Питерская Зона. Темный адреналин

Отступление первое. Немного ранее и намного дальше

Не очень высокая. Обманчиво тонкая. Прямые волосы до плеч. Тонкий острый нос. Темные глаза. Все по фигурке и, чаще всего, черное. В цвет волос. И плевать, что это даже вызывающе. Это ее личное дело.

Никаких позывных не осталось. Никаких прозвищ за спиной. А единственный ник, применяемый для ее поиска, большинство принимали за название оружия. Крис. Индонезийский «пламенеющий» кинжал. Большинство не верили в самый легкий вариант. В сокращение от ее имени.

Никто из прохожих, неторопливо гуляющих по воскресному Кельну, не подумал бы про нее плохого. Нет, если в плане женщины, легко и просто уводящей мужчину от любой другой, это запросто. Но могли ли чинные немцы видеть в ней мастера убирать ненужных людей? Вряд ли.

Стереотипы владеют миром. Стереотипный профессиональный киллер – мужчина. А если женщина, то прямо только с октагона ММА или армии Израиля. С накачанными боевыми мускулами и хмуро смотрящая вокруг глазами-прицелами неулыбчивая валькирия с короткой стрижкой или хвостом на затылке. Уж точно не прошедшая мимо холодная черноволосая и невысокая худышка. Такой, если уж искать в ней насилие, только пороть клиентов в борделях на окраине. И не больше. Могла ли такая убить?

Убить? Убить можно чем угодно. Не обязательно иметь под рукой заряженный «Пернач», «Сармат» с полной коробкой или легендарный «Ферберн-Сайкс». Хоть карандашом, хоть канцелярским ножом, хоть алюминиевой вилкой. Несомненно, кинжалом SAS это делать удобнее. И Крис предпочитала не импровизировать. Но порой случалось.

Что нужно для удачной стрельбы? Хороший ствол, конечно. Но не только. Стальные нервы, дыхательный аппарат и глазомер. Несомненно, штурмовой вариант АС, «Ново-Судаева», нужно еще и удержать. Но его же можно и положить на что-то. Важнее другое. Не сбить дыхание, не выбрать спуск раньше времени, не взять прицел чуть в сторону. Все просто. Ребенка научить можно. Было бы желание.

Что необходимо для ножевого боя? Понятно, кроме самого ножа? Нервы, знание анатомии и физическая подготовка. Ножевой бой – как покер. Не прошел блеф? Жизнь осталась твоей. Вышел финт? Лежи и умирай, следя за красной лужей, становящейся серой от грязи и земли, впитывающих твою кровь. Удар пошел в так аккуратно подставленное предплечье, где клинок уперся в кость и скользнул? На, твоя бедренная артерия вскрыта, а жалящий выпад лишь добавит скорости, продырявив печень. Что за скорость? С какой умрешь. Как сделать удар ножом сильнее? Отжимайся на кулаках.

Крис любила работать ножом. Любила безумную пляску ног, короткий обмен выпадами, матовое покрытие своих клинков. И тихую, почти бесшумную поначалу смерть от рассекающего удара. Это было красиво. Очень красиво. Пальба или взрывчатка? Совершенно не чета скромным, опасным и древним ножевым клинкам.

Но стрелять и работать взрывчаткой она умела. Как и любой уважающий себя профессионал. Убийства – ее работа. И работа хорошая. Хотя и опасная. Как сейчас вот, например.

Европейский Исламский Союз пока не воевал с Христианским. Вернее, с Германией. Скоро вся немусульманская Европа станет Германией. Или ляжет под потомков берберов, саудитов и остальных, загнавших белых в резервации. Если те не говорили «Аллах велик».

Всякие там дипломатические представительства и религиозные общины обретались на территории нового Четвертого Рейха пока еще спокойно. Пока еще их не громили, не линчевали живших и работавших там людей. Пока. Предсказывать Крис не стала бы. Всему свое время, а раскачать людей в нужную сторону… Умели всегда и как необходимо на текущий момент.

Криминал арабских общин уходить не желал вовсе. Порядочные аккуратисты-немцы давно растеряли хватку в темных делах. Турков арабы выжали с рынка наркоты, проституции, оружия и контрабанды так же, как выбили из бывших государств Полумесяца. И полицейские операции не помогали. Либо арабы очень хорошо платили. Вот и все.

