Планета миражей

Глава 13

Десять лет спустя

Кортеж атаковали у самого причала.

Такой наглости от пиратов, или от военизированных группировок недовольных колонистов, или маскирующихся под них секретных подразделений Аналога-1, не ждал никто. Когда у вакуумных причалов разлетелись на тысячи сверкающих осколков два заминированных орбитальных грузовика, ведущий истребитель сопровождения уже входил в шлюз ангара. Тяжелая машина «Флеш» заплевалась огнем маневровых двигателей, выламываясь наружу разнесла в клочья шлюз, и оплавив края образовавшегося проема, вырвалась обратно в безвоздушное пространство, безнадежно опоздав к началу спектакля.

Ведомый истребитель плыл вокруг искусственной луны Винатера в неуправляемом дрейфе. Пилот на вызов не отвечал. Грузовой отсек подопечного «Курьера» как будто выгрызли по периметру гигантские крысы со стальными зубами, по желобкам которых смертоносным ядом стекали плазменные струи. Спасательная капсула вспоротого звездолета пищала аварийным маяком и, кутаясь в рваную пленку защитного поля, неслась прямо на грузовой терминал.

Затмевая местное светило разгонным выхлопом маршевых двигателей, два чужих звездолета разгонялись перед прыжком. БК уцелевшего истребителя «Флеш», яростно рванувшегося в погоню, не смог их идентифицировать – два стремительно таявших факела, украшали виртуальную сферу управления, пока в непосредственной близости от орбитального космопорта Винатера ускорители «чужих» окутывались голубоватым свечением. Преследовавший их истребитель в рекордное время просчитал траекторию выхода в подпространство и на полном ходу влетел в ловушку. Пиратские звездолеты синхронно выключили ускорители, сбросили торпеды и рванули от флуктуации несостоявшегося перехода на полной маршевой тяге, рискуя попасть в гигантские завихрения. Какие перегрузки испытали при этом корабли и пилоты, свидетелям происшествия оставалось только догадываться.

Взрыв наполовину перетекшего в подпространство истребителя дальнего следования с полным боекомплектом создал пространственный водоворот, всколыхнувший сильнейшими возмущениями все тоннельные подходы к Винатеру. Поднятые по тревоге звездолеты собственной охраны станции заметались, обходя место катастрофы. Транспортники и пассажирские суда, оказавшиеся в зоне аномалии, экстренно повыскакивали в обычный космос, прекрасно заменяя собой ложные цели, которые так любят продуцировать бортовые компьютеры военных кораблей во время космических сражений.

Диспетчеры Винатера, в полной растерянности наблюдавшие скачки параметров на рабочих дисплеях, едва успевали разводить запаниковавшие экипажи и удерживать на уцелевших причалах звездолеты, готовые рвануть из опасного участка. К чести диспетчеров надо сказать, что избежать катастрофических столкновений все-таки удалось. Но паника не утихала несколько часов. А неприятности в виде правительственной комиссии, СКБ, многочисленных допросов и убытков орбитального космопорта колонии Винатер только начинались.

Времена, когда Рэд месяцами не мог вырваться с работы больше чем на пару дней, давно прошли. С Адамом Маличем он худо-бедно сработался, поделив сферы деятельности примерно так, как предсказывал когда-то советник Блохин. Последние три года они с Маличем работали по графику, сменяя друг друга, если не было служебных поездок и срочных дел, требовавших присутствия обоих координаторов. Честно говоря, Рэд не думал, что доживет до того времени, когда его почти не будут дергать из дома по любому поводу. Он как раз отключил инком и собирался уехать, когда координаторам доложили о происшествии.

– Два, – коротко пояснил Малич, проведя рукой по ежику волос, и уставился в развернутую схему движения кораблей. – И «Курьер».

Не успевший попрощаться Рэд молча развернулся в дверях. Но отмолчаться в кабинете у адмирала Дирса, который созвал экстренное совещание, командору Найвису не позволили. Более того, ему настоятельно порекомендовали объяснить почему, собственно, поставленный им экипаж не справился с заданием на им же проверенном направлении. В ответ на «не справился с заданием» взорвался генерал Литтон, напомнив, что оба его пилота там головы сложили, сражаясь до последнего, благодаря чему Рэд получил небольшую отсрочку.

Адам Малич мотаться по пространству не любил. Винатер, как впрочем и большинство других направлений, действительно проверял и утверждал Рэд. Но одно дело, когда по маршруту идет личный катер командора СПС – здоровенный космический джип, увешанный оружием не хуже истребителей сопровождения, сыпет позывными и шарит по космосу своей модернизированной поисковой системой, заставляя вздрагивать чужих пилотов. И совсем другое – когда появляется лакомый кусочек в виде звездолета класса «Курьер» с ценным грузом на борту, пусть и в сопровождении «Флешек».

