Планета-тюрьма

Глава седьмая

Обшаривая развалины сторожки, Ренн чувствовал, как пламя гнева в груди разгорается все ярче — холодное пламя, не дающее тепла. Он обнаружил кое-что из снаряжения, но очень мало полезной информации. Судя по следам и отбросам, оставленным подонками, в убийстве Капитана принимали участие пять человек. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как их звали — Циклоп, Бластер, Нож, Капкан и Стакан.

Пройдя вдоль берега, Ренн понял, что у бандитов было две лодки, обе меньше «Фреда». Их просто вытащили из воды и оставили лежать в грязи. Острый киль одной оставил четкую четырехдюймовую вмятину на берегу, а другую, похожую на треугольный след, затаскивали вперед носом.

Обнаружилось множество доказательств того, что один из пятерки был тяжело ранен: во-первых, — кровавая лужа, которую Ренн видел в самом начале, а во-вторых, окровавленные бинты среди отбросов. Судя по размерам и форме бинтов, человек был ранен в ногу или плечо. По-видимому, оказалась задета одна из артерий и он потерял много крови.

Бросив последний взгляд на дымящиеся развалины и свежевыкопанную могилу позади них, Ренн прошептал:

— Спи спокойно, старый дружище. Они не уйдут далеко.

Плывя по реке, он внимательно изучал карту. Бандиты везли с собой украденную добычу и раненого человека, нуждающегося в помощи. Отсюда следует, что, скорее всего, они поплывут прямиком в город. У Ренна было серьезное основание полагать, что только одна из лодок оборудована двигателем. А это значит, что вторую они наверняка нагрузили украденными шкурами и тянут за собой на буксире. Все это должно было замедлить их движение. Усмехнувшись, он включил двигатель «Фреда» на полную мощность.

Время тянулось бесконечно. Голова гудела от жужжания мотора, ноги устали от долгого стояния, глаза, которыми Ренн обшаривал однообразную зелень джунглей, жгло от напряжения. Нервы были натянуты до предела. За каждым кустом ему чудилась угроза. Что, если Циклоп устроит засаду? Этот вопрос он задавал себе снова и снова, без конца, и каждый раз ответ был один и тот же.

«Если впереди поджидает засада, очень может быть, что мне крышка. Но если я из осторожности замедлю движение, то никогда не поймаю их. Кроме того, очень малы шансы, что они вообще знают обо мне, но если даже и так, то наверняка не принимают меня в расчет. У них груз шкур под завязку и раненый. Выходит, вероятность того, что они станут устраивать засаду, чертовски мала».

Все не так уж плохо, думал Ренн, и на время успокаивался. Но очень быстро ощущение благополучия таяло, сомнения возвращались, и опять те же вопросы и ответы.

В сумерках он снизил скорость до минимума, ловя каждый звук и высматривая признаки костра на горизонте. На Трясине никто по ночам старался не путешествовать, боясь заблудиться в лабиринте протоков и бухточек. Поэтому Циклоп со своими людьми наверняка разобьют на ночь лагерь. Конечно, думал Ренн, маловероятно, что он сумеет добраться до них в первую же ночь. Кроме того, ему тоже требовалось найти безопасное место для ночевки, а это невозможно сделать в полной темноте.

И все же он едва не проморгал темный мазок дыма на фоне бледно-лилового закатного неба. Дым! Ренн выключил двигатель и причалил к берегу. Быстро обмотал причальный линь вокруг дерева, проверил, на месте ли оружие, и углубился в джунгли.

Никакого заранее продуманного плана у него не было. Шесть быстрых шагов от одного укрытия к другому, остановка, во время которой он прислушивался, приглядывался и даже принюхивался, — и все повторялось сначала. Примерно в том же направлении, где Ренн видел дым, тянулась тропа, протоптанная дикими животными. Держись подальше от нее, сказал он себе. Там, где ходят звери, можно угодить в капкан или ловушку, а то и напороться на засаду. Почаще оглядывайся, не забывай смотреть вверх и обращай внимание на все, чего здесь никак не должно быть. А-а, вот оно… Бутылка! Одна из тех, которые прихватил с собой Капитан. Так, теперь помедленнее… Что-то там виднеется впереди… Черт, поляна. Обойди слева. Еще одна бутылка. Ну вот, теперь все видно отлично.

Пусто. Это было то место, где они останавливались прошлой ночью.

Выйдя к берегу реки, Ренн быстро нашел след от киля, оставленный первой лодкой, и то место, куда врезался нос второй. Они благополучно убрались отсюда, но ничего, им от него не уйти. Вернувшись на поляну, Ренн включил маленький фонарик и тщательно осмотрел разбросанный повсюду мусор. Бутылка, несколько упаковок из-под мяса, и да, снова окровавленные бинты. Значит, раненый еще жив и они по-прежнему вынуждены с ним возиться. Неплохо. Ренн тщательно затушил остатки костра, чтобы его вид или запах не привлекли незваных гостей, еще раз оглянулся и растворился в джунглях.

Вернувшись на лодку, он приготовил скромный ужин. Перед сном разбросал по всей палубе тонкий слой мелкого гравия. Если кто-то под покровом ночи попытается проникнуть на лодку, хруст шагов разбудит Ренна. Еще одна из маленьких хитростей Капитана. Потом Ренн проверил, на месте ли бластер, и растянулся на койке. Какое блаженство. Спустя несколько секунд он уже крепко спал.

Ночь прошла спокойно. Как обычно, Ренн поднялся ранним, ясным утром. Съел холодный завтрак, собрал гравий и ссыпал его в специально предназначенное для этого ведро. Включил двигатель и продолжил путь.

Второй день мало чем отличался от первого — изматывающее физическое напряжение, тягостное однообразие окружающей обстановки и то накатывающий, то отступающий страх. Дважды Ренн замечал места, где они делали остановку, чтобы перекусить, и оба раза тщательно обследовал их. Эти подонки всегда оставляли за собой груды мусора. Поначалу такая беспечность удивляла его, поскольку, ясное дело, лишь облегчала ему преследование. Но потом он понял, в чем дело. Циклоп и его дружки настолько привыкли сами охотиться на людей, что им даже в голову не приходило, что и они могут превратиться в дичь. Ну что же, тем лучше.

Обследуя вторую стоянку, Ренн выяснил для себя еще кое-что полезное. Как обычно, среди мусора валялись бинты, и, тоже как обычно, они были в крови. Но на этот раз он обнаружил на них пятна чего-то еще — бесцветного, дурно пахнущего, очень похожего на гной. А гной мог означать одно — инфекцию Раненому явно стало хуже.

Ренн вернулся на борт «Фреда», ощущая нарастающее беспокойство. Что, если Одноглазый просто бросит раненого? Ренн исключал возможность того, что ранен сам Циклоп. Ходили слухи, что его пуля не берет, или, что более походило на правду, он был просто достаточно хитер и осторожен, чтобы всегда выходить сухим из воды. Что, если Циклоп избавится от раненого и налегке первым доберется до Расплаты? Тогда все планы Ренна летели к черту. Пять или даже, с учетом раненого, четыре к одному — скверное соотношение и здесь, на болотах, а в условиях города, где у банды наверняка есть друзья и сообщники, это было бы чистой воды самоубийством. Он может надеяться на успех лишь в том случае, если догонит их за пределами города, пусть даже совсем недалеко от него. Нужно поторопиться, сказал себе Ренн, и включил двигатель.

Час проходил за часом. Как и в прошлый раз, он заметил столб дыма уже в надвигающихся сумерках. Судя по темному оттенку дыма, костер все еще горел. Чувствуя, как внутри у него все напряглось, Ренн выключил двигатель, спрыгнул с лодки, привязал ее и нырнул в густой подлесок. Очень осторожно, используя все свои вновь обретенные навыки, он подобрался почти к самому костру. Под воздействием мощного выброса адреналина нервы натянуты точно струна, каждая клеточка тела вибрирует, сердце бешено колотится, вспотевшие руки стискивают ружье, в горле пересохло. Чувство, владевшее им в тот момент, можно было назвать смесью торжества и страха.

Внезапно совсем рядом воздух прошила автоматная очередь. Ренн рухнул на землю, но спустя некоторое время приподнялся на локтях, озираясь вокруг. И не увидел никого. Между тем хриплый голос произнес:

— Я проучу вас, ублюдки! Знаю, знаю, вы здесь, от меня не скроешься. Видел, как вы подкрадывались со всех сторон. Хотите добраться до Бластера? Ну, так идите и возьмите его.

Ренн завертел головой, но так и не увидел говорящего. Что за черт? К кому обращается Бластер? Где он сам? Что собирается делать? И где его дружки? Ренн сорвал с куста большой лист и помахал им в воздухе. Никакого эффекта. Приободрившись, он пополз вперед, делая короткие остановки, во время которых осторожно озирался, высматривая Бластера.

Вскоре его взгляду открылась небольшая поляна, в центре которой горел костер. Перед ним, привалившись спиной к украденному у Капитана мешку со снаряжением, сидел Бластер. Как раз в этот момент он вставлял в автомат новый магазин. Правая нога была вытянута и на уровне бедра стянута грязной повязкой. Еще со времени стычки на ЗП Ренну хорошо запомнились рыжие волосы Бластера и татуировка на лице. Неподалеку свернулся калачиком еще один мужчина. Он, по-видимому, спал. Итак, ранен, похоже, именно Бластер. Но кто, в таком случае, этот второй и почему он лежит здесь? Интересно, как можно спать под такой грохот? Как раз в этот момент Бластер снова выкрикнул что-то невразумительное и дал еще одну очередь из автомата.

Нырнув за дерево, Ренн обдумал ситуацию. Бластер явно вел себя как человек, которому мерещится черт знает что (может быть, под воздействием воспаления и лихорадки). Как Ренн и опасался, Циклопу надоело ползти еле-еле и он бросил раненого. Придется расстаться с мечтой разделаться со всеми ними на болотах. Ну что же, один или, может быть, двое все же лучше, чем ничего.

Ренн высунулся из-за дерева и увидел, что внимание Бластера приковано к чему-то на другой стороне поляны. Момент был подходящий. Установив ружье в развилке дерева, Ренн тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Голубой луч хлестнул по рукам Бластера и отсек левую около локтя, а правую — на уровне запястья. Мгновенье его пальцы еще стискивали автомат, а потом он с глухим стуком упал ему на колени. Бластер, наверное, несколько секунд таращился на свои отрубленные руки и только потом завопил.

Взяв ружье на изготовку, Ренн вышел на поляну. Прижимая обрубки к груди, Бластер завывал, раскачиваясь из стороны в сторону.

Как ни странно, даже сейчас второй мужчина не шелохнулся, продолжая лежать в той же позе. Опасаясь ловушки, Ренн подошел к нему сзади, ткнул стволом ружья в ухо и сказал:

— Доброе утро, душечка… Пора вставать.

Никакой реакции. Зайдя с другой стороны, Ренн уперся сапогом в грудь лежащего и толкнул его. Тот перекатился на спину, и стало видно, что к груди он прижимает пустую бутылку, вся одежда у него в грязи, сальные волосы занавесили лицо, а из угла рта стекает слюна. И как же от него несло! Стакан. Вдребезги пьяный. Ренн заметил у него в кобуре пистолет, но решил оставить ему оружие.

Искоса поглядывая на Стакана, Ренн присел рядом с Бластером. Рыжий все так же таращился на свои отрубленные руки и стонал.

— Эй, Бластер! Тебе что, больно? Очень надеюсь, что да.

Бластер среагировал не сразу. Лишь спустя некоторое время голова его медленно, почти незаметно для взгляда поднялась, и на Ренна уставились ничего не понимающие голубые глаза. Стоны смолкли. Когда Бластер заговорил, его голос звучал как у растерянного ребенка, который никак не может взять в толк, за что его наказывают.

— Ты… Ты отстрелил мне руки.

— Да, — кивнул Ренн.

— Но почему? Я даже тебя не знаю. Мы никогда не встречались прежде.

Бластер не узнал его. Ничего удивительного, учитывая, как сильно Ренн изменился с того знаменательного дня, когда они столкнулись на ЗП. Он улыбнулся:

— Боюсь, тут ошибочка вышла, Бластер. В тот день, когда я высадился, ты и твои приятели отняли мое снаряжение и бросили меня подыхать. Но я гнался за тобой не по этой причине.

— Нет? — жалобно переспросил Бластер, переводя взгляд с одного обрубка на другой. — Тогда почему?

— Потому что вы убили моего друга.

— Толстяка? Капитана? Ты отстрелил мне руки из-за этого старого козла?

— Да, — кивнул Ренн.

— Ты убьешь меня?

Ренн внимательно оглядел его:

— Думаешь, стоит трудиться?

Бластер перевел взгляд с обрубков на свое смердящее бедро. Когда он снова поднял взгляд на Ренна, в его глазах мелькнуло даже что-то, отдаленно похожее на веселье, а уголок рта изогнула полуулыбка.

— Дерьмо. Может, ты и прав. Даже Док Фескер не сможет меня починить. По крайней мере, не на этой вонючей планете. Только прошу, сделай мне одну милость.

— Какую еще?

— Стреляй сзади. Не хочу смотреть в лицо костлявой.

Ренн кивнул и встал. Обойдя Бластера, он слегка наклонил ствол ружья и нажал на спусковой крючок. Энергетический заряд прошил Бластера и ударил в землю позади него, выбив из нее легкое облачко испарений, заскользившее вверх. Тело медленно опрокинулось на бок.

Стакан проснулся через два часа. Было уже совсем темно, если не считать мерцания костра у него за спиной. Повернувшись, он обнаружил, что сжимает в руках пустую бутылку, выругался и отшвырнул ее. Сощурился, глядя на огонь, и позвал:

— Бластер! Эй, Бластер! Куда, к черту, ты подевался, ублюдок?

По ту сторону костра на освещенное пространство вышел человек. В его облике Стакану почудилось что-то знакомое, но где он его видел? Когда? Никаких воспоминаний.

— Бластер мертв.

— Мертв? — переспросил Стакан, недоуменно озираясь. — Что с ним стряслось? И кто ты такой, черт побери?

Ренн улыбнулся:

— Отвечаю по порядку. Бластера убил я. И я — друг Капитана.

Стакану понадобилось некоторое время, чтобы смысл сказанного дошел до него. Потом грязная рука скользнула к пистолету. Несмотря на одурманенные алкоголем мозги, Стакан действовал быстро. Может быть, быстрее, чем когда бы то ни было в жизни. Так быстро, что почти успел вытащить пистолет до того, как выстрелил Ренн. Пуля пробила Стакану грудь, едва не разорвав его пополам. Второй выстрел был практически уже не нужен.

Перезаряжая пистолет, Ренн покопался в своих ощущениях, пытаясь обнаружить хотя бы намек на раскаяние, но его не было. Не было и радости. Все, что он испытывал, это облегчение. Двоих уже нет. Осталось еще трое.

Насекомое село на щеку Капкана, он прихлопнул его, щелчком отбросил в сторону и засмеялся.

В нескольких футах от Капкана Док Фескер уже в который раз внутренне застонал, осыпая безмолвными проклятиями налоговую инспекцию, ставшую причиной того, что он оказался здесь, на Трясине. Почему жизнь так жестоко обошлась с ним? Множество людей занижают доходы, но не оканчивают свои дни на планете-тюрьме. Это нечестно. А ситуация, в которой он сейчас оказался, еще больше усугубляла обиду на вопиющую несправедливость судьбы.

Вот сидит он здесь, в компании полуидиота, который тащит его в глубину болот, где ему придется иметь дело с маньяком-убийцей. Что за чушь? Его время слишком ценно, чтобы разбазаривать его таким бездарным образом. На один краткий миг у Дока мелькнула даже мысль о том, чтобы взбунтоваться, попытаться заставить Капкана развернуть лодку и вернуться в Расплату. Но ушла эта мысль еще быстрее, чем появилась. Господи, о чем это он? От него потребовали услуг под дулом бластера, приставленного к голове. Никаких других доводов эти ублюдки не понимают. Док вздохнул. Никуда не денешься, придется просто стиснуть зубы и пройти через все это. Хорошо хоть, что на Трясине нет налоговой инспекции. Эта мысль слегка взбодрила его. Он вытащил из кармана «сигару» — еще одна не слишком удачная попытка найти заменитель табака — и закурил.

В отличие от своего пассажира Капкан чувствовал себя вполне счастливым. Солнце пригревало, но не жгло, живот был плотно набит, и даже сексуальный голод малость поугас. С первым ему просто повезло, второе было следствием хорошего обеда, а третьим он обязан усилиям двух некрасивых, но на диво умелых проституток, трудившихся над ним прошлой ночью. Так что жизнь была прекрасна. Конечно, тащить Дока в болота — гвоздь в задницу, но куда денешься? Бластер был партнером и другом. Позаботься о нем — и в следующий раз он сделает то же самое для тебя. Ну ничего, теперь уже недолго. Полянка, где оставили Бластера, сразу за ближайшим поворотом.

Щурясь от бьющего в глаза солнца, Капкан отключил двигатель и свернул к берегу, скользя взглядом по сторонам в поисках опасности. Все, казалось, было спокойно. Длинный, острый нос Капкана чувствовал слабый запах дыма — что и следовало ожидать, чуткие уши улавливали лишь обычные звуки болот, а острый взгляд не заметил никаких признаков незваных гостей. Стакану, правда, следовало бы стоять на страже, но он наверняка в отключке, а Бластер, скорее всего, спит. Та еще парочка, усмехнулся Капкан, обнажив два ряда стальных зубов. Может, припугнуть их? Просто так, ради забавы?

Привязав лодку к дереву, Капкан снял с мотора рабочее колесо, положил его в карман и приказал Фескеру сидеть тут и не рыпаться. Тот небрежно махнул рукой, постаравшись придать себе незаинтересованный вид, но снова мысленно застонал. Проклятье! Без рабочего колеса двигатель не заведешь. Док не сводил разочарованного взгляда с Капкана, пока тот не растаял в джунглях.

Удивительное дело, но здесь Капкан чувствовал себя как дома. Ему, в отличие от большинства других заключенных, Трясина нравилась. Нравились и дождь, и густая растительность, и бескрайние болота — одним словом, ему нравилось здесь все. Может, играло роль то, что он вырос на сухой и жаркой планете, а может, все дело было в ничем не ограниченной свободе, которой он здесь обладал. Как бы то ни было, Капкан всегда с нетерпением и даже чувством какого-то мистического предвкушения ожидал того момента, когда снова погрузится в теплое, влажное брюхо болот. Ему нравился запах гниющих растений, вода, стекающая по листьям, и даже ощущение опасности, таящейся за каждым поворотом. Возбуждающее и в то же время на диво успокаивающее чувство.

В прошлом он был профессиональным охотником на людей. Наверное, поэтому Капкан и здесь жил охотой, но в отличие от других пользовался при этом капканами. Охотники редко прибегали к ним, потому что за капканами нужно постоянно следить, а это требовало частых походов в джунгли, каждый из которых мог окончиться фатально. Но только не для Капкана. Каким-то совершенно непостижимым образом болота, казалось, узнавали его, чувствовали его любовь — и защищали от опасностей. Ну, он, конечно, не раз оказывался на волосок от гибели, но всегда выходил сухим из воды и был убежден, что так будет вечно.

Вот почему, неслышно скользя сквозь джунгли, Капкан больше напоминал некую стихийную силу, чем человека. Он почти растворялся в окружающей среде, чутко воспринимая бесконечное мельтешение жизни вокруг — и малейшие отклонения от ее обычного ритма. Именно такое ощущение возникло у него и сейчас. Капкан улыбнулся. Ничего удивительного. В отличие от него Бластер и Стакан по самой своей природе были чужды болоту, и одно их присутствие нарушало спокойное течение привычного потока жизни. Однако было что-то еще, что-то, чему Капкан пока не мог дать названия, но что ему совершенно определенно не нравилось. Дойдя до полянки, он проверил заряженный иглами пистолет и внимательно огляделся.

Посреди поляны, усыпанной раскиданными повсюду отбросами, горел костер, в стороне скрючились под одеялами двое спящих. Рядом с одним валялась пустая бутылка, вытянутая нога другого лежала на полупустом мешке со снаряжением. Очень мило! Забыв о возникшем у него дурном предчувствии, Капкан захихикал, предвкушая развлечение. На цыпочках обойдя поляну, он первым делом подошел к Стакану — ублюдок заслужил это, наклюкавшись до чертиков, вместо того чтобы стоять на посту, — и достал флягу. Неплохо начинать день с маленького душа, верно? Он успел лишь капнуть несколько капель, как внезапно одеяло откинулось и в лицо Капкану уставилось дуло пистолета.

— Сюрприз!

К удивлению Ренна, Капкан среагировал молниеносно, швырнув флягу ему в лицо и почти успев выхватить пистолет. И все же пуля Ренна оказалась проворнее и буквально разнесла голову бандита. С мягким шлепком тело рухнуло на землю.

Вытирая с лица воду, Ренн вспомнил, как Капитан бросил в него кофейную чашку, и улыбнулся. Попытался подняться, но едва не упал. От почти шестичасового неподвижного лежания все тело задубело. Ренн сел и принялся массировать ноги. В конце концов, когда кровообращение восстановилось, он встал.

— Выходит, ты пренебрег моим советом и стал-таки охотником.

Ренн молниеносно обернулся, одновременно выхватив пистолет и едва не нажав на спусковой крючок, но, по счастью, вовремя узнал Фескера. Тот стоял, прислонившись к дереву и скрестив на груди руки.

— И, похоже, ты в этом деле преуспел, — закончил Док. — Ну что же, даже я иногда ошибаюсь.

Через несколько часов они плыли на борту «Фреда», возвращаясь в Расплату, а лодку Капкана на буксире тащили за собой. Ренн только что закончил рассказывать Фескеру о гибели Капитана и о последовавших за ней событиях.

— Теперь мне осталось разделаться с Циклопом и Ножом.

После продолжительной паузы Фескер ответил:

— Три — один хороший счет. Может, имеет смысл на этом остановиться?

Ренн пожал плечами:

— Не могу — после того, что они сделали с Капитаном. И потом, если я не доберусь до Циклопа, то рано или поздно он доберется до меня.

— Тоже верно, — с явной неохотой согласился Фескер. — Но убить его будет нелегко.

— Знаю, — мрачно ответил Ренн.

Миля за милей оставались позади. Сумерки сменились ночью, и повсюду зашевелились мелкие животные, любители падали. Словно почтительные и скорбящие родственники, собрались они у тела Капкана и принялись за работу. Незаметно, мало-помалу болото вернуло себе то, что ему принадлежало.

На следующий день «Фред» пришвартовался на задворках дома Фескера. Мужчины обменялись рукопожатием.

— Надеюсь, ты победишь, — только и сказал доктор. Ренн усмехнулся:

— Так и будет.

Фескер повернулся, взбежал по лестнице и исчез в доме.

Ренн закрепил линь «Фреда» и вошел в каюту. Расстелил на столе одеяло, выложил на него пистолет, бластер и ружье. Пожалуй, в тесноте салуна ружье лучше не использовать. Со слов Фескера Ренну было известно, что Циклоп с Ножом приходят туда каждую ночь примерно в одно и то же время, пьют часа три-четыре и отваливают. Значит, Ренну имеет смысл появиться в салуне чуть раньше. А если к этому времени они уже будут там и надерутся, так даже лучше. Все хорошо, что ему на руку.

Он тщательно, не спеша почистил и перезарядил все оружие. Однако когда с этим было покончено, время еще не пришло. Ренн убрал оружие в кобуры, погасил свет и почти силком заставил себя ждать. Ладони вспотели, в животе скапливался холод, а время, казалось, и вовсе остановилось.

В салуне было тесно и шумно. Клиенты громко спорили и ругались, официанты, выкрикивая заказы в сторону бара, носились как угорелые, усталые шлюхи, стоя на крошечной сцене, пели охрипшими, пропитыми голосами. Никто, похоже, не слушал друг друга.

Марла лежала на полу, и с этой позиции помещение виделось ей как лес деревянных и человеческих ног. Возвышаясь над ней, рядом сидела Зараза. Как обычно, она готовилась задурить головы паре охотников-новичков, только что прибывших с болот.

Представление всегда разворачивалось по одному и тому же сценарию. Охотники замечали Марлу, неуклюже похлопывали ее и спрашивали у Заразы, где она взяла собаку. Та рассказывала им одну из трех-четырех заранее заготовленных баек и как бы невзначай упоминала о поразительной способности Марлы делать разные трюки. Естественно, охотники тут же загорались желанием увидеть их, и Зараза соглашалась — разумеется, за о-о-очень скромную плату. Еще немного поддав, изголодавшиеся по развлечениям охотники выкладывали денежки, и наступала очередь Марлы.

Все это осточертело ей донельзя, но она соглашалась, главным образом, потому, что это позволяло ей обрести хоть малую толику свободы. В основном трюки были самые незамысловатые — по приказу сидеть, перекатываться через спину или приносить Заразе пива из бара. Однако при исполнении некоторых трюков приходилось лаять — скажем, столько раз, сколько Зараза подняла пальцев, и так далее. А лаять с намотанной на пасть стальной проволокой невозможно, и по обоюдному согласию проволока снималась — до тех пор, пока Марла воздерживалась от каких бы то ни было высказываний.

Зрелище говорящей Марлы буквально сводило Заразу с ума, поскольку какой-то частью своих выжженных алкоголем мозгов она все еще верила, что Марла — просто животное, а животные не должны говорить. Кроме того, увидев, что Марла говорит, люди могли бы догадаться, что это не просто собака, и перестали бы платить за ее трюки. Конечно, некоторым постоянным посетителям салуна уже давно все стало ясно, но новичкам никто ничего не рассказывал. В результате Зараза жила теперь припеваючи, так, как никогда прежде.

Марла все терпела, потому что у нее не было другого выхода. Ее годичный контракт вскоре заканчивался, и Зараза потратила часть заработанных денег на специальный воротник, снабженный взрывным устройством. Стоило ей открыть маленькую черную коробку на запястье и нажать кнопку, и Марле разнесло бы голову.

Нет нужды говорить, что Марла собиралась прикончить Заразу при первой же возможности. Та знала об этом и была предельно бдительна. Ирония состояла в том, что необходимость все время быть настороже лишала Заразу удовольствия хорошенько приложиться к бутылке. Получалось, что деньги на выпивку у нее теперь всегда были, а возможность надраться отсутствовала.

Внезапно в дверях возникла суматоха. По хриплому смеху и грубым шуткам Марле стало ясно, что прибыли Циклоп и один из его приятелей. Процветающему на своем бандитском поприще Одноглазому нравились эффектные появления. Почти всегда он одевался как-нибудь так, чтобы выделяться среди остальных, а один раз даже вообще явился в чем мать родила. Все, конечно, заржали, Циклоп шутливо раскланялся, а потом плюхнулся за столик и надрался до бесчувствия.

Конечно, бывали и другие вечера — вечера, когда Циклоп появлялся в отвратительном настроении, и тогда взгляд его зрячего глаза, словно лазерный луч, скользил по лицам собравшихся, выискивая, к кому бы прицепиться. Однако сейчас, судя по сопровождающим его появление репликам, он пребывал в хорошем настроении, а значит, и все остальные тоже могли расслабиться.

