План Б

Четырнадцатый Корпус Завоеваний Литаксин

Один, без оружия, он удерживал планету. Это был результат ошибки, за которую кому-то придется заплатить парой нашивок. Но не ему: у него нет нашивок и чинов, так что ему терять нечего. Это мгновение было полно иронии, которую мог бы оценить человек, имеющий вкус к иронии: Нелирикк Никто ступил на эту планету первым — даже раньше Генерала.

Потратив почти десять циклов на приобретение вкуса к иронии, Нелирикк наслаждался моментом и осматривался по сторонам.

Планета оказалась красивой и плодородной: именно такие обычно и обживают лиадийцы. Ветер — теплый, но уже обещающий вечернюю прохладу — прикоснулся к его чисто выбритому лицу, одарив его естественными запахами впервые за… сколько же? … да, те же десять циклов! Звуки у него за спиной были звуками войны, но запахи пока оставались мирными.

— Еще раз! Попробуй еще! — приказали ему из корабля.

Нелирикк повернулся, поставил ногу на пандус корабля и, высоко подняв цельнометаллическую кувалду, ударил по заупрямившемуся язычку. При первом ударе кувалда отскочила, ничего не сделав, при втором — тоже. Но третий удар оказался удачным, и заклинившийся язычок выскочил из паза, укатившись в смятую траву.

Теперь смогла включиться автоматика, и Нелирикк едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под боевые машины командования, начавшие поспешно выкатываться на пандус.

Возможно, он отбежал даже дальше, чем требовалось, — а потом сделал еще несколько шагов.

Позади него ревели двигатели, кто-то выкрикивал команды, ноги простучали по металлическому пандусу в ритме пехотного марша. Перед ним росли дикие растения, высоко в небе летали птицы, цвели цветы. Нелирикк наполнил легкие ароматным воздухом, а потом неохотно его выдохнул.

Небольшой серый зверек высунул голову из травы совсем близко от Нелирикка — только что рукой до него не дотронешься: яркие глазки, ушки торчком. Зверек резко встал столбиком, показав похожие на руки передние лапки, а в следующее мгновение уже исчез. Два солдата спрыгнули с пандуса на траву, сразу же прицелились — и замерли, ожидая приказа. Нелирикк сделал второй вдох и мгновенно осознал новую иронию: разжалованный Никто, приданный силам вторжения, которым предстоит уничтожить тысячи разумных существ, испытал чувство облегчения из-за того, что белка успела спастись бегством!

Тут кто-то крикнул, и Нелирикк отскочил в сторону, отдавая честь машине Генерала, как положено делать даже разжалованному. После чего он постарался куда-нибудь скрыться: он единственный не имел никаких обязанностей и поручений и мог просто смотреть, как солдаты и машины Четырнадцатого Корпуса Завоевания превращают красивую землю в полевой Главный штаб.

По приказу Генерала его привели на командный пункт. Его конвоировал мрачный капитан Каган. Нелирикк жадно впивался глазами то в один экран, то в другой, поспешно и без разбора впитывая информацию.

Так. В космосе не оказалось крупных кораблей обороны, а вот на берегах этого континента они встретили упорное сопротивление. На втором континенте бои идут даже интенсивнее: там они случайно приземлились посреди лагеря наемников, готовившихся к отлету. В непосредственной близости…

— Вот этот человек, Генерал.

Генерал посмотрел на Нелирикка — и, возможно, узнал его. Нелирикк молча стоял навытяжку, с каменным лицом, прикрыв веками голодные глаза.

Позади Генерала под конвоем стояли три человека: два капрала, с которыми Нелирикк совсем недавно имел дело, а третий — какой-то незнакомый ему офицер.

— Никто! — резко окликнул его Генерал. — Опиши ситуацию, которую ты увидел по высадке.