– Как мне расценить ваше молчание, командор Найвис? – спросил адмирал Дирс, когда обсуждение окончательно зашло в тупик, а генерал всем объяснил, кто тут на самом деле главный в подборе кадров военного сопровождения. – Ваша подпись стоит в листе утверждения экипажей наряду с подписью генерала Литтона. Но как вы слышали, он ручается за то, что в сопровождении были опытные пилоты-истребители. Профессионализм пилотов «Курьера» так же не вызывает сомнений. Они действовали строго по инструкции и остались в живых только благодаря тому, что вовремя отстрелились в спасательной капсуле, что делает честь их реакции, но никак не проясняет ситуацию. Последние полтора года число успешных нападений на наши корабли вновь неуклонно растет.

– Вы знаете мою точку зрения, господин адмирал, – сказал Рэд.

Дирс поморщился как от зубной боли. Генерал Литтон с сомнением покачал головой. Начальник отдела внутренней безопасности Юджин Фэйвер пролистал несколько страниц наладонника. Малич сделал неопределенный жест и придал лицу непроницаемое выражение.

– Мы не действующая армия и не военная разведка, – напомнил адмирал. – Наводить порядок в космосе не наша задача. Мы не можем атаковать все звездолеты в радиусе досягаемости, бросая вверенные корабли, как только командиру кортежа померещится опасность. В таком случае мы рискуем потерять много больше, чем просто двух хороших пилотов.

– Тоже немало, – обронил Рэд.

– Мы действительно не можем открыто воевать в нейтральных территориях. Это не обсуждается, – раздраженно сказал Литтон, – в военное время я бы первым поддержал вас, Рэджинальд. Но если правительственное сопровождение начнет стрелять направо и налево, подразделение прекратит свое существование как не справившееся с задачей.

– Я говорил не о войне, – хмуро возразил Рэд, – а о психологии. Вы сделали из пилотов боевых истребителей телохранителей. Они более чем профессиональны, более чем преданы, тщательно отобраны и к каждому из них в отдельности у меня нет претензий. Они действительно лучшие из лучших, генерал Литтон. Но система не работает, потому что ваши парни гораздо больше готовы погибнуть, заслоняя собой груз, чем выжить, поразив противника, как пилоты любого другого подразделения наших ВКС.

– Вы хорошо разбираетесь в психологии летного состава, господин командор, – язвительно заметил Дирс. – Но это не решает проблемы. Оставьте тонкие материи Весте Дамри и займитесь решением конкретной проблемы. Тогда и результаты не замедлят себя ждать. Все свободны. Пригласите мне аналитиков…

Злой как черт Рэд скрыл недовольство за коротким поклоном. Дирса убедить он не мог ни в чем и никогда. Это было безнадежной затеей. Командор Найвис с самого начала не был его человеком. Хотя адмирал признавал некоторые его заслуги и даже относился к своему помощнику с немалой долей уважения, что-то доказать ему мог только другой командор – Адам Малич. Дирс доверял ему куда больше. А Малич не спешил выступать на стороне своего напарника, поскольку существенно проигрывал ему в авторитете у подчиненных. Любой просчет, допущенный Рэджинальдом, он расценивал как небольшую личную победу. Он занимал выжидательную позицию и высказывался в поддержку командора Найвиса лишь в случае крайней необходимости, а именно – когда до признания правоты последнего самим адмиралом Дирсом оставалось полдня.

Рэд шел по коридору и ему казалось, что с формы при каждом шаге сыплются искры. Он уже готов был удивиться, почему молчат датчики пожарной сигнализации, когда его догнал Юджин Фэйвер.

– Нам надо поговорить, Рэджинальд.

– Мы только что поговорили. Следственная группа уже работает. Несколько часов назад я сдал вахту командору Маличу.

– Не здесь. Встретимся через пятнадцать минут в баре на шестом уровне.

– Хотите сказать, что в этом баре нас никто не услышит, господин полковник? – Рэд постарался, чтобы сарказма, который и так вольно разливался в голосе, стало еще больше.

– Именно в этом баре именно через пятнадцать минут нас никто не услышит, – кивнул Юджин, – кроме немногочисленных посетителей. Но мы будем говорить доверительно, а значит негромко. До встречи, командор.

Рэджинальд выругался ему вслед. Коридоры базы СПС сегодня напоминали ему тюремные казематы. Такие же мрачные и такие же бесконечные, они пропахли чужой смертью. Заключенное в них пространство, накаченное затхлым воздухом, словно вымерло от безысходности здесь, в двух шагах от бесконечности космоса. Рэд ошибся этажом, с размаху дав кулаком по панели лифта, и несколько раз глубоко вздохнул, постояв у открытых дверей. Потом старательно вдавил указательным пальцем кнопку с цифрой шесть и направился к месту встречи.