Циклоп с Ножом направились к столику Заразы. Все предусмотрительно уступали им дорогу. Два новичка-охотника, болтавшие с Заразой, тут же убрались, и она вздохнула, видя, как последний на сегодняшний вечер заработок уплывает у нее из рук. Марла даже не пошевелилась. Циклоп и Зараза были друзьями, иногда любовниками и, что гораздо важнее, родственными душами. Он частенько сиживал за ее столом.

Наклонившись, Циклоп, как обычно, мерзко улыбнулся и шлепнул Марлу по голове:

— Хорошая собачка.

Плюхнувшись рядом с Заразой, он с хозяйским видом положил руку ей на бедро. Усаживаясь на свое место, Нож, как обычно, постарался наступить Марле на хвост, но промахнулся.

«Интересно, куда подевались остальные выродки из банды Циклопа?» — лениво подумала Марла. Усмехнувшись, она несколько раз вяло взмахнула хвостом, демонстрируя, что обожает одноглазых уродов семи футов ростом. Циклоп все еще пребывал в неведении относительно того, кто она на самом деле, но запомнил Марлу со времени их встречи на ЗП. Ничего удивительного, ведь других собак на планете не было. Увидев вскоре, что Зараза посадила Марлу на цепь, он решил, что она подобрала бедную собачку и устроила ей райскую жизнь.

Марла вздохнула. Еще один пустой, никчемный вечер. Ну, ладно. Может, Зараза отвлечется на Циклопа, и Марле не придется делать никаких дурацких трюков. Положив голову на лапы, она закрыла глаза, продолжая внимательно прислушиваться. На всякий случай.

Ренн остановился у входа в салун, сделал глубокий вдох, загнал страх поглубже и распахнул дверь. В большом зале мало что изменилось со времени его последнего посещения, разве что сейчас здесь было битком набито и шум стоял просто оглушительный. Проталкиваясь к бару, он обратил внимание, что стойку украсила новая резьба Максвелла. «Интересно, как поживает художник», — мельком подумал он. Заказал выпивку, заплатил и повернулся, скользя взглядом по лицам, но почти сразу же услышал, как чей-то голос сказал:

— Вот дерьмо! Смотри-ка, ведь это тот парень, которого нанял Капитан.

Люди поворачивались, чтобы взглянуть на него, и замечания сыпались со всех сторон:

— Черт, а я-то думал, что Циклоп прикончил и его…

— Bay! Давай сваливать. Сейчас здесь будет горячо.

— Бог мой… Ты только глянь на него!

— Десять к одному, что Циклоп разделается с ним, даже не моргнув… Чего?

— Не знаю, не знаю… С виду он парень крутой.

— Дерьмо. Будь ты хоть сто раз крутой, а до Циклопа с Ножом добраться все равно руки коротки…

Марла услышала все эти реплики задолго до того, как они коснулись ушей Циклопа и Заразы. И тут же очнулась от своей полудремы, чувствуя, что тело стало жестким, как сталь. Ренн! Они говорят о Ренне! Он здесь. Старательно скрывая свой интерес, она протяжно зевнула, подняла голову и увидела, как какой-то человек наклонился к Ножу и стал шептать ему на ухо. Тот перегнулся через Заразу и в свою очередь прошептал что-то Циклопу.

Со своей позиции на полу Марла плохо видела лицо Циклопа, но ошибиться она не могла — на нем внезапно возникло выражение беспокойства. Одноглазый был жесток и безжалостен, но отнюдь не туп, и ему не улыбалось устраивать сражение в публичном месте, да еще при соотношении сил всего два к одному. Выдавив улыбку — работа на зрителей, — он сказал что-то Заразе и встал. Нож сделал то же самое. Как только они отошли от столика, Зараза вытащила из кобуры бластер и положила его на колени. Ну, теперь соотношение стало три к одному в пользу Циклопа, подумала Марла. Стараясь не привлекать к себе внимания, она бросила взгляд на черную коробочку на правом запястье Заразы и взвесила свои шансы. Чем больше она раздумывала об этом, тем, казалось, плотнее сжимался вокруг шеи проклятый воротник, и ей даже стало трудно дышать.

К тому моменту, когда Циклоп и Нож встали, Ренн уже заметил их. Люди сновали туда-сюда у него перед глазами, а он внимательно вглядывался в их лица, пытаясь определить, есть тут у Циклопа сообщники или нет. А черт с ним, все равно придется рискнуть.

Они остановились примерно в сорока футах от Ренна: Нож — слева, Циклоп — справа. Нож выглядел безоружным, но все знали — он носил при себе ножи шести разных видов и мог молниеносно метнуть любой из них, чтобы тот полетел со скоростью пули. Это был невысокий смуглый мужчина с курчавой бородой и сросшимися черными бровями. Взгляд утонувших под ними блестящих маленьких глаз был полон враждебности.

Циклоп возвышался над Ножом как гора, его зрячий глаз цепко оценивал расстояние до противника, а металлический поблескивал, отражая свет. Кончики пальцев поглаживали рукоятки пистолетов, свисающих с бедер. Тряхнув головой, так что длинные сальные волосы рассыпались по плечам, Циклоп улыбнулся. Или, точнее говоря, оскалился; как ни назови, это зрелище вызывало дрожь.

Ренн все еще держал стакан в правой руке, а левая свисала вниз. На виду у него было только одно оружие — пистолет, но чтобы достать его, требовалось поставить стакан, а этот жест сразу насторожил бы Циклопа. По крайней мере, Ренн рассчитывал, что тот станет рассуждать именно так. Спиртное немного подрагивало в стакане, но Ренн от всей души надеялся, что Циклоп этого не замечает.

Одноглазый оглядел его с головы до ног и только потом нарушил тишину, внезапно затопившую зал:

— Разве ты не сдох?

Левая рука Ренна молниеносно взметнулась вверх. В памяти четко всплыли слова Капитана:

— Никакой болтовни, парень. Сначала стреляй, потом будешь разговаривать.

Он дважды выстрелил из припрятанного бластера. Вообще-то он рассчитывал первым убить Циклопа, но решил, что с левой руки безопаснее поразить сначала левую цель. В груди Ножа появились две черные дыры, Ренн выронил стакан и потянулся к свисающему с бедра пистолету.

Как только Зараза попыталась схватить бластер, Марла перекусила ей руку чуть повыше запястья. Кровь хлынула из обрубка, и все же Зараза потянулась другой рукой к черной коробочке, все еще державшейся на откушенной кисти, чтобы нажать кнопку взрывного устройства. Это было ошибкой, ставшей для нее роковой. Как только Зараза наклонилась, Марла подскочила и вцепилась ей в горло.

Циклоп выстрелил, опередив Ренна ровно на две секунды. Тяжелая пуля пятидесятого калибра вонзилась в плечо Ренна, заставив его развернуться и выронить пистолет. Когда он упал, Циклоп выстрелил снова, но промахнулся и тут же сделал третий выстрел, ранив Ренна в правое бедро.

Прежде чем Циклоп успел нажать на спусковой крючок в четвертый раз, в лицо ему ударила вспышка ослепительного пламени, и это было последнее, что он видел в своей жизни. Сверкающий энергетический луч вошел ему в мозг, прошил его и, выйдя, прожег дыру на потолке. Одноглазый рухнул, словно огромное дерево. Стол, на который он упал, развалился на части.

Мгновенье в зале стояла полная тишина, а потом ссохшийся маленький бармен высунулся из-за стойки, оглядел поле боя и прохрипел:

— Черт! Сбегайте кто-нибудь за Доком Фескером. Ставлю всем выпивку!

Глава восьмая

Ренн покинул дом Дока Фескера спустя ровно месяц после сражения в салуне. Раны его зажили, но он страшно исхудал и с трудом передвигал дрожащие, ослабевшие ноги. Но снова оказаться на свежем воздухе было удивительно приятно. Марла трусила рядом, солнце грело спину, в воздухе был разлит свежий аромат цветущих растений.

Все вокруг выглядело совсем не так, как прежде. Вода на улице городка высохла, а сам он наполовину опустел. На протяжении года на Трясине случалось шесть так называемых сухих сезонов, но этот был самым долгим. Сухой сезон — лучшее время для охоты, и большинство охотников не теряли времени даром. Вид опустевшего городка напомнил Ренну об их собственных проблемах. Взглянув на Марлу, он сказал:

— Черт, нам бы тоже следовало заняться делом, а то как бы не упустить весь сезон.

— Не стоит спешить, — ответила она. — Чтобы восстановить силы, тебе требуется время. Ну а если что… «Фред» полностью загружен и хоть сейчас готов в дорогу.

Это была чистая правда. Пока Ренн выздоравливал, его делами занималась Марла. Она продала лодку, доставшуюся ему от Капкана, и хорошенько исследовала жилище Циклопа. Двое каких-то придурков попытались помешать ей в этом, в результате чего им потребовались услуги Дока Фескера. Они так истекали кровью, что залили его новый ковер, по поводу чего Док ворчал до сих пор.

Украденные шкуры были уже проданы, но под полом Марла нашла кучу денег и драгоценностей. Драгоценности она сдала в Ассоциацию охотников, в надежде, что там сумеют вернуть их владельцам, а деньги оставила себе. Их оказалось достаточно, чтобы с лихвой перекрыть потерю заработка от упущенного охотничьего сезона. Да что там сезон! Фактически они могли не работать целый год, но Ренн и слышать об этом не желал.

И вот сейчас он сидел на постели, а Марла свернулась клубком в кресле рядом.

— Мы должны вырваться из этого вонючего мира, Марла. Я хочу восстановить свое доброе имя, ты хочешь получить новое тело. Да, да, я знаю. Ничего у нас не выйдет, все это чепуха. Но деньги, знаешь ли, многое могут… Поэтому мы начнем охотиться как можно быстрее. Если способ выбраться отсюда вообще существует, мы найдем его, и деньги нам в этом помогут.

Марла, как обычно, возражала, мягко, но настойчиво. Ей казалось, что Ренн должен смотреть на вещи более реалистично и попытаться построить заново жизнь здесь, на Трясине.

Ренн угрюмо выслушал ее, покачал головой и ответил:

— Нет, меня это не устраивает.. Но сейчас я хотел бы обсудить другой вопрос. Мы с тобой, как я понимаю, партнеры?

Марла почувствовала в животе холодный ком страха. Может, он рассчитывает, что она скажет «нет»? Или, может, ей следует ответить «нет» ради себя самой? В конце концов, куда зайдут их взаимоотношения? Куда они могут зайти? В глубине души она понимала, что ей хочется чего-то большего, чем дружба, но это было невозможно. Так стоило ли терзать себя?

Как будто прочтя мысли Марлы, Ренн потянулся и погладил ее. Вообще-то она терпеть не могла чужих прикосновений, но Ренн делал это как-то совсем не так, как другие, и его поглаживания ей всегда были приятны.

— Прости, Марла. Я неправильно выразился. Позволь поставить вопрос иначе. Мне хотелось бы, чтобы ты была моим партнером. А тебе?

Она почувствовала, что по какой-то непонятной причине не в силах вымолвить ни слова, и просто кивнула.

— Хорошо, — продолжал Ренн. — И раз мы договорились о характере наших взаимоотношений, я хотел бы обсудить еще одно. Это касается оплаты моего лечения. Того, которое мне понадобилось еще в самом начале.

— Черт! — Марла присела, глаза ее горели. — Док обещал молчать…

Ренн поднял руку:

— Он и не сказал ни слова. В конце концов до меня самого дошло, как обстоит дело И не будь я так невероятно туп, это стало бы мне ясно гораздо раньше. Док ничего даром не делает. Ты заключила контракт с Заразой, чтобы оплатить мое лечение. И пока ты мучилась с этой сукой, я жил себе припеваючи, да еще и жалел сам себя — дескать, вот какая Марла нехорошая, бросила меня и даже не вспоминает.

— Джонатан…

— Постой, это еще не все. Я был идиотом и прошу простить меня. Теперь я закончил.

Марла выслушала его извинения и благодарность, но сомнения по-прежнему были мучительны: как Ренн на самом деле относится к ней? Действительно хочет, чтобы они были вместе? Или ведет себя так из чувства долга? Точного ответа на эти вопросы она не знала. Но все-таки был шанс, что Ренн говорит искренне, а даже крошечный шанс лучше, чем ничего. А если так, то и с остальным все ясно. Марла решила не возражать больше против его «пунктика» — планов бегства — и даже делать все, чтобы помочь воплотить эту несбыточную мечту в жизнь Ведь взамен она получит так много — его теплое отношение и дружбу. Возможно, это было не самое мудрое решение, но что еще ей оставалось, черт побери?

Итак, они стали партнерами. И народными героями в придачу! Убийство Циклопа нашло свое место в новой работе Максвелла; и теперь все расступались уже перед ними. Ренн сильно исхудал, но пистолет по-прежнему свисал с его правого бедра, а воспоминание о том, как Марла прикончила Заразу, навсегда осталось в памяти тех, кто был свидетелем этого потрясающего зрелища.

Осторожно ступая на дрожащих ногах, Ренн вслед за Марлой спустился по лестнице на улицу. Было так странно стоять там, где обычно стремительно текла и кружилась в водоворотах вода. Сейчас вместо лодки, на которой прежде разъезжал Ренн, посреди улицы стоял проржавевший краулер с дизельным двигателем. Он выглядел таким старым, что вполне мог застрять тут еще со времен первой исследовательской экспедиции. Желая избавить Ренна от изнурительного пешего перехода, Марла наняла краулер, чтобы он доставил их к тому месту реки, куда в сухой сезон смог войти «Фред».

Провожаемый заботливым взглядом Марлы, Ренн с трудом вскарабкался в кабину и уселся. Марла одним махом вспрыгнула следом и устроилась на соседнем сиденье. Водитель включил двигатель, машина затряслась, взревела и тронулась с места. Изрыгая из проржавевшей трубы клубы черного дыма, под протестующий скрежет изношенной механики она медленно поползла по улице и выехала из города.

Подскакивая на ухабах, Ренн оглядывался вокруг, поражаясь тому, как удивительно изменилось болото. Повсюду тянулась к свету новая поросль — взамен старой, сгнившей во время сезона дождей. Там и тут распустились экзотические цветы, и обычно унылый, однообразный облик джунглей поражал теперь буйством красок. Как и земные, цветы этой планеты играли определенную роль в репродуктивном цикле местной флоры, хотя их роль была несколько иной Здесь цветы отпугивали птиц и насекомых от наиболее важных в репродуктивном смысле частей растений, таким образом помогая многим из них выжить. Картина, представшая перед Ренном, была замечательной, и настроение у него поднялось.

Подпрыгнув в очередной раз, краулер остановился.

— Ну, добрались наконец-то, — сказала Марла. — Как ты себя чувствуешь?

Ренн улыбнулся:

— Намного лучше, чем выгляжу. Пошли.

Он спустился на землю, а Марла поблагодарила водителя и попросила обождать несколько минут. Машина была оплачена чеком на их счет в Ассоциации охотников. Проще было, конечно, расплатиться наличными, но лапы не слишком приспособлены для того, чтобы отсчитывать купюры, а Марле не хотелось заострять внимание Ренна на своих очевидных недостатках. Кроме того, говорила она себе, иметь счет — это так солидно. Хотелось бы ей и в самом деле в это верить.

Она спрыгнула вниз и побежала догонять Ренна. Прокладывая путь через болото, он не снимал руку с пистолета, вслушиваясь в звуки, от которых отвык, и зорко вглядываясь в заросли. Циклоп, конечно, мертв, но болото очень даже живо и по-прежнему чертовски опасно.

Догнав Ренна, Марла потрусила рядом. Чем ближе они подходили к реке, тем сильнее ощущался знакомый запах воды. И вскоре перед ними во всей своей красе предстал «Фред», вылизанный от носа до кормы. Да, Марла потрудилась на славу.

Внезапно между ними и лодкой материализовались две женские фигуры. Охранницы, нанятые Марлой Увидев ее, они приветственно замахали руками. Подойдя ближе, Ренн с удивлением обнаружил, что эти женщины средних лет похожи, как две капли воды.

— Джонатан, позволь представить тебе Пэт и Пэг, — сказала Марла. — Только не спрашивай меня, кто из них кто.

— Это не имеет значения, — жизнерадостно откликнулась одна из женщин. — Мы-то знаем, кто из нас кто. Рада видеть тебя, Джонатан.

— И я тоже, — сказала вторая близняшка. — Здорово ты разделался с Циклопом. У нас хватает проблем и без таких, как он.

— Я тоже рад видеть вас, милые дамы. Что касается Циклопа.. Прямо скажем, мне чертовски повезло. Ну и, конечно, у меня был прекрасный помощник, — Ренн кивнул на Марлу.

Киборги не краснеют, но в подобных ситуациях чувствуют, как внутри разливается тепло. Это и произошло с Марлой. Стремясь сменить тему разговора, она сказала, обращаясь к охранницам:

— Спасибо за то, что позаботились о «Фреде». Оплата ждет вас в Ассоциации охотников.

— Это было совсем нетрудно и даже приятно, — отозвалась первая близняшка. — Лодка в полном порядке.

Тем временем ее сестра поднялась на борт «Фреда» и вернулась с двумя заплечными мешками Близняшки сказали в унисон:

— Будьте осторожны.

— Непременно, — заверил их Ренн и помахал рукой, когда они зашагали к дороге, где ждал краулер.

Как только они исчезли из вида, Ренн и Марла поднялись на борт и стали готовиться к отплытию. Это был момент, которого Марла и опасалась, и с нетерпением ждала вот уже много недель. Идея отправиться в путь с Ренном, все время жить с ним бок о бок чрезвычайно привлекала ее. И все же она понимала: жизнь среди болот будет ежедневно напоминать ему о том, насколько ограниченны ее возможности. Она не могла пользоваться оружием, чистить лодку, завязывать узлы, готовить еду. Хуже того — она не нуждалась ни в чем этом. Даже совместные трапезы, сближающие людей, были для нее недоступны. Кому охота сидеть рядом и беседовать, когда ты открываешь люк в спине, нацеливаешь рецепторы на солнце и впитываешь энергию? К счастью, ей не так уж часто приходилось делать это.

Ренн начал с осмотра лодки. Обшарив ее от носа до кормы и заглянув во все отсеки и помещения, он с улыбкой сказал:

— Прекрасная работа, Марла. Даже Капитан был бы доволен.

Да, подумала она, я способна на многое, если имею возможность сделать так, чтобы на меня работали люди. Посмотрим, что ты потом будешь говорить.

Однако, несмотря на все ее опасения, первые несколько недель прошли прекрасно. Ренн играючи справлялся с рутинной работой, и, к удивлению Марлы, обнаружилось, что и она способна кое на что. Перекинув заднюю лапу через румпель, она могла рулить. И хотя по-прежнему была не в состоянии вязать узлы, зато научилась замечательно развязывать их зубами. Так что это было очень приятное время, чему в большой степени способствовало то, что Ренн мог уделять охоте всего несколько часов в день. Потом раны начинали ныть, вынуждая его сделать перерыв. Вот так и получилось, что долгие дневные часы они проводили в ленивых прогулках или просто валялись на палубе, спасаясь в каюте каждый раз, когда начинался один из неожиданных ливней, участившихся с наступлением сезона дождей.

Постепенно, слово за слово, они поведали друг другу свои истории. Болтали и смеялись целыми часами, надолго погружаясь в прошлое, пока какая-нибудь мысль или замечание не разрушали чары, напоминая о том, в каком ужасном положении оказалась Марла. Вообще-то они старались избегать разговоров на эту тему, но время от времени такое все же случалось, и Ренн знал, что в глубине души Марла горько оплакивает свою судьбу.

Постепенно он окреп и в конце концов снова смог охотиться целый день. И хотя Марла не во всем могла помогать ему, она оказалась замечательным партнером. Они жили душа в душу и работали как единая, хорошо слаженная команда. Обычно Марла шла впереди, выслеживая добычу и подавая Ренну знак, когда замечала ее. Поначалу он опасался, что она может стать жертвой какого-нибудь монстра, но вскоре понял, что беспокоиться нечего. Редкому монстру удавалось ускользнуть от инфракрасного зрения Марлы, ее тонкого слуха и острейшего обоняния, а те немногие, у которых это получалось, пали жертвой ее бритвенно-острых зубов.

Они действовали так слаженно и эффективно, что за несколько недель заготовили больше шкур, чем Ренн с Капитаном за месяцы. Надо было решить, где хранить добытое. Можно было построить охотничий домик наподобие того, в котором жил Капитан, но эта идея Ренна не привлекала. После того, что случилось с Капитаном, он предпочитал плавучий и, следовательно, мобильный дом.

Поэтому было решено построить где-нибудь надежное хранилище, а жить по-прежнему на «Фреде». После раздумий выбор пал на один из крошечных островков в центре большого озера, затерянный среди множества других. На нем они выкопали, обустроили и хорошенько замаскировали хранилище, постаравшись не оставить никаких признаков своего пребывания на острове. До половины забив склад шкурами, они заперли его и продолжили охоту.

Однако сезон дождей был уже в самом разгаре и охота отнимала не слишком много времени. Большую часть дня они проводили в уютной каюте «Фреда». Свинцово-серое небо часами источало влагу, поливая землю и барабаня по крыше, а потом, когда возникало ощущение, что дождь не кончится никогда, он внезапно прекращался, как будто кто-то наверху поворачивал гигантский кран. И тут же снизу медленно поднимался густой туман, ограничивая видимость пределами нескольких футов.

Именно в один из таких дней до них донеслись приглушенные туманом и джунглями звуки отдаленной стрельбы. Треск автоматных очередей ни с чем спутать было невозможно. Поначалу Ренн подумал, что это какой-то новичок, совсем неопытный охотник, у которого больше оружия, чем мозгов. Но, прислушавшись повнимательнее, он изменил свое мнение. Вне всякого сомнения, палили из нескольких автоматов одновременно.

— Что скажешь, Марла? — спросил он, рассчитывая на ее более тонкий слух. — Или я сошел с ума, или… где-то неподалеку идет самое настоящее сражение.

Склонив голову набок и активизировав все свои рецепторы, Марла некоторое время вглядывалась в туман.

— Нет, ты не сошел с ума. Я бы сказала, стреляют из шести или, может быть, семи автоматов… и еще какого-то тяжелого оружия.

Мысли Ренна метались как бешеные, когда он направил «Фреда» к берегу. Что, к чертям, происходит? Может, пара охотников не поделили между собой территорию? Тогда не стоило в это дело встревать. А если нашелся еще один ублюдок вроде Циклопа с его бандой? В этом случае Ренн был бы не прочь вмешаться и как следует проучить его. К несчастью, существовал единственный способ выяснить, как обстоит дело.

Ренн привязал «Фреда» к дереву, взял лазерное ружье, дополнительный зарядный блок к нему и несколько магазинов к пистолету. Марла первой нырнула в джунгли. Вода хлюпала и журчала под сапогами Ренна, ветки хлестали его по лицу, а звуки выстрелов становились все громче и громче. Впереди мелькала Марла, то выныривая, то снова пропадая в тумане, словно таинственный волк-призрак, спасающийся от дневного света.

Внезапно джунгли расступились. В первый момент Ренну показалось, что перед ним поляна. Но нет, то было нечто, напоминающее широкую просеку, кем-то проложенную в джунглях. На ней уцелели лишь большие деревья, а вся остальная растительность была смята, растоптана и утрамбована до состояния вязкой кашицы. Если бы Ренн не знал, что это невозможно, он подумал бы, что просека оставлена проехавшей сквозь джунгли огромной машиной. Однако, приглядевшись, он понял, что дело обстояло иначе. Все в пределах взгляда было вытоптано тысячами или, может быть, даже миллионами трехпалых ног. Следы выглядели так, будто их оставили кенгуру, но ведь местные кенгуру никогда не бегали стаями. Тем не менее следы лгать не могли, а они свидетельствовали о том, что здесь промчалось огромное множество кенгуру, которые и повредили джунгли. И, судя по звукам сражения, кому-то страшно не повезло оказаться у них на пути.

Ренн быстро пошел вдоль края следа, оставленного кенгуру, чтобы в случае чего можно было спрятаться в джунглях. Из-за стелющегося по земле тумана видимость была скверная, и он едва не споткнулся о тела. Кенгуру, так и есть. Шесть или восемь, все изрешечены из автомата. Обойдя их, Ренн увидел новые трупы, группами по четыре-пять и рядами по пятнадцать штук и больше. Постепенно картина начала проясняться. Сначала под натиском монстров охотники в ужасе бросились бежать, потом остановились, пытаясь отстреливаться, но вынуждены были снова спасаться бегством.

Теперь Ренн тоже бежал, хотя это было и нелегко из-за липнущей к сапогам грязи. И увидел впереди что-то… снова груду тел… Нет, это были не кенгуру. Проклятье! Человеческие тела! Точнее говоря, то, что осталось от них, — разгрызенные кости, клочки одежды и куски легкой брони. Легкой брони? Охотники носят не броню, а одежду из шкур. Ренн поднял кусок покрупнее, с удивлением разглядывая камуфляжный рисунок, вызывающий в памяти совершенно определенные ассоциации. Но этого не могло быть! Форменная одежда морских пехотинцев. Имперская морская пехота на Трясине? Ну и чудеса! Сначала в панике бегущие куда-то кенгуру, потом имперская морская пехота. Что еще? Судя по всему, на этом месте люди еще раз попытались остановить преследователей, но их тут же погнали дальше.

Ренн снова двинулся в путь, расчехлив по дороге лазерное ружье. Теперь выстрелы гремели, казалось, прямо над головой. Но даже сквозь оглушительный грохот прорывался ужасный, душераздирающий вой; в унисон вопили тысячи кенгуру. От этого звука кровь у Ренна застыла в жилах.

Внезапно рядом с ним материализовалась Марла.

— Быстро! Вон туда!

Они пробежали несколько шагов и спрятались за грудой поваленных деревьев, глядя на разворачивающуюся перед ними картину, которую, наверное, можно было представить себе происходящей разве что в аду. Бурлящая масса удивительно похожих на земных кенгуру монстров затопила поляну. Их змееподобные хвосты — на самом деле это были никакие не хвосты, а самостоятельные животные того же самого типа — сейчас отделились от своих носителей и скользили между ними, горя желанием принять участие в убийстве.

Этой кипящей, вспененной массе враждебной плоти противостояли пять мужчин и две женщины. Они стояли на небольшом пригорке спина к спине. Их оружие изрыгало смерть, кося волны подступающих со всех сторон монстров.

Среди них выделялся высокий чернокожий мужчина, на чьей изодранной в клочья одежде все еще были видны знаки различия командира взвода. Он стрелял из тяжелого трехствольного орудия, как из обычного автомата, хотя, как правило, такие орудия используются в качестве стационарной установки. При каждом выстреле тело человека сотрясала сильная отдача, зато монстры валились как подкошенные; беда была только в том, что на смену им тут же появлялись новые. Ренн видел, как раскрывался рот морского пехотинца, как двигались его губы, выкрикивая проклятия в адрес подступающих орд, но эти звуки тонули в грохоте выстрелов и душераздирающих воплях кенгуру.

Внезапно хвост одного из кенгуру обвился вокруг правой ноги командира и заскользил вверх, пытаясь добраться до его горла. Увидев это, женщина со светлыми волосами тщательно прицелилась и отстрелила чудовищу голову. Командир даже ничего не заметил.

Никаких сомнений — со стороны морских пехотинцев это была последняя попытка остановить монстров. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы переломить ситуацию, но в голову ничего не приходило, и Ренн сделал то единственное, что было в его силах.