— Есть, сэр! — Он поднял кулак к виску в воинском приветствии. — Я был пристегнут на авангардной позиции. Корабль приземлился и посадочный пандус начал выдвижение. Однако первая машина — ваша боевая машина командования — не двигалась. Пандус закончил выдвижение, но колонна продолжала стоять. В соответствии с приказом я обследовал механизмы выгрузки и выяснил, что заряды не отстрелили язычки, так что металлические стопоры не давали вашей машине ехать вперед. Я доложил ситуацию и получил приказ устранить помеху. Я указал, что снятие отстреливающих зарядов предотвратит возможное повреждение корабля и вашей машины. Их сняли, я сбил металлические язычки кувалдой, и операция была продолжена.

Генерал ткнул пальцем в первого капрала.

— Ты! Что тебе было поручено?

— Сэр! Я установил и проверил язычки и стопоры на орбите. Все было в порядке… Сэр.

— А тебе?

Второй капрал обильно потела. Видимо, юный возраст мешал ей держаться, как подобает солдату.

— Сэр. Я… В мою обязанность входило подсоединить отстреливающие заряды к питающим шнурам, что было приказано старшим техником Акрантом. При прозванивании контура Б все было в норме. — Она чуть не поперхнулась. — Сэр.

— Акрант, докладывай.

Старший техник ответил с готовностью (Нелирикк решил, что даже со слишком большой готовностью):

— Все показания соответствовали нормам, Генерал, и были перепроверены. Только после посадки я обнаружил, что капрал Дикл задействовала резервные контуры, работа которых в атмосфере требует вмешательства пилота.

Капрал Дикл вспотела еще сильнее, а глаза у нее так выкатились, что вокруг зрачков появились белые каемки.

Нелирикк, услышавший то, что, несомненно, не укрылось и от Генерала, мог бы посоветовать ей не тревожиться. Но разжалованный может открыть рот только тогда, когда к нему обращаются, а больше — никогда. Нелирикк снова сосредоточился на окружающем потоке информации.

На картах расположения воздушных сил было видно, что самые крупные скопления летательных аппаратов находятся на побережье. Ближе всего к Главному штабу находилась небольшая база, несомненно, относящаяся к… Да: поселок и большое владение расположены от нее примерно на одинаковом расстоянии. Что, по всей видимости, означает гражданские летательные аппараты — с ними возни не будет. На втором экране видны были штурмовики, направленные на ее захват, а также транспортный корабль, перевозящий сотню смертоносных спрагентов, самолетов поддержки пехоты, предназначенных для размещения на этой базе.

Постоянно включались все новые экраны: расположение кораблей на орбите, данные радаров и других следящих установок, визуальные данные, связь с местами боевых действий.

— Никак нет, сэр! — говорила тем временем капрал Дикл с неподобающим солдату жаром. — Я руководствовалась обучающим пособием. Я никогда раньше не выполняла эту процедуру.

Нелирикк чуть прищурил глаза, фокусируя взгляд на экране, расположенном в дальнем конце помещения. На него передавалось изображение с боевой камеры на перехватчике. Он нашел номер самолета, определил его положение по другому экрану.

Самолет заходит на бомбометание и обстрел с бреющего полета. Его цель — все то же маленькое летное поле, режим атаки автоматический. Самолет чуть изменил угол — и у Нелирикка едва сердце из груди не выскочило. Он заморгал, сверяя визуальное изображение с результатами радарной проверки, но тот экран уже переключился на следующий участок. Он снова посмотрел на экран, куда передавались визуальные данные.

Его там не было.

Он вздохнул. Его когда-то идеальное зрение начинает сдавать и играет с ним дурные шутки. Можно подумать, что подобный корабль мог оказаться на крошечной площадке среди устаревших гражданских аппаратов!

— Выполняя приказ Акранта? — спросил Генерал у капрала.

Нелирикк фыркнул. Вот уж чья карьера закончилась. Чтобы Генерал дважды в ходе расследования назвал его имя без чина? Акранту уже можно сдирать с себя нашивки и проглатывать кокарду.

Экран, подключенный к камере, снова показал крошечную посадочную площадку, на этот раз при подлете на небольшой высоте. И там, среди высоких деревьев и чуть позади них, оказалось нечто потрясающе прекрасное.

Эта красота была воплощена в смертоносных, абсолютно выверенных линиях.

