Пикник в зазеркалье

Глава 41

Глава 41

С утра Андрей, настроенный по-боевому, инструктировал своих помощников. Рогозе он поручил продолжать тренировки на полосе препятствий до обеда, а в обед не забыть забрать свой микроавтобус, Андрееву – провести зачёты по теоретической части оружия и по тактике действий. Конева он отвёл в сторону и тоном, не терпящих возражений сказал:

- Василий Васильевич, даю тебе времени до 12 часов дня, если ты не утрясёшь дела с психологом, то в 12.01. я сам лично пойду к Любовь Ивановне и попрошу от твоего имени выйти за тебя за муж. То, что ты мямлил вчера по поводу любви к ней это – хорошо, но мало. Ясно?

- Андрюша, я ведь …

- Без разговоров. Она тебя старого дурака любит, а ты как… Короче, ты меня понял.

- Есть, командир! – улыбнулся Конев и пошёл в направлении столовой.

Глядя вслед своему начальнику штаба, Андрей счастливо улыбался. «Хоть у кого-то всё складывается хорошо», - подумал он и направился к себе, необходимо было подкорректировать планы занятий, Свиридов решил включить в подготовку групп - занятия по рукопашному бою и тактике действий в лесу.

---------------

В 7.00. Майор Обтекаемый и сержант Бореев стояли в кабинете командира части. Полковник изучал их объяснительные, объяснительные солдат МТО и их ротного, только перечитав написанное по два раза, он соизволил поднять глаза на присутствующих.

- Допустим всё так и было, но ведь кто-то навёл этих разбойников на вас?

- Господин полковник, сэр может это случайность? Ведь тот гражданский слышал, что командир роты отправлял солдат на обеспечение стрельб, но он не мог знать, что испытывали новые образцы оружия, просто так совпало, - пытался объяснить Обтекаемый.

- Это Вы будете объяснять у себя в институте. Вас, кстати, сегодня в 15 часов ждёт начальник института генерал Наумов, так что собирайте свои пожитки и езжайте восвояси. С Вами будет разбираться Ваше руководство. А с тобой сержант, мы ещё поговорим, слишком много «залётов» у тебя за такой короткий промежуток времени. Не находишь?

- Сэр…

- Хватит сэркать! Меня терзают смутные сомнения… В штабе плюёшься, оружие вовремя учесть не можешь, книгу учёта уничтожаешь так, что никто об этом не знает, военнослужащих нашей части калечишь, и, наконец, у тебя из под носа уводят партию новейшего оружия. Я думаю это – саботаж и предательство. Мне кажется, ты в сговоре с этим худосочным гражданским.

- Господин полковник, - боясь произнести слово «сэр», оправдывался сержант, - я этого козла никогда раньше не видел…

Тут Рудик осёкся на полуслове и побледнел.

- Сэр я его видел! Честное слово видел! – вдруг воскликнул он, - этот гад мне врезал в кафе, когда я обедать туда пришёл.

- Так, так, в этом месте поподробнее – заёрзал командир в своём кресле, - майор, а Вы, что ещё тут делаете?

- Господин полковник, я как-то тоже причастен ко всему этому, разрешите остаться, - взмолился Обтекаемый.

- А как же институт? Путь не близкий, Вы едва успеваете, если выедите сейчас, а Вы послушать собрались.

- Сэр, ну, пожалуйста.

- Странное у Вас желание, но как хотите, дело Ваше. И так сержант, я тебя слушаю.

Рудик рассказал о том, что с ним произошло в кафе.

- Так, а с девушкой ты встречаешься?

- Так точно, господин полковник, сэр. Я спрошу у неё, может быть, что и узнаю.

- Хорошо, сержант действуй, - сказал полковник и посмотрел на часы, - Дьявол, я опаздываю. Все свободны.

---------------

Фёдор сидел на кухне у Измерова и меланхолично помешивал ложкой в кружке с чаем. Виталий Всеволодович присутствовал тут же, но молчал, не отвлекая президентского сына от размышлений. Вика, по настоянию отца, убыла на работу, через знакомого врача старый учёный сделал для дочери справку о болезни, которая бы объясняла причину отсутствия Виктории всё это время в университете.

Измеров первым не выдержал этого затянувшегося молчания и произнёс:

- Всё равно идти придётся, ты только зря себя «накручиваешь» и пытаешься оттянуть неизбежное. Сам понимаешь, от твоей беседы с отцом зависят наши дальнейшие действия. Так что вперёд.

