Планета динозавров I

Глава 5

К тому времени, как они опустошили первую колбу напитка, Кай проникся огромным уважением и к экзотическому фрукту, который уже не казался ему таким невкусным, и к самой Ланзи, о запасливости которой в экспедиции слагались легенды. Кай чуть не помешался на этом фрукте. Он обожал терпкие напитки, а этот его просто потряс.

Он был поражен, когда увидел, как Ланзи важно наполняет своим зельем три маленькие мензурки для подростков; он даже привстал, чтобы выразить протест, но она кивком успокоила его. Кай увидел, как Боннард сделал осторожный глоток и скорчил разочарованную гримасу:

— Ты что, Ланзи, это же просто сок!

— Конечно. А на что ты надеялся? Что еще можно предложить человеку твоего возраста?

— Но ведь ты все равно что-то добавила, Ланзи, правда? — сказала Клейти, улыбкой пытаясь сгладить ворчание Боннарда.

— Да, добавила. Посмотрим, сможешь ли ты определить, что именно.

— Может быть, это «что-то» нам и понравится, — промямлил Боннард, но Ланзи уже отвернулась.

Кая позабавила эта сцена. Он подошел к обеденному столу и начал накладывать на тарелку еду. На столе была мешанина из синтетических и натуральных продуктов, включая оригинальный пирог из водорослей, которые выращивал Тризейн. У пирога был слабый привкус гидротеллурида, которым, казалось, была пропитана вся планета. Кай снова подумал о том, что, если бы не эта вонь, Айрета была бы прекрасным полем деятельности.

Взяв тарелку с едой, он отошел в сторону и оттуда стал наблюдать за своими геологами, за тем, как ребята реагируют на удачу Дименона и Олии.

Открытие автоматически повышало заработки этой группы, так что могли возникнуть конфликты. Разумеется, теперь, когда стало известно, что плато уже разработано, они будут искать руду в зоне молодых гор. И открытия станут правилом, а не исключением из правил.

А это означало, что Кай должен будет докладывать о находках ИК. Долго ли они с Вариан смогут скрывать тот факт, что у экспедиции больше нет связи с КРВ? Ведь ребята наверняка захотят узнать, как будет воспринята новость об их успехах на родном корабле. Ладно, подумал Кай, положим, сколько-то времени уйдет на проведение стандартных анализов, на более тщательное изучение месторождения и расчет его доходности. Так он выгадает несколько дней передышки. Затем можно будет сказать, что ИК не смог забрать со спутника отчеты и заберет их во время следующего захода дней через восемь десять. Но потом им с Вариан все-таки придется сказать об отсутствии связи.

Правда, к тому времени судно на самом деле может выйти из зоны космической бури и забрать весь ворох отчетов. Так что пока не стоит сильно волноваться, решил Кай и сделал большой глоток зелья Ланзи. Пьется очень легко. Привкус гидротеллурида почти не чувствуется.

Оглядывая комнату, Кай заметил, что Вариан не сводит глаз с гравитантов. Она явно чем-то озадачена или смущена. Вот Танегли что-то сказал, и Паскутти громко расхохотался, что само по себе было довольно необычно. Может, напиток Ланзи опьянил гравитантов? Но ведь не это смутило Вариан. Он подошел к ней.

— Никогда раньше не видела, как Паскутти смеется?

— Ох, ты напугал меня, Кай…

— Прости, но они… вряд ли они опьянели от этой водички…

Она вытянула руку с бокалом и стала недоверчиво рассматривать питье.

— Они выпили столько же, сколько и я, но они… какие-то не такие…

— Не вижу никакой разницы, Вариан. Правда, я тоже впервые вижу Паскутти смеющимся, а я проработал с ним бок о бок целых три сезона. И все-таки расстраиваться не из-за чего… они… — Он вопрошающе посмотрел на нее. Что-нибудь случилось сегодня?

— И да и нет. Просто кровавый эпизод… Хищник напал на зверя вроде Мейбл. Самое отвратительное в моей работе. — Она вздрогнула, но потом на лице ее появилась обычная насмешливая улыбка. — Наверное, я слишком привыкла к домашним животным.

— Таким, как галормии? Ее передернуло.

— Здорово ты меня развлекаешь. — Она показала ему язык и рассмеялась, когда он сделал то же самое. — Нет, галормии были по-своему умны. У них хватало ума прикидываться милашками, вести себя как все животные, которых мы знаем и любим. Один старый ветеринар, который вел у нас практику, постоянно напоминал о том, что животным никогда нельзя доверять, даже тем, которых мы знаем, любим, к которым привыкли. Ну… ну да ладно… Я слишком много времени провела в мрачной компании, вот и разыгралось воображение… Сегодня нам здорово повезло. Надо продолжать в том же духе. Завтра будет много работы. А что мы будем делать, — добавила она, поворачиваясь к нему так, чтобы никто не слышал ее слов, — с Исследовательским Кораблем?

— Сам все время об этом думаю. — И Кай рассказал ей, каким образом собирается решить эту проблему.

— Мне это нравится, Кай. Разумное решение. Правда, я надеюсь, что нам удастся хоть что-то выяснить. Скажем, во время следующего сеанса связи ты мог бы спросить у Тхеков, помнят ли они что-нибудь о прошлой экспедиции на Айрету.

— Нас высадили сюда, не поставив о ней в известность. Так как мне вести себя с Тхеками, как реагировать? Просто полюбопытствовать или обидеться?

— Разве Тхеки способны улавливать оттенки эмоций?

— Не уверен. Самое главное — заставить их побыстрее соображать.

— К тому времени, когда они оформят свою ответную мысль, мы будем уже далеко отсюда. — Она помолчала, а потом добавила, сама удивившись своему предположению:

— А ты не думаешь, что старший Тхек мог принимать участие в той экспедиции?

— Вариан, тектонические процессы, похоронившие древние датчики, произошли миллионы лет назад. Даже Тхеки не живут так долго.

— А может, этот Тхек — сын участника экспедиции? Прямая передача памяти? Я слышала, они практикуют такую связь поколений.

— Понял!

— Что понял?

— Как затерялись сведения об Айрете. Испорченный телефон — неточная передача памяти.

— Ну вот, Кай, опять виноваты Тхеки! А ведь они сделали, за тебя половину работы!

Кай бросил на нее вопросительный взгляд, но увидел, что она просто дразнит его.