Что было самым ужасным? Наверное, то, что такой корабль должен погибать — если уж ему суждено погибнуть — в битве, а не вот так бесславно, на земле? Или то, что он так ясно напоминал его собственный корабль — то есть корабль Командования. Корабль всегда принадлежит Командованию: солдат не владеет ничем, кроме своего чина и боевой добычи.

Чувство долга заставило его повернуться к Капитану.

Разум заставил его остановиться.

Он — Нелирикк Никто, и ему можно открывать рот только тогда, когда к нему обращаются. Командир, к которому он прикомандирован, разрешил ему говорить во время расследования. Разговор без разрешения обойдется ему…

Ракеты были выпущены. Они попали в здание, полностью его разрушив. Вид на экране поменялся: самолет повернулся, начиная следующий заход на атаку. На экране радара никаких значков не появлялось. Наблюдатели за компьютерами не услышали ни шепотка, металлоискатели…

И во что это ему обойдется? Он уже перенес десять циклов позора.

Он решительно поймал взгляд Капитана и сделал знак, прося разрешения заговорить.

Лицо Капитана потемнело, и он демонстративно отвел взгляд. Нелирикк снова посмотрел на экран. Кто-то — один из авиадиспетчеров — наконец заметил прекрасный корабль. Он застыл на остановленной картинке, и компьютер начал анализ. Поверх изображения проявился значок отсутствия опознания.

На обзоре площадки стало видно, как против самолетов поднимается винтолет. Судя по виду, настоящая древность, и летать может только благодаря благосклонности Богов Иронии. Вопреки вероятности, он с трудом выровнялся и выстрелил — выстрелил, Джела свидетель! — по несущемуся впереди штурмовику, после чего пропал из виду.

И там, на угловом экране, шпиль этого — другого — корабля!

Картинка снова застыла — словно кто-то, не имея нужной информации, пытается сообразить…

Нелирикк нарушил строй, сделал три быстрых шага к диспетчеру.

— Стреляйте в этот корабль! Сейчас же! — потребовал он.

В помещении воцарилась полная тишина. Генерал потрясенно развернулся в его сторону. Капитан Каган вскинул руку с пистолетом.

Экран снова показал тот корабль и нелепый, отважный винтолет, летящий навстречу лучшим икстранским штурмовикам. Камера показала, как он сделал полукруг, словно пытаясь защитить тот второй корабль, и сомкнувшие строй штурмовики потеряли один самолет, когда древность произвела залп из всего своего вооружения, прежде чем утонуть в дыму. Но он выполнил свою задачу: отвлек нападение от корабля-красавца.

— Стреляйте в тот корабль скорее!

— Никто, объясни свое поведение! — Голос Кагана звучал мрачной угрозой.

На экране первая пара икстранских штурмовиков выровнялась, начала крутой поворот… Вспышка! Еще одна!

«СВЯЗЬ ПОТЕРЯНА».

На экране снова возникла застывшая картинка: ближний вид смертоносного корабля, стоящего под деревьями, а позади него — загораживающий его холм.

Нелирикк посмотрел на наведенный на него пистолет, потом — снова на экран.

— Корабль разведки, — спокойно проговорил он. — Это корабль лиадийской разведки, капитан. Если его немедленно не уничтожить, он может вывести из строя боевой космический корабль!

— Диспетчерская! Идентифицируйте этот корабль! — Хотя бы у Генерала тут были уши.

— Сэр, в материалах идентификация отсутствует. Мы никогда не захватывали и не видели такого…

— Я такой видел! — Нелирикк заговорил раньше Генерала, не думая о своем благополучии. — Уничтожьте его немедленно, пока он не начал действовать!

— Диспетчерская! — приказал Генерал. — Сделайте еще один заход. Уничтожьте его.

— Нужно что-нибудь помощнее. Верните транспортные корабли, пока они не попали в диапазон… — Нелирикк с ужасом слышал свой предательский голос, похоже, решивший его угробить. — Это же космический аппарат: в нем аккумуляторы, экраны…

— Молчать!

Нелирикк замолчал, слушая, как передают ошибочный приказ.

