Пионеры запределья

Михайлов Михаил Михайлович Пионеры запределья

Автоматные очереди вырвали Алексея из сна, схватив автомат, стоящий у изголовья кровати, он выскочил в темноту улицы. Мимо, отчаянно матерясь, бежали бойцы блокпоста на свои огневые точки. С вышки зло урчал пулемет, посылая короткие очереди в темноту, лишь слабо разбавленную светом двух прожекторов с крыши блокпоста и еще одной вышки, которая стояла неподалеку от ворот. За стеной раздался вибрирующий, пробирающий до костей вой и почти сразу с ним на левой створке ворот образовалась рваная дыра, выглядело это так, будто кто-то снаружи огромным консервным ножом легким движением вскрыл двухмилимметровую сталь воротищ, как фольгу. В пролом полезли тонкие, какие-то гротескные фигуры с длиннющими когтями и полной острейших зубов пастью.

— Упыри, вот дерьмо, — вырвалось у Алексея — Почему молчит вторая вышка? Рысь, немедленно туда пока эти твари окончательно не прорвались. Миха, Топор — прикрываете.

Один из парней, находящихся рядом, метнулся к указанной вышки, остальные перенесли огонь на монстров, непосредственно угрожающих его передвижению, Через пару минут с вышки раздались очереди ПКМа, внесшие хаос в толпу упырей за городской стеной, давая обороняющимся покончить с тварями, что прорвались сквозь дыру. Алексей выделил пару монстров, которые рвали несколько человеческих тел в паре десятков метров от него, и прикончил их очередью из автомата. Внезапно он почуял движение слева от себя, резко развернулся, но выстрелить не успел — из темноты на него стремительно набросилась худая фигура упыря и когтистой лапой выбила оружия из рук. Автомат негромко лязгнул в паре метров от него, а в следующую секунду он сам оказался сбит с ног. Повалившись на землю, он ухватил упыря за лапы, стремясь убрать смертоносные когти от своей шеи, из пасти твари вырывалось смрадное дыхание, как кислотой обжигая лицо человека.

— Ну, ты, тварь, зубы надо чистить, — извернувшись, Алексей подтянул правую ногу и, уперев стопу в живот твари, перебросил ее через себя, но не выпустил страшных лап из своей хватки. Едва тварь упала брюхом на землю, как Алексей навалился сверху, пропустив руки под мышками упыря, сцепил ладони на его затылке, обхватил ногами туловище, препятствуя всем попыткам твари вырваться из захвата, именуемого во французской борьбе двойным нельсоном. От напряжения у Алексея вздулись жилы на шее, лицо покраснело, он усилил нажим, и позвонки упыриной шеи не выдержали, лопнув с тихим хрустом, Алексей брезгливо отбросил мертвое тело и поднялся с земли. Разыскав в темноте свое оружие, он окинул взглядом кипящую схватку: на территории блокпоста с монстрами было покончено, выжившие бойцы поднялись на специальные настилы на стене и били почти в упор по упырям, что скучковались внизу — их душераздирающий вой раздирал уши, но постепенно стихал вместе с количеством монстров, из оружейки поста вытащили ранцевый огнемет и теперь огнеметчик поливал огненной смесью пролом в воротах, не позволяя проникнуть внутрь ни одной твари, пока со стен и вышек не было с ними покончено. К Алексею подошел Михаил Дьяков:

— Совсем обнаглели, твари, за неделю уже третье нападение.

— У нас потери есть?

— Из наших только Топора немного поцарапали, повезло ему что "бронник" накинул, а то бы весь ливер выпустили наружу. На блокпосту пятерых порвали.

— Ворота кто раздербанил так умело?

— Вурдалак с ними был, хорошо еще успели с вышки его почти сразу срезать, а не то кровушкой умылись бы,

— Ладно, отправляйтесь досыпать, а я к командиру блокпоста.

Алексей прошел внутрь бетонного здания, пригнувшись, пробрался по узкому коридорчику мимо комнаты личного состава, сейчас пустовавшая, зашел в маленькую каморку и увидел невысокого человека с лейтенантскими звездочками на погонах и перевязанной головой, который остервенело крутил ручку полевого телефона:

— Кто такой, что нужно?

— Прапорщик горшков, старший поисковой группы из роты дальней разведки. Я пришел сказать, что пусть моих людей не беспокоят, им отдохнуть надо перед завтрашним, точнее уже сегодняшним, выходом.

— Совсем из головы вылетела ваша группа, отдыхайте, никто вас не побеспокоит — все уцелевшие сейчас на позициях и комната в вашем распоряжении, а сейчас не мешай мне.

Попрощавшись, Алексей зашел в казарменную комнату, там обнаружил свою группу, уже раскладывающуюся на койках и сам провалился в тревожный сон на свободной кровати.

Проснулся он на самом рассвете, резко поднялся и негромко скомандовал подъем своей команде. Сборы заняли совсем мало времени: спали, не раздеваясь лишь ослабив поясной ремень и скинув сапоги, натянули бронежилеты, закинули за плечи рюкзаки с оружием и вышли за ворота. Рассветные часы были самые безопасные для выхода — ночные хищники уже ушли к себе в норы, а дневные еще не успели выйти на охоту. С этого момента люди могли рассчитывать только на себя, никакая помощь не успеет прийти, случись что, даже успей они сообщить о нападении по рации, которая висела на спине у Топора, как самого крепкого бойца. Отойдя от городских стен на пару сотен метров, бойцы исчезли среди зелени, которая буйно росла по всей долине. Алексей отправил на двадцать метров вперед Кабана — Дмитрия Сомова, получившего кличку не столько из-за комплекции, а из-за приподнимающего верхнюю губу клыка. Конечно, по правилам стоило расстояние между группой и головным дозором увеличить намного больше, но они писались для средней полосы их бывшей родной страны, а среди здешнего буйства растительности видимость терялась уже через пять метров, и приходилось больше ориентироваться на звуки.

— Командир, а зачем нас отправили в такой спешке в такую даль, мы же только несколько дней назад пришли с патрулирования окрестностей, даже не успели отдохнуть? — это не выдержал Топор, идущий следом за Горшковым — Боеприпасов дали столько, что можно небольшую войну устроить.