— Вернее, легкую часть работы, просто составили карту плато. Да, кстати, хорошо, что вспомнил, хочу завтра взять у тебя гравитантов, если ты можешь их, отпустить. Нам нужно перевезти кучу оборудования, а Дименон говорит, что местность там суровая. Габеру придется корпеть над подробными картами.

— А кто останется в лагере?

— Ланзи всегда здесь — на тот случай, если кому-нибудь понадобится ее помощь. Дивисти хочет проводить какие-то опыты, а Тризейн вообще не выходит из лаборатории. Но что же делать с подростками?

— —О них не беспокойся. Я возьму их с собой. Мне бы хотелось самой взглянуть на руду. Им это тоже полезно. Мы посмотрим и отчалим, а ты сможешь спокойно работать. Мне кажется, Боннард смог бы работать с телтейлом, если ты не…

— Ты же знаешь, что я не…

— Ладно, Кай, я шучу. Но в обследовании окрестностей на предмет диких зверей дети смогут помочь не хуже гравитантов. Разумеется, только из флиппера, — добавила она, заметив, что Кай собирается предостеречь ее.

В этот момент к ним подошла Ланзи, и Кай поблагодарил ее за восхитительный напиток.

Придирчиво осмотрев кувшин с остатками настойки, Ланзи нахмурилась:

— Она еще не совсем готова. Надо снова перегнать и отфильтровать может, удастся избавиться от привкуса гидротеллурида.

— Все равно она чудесна, — сказал Кай, протянув свой бокал за добавкой, и очень огорчился, когда она ответила отказом.

— Ты хочешь проснуться с головной болью? Напиток очень крепкий, — Ланзи кивнула на гравитантов, раскаты смеха которых все чаще и чаще оглушали столовую. — Смотри, как их разобрало, а ведь их организм легче переносит алкоголь.

— Они здорово опьянели, да, Вариан? Скорее всего, опьянели, подумала Вариан. Они ведут себя очень раскованно. На некоторые расы алкоголь действует как стимулятор полового влечения. Но она никогда не слышала, чтобы он действовал таким образом на гравитантов. Она уже подумывала, следует ли поговорить с ними, но вдруг все гравитанты как по команде поднялись и вышли.

— Приятно видеть, что есть люди, имеющие чувство меры, — сказала Ланзи.

— Пожалуй надо последовать их молчаливому совету и убрать от ребят соблазн.

Вариан стала возражать — она выпила только один бокал, а Кай — целых два. Ланзи плеснула ей капельку и пошла к выходу. Габер поплелся было за ней, но она уже от дверей сказала ему какую-то колкость, и картограф, ворча, вернулся к Каю и Вариан.

— Вечер только-только начался, — сказал он обиженным тоном. — Почему она унесла выпивку?

— Она переживает, что напиток слишком крепкий. — Вариан с сомнением посмотрела на бледно-зеленую жидкость в своем бокале. — Гравитанты здорово опьянели от него.

Габер хмыкнул:

— Зачем же лишать удовольствия нас? Всем известно, что у гравитантов могучие мускулы, но слабые головы.

Кай с Вариан обменялись взглядами — некоторые слова давались Габеру с трудом, хотя, скорее всего, сам он этого не замечал. Закрыв глаза, картограф сделал маленький глоток и застыл, смакуя напиток.

— Единственная приличная вещь на этой планете, — сказал он. — Почти не воняет. А Ланзи и этого нас лишила. Несправедливо. Просто несправедливо.

— Завтра у нас тяжелый день, Габер.

— Так это вы приказали ей ограничить нас — Габер перенес свое раздражение с Ланзи на Кая и Вариан.

— Нет. Она наш диетолог и врач, Габер. Это питье явно не соответствует никаким стандартам. Неизвестно, как оно подействует, а завтра…

— Знаю, знаю, — раздраженно махнул рукой Габер, не дав Каю закончить фразу. — Завтра у нас тяжелый день. Поэтому и надо поддерживать наши силы в настроение чем-то вроде этого, особенно теперь, когда мы знаем, что нас… На этот раз он сам не договорил и кинул на Кая многозначительный взгляд, который остался без ответа. — И это придает напитку особую пикантность. — И Габер улизнул.

— Поддержать нас, когда… что, Кай? — спросила озадаченная Вариан.

— Габер вбил в свою тупую башку, что нас имплантировали.

— Имплантировали? — Вариан зажала ладонью рот и расхохоталась. Сомневаюсь. Только не на этой планете, ведь здесь полно трансурановых руд.

Такое не может быть. Эти руды очень нужны. К тому же они не снабдили нас горнодобывающим оборудованием. Не дали ничего для очистки руд. И вообще, Габер мрачный тип. Он во всем видит только плохое.

— Я тоже посмеялся над ним, Вариан, хотя…

— И правильно сделал, дорогой коллега. — Вариан была рассержена. — Это же верх идиотизма, жуткая глупость. Жаль, что со спутника не взяли всех отчетов, тогда бы не было никаких недоразумений. — Она сердито посмотрела на Кая и покачала головой. — Нет, это исключено. Нас не могли оставить здесь навсегда. Но если связи с ИК не будет, Габер начнет мутить воду. — Она посмотрела на опустевший бокал. — Чертова Ланзи! Выпить бы еще хоть капельку.

— Кажется, мы уже приняли решение не волноваться.

— А я и не волнуюсь. Просто ною. Мне очень понравилось это винишко.

Такое терпкое. Очень любопытный привкус.

— Наверное, в нем есть питательные добавки, — сказал Кай, вспомнив ворчание Боннарда. Вариан расхохоталась:

— Доверься Ланзи. Она отвечает за наше здоровье. К ним, пошатываясь, подошел Дименон, по-хозяйски обнимающий Маргит. Он выпил не больше других Ланзи вовремя спрятала кувшин, но лицо его пылало, и вообще он был необыкновенно весел. Он сообщил Каю, что желает назвать только что открытое месторождение уранита в честь Маргит. Она заспорила, утверждая, что эту честь, как положено, должны разделить все геологи, и оба начали добродушно пикироваться, причем и тот и другая призывали на помощь своих друзей, так что скоро вся команда Кая была вовлечена в жаркую дискуссию.

Как выяснилось, коварство исчезнувшей вместе с вином Ланзи пришлось не по душе не только Габеру, и еще Кай с удивлением узнал: многие недовольны поведением гравитантов, что для него было полной неожиданностью — ему казалось, он был в курсе любых недоразумений среди членов своей геологической команды.

