Первый среди королей - Варяг

Глава 1

Кровь на снегу казалась чернее ночи. Велеслав сжал древко копья до боли в пальцах и прислушался. Лес молчал, укрытый февральской стужей, но охотник чувствовал — он здесь не один.

Раненый кабан ушел в чащу, оставляя за собой темную прерывистую цепочку. Велеслав поправил шапку из волчьего меха и двинулся следом. Солнце клонилось к горизонту, и задерживаться в лесу было опасно. Не столько из-за волков, сколько из-за того, что говорили старики о болотах к востоку от деревни.

— Не ходи туда после заката, — шептала ему бабка, когда он был ещё мальчишкой. — Там старые боги до сих пор требуют жертв.

Кабан привел его именно туда — к краю проклятого болота. Велеслав остановился на опушке. Далеко впереди, среди редких искривленных сосен, виднелась массивная фигура подраненного зверя. Охотник выругался сквозь зубы. Уходить с пустыми руками было стыдно, особенно после того, как он хвастался перед старейшиной, что добудет мясо к празднику.

Он шагнул на мягкую почву, чувствуя, как та слегка прогибается под его весом. Туман уже начал собираться в низинах, превращая болото в призрачное царство. Велеслав ускорил шаг, стараясь не терять из виду свою добычу.

Кабан остановился у черной воды, шумно дыша. Охотник замер, готовясь к броску. Но тут его внимание привлекло что-то ещё. Неясная фигура на противоположном берегу небольшого озерца.

Человек. Огромный, широкоплечий мужчина с длинными светлыми волосами стоял по колено в воде. Даже на расстоянии Велеслав видел его неестественно синие глаза, светящиеся в сумраке как у волка. Но поразило охотника другое — грудь незнакомца была рассечена страшной раной, обнажающей ребра. Кровь текла по бледной коже, окрашивая воду у его ног.

«Не может он стоять с такой раной», — подумал Велеслав, но человек не только стоял, но и методично снимал с себя остатки доспехов, словно готовясь к купанию.

Охотник забыл о кабане. Он вжался в ствол сосны, наблюдая за невозможным зрелищем. Раненый воин погрузился в черную воду до пояса, затем до плеч. На мгновение его лицо исказилось от боли, а затем он полностью скрылся под поверхностью.

Велеслав посчитал про себя до ста. Никто не мог задерживать дыхание так долго, особенно с такой раной. Человек точно утонул. Охотник уже собирался уходить, когда вода вскипела пузырями.

Светловолосый воин поднялся из глубины, как древний бог из легенд. Вода стекала по его телу, смывая последние следы крови. Велеслав с ужасом увидел, что страшная рана затянулась, оставив лишь тонкий белый шрам.

— Это невозможно, — прошептал он, не осознавая, что произнес это вслух.

Голубые глаза мгновенно нашли его в сумраке. Лицо чужака было спокойным, почти безмятежным, но в его взгляде читалось что-то древнее и холодное.

— Кто здесь? — голос прозвучал неожиданно мягко, с акцентом, который Велеслав не смог определить.

Охотник бросился бежать, не разбирая дороги. Ноги вязли в болотной жиже, ветки хлестали по лицу. Позади раздался тяжелый всплеск — воин вышел из воды.

— Стой! — крикнул незнакомец. — Я не причиню тебе вреда!

Но Велеслав не верил. Он видел то, чего не должен был видеть. То, чего не могло быть. Паника придала ему сил. Он почти достиг края болота, когда нога зацепилась за корягу, скрытую в тумане.

Падение выбило из него дух. Охотник перевернулся на спину, ожидая увидеть нависшего над ним исцелившегося воина, но никого не было. Он приподнялся на локтях, оглядываясь.

Туман сгустился настолько, что дальше десяти шагов ничего не было видно. Велеслав медленно поднялся, стряхивая грязь с одежды. Возможно, все это привиделось ему. Истории старухи, усталость, сумерки — вот и разыгралось воображение.