— два дня назад группа геологов вышла на связь и сообщила, что нашли нечто непонятное километрах в шестидесяти севернее города, после этого на связь не выходили, а ведь у них две рации — у охраны и у самих геологов, так что одновременно выйти из строя они не могли.

— Но почему мы?

— А кто? вся рота шляется по окрестным лесам, а из остальных никто не выбирался так далеко.

— Но все равно…

— Отставить разговоры — негромко произнес Алексей, подав команду остановиться, и прислушался — послышался тихий, на самой грани слышимости, протяжный свист. Через полминуты рядом оказался Кабан, бесшумно выскользнув из сплетений ветвей:

— В ста метрах прямо лежит саблезуб, там деревья немного расступаются, образуя широкую поляну, вот на ней он и находиться. Почуять не должен был — ветер от него.

короткая команда и бойцы разошлись по сторонам, оставив, между собой по пять метров свободного пространства. Соблюдая максимум осторожности, группа вышла на край поляны. Алексей внимательно смотрел на огромное и смертельно опасное животное; можно было бы взять на полкилометра в сторону и обойти опасного соседа по широкой дуге, может с кем другим он так и поступил, но с саблезубом… встречаясь крайне редко данное животное, было внешне точной копией вымершего на земле саблезубого тигра, за что и получило название. Палевого цвета, ростом в холке до полутора метров и длиной в три, с верхними клыками размером с локоть сейчас этот хищник лежал на траве и дремал, лишь из редко чутко подергивая ухом.

— Миха, целишься точно в глаз — одними губами прошептал Горшков — ты должен убить одним выстрелом и точно в мозг, а иначе нам хана.

— все понял — еще тише откликнулся Михаил Дьяков. Приближенная стандартным прицелом СВД морда зверя полностью заполонила обзор, снайпер не сомневался в точности выстрела — с семидесяти метров, что разделяли его с целью, даже без прицела он поразил бы зверя в любую видимую точку, но шевельнись тот немного в момент выстрела и уже не получиться мгновенно, убить животное, а смертельно раненый саблезуб успеет снять кровавую плату с врагов. Выдохнув, он задержал дыхание и плавно потянул спусковой крючок, выбрав холостой ход и помедлив долю секунды, Мишка произвел выстрел. Винтовка привычно ударила в плечо, тяжелая пуля со спиленной головкой ударила саблезуба точно в глаз. Наблюдавший за зверем Алексей успел заметить вырвавшийся из его носа кровавый сгусток, как тот взметнулся стремительно в воздух и одним прыжком преодолел с десяток метров, но на этом силы его оставили и он замертво рухнул на землю. Выждав еще пять минут, Алексей подал команду выдвигаться на поляну. Подошедший первым Кабан присвистнул: морда зверя представляла кровавое месиво — дыра на месте правого глаза и частично снесенная верхняя челюсть и нос:

— Дьяк, ты сколько раз стрелял?

— Один — откликнулся тот, не менее удивленно разглядывая последствия своего попадания.

— Все понятно — тихо сказал Горшков — пуля попала в глаз, прошла мозг, ударила в стенку черепа… и отрекошетила от нее, выйдя наружу через носовую перегородку. Живучая тварь, с перемешанным в фарш мозгом еще и успела прыгнуть.

— Командир, разреши клыки забрать — за них можно выручить нехилые бабки и на пару дней зависнуть в "Люксе" после возвращения — просительно сказал Кабан.

— Даю минуту и все.

— Успею — повеселевший Сомов вытащил из накладного кармана камуфлированных штанов струну с алмазным напылением, еще называемой "пилой Джигли", и ловкими движениями отрезал клыки под самую челюсть, потом закинул трофеи в рюкзак и сказал:

— Приятно иметь небольшое состояние у себя за спиной. Можем трогаться, командир.

Группа скрылась на другой стороне поляны, оставив после себя тушу мертвого зверя еще раз доказав, что человек был и продолжает быть самым опасным и смертоносным созданием из всех живых существ. Встреча с саблезубом показала, что не стоит расслабляться даже вблизи городских территорий, где постоянно проводились облавы и отстрелы опасных животных и считались более-менее безопасными, поэтому Алексей решил забрать немного в сторону, что бы выйти из зарослей в более просматриваемый участок леса. Его решение было воспринято хмурыми взглядами и демонстративным стоном Топора — крюк приходился в десяток километров, и пять из них надо было провести с тесаком в руках, прокладывая себе путь. Следующие три часа были сущей пыткой: жесткие ветви и стебли растений, казалось, решили устроить соревнование по прочности — тесаки не всегда разрубали их с первого удара, приходилось прикладывать усилия и, хоть и менялись каждые десять минут, люди вымотались. Наконец впереди забрезжила светлая полоса сквозь деревья, молясь, что бы это не была поляна, бойцы группы вышли на простор. Алексею хватило сил скинуть рюкзак и не плюхнуться на землю, как остальные:

— Двадцать минут отдыха.

Он улегся на спину и звездообразно раскинул руки и ноги — так мышцы лучше и быстрее отдыхали и после короткого отдыха приходили в норму. Остальные с кряхтением последовали его примеру, по собственному опыту зная, что после привала командир взвинтит темп, что бы наверстать график.

— Эх, жизнь моя жестянка… каждый раз даю себе зарок перевестись из роты в Патруль, и каждый раз откладываю это решение на потом — с чего бы это — жалостливым голосом проговорил Топор — Может, подскажет кто, а?

— Я тебе подскажу — тихо сказал Кабан — из-за усиленного пайка, высокой зарплаты и, конечно, того, что девчонки сильнее симпатизируют ребятам из разведроты, а не патруля или милиции, я ничего не забыл?

— Да ну тебя в баню, лишь бы опошлить, а я может, нашел призвание в дальних рейдах и на все, тобой указанные бонусы, мне безразлично.

со стороны парней раздалось фырканье, даже Алексей не сдержал улыбки:

— Подъем, хватит разглагольствовать

С началом движения в дозор был направлен Дьяков, и теперь Кабан тихо шептался о чем-то с Топором. Вадим Рысев попробовал прислушаться к их разговору, но не смог уловить слов и досадливо произнес:

— Скорешились голубчики, командир, не боишься заговора с их стороны, вдруг они решили создать организованное преступное сообщество в простонародье именуемое — банда?

— Не бойся, Рысь, они сейчас решают, куда потратить свою долю от продажи клыков, ведь так? — отозвался Алексей.