Установив лазерное ружье в прочную развилку дерева, он повернулся к Марле и крикнул:

— Прикрой меня сзади!

Она кивнула, и Ренн открыл огонь. Он начал с самого дальнего ряда монстров, убивая их одного за другим единичными, но предельно точными выстрелами. Возникло искушение просто поливать их огнем, но в этом случае он наверняка больше бы ранил, чем убил, и быстрее привлек бы к себе внимание. А его задачей было уничтожить как можно больше жутких тварей до того, как они поймут, что именно происходит. Поэтому он целился и стрелял, целился и стрелял… Боже, сколько же их!

Сраженные кенгуру содрогались, падали и оставались лежать в грязи. Если их симбиотические хвосты при этом уцелевали, они немедленно отправлялись на поиски нового хозяина. Нередко между ними разыгрывались настоящие сражения, когда два, а то и три этих змееподобных существа пытались прикрепиться к одному и тому же кенгуру. Все это придавало дополнительный оттенок происходящему — какой-то жуткой феерии. В бешеном ритме изрыгали огонь автоматы, кенгуру падали, их шкуры приобретали цвет грязи, а молочно-белый туман медленно колыхался, то скрывая, то обнажая безумные сцены оргии смерти.

Казалось, этому не будет конца. Как Ренн и рассчитывал, кенгуру не сразу поняли, что происходит, но когда это случилось, они повели себя так, словно ими управлял какой-то единый разум. Внезапно они разделились на две части, одна из которых продолжала атаковать морских пехотинцев, — сейчас, как показалось Ренну, их осталось шестеро, а другая развернулась и устремилась к нему.

Заметив это, пехотинцы приободрились. Однако Ренн этого уже не видел, потому что через считанные мгновения завывающая орда монстров нахлынула на него. Необходимость целиться отпала сама собой. Он просто водил дулом ружья из стороны в сторону, поливая огнем надвигающуюся на него стену разъяренной плоти, разрезая тела надвое и отрубая конечности. А они все шли, и шли, и шли. Монстры были всего в нескольких ярдах от него, когда блок питания лазерного ружья опустел.

Отбросив ружье, Ренн взял в левую руку пистолет, а в правую бластер. Монстры окружали его со всех сторон, а он отстреливался то с правой руки, то с левой, каждым выстрелом убивая или калеча кого-нибудь из них.

Марла изо всех сил пыталась помешать им зайти Ренну за спину, полностью замкнуть круг. Она разрывала тварей на части, в то время как их зубы и лапы не могли причинить существенного вреда металлу и пластику, из которых состояло ее тело. И все же она понимала, что победа будет за ними. Их было так много, что в любой момент они могли просто задавить ее числом. И тогда… Тогда они доберутся до Ренна. «Нет! — упрямо подумала она. — Этому не бывать!» И с новой яростью, вертясь во все стороны, продолжала рвать и отшвыривать, хлестать и кусать — настоящая машина для убийства, для которой в данный момент не существовало больше ничего.

А потом сражение внезапно кончилось. Как будто снова подчиняясь чьему-то безмолвному приказу, кенгуру развернулись и побежали, растворившись в джунглях и бросив на произвол судьбы свои змееподобные хвосты. По-видимому, с этими последними у них проблем не было.

Взглянув на Ренна, Марла увидела несколько небольших кровоточащих ран. Но гораздо сильнее ее обеспокоило странное, самоуглубленное выражение его глаз. Он как раз в этот момент перезаряжал пистолет, но действовал точно автомат. Впечатление было такое, как будто его душа покинула тело. Со всех сторон в несколько слоев лежали груды монстров. Тех, которые еще шевелились, он добивал одного за другим выстрелом в голову.

— Джонатан?

Ренн повернулся и посмотрел на Марлу с таким видом, точно не понимал, кто она такая и что здесь делает. А потом улыбнулся, и в этот момент, казалось, его лицо снова ожило.

— Марла, это ты… С тобой все в порядке?

Она с трудом подавила вздох облегчения.

— Надеюсь, что да. Пластик и металл… Что им сделается? — Она подняла взгляд на Ренна. — А вот ты ранен.

— Несомненно, — пророкотал звучный бас, и высокий командир оказался рядом с ними. Приложив сложенные ладони ко рту, он закричал. — Эй, Док! Тащи сюда свою задницу! Этот парень закапал кровью мои сапоги. — Снова повернувшись к Ренну, он протянул ему крепкую большую ладонь: — Командир взвода Марвин Джумо, имперская морская пехота. В следующий раз, когда мне вздумается играть роль няни для группы биологов, я приведу с собой не меньше чем дивизию.

Ренн засмеялся. Пока они обменивались рукопожатием, он бросил быстрый, но внимательный взгляд на могучего пехотинца. У того были умные карие глаза, высокие скулы, плоский нос со следами бесчисленных пьяных драк и широкая усмешка, обнажившая такие белые зубы, что они даже слегка посверкивали.

— Джонатан Ренн, к вашим услугам. И позвольте представить вам моего партнера, Марлу Мари Мендез.

— Рад видеть вас обоих, — ответил Джумо, без малейших признаков колебания пожав протянутую Марлой лапу. — В самом деле рад. Если бы не вы, я бы уже здоровался со своими предками, а, судя по словам отца, все они были те еще сукины дети.

Разговор был прерван появлением женщины-пехотинца, которая рядом со своим крупным командиром казалась еще более миниатюрной — эльф с короткими каштановыми волосами, но, увы, увешанный оружием. С одного плеча у нее свисал автомат, с другого ружье, а в правой руке она держала медицинский ранец. Джумо указал на Ренна:

— Вот твой пациент, Док… Займись им.

Она кивнула, положила на землю автомат, ружье и обежала взглядом ярких небольших глаз раны Ренна, оценивая степень их серьезности. Открыла медицинский ранец и сделала Ренну знак сесть на ствол упавшего дерева.

— Док у нас не слишком разговорчива, — с улыбкой заметил Джумо, — но дело свое знает… так же как и я.

— Золотые слова, — произнес новый мужской голос.

Слегка повернувшись, Ренн увидел приятного молодого человека, как раз в этот момент вышедшего на поляну. В чертах его лица проглядывало что-то азиатское, густые черные волосы были посредине разделены пробором и зачесаны назад. В темных глазах светились добродушие и ум. Правая рука висела на окровавленной перевязи.

Джумо состроил гримасу:

— Смотря в чьих устах они звучат… Это доктор Джордж Чин. Чин, позволь представить тебе наших спасителей. Это Джонатан Ренн, а вот эта лохматая красотка — Марла Мендез. Поосторожнее с ней… Она кусается.

Вопреки собственному желанию Марла засмеялась. А между тем попробовал бы кто-нибудь другой назвать ее лохматой красоткой — сразу бы познакомился с ее острыми зубами. Но Джумо как-то так это сказал… Как говорят только о своих. Она даже слегка смутилась, когда Чин наклонился, чтобы пожать ей лапу.

— Очень приятно, доктор Чин. Приветствую вас на Трясине.

Выпрямившись, Чин сделал жест в сторону груды трупов и сказал:

— Они устроили нам тут настоящий ад. Что с этими животными стряслось? Они всегда так себя ведут?

Ренн поднял бровь:

— Хороший вопрос, доктор. Один из тех, которые я собирался задать вам. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы эти монстры вели себя подобным образом. Может, это ваша работа? Результат, так сказать, изучения вами местной фауны?

Чин в растерянности оглянулся на Джумо, который лишь улыбнулся и покачал головой. Выручили Чина звуки приближающихся голосов.

У Ренна возникло отчетливое ощущение, будто ученый чего-то недоговаривает и, что бы это ни было, командир с ним заодно. Мелькнула мысль задать Джумо вопрос напрямую, но Ренн тут же отказался от этого намерения, чувствуя, что таким образом ничего от него не добьется. Тогда он попытался зайти с другой стороны:

— Не обижайтесь, пожалуйста, но меня вот что интересует. Почему вы путешествуете так налегке? Здесь хватает опасностей и помимо кенгуру.

— Преступников, например, — добавила Марла.

Джумо понимающе закивал, сделав вид, что не слышал замечания Марлы.

— Кенгуру? Так вы называете этих тварей? Ну, в общем-то, они и в самом деле похожи на кенгуру, только одержимых жаждой убийства. Отвечаю на ваш вопрос. Мы не собирались приземляться. Как вы, наверное, догадываетесь, мы с космической станции. В наши планы входило лишь сделать низкий облет, произвести съемку и вернуться к себе. Увы, — он развел руками. — То, что осталось от шаттла, находится вон там, в нескольких милях отсюда, — Джумо указал на восток.

Ренн кивнул, недоумевая, почему производить съемку местности нужно в сопровождении команды морских пехотинцев, но догадывался, что спрашивать бесполезно.

— Оба наши пилота погибли во время крушения, — продолжал командир. — Мы как раз вытаскивали из обломков уцелевшее снаряжение, когда кенгуру напали на нас. Чего-чего, а этого мы никак не ожидали и просто бросились бежать. — Он пожал плечами. — Не слишком умно с нашей стороны, я полагаю.

Конечно, не слишком, подумал Ренн. Нужно было остаться около обломков и использовать их в качестве прикрытия. И, судя по выражению лица Джумо, приказ бежать отдал кто угодно, только не он.

— Пока мы бежали, они расправлялись с нами поодиночке. Так погибли Санчес и Гольдман. В полумиле отсюда мы сделали остановку и попытались задержать монстров. Это нам удалось… отчасти, но стоило жизни капралу Бирнсу и лейтенанту Костелло.

Док бросила, продолжая перевязывать ногу Ренна:

— Глупая сука.

— Попридержи язык, — сердито отозвался Джумо. Док пожала плечами, точно говоря: «Как скажешь», и вернулась к работе.

Однако этой короткой перепалки оказалось достаточно, чтобы Ренн понял, кто именно отдал приказ бежать. Лейтенант Костелло, на чьи останки они наткнулись посреди вытоптанной кенгуру просеки. Что ж, она дорого заплатила за свою ошибку. Жаль только, что, как это обычно бывает, вместе с ней пострадали ни в чем не повинные Санчес, Гольдман и Бирнс.

Беседа была прервана появлением еще двух пехотинцев. Они с обеих сторон поддерживали тяжело ступающую женщину, на правом бедре которой виднелась свежая повязка. Чин кинулся на помощь.

Сердце у Марлы заныло. Даже вымазанная в грязи и заляпанная пятнами засохшей крови, эта женщина поражала своей красотой. У нее были светлые волосы, яркие голубые глаза, высокие скулы, полные алые губы. И прекрасная фигура, чего не мог скрыть никакой мешковатый камуфляж. Единственный взгляд, брошенный на Ренна, подтвердил худшие опасения Марлы. Он смотрел на женщину с восторгом и еще так… как голодный смотрит на еду. Ясное дело, он не понимал, что светлые волосы красотки просто вытравлены кислотой. Марле стало совсем нехорошо. Но, сказала она себе, что есть, то есть, и ничего с этим не поделаешь.

Пехотинцы бережно усадили женщину на ствол дерева рядом с Ренном.

— Спасибо, ребята, — улыбнулась она. Голос у нее звучал тепло и дружелюбно. — Доставили меня лучше всякого такси. — Повернувшись к Ренну, она протянула ему руку. У нее были коротко остриженные ногти, как у человека, которому приходится много работать руками, что, в общем-то, несколько противоречило представлению о том, чей рабочий день протекает у микроскопа или за компьютером.

— Привет. Я — Ванесса Купер-Смит.

— Доктор Ванесса Купер-Смит, — с улыбкой поправил ее Чин. — И, несмотря на воздушный облик, весьма преуспевающий в своем деле.

— Больше, чем некоторые, — вставила Док, поднимаясь на ноги.

— Док… — предостерегающе начал было Джумо, но замолчал, когда Чин небрежно махнул рукой.

— Джонатан Ренн. Рад нашему знакомству.

Ренну страстно захотелось добавить что-нибудь еще, но, внезапно вспомнив, как давно не общался с женщинами, он побоялся ляпнуть какую-нибудь глупость. Впрочем, нельзя сказать, что он был совсем лишен женского общества. Существовала Марла, но, если оставить в стороне его ночные фантазии, это, конечно, было не в счет. Только тут до него дошло, что он еще не представил ее.

— Доктор Купер-Смит, позвольте представить вам Марлу Мари Мендез. Марла, доктор Купер-Смит.

Подняв бровь, Ванесса кивнула Марле с таким видом, словно говоря: «Это еще что такое?» Ренн, конечно, ничего не заметил, но Марла восприняла этот крошечный эпизод словно удар ножом.

— Очень приятно, Марла. Надеюсь, ты будешь звать меня Ванессой. Спасибо за помощь.

Марла натянуто кивнула, не решаясь произнести ни слова. И конечно, ни о каком «рукопожатии» в данном случае не могло быть и речи.

— Жаль прерывать ваш обмен любезностями, — сказал Джумо, — но, по-моему, нам пора убираться отсюда — слишком много мяса вокруг. Гости могут пожаловать в любой момент.

Чин и Ванесса посмотрели на Ренна, который кивнул в знак согласия.

— Ваш командир прав. — Он с сожалением покачал головой. — Жаль, что у нас нет времени снять с монстров шкуры. Вокруг лежат несметные сокровища..

Услышав это, Ванесса сморщила носик:

— Надеюсь, вы согласитесь стать нашим проводником. Уверена, что в этом случае мы сможем компенсировать все ваши потери.

— Ну надо же! — не удержалась от язвительного замечания Марла. — Она собирается компенсировать нам все потери. Какое великодушие!

Ренн нахмурился, и Марле стало ясно, что ее слова обернулись против нее же самой.

— Уймись, Марла… Полагаю, пока Ванесса и сама не понимает, насколько великодушно ее предложение. Но ничего, она поймет, когда мы объясним ей, какова истинная стоимость этих шкур.

Все засмеялись, но Марла не сомневалась, что проиграла это маленькое сражение. И не в ее силах было изменить ситуацию к лучшему.

Ренн встал и перезарядил лазерное ружье.

— У нас с Марлой неподалеку причалена лодка. Предлагаю отправиться туда и в спокойной обстановке обдумать, что делать дальше.

И конечно, подумала Марла, на этих имперских попрошаек уйдет половина наших припасов. Потом они улетят себе, а мы останемся тут голодать. Боже! «Фред», их с Ренном дом, — единственное место, где она чувствовала себя в безопасности! И вот теперь ей придется примириться с тем, что там будут хозяйничать эти чужие люди. На каком-то уровне сознания Марла понимала, что слишком поддается жалости к себе, но это чувство захлестнуло ее с головой, и не было сил противостоять ему.

Она, конечно, ничем не выдала своих переживаний, и предложение Ренна встретило всеобщее одобрение. Собрав уцелевшее снаряжение, они вслед за Ренном углубились в джунгли. Ванесса заявила, что ее ноге гораздо лучше, и шагала рядом с Ренном, болтая и смеясь. За ними шли Док и Чин, потом — рядовые Исаак и Форд. Джумо и Марла замыкали шествие. Марлу очень занимал вопрос, был ли такой порядок делом случая или результатом тщательно продуманной стратегии? В конце концов, они с Ренном преступники. Джумо знал об этом и вполне мог предположить, что где-то в кустах их друзья устроили засаду или Бог знает что еще. В общем-то, Марла не осуждала Джумо, если он на всякий случай решил обезопасить себя и своих людей. И если так, он сделал это хорошо. Ренна поставил впереди, за ним — трех тяжело вооруженных пехотинцев, а сам приглядывал за ней; таким образом, потенциально враждебные силы оказались разделены и, следовательно, наполовину ослаблены.

Однако если у командира пехотинцев и были подобные намерения, он успешно скрывал их, одновременно и обеспечивая отряду надежный тыл, и безумолчно болтая.

Тем временем Марла прислушивалась к смеху, который доносился со стороны Ванессы и Ренна, механически отвечала на вопросы Джумо и думала свою мрачную думу. Все изменилось, внезапно и непредсказуемо. Этого нельзя было не почувствовать. А любые изменения — они, как правило, к худшему. Неожиданно налетел легкий бриз, и ветки закачались, точно кивая в знак согласия с ее мыслями. Поначалу еле заметный, а потом становясь все сильнее, полил дождь.

Глава девятая

Погибших пехотинцев похоронили уже под проливным дождем. Когда дело было сделано, Джумо произнес прощальное слово.

— Не знаю, верили эти люди в Бога или нет. Мы не говорили о таких вещах. Но мне известно, что Веллеру и Хо нравилось летать… и они чертовски хорошо умели делать это. Им просто не повезло. А Санчес… Ей нравились мужчины. Высокие и коротышки, толстые и тощие — ей было все равно, лишь бы они умели петь на испанском или хотели этому научиться… Гольдман… Ну, он был совсем другой. Очень любил смотреть микрофильмы. Не знаю, что он в них находил, но смеялся так заразительно, что и мы вслед за ним тоже начинали хохотать… Капрал Бирнс. Никто не умел утихомиривать страсти лучше него. Никто не мог по-настоящему даже помочь ему, когда возникала такая необходимость… Лейтенанта Костелло я знал не слишком хорошо, но мне известно, что она обожала зеленые холмы Новой Британии… Как бы то ни было, если Бог существует, да упокоит он их с миром. Они были морскими пехотинцами.

На похороны ушло всего несколько часов, но понадобилось три дня усердной работы, чтобы подготовить ЗП для шаттла. Выяснилось, что Чин отличный электронщик. Он ухитрился собрать передатчик из обломков, которые остались от разбившегося шаттла. Это немного насторожило Ренна — откуда у биолога такие знания в области электроники? Но он оставил свои подозрения при себе.

Спустя пять часов после того, как Чин связался со станцией, над головой послышался рев шаттла. Прибыла помощь. Стоя особняком, Ренн и Марла наблюдали за тем, как остальные прыгали от радости.

Потом рев шаттла стал стихать. Чин бросился к передатчику:

— Чин — шаттлу, Чин — шаттлу. Вы прошли над местом нашего расположения, повторяю, вы только что прошли над местом нашего расположения.

Шаттл не отвечал, и Чин повторял свое сообщение снова и снова, надеясь, что в конце концов экипаж засечет сигнал.

Все взгляды были устремлены в небо. Плотный слой облаков затруднял видимость, но пехотинцев не оставляла надежда, что шаттл вернется. И он вернулся, с оглушительным ревом пробив облака и гоня перед собой волну возмущенного воздуха. Когда шаттл завис на маневровых двигателях, растительность внизу пригнулась к земле, а вода побежала по бесчисленным протокам во все стороны, обнажая дно. В блестящем металлическом днище шаттла возник темный прямоугольник, откуда вниз полетело что-то, поначалу выглядевшее как яркая оранжевая точка.

Потом точка превратилась в оранжевую каплю, затем — в оранжевый прямоугольник, над которым внезапно открылся парашют, и снижение замедлилось. Парашют медленно опустился на землю, а в это время пилот помахал крыльями, врубил двигатели на полную мощность и скрылся в облаках.

Поняв, что парашют упадет примерно в двух милях к северу, Ренн, Джумо и двое пехотинцев побежали в том направлении.

Марла была довольна. С парашютом наверняка сбросили припасы, а незваные гости вскоре уберутся отсюда; ясное дело, это лишь вопрос времени. Ренн, как обычно, вел себя с ней по-дружески, но мысли его все время витали далеко, и Марла догадывалась, по какой причине. Доктор Ванесса Купер-Смит не отходила от Ренна ни на шаг, охая и ахая по поводу его великолепного знания джунглей и пользуясь любым предлогом, чтобы лишний раз продемонстрировать свои несомненные достоинства.

Конечно, Ренн был привлекательный мужчина, но в поведении доктора Купер-Смит Марле чудилось что-то неестественное. С чего бы такой женщине, как Ванесса, интересоваться каким-то жалким преступником — преступником, обреченным провести всю свою жизнь на планете-тюрьме? Это не имело смысла. Или Ванесса настолько влюбилась, что совсем потеряла голову? Ну, так или иначе, вскоре она оставит их в покое.

Спустя два часа поисковый отряд вернулся, неся оранжевый пластиковый ящик около шести футов в длину и трех в ширину. Внутри оказалось целое сокровище — снаряжение, продукты, медикаменты и, главное, маленький радиопередатчик.

Они тут же связались с космической станцией через крошечный спутник, который специально для этих целей шаттл вывел на стационарную орбиту, проходившую точно над местом их расположения.

Погибшие были оплаканы, уцелевшие приободрились, но на этом все и застопорилось. Марла, грешным делом, надеялась, что шаттл вот-вот приземлится, заберет своих и отбудет, но вскоре выяснилось, что все не так-то просто.

Потеряв один из двух имеющихся в их распоряжении шаттлов, а вместе с ним и лучших своих пилотов, те, кто командовал там, наверху, не хотели больше рисковать. Зная, что второй шаттл им доставят не скоро, а экипаж остался всего один, они, само собой, были предельно осторожны. Чтобы безопасно посадить шаттл, требовалось прежде всего построить приличную ЗП.

Для этих целей выбрали маленький остров примерно в двух милях от «Фреда». С помощью энергетического оружия его полностью очистили от растительности. Конечно, с шаттла это можно было сделать всего за несколько минут, но это означало бы дополнительный полет — идея, тут же отвергнутая руководством станции. Пришлось пехотинцам самим выжигать каждое дерево, каждый кустик, каждый росток, что оказалось совсем непросто. Поначалу пропитанная влагой растительность вообще не желала гореть, и только использовав высушенную растопку и керосин, заготовленный для «Фреда», удалось добиться, чтобы огонь взялся как следует.

В процессе этой работы Ванесса невольно добилась со стороны Марлы смешанного с недоброжелательством уважения. Прелестная блондинка грудилась наравне с остальными, чаще всего плечом к плечу с Ренном, и ни разу не пожаловалась. Марле только и оставалось, что сидеть неподалеку и не спускать с них глаз — не имея рук, она мало чем могла помочь. Вот она и сидела, глядя, как Ренн с Ванессой целуются; темные силуэты четко выделялись на фоне бушующего пламени. Каждый поцелуй рвал ее душу на части, но что она могла поделать? Оставалось лишь молча страдать.

Марла с тоской перевела взгляд на черный дым, клубами поднимающийся к небу. По счастью, низкая облачность прижимала его к земле, и издалека заметить дым вряд ли было возможно. Хотя Джумо и не распространялся на эту тему, Марла знала, что он все время опасается других обитателей Трясины, и она прекрасно понимала его. Люди тут жили самые разные — наподобие Циклопа с его бандой, например. Для некоторых из них ученые со своим снаряжением могли бы оказаться очень привлекательной добычей. Поэтому Джумо ввел обязательные дежурства и установил на подходе к лагерю электронные датчики.

Это были самые что ни на есть примитивные датчики широкого спектра действия, лишенные даже крошечного электронного разума. Уловив шум или ощутив тепло тела, они посылали сигнал на панель, установленную в каюте «Фреда». Красное пятнышко указывало местоположение датчика, но этого было недостаточно, чтобы понять природу потенциальной угрозы.

В результате Марла большую часть времени проводила снаружи, под дождем, разыскивая датчики, среагировавшие то на шум упавшего дерева, то на пробегавшего мимо кенгуру. И все же это занятие было предметом ее маленькой гордости, потому что лучше, чем она, с ним не справлялся никто. То, что Ванесса боялась выходить в джунгли в одиночку, только улучшало настроение Марлы.

Наконец настало утро четвертого дня, и снова появился шаттл. Отлично. К ночи чужаки уберутся отсюда, и все пойдет как прежде. Шаттл завис, водя энергетическим лучом из стороны в сторону по все еще дымящейся поверхности маленького острова и поднимая клубы пара. Изо всех щелей потекла расплавленная грязь, быстро высыхая и затвердевая. Как только остров целиком покрылся красно-коричневой коркой, шаттл выключил энергетический луч, покачал тупо срезанными крыльями и улетел.

Когда шаттл вернулся, остров был совершенно пуст. Марла уже устала ждать. Ренн подошел к ней и предложил прогуляться. Она ужасно обрадовалась — возникло чувство, будто и впрямь все становится как прежде.

Они пошли туда, где лежали обломки рухнувшего шаттла. Не то чтобы это была такая уж особенно приятная прогулка; а просто идти по хорошо утоптанной тропе не составляло труда. Когда люди перестанут тут ходить, джунгли поглотят тропу в течение нескольких дней.

— По-твоему, они заберут обломки шаттла с собой? — спросила Марла.

Ренн нахмурился:

— Как-то не задумывался. Почему тебя это интересует?

— Потому что тут просто золотые залежи, — терпеливо объяснила ему Марла очевидные, казалось бы, вещи. — Подумай, сколько нам дадут в Расплате за один только металл, не говоря уж о креслах и прочих мелочах.

Ренн вспомнил туалет Дока Фескера, бак для которого он нашел среди точно таких же обломков, и засмеялся:

— Не забудь про туалет.

Марла недоумевающе посмотрела на него:

— Туалет? Мне он не нужен.

— Неважно. Это я так, к слову, — ответил Ренн. — Да, отличная идея — извлечь всю возможную выгоду из обломков шаттла. И как я сам не догадался? Но это потом. А сейчас нам предоставляется одна совершенно уникальная возможность, и, по-моему, грех ею не воспользоваться.

— Что еще за уникальная возможность? — немедленно насторожившись, спросила Марла.

Ренн некоторое время помолчал. В этот момент они как раз вышли на поляну. Падая, шаттл прорезал просеку в мягкой плоти джунглей, но болото уже начало процесс исцеления самого себя. Повсюду из грязи тянулась к свету новая поросль, стремясь захватить как можно больше образовавшегося в результате катастрофы свободного пространства.

Ренн сделал в уме пометку непременно запеленговать это место. Пройдет несколько месяцев, обломки исчезнут под буйной растительностью, и их почти невозможно будет отыскать. Почувствовав напряженный взгляд Марлы, он посмотрел на нее:

— Как ты отнесешься к тому, чтобы устроить себе маленький отпуск?

В первый момент Марла даже не поняла, о чем речь, но потом до нее дошло.

— Туда? — она подняла морду к небу. — Какого черта? Потом, после возвращения, нам здесь станет совсем тошно.

Ренн пожал плечами:

— Может быть… Но меня точит любопытство, и я не могу отказаться от возможности удовлетворить его. Думаю, ты испытываешь точно такие же чувства, хотя, может, и ни за что не признаешься в этом. А кроме всего прочего, они обещали протестировать все твои системы и произвести текущий ремонт. В пределах своих возможностей, конечно.

Такая перспектива была для Марлы даже более привлекательна, чем мог предположить Ренн. За последние несколько месяцев ее тело не раз работало с перегрузкой, и мысль о необходимости текущего ремонта не давала ей покоя. Тем не менее это предложение выглядело так, как будто Ванесса искала — и нашла — способ продолжить свои отношения с Ренном. Марле мало улыбалось болтаться рядом с ними и наблюдать за развитием этих отношений.

— Спасибо, спасибо, но нет. Думаю, их интересуешь только ты. Я подожду здесь.

— Ты ошибаешься, Марла, — солгал Ренн. — Они приглашают нас обоих.

На самом деле Ванесса пригласила только его, но он настоял, чтобы Марлу взяли тоже. Ванесса согласилась, хотя и не слишком охотно. Теперь Ренн решил, что настало время привести решающий аргумент. Или, по крайней мере, он надеялся, что этот аргумент окажется решающим.