На следующее утро обнаружился еще один повод для беспокойства. И опять это касалось гравитантов. От их подтянутости и расторопности не осталось и следа: они двигались вяло, спотыкаясь на каждом шагу, выглядели усталыми и были необычно угрюмы.

— Ведь не могли же они упиться двумя мензурками вина! — шепнула Каю Вариан. Гравитанты из ее команды тоже были не в себе. — И свет у них погас довольно рано. Они должны были хорошо выспаться.

— А может, они и не ложились… — усмехнувшись, ответил Кай. Вариан захлопала ресницами от удивления, но потом хихикнула:

— Ну как я могла забыть? Сексуальные битвы. На их родной планете сейчас самый пик, особенно у мужчин. Правда, в экспедициях они обычно сдерживают себя.

— Но ведь закон им этого не запрещает?

— Нет, просто они не… — Она задумалась. — Ладно, сегодня в этих горах у них вся половая энергия выйдет с потом, — добавила она, глядя на подножия гор, которые поднимались все выше и выше, а на горизонте упирались в самое небо. Они стояли на самом дне впадины, прямо на уранитовой жиле, которая широкой полосой тянулась от предгорий. Глянцевую бурую породу хорошо было видно под тонким слоем пыли. — Это месторождение — просто фантастика, Кай.

Район — тоже. Представляешь, любой горнодобывающий корабль может приземлиться прямо на месте и забрать сразу все. — Она произносила звук "р" подчеркнуто раскатисто и, сложив ладони ковшиком, изобразила рокот двигателей.

— А я и не знал, что ты уже работала с геологическими группами.

— На Галорме изучали минералы, а не жизнь диких животных. Конечно, природа тоже представляет определенный научный интерес, но нас, ксенологов, прихватили с собой только для того, чтобы мы занесли в систематический каталог неизвестные формы жизни.

— И тебя это не задевает?

— Что? Быть всегда на вторых ролях? — Для убедительности она равнодушно пожала плечами. — Нет, Кай. Источники энергии гораздо важнее живой природы.

— Жизнь, — он помедлил, желая подчеркнуть значимость этого слова, гораздо важнее любого неодушевленного предмета… — И он махнул рукой в сторону уранитовой жилы.

— Который нужен как раз для того, чтобы поддерживать эту жизнь на других планетах и в космосе. Мы должны есть, защищаться и продолжать исследования. Я приехала сюда, чтобы изучить ту жизнь, которая существует на Айрете, а ты — для того, чтобы обеспечить продолжение жизни, чтобы поддерживать ее на достойном уровне. Жизнь должна развиваться. Не переживай из-за меня, Кай. Опыт, который я здесь приобрету, в один прекрасный день может помочь мне заняться тем, о чем я мечтаю.

— То есть… — Кай пытался разглядеть, что делают с сейсмографом Тардма и Паскутти.

— Охраной планет. А пока, — она заметила, что он слушает ее уже не так внимательно, — надо зарабатывать авторитет, изучая твоих золотых авиаторов.

Но сначала займусь обследованием этого района.

Оба затаили дыхание — взбираясь по крутому склону, Тардма споткнулась и едва не потеряла равновесие. За спиной у нее был рюкзак с хрупкими приборами.

— Что же Ланзи, черт побери, подложила в свой веселящий сок? Почему он их так обессилил?

— Это не сок, а сама Айрета! Мы-то все как огурчики. Я уезжаю, Кай.

Соберу молодежь и поеду.

— Не забудь, грузовой флиппер мне понадобится.

— Конечно, не забуду. Вернемся к закату. Если что-то срочное, покричи, — сказала она, указывая на наручное переговорное устройство.

Боннард был разочарован тем, что его увозят до начала первой сейсмической съемки, но, когда Дименон объяснил ему, что на установку оборудования уйдет еще несколько часов, парнишка охотно согласился поехать с Вариан.

Терилла была очарована экзотическими цветущими лианами. Надев плотные перчатки, она насобирала множество образцов для гербария и теперь укладывала их в коробочки, которые Дивисти дала ей специально для этой цели. Клейти, не отходившая ни на шаг от Боннарда и считающая себя его правой рукой, смотрела на занятия младшей подруги с высокомерной снисходительностью.

Вариан загнала всех троих в грузовой флиппер и велела сесть в кресла и пристегнуться. Сама она занялась проверкой пульта управления. Ее поразило количество отработанных летных часов. Неужели вчера она провела в полете целых двенадцать часов? Ладно, пару часов можно скинуть на поездку к этим предгорьям, но остальные? Вчера она налетала не больше шести. Значит, налицо неучтенный перерасход, то есть флиппер нуждается в подзарядке и техосмотре.

Когда они вернутся, надо будет спросить Кая. Может быть, она просто неточно записывала или кто-то еще пользовался флиппером, пока она занималась другими делами.

Она показала Боннарду, как работать с телтеггером, Клейти — как читать показания телтейла, Терилле — как следить за камерой, чтобы она функционировала в нормальном режиме во время полета над неисследованной местностью. Подростки были в восторге от оказанного им доверия и очень внимательно слушали Вариан, когда она рассказывала, какой тактики будет придерживаться, пролетая над территориями, населенными особо опасными существами. Вариан не сомневалась, что их энтузиазм недолговечен, что рутинная работа скоро им надоест. И все-таки шумные восторженные подростки были куда приятнее угрюмого общества гравитантов.

Этой юной троице еще не доводилось видеть дикую жизнь девственной планеты во всей ее красе. Со дня высадки они покидали лагерь всего один раз.

Когда Вариан подняла флиппер в воздух и сделала круг над геологической площадкой, они весело болтали друг с другом.

Сначала делать им было почти нечего. Попадались только очень мелкие животные, и все они прятались, так что заснять и пометить их было практически невозможно. Боннард страшно обрадовался, когда ему удалось пометить каких-то древесных тварей. Вариан подумала, что они, по всей видимости, ведут ночной образ жизни, так как при виде пролетающего мимо флиппера не разбежались, а так и остались висеть на своих стволах. Терилла периодически докладывала, что камера работает, но особенности ландшафта и почвы не позволяли прочитывать никаких деталей. У невысоких холмов гудение флиппера спугнуло стайку юрких маленьких зверьков, которых Боннард весело пометил, а Терилла важно засняла на пленку. Скоро подошла и очередь Клейти, слегка раздосадованной успехами друзей: телтейл засек каких-то подземных жителей. Сами зверьки так и не высунули носа, но, судя по показаниям телтейла, это была какая-то мелюзга: то ли землеройки, то ли какие-то другие скромные ночные зверьки, которые вряд ли могли досадить живущим во временных лагерях людям.