— угадал, командир, только не говори про шкуру неубитого медведя — нормально все будет, и спокойно вернемся домой, — откликнулся Кабан. Постепенно огромные деревья — такие были принято называть вековыми, но Алексею иногда казалось, что к ним больше подошло бы упоминание не про века, а — тысячелетия, настолько они выли, велики и величественны — раздались в сторону и люди вышли на широкую, мощеную серыми плитами дорогу. Дорога была обнаружена впервые месяцы переноса и из-за своего внешнего состояния, а выглядела, так как будто была проложена не более года назад, горожане отправляли несколько экспедиций в надежде обнаружить местных жителей, но так и не преуспели в этом — начиналась дорога у большого озера и терялась среди подножия гор, по пути делая несколько изгибов по лесу и перекидываясь мостами через две реки. Постепенно к ней потеряли интерес, и она стала использоваться для автоколонн, везущих в город уголь, селитру, драгоценные металлы и прочие полезные ископаемые из горнодобывающих поселков, и патрульных групп. Всегда чистая то листвы и пыли дорога еще и отпугивала хищников, часто люди разбивали лагерь прямо на ней и спокойно ночевали, хотя в сотне метров в зарослях звучали вой, и рычание опасный зверей.

Сейчас бойцы разведгруппы быстрым шагом передвигались по этой дороге, цепким взглядом окидывая окрестности. Алексей рассчитывал пройти по ней три часа, после чего свернуть в лес и уже напрямую двигаться в заданную точку, не петляя и не сворачивая с маршрута. Воздух вокруг был чист и свеж, как после грозы, веселые голоса небесных птах радовали слух, нежная зелень деревьев красиво гармонировала с яркими, всевозможной окраске цветов, все это создавало эйфорию в душе и заставило почти забыть о предыдущем тяжелом переходе.

— Каждый раз, как иду по дороге, то мне на ум приходит мысль, что проложена она специально из учета окружающего ландшафта — тихо проговорил Алексей.

— у меня те же мысли бродят в голове — откликнулся Топор — уж очень приятный вид открывается вокруг и дышится легче, а если еще и приплюсовать отсутствие хищников… — он не договорил, но на его довольном лице все было написано и так.

Наконец они подошли к нужному повороту, и сошли с безопасного пути в лес, который их встретил ароматом цветущих цветов, шумным переплетением голосов птиц и насекомых и легким сумраком, царящим даже в самые солнечные дни. Огромные стволы древесных гигантов поднимали свои кроны высоко вверх и там создавали шатер из ветвей и листьев. Приняв походный порядок с учетом данной местности, бойцы бесшумно углубились в лесное царство. Алексей в очередной раз сверил направление с компасом, кинул взгляд на часы, потом на потемневшее, вечернее небо и скомандовал привал:

— Дежурим по часу, первым на вахту заступает Рысь, потом Дьяк, Топор, Кабан и я. Ужинаем сухпайком и костер не зажигаем — мы уже близко от нужного места и что случилось с геологами, не знаем, поэтому лучше перестраховаться. Подниму всех на рассвете — и сразу выдвигаемся к точке — без завтрака.

Наскоро перекусив, люди улеглись на землю и сразу же уснули, положив оружие под руку. Вадим несколько минут устраивался поудобнее возле ствола дерева и замер, изредка включая прибор ночного видения и осматривая сквозь него окрестности. В зеленоватом свете окружающая местность выглядела непривычно и внушала непонятную дрожь в сердце.

Алексей сидел за столом в кабинете у начальника и в, который раз переписывал рапорт. Вчера с ювелирного магазина поступил сигнал тревоги и его экипаж немедленно выехал на место, не ожидая ни чего неожиданного — с этого объекта вторую неделю поступали подобные срабатывания сигнализации и каждый раз все продавцы удивленно разводили руками: нет, тревожную кнопку не нажимали, никого не вызывали и сами удивлены приезду вневедомственной охраны.

Подъехав к магазину, Алексей, облаченный в "бронник" и каску вышел из машины и подошел к дверям здания, непонятное тревожное чувство заставило его собраться и привести автомат в боевое состояние. В магазин уже входил не простой городской милиционер, а безжалостный боец, полтора года учившийся в кавказских горах науке выживать и убивать. Внутри было тихо — две молодых девчонки-продавца за стеклянными витринами, немолодая женщина с девочкой подростком и мужчина, при виде которого внутри у Алексея прозвенел тревожный колокольчик. Повернувшись к нему спиной, но, не ослабляя внимания и прислушиваясь к каждому шороху позади, он подошел к прилавку и, не успев задать вопрос, увидел ее резко расширившиеся зрачки и тихий металлический звук за спиной — не думая, что может показаться глупым, если все его тревоги окажутся ложными он низко присел, одновременно разворачиваясь вправо и перехватывая оружие для стрельбы.

За спиной, так не понравившийся ему, мужчина держал в вытянутой руке пистолет и намеревался использовать его по назначению. Опережая действия преступника, Алексей короткой очередью сшиб его на пол и попытался, выпрямится, когда сильный удар по голове заставил выронить автомат из рук и упасть самому. В голове зашумело, появился неприятный металлический привкус на зубах, понимая, что поднять ствол не успевает, он откатился от прилавка и встал на ноги. Возле продавцов стоял худой мужчина, примерно сорока пяти лет с жестким взглядом и короткой, увесистой металлической арматуриной. Заметив поднявшегося милиционера, тот схватил одну из девушек и накинул ей сзади на шею свое оружие, пережав горло:

— Отшел назад, мусор, иначе я ей шею сломаю! Назад на пять шагов от автомата, живо.

Алексей медленно отошел в сторону и приподнял руки на уровне груди: его бронежилет сменил уже множество владельцев, что не могло не сказаться на его состоянии — в двух местах швы разошлись, и пластины каждый раз норовили выскочить — но начальство предпочитало уютные и отремонтированные кабинеты, а не забивать голову о снаряжении сотрудников: пусть старое, но оно было, и высокие чины и думать не думали о его замене. Теперь Алексей планировал воспользоваться одной из пластин на манер сюрикена.

Преступника успокоила внешнее спокойствие милиционера и он, отбросив заложницу в сторону, резко нагнулся и схватил автомат, но воспользоваться им не успел: Алексей, подцепив пальцами, уголок бронепластины, извлек свое импровизированное оружие и резко метнул его в противника. Преступник завалился на пол с неприятным хрипом, по груди полилась кровавая пена и через минуту он затих. Титановая пластинка глубоко вошла в шею и рассекла трахею.

