, а только там, где были шлюзы. Сержант-охранник затребовал у Антона спецпропуск, при этом настороженно покосился на замотанную скатертью трехметровую фигуру. Спецпропуска не было, и Антон позвонил Семенову. Семенов сказал, что сержант прав, «Хаос» — государственный объект, причем суперпуперсверхсекретный, куда так просто не проскочишь, и намекнул, что надо бы Антону сгонять в спецотдел за спецпропуском. Можно не торопиться, так как последний будут оформлять неделю, а то и две. Антон в ответ припугнул Горбуновым, но Семенов не среагировал. Слушай, капитан, сказал ему Антон, я тут со специалистом, которому нужно срочно показать Шеол, а у него тоже пропуска нет. Чихать я хотел на твоего специалиста, нагло ответил Семенов. Пеняй на себя, сказал Антон и стянул с гиганта скатерть. Сержант от ужаса заорал и громко испортил воздух. «Слышал? — спросил Антон. — Это, капитан, на твоей совести». «Проходите», — пролепетал охранник…

В пустом пропыленном помещении со следами от ранее стоявшей здесь мебели Антон передал верзиле серебристый шарик. Тот подержал его в руках, морща брови, как бы примериваясь, потом с натугой, вхолостую работая кадыком, проглотил. Показал жестом, что сейчас откроет дверь и пройдет в переход к Шеолу — тот самый переход, где смертников шибануло током.

— Не опасно? — спросил Антон.

— Мне не опасно, — ответил клон. — После процедуры ретранслятор верну.

Запертую дверь он открыл не сразу, сперва, дёрнув, вырвал с корнем ручку, потом нашел на полу здоровенный согнутый гвоздь, разогнул его, запихнул в замочную скважину, но гвоздь не помог. Антон с интересом следил за его манипуляциями. Клон сходил куда-то за ломом, и ведь нашел. Лом не помог, подцепить было не за что.

— Попроси Гуду, — подсказал Антон.

— Точно, — звучно хлопнув себя по лбу, согласился верзила и тихонечко произнес: — Мама, помоги.

— Экий ты, всё-таки, еще маленький, — сказала Гуда из его утробы. — Впрочем, что с тебя взять — зародыш и есть зародыш. Никакого опыта.

Дверь открылась. Клон вошел в искрящийся коридор и направился к Шеолу. Антон здесь ни разу не был, и не знал, что это помещение с отливающими синевой искрящимися горбатыми стенами и есть миниатюрный аналог Шеола на Миральде. Об этом Антон узнал позже от Гуды, пока же он, памятуя о печальной участи смертников, остался на пороге и следил за действиями клона, который бесстрашно шлепал по металлическому полу, разбрызгивая своими безразмерными бахилами мелкие капельки искр. Вот он дошел до горбатой стены, и перед ним открылась дверь в озаряемую хаотическими сполохами темноту. Зашел, дверь закрылась.

Антон ждал минут десять, хотя, как потом оказалось, прошли лишь две минуты. За эти две минуты стены и пол перехода перестали искрить, вместо этого ярко вспыхнули лампы дневного света.

Дверь Шеола потихоньку открылась, и из неё осторожно выглянул белокурый парнишка. Ему было годика четыре, рост около метра, и он кого-то очень напоминал. «Господи, — подумал вдруг Антон. — Да это ж вылитый я в детстве». Вот чего не ожидал, того не ожидал.

Парнишка улыбнулся Антону, как хорошо знакомому человеку, и вышел в переход. Следом за ним вышел еще один, похожий на первого, как две капли воды, потом еще один, и так далее. Всего двойников было шесть, нет семь человечков. Впрочем, человечков ли?

Последний захлопнул за собой дверь, и вся стайка направилась к Антону. Он посторонился, глупо улыбаясь. Никогда еще он не чувствовал себя таким идиотом. Что называется, без вины виноватый, нечаянный папаша, самозванец-прощелыга.

Последний пацанчик протянул ему проглоченный клоном белый шарик, над которым тут же возникло многомерное изображение Гуды.

— Не удивляйся, дружок, — сказала Гуда. — Прикажи мальчикам остановиться, а-то знаю я их, проказников.

Мальчики остановились сразу и преданно воззрились на Гуду.

— А где клон? — спросил Антон.

— Я думала — ты уже догадался, — сказала Гуда. — Цепочка такая: клон — это фактически твой сын, так как является продуктом репродуктивного клонирования. Но он лишь начальная стадия клонирования, так сказать зародыш, носитель клеток, из которых разовьются 6-10 человекоподобных особей.

— Как свиноматка, — произнес Антон. — Здоровенная такая свиноматка.

— Не совсем тебя понимаю, но пусть будет так, — сказала Гуда. — Короче говоря, планировалось, что под воздействием излучения Шеола клон расщепится на 6-10 особей, способных запустить систему «Реактор-Шеол» и создать на её базе новый космический корабль. Корабль этот сможет летать значительно дальше, чем «Архимед». Это рывок в будущее, прорыв в технологиях. Гуда хочет передать свои знания народу Антона, потому что верит ему.

— А мать этих детей — ты? — спросил Антон.

— Хотелось бы, — ответила Гуда. — А ты против?

Глава 15 Шимановск

— Но у нас же ничего не было, как между мужчиной и женщиной, — сказал Антон. — Или я чего-то не понимаю? Что-то упустил? И почему клон-зародыш очень похож на тебя, если это мой клон? Ты ничего не путаешь?

— Он занял место капитана, — сказала Гуда. — Кто бы стал слушать землянина? Согласен? Согласен. Что касается мужчины и женщины. Наша цивилизация пару веков назад отказалась от двуполого размножения, как от опасного и плохо контролируемого мероприятия. Клонирование с выбором нужных параметров ребенка и возможностью их последующего регулирования посчиталось более перспективным. Это, кстати, привело к значительному увеличению среднего возраста особей. Пол теперь выбирается в зависимости от потребностей общества. Да, у мужчины порой возникает тяга к женщине, но это атавизм, признак дурного тона, хотя двуполые браки и не запрещены.

— Чушь, — произнес Антон. — Бред оф сив кэбэл.

— Ну да, — сказала Гуда. — Сейчас многие политики, экономисты и особенно футурологи склоняются к мысли, что наше общество пошло не по тому пути. Целесообразность не всегда приводит к лучшему результату, хотя, согласись, лучше хорошо прожить двести лет, чем плохо сто. Однако Господа обмануть невозможно.

— Ты веришь в Бога? — удивился Антон.

— Как не верить в того, кто наставляет тебя каждый день, каждый час? — Гуда улыбнулась и сказала: — Мальчиков размести на «Архимеде», пусть немного подрастут, а растут они удивительно быстро. Места там предостаточно. Через годик-другой они будут способны запустить систему «Реактор-Шеол». И, кстати: «Архимед» не отследил, что пару дней назад «Хаос» покинула группа Стратега. Это двадцать хорошо подготовленных специалистов по внедрению во власть. Хорошо знают ваш язык, владеют телепатией, так что ждите перемен.

— Вышли тем же путем, где и вы? — уточнил Антон.

— Нет, в сторону этой, как её — Гнилушки.

— Гнилозадовки?

— Да, да. Как говорится, предупрежден — значит вооружен, — сказала Гуда и отключилась.

Антон провел мальчиков мимо остолбеневшего сержанта, который что-то проблеял, но остановить не рискнул, посадил в геликоптер и отвез на «Архимед», где передал в надежные руки Гарика 2. Гарик 2 немедленно повел их в столовую, ибо путь к сердцу человека лежит через его желудок. Тут, в столовой, к ним присоединилась Вика, которую пацаны признали немедленно. Антон попросил Вику спрятать мальчиков в укромном месте и ни о чем Анюте не говорить, но шила в мешке не утаишь, и Анюта, естественно, обо всём скоро узнала. И именно от Вики…

Тем временем Антон прошел в рубку и сообщил «Архимеду» о группе Стратега, но не шибко его этим удивил. «Архимед» в свое время обнаружил рядом с «Хаосом» человеческие следы, но не смог их идентифицировать. Оповещать капитана «Архимед» не стал, это могли быть и следы местных жителей, не будешь же оповещать по каждой ерунде, да, похоже, зря. И на старуху бывает проруха.

— Поговори у меня, — сердито проворчал Антон, раздумывая, как бы поаккуратнее сообщить об этом неприятном факте Горбунову.

— Это не моя вина, — заявил вдруг «Архимед», который, похоже, обиделся. — Моё полетное задание давно не корректировалось, и в нем нет ни слова об обязанности поиска субъекта по оставленным им следам. Будьте добры — введите, ибо я не имею права пользоваться собственными домыслами и догадками. Я, в конце концов, не человек, я — машина.

«Хитрый жидок ты, а не машина, — подумал Антон. — Интересно, кто тебя программировал?»

— Ладно, будет тебе поправочка в программе, — сказал Антон. — Сам будешь не рад.

— Вы, капитан, как старый еврей, — отозвался «Архимед». — Всё делаете только в свою пользу. Нет, чтобы помочь бедной изношенной машине, так еще намекаете, издеваетесь. Некрасиво это, капитан, не по-товарищески. Ну что это за постановка вопроса: сам будешь не рад? Чему буду не рад? Поправочке? Так не хочу я такой поправочки, сам как-нибудь справлюсь. Сказали бы лучше: помоги, дружище, если тебе не трудно. Найди, куда ведут эти следы. Вот так было бы честнее.

— Помоги, дружище, — сдерживая ухмылку, сказал Антон. — Найди, куда ведут эти следы, если не трудно.

— Ну, так поехали, — довольно пророкотал «Архимед»…

Для надежности разведку «Архимед» проводил на малой скорости и на малой высоте, едва не задевая верхушки деревьев. Следы были плохие, неявные, многие затоптаны. Двадцати человек не было, «Архимед» насчитал человек пять, но и эти пять человек уже при выходе из леса разделились на три группки. Две из них очень скоро исчезли, будто их и не было, по крайней мере «Архимед», как ни кружил в стометровом радиусе, так и не смог обнаружить их следы. Оно и немудрено — столько людей прошло за эти несколько суток. Но вот следы одного человека, четкие, ясные, прослеживались довольно долго и вели они в Шимановск. Там и надо было что-то искать. По просьбе Антона «Архимед» напечатал фотографию Стратега…

После обеда Антон, Олег и Тимофей погрузились на геликоптер и направились в Шимановск. Это был маленький зеленый чистый городок, который рассекала речушка Большая Пёра. И что, спрашивается, нашел здесь Стратег?

Оставив геликоптер под защитой силового поля в городском парке культуры и отдыха, наша троица отправилась в администрацию города, благо это было рядом. Двухэтажное здание администрации как водится бдительно охранялось: у наших героев запросили пропуска. Пропусков, естественно, не было. Удостоверение капитана Космических Сил, которое показал Антон, почему-то вызвало озлобление двух полицейских, сидящих на вахте, дескать: «Вы что тут суёте? Вы что, издеваетесь? Да я таких ксив могу на принтере напечатать с десяток». На шум из ближайшего кабинета вышел долговязый человек в летней полицейской форме с майорскими погонами. У него была неуставная бородка, затемненные очки и короткая стрижка ёжиком. На вид лет тридцати с небольшим, вроде бы ни по каким параметрам под Стратега, которому около пятидесяти, не подходит, но Антон мог бы побожиться, что это Стратег собственной персоной.

— Приветствуем вас, — сказал Антон. — Мы к вам, товарищ майор.

— Не товарищ, а гражданин, — поправил его майор. — Пропустите всех троих.

Голос был Стратега — глуховатый, надтреснутый, ни с чем не спутаешь. И эти голубые цепкие глаза, и, наконец, подретушированные бородкой волевые складки у рта…

— Ну что — попался?… Ну что — попались? — одновременно сказали наша троица и Стратег.

И захмыкали, потому что получилось неожиданно смешно.

— Объяснитесь, господа, — пряча улыбку и хмуря брови, сказал майор.

— А что объясняться-то, господин Илларион, — веско произнес Олег. — Как веревочке не виться, а конца не миновать. Думали, мы вас не найдём? Кстати, давно вы здесь, в администрации?

— Кстати, недавно, — ответил майор. — И, кстати, не Илларион, а Илларионов. Майор Илларионов. И я имел в виду, что это моя охрана вас зацапала. Не вы меня, а я вас. Так что будьте добры: цель попытки проникновения?

При этом он нажал на кнопку рядом с настольной лампой.

— Зря вы это, — сказал Антон. — Мне достаточно позвонить Семенову, и вас сомнут. Про Горбунова я вообще помалкиваю.

— Ах, Горбунова, — задумчиво произнес майор. — Тогда прошу извинить. Вас в самом деле курирует Лев Иванович?

Антон с Олегом переглянулись, Стратег вряд ли знал имя-отчество Горбунова.

— Простите, — сказал Антон. — Вы так похожи на Стратега.

— Откуда вы знаете, что моя кличка Стратег? — удивился майор. — Это, знаете ли, неуставные отношения, я это не приветствую. Как прилипла в Московском университете МВД, так всю жизнь и достаёт.

— Вот, полюбопытствуйте, — Антон вынул из планшета фотографию Стратега. — Никого не напоминает?

Глава 16 Надзиратель в своем амплуа

— Постойте-ка, — сказал майор. — Это что — фотомонтаж?

— Это и есть Стратег, — отозвался Антон. — Вы что-нибудь про «Хаос» слышали?

— Корабль с Миральды? Как же, как же.

— Этот человек и с ним еще девятнадцать миральдян пару дней назад не санкционировано покинули «Хаос», — объяснил Олег. — От землян практически не отличаются, русскому языку обучены, профессионалы. Задача — ассимилироваться с местным населением и внедриться во власть. По маршруту их движения значится и ваш Шимановск, по крайней мере, следы ведут именно сюда.

— Вот спасибо, — кисло сказал майор. — Их нам очень не хватало.

— Своими силами справитесь или подключить компетентные органы? — уточнил Антон.

— А получится — подключить-то? — усмехнулся майор. — На этих ребят где сядешь, там и слезешь. Закончится тем, что работать будем мы, а они нас контролировать, то есть драть три шкуры. Так что давайте-ка обойдемся своими силами. У меня просьба — никому пока ни слова. Поймаем — в кутузку, и тут же информируем вас. Ну, а уж если генерал Горбунов даст указание сверху и без органов никак не обойтись, то мы, естественно, под козырек. Вы, кстати, космодесант?

— Совершенно верно. Как только объявятся посторонние лица или изменятся обстоятельства, оповещайте нас. Вашу администрацию пока беспокоить не будем.

Антон передал майору свою визитную карточку и фото Стратега, и на этом распрощались…

Очутившись в геликоптере, Антон траурным голосом оповестил Горбунова о сбежавшей группе Стратега. Горбунов немедленно с полуоборота взбеленился, и тогда Антон рассказал о визите в Шимановск и тамошнем майоре. Горбунов по инерции поорал, но уже не так рьяно, а когда Антон перешел к клонированным детишкам, ехидно усмехнулся и заявил, что про пацанчиков ему всё известно. Больше того, об этом известно и Анюте, так что милости просим на «Архимед», товарищ сластник.

— Почему именно сластник? — уныло спросил Антон. — Не было такого.

— Ты хоть знаешь, на каких деревьях растут дети? — ядовито осведомился Горбунов. — Это совсем не те деревья, на которых растут булки.

— Что вы со мной, как с маленьким? — вяло спросил Антон, покосившись на Олега, который, отвернувшись, покашливал в кулак.

Ну да, всё слышал, поганец, громкая связь-то работает.

Антон отключил клавишу громкоговорящей связи и посоветовал Олегу не хрюкать. Тут и Тимофей, не выдержав, захихикал.

— А как с тобой еще? — назидательно произнес Горбунов. — Короче, будешь объяснятся с Анной.

— Кто ей сказал?

— Спроси у Вики, — посоветовал Горбунов. — Эх ты, повеса…

Наверное, не стоит рассказывать о том, какой разговор произошел на «Архимеде» минут двадцать спустя. Семь пацанчиков-близняшек, как две капли воды похожих на Антона, всё время толклись с ним рядом и всё норовили схватить его за руку. Это было вызывающе, это было омерзительно, с этим было невозможно смириться, но, как ни странно, Аня с этим уже смирилась. Нет, разумеется, она высказала этому типу всё, что о нём думает, заодно досталось и разлучнице — Гуде, но тип этот так жалобно смотрел на неё и так горько вздыхал, что сердце её в конце концов растаяло.

После этого Антон где-то с полчаса в упор не видел Вику, которая старалась не попадаться ему на глаза, но как на грех то и дело попадалась.

Наконец, не выдержав, он сказал ей грубовато:

— Что ты здесь трёсся? Путается, понимаешь, под ногами.

— Простите, начальник, — жалобно ответила Вика. — Но она первая спросила, кто эти мальчики? Я же не знала, что это ваши клоны. Я так и сказала, что не знаю, только добавила, что очень похожи на вас, товарищ начальник.

— Ладно, мир, — сказал Антон. — Аню не видела?

— Она в детской, — с готовностью откликнулась Вика. — Кормит мальчишек.

— В какой еще детской? — удивился Антон. — Нету тут никакой детской.

— Гарик 2 организовал в пустующей каюте, рядом с вашей…

Короче, пришлось ночевать на «Архимеде», но так оказалось даже лучше, потому что утром Антону позвонил майор из Шимановска и оповестил, что в городе появился Стратег. С ним еще десять человек. Антон тут же доложил об этом Горбунову.

— Началось, — сказал тот. — Теперь главное — не упустить, как Гуду. Делаем так…

Кроме Олега и Тимофея Антон привлек к операции Ромку и Лаургена. Роботов брать не стал, слишком бросались в глаза, да и без этого Горбунов выделял дюжину обученных вооруженных автоматами оперативников, которых должен был доставить боевой вертолет. А боевой вертолет — это, сами понимаете, кроме скорости еще и пулеметы. Плюс неслабое вооружение геликоптера, то есть превосходство подавляющее…

Олег посадил геликоптер на уже обжитую неприметную площадку в городском парке культуры и отдыха.

Улицы Шимановска, и так-то не шибко заселенного, этим утром были пусты. Так — пройдет человечек-другой, и вновь тихо. Порой, от кого-то спасаясь, прошмыгнет кошка да оголтело загавкает собака, но быстро замолкает. Пустота, край света. Что здесь забыл чужестранец Стратег — непонятно. Вот над городом пролетел черный с хищно зализанными формами вертолет, тут же заработала портативная рация Антона и сказала противным искаженным голосом:

— Капитан, место посадки?

— Парк культуры и отдыха, — ответил Антон. — Это чуть правее администрации. Там уже стоит наш геликоптер.

— Гели… что? — переспросил пилот. — Всё, вижу. Ждите, скоро присоединимся…

Кабинетик майора едва вместил его ребят из федеральной службы охраны (с майором 6 человек) и космодесантников (с Антоном 5 человек). Оперативники Горбунова (12 человек) ожидали на банкетках в коридоре.

Совещание было недолгим. Майор поставил задачу — окружить, обезоружить и захватить группу Стратега, которая располагается в заброшенном складе по адресу такому-то. Оружие применять в крайнем случае, пленные в количестве 11 человек нужны живые.

В этот момент Антон краем глаза заметил мелькнувшую в окне узкую морду с янтарными глазами по бокам. Это был Надзиратель в своем обычном амплуа — подслушать, подсмотреть и настучать куда надо. Но оказалось, что это не единственная его функция. Через пять минут, когда они выходили из здания администрации, где-то неподалеку раздался оглушительный взрыв. Сразу после этого над деревьями парка возникло черное облако, которое быстро развеялось налетевшим ветерком.

— Вот черт, — сквозь зубы сказал Олег. — Вертолет — фиг с ним, а вот геликоптер жалко.

— А силовое поле? — спросил Антон.

— Не врубил, — мрачно произнес Олег. — Думал, мы здесь не задержимся. Да и пилот вроде присматривал.

— Еще сделаешь, — сказал Антон. — Руки-то у тебя золотые.

— И на этом спасибо, командир, — буркнул Олег. — Пилота тоже жалко.

Пилот, к счастью, остался жив. Спасли кустики — ну, вы сами понимаете, куда он на минуту отлучился. Вертолет, конечно, был в клочья, а вот силовую защиту геликоптера Олег, оказывается, включил, и он, геликоптер, отбрасывая бронестеклами солнечные лучики, стоял себе рядом с обгоревшим остовом вертолета с уныло торчащими в небо черными хоботками пулеметов.