В конце концов Вариан пришла к выводу, что на холмах, окружающих месторождение, не водится никакого зверья угрожающих размеров. Тем не менее, объяснила она детям, опасность, исходящая от животного, не всегда связана с его размерами. Кое-какие крошки смертельно опасны. Гораздо менее страшен тот зверь, которого видишь и слышишь: можно улизнуть или спрятаться. При упоминании о бегстве Боннард презрительно фыркнул.

— А я люблю растения больше, чем животных, — сказала Терилла.

— Растения могут быть не менее опасными, — назидательно ответил Боннард.

— Например, меч-трава? — спросила Терилла с таким невинным видом, что еле удержавшаяся от смеха Вариан не смогла заподозрить ее в ехидстве, хотя вопрос был с подковыркой.

При этом намеке на его встречу с коварным растением Боннард надулся, пытаясь придумать ответную колкость.

— Смотрите за приборами, — сказала Вариан, чтобы предотвратить ссору.

Флиппер пролетал над лесом, состоящим из приземистых деревьев и густого кустарника, и стрелка телтейла поползла к самой высокой отметке — очевидно, в этом гористом районе жизнь била ключом. Горы были довольно крутыми, так что, похоже, в здешнем лесу обитают отнюдь не жвачные животные. Покружив над лесом и не увидев ни одного Животного, Вариан решила, что, какими бы ни оказались его обитатели, из-за удаленности этого района непосредственная опасность им не угрожает. И все-таки она нанесла на карту координаты этого участка: надо послать сюда еще одну группу для более детальной разведки. На Айрете слишком высокая смертность и слишком много насилия, так что никакая предосторожность не будет излишней. Если Кай расположится лагерем в высокогорье, от ядовитых насекомых и мелкого зверья ребят надежно защитит силовое поле, а самым опасным хищникам сюда не добраться. И сородичи Мейбл не смогут преодолеть крутых склонов и пробить своей массой энергетический купол.

Обследование было закончено. Она приказала детям затянуть пристяжные ремни, ослабленные для удобства работы с приборами, набрала на пульте координаты гигантского озера, о котором рассказывал Кай, и включила двигатель флиппера на полную мощность.

И все-таки перелет занял у них полтора часа. Как жаль, что Дивисти не успела сделать анализы зелени, которую Кай и Баккун собрали в Луговом ущелье. Результаты могли бы дать Вариан хоть какой-то намек на обычаи золотых авиаторов. Впрочем, гораздо полезнее понаблюдать за этими удивительными существами без предварительной подготовки.

Вариан осталась довольна поведением подростков во время полета. Она не ожидала, что они будут задавать столько умных вопросов. Иногда дети вторгались в те области знаний, в которых она была не сильна, и она терялась, а дети обижались: им бы не с ней разговаривать, а с портативным компьютером.

Клейти первая заметила золотокрылых и потом долго гордилась этим.

Вариан была уверена, что они застанут птиц сидящими на морских рифах и в каменных гнездовьях или занятыми обычной охотой за рыбой, но ее ожидания не оправдались. Развернутым фронтом — это была не привычного вида суматошная стая, состоящая из отдельных, похожих друг на друга особей, а стройная, организованная шеренга, — так вот, развернутым строем птицы реяли у края самой широкой, и самой; глубокой части озера, неподалеку от того места, где тесно сходящиеся рифы образовывали узкий пролив, сквозь который в гигантское материковое озеро проникали из океана воды прилива; правда, волна была довольно слабая — пробежав пятьсот километров до противоположного берега, она заливала его всего на несколько дюймов.

— Никогда не думал, что птицы на это способны! — воскликнул Боннард.

— А разве ты когда-нибудь видел птиц в свободном полете? — язвительно поинтересовалась Вариан и тут же пожалела о своей бестактности.

— Разве ты не знаешь, что я уже высаживался на землю? — обиженно сказал Боннард. — К тому же я просмотрел огромное количество учебных фильмов. Так вот, эти птицы ведут себя совсем не так, как в кино.

— Прошу прощения, Боннард, поправка принимается.

Стройная шеренга золотых авиаторов парила над самой поверхностью озера.

Флиппер был слишком далеко от них, поэтому невооруженным глазом наблюдатели не могли разглядеть, что заставляло отдельных птиц время от времени нарушать дружный строй и почему скорость стаи все время менялась. Иногда та или иная птица камнем падала вниз, начинала бешено махать крыльями, но скоро догоняла собратьев и опять занимала свое место в строю. Но вот вся стая стала медленно подниматься, отрываясь от водной глади.

— Эй, они что-то тащат в когтях, — сказал Боннард. Он уже отобрал у Клейти экран и увеличил изображение. — Готов поклясться, что это сеть!

Точно, сеть! И они вытаскивают из воды рыбу. Вырывают! Посмотрите, что творится внизу!

Вариан уже подкрутила окуляры своей маски, а девочки сгрудились возле маленького экрана Боннарда. Теперь они отчетливо видели бурлящие воды и бешеные прыжки и наскоки морских обитателей, стремящихся разорвать сеть и перехватить добычу.

— Сети! Откуда же у этих птичек, мать их за ногу, взялись сети? — От изумления Вариан забыла, что рядом дети.

— У них на крыльях есть еще пара когтей, вон там, на сгибе. Я не очень хорошо вижу отсюда, Вариан, но если у них есть что-то вроде большого пальца, они могли сами сплести сеть.

— Иначе и быть не могло, ведь на Айрете мы не видели ни одного существа, у которого хватило бы ума сделать «что-то» для «чего-то».

Клейти хихикнула, закрыв рот ладошкой.

— Рикси это не понравится.

— Почему? — возразил Боннард, с недоумением посмотрев на подругу. — Мой ксеноб говорит: разум у птиц — большая редкость.

— Рикси балдеют от своей уникальности, — сказала Клейти. — Вспомните Вырла… — Девочка вытянула шею, выдвинула плечи вперед, отвела руки назад наподобие согнутых крыльев, сложила губы в трубочку и опустила подбородок.