Алексей подошел к нему, подобрал свое оружие и попытался словами успокоить женщин. Из радиостанции раз за разом раздавался чей-то голос, вызывающий двести сорок первого. Он не сразу понял, что вызывают его: схватка была слишком неожиданна и скоротечна, а за время своей гражданской жизни уже успел отвыкнуть от смертей.

Потом был приезд следственной группы, прокурора, начальников всех мастей и рангов, кто-то хвалил его за проявленную отвагу и решительные меры, кто-то, наоборот, грозил всеми карами. Один майор из управления бесновался громче других:

— Что за цирк здесь устроил? Тебе вручили боевое оружие, что бы использовать для защиты граждан и выполнения своего служебного долга, а ты его почти добровольно вручаешь преступнику! А может вы сговорились заранее о своих действиях, а потом не поделили добычу и ты их убрал, а! Да еще решил выпендриться, ведь заранее разорвал бронежилет, знал об ограблении и приготовился к нему! Со своими трюками в цирк или каскадеры нужно было идти, а не в милицию.

Алексей, молча, стоял рядом, смотрел на брызжущего слюной и глупейшими предположениями офицера и медленно закипал. Слишком резкие события выбили его из привычного уклада жизни, вернули к тем дням, когда он видел смерть каждый день и за каждым камнем. От катастрофы спас начальник райотдела: неплохо зная всех своих сотрудников, имея несколько командировок по горячим точкам, он сумел заставить замолчать майора и отправил Горшкова домой, дав указание завтра быть в отделе и написать подробный рапорт.

Сейчас Алексей напряженно шевелил извилинами, как выразить вчерашнее происшествие на бумаге так, что бы окружающие остались довольны написанным. Он оторвался от листа бумаги и задумчиво уставился в окно. Наблюдая несколько минут за улицей, он заметил, как небо оказалось необычно быстро затянуто тучами, имевшими неприятный темно-стальной цвет. Тучи слились в одно целое, потемнели еще больше и разразились целым каскадом ослепительных молний.

— Вот это погодка! Никогда не видел такого в конце апреля, — пробормотал ошарашенный Алексей. Ему вдруг показалось, что тучи резко опустились к самой земле, и в то же мгновение его ослепила яркая вспышка, по телу, казалось, пропустили электрический ток, и он потерял сознание, последняя мысль была о том, что молния ударила точно в кабинет начальника и поразила Алексея.

Сколько времени провалялся без сознания он не знал, но очнувшись не обнаружил никаких внешних повреждений ни на себе ни на обстановке кабинета. Внезапно отворилась дверь в кабинет и внутрь вплыла туманная фигура, имевшая отдаленное сходство с человеком. Щупальца тумана, заменяющие ей руки, обхватили плечи Алексея и встряхнули его несколько раз:

— Очнись смертный, пробудись сам и пробуди запертое в тебе! Проснись смертный! Проснись, командир.

— Проснись, командир, твоя очередь на дежурство заступать. Ну и здоров ты спать! — на Алексеем склонился Кабан, немилосердно тряся его за плечи. Увидев, что тот проснулся, удовлетворенно убрал руки и произнес:

— Было все тихо, только Топор видел вдалеке в небе пару вспышек, что это было, не знает — не на что не похоже — но светилось километрах в десяти и тревогу не стал поднимать. Больше ничего не произошло за ночь. Ну, я спать, — с этими словами завалился на согретое Алексеем место и быстро заснул.

Горшков занял место часового и задумался, не забывая контролировать окружающую местность, над увиденным сном. Снился тот ему уже не единожды, каждый раз, детально воспроизводя момент Переноса, вот только туманная фигура до этого лишь дважды проскальзывала в видении и обязательно перед большими событиями, несущими опасность. Так, в раздумьях, Алексей провел остаток ночи и с началом рассвета негромко скомандовал:

— Подъем!

Окружающие нехотя зашевелились, еще пытаясь удержать прекрасные минуты покоя, и пришлось поторопить:

— Десять минут на личные нужды и завтрак и выступаем, если не успеете, то пойдете голодными.

Сразу на полянке возникло оживление и суета: несколько человек метнулось на окраину поляны по личным делам, кто-то распотрошил мешки и выложил сухпай. Группа споро закончила насыщаться и выдвинулась в путь под веселый щебет, просыпающихся лесных птах.

— Осталось пятнадцать-двадцать километров до цели, поэтому максимум внимания по сторонам — скомандовал Алексей и опустил флажок предохранителя на одну риску — автоматический огонь очередями. Другие последовали его примеру, приведя оружие в боеготовность, и напряжено замерли лицами — время шуток и разговоров прошло и сейчас пришло время работать. Путь занял немногим больше двух часов, которые бойцы прошли по редколесью, минуя все заросли и завалы. Лес закончился неожиданно, вот еще впереди колышутся ветви густого кустарника, а через несколько шагов люди вывалились на простор. Сверившись с картой и компасом, Алексей указал на недалекий холм, на вершине которого смутно просматривались древние развалины, произнес:

— Если не ошибаюсь, то это и есть цель нашего визита.

Через двадцать минут они стояли у подножия холма. Кабан и Топор немедленно устремились вперед, внимательно осматриваясь по сторонам в поисках возможной засады. Через пять минут Кабан вернулся один.

— Что там? — немедленно обратился к нему с вопросом Горшков.

— Все чисто, Топор возле первых развалин ожидает нас.

— Какие следы обнаружили?

— Совсем никаких, только трава и цветы, даже птиц нет. Если геологи сюда приходили, то поднимались по другому склону и сюда не дошли.

— Выдвигаемся.

Они дошли до Топора, который в ожидании их улегся на живот и задумчиво жевал травинку. Увидев отряд, тотчас выплюнул травинку и обратился к Алексею:

— Все тихо, но у меня на душе толпа кошек скребется. Ощущение, что кто-то смотрит со стороны, а я своим чувствам привык доверять.