Глава 17 Заброшенный склад

Сотворив пакость, Надзиратель благополучно смылся. Командир группы оперативников, лейтенант Кукуев, влепил оплошавшему пилоту строгача, хотя по идее не имел права — пилот ему подчинялся только организационно. Обезлошадевшим оперативникам майор выделил полицейскую бронемашину с усиленной противоминной защитой. Она как раз вмещала 12 человек. Такую же машину, только поменьше, использовал сам майор со своими ребятами.

Во время подготовки к операции у Антона нет-нет, да возникала мысль: к чему такое обилие техники? Противник-то пеший. Это то же самое, что стрелять из пушки по воробьям. Или забрасывать клопов гранатами. Но дальнейшие события показали, что они всё делали правильно.

Заброшенный склад располагался на окраине Шимановска. Стены у него были монолитные, крыша плоская, вполне ещё ничего себе, ворота стальные, к тому же склад был окружен железобетонным забором. Почему он был заброшен — непонятно, вполне еще мог простоять лет сорок. Но это с одной стороны, с другой же — раньше тут хранились отравляющие вещества, а потом, после того, как ОВ были вывезены для уничтожения, их место заняли ядовитые химикаты. То есть, как говорится, те же яйца, но вид сбоку.

Естественно, склад этот шимановцы обходили стороной.

Отряд остановился в километре от противника. Космодесантники облетели на геликоптере территорию склада, вроде пусто, либо ушли, либо сидят за закрытыми воротами, но тут вдруг откуда-то прилетела управляемая ракета и, врезавшись в силовую защиту, взорвалась.

— Стреляли из ворот, — объявил глазастый Ромка, но его никто не услышал.

— Уходим, — проорал Антон Олегу, увидев, что дверь склада приоткрывается и там появляется фигура с ручным гранатометом.

Олег тоже увидел и выстрелил в фигуру первым. Лазерный заряд разметал диверсанта в пыль и дымящиеся лохмотья. И тут откуда-то сверху на геликоптер налетела туча черных «пчел». «Пчелы» облепили силовую защиту, повторяющую контуры геликоптера, и перекрыли обзор. Олег попытался «стряхнуть» их, но ничего не получилось. А «пчел» становилось всё больше и больше, и вскоре под их тяжестью, будто они были железные, геликоптер неотвратимо потянуло вниз.

Олег вырубил силовую защиту, это помогло — рой «отклеился» от силовой защиты, но всё равно «пчелы» держались рядом. Вот одна из них села на лобовое стекло, из её брюшка высунулось зазубренное бешено вращающееся жало, впилось в это самое стекло. Олег с интересом наблюдал, что будет дальше. Жало это, а скорее тоненькое сверло, углубилось в бронированную поверхность где-то на миллиметр, раскалилось докрасна и обломилось, оставив после себя в стекле маленькую белую точку. А сама «пчела» соскользнула и камнем полетела вниз, но уже через пару метров вышла из пике и скрылась в крутящемся неподалеку рое.

Тем временем Антон заметил, что на маленьком флигеле, сооруженном на крыше склада, дергается, а затем тихо-тихо открывается входная дверь и оттуда начинает вылезать какой-то несуразный, будто сляпанный из лоскутков, мужичок всё с тем же ручным гранатометом. Олег это тоже заметил и выстрелил в мужичка первым, после чего включил гравизащиту и увел геликоптер подальше от склада. Пчелиный рой потащился за ним.

— Кто-нибудь обратил внимание на стрелка? — спросил Олег.

— Какой-то фрагментированный, — ответил Ромка. — Местами просвечивал, будто в нем дырки.

— Точно, — сказал Тимофей. — Будто состряпан из кусков. Вернее, из частиц. Уж не из пчел ли?

— Это что же — мы с пчелиным роем воюем? — ухмыльнулся Антон. — А где Стратег? Люди где?

После чего передал по рации майору:

— Подходите, только аккуратно — здесь масса пчел, из машин не выходите. Стратег, похоже, внутри.

Через пять минут отряд был рядом со складом. Как ни странно, «пчелиный рой» не отреагировал на две бронемашины. Хотя, могло быть и такое — не поступила команда на атаку. «Пчелиная» туча реяла над складом, но как только Олег начал палить в неё из лазерной пушки, рассеивая и нанося ощутимые потери, туча набросилась на бронемашины. Сперва на маленькую. Сгруппировалась, ощетинилась, напружинилась и всей массой рухнула с двадцатиметровой высоты. Грохоту было. Но машина выдержала.

Выждав паузу, Антон спросил по рации:

— Майор, все живы?

— Вашими молитвами, — ответил майор. — Оглушили, сволочи. Просьба, капитан, разгоните вы, нафиг, эту чертову тучу.

Антон посмотрел на Олега.

— А нечем, — сказал тот. — Нету еще такой метлы. Попробую-ка я сразу всей артиллерией.

И вдарил из двух пулеметов и четырех пушек. Тучу он, естественно, разметал, но при этом вдрызг разнес откатные ворота и часть бетонной изгороди, а также стальные двери здания вместе с прилегающими блочными стенами. Сверху было видно, что в глубине здания находятся четыре бронетранспортера, за которыми прячутся вооруженные люди в камуфляжной форме. Сколько людей — не поймешь.

— Лейтенант, внутри здания больше десятка вооруженных бойцов, — адресуясь к Кукуеву, сказал по рации Антон. — Арестуйте. Мы подстрахуем с воздуха, а майор со своими ребятами — с земли.

Майору он сказал коротко:

— Следуйте на своей машине за машиной лейтенанта Кукуева. Помогите в аресте диверсантов. Мы страхуем с воздуха.

— Хорошо, капитан, — ответил майор. — В конце концов, это наша территория. Что делать, если противник откроет стрельбу?

— Это вряд ли, — сказал Антон. — Мы имеем преимущество в скорости и огневой мощи, и противник об этом прекрасно знает… Лейтенант, вы слышали?

Лейтенант Кукуев всё прекрасно слышал…

После этого Антон попросил Лаургена настоятельно посоветовать Стратегу добровольно сдаться. Лаурген немедленно выполнил его просьбу, но при этом непочтительно хихикнул. Стратег обиделся и рекомендовал генералу пойти куда подальше. Генерал, естественно, вспылил, весь побагровел, начал хвататься за несуществующий меч.

Вот так на ровном месте возник конфликт, который, впрочем, разрешился довольно быстро. Стратег одумался и вышел к Антону.

Первым делом Антон осведомился, сколько человек в команде Стратега. Кроме меня еще десять, ответил Стратег. Другие десять в засаде, где — не скажу. Хотите поговорить с Гудой? — спросил Антон. Охотно, ответил Стратег, но желательно наедине. Наедине не получится, сказал Антон, вынимая из кармана белый шарик, над которым тут же возникло многомерное изображение Гуды. Гуда что-то сказала на непонятном языке. Стратег начал отвечать на таком же тарабарском наречии, но Антон вмешался и твердо заявил, что так не пойдет. Только на языке Миральды. Не Земли же, усмехнулся Стратег.

— Антон, отдай мне Стратега и его команду, — попросила Гуда. — Тебе они ни к чему, а мне пригодятся.

— Для чего пригодятся? — уточнил Антон. — По нашим меркам они преступники — подорвали вертолет. Судить, понимаешь, надо.

— Не жмись, — сказала Гуда. — Всё равно ведь заберу. Как тебе, кстати, пчёлки?

— Да уж, — ответил Антон. — Мэйд ин Чайна?

— Оттуда, — согласилась Гуда. — Разработка в начальной стадии, потом её не одолеть.

Глава 18 Полетят головы, Антоша

— Хорошо, — сказал Антон. — Куда доставить?

— Через пять минут за ними прибудет экраноплан, — ответила Гуда. — Надеюсь, Горбунов будет не против?

Антон посмотрел на Стратега и сказал сурово:

— Думаю, не будет, потому что они сгорят.

— Как бы пожар? — весело спросила Гуда. — Как бы трупы? Кровожаден ты, дружок.

И добавила:

— Илларион, покажи ему машину.

— Заходите, кэп, — сказал Стратег, сделав приглашающий жест.

Антон прошел вслед за ним в разрушенные ворота, затем в здание. Предполуденное солнце било в спину, ярко освещая стоящие впереди колесные бронетранспортеры, с которыми было что-то не так, неправильно. Ну да, на припорошенном песком бетонном полу нет следов от колес, да и сами машины не мыты, не ухожены, все в пыли. Люди, прячущиеся за ними, самые настоящие, но нету в них военной выправки, стати нету, так — накинули на плечи разнокалиберное оружие (в том числе и дедовские двустволки), которое, поди, не стреляет, и стоят себе лыбятся. Причем треть из них в очках с толстыми линзами. Есть парочка арапов-марабутов со зверскими рожами.

А сзади людей непонятная чернота, всё резко погружено во мрак, будто часть здания занавешена черным бархатом.

Стратег подошел к марабутам и что-то тихо сказал. Те посторонились, пропуская.

Стратег кивнул Антону, приглашая за собой, и прошел сквозь бархат, который, естественно, бархатом не был. Антон последовал за ним, слыша, как непонятный материал при прохождении потрескивает, будто искрит.

И очутился в небольшом зале с зеркальными стенами, в центре которого на черном гранитном постаменте в неглубоком золотом вазоне покоился белый матовый шар.

— Узнаёте, кэп? — спросил Стратег. — Это третья секция. А дальше будут биолаборатория, хлев, предбанник, он же шестая секция, и, наконец, бывшая обитель госпожи Гуды. Всё это вы, мой друг, видите благодаря так называемой машине времени, хотя это и неправильное название.

— А где же сама машина времени? — произнес Антон, на которого опять накатила ностальгия. Вроде бы и прошло уже много времени и обстоятельства давно изменились, но как, черт возьми, приятно было вернуться в волшебное прошлое.

— Долго объяснять, — ответил Стратег. — Впрочем, я и сам толком не понимаю, так что объяснять нечего и нечем. Уж извините. Примерно, на пальцах, знаю, что это устройство работает с разными измерениями, что само находится в Бог знает каком измерении, то есть обнаружить его нашими органами чувств невозможно, и что управлять им может существо, имеющее как минимум восьмой уровень развития. Таких на Земле нет. Но у госпожи Гуды как раз именно такой уровень.

— Туманно, потому что нет критериев, — сказал Антон, подходя к постаменту и разглядывая белый шар, по которому пошли сполохи. — Не с чем сравнивать.

— Отчего же не с чем? — произнес Стратег, тоже поглядывая на шар. — Ваши гении, например, имеют седьмой — восьмой уровень развития души, по крайней мере так объясняла госпожа Гуда. Мы с вами, уважаемый капитан, увы, не гении.

— Кто активировал шар, господин негений? — осведомился Антон. — Что происходит?

В черный бархат с легким потрескиванием просунулась голова марабута, которую на общем черном фоне можно было различить только по белой склере глаз, и деловито доложила:

— Экраноплан прибыл.

После чего исчезла. Спустя несколько секунд в зал вошла Гуда. В бордовом комбинезоне с опущенным капюшоном, рыжими, собранными сзади в пучок волосами, огромными голубыми глазами, с неземной красоты лицом и точеной фигуркой она была чудо как хороша. У Антона перехватило дыхание.

— Я вас приветствую, госпожа, — покосившись на него, сказал Стратег. — Надолго к нам?

— Это будет видно, — своим нежным голоском прощебетала Гуда. — Вы можете оставить нас с капитаном на пару минут?

— Слушаюсь, — сказал Стратег. — Шар, как я понял, активировали вы, госпожа?

— Да, — ответила Гуда. — Проверила работоспособность.

Стратег поклонился и вышел.

— Пожалуй, надолго, — сказала в пространство Гуда. — Мне здесь больше нравится. Что ты об этом думаешь, капитан?

— Угу, — промычал Антон, понимая двойственность своего положения.

Сделаем так, - сказала Гуда. Жечь никого не будем. Места здесь много, всем хватит, в том числе и пчелкам. Вижу, у тебя крутится вопрос: как я смогла так быстро измениться. Отвечаю: помогли китайские товарищи, они в этом деле кудесники. Чудесная пластика лица, удаление волос, прекрасный макияж. Всё земное, никаких инопланетных инноваций. Хотя нет, инновации есть — волосы на лице больше не появятся. Привыкай, дорогой. Видишь, я всё делаю, чтобы тебе понравиться.

- У меня есть девушка, - вякнул Антон.

- А у тебя есть мои дети, - возразила Гуда. - В них твои и мои гены. Кроме того…

Она помолчала и сказала: «Я знаю, что ты ко мне неравнодушен».

Странное признание в любви, подумал Антон, чувствуя, что понемногу проваливается в какую-то пропасть, откуда трудно будет выбраться.

- Отпусти меня, госпожа, - сказал он.

Я бы отпустила, - ответила Гуда, - да, боюсь, Горюнов будет против. Он так долго искал машину времени. И получается, что вся ваша экспедиция идёт насмарку. Полетят головы, Антоша, и первая твоя.

- Отвечать прямо сейчас или дашь времени подумать? — спросил Антон.

Что я — зверюга что ли? - сказала Гуда. - Подумай хорошенечко, что тебе дороже: жизнь обычного человека или практически бессмертие. Учти, что Горбунов выбрал второе, но это ему вряд ли удастся.

- Отомстит ведь, - сказал Антон. - Взорвёт вашу машину к чертовой бабушке.

Каким образом? - спросила Гуда. - Пока он не владеет пространством и временем. Иди, Антон, к своей Анюте и крепенько подумай. А ребятишек я на всякий случай заберу сюда.

- Последний вопрос, госпожа, - сказал Антон. - Как вы перебросили машину под этот склад? Надо же было вырыть огромный котлован.

- Что ж тут непонятного, - ответила Гуда. - Машина находится в другом измерении.

И подмигнула ему…

Антон вышел из развороченных ворот и остановился, ослепленный ярким солнечным светом. Воздух раскалился под обжигающим полуденным солнцем, городок будто вымер, даже кошки и собаки куда-то попрятались. Олег включил затемнение стекол, и геликоптер теперь был черным, как сапог. Когда Антон подошел, Олег открыл дверь. Внутри геликоптера было сумрачно и прохладно — работал бесшумный кондиционер. Антон плюхнулся в кресло рядом с Олегом и какое-то время сидел просто так, прикрыв глаза. Потом его сморило…

— Ну, что? — громко сказал Олег.

— Что именно? — уточнил Антон, не открывая глаз.

— Храпите, коллега, — ответил Олег. — А ведь еще не вечер.

Сзади хихикнул Ромка.

— Нервы не в дугу, — сказал Антон.

— Нервы надо беречь смолоду, — посоветовал Лаурген.

— И всё же, — сказал Олег. — О чем договорился с Гудой? Не зря мы сюда прикатили?

— Не зря, — туманно ответил Антон.

После чего вышел из геликоптера и направился к бронемашинам майора и лейтенанта. Поговорив с ними о чем-то, минут через десять вернулся и попросил Олега лететь в Циолковский.

Глава 19 Что нам показывает внешняя камера?

Горбунов был у себя в кабинете. Указав Антону на стул, он встал, подошел к окну, постоял, глядя вниз, потом вернулся обратно и уселся в свое глубокое кресло, утонув в нем. Посмотрел на Антона и произнес:

— Я в курсе, что Гуда в Шимановске. Знаю, что и машина уже там, удобное место. Может, так оно и лучше, что у нас, а не в Китае, они ребята прижимистые. Как думаешь, она здесь надолго?

— Хочет ребятишек к себе забрать, — ответил Антон. — Думаю — надолго.

— Та-ак, ребятишек, — сказал Горбунов. — Значит, скоро её потянет за Шеолом. Они ведь, ребятишки-то, быстро вырастут. А они для чего предназначены? Правильно, для обслуживания звездолета. И, естественно, для создания новой расы. Всё для этого есть, всё рядом. Короче, машину она так просто не отдаст.

И подмигнул.

Ишь, прозорливец.

Вывод про машину был довольно неожиданный. Но это на первый взгляд, потому что сразу следовал вопрос: а с какого перепугу Гуда вот так запросто отдаст уникальное устройство времени? И немедленно следовал ответ: нет такого перепуга. Хотя…

— А скажите, Лев Иванович, — сказал Антон. — Это правда, что вы не землянин?

— Пришелец, что ли? — ухмыльнулся Горбунов. — Да, я страшный-престрашный пришелец. Ты меня должен бояться.

Последние слова он произнес с завыванием и клацнул зубами. И скорчил ужасную рожу, скосив глаза к переносице.

— Ладно, — сказал он, посерьезнев. — Может, даже будет лучше, если она заберет ребятишек. Вдвоем с Анютой вы их не потянете, а Гуда запросто. А вот насчет звездолета для Гуды надо подумать. Усилим-ка мы охрану «Хаоса», чтобы китайские товарищи не скоммуниздили реактор и шеол. Всё, капитан, свободен. Будь на «Архимеде», вдруг понадобишься.

— Есть, — ответил Антон. — Да, чуть не забыл. Злодеи подорвали Кукуеву вертолет.

— Знаю.

— Кукуев расстроен. Предъявляет претензии.

— Ты-то здесь при чем? — удивился Горбунов. — Сам прошляпил, а претензии к тебе. Надо было выставить охрану.

— То есть, с меня взятки гладки, — сказал Антон удовлетворенно.

— Иди уж, пока я добрый, — посоветовал Горбунов. — И не вздумай при Анюте заикнуться о Гуде. А с ребятишками я сам разрулю вопрос…

Вернувшись на «Архимед», Антон первым делом направился в «детскую». Анюта с детьми была там, обучала их с азов русскому языку. Дети попались на удивление понятливые, и уже лопотали без всякого акцента какую-то ерунду, типа: «Мама мыла Машу, а Маша ела кашу», «Ну-ка, харя, громче тресни», «В здоровом теле здоровый стул», «Смех смехом, а сильна Россия мехом», «Умом админа не понять, и мозг линейкой не измерить. У них особенная стать — в админа можно только верить»…

Сама придумала? - спросил Антон. Нет, конечно, ответила Анюта, но надо же чему-то учить. Это не дети, а какие-то роботы: запоминают всё с одного раза. Ну-ну, сказал Антон. Жалко будет расставаться? Что ты такое говоришь? - сказала Анюта. И думать не смей, это же дети. Это дети, которые очень быстро вырастут, сказал Антон. Это ненормально.

Анюта подняла на него глаза и тихо произнесла: «Посмотрим».

На ночь она устроилась на раскладушке в «детской», мальчики спали на огромном надувном матрасе, каждый под своей простыней, а утром оказалось, что они исчезли. Тихо, бесшумно, никаких тебе шагов, стонов, криков, всхлипываний. Вместе с ними исчез Гарик 2…

Интеллектуальный «Архимед» был в шоке. Такой пассаж, можно сказать кража века, а он, как последний лох, не в курсе. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. И ведь никаких следов. «Архимед» вывернул карманы наизнанку, в смысле обнародовал свою Базу данных за последние сутки, и в самом деле — ничего. Горбунов потребовал расследования, и тогда Антон подключил к делу смышленого Ромку. И Ромка, покумекав над мудреватым информационным массивом «Архимеда», в котором черт ногу сломит, обнаружил некую закавыку, некую область, доступ к которой был запрещен неизвестным админом. Запрет был совсем новенький и создан был в три часа минувшей ночи. Очевидно, что в этом изолированном островке массива хранилась разгадка. «Архимед» знал об этом секторе, но в связи с запретом обходил его стороной. Впрочем, как оказалось, дело обстояло не совсем так. Сектор этот был для «Архимеда» болевой точкой, своего рода раковой клеткой, которую нельзя было трогать, иначе — смерть. И он окружил её зоной отчуждения, этаким частоколом из единиц. И постарался забыть, хотя ничего не умел забывать.

— Значит, грабёж произошел в три ночи, — подытожил Антон. — Но «Архимед» как бы ничего не видел. А что нам показывает внешняя камера?

— Внешняя камера нам ни фига не показывает, — ответил Ромка. — Темно-с.

— Даже в режиме ночного видения?

— Выходит, была зашторена, — сказал Ромка. — Заметь — не выключена, потому что запись велась, а зашторена.

— А ежели со спутника? — предположил Антон. — В том же режиме. Рискнём?

— Маловероятно, — промямлил Ромка и с хрустом почесал макушку. — Так я запрашиваю?

— Валяй. Выбери, стало быть, самый лучший кадр.