Потом напыжилась, надула щеки и превратилась в точную копию надменного Вырла.

— Никогда не показывайся ему в таком виде, — плача от смеха, сказала Вариан. — Потрясающая мимика, Клейти, просто потрясающая.

Довольная похвалой, Клейти радостно улыбнулась, а Боннард с Териллой так и остались сидеть с разинутыми от восхищения ртами.

— А еще кого-нибудь можешь изобразить? — спросил Боннард. Клейти пожала плечами:

— А кого надо?

— Только не сейчас, дети. Попозже. Надо заснять это чудо.

Трое подростков немедленно вернулись к своим наблюдательным постам.

Флиппер летел за золотыми птицами, несущими добычу к отдаленным утесам. У Вариан появилось время поразмышлять об их рыболовных приспособлениях. Эти существа были самыми разумными из всех животных, с которыми Вариан встречалась на Айрете. Более того, она вообще не знала ни одного птичьего народа с таким развитым чувством коллективизма. Ксеноб Боннарда был не совсем прав: многие птицы разумны, просто разум у них не является доминантой. Крылатым животным постоянно приходилось конкурировать с обитателями суши в поисках пропитания, и вся их энергия уходила на то, чтобы прокормиться, защитить свои гнезда и вырастить птенцов. И когда у какого-то из птичьих подвидов начинало видоизменяться крыло, постепенно превращаясь в конечность, сразу же терялось умение летать, а вместе с этим умением терялось и огромное преимущество в борьбе за выживание.

Похоже, золотым авиаторам Айреты удалось сохранить и рудиментарные конечности, и крылья, и они замечательно использовали свое умение летать.

Иногда мелкая рыбешка выскальзывала из сетей и падала в воду, и вода начинала пениться — подводные обитатели затевали возню из-за свалившейся с неба добычи. Два раза, тщетно пытаясь заполучить соблазнительную ношу золотокрылых, из озерных глубин выстреливали громадные уродливые головы.

Теперь четверо наблюдателей увидели на фоне облачного неба еще одну птичью шеренгу. Птицы подлетели к краям сетей и подхватили груз, облегчая рыбакам перелет. С помощью сородичей стая полетела гораздо быстрее.

— С какой же скоростью они летят теперь, Вариан? — спросил Боннард, увидев, что ксеноб тоже переключает скорость, чтобы не отставать от птиц.

Флиппер продолжал лететь в отдалении и чуть выше стаи.

— Думаю, километров двадцать в час, из-за встречного ветра, но с этим подкреплением им и ветер нипочем.

— Они такие красивые, — тихо сказала Терилла. — Хотя им тяжело, они все равно летят так грациозно. Посмотрите, какое вокруг них сияние!

— Словно они летят в лучах собственного солнца, — сказала Клейти, — а ведь солнца-то нет.

— Какая-то ненормальная планета! — воскликнул Боннард. — Вечная вонь, и нет солнца. Я так хотел увидеть настоящее солнце, а оно здесь никогда не появляется.

— Лови момент, — сказала Терилла, и глаза ее засияли. Случилось чудо: облака раздвинулись, показалось зеленое небо и белое от жары солнышко.

Вариан рассмеялась вместе со всеми. Как жаль, что защитная маска реагирует на смену освещения почти мгновенно! Теперь присутствие солнца ощущается только по теням на воде.

— Нас преследуют! — В удивленном восклицании Боннарда слышался страх.

Охотясь за тенью от флиппера, из воды выскакивали огромные тела подводных тварей.

— Хорошо, что мы впереди, — тихо сказала Клейти.

— Такой чертовщины я никогда еще не видел! — В голосе Боннарда было столько изумления, что Вариан обернулась.

— Что это было, Боннард?

— Не могу объяснить. Я никогда не видел ничего похожего.

— Камеру направили?

— Не туда, — виновато сказала Терилла. — Она смотрит вперед, на птиц.

— Ладно, дай ее мне, Тери. Я знаю, куда ее направить. — Боннард схватил камеру, а Терилла потеснилась.

— Это было похоже на кусок тряпки, Вариан, — говорил Боннард, глядя за корму. — Края вибрируют, а потом… эта штуковина кувыркается! Смотрите, еще одна приближается!

Девочки запищали от восторга и ужаса. Вариан крутанулась на сиденье пилота и успела увидеть что-то серо-голубое, раздвоенное, и это «что-то», как и говорил Боннард, трепыхалось, как ткань на сильном ветру. Она на мгновение увидела посередине с одной стороны два пятна — похожих на клешни?

— а потом существо свернулось в клубок и со свистом нырнуло в воду. Всплеска не было.

— Ну, Боннард, что скажешь о его размерах?

— Мне показалось, что каждый конец этой тряпки не меньше метра, но она все время дергалась. Последний прыжок я заснял, увеличив скорость, так что можно прокрутить назад и рассмотреть все детали.

— Голова у тебя хорошо работает, Боннард!

— Еще одна на подходе! Ну и скорость у этой твари!

— Лучше не смотреть, — сказала Терилла. — Откуда она узнала о нас? У нее нет ни глаз, ни антенны — вообще ничего. Она не может увидеть тень.

— А крылья, похожие на бахрому? — спросил Боннард. — Гидролокатор?

— Не для скачков из воды, — ответила Вариан. — Когда посмотрим запись, тогда и поймем, как она нас учуяла. Довольно любопытно. А клешни у нее были?

Или мне почудилось? Две клешни?

— Это плохо? — Боннард уловил в ее голосе недоуменные нотки.

— Нет, просто чертовски странно. Здешние золотокрылые, травоядные и хищники пятипалые, и с точки зрения эволюции это нормально, но по два пальца на каждом боку?

— Однажды я видела летающих червей, — пришла ей на помощь сообразительная Клейти. — Они были метровой длины и какие-то желеобразные.

Вообще никаких лапок, но они могли растягиваться в воздухе на километры.

— На планете с низкой гравитацией?

— Да, Вариан, и очень сухой! Все рассмеялись — не успела она договорить, как солнце нырнуло в тучи и хлынул полуденный ливень.

— А что, Вариан, пальцы важны для эволюции? — спросил Боннард.

— Очень важны. Можно вести вполне осмысленный образ жизни, как те птицы, но пока особь не научится управляться с орудиями труда, она не поднимется выше своего окружения.