— Я тоже — тихо сказал Алексей, вспомнив сон — Идем парами: я и Миха двигаемся с левой стороны, Топор и Кабан — правая сторона развалин, Рысь — прямо и чуть впереди. Друг друга из видимости не выпускаем, обращаем внимание на сломанную или помятую траву, сбитую росу — солнце еще не успела высушить, потревоженную пыль. Сами все должны знать, что мне зазря учить. Встречаемся в центре развалин.

Настороженно поводя по сторонам стволами оружия, они разошлись по сторонам. Топор медленно шел по кучам камня, густо покрытым вьюнком и плющом, бывшими в далеком прошлом зданиями и заборами. Про себя он проклинал руководство, пославшее их группу в такую даль выполнять непонятную задачу. Уж если так интересно знать что случилось с пропавшими, то два взвода Патруля на БТРе и грузовике добрались бы по Дороге до этого места намного быстрее, чем пять человек пусть и имеющие специальную подготовку.

Впереди послышался невнятный шорох, и Топор пригнулся к самой земле, направив туда ствол дробовика.

— Что там? — прошептал Кабан.

— Шорох послышался из того вон здания.

Указанное Топором здание можно было назвать таковым лишь с большой натяжкой и богатым воображением.

— Да нет там никого, там мышь и то не спрячется.

— А может, проверим?

— И так видно, что там никого нет. Пошли дальше.

В центре города раскинулась широкая площадь, имевшая на середине невысокий круглый заборчик из камня. Судя по размеру и отсутствию проходов, ранее это был водоем, в котором мог утолить жажду прохожий или насладиться свежестью и прохладой в жаркий день. Сейчас площадь встретила людей тишиной и запахом разложения. Уже догадываясь, что может увидеть Алексей подошел к бывшему водоему и замер, глядя на открывшееся зрелище. Разыскиваемая группа лежала здесь: расчлененные тела, разломанное оружие и оборудование предстали перед его глазами.

— Радируй в Город: Геологи найдены мертвыми в заброшенном городе, оборудование уничтожено, следов убивших нет — обратился Горшков к Топору. Тот понятно кивнул и уже протянул руку к тангенте радиостанции, когда тишина взорвалась безумными криками атакующих. Около пятидесяти низкорослых человек, обряженных в некое подобие одежд из шкур, выскочили из окружающих развалин домов. Где они могли там скрываться, представить не мог никто из разведчиков и не собирался над этим задумываться — события понеслись бешеными темпами. Топор, стоящий спиною к нападавшим, не успел развернуться и получил сразу две стрелы в спину. Упав на землю, он больше не шевелился до конца сражения.

Алексей, с первыми криками успел мгновенно оценить ситуацию, перевалился через каменную балюстраду водоема и открыл огонь по нападавшим — сразив сразу пятерых. Чуть позже к нему присоединились остальные бойцы. По шлему ударила стрела и бессильно упала рядом на землю. Горшков поднял ее и внимательно осмотрел: наконечник отдавал тусклым металлическим блеском и был откован из высококлассной стали — испытав проверку на прочность со "сферой" он даже не затупился. Положение немного улучшилось: потеряв убитыми почти половину своего состава, противник залег на другой стороне площади среди камней и начал обстрел из луков. В эффективности такой тактики отряд сумел убедиться очень быстро — Рысь, немного приподнявшись над каменным ограждением, получил в правое предплечье стрелу, и сейчас тихо проклиная мелкорослых снайперов, перевязывал себе рану.

— А эти уроды умеют бороться с хорошей защитой — сказал Миха — наконечники на стрелах все сплошь трехгранные как раз, что бы пробивать броню. Такая форма раньше была у штыков на русских трехлинейкам, но потом их запретили как негуманное оружие они, видите ли, слишком тяжелые незаживающие раны наносят.

— Долго мы тут не высидим патроны кончаться или эти аборигены подмогу позовут и тогда просто задавят массой, да и стреляют слишком метко. А какие у них стрелы и на что похожи мне сейчас не интересно и экскурс в историю будешь проводить потом в спокойной обстановке, — сказал Горшков, вынимая из подсумка "РГДшку". Выдернув кольцо и позволив чеке отлететь в сторону, он выждал секундную паузу и метнул гранату в сторону противника как можно выше. Металлическое яйцо разлетелось осколками на двухметровой высоте прямо над головами укрытых за каменными брустверами врагов. Раздался вой раненых и умирающих слишком кучно они лежали и не имели защиты от оружия намного превосходящее их собственное. Примеру командира последовали и остальные бойцы, каждый из них успел метнуть пару гранат, когда противник не выдержал шквала осколков и бросился в смертоубийственную атаку и попал под кинжальный огонь автоматов. Добежать до разведчиков не смог никто. Еще несколько минут напряженно всматриваясь в пыльную муть, поднятую взрывами и десятками бегущих ног, бойцы отряда выбрались из своего импровизированного укрытия и рассыпались по сторонам, страхуя друг друга.

Алексей выбрался последним и собрался подойти к лежащему Топору, намериваясь осмотреть его повреждения, когда на площадь вышел последний из нападавших, случайно уцелевший в той вакханалии смерти что произошла несколько минут назад. Алексей поднял руку, останавливая парней от поспешных действий намереваясь пленить и доставить аборигена в Город. Будущий пленник отличался крайне небольшим ростом всего лишь около полутора метров, старческое лицо все изрезано морщинами и разрисовано разноцветными узорами, длинные слипшиеся волосы спускались на грудь и были собраны в несколько хвостов, на поясе висел небольшой нож в кожаных ножнах, а в руке держал небольшой посох. Алексея смутило поведение дикаря, тот ничем не выражал свой страх и не делал попыток достать свое жалкое оружие, посох в руке никак таковым являться не мог и, по-видимому, служил лишь опорой при ходьбе.

Остановившись в десяти метрах от бойцов отряда старик внезапно воздел вверх руку с шестом и зашипел, по крайней мере, звук исторгнутый из его глотки был очень похож на шипение змеи. Алексей с первым зловещим звуком внезапно почувствовал резкую слабость и головокружение, автомат выскользнул из рук на землю да и сам он готов был последовать за ним. Остальные чувствовали себя и того хуже: краем сознания Горшков успел заметить упавшие в пыль и замершие неподвижно тела. Почти теряя сознание он увидел зловещую усмешку на лице старика. "Вот почему он так уверенно выглядел. Он знал что сможет легко справиться с нами как с детьми — промелькнуло в голове у Алексея, последней мыслью было то что теперь то после пропажи их группы руководство снарядит полноценную экспедицию на их поисхи и прищучит зловещего старикашку — или он их". И тут на грани слышимости сквозь заполневшее каждую клеточку мозга шипенее ему послышалось: "Очнись! Пробудись! Ты сильнее его! Сосредоточься!", постепено эти слова звучали все громче и оттеснили голос тарика на самую переферию слышимости. Почуствовав что теряет контакт со своей жертвой шаман повысил громкость до почти ультрозвука если такое вообще возможно создать человеческим горлом. Но Алексей уже пришел в себя и смог полноцено контролировать свои мысли и движения, криво ухмыляясь он потянул из кабуры ТТ и наставил его на старика.