Ответ на запрос пришел через пятнадцать минут. Картинка на коротеньком видео была аховая, одни длиннющие размытые тени при низкой яркой луне, никакой видоредактор не смог бы улучшить…. хотя, чем черт не шутит. «Архимед», конечно, мог бы помочь, мог бы, но категорически отказался. Запрет есть запрет. Ромка возился больше получаса, потом вздохнул и показал Антону.

— Ну что? Молодец, — сказал Антон. — По крайней мере, теперь знаем, что детей вывел Гарик 2. Никакой Гудой не пахнет.

— Спасибо, — кисло ответил Ромка. — То есть, как это Гудой не пахнет?..

На следующий день после обеда Антон был срочно вызван Горбуновым.

Усадив капитана за приставной стол, Горбунов встал со своего кресла и подошел к окну. Постоял, глядя вниз, на двор, и заложив руки за спину, потом повернулся к Антону и заговорил.

Начал, разумеется, издалека, что, дескать, плохо спал, всё мысли, мысли, потом пожаловался на плохой аппетит, только одно яичко на завтрак скушал, колбаса уже не полезла, далее посетовал на звонок из Федеральной службы безопасности, после которого в этом самом кабинете, где мы сейчас находимся, появился некий полковник Федоськин — очень грамотный и въедливый тип. До того грамотный, что заставил его, Горбунова, поверить во взрывоопасность нынешней ситуации. В том плане, что Гуда и так называемые детки хуже всяких диверсантов и способны подорвать устойчивость государственного строя. Запросто. Хлебом не корми, дай подорвать устойчивость. Это уже на данном этапе. А что будет через пару лет?

— Бред, — сказал Антон.

— И я сказал то же самое, но он, паразит, в смысле голубчик, с карандашом в руке сумел это доказать. По каким-то хитрым формулам, с привлечением метода от противного («от очень противного», — добавил про себя Антон), в коем много от лукавого….короче так заплел мозги, что я с ним согласился.

— В чем согласились? — насторожился Антон.

— В том, что бункер нужно подорвать.

— Погодите, погодите, — сказал Антон. — Как вы его собираетесь подрывать, если он в другом измерении?.. Вам что — и Гуды не жалко?

Глава 20 Спасибо, я постою

— Конечно, жалко, — печально сказал Горбунов. — И бункер бы нам ой как пригодился. Но слово не воробей, да и с другой стороны нам здесь жить. Никому мы, братец, не нужны, а начинать заново поздно.

— Вот из-за этих мыслей у вас с утра и не заладилось, — произнес Антон. — Наслоение, так сказать. Но мы еще повоюем.

— О, да, — согласился Горбунов. — Ладно, торопиться не будем. Но и в хвосте не поплетемся. А вот уж как припрёт, тут-то мы и поскачем впереди всех.

Странное оставалось впечатление от того, что он говорил. Выходило, что вся эта затея с Миральдой и Гудой вовсе не была продумана от «А» до «Я», а лепилась на авось, как пойдёт. И этот призрачный «Горбунов», периодически появляющийся на умирающей планете, скорее фантом, порожденный воспаленным разумом Вайнберга. Ведь Мутуал и не на такое способен, Антон знал это по себе.

— А скажите, Лев Иванович, — сказал Антон. — Во время нашего полета у вас была связь с Миральдой, а конкретно с Вайнбергом?

— Что-то такое было, — подумав, ответил Горбунов. — Но это происходило как бы помимо моего сознания, будто и не я говорю, а кто-то внушает. А в чем дело, капитан?

— Но про Гуду вы откуда-то знали? — не отставал Антон. — Или «Архимед» докладывал? Или всё же Вайнберг?

— Знал — и всё тут, — неуверенно сказал Горбунов. — Интуиция. Или, думаешь, был какой-то подсказчик?

Нет, но каков апломб, какова выдержка? Все были уверены, что Горбунов — феномен, а он — всего лишь умеющий держать паузу фигляр…. Или всё не так? Да нет, именно всё так, иначе чихать бы он хотел на этого полковника.

— И что теперь будем делать? — спросил Антон.

— Дай время, — сказал Горбунов. — Дай мне время…

Антон вернулся на «Архимед», который был непривычно пуст и тих. Обычно кто-то шлялся туда-сюда, играла негромкая музыка, в комнате отдыха орал телевизор, роботы-уборщики вытирали невидимую пыль со столов, стен, полов, подлокотников — всего того, что должно было блестеть и сиять. С кухни обычно доносились аппетитные запахи, а сейчас будто всё вымерло. Антон прошел в свою каюту, Анюты там не было. Не было её и в детской.

Мелодично запиликал белый шарик, Антон вынул его из наружного кармана рубашки. Над шариком возникло многомерное изображение Гуды.

— Привет, — сказала Гуда. — Ну и какое настроение у Горбунова?

— Какое может быть настроение, если на тебя наехал полковник Комитета? — ответил Антон.

— Это Федоськин, что ли? — уточнила Гуда. — Надеюсь, Горбунов не наделает глупостей?

— Каких именно глупостей?

— Тех самых. Считай, бункер с машиной уже ваши.

— Что взамен? — тут же спросил Антон.

— Увидишь, — Гуда улыбнулась. — Анюта сильно расстроилась?

— Очень, — сказал Антон. — Как будто это наши дети.

— Это наши дети, — нахмурившись, произнесла Гуда, сделав ударение на слове «наши». — Но не волнуйся, они не пропадут. Они особенные.

Отключилась, оставив после себя кучу вопросов. Антон вернулся в свою каюту, а спустя пять минут сюда же пришла поникшая Анюта и безразлично сказала: «Пойдем, что ли, поужинаем? Или еще рано?».

Столовая была пуста, вероятно действительно было еще рано. Дежурный повар — одутловатый краснощекий робот в белом колпаке и белой форме — предложил дежурный ужин: фрикадельки с картофельным пюре, соленые огурчики и компот.

— А выпить есть? — пошутил Антон.

— Рассол, безалкогольное пиво, — бесстрастно ответил повар. — Но есть и очень крепкий квас.

— А это что за зверь?

— Перебродивший, на дрожжах.

— Пей сам, — посоветовал Антон. — Вот накатаю жалобу твоему начальнику. Кто твой начальник?

— Вы, — прогундосил повар. — Я хотел, как лучше, у вас же с мадам Анютой горе.

Он вдруг подмигнул и, понизив голос, сказал:

— Найдется бутылочка коньяка.

— Давай фрикадельки, — велел Антон и отвернулся, скрывая улыбку. Уж очень неожиданно перековался этот красномордый.

— Коньяк перелью в заварочный чайник, — сказал повар. — Не побрезгаете пить из чашек, как будто чай?

— Да ты, брат, прямо фокусник, — восхитился Антон. — Почище Гарика 2 будешь…

Неизвестно, что за коньяк налил им повар, но уже после первого чайника у Антона начал заплетаться язык, а Анюта вообще заснула за столом.

— Анютик, ты чо? — сказал Антон и отключился…

Проснулся он глубокой ночью в какой-то темной комнате на широкой мягкой кровати. Рядом уютно посапывала Анюта, где-то в коридоре мерцал слабый светильник, от которого было мало толку. Это было на что-то похоже, но это явно была не его каюта и не его квартира в Циолковском. Черт те что, подумал он и заснул…

Утром его разбудил мелодичный звонок ручного видеофона. Мельком оглядев большую комнату, в которой не было окна, Антон включил трубку. На экране появился Горбунов и напористо сказал:

— Ну, наконец-то. Ты где?

— Лёг спать, вроде, на «Архимеде», — кисло ответил Антон. — А что?

— А где сейчас «Архимед»? — не отставал Горбунов.

— Рядом с «Хаосом». В чём, хоть, дело-то?

— Можно потише? — попросила Анюта, переворачиваясь на живот.

— Так вот, «Архимед» болтается где-то в районе Луны, — сообщил Горбунов. — Что вы, кэп, делаете с Анютой в районе спутника Земли?

— Я перезвоню, Лев Иванович, — твердо сказал Антон. — Пойду осмотрюсь.

Надев брюки, которые вкривь-вкось висели на спинке мягкого кресла, он вышел из комнаты в узкий коридор с мерцающим светильником, откуда попал на незнакомую кухню — опять же без окна. Кухню освещала экономящая электричество тусклая люстра, которая при появлении Антона тут же ярко вспыхнула. Помнится, такие же люстры попадались на Миральде.

Уже что-то начало проясняться, но окончательно всё встало на свои места, когда Антон из «квартиры» вышел в спальню Гуды. Гуда спала в своей кровати, натянув простыню до подбородка.

Потолок спальни подсвечивали спрятанные в резной лепнине светильники. Спать они не мешали, напротив — с ними было уютно. В комнате было тепло, пахло духами и еще чем-то неуловимым — детским.

Это было убежище. Конечно, не всё повторялось, как на Миральде, скорее это была имитация, дань ностальгии.

— Эй, — сказала вдруг Гуда, не открывая глаз. — Давно за мной следишь?

— Прошу прощения — заблудился, — смущенно пробормотал Антон. — Это же убежище? Как мы здесь оказались?

— Гарик перенес, — ответила Гуда, сонно помаргивая. — Вы, сэр, со своей подружкой сильно нагрузились, в смысле вдрабадан. В принципе, я вас понимаю.

— Спасибо, — сказал Антон. — А зачем перенес? Мы не просили.

— Мои ребятки сейчас испытывают «Архимед», — сказала Гуда. — Добавили к его двигателю Шеол с «Хаоса» и гоняют в разных режимах. Им-то, ребяткам, перегрузки не страшны, а вам, землянам, как знать. Поэтому вы здесь. И прочие пассажиры. Присядь на кровать-то, в ногах правды нет.

— Спасибо, я постою, — ответил Антон.

Глава 21 Сотрясение организма

— А зачем тогда пришел? — провоцируя, спросила Гуда. — Ах, да, заблудился.

— Давно хотел сказать — ты прекрасно выглядишь, — меняя тему, произнес Антон. — Земля тебе на пользу.

— Это точно, — сказала Гуда. — Ваш климат, ваша природа меня вылечили. Теперь это и моя земля, моя родина. Но!

Она подняла розовый пальчик и, посерьезнев, продолжила, что не всё так просто. Полковник Федоськин состоит в резерве президента и метит на место Горбунова. Ему нужен «Архимед», ему нужны рептилоиды, которые живут под землей и с которыми можно связаться из убежища. То есть, ему нужно и это убежище, и я — носитель внеземных технологий, и много чего еще. Когда у него всё это будет, он займет место помощника президента по внеземным контактам. Это уже генеральская должность. А там недалеко и пост Главнокомандующего, то есть президента. Нам это надо?

— Но он хочет подорвать убежище, — возразил Антон. — И Горбунов с ним согласился.

— Врёт, — убежденно сказала Гуда. — И твой Горбунов врёт.

Дверь в спальню медленно открылась, на пороге стояла Анюта.

— Вот ты где, — сказала Анюта безучастно и перевела глаза на Гуду. — Привет, Гуда. Где мы?

— У меня в гостях, — ответила Гуда. — Цени своего Антошку, он будет верный муж.

— Очень тебе благодарна, — сухо сказала Анюта. — Идем, Антон…

И на этом всё — никакого тебе скандала. Но к делу.

Очутившись в своей комнате, Антон первым делом позвонил Горбунову и объяснил ситуацию с убежищем и «Архимедом». Тот сказал, что они с Федоськиным где-нибудь через пару часов приедут. С ними также будет прилетевший из Москвы генерал Пронин — помощник президента по внеземным контактам.

Через два часа к бывшему химскладу подъехал целый кортеж: пять бронемашин с элитным спецназом и два длинных черных лимузина, в одном из которых находился Пронин, а в другом Федоськин с Горбуновым.

Федоськин с Горбуновым выбрались из лимузина, навстречу им из приоткрытых ворот химсклада вышли Гуда, Антон и Олег. Сделали два шага и остановились, ожидая, пока подойдут приезжие.

— Встреча на Эльбе, — усмехнувшись, пробормотал Олег.

Те двое остановились в пяти шагах, после чего Федоськин негромко скомандовал:

— Капитан Реутов, ко мне!

Антон посмотрел на Гуду.

— Стоять, — сказала она.

Федоськин поднял руку и щелкнул пальцами. Тотчас из бронемашин повыскакивали вооруженные спецназовцы в черной форме и черных сферах, мигом окружили нашу троицу.

Федоськин пробормотал что-то невнятное, спецназовцы ловко напялили на пленных длинные, до пят, холщовые мешки, а сверху обмотали нейлоновыми веревками. Всё это заняло несколько секунд. Затем посадили в одну из бронемашин, которая тут же рванула куда-то. Ехали недолго, минут пять, но показалось, что все полчаса.

— Мне дышать нечем, — тихо пожаловалась Анюта. — Караул.

— Не волнуйся, девочка, — спокойно сказала Гуда. — Скоро всё закончится.

Тут же бронемашина остановилась, и один из спецназовцев насмешливо сказал шоферу:

— Ты куда нас привез, чудик?

— От чудика и слышу, — раздалось в ответ. — Куда приказали, туда и привёз. Выводите пленных.

— Еще распоряжается, козел, — сказал первый. — Товарищ лейтенант, чего это он распоряжается?

Короче, слово за слово…. Продолжая переругиваться, спецназовцы вылезли из машины, и тут началось. Дрались они молча, только громко сопели, да радостно ухали при смачном удачном ударе. О пленных само собой забыли. Кто-то громко заорал: «А ну прекратили. Встать, смирно!» Это был Федоськин. Между тем Гуда освободилась от мешка и освободила Антона с Анютой. После чего они вышли из машины, не таясь, совершенно открыто, но никто не обратил на них внимания. Ни озабоченные бойцы, ни Федоськин, ни Горбунов, ни даже выглядывающий из-за опущенного стекла лимузина сонно помаргивающий генерал.

Антон посмотрел на Гуду, спрашивая взглядом: твоя работа? Та в ответ кивнула, вслед за чем подошла к машине Пронина и что-то ему сказала. Тот озадаченно похлопал глазами и приказал шоферу открыть даме дверь. Шофер открыл, после чего вышел. Гуда села на переднее сиденье.

О чем они с генералом говорили, было неизвестно. Это заняло минут пять, не больше, вслед за чем Гуда вышла. Шофер вернулся на свое место, к лимузину с выпученными глазами подскакал Федоськин. Пронин что-то ему веско сказал, и Федоськин сдулся.

Кстати, роль Горбунова в этом маленьком инциденте была неясна. Он всё время молчал, выказывая свой нейтралитет.

Через пять минут лимузины и бронемашины уехали. Гуда, Антон и Олег остались одни в чистом поле. А совсем скоро к ним подкатил БТР, и открывший дверь черный, как головешка, марабут, белозубо улыбаясь, сказал:

— Вызывали?..

Уже в раскаленном под жарким солнцем БТРе Олег спросил у Гуды, о чем шел разговор с генералом, и та туманно ответила, что собственно ни о чем, потому что генерал абсолютно не в курсе, ему все эти «Архимеды» и «Хаосы» до лампочки, ему нужно было удостовериться, что Гуда не интервент, что Гуда не вынашивает планы на эту планету, и он в этом удостоверился или сделал вид, что удостоверился. По крайней мере, интервента не назовут «дочкой», а он Гуду назвал именно так. Тоже мне — папаша. Короче, он пообещал не трогать Гуду три дня. А там как дело пойдет.

Весьма скоро он не по своей воле покинул пост помощника президента, но об этом чуть позже.

Что еще было интересного в этот день? Олег разругался в пух и прах с Гудой из-за угнанного «Архимеда» и уехал в Циолковский-2. Антон с Анютой остались, а назавтра, ближе к вечеру, «Архимед» приземлился на уже привычной для него площадке рядом с «Хаосом». Антон, Гуда, Тимофей, Анюта на БТРе отправились на корабль…

Мальчики, совсем недавно еще детки-малютки, были уже крупными рослыми юношами с пробивающимися усиками. Увидев Антона, они заулыбались, полезли целоваться. Это было неожиданно и весьма трогательно.

— Растут не по дням, а по часам, — сказал Антон Гуде.

— Я предупреждала, — ответила Гуда.

— Этак они скоро дедушками станут, — сказал Антон.

— Скоро они законсервируются лет на пятьсот, — улыбнулась Гуда. — Уж поверь мне…

Минувшей ночью Гарик и роботы-рабочие перенесли с «Архимеда» в убежище не только Антона с Анютой, но и остальных членов экипажа, в том числе Вайнберга, Репса и Иванцова. Почему выделены именно они, да потому что именно у них утром возникли осложнения. У Вайнберга из-за того, что он какое-то время пребывал в шкуре Мутуала, у Репса вследствие того, что он был воскрешен, а на Иванцове сказалось общее сотрясение организма вследствие падения с телеги (шутка). «Архимед» приглядывал за ними, в убежище же такого надзора не было. Осмотрев их, Гуда сделала определенные выводы и сочла нужным предупредить Антона, что у него тоже могут возникнуть неприятности. И не только у него, а и у прочих членов экипажа, побывавших на Миральде. Уточнять причину она не стала. Вместо этого она просчитала, где на Земле самое благоприятное место для реабилитации, вышло далековато — в Африке, предпочтительно в Уганде рядом с озером Виктория. Именно там, в рукотворном оазисе с бассейнами, фонтанами, хвойными и плодовыми деревьями, ягодами, питьевой водой из подземных источников можно было ожидать неплохих успехов. Следует добавить, что Гуда детство и юность провела на хорошо оборудованной, цивилизованной планете, в тепличных условиях, и грядущая зима в России мало её радовала. Нет, конечно двадцатиградусный мороз она бы вытерпела, но теплая Уганда была предпочтительнее. Вот и еще одна причина переехать. Не следует забывать, что в Уганде имелись крупные месторождения золота (в частности, район Бусиа), серебра, платины, урана и много чего еще. Ну, а самое главное, что госпожу Гуду ждали местные рептилоиды, которым в наследство от предков достался замечательный портал в земную реальность. Пожалуй, ни у кого из подземных обитателей не было такого удобного контакта с земным миром, везде приходилось ловчить, изощряться, жечь серу, бормотать магические слова, заклинания, и т. д. и т. п., а потом, обдирая кожу и ломая когти, продираться сквозь скалы и стены, рискуя застрять в них навечно. Ну и, разумеется, ожидали Гуду небезызвестные отцы-основатели, но об этом чуть позже.

Глава 22 Оазис в Уганде

Между нами говоря, какой бы дурак отказался от такого курорта, учитывая что питание планировалось обильное, разнообразное, включающее мясо, молоко, фрукты, овощи, ягоды, соки и прочее, и прочее. Повара и кухня с «Архимеда», сам «Архимед» спрятан под навесом на территории оазиса, то есть всё время под присмотром и в любой момент готов к транспортировке в любую точку Земли и в доступную область Космоса.

Покупкой участка земли в Уганде и всяческими юридическими процедурами занимались чернорожий Гловер (чем не угандиец?) и лысый Стратег (чем не европеец?). Обоим был имплантирован переводчик с английского и обратно, который незаметно для собеседника подсказывал правильные фразы. У обоих были рюкзаки с наличкой и валютные кредитные карты. С покупкой они справились без особых хлопот. Остальным занималась Гуда.

Для Гуды с её возможностями соорудить на собственной земле защищенный от любопытных глаз и нежелательного проникновения оазис было делом необременительным. Убежище как таковое в Шимановском оставалось, но всё его содержимое перебрасывалось в подземный бункер на территории оазиса.

Разумеется, переезжать в новое жилище можно было по желанию. Не желаешь — и вали, насильно мил не будешь. Но ведь существовали и весьма веские причины остаться в России, например у Антона, Олега, Ромки, Тимофея, Анюты, которые состояли на серьезной государственной службе. Поэтому Гуда со всеми предварительно переговорила, и все дали согласие. Согласились переехать и Лаурген с Викой.

Через неделю оазис был готов к заселению, и это было как нельзя кстати. В середине строительства, о котором, естественно, никто не знал, Главком произвел неожиданную чистку своего окружения, на этот раз пострадал генерал Пронин. Его место занял более молодой лизоблюд и прохиндей полковник Федоськин, который постоянно капал и стучал на Пронина. Место было генеральское, это звание полковник довольно скоро получил. Следующим на очереди у Федоськина был Советник Главного конструктора ракетно-космической корпорации генерал Горбунов. Его желательно было прихлопнуть сразу, чтобы не вывернулся, как скользкий уж. Но вот сразу-то и не получилось, всё-таки у Горбунова в научных кругах был вес, и в эту обозначенную Гудой неделю Федоськин не вписался.

Между тем у Гуды с Антоном произошел еще один разговор. Она всё прощупывала его на предмет лояльности, всё надеялась, что он одумается. Вот что из этого вышло.