— Но ведь золотокрылые поднялись? — играя словами, спросил Боннард и расплылся в широкой улыбке.

— Да, Боннард, поднялись, — со смехом ответила она.

— Я слышала, они летали в Луговое ущелье за какой-то травой, продолжал Боннард. — Почему им понадобилась именно эта трава? Может быть, для сетей?

— В том месте, где мы нашли Денди, было полно жесткой, грубой травы, а ведь она гораздо ближе к их озеру, — сказала Клейти.

— Ты права, Клейти. Мне кажется, птицам эта трава нужна из-за ее питательных свойств.

— В той фруктовой роще я насобирала кое-каких растений, Вариан, сказала Терилла.

— Правда? Вот здорово! Обязательно их изучим. Какая же ты умница, Терилла.

— Просто я очень люблю цветы, — заскромничала девочка, но щеки ее зарделись от похвалы.

— Беру назад свои слова о твоих глупых цветочках, с неожиданным великодушием изрек Боннард.

— Очень интересно посмотреть, насколько зрелые у них птенцы, — сказала Вариан, снова задумываясь о странном поведении золотых птиц.

— Насколько зрелые? Их птенцы? Что за парадокс? — спросил Боннард.

— Это не парадокс. Вы рождаетесь совсем маленькими…

Клейти хихикнула:

— Как и все… Или ты сама не была маленькой?..

— Я имею в виду не возраст, а навыки, Клейти. Ладно, попробую объяснить подоходчивее — ведь вы корабляне.

— Свои первые четыре года я прожила на планете, — сказала Терилла.

— Да? На какой?

— На Артосе в секторе Ауриги. Потом приезжала туда еще на два года и пару раз на несколько месяцев.

— И каких же животных ты видела на Артосе? — Вариан знала животный мир Артоса, но ей хотелось, что' бы Терилла сама рассказала — в отличие от бойких Боннарда и Клейти девочка редко делилась своими впечатлениями.

— У нас были дойные коровы, четвероногие собаки и лошади. Потом появились шестиногие собаки, оффоксы, катилепы и молочайники.

— А вы когда-нибудь видели коров, собак и лошадей, Клейти? Боннард?

— Естественно!

— Ну так вот, телята и жеребята через полчаса после появления на свет уже встают на ноги и при необходимости могут даже бегать за своей маткой. То есть рождаются уже зрелыми, так как многие рефлексы и инстинкты заложены в них еще в утробе матери. А мы с вами рождаемся беспомощными несмышленышами.

Родители или няни долго учат нас ходить, принимать пищу, бегать, разговаривать и заботиться о себе.

— Ну и? — Боннард внимательно смотрел на Вариан, ожидая, когда она подойдет к самой сути.

— Значит, лошади и коровы не так много получают от своих родителей — им не нужно изворачиваться и приспосабливаться. В то время как человеческим детенышам…

— Нужно учиться очень многому, очень быстро, очень старательно и всю жизнь, — выпалила Клейти и так тяжело вздохнула, что Вариан засмеялась.

— И переучиваться, когда меняется окружающий мир, — сочувственно прибавила она. — Главное преимущество людей состоит в гибкости ума и в умении познавать новое и приспосабливаться к самым странным условиям…

— Например, к здешней вони, — вставил Боннард.

— Вот почему мне интересно взглянуть на новорожденных птенцов золотокрылых.

— Они откладывают яйца, да? — спросил Боннард.

— Скорее всего. Не думаю, что их вынашивают в утробе, слишком большая нагрузка для самки. Нет, наверное, они откладывают яйца, потом вылупляются неоперившиеся птенцы, которые некоторое время не могут летать. Может, поэтому они и ловят рыбу таким способом. Сообща гораздо легче добывать пропитание вечно голодным птенцам.

— Ой, посмотри, Вариан! — вскрикнул Боннард, не отрывавший глаз от экрана. — Они опять меняют носильщиков. Ну и порядок! Никогда не видел такой четкой работы! Готов поклясться, эти птицы — самые разумные существа на Айрете.

— Похоже на то, но не стоит торопиться с выводами. Мы только начали изучать эту планету.

— Неужели мы облетим всю планету? — встревожился Боннард.

— Ну, сколько успеем, — рассеянно ответила она. А что, если их имплантировали? — Если бы не вонища, Айрета была бы неплохим местом. Я бывала на планетах похуже.

— Я имею в виду не запахи… — начал оправдываться Боннард.

— А я вообще больше не замечаю вони, — сказала Терилла.

— И дожди меня не колышут… — продолжал Боннард, не обращая внимания на слова Териллы. — И эти вечные сумерки…

В этот момент выглянуло солнце.

Девочки захихикали.

— А ты сможешь еще раз повторить этот трюк, когда нам захочется немного солнышка? — спросила Вариан.

— Я попробую.

И опять заскользила в солнечных лучах по водной глади тень от флиппера, и рыбы, большие и маленькие, стали выпрыгивать на поверхность, нападая на иллюзорного врага. Вариан попросила Боннарда заснять все атаки. Это самый легкий способ знакомства с подводными обитателями. Потом можно посмотреть пленку и занести рыб в каталог.

— Однажды в Бостоне на каникулах я катался на паруснике, — сказал Боннард, когда скрылось солнце и хищные рыбы оставили их в покое.

— Но здесь ты бы меня не заставил проплыть и метра! — показывая на воду, отозвалась Клейти.

— Я бы не заставил, но кое-кто еще — наверняка! Иначе бы тебя схватили и съели!

— Да ну тебя! Вечно ты прикалываешься!

Еще одна стая золотокрылых спустилась с небес, чтобы сменить носильщиков, которые взмыли ввысь и улетели, словно обрадовавшись освобождению от нудной работы. Свежие силы взбодрили птичью эскадрилью, и шеренга стала набирать скорость. Авиаторы летели на восток, направляясь к самым высоким скалам. Вариан поняла, что они не собираются пересекать все озеро — их дом был гораздо ближе.

— Ага, вот куда они летят. Я вижу других птиц на вершине скалы, и весь обрыв усеян норами. Наверное, там пещеры! — закричал восхищенный Боннард.

— Они живут в пещерах, чтобы их шерсть не намокала и на птенцов не нападали морские чудовища, — важно сказала Терилла.

— Дура, у птиц не шерсть, а перья!