Но Крис сама по себе никогда и нигде не работала. Она уважала законы рынка и оказывала профессиональные услуги только по контракту. И задаваться вопросом, кому перебежали дорогу суровые бородатые дядьки, не собиралась. Место, время и фотографии объектов получила несколько дней назад. Вместе с авансом. Так что следовало отрабатывать дукаты, упавшие на счет.

Тук-тук-тук, черные шпильки выбивали четкий ритм. Ее провожали глазами. Вернее, ее задницу, не обращая внимания на лицо, прикрытое большими очками. Стоило бы надеть светлый парик, но не хотелось. Адреналин частенько становится наркотиком. И ей нравилось играть в догонялки с полицией, если вдруг находились свидетели.

Да, она на самом деле любила все это. Поняла немного позже, чем хотелось, но поняла. И иногда даже жалела, что уехала из страны. Хотя и возвращалась туда частенько. В места, захватившие ее суть начисто. Туда, где жизнь еле касалась тебя на острой кромке клинка Смерти. Где Крис была Чернобуркой. Но сейчас ей куда больше нравилось возвращаться туда на гастроли. Просто тратить себя на поиски чего-то нужного другим не хотелось. Совершенно.

Шпильки простучали ритм и привели хозяйку к сегодняшней отправной точке. В длинный многоквартирный дом, окнами выходивший на старенькую кирху. Почему именно так? Причин не много, но каждая важна.

Квартирка на первом этаже снята специально для ее работы.

В задней комнате в полу есть люк, ведущий вниз, в коммуникации и старый ход к кирхе. Прихваченные по случаю арты из Зоны Че и интересный полимер от «Биофарма» творили чудеса с бетоном фундамента и сводом хода.

В самой кирхе, закрытой как бы для реставрации, ждут бородатые клиенты.

Хотя Крис готова ставить сколько угодно, что они ее не ждали. И вряд ли обрадуются, увидев. Почему увидев? Потому что ей так хочется. Ну или по ситуации.

Что можно спрятать в небольшой женской сумке, под курткой в облипочку и такими же брюками? Не проводящий тепло диверсионный костюм, облегавший как вторая кожа. Такими пользуются серьезные ребята, надевая поверх необходимый для условий работы камуфляж. Но ее вполне устроит только имеющееся. Особенно если добавить балаклаву из такой же ткани и неопреновые боты для аквалангистов. В женской сумке таким вещам места хватит.

Она никогда не брала оружие у заказчика. Все что угодно, но не оружие. И старый стандартный ПСС с четырьмя магазинами достала после того, как переоделась. Одежду полила реагентом из флакона с раствором для линз. Капнула катализатор, закатанный в одноразовую емкость, сожгла ее, залив бензином зажигалки и спустив оставшиеся черные зернышки в унитаз. Одежда разлагалась на глазах, возвращаясь в исходное состояние любого нефтепродукта. В гниль. Пора действовать дальше.

Пояс для инструментов прятался под курткой. С крохотными «кошачьими» очками ночного видения и с одной-единственной жидкостью в баллоне-аэрозоле. Где проходила и стояла – Крис помнила полностью и именно на эти места распылила легчайшую взвесь особенно сильно. Не стоит оставлять любые зацепки в такое продвинутое время. Уходила быстро, понимая, что скоро станет жарко.

На реакцию аэрозоля с воздухом уходило десять минут. Пламя, возникающее без причины, пожирало все. Такие вот дела, если знать, с кем дружить. Плюс отвлекающий маневр. Даже оплатив услуги магистрата города и комиссара полицаев, бородатые рецидивисты занервничают, разглядев несколько патрульных экипажей и пожарных прямо у входа.

Размышлять о продажности человечества, даже в его лучшей части, представленной фрицами, Крис не стала. Кто-то в ратуше получил много марок за закрытые глаза. Кто-то из комиссариата полиции купил маленький коттедж за городом. Ей-то все равно. Тем более правильно выполненная работа лишит коррупционеров этого источника дохода. Значит, ее деяние можно оценить как общественно полезное. А пожар? Потушат.