— Бог создал людей равных между собой, а товарищь Токарев дал возможность выделиться сильнейшим! Хана тебе, старче — с этими словами он выстрелил точно в лоб. Потом подошел к телу и произвел еще два выстрела в сердце — так будет надежнее, а то черт знает как ты смог уцелеть после гранат и не получить ни царапинки.

После этого бросился на помощь к начавшим приходить в себя парням. Те с кряхтением и проклятиями поднимались с земли, отряхивались и собирали оружие.

— Что это было, командир? — обратился к нему Дьяков.

— Все вопросы потом тем более я и сам знаю не больше вашего. Кабан посмотри что с Топором, Рысь ты заберись на ту стену она вроде повыше остальных руин будет и конторолируй окрестности наверняка за подкреплением кто-то побежал, Мишь посмотри оборудование у наших убитых ноутбук может и разломан но "жесткий" или флешка и дискетами могли и уцелеть. Сам я пока осмотрю местных жителей.

Раздав указания Горшков склонился над телом шамана и срезал у него с пояса ножны с ножом, потом подобрал посох и несколько стрел с луком все это могло пригодиться для составления отчета. Между тем Кабан освободил от рации и бронежилета своего друга и припал ухом к его груди.

— Живой! Сердце бьется и дыхание есть, — потом перевернул раненого аккуратно на бок и осмотрел место ранения — фу, считай только кожу и немного мяса пробито — "броник" и радиостанция спасли, контузило его от удара и может еще пару ребер сломало но жить будет.

Соорудив из плащ палатки и пары копий в избытки раскиданых вокруг носилки для раненого разведчики почти бегом направились в сторону леса. Лишь отмахав с десяток километров Горшков разрешил остановиться на короткий привал и немного подвести итоги. Топору и Рысеву вкололи антишоковое средство и универсальный антидот от заражения крови и возможного отравления ядом могущего находиться на стрелах. Дяков передал флешку командиру отряда со словами:

— Вот только это и сумел найти у одного из убитых, по моему это был старший из геологов может на ней что полезное есть. Все остальное разбито вдребезги даже автоматы все раскурочены будто побывали под прессом.

— Пол-часа на отдых потом выдвигаемся на Дорогу.

На каменые плиты Дороги они вышли уже в сумерках каким то чудом миновав всех хищников рык которых слышался неподалеку на всем их пути. Видимо ощущая своим звериным чутьем иступленое напряжение и бешенство людей те опасались нападать подозревая что жртвы могут оказаться сильнее и сами напасть на охотников. Поэтому проводив бойцов до дороге зверюги так ни разу не появившиеся на глаза рыкнув на прощание ушли на поиски более безопасной добычи.

На каменом дорожном покрытие люди дали себе короткую передышку и сново тронулись в путь. Алексей каким то всерхестественным чутьем ощущал вдалеке опасность которая пока не смогла напасть на их след но была близка к этому. Сейчас во время марша он позволил себе углубиться в раздумья о случившемся. Тот голос что пересилил гипнотическое влияние шамана очень сильно походил на голос туманного существа из недавнего сна. Что бы это могло значить он не знал и терзался внутреним беспокойством. Уже не в первый раз замечал за собой обостреное предчувствие опасности и просто фантастическое везение при избавление от нее.

Его группа не имела потерь и выходила невридимой из множества передряг и он считал что не просто из-за своей подготовке и слажености. Однажды на их группу на ночевке наткулся вурдалак но стоило Алексею взглянуть в его бельма и тот бесшумно исчез в темноте, появление и уход монстра никто не заметил и случившееся осталось его личной тайной. Было еще множество случайностей которые можно было списать только на сверхесттественое а теперь еще и мысленая схватка с дикарем присоединилась в общую копилку необъяснимого.

Внезапно алексей замер жестом подав команду остановиться несколько секунд он прислушивался и вдруг произнес:

— Очень тихо и быстро сходим с Дороге и залегаем вдоль обочины.

Едва вся разведгруппа успела выполнить приказание как появились овые действующие лица. Из темноты навстречу их движению выскользнули десяток низких человеческих фигур. Те же космы, те же едва обделаные шкуры на теле что и на напавших в развалинах древнего города. Они тихо как призраки проскользнули мимо затаихшихся бойцов и ичезли в темноте. Выждав около получаса отряд продолжил движение утроив внимание.

— Командир, как ты их услышал то? Они появились как тени и так же исчезли — прямо мистикой отдает, бр-рр. Может догоним и уничтожим тихо, прикрутим глушители и в перед, а? — обратился Кабан к Алексею.

— Нам некогда сейчас отвлекаться, да и кто даст гарантию что сможем всех положить тихо я там у одного расмотрел рожок сигнальный стоит ему дунуть и нам конец. А потом даже если и удасться уничтожить их всех то исчезновение поискового отряда позволит их командировать локализовать район поисков где этот отряд находился и понять что мы здесь. Сейчас они двигаются набоум а после того что ты предложил все отряды помчаться сюда и тогда мы уже не уйдем: выследят на марше и перебьют стрелами из засады, все таки они рождены в этих лесах и ориентируются в них лучше. — сказав это Алексей замолчал дав понять что больше не расположен для разговоров.

Под утро очнулся Топор и нашел в себе силы передвигаться самому — скорость отряда сразу возросла. Когда солнце поднялось в зенит, люди вышли с территории леса и почувстввали облегчение — ожидание того, что в любой момент из-за дерева могут полететь стрелы, исчезло, да и до города оставалось немного.

— Час на отдых, Топор, ты как себя чувствуешь?

— Нормально, командир, только спина болит и тошнит иногда.

— Потерпи немного скоро уже придем домой, а там тебе окажут помощь.

