Послание из прошлого. Петля времени

Пролог

1984 год

Диссертация продвигалась медленно. Кирилл Мягков сидел в узкой вытянутой комнатке, полностью заваленной книгами – стеллажи теснились и нависали с двух сторон, а его стол приютился между ними, словно бедный родственник. Тусклая лампочка освещала гору распахнутых талмудов с разбросанными по страницам закладками. Вторая гора опасно застыла на подоконнике. Окно, выходящее во двор, было закрыто плотной черной тканью, поэтому он понятия не имел, какое снаружи время суток, – светло, или осенняя хмарь уже опустилась на город, поглотив собою все вокруг. Окно замуровали не просто так – напротив находился какой-то режимный объект, то ли следственный изолятор, то ли еще что-то похожее и за его темными решетками порой можно было увидеть обитателей камер, разглядывающих от нечего делать дом напротив.

Впрочем, Кирилл не обращал на это внимания. Два месяца назад он договорился с руководителем сектора новейшей истории, что, если понадобится, будет работать до утра и так как после защиты он становился ведущим научным сотрудником сектора, к тому же самым молодым и перспективным, Анатолий Вячеславович пошел ему навстречу.

Откровенно говоря, он души не чаял в Кирилле и всячески ему помогал. В коллективе ходили слухи, что после ухода на пенсию он будет ходатайствовать о назначении Кирилла руководителем сектора. Редкий случай, когда все были этому только рады.

Кирилл снова пробежался по исписанному от руки листу белой бумаги. Он терпеть не мог печатать на машинке – мысли сбивались, он не успевал за их полетом, к тому же треск клавиш сильно отвлекал. Поэтому Кирилл пользовался шариковой ручкой «Бик», набор которых вместе со стержнями Анатолий Вячеславович привез ему из заграничной конференции в Берлине.

Застыв над столом, он не мог сообразить, как начать новый параграф. Диссертация была посвящена Великой Отечественной войне, а именно – использованию разведывательных сообщений в ходе осуществления боевых действий Красной Армии.

Несмотря на то, что тема работы, в общем-то, была сугубо исторической, она до сих пор не утратила актуальности. Как доверять разведывательным данным в сложных условиях, как их проверять, какие судьбоносные решения и прорывы были основаны на донесениях советских разведчиков и почему некоторые из них, несмотря на явную ценность, так никогда и не были использованы – вот что являлось предметом научного интереса.

Анатолий Вячеславович даже намекнул, что его работой интересуются очень серьезные люди из Комитета государственной безопасности и если он получит существенные результаты, диссертация может быть засекречена. Этот слух быстро разошелся среди коллектива и придал его работе таинственный и даже героический ореол. Впрочем, сам Кирилл смотрел на это дело проще – он просто хотел понять некоторые странные, на его взгляд, вещи, на которые обратил внимание, будучи аспирантом истфака МГУ.

Теперь же, когда его пригласили в Институт истории СССР младшим научным сотрудником сектора Новейшей истории, у него появилась возможность все это проверить самым тщательным образом.

Кирилл вдруг чихнул. В кабинете, который ему выделили для написания диссертации книжная пыль витала словно смог. Он положил ручку на чистый белый лист, потянулся и вспомнил, что давно хотел выпить чаю.

Кипятильник находился в отдельной комнатке в конце коридора, там же стояла посуда, маленький холодильник, стол и два стула. На холодильнике располагалась хлебница, в которой лежал каменная половинка батона. Он так и не сбегал в гастроном, а теперь, наверняка было уже поздно. Придется размачивать батон в чае.

Кирилл вздохнул, встал с неудобного твердого стула и потянулся. Медленным шагом, покачиваясь, он направился по темному коридору. Снаружи здания стояла тишина. Еще один воскресный день на благо науки, – подумал Кирилл, вошел в комнатку, воткнул кипятильник в розетку, налил воды из чайника в кружку и скрестил руки на груди, глядя как в кружке пузырится вода.

Когда до его слуха долетел странный звук, он подумал, что это проделки старого холодильника «Снайге», который урчал, бурчал и разговаривал сам по себе совершенно не стесняясь окружающих.

Вода в кружке зашипела, стала белесой.

Кирилл прислушался. В здании сектора Новой истории он находился совершенно один – в этом не было сомнений. К тому же это было не главное здание, а примыкающее к нему научно-исследовательское крыло с отдельным входом, закрытым прямо сейчас на ключ, который лежал у Кирилла в кармане джинсов.

На всякий случай он проверил – ключ был на месте.

Звук повторился. И шел он явно не от холодильника, а откуда-то из глубины старого, еще довоенного здания.

