Глава 16

— Это кошка, обычное домашнее животное земного типа из семейства кошачьих, самка, весит чуть больше килограмма, — сказал ветеринар-хирург, проведя все возможные эксперименты, которые он смог придумать, над безвольным телом полосатой оранжевой кошки, которую ему принесли. — Сканер не показывает наличия необычных органов, размер мозга средний, все типичное, исключая шерсть с несколькими слоями подшерстка: возможно, это требуется для выживания при низких температурах, которые, по вашим словам, обычны для этой планеты зимой. У нее большие уши, вокруг которых особенно густая шерсть, чтобы защитить их от снега, и феноменальной длины усы, толстые подушечки лап, шерсть между пальцами и чрезвычайно пушистый хвост, но я никогда не видел более здорового животного. И я не смог найти ничего необычного, кроме того, что обусловлено окружающей средой. Например, шерсть между пальцами удобна при ходьбе по снегу.

— Есть отчет? — спросил Иван. Ветеринар нажал кнопку на ноутбуке, и узкая длинная полоска бумаги выползла из щели. Он подал ее Ивану.

— Спасибо.

— Что мне делать с кошкой? Иван задумался. Он знал, что приказал Мэттью, но в чем виновато несчастное животное?..

— Держите под наблюдением. Возможно, у бодрствующей кошки проявятся какие-то отклонения. Ветеринар пожал плечами и фыркнул:

— Кошки всегда с отклонениями и странностями — такова их природа. Какие именно отклонения поведения предполагаются у этой кошки, когда она придет в себя? Я хочу сказать: подскажите, на что мне смотреть.

— Возможно, одной недостаточно, — пробормотал Иван и добавил громче:

— Другой отряд никого не поймал?

— Мне больше не приносили. — Врач с трудом подавил зевок.

Еще одну кошку привезли через два часа. Точнее, не совсем кошку: это был гибрид, упоминания о котором ветеринар не смог найти в своих файлах. Он был размером почти со льва, какие некогда бродили по Африке, с плотным пятнистым мехом, с клыками и втяжными когтями тигра, и его пришлось усыпить, прежде чем ветеринар и четыре солдата, борясь со зверем, находившимся в полубессознательном состоянии, смогли положить его под сканер.

Когда Мэттью Лузон лично пришел за отчетом, ветеринар, потрясенный размерами, красотой и уникальностью животного, смог только подтвердить, что это необычный гибрид семейства кошачьих.

— Чем необычный? — резко спросил Мэттью. Ветеринар насторожился.

— Размерами, цветом, густотой меха, прекрасным состоянием — большинство диких животных питается хуже, — ответил он, пожимая плечами.

— Никаких необычных органов? Размер мозга?

— Нормальный, соответствует размеру черепа. — Ветеринар внезапно решил не упоминать то единственное, чем это животное отличалось от своих земных собратьев: его череп был больше, чтобы соответствовать большему мозгу.

— Убейте его, — сказал Мэттью. — И сделайте вскрытие. Мне нужно научное объяснение так называемой коммуникативной связи между людьми и животными. Возможно, какие-то имплантаты...

— Сэр, для получения такой информации лучше наблюдать за поведением...

— Убейте! Я должен повторять дважды?

— Нет, сэр. — Ветеринар повернулся, демонстративно наполнил шприц стерильной водой и вколол его в шею животного. Были некоторые приказы, которым он не собирался подчиняться, помня о клятве, которую давал, еще будучи юным идеалистом, хотевшим исследовать удивительные инопланетные формы жизни. — Это займет около двадцати минут, сэр, учитывая размеры животного.

Но Мэттью Лузон уже ушел. Ветеринар пытался придумать, куда можно спрятать огромного спящего зверя, чтобы его не заметили. Он все еще перебирал в уме варианты, когда через полчаса пришел майор с двумя солдатами — массивным мужчиной и худеньким парнишкой. Стоя в дверях, они заявили, что им было приказано забрать мертвое животное. Он неохотно показал им на бессознательное тело, отчаянно надеясь, что зверь успеет проснуться и не будет зарыт живым. Иногда попытка помочь оборачивается большим вредом.

Он чувствовал себя крайне несчастным, исполняя эту вроде бы рутинную миссию. Ни одно животное из доставленных к нему сегодня не имело никаких отклонений, кроме очевидной адаптации к климатическим условиям этого своеобразного места, хотя назначение необычного костяного нароста на носу жеребца, покрытого вьющейся шерстью, осталось для него загадкой. Внутренний носовой клапан был внесен в список как характеристика породы, не позволяющая ледяному ветру проникать в легкие. И теперь Лузон подозревал, что эти животные могут быть телепатами! Ветеринар никогда не стал бы по своей воле уничтожать ни в чем не повинное животное, и особенно такое уникальное!

Совершенно подавленный, ветеринар отправился в каморку, отведенную для него, и попытался заснуть. Проснулся он еще более расстроенным, потому что во сне видел пятнистого леопарда, легко бегущего по снежной равнине, прекрасного и мощного...

***

Проснувшись, Коакстл поняла, что хочет пить. Ее тело болело от уколов, царапин и кровоподтеков, и ее сознание было затуманено. Перевернувшись, она выглянула из-за низких кустов, под которыми лежала. Преследователи, люди, крикливые и шумные, ушли, но Коакстл показалось, что они достаточно близко и могут снова напасть. Неважно. Они ушли.

К сожалению, “котенка” не было тоже, и, если Коакстл удалось спастись от людей, то в одном они все-таки выиграли, помешав ей найти малышку.

