Петля Мебиуса

Глава 15

Ночью выпал снег, было холодно. Я с раннего утра сидел в своем внедорожнике и наблюдал за квартирой, где час назад зажегся свет и в кухонном окне мелькали силуэты женщин. Нетерпение съедало меня, мне хотелось обнять Анну, все ей рассказать, но этого делать было нельзя по нескольким причинам. Кроме того, что я мог ее напугать. Меня страшила вероятность, что она меня узнает, и я не смогу признаться в смертельной опасности, грозящей при таких словах, как «я тебя люблю».

Я был благодарен Праматери за то, что позволила вернуться, но при каких жестоких условиях — получить возможность любить и умереть рядом с Анной или спокойно жить с любой другой, не страшась ее признания в любви. Но другая мне не нужна! И рисковать не хотелось, я мог помочь Анне выжить, впереди ее ждали роды, и мне так хотелось увидеть своего ребенка!

Через некоторое время женщины вышли и сели на трамвай, доехали до городского парка, где зашли в небольшой домик, построенный видимо еще при царе Горохе, но отреставрированный и выглядящий очень уютно. Пройдя следом за женщинами, я остановился разглядеть табличку у входа — аккуратная надпись гласила, что это библиотека.

— Вы, сударь, рано пришли, мы откроемся в девять. Но поскольку на улице морозно, вы можете пройти в зал и подождать, — рядом прозвучал голос добросердечной старушки. Я уже полюбил ее и был счастлив, что моя Анна живет с ней. Я воспользовался приглашением и прошел через небольшой холл в библиотечный зал. Оглядевшись, почувствовал себя в прошлом веке — несколько длинных столов с лампами у каждого рабочего места и деревянные стулья, их, кажется, называют венскими, часть зала была огорожена невысокой стойкой, за которой находились стеллажи и ящики с каталогами. Никакой техники, никаких компьютеров!

Через некоторое время у стеллажей показалась Анна. Теперь я ясно различал ее небольшой живот, она подняла на меня глаза, и в них я увидел слезы. Заметив в зале постороннего, она опять скрылась за стеллажами. Вскоре в зал стали заходить пожилые люди. Видно было, что они пришли в родной дом, они тихо здоровались друг с другом, а заметив меня, обходили мой стол стороной и косились, как на чужака, посмевшего вторгнуться в их мир. Они рассаживались с книгами, раскрывали шахматные доски и погружались в свое занятие. Все это создавало атмосферу элитного клуба, где мне, увы, места не было.

Наконец я смог подойти к Анне и заговорить о книжной чепухе. Не разговор был важен, я мог рассмотреть ее и дать ей привыкнуть ко мне, как к человеку, который теперь не уйдет из ее жизни. Я стал приходить каждый день, обитатели библиотеки скоро привыкли ко мне и даже пригласили на пятничные чаепития, которые традиционно проводила Серафима Аркадьевна, которые все, даже Анна называли просто Серафима, и где она читала нараспев стихи ушедших поэтов.

Анна тоже перестала дичиться, и я замечал, как старички подмигивают и кивают головами в мою сторону, отчего она рдела и смущалась.