— Подумай вот над чем. Твои механизмы проверят и отрегулируют, мы пополним свои запасы, и все это совершенно бесплатно.

Марла насторожила уши:

— Ты это серьезно? С чего бы такая щедрость?

— В уплату за все те шкуры кенгуру, которые мы упустили в день сражения.

Искушение было очень велико. Не говоря уж о ремонте, гости изрядно опустошили их запасы; может, теперь наконец удастся возместить причиненный ущерб? За это придется заплатить дорогую цену — целыми днями любоваться, как милуются Ванесса и Ренн, но оно наверняка того стоило. Кроме того, Марла чувствовала: Ренн и в самом деле хочет, чтобы она отправилась вместе с ним.

— Ладно, уговорил. Вообще-то это будет даже забавно — убраться отсюда, хотя бы на время. Одного не понимаю. Откуда вдруг такое благородство? Почему бы им просто не сказать нам на прощанье «спасибо» и не улететь к себе?

Ренн с видом притворного раздражения покачал головой:

— Марла, Марла, нельзя быть такой циничной. Признаю, все это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, но давай слетаем и посмотрим собственными глазами, что за всем этим стоит.

Они вернулись к «Фреду», привели его в порядок и спрятали в узкой боковой протоке. Надежно привязали лодку с помощью нескольких линей и закамуфлировали ветками. Оглядев результат своих усилий, Ренн остался доволен; теперь обнаружить «Фреда» было практически невозможно. Его охватило нетерпение. Так или иначе, полет на космическую станцию обещал перерыв в жизни на Трясине, пусть и небольшой. И кто знает? Может, там им еще что-нибудь обломится, о чем сейчас они даже не подозревают. Да и разлука с Ванессой на время откладывается. Уже хорошо.

Час спустя пилот шаттла опустился на спекшуюся поверхность только что созданной ЗП, сильно нервничая и осыпая проклятиями своих пассажиров, которые, по его мнению, не слишком торопились, поднимаясь на борт. Лейтенант Фитц был довольно привлекательным мужчиной — темноволосый, с четко вылепленными, правильными чертами лица — и никто не мог понять, с чего это он так разбушевался. С широко распахнутыми глазами, бледный до синевы, он все время нервно кривил и покусывал губы. Положив одну руку на кнопку аварийного взлета, другой он намертво вцепился в рукоятку управления.

Дело в том, что Фитц обладал очень небольшим опытом в управлении шаттлом и ужасно боялся совершить какую-нибудь оплошность. Веллер и Хо умели летать когда угодно и куда угодно, и если планета все же убила их, значит, это очень скверное место. Как и остальные сотрудники станции, Фитц имел несколько дублирующих специальностей, и пилот шаттла была одной из них. Ну и невезуха! Что бы ему обучиться на повара. Или, скажем, на библиотекаря. Это был его третий полет к поверхности Трясины и, как он от всей души надеялся, последний.

— Ну, все уже на борту. Какого черта мы торчим тут, лейтенант?

Голос, раздавшийся из интеркома, принадлежал Чину. Ему не терпелось как можно скорее убраться отсюда, а к Фитцу он всегда относился не слишком уважительно.

Фитц выругался. Погрузившись в свои мысли, он упустил момент, которого так ждал. «Ладно, кретин, — подумал он. — Если ты так сильно торопишься, посмотрим, как тебе придется по вкусу… вот это». Он с размаху вдавил кнопку аварийного взлета, и шаттл рванул с места, точно ядро, пущенное из пращи. Все пассажиры, кроме Марлы, тут же отрубились. Перегрузка лишила и ее возможности двигаться, но сознания она не потеряла, хотя и очень жалела об этом. Внутри все болезненно скрутилось; хорошо хоть, что ее не вырвало, — спасибо искусственному телу.

Благодаря специальному скафандру сам Фитц не страдал от перегрузки, и все же до самого выхода на орбиту напряжение на отпускало его. Однако, вопреки ожиданиям, на этом его неприятности не кончились. Вскоре интерком ожил снова — Чин обрушил на лейтенанта поток отборных ругательств. Фитц забормотал:

— Да, сэр… Простите, сэр…

В конце концов разъяренный ученый понял, что ничего больше не добьется, и отключился.

Впереди замаячило светлое пятно. Станция. Ну наконец-то. Пальцы Фитца запорхали над клавишами и рычагами управления. Потом, удовлетворенно хмыкнув, он откинулся в кресле и смог, передав управление бортовому компьютеру, в полной мере насладиться полетом. Может, начальство будет и недовольно тем, что Фитц не стал пристыковываться вручную. Ну что же, эта проблема решается очень просто. Пусть затребуют, чтобы им прислали профессионального пилота.

Пока компьютер неторопливо подводил шаттл к космической станции, Ренн во все глаза внимательно рассматривал ее. Сейчас она заполняла уже весь носовой экран и выглядела довольно маленькой по обычным имперским меркам. Конечно, это была всего лишь исследовательская станция, а не орбитальный комплекс, куда, как правило, входит множество жилых и всяких других помещений.

Во время своих прошлых деловых поездок Ренну довелось повидать уйму космических станций, начиная от тех, на которых размещались имперские оружейные платформы весьма зловещего вида, и кончая легкими, грациозными сооружениями, больше похожими на скульптуры, чем на места обитания. Та, которая сейчас медленно выплывала им навстречу, находилась где-то посередине между этими крайностями.

Внешне она выглядела как два полых цилиндрических обруча, установленных перпендикулярно друг другу. Каждый из них имел в длину тысячи футов, а в диаметре около пятнадцати. Внутри образованного обручами каркаса медленно вращалась большая сфера, поверхность которой щетинилась множеством солнечных батарей, антенн, охлаждающих ребер и другого снаряжения. Ренн подумал, что обручи, скорее всего, используются для причаливания и в качестве складских помещений, а собственно станция размещается внутри сферы. Вращение обеспечивало создание на станции искусственной гравитации.

Вскоре все предположения Ренна подтвердились. Он почувствовал мягкий удар — это шаттл причалил к одной из платформ, установленных по окружности обруча. Всего их было четыре — по одной для каждого шаттла и две аварийные или для приема посетителей. Закрепление шаттла на платформе сопровождалось клацающими звуками, тупыми ударами и легким ощущением вибрации.

Из своих металлических гнезд выскользнули специальные гибкие шланги, поползли к предназначенным для этого отверстиям, герметически закрепились в них и запульсировали, когда в шаттл с шипением стал поступать воздух. Как только давление выровнялось, люк шаттла открылся. Возникла небольшая свалка, сопровождаемая добродушными шутками, когда пассажиры шаттла все сразу бросились к выходу, налетая друг на друга. Однако им, как работникам станции, отсутствие гравитации было не в новинку, и порядок быстро восстановился. Все выстроились в очередь и стали один за другим переходить на станцию.

Невесомость не была для Ренна совсем уж непривычной, и все же он держался позади, пропуская остальных. По двум причинам. Во-первых, Марла не сможет выбраться отсюда без его помощи, а во-вторых, его все время точила мысль, что, может быть, имеет смысл попытаться угнать шаттл.

И пехотинцы, и ученые сейчас думали об одном — о душе и других маленьких удовольствиях, ожидающих их на станции. Ванесса, например, первой оказалась у люка. Все и думать забыли о Ренне с Марлой, предоставив их самим себе. Что это, высокий уровень доверия или обыкновенная тупость? Ренну хотелось думать, что дело именно в доверии, хотя… Кто знает?

Со скучающим видом он скользил взглядом по спартанской обстановке шаттла, пытаясь обнаружить скрытые камеры или другие признаки того, что снаружи ведется наблюдение. Ничего. А собственно говоря, зачем им это? Не доверять своим работникам у них нет оснований, а заключенных вряд ли часто приглашают сюда на обед. Что касается Ренна, то они понятия не имеют, что он опытный пилот, что под мышкой левой руки у него висит бластер, а в сапоге спрятан пистолет. Да это будет совсем нетрудно — захлопнуть за ними люк, блокировать неопытного пилота в одном из помещений и взлететь.

Но куда он направится — вот вопрос? Этот шаттл, как и все суда такого класса, предназначенные для внутрисистемного использования, не имел гипердвигателя; это был скорее самолет, чем космический корабль. Следовательно, понадобится уйма времени, чтобы добраться до ближайшей цивилизованной планеты, а ведь запасы топлива и продовольствия наверняка не рассчитаны на такой дальний перелет.

— Ну, идешь, Джон? — выглянув из люка и сверкнув ослепительно белыми зубами, с усмешкой спросил Джумо.

Ренн помахал ему рукой. Неужели этот тип догадывается о его мыслях? Если даже так, обеспокоенным он не выглядел. Пехотинец помахал в ответ, лихо перекувырнулся через голову и исчез.

Повернувшись к Марле, Ренн увидел, что она с усмешкой подняла на него взгляд. Как обычно, попытка улыбнуться создавала впечатление, будто она смотрит искоса, с хитрецой.

— Обдумываешь, не стоит ли угнать это корыто? — спросила Марла. — Ай, как дурно! Жизнь преступника испортила тебя.

Ренн засмеялся, снял свой пояс и захлестнул его петлей вокруг ее туловища.

— Кто бы говорил.

Ухватившись за поручень, он отстегнул сначала свои, а потом и ее привязные ремни. Марла тут же всплыла в воздух, но он удержал ее с помощью пояса. Да, в невесомости без рук трудновато.

В животе, даром что его, как такового, не существовало, возникло отвратительное ощущение, но Марла постаралась не обращать на него внимания. Она чувствовала себя одновременно и униженной, и, как ни странно, почти счастливой. Проклиная собственную беспомощность, она наслаждалась вниманием, которое ей оказывал Ренн. Надо же! Он даже заранее предусмотрел, как нелегко ей придется. А то, что он всерьез подумывал о бегстве, придавало этим приятным ощущениям особый привкус; может быть, он не так уж сильно привязался к Ванессе, как казалось Марле.

Одной рукой удерживая ее, а другой отталкиваясь от специальных поручней, Ренн добрался до люка, пролез сквозь него и оказался в туннеле. В отсутствие гравитации тут не было «верха» и «низа» в обычном понимании этих слов. Тем не менее на внутренней поверхности обруча выделялось нечто вроде дорожки, свободной от трубопроводов, покрывающих остальные стены. Справа и слева от этой дорожки тянулись поручни. Было вполне естественно воспринять именно ее как «низ».

Направление движения указывали зеленые стрелки на стене, над каждой из которых было написано. «ВХОД НА СТАНЦИЮ».

Свет, казалось, исходил отовсюду и имел очень теплый желтоватый оттенок; очевидно, это было сделано с целью сгладить ощущение стерильности, характерное для многих научно-исследовательских сооружений. Получилось совсем неплохо.

Примерно через каждые тридцать футов попадались герметически закрывающиеся двойные двери. Сейчас они были открыты, но в случае утечки воздуха автоматически захлопывались.

Позади послышалось предостерегающее «би-ип!». Мимо Ренна промчался и исчез за поворотом ремонтный бот сферической формы.

Марла отдавала себе отчет в том, что Ренн тянет ее за собой, как багаж, но ей было слишком плохо, чтобы обращать на это внимание.

Вскоре они добрались до перекрестка, где зеленая стрелка с надписью «ВХОД НА СТАНЦИЮ» указывала направо. Ренн свернул, на всякий случай подтянув Марлу поближе, чтобы она не ударилась обо что-нибудь. Футов через пятнадцать они оказались перед большой дверью, которая, в отличие от предыдущих, была закрыта, но отъехала в сторону, как только Ренн приложил к ней ладонь. Никакой фантазии у здешней службы безопасности! Судя по всему, дверь открывалась просто от прикосновения любого теплокровного существа.

Протащив себя внутрь, Ренн дождался, пока с шипеньем закрылась внешняя дверь и открылась внутренняя. Над ней вспыхнула надпись: «ИСКУССТВЕННАЯ ГРАВИТАЦИЯ».

Как он и предполагал, на самой станции невесомость отсутствовала.

Это было странное ощущение. Только что он не весил ничего и тут же, пройдя сквозь дверь, стал весить, казалось, целую тонну. Однако это чувство быстро прошло. Искусственная гравитация здесь была даже чуть меньше нормальной, что давало определенные преимущества: например, возможность двигаться с большей скоростью.

Как только гравитация восстановилась, к Марле вернулись уверенность в себе и подвижность. Вместе с ними, однако, вспыхнула и раздражительность — вполне объяснимая, впрочем, учитывая все ее предыдущие мытарства. Она готова была вцепиться зубами в кого угодно, но тут же начисто позабыла обо всем при виде крупного, пестрого создания, как раз в этот момент появившегося из бокового коридора. Высотой оно было футов шесть с половиной и с ног до головы покрыто разноцветными перьями. Глядя на Ренна и Марлу огромными, точно блюдца, глазами, оно вертело в руках свисающую с шеи черную коробочку.

— Проверка… Проверка… Раз, два, три… Чертово изобретение… Вы слышите меня?

— Очень хорошо, Летающий-Далеко, — ответил Ренн. Он понял, что перед ними финтианин, и использовал традиционное для представителей этой расы обращение, употребляемое в тех случаях, когда ваш собеседник выше рангом и в то же время оба вы находитесь вдали от родины.

— А-а, ты знаешь, кто я такой, — ответил явно довольный финтианин.

— Не могу утверждать, что мне известно все о вашей почтенной расе, — с некоторой долей торжественности произнес Ренн, — но мне случалось бывать в прекрасных висячих городах твоего родного мира. И каждый раз, когда это происходило, у меня непременно занимали практически все деньги, которые я имел при себе.

Финтианин заухал, изображая смех.

— Поистине, ты знаешь нас хорошо. Тут меня называют Тот-Кто-Гоняется-За-Знанием, но большинство обращаются ко мне попросту — Хончо, — он одарил их финтианской версией усмешки. — Это что-то вроде «босса», верно?

Ренн и Марла недоуменно поглядели друг на друга и снова уставились на инопланетянина. Что за странный вопрос? А-а, наверное, финтианин тут за старшего.

— Что бы это имя ни означало, звучит оно хорошо, — дипломатично ответил Ренн.

— Отлично. Мне было бы неприятно думать, что они называют меня, к примеру, Разумной Птицей и воображают, будто я ничего не понимаю, — в восторге от собственной шутки финтианин снова разразился ухающим смехом. Отдышавшись, он протянул им для рукопожатия свои когтистые лапы-руки. — Прошу прощения. Ты — Джонатан Ренн, а ты — Марла Мендез. Так? Приветствую вас, друзья мои, и благодарю за помощь. Без нее число погибших было бы гораздо больше. Но хватит об этом. Вы, надо полагать, устали. Следуйте за мной, я отведу вас в ваши апартаменты.

С этими словами он повернулся и вразвалку направился по коридору.

Взглянув на покачивающийся, покрытый перьями хвост финтианина, Марла перевела взгляд на Ренна. Они улыбнулись друг другу, но сумели удержаться от смеха, хотя это было очень, очень нелегко.

Путь оказался неблизким и изобиловал поворотами, но в конце концов они добрались до самого центра станции. Он представлял собой вертикальный ствол, сверху донизу прорезающий все ее уровни. Сквозь стены из прозрачного пластика виднелись расположенные внутри ствола шахты нескольких лифтов и самая обыкновенная лестница. Она предназначалась для аварийных случаев, но позже Ренну стало известно, что пехотинцы получили приказ пользоваться только ею, а не лифтами. У Джумо в ходу имелось множество излюбленных поговорок, в том числе и такая: «Изнеженный пехотинец — мертвый пехотинец».

— Нам нужно опуститься на один уровень, — сказал Хончо, дожидаясь, пока прибудет очередная платформа.

Как только она появилась, он шагнул на нее. Поскольку каждая платформа вмещала только одного пассажира, следующей была очередь Марлы, а потом и Ренн ступил на медленно опускающийся диск. Через несколько секунд он сошел с него и оказался в небольшом круглом зале, в центре которого сидели несколько человек. Из числа знакомых среди них были Док, лейтенант Фитц и рядовой Форд. Все заулыбались и приветственно замахали руками. Некоторые уставились на Марлу с любопытством людей, оказавшихся в зоопарке. Она негромко зарычала, и они тут же отвернулись.

Ренн хотел было вмешаться, объяснить, кто такая Марла, но потом решил, что так даже лучше — они получили то, что заслуживали.

Сочтя за лучшее сделать вид, будто не заметил этот маленький эпизод, Хончо сказал, экспансивно размахивая руками:

— Этот зал служит нам одновременно местом отдыха, церковью и ночным клубом — все сразу. Каюты экипажа расположены вот за той переборкой, но в них тесновато, поэтому зал бывает занят практически все время.

Оглянувшись, Ренн увидел, что по всей ограничивающей зал переборке шли очень близко расположенные друг к другу двери. Да, наверняка каюты за ними и впрямь были не слишком велики.

Хончо подвел их к одной из дверей и прикоснулся к панели, вделанной в переборку рядом с ней. Когда дверь с шипением открылась, он перевел взгляд на Марлу:

— Тебе мы предоставляем каюту, предназначенную для императора. Только учти, если он неожиданно объявится, придется ее уступить.

— Конечно, — ответила Марла с притворной серьезностью. — У меня даже и в мыслях нет причинить неудобство императору.

— А гражданина Ренна мы разместим в каюте для гостей, которая, неизвестно почему, на целый дюйм шире всех остальных.

— Весьма польщен, — тоже с серьезным видом ответил Ренн и слегка поклонился.

От прикосновения финтианина открылась соседняя дверь. Ренн увидел помещение не только крайне тесное, но и странным образом сужающееся от входа к дальней переборке. Около нее виднелась самая обычная койка, а под и над ней полки для хранения вещей. В двух других переборках он разглядел закрытые в данный момент двери, за которыми, возможно, находились туалет и прочие удобства.

— Кают-компания, где мы, в частности, обедаем, на один уровень ниже, — сообщил Хончо. — Нам бы хотелось, чтобы вы пришли на общее собрание, которое состоится там в шестнадцать ноль-ноль по станционному времени, то есть примерно через четыре часа. Если вы, конечно, будете в состоянии. Постарайтесь хорошенько отдохнуть, увидимся позже.

С этими словами финтианин заковылял к лифту.

Все это время сидящие в центре зала разглядывали вновь прибывших с нескрываемым интересом. Испытывая в связи с этим определенную неловкость, Ренн и Mapла кивнули друг другу и вошли каждый в свою каюту. Двери за ними тут же закрылись.

В помещении Ренна ощутимо пахло дезинфекцией, как будто здесь совсем недавно производили уборку. Так, скорее всего, и было. Растянувшись на койке, он задумался о том, кто жил тут до него. Один из невезучих пилотов шаттла? Лейтенант Костелло? Может быть. У Ренна возникло отчетливое, хотя и труднообъяснимое ощущение, что совсем недавно в каюте было множество дорогих сердцу ее обитателя безделушек и что этот человек был совсем не похож на него. Некоторым повезло еще меньше, чем мне, подумал Ренн, выключая свет. И почти сразу же уснул под мягкое жужжание кондиционера.

Через короткий промежуток времени дверь скользнула в сторону, Ренн мгновенно проснулся, скатился с кровати и выхватил бластер. Но тут же опустил его, узнав силуэт Ванессы, отчетливо выделяющийся на фоне освещенного дверного проема. Остановившись на пороге, она долго вглядывалась в темноту, а потом вошла. Ренн включил свет и увидел, как дверь закрылась у нее за спиной.

— Джумо знает, что ты прихватил с собой это? — спросила она, кивнув на бластер.

Ренн пожал плечами:

— Понятия не имею. Похоже, его это мало волнует. Во всяком случае, он меня не обыскивал. Прости, что напугал тебя. Привычки, выработанные жизнью на Трясине, все еще сильны.

Она улыбнулась:

— Я сама виновата. Следовало позвонить в дверь, но в холле почему-то было пусто, и мне захотелось поскорее проскочить незамеченной.

Она нажала на кнопку и села в легкое кресло, которое тут же выдвинулось из стены. Ренн опустился на койку.

— Тебя так сильно волнует их мнение?

Ванесса тряхнула волосами, откидывая их за спину:

— Нет, если бы речь шла о сексе, но я здесь не ради него.

— Жаль.

Она засмеялась:

— У нас будет уйма времени для этого, если ты согласишься с моим предложением.

Ренн изо всех сил постарался придать своему лицу незаинтересованный вид:

— Предложением?

— Да, — кивнула она, выразительно округлив глаза. — Слушай внимательно. Все, что можно сделать с орбиты, мы уже сделали. Сейчас нам нужна дополнительная информация. Информация, которую можно получить только на поверхности. Однако жизнь на Трясине настолько трудна, что вся наша энергия уйдет лишь на то, чтобы уцелеть. Морские пехотинцы — это, конечно, неплохо, но они незнакомы с местными условиями, а среди ученых многие могут погибнуть, прежде чем разберутся в том, что нас интересует. Вот почему нам позарез нужна твоя помощь.

— И Марлы.

Она нетерпеливо пожала плечами:

— Ну да, и Марлы. Что скажешь?

Вместо ответа Ренн сам задал вопрос:

— Ты никогда не спрашивала, за что меня сослали на Трясину. Может, я бывший убийца или кто-нибудь в этом роде?

— А ты убийца? — улыбнулась Ванесса.

Ренн засмеялся:

— Нет.

— Ну и прекрасно. Так ты поможешь нам?

Ренн постарался скрыть охватившее его волнение:

— Ну, это звучит интересно, но, может, я что-то пропустил мимо ушей? Не обижайся, но что мы-то будем со всего этого иметь?

Теперь рассмеялась Ванесса:

— Ты прав! Самое главное я забыла. Вы будете со всего этого иметь полное помилование и сможете покинуть Трясину, как только наши исследования будут закончены.

— Остальные тоже так считают?

Ванесса покачала головой:

— Пока нет, но я собираюсь поставить этот вопрос на общем собрании. Думаю, и Чин, и Джумо поддержат меня. Им хорошо известно, что творится внизу. Проблема лишь в том, чтобы убедить Хончо.

Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Ренн попытался придать себе задумчивый вид. Вот он, шанс вырваться с этой проклятой планеты! Неужели они упустят его? Черт возьми, нет, конечно нет!

— Ну, не стану отрицать, это очень заманчивое предложение, — наконец заговорил он, — но я должен обсудить его с Марлой. Если она выскажется «за», остальное будет зависеть от тебя.

Ванесса в восторге захлопала в ладоши, точно маленькая девочка, получившая то, что хотела.

— Предоставь все мне. Только непременно приходи на собрание.

Она вскочила, легко поцеловала Ренна в губы и выскользнула за дверь. Настороженно оглянулась, не увидела никого, пересекла холл и скрылась в своей каюте.

Дверь каюты Марлы была приоткрыта совсем чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы увидеть, как уходит Ванесса. Обостренный слух позволил Марле еще раньше зафиксировать ее приход и услышать даже бормотание, доносившееся из каюты Ренна. Слов она не разобрала, и воображение мгновенно нарисовало ей собственную версию того, что там происходит. Марле стало плохо, очень плохо.

Душевная боль не уменьшилась даже тогда, когда через полчаса к ней зашел Ренн и рассказал о предложении Ванессы. Вдобавок усилились подозрения, которые Марла и прежде испытывала в отношении этой женщины. Может, она и впрямь любит Ренна, но несомненно в то же время использует его. И делает это очень расчетливо, очень обдуманно. Конечно, Ренн тоже не остается внакладе. Отлично, все по-честному: Ванесса использует Ренна, а он — ее. Все довольны и счастливы. Ха! Все, за исключением Марлы. Они с Ренном получат помилование, вот как? И дальше что? Ренн, кроме того, получит Ванессу. А Марла? Что ее-то ждет? Доживать свою жизнь в собачьем теле — вот что.

Грусть по-прежнему терзала ее, когда спустя час началось общее собрание. Как и все остальные помещения на станции, кают-компания имела круглую форму, но была разделена переборкой на две части. В одной стояли столы и стулья, на которых все сейчас и сидели. В другой, закрытой, части размещались агрегаты вторичной переработки, обеспечивающие работу замкнутой экологической системы станции, гидропонные установки и прочее в том же духе; там же готовили еду.

Оглядевшись, Марла заметила Джумо, Чина, Дока, Исаака, Форда и, конечно, Ванессу, которая выглядела так, словно явилась на демонстрацию модной одежды. Всего в кают-компании собралось человек пятьдесят: пехотинцы, ученые и техники — все, кроме стоящих на вахте. Среди ученых двое оказались финтианами, как и Хончо. Интересно, почему именно финтиане? Марла сделала в уме пометку непременно выяснить это.

Хончо встал, поправил свой транслятор и оглядел собравшихся:

— Ну, похоже, можно начинать. Как вам известно, сегодня у нас на борту гости, которым мы очень и очень обязаны. Как видите, некоторые кресла в этом зале опустели, и если бы не граждане Ренн и Мендез, их было бы гораздо больше. Мы пригласили их сюда для отдыха и поправки здоровья. Они, без сомнения, этого заслуживают. Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы они провели это время с пользой и удовольствием. У меня на родине почетных гостей приветствуют ритуальным танцем в небе, но, поскольку из собравшихся летать умеют лишь трое, а пространство здесь весьма и весьма ограниченно, поприветствуем наших гостей так, как принято у людей, — аплодисментами.

Все засмеялись и энергично зааплодировали. Хончо поднял когтистую лапу, призывая к молчанию:

— Теперь гости, если пожелают, могут покинуть наше собрание, а мы перейдем к обсуждению таких скучных проблем, как текущий ремонт установок вторичной переработки сырья и прочего.

Однако, неожиданно для Хончо, со своего места поднялась Ванесса. По залу прокатились смешки и многозначительные покашливания.

— Хончо, у меня есть предложение, и поскольку оно касается наших гостей, я попросила бы их остаться.

Ренну уже приходилось иметь дело с финтианами, и он сразу же обратил внимание на то, что плечи Хончо напряглись, а перья на шее взъерошились. И то и другое служило признаком раздражения. Интересно, почему?

Может, Ванесса уже не в первый раз нарушала планы Хончо, в какой-то степени вторгаясь в его прерогативы? Как бы то ни было, он явно был недоволен ее вмешательством. Однако произнес абсолютно спокойно:

— Конечно. А что за предложение? Мы слушаем вас.

Ренну почудилась еле заметная саркастическая нотка в тоне Хончо. На Ванессу, однако, это не произвело никакого впечатления.

— Спасибо, Хончо, — начала она, повернувшись к аудитории. — Как вам известно, наша первая попытка произвести полевые исследования окончилась полным провалом. Правда, шаттл разбился просто по несчастливой случайности, но на поверхности мы столкнулись с очень серьезными проблемами. Когда все время приходится тратить на то, чтобы просто выжить, трудно еще и вести исследовательскую работу. Боюсь, даже помощь наших доблестных пехотинцев, — она кивнула на Джумо, — не в состоянии изменить ситуацию. Как справедливо заметил Хончо, если бы не Джонатан Ренн, мы бы тут сейчас с вами не сидели.

Марла почти радовалась тому, что о ней не было сказано ни слова; это лишь подкрепляло ее невысокое мнение о Ванессе. К тому же она заметила, что Ренн нахмурился. Отлично. Может, эта женщина сама погубит себя.