- Да понимаю я всё, только почему-то мне кажется, не послушает меня отец.

- Сидя здесь ты ничего не узнаешь. Всё – двигай.

Фёдор тяжело вздохнул, встал и вышел из квартиры. На улице было солнечно, дул лёгкий тёплый ветерок, сын Президента глубоко вздохнул, в груди слегка кольнуло. «Чёрт!» - ругнулся он и двинулся в направлении автобусной остановки.

-------------

После беседы с командиром части, Рудик пришёл на склад и первым делом позвонил Рафику. В трубке послышался его сонный голос:

- Слушаю. Если это не прекрасная кареглазая брюнетка, то я найду тебя и убью.

- Рафик, это не брюнетка и не блондинка и даже не шатенка. Это грубый и не женственный Рудик.

- Сгинь, нечистый! Что тебе надо?

- Судя по твоему хоть и сонному, но довольному голосу, всё прошло хорошо. Вот я и звоню поздравить и спросить когда я смогу получить обещанное.

- Для этого надо звонить в восемь утра и будить бедного уставшего человека?

- Хватит придуриваться, мне, если честно, не до шуток.

- Ладно, ладно. Давай встретимся завтра с утра на нашем месте и поговорим.

- Я, боюсь, что могу не дождаться утра, со всеми этими событиями. Давай встретимся сейчас.

- Что с тобой делать, давай встретимся, - вздохнул Рафик.

--------------

Придя в столовую, Конев сел за длинный рубленый стол и попросил:

- Любовь Ивановна, дайте, пожалуйста, чаю.

- Вам как - с сахаром, с вареньем?

- Если можно, с вареньем.

- Пожалуйста, - произнесла женщина, ставя перед Василием Васильевичем поднос с пузатым чайником, кружкой и блюдцем, наполненным до краёв вареньем.

- Спасибо большое Вам, Любовь Ивановна. Вы не присядете со мной?

- Извините, Василий Васильевич, дел много, - произнесла психолог.

Конев взял чайник, налил себе чаю в кружку, и сосредоточено глядя в одну, только ему известную, точку принялся наслаждаться горячим напитком. Хотя слово наслаждаться здесь явно не уместно. На душе у бедного кузнеца было скверно. «И с чего это Андрей взял, что она меня любит, - думал он, - даже разговаривать со мной не хочет. Вот сижу здесь старый балбес, а она надо мной смеётся». Василий Васильевич перевёл взгляд на улыбающуюся и постоянно оглядывающуюся женщину. «Всё, пойду и всё ей скажу, а там как Бог на душу положит. Скажет «да», всю оставшуюся жизнь на руках носить буду, «нет» - больше и не посмотрю в её сторону». Конев решительно встал, при этом, опрокинув на себя всё ещё горячий чай, но даже не заметил этого. Он подошёл к Любовь Ивановне, взял её за плечи, развернул к себе лицом и горячо поцеловал в губы. Женщина, отстранившись, посмотрела на Василия Васильевича, затем неожиданно прильнула к нему и заплакала. Этот великан смотрел вдаль, гладил свою любимую по голове, повторяя «всё хорошо, теперь всё будет хорошо…», а у самого из глаз тоже катились скупые мужские слёзы.

--------------

Фёдор вошёл в подъезд дома, где проживали члены Правительства и Президент Русувии. Охранник, сидящий внизу удивлённо посмотрел на вошедшего.

- Это, Вы? – только и смог промолвить он.

- Нет, Санта Клаус, - ответил сын главы государства и прошёл к лифту.

Охранник, не веря своим глазам, смотрел на живого Фёдора, пока тот не скрылся в кабинке подошедшего лифта.

Фёдор своим ключом открыл дверь квартиры и вошёл. Дома никого не было. Он прошёл на кухню, залез в холодильник, достал оттуда почти всё его содержимое и выложил на стол. Посмотрев на все эти кулинарные изыски, он сделал себе бутерброд с колбасой, взял бутылку газировки, прошёл в зал, включил телевизор и лёг на диван. Ехать к отцу ему не хотелось, и он решил дождаться его дома. По телевизору шло какое-то очередное шоу для слабоумных извращенцев, Фёдор пощёлкал пультом, допил сладкую газировку, выключил телевизор, закрыл глаза и заснул. Ему снилась Виктория…