Объекты ее немного разочаровали. Перегородить решетками вход в подземелье кирхи арабы не смогли. Но часовые ждали проникновения. Только у них если и был комплекс раннего обнаружения, основанный на технологиях Зон, то они им не пользовались. А Крис себе в таком удовольствии не отказала.

Немецкое качество чувствовалось даже под землей. Камни, обрамляющие ход, подогнаны один к одному, в зазоры если только кончик ножа поместится. Крепь через одинаковые промежутки, балки-близнецы. Ровный пол из плит, выглаженных до зеркальной глади. Скользить по ним в темноте оказалось приятно, если не сказать больше… Ее заводило. Не на шутку, крепко, до динамо-машинки в животе, спускавшей ниже приятные клубки электричества. Крис старалась дышать тише, понимая, что хочется не скрываться.

Работать с негодяями, имея постоянных заказчиков, полезно. Прибор, дарящий возможность идти не оступаясь и видя все необходимое, стоил очень дорого. Конструкция, материалы, источник энергии. Все не серийное, создаваемое в лабораториях, не фигурирующих не просто ни в одном научном справочнике. Нет-нет, даже не так, слишком просто. Цеха, оборудованные всем самым-самым, находились в глубине районов, где даже подготовленные спецы-силовики чувствовали себя неуютно.

Прорехи мироздания, обзываемые Прорывами, дарили теневым хозяевам мира возможности, сравнимые только с космическими. И неизвестно, что обойдется дороже: лаборатория на частной космостанции или такая же в одной из Зон. Только в Зонах нужные материалы встречаются все же чаще, чем за пределами атмосферы. Такие, к примеру, как крохотный «светлячок», питающий «кошачьи» очки.

Крис легко скользила по плиткам, мягко наступая на полированные холодные плиты. Ноги не мерзли, современные технологии защищают волокном толщиной в микрон. И не выдают даже шорохом. Невидимая, легкая, опасная и неудержимая Крис, черная кошка в черном коридоре, была смертью. И эмоции, будоражившие из-за собственной власти над жизнями других людей, не хотела бы менять ни на что другое.

Разряды, полыхающие в самом низу живота, порой заставляли крепко сжимать зубы. Адреналин и возбуждение создавали огонь, пылающий внутри. Обостряли чувства, лишь чуть уступавшие прибору, превратившемуся из обычного коммуникатора в комплекс невидимой разведки. Закрепленный широким эластичным ремнем на предплечье, он вел ее к двум первым жертвам.

Добравшись до опускавшегося потолка, ныряющего в совсем старый коридор, помогавший последователям Лютера спасаться от инквизиторов, Крис замерла. Урки всегда останутся урками. Даже если бандито-арабы. Переговариваться на посту запрещает любой Устав или Положение, аксиома, известная любому салаге любой армии мира. Эти трепались, гортанно обсуждая на искореженном хох-дойче достоинства местных проституток и их доступность.

Мужики всегда мужики и думают… не головой. Эту истину Крис уяснила давно и никогда больше не планировала связываться с любым членоносцем. Хватит с нее. Только как инструмент, поддерживающий правильное функционирование организма и морально-психологические потребности. Для здоровья. И все.

Так даже удобнее для дела. Человек легко превращается в подобие свинки. Хотя эти двое куда больше напоминали двух здоровенных, отяжелевших и поросших жесткой щетиной хряков. Самое оно для клинков, спящих в ножнах на бедрах. Но нельзя, подойти на короткую дистанцию может не получиться. Остается стрелять. Для того ПСС и взят.

Короткий, пузатый, со специальными дозвуковыми боеприпасами калибра семь и шестьдесят два миллиметра. Гениальное изобретение для боя с расстояния в полсотни метров. Хотя тут и того меньше.

СП-4 хлопает. Негромким звуком скромных аплодисментов. Посылает почти десять граммов стали точно в цель. С пятнадцати метров, имевшихся у Крис, так точнее некуда.

Бородатые сыны Аравийского полуострова упали тихо. Момент выбрала удачный, один не просто трындел, нет. Он ел. Ел на посту, прислонив обязательный АК к стене. Второй ушел назад, упершись в падении о баррикаду из мешков с песком. Молодцы, свинки, все сделали для успеха злой тети Крис.