Коакстл видела, как девочку запихнули в машину-птицу, больше, чем то ужасное создание, которое несло Коакстл, детеныша, человека-тюленя и его подругу к этой земле, где детеныш должен был жить с ее родней. Там черно-белый Нанук хотел, чтобы она была его подругой. Нанук многое рассказал Коакстл, которая слушала с возрастающим изумлением. Казалось, изменялся не только Дом, происходило что-то большее. Но Дом действительно изменился, если тебя могут вот так запросто лишить чувств и бесцеремонно бросить под куст.

Как бы то ни было, у корней еще оставалось немного снега, и Коакстл слизала его. Холодная серебристая вода избавила ее от ужасного, жгучего вкуса и сухости во рту, а холодный снег, попавший на шкуру, освежил ее.

Неплохо было бы поесть. Она подняла голову и, принюхавшись, чихнула. Слишком много людей, слишком много плохих запахов. Ничего привлекательного вокруг. Сквозь ветер и далекий шум, производимый людьми, слышался шум воды. В воде всегда есть рыба, а рыбу можно съесть. Конечно, она легко может поймать много рыбы ловкими быстрыми лапами и утолить голод. Потом она подумает, что делать дальше. Лучше всего было бы найти Нанука. Это его территория. Он должен знать, где искать детеныша.

Когда над низкими холмами и новым вулканом разгорался рассвет, Коакстл выловила уже четвертую крупную рыбину из ледяной реки и продолжала стоять неподвижно, ожидая, пока ничего не подозревающие водные существа снова проплывут мимо. К восходу солнца Коакстл уже была сыта.

***

Мармион действительно хорошо спала, но причиной тому была скорее уверенность никогда не ошибавшегося Шона, чем уверения Салли в том, что существуют неопровержимые факты, которые можно представить комиссии. Когда Мармион проснулась на следующее утро, она была вполне готова к предстоящей битве.

Но к тому, что Салли с расширенными от испуга глазами ворвется в ее комнату, она вовсе не была готова.

— Они это сделали. Они забрали всех, кого Лузон называет “ренегатами и предателями”, используя “шаттлы” комиссии и десантников, о существовании которых мы даже не знали, — выговорила она на одном дыхании. — Они их держат в заключении в одиночных камерах на дальнем краю поля.

— Виттэйкер... — Мармион почувствовала неожиданный укол страха. Неужели она перехитрила сама себя вчера вечером? Виттэйкер никогда бы не согласился с такой уловкой.

— Нет, он на свободе, и Фрэнк тоже, и Диего Метаксос; я попросила Фабера оставаться с ними. Миллард ходит по пятам за Виттэйкером — тот в бешенстве!

Мармион закусила нижнюю губу, перебирая в голове разные планы.

— Кого именно они захватили в ходе этой незаконной процедуры?

— Всего-то половину этой проклятой планеты, включая представителей фауны, — ответила Салли.

Когда она закончила перечислять всех, Мармион уже скрипела зубами.

Она выскочила из постели и побежала в ванную.

— Мне завтрак, как обычно, и побольше кофе. Какой канал мы используем сегодня утром для персональной связи?..

Салли назвала ей частоту.

— Я приготовлю вам завтрак собственными руками, — сказала она, уходя.

Мармион остановилась на пороге ванной комнаты. Конечно, Мэттью... Против этой хитрости — задержать людей, которых могла бы вызвать комиссия в качестве свидетелей, — она могла и будет протестовать, так как их виновность в действиях против Интергала не могла быть доказана, если только пассивное противостояние не рассматривается теперь как преступление. Все активное сопротивление исходило от планеты. И Интергал еще сомневается, что у этого мира есть собственный разум?! Она позволила себе жестко усмехнуться — такая усмешка много раз настораживала ее деловых коллег, имевших смелость противоречить ей. Мармион встала под душ, и горячая вода окончательно разбудила ее. Она была уже почти одета и накрашена к тому времени, когда в комнату, неся поднос, вошла Салли.

— Кругом полный бардак, мадам, — сообщила Салли; ее всегда веселый голос сегодня звучал несколько натянуто. — Все любимчики Мэттью бегают вокруг со стопками документов, и, кажется, они все расстроены одним и тем же. Я видела Брэддока Макема: он был одним из тех, кто получил задание выяснить, какие результаты исследований противоречат тому, что хочет доказать Лузон. Больше ничего узнать я не смогла. Территория охраняется, как первый лагерь на планете; прибыли еще десантники, я думаю, с корабля МС “Прометей”.

Мармион налила себе кофе, чувствуя, что без него она сейчас не может обойтись. Затем, осознав сказанное, ошеломленно посмотрела на Салли:

— Они вызвали крейсер МС? Но они не имеют права вызывать крейсер до тех пор, пока дело не будет рассмотрено комиссией и вышестоящими инстанциями. Иначе, конечно, я бы опередила их и сама обратилась в Совет Межпланетного Сообщества.

— Вспомните, что капитан “Прометея” — племянник вице-председателя Лузона.

— Но мы их не испугаемся, верно? — Такой откровенный вызов только прибавил Мармион решимости. — Еще посмотрим, кто кого!

— Я также должна сообщить вам. — Лицо Салли было печальным и злым. — Я слышала, что сегодня рано утром в отделение ветеринарной хирургии доставили крупную пятнистую кошку.

— Только не Коакстл! — Мармион глубоко вдохнула, ее глаза сверкнули, и она жестко добавила:

— Достаточно скверно уже и то, что людей этого мира избивают и обращаются с ними как с пешками, но когда это делают с прекрасными животными... Ну что же, есть несколько вещей, которые Патрик Мэттью Олингарх-Лузон не хотел бы афишировать!

Она допила кофе, налила себе еще одну чашку и направилась к своему рабочему столу и терминалу.

Загрузка...