-----------------

Через пол часа Рудик и Рафик сидели в том самом кафе, в котором сержант получал инструкции от своего товарища в отношении автоматов. Рафик рассказал Борееву обо всём, что произошло в учебном центре, сообщил о кругленькой сумме, которая легла Рудику на счёт в одном из банков, расположенных в офшорной зоне. Теперь он ждал, что скажет сержант. Тот не заставил себя уговаривать и доложил о том, что произошло после похищения оружия очень подробно, не забыл, так же упомянуть, что, именно, этот подозреваемый гражданский его ударил в том кафе, откуда Рафик его забрал. Товарищ Бореева обрадовано потёр руки:

- Вот здорово всё складывается, нас даже никто и не подозревает. Но, - собеседник Рудика внезапно стал серьёзен, - этот твой «друг» видел, как мы ехали в сторону учебного центра, может это и не страшно, но лучше исключить неожиданности. Значит твоя задача, найти этого орлика раньше полиции. Ну а там, сам понимаешь – несчастный случай, ограбление с убийством, или что-то в этом роде.

- Это же - единственный подозреваемый. Если с ним что-либо случится, то будет висяк, а это - не совсем хорошо, ребята из параллельной конторы могут повесить дело на какого-нибудь лоха, а могут и попробовать копать дальше. Тем более мне от этого не легче, ты же понимаешь, что меня могут турнуть со службы.

- Не переживай. Если ты его найдёшь, я сделаю так, что больше искать никого не будут, и «глухаря» не будет. А если тебя выгонят, думаю, с голоду не умрёшь. Сколько я тебе уже отстегнул за совместную работу, хватит на старость?

- Понимаешь, нет у меня денег. Я всё потратил. Сам видел – машина, квартира, шмотки.

- Мне по фигу. Пока не потратил и эти деньги – задумайся, надо ли так шиковать. Я, вообще, удивляюсь, как тобой до сих пор не занялись ребята из собственной безопасности, или как это у вас там называется.

Рудик подавлено молчал.

- Да не боись, - похлопал Рафик своего собеседника, - не бросим, если что. Так же будь предан нашим идеалам, и всё будет «вери вэл». Пока, увидимся.

- Увидимся, - вздохнул сержант.

----------------

Фёдора разбудили, доносившиеся сквозь сон голоса. Он открыл глаза и увидел стоящих над ним родителей. Мать рыдала и смеялась, а отец что-то недовольно ему выговаривал.

- Хватит кричать всем вместе, ничего не понимаю, что вы там говорите, - не выдержал Фёдор.

Мать замолчала, Президент продолжал распекать сына:

- Ты где был? Мать вся извелась, я себе места не нахожу, привлёк все силовые структуры на твои поиски, а они, между прочим, не для этого созданы. Мы уж думали, тебя и в живых нет.

- То-то, я смотрю, охранник внизу на меня вытаращился, как на приведение.

- Какой охранник? - не понял незадачливый папаша.

- Внизу на входе.

- А он откуда знает? Ведь при твоих поисках шум не поднимали.

- Не знаю, что он там знает или не знает. Иди и разберись с ним. А я уже взрослый, что хочу то и делаю, - рассердился Фёдор и попытался выйти из комнаты.

- А ну, стой! Ты как с отцом разговариваешь. Хоть бы мать пожалел, паршивец.

- А при чём тут, как я с тобой разговариваю и жалость к матери?

Президент некоторое время помолчал, затем всё-таки сказал:

- Хоть бы позвонил, а то шаболдаешся неизвестно где. Ты где был?

- С городом и с народом знакомился, жил в гостинице.

- Ну и как ознакомился? – как можно язвительнее, спросил Фёдора отец.

- Ознакомился, и многое мне не нравится.

- Рая, ты глянь какой реформатор. Может, на мое место сядешь? – не унимался Президент, и замолк в ожидании ответа.

- Сяду, папа, сяду. Не переживай. Мне с тобой как раз по этому поводу поговорить надо.

Мать и отец удивлённо воззрились на сына. Наконец, Президент не выдержал и рассмеялся:

- Мы с тобой, если помнишь, в день твоего прилёта об этом говорили. Должность у меня выборная, как народ решит, так и будет.

- Чей народ? Аморальский? Или только всего два гражданина Аморалики? Отец, давай об этом поговорим завтра с утра на свежую голову.

- А днём тебя уже не устраивает?!

Я не хочу разговаривать с тобой в таком тоне. Успокойся. Выпей своего любимого коньячку. А завтра поговорим.