Найти распределительный щиток, вырубив электричество. Это следующий шаг. План кирхи, купленный за пару сотен марок, она помнила, заучив назубок. Программист городского архива, сливший ей необходимое, неожиданно крепко выпил и утонул в соседском бассейне. Многие дома пригорода оборудуются бассейнами. Почему же ими не пользоваться, пряча следы? Конец в воду, и все. Одним хреновым шовинистом, так и облизывающимся на ее задницу, меньше.

Крис не опустила очки, поднятые на лоб при самом приближении к часовым. Рано. Стоит проверить наличие объектов и потом уже действовать. А полной темноты здесь нет. Зло творится под покровом тьмы. Доходы от зла подсчитываются при лампах дневного света. Чтобы не ошибиться.

Один, второй… третий и четвертый. Всего на свете не купишь, арабы сжимали бизнес. На шухере, у дверей кирки, два человека. Наверху… Она высунулась из-за аккуратной горки нераспакованной – ремонт же – паркетной доски. Кирха не храм, нормальных и высоких звонниц тут нет. И проглядывается насквозь. Пусто. Как и следовало ожидать. Кто ж посадит боевика со стволом на всеобщее обозрение? Тут никакие взятки не спасут. Немцы стучат на соседей, если те мусор поутру не выбрасывают, а тут бородатая херня с автоматом. Ну или с гранатометом. У любителей ишаков фантазии хватит дать часовому РПГ.

Так… диспозиция ясна. Пора начинать спектакль. В темноте все кошки серые. А уж черные так вообще невидимы. Сами виноваты, заставив стрельчатые высоченные окна строительными лесами и завесив измаранным брезентом. Спасибо, мальчики. С любовью, ваша Крис.

Распределительный щиток оказался где должен согласно плану. Торчал вверх металлический х… рубильник, так ей необходимый. Только зачем же давать ребяткам-муслимам какой-либо шанс? Да и рукояти ее друзей изолированы, заточены они на славу, а кабель подведен прямо не немецкий. Тощий такой кабелек в обычной прорезиненной оплетке, маникюрные ножницы справятся.

Изящная Крис вовсе не была слабой. Как кавказская шашка-гурда: тонкая, гибкая, не сломаешь. А ударь умеючи… пополам разрубишь. От шеи и до пояса, развалив человека на две несимметричные половинки. И ей оказалось достаточно лишь надавить клинком, проведя его чуть на себя. Темнота соткалась так, как и должна опускаться смертельная мгла. Сразу, пугая до усрачки и превращая уверенного в себе крутого мужика в обосравшуюся от страха обезьяну. Прям как доктор прописал.

Хирург тел и душ по имени и прозвищу Крис достала второй, матово-черный и бритвенно-острый, скальпель двадцати сантиметров длиной. И почти пошла удалять гангренозные участки с тела прочей здоровой германской жизни и экономики. Но вовремя остановилась.

Кипящее в крови возбуждение вредно. Лишает логики в поступках, заставляя работать на эмоциях. При ее профессии это не вредно. Это просто смертельно. А арабы, и особенно часовой, вооружены. Стрельба ей ни к чему. Если только она не бесшумная.

Магазин ПСС она сменила еще в коридоре. Сейчас он пригодился. Стрелять придется на бегу, отложив удовольствие от работы сталью. Но так надежнее.

Неопрен не скрипел, не шуршал и не шелестел. Крис двигалась в чуть рваном ритме, подходя на расстояние стрельбы. Клиенты уже изрядно пришли в себя, гортанно окликая друг друга и шаря в темноте жадными глазами стволов. Хрена ли они так любят АК?

Зеленые тени ругались и пытались светить фонариками коммуникаторов. Испуг и неожиданность, помноженные на самоуверенность и наглость, подарили десяток секунд, пока кто-то не додумается содрать брезент с ближайшего окна. Пора использовать фору.

Человек всегда чует свою смерть. Именно холодные пальцы ее тени возвращают в людей животных и инстинкты. Самое важное в ее работе даже не точно стрелять. А опередить смерть. Пока та не решила посмеяться и не помочь цели.

Хлоп! Охранник ударился о стену. Черная в очках кровь плеснула на дверь за спиной.