— Никто будет хранить молчание! — прорычал Генерал. — А вы, диспетчер, держите меня в курсе.

Нелирикк наблюдал за экраном, показывающим картинку с камеры. Словно из другой галактики до него долетали залпы наказаний. Оба капрала спустились ступенькой ниже: чин они сохранили, но потеряли в деньгах и служебном стаже. Старший техник теперь превратился в жалкого рядового интендантской службы, понеся заслуженное наказание за идиотскую оплошность. Разве можно доверить нечто столь важное подчиненному, рассчитывающему на учебное пособие!

Экран, принимающий картинку с камеры, заработал, показав четыре летящих впереди самолета. Бомбы полетели вниз, в сторону красивого кораблика…

Вспышка! Вспышка! Еще вспышка! И картинка, окруженная дымом, резко закачалась…

«СВЯЗЬ ПОТЕРЯНА».

— Генерал, борт 15 не отвечает и не виден на экранах. — Голос диспетчера звучал ровно, по-военному: простая констатация фактов.

Голос Генерала звучал почти дико.

— Вызвать «Барахан». Немедленно. Никому нигде не упоминать о выходке разжалованного и обо всем происшедшем.

Несколько мгновений новых изображений не появлялось, а потом новая камера — с довольно большого расстояния — осмелилась взглянуть на место происшествия и сразу же исчезла: вспышку энергетического оружия не узнать было невозможно.

— Сэр, «Барахан» вышел на позицию и нашел цель.

Экран снова заработал, и Нелирикк увидел, как ужасающий огонь гордого «Барахана», лишь чуть-чуть приглушенный атмосферой, прорвался к кораблю разведки, оставив после себя размытые колеблющиеся тени под его веками. А еще он потрясенно увидел, как маленький корабль ведет ответный огонь! Первая волна энергии боевого корабля каким-то немыслимым напряжением защитного экрана была отведена в сторону.

Теперь маленький корабль был виден с более далеко расположенной камеры: он вел огонь сразу в нескольких направлениях. Генерал повысил голос:

— Огонь из всех батарей! Транспортным…

И в эту же секунду стало ясно, что он опоздал: перед тем как взорваться, лиадийский корабль произвел несколько ракетных и лучевых ударов. А потом на его месте образовался дымящийся кратер.

Нелирикк не сомневался в результате даже до того, как услышал отчаянный голос связиста:

— Генерал! Спрагенты… Транспортный корабль погиб! — Нелирикк медленно моргнул.

«Достойный враг, — подумал он мятежно, потому что лиадийцы не имели такого статуса, — мы приветствуем тебя!»

Генерал отвернулся от экрана и сложил руки на крышке стола.

— Никто идет в Службу безопасности в сопровождении капитана Кагана, — приказал он. — Немедленно.

Звезды над камнями и деревнями были похожи на куски льда.

Нелирикк сидел, привалившись спиной к валуну, поставив рядом винтовку и рюкзак, и смотрел на звезды, пока на глазах не выступили слезы, окружившие каждую яркую точку радужным кольцом.

«Ах, Джела, как хорошо снова оказаться на планете!»

Вот для этого, для этого его обучали и готовили, с того дня, когда выбрали его в лагере призывников. Его готовили для исследований, превратили в нечто не похожее на обычного солдата, чтобы Армия и Команда выиграли. Обучение..

Он закрыл глаза и здесь, под звездами, позволил себе отдаться во власть воспоминаний, которых не смел себе позволить целых десять циклов.

Обучение, да: пилотирование, разведка, оружие. Не только солдатский карабин и последний клинок, но и другие, менее очевидные вещи. Его научили действовать, выносить суждения и выбирать адекватный образ действий, не полагаясь на приказы начальства, правила, подчиненных или товарищей. Его научили принимать решения. Научили передавать информацию. И даже обучили командовать.

Его сделали непригодным для нормального функционирования, вот чем закончилось это обучение. Он стал рядовым с привычкой командовать. Командиром с воображением. Его сделали непригодным для нормального функционирования и отправили одного к звездам, чтобы узнавать — и возвращаться с докладом. А когда он вернулся с самого ответственного задания со срочными сведениями? Его разжаловали и закопали его доклад так глубоко, что даже описания корабля не осталось.