Посетителей в баре не было совсем, если не считать двух молоденьких лейтенантов, которые растворились в воздухе, едва успев отсалютовать разъяренному командору. Начальство сюда заглядывало крайне редко. Небольшое помещение со сглаженными углами автоматизировано засветилось от радости, встречая нового гостя. Цветные пятна поползли по потолку в такт зазвучавшей мелодии, на стенах в беспорядке ожили пейзажи, натюрморты, стереопортреты красавиц и трехмерные переплетения абстрактных узоров. На любой вкус.

Рэд вызвал управляющий блок, стер голограммы со стен, выключил музыку, взял бутылку джина и стакан и уселся за столик у стойки.

– Вы точны, господин командор, а я опоздал, – сказал Юджин на пороге.

Рэд взял для него второй стакан, Фэйвер не стал привередничать и они молча выпили, поминая погибший экипаж.

– Хотели услышать мое мнение, – сказал Рэд, – пожалуйста. Рассчитать синхронную атаку звездолета на входе в подпространство трудно. Осуществить почти невозможно. Эксперты вам об этом уже наверняка доложили. Разговор окончен?

– Мы все расстроены, господин командор, – кивнул в ответ Фэйвер, – я проанализировал нападения за последние десять лет.

– Десять – много, – буркнул Рэд, опрокинул второй стакан и демонстративно взялся за бутылку снова, – организации в том виде, в котором она есть сейчас, еще не существовало.

– Рэджинальд, если вы и дальше намерены продолжать в том же духе – разговор действительно окончен.

– Простите, Юджин, – вздохнул Рэд, – я только успел сказать командору Маличу волшебные слова «без происшествий»… Разумеется, я вас слушаю. Итак, анализ за десять лет показал, что…

Он поставил бутылку на место и сделал паузу, предлагая собеседнику закончить мысль.

– Последнее время – это кто-то из своих, – без долгих предисловий заявил начальник отдела внутренней безопасности. – Или из бывших своих.

– Вполне допустимо. Ничуть не хуже всех остальных версий, но тогда вопрос не ко мне, а к вам, – пожал плечами Рэд. – Чем я могу помочь?

– Озадачиться вопросом, – невесело улыбнулся Фэйвер.

Рэд подумал, что если командному составу летных подразделений Дирс в последнее время устраивает такие разносы, можно только догадываться, каких объяснений и в каком тоне он требует от ведомства, отвечающего за безопасность СПС в целом. Юджин выглядел устало. Он сидел напротив, держа стакан с остатками недопитого спиртного, и кончиками указательного и среднего пальцев другой руки растирал мешки под глазами. Взгляд у него был по-собачьи умный и бесконечно тоскливый. «Если его выхерят, – подумал Рэд, – я останусь один».

– Я озадачился, – сказал он. – В момент формирования Службы здесь были глобальные кадровые перестановки. Но судя по тому, что вы обратились ко мне – последние события дело рук кого-то из летного состава. Вы хотя бы догадываетесь, кто это?

– Нет. Пока нет. У нас есть кое-какие соображения насчет заказчиков и организаторов, но по этому вопросу я сотрудничаю с соответствующими структурами СКБ, и вы мне не поможете. А вот насчет исполнителей… Я хочу отдать вам списки пилотов, которые были уволены или уволились из подразделений, вошедших в состав СПС за последние одиннадцать лет. Запись сделана для вас, никто кроме командора Найвиса ее открыть не сможет, так что забирайте с собой и посмотрите на досуге. Мне не нужны от вас логические выкладки, понимаете? Аналитиков у нас и так хватает. Я хочу поэксплуатировать вашу интуицию, Рэджинальд. И вашу память. Может быть, кто-то вызывал у вас необъяснимые на первый взгляд отрицательные эмоции или простую настороженность…

– Пилот такого класса, как тот, что положил обоих ребят Литтона, не мог вызвать у меня настороженность, – усмехнулся Рэд. – Только уважение. Я вам ничем не помогу.

И он налил себе еще.

– Достойный противник, – уныло согласился Фэйвер, – надо же как красиво звучит, и какое мерзкое содержание… Звездолеты не опознаны. Дешифровщики сейчас этим как раз занимаются. Один предположительно «Демо».

– Давайте поймаем их «на живца». Не знаю никого, кто бы не попался.

– Не раньше, чем убедимся, что на базе нет информатора, – возразил Юджин, протягивая через стол диск, – и не раньше, чем убедимся, что на нашего живца клюнет нужного размера рыба. В мои служебные обязанности не входит помощь патрулям Аналога-2, - он встал из-за стола. – Вам лучше уехать прямо сейчас, Рэджинальд. Проблем у всех нас и так хватает.

– Я уеду, – пообещал Рэд.