Бойцы были так измучены, что у них не хватило сил даже на охранение, хотя свободное от деревьев пространство давало возможность заметить противника еще на подходе. Утолив жажду — сил что бы хоть что-то пожевать у них уже не осталось — и немного отдохнув, они двинулись дальше.

— Когда приду домой то первое что сделаю это завалюсь спать и буду спать пока не надоест — проговорил измученый Кабан, с трудом передвигая ноги — а потом отправлюсь в "Люкс" и там нажрусь пока не начну разговаривать с зелеными человечками.

— Ну-ну, надежды юношей питают. Только давай я немного подправлю твою мечтания: сначала ты отправишься в оружейку и там просидишь за чисткой и сдачей оружия часок, потом тебя вызовет ротный и ты ему будешь обстоятельно рассказывать свои похождения, есть еще несколько пунктов, которые также отдаляюттвой сон и загул на неопределенное время. Тебе их рассказать?

— Вадим, ты умеешь человеку испортить настроение, редиска ты.

Горшков не мешал парням переговариваться понимая что пережитые неприятности были слишком тяжелы и надо было дать отдушину для сбросанегатива пусть и таким незымысловатым способом. А вокруг растилалась степь, покрытая густой растительностью с изредко встречающимися одинокими деревьями. Солнце палило немилосердно, бронежилеты разогрелись и теперь уже давали людям ощутить себя карасями на сковороде. А в небе весело переговаривались птицы и им не было никакого дела до разных людишек, которые уныло брели по земле, в их распоряжении было все небо. На одно из таких пернатых созданий и обратил внимание Алексей:

— Миха, видишь прямо над нами птичку?

— Ну да, вижу.

— Тогда постарайся ее окуратно подстрелить, только не преврати ее в ошметки.

Дьяков аккуратно снял винтовку с плеча, приложился к прицелу и нажал спуск — выстрел прозвучал неожиданно громко, а на небе одна из птиц камнем полетела к земле. Кабан из любопытства первым подошел к тушке и принес ее Алексею:

— Птица как птица — орлок кажется — крупная конечно и мяса в ней порядочно, но мы что голодуем? Тут до города осталось пару-тройку часов — там и поедим, ребята на посту не откажуться покормить.

— Эта птичка — поучительным тоном начал Алексей — стоит немногим дешевле клыков саблезуба. Перед отправкой в рейд я был "У Плюшкина" и там услахал как говорили про эту птицу, что оперение очень ценно. Как я понял это оперение скупает кто-то из больших шишек и всегда заказывает свободным поисковикам эту птицу. Правда она редко появляется рядом с городом, так что нам повезло — скинем вместе с клыками и получим неплохой навар, а если еще и премию за выход получим, то будет совсем хорошо.

— Тебе, командир, виднее.

Вскоре появились городские стены и люди издали дружный вздох облегчения — всем до чертиков надоело плестись по жаре, особенно тяжело приходиось Топору и Рысеву с их ранениями. Остаток пути они преодолели почти бегом и вскоре Кабан заколотил кулаком в железо ворот:

— Окрывай, сова, медведь пришел! Пошустрее давайте пока я вашу богадельню не разделал под орех.

— Много тут таких разделывателей, только все под стенами и легли — раздался хриплый голос и ворота немного приоткрылись, только чтобы протиснуться одному человеку. Группа споро проникла внутрь и встала рядом с воротами. Теперь необходимо дождаться командира блок-поста для прохождения проверки можно было с облегчением — выход закончился и все вернулись целыми и здоровыми ну или почти целыми. Задержка была недолгой — через пару минут из бетонной коробки выскочил лейтенант присмотрелся к лицам и дал отмашку рукой — все нормально, мол:

— Прапорщик, пусть твои люди отдыхают, а сам давай ко мне — и скрылся внутри. Горшков быстро раздал короткие указание и вошел в здание блок-поста. После жары снаружи прохлада внутри показалась ему райской благодатью и принесла прилив сил. Зайдя в командирскую комнатку он вопросительно уставился на офицера. Тот не заставил себя ждать:

— Я отзвонился деспетчеру в управу о вашей группе и получил указание сразу же направить вас туда. Сказал, что сначала произведу проверку вещей, а потом и направлю, так что у тебя минут двадцать есть чтобы перекусить, а то вас там промурыжат до ночи без всякого обеда-ужина.

— Спасибо тебе, лейтенант.

— Брось, при случае сочтемся.

После разговора с командиром поста Алексей вернулся назад к своей команде, которая расположилась в теньке под вышкой и жадно уничтожала тушенку с хлебом, поднесеную местными бойцами:

— Через двадцать минут выдвигаемся в город, так что быстро приводим себя в порядок, Серега, ты отдаешь оружие Кабану и идешь в больницу, а то еще загнешься.

Узкая тропинка от блок-поста привела мужчин к домам, которые, по причине соседства с периметром, пустовали. Сразу после заброшеных жилищь отряд столкнулся с тремя патрульными, котрые приветственно кивнули им и пошли дальше, не задавая вопросов. Постепенно улица оживала и встречные прохожие попадались все чаще. Наконец они вышли к трехэтажному зданию из красного кирпича, которое опаясовала высокая железная стена, на крыше ветер весело играл трехцветным флагом. Отправив Колотикова в больницу, Алексей нажал на кнопку домофона.

— Кто?

— Разведовательная группа Горшкова, прибли для доклада по результатам поиска, должны ожидать.

— Понятно. О вас уже сообщили, так что заходим по одному и сдаем оружие дежурному.

— Не учи ученого — порядок тут все знают, давай открывай побыстрее — не выдержал Кабан, который прогибался под дополнительным весом, полученым от Топора. Шикнув на раздухарившегося бойца, Алексей первым шагнул во двор. Бросив цепкий взгляд по сторонам, професионально отметив пару бойцов с пулеметом у ступенек за мешками с песком, повернулся на право к будке дежурного. Сама будка представляла собой вагончик трамвая, с наглухо завареными окнами и обложеным по самую крышу вездесущими мешками. Как мог оказаться подобный предмет в городе, не имеющем трамвайных путей не знал никто.