Нелирикк вздохнул.

Ему опять поменяли столовую, совсем недавно: его приписка была ставкой в ночной карточной игре между офицерами. По слухам, капитан Каган проиграл партию в «мелочевке», в результате чего выиграл обязанность держать у себя разжалованного. Нелирикка не перевели под командование капитана Кагана, не поручили никаких обязанностей в его подразделении. Просто у него забрали листок, дававший ему право питаться за счет провизии капитана Бетсу, и выдали новый, с номером счета Кагана. И то, что капитан Каган посадил своим людям на шею того самого разжалованного, который привлек к себе внимание Генерала, отнюдь не способствовало росту популярности капитана.

Нелирикк открыл глаза и устало посмотрел на звезды. Спустя еще несколько секунд он сел прямее и проделал просветляющее голову упражнение, которому его обучили вместе с его одногодками в яслях.

Да, Генерал…

В Службе безопасности его отвели в помещение, где не оказалось устройств, чаще всего применяющихся для наказания за неповиновение. Чувствуя, как у него волосы встают дыбом, Нелирикк осмотрелся, отыскав как минимум три решетки и два светильника, в которых могли находиться микрофоны и камеры. Три стула, два компьютерных терминала, стол с графином воды и тремя стаканами: немыслимая любезность по отношению к мятежному разжалованному. Нелирикк внезапно ощутил ужасную усталость.

Без приказа он не имел права садиться.

Он сел.

Из скрытого микрофона не раздался голос, который приказал бы ему встать.

Нелирикку подумалось, что в Службе безопасности есть его личное дело и все сведения, там знают о его подготовке и способностях…

И знают, что на него нельзя полагаться, хотя из какой-то непонятной жестокости Высшее командование приказало, чтобы его заставили продолжать жить. Его не казнили ударом в затылок, как рекомендовала сама Служба безопасности. В Службе безопасности есть файл, в котором говорится, что Нелирикк Исследователь отныне и навсегда становится Нелирикком Никто, опозоренным и отвергнутым. Единственный икстранец, оказавшийся в плену у лиадийца.

Он попал в ловушку. Его провели, обманули — как лиадийские разведчики обманывали икстранцев долгие годы. А потом его отпустили, позволив вернуться к своему командиру с докладом. Он был ошеломлен возможностями, угадывавшимися за информацией, которую тот разведчик — неужели сознательно? — ему дал. Он описал тот корабль…

И они взяли его доклад, не обратили на него внимания, изолировали его от немногочисленной группы икстранских исследователей, разжаловали и забыли о нем.

И вот теперь он здесь, непокорный Никто. Похоже, ему настолько надоела его ничем не занятая жизнь, что он вмешался в действия командования прямо в командном пункте самого Генерала! Исследователь, вероятно, мог такое сделать, не понеся наказания.

Если исследователи вообще еще существуют. Он пытался отыскать следы своего отряда, используя краденое компьютерное время и недозволенные наблюдения за перемещением кораблей через далекие иллюминаторы, — но безрезультатно. Больше всего его страшило, что исследователей вообще расформировали, сделав его никем в еще одном, самом страшном смысле.

— Встать!

Он вскочил и вытянулся в струнку.

Генерал стоял перед ним по-товарищески близко, расчетливо рассматривая его. Татуированные знаки ранга и наград не могли скрыть неестественно багрового цвета его лица.

— Ты все такой же бдительный, Никто?

— Солдат выживает благодаря бдительности, сэр! — Генерал сузил глаза.

— Я просмотрел твое дело, — сказал он, — и теперь понимаю, как ты смог опознать корабль, не содержавшийся в нашей программе идентификации. Я понимаю, почему ты мог действовать без разрешения и рассчитывать на содействие. Но еще я понимаю, что ты нарушил организацию моего командного пункта.

Констатация фактов ответа не требовала. Нелирикк продолжал смотреть в глаза командующему планеты.