— Не всегда, — заметила Вариан. — Как раз эти птицы покрыты шерстью, похожей на перья, такая шерсть бывает и у некоторых зверей.

— Мы будем высаживаться? Вот и посмотрим, есть у них шерсть или нет, сказал Боннард.

Клейти прыснула, а Вариан ворчливо сказала, покачав головой:

— Нет, сейчас мы не будем высаживаться. Опасно приближаться к животным, когда они едят. Теперь мы знаем, где живут птицы. На сегодня достаточно.

— А нельзя просто зависнуть над ними? Это их не потревожит.

— Можно.

Все новые золотистые существа выходили из нор и пещер. Они грациозно взлетали на самую вершину скалы. Наверху находилась относительно ровная площадка примерно в пятьсот квадратных метров, которая заканчивалась отвесной пропастью.

— Что они собираются делать? — спросил Боннард. — Сеть такая большая, ее не затащишь ни в одну из пещер… Ого!

Долго ждать не пришлось. Шеренга носильщиков как раз подлетела к краю скалы и внезапно выпустила из когтей один конец сети, вытряхивая улов на площадку.

Птицы со всех сторон кинулись на добычу. Одни приземлялись, слегка складывая крылья, чтобы подойти ближе к шевелящейся массе рыбы. Другие, наполнив горловой мешок, взлетали и исчезали в каменных норах. Во время процесса дележки не возникло ни одного недоразумения, ни одной свары. Словно каждая птица отбирала рыбу по своему вкусу. Случалось даже, что в какие-то моменты возле рыбы не оказывалось ни одной птицы.

Казалось, они действовали организованно и брали только свою долю улова.

— Подкрути фокус, Боннард, — сказала Вариан. — Сделаем несколько кадров, посмотрим, что они не стали есть.

— Тех с бахромой, только маленьких.

— Может, поэтому летучая бахрома нас преследовала. Наверное, птицы стащили у них мальков… — сказала Терилла.

Боннард презрительно фыркнул.

— У этой бахромы нет ни глаз, ни тем более мозга, так как же они могут любить своих чад?

— Не знаю… Зря ты споришь. Ведь рыбы тоже могут чувствовать. Я где-то читала, что…

— Ну хватит!

Безапелляционный тон Боннарда заставил ее умолкнуть.

Вариан обернулась, испугавшись, что ребенок обидится, но Терилла была, как всегда, безмятежна. Вариан пообещала себе при первой же возможности сказать Боннарду пару ласковых слов, но потом раздумала. Пусть дети разбираются сами.

Она взглянула на экран, чтобы самой увидеть нетронутую добычу.

— Некоторые подводные существа способны испытывать что-то вроде добрых чувств в отношении своих сородичей, но, мне кажется, организм этой бахромы все-таки примитивен. Скорее всего, они откладывают икру, причем до взрослого возраста доживают единицы, которые в свою очередь тоже мечут икру. Однако наши птички их не едят. И этих колючих тоже не едят. Боннард, ты помогал Тризейну и Дивисти — приглядись-ка к ним! Среди тех экземпляров, что мы им привезли, есть такие?

— Нет. Таких я не видел.

— Конечно, мы отлавливали их в океанах… Теперь исчезли все птицы, и только невостребованная живность осталась гнить на камнях.

— Вариан, посмотри! — Снова. Боннард настойчиво тыкал пальцем в экран.

— Они только что приподнимались… взгляни!

Вариан отвела от экрана его руку, поскольку он так разволновался, что загородил все изображение. Одна маленькая бахрома шевелилась в своей причудливой манере — переламывалась пополам и сворачивалась. Потом Вариан увидела то, что взбудоражило Боннарда: без воды, естественной среды этого существа, сквозь тонкую оболочку проступили очертания скелета. Были отчетливо видны все его сочленения. Существо двигалось за счет деформации составляющих его скелет параллелограммов. Оно дернулось раз, дернулось два и затихло, только бахрома чуть заметно подрагивала. "Интересно, — подумала Вариан, — как долго оно протянет без воды? Неужели у него есть зачатки легких? Иначе оно бы уже погибло, столько времени проводя на суше. Может, это существо находится как раз в стадии выхода на сушу, то есть уже становится земноводным?

— Ты это заснял? — спросила Боннарда Вариан.

— Конечно, как только оно зашевелилось, сразу начал снимать. Оно что, может дышать кислородом?

— Надеюсь, не может, — сказала Клейти. — Не хотелось бы встретиться с этой мокрой тряпкой в темном лесу.

Она содрогнулась и от отвращения закрыла глаза.

— Мне бы тоже не хотелось, — сказала Вариан.

— А может, она добрая? Может, она не всегда голодна? — спросила Терилла.

— Мокрая, скользкая обматывает вокруг тебя свою бахрому и душит до смерти, — сказал Боннард, извиваясь и подкрепляя жестами созданную его воображением пугающую картину.

— Она не смогла бы обмотаться вокруг меня, — сказала, не дрогнув, Терилла. — Посередине она не смыкается. Только концами.

— Теперь она вообще не шевелится, — грустно сказал Боннард. Он был разочарован.

— Если уж вы заговорили о движении, — сказала Вариан, глядя на светлое пятно в сером небе, — хочу заметить, что солнце садится.

— Откуда ты знаешь? — ехидно спросил Боннард.

— Смотри на часы.

Клейти с Териллой захихикали.

— А разве нельзя приземлиться и поближе посмотреть на этих птиц? спросил Боннард, теперь уже с мольбой.

— Правило номер один — никогда не мешай животным во время еды. Правило номер два — никогда не приближайся к незнакомым животным, пока досконально не изучишь их повадок. Если эти птицы не разорвали нас на куски, это не значит, что они менее опасны, чем безмозглые хищники.

— Ну, а вообще мы когда-нибудь сможем подойти к ним поближе? упорствовал Боннард.

— Конечно. Соблюдая правило номер два, но только не сегодня. Я должна подогнать флиппер к месторождению.

— Когда ты полетишь сюда в следующий раз, я смогу поехать с тобой?

— Возможно.

— Обещаешь?

— Нет. Я уже сказала тебе — возможно, и я имела в виду именно то, что сказала.

— От этой экспедиции для меня не будет никакого толку, если я не буду выезжать из лагеря в поле, если все время буду торчать у экрана…

— Если мы доставим тебя на корабль в уполовиненном виде или хоть какая-то часть твоего драгоценного тела останется в пасти птицы или этой милой бахромы, твоя мамочка покажет нам, где раки зимуют. Так что уймись.