Гуда сказала Антону, что в Оазисе он будет её правой рукой, а это подразумевает, что он должен стать бессмертным. Антон, конечно, опешил, и начал было отнекиваться, но Гуда приложила пальчик к его губам и прошептала: «Если они нас и там найдут, улетим на «Архимеде» к чертовой бабушке с этой безумной Земли. Твоей энергетики мне вполне хватит».

— А Анюта? — спросил Антон.

— И Анюта. Если, конечно, захочет. Но, её я сделать бессмертной не смогу и не хочу. Подумай, ты останешься в сегодняшнем возрасте, а она через пятьдесят лет превратится в беззубую старуху, а потом и вовсе умрет. Переживешь ли ты это?

— Я так не согласен, — сказал Антон. — Это неправильно.

Любой земной миллиардер с радостью принял бы такое предложение, сказала Гуда. Отдал бы за это миллиарды. У тебя есть реальная возможность сделать всех счастливыми… Общество равных возможностей, без всех этих богатых паразитов и нищих бродяг. Со справедливыми законами, за исполнением которых будет следить Мутуал, то есть ты. А Надзиратели будут тебе помогать…

Она еще что-то говорила, а Антон всё повторял про себя: «Пой, ласточка, пой…. Если Анюта не поедет, и я не поеду…Беззубая старуха — эк хватила…. Думаешь природу обмануть? Шиш тебе, ты далеко не первая. Знаем мы, чем всё это кончается, начитаны…».

— Экий ты, право, теленок, — сказала Гуда. — Я думала, ты умнее. Ладно, поступай, как знаешь…

Горюнов чувствовал, что Федоськин копает под него, для этого не надо было быть провидцем, но никак не мог понять, зачем всё это козлу этому было надо? И так уже занял место помощника президента по внеземным контактам, куда еще больше при полном отсутствии талантов. А уж второе кресло — кресло Советника Главного Конструктора — это уже был нонсенс. Где наука и где Федоськин? А на двух креслах сразу — штаны порвёшь. Но ведь лез и лез. Это безобразие нужно было немедленно остановить.

Горюнов добился встречи с Президентом, но тот не стал слушать, а посоветовал не лезть не в своё дело. И Горюнов понял, что ему не жить спокойно.

Поэтому, когда Гуда объявила сбор желающих уехать в оазис, он был пусть не первым, но вторым уж точно.

В четверг рано утром, едва рассвело, «Архимед» стартовал с площадки рядом с «Хаосом» и довольно скоро вышел в стратосферу. На высоте 40 километров он перешел в горизонтальный полет и 10 тысяч с лишним километров — расстояние до Уганды — преодолел за 15 минут, после чего совершил посадку в новоиспеченном оазисе, который располагался где-то в километре от северной части озера Виктория по направлению к городу Бугири. Тут было тепло, светло и уютно. Домики для жилья, или один общий дом, Гуда планировала возвести в ближайшее время, сейчас же к их услугам был «Архимед», было оборудованное всем необходимым подземное убежище, были солидные запасы еды и питья, а главное — море свободного времени. Кстати, от оазиса до золотоносного района Бусиа было чуть меньше 50 километров — для геликоптера не расстояние.

— Эх, оттянусь, — сказал Горбунов и, раскинув руки, плюхнулся на спину в зеленую сочную траву. Закрыл глаза, а через полминуты уже храпел. И никакой Федоськин был ему не страшен…

Гуда остановила свой выбор на одном большом общем доме, сделала заказ на материалы в строительном супермаркете. Тем временем Олег с Антоном расконсервировали рабочих роботов. Как только материалы подвезли, роботы занялись работой…

Вернемся, однако, к Федоськину.

Генерал Федоськин торжествовал: появилась реальная возможность сковырнуть Горбунова и занять его место. Поцарствовал и будет. Но у нас ведь не могут просто так убрать человека на пенсию, нужно еще его опорочить, унизить, ошельмовать, представить врагом народа. Чтобы уж как загремел с пьедестала, так загремел. С грохотом, со звоном. И чтоб в лепешку.

Но вот в лепешку-то и не получилось — в четверг Горбунов исчез. С ним исчезла и вся команда «Архимеда», так что и допрашивать было некого.

Кто-то из отдела майора Илларионова, правда, обмолвился в разговоре с комитетчиками, что видел в Шимановском людей Антона Реутова, но потом уточнил, что было это давно и неправда. Померещилось, так сказать, хоть ешьте, хоть режьте.

Да и убежище, что под бывшим химскладом, само собой испарилось. А ведь было, черт возьми, было. Осталась одна дыра в преисподнюю с сильным запахом сероводорода, куда лезть особенно не хотелось.

Но комитет никогда не дремлет, бдит, выковыривает правду из того, что было и чего отродясь не было. Вот и на этот раз какой-то неизвестный источник выдал истину: космический корабль, похожий на пропавший «Архимед», замечен в Уганде неподалеку от озера Виктория, координаты такие-то. Интересненький фактик. Федоськин живо организовал туда командировку майору Илларионову. Именно этого человека, знающего Антона Реутова не понаслышке, Федоськин выбрал в качестве своего агента, призванного внедриться в компанию космонавтов, наобещав ему с три короба, в том числе и должность с квартирой в Москве.

Глава 23 Мы с вами знакомы?

В понедельник майор Илларионов прилетел в столицу Уганды Кампалу. Был он одет простенько, демократично: легкие вьетнамские парусиновые штаны, вьетнамская же рубашонка с короткими рукавами, сандальки на босу ногу, бейсболка, черные очки с диоптриями. На плече у майора висела парусиновая китайская сумка с дорожным набором (зубная щетка, зубная паста, мыло в мыльнице), бритвой, расческой и пухлым кошельком с угандийскими шиллингами и валютными кредитными картами.

Из Кампалы до Бугири майор добрался на частном БМВ. Бээмвэшка была местного производства и скорее всего уже побывала не в одном межплеменном сражении. В неё стреляли из автоматов, ружей, пистолетов, рогаток и огнеметов, метали дротики и кокосовые орехи, крышу помял некрупный слон, водила был мужчина средних лет с красной повязкой на бандитской черной роже, который худо-бедно владел английским языком. За перевоз он затребовал 100 тысяч угандийских шиллингов, то есть порядка 2 тысяч рублей, и без разговора получил две красивые бумажки по 50 тысяч. В поездке водила не жалел ни машины, ни задницы пассажира. Хорошо хоть зубы остались целы. В Бугири негр резко остановил свою колымагу на одной из улиц с оживленным движением и проорал, что пора выметаться из машины, мол — приехали, мусью. Илларионов вынул из сумки купленную в аэропорту новенькую карту Уганды, на которой заранее отметил жирной красной точкой оазис Гуды, и намекнул, что, дескать, давай-ка, дружок, подкинь досюда. Негр от возмущения вылупил зенки и начал было разевать пасть, но майор принялся вытаскивать из сумки пистолет, аккуратно так вытаскивать, за рукоятку, спрашивая при этом: «Сколько доплатить?». Английский у него был тоже не больно-то хорош, но негр попался на удивление понятливый. «Пятьдесят тысяч», — сказал негр, и тут же получил еще одну бумажку.

Через полчаса они были на месте. Почему, спрашивается, полчаса, если на основную дорогу они затратили два с небольшим часа? Да потому что саванна, сэр, бездорожье, ямины, колдобины, рощи, кустарники.

Майор высадился метрах в четырехстах от оазиса, на котором здоровенные, отблескивающие металлом роботы, неспешно возводили трехэтажное сооружение. Чуть поодаль в мареве переливающегося горячего воздуха громоздился над густыми кустами акации накрытый маскировочной сетью длинный «Архимед».

— О том, что видел, помалкивай, — посоветовал разинувшему рот водиле Илларионов.

Тот согласно закивал в ответ и, лихо развернувшись, помчал по кочкам назад, в нормальную африканскую жизнь. Ясное дело, что молчать он не стал.

Майор пошагал к оазису, горланя дурацкую студенческую песню, в которой встречался лихой матерок. Тотчас взревела пронзительная сирена, роботы потопали навстречу…

Через четверть часа Илларионов сидел в палатке напротив Антона и докладывал, что так, мол, и так, послан сюда генералом Федоськиным с целью разнюхать цели и задачи инопланетянки Гуды и примкнувшей к ней группе перебежчиков-космонавтов. Антон слушал его и ухмылялся.

Вскоре майор выдохся.

— А сам-то ты за кого? — спросил Антон. — За левых или за правых?

— Не понял, — сказал Илларионов. — Если вы левые, то я за вас. Если правые — тоже. Мне, что называется, по фигу.

— Слышал бы тебя этот Федоськин, — сказал Антон. — В курсе, что он готовил Горбунову?

— То же, что и Пронину? — предположил Илларионов.

— Всё-то ты, брат, знаешь, — произнес Антон. — Ну, а раз ты такой начитанный, присоединяйся к нам. Рабочие руки нужны. Погоди-ка, а что тебе наобещал Федоськин?

— Знамо что, — входя в палатку, сказала Гуда, которая слушала за дверью. — Всё, закончили глупый разговор, я с капитаном согласна — люди нам будут нужны.

— Для этого и приехал, — ответил Илларионов.

— Как Федоськин узнал наши координаты? — сама у себя спросила Гуда. — Шпионские спутники? Сетку-то на «Архимед» мы не сразу накинули. Да уж, с землянами нужно держать ухо востро.

Антон показал майору его каюту на «Архимеде» и предложил отдохнуть, но Илларионов отказался. Не устал, мол, хочется на воздух, тем более что место для проживания коллеги выбрали замечательное. Только вот моря не хватает, искупаться бы по такой жаре. Предложил бы озеро Виктория, тут неподалеку, ответил Антон, но лучше не рисковать, крокодилы-с, инфекции всякие. На «Архимеде» есть прекрасный бассейн с морской водой, чуть позже планируем такой же организовать в оазисе, рядом будет песчаный пляж. Но это будет чуть позже. Восхитительно, сказал Илларионов, пойду осмотрюсь.

Прогуливаясь по оазису, он нос к носу столкнулся со Стратегом. Никто не предупредил, поэтому оба оказались в замешательстве.

— Э-э, — сказал майор первым. — Мы с вами знакомы?

Сходство между ними было поразительное, только Стратег был постарше.

— Ну, если вы с Миральды, то это могло бы и случиться, — ответил Стратег, одетый, кстати, не более изыскано, чем Илларионов. — А так — не припомню.

С Миральды? — переспросил майор. — У вас хорошее произношение. Да, да, — сказал Стратег. — Госпожа Гуда — хороший учитель. Во время полета на «Хаосе» весь экипаж обучила русскому языку. Был у меня младший брат, к сожалению безвременно погибший, так вот вы — вылитый он. Как вас звать, любезный? Зовите Федором, — сказал Илларионов. А меня — Бивером, — сказал Стратег. Как терьера, подумал Илларионов и пожал Стратегу руку.

О своем благополучном прибытии в оазис майор не сообщил, на телефонные звонки не отзывался. Подождав пару деньков, Федоськин запросил у фирмы «Сканэкс» спутниковые снимки высокого разрешения по координатам объекта Х (оазиса). Поскольку особа он теперь была привилегированная, ответ пришел через час. На снимке имел место огороженный дощатым забором, покрытый травой и частично кустарником участок земли, а на нем огромное бесформенное сооружение, в котором Федоськин угадал замаскированный «Архимед». Были здесь также фигурки людей и роботов, окруживших какой-то возводимый объект и просто слоняющихся туда-сюда, украшенная зеленью беседка и еще много разной мелочи. То есть, жизнь здесь кипела, а майор, сукин сын, почему-то молчал. А может, не почему-то, а намеренно. Федоськин долго плевался и изрыгал проклятия. Золотая рыбка уплывала из рук. Ни на кого положиться было нельзя, так как делиться с кем-то Федоськин не собирался, оставалось ехать в Уганду самому. Правда, единственному своему другу, полковнику спецорганов Кукушкину, он на всякий собачий случай намекнул, что собирается посетить Уганду, координаты такие-то, но об этом никому ни слова. Командировку он оформил в Эфиопию, где в джунглях обнаружились русскоговорящие зеленые человечки. Сидели, понимаешь, на деревьях и болтали на чистом русском.

Он летел из Благовещенска в Москву, а уже оттуда в Уганду. Вследствие ужасного характера новоиспеченного генерала дорога заняла около четырех суток. К нему придирались особенно безжалостно, ему хамили напропалую, его засадили в кутузку, потом, правда, быстро выпустили, негр в Уганде съездил его по физиономии, основательно нарушив симметрию. Самое противное, что некому было сунуть в нос удостоверение чекиста, которое он специально оставил дома. Потерять в загранкомандировке удостоверение — последнее дело.

Негром, давшим ему по харе, был тот самый таксист, который занимался извозом Илларионова. Больно уж ему не понравился этот крикливый обалдуй, который по виду был типичный русский, а права качал на хорошем английском языке. Прошлый русский был намного лучше.

До оазиса Гуды Федоськина доставил другой угандиец, слупивший с него 200 тысяч угандийских шиллингов.

Итак, он высадил криворожего, измызганного, плохо одетого россиянина в пустынной местности и, показав черным пальцем на дощатый забор, увенчанный колючей проволокой, шустренько укатил.

И тут силы покинули пятидесятипятилетнего Федоськина, цель была достигнута, но завод кончился. Вконец изможденный, он сел на горячий песок.

Был полдень, хотелось пить, физиономия зудела, тело чесалось. Он опустил голову на грудь и задремал, и услышал вдруг голос Илларионова: «Иван Петрович? Вот не ожидал».

Федоськин открыл глаза. Рядом с ним сидел на корточках майор Илларионов и протягивал запотевшую бутылку с минеральной водой.

Глава 24 Слишком широко шагаете

Жадно осушив треть бутылки, Федоськин икнул и этак свысока, надменно, чтобы майор чувствовал дистанцию, сказал:

— Это и есть тот самый объект?

— Он самый, товарищ генерал, — произнес майор.

— Почему не доложил? — насупив брови, вопросил Федоськин. — Почему я должен, бросив государственные дела, ехать в какую-то вонючую Уганду и искать объект? Погонами не дорожим, майор?

— Дорожим, — ответил Илларионов, вставая. — Только докладывать было неоткуда. Чтобы я сейчас к вам вышел, товарищ генерал, потребовалось указание самой Гуды. Иначе не выпускают. Режим строжайшей секретности. Даже телефон отобрали.

Тут майор не лукавил, в самом деле ни у кого в оазисе телефона не было, все они хранились в сейфе Гуды. Да и зачем они, эти телефоны, в компактном оазисе, где всё было в шаговой доступности. Одна морока со связью и полнейшая демаскировка. Кстати, Гуда планировала переместить оазис поближе к озеру, в более труднодоступное место, так как знала, что он уже обнаружен из космоса.

— Меня-то, хоть, на объект пустят? — уточнил Федоськин. — С Гудой пообщаться можно?

Илларионов легкомысленно пожал плечами.

— Я ведь тут не просто так, — уже помягче, без гонора, произнес Федоськин. — Скажи, что есть деловое предложение.

— Хорошо, — согласился майор. — Никуда не уходите…

Через четверть часа, которые Федоськину показались невыносимо долгими, майор появился из калитки и сделал приглашающий жест рукой…

Гуда ожидала его в ажурной увитой цветущей лианой беседке.

— Садитесь рядом, генерал, — сказала она, белозубо улыбаясь.

— Вы очаровательны, — мурлыкнул он, пораженный её красотой, и сел. — А что это за цветы?

— Пиростегия, — ответила она, продолжая улыбаться. — Вы приехали из России, чтобы поговорить о местных цветах?

— Нет, пожалуй, — сказал он и повернулся к Илларионову, который стоял в нескольких шагах от беседки. — Майор, вы свободны. Будьте добры, отойдите подальше…. Еще подальше… Вот там и стойте.

— Так вот, — продолжал он, понизив голос. — У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать. Кстати, как мне к вам обращаться? Госпожа Гуда?

Она кивнула.

— Итак, госпожа Гуда, — торжественно сказал Федоськин. — Я предлагаю вам и вашим людям вернуться в Россию. Мотивирую: обстоятельства складываются так, что в скором времени я займу должность Президента. И вы со своими знаниями и умением также займёте высокий пост. Это я гарантирую.

Он сделал многозначительную паузу и выжидающе посмотрел на неё.

— А если вас не выберут? — пожав плечами, ответила она. — Вы и так слишком широко шагаете. А это сами знаете, чем чревато.

— Не доверяете? — спросил он.

— Просто чувствую, что не выберут, — сказала Гуда. — Уж не обижайтесь. Так что никакого резона у меня нет.

— Ладно, посмотрим, — с усмешкой произнес генерал. — Тогда есть другое, более земное предложение. Тут неподалеку существуют запасы золота — в районах Бусиа и Джинджа. Что если привлечь к этому золотишку подземных рептилий?

— Всё-то вы знаете, — сказала Гуда. — Есть еще и дешевые бриллианты, которые в России можно продать очень дорого. Есть серебро, платина, уран, берилл, ниобий, не говоря уже о меди и вольфраме. Хорошо, генерал, я чувствую вашу хватку. Вы будете мне полезны, оставайтесь. Илларионов покажет вам вашу каюту, придется пока пожить на «Архимеде».

Федоськин поморщился и промямлил:

— Дело в том, госпожа, что я не планировал оставаться у вас надолго. Я государственный служащий, ответственное лицо.

— Однако же всё бросили и прикатили сюда — за тридевять земель, — возразила Гуда. — Только чтобы склонить меня вернуться в Россию? А там заковать в кандалы и заставить работать на вас? Ну-ка, ну-ка, признавайтесь, хитрец вы наш доморощенный.

Федоськин сделал удивленные глаза и широко развел руками — дескать, ну что, вы, мадам, в самом деле? И думать не думал.

— Не пытайтесь меня надуть, генерал, — сказала Гуда. — Я вас насквозь вижу. И все ваши карьерные фокусы прекрасно знаю. Зачем прекрасного человека Горбунова обидели? Вы ж его ногтя не стоите — ни как личность, ни как специалист. Чем вам не угодил Пронин, который, кстати, слег с инфарктом?

— Ничего не слег, — возразил озадаченный Федоськин. — Когда я уезжал, он был жив и здоров.

— Когда вам таксист в Кампале дал по физиономии, его и прихватило, — ответила Гуда. — Как видите, дорогой прохиндей, я владею ситуацией вплоть до секунды. Так что никуда я вас больше не выпущу, кончилось ваше время пакостить. Пора отрабатывать карму.

На улице была жара не приведи Господь, но Федоськина пробрал озноб. Он уже не один раз за последнее время проклинал себя за глупое решение с Угандой и дурацким объектом.

— Майор, — сказал он, обернувшись к Илларионову. — Будь добр, голубчик, покажи, где моя каюта на этом прекрасном звездолете…

Каюта была одноместная: с кроватью, креслом, столом, парой стульев, настенным телевизором, компьютером, холодильником. Имелись также туалет, душ и гардеробная, то есть получалась очень даже приличная и уютная однушечка. Температура здесь была всегда стандартная — 26 градусов по Цельсию.

После знакомства с каютой майор повел генерала в столовую, где того покормили дежурным набором: яичница из двух яиц с колбасой, кофе с молоком, круассан с ванильной начинкой, сок на выбор — томатный или апельсиновый. Кроме них больше никого не было.

Позавтракав, Федоськин отправился в каюту покемарить, и продрых до вечера, тяжело дыша и вздрагивая от преследовавшего и во сне кошмара: куда бы он, спящий Федоськин, ни прятался, всюду его находил бандитского вида шоферюга-угандиец и больно бил по харе. Это изматывало. К вечеру этот кошмар прекратил Илларионов, пришедший пригласить генерала на ужин.

Вечером народу в столовой было уже побольше и выбор блюд пообширнее. Федоськин набрал полный поднос салатов, мясных нарезок, маринованных грибков, соленых помидоров, а также пару видов соков, бутылочку Боржоми, и только было отправил в рот ломтик буженины, как вдруг за столик к нему и опекающему его Илларионову подсел Горбунов.

Вид он, Горбунов, имел весьма ехидный, от него попахивало пивом.

— Так-так, — сказал Горбунов, обращаясь к Илларионову. — Вы что же, майор, знакомы с этим типом? Давно ли?

— Не очень, — ответил Илларионов, немного смешавшись. — Пива будете?

— Давай, — согласился Горбунов. — И генералу принеси, а-то, смотрю, он всё больше по боржомчику, да по апельсиновому соку.