— Что ты скажешь о своей наглости, Нелирикк Никто? — спросил Генерал.

Нелирикк с трудом удержался, чтобы не вздохнуть.

— Сэр, я хотел послужить Армии и предупредить об очевидной опасности. Пилотов надо беречь…

— Молчать! — взревел Генерал. — Не считай себя пилотом, Никто. Эта честь для тебя давным-давно под запретом.

Он быстро отвернулся и ткнул пальцем в сторону стола с компьютерами.

— Сядь.

Сам Генерал сел на второй стул, ввел какую-то команду и откинулся на спинку стула, глядя, как экран заполняет изображение места боя.

— Итак, Никто, почему, как тебе кажется, на этой планете мог оказаться такой корабль? Почему он остался на земле, вместо того чтобы взлететь и вести бой? Просто из-за лиадийской трусости?

Нелирикку очень хотелось изумленно посмотреть на Генерала, но он заставил себя уставиться на экран и восстановить логическую цепочку, составленную еще на командном пункте.

— Я думал над этим, сэр. Однако я почти не знаю текущей военной ситуации…

— Тебе этого знать не надо. Говори по существу! — Нелирикк все-таки вздохнул, правда, очень тихо.

— Да, сэр. В данном случае существует несколько возможностей.

Он бессознательно перешел на лекторский тон, который усвоил, проводя инструктаж своих сотоварищей-исследователей.

— Одна возможность состоит в том, что корабль находился на ремонте и не мог взлететь. Информации, говорящей в пользу этого варианта, мало: около корабля не было замечено ремонтных механизмов. Еще одна возможность заключается в том, что в отсутствие командира на корабле находился младший офицер. Тогда у нас есть объяснение задержки начала огня, а также того, что корабль не взлетел и не вступил в бой.

Генерал одобрительно прищелкнул языком.

— Еще одна возможность, — продолжил Нелирикк, — такова: корабль был пуст, и работали автоматические системы самозащиты. Либо команда была на борту, но намеренно пыталась остаться незамеченной, чтобы позже можно было нанести удар по крупному кораблю. Я предполагаю, что от этого последнего удара пострадал «Барахан»…

— Необоснованное предположение, Никто. Чтобы такой маленький корабль, стреляя через атмосферу, мог задеть «Барахан»?

Генерал махнул рукой, отметая подобное предположение.

— Я видел, что тот корабль произвел выстрел в тот момент, когда оказался под атакой лучевого оружия. Заряженный луч вполне может использовать ту же траекторию, чтобы…

— Меня не интересуют твои предательские домыслы! — зарычал Генерал. — Я спрашиваю только о причинах.

Нелирикк устремил взгляд на экран — на кратер в том месте, где находился корабль-красавец, пока изображение не сменилось картой окружающей местности.

— Сэр, возможно, что корабль получил приказ оставаться на земле, чтобы защищать важный центр или значительное лицо.

Он указал на карту.

— Я могу предположить, что этот поселок, находящийся поблизости командный центр или остатки армии наемников имеют особую важность. Этот маленький винтолет, который так отважно пытался помешать нашим самолетам… Возможно, что по счастливому стечению обстоятельств мы атаковали летательный аппарат, на котором спасалась эта важная личность.

Нелирикк сделал паузу, разглядывая экран.

— Вспомните: вызвав огонь на себя, винтолет уничтожил несколько наших штурмовиков и заставил нас продемонстрировать мощь наших космических сил. Разведчик мог бы обменять свой корабль на такую информацию. С учетом этой возможности я предполагаю, что в соответствии со стандартной практикой вторжений была уничтожена спутниковая сеть планеты.

Генерал смотрел на него с нескрываемым неудовольствием.

— Ты упорно настаиваешь на этом разведчике?

— Если бы все лиадийские корабли такого размера были бы не менее мощно вооружены, сэр, то, думаю, лиадийцы уже сейчас преследовали бы нас по всей галактике.