Однажды он все-таки прокололся. Прикрывать его от начальства здесь никто не собирался, и господина командора, который уже весьма смутно представлял себе, где находится, не особо церемонясь, препроводили в медотсек. Как оказалось – очень вовремя: его почти сутки приводили там в чувство. После чего его вызвал Дирс. Кожа под рубашкой зудела от густо наляпанных лекарственных пластырей и датчиков дистанционного мониторинга. Рэд не мог смотреть на свет. С координацией и речью у него тоже было не все хорошо. В какой-то момент он подумал, что адмирал дойдет до рукоприкладства. Но Дирс внезапно перестал орать, окинул его взглядом с головы до ног, смачно выругался и выгнал обратно в медотсек. В общем, Рэд огреб все неприятности, какие только мог себе представить, кроме единственной – его не уволили.

Он приехал на Южный мыс под вечер по местному времени и под утро по корабельному стандарту. Клэр бросила сообщение, что будет дома – довольно редкое явление. Осчастливив мужа рождением дочери, она смогла усидеть на месте ровно три месяца. Она жила между особняком Найвисов и своей столичной квартирой, где нередко оставалась ночевать, чтобы не тратить время на дорогу. Рэд – между орбитальной базой СПС и собственным особняком. Он был во многом прав, когда говорил, что им будет не так просто увидеться, чтобы поссориться. А вот то, что Клэр через год отважится родить ребенка, для него оказалось полной неожиданностью. Новость о беременности жены застала его врасплох.

– Клэр, ты спятила, – сказал тогда Рэд. – Какие еще дети?! Сама подумай, ну какой из меня отец? Зачем тебе это надо…

Ждали от него, конечно, не таких слов. Клэр уехала в слезах и не разговаривала с ним, пока до него не дошло, что она это всерьез. Рэд срочно откопал в ящиках стола информдиск с контактами психолога Весты Дамри и два часа паниковал у нее в кабинете, пока его мягко подводили к мысли о том, что дети, которые рождаются у взрослых людей, к тому же состоящих в браке – это вообще-то нормально.

Рэд помирился с Клэр и пересмотрел свое отношение к психологам в лучшую сторону. С Вестой Дамри он с тех пор поддерживал деловые отношения, сам, правда, предпочитал обходить ее кабинет стороной, но советовался с ней, когда дело касалось конфликтных ситуаций, доверял ее мнению и несколько раз принудительно отправлял к ней подчиненных.

В детской спальне на втором этаже горел свет. Значит, Клэр успела заехать за дочерью. Лайза Найвис превзошла родителей и жила сразу между тремя домами: бабушка с дедушкой тоже уделяли ей немало внимания, помятуя о том, сколько не додали собственной дочери. А еще младшая школа полного цикла. И иногда в качестве бонуса миссис Мэй с ее кошками. О-о, эти волшебные кошки, от которых ребенка было не оттащить за уши… Времена, когда кошка была одна, Лайза не застала, потому для нее их всегда было две, а с недавнего времени целых три! Она хвасталась ими перед мальчишками Виктора Блохина как своими и с гордостью демонстрировала боевые царапины, чем вызывала у братьев неприкрытую зависть. У Лайзы Найвис была чертовски насыщенная светская жизнь.

Рэд, надеясь, что дочка еще не спит, не раздеваясь, поднялся на второй этаж. Опоздал. Клэр, еле слышно мурлыкая под нос какую-то ласковую чепуху, как раз укрывала сонного ангелочка. И Рэд, остановленный в дверях сердитым «тс-с-с», вдруг всей кожей ощутил теплую волну, исходившую от женской фигуры, в свете ночника склонившейся над детской кроваткой. Он проглотил комок, прижался спиной к стене и медленно сполз на усыпанный игрушками пол, не отрывая глаз от волшебной картинки, пришедшей из ожившего детства. А может, из еще большей дали, затерянной в пустых комнатах дома, так долго остававшегося мертвым и теперь радостно подхватывавшего каждый звук материнских шагов и каждый перелив детского смеха.

– Всегда так не будет, – прошептала Клэр, обернувшись, и готова была уже лукаво улыбнуться, но улыбка получилась растерянной. – Рэд, ты чего на пол уселся?

Он посмотрел на нее снизу вверх:

– Подойди поближе – узнаешь.

– Ты пил на работе? – недоверчиво спросила Клэр.

– Со Службой внутренней безопасности – это не считается.

– Ничего не понимаю…

Клэр присела перед ним на корточки и заглянула в заблестевшие глаза. Вот тут-то она и попалась. Рэд схватил ее, повалил на пол рядом с собой и принялся целовать, покусывая и дрожа от возбуждения.

– Совсем с ума сошел, – зашипела Клэр, не особо сопротивляясь, когда его рука заскользила вверх по бедру. – На полу в детской! М-м… Маньяк. Ребенка разбудим!