Хлоп! Отлетел первый, получив в грудь, зацепил второго.

Хлоп! Третий заработал свое в голову, выронив смотрящий на нее АК.

Хлоп! Поднимающийся второй заработал между глаз, замер.

Хлоп! Прострелить руку с автоматом четвертого, бросившегося к окну.

Хлоп! Пробегая мимо, добить первого, все же встающего и шарящего вокруг.

Шесть патронов магазина кончились. Затвор лязгнул, замирая. ПСС, крутанувшись, ударил араба в голову, заставив отшатнуться от лежащего под ногами автомата. Хр-р-р, треснул разорванный все же брезент, наполовину освободив проем. Падая, отпихнуть АК и содрать очки, успев зажмуриться. Откатиться в сторону, тут же вскакивая и вытаскивая клинок.

– Сука! – Крис даже улыбнулась. А араб-то вовсе даже русский.

– Уж точно не кобель.

– Сука-а-а… – Он смотрел на нее потрясенно. – Тварь!

– Кто спорит. Все мы двуличны. Ты вот вроде араб, а так русский.

– Сука!

– Повторяешься. – Крис замерла, оценивая сложение, движение и остальное. – На, потанцуем.

Не противник. Если, конечно, не просто хитрец. Боец поймал бы нож и левой рукой, наплевав на раненую. Но ничего. На безрыбье и такого выпотрошить одно удовольствие. Крис дала ему время затянуть выше дырки галстук. Да, хороший галстук, даже жаль. Бородатый руссоараб в пошитом хорошим портным костюме, мотающий галстук поверх огнестрельного ранения и достающий из кармана нож, убранный на время. И все посреди лютеранской кирхи. Сюрреализм с привкусом венозной крови. Психо-оргазм для ее тонкой души. Точно, так и есть. Но ее полностью устраивало. Только музыки не хватало для пущей красоты действа.

– Иди сюда, обрезанный… – Крис усмехнулась глазами в прорези маски. – Я тебя еще и евнухом сделаю.

О да! Мужики точно думают не головой. Стоило услышать про любимую кроху-кочерыжку, и скакнул к ней. Рассек воздух клинком, подаренным ею от души и для собственного удовольствия. Не повезло… Ей не повезло. Противник оказался аховый. Совсем. Совершенно никакой.

Удар. Легкий и едва ощутимый. Уходя в сторону и за коленом, чуть выше сустава. А, не почувствовал сразу. Сейчас ощутишь. Сейчас тебе разом станет горячо. Ты ослабеешь так скоро, что впору завыть от страха. Алая медно-сладкая струя, именно струя, шарахнет наружу. Сразу промочит всю штанину, побежит вниз. Непрерывно и ритмично. Но это сперва. Ровно так, чтобы ты уже все понял, запрыгал на целой ноге, косясь то на разрез, льющий и брызгающий твоей жизнью, то на херов галстук, то на суку, убившую тебя. Смотри, смотри, милый, сейчас ты увидишь женщину в последний раз. Артериальное ранение не проходит даром. Да-да… это не просто дикий стук сердца в ушах. Это к тебе стучится ожидание смерти.

Крис стащила балаклаву, прикусила нижнюю губу и, расцепив зубы, провела языком по верхней. Окунулась в ужас, плещущийся в его глазах, вздрогнула, когда живот полыхнул молнией. И, торопясь, не желая упустить самый главный момент, скользнула чуть в сторону от бородатого не-араба, уже тяжело стоящего на коленях и смотрящего вверх. Прямо на картину с Сыном Божиим, коего он когда-то предал ради спасения себя самого. И вот сейчас, купив эту церковку, выпало умереть именно под наполненными страданиями глаза сына плотника. Но Крис сделала его смерть еще хуже. Тот лишь успел ощутить движение и сталь, мягко коснувшуюся горла. И сдавленный стон из-за спины, смешавшийся с хрипом воздуха, убегающего из замирающих легких.

Она отпустила его волосы, позволив упасть в алую лужу, текущую по плиткам к алтарю. Снова вздрогнула, дожимая крохи электрических разрядов, еще прячущихся в пальцах ног. И облизала свой «Сайкс», последнего из двух мужчин, принятых ею в свою жизнь.