— Идиот! — Генеральский кулак взметнулся вверх, но, как это ни удивительно, удара не последовало. Он развернулся в кресле и хмуро уставился на экран. — Ты только послушай, что ты говоришь! Называешь лиадийцев — лиадийцев! — храбрыми, приписываешь воинскую доблесть расе, давно известной своей слабостью и бесчестием! Это — животные, Никто. Ты допускаешь возможность, что Четырнадцатый Корпус Завоевания будет разбит животными!

Нелирикк ничего не сказал. Генерал отключил экран.

— В захваченном транспортном средстве противника мы обнаружили карты и коротковолновый радиоприемник. Из твоего дела видно, что ты свободно владеешь языком этих лиадийских животных и можешь даже читать их каракули.

Генерал встал и прошелся до серо-коричневой стены и обратно.

— Тебе дадут снаряжение для выполнения особого задания. Тебе предстоит внедриться на территорию, ограниченную данной посадочной площадкой, вот этим поселком и вот этим командным пунктом. Тебе дадут приемник и карты, о которых я упомянул, а также маячок для вызова отряда эвакуации. Я выдам тебе оружие из моего запаса. Служба безопасности снабдит тебя вещнабором и клинком.

Он подошел к стулу, на котором сидел Нелирикк.

— Мы воспользуемся твоей подготовкой и твоими склонностями, Никто, — объявил он, — и позволим тебе избежать боевых действий.

Нелирикк остался сидеть молча, заставив себя не реагировать на оскорбление, которое можно было бы смыть только кровью… десять циклов тому назад.

Генерал поджал губы так, словно готов был сплюнуть, а потом добавил:

— Уясни себе: ты будешь собирать информацию, занося ее на карту. Ты вернешься в точку эвакуации не позже, чем на десятый восход после выхода на задание. Это — боевой приказ.

Нелирикк выпрямился, невольно ощутив волнение. У него быстрее забилось сердце. Боевой приказ! Значит ли это, что ему будет возвращен статус — что он снова вернется в Армию?

— Изволь четко усвоить весь приказ, Никто, — порекомендовал ему Генерал. — Если ты позволишь себе отклониться от него, тебя расстреляют. Если ты не выполнишшь боевого приказа, то даже содержащееся в твоем личном деле свидетельство о награждении Салютом Героического Исследователя не спасет тебя от наказания.

Десять циклов, в течение которых ему приходилось держать себя в руках, помогли ему в эту минуту. Однако удар был тяжелым. Как странно, что внезапная вспышка надежды оставляет после себя такую мучительную боль.

На склоне холма, под колючими прекрасными звездами Нелирикк пошевелился, выходя из задумчивости. Разбитые надежды на возвращение статуса растворились в возможности разгадать тайну, возникшую десять циклов тому назад. Он чувствовал себя почти умиротворенным. Теперь он наконец знает, почему его не казнили.

Генерал считал, что Нелирикк это знает. Он думал, что Нелирикк воспользовался статусом Героя, чтобы внести разброд в работу штаба и бросить вызов командованию. Генерал не принял во внимание, насколько медленно подобные сведения распространяются от уровня к уровню, от Высшего командования к рядовому. Даже объявление о такой редкостной награде заняло бы цикл или два, в зависимости от боев и служебных командировок. Нелирикк улыбнулся звездам: Салют Героического Исследователя!

Конечно, эту награду ему должны были дать за тот странный спутник. Он оказался необычно плотным и имел атмосферу, пригодную для дыхания икстранцев или лиадийцев, там росли голубовато-зеленые кусты, а климат отличался обилием гроз, так что по всей поверхности ежедневно шли дожди.

Он был Героем, хотя на его лице не было следов этой награды. И его имя, как и имена всех Героев, теперь занесено на Великую Доску в Центральном штабе.

Командование предпочитает, чтобы Герои погибали в бою. Желательно, одерживая великие победы.

Каковой должен стать Литаксин.

Нелирикк взял рюкзак и винтовку, хотя не питал иллюзий относительно своей экипировки. Он легко выпрямился во весь свой немалый рост, еще раз улыбнулся звездам и всмотрелся в бархатную ночь.

Славная планетка. А возможность умереть на свежем воздухе — это дополнительное благо.