Рэд с усилием оторвался от нее.

– Тогда пошли! Почему я в прошлый раз тебя не застал?

– Не-ет, почему я в прошлый раз тебя не застала?! – полуголая Клэр вскочила, вырвавшись из его объятий, и даже успела изобразить на лице возмущение, пока Рэд вставал с пола.

Пушистый халатик, к которым жена питала необъяснимую слабость, полетел на пол на пороге спальни.

Весь следующий день Рэд кругами ходил вокруг информдиска, который дал ему Фэйвер, находя себе множество оправданий для того, чтобы его не открывать: от желания все утро проваляться с Клэр в постели до обещанного дочери похода в парк аттракционов Мелиссы. Слова господина советника о лишних минутах, проведенных за работой, а не с собственным сыном Рэд как-то уж очень хорошо запомнил. И когда Клэр прямо из парка как угорелая умчалась куда-то на служебной машине, вызвался сам отвезти Лайзу в интернат. Поездка сначала отложилась из-за морского купания, а потом с учетом всех запросов и пожеланий и вовсе растянулась до вечера. В школе им влетело от наставницы за опоздание. Рэд изобразил раскаяние, его великодушно простили, Лайзу увели кормить остатками ужина и отмывать от морской соли, а он, наконец, остался в одиночестве.

Оправдаться больше было нечем.

Рэд вернулся домой и зарылся в папки с личными делами бывших пилотов СПС и тех подразделений, что вошли в нее со временем.

Кого-то он вспомнил тотчас, кого-то не помнил совсем. Пресловутая интуиция молчала, как будто у нее имелся речевой аппарат. И в этот аппарат со всем мыслимым тщанием воткнули кляп. Рэд расплатился за излишнее и напрасное напряжение памяти хорошей порцией бессонницы, уснул только к полудню следующего дня, проснулся уже в сумерках и поймал себя на том, что живет в биологическом ритме бортовых суток. Клэр пропадала на работе. Малич написал, что поиски не дали результатов. За стенами особняка царил вакуум. В камине, который обожали Клэр с Лайзой, полыхала планета Джунглей.

Рэд выключил камин, сел на диван в гостиной, закурил и уставился в приоткрытое окно. От внешней атмосферы дом отделяла только москитная сетка. В нарушенную герметичность бились ночные бабочки…

«Олаф» дважды повторил сообщение о посетителе.

Рэд перевел взгляд с зияющей щели приоткрытого окна на экран домашнего монитора и чуть не свалился с дивана от удивления.

– Пусти его, открой дверь, – сказал он и поднялся навстречу гостю.

На пороге стоял Серж Сент-Фалль.

– Что, господин командор, – улыбнулся бывший штурман, – не ждал?

– Нет, – признался Рэд, пожимая протянутую руку. – Привет. Давно не виделись.

– Здорово, Рэд. Ух ты, седой совсем… Даже как-то непривычно.

Из всего бывшего экипажа «Моники» Рэд встречался регулярно только с Виктором Блохиным, чаще всего по работе. Иногда у них случились семейные вылазки друг к другу. Рэд, кстати, в гостях неожиданно поймал себя на приступе ревности. Маленькая Лайза, которую Виктор назвал длинным именем Елизавета, так и льнула к нему, не переставая лезла на колени и не по-детски кокетничала, бессовестно игнорируя присутствие в компании своего почти ровесника по имени Майкл, его младшего брата и собственного отца.

– Проходи, Серж, – сказал Рэд. – Из безалкогольных напитков у меня только кофе и вода. Все остальное девчонки съели и выпили, пока меня не было дома, а заказывать лень. Или твои вкусы поменялись?

Серж рассмеялся, показав два ряда белоснежных зубов. Хоть сейчас в рекламный ролик, информирующий доверчивых покупателей о новой чудесной зубной пасте. Или даже о новой чудесной зубной клинике. За прошедшие годы Серж Сент-Фалль практически не изменился: обзавелся парой лишних килограммов, которые совсем его не портили и едва наметившимися вертикальными морщинками между ровно очерченными бровями. Одет он был неброско, если рассматривать цветовую гамму и дико дорого, если вглядываться в названия фирм-изготовителей. Рэд вглядываться не стал.

– Наливай, – сказал нежданный гость. – Вкусы не поменялись, но их пришлось засунуть себе в задницу. Процесс питьевого перевоспитания, начавшийся на «Монике» успешно продолжили партнеры по бизнесу.

– Если нам не удалось… – улыбнулся Рэд.

– Вот как раз вам удалось. Наверное, я должен тебя за это поблагодарить. Решения, которые вызревают в головном мозге клиента под воздействием алкоголя, меня вполне устраивают. Если бы не вы, я бы этого так глубоко не знал. И даже если бы знал в теории, вряд ли сумел бы эффективно пользоваться. Так что давай выпьем за встречу и прогуляемся. У меня есть интересное предложение.