— Наш проект вошел в критическую фазу, — продолжала тем временем Ванесса. — Для подтверждения или опровержения нашей теории полевые исследования абсолютно необходимы. Работать внизу, как я уже сказала, чертовски трудно. И вот в чем суть моего предложения. Мы нанимаем граждан Ренна и Мендез в качестве проводников для своей полевой команды. Их опыт поможет нам избежать множества неприятностей и довести дело до конца. Спасибо за внимание.

— Благодарю вас, Ванесса, — сказал Хончо. — Вопросы есть?

— Да, у меня есть вопрос, — произнес плотный мужчина с курчавой бородой и совершенно лысой головой.

Судя по одежде — легкому голубому комбинезону, — он принадлежал к бригаде ученых.

— Прошу, Барт.

— Не имея ни малейшего желания обидеть наших гостей, хотел бы выяснить, а как быть с их статусом? Не секрет, что они преступники. Насколько мы можем доверять им?

— Хороший вопрос, — заявил Хончо. — Ванесса?

Она тут же поднялась снова. С невольным восхищением Марла отметила, что эта женщина пустила в ход все свое очарование.

— Может, они и преступники, Барт, но я думаю, что им можно доверять. И вот почему. Во-первых, они рискнули своей жизнью, чтобы спасти нас от кенгуру, и потом еще много раз имели возможность расправиться с нами, но не сделали этого. Во-вторых, мы имеем возможность сделать так, чтобы они были кровно заинтересованы в исходе нашей экспедиции. Я считаю, что за участие в полевых исследованиях следует предложить им полное помилование в качестве вознаграждения, которое одновременно обеспечит нам их преданность.

Поднялся Чин:

— Целиком согласен с Ванессой. Мы нуждаемся в их помощи, это бесспорно, и лично я полностью доверяю им.

Сверкнув белыми зубами, в разговор вмешался Джумо:

— И я тоже. Если бы я не доверял моему другу Ренну, он не ходил бы тут среди нас с бластером под мышкой и пистолетом в сапоге.

Он сел, вызвав волну смеха в зале. Вспомнив о своих планах угнать шаттл, Ренн почувствовал себя круглым дураком. Выходит, Джумо все время опережал его на два шага, словно предвидя и искушение, которое у Ренна возникнет, и решение, которое он примет в итоге.

Два последних выступления были настолько убедительны и своевременны, что Марла не удивилась бы, узнав, что Ванесса предварительно хорошенько обработала обоих своих сторонников. По-видимому, та же самая мысль пришла в голову Хончо, потому что он сказал с оттенком иронии:

— Редкостное единодушие. Кто-нибудь еще желает высказаться?

— Ну, я не хочу выглядеть вечно сомневающимся, и все же, — в голосе Барта послышались извиняющиеся нотки. — Разве мы обладаем властью даровать помилование?

Последовала пауза, во время которой Хончо смотрел на Барта с видом некоторого замешательства.

— Хороший вопрос. Ответ таков: в принципе нет, так как это не наша прерогатива. Однако как лицо, которому Ванесса иногда позволяет выступать в роли руководителя нашей команды, я располагаю достаточно широкими полномочиями. В том числе и такими, которые позволяют решить эту проблему. И хотя я совершенно определенно чувствую, что здесь не обошлось без некоторых манипуляций, по существу идея мне нравится, и я готов принять ее. — Он повернулся к Ренну и Марле: — А ваше мнение? Вы одобряете предложение Ванессы?

С невероятным трудом сдерживая волнение, Ренн лишь молча кивнул. Марла, раздираемая одновременно и печалью, и радостью, сделала то же самое.

— В таком случае, — торжественно объявил Хончо, — я рад приветствовать вас как членов нашей команды.

Глава десятая

— Вы обманули нас, — почти прорычала Марла.

Они с Ренном сидели за маленьким столом напротив Хончо и Ванессы. Свет в кают-компании был выключен, чтобы не мешать просмотру голозаписей.

— Не совсем так, — спокойно ответил Хончо. — Просто мы кое о чем умолчали, но все остальное полностью соответствует действительности.

— В самом деле? — с притворной кротостью спросил Ренн. — Предполагалось, что вы занимаетесь биологическими исследованиями местных форм жизни.

— Так оно и есть, — заверила его Ванесса. — Помнишь Барта?

Ренн, конечно, запомнил полного лысого ученого с кудрявой бородой.

— Конечно. Это тот тип, который сомневался, стоит ли нам доверять.

Хончо жизнерадостно заухал, Ванесса улыбнулась:

— Так вот, Барт и есть один из наших биологов-исследователей. Чертовски хороший, между прочим. Он действительно изучает местные формы жизни и чуть с ума не сошел от радости, когда увидел образчики кенгуру, которые мы прихватили с собой. Однако правда и то, что некоторые из нас занимаются исследованиями совсем в другой области.

Идя сюда, Ренн рассчитывал услышать лекцию о биологических исследованиях, в которых им предстояло участвовать. Однако вместо этого Хончо повел речь об искусственных планетах и высказал предположение, что Трясина может оказаться одной из них. Тут-то и выяснилось, что биологические изыскания — отнюдь не главная задача работников станции. В памяти всплыли обнаруженные Капитаном руины, но Ренн промолчал, решив прежде выяснить, какую выгоду можно извлечь из этого знания.

Он с интересом выслушал рассказ Хончо о том, что большинство искусственных планет были открыты в ранние годы освоения космоса, что на них не обнаружено никаких признаков разумной жизни и что несомненное сходство между ними, независимо от того, в каких мирах они найдены, наводит на мысль об их общем происхождении. Хончо признал, что до сих пор в отношении искусственных планет у науки больше вопросов, чем ответов. Куда ушли Строители? Что с ними случилось? Может быть, война? Или бедствие космического масштаба? К несчастью, время, погодные воздействия и тектонические сдвиги лишили людей возможности получить ответы на большинство из этих вопросов.

И все же нет-нет кто-нибудь да натыкался на развалины, не слишком сильно пострадавшие под губительным воздействием времени. Открытия такого рода мгновенно становились сенсацией. Люди, сделавшие их, начинали без конца мелькать во всех выпусках имперских голоновостей, рассказывая о своей находке и не забывая упомянуть о трудностях, с которыми им пришлось столкнуться, частенько преувеличивая их. Как правило, их находки имели очень небольшую материальную ценность. В основном это были обрывки загадочных надписей на неизвестном языке, или обломки машин непонятного назначения, или что-то, напоминающее не то произведение искусства, не то бред сумасшедшего. Установить разницу между тем и другим не представлялось возможным. Ученые, конечно, встречали все эти находки с неописуемым восторгом, но простые обыватели проявляли к ним очень мало интереса и помнили о них в лучшем случае до следующей сенсации.

И все же не исключено, что кто-нибудь когда-нибудь да наткнется на нечто по-настоящему ценное. На новую технологию, драгоценные камни или просто предметы, за которые можно получить хорошие деньги. Люди помнили об этом. Вот почему каждый год множество ученых отправлялись в экспедиции, чаще всего на собственные деньги, обыскивая уже открытые и пытаясь найти новые развалины. Некоторые ученые считали, что такие частные раскопки могут нанести непоправимый вред ценным археологическим находкам, в то время как их менее принципиальные коллеги буквально соревновались между собой за право возглавить такого рода экспедицию.

Наконец Хончо закончил свою лекцию.

— И что же заставляет вас думать, что Трясина тоже искусственная планета? — спросил Ренн.

В огромных, похожих на блюдца глазах Хончо вспыхнуло выражение торжества.

— Голосъемки, сделанные с космической станции. И еще чувство, которое у меня вот здесь, — и Хончо ткнул себя когтистым пальцем в грудь.

— Он имеет в виду, — вмешалась в разговор Ванесса, — что существуют два типа доказательств, подтверждающих нашу гипотезу. Первые можно рассматривать как эмпирические. — Она поколдовала над пультом, и изображение Трясины стало расти. Вскоре на переднем плане возник большой участок экваториальной зоны. Пальцы Ванессы снова запорхали над клавишами, и большая часть изображения погасла, оставив на виду лишь три алых пятна. — Эти красные зоны представляют собой участки, потенциально многообещающие в археологическом отношении. Понадобились месяцы головоломных раздумий и тщательных наблюдений с привлечением спектрального анализа и фотографирования в инфракрасных лучах, чтобы остановить свой выбор именно на трех этих участках. Видишь? — она, как водится, обращалась исключительно к Ренну, словно Марлы тут и вовсе не было. — Все они правильной формы, примерно одинакового размера и плотности. И все же нам очень повезет, если хотя бы один из этих участков окажется той самой золотоносной жилой, которую мы ищем.

— А как насчет не эмпирических доказательств? — против воли не удержалась от вопроса Марла.

Ванесса нахмурилась, как это делают взрослые, когда в их разговор вмешивается ребенок, но не успела ничего сказать. Ее опередил Хончо.

— Я и есть то самое не эмпирическое доказательство или что-то вроде этого, — он снова похлопал себя по груди. — По какой-то причине, неясной даже нам самим, между финтианами и Строителями существует странная, необъяснимая связь. Ее воздействие распространяется и на сооружения, оставленные Строителями. Несколько лет назад один археолог-человек обратил внимание на то, что финтиане открыли больше искусственных планет, чем какая-либо другая раса. Поначалу он засомневался в справедливости собственной теории, думая, что, может быть, она является порождением профессиональной зависти или даже проявлением ксенофобии. И все же эта мысль не давала ему покоя. Он систематизировал все сделанные открытия, разнеся их по расам. Выяснилось, что две из каждых трех находок принадлежат финтианам и только третья — людям или представителям каких-либо других рас. Причем это соотношение не зависит ни от образования, ни от опыта ученых.

— Как уже сказал Хончо, — поспешила перехватить инициативу Ванесса, — никто не знает, как и почему финтиане делают это. Самая популярная теория гласит, что причина кроется в расовой памяти. В той области космоса, где господствуют финтиане, необычно много искусственных планет, и, возможно, две эти расы так или иначе связаны между собой. Однако связь эта уходит корнями в такую глубокую древность, что на сознательном уровне воспоминания о ней отсутствуют. Ну, как бы то ни было, представляется разумным не сбрасывать со счетов повышенную чувствительность финтиан. Вот почему на станции они — не только единственные представители других рас, но и возглавляют нашу команду.

— Факт, который Ванесса частенько игнорирует, — сухо заметил Хончо и посмотрел на Ренна с Марлой. — В любом случае теперь вам, наверное, ясно, почему следует держать язык за зубами. Стоит кому-нибудь прослышать о наших предположениях, и сюда отовсюду хлынут люди, не говоря уж о проблемах, которые наверняка создадут нам ваши друзья, обитающие на поверхности. В результате тут просто все разграбят, и бесценные научные знания могут оказаться утраченными.

— Или бесценная новая технология, — не без иронии заметил Ренн. — Сомневаюсь, что наше правительство финансирует этот проект исключительно по доброте сердечной.

Хончо кивнул:

— Ну конечно. Но это не снижает ценности или важности наших научных исследований.

— Учитывая потенциальную уникальность Трясины, с какой стати именно ее решили использовать как планету-тюрьму? — спросила Марла.

— Чертовски хороший вопрос, — тут же откликнулся Хончо. — К сожалению, на него нет исчерпывающего ответа. Отчеты еще первой научной экспедиции содержат достаточно фактов, которые могли бы навести на мысль, что Трясина нуждается в дальнейшем изучении. Однако этого не последовало. Охваченные желанием популяризировать идею планет-тюрем, власти закрыли глаза на все, что вызывало сомнения, не стали проводить никаких дополнительных исследований и поторопились одобрить Трясину в качестве планеты-тюрьмы. Они явно рассчитывали на то, что пройдут годы, прежде чем кто-нибудь внимательно прочтет отчеты, наткнется на сомнительные данные, вызывающие вопросы, осознает их важность и предпримет меры, чтобы в научной среде стало о них известно. А к тому времени, по расчетам правительства, заключенные уже будут вовсю осваивать планету. Переселить их станет практически невозможно. Так оно и вышло, — Хончо невесело усмехнулся. — Вот почему мы приняли решение продолжать свои исследования, несмотря на присутствие на Трясине заключенных.

— Что и привело нас к вам, — снова вмешалась Ванесса. — Благодаря вашему знанию Трясины мы получаем прекрасный шанс добраться до красных зон и исследовать их.

— Ну, у меня для вас уже сейчас есть хорошие новости, — с усмешкой сказал Ренн. — На Трясине и в самом деле есть огромные руины. Не знаю, то ли это, что вы ищете, но думаю, на них стоит взглянуть.

Некоторое время Хончо и Ванесса оторопело молчали, переваривая новую информацию, а потом повели себя так, словно слегка тронулись рассудком. Финтианин восторженно и бессвязно залопотал что-то, тараща круглые глаза, а Ванесса разразилась радостными возгласами, перегнулась через стол и обвила руками шею Ренна. Когда их губы встретились, Марла с отвращением тряхнула головой и затрусила к своей каюте. Разве она обязана присутствовать при их любовных играх? Уж лучше использовать это время, чтобы вздремнуть.

Через три дня они высадились на Трясине. Все почувствовали себя заметно лучше, когда нервный лейтенант Фитц захлопнул люк и взлетел. Дело в том, что не только сам шаттл становился уязвим, оказавшись на земле. Его прилеты и отлеты сообщали всем желающим об их появлении, как бы говоря: «Вот она, легкая добыча! Идите и возьмите ее!»

Хорошо хоть, что на этот раз шаттл приземлился и взлетел безо всяких приключений.

«Фред» ждал их там, где его оставили. Понадобилось три поездки, чтобы доставить от ЗП к руинам Капитана снаряжение и припасы. Всего в экспедиции участвовало четырнадцать человек, включая Ренна, Марлу, Ванессу, Хончо, Чина, Джумо и еще восьмерых морских пехотинцев. Пять из них были новичками, впервые покинувшими станцию, а трое — Док, Исаак и Форд — участвовали в полете первого шаттла, окончившемся столь печально. Ренн считал, что лучше бы людей было поменьше, но Хончо и Ванесса настояли на своем. Им и этого казалось мало. Они привыкли к экспедициям с участием сотен высококвалифицированных специалистов и целой армии роботов.

Но по крайней мере Джумо Ренна понимал. И очень внимательно прислушивался к его советам, ни на минуту не забывая об осторожности.

И вот «Фред», нагруженный взволнованными учеными и их помощниками, причалил к берегу в одной из мелких проток. Очень скоро выяснилось, что эти руины не только попадали в самый центр одной из красных зон, но оказались классическим примером зодчества Строителей. По крайней мере, такое складывалось впечатление на первый взгляд, хотя, конечно, его еще предстояло или подтвердить, или опровергнуть. А пока все кинулись упоенно соскребать налет веков с древних строений и голографировать все, что оказывалось в поле зрения.

Хончо, казалось, присутствовал сразу везде, сию минуту поражаясь бесподобной симметрии канала, а уже в следующую восхищаясь изумительной структурой древнего сооружения, из-за чего они едва не потеряли его. Вопреки советам Ренна и откровенному беспокойству Джумо финтианин настоял на том, что осмотрит развалины с воздуха. Все забросили свои дела, чтобы понаблюдать за интересным зрелищем. За исключением Ренна никто до сих пор не видел финтианина в полете.

Не обращая внимания на всеобщее любопытство, Хончо расправил большие, сложенные за плечами крылья и вразвалку вышел на середину тропы. Глядя на его плотную фигуру, трудно было представить, что он взлетит, и пехотинцы начали недоверчиво перешептываться. Однако спустя несколько секунд Хончо уже взмыл в воздух, причем двигался на удивление грациозно. Но вот беда — большой лифтер, который кружил чуть повыше, вскоре заметил ученого и бросился на него. По счастью, Джумо сбил монстра первым же выстрелом. Тем не менее Хончо рухнул в болото и весь перепачкался. Несколько часов он яростно чистился и отмывался, но еще долго на его перьях была заметна грязь. И все же отважный финтианин неустрашимо продолжал свои полеты.

Остальные ученые горели желанием поскорее начать более тщательные изыскания, но прежде нужно было обезопасить местность, чем и занялись Ренн, Марла и пехотинцы. Марла произвела беглый осмотр руин, который подтвердил, что они густо населены монстрами. Нужно было избавиться от них — убить или, по крайней мере, отогнать подальше. Поскольку большинство пехотинцев не имели никакого опыта в столкновениях с ними, Джумо распорядился, чтобы в охоте на монстров приняли участие Исаак, Форд и Док. Остальным пяти пехотинцам было поручено охранять ученых и лодку.

Углубившись в джунгли, Марла сделала стойку. Все ее чувства были обострены до предела, а рецепторы теперь работали просто превосходно — спасибо техникам, которые еще на станции произвели ремонт ее систем. Конечно, это не был полномасштабный ремонт, для которого потребовались бы квалифицированные кибертехники и специальная лаборатория. И все же Чин вместе с несколькими техниками сделали все, что смогли. В частности, устранили незначительные повреждения, полученные Марлой в ранний период ее пребывания на Трясине. Поэтому сейчас она чувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было за последнее время. А приятнее всего было сознавать, что она делает нужное для всех дело, в то время как Ванесса целыми днями торчит на лодке. Бедняжка по-прежнему боялась джунглей и не скрывала этого. Марла ничего не могла поделать со своими чувствами и тайно злорадствовала.

В джунглях было жарко и влажно. Под воздействием солнечного тепла от почвы поднимался густой белый туман. Влага оседала на листьях, и ветки с хлюпаньем хлестали Марлу по бокам, когда она пробиралась сквозь густые заросли. В воздухе висел густой запах гнили, смешиваясь с насыщенным ароматом экзотических цветов и едкой вонью мочи кенгуру.

Продолжая углубляться все дальше в джунгли, Марла избегала звериных троп. Конечно, по ним было легче бежать, но они таили в себе грозную опасность, поджидающую за каждым углом. Лучше уж двигаться напрямик через джунгли — немного медленнее, зато безопаснее.

Пока все было тихо. Ничего пугающего. Множество следов кенгуру, которые успели заметно расплодиться с тех пор, как Ренн с Капитаном охотились здесь, но ничего необычного. Марла смущенно прочистила глотку и сказала:

— Можете выступать. Здесь много следов кенгуру, а в остальном все чисто.

Чин повесил ей на шею включающийся с голоса микрофон вместе с крохотным передатчиком. Приемник ей не требовался — у нее имелся свой собственный, встроенный. Поначалу она отказывалась таскать на себе передатчик — уж слишком он напоминал воротник, который Марлу заставляла носить Зараза, хотя Ренн и уговаривал ее согласиться. Но потом… Потом он сказал, что хорошая связь может спасти не одну человеческую жизнь. Ладно, это ее убедило. Ведь среди спасенных мог оказаться и сам Ренн.

Джумо услышал ее сообщение через крошечный наушник и ответил:

— Слышим тебя хорошо, Марла. Выступаем.

Поскольку у остальных тоже были наушники, они восприняли эти слова как сигнал к началу похода.

Все растянулись в длинную линию. Каждый сам пробивал себе дорогу сквозь густые заросли, но при этом не упускал из вида остальных. Ренн рассчитывал отогнать монстров к дальнему концу острова и убить их как можно больше. Жестоко, конечно, но не более, чем охота. И главное, без этого не обойтись. Барт и остальные биологи все еще ломали головы над тем, с какой стати звери, обычно бегающие в одиночку, вдруг сбились в огромную стаю и помчались неизвестно куда, охваченные безумием. Возникло множество теорий — что-то там связанное со спариванием, перенаселенностью и тому подобным. Но ни одна из них не была подтверждена убедительными доказательствами. Значит, поведение кенгуру по-прежнему оставалось для людей непредсказуемым. Отсюда следовал единственный разумный вывод — не опасен только мертвый кенгуру.

— Вижу их, — Док, как всегда, была лаконична.

Ренн заметил голубую вспышку справа от себя, но не бросился на помощь, помня инструкцию Джумо воздерживаться от этого.

— Хорошо, Док. Если ты нуждаешься в помощи, я пришлю кого-нибудь, — сказал командир, сверкнув зубами. — Но лучше постарайся справиться сама. Будь осторожна, не задень никого из наших, иначе в наказание я засажу тебя за отчеты.

Док постаралась и справилась сама, яростно выжигая подлесок, откуда к небу повалили клубы пара и дыма. По настоянию Ренна все взяли с собой энергетическое оружие. Автоматы издавали слишком много шума; предполагалось использовать их лишь в случае крайней необходимости.

— Двое кенгуру мертвы, один убежал.

Сообщение Дока заставило Ренна улыбнуться. Коротко и ясно.

Охота продолжалась еще три часа, и к тому моменту, когда Ренн скомандовал отступать, было уничтожено сорок восемь монстров различных видов. Хончо и менее опытные пехотинцы разглядывали причудливые трупы как зачарованные, а потом забросали Ренна и Марлу вопросами.

Пришлось Ренну прочесть им небольшую импровизированную лекцию. Теперь нужно было как можно скорее уничтожить тела, которые в любой момент могли привлечь незваных гостей. Ренну было ужасно жаль, что все эти шкуры пропадут зря, но он утешал себя тем, что если дела пойдут хорошо, ему больше не придется заниматься охотой. Трупы погрузили на борт «Фреда» и утопили в озере, где от них очень быстро не осталось ничего.

Ко времени возвращения «Фреда» уже почти стемнело. Поскольку вся команда на судне не помещалась, Ренн повел их в огромный зал, где еще уцелела грубая мебель, когда-то сколоченная Капитаном. Ванесса и Хончо с фонариками обшарили темные углы и только после этого успокоились.

Пришлось сделать несколько ходок к «Фреду» и обратно, чтобы привести в лагерь всех. Там уже зажгли лампы, расставили мебель; в целом, получилось совсем неплохо. Люди сновали туда-сюда, отбрасывая по стенам гигантские тени. Чин и пехотинец по имени Ред притащили полевую кухню и занялись приготовлением обеда. Он состоял из стандартного рациона, сдобренного специально прихваченными приправами. К удивлению Ренна, все оказалось не так уж плохо.

Расправившись со своей порцией, он дождался, пока остальные покончили с трапезой, и пересел поближе к Ванессе. Она уже забралась в спальный мешок и улыбнулась при виде него:

— Привет, Джонатан. Знаешь, это просто потрясающе! Мне приходится то и дело щипать себя, чтобы убедиться, что я не сплю.

Ренн засмеялся:

— Спорю, до сих пор никто так не отзывался о Трясине.

Она наморщила носик:

— Ну, для кого как, ты же понимаешь. Это — самые отлично сохранившиеся руины, которые мне когда-либо приходилось видеть. Остальное не имеет значения. Хончо говорит, что мы прославимся.

Глаза у Ванессы сияли как звезды.

— Рад, что ты довольна, — отозвался Ренн. — Не хочешь прогуляться?

Ванесса перевела взгляд в темноту, и выражение ее лица мгновенно изменилось.

— Туда? Ты шутишь?

— Со мной тебе нечего опасаться, — улыбнулся Ренн. — Кроме того, мы не будем отходить далеко. Ну, что скажешь?

Ванесса неуверенно посмотрела на него:

— Может, ты и прав, но я ужасно устала, а завтра нам предстоит трудный день. Как думаешь, будет дождь?

Ренн пожал плечами:

— Наверняка. Ну, ладно, спокойной ночи.

Он вернулся на свое место. Из темного угла за этой сценой с усмешкой наблюдала Марла. Может, кое-что все-таки идет так, как ей хочется.

Утром поднялась всеобщая суматоха., Вернулись усталые охранники и завалились спать. Остальные съели свой завтрак и начали обсуждать, как с наибольшей пользой провести сегодняшний день.

Основываясь на воспоминаниях Ренна и на том, что Хончо сумел разглядеть с воздуха, Чин с помощью портативного компьютера набросал примерный план руин. Распечатав копии, он раздал их всем членам команды. Хончо и Ванесса разбили план Чина на квадраты и разделили их между собой. Каждому предстояло бегло обследовать свою часть развалин и запечатлеть на голокамеру все, что они увидят. Потом все остальные ознакомятся с результатами их трудов, чтобы выделить наиболее многообещающие участки. Их предполагалось более тщательно обследовать в первую очередь.

Было сформировано три команды: две для обследования руин во главе с Хончо и Ванессой и одна для охраны под руководством Джумо. Каждой исследовательской команде был придан проводник. Ренну предстояло работать с Хончо, Марле и еще двум пехотинцам — с Ванессой. Остальные пехотинцы переходили в распоряжение Джумо. Один из них все еще спал, поскольку только что отстоял на страже свои четыре часа, второй охранял «Фреда» и еще двое — лагерь. Все, конечно, были хорошо вооружены и имели при себе рации.

Марла ломала голову, как это ее угораздило оказаться в команде с Ванессой. Было ли такое решение чисто случайным или на нем настояла сама Ванесса? Марла понимала, что вряд ли ей когда-нибудь удастся узнать правду, но не сомневалась в одном: если Ванесса чего-нибудь хочет, она, как правило, этого добивается.

Ренна тоже удивило назначение к Хончо, но в отличие от Марлы оно его еще и огорчило. Похоже, руины вытеснили его из сердца Ванессы. Он, конечно, втайне надеялся на что-то большее, чем кратковременный роман, но никогда по-настоящему не верил в это. Ну, что легко пришло, то легко и уходит.

Однако постепенно изыскания вытеснили эти грустные мысли — Ренну стало интересно. Хончо, конечно, все время бубнил себе под нос что-то невразумительное и бросался то вправо, то влево, но в целом действовал целеустремленно и продуманно. Работа у них шла на диво слаженно. Вначале Ренн осматривал какой-нибудь участок, убеждался, что там нет монстров, и расставлял пехотинцев для охраны. Потом за дело принимался Хончо с голокамерой в руке. Он снимал каждый квадратный дюйм, заботясь лишь о том, чтобы не пропустить ничего и вести съемки под самыми разными углами. Потом все эти изображения введут в компьютер, который, группируя их так и эдак, воссоздаст полную картину. Конечное изображение будет оцифровано, и дальше Чин сможет работать с ним как ему заблагорассудится. Компьютер даже представит ему варианты того, как все это выглядело прежде.

Ренн и сам сейчас внимательно приглядывался к развалинам, чего не делал раньше, когда они охотились тут с Капитаном. В основном руины представляли собой остатки сооружений прямоугольной формы, узких и длинных. Тот самый большой зал, где сейчас располагался лагерь, находился на одном конце такого прямоугольника, чуть ниже его плоской «крыши». На ней возвышались шесть круглых сооружений, все покрытые густой растительностью и все заметно отличающиеся друг от друга.

В сферу исследований команды Хончо попали три таких сооружения. Конструктивные особенности, делающие их столь разными, были выполнены из того же гладкого, однородного материала, что и все остальное. Однако имелось там и некое металлическое устройство, при виде которого Хончо едва не задохнулся от восхищения.

— Смотри, Джонатан, металл! Ну, не удивительно ли? И ни пятнышка ржавчины, ни следа растительности на нем. Почему, как думаешь, Джонатан? И еще, обрати внимание на форму. Странная, не правда ли? Ох, ох, Ванесса будет в восторге.

Все эти причитания финтианина могли вызвать лишь улыбку. Слушая их, Ренн обошел вокруг сооружения. Оно было примерно десяти футов в высоту, и густая поросль, окружающая его со всех сторон, мешала разглядеть подробности. Ничего интересного… Ничего… Постой-ка, что это? В одном месте в глубине зарослей внимание Ренна привлекла какая-то особенная, насыщенная тьма. Орудуя мачете, он раздвинул ветки и наклонился, чтобы получше видеть. Тьма, так и есть. Темный провал и за ним лестница, уходящая вниз!