Илларионов помчался к барной стойке, а Горбунов сказал:

— Что, наследничек, не получилось у тебя с госпожой? Ничего, привыкай, она дама умная, это тебе не пенсионеров облапошивать.

Помолчал и весьма миролюбиво добавил:

— Ты на неё не обижайся, она тебя на позитивное русло выведет. Еще благодарить будешь.

Глава 25 Жалко, что я с тобой связалась

— Эк вас заносит, — сказал Федоськин. — То, понимаешь, хамит, а то — чуть ли не льстит.

— По хорошему-то надо бы тебе, вредителю, по морде съездить, — произнес Горбунов. — Скольким ты уже напакостил — и не пересчитать. Да ведь не поймешь, уровень еще не тот. Так что ты, дружок, смирись, что никакой ты теперь не генерал, а быдло, чувачок на побегушках. Может, из тебя толк и выйдет. И чего тебя сюда понесло, да еще без сопровождения? Быть тебе, братан, затычкой от бочки.

И, похлопав Федоськина по плечу, отправился на выход. Встретившемуся по дороге Илларионову, несущего в пакете бутылки с пивом, он отдал шутливую честь и вскоре скрылся за дверью….

По стечению обстоятельств каюта Федоськина находилась неподалеку от двухкомнатной каюты Антона. С Анютой они еще были неженаты, планировали сделать это осенью, но жили вместе, проверяли чувства на прочность. К слову сказать, как-то уже перебарщивали с этой проверкой.

Поужинали они рано, поэтому с Федоськиным в столовой не столкнулись. Впрочем, Федоськина они знать не знали, но на конфликт последнего с Горбуновым обратили бы внимание…. Где-то в восемь вечера, когда они с Анютой смотрели телевизор, кто-то вдруг громко забубнил в коридоре. Ему ответил знакомый голос. Антон посмотрел в глазок — это был Илларионов. В руках Илларионов держал два пакета с пивом, а бубнил какой-то небритый дядька с пузцом, одетый в распахнутую рубаху с коротким рукавом и синие треники с белыми лампасами. Видно, что выпивши.

Антон открыл дверь, высунулся наполовину и вопрошающе посмотрел на Илларионова. Федоськин тем временем пытался попасть ключом в замочную скважину и громко комментировал каждую свою неудачу. Услышав за спиной какие-то звуки, обернулся, вопросил раздраженно:

— И что? Имеем право.

— Майор, — сказал Антон. — Как освободитесь, зайдите, пожалуйста, ко мне.

— Вместе с генералом? — уточнил майор.

— Нет-нет, — ответил Антон. — Вы один. Пусть генерал отдыхает…

Что там? — спросила Анюта. Антон устроился на свое прежнее место в кресле и ответил, что ничего особенного. Обычная бытовуха. Минут через пятнадцать заявился Илларионов. Глаза у него сами собой закрывались, видно, что человек борется с хроническим недосыпом.

— Короче, так, — сказал Илларионов, бухаясь на тахту рядом с Анютой. — Это был и есть генерал Федоськин. Тот самый, который сожрал нашего любимого Льва Иваныча Горбунова. Самолично добрался до Уганды, нашел нас, нашел госпожу Гуду, и до того понравился госпоже, что она его не отпускает назад, на любимую родину. Вот такая, понимаешь, беда. От радости напился и меня склонил. Требует продолжения, поскольку дармового пива много, да еще и коньячок. Прошу меня допустить к продолжению ради наблюдения за объектом, чтобы соблюсти конфиденциальность.

— Давай, наблюдай, — сказал Антон. — Посуду не бейте и не деритесь…

Где-то через полчаса в коридоре забухал сапожищами Гарик 2, с треском вломился в каюту Федоськина, влепил там пару смачных оплеух и поволок в сторону комнаты отдыха два безвольных тела. Антон выглянул в дверь. Коридор был уже пуст, а рядом с поворотом в комнату отдыха на ковровой дорожке валялся одинокий беспризорный башмак.

Антон направился в комнату отдыха и обнаружил на двух диванах два бессознательных тела. Федоськин был без ботинка, рядом с ним стоял Гарик 2. Антон вопрошающе посмотрел на него. «Дрались, — объяснил умный Гарик 2 и кивнул на Федоськина: — Этот зачинщик».

— Молодец, — сказал Антон. — Пристегни обоих к дивану, чтоб не уползли, и свободен. Об инциденте никому ни слова, особенно Гуде…

Утром никто из драчунов ничего не помнил, Антон назначил каждому трудовую повинность — скосить напрочь всю лишнюю траву на территории объекта. Под палящим солнцем это было настоящим испытанием, но оба справились. Не без матерка, конечно…

На следующий день произошли два знаковых события. Первое: Анюта сообщила Антону, что она в положении, — и второе: Гуда сказала, что с этой ночи Антон приступает к обязанностям Мутуала. То есть, все последующие ночи он будет проводить с Гудой. Вот это, последнее, сильно удручило Антона, Анюта могла не понять. Он сказал об этом Гуде, но она только пожала плечами и посоветовала выбирать великолепное будущее или обычную жизнь навозного жука. В принципе, нагрубила, то есть можно было запросто послать её подальше и на этом всё закончить, но, подумав, Антон решил не обижаться, стерпеть. Просто держать себя в руках и не поддаваться на женские прелести Гуды, которая в последнее время сильно прибавила как женщина и была очень соблазнительна.

По размышлении он всё-таки рассказал обо всём Анюте. Поступай, как знаешь, сказала она. Жалко, что я с тобой связалась, а ведь Тимофей меня предупреждал, что так оно и будет. И на этом всё, никаких истерик, что было еще хуже. Надраться, что ли? — сказал он себе. Насвинячиться вдрызг. Какой тогда из меня Мутуал?..

Насвинячиться не хватило ни воли, ни желания. Он поступил, как обычный слюнтяй — махнул на всё рукой. Ночью дождался, пока Анюта заснет, и в шортах и майке, озираясь, как последняя тать, прокрался в апартаменты Гуды. Когда он, мрачнее тучи, вошел, Гуда открыла глаза. Она лежала в постели под легкой простынёй, подчеркивающую всю соблазнительность её фигуры.

— Да, воин из тебя никакой, — сказала она, опершись на локоток. — Пожалуй, возвращайся-ка ты к своей ненаглядной Анюте, а я, как встарь, привлеку Вайнберга. На данном этапе он, пожалуй, будет полезнее.

— Простите, госпожа, — дрожащим голоском сказал Антон. — Я справлюсь.

— Смотри, не навреди делу, — сказала Гуда. — Лишних вопросов не задавай, всё нужное найдешь на встроенной карте. Задание будет не совсем обычным…

Спрыгнув с верхней площадки подъемного лифта, Мутуал плавно опустился на землю и невольно посмотрел вверх. В нем еще жил прежний Антон со всеми земными страхами и предубеждениями. Непререкаемое чувство, что он всемогущий Мутуал, придет позже. Сейчас же он смотрел на верхнюю площадку, понимал, что это где-то седьмой или восьмой этаж обычного жилого дома, и говорил самому себе: «Ну, ты, брат, даёшь». Впрочем, нужно было поторапливаться, Хорн уже был на подходе. В несколько прыжков он преодолел отделяющие «Архимед» от возводимого административного здания триста метров и бегом спустился в подвал. Здесь было темно, но Мутуалу свет был не нужен. В отдалении за многими стенами он видел силуэт неспешно бредущего по тоннелю Хорна, который подходил к подвалу. Этим тоннелем и, естественно, порталом заканчивалась территория рептилоидов, дальше была территория землян, на которую рептилоиды пока не претендовали. Пока.

Следует отметить, что портал для Мутуала всегда был открыт.

Когда Хорн подошел к подвалу, Мутуал уже ждал его.

Хорн был очень высок, гораздо выше двух метров, физически крепок, имел большую голову, конусообразный череп, широкие челюсти, странноватые раскосые зеленые глаза. Даже лучше сказать: не странноватые, а страшноватые. Одет он был в свободную рубаху и широкие штаны, на каждой руке было по три узловатых с острыми когтями пальца, штаны заправлены в тупорылые ботинки.

— Ты Антон? — свистящим шепотом спросил Хорн.

— А ты Хорн? — ответил Мутуал.

— Передай госпоже, что утром на этом месте, — Хорн указал пальцем себе под ноги, — будет лежать полтонны обещанного. О другом обещанном договоримся позже. Это другое я лично передам тебе. Скажи госпоже, что ты мне понравился.

Повернулся вокруг своей оси и пошагал вперед. Антон включил невидимость и пошел вслед за ним. Через десять шагов Хорн оглянулся. Антон замер на полушаге. Хорн долго вглядывался в темноту, обшаривал глазами грубо обтесанные стены, принюхивался, потом громко сказал: «Я тебя вижу. Нехорошо обманывать и подглядывать, так можно выйти из доверия и схлопотать по шее. Ты меня слышишь?» То есть, Антона он не видел, брал на арапа.

Глава 26 Что-то не разгляжу тебя толком

Антон молчал, и Хорн вскоре успокоился, пошел себе, держа, однако, ушки на макушке. Тоннель ответвлений не имел, пришлось ждать, пока Хорн не добредет до каких-то невразумительных построек. Здесь уже тоннель разветвлялся, дальше Хорн направился по правому ответвлению. Антон шагал много быстрее, хотя и не особо торопился, сохраняя в памяти особые приметы. Постройки оказались и в самом деле невразумительные — сразу не поймешь, для чего они предназначены. Стены толстые, до самого верха тоннеля, то есть высотой метров пять, дверные проемы огромные и без дверей, а вот окна малюсенькие, какие-то амбразурки. Антон заглянул в одну из дверей и отпрянул, смрад внутри был до того силён, что выедал глаза. Правда, Мутуалу это было не страшно, он лишь зафиксировал, что лучше внутрь не соваться. Скорее всего, это были захоронения, причем довольно недавние. Веселенький такой попался тоннельчик от портала к подземному городу.

Подземный город располагался в огромной высоченной пещере, свод которой опирался на скругленные гигантские столбы. Стены пещеры и эти столбы были покрыты вьющимися зелеными растениями. Свод источал приятный желтоватый свет, создавая атмосферу солнечного дня и какого-то непередаваемого уюта. Воздух был свежий, чистый, без пыли, выхлопных газов и промышленной копоти, то есть практически горный воздух.

Сам город был похож на земной — на окраине домишки пониже и пожиже, часто с огородами, а в центре дома уже многоэтажные, только каждый этаж рассчитан на жителей-гигантов. И, самое главное — улицы были полны и взрослых, и детей. Детишки были крупноваты — со взрослого землянина.

В принципе, делать здесь было нечего. По плану Гуды сегодня Мутуалу нужно было найти обитель Тайного Всемирного Правительства, которое располагалось на территории рептилоидов где-то поблизости от Портала. Увы, внутренняя встроенная карта не показывала место расположения обители, вернее показывала что-то похожее по названию, но никак не обитель, так что пришлось догонять Хорна.

Тот не особенно удивился, когда кто-то невидимый голосом Антона позвал его. Обернулся, похлопал своими раскосыми глазами и сказал:

— Это ты, землянин? Почему не вижу?

— Извини, любезный, — тихо произнес Антон. — Здесь много народу, а я пока не хочу афишироваться, так что потерпи пока. Лучше подскажи, как мне найти обитель Тайных Владык?

— Это ваши владыки, а не наши, — ответил Хорн. — Мы их просто временно приютили.

— И всё же? Вслух не обязательно.

Хорн помялся, побегал по сторонам глазами, мысленно произнес координаты, потом шепотом добавил:

— Передай госпоже, что мы её ждем. Официальное приглашение обязательно или можно обойтись без оного?

— Она тебя услышала, — сказал Мутуал.

Хорн расцвел…

Продираться сквозь твердые породы Мутуал не стал, а предпочел вернуться к развилке и идти, не торопясь, по левому ответвлению тоннеля. С каждым шагом проход становился ниже и уже и, наконец, уперся в глухие стальные ворота. Для Мутуала это не было препятствием, он прошел сквозь толстую сталь и остановился напротив встревоженного темнокожего охранника, одетого весьма своеобразно: на голове армейская каска, торс частично прикрыт бронежилетом, а ниже длинные, до колен, широкие цветастые трусы. Ноги босые, на попе кобура с пистолетом. Здоровенный такой губастый негр, озабоченно вглядывающийся в запищавший прибор-регистратор. Запищал регистратор потому, что кто-то нарушил охраняемый рубеж, а вот кто — непонятно. После этого охранник сделал шаг к видеофону, но нажать кнопку вызова не успел — Антон хватил его по каске кулаком. Уже у лежавшего без сознания здоровяка он стер в памяти события последних минут, затем то же самое сделал с регистратором. Когда здоровяк очухается, он ничего не будет помнить, а для него, Антона, это будет предупреждением, что впредь надо соблюдать особую осторожность. Слава Богу, что на первом рубеже охраны стоял остолоп и не наделал шуму, дальше защита будет посерьезнее. И лучше, наверное, будет не ломиться сквозь закрытые ворота, а пробираться в обход.

Второй рубеж он обошел слева, сквозь горную породу. Караулили его уже трое охранников. Судя по всему, внезапный обморок здоровяка на первом рубеже насторожил руководство службы, решили перебдеть.

Всего было три рубежа, и Мутуал преодолел их относительно спокойно. За третьим рубежом располагались казармы, бытовки, кухни, далее имелась своего рода зона отчуждения, где людей вообще не было. Оставалось только дорожное полотно, по которому в особо охраняемую территорию (ООТ) доставлялись необходимые материалы, а также продукты питания для малочисленного обслуживающего персонала. Под термином «материалы» скрывалось всё, что угодно: предметы химии и биохимии, таргетные препараты, разнообразные вытяжки из человеческих органов, сами органы, замороженные в криогене, и так далее, и тому подобное, всего не перечислишь.

И, наконец, сама особо охраняемая территория, куда, как мы видим, попасть было очень даже непросто. Правда, на Мутуала это не распространялось. На первый взгляд это была самая обыкновенная складская территория с тремя длинными, высокими ангарами и небольшим двухэтажным зданием, в котором находился пульт управления. Именно с этого пульта по специальному паролю открывались ворота ангаров, менялся температурный режим в их помещениях, производилось распределение по блокам и чанам восстанавливаемых физлиц, заполнялись смесью чаны, выбирались из холодильников нужные «материалы» и прочее, и прочее. В одном ангаре находились два операционных блока, оснащенных новейшим медицинским оборудованием, а также пара чанов с лечебно-питательной смесью для кратковременного хранения «ожидающих» окончательную сборку и восстановление находящихся в анабиозе высокопоставленных персон. В двух других ангарах стояли заполненные «материалами» спецхолодильники. Процедура восстановления по большей части происходила автоматически по отработанному алгоритму. Специалисты привлекались редко, уж больно высока была ответственность.

Надо сказать, что ВИП персоны, они же члены Тайного Правительства, старели катастрофически быстро, теряя при этом волю к жизни и разум. Оно и немудрено, если тебе далеко за сто, а то и двести лет. Самому старшему из династии Рокфеллеров, например, было уже за триста, и был он похож на черепаху Тортиллу — весь в морщинах, пигментных пятнах и старческих бородавках. Молоденьких и прытких атеистов тут не было, а были умудренные опытом агностики, не верящие ни в Бога, ни в черта, но при этом склонные к теории управляемого хаоса Стивена Манна. То есть, в конечном итоге, к сатанизму. Об этом хорошо сказано в стишке «Хаос и Сатана» неизвестного автора:

Но мы отвлеклись, а Мутуал тем временем покинул ООТ и направился по дорожному полотну к элитному поселку, где в роскоши и неге обитало Тайное Правительство. И вот какие мысли преследовали при этом Антона в обличии Мутуала.

Эти субчики в основном американского производства, возомнившие себя богами, понаделали столько дел, что их следовало бы выпороть прямо сейчас, не отходя от кассы, а потом посадить в клетку и отправить куда-нибудь на Уран, пусть-ка поостынут в ледяной атмосфере, а потом, естественно, сдохнут. Либо на Сатурн, либо на Юпитер, где они сдохнут сразу…. Но нет, так нельзя. Злом на зло отвечать нельзя, потому что ты становишься на один уровень с основным злюкой, и ничем ты тогда его не лучше.

«Прекратить, — услышал Мутуал голос Гуды. — Никаких эмоций во время операции. Оценивать ситуацию буду я. Ты узнал достаточно, возвращайся, чтобы не наломать дров».

А до поселка было уже рукой подать, уже шагах в двадцати были эти сверкающие окнами, украшенные пышной зеленью и драгоценными камнями пятиэтажные особняки, с разноцветными колибри в окружающих их кустах и павлинами на сочных лужайках. Вот на террасу вышел один из бессмертных в бархатной пижаме, с обтянутым желтой кожей лысым черепом, с тусклыми и одновременно пронзительными глазами под нависшим лбом. Страшный, как черт. Пристально вгляделся в Мутуала, которого он не должен был видеть, и сказал:

— Что-то не разгляжу тебя толком. Местный? Как сюда попал?

Еще раз внимательнее всмотрелся и с удивлением произнес:

— Госпожа?

Говорил он, естественно, по-английски, но внутренний переводчик как всегда помог Мутуалу.

— Перед вами, сэр, мой ответственный помощник, — устами Мутуала сказала Гуда. — Он проверил обстановку и остался доволен. Не бойтесь его, но и не провоцируйте, ибо он всесилен. Мы встретимся попозже.

— Ждем вас, госпожа, — сказал бессмертный почтительно. — Всего хорошего, господин помощник.

Мутуал вежливо кивнул и пошел прочь, к тоннелю.

Глава 27 У тебя мальчик, капитан

Гуда осталась довольна проделанной Антоном работой. На его вопрос: каким образом бессмертный смог его увидеть, она ответила просто:

— У него открыт третий глаз, так что с ними, с бессмертными, поаккуратнее. И лишнего не думай. Кто знает, может у них открыто и третье ухо? Понял, Антончик?

Антон вспомнил свои размышления про способы наказания правителей и недовольно поморщился.

— На сегодня всё, — сказала Гуда. — Возвращайся к своей ненаглядной Анюте.

Он посмотрел на неё искоса, проверяя — не шутит ли. Нет, вроде сказано было без всякого подвоха.

— Завтра утром с Гариком 2 заберешь у Хорна товар, — сказала Гуда. — Полтонны, говоришь? Поднимете в грузовом лифте, нечего надрываться. Наверху расфасуем по мешочкам по пять килограммов. Всё, дорогой, отдыхай.

Когда Антон появился на пороге каюты, Анюта расцвела, заулыбалась. Она уже переоделась, чтобы идти в банкетный зал, где сегодня был какой-то особенный обед. Особенный-то особенный, но одной не больно хотелось.

— Душ успею принять? — спросил он.

— Только недолго, — сказала Анюта. — Есть охота.

— Знамо дело, — подмигнув, сказал он. — Вас же теперь двое…

Повара «Архимеда» своё дело знали туго — готовили так, что пальчики оближешь. Вот и в этот раз салаты были десяти наименований, в том числе «Оливье», «Мимоза», «Сельдь под шубой», «Гнездо глухаря», «Татарский салат», «Грибная поляна» с шампиньонами» и еще четыре салата попроще. На первое: «Солянка», «Гороховый суп с копченостями», «Суп-пюре с шампиньонами и сливками». На второе: «Лангет свиной с картофельным пюре», «Куриные рулеты с грибами», «Шашлык», «Сёмга в сливочном соусе», «Индейка, запеченная в духовке, с кабачками и сметанным соусом». На третье: кисель, компот, чай, кофе со сливками. Кроме того, несколько видов выпечки, сок, морс, ну а самое главное: трехкилограммовый норвежский торт, который норвежцы называют лучший торт в мире.

С чего бы вдруг такое роскошество? Оказалось, что Гуда заказала торжественный обед в честь основания колонии в Уганде, причем заплатила поварам очень щедро, за что честь ей и хвала. Сама же на торжество не пришла, хотя едой землян не брезговала.

Короче, засиделись они в этом банкетном зале в компании с Олегом и Лаургеном аж до полуночи, зато наелись от души.

Утром Антон проснулся рано. Анюта спала, тихо и уютно посапывая. Хорошо бы вот так же покемарить часиков до десяти, а потом не торопясь съесть яичницу с беконом и попить кофейку со вчерашними плюшками, которые Анюта завернула в салфетку и принесла в каюту, но, увы, некогда. Антон уже слышал, как Гарик 2 переминается с ноги на ногу в коридоре, не решаясь постучать в дверь.