– Покататься по космосу под охраной истребителей СПС? – напрямик спросил Рэд.

– Вроде того.

Серж взял в руку предложенный бокал, в котором коньяк жидким янтарем растекся по самому дну и благодарно кивнул. Бокалы тихо звякнули. С бывшего штурмана на секунду слетел внешний лоск, позволяя увидеть прежнего Сержа, склоняющегося над картой маршрута. Рэд моргнул и пошел одеваться.

Они прошлись по ночной набережной Южного мыса. В этой его части преобладали коттеджи с узкими прямоугольниками частных пляжей. В окрестных домах обитали люди не бедные, а следовательно весьма занятые и набережная в обрамлении акаций и светящихся бордюров оживала как правило к выходным. Сейчас она была пустынна. Морской ветер безнаказанно гулял по ней, радостно заигрывая с мачтами освещения, кронами деревьев и одинокими прохожими.

Пустая ротонда светилась в сгустившихся сумерках празднично и немного бестолково. Внутри стоял вендинговый аппарат, минибар, столики с резными ножками и плетеные кресла. Пахло можжевельником. Его ароматные заросли действительно густо покрывали склоны соседних холмов, но внутри запах был уж слишком отчетливым. Даже расположив беседку посреди буйной зелени на берегу моря, хозяева не удержались от использования ароматизатора.

– Если нас прицельно прослушивают – все эти прогулки, конечно без толку, Серж, – предупредил Рэд. – Я тебя слушаю.

Серж уселся, подпер щеку рукой и улыбнулся:

– Сейчас ударюсь в ностальгию, все брошу и буду к тебе в гражданское крыло штурманом проситься. Это твое «я тебя слушаю»… Как будто вахту сдаю. У меня постановщик помех. Купил по случаю.

Он выложил на стол черный прямоугольник, по которому словно ползала живая паутина.

– Хорошее начало, – сказал Рэд.

– Я нашел четвертый контейнер.

Рэда, севшего рядом, аж подбросило, он схватил Сержа за плечо и развернул к себе:

– Как это «нашел»?! И где он?

– Спокойно, капитан, еще «не на борту». Так. Я его вычислил. Собрал все материалы, которые были в открытом доступе. Кое-что узнал по личным каналам, сопоставил полученную информацию. Затем заново смоделировал нашу траекторию отхода. Эта часть работы мне труда не составила. Я до сих пор маршрут наизусть помню со всеми скоростными режимами. Даже не думал, – Серж прикусил губу, – а как сел… Короче, я откалибровал точку сброса, просчитал возможные погрешности по направлению и скорости объекта. Он подойдет к дальней от Альфы границе района Альгарро через три недели, если я не ошибся. Вот тебе координаты квадрата поиска.

– Натика- 24?

– Да. Как отправная точка. А это – вероятные траектории дрейфа.

Серж показал наладонник. Рэд дождался, когда стройные ряды цифр и пунктирных линий перестанут прыгать перед глазами, прогнал фрагмент звездной карты туда – обратно и поднял глаза.

– Похоже, Серж. Очень похоже! Хоть и не верится… Теперь скажи, почему ты пришел ко мне.

– А куда? Я жить хочу. Может, женюсь еще, – усмехнулся Серж.

– Что тебе от меня нужно?

– Оформи мне недельный рейд в СПС как представителю крупного бизнеса, отправившемуся в колониальные территории. Я поработаю штурманом. Пилотом сядешь сам. В сопровождение возьмешь ребят понадежнее. Поймаем груз – разберемся. Можем уничтожить, а можем и поторговаться, имея в прикрытии четыре истребителя. Что скажешь, Рэд?

– Что за корабль?

– Яхта. «Шах-55», ЯДС.

– Ого.

– Купил по случаю с хорошей скидкой, – улыбнулся Серж.

– Такие деньжищи вбухать, чтобы поймать четвертый контейнер и уничтожить. Ну да. Именно так… А не ударился ли ты в политику? – задумчиво спросил Рэд.

– Подумываю. Ты не ответил, капитан.

– СПС – не та организация, чтобы заниматься подобными поисками. И пилот из меня хреновый сейчас. Это тебе не по заданному направлению на командорском катере кататься. Тут творческий подход нужен и склонность к авантюрам. Лет пятнадцать назад я бы согласился.

– Пилот из тебя на все века и времена… – усмехнулся Серж, – но судя по тому, как ты начал оправдываться ответ «нет»?

– Нет, – решительно подтвердил Рэд. – Я в эти игры больше не играю. Старый уже. Хочешь спать спокойно – я могу подбросить информацию господину советнику. Хочешь славы – флаг тебе в руки. Без меня.