— Хончо! — позвал Ренн в микрофон. — Иди сюда! Здесь кое-что интересное.

— Я занят, Джонатан.

— Ну, как скажешь, — ответил Ренн. — Тогда я возьму Форда и сам посмотрю, куда ведет лестница.

Послышалось возмущенное кудахтанье, и спустя несколько мгновений финтианин уже стоял рядом с ним.

— Лестница? Не вижу никакой лестницы. Если это одна из ваших человеческих шуток, то, по-моему, не слишком удачная.

С помощью мачете Ренн снова раздвинул ветки. Тут подошел и Форд. Они увидели узкий дверной проем, а за ним ступени. Закудахтав теперь уже от счастья, Хончо запрыгал на месте, размахивая голокамерой:

— Удивительно! Замечательно! Это же путь внутрь! А я-то опасался, что нам придется туда вламываться, что неминуемо привело бы к большим повреждениям. Ванесса, Ванесса! Ты слышишь меня?

— Слышу, — ответила Ванесса с другого конца развалин. — У вас там какая-то лестница?

В голосе ее, несомненно, звучало восхищение, но и что-то еще… Зависть, может быть?

— Ну да! — Хончо принялся восторженно описывать все, что они видели.

Ренн так и порывался войти внутрь, но Хончо настоял на том, что сначала нужно хорошенько осмотреть и зафиксировать с помощью камеры все вокруг.

— Не стоит торопиться. Будем действовать планомерно, как договорились, — неумолимо заявил он.

Место пометили и продолжили исследования.

Когда наступил вечер, все чувствовали себя до предела измотанными. Лазать вверх-вниз по развалинам оказалось делом нелегким. Тем не менее возбуждение не улеглось даже после ужина. Всех волновали одни и те же вопросы: куда ведет лестница и что они обнаружат внутри развалин?

Пока все взволнованно обсуждали новости, Ванесса хранила странное молчание. Ее участок был, без сомнения, очень и очень интересен, но ничего похожего на лестницу Хончо она там не обнаружила. Возможно, именно это делало ее несчастной. А если Ванесса чувствовала себя несчастной, она прикладывала все усилия, чтобы и окружающие начали испытывать то же самое. В особенности это относилось к Марле. Сегодняшний день окончательно испортил их отношения. Теперь они даже не разговаривали.

Хончо ел, одновременно клацая когтями по клавиатуре своего финтианского компьютера и вперив взгляд огромных глаз в крошечный экран. Он только что скачал сегодняшние голозаписи в компьютер и теперь анализировал изображения, сравнивая их с другими, сделанными несколько лет назад. В конце концов он удовлетворенно защелкал клювом и поднялся:

— Обед был превосходный, что бы это ни было. Может, требуется помощь? Ну, убрать там, посуду вымыть… А?

— Ох, хитрюга! Ты ведь видишь, что все уже сделано, — ответил Чин, кивнув на гору вымытой посуды. — Но раз ты так жаждешь помочь, запомни, завтрак за тобой.

— Очень признателен, — серьезно ответил Хончо. — Ну что, хотите посмотреть сегодняшние записи?

Его предложение было встречено со всеобщим энтузиазмом. Все, кроме стоящих на страже, полукругом уселись вокруг Хончо. Многие допивали кофе или жевали окаменевшие сухофрукты, которые были предложены на десерт.

Хончо и Чин установили голопроектор и подсоединили его к финтианскому компьютеру. Хончо прочистил горло и дождался, пока гул голосов смолк.

— Ну, начинаем. Благодарю всех, кто помогал нам сегодня. Проделана большая работа. Первичный осмотр развалин завершен, теперь можно перейти к детальным исследованиям тех участков, которые кажутся наиболее интересными.

Послышались одобрительные возгласы и аплодисменты. Хончо поднял руку, призывая всех к молчанию:

— Не скрою, сегодня на мою долю выпала редкостная удача, но немалый вклад в наши исследования внесла и доктор Купер-Смит. Команды преданных рабов, трудившихся во имя общего дела, тоже оказались на высоте.

Послышались возгласы притворного возмущения и свист. Ванесса натянуто улыбнулась, но больше никак не выразила своего отношения к сказанному. Дождавшись, пока шум стих, финтианский ученый перешел на серьезный тон:

— Как вам известно, Джонатан обнаружил дверь и лестницу, которая, вероятно, ведет внутрь развалин. Предлагаю с нее и начать. Однако Джонатан, Марла и командир Джумо напоминают нам, что это может оказаться весьма и весьма опасным. Из личного опыта Джонатану известно, что кое-где в джунглях проложены туннели, в которых обитают очень агрессивные существа. Значит, входить будем с величайшей осторожностью. Что касается самих развалин, надеюсь, они не обманут наших ожиданий. И хотя я, как правило, избегаю высказывать какие бы то ни было гипотезы на ранней стадии исследований, мы находимся в несколько необычной ситуации, и главное, наше время ограничено. Поэтому я собираюсь изменить этому своему правилу. Вообще-то такое поведение характерно для представителей обеих наших рас, но моя, похоже, имеет к нему большую склонность.

Шутка Хончо была встречена смехом, и тут наконец Ренн обратил внимание на искаженное лицо Ванессы. Она не смеялась, отнюдь нет. В ее глазах, устремленных на Хончо, полыхал гнев. Что с ней такое? Может, она не разделяла того мнения, которое собирался высказать финтианин?

— Как бы то ни было, — продолжал он, сделав широкий жест в сторону руин, — у меня возникла собственная теория относительно наших развалин. Поначалу я думал, что это несколько отдельных зданий, расположенных близко друг к другу. Но, приглядевшись повнимательней и проведя с помощью компьютера кое-какие сравнения, я изменил свою точку зрения. Нет. Теперь мне кажется, что все это части одного и того же сооружения — очень большого, возможно в несколько сот футов высотой.

Хончо замолчал, давая слушателям время переварить сказанное. Первым нарушил молчание Чин:

— Но если это и впрямь здание в несколько сот футов высотой, то почему между его отдельными частями есть промежутки, не заполненные обломками?

Физиономию Хончо расколола широкая усмешка, в которой Ренну почудилось даже что-то хищное.

— Потому что мы стоим на крыше этого здания.

Последовала новая долгая пауза. Хончо подошел к компьютеру и защелкал клавишами. Возникло голографическое изображение. Оно представляло собой высокое вытянутое здание с шестью круглыми сооружениями наверху.

— Конечно, это всего лишь мое предположение, но вот какой мне представляется вся картина. Тысячи лет назад на планете произошел чудовищный катаклизм. Может быть, по неизвестной пока причине растаял лед полярных шапок, уровень воды поднялся и возникли болота. Может быть, случилось что-то другое. Конечно, чтобы окончательно подтвердить или опровергнуть это предположение, здесь должны поработать геологи. Пока будем исходить из того, что тот или иной катаклизм имел место. Опираясь на все предыдущие исследования, можно предположить также, что это произошло много лет спустя после исчезновения Строителей. Однако здание оказалось настолько прочным, что выдержало и сам катаклизм, и последовавшие за ним тысячелетние эрозии под воздействием воздуха и воды. Да, оно уцелело, но его нижние несколько сот футов попросту утонули в грязи.

Теперь Ванесса сидела поджав губы. Гнев в ее глазах сменился неприкрытой ненавистью. Что это? Неужели она до такой степени потрясена гипотезой финтианина? Нет. Наверно, все гораздо проще. Мечты о научной славе прямо на глазах развеивались, как дым. Если так пойдет и дальше, ее имя окажется упомянуто разве что в сноске к сообщению о сенсационном открытии Хончо.

Финтианин между тем снова защелкал клавишами, и нижняя часть здания утонула во мраке. Хончо взял в руки черную палочку, из конца которой вырвалась яркая красная стрела около шести футов длиной. Используя ее как указку, он ткнул в точку на поверхности оставшейся на виду части здания.

— Полагаю, мы находимся вот здесь, на крыше или на чем-то вроде этого. Помните вход в зал, где мы разбили лагерь? По-моему, это не что иное, как огромное окно. То, что это не приходило нам в голову, объясняется отсутствием оконного переплета и других деталей, которые в нашем сознании ассоциируются с окном. Стекла, к примеру. Может быть, Строители использовали вместо него прозрачные силовые поля, — он говорил, а край указки скользил с одного места на другое. — Теперь что касается этих шести круглых сооружений наверху. В них, как мне кажется, находятся устройства жизнеобеспечения здания. Ну там, кондиционеры, коммуникационные узлы, мусоропроводы и прочее в том же духе. Металлическое устройство, которое я обнаружил на одном из этих круглых сооружений, может быть, скажем, антенной, а относительно лестницы Джонатана разумно предположить, что она использовалась для аварийного проникновения внутрь или на случай ремонта. Повторяю, пока все это исключительно на уровне догадок. Теперь, если только Ванесса не хочет что-нибудь добавить, предлагаю закруглиться и отправиться спать. Завтра мы тщательно обследуем лестницу Ренна. Возможно, она расскажет нам о многом. Ванесса?

— Мне нечего добавить, — с горечью ответила она. — Думаю, ты не упустил ничего.

Если Хончо по ее тону и догадался о чем-то, он не показал этого. Кивнул с серьезным видом и снова повторил, чтобы все ложились спать.

Когда собрание закончилось, Марла встретилась взглядом с Ренном. Он лишь пожал плечами и усмехнулся. Ну что же, пока все идет как надо.

Ярким утром следующего дня все проснулись, горя желанием поскорее разделаться с завтраком и приступить к исследованию лестницы. Всеобщее возбуждение передалось даже пехотинцам, которые чуть не передрались за право сопровождать ученых. Те из них, кого Джумо отправил охранять лагерь, ворчали и злились.

Когда ученые потянулись к месту работы, Марла подошла к Ренну:

— Ты, конечно, собираешься полезть туда первым. Это прозвучало как утверждение, не вопрос.

Ренн перевел на нее взгляд и улыбнулся:

— И тебя с добрым утром, милая. Да, я собираюсь полезть туда первым. Я единственный, кто знаком со здешними туннелями.

— Я пойду с тобой.

— Какого черта?

— Не будь таким тупицей, Джонатан. Моя обостренная восприимчивость поможет нам. Кроме того, я меньше и могу пролезть в любую дыру. Ну а на крайний случай у меня есть последний, решающий довод.

— Какой же?

— Будешь возражать — укушу за задницу.

Ренн засмеялся и хлопнул ее по спине:

— Боже избави! Сдаюсь! Признайся, ты просто хочешь, чтобы мы были вместе, как всегда?

Да, хочу, подумала Марла. Хочу, и все тут.

Спустя полчаса все наблюдали за тем, как пехотинцы срубают густые заросли, перекрывающие подход к двери.

— Будьте осторожны, — предостерег их Хончо. — Старайтесь не прикасаться ни к чему, кроме растений. Это и к вам относится, — жестко добавил он, обращаясь к Ренну и Марле. — Что бы удивительное вы ни увидели, не дотрагивайтесь ни до чего. Первоначальное расположение предметов и условия, в которых они находятся, могут иметь очень большое значение. Обязательно нужно сначала зафиксировать все это, а уж потом передвигать предмет.

Поскольку за последние пятнадцать минут он уже дважды инструктировал их на эту тему, Ренн и Марла лишь покорно кивнули и подмигнули друг другу. Теперь настала очередь Джумо напутствовать их.

— Помните, что радиосвязь должна работать все время. Если она нарушится, немедленно возвращайтесь. Не пытайтесь сами разобраться, в чем дело. Я понятно объясняю?

— Вполне, — ответил Ренн.

— Да, папочка, — с усмешкой добавила Марла.

Джумо засмеялся:

— Ну, тогда за дело.

К стволу ружья Ренн прикрепил мощный фонарик. Его заставили взять короткоствольное ружье довольно мерзкого вида, которое к тому же и стреляло не слишком точно. Зато оно могло пробить даже свинец. Кроме того, учтя свой прошлый опыт сражения в туннеле, Ренн отказался от лазерного ружья и прихватил с собой автомат. Его оглушительный треск мог сработать им на руку.

Марла остановилась в дверном проеме и сказала:

— Кто идет последним, тот пусть сам защищает от кенгуру свою задницу.

И исчезла. Все засмеялись. Ренн шагнул через порог. Фонарик отбросил большой круг света сначала на стену, а потом на ступени, когда Ренн опустил ружье.

— Марла?

— Я уже этажом ниже. Пока все спокойно. Внимательно смотри под ноги.

Ренн понял смысл ее предостережения, когда начал спускаться по ступеням. Их подъемы оказались необычно высоки; наверное, он прав, и Строители в самом деле были расой великанов. Внизу мерцали красным глаза Марлы.

— Похоже, у нас вот-вот появится компания.

— Ну-ка, поподробнее! — рявкнул в интерком Джумо.

— Помет, чудесный аромат и воющие звуки вдалеке, — ответила Марла.

— Будьте осторожны, — предостерег ее Джумо. — Если что — сразу останавливайтесь.

— Ладно-ладно, — успокоил его Ренн. — Хорошо, Марла. Давай спустимся еще на один этаж.

Стальные когти зацокали о ступени. Ренн осторожно последовал за Марлой. Между тем дневной свет сюда уже не доходил. Желтоватый круг, отбрасываемый фонариком, казалось, плыл по ступеням — точно призрак в поисках своей могилы. Стало заметно холоднее. Снизу поднимался удушливый, пропитанный вонью воздух; казалось, развалины живы и медленно, тяжело дышат. Воображение нарисовало Ренну затаившегося внизу монстра; если сейчас он и спит, то в любой момент может проснуться, почувствовать их присутствие и наброситься.

Внезапно кровь застыла у Ренна в жилах — впереди послышалось знакомое завывание. Голос Марлы тоже заметно дрожал:

— Вот у нас и впрямь появилась компания, Джонатан. Беги!

— А ты?

— Черт возьми, беги!

— Проклятье, что у вас там творится? — закричал Джумо.

Ренн услышал доносившееся снизу рычание и увидел, как Марла бросилась в ту сторону. Забыв о собственной безопасности, он запрыгал вниз по ступеням, навстречу завывающей орде.

Глава одиннадцатая

Он бежал, перескакивая через две ступени. Свет фонарика метался по стенам. Потом он увидел Марлу, а еще дальше бурлящую массу тел, которую удерживали на месте ее клацающие зубы. У монстров были лоснящиеся головы наподобие собачьих, удлиненные тела и по три ноги с каждой стороны. А больше времени для наблюдений не было. Ренн нажал на спусковой крючок.

Услышав оглушительный грохот выстрела, передние заколебались, попытались развернуться, но не смогли этого сделать из-за напирающих сзади. Оказавшись в ловушке, они хлынули вперед, едва не погребя под собой Марлу. Она сражалась отчаянно и яростно. Внезапно рядом с Ренном возник Джумо. Позади него маячили и другие, но что толку? Лестница была слишком узка. Они оказались так тесно прижаты друг к другу, что выбросом горячих газов оружия Джумо обожгло Ренну руку. Тем не менее именно появление пехотинцев решило исход дела. Твари снова начали разворачиваться, хотя, конечно, это удалось далеко не всем. Многие падали, сраженные выстрелами, косившими их, как траву. И все же вскоре они исчезли. Теперь слышны были лишь звуки выстрелов и жалобный скулеж раненых.

Джумо начал спускаться вслед за ними:

— Проклятье! Богом клянусь, это самая мерзкая планета во всей галактике. — Он повернулся к Ренну: — Разве я не приказал тебе убираться отсюда к черту?

Ренн кивнул:

— Приказал, конечно. Но я немножко заплутал в темноте и побежал не в ту сторону.

Джумо недоверчиво поджал губы.

— Дерьмо. Вот как, значит. Ты заплутал и… Дерьмо. — Он с усмешкой повернулся к остальным пехотинцам: — А вы что зубы скалите? Отправляйтесь вниз и прикончите раненых. Что, я сам все должен делать? Послышался нестройный хор:

— Да, сэр… Конечно, сэр.

Однако, пробегая мимо Ренна, пехотинцы все еще улыбались.

— Ну что там? — послышался голос Хончо.

Вслед за пехотинцами приковылял перемазанный в грязи, взволнованный финтианин.

— Замечательно! — воскликнул Джумо, в гневе скривив губы. — Будут меня здесь слушаться или нет? Разве я разрешил вам спускаться вниз?

На физиономии Хончо возникла хитрющая финтианская усмешка.

— Я немножко заплутал и перепутал направление. Некоторое время Джумо не мог произнести ни слова, а потом бросил:

— Дерьмо!

Повернулся и скрылся во тьме. Снизу доносились одиночные выстрелы — это пехотинцы приканчивали раненых.

— Марла, как ты?

Ренн опустился рядом с ней на колени. Кое-где густой мех был вырван, с морды капала зеленоватая кровь.

— Все прекрасно, спасибо. Только, видишь ли… Я согласна с Джумо.

— Предательница!

Ренн рукавом стер кровь с ее морды.

— Очень интересно, — послышался голос Хончо, разглядывающего мертвого монстра. Луч его маленького фонарика, мечущийся из стороны в сторону, остановился на груди животного. — Джонатан, тебе приходилось здесь сталкиваться с этим видом?

— Нет. Никогда не видел ничего подобного. И вот еще что. В отличие от всех остальных монстров эти не изменяют свой цвет в зависимости от окружающей среды.

— Взгляни-ка сюда, — поманил его к себе Хончо.

Ренн опустился на колени рядом с монстром, по груди которого скользил луч фонарика. Что это? Не может быть! Соски! Два ряда сосков. Перед ним лежала самка, способная выкармливать детенышей молоком. Откуда такое создание могло взяться на планете, где все животные яйцекладущие?

— Барту это будет очень интересно, — сказал Хончо. — Попрошу-ка я Джумо законсервировать для него парочку. — И финтианин отправился на поиски Джумо.

Ренн знал о существовании специальных мешков для хранения образчиков местной фауны, снабженных канистрами с консервирующим газом. Положи животное внутрь, запечатай мешок, открой клапан канистры — и порядок! Законсервируется что угодно. Сквозь мутный полупрозрачный пластик тушки выглядели довольно неаппетитно, но все же лучше, чем после препарирования.

— Эй, командир! — голос принадлежал Форду. — Глянь-ка сюда! Тут, кажется, бассейн.

Ренн и Марла, пробираясь сквозь завалы тел, побежали туда, где мелькали огни. Вскоре перед ними открылось большое пустое пространство. Странно. Если Хончо не ошибся в своих предположениях, сегодня утром они начали спуск с крыши очень высокого здания. С какой стати кому-то могло прийти в голову устраивать бассейн в одном из верхних этажей?

Кто-то из пехотинцев включил портативный прожектор, и Ренн едва не ослеп от внезапно вспыхнувшего яркого света. Пехотинцы стояли у стены четырех-пяти футов в высоту. Слишком высокой для человека, но вполне подходящей для Строителей, если они и впрямь были такими, как их себе представлял Ренн. Подойдя поближе, он увидел, что стена образует большой открытый квадрат — примерно сто футов в поперечнике. Больше всего это походило на балкон, а огражденное стеной открытое пространство напоминало атриум. Да, именно так, если опять же исходить из того, что над головой крыша. Взглянув вниз, Ренн увидел в двадцати футах от края черную воду. По следам на противоположной стене можно было судить о том, что когда-то вода стояла гораздо выше. Может быть, во время сезона дождей? Мягкий ветерок, которым тянуло сверху, рябил темную поверхность. Ренн непроизвольно вздрогнул — в загадочном безмолвии черной воды было что-то пугающее.

Внезапно он почувствовал острую боль в правой лодыжке, посмотрел вниз и увидел Марлу. Это она укусила его за ногу.

— А обо мне ты и думать забыл, дубина? Тебе не приходит в голову, что я тоже не прочь взглянуть?

Ренн засмеялся:

— Ну, прости.

Обхватив Марлу за туловище, он поднял ее, дав возможность поставить передние лапы на верхнюю часть стены. И вдруг до Марлы дошло — а ведь это она впервые обратилась к нему за помощью, не испытывая ни малейшего сомнения насчет того, как он среагирует. Безусловно, это — новый уровень в их отношениях. Выше или ниже, чем раньше? Трудно сказать. Но, без сомнения, новый. Она посмотрела вниз на черную воду.

— Ладно, опусти меня, пока не заработал грыжу или еще что-нибудь похуже.

— Слава Богу, — ответил Ренн и поставил ее на пол. — Ну ты и тяжеленная… — начал было он, но замолчал, снова почувствовав острую боль в лодыжке. — Перестань!

— Интересно, интересно, — бормотал Хончо, идя к ним вдоль стены.

— Что вы думаете об этом? — спросила его Марла. — Форд считает, что это бассейн.

— Ну, насколько мне известно, Форд давно жаждет окунуться, — задумчиво ответил Хончо. — Но я сильно сомневаюсь, что таков был первоначальный замысел Строителей. По-моему, мы стоим на балконе над большим открытым помещением, в котором, как предполагалось, не должно быть никакой воды.

Значит, Хончо тоже так считает, подумал Ренн. Эта мысль была ему приятна.

— Может, здесь проходили собрания?

— Не исключено. Это хорошо объясняло бы размеры помещения. Но уверенно пока ничего утверждать нельзя. Кто знает? Может, им нравились большие спальни?

— И что будем делать дальше? — поинтересовалась Марла.

— Думаю, самое время проконсультироваться с нашим другом доктором Чином, — ответил Хончо. — С какой стати он бездельничает, пока мы тут вкалываем, а?

Спустя пару часов и после несчетного числа ходок наверх и обратно картина резко изменилась. Теперь все помещение заливал яркий свет. Чин сидел за наспех сооруженным столом, заставленным всевозможной электроникой. Экран крошечного компьютера заливал его лицо зеленоватым светом, пальцы проворно порхали над клавишами. Разноцветные провода змеились по полу, тянулись вверх по ограждающей «бассейн» стене и исчезали по ту ее сторону. С них свешивались в воду приборы, делая Чина немного похожим на рыбака, забросившего сразу несколько удочек.

Марла и пехотинцы тем временем продолжали обследовать этот уровень и нашли три лестницы. Две уходили вниз, но оказались залитыми водой и заваленными обломками рухнувших стен. Третья тоже вела вниз, но вскоре заканчивалась туннелем. Кровь и помет указывали на то, что именно этим путем сбежали напавшие на них шестиногие монстры. У входа в туннель на всякий случай поставили двух пехотинцев, а чтобы им было лучше видно, в глубине туннеля повесили яркие лампы.

Марла и пехотинцы обнаружили также несколько затопленных шахтных стволов. Марла высказала предположение, что это что-то вроде лифтов, но Хончо лишь пожал плечами и заявил, что пока рано делать выводы. Может, это мусоропроводы, сказал он. Или вентиляционные шахты, или даже, чем черт не шутит, пути, которые Строители проложили специально для того, чтобы во время религиозных церемоний к ним могли являться их боги. Марла выслушала его с явным недоверием. С какой стати те, кто располагал самыми высокими технологиями, стали бы строить огромное здание, а потом бегать вверх и вниз по лестницам? Может, Хончо был из числа тех, у кого чужое мнение вызывает единственное желание — так или иначе оспорить его?

— Ну, друзья, мне уже в общих чертах ясно, что находится под водой, — со скромной гордостью объявил Чин, когда все собрались вокруг него, глядя на распечатку, выползающую из принтера. Протиснувшись между Хончо и Джумо, Ренн увидел, что залитый голубой краской лист покрывала сетка, на фоне которой кое-где были разбросаны небольшие пятна белого. — Поясняю для непосвященных, — продолжал Чин. — Белые пятна — это объекты, имеющие достаточно высокую плотность, чтобы отразить сигнал.

Ренн отметил про себя тот факт, что белые пятна — они же твердые предметы — были сгруппированы ближе к центру помещения. Если бы атриум не был затоплен, оттуда, где Ренн сейчас стоял, их можно было бы увидеть невооруженным глазом. Это лишний раз подтверждало мнение относительно предназначения балкона — он был построен специально для того, чтобы смотреть с него на происходящее внизу. Очевидно, у Хончо мелькнула та же мысль, потому что он сказал:

— Возникает ощущение, что эти предметы, находящиеся в центре следующего уровня, имели для Строителей очень большое значение. Может, им нравилось стоять на балконе и смотреть на них. Ну, кто-нибудь хочет окунуться? Я бы с радостью, но, увы, мое тело для этого совершенно не приспособлено.

Возникла оживленная дискуссия. Джумо настаивал, чтобы нырял кто-нибудь из пехотинцев. Ренн возражал, ссылаясь на то, что все пехотинцы заняты: одни охраняют «Фреда», другие — лагерь, третьи — вход в развалины, четвертые — туннель, по которому сбежали монстры. Марла и Хончо в силу строения своих тел не годятся для выполнения этой задачи, Чин слишком ценный работник, а Джумо осуществляет общее руководство пехотинцами. Сам собой напрашивался простой вывод. Чтобы окончательно склонить мнение остальных в свою пользу, Ренн сообщил, что на Земле немного занимался подводным плаванием. Многие ли из присутствующих, спросил он в заключение, могут похвастаться тем, что имеют за плечами такой опыт?

В конце концов Джумо сдался. Из лагеря принесли имеющееся в единственном экземпляре снаряжение для подводного плавания, и вскоре Ренн был готов нырять. Да, был готов, но вовсе не жаждал этого. Бр-р-р! Темная вода выглядела так зловеще. Постаравшись выкинуть эту мысль из головы, он в последний раз проверил снаряжение.

Дыхательная маска вроде бы прилегала к лицу достаточно плотно, хотя окончательно это станет ясно только в воде. За спиной у него были воздушные баллоны, пояс для крепления линей сидел на талии как влитой. Ласты, правда, оказались чуть-чуть маловаты, но все же это было лучше, чем ничего. В качестве единственного оружия Ренну пришлось удовольствоваться виброножом, свисающим с правого бедра. Стреляющее дротиками ружье принести из лагеря забыли. Ну, оставалось надеяться, что оно не понадобится. Датчики Чина не обнаружили в темной воде никаких признаков жизни. К поясу прикрепили два линя: один спасательный, а другой для того, чтобы вытаскивать артефакты, которые, собственно, и были главной целью подводного путешествия Ренна.

Когда он залез на стену и приготовился нырнуть, Марла беспокойно заметалась. Не нравилось ей все это. Она считала, что нырять следовало кому-нибудь из морских пехотинцев, но вслух высказать свое мнение не решилась, опасаясь вызвать недовольство Ренна. Все, что ей оставалось, это ругаться про себя и надеяться, что испытание окажется недолгим.

— В случае чего… три раза дерни за любой линь, и мы тут же вытащим тебя, — сказал напоследок Джумо.

Ренн кивнул, крепко сжал зубами мундштук и прыгнул ногами вперед. Долгое падение закончилось ударом о воду и громким всплеском. Опускаясь, Ренн удивился, какой чистой оказалась вода. Он-то ожидал, что она будет мутноватой, как на болотах. Отлично. Это ускорит дело.