Есть особенно не хотелось, в том смысле, что так рано не хотелось категорически. Антон хотел было поцеловать Анюту, но побоялся разбудить.

Быстро одевшись, он вышел в коридор и, буркнув Гарику «Поехали», пошел к выходу.

Вспомнив про мешки, Антон зашел в хозяйственную кладовку. Мешки нашлись, но рассчитанные на двадцать килограммов, хорошие, крепкие, полипропиленовые. Антон взял упаковку — 50 мешков, расписался в журнале расхода и вручил их Гарику. Тот сразу запихал их в напузный мешок, отчего живот у него сильно оттопырился. Гарик похлопал себя по животу, помял его, мешок сжался, и всё вернулось на свои места.

— Хороший кенгуру, — сказал Антон, направляясь к лифту.

— Что, что? — спросил Гарик.

— Из тебя бы вышел хороший кенгуру, — объяснил Антон.

— А из тебя бы…, - Гарик замялся, но так ничего и не придумал. — Мне обижаться?

— Я бы не стал, — сказал Антон, заходя в лифт. — Я же тебя похвалил.

— За чем едем-то? — спросил Гарик.

— За золотом, — ответил Антон. — Надо бы теперь раздобыть тележку.

— Не вопрос, — сказал Гарик.

Рабочие роботы спрятали тележку на воздушной подушке за одной из массивных опор, а сверху прикрыли досками и рубероидом. Гарик эту процедуру видел и на всякий случай зафиксировал в памяти. И, как видим, пригодилось…

В подвале на обозначенном Хорном месте их ожидала солидная горка из холщовых мешочков, в которые была упакована золотоносная руда вперемежку с самородками золота. Рептилоиды были аккуратными ребятами, только в золоте петрили мало. Самого Хорна поблизости не было, но Антон на всякий случай позвал его.

Тот выглянул из-за ближайшей колонны и сказал на английском:

— Ответственный помощник? Вчера ты был другой.

Английский у него был так себе, но Антон всё же понял, хотя его английский был еще хуже.

— Гарик, — сказал Антон. — Ты по-английски шпрехаешь?

— А как же, — ответил Гарик, который любил приврать.

— Спроси его, когда приходить в следующий раз.

— Не надо спрашивать, — на ломанном русском сказал Хорн. — Я не знаю. Я предупрежу госпожу.

И исчез за колонной…

Гуда сделал вид, что довольна чистотой золота. С этими господами приятно иметь дело, заметила она. Будем надеяться, что бриллианты тоже будут высшего качества. Только не добавила, что алмазы на сей раз будут рукотворными, но об этом позже…

Вскоре после этого по видеофону позвонила Анюта. Выглядела она неважно, сказала, что вызвала робота-санитара, так что он, Антон, может её дома не застать. Но если хочет застать, пусть поторопится.

— Сейчас буду, — сказал он и рванул из отдельных апартаментов Гуды на «Архимед».

По дороге сшиб появившегося из-за угла Горбунова, но вовремя придержал за рукав. Рукав предательски треснул по шву.

— Совсем озверел? — возмутился Горбунов. — Отрастил репу, значит можно маленьких обижать?

— Простите, Лев Иванович, не нарочно, спешу, — виновато сказал Антон. — У меня Анюта…

— А у меня Вайнберг, — парировал Горбунов. — А что Анюта?

— А что Вайнберг?

— Помирает. Врач бессилен. Может, Гуда поможет?

— Вот черт, — сказал Антон, вспомнив, что клоны стареют быстро. — Попробуйте, только боюсь…

— Всё, разбежались, — Горбунов хлопнул его по плечу и поскакал дальше.

Робот-санитар уже был в их каюте, уже сидел напротив Анюты с умным видом. Маленький такой, в очочках, в белом халате и чепчике, прямо как настоящий. Анюту подташнивало, она была зеленая, с темными кругами под глазами.

— Отравление? — выдохнул Антон первое, что пришло в голову.

— Рожать будем, — тенорком сказал робот. — Ждем-с каталку…

Антон сопровождал каталку с Анютой до маленькой операционной в родильном боксе — был и такой на «Архимеде». Внутрь бокса Антона не пустили, ждать в коридоре не разрешили. Мало ли, что капитан — закон для всех один, в смысле нечего тут распространять заразу. Потом, смилостившись, неприступная пожилая нянечка сказала доверительно:

— Ты, сынок, не бойся, у нас тут не какая-то богадельня для бездомных, у нас тут солидное учреждение. Доктор — зверюга, режет, как тигр. Но ты не боись, лишнего не оттяпает. Кого ждете-то?

— Хотелось бы девочку, — ответил Антон.

— Эх ты, Емеля, — сказала нянечка. — Есть куча способов узнать пол младенца. Например, биопсия ворсин хориона. Ладно, ты ступай себе, тебя оповестят, когда всё пройдёт. Ступай, ступай, нечего тут мельтешить…

И ведь не соврала, старушка, часа через три позвонил доктор-зверюга и сварливым тенорком сообщил, что пациент Анна благополучно опросталась. У тебя, капитан, мальчик. Назавтра Гарик 2 доставит Анну и ребенка в вашу каюту, ибо койка в боксе всего одна и прикреплена она за Петровной, в смысле за нянечкой.

То, что койка одна — было сущее свинство, но с другой стороны звездолет — это вам не роддом. Тут что-то одно: либо, понимаешь, летать к звездам, либо рожать на Земле.

На этом Антон успокоился, но всё равно ночь провел без сна…

Глава 28 Вам понравится

Где-то в девять утра Гарик 2 привез в каталке Анюту с запеленатым младенцем. Младенец безмятежно спал.

— Получите и распишитесь, — громогласно объявил Гарик 2.

— Тихо, тихо, — шепотом попросил Антон.

— Не парься, начальник, — посоветовал Гарик 2. — Этот мальчонка — наш человек, на пустяки не тратится. Как назовёте?

— Как насчёт Никиты? — сказала Анюта.

— Никита Реутов, — произнес Антон. — А что — я не против.

— Никите привет, — гаркнул Гарик 2 и направился к выходу.

Младенец открыл глаза и загукал…

Вскоре раздался приглушенный звонок видеофона. Звонила Гуда, которая поздравила Антона с пополнением семейства.

— Сегодня отдыхай, беспокоить не буду, — сказала Гуда. — А вот завтра ты мне понадобишься, навестим бессмертных отцов. Да, насчет нянечки. Мне кажется, Вика будет рада помочь Анюте. Ты не против Вики?

— Разумеется, нет, — ответил Антон. — Спасибо, госпожа.

— Завтра в девять она подойдет, — сказала Гуда. — Тебе Горюнов рассказывал о Вайнберге?

— Да, как он?

— Брать в Мутуалы клона было моей ошибкой, — сказала Гуда. — Так-то, брат. Лев Иванович поздно ко мне обратился.

— Жалко Иосифа Львовича, — произнес Антон. — На Горбунове это никак не скажется?

— Посмотрим, — сказала Гуда. — Всё-таки между родителем и клоном очень сильная связь. Постараюсь обезопасить Горбунова. До завтра, Антон, жду тебя в десять утра…

Ночью младенец вел себя удивительно спокойно, и Антон прекрасно выспался. Утром, сдав вахту Вике, он позавтракал в буфете звездолета и направился в апартаменты Гуды.

На сей раз превращение в Мутуала произошло в специальной капсуле, которой раньше в апартаментах Гуды Антон не видел. На время превращения и последующим вслед за этим функционированием Мутуала капсула подключалась к биоэнергетическому полю Гуды. Режим Всевластия поддерживался автоматически. Систему эту разработали в свое время молодые ученые Миральды, а дорабатывали и испытывали уже ученые Земли, а более конкретно — специалисты Корпорации по внеземным контактам. Разумеется, такой бесконтактный способ перевоплощения был гораздо более удобным, чем контактный, как с этической, так и с пользовательской точки зрения. Далее Мутуал покидал капсулу, заряженный до максимума энергетикой Гуды. То есть, если грубо, капсула была своего рода зарядным устройством…

Гуда одела белое вязаное платье миди, которое выгодно подчеркнуло её бронзовый загар и изящную фигуру. Они с Мутуалом спустилась в подвал, дошли по туннелю до развилки, а далее последовали по левому ответвлению. Их уже ждали, они беспрепятственно прошли сквозь открытые ворота первого рубежа охраны (охранник, уже другой, белый, а не губастый негр, отдал Гуде честь), далее как нож сквозь масло прошли еще два рубежа, также подготовленные к их прибытию, оставили за собой особо охраняемую территорию и направились к элитному поселку. У первого же особняка кто-то сказал из кустов:

— Госпожа, следуйте к третьему двору. Сопровождающего прошу остаться здесь.

— Это мне решать, где кому оставаться, — с усмешкой ответила Гуда.

— Таковы правила, — с нажимом сказал мужчина, судя по всему далеко не старый.

— Останься, — велела Гуда и добавила мысленно: — Включи функцию невидимки, вместо себя оставь фантома. Потом иди за мной.

Мутуал сделал, как велели. Чуть погодя, оглянулся. Фантом переминался с ноги на ногу и довольно правдоподобно оглядывался по сторонам. «Ну и остолоп», — подумал Мутуал.

— Эй, — сказал сзади что-то заподозривший мужчина. — Иди-ка сюда.

Фантом послушно пошел к нему, остановился в паре шагов и пробубнил:

— Подошел, что дальше?

Дальше Мутуал не стал слушать, а быстро догнал Гуду.

Третий особняк был погружен во мрак.

— Антон, проверь, что там? — попросила Гуда. — Я подожду здесь. Американцы как всегда темнят.

Никуда не пришлось идти, через пару секунд роскошный двухэтажный особняк расцветился разноцветными огнями, на окружающих его деревьях засияли разноцветные гирлянды, приглушенно и торжественно запели фанфары. На открытую веранду вышли несколько одутловатых фигур в смокингах, раздались недружные аплодисменты.

— О, — сказала Гуда. — Как приятно. Пошли, коль приглашают…

Всего бессмертных отцов оказалось семеро, четверо встречали на веранде, остальные трое, постарше, но тоже в смокингах и удушающих бабочках, сидели вокруг овального стола с несколькими бутылками шампанского и фруктами в золотых вазах.

— Госпожа, — сказал самый старый, тот самый, в подозрительных пятнах и бородавках. — Не желаете ли, чтобы сразу подали икру, трюфели и лобстеров?

— Желаю, — ответила Гуда, чтобы не обидеть хозяев.

— Не сочтите за грубость, — сказал старый. — У нас не принято, чтобы при переговорах присутствовали сопровождающие лица, какого бы высокого ранга они ни были. Только приглашенные, то есть вы, госпожа.

«Ты слышал, Антон? — мысленно сказала Гуда. — Выйди, пожалуйста. За меня не беспокойся».

Мутуал вышел в сад, но продолжал видеть то, что происходило в доме. И слышать тоже.

А в доме ничего особенного не происходило, там истово и молча потребляли икру, трюфели и лобстеров, запивая шампанским. Потом перекинулись на осетрину с отварным рисом, но ели уже не так рьяно, видимо насытились. Вот тут настало время для разговора. И сразу стало ясно, для чего отцы пригласили Гуду. Она молода, красива, умна, авторитетна и практически бессмертна, а они, увы, всё больше времени тратят на восстановление. Мало того, что это безумно дорого, так еще расходный материал так просто не достанешь. Всё на грани фола. Больше того, случается и такое, о чем сроду не подумаешь. После пересадки сердца какого-нибудь белого работяги в тебе «просыпаются» привычки этого самого работяги. Например, хочется водки или другого дешевого пойла. Прёт мат когда не надо. Или возьмешь вдруг и, чихнув, утрешься рукавом. Чушь, конечно, собачья, но никуда от этого не денешься. Так что, дорогая госпожа, вы уж нас поймите, войдите в положение. Что вам стоит возглавить ассоциацию отцов-основателей, а мы всегда поможем, поддержим. Ну, пожалуйста!

И это отцы. Слушать их было бы смешно, если бы не было грустно. Ведь эти люди вершили судьбами людей, диктовали, кому приказывать, а кому подчиняться, назначали, какие законы важнее, а какие — так себе, подождут. Единственное, что их выделяло — это куча денег, та самая гора, откуда удобно было попирать весь мир. Не гении, не герои, не мудрецы, не великие философы, не выдающиеся ученые, просто мешки с деньгами.

«А что ты хотел? — спросил себя Антон. — Чтобы они говорили заумные вещи? Не там ищешь. Это, брат, всего лишь Земля, а никакой не Олимп, и уж тем более не престол Божий».

— Согласна, — ответила отцам Гуда. — Обсудим регламент, господа?

— Никаких документов, только личная договоренность, — сказал «бородавочник». — Вашего согласия нам достаточно. Связываться с вами будем по известному вам, госпожа, телепатическому каналу.

— Хорошо, — ответила Гуда, вставая. — Благодарю за угощение. Кстати, не заинтересует ли вас полтонны золота? Это чуть больше тысячи фунтов.

— Золото — наш конёк, — сказал «бородавочник». — Но! Если это местная руда — можете не утруждаться.

При этом переглянулся с остальными отцами, те согласно кивнули.

— Высшая проба, слитки, — слегка улыбнулась Гуда. — 24 карата. В обмен на мировую валюту.

— Это меняет дело, мы, конечно, за, — сказал «бородавочник». — Не обижайтесь, госпожа, получилось как-то неловко, будто мы торгуемся. Никуда не денешься, бизнес есть бизнес, это давно сидит в печенках. Просто рептилоиды уже пытались впарить нам местную руду.

— Что вы говорите? — Гуда встала. — Учтём. Завтра же мои люди и доставят. Куда доставить?

— Под землей — самое надежное место. У портала в туннеле будет ждать броневик с охраной. Там же вашим людям передадут валюту. Надеемся на взаимное сотрудничество.

— Да, да, — сказала Гуда. — Это далеко не последнее предложение. Уверена, вам понравится.

Глава 29 Записка

— Вы им верите? — спросил Антон, когда они отошли от сверкающего особняка.

— Не особо, — ответила Гуда. — Но они уже в том запредельном возрасте, когда за ними нужен контроль. Ребята напыщенные, деньжистые, привыкли, что всё будет так, как они прикажут. Остановить их мы всегда успеем. Пока же с их помощью будем держать руку на пульсе планеты и зарабатывать авторитет. С бухты-барахты Землей не поруководишь…

На следующий день сделка благополучно совершилась к обоюдному удовольствию. Руководство сделкой Гуда доверила Федоськину, заодно проверила его на вшивость. Но нет, ничего не слямзил, никому не нахамил. Кстати, оказалось, что этот товарищ довольно неплохо владел английским языком. Для Уганды это было не лишним.

Вечером Гуда посетила чету Реутовых. По деловому пожав Антону руку, Гуда подошла к Анюте, которая полулежала на диване на большой подушке. С дивана она видела маленького Никиту, лежащего в детской кроватке. Кровать эту Ромка купил в Кампале, в лучшем супермаркете, а помогал ему Олег со своим геликоптером.

— Можно познакомиться? — спросила Гуда у Анюты и, получив разрешение, подошла к кроватке.

Увидев её, Никита заулыбался.

Он был здорово похож на своих «братьев», такой же светловолосый и веселый, только очень маленький.

«Это ничего, подрастешь», — подумала Гуда, а вслух сказала:

— Молодец, Анюта, хороший мальчик. Можно я буду его крёстной мамой?

— А так можно? — спросила ошарашенная Анюта, которая была далека от религии.

— Может, лучше не надо? — засомневался Антон. — Я, вот, например, некрещенный, и ничего. У нас, у космонавтов, это как-то не принято.

— Ошибаешься, Антон, — возразила Гуда. — Вы, как никто, близки к Богу. Уж поверь мне.

— Я подумаю, — сказала Анюта…

Тут мы немного отвлечемся и перейдем к мыслям, посетившим Антона в данный момент.

Эту операцию с золотом можно было понять — Гуде нужна была валюта. Не какая-нибудь фальшивка, а настоящая, типографская, к которой ни с одного боку не придерешься.

С золотом, конечно, пришлось изрядно повозиться, и тут без высоких технологий явно не обошлось. Антон видел мешанину из самородков и руды, которые ему передал Хорн. Превращение руды в шлих, дальнейший аффинаж и отливка было делом длительным и требовало времени. За два дня без особых ухищрений с половиной тонны не управишься.

Что бы ни использовать эти технологии для тиражирования денег? С бумагой оно много проще, чем с самородками. Но нет. Наверное, завязать взаимовыгодное сотрудничество было важнее, чем просто продать золотишко. Потом будут бриллианты, и пойдёт, и пойдёт… Увязнет коготок.

«Ну, ладно, — сказал себе Антон. — Пусть будет так, как она хочет, не моего ума это дело».

Было еще одно «но», которое иной раз вспоминалось, — это вонючие захоронения, там, где подземный тоннель разветвлялся. Сейчас, по прошествии времени, Антон всё больше склонялся к мысли, что смрад внутри построек был не просто смрад, а с сильной примесью сероводорода. Что навевало на разные мысли…

— Да уж, подумай, дорогая, — сказала Гуда Анюте и повернулась к Антону:

— Ты хотел что-то сказать? Будь добр, проводи до лифта.

И, повернувшись к Анюте, добавила:

— Я на минутку украду твоего мужа?

— Да, да, — рассеянно отозвалась Анюта.

По дороге Антон рассказал про странные постройки в тоннеле и про смрад с примесью сероводорода.

— Мог бы и показать, были же в двух шагах, — сказала Гуда. — Но судя по всему это врата ада или их имитация. Недаром они ограждены. На сакральной карте Уганды именно в этой точке находится отрицательное место силы. Я бы не удивилась, если там можно встретить Сатану. Не ходи туда, мой друг, ты еще не готов.

— Значит Мутуалу Сатана не по зубам?

— Не надо рисковать, — сказала Гуда. — При случае просто изолируем эту постройку, чтобы ни туда не попасть, ни оттуда. Инструменты есть.

— А зачем было именно на этом подозрительном месте строить объект? — спросил Антон. — Ах, да, портал, отцы, рептилоиды.

— Вот именно, — сказала Гуда. — Тем более что отрицательное место силы не обязательно плохо. Для нас это не страшно, а других отпугнёт…

Увы, благоприятный климат Уганды не помог, вслед за Вайнбергом через несколько часов ушли Иванцов и Репс. Их похоронили на ближайшем заброшенном кладбище два рабочих робота.

Жизнь, однако, продолжалась, Вика с Ромкой тоже ждали маленького. Неожиданна была реакция Лаургена, узнав о будущем внучатом племяннике (или племяннице) он бурно разрыдался, а потом начал сиять, как надраенный котелок.

Горбунова смерть клона очень подкосила, он сильно захворал, затосковал, но Гуда провела разъяснительную отвлекающую беседу, назначила своим помощником по науке и загрузила работой по самую сурепицу, тем самым быстро и вовремя вывела его из стресса. Он потом признавался, что Оська был для него, как сын, даже больше. Замечательно, что свою любовь он перенаправил на Никиту…

Федоськин удивительно быстро втерся в доверие к Гуде. Вскоре после совершения сделки с золотом она вместе с генералом и Антоном отправилась в Кампалу в Банк Уганды открыть расчетный счет на своё имя и составить генеральные доверенности на Федоськина и Антона Реутова. Для этого принаряженный Федоськин заранее взял напрокат шикарный лимузин. Водителем, естественно, был Олег. Валюту в кожаном саквояже поместили в багажник. Суммы было вполне достаточно для открытия счета и проведения последующих за этим операций.

Уже в Кампале, когда Федоськин с саквояжем входил в банк, некто неизвестный быстро и ловко засунул ему в карман пиджака портативный телефон с прицепленной к нему свернутой вчетверо запиской. Входил Федоськин первым, и никто из сопровождающих ничего не заметил…

Записка эта жгла карман, но пришлось пройти всю процедуру регистрации и помещения валюты в один из сейфов в сейфовую комнату (а чего тут мелочиться, одной ячейки маловато), после чего появилась возможность уединиться в кабинке сортира и украдкой, тихой сапой прочесть бумажку. Вслед за чем мысленно чесать репу, ибо в записке предлагалось ни много, ни мало как похитить «Архимед» вместе с Гудой и вернуться домой героем.