– Жаль, – искренно сказал Серж, встал и прошелся по беседке, – я долго думал идти к тебе или нет. Были сомнения, но почему-то мне казалось, что мы договоримся. Уж очень план хорош.

– Не хотел тебя разочаровывать. Ну что, пойдем?

– У меня есть еще одна просьба, капитан. Может себе позволить командор Найвис забыть об одном ночном разговоре со старым приятелем?

– Может, – кивнул Рэд и поднялся, – если старый приятель не развяжет межзвездную войну в погоне за иллюзиями.

– О, насчет этого можешь быть спокоен! – нехорошо засмеялся Серж. – Ты же знаешь, я пацифист.

Вот в этом господин командор как раз не был до конца уверен. Работа в террариуме, который гордо именовал себя высшим звеном руководства космофлота, научила его подозрительности. На какое-то мгновенье Рэда даже посетила параноидальная мысль, что он не дойдет до дома – погибнет от рук случайного убийцы, по нелепому стечению обстоятельств встретившемуся на пути.

Серж проводил его почти до самого коттеджа, попрощался за руку как ни в чем не бывало, и даже вручил подарок для дочери: тонкую золотую цепочку с подвеской дельфинчиком.

– Жену сам одаришь, – улыбнулся он, – а дочери передай от старого друга отца. Пусть привыкает к мужскому вниманию. Прощай, Рэд.

– До свиданья, Серж.

– Оптимист, – хмыкнул Серж, отступил и растворился в ночи, полновластно завладевшей побережьем.

Рэд остановился около дивана, с которого его поднял неожиданный визитер, приложился к оставшейся на столе початой бутылке коньяка и постоял, обхватив голову руками. В ней царил хаос, являвший собой превосходный коктейль из скорби по погибшим пилотам, списка Фэйвера и координат квадрата поиска треклятого четвертого контейнера. «А я еще удивляюсь, почему плохо сплю», – подумал Рэд и побрел в свой кабинет в поисках домашней аптечки. Если командору Найвису и снились кошмары в ту ночь, наутро он их не помнил. Наутро он испытывал непреодолимое как жажда желание пообщаться с Бертом Стоуном.

Берт удивленно улыбнулся, увидев его на экране:

– Добрый день, Рэджинальд, – сказал он в ответ на приветствие, – если вы хотите сказать, что пришла пора выполнять обещания, напомните, сколько ужинов я вам должен. Что-то я запамятовал.

– Не знаю, Берт, – ухмыльнулся Рэд. – В прошлый раз вы как раз хотели проверить одну гипотезу. Быть мне сегодня сытым или голодным зависит от того, каков результат проверки. Давайте для разнообразия я вас приглашу. У меня есть несколько вопросов, – он взглянул на часы, – к завтраку?

– К обеду.

– Пусть будет к обеду. Куда мне подъехать?

– Эта беседа не останется незамеченной, – вздохнул Берт, – вы же понимаете, Рэджинальд…

– Да, я понимаю. Я собираюсь к вам в добровольцы, – хмыкнул Рэд. – Нет, я собираюсь задать несколько вопросов! Вы же говорили моей команде, что не заразиться безумием L-80 невозможно, а мне как раз приснилось, что я снова на планете. А у меня люди в подчинении… До встречи.

Рэджинальд, конечно, предпочел бы узнать планы группы Стоуна в отношении очага поражения в районе Альгарро во всех деталях, но эта сверхзадача была в принципе невыполнима. Тем не менее, Стоун все же обмолвился, что впервые за десять лет разработан четкий план по уничтожению последствий знаменитого прорыва «Моники».

Освобожденные из заточения в спецконтейнерах сгустки «волшебного тумана» L-80 слились в одно пульсирующее пятно, образовав устойчивый очаг поражения. Этого не ожидал никто. Расчеты создателей оружия указывали на быстрое рассевание вещества в космическом пространстве. Но расчеты не учитывали, что сразу три контейнера будут активированы практически в одной точке Пространства. Какое расточительство!

Первое время Берт Стоун надеялся, что как только иссякнут источники энергии самих контейнеров система дестабилизируется и проблема рассыпется в прах, но не тут-то было. Оторванные куски призрачного тела загадочной планеты, подобно отрезанной части дождевого червя, зажили самостоятельной жизнью. Субстанция принялась активно искать себе пропитание, жадно ловя бледные лучи близлежащих светил. Сгусток расползся в объемную кляксу до нескольких миллионов километров в диаметре и имел смертоносный для человека ореол.

Уходя от погони, экипаж «Моники» сбрасывал контейнеры на максимуме скорости своего корабля. Десять лет сгусток несся по пространству с субсветовой скоростью, постепенно приближаясь к Зельде. Голубой гигант щедро раздаривал лучи окружающему космосу, и жутковатое порождение L-80 приближалось к нему, жадно улавливая пока еще слабое дуновение звездного ветра.