Вытянув перед собой руки, Ренн пошел ко дну. Вода была чертовски холодна, лини мешали свободно двигаться, но в остальном было даже почти приятно. Ему всегда нравилось подводное плавание — нравилось ощущать, как вода обтекает тело, нравился даже холодок опасности, неизбежно сопровождающий этот процесс. Однако здесь, конечно, потенциальная опасность была слишком велика, и это в значительной мере уменьшало удовольствие. Ренн попытался оглядеться, но темная каменная коробка, в которую была заключена вода, существенно ухудшала видимость. Внезапно у самого его лица оказался пол, покрытый мягким ковром белесоватого придонного осадка, который тут же вихрем закружился вокруг, когда Ренн задел его концом ласты.

Заинтересовавшие их предметы должны были находиться где-то справа. Повернувшись, он поплыл к центру помещения, освещая дно лучом лампы. Постой-ка… Что это? Ренн резко развернулся и поплыл обратно, но уже медленнее, чтобы не пропустить то, что привлекло его внимание. А-а, вот оно… Когда он дотронулся до небольшого бугорка, вверх поднялось легкое облачко осадка. Какое-то время оно кружилось, поблескивая в свете лампы, а потом уплыло прочь. Перед Ренном лежал треугольный череп. Кое-где к белым костям все еще липли тонкие куски плоти и кожи.

Живот моментально свело, и Ренн резко развернулся, чуть не запутавшись в своих линях. Судя по размерам черепа, он принадлежал существу крупному. Отсюда сам собой напрашивался вывод, что его убийца был еще крупнее. Может, он решит полакомиться на десерт Ренном? Он пошарил взглядом по сторонам, но взбаламученная вода не позволяла ничего толком разглядеть. Стискивая зубами мундштук, Ренн снова поплыл к центру помещения. Под маску проникла крошечная струйка воды. Внезапно желание поскорее закончить это подводное путешествие стало почти невыносимым.

Через несколько секунд впереди замаячили неясные очертания какого-то предмета. Вот он, артефакт — мечта ученых. Предмет доходил Ренну до середины туловища, имел неопределенную форму и был покрыт толстым слоем белесого налета. Когда Ренн дотронулся до него, всплыл лишь верхний слой налета, остальное осталось на месте, образуя твердую корку в несколько дюймов толщиной. Внезапно уголком глаза Ренн заметил немного в стороне неясную тень и круто развернулся, вытаскивая нож. Фу, глупость какая. Просто еще один артефакт. А вон и третий, чуть правее. Обогнув их, он увидел четвертый. Похоже, все предметы были расположены в ряд, строго друг за другом. Ренн не понимал, что они собой представляют, видел лишь, что все они разные. Например, тот, что стоял прямо перед ним, был вытянут больше по горизонтали, чем по вертикали и стоял на трех невысоких подставках.

Ренн подплыл поближе, подсунул под него ладони, согнул колени и попытался поднять артефакт. Не тут-то было. Он вытащил вибронож, включил его и с помощью вибрирующего лезвия принялся разрезать спекшуюся корку, «приклеившую» артефакт к полу. Чем глубже входило лезвие, тем сильнее оно вибрировало. Все вокруг тут же заволокло мутное облако. Спустя некоторое время, основываясь исключительно на собственных ощущениях, Ренн выключил вибронож. Пока он засовывал его в ножны, белесоватое облако начало оседать. Он снова подсунул ладони под артефакт, согнул колени и предпринял еще одну попытку. Поначалу результат был тот же, что и прежде, но потом артефакт оторвался от пола, подскочил вверх и грохнулся обратно. Прекрасно. Тяжеловато, конечно, но поднять можно.

Подтянув к себе грузовой линь, Ренн обвязал его вокруг своей добычи, проверил узлы и три раза дернул спасательный линь. Реакция последовала незамедлительно — Ренн устремился вверх, точно ракета.

Незадолго до этого в сотнях футах от места погружения Ренна длинное, змееподобное существо проникло сквозь подводный туннель в холодные воды бассейна. Вкус воды был ему хорошо знаком. Не обладая зрением, оно, однако, имело в своем распоряжении другие органы чувств. В частности, могло многое определять по вкусу воды и ощущало даже самые слабые ее вибрации. Что-то двигалось там, где все должно быть спокойно. Не слишком разумное, создание чисто рефлекторно насторожилось, опасаясь гораздо более грозных своих соперников, обитающих в глубинах Трясины. Но источник этих колебаний был слишком мал, чтобы оказаться одним из них, и следовательно, подпадал под другую категорию.

Пища.

Извиваясь из стороны в сторону, создание заскользило сквозь воду, открыв рот, полный острых, похожих на кривые кинжалы зубов. Тварь была голодна — сегодняшняя охота оказалась неудачной.

Не поняв, по какому поводу Ренн дергал линь, все вцепились в него и потянули на себя. Пока его выбирали ярд за ярдом, Марла бегала вдоль стены балкона, горько сожалея, что не в ее силах помочь. Даже Чин оставил свои приборы и вместе со всеми тянул линь. Если бы не это, он бы наверняка увидел, как по крошечному экрану компьютера стрелой пронеслось что-то светлое, продолговатое. Но Чин трудился вместе с остальными и так же, как они, разразился радостными криками, когда над поверхностью воды показалась голова Ренна. Спустя несколько секунд его вытащили наверх. Как только он стянул с лица дыхательную маску и вынул изо рта мундштук, со всех сторон посыпались вопросы. С ним все хорошо? Что там, внизу? Нужно ли вытаскивать второй линь?

Все были так заняты, что не заметили, как немного в стороне длинное змеевидное тело выскочило на поверхность и тут же снова ушло в глубину. Тварь была в недоумении. Каким-то совершенно непонятным образом пища от нее ускользнула. Однако такое случалось и прежде. Выход был один — проявить терпение. Иногда, если пища внезапно исчезала наверху, нужно было просто выждать достаточно долго, и она возвращалась. Уйдя на глубину, тварь легла на грунт. Миллионы крошечных частиц придонной мути поднялись со дна и тут же начали оседать, покрывая ее мягким белесым одеялом.

Всеобщее волнение достигло апогея, когда Джумо и Чин принялись сооружать примитивное устройство для подъема артефакта — нечто вроде металлического каркаса, имеющего форму буквы «А». Хончо в возбуждении бегал вокруг, давая советы и комментируя каждое их действие. Когда каркас был готов, Джумо взял лазерное ружье, отрегулировал его так, чтобы получился узкий луч, и просверлил несколько дыр в полу. Потом дыры в подставке каркаса совместили с дырами в полу, сквозь те и другие продели болты и хорошенько затянули их. Теперь устройство было готово. Металл пронзительно заскрежетал о металл, когда каркас начали поворачивать, наклоняя его над водой.

— Молодцы, рабы! — воскликнул Хончо, жизнерадостно потирая свои лапки. — Теперь давайте глянем, какую рыбку выудил Джонатан!

Пока Ренн вытирался полотенцем, Джумо и Чин пропускали линь через шкив, установленный в верхней части каркаса. Хончо от волнения, как всегда, не мог остаться на одном месте.

— Ну, навалились! — скомандовал Джумо, и все потянули линь.

На этот раз даже Марла включилась в работу, ухватив зубами свободный конец линя. Шкив визжал от напряжения, и все же — сначала дюйм за дюймом, а потом фут за футом — линь выходил из воды. На полу начали громоздиться друг на друга большие веревочные петли.

Далеко внизу артефакт оторвался от пола, зашатался, вздымая клубы придонного осадка, и рывками пошел вверх. Поначалу обеспокоенная этим движением, тварь вскоре почувствовала, что к пище оно не имеет никакого отношения, и снова впала в состояние терпеливого ожидания.

Наконец артефакт показался над поверхностью воды. Перья Хончо встали дыбом, он запрыгал от возбуждения и завопил:

— Еще один рывок, рабы! Приналягте!

Миг — и артефакт, целиком выскочив из воды, зашатался над ней, свисая с верхушки каркаса.

— Порядок, Хончо, — расплылся в улыбке Джумо. — Крепи линь.

Хончо надавил на рычаг сбоку каркаса, сцепленный с тормозом шкива. Было заметно, как натянулся линь, когда тормоз встал на свое место.

Джумо вытер руки о штаны, глядя на покачивающийся артефакт и поддерживающий его каркас.

— Ну, осталось совсем немного. Взялись! — сказал он и ухватился за линь. Все остальные последовали его примеру. — На счет «три». Раз, два… три?

Линь был прочно закреплен, и совместными усилиями они стали подтягивать к себе верхушку треугольного каркаса. С пронзительным металлическим скрежетом он медленно повернулся и начал опускаться, теперь уже над полом. Вместе с ним совершал то же движение и артефакт. Когда каркас опустился достаточно низко, сработали стопоры у его основания. Артефакт дернулся и повис, покачиваясь из стороны в сторону. Рычаг шкива освободили, и спустя несколько мгновений артефакт мягко опустился на пол.

Наступил вечер, пора было возвращаться в лагерь. Форда отправили наверх за парой длинных жердей. Положив их на пол параллельно друг другу и связав короткими кусками веревки, Ренн соорудил нечто вроде носилок. Артефакт осторожно переложили на них. Потом у каждой жерди встали по двое мужчин и вынесли его наверх. Пришлось спуститься еще раз, чтобы забрать электронику Чина. К тому времени, когда со всеми этими хлопотами было покончено, стало совсем темно. Каркас и кое-какое другое снаряжение оставили внизу для дальнейшего использования.

Добравшись наконец до лагеря, Ренн первым делом увидел Ванессу, которая сидела на раскладном стуле, погрузившись в просмотр микрофильмов. Она даже не повернула головы, когда вошли пехотинцы с артефактом. Не требовалось быть гением, чтобы догадаться — удача Хончо заставляла ее буквально трястись от злости.

После обеда Хончо занялся артефактом. Это оказалось долгим и мучительно медленным делом. Действуя с предельной осторожностью и используя целый набор кисточек и мелких инструментов, Хончо очищал артефакт от налипшей на него за долгие годы корки спекшегося придонного осадка, неустанно бормоча что-то себе под нос и лязгая своими инструментами.

Ренн некоторое время наблюдал за финтианином, но его неудержимо клонило в сон. Он решил немного вздремнуть, а когда открыл глаза, уже наступило утро и Джумо легонько тряс его за плечо, пытаясь разбудить.

Позевывая, Ренн сел и… потянулся к пистолету. В десяти футах от него сидел монстр из туннеля! Громкий смех заставил руку Ренна повиснуть в воздухе. Он вгляделся повнимательней и понял, что перед ним часть скульптуры. Все линии поражали своим совершенством, каким-то непостижимым образом передавая не просто внешний облик животного, но и, казалось, саму его сущность. Возникало впечатление, что оно живет, дышит, в любой момент может выйти из транса и наброситься на Ренна. И все же кое-какие отличия от живого монстра были налицо. Во-первых, создание, запечатленное в скульптуре, как бы слегка улыбалось — нечто похожее Ренну приходилось видеть на физиономии Марлы. А во-вторых, взгляд у него был поразительно умный. Но как такое возможно? Твари из туннеля производили впечатление едва ли не самых тупых и злобных на Трясине!

— Этого мы не знаем, — ответил Хончо на безмолвный вопрос Ренна.

Взъерошенный финтианин выглядел предельно усталым — и потрясенным. Он работал всю ночь, не умея совладать с собой и остановиться. Стоило приоткрыть один участок скульптуры, как тут же возникало страстное желание заняться следующим. И так до тех пор, пока он не отчистил весь налет.

— Что, даже никаких предположений?

Хончо усмехнулся:

— Ты, без сомнения, догадываешься, что я не в силах удержаться от предположений. Пищи для размышлений у меня было не так уж много, но один факт не вызывает сомнений, хотя и порождает новые вопросы. Все животные на этой планете яйцекладущие, так? Все — кроме этих. Вопрос первый: может, они попали сюда откуда-то извне? И если встать на эту точку зрения, следующий вопрос напрашивается сам собой. Может, их привезли с собой Строители? Может, по какой-то неизвестной нам причине эти животные были очень важны для Строителей? Во всяком случае, эта скульптура, бесспорно, наводит на такие мысли. Взгляни-ка на их ноги.

Ренн так и сделал. Оказывается, две передние пары ног были приспособлены для хватания! А ведь у тех тварей, с которыми они сражались вчера, на передних лапах были когти.

— Видишь? — продолжал Хончо. — Они пользовались инструментами. Значит, были созданиями разумными. По крайней мере, когда-то. А потом, по-видимому, их развитие пошло вспять и закончилось тем состоянием, в котором они находятся теперь. Возникает вопрос: почему?

— Потому что их предоставили самим себе?

Хончо поднял взгляд к небу и нахмурился:

— Что ты сказал?

Ренн пожал плечами:

— Убравшись отсюда, Строители предоставили их самим себе. Может, они каким-то образом зависели от Строителей, и когда те неожиданно исчезли, оказались не в состоянии вести самостоятельную жизнь. Разумную, я имею в виду.

Хончо улыбнулся:

— Интересная теория. Непременно упомяну ее в своем отчете. Думаю, она сделает мне честь.

— Пойду узнаю, что новенького, — сказала Ванесса и бросилась к выходу, едва не сбив с ног Марлу.

Ренн почти не заметил ухода Ванессы, пытаясь разгадать головоломку, заданную скульптурой. Разумная раса, погрязшая в невежестве… Если уже первый артефакт позволяет сделать такие предположения, то сколько открытий сулят остальные? Ренну это было ужасно интересно, и Хончо, судя по выражению его огромных глаз, тоже.

Вот почему два часа спустя они снова уже были внизу. Чин устанавливал свою электронику, а Ренн натягивал снаряжение, готовясь к новому погружению. Марла бегала вокруг, волнуясь даже больше вчерашнего. По ее мнению, с Ренна было вполне достаточно, и настало время кому-нибудь сменить его. Но он заупрямился, как обычно. Логически рассуждая, заявил он, у них нет выбора. Он уже знает, где находятся остальные артефакты и чего можно ожидать внизу. Кроме того, на этот раз он будет лучше экипирован — Джумо предложил ему взять с собой горелку от миниатюрного сварочного аппарата, чтобы с ее помощью отдирать артефакты от пола. Он же снабдил Ренна прочным ремнем, посоветовав использовать его для крепления очередного артефакта.

Чин опустил приборы в холодную воду и произвел предварительную проверку. Заканчивая свои приготовления, Ренн поглядывал на экран компьютера. Ага, вот они, семь светлых пятнышек — и больше, похоже, ничего нового. Найдя взглядом Марлу, Ренн поднял вверх большой палец, прицепил к поясу оба линя и забрался на стену. Вода, как и прежде, выглядела спокойной и темной. Внезапно по спине пробежал холодок, не имеющий никакого отношения к температуре окружающего воздуха. А-а, пустяки. Он уже был внизу и выбрался оттуда без единой царапины. Ренн прыгнул ногами вперед и ушел под воду.

Далеко внизу тварь почувствовала вибрацию воды и еле заметно зашевелилась. Чувство времени у нее отсутствовало. Секунды проходят или дни — ей было все равно. Пища исчезла и снова появилась, вот что имело значение. Тварь была голодна, теперь уже очень сильно голодна. Ее желудок, протянувшийся по всей длине тела, был пуст и требовал пищи.

Как и в прошлый раз, взору Ренна открылся пол, затянутый мерцающим белесоватым налетом. Круто развернувшись, он устремился к центру помещения. А-а, вот они. Стоят себе, никуда не делись. Он быстро обвязал ремнем один из артефактов и с помощью горелки отрезал его от пола. Внезапно шеи коснулась струя холодной воды. Ренн резко обернулся, вглядываясь во мрак. Ничего.

Просто нервы. Он снова повернулся к артефакту и прицепил к ремню грузовой линь. И вдруг что-то с невероятной силой врезалось в другой, спасательный линь. Ренна вздернуло вверх, но перекушенный кинжально острыми зубами линь тут же выпустил его. Ренн поднял голову и увидел, что на него надвигается огромная пасть, полная кривых зубов. Он нырнул за артефакт, однако чудовище не отставало. Вода вокруг как будто вскипела. Он старался не упускать из вида кошмарную голову, но она мгновенно оказалась позади, а извивающееся змееподобное тело обвилось вокруг туловища Ренна и начало сжиматься, все плотнее обхватывая его. Жуткая голова маячила уже совсем рядом. Не давая вырваться. Надо было что-то предпринять, и немедленно. Рука метнулась к виброножу. Проклятье! До него было не дотянуться — мешало толстое кольцо твердой плоти, обхватившее тело Ренна.

В отчаянии он зашарил пальцами в поисках сварочного резака. Вот, наконец-то! Ренн нажал на кнопку. Ничего не произошло, а мерзкая голова между тем продолжала надвигаться. Черт, черт, черт! Он же забыл о предохранителе. Отжав его неуклюжими движениями трясущихся пальцев, Ренн снова надавил на кнопку, включающую резак. На этот раз из горелки вырвалось длинное копье голубого огня, вода вокруг и в самом деле вскипела. Тварь отдернула голову. Отлично! Сколько-то времени он выиграл. И тут у Ренна чуть глаза не вылезли из орбит, с такой силой мощное тело стиснуло его туловище.

Тварь была в недоумении и немного напугана. Что это за пища, которая сражается таким необычным способом — полыхая жаром? Почему не умирает, как положено всякой пище?

Стало трудно дышать, перед глазами все поплыло, но Ренн все же сумел ткнуть резаком в тело чудовища. Кожа, мышцы, кости — все тут же начало таять. Темная кровь струей хлынула в воду. Тварь забилась в агонии, но не ослабила хватку. Сжав зубы, Ренн начал водить резаком по всей ширине извивающегося тела, туда и обратно, снова и снова, полный решимости разрезать его пополам. И вдруг тварь отпустила его.

Скрутившись в плотное кольцо, она двинулась прямо на Ренна. Хватая ртом воздух, он нащупал ногами пол и выставил перед собой резак. Тварь продолжала приближаться. И вдруг, когда уже казалось, что еще миг — и она просто откусит ему руку вместе с резаком, свернула в сторону.

Действуя чисто импульсивно, Ренн согнул колени, оттолкнулся от пола, обхватил змееподобное тело руками и ногами и повис на нем. Это было нелегко. Монстр пытался сбросить его, изворачиваясь из стороны в сторону. Дважды он едва не укусил Ренна, но не сумел изогнуться в достаточной степени. Ренн между тем, потерпев неудачу в попытке разрезать тварь надвое, пополз по телу вверх, поставив себе новую цель — добраться до мозга. Ну а если мозг твари находился не в голове, тогда можно попытаться обезвредить ужасную пасть, ткнув в нее резаком. Дюйм за дюймом, фут за футом, Ренн полз вверх, медленно, но упорно.

Вдруг сильная боль пронзила правую ногу. Проклятая тварь попыталась содрать его с себя, прижимая к артефакту! От сотрясения мундштук выскочил изо рта, воздух больше не поступал в легкие. Для того чтобы схватить мундштук, нужно было выпустить тварь, а это означало верную смерть. Скрипя зубами от боли, Ренн с удвоенной энергией пополз вверх.

И вот она, плоская голова чудовища, совсем рядом. Легкие жгло, как огнем, в глазах все расплывалось, мысли путались. Собрав последние силы, он нацелил резак в то место головы, которое казалось ему наиболее подходящим для мозга, и нажал кнопку. Копье голубого огня пронзило череп и утонуло в нем. Мозг чудовища вскипел, все его мощное тело начали сотрясать чудовищные конвульсии. Но с каждым мгновением оно билось все слабее и слабее. Ренн соскользнул с него и поймал мундштук. Жадно вдыхая холодный, свежий воздух, он следил взглядом за тем, как тварь опустилась на пол, подняв огромное облако придонного осадка.

Вскоре ее плоть сгниет и будет сожрана мелкотой, питающейся падалью. А потом все, что останется от их пиршества, затянет белый саван.

Глава двенадцатая

На протяжении двух последующих дней Ренн нырял еще шесть раз. Теперь Чин все время был настороже и не отрывал взгляда от экрана компьютера, но больше никаких признаков жизни ни разу не заметил. Почему, кто знает? Может, для других монстров вода была слишком холодна или они не сумели найти проход, которым воспользовалась тварь, напавшая на Ренна. Как бы то ни было, никто больше не мешал ему работать. Они вытащили все артефакты и отнесли их в лагерь.

Хончо как одержимый работал днем и ночью. Под его бережными пальцами скульптуры освобождались от своих коконов, обретая новую жизнь. Только первую из них можно было соотнести с одной из известных форм жизни. Хотя Хончо уже отчистил еще пять и каждая из них оказалась по-своему интересна, ни одна даже отдаленно не напоминала те расы, с которыми уже пришлось столкнуться человечеству. Некоторые, скорее всего, изображали разумные существа, поскольку их конечности тоже были приспособлены для хватания. Другие выглядели настолько чужеродными, что сделать какие-либо выводы на основании имеющихся фрагментов не представлялось возможным.

В целом скульптуры порождали больше вопросов, чем ответов. Например: какое все они имеют отношение друг к другу? Или: как они связаны со Строителями? Наиболее популярная гипотеза сводилась к тому, что скульптуры изображают представителей различных рас, входивших в Империю Строителей. Хончо, однако, допуская в принципе такую возможность, подчеркивал антропоцентричность подобной модели и по этой причине относился к ней с большой долей скептицизма.

Все наперебой придумывали новые и новые теории. Как-то вечером за обедом Джумо предложил одну из наиболее оригинальных. Стоя перед статуей и дожевывая последний кусок, он спросил:

— Почему все вы не сомневаетесь, что Строители были такие уж славные парни? Может, эти восемь скульптур — всего лишь их излюбленное меню?

Хончо улыбнулся:

— Неплохо, неплохо, хотя лично у меня эти создания не пробуждают аппетита. Слишком уж они необычно выглядят.

Шел четвертый день после того, как артефакты доставили наверх, и работа в какой-то степени приобрела рутинный характер. Ванесса дулась, как обычно в последнее время, Марла с Джумо патрулировали окрестности, а Ренн просто слонялся без дела — привилегия, которую он заслужил, по общему согласию. Нога все еще немного побаливала, но в остальном самочувствие было отличное. Он допивал уже третью чашку утреннего кофе, когда внезапно прекратилось постукивание. Не заметить этого было просто невозможно, потому что за последние дни клацание инструментов Хончо стало естественной частью привычного звукового фона. Как финтианский ученый умудряется столько времени обходиться без сна? Никто не знал ответа на этот вопрос, но, так или иначе, каким-то образом это ему удавалось. А что случилось сейчас? Может, Хончо в конце концов решил устроить перерыв?

Ренн услышал щебетание, явно свидетельствующее о сильном потрясении. Он вскочил, уронив чашку, и бросился туда, где работал Хончо. Странно. Финтианин был без своего транслятора. Это объясняло неразборчивость издаваемых им звуков, но не то, почему он пришел в такой раж. Хончо буквально распирало от эмоций. Глаза у него выпучились, перья на шее встопорщились, превратившись в подобие жесткого воротника, а дрожащая рука протянулась в сторону объекта его последних усилий. Повернувшись, Ренн почувствовал, что сердце у него подскочило и бьется где-то в области горла. Наполовину очищенная скульптура была точной копией мужского представителя финтианской расы!

Нет нужды говорить, что изображение финтианина вызвало целый шквал догадок и предположений. Даже Ванесса снизошла до того, чтобы бросить на скульптуру взгляд презрительно сощуренных глаз, а затем, посмотрев на Хончо, снова — на скульптуру, кивнула и изрекла:

— Ну, это, конечно, подтверждает тезис о связи между Строителями и финтианской расой.

Да, так оно, без сомнения, и было. Любопытно, что, похоже, эта мысль не столько обрадовала, сколько огорчила Хончо. Он бросил работу, ушел в удаленную часть холла и просидел там два дня, отказываясь не только от разговоров, но даже от еды — лишь пил воду.

Во время этого его добровольного затворничества Ванесса сразу же выдвинулась на передний план. Она продолжила работу с того места, на котором остановился Хончо, довела очистку скульптуры финтианина до конца и занялась следующей. При этом Ванесса подробно записывала все, что делала, с помощью специального устройства, свисающего с пояса, и время от времени осуществляла голозапись рабочего процесса. Она уже наполовину очистила последнюю статую — изображение довольно странного насекомоподобного создания, когда на сцене вновь появился Хончо.

Оглядев все, что она сделала, он одобрительно кивнул:

— Хорошая работа, Ванесса. Просто отличная. — Он нашел взглядом Джумо: — Созови всех, пожалуйста. Устроим небольшое собрание.

Джумо поспешно вышел, а финтианский ученый порылся в своих личных запасах, выбрал одну из упаковок с едой и включил нагревательный элемент. Через несколько секунд он снял крышку и набросился на еду. Ренн отвел взгляд — было неприятно смотреть, как Хончо жадно запихивает в рот личинки, спрессованные в очень неаппетитную на вид массу. К тому времени, когда все собрались, он уже приканчивал вторую упаковку.

— Кто-нибудь хочет личинок? — спросил Хончо, обращаясь к своим соплеменникам. — Нет? Ну и правильно.

Они чертовски пересушены. Нет ничего хуже, чем пересушенные личинки.

Люди попытались выразить ему сочувствие, но не могли сдержать дрожи, когда Хончо засунул в рот последнюю личинку и защелкал клювом, проталкивая ее внутрь.

— Кажется, я обязан принести вам свои извинения. Мне известно, что, по человеческим меркам, последние дни я вел себя немного странно. Дело в том, что среди представителей моей расы стремление к уединению — естественная реакция на стресс. Почему вы, люди, в такие моменты кидаетесь друг к другу, всегда ускользало от моего понимания. Как бы то ни было, борясь со стрессом, я пришел к окончательному выводу, что между моей расой и Строителями в самом деле существует древняя связь. — Хончо потупился, как будто ему стало стыдно. — Боюсь, мое дальнейшее поведение никак не назовешь достойным ученого. К сожалению, делать необоснованные предположения всегда было одной из моих величайших слабостей. Вот я и предположил, что в этом альянсе моей расе была отведена подчиненная роль… Ну и позволил эмоциям возобладать над собой. — Теперь он снова смотрел на собравшихся, пробегая по их лицам взглядом огромных глаз. — Вы, люди, не одиноки в своем стремлении к превосходству. — Хончо чисто человеческим жестом пожал плечами. — Мне понадобилось отойти в сторонку, чтобы справиться со своими чувствами. — Он улыбнулся. — Забавно, но я вполне допускаю, что когда нашу находку изучат с более объективных позиций, может выясниться, что мое предположение справедливо и для остальных, представленных этими скульптурами рас. В том смысле, что все они так или иначе играли по отношению к Строителям подчиненную роль.

— Но до этого еще очень далеко, — снова заговорил Хончо после небольшой паузы. — Я пригласил вас сюда, так как считаю, что мы сделали все, что могли. То, что началось как небольшое научное исследование, оборачивается необходимостью проведения полномасштабных раскопок, для чего у нас нет ни инструментов, ни специалистов. Боюсь, мы уже почти исчерпали свои ресурсы и везенье.

Ренн заметил, как Джумо кивнул в знак согласия, и знал, даже не глядя, что Марла придерживается того же мнения.

— По-моему, не стоит дожидаться, пока удача окончательно отвернется от нас, — продолжал Хончо. — Я предлагаю доставить артефакты к ЗП и погрузить их на борт шаттла. Потом мы быстренько осмотрим две другие красные зоны, упакуем свои находки и взлетим. Что будет дальше? Честно говоря, не знаю. Артефакты наверняка вызовут большой интерес. Возможно даже, что наши начальники зашевелятся и слезут наконец со своих насестов. Чем черт не шутит? Может, они выделят столько пехотинцев, сколько нужно, чтобы довести начатое нами дело до конца.

— Или наймут местных для этих целей, — предположил Ренн. — Люди здесь упрямые и несговорчивые, в массе своей они просто не могут быть другими. И все же надежда на помилование заставит многих из них откликнуться на это предложение.

Хончо согласно наклонил голову:

— Если их обеспечат надежной защитой и достаточным количеством припасов, очень скоро мы будем знать о своей находке гораздо больше. Мы ведь только едва-едва прошлись по поверхности.

— Я согласна с вами, — сказала Ванесса.

За этими простыми словами стояло нечто большее, чем их буквальный смысл. То был шаг к примирению. Хончо, однако, в ответ лишь кивнул, словно не ощутив в сказанном никакого подтекста. Интересно, подумал Ренн, он вообще-то заметил, что совсем недавно Ванесса дулась и держалась особняком? Судя по тому, что финтианин сказал раньше, такое поведение воспринималось им как совершенно нормальное и объяснимое. Ренн улыбнулся собственным мыслям. Подумать только! Ванесса разыграла тут целую драму — и все впустую.

Последующие пять дней они много и тяжко трудились. Понадобилось десять поездок, чтобы доставить к ЗП людей, припасы и скульптуры. Потом пришлось разбивать поблизости от ЗП новый лагерь, на чем настоял Ренн, руководствуясь соображениями безопасности. Джумо полностью поддержал его. Оба прекрасно понимали, что чем дольше вы живете в лагере, тем больше следов оставляете вокруг него. Можно было считать большой удачей, что до сих пор никто из не слишком доброжелательно настроенных обитателей Трясины не обнаружил их присутствия.

Ко времени прибытия шаттла все изрядно вымотались. Наконец лейтенант Фитц с глухим стуком посадил корабль. Началась погрузка артефактов и выгрузка новых припасов. Как только с этим было покончено, шаттл устремился к небу. Как обычно, лейтенант Фитц облегченно вздохнул, когда корабль вышел в открытый космос.

Его прилет и отлет на этот раз не остался не замечен. Далеко внизу чьи-то хитрющие глаза внимательно следили за шаттлом, а изобретательный мозг переваривал полученную информацию. Это был маленький, хлипкий старикашка, и непривычно волнующие мысли заставили его задрожать мелкой дрожью. Грязная рука поскребла заросший седыми волосами подбородок, из беззубого рта вырвалось хриплое хихиканье.

— Ну надо же! Ну надо же! Что тут творится, а? Нечистое дело, вот что. А где такие дела затеваются, всегда можно что-нибудь урвать. Ну конечно! А где можно что-нибудь урвать, там и старый сумасшедший Дан. Сумасшедший, но хитрый, как лис. Да, да, я такой. Ну, где вы, мои дорогие? Папочке пора обедать.

Оттолкнувшись от берега, старик почувствовал, что течение подхватило его плоскодонку. Как только она вошла в протоку, послышалось хлопанье мощных крыльев и с ближайших деревьев взлетели два лифтера. Их огромные тени на мгновенье накрыли Дана, но когда он посмотрел вверх, в его глазах светилась гордость. Там, где остальные видели лишь длинные, безобразно изогнутые шеи и хищные когти, Дан видел красоту. Лифтеры были его наперсниками, его детьми. Он старательно помогал им выращивать птенцов, защищал от хищников, удовлетворял их ненасытные аппетиты — с условием, что они будут слушаться его. Теперь лифтеры стали его глазами, зорко глядевшими с небес. Его союзниками. Его единственными друзьями. Они, как всегда, добудут что-нибудь на обед, а когда еда будет готова, разделят ее с ним.

Начался новый сезон дождей. Тяжелые капли неустанно барабанили в иллюминаторы «Фреда» и, точно крошечные бомбы, разлетались в разные стороны. В каюту все сразу не помещались, поэтому половина людей сидели внутри, в тепле и сухости, а остальные, сбившись жалкой кучкой, ожидали своей очереди в открытом кокпите. Ренна, по правде говоря, их заботы не касались. Как единственный понимающий в этом деле рулевой, он торчал снаружи на протяжении всего дня.

Пятнадцать дней они блуждали по бесконечному лабиринту проток, озер и джунглей. То, что теперь официально называлось «Руинами Капитана», на орбитальных картах было обозначено как «Красная зона 2». «Красная зона 1» и «Красная зона 3» оставались пока неисследованными. До «Красной зоны 1» они добрались спустя пять дней после отлета шаттла, но это оказалось всего лишь обширное горное образование. Тектонические сдвиги — может быть, те же самые, в результате которых возникли болота, — вытолкнули наверх огромную горную гряду, продырявленную бесчисленными подземными переходами. Она имела примерно ту же плотность, отражающую способность и внешние очертания, что и «Руины Капитана». Интересная сама по себе, эта горная гряда к Строителям не имела никакого отношения. Оставалась «Зона 3». Десять дней спустя она показалась впереди, чему Ренн был несказанно рад, поскольку и припасы, и терпение людей таяли прямо на глазах.

Марла стояла на носу, дождь ручьями стекал по ее синтетическому меху, чуткие обонятельные рецепторы втягивали запахи джунглей. Пахло не лучше и не хуже, чем в любом другом месте на болотах, но что-то в этом запахе Марле не нравилось, хотя она и не смогла бы объяснить, что именно. Интуиция не была присуща ей как киборгу, а досталась в наследство от той человеческой личности, которой Марла была когда-то. И как только Ренн направил «Фреда» к берегу, ее интуиция завопила: «Убирайся отсюда к черту!»

Но, как это частенько бывает, Марла не прислушалась к своему внутреннему голосу.

Когда «Фреда» надежно закрепили, Ренн и Марла высадились на берег, чтобы поискать место для лагеря. И вскоре нашли кое-что на первый взгляд подходящее — маленькую поляну, с одной стороны примыкающую к беспорядочной груде скал, а со всех остальных окруженную высокими деревьями. Пехотинцы тут же начали устанавливать палатки, а ученые занялись разборкой своего снаряжения. К ночи с делами было покончено. Все страшно вымотались и быстро уснули, за исключением часовых, конечно.

Утром Ренн почувствовал себя на удивление бодро, несмотря на то что ночью два часа простоял на страже. Быстро покончив с завтраком, он предложил начать с беглого осмотра местности.

— Мы с Марлой просто обойдем все вокруг. Проверим, нет ли тут кенгуру и других монстров.

— Отлично, — согласился Джумо. — Только возьми с собой рацию и все время поддерживай с нами связь. И будьте осторожны.

— Конечно, — с притворной кротостью ответил Ренн. — Мы всегда осторожны, правда, Марла?

— Всегда, — с волчьей усмешкой подтвердила Марла.

— Дерьмо, — Джумо отвернулся, с отвращением качая головой.

Они углубились в джунгли на расстоянии пятидесяти ярдов друг от друга. Достаточно близко, чтобы каждый мог видеть своего спутника, и достаточно далеко, чтобы не угодить в одну и ту же засаду. Марла то и дело появлялась в поле зрения Ренна, когда выбегала на очередную поляну или поднималась на холмик, оглядываясь по сторонам. Все происходило почти как в те времена, когда ни о какой экспедиции они понятия не имели и просто охотились вдвоем.

Внутренний голос по-прежнему не оставлял Марлу в покое. Сенсоры упрямо твердили, что вокруг все в порядке, а интуиция не менее упрямо настаивала на своем: нет, это не так, опасность грозит чуть ли не со всех сторон сразу. Марла вздохнула. На всей этой проклятой планете нет ни одного по-настоящему безопасного места. Хорошо хоть, что дождь на время прекратился.

Внезапно из зарослей впереди выскочил одиночка-кенгуру и побежал куда-то вправо. Ренн не стал его преследовать. Тот, похоже, не обратил на них ни малейшего внимания. Непуганый. Может, в этой местности давно никто не охотился? Или даже охотники вообще никогда не забредали в эти края? Тут Ренн заметил, что сам характер джунглей впереди немного изменился.

— Марла, что-то по ходу, — сказал он очень тихо, зная, что встроенный приемник позволит ей услышать каждое слово.

— Что у вас там? — тут же взволнованно спросил Джумо.

— Пока ничего особенного. Просто впереди что-то… Наверное, поляна. Сейчас посмотрим.

— Ладно. Но будьте осторожны.

Ренн поднялся по небольшому уклону, перепрыгнул через ручеек и, миновав последние деревья, вышел на открытое пространство. Марла сделала то же самое примерно в пятидесяти футах левее. Поляна имела около трехсот футов в поперечнике и выглядела на удивление ровной. И вот еще странность — здесь росли лишь совсем маленькие растения, да и те имели нездоровый, полуувядший вид. Очень, очень необычно. Все живое на Трясине вело постоянную и яростную борьбу за жизненное пространство, а тут огромный участок земли практически пропадал.

— Иди по краю влево, а я — вправо, — сказал Ренн.

Марла кивнула. Вскоре они сделали новое открытие: поляна, похоже, имела форму идеально правильного круга.

— Ну, нашли что-нибудь? — Это снова был Джумо.

— Просто поляна, — ответил Ренн. — Но какая-то… странная.

— В каком смысле? — На этот раз голос принадлежал Хончо.

— Ну, во-первых, необычная форма — почти идеальный круг…

— А во-вторых, тут очень мало что растет, — вмешалась в разговор Марла.

— Я буду у вас через несколько минут, — заявил Хончо.

— Ну уж нет, — упрямо возразил Джумо. — Нет, пока Ренн и Марла не убедятся, что там все в порядке.

Спустя несколько минут Ренн и Марла встретились на противоположной стороне поляны. Оба заметили признаки того, что сюда частенько забегают монстры самых разных видов, но ничего необычного в этом не было. Вдруг Ренн почувствовал, как по его лицу скользнула тень. Рука тут же метнулась к пистолету. Высоко в небе кружили два огромных лифтера. Ренн дважды выстрелил и увидел, как одна из птиц содрогнулась. Попал! Монстр завопил от боли, но удержался в воздухе и полетел на восток. Второй лифтер последовал за ним, все время держась рядом, как будто защищал и утешал своего собрата. Ренну никогда не приходилось видеть ничего подобного. Как и кенгуру, лифтеры обычно летали в одиночку и никогда не заботились друг о друге.

— Доложите, что у вас там! — потребовал Джумо.

— Ничего особенного, — ответил Ренн. — Просто пара лифтеров. Я ранил одного, и они улетели. Если Хончо все еще хочет взглянуть на поляну, то, по-моему, тут все чисто.

Вскоре появился Хончо вместе с Ванессой. Они обошли поляну по кругу, вызвали двух пехотинцев и приказали им вырыть в одном месте канаву. Ворча и чертыхаясь, пехотинцы под руководством Джумо принялись за дело. Оказавшееся вовсе не таким уж трудным, кстати сказать. Насыщенная влагой земля была податливой и мягкой. Каждый раз, когда лопата входила в грунт или выходила из него, раздавалось сочное чавканье. Вода быстро наполняла канаву, и вскоре пехотинцы стояли в ней уже по щиколотку. Спустя несколько минут лопата Форда издала клацающий звук, как будто наткнулась на что-то твердое.

— Что за черт?

Вскоре то же самое произошло с Исааком. Теперь пехотинцы работали как дьяволы и быстро очистили канаву от грязи, хотя дно по-прежнему заливала вода.

Хончо с громким всплеском спрыгнул вниз и принялся ощупывать дно. Наконец воду вычерпали, и взгляду открылась твердая серая поверхность. Когда Хончо выбрался из канавы, он был весь облеплен грязью, но довольно ухмылялся.

— Надо будет произвести анализ, конечно, чтобы уже не осталось никаких сомнений. Но готов поклясться, это тот же материал типа дюракрита, который так широко использовали Строители. Одно могу утверждать со всей определенностью — это не скала. Ну, за дело, рабы! Выройте-ка еще одну канаву вон там! — Театральным жестом Хончо указал на другую сторону поляны.

Пехотинцы взвыли, подхватили свои лопаты и затопали, куда было приказано. Вскоре выяснилось, что их испытания только начинаются — им предстояло вырыть еще далеко не одну канаву.

Поздно вечером, когда ученые уже пообедали и угомонились, Дан все еще бодрствовал. Отсветы костра плясали на его лице, отражаясь от глаз лифтера, мерцающих во тьме, словно раскаленные угли.

— Бедный, бедный малыш, — нараспев заговорил Дан, нежно поглаживая грязными пальцами шею раненой птицы. — Но не волнуйся, цыпленочек. Папочка любит тебя. Папочка накажет плохих людей. — Дан оттянул кожистое крыло вверх, и лифтер протестующе вскрикнул. — Прости, прости, папочка не хотел сделать тебе больно.

По счастью, пуля прошла навылет. Кровотечение было небольшое — крылья лифтеров почти лишены кровеносных сосудов, и Дану удалось легко остановить его. Он продезинфицировал рану и наложил швы, внутренне удивляясь, откуда у него такие навыки. Может, прежде он был доктором? Черт его знает. Воспоминания перемешались в голове, которую начинало ломить каждый раз, когда он напрягался, пытаясь что-нибудь вспомнить. Черт с ним, оно того не стоило. Главное, его дружочек может летать. Дан отпустил крыло, и лифтер осторожно сложил его.

Если не считать этого случайного выстрела, дела шли как нельзя лучше. Используя лифтеров в качестве разведчиков, Дан удивительно легко выследил ученых. Он плыл за ними, приглядываясь и выжидая, когда подвернется подходящее место для расправы. И наконец это время настало. Несмотря на расставленную вокруг лагеря охрану, оказалось совсем нетрудно туда проникнуть. Дан убедился в этом, беспрепятственно войдя и выйдя из него даже при свете дня: проскользнул между охранниками, как будто их тут и не было, и мимолетно удивился, разглядев, во что они одеты. Интересно, откуда на Трясине морские пехотинцы? Впрочем, ему-то какая разница? Это все пустяки, не стоящие внимания.

Прежде всего Дан с удовольствием убедился, что в лагере полно оружия и припасов. Имелась там и отличная лодка, на которой можно будет все это добро увезти. Потом он долго слушал, как говорящая птица рассказывает женщине о вещах совершенно ему непонятных. При виде женщины между ног у него возникло шевеление. Он сделал в уме пометку оставить красотку напоследок — сначала хорошенько позабавиться с ней, а потом скормить своим крылатым любимцам. С трудом оторвавшись от созерцания женских прелестей, Дан сосредоточился, сосчитал людей в лагере и незаметно выскользнул из него.

Довольно хихикая, от открыл водонепроницаемый ящик и достал оттуда длинноствольное ружье — устаревшее, но по-прежнему смертельно опасное оружие, — которому было лет триста, не меньше. Дан немало над ним потрудился, заменяя изношенные части новыми и внося небольшие усовершенствования собственного изобретения. Когда-то гладкое, а теперь покрытое причудливой резьбой ружейное ложе превратилась в подлинное произведение искусства.

С удовлетворенным клацаньем мощный оптический прицел встал на свое место. Полюбовавшись ружьем, Дан с чувством почти отеческой гордости и радости отложил его, открыл коробку с пулями и отобрал двенадцать штук, предназначенных для стрельбы с дальнего расстояния. Каждая пуля в своей задней части была снабжена химическим взрывателем. Дан снова захихикал, представив себе, как он разделается с учеными. Нет, что ни говори, просто идеальное место для убийства — открытое, но со всех сторон защищенное деревьями. Мечта снайпера.

Каждая гладкая, блестящая пуля была покрыта силиконом. И каждой в момент ее появления на свет было присвоено собственное имя. Дан воспринимал их как своих крошечных воинов, ожидающих его приказа. Одну за другой он принялся вставлять их в пустой магазин.

— Ну, первый, конечно, Геркулес… А теперь ты, Роммель… А вот и до Наполеона дело дошло… Ну, давай, Джеронимо…

Негромкий бубнящий голос и клацающие звуки, с которыми пули вставали на свои места, постепенно убаюкали лифтеров, и они уснули.

Вторая, третья, четвертая канавы, вырытые пехотинцами на третий день, ничем не отличались от первой. Все происходило по уже известному сценарию. Они копали и натыкались на что-то твердое. Хончо прыгал вниз, ощупывал все вокруг и тут же приказывал рыть следующую канаву. Наконец в какой-то момент он решил, что хватит. Стало ясно, что похожий на дюракрит материал пролегает под всей поляной.

— Ну, спасибо вам, рабы. Теперь принимайтесь за главный ров, побольше и пошире.

Форд и Исаак неразборчиво забормотали проклятия, поминая недобрым словом предков Хончо и суля ему тысячи бед в будущем.

Только-только Хончо, Ренн, Марла и Ванесса собрались вернуться в лагерь, как из джунглей выскочил взъерошенный и красный от волнения Чин, размахивая над головой черной коробкой. Едва не налетев на них, он закричал:

— Сигнал! Я поймал сигнал!

Ванесса удивленно подняла бровь:

— Ну и что?

Чин затряс головой:

— Ты не понимаешь! Это не обычный сигнал. Низкочастотный, исходящий прямо вот отсюда, — он топнул ногой.

— Отсюда? — изумленно спросил Хончо. — Ты, случайно, не пьян?

— Да! То есть нет, конечно! Сигнал исходит от чего-то, находящегося под нами. Это просто сверхъестественно. Ну, послушайте сами, — Чин повертел туда-сюда рукоятку настройки. Послышался ровный и довольно громкий звук. — А теперь идите за мной.

Он зашагал в сторону лагеря. По мере удаления от поляны звук становился все тише. На расстоянии двенадцати футов от нее он был уже едва различим, а в лагере и вовсе пропал. Чин пошел обратно. Звук начал нарастать и в районе поляны снова достиг пика своей громкости.

— Я обнаружил этот эффект совершенно случайно, когда работал со своим оборудованием, — объяснил им Чин. — Как видите, на расстоянии больше четверти мили от поляны звук уже не ловится.

Попытки найти передатчик или хотя бы установить место его расположения ни к чему не привели. Сигнал, казалось, исходил ниоткуда — и отовсюду. Не вызывало сомнений лишь то, что он каким-то образом связан с поляной и заметно слабеет за ее пределами. Примерно такую же ультранизкую частоту обычно использовали имперские военные, и только они одни.

Обмениваясь догадками и предположениями, все собрались вокруг Хончо, желая послушать, что он скажет.

— Ну? — спросил Ренн. — Что это? Пожалуйста, только не морочьте нам головы, говоря, что еще не время высказывать гипотезы. Смелее! Вспомните о своей страсти делать необоснованные предположения.

— Я всегда знал, что не следует доверять представителям вашей расы свои сокровенные мысли, — Хончо добродушно усмехнулся. — Стоит проговориться о чем-нибудь, и потом это обернется против тебя же. К тому же в самом деле пока еще не время высказывать гипотезы. — Он сделал вид, что внимательно разглядывает свой грязный коготь. — И тем не менее…

— Ну что? — не выдержала Ванесса.

— Моя необоснованная гипотеза такова. Это — зона приземления, — Хончо сделал широкий жест, обводя рукой поляну, — под которой установлен низкочастотный передатчик. Сигнал включался автоматически и только на последнем этапе приземления, о чем свидетельствует ограниченный радиус его действия.

— Неплохо, — Джумо оглянулся по сторонам. — Сейчас даже кажется, что такое объяснение просто напрашивается само собой.

— Спасибо. Я высоко ценю ваше одобрение.

Это были последние слова, которые Хончо произнес в своей жизни. Пуля по имени «Геркулес» вошла в его голову через правый глаз и вышла из затылка, унеся с собой большую часть мозга.

Как только тело Хончо рухнуло, одновременно произошло множество самых разных событий. Форд погиб, когда «Роммель» пробил его броню и разорвал надвое спинной мозг. Марла, ничего толком не видя перед собой, зигзагами помчалась в сторону деревьев. Джумо круто развернулся и побежал в противоположном направлении — туда, где, как подсказывал ему инстинкт, врага не было. Ренн с силой толкнул Ванессу в ближайшую канаву. Исаак успел лишь поднять автомат и тут же упал, извергая фонтан крови — это «Наполеон» угодил ему в сонную артерию. Ренн упал на Ванессу как раз в тот момент, когда «Джеронимо» скользнул по его ребрам, не причинив, однако, особого вреда.

— Проклятье!

Дан поднял взгляд от телескопического прицела. И как это он промазал? Да и черному пехотинцу удалось скрыться. И собака еще какая-то тут вертится… А-а, ерунда. Собака — это пустяки.

«Хорошая собачка. Погладь собачку, Дан, она хорошая», — всплыл в памяти женский голос.

Сознание затопили сбивчивые, смутные воспоминания, в которых смешались любовь и боль. Дан тряхнул головой, отгоняя их. Нет, нужно сосредоточиться. Черный пехотинец наверняка побежал за помощью.

— Сейчас, сейчас, мои дорогие.

Над головой и сзади захлопали мощные крылья — лифтеры взмыли в небо.

Рация произнесла голосом Джумо:

— Докладываю обстановку, Ред. Снайпер. Один, два, трое наших погибли, двое под вопросом. Что у вас?

— Все тихо, командир. Направляемся к вам, — ответил Ред.

— Ни в коем случае! — запротестовал Джумо. — Оставайтесь там, где вы сейчас. Повторяю. Оставайтесь на месте и залягте. — Сам Джумо, едва выбежав из лагеря, рухнул под деревья и теперь внимательно скользил взглядом по противоположной стороне поляны, пытаясь обнаружить снайпера. Ничего. — Слушайте меня внимательно. На нас напал один или, возможно, два снайпера. Сидите на месте и не рыпайтесь. Они будут стараться пришпилить любого, кто попытается выйти на поляну или покинуть ее. Их интересует лагерь и все, что в нем находится. Залягте и не двигайтесь. Ни в коем случае не подставляйтесь.

— Понятно. Будет сделано, — ответил Ред.

— Отлично. Док, слышишь меня?

— Как, интересно, я могу тебя не слышать? Болтаешь точно заведенный.

— Хватит трепаться. Слушай меня внимательно. Соберись и будь готова двинуться по моему сигналу. Не исключено, что кто-то из наших только ранен. Поняла?

— Я готова, командир. Жду твоей команды.

Марла едва слышала эту радиоперекличку. Все ее внимание было сконцентрировано на маячившем среди зелени инфракрасном пятне. Сначала оно имело размеры следа от булавочного укола, потом превратилось в точку и только потом в пятно. Чем ближе к нему подбегала Марла, тем меньше у нее оставалось сомнений, что перед ней убийца.

— Какого черта? — взвизгнула Ванесса. — Ничего себе шуточки…

— Заткнись.

Ренн осторожно выглянул из канавы. Ванесса лежала под ним, утопая в воде и грязи. Его колени упирались ей в спину, не давая пошевелиться. Она не понимала, что происходит, а у него не было времени пускаться в объяснения. Он вытащил пистолет. Снайпер — Ренну почему-то казалось, что он один, — стрелял из крупнокалиберного ружья с оптическим прицелом. В его распоряжении были все джунгли — хватит места, чтобы спрятаться. Ренн не мог ничего предпринять — стоило встать, и ему пришел бы конец. Оставалось надеяться разве что на Марлу, после первого же выстрела рванувшую в сторону джунглей. Она найдет ублюдка, и, когда это случится, тому останется надеяться только на Бога. Ренн улыбнулся, и в этот момент Ванесса вскрикнула, тыча пальцем куда-то ему за спину. Повернув голову, он увидел, как огромная тень затмила солнце.

Ну, настало время двигаться. Дан не то чтобы понял, а просто почувствовал это и сполз со своего древесного насеста. Пока его детки нападают, он перебежит на сотню ярдов вправо. Туда, откуда сможет прикончить любого, кто попытается проникнуть в лагерь или покинуть его. В конце концов им придется сделать либо то, либо другое. Постой-ка, что это? Тень. И она движется. Но тени не могут двигаться. По крайней мере, не так быстро. А-а, собачка! Хорошая собачка…

«Стреляй всегда дважды», — зазвенел в ушах голос Капитана, когда Ренн нажимал на спусковой крючок. Пистолет пролаял шесть раз, сделав трижды по два выстрела, пробил огромные дыры в теле лифтера, и оно с глухим стуком рухнуло на Ванессу и Ренна.

Сидя в безопасном укрытии бункера, Чин не сводил взгляда со стола, заваленного электроникой. В бункер его столкнул Ред, приказав сидеть тут и ни в коем случае не высовываться. Однако Чина терзало беспокойство. Что, если этот придурок попадет в радиопередатчик? Как они тогда свяжутся со станцией? Он хотел окликнуть кого-нибудь, но пехотинцы заняли позиции по периметру лагеря, а переносной рации у него не было. Чин заставил себя встать, выбрался из бункера, бросил быстрый взгляд по сторонам и побежал. В тот момент, когда он был уже у самого стола, Док закричала:

— Прямо над тобой!

Чин поглядел вверх и увидел пикирующего на него ужасного крылатого монстра.

Марла снова превратилась в живое оружие. Ее мишенью было красное пятно: человек, преступник, враг. Он — убийца, а она — судья и палач в одном лице. Последние двадцать ярдов перед глазами у нее все расплывалось — она видела только снайпера, только его одного. И не поняла, почему он вдруг протянул к ней руку, не услышала его призыва:

— Собачка! Иди к Дану, собачка!

Схватив со стола первую попавшуюся вещь, Чин швырнул ею в летящего на него монстра. И хотя промахнулся, конечно, но все же заставил лифтера слегка притормозить, распластав в воздухе огромные крылья. Это дало Доку выигрыш в те самые полсекунды, которых ей не хватало. Она нажала на спусковой крючок и не отпускала его до тех пор, пока не кончились патроны. Док терпеть не могла автоматов, уж очень сильно они трясутся в руках. Другое дело — энергетическое оружие. И все же следовало признать, что автоматная очередь чертовски хорошо сделала свое дело. Сначала в стороны полетели куски плоти, потом монстр содрогнулся и рухнул, точно обломок скалы. Док расстреляла все патроны до последнего. И улыбнулась. Совсем неплохо для дурацкой трещотки.

Джумо и Ренн помогли Ванессе выбраться из канавы. При виде мертвых тел ее тут же вывернуло наизнанку. Деликатно отвернувшись, мужчины увидели, как из-под деревьев выскочила Марла и побежала в их сторону. Кровь на ее морде и груди сказала им больше всяких слов.

Чин смотрел на мертвого лифтера с таким выражением, точно у него началась болотная лихорадка. Док мягко похлопала его по плечу. С ее точки зрения, этот молоденький ученый был самый настоящий сопляк, но она чувствовала себя чуточку виноватой перед ним.

— Успокойся, с ними покончено.

Чин перевел на нее взгляд и кивнул.

— Я чуть-чуть не сделал ужасную глупость, — пролепетал он. — Что, если бы я бросил в лифтера вот это? — он положил руку на радиопередатчик.

Очень долго они стояли, просто улыбаясь друг другу. В конце концов Док первой нарушила молчание:

— Знаешь, что? Конечно, я всего лишь солдат морской пехоты. Но будь я на твоем месте, я бы воспользовалась этой штукой, пока она еще работает.

Чин улыбнулся:

— А знаешь, я, пожалуй, так и сделаю.