Писательские экскурсии

Драгоценная находка

Айса Унгарлинова (ник в инстаграм @aysa_story)

Борька отодвинул прогнившую доску, и в заборе образовалась щель. Он быстро проскочил во двор и впустил деда. Иван Сергеевич скорчился от боли в пояснице, но ступил на разросшийся бурьяном травяной ковёр.

– Сюда, дед, сюда.

Борька подбежал к заброшенному дому с облупившейся штукатуркой и оттянул от заколоченного окна лист фанеры.

Внук помог Ивану Сергеевичу пролезть в не застеклённый проём и следом забрался сам. Фонарик вспыхнул и осветил старческое лицо с нависшими седыми бровями и резкими морщинами.

– Это здесь, дед. То, о чём я тебе говорил, – Борька взглянул в бесстрастные, подслеповатые глаза старика. – Вчера вечером военные привезли сюда вещи, коробки всякие. Я думаю, чего это они складывают в заброшенном доме. Подождал, пока они разгрузятся и уедут, и пробрался сюда. Я тут кое-что нашёл. Тебе понравится.

– Эт что ж они даже охрану не оставили? – дед уставился в темноту, где под лучом фонарика вырастали предметы.

– Нет, представляешь. Думаю, эти вещи им не нужны. Этому барахлу лет пятьдесят, если не больше. Смотри, – Борька направил фонарик на стены, заставленные телевизорами, компьютерами и прочей техникой. Огромные махины принтеров и копировальных машин громоздились друг на друге. Угол, заваленный ящиками разных размеров, прятался в темноте.

– Вот здесь я нашёл его, – Борька открыл коробку, стоящую поодаль от основной кучи.

Он пошурудил внутри рукой и вытащил круглый плеер, из которого торчали провода наушников.

– Это не всё, – внук разворошил ещё одну коробку и выудил оттуда диск. – Би-2, твои любимцы.

Довольная улыбка расползлась по лицу Борьки. Потухшие глаза Ивана Сергеевича вспыхнули.

– Как же так? Би-2? – дед, не веря ушам, выхватил диск, чтобы поближе рассмотреть картинку.

Улыбка шевелила длинные обвисшие усы деда.

– Полковнику никто не пише-е-ет

Полковника никто не ждë-ë-ëт, – дребезжащим голосом пропел старик, вспомнив себя в кожаной косухе на концерте любимой группы.

– Придём домой, зарядим его и проверим, работает ли. Там в соседней комнате ещё разный хлам сложен. Но ничего интересного, я уже смотрел, – Борька открыл коробку, полную дисков, и посмотрел на деда. – Что ещё слушали в твоей молодости? Можем что-нибудь взять. Тут есть «Ария», «Алиса».

Уложив в рюкзак находки, Борька с Иваном Сергеевичем собрались уходить. Внезапно с улицы донеслись неизвестные голоса. Щёлкнул дверной замок, и послышались шаги.

– Дед, за мной, – Борька выключил фонарик, взял старика за руку и потащил в темноту.

Посреди соседней комнаты громоздилась куча старого металлолома. Холодильники возвышались над головами и создавали удобное место для укрытия. Борька усадил деда на пол между забором из стиральных машин и глухой стеной. Сам расположился рядом.

– Как думаешь, сколько дадут за плеер на чёрном рынке? – раздался хриплый мужской голос.

– Да чёрт его знает. А ты точно видел его здесь? – спросил другой.

– Да, в коробках. Надо было сразу взять.

Двое мужчин в военной форме потрошили ящики и бросали содержимое на пол.

– Где же он? – в голосе хриплого звучало недовольство.

– Может, в другой комнате?

Борька вздрогнул и сжал в руке ладонь деда. Из глубины тела поднимался страх, заставлявший трястись каждую клеточку. Дед вздохнул и покачал головой, как бы отбиваясь от тревожных мыслей. Густая тьма, выползавшая из углов, казалось, плотнее нависла над их головами. Воздух, пропитанный пылью, сыростью и запахом гниения, давил и сгущал атмосферу дома. Воцарилась тяжёлая, будто выжидающая тишина. Люди в соседней комнате перестали потрошить коробки. Звук приближающихся шагов вызвал у Борьки обильное потоотделение. Луч фонаря нервно обшаривал стены.

– Да тут нет, – сказал хриплый.

– А если его кто-то забрал? – спросил молодой.

– Кто?

– Кто-кто? Тот, кто с тобой разгружал. Ты же не один тут был.

– Вот гады. Пошли отсюда.

Борька выдохнул, когда военные закрыли за собой дверь.

– Пронесло, – прошептал он и включил фонарик. – Как думаешь, дед, почему нам запрещено пользоваться компьютерами? Зачем нас лишили интернета? Я знаю о нём только с твоих слов. Что у нас за жизнь такая? Сплошная скука.

– Ох, Борис, сильным мира сего было выгодно, чтобы люди ничего не знали и, соответственно, молчали. Отобрали телефоны, вырубили интернет, запугали военными. Вот и живём так уже лет двадцать. Как раз перед твоим рождением и прошла эта реформа, – Иван Сергеевич нахмурился, казалось, мысли разворошили гнездо неприятных воспоминаний.

Борька помог деду подняться и осветил проход в соседнюю комнату.

Город тонул в сумраке быстро спускавшегося вечера. Промозглая сырость ложилась на плечи путников, заставляя зябко поёживаться.

– Дед, ты смотри, никому не говори про этот дом, – сказал Борька, отодвигая трухлявую доску в заборе.

– Я ещё из ума не выжил, – возмутился Иван Сергеевич.

Перед глазами старика отчётливо всплывали картинки, где власти запрещали пользоваться развлекательной техникой и принуждали сдавать её в специальные пункты.

«Лишь бы плеер работал, и диск не испортился, – думал старик, проверяя не исчезли ли драгоценные находки. – Вот бы ещё компьютер оттуда вынести. Эх».

Борька шёл и краем глаза поглядывал на счастливого деда, а в голове звучали слова из песни:

«Полковнику никто не пишет

Полковника никто не ждёт…»