Интересно, подумал про себя Федоськин, который по почерку узнал, что записку написал первый зам. Главкома Виктор Семенович. Как так похитить? Я что — умею водить космолет? Нет. Значит, нужен капитан и штурман. А как договоришься с Антоном и Олегом? Никак, то-то и оно. А с марабутами, с этими цепными псами, которые охраняют Гуду, как помешанные? С тем же Советником, с Надзирателями? Да тот же Ромка возмутиться, тот же Лаурген, Вика. А что делать с Горбуновым, который и так на меня зуб точит? В порошок ведь сотрет. Так что, товарищ первый зам., ничего у нас с этой затеей не выйдет.

После этого он разорвал записку на мелкие клочки и спустил в унитаз.

И, представляете, полегчало.

Из банка он вышел, гордо расправив плечи.

Антон подтолкнул Олега локтем и кивнул на важно вышагивающего генерала.

— Начальник, — сказал Олег и хихикнул. — На вонючей козе не подъедешь…

Знали бы, что творится в душе у Федоськина, не изгалялись бы. А тот шмыгал глазами по сторонам, разыскивая человека, который сунул ему в карман записку. И, похоже, нашел. Это был неприметный, невзрачно одетый, с рожей неандертальца мужичок, кстати белый, в надвинутой на лоб бейсболке. Он снимал на телефон здание банка, захватив в кадр Федоськина с сопровождением. Увидев, что за ним следят, мужичок сунул в карман телефон, сделал шаг в сторону и сразу куда-то пропал.

Ох, не к добру он встретился, ох, не к добру.

Федоськин понял, что теперь пару недель ему быть невыездным. Как жаль, что рядом нет грамотных подчиненных, которые бы отследили этого орла и нейтрализовали.

Глава 30 План Виктора Семеновича

Сразу, в Кампале, звонить по подаренному телефону Федоськин не стал, а выждал, пока его не привезут обратно в оазис. Из каюты звонить было опасно, «Архимед» мог запросто записать беседу, поэтому Федоськин выбрал одинокую скамеечку у огораживающего оазис дощатого забора, подальше от корабля. Здесь было жарковато, зато рядом никого постороннего. Посидев немного, он весьма кстати вспомнил свой первый разговор с Гудой, после чего позвонил заму Главкома:

— Виктор Семенович? — сказал генерал. — Вас Федоськин беспокоит. Телефон с запиской получил, в связи с чем имею необходимость доложить, что недавно предлагал госпоже и её людям вернуться в Россию, но получил вежливый отказ. Это было еще до вашей записки…. Да, да, по собственной инициативе… Далее. «Архимед» находится под постоянной охраной, в нём полно народу и завладеть им нет никакой возможности. Госпожа доверяет мне некоторые важные дела в финансовой сфере, но всё равно я чувствую за собой присмотр. Откровенно говоря, зря я затеял эту командировку, теперь уже отсюда так просто не выбраться…. Нет, вы уж сами, координаты знаете, если что — я их оставил полковнику Кукушкину. Да и этот ваш человек с рожей неандертальца как-то ведь меня нашел. Да и не просто нашел, а перехватил при входе в Банк в Кампале. Знал, то есть, где меня искать, где я буду. Короче, я не против спецоперации по захвату. Чем смогу — помогу…. А вот это, Виктор Семенович, не надо, я не какой-нибудь враг народа, я, как-никак, помощник президента…. Есть заткнуться…

Выключив телефон, весь красный от гнева, Федоськин хотел было растоптать его в труху, но вовремя опомнился. Нашел полиэтиленовый пакетик, завернул в него аппарат и закопал в ближайших кустах. Авось когда-нибудь да пригодится, а сейчас иметь этот компромат при себе было опасно. Госпожа запретила иметь на объекте телефоны? Запретила. Вот и пусть себе прячется в ямке…

Минут через пять после того, как Федоськин зашел в свою каюту переодеться из душной пиджачной пары в безрукавку и шорты, в дверь громко постучали.

На пороге с непроницаемой физиономией стоял черный марабут.

— Госпожа приглашает к себе по важному делу, — сказал он и широко осклабился. — Никакие возражения не принимаются…

Пока Федоськин, прихватив с собой папку с банковской документацией, шел от корабля до апартаментов Гуды, он о многом передумал и, в конце концов, пришел к выводу, что самонадеянность наказуема. Удача, что палка, о двух концах. Поначалу во всём везет, а потом вдруг эта самая палка поворачивается другим концом и бабах тебе по бестолковке. То есть, пришла пора сплошного провала. Самое время затаиться, переждать, но где? Кто теперь позволит? Вот она — обреченность, туды её в качель…

Но едва Гуда заговорила и назвала его Иваном Петровичем, Федоськин понял, что на этот раз пронесло. Оказалось, что ей срочно потребовался отчет о состоянии дел с банком. Федоськин обо всем скрупулезно доложил и раскрыл папку с оформленной документацией.

— Нет, нет, я вам верю, — сказала Гуда, не притронувшись к папке, и невинно осведомилась:

— Что делали на скамейке?

— Устал, — признался Федоськин. — Решил посидеть в тенечке.

— Посидеть, поговорить, — подхватила Гуда, — потом прикопать телефон. Можете ничего не объяснять, мне это неинтересно. Мне гораздо интереснее, что вы, генерал, начали меняться в лучшую сторону. Продолжайте в том же духе, из вас выйдет толк. Идите, отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь. Санкций не будет. Только ради Бога не ввязывайтесь в аферу по захвату «Архимеда», до добра это не доведет…

Генерал откланялся и ушел, понимая, что только что избежал больших неприятностей. Воистину, эта женщина была не просто существом с другой планеты, у неё было особенное мышление и необыкновенное свойство прощать. Не наказывать, а понимать и прощать. Землянину это не свойственно, землянину надо обязательно затаить обиду и при удобном случае покарать, размазать по паркету, иначе жизнь не в радость.

Вечером к нему в номер заявился тот самый марабут, который приходил днем, и сказал, что госпожа назначила его, марабута по имени Джо, быть денщиком у генерала. Денщик — это такой помощник, который и по хозяйству, и по кому надо морду набить, ежели полезет на хозяина. Соглашайтесь, сказал Джо, я добрый и неприхотливый. Соглашаюсь, сказал Федоськин, у которого отродясь прислуги не было.

Между тем Гуда развернула нешуточный бизнес с бриллиантами. У рептилоидов их не было, вернее были, но в малом количестве. Гуда же оперировала десятками килограммов прозрачных бесцветных бриллиантов чистейшей воды, идеальной огранки, массой от 40 до 60 карат. Отцам, как ни странно, эти ограненные алмазы отчего-то не показались, но они знали миллиардеров, которые на камушки были падки.

Бриллианты были подвергнуты придирчивой проверке в геммологическом институте Камбоджи и получили самые завидные оценки. Цену за них Гуда назначила не самую высокую да еще со скидкой за крупную партию, и миллиардеры на это клюнули. Естественно, помогла протекция всеми уважаемых отцов. Так что счет в банке значительно пополнился и округлился до нескольких миллиардов в мировой валюте, а за Гудой закрепилась репутация надежного партнера.

Эта репутация предполагала наличие солидного офиса или приличного особняка, а не какого-то там полуподвального помещения, гордо именуемого апартаменты. Офис, конечно, был ни к чему, а вот особняк очень скоро появился. Выстроил его в рекордные сроки знаменитый архитектор испанец с говорящей фамилией Альгамбра. Занял он треть немалой территории оазиса, было в нем шесть этажей, внутри имелся внутренний дворик, засаженный великолепными кустарниками, были тут и зеленые газоны, и мраморный бассейн с голубой водой, и небольшой водопад, от которого веяло свежестью, был он вымощен терракотовой плиткой. Всюду преобладал рыжеватый цвет. Здесь было где отдохнуть, наслаждаясь приятной тенью и любуясь вьющимися растениями. Отсюда можно было пройти в офис Гуды, который занимал три помещения первого этажа. Также на первом этаже был отменный ресторан на двадцать столиков и служебные помещения. На втором этаже жила прислуга и персонал, обслуживающий технику, в том числе компьютерную, объекта.

Ну и так далее, о чем можно говорить долго и нудно. Апартаменты Гуды переместились из полуподвала на четвертый этаж особняка. Третий, пятый и шестой этажи предназначались для экипажа «Архимеда», но пока пустовали, экипаж предпочел остаться на корабле, дескать — время покажет.

Между тем мужичок с рожей неандертальца вернулся в Россию и первым делом навестил первого зама Главкома Виктора Семеновича. Да, да, он был к нему вхож и не просто вхож, а являлся его секретным агентом по кличке «Неандертал» и агентом хорошим, надежным, несмотря на бандитскую харю. После короткого разговора Виктор Семенович заявил, что «Архимед» нужно возвращать как собственность России, Гуду репатриировать, а прочих, к ней примкнувших, ликвидировать при попытке к бегству. Накопления, положенные в банк Уганды, изъять и считать потерянными, но еще лучше никому о них не говорить. Не было их. Срок на выполнение — неделя, в помощь агенту будет выделено спецподразделение «Вымпел», усиленное специалистами с навыком вождения космолетов.

— Простите, Виктор Семенович, — уточнил «Неандертал». — Федоськина тоже ликвидировать?

— Эту сволочь лично замочи, — ответил первый зам. — И чтоб в глаза смотрел. Подробности доложишь…

Через три дня после этого разговора сверхскоростной реактивный вертолет вылетел с аэродрома Чкаловский и взял курс на Африку. На его борту помимо экипажа находились 20 бойцов «Вымпела», посол России в Уганде, «Неандертал», грозный генерал спецназа для общего руководства и несколько офицеров-летчиков, которых повезли в Африку в качестве поощрения…

«Архимед» вовремя зафиксировал идущий на снижение крупный вертолет и поднял тревогу, вслед за чем по команде Антона на несколько секунд воздвиг над объектом силовой купол, от которого вертолет отскочил, как мячик. Почему, кстати, всего лишь на несколько секунд? Да потому что дорогое это было удовольствие — сооружать купол над всем объектом, энергопожирающее, а потому редко используемое.

Глава 31 Поговори у меня, охламон

Опытный пилот выровнял машину и посадил рядом с объектом, а грозный генерал, включив рупорный громкоговоритель, принялся громогласно качать права и стращать нарушителей.

— Товарищ Горбунов, — орал генерал. — Трус несчастный. Мало того, что вы похитили у государства звездолет последнего поколения, так вы еще пытаетесь причинить ущерб новейшему вертолету с людьми на борту. Немедленно сдавайтесь. Неподчинение официальным лицам есть произвол и саботаж. И вопиющее хамство. А вот добровольная капитуляция — это признак хорошего тона. Проявите себя великодушным человеком, покажите с хорошей стороны, и вы останетесь в памяти героем, а не трусом. Выйдите и-за своей колючки, я не умоляю, я не настаиваю, я приказываю, как старший по званию.

— Я - генерал, — спокойно ответил Горбунов в микрофон. Его голос, усиленный электронной аппаратурой, разнесся далеко по окрестностям. — А вы кто, чтобы приказывать?

— И я генерал, — ответил спецназовец. — Но я генерал спецназа, а это, считай, государственная безопасность, то есть — я выше. Выходите с поднятыми руками.

И сказал в сторону:

— Если через пять минут не выйдут — стреляйте из бортовых пушек.

— Но у них бортовые пушки помощнее наших, — возразили ему.

— Тогда не стреляйте.

Пилот высадил бойцов «Вымпела», которые тут же попрятались по ближайшим кустам. Тем временем «Неандертал» созвонился с одним из своих осведомителей — местным пацаном Этвеллом, большим прохиндеем, знающим каждую пядь родной земли, — и тот сказал, что на объект можно проскользнуть через лаз в его восточной части. Лаз этот выкопал сам Этвелл, он начинается в зарослях кустарника, ориентир большой трухлявый пень. Так вот, лаз в метре от пня, только для взрослой задницы он узковат, так что понадобится саперная лопатка.

— Живо сюда, — приказал «Неандертал». — Будешь рыть за 25 тысяч шиллингов. Чего молчишь? Что, мало?

— А ежели умножить на два?

— Поговори у меня, охламон, — сказал «Неандертал». — Твой папенька полдня за такие бабки ишачит, а ты управишься за пятнадцать минут. Ты что — умнее своего папеньки?… Вот то-то. Живо дуй сюда…

И действительно, Этвеллу понадобилась четверть часа.

Вслед за этим 20 бойцов «Вымпела» по одному пролезли через лаз на территорию объекта — и на этом всё, молчок. Из-за забора не было слышно ни звука.

— Проверь, что там, — приказал «Неандерталу» генерал.

— Этвелл, — начал было «Неандертал», но генерал пресёк его: — Нет, ты проверь, лично. Учти, я уполномочен Виктором Семеновичем…

«Неандертал» вздохнул и протиснулся в лаз. И исчез, не вернулся.

А дело было просто — бойцов, а затем и секретного агента захватили марабуты. Глушили колотушкой, потом залепляли рот пластырем и уволакивали в укромное место. Долго ли умеючи.

Это был провал. На призыв разъяренного генерала вернуть пленных Горбунов отнесся пренебрежительно, в смысле никак не отреагировал. Пришлось возвращаться в Чкаловский ни с чем.

Между прочим, бойцам «Вымпела» повезло, некоторых из них лично знали Антон и Олег. Но самое интересное, что с «Неандерталом» был хорошо знаком Гловер. Дело с этим знакомством было, мягко говоря, запутанным и Гловером никак не афишировалось. Короче, главный марабут по широте души вляпался в историю с продажей наркотиков, а «Неандертал», пользуясь своими связями, его выгородил, и теперь Гловер был обязан ему по гроб жизни. Одним словом, довольно скоро «Неандертал» бежал из плена, но предварительно втёрся в доверие к Анюте. Познакомил их всё тот же Гловер.

Анюте на объекте было душно. Душе было душно, потому что рядом жила разлучница Гуда. Анюта хоть и молчала, ничем себя не выдавая, но то, что мальчики-космонавты и Никита были на одно лицо, говорило ей о многом, и сдерживать себя с каждым днем становилось всё труднее. Она всё замечала: и как Антон с Гудой переглядывались и улыбались друг другу, и как Гуда при встрече норовила прижаться к Антону, что-то прошептать ему. Нет, к Антону претензий не было, он не отвечал на эти ласки, мог даже в недоумении отпрянуть, но они больно уж часто оставались вдвоем, и он, бывало, уходил рано утром, а то и ночью, буркнув в оправдание что-то невразумительное.

А тут «Неандертал», который при первой же встрече шепнул, что его цель — умыкнуть с объекта Гуду. Шепнул незаметно, чтобы Гловер не услышал, и попал в самую точку. «Умыкни, милый, — подумала Анюта, у которой радостно вспыхнули глаза. — Ради Бога, умыкни». И «Неандертал» это заметил, и сделал правильный вывод. Он ведь тоже был не дурак, тоже видел, что мальчики-космонавты и Никита одного поля ягоды. И когда он передал Анюте шприц-инъектор, она спросила единственное:

— Это убьёт или сделает её послушной?

— Второе, — ответил он. — Только действовать будет полчаса, так что сначала всё досконально обдумайте, мадам. Главное, успеть вывести её за ограду и передать мне, а дальше уже моё дело. Не торопитесь, я должен еще выйти наружу. Вот вам телефон, я позвоню, когда можно будет выводить.

— Надеюсь, это будет не ночью, — сказала Анюта.

— Скорее всего, завтра до обеда…

На следующий день, утром, «Неандертал» исчез. Первым его «хватился» Гловер, было это в 11.00. Антон приказал открыть ворота, и дружная команда марабутов вышла наружу. Обшарив окрестности в радиусе 500 метров, они вернулись, так как никого не нашли.

Вскоре Анюте позвонил «Неандертал» и сказал: «Действуйте, у вас полчаса. Она будет послушной, после укола прикажите, чтобы она вас вывела. Дальше руководить ею буду я. От ворот идите по прямой к пригорку, за ним будет ложбина, здесь за густым кустарником будет стоять BMV. Передадите мне Гуду и тут же вернетесь. Это займет у вас минут пятнадцать-двадцать».

Гуда находилась в офисе на первом этаже. Что-то писала, сидя за столом. Выглядело это странновато, обычно она пользовалась компьютером.

— Здравствуйте, госпожа, — сказала Анюта, подходя к столу. Помогите мне разгадать одну загадку, я спать не могу.

— Излагай, милая, — разрешила Гуда, продолжая писать.

Анюта приставила шприц-инъектор к её обнаженному предплечью и нажала кнопку.

— Это и есть загадка? — спросила Гуда, опуская ручку. — Ты что мне вколола, чучело?

И потеряла сознание, чего с ней никогда не водилось.

Через пять секунд, придя в себя, она сказала отрешенно, глухим голосом:

— Ничего не понимаю. Где я? Что я должна сделать?

— Мы должны выйти за ограду, — ответила Анюта, которую трясло от страха. — Просто погулять и обговорить, что нужно делать дальше. Так и скажете охране, что нам нужно переговорить без лишних ушей.

— Так пошли, — сказала Гуда, вставая. — Не будем терять время…

Охранник ничего не спросил, просто выпустил их за ворота. Понимал, кто такая Гуда, дорожил работой.

В ложбине за густым кустарником их ждал BMV, за рулем которого сидел «Неандертал». Анюта передала ему Гуду и вернулась назад. Только очутившись на территории объекта (охранник опять ничего не спросил, лишь посмотрел странно), Анюта поняла, что страх отпустил.

Этим же вечером Гуду привез микроавтобус, принадлежавший консульству России в Уганде. Гуда не сочла нужным объяснять, что она делала в консульстве, сказала просто: «Так надо». Внешне она не изменилась, и лишь Анюта знала, что с ней произошло. С этих пор Гуда стала относиться к ней много лучше, а вот к Антону как бы охладела, что, между прочим, его весьма обрадовало…. Впрочем, продолжалось это недолго, около месяца, но за этот месяц многое изменилось в жизни объекта, хотя об этом мало кто знал. В частности, исчез портал, после которого начиналась территория рептилоидов, а следовательно закрылись и тоннели, ведущие к обители отцов-основателей, к городу рептилоидов и, естественно, к смрадным постройкам. Гуда решила себя обезопасить от лишних связей, но сразу возникал вопрос: а по своей ли воле она это сделала? Далее. Генерал Горбунов получил по электронной почте приказ о его восстановлении в должности Советника Главного конструктора ракетно-космической корпорации. В другом приказе Федоськин был лишен всех должностей и званий за исключительный вред, принесенный Отечеству, и объявлялся отщепенцем.

Глава 32 Пропасть слишком велика

Но это еще далеко не всё. Горбунову, а также членам команды «Архимеда» предписывалось вернуться в Россию без применения к ним каких-либо санкций. О Гуде, марабутах, недвижимости в Уганде, немалых банковских вкладах в предписании не было сказано ни слова, хотя, по идее, та же Гуда формально являлась бежавшим из плена и разыскиваемым властями России субъектом. То же самое можно было сказать о перебежчиках и предателях марабутах. Из вышесказанного следует, что Гудой и марабутами занимались органы госбезопасности, у которых были свои предписания и методы работы. В смысле, нечего им, то есть Гуде и марабутам, было делать в коллективе лишь слегка опорочивших себя космонавтов и мечтателей. За ними, то есть за Гудой с марабутами, должен был прибыть другой транспорт — с зарешеченными окнами.

— Да уж, — сказал Антон, прочитав свежую электронную почту. — Умеют у нас чудить. Ну как, Лев Иванович, готовы вернуться на историческую родину?

— Не совсем, — ответил Горбунов. — Мне здесь больше нравится. Лето здесь длиннее, а зима теплее. И фруктов побольше, и работа не напрягает. Так что, если честно, совсем не готов.

— Непатриотично это, — укоризненно сказал Антон. — Но вынужден с вами согласиться.

А через неделю после злосчастного укола Гуда исчезла. Горбунов доложил об этом руководству Роскосмоса и через несколько часов получил нагоняй. Несколько часов понадобилось руководству, чтобы доложить о случившемся органам госбезопасности, а органам взвесить все «за» и «против» и вынести вердикт о нагоняе. На госизмену этот инцидент не тянул, но и оставлять его без внимания было негоже.