— Ты не должен был этого видеть.

Голос прозвучал прямо за спиной. Велеслав резко обернулся и оказался лицом к лицу с обнаженным гигантом. Капли воды все еще блестели на его коже, но от страшной раны не осталось и следа.

— Кто ты? — выдавил из себя охотник.

Голубые глаза изучали его с интересом естествоиспытателя, рассматривающего редкое насекомое.

— У меня много имен, — ответил незнакомец. — Но в этих землях меня еще не знают.

— Ты... ты демон? — Велеслав попятился, поднимая копье.

Странник улыбнулся, и в его улыбке было что-то бесконечно усталое.

— Нет. Я гораздо хуже. Я свидетель.

— Чего свидетель?

— Всего, — он сделал шаг вперед, и Велеслав инстинктивно выставил копье. Острие уперлось в грудь чужака, прямо туда, где раньше зияла рана. — Не бойся, охотник. Я не причиню тебе вреда. Но я не могу позволить тебе рассказать о том, что ты видел.

— Я никому не скажу, — быстро проговорил Велеслав. — Клянусь всеми богами!

— Богами? — незнакомец усмехнулся, словно услышал забавную шутку. — И которыми же из них ты поклянешься? Теми, что правят сейчас, или теми, что придут им на смену?

— Я клянусь Перуном и...

— Не трать дыхание на клятвы, охотник, — мягко перебил его чужак. — Я видел, как нарушались клятвы, данные именами богов, которых уже никто не помнит.

Великан вдруг замер, прислушиваясь. Его лицо стало серьезным.

— К нам идут, — сказал он. — Трое мужчин с востока. Охотники, как и ты.

Велеслав напряг слух, но не уловил ни звука, кроме обычных болотных шорохов.

— Я ничего не...

Где-то вдалеке хрустнула ветка. Затем донеслись приглушенные голоса. Охотник уставился на незнакомца с суеверным ужасом.

— Уходи, — вдруг сказал тот. — Беги в свою деревню и забудь все, что видел сегодня. А если не сможешь забыть — никогда никому не рассказывай.

— Ты отпускаешь меня?

— Да. Может, твоя смерть и не стоит того внимания, которое она привлечет.

Чужак отвернулся и двинулся к груде своих вещей, сложенных на берегу. Велеслав не стал испытывать судьбу. Он развернулся и побежал прочь, уже не заботясь о тишине.

— Эй, охотник, — окликнул его голос. — Как тебя зовут?

Велеслав остановился на мгновение:

— Велеслав из деревни Липицы.

— Запомни мое имя, Велеслав из Липиц, — произнес великан. — В этих землях меня будут звать Виктор.

***

Через две недели охотника Велеслава нашли мертвым в собственной хижине. Сердце остановилось во сне, сказал знахарь. Такое случается с людьми его возраста.

Никто не связал его смерть с рассказами о синеглазом великане, который появился в землях ободритов почти в то же время. Чужестранца, который говорил на многих языках и владел мечом лучше любого воина. Человека, который предсказал набег франков за три дня до того, как тот случился.

Никто не заметил и того, как внимательно наблюдал этот пришелец за мальчиком по имени Рюрик, сыном погибшего вождя. Мальчиком, которому было суждено изменить судьбу земель, лежащих далеко на востоке.

Человеческая память коротка, а время длинно. И лишь бессмертный свидетель знал, что колесо истории начало свой новый оборот.

***

### ВИКТОР

Стылый весенний ветер гнал рваные облака над поселением ободритов. Виктор стоял на холме, наблюдая за жизнью деревни внизу. За двенадцать лет он успел привыкнуть к этому месту — маленькому клочку земли на берегу холодного моря. Всего лишь мгновение в его бесконечно долгой жизни, но странным образом значимое.