Быстро увязав все свое снаряжение в единый узел и передав постовому, прапорщик отошел к ступенькам и стал ожидать остальных. Вся процедура заняла менее десяти минут, по исчислению которых их пропустили внутрь здания. Пройдя в фойе парни замерли в ожидании дальнейших указаний от своего командира, но тот и сам был в раздумьях. Горшков был здесь пару раз после переноса и примерно знал расположение кабинетов, как главы города, так и его заместителей по различным вопросам. Проблема дальнейшего действия разрешилась сама спустя пару минут после закрытия входной двери. По лестнице быстрым шагом спустился молодой парень в темном костюме-двойке, узкие очки в золотистой оправе и немного отстраненый взгляд, создавали ему вид наивного человека, которым он совсем не являлся. Кирилл Колесников был секретарем главы города и решал многие важные вопросы самостоятельно.

— Это вы разведчики, что отправлялись на поиски пропавшего отряда? — обратившись к Горшкову, определив в нем старшего, а скорее всего, просто узнав того в лицо, Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: сейчас быстро за мной.

Ожидали их в большом зале для совещаний, в котором находилось несколько человек. Алексей первым делом обратил внимание на главу города, который никогда до этого не общался напрямую с рядовыми бойцами. Рядом сидел подтянутый мужчина средних лет в потертом камуфляже и подполковничьими звездами на погонах — Абросимов Дмитрий Павлович, бывший командир разведовательно-диверсионного батальена, случайно оказавшегося в момент переноса в городе. Теперь он командовал ротой дальней разведки и двумя взводами спецназа, усиливающих охрану важных обьектов, как в городе, так и за его пределами. Напротив него за столом сидел его вечный опонент Думанчук Степан Николаевич, отвечающий за Патруль.

Еще тройка присутствующих, считая и Колестникова, не заслуживали особого внимания, просто создавали массовку и в любую минуту могли быть отосланы для решения каких либо задач. Правда, последнии двое участников, а точнее участниц, предстоящего заседания заставили немного удивиться Горшкова. Одна из них являлась довольно известной в городе личностью еще до переноса. Ольга Комарова была библиотекарем, но в не рабочее время очень увлеченно занималась мистикой и эзотерикой и была крайне известной своими странностями. После переноса она затихла и не встречалась Алексею до этого момента. Второй была девушка лет двадцати трех, стройная, немного пониже чем сам Алексей, хотя у сидящей было затруднительно определить более точно рост. Насыщеные зеленые глаза завораживающе выглядели на симпатичном личике, которое обрамляли густые длиные волосы, цвета вороного крыла. До этого Алексею она не встречалась и он томился в догадках о ее роли среди присутствующих.

— Вот мои орлы, правда не все, но с этим разберемся позже.

— Дмитрий Палыч, какие-то потрепаные и ощипаные орлы, неужели трудно было привести себя в порядок перед приходом? — проговорил Чугунов. На это смолчать Горшков не смог и, не смотря на гневно блеснувшие глаза Абросимова, ответил:

— Мы не прогулке были пару часов с девушков, а на боевом выходе. А так как был приказ немедлено прибыть в управу, то и привести себя в порядок не успели.

От неожиданости что ему посмели перечить у мэра побагровело лицо, правая рука сжалась в кулак, будто смыкаясь на шее виновного. "Интересно, будет брызгать слюной и грозить всеми карами" — подумал Алексей, не мало не беспокоясь о последствиях. Хуже, чем блуждание по лесам не было ничего, а Абросимов своего бойца не даст в обиду, хотя и не оставит выступление подчиненого без последствий. На удивление парня глава города сумел справиться с гневом.

— Гонора много, а так нечего — боевой. Ладно, долой лирику, мне необходимо знать все детали вашего похода. Вы, прапорщик, рассказывайте, а остальные будут дополнять, если что пропустите. После повторите письмено и сдадите секретарю. О том, что болтать в городе о чем не следует, думаю, не стоит напоминать? — мужчина тяжело уставился в глаза командира группы. Спокойно выдержав этот взгляд, Горшков подтвердил:

— Не стоит, мы не дети малые и все прекрасно понимаем.

После этого он подробно пересказал все произшедшее с момента выхода из города и до возвращения обратно. Доклад занял два часа, на протяжении которого не раз перебивали и задавали вопросы. Услышав про захваченые трофеи у аборегенов, Чугунов кивнул своему подчиненому и тот быстро покинул зал. Вернувшись через пять минут, колесников предоставил руководству все вещи собраные а месте боя с дикарями. Невзрачным посохом заинтересовалась Комарова, подержав минуту его в руках и передав после своей спутнице она произнесла несколько слов Чугунову, склонившись к самому уху.

Абросимов щелкнул несколько раз по наконечнику стрелы и обратился к Алексею:

— Говоришь эти стрелы пробивают бронижелеты?

— Да, Топору пробило рацию и "броник" и нанесло глубокую рану в спину. Его кстати и нет — отправил в больницу. Хотя у нас бронежилеты легкие, а тяжелые "кирасы" и броню четвертого-пятого класса они уже не смогут повредить.

— Молодой человек, — неожидано обратилась к нему Комарова — Повторите еще раз момент со стариком. Что он произнес, ваши чувства.

— Слов не разобрал — одно шипение, да и остальные дикари только нечленораздельно кричали, так что никакого понятия о их речи. Почувствовал слабость, головокружение, вон ребята вовсе попадали.

— А как сумели справиться с этими ощущениями?

— Не знаю — пожал плечами Алексей, совсем не собираясь говорить о некоторых странностях присходящих с ним, — просто сумел дотянуться до пистолета — автомат я уронил и боялся упасть за ним следом, если попробую поднять — и выстрелить в старика. Сразу все прекратилось и ребята пришли в себя. Мое мнение таково, что старичок оказался местным гипнотезером. Я оказался чуть покрепче остальных, а может просто не сумел на всех одинаково воздействовать, вот и не справился со мной.

Женщина помолчала несколько секунд, потом кивнула парню:

— Хорошо, у меня вопросов больше нет, но это опишите отдельно.

— Горшков, на месте обнаружения погибшей группы вы что нибудь обнаружили? Может сохранились жесткие диски или записи в бумагах? — спросил командира отряда Абросимов. Алексей достал из нагрудного кармана флешку и передал ее подполковнику:

— Только это, все остальное было разбито в крошево, даже на телах были многочисленые следы ударов уже после смерти. Получив флешку все сразу засуетились и отправили парней в кабинет на первом этаже для изложения всего на бумаге.