Вариан говорила более резким тоном, чем обычно. Упрямство Боннарда, его избалованность, уверенность в том, что все его желания должны немедленно исполняться, выводили ее из себя. И все-таки в глубине души она сочувствовала парнишке. Конечно, его раздражали постоянные запреты.

Корабляне не могут понять, что планеты опасны, потому что знают о них понаслышке. Единственную реальную опасность для них представляют пробоины в обшивке. Любое повреждение хрупкой оболочки ведет к летальному исходу. Так что, грубо говоря, если нет герметичной оболочки — значит, нет и опасности примерно так они мыслят.

— Пожалуйста, покрути кассету и посмотри, хорошо ли получились эти бахромчатые, — попросила она Боннарда после долгого молчания — обиженного с его стороны, непреклонного — с ее. — Когда мы вернемся в лагерь, нам с Тризейном надо будет кое-что проверить! Как жаль, что у нас нет доступа к базе данных ИК!

Потом они опять долго молчали. Она слышала только тихое жужжание пленки. Наконец Боннард заговорил:

— Знаешь, эти птицы здорово напоминают мне кого-то. Словно я уже видел их раньше. Мне кажется, я даже помню надпись с титрами…

— В каком-то фильме?

— О, что-то очень знакомое, Вариан.

— Мне они тоже показались знакомыми, Боннард, но пока не могу ничего вспомнить.

— Моя мама всегда говорит, что если не можешь что-то вспомнить, надо лечь спать и думать об этом, и тогда утром все вспомнишь, — сказала Терилла.

— Хорошая идея, Терилла. Я так и сделаю, и ты, Боннард, тоже попробуй.

Между прочим, мы опять пролетаем над неисследованным районом. Включайте телтейл.

Они засняли какое-то жвачное животное на коротких кривых лапах, засекли, но не смогли пометить похожих на Денди малышей, спугнули несколько стай стервятников, занятых своим грязным делом, вернулись в район месторождения к тому моменту, когда «сгустились сумерки», как сказала Терилла. Там их ждали Кай, Дименон и Маргит с оборудованием, которое флиппер должен был перевезти в лагерь.

— Очень богатая находка, Вариан, — сказал Дименон. Он страшно устал и был безмерно счастлив.

— А в соседнем ущелье еще один выход жилы, еще одно отложение, такое же крупное и такое же богатое, — сказал Кай, и улыбка расплылась по его потному, перепачканному лицу.

— А за ним еще и еще, — сказала Маргит, тяжко вздыхая. — Но оно пусть подождет до завтра.

— ИК следовало бы снабдить нас хотя бы одним сканером дальнего действия, — проворчал Дименон, загружая в машину приборы. Вариан показалось, что он продолжает какой-то спор.

— Я заказывал один, стандартный. Но снабженцы сказали: на рынке их сейчас нет. Если ты помнишь, в прошлом сезоне мы пересекали не так много развитых вселенных.

— Как подумаю, насколько сократилась бы нудная работа…

— Не знаю, — сказала Маргит, прерывая Дименона. Она положила на палубу флиппера моток проволоки. — Эти расстояния, черт бы их побрал… Зато чувствую, что хорошо поработала. Все кости болят, просто ног под собой не чую. Мы очень изнежены. Неудивительно, что гравитанты над нами посмеиваются, — сказала она ворчливым тоном.

— Да ну их! — В словах Дименона было целое море презрения.

Кай с Вариан обменялись быстрыми взглядами.

— Знаю, они не то похмельные, не то их муха какая укусила, но сегодня днем мускулы Паскутти мне здорово пригодились, — продолжала Маргит, забираясь во флиппер и усаживаясь рядом с Териллой. — Залезай, Ди, я ужас как хочу вымыться. Надеюсь, Портегин наладил дезодоратор. Может, хоть вода не такая вонючая. Гидротеллурид портит кожу. Ну, как провели денек, бездельники? — спросила она Териллу.

Трое подростков включились в разговор, а Вариан набрала на пульте координаты базы и стала гадать, что же здесь у них стряслось, почему Дименон так зол. Может, его вывело из себя утреннее поведение гравитантов, а может, во всем виноваты усталость и нервное потрясение, вызванное грандиозным открытием. Надо будет спросить у Кая. Не хотелось бы, чтобы ребята Кая вступали в конфликт с ее командой. Скорее всего, гравитанты работали спустя рукава. Или Дименон сам выпил лишнего прошлой ночью и на нем тоже сказывается похмелье?

Между кораблянами и планетянами часто возникали трения, поэтому начальство ИК старалось по возможности набирать отряды из представителей одной расы. Но экспедиции, отправленной на Айрету, нужны были мускулы гравитантов. Предполагалось, что Кай и Вариан справятся со всеми недоразумениями на месте.

У Вариан немного испортилось настроение. Разумеется, людей для этой экспедиции подбирал отличный компьютер. Были учтены все факторы, влияющие на психологическую совместимость, просчитаны все варианты выхода из любого возможного кризиса. Но ведь не могли же они заложить в программу такие непредвиденные детали, как эта вонища, этот вечный дождь и вечные сумерки, которые так портят настроение. А космическая буря, прервавшая связь с родным кораблем? Компьютер не мог угадать, что на планете, которая во всех архивных списках числится неисследованной, вдруг обнаружатся свидетельства какой-то давнишней экспедиции, компьютер не мог предсказать многочисленных аномалий… Но если, подумала Вариан, планету на самом деле уже исследовали, это полностью объясняет мирное сосуществование водянистых тряпкообразных параллелограммов и развитых пятипалых. Вместе они никак не могли зародиться на Айрете!

А золотые птицы, вынужденные летать за зеленой травой так далеко от своих жилищ? Если допустить, что золотокрылые, имеющие по пять пальцев на лапах, не местные, значит, и хищники и травоядные, с которыми птицы встречаются на том зеленому лугу, тоже не местные. Никаких аномалий — просто сплошная головоломка! Ну кто же задал эту задачку? Вездесущие Чужие? Едва ли Чужие уничтожили все живое — если вообще можно верить слухам о существовании этих таинственных разумных существ.

Наверное, Тхеки знают о той экспедиции. Если бы Каю удалось заставить их вспомнить! Что за ерунда? Она сама все узнает, зачем ей Кай!