Дальше можно было ничего не объяснять. Если Стоун прав и Сгусток действительно научился питаться энергией звезд, с каждой секундой приближаясь к Зельде он становится сильнее. Как именно это происходит, Берт мог представить в цифрах, теориях поглощения энергии и взаимодействия с темной материей, и наверное выразить процесс стройными рядами математических уравнений, но Рэду не нужна была вся эта сверхсекретная доказательная база. Когда Берт смущенно опустил глаза и пробормотал, что даже сотруднику СПС в чине командора он не может раскрывать все аспекты, Рэд остановил его одной фразой.

– Беда уже близко. Я понял.

И Стоун облегченно вздохнул.

– С бедой можно справиться, Рэджинальд. Мы растянем над сгустком э-э-э… экранирующее поле, абсолютную отражающую поверхность. Помните, вам в голову тоже приходила эта мысль, когда вы использовали зеркальное покрытие на поверхности планеты?

Рэд кивнул.

– Иммунитет, кстати, действительно вырабатывается. Пилоты, которые войдут в ореол будут набраны из тех, что уже бывали на планете или в зоне поражения раньше.

Рэд поднял голову.

– Нет-нет, Рэджинальд! О вас даже речи не идет, – поспешно заверил его Берт Стоун. – Ресурсов хватает. После того как рассекретили архивы Аналога-1, у нас в руках оказалась солидная база данных.

– Замечательно. Честно говоря, у меня нет никакого желания туда снова лезть, Берт, – сказал Рэд.

– Тогда почему вы интересуетесь ходом работ? – устало спросил Стоун. Он заметно похудел и осунулся. Волосы поредели и были зачесаны назад, от чего лоб казался еще выше.

На самом деле Рэд хотел убедиться, что в СКБ нашли способ нейтрализации оружия L-80. Причиной тому был Серж. Вернее, четвертый контейнер, который рано или поздно отыщет если не штурман «Моники», то кто-нибудь еще. Кроме всего прочего, оставалась вероятность, что контейнер сдетонирует при столкновении с космическим мусором. Если это случится вблизи какой-нибудь звезды, которая как и Зельда-1 послужит энерготоником для аномального сгустка, человечество получит еще одну проблему Вселенского масштаба.

– Н-ну… Наверное, совесть, – нагло соврал Рэд в глаза собеседнику. – Я некоторым образом причастен к тому, что сейчас твориться в Альгарро. Вы не находите?

– Минимально, Рэджинальд. Если бы Аналог-1 провел испытания самостоятельно, дело кончилось бы намного хуже. Демонстрация состоялась бы не в таком глухом уголке Вселенной. Вы – меньшее из зол, командор Найвис.

– Спасибо, Берт, – невесело рассмеялся Рэд, – вы меня утешили. Но окончательно я смогу спать спокойно, когда узнаю, что запланированная операция по уничтожению последствий прошла успешно.

– Потерпите. Осталось совсем недолго. К сожалению, не могу назвать вам точную дату. Слишком много поставлено на карту. А пока пусть вас согревает то, что привезенные нами образцы дезактивированы. В процессе работы над ними как раз отрабатывалась технология зеркального экранирования.

Господин Стоун откланялся, Рэд остался. Обратно он возвращался на автопилоте, сидя на пассажирском сидении «Хайвея» в обнимку с бутылкой джина. В машине было тесно. Что-то смутное и тяжелое давило на нее со всех сторон, съеживая до размеров игрушечного автомобильчика. И Рэд глотал ароматное елочное пойло в тщетной надежде хоть как-то избавиться от приступа странной клаустрофобии. Впереди мерк дневной свет – Рэд ехал на закат, позади схлопывалось пространство, съеденное сполохами молний отстававшей грозы. И где-то в немыслимой дали Космос с удовольствием играл сейчас смертоносной человеческой игрушкой, волчком запустив ее к голубому гиганту и как ребенок замерев в ожидании чуда.

Рэд уронил недопитую бутылку на пол машины. Темное пятно разливалось из горлышка и расползалось под ногами. Он глухо взвыл от бессилия, перебрался на водительское сидение, выключил автопилот и бросил машину вперед и вниз. Хоть чем-то в этом мире можно управлять! Пробив силовой щит воздушной трассы «Хайвей-М» описал над морем полукруг и, заложив вираж, грохнулся на лужайку перед домом, все еще воя тормозными турбинами. Серо-голубая «Орли» жены, в которую ударилось бронированное чудище класса «Земля-Космос», врезалась в стену гаража.

Клэр все-таки вырвалась с работы и еще не успела убрать машину с площадки около дома. До смерти перепуганная, она выскочила на шум. Скандал получился первосортный. В конце концов, Рэд посоветовал жене купить новую тачку и оставить его в покое, добрался до спальни и рухнул на кровать.