Валения де Саменти качала головой, глядя, как дочь баюкает раненую руку.
Ни одно из снадобий, что приготовили придворные лекари, не могло унять боль, и Эрри то и дело морщилась, когда пыталась пошевелить пальцами левой кисти.
– Могла бы так не усердствовать, – наконец, нарушила тишину Валения.
Эрри блеснула ровными зубами, оскалившись в улыбке, от которой оторопь пробрала даже много повидавшую герцогиню Саменти.
– Нужно было привлечь внимание. А что может сделать это лучше, чем пролитая кровь?
– Сумасшедшая, – отмерла мать и покачала головой.
– Есть немного. Некоторые события моей жизни никак не способствуют душевному равновесию.
Валения поморщилась и сделала знак рукой служанкам, которые тут же испарились из покоев Эрвианны, словно их и не было. Сама налила вино в два кубка и один протянула дочери.
– Не ты ли говорила мне отказаться от хмельных напитков? – хмыкнула Эрри.
– Не люблю пить в одиночестве.
– Зря. Это помогает собраться с мыслями.
Герцогиня Саменти вздохнула и опустилась рядом с дочерью на мягкую кушетку.
– Мне кажется, или ты что-то задумала?
Эрри отпила из кубка и поставила его на столик.
– Кажется. И нет! – ответила она так же, как не так давно ответила ей мать, на вопрос о том, боится ли она за жизнь Гилвера.
– Обиделась?
– С чего бы? Все мы имеем право на маленькие тайны. Не так ли, мама?
Валения вспыхнула и тут же взяла себя в руки.
– Слишком многое зависит от твоего поведения. Слишком много поставили на карту те, кто ещё остался верен династии Халедингов. Слишком много жизней оборвётся и судеб сломается, если ты позволишь себе необдуманные поступки.
Эрри широко улыбнулась и закусила губу.
– За-аговор… – протянула она. И резко развернулась к матери: – Я права, мама?! Вот зачем я здесь. Ты втянула меня в заговор против короны. Рискнула жизнями – моей и моего сына. Но своего держишь вдали от этого, чтобы в случае провала он мог сказать, что не был осведомлён. Или, в случае успеха, смог присягнуть новому королю, как сын и брат тех, что помогли ему взойти на трон.