Парень насторожился.

Кто-то влез в окно на первом этаже? Тогда бы он услышал звон разбитого стекла, звуки шагов, – ходить беззвучно по стертому скрипучему паркету могла только уборщица Анна Николаевна и никто не знал, как это у нее получается. Да и кто полезет в институт истории, что тут брать? Бюсты Маркса-Энгельса? Книги?

Впрочем, кое-что все-таки было, только об этом никто не знал.

Кирилл медленно протянул руку к розетке и дернул шнур кипятильника. Вилка выпала, шипение в кружке почти тут же прекратилось.

Звук, похожий на работу печатной машинки. Только печатал, кто бы это ни был, очень тихо и буквально по одной букве за несколько минут.

КЛАЦ.

Кирилл почувствовал, как по спине медленно поползли мурашки.

Привидение? Ну это и вовсе смешно в двадцатом-то веке. Он попытался усмехнуться в подтверждение своих слов, но вышло криво.

Короткие стуки, эти клацанья, отдающие эхом в пустом здании, так напугали его, что он на мгновение почувствовал панику.

Телефон находился на первом этаже на вахте, но туда нужно спускаться, что, разумеется, привлекло бы внимание… конечно, в приемной и кабинете директора тоже был телефон, но сейчас эти кабинеты закрыты.

Кирилл автоматически взял салфетку со стола и промокнул лоб, покрывшийся испариной.

КЛАЦ.

Черт возьми! – ругнулся он про себя. Не могла же Наина Иосифовна, секретарша директора прийти в воскресенье вечером, чтобы поработать. Это невозможно. Она обязательно заглянула бы в его каморку, тем более что приказ о выделении кабинета печатала именно она.

Кирилл осторожно выглянул из комнатки. Под дверью приемной было темно – оттуда не выбивалось ни единой полоски света.

КЛАЦ. КЛАЦ.

Новый звук заставил его подпрыгнуть на месте. Казалось, источник звука был совсем рядом, буквально в нескольких метрах. Но из-за высокого потолка и широких сводов эхо разносило резкие пугающие шорохи по всему этажу и определить направление было трудно – звук словно бы шел из самих стен, отовсюду.

И вдруг Кирилла осенило.

Он покачал головой, словно бы не поверив в свою догадку, но другого объяснения не находилось.

– Но ведь этого не может быть! – тихо воскликнул он и ступил в темный коридор.

Чтобы проверить предположение, нужно было перейти на другой конец этажа, свернуть налево – там, рядом с его комнаткой находилась лаборатория, где сотрудники изучали различные исторические свидетельства – от берестяных грамот до предметов быта разных эпох. Разумеется, все самое ценное прятали в сейфы, но… кое-что и оставалось.

Кирилл остановился, замер и прислушался.

КЛАЦ, КЛАЦ, КЛАЦ…

Сердце его забилось так быстро, что он пошатнулся.

Этот предмет не смогли поместить в сейф, слишком уж большой он оказался. Привезли его на прошлой неделе – ходатайствовал сам Анатолий Вячеславович и с трудом, с огромными бюрократическими препонами, все-таки им это удалось.

Кирилл миновал свой кабинет, свернул налево и посмотрел на белую дверь, над которой висела табличка с черными буквами «ЛАБОРАТОРИЯ».

Разумеется, внутри никого не могло быть. Он целый день работал буквально за стеной и не слышал ни единого звука.

Он подошел ближе, снова прислушался.

Ни шагов, никакой активности, выдающей присутствие человека – в данном случае, потенциального вора, он не расслышал. Зато очередное

КЛАЦ

заставило его вздрогнуть так, что он ударился лбом о косяк.

Кирилл резко нажал ручку и распахнул дверь.

В комнате стояла кромешная тьма и ему не сразу удалось сориентироваться. Спустя пару секунд он бросил взгляд вперед и влево, в угол комнаты. Там, на большом деревянном столе стоял аппарат, напоминающий пишущую машинку. Крышка его была откинута, и клавиатура с большими клавишами светилась тусклым желтым светом.

Он вспомнил, что пробовал включать аппарат днем и, видимо, забыл извлечь вилку из розетки.

Хлопнув себя по лбу, Кирилл быстрым шагом направился к столу, но на полпути замер как вкопанный.

КЛАЦ.

КЛАЦ, КЛАЦ.

КЛАЦ, КЛАЦ.

КЛАЦ.

КЛАЦ, КЛАЦ, КЛАЦ…

Аппарат заработал быстро, словно испугавшись, что Кирилл сейчас уйдет.

Это были не просто нажатия клавиш. Кто-то пытался передать сообщение.