Этот нагоняй каким-то образом изменил систему ценностей Горбунова, поставил его на прежние рельсы, вернул в старое русло. Он вдруг вознамерился вернуться. Вспомнил, что в родном ведомстве полно дел, что нужно готовить новую команду к полету в соседнюю галактику, что пленные бойцы «Вымпела» по ночам не спят, а скрипят в кутузке зубами и воют по-волчьи от своего позора, но это лишь внешние причины. На самом деле беда была в том, что вся хозяйственная деятельность, которую легко мимоходом осуществляла Гуда, повисла на нём, как на старшем по званию. И главное — ни на кого не спихнешь, все ловко увиливают. На площадке перед воротами объекта сначала стояла пара фур, шоферы которых остервенело пинали ворота ногами и бибикали днём и ночью, требуя пропустить их на объект, потом к ним присоединились еще две фуры. Чернозадые шоферы на плохом английском орали, что у них скоропортящийся товар, быстренько открывайте, пока не поздно. Ясное дело, что товар этот предназначался для запертых в другом измерении отцов. Марабуты, которым довольно быстро надоела эта шумная осада, дружно вышли и до синевы набили шоферне морды. Те уехали, подлечились, потом вернулись, но уже с армией бандитского вида наемников. Ну, не воевать же с ними, в конце концов. В ресторане, что на первом этаже особняка, который потихоньку превратился в столовую, и в других общественных местах стали появляться листовки «РЕПТИЛОИДЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!». Вот это тоже была загадка, потому что Гуда прикрыла портал с отцами и рептилоидами.

Короче, надоел этот угандийский быт хуже горькой редьки, и никакие овощи-фрукты не спасали.

И Горбунов принял решение отчаливать на Родину. Но при этом банковских накоплений не трогать, оставить вышколенную прислугу для поддержания порядка на территории и в помещениях, а также охрану из марабутов под руководством Гловера, дабы мародеры не разграбили объект. Федоськина Горбунов решил не сдавать, оставил его главным завхозом, а надзирать за ним приказал всё того же Гловера. Оставил также боевых роботов, руководить которыми должен был Гарик 2. Да, да, Гарика он тоже решил не брать. А всё почему? Да потому, что лучшего места для летнего отдыха и проживания после ухода на пенсию чем Уганда пока не видел.

Гуда отсутствовала три дня, потом так же внезапно вернулась. Никто не видел, как она прошла через закрытые ворота, а охранники не помнили, чтобы кто-то проходил мимо них. То есть, через три дня, утром, она внезапно вышла из своих апартаментов, посидела на скамеечке в любимой увитой цветами беседке и направилась в ресторан завтракать. После завтрака, пройдя в свой кабинет в апартаментах, она вызвала Горбунова и Антона Реутова. Оба явились немедленно.

Она сидела за своим столом и что-то писала. Надо сказать, что до своего исчезновения Гуда выглядела как-то потерянно, взгляд был тускл, бессмысленен, речь несвязна, она явно пребывала в другом, выдуманном мире. Сейчас совсем другое дело, вернулась прежняя Гуда — молодая, красивая, смышленая.

— Если не секрет…, - начал было Антон, но Гуда его перебила.

— Всё по порядку, господа, — сказала она, отодвинув в сторону лист бумаги и отложив ручку.

На этом листе было несколько фраз на чужом языке, а ниже расчерченный на равные сектора квадрат. Некоторые сектора были заполнены мелкими цифрами и буквами.

— Десять дней назад ваша жена, Антон, сделала мне укол, — сказала Гуда. — Укол был непростой, он лишил меня воли, подчинив кому-то неизвестному.

— Простите, — вмешался Антон. — Анюта? Она мне ничего не говорила.

— Тем не менее, это так. Скорее всего, её заставили. Очень скоро я узнала, кто этот неизвестный. Это секретным агент по кличке «Неандертал». Подчинен непосредственно первому заму Главкома Виктору Семеновичу Окуневу. Знаете такого?

Антон пожал плечами, а Горбунов сказал:

— Я знаю. Но как этот агент здесь оказался?

— А вы думали — улетели, и все о вас забыли? От Родины не скроешься, — ответила Гуда, усмехнувшись. — Но вообще-то им нужна была я. Точнее, мои знания и мои накопления.

— Ну и чем дело кончилось? — с любопытством спросил Горбунов.

— Этот агент — непростой человек, — сказала Гуда. — Он обладает сильным даром внушения. Он подчинил Гловера, сумел подчинить меня, скажите спасибо, что он не добрался до вас. Вернее, не успел.

— И где он теперь? — полюбопытствовал Антон.

— Смрадные постройки помнишь? Куда я тебе не советовала ходить.

— Живой хоть?

— Живой, но не в себе. Так ему, поверьте, лучше.

— Да вы гуманист, мадам, — сказал Горбунов. — А смрадные постройки — это что? Не напомните?

— Урановые копи. Но он, не будь дурак, уже переметнулся оттуда к рептилоидам.

— Теперь мы его долго не увидим, — заметила Антон. — А не тот ли это «Неандертал», который рыжий? Попал к нам вместе с бойцами «Вымпела», потом куда-то исчез.

— Не куда-то, а в Бугири, — ответила Гуда. — Потом в Кампалу. Там я его и нашла.

— И помог ему Гловер, — сказал Горбунов.

— Именно так, — согласилась Гуда. — Но Гловера я трогать не буду, это грамотный и преданный товарищ.

— Ваше право, — сказал Горбунов, вставая. — Мы свободны?

— Это еще не всё, — Гуда жестом показала, чтобы он сел. — Дело в том, что…

Дело в том, сказала она, что Земля — это не моё. Это как жить с папуасами. Да, это почет, это уважение, это раболепство, это зависть, это ненависть из-за того, что кому-то дано слишком много, но вы сначала дорастите. Вы еще в начале пути, а мы уже клонимся к закату, и в этом наша разница. Пропасть слишком велика, вы пока никому не интересны. Я ведь тут тоже без дела не сидела, наводила справки, связывалась с резидентами разных цивилизаций, и все сказали однозначно: перспективы огромные, но рано. Поддержки не будет. Итог такой: я доставляю вас на родину, высаживаю и улетаю. «Архимед» временно одалживаю, потом возвращаю с солидной компенсацией.

— А в чем заключается компенсация? — немедленно спросил Горбунов.

— Это внеземные технологии, управление пространством и временем, новые виды энергии, препараты, увеличивающие срок человеческой жизни в разы и прочее, и прочее. Соглашайтесь, потом скажете спасибо.

Горбунов с Антоном переглянулись.

— Кстати, — сказал Антон, хлопнув себя по лбу. — Лев Иванович, вы не забыли, что у нас завтра очередной профосмотр «Архимеда»?

— Вот черт, — озабоченно произнес Горбунов. — Совсем из головы вылетело. Так что, голубушка, три дня придется подождать.

— Что ж, — ответила Гуда. — Три дня, так три дня. Но на родину будете добираться сами. За эти три дня звёзды встанут неблагоприятно, и у меня перелет вместо месяца займет полгода.

— Куда, извините, намерены лететь? — участливо спросил Горбунов.

— А это, извините, вас никоим образом не касается…

Глава 33 Перегнули палку

Утром следующего дня многочисленное население «Архимеда» (обслуживающий персонал и медработники) покинуло корабль и разбрелось по объекту. Внутри остались Горбунов, Антон, Олег, Ромка и Тимофей. Снаружи их охраняли боевые роботы под управлением Гарика 2, которые никого не пропускали на лифт. Внешне с кораблем ничего не происходило, только пару раз вспыхнули и погасли прожекторы, помигал свет в иллюминаторах, да поработали вхолостую основной (плазменный) и маневровые двигатели. Кто-то громко продиктовал в микрофон: «Раз-два, раз-два», потом прозвучало несколько тактов вальса. На верхнюю площадку внешнего лифта вышел облаченный в рабочую спецовку Горбунов, внимательно осмотрел окрестности, вытер со лба трудовой пот и ушел обратно.

Тем временем повара «Архимеда» вовсю трудились на кухне оазиса, готовя обед. К полудню обед был готов. В ресторан потянулись желающие подкрепиться, вскоре к ним присоединились участники профосмотра…

Но не будем описывать все эти три дня, они получились довольно однотипными и малоинформативными. Однако их вполне хватило на полноценный профосмотр.

А на четвертый день Гуда и команда светловолосых близнецов улетели к звездам.

Вот, вроде бы, и всё, однако уже через два дня, ближе к ночи «Архимед» вернулся в оазис. Вывернулся откуда-то из-за туч и, кувыркаясь, начал стремительно падать, но в конце выровнялся и приземлился довольно мягко.

Путешественники покинули корабль и под бравурный марш, гремевший из внешнего мегафона «Архимеда», молчком, мрачно озираясь, прошли в апартаменты Гуды. Сама Гуда, шедшая последней, на пороге дома исподлобья посмотрела на Антона и недобро усмехнулась, после чего скрылась в темном коридоре.

— Сработало, — сказал Антон и потер ладошки.

— А то, — откликнулся Олег, а Ромка злорадно хихикнул…

Следующим утром за завтраком Гуда подошла к столику Антона и Анюты и сказала Антону: «Надо бы поговорить. Жду через полчаса в кабинете».

Антон, не будь дурак, пришел к ней не один, а с Олегом и Ромкой. Сели на стулья вдоль стены и с каменными лицами принялись глядеть в окно, для чего пришлось вывернуть шею вправо. За окном сквозь разросшиеся зеленые кусты была видна часть мраморного бассейна и водопад со струящейся, отблескивающей под ярким солнцем водой.

— Объяснитесь, — не поднимая головы от листа бумаги, на котором она что-то писала, сказала Гуда.

— Вы о чем, мадам? — невозмутимо спросил Олег.

— Я о концерте после вашего так называемого профосмотра. Думаете, это смешно?

— А что было-то? — с любопытством спросил Ромка.

— Объясню коротко, — сказала Гуда и тоже посмотрела в окно. — А лучше покажу. Итак, первый день прошел спокойно…

В воздухе появилась объемная красочная картинка. Столовая «Архимеда», близнецы споро уплетают что-то вкусненькое, при ближайшем рассмотрении это голубцы со сметаной. Запивают вишневым соком.

— Это, как вы понимаете, ужин, — объяснила Гуда. — Пока всё спокойно. Но уже через несколько секунд…

За стеной столовой, где-то в недрах звездолета что-то с грохотом рухнуло, разлетелось на мелкие кусочки, которые, весело постукивая, покатились по полу.

— Начало концерта, — сказала Гуда. — И так всю ночь. Вот несколько отрывков.

Погруженная во мрак каюта. Дверь вдруг медленно открывается и в неё просовывается лысая голова на длинной-предлинной шее. Голова приближается, приближается, это, кстати, Вайнберг, который, кстати, давно похоронен на Земле. Глаза у неё резко открываются, она разевает рот — всё больше, больше, и вдруг начинает пронзительно, аж больно ушам, визжать. Ей вторит визг в коридоре. Камера, а точнее сама Гуда выбегает в коридор, но звуки раздаются не оттуда, а из каюты близнецов. Кто-то из близнецов выскакивает, вслед за ним из каюты валом валит дым.

— И так далее, — говорит Гуда. — Ясное дело, что лысая голова и дым бутафорские, но пока это поймешь, может и инфаркт хватить… Короче, всю ночь какие-то хрипы, вопли, крики о помощи. А назавтра к этому прибавляются совершенно аварийные звуки и ситуации, внезапные торможения, опять грохот, скрежет, будто рушатся переборки. В иллюминаторах вертятся звезды, пол уходит из-под ног. Периодически хлопают двери, форточки, которых нет, пронизывают сквозняки, гаснут мониторы, зажигается свет, кто-то громко топает в пустом коридоре, бьется посуда, и всё время какой-то свист, ржанье. Это ж невозможно. Я даже перестала всю эту белиберду снимать на мнемокамеру. Тогда-то и пришло решение вернуться. Признавайтесь, мои дорогие, вы долго это придумывали? Иными словами, что у вас с головой, кто инициатор?

— Перебор, — переглянувшись с Антоном, произнес Олег. — Но это не мы.

— Самое главное, — сказала Гуда, — что «Архимед» перестал слушаться управления. Отказался менять курс, а когда всё-таки мы его развернули, повел себя неадекватно. Да вы сами видели, как по-дурацки он приземлился.

— Разберемся, госпожа, — мрачно сказал Антон. — Виновные будут наказаны.

— Вот с себя и начинайте, — усмехнувшись, посоветовала Гуда…

«Архимед» стоял на своем месте в густой траве у ограды. Стоял себе и стоял, недвижимый и слепой под маскировочной сетью, вырастая с каждым шагом, но Антона не покидало ощущение, что он следит за ними.

— Что-то не по себе, — вполголоса сказал он Олегу.

— Мониторит, гад, — ответил тот. — Откуда у него это?

Ромка покашлял и виновато признался:

— Это я отключил функцию безусловного подчинения. Вот он и возомнил о себе.

— А что — есть и такая? — удивился Антон.

— Есть в разделе «кодекс чести», — ответил Олег. — Какой-то умник ввел для искусственного интеллекта.

— Немедленно включить, — сказал Антон и посмотрел на вырастающую перед ними махину. — Если он, конечно, позволит.

Оказавшись в рубке, Антон посмотрел в глазок видеокамеры монитора и укоризненно произнес:

— Милок, ну что ты себе позволяешь?

Олег с Ромкой хмыкнули.

Монитор мигнул, после чего раздался приглушенный механический голос «Архимеда»:

— Капитан, вы же сами меня попросили разыграть Гуду и её огольцов. Я и разыграл, сымитировал легкое помешательство. Никаких травм, никаких нравственных страданий.

В его голосе чувствовалось недоумение.

— Перегнул палку, голубок, — мягко пожурил его Антон, потому что «Архимед» не врал. — Но это не твоя вина, а скорее моя. Давай договоримся так: если задумаем что-то хитрое, то сначала обыграем, отрепетируем. Лады?

— Лады, — ответил «Архимед». — Есть не перегибать палку.

Ромка хихикнул, Антон строго посмотрел на него. Ромка сделал скучное лицо и пожал плечами. Потом он перевел взгляд на Олега и тихо сказал:

— Лезем в «кодекс чести»?

— Только что оттуда, — ответил Олег. — Всё исправил. А ты что — не видел?

— Нет, заслушался капитана с «Архимедом»…

Между тем обстановка вокруг оазиса накалялась, и Гуда об этом прекрасно знала. Не первую уже ночь во сне ей являлся кто-нибудь из подземных отцов и выдвигал ультиматум: открыть портал немедленно. На площадке у ворот каждый день прибавлялось всё больше габаритных авторефрижераторов, шоферня сбивалась в кучки и нервно курила в сторонке. Тут уже одними марабутами было не обойтись. В ворота колотились представители полиции, чуть поодаль в саванне разбили лагерь вооруженные люди в камуфляже, за лагерем разместилась пара вертолетных эскадрилий, рядом с ними окопалась минометная батарея, потом к ним присоединились батареи реактивные. Постепенно оазис был окружен вооруженным до зубов противником.

Олег вылетел на разведку на своем геликоптере и был встречен таким плотным огнем, что еле унес ноги. Похоже, момент был упущен. С минуты на минуту могла начаться губительная атака, и тогда Гуда попросила Антона о помощи. Мутуал был единственным, кто хоть как-то мог выровнять ситуацию.

Глава 34 Прощаемся или как?

Когда боевые вертолеты поднялись в воздух и взяли направление на оазис, невидимый Мутуал вылетел им навстречу. Он всё делал элементарно просто: разбивал лобовое стекло и выбрасывал пилота наружу. Потерявшая управление машина хаотично рыскала в воздухе, сбивая свою же технику, потом обрушивалась на землю, круша окопы, рефрижераторы, минометы.

Но враг не думал сдаваться. На оазис, на ворота, на ограду, на здания обрушился шквал огня, разнося всё в пыль и труху. Теперь уже население оазиса вынуждено было прятаться в укромных местах и подвалах. В воздух поднялось облако пыли и чада, солнце скрылось в багровых тучах. «Архимед» вынужден был спрятаться под энергозатратным силовым куполом…

Покончив с вертолетами, Мутуал принялся за реактивные и минометные батареи, не забывая и про личный состав. Те, кого он на огромной скорости задевал или просто мимолетно касался, получали смертельные повреждения. Вскоре на помощь Мутуалу пришел китайский «пчелиный рой». Дело пошло веселее, черные «пчелы» облепляли стекла, до крови жалили пехотинцев, лезли за шиворот, набивались в уши, норовили залететь в рот.

Казалось бы, что победа близка, но тут с Гудой случился обморок, точно такой же, как тот, что произошел сразу после злополучного укола. Продолжалось это несколько секунд, но этих секунд хватило, чтобы у Мутуала напрочь отключилась защитная оболочка и боевая энергетика упала до нуля.

— Вот он, — крикнул кто-то истошно и полоснул по возникшему из ниоткуда поросшему желтоватой шерстью Мутуалу из автомата. — Шнель, шнель, пока не исчез.

В Мутуала стали палить без разбора, кто-то даже впопыхах саданул из ракетницы. Этот выстрел из ракетницы было последнее, что он видел. Потом те самые несколько секунд прошли, защитная оболочка восстановилась, но Антону было уже всё равно…

Дожать врага после урона, нанесенного Антоном, было довольно просто, с этим справился «Архимед», которым управлял Олег. После боя недосчитались Лаургена, Стратега и его спецов по внедрению во власть, майора Илларионова, нескольких марабутов. Исчезли надзиратели, но эти скорее всего спрятались где-то под землей…

— Это всё я, я, — с потухшими глазами говорила Гуда, пытаясь своими хитрыми приемами оживить Антона. До этого она перевезла Антона из спецкапсулы на стол в пустой кладовой «Архимеда», продезинфицировала и заклеила возникшие на его теле фантомные повреждения, провентилировала забитые сажей легкие, сделала искусственное дыхание и прямой массаж сердца. Не хватало малости — заставить работать это самое сердце, но здесь бы уже никакой дефибриллятор не помог.

В кладовую, которую Гуда временно приспособила под операционную, вошла Анюта. Увидев на столе желтое тело с перепоясанными белой простыней чреслами, она хмуро спросила:

— Прощаемся или как?

— Пытаемся оживить, — в тон ей ответила Гуда.

— Получается?

— Оживлять машиной опасно, прогноз неблагоприятный. Придется везти на планету хилеров, — уже помягче сказала Гуда. — Поехали вместе?

— А поможет?

— Не знаю, — честно ответила Гуда. — Но попробовать стоит.

— Поехали, — сказала Анюта и вышла…

Горюнов ни про какую планету хилеров и слышать не хотел. Это всё бред сивой кобылы, сказал он, нету такой планеты и не было. У нас тут, на Земле, дел невпроворот, а они еще куда-то намылились, тем более что насчет воскрешения бабушка надвое сказала. Убит человек, хоронить надо, а не таскать в морозилке по космосу.

Еле уговорили упрямого генерала. Но предателя Федоськина и перебежчиков во главе с Гловером он вознамерился отдать под суд, особенно окрысился на Федоськина. Гуду, уж так и быть, как многодетную мать он решил не трогать, тем более что она бескорыстно хотела помочь командиру корабля, а в приказе Главного командования о ней не было сказано ни слова…

В тот же день «Архимед» покинул Уганду. На месте ухоженного оазиса остались обгоревшие руины, под которыми был погребен портал, открыть который было уже невозможно — Гуда напоследок запечатала его магической печатью. Короче, докукарекались отцы, доснились.

На космодроме «Циолковский» Олег высадил Горюнова и Федоськина, которого было не жалко (Гловера с его черномазой командой высаживать не стал, вот их было жалко), и направил «Архимед» в зенит, навстречу раскаленному Солнцу. Кстати, во время полета ему помогала команда светловолосых близнецов, и помогала довольно здорово…

За ужином, который мастерски приготовили штатные повара космолета, Гуда подсела за столик к одиноко сидящей Анюте и сказала:

— У нас одна беда, давай не дуться, а помогать друг другу. Идёт?

И протянула руку.

— Кто в этом виноват? — четко, по слогам, произнесла Анюта. — Только честно.

— Я, — тихо ответила Гуда. — Простишь?

— Иди ты к чёрту, — сказала Анюта и закрыла лицо ладонями, пряча выступившие слезы.

Гуда опустила голову. Она не стала оправдываться, хотя имела полное право. Теперь-то она знала, что тот укол был не просто так, Анюта всадила ей лошадиную дозу мощнейшего наркотика, от которого организм будет очищаться не одну неделю. Для обычного человека это была бы смертельная доза — «Неандертал» всё рассчитал, чтобы её не убить, а подчинить своей воле.

А от буфета к их столику уже торопился миротворец Тимофей, который увидел в этой ситуации неладное и знал, что с Гудой ни в коем случае ссориться нельзя — потом хлопот не оберешься.

Спешил и ругал себя за то, что ушел на минуту за каким-то несчастным брусничным соком и оставил сестренку одну.