Ладонь привычно легла на рукоять меча. Старая привычка, выработанная тысячелетиями. Впрочем, меч был не так уж и стар — всего лишь франкская работа двухвековой давности. Ничего особенного для обычного человека, но для него — почти новый.

— Снова дурные предчувствия, Крид? — раздался за спиной хриплый голос.

Виктор не обернулся. Он узнал тяжелую поступь вождя Велемира задолго до того, как тот заговорил.

— Просто наблюдаю, — ответил он.

Велемир встал рядом. Грузный мужчина с проседью в бороде и шрамом, пересекающим левую щеку. Когда-то это был могучий воин, но годы и раны взяли своё.

— Ты всегда просто наблюдаешь, — усмехнулся вождь. — Но каждый раз после твоего "наблюдения" мы либо снимаемся с места, либо берёмся за оружие.

Виктор позволил себе лёгкую улыбку. За эти годы они с Велемиром научились понимать друг друга с полуслова. Странная дружба между чужеземцем, появившимся из ниоткуда, и вождём, который по всем обычаям должен был изгнать его или убить.

— Рюрик вернулся? — спросил Виктор, меняя тему.

— К полудню должен быть здесь, — кивнул Велемир. — Если, конечно, его корабль не пустили на дно датчане или свеи.

— Не пустили, — спокойно произнёс Виктор, вглядываясь в горизонт. — Он возвращается с добычей.

— Ты так уверен?

— Да.

Велемир покачал головой. За годы он привык к странной уверенности чужеземца в вещах, которые нельзя было знать наверняка.

— Он стал настоящим вожаком, — проговорил Велемир после паузы. — Благодаря тебе.

Виктор повернулся к собеседнику. В голубых глазах застыло что-то древнее, нечеловеческое.

— Я лишь показал ему путь. Выбор всегда был за ним.

— Как скажешь, — пожал плечами вождь. — Но я помню мальчишку, которого ты привёл в деревню. Сына моего погибшего брата, которого я уже не чаял увидеть живым после набега франков. Помню, как ты учил его держать меч, когда тот был выше него ростом.

Виктор отвернулся, вновь глядя на море.

— Ветер меняется, — сказал он. — Скоро всё изменится, Велемир. Не только погода.

— Опять твои предчувствия? — вождь нахмурился.

— Не предчувствия. Знание, — Виктор сделал паузу. — Франки не оставят нас в покое. В этот раз они придут не просто за рабами и добычей. Их король наслал на мир болезнь завоеваний. Он хочет земли, подчинения и истинной веры.

— Мы уже отбивали их набеги, — возразил Велемир, хотя в его голосе не было уверенности.

— Набеги — да. Но не вторжение, — Виктор повернулся к вождю. — Ты сам знаешь, что силы неравны. Они идут волной с юга и запада, сметая всё на своём пути. Саксы подчинились. Даны готовятся к войне. Вы оказались между молотом и наковальней.

Велемир долго молчал, глядя на свои мозолистые руки.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

— Понаблюдаем за возвращением Рюрика, — пожал плечами Виктор. — Возможно, он привезёт не только товары для обмена, но и новости. А может, и новые идеи.

— Идеи? — Велемир прищурился.

— Он молод, амбициозен и умён, — Виктор улыбнулся. — Три качества, которые либо убивают человека до тридцати, либо приводят его к власти.

— Власти... — задумчиво повторил вождь. — Тебе не кажется, что в нём слишком много жажды власти для простого торговца?

— А тебе не кажется, что он предназначен для чего-то большего, чем жизнь на краю мира, в постоянном страхе перед франками? — парировал Виктор. — Ты видел его с мечом в руке. С тех пор как ему исполнилось шестнадцать, ни один мужчина в племени не может победить его в поединке.

— Кроме тебя.

— Я не в счёт, — отрезал Виктор.

— Да, ты особенный случай, — Велемир усмехнулся. — Никто не знает, сколько тебе лет. Рюрик говорит, что за все эти годы ты не изменился. Всё так же выглядишь на тридцать, хотя должен быть гораздо старше.

Виктор спокойно встретил его взгляд.

— Мой народ медленно стареет.

— Твой народ... О котором ты никогда не рассказываешь, — Велемир покачал головой. — Прости старика за любопытство. Ты спас моего племянника, когда я уже считал его мёртвым. Ты научил его всему, что знаешь сам. А теперь намекаешь, что его ждёт что-то большее. Я просто хочу понять, ради чего всё это.

Виктор помолчал, обдумывая ответ.

— Ты веришь в судьбу, Велемир?

— В то, что всё предопределено богами? — вождь пожал плечами. — Не знаю. Жрецы говорят, что да. Но я видел слишком много хороших людей, умиравших молодыми, чтобы верить в мудрость богов.

— Не в мудрость богов, — покачал головой Виктор. — В узор. В рисунок на ткани времени. Иногда я смотрю на людей и вижу... линии. Нити судьбы, если хочешь. И некоторые из них светятся ярче других.

Он сделал паузу, глядя куда-то вдаль, словно действительно мог разглядеть там незримые для обычного человека нити.

— Рюрик — одна из таких ярких нитей. Он может изменить ход истории. Или как минимум стать её значимой частью.

Велемир недоверчиво хмыкнул:

— Ты говоришь как один из тех безумных отшельников, что живут в лесах и едят грибы, вызывающие видения.

— Может быть, — Виктор усмехнулся. — Но посмотри, что произошло за эти годы. Мальчик, который должен был умереть в набеге франков, превратился в мужчину, которого уважают и боятся от земель фризов до берегов свеев. У него два корабля и три десятка воинов, готовых следовать за ним хоть в пасть к морскому змею. И это только начало.

— Или конец, — мрачно возразил вождь. — Такие амбиции часто приводят к ранней смерти.

— Если это судьба — я не стану мешать, — пожал плечами Виктор. — Но пока у меня другое предчувствие.

Их разговор прервал крик дозорного, раздавшийся снизу:

— Корабли! С запада идут корабли!

Велемир подался вперёд, вглядываясь в горизонт.

— Не вижу, — проворчал он. — Глаза уже не те.

— Два драккара, — спокойно сообщил Виктор, хотя для обычного человека на таком расстоянии различить детали было невозможно. — Передний — "Морской волк" Рюрика. Второй... похоже, трофей. Судя по очертаниям, датский.

Велемир бросил на него удивлённый взгляд, но ничего не сказал. За годы он привык к необъяснимо острому зрению своего странного друга.

— Пойдём встречать, — вместо этого произнёс вождь. — Похоже, у племянника действительно хорошие новости.

Когда они спустились к берегу, всё поселение уже высыпало встречать возвращающихся моряков. Женщины всматривались, пытаясь первыми узнать своих мужей. Дети с возбуждёнными криками бегали по кромке прибоя. Старики степенно собирались группами, готовясь обсудить новости, которые привезут путешественники.

Рюрик стоял на носу первого корабля, расставив ноги и скрестив руки на груди. Ветер трепал его светлые волосы, собранные в воинский хвост, и бороду, заплетённую по обычаю северных земель. В свои двадцать два он уже был выше большинства мужчин племени, почти достигая роста своего наставника Виктора.

Когда корабль ткнулся носом в песок, Рюрик первым спрыгнул на берег. За ним последовали остальные воины — обветренные мужчины с косами и татуировками, в кожаных доспехах, со щитами и топорами. Женщины бросились к своим мужьям, дети повисли на отцах, старики обступили путешественников, требуя рассказов.

Рюрик же направился прямиком к Виктору и Велемиру, стоявшим чуть в стороне.

— Дядя! — он обнял Велемира, хлопнув его по спине. — Вижу, ты ещё не собрался к предкам в чертоги Одина.

— Не дождёшься, племянник, — проворчал вождь, но в его глазах светилась гордость. — Вижу, твоя голова всё ещё на плечах. И даже обзавелась бородой.

— Женщинам нравится, — ухмыльнулся Рюрик, поглаживая русые косы бороды. Затем повернулся к Виктору: — Учитель.

Он склонил голову в знак уважения. Виктор ответил тем же.

— Ты привёл трофей, — заметил он, кивнув на второй корабль, с которого сейчас сводили связанных пленников — дюжину угрюмых данов с кровоподтёками и ссадинами.

— Решили, что нам не помешает ещё один драккар, — как бы между прочим заметил Рюрик. — Они напали на нас у острова Рюген. Но, видимо, не знали, чему ты меня научил.

Виктор внимательно изучал молодого человека. Двенадцать лет назад он принёс в поселение испуганного мальчика, потерявшего родителей при набеге франков. Сейчас перед ним стоял уверенный в себе воин и вождь, способный принимать решения и вести за собой людей.

— Судя по твоей улыбке, поход был удачным, — заметил Виктор.

— Более чем, — кивнул Рюрик. — Мы привезли янтарь от эстов, меха от финнов, мёд и воск от словен. А ещё — информацию.

— Информацию? — заинтересовался Велемир.

— Да, но об этом позже, — Рюрик огляделся. — Мы устали и голодны. К тому же надо решить, что делать с пленными. Сначала пир и отдых, а потом расскажу всё, что узнал.

— Разумно, — согласился Велемир. — Я уже распорядился готовить угощение.

— Тогда предлагаю встретиться в твоём доме после заката, — сказал Рюрик. — Только мы трое. И, может быть, ещё Трувор и Синеус, если они в поселении.

— Твои братья здесь, — кивнул Виктор. — Трувор тренирует молодёжь, а Синеус уже третий день возится с постройкой нового корабля.

Глаза Рюрика загорелись:

— Отлично! Значит, все соберутся.

— Что-то важное? — спросил Велемир.

Рюрик огляделся по сторонам и понизил голос:

— Кое-что, что может изменить нашу судьбу. Но сначала я хочу обсудить это с самыми близкими.

Виктор поймал его взгляд и едва заметно улыбнулся. Он давно ждал этого момента — когда юноша, которого он воспитал, начнёт проявлять амбиции, выходящие за рамки обычной жизни.

— До вечера, — кивнул Виктор.

***

Пир шумел до глубокой ночи. В большом доме Велемира собралось всё поселение. Столы ломились от еды и питья — жареное мясо, копчёная рыба, мёд, пиво и привезённое Рюриком заморское вино. Скальды пели песни о подвигах, воины хвастались своими победами, женщины смеялись, дети крутились под ногами, выпрашивая сладости.

Только когда большинство гостей разошлось, а оставшиеся крепко спали вповалку на шкурах, Рюрик кивнул Виктору, Велемиру и своим братьям, указывая на дальний угол дома, отгороженный занавесью.

Они уселись вокруг небольшого очага, который давал достаточно света, чтобы видеть лица, но недостаточно, чтобы привлекать внимание.

Трувор, младший из братьев, полулежал на шкуре, поигрывая кинжалом. Всегда беспокойный, с диким взглядом и взрывным характером, он был полной противоположностью среднему брату — рассудительному Синеусу, который сидел прямо, внимательно наблюдая за старшим.

— Ну, рассказывай, — нетерпеливо произнёс Трувор. — Какие такие тайны ты привёз?

Рюрик отхлебнул из кубка и обвёл взглядом присутствующих.

— Вы слышали о землях на востоке? За владениями эстов и финнов?

— Словене, кривичи, весь, — пожал плечами Синеус. — Торговые партнёры и время от времени соперники.

— Верно, — кивнул Рюрик. — Но знаете ли вы, что сейчас происходит в тех землях?

Все переглянулись, а затем посмотрели на Виктора. Тот поднял бровь:

— Почему вы смотрите на меня?

— Потому что ты всё знаешь, — усмехнулся Трувор. — По крайней мере, так всегда кажется.

Виктор слегка улыбнулся, но покачал головой:

— Не в этот раз. Я давно не был на востоке.

— Что там происходит? — спросил Велемир, возвращаясь к вопросу Рюрика.

— Хаос, — коротко ответил тот. — Междоусобицы, раздоры между родами, набеги соседей. Особенно страдают словене вокруг озера Ильмень.

— И что с того? — пожал плечами Трувор. — Разве это наше дело?

— Это возможность, — тихо сказал Рюрик. — Возможность, которой у нас может больше не быть.

— Какая ещё возможность? — нахмурился Велемир.

Рюрик подался вперёд, глаза его блестели в полумраке.

— Помните, чему учил нас Виктор? О землях, где можно не просто торговать или грабить, а построить нечто большее? О месте, где мы могли бы создать свою державу, а не просто выживать между франками и данами?

Все снова посмотрели на Виктора. Тот сидел неподвижно, внимательно изучая Рюрика, словно видел его впервые.

— Я помню, — тихо произнёс Синеус. — Ты рассказывал о восточных путях, о реках, ведущих к богатым землям, где можно не только торговать, но и править.

— Именно, — кивнул Рюрик. — И сейчас такой момент настал. На восточном берегу Балтики, в землях эстов и финнов, уже есть наши торговые посты. А дальше — огромные земли словен, где нет сильной власти, зато полно внутренних раздоров.

— И ты предлагаешь... что? — спросил Велемир.

— Я предлагаю идти дальше простой торговли, — ответил Рюрик. — Посмотрите вокруг! Франки наступают с запада, даны становятся все агрессивнее на севере. Они уже не просто грабят — они захватывают земли, устанавливают свою власть. А мы? Мы продолжаем жить как жили сотни лет — маленьким племенем на клочке земли, всегда под угрозой.

— Ты говоришь об уходе? — медленно произнёс Велемир. — О том, чтобы покинуть землю предков?

— Я говорю о создании нового дома, — мягко ответил Рюрик. — Места, где наши дети смогут вырасти свободными, а не рабами франков или данов.

— Эта идея не нова, — заметил Виктор. — Многие племена уходили на восток, спасаясь от войн и набегов. Почему ты думаешь, что у нас получится лучше?

Рюрик улыбнулся:

— Потому что у нас есть то, чего не было у других. У нас есть знания. Знания, которые ты дал нам, Виктор. О том, как строить крепости, как организовывать торговлю, как управлять людьми. У нас есть я и мои братья — воины и купцы, знающие языки и обычаи многих народов. И у нас есть удачный момент — земли словен в смуте, они сами не знают, кого призвать для наведения порядка.

— Откуда ты знаешь это? — спросил Синеус.

— Встретил купца из тех мест, — ответил Рюрик. — Он рассказал, что среди словен есть старейшина по имени Гостомысл, который думает о приглашении варяжского конунга для установления порядка. Кого-то извне, кто не связан с местными родовыми распрями.

Воцарилась тишина. Каждый обдумывал услышанное.

— Это опасно, — наконец произнёс Велемир. — Если даже вы доберётесь до тех земель и вас примут, как долго местные будут терпеть чужаков-правителей?

— Не обязательно чужаков, — возразил Рюрик. — Мы можем взять с собой всех желающих из племени. Основать новое поселение. Смешаться с местными через браки. Со временем разница исчезнет.

— И ты думаешь, что сможешь стать тем конунгом? — прищурился Трувор.

— Почему нет? — пожал плечами Рюрик. — Мы с вами — дети вождя, потомки знатного рода. Нас обучал Виктор, мудрейший из всех известных мне людей. Мы уже доказали, что можем торговать, сражаться и вести за собой других.

Он повернулся к Виктору:

— Ты всегда говорил, что мы предназначены для чего-то большего. Что мы не должны просто выживать день за днём, а должны строить, создавать, оставить след в истории. Разве не для этого ты учил нас?

Виктор долго смотрел на Рюрика, потом перевёл взгляд на затухающие угли очага.

— Я учил вас, чтобы вы могли выбирать свою судьбу, а не быть её игрушками, — тихо произнёс он. — Но выбор всегда остаётся за вами.

— Так поддержишь ли ты нас? — спросил Рюрик. — Пойдёшь ли с нами на восток?

Виктор поднял глаза, и в них на мгновение мелькнуло что-то древнее, нечеловеческое, как отблеск далёких эпох.

— Куда же я денусь? — ответил он с лёгкой улыбкой. — Кто-то должен присматривать за вами, чтобы вы не натворили глупостей.

Братья переглянулись с облегчением. Если Виктор с ними — значит, всё получится.

— А ты, дядя? — Рюрик повернулся к Велемиру.

Старый вождь тяжело вздохнул:

— Я слишком стар для таких приключений. Моё место здесь, на земле предков. Но я не стану удерживать никого, кто захочет пойти с тобой. И дам своё благословение.

Рюрик кивнул с уважением:

— Большего я и не прошу.

— Так когда выступаем? — нетерпеливо спросил Трувор.

— Не раньше следующей весны, — ответил Рюрик. — Сначала нужно собрать больше информации, построить корабли, запастись товарами для обмена и подарками местной знати. И, конечно, собрать людей, готовых пойти с нами.

— Разумно, — кивнул Синеус. — Я займусь кораблями и припасами.

— А я соберу воинов, — подхватил Трувор. — Думаю, многие захотят отправиться с нами. Особенно молодёжь.

— Тогда решено, — Рюрик протянул руку, и братья положили свои ладони поверх его. — Мы идём на восток. Мы найдём место, которое сможем назвать своим. И мы построим там нечто такое, что будут помнить долгие века.

Виктор наблюдал за ними с лёгкой улыбкой. Он видел, как начиналось много великих дел, и как большинство из них заканчивалось ничем. Но в этих троих был огонь, которого не хватало большинству. Особенно в Рюрике.

Может быть, на этот раз всё будет иначе. Может быть, на этот раз он не просто свидетель истории, а её творец.

Он положил свою ладонь поверх рук братьев, скрепляя их клятву. Новая глава его бесконечной жизни начиналась, и ему было любопытно, куда она приведёт.

***

### РЮРИК

Следующим утром Рюрик проснулся ещё до рассвета. Голова слегка гудела после вчерашнего пира, но мысли оставались ясными. Планы, которыми он поделился с братьями и наставником, занимали его уже давно. Ещё в первом самостоятельном торговом походе, когда на берегах восточных земель он встретил первых словен, в его голове зародилась мысль о чём-то большем, чем просто торговля.

Он осторожно встал, стараясь не разбудить остальных спящих в доме Велемира. Одевшись, Рюрик тихо вышел на улицу и вдохнул свежий утренний воздух. Деревня ещё спала, только дым от тлеющих очагов поднимался над крышами домов.

Рюрик направился к берегу. Там, вытащенные на песок, стояли его корабли — собственный «Морской волк» и недавно захваченный у данов драккар, который ещё предстояло переименовать. Он провёл рукой по резному носу своего судна. Корабль верно служил ему уже третий год, пересекая бурную Балтику и маневрируя по извилистым рекам восточных земель.

— Рано встал, — раздался за спиной знакомый голос.

Рюрик обернулся. Виктор стоял в нескольких шагах, словно возник из утреннего тумана. Как обычно, неслышно подошёл, хотя Рюрик гордился своим острым слухом воина.

— Слишком много мыслей, — признался Рюрик. — Не мог больше спать.

Виктор кивнул:

— Так бывает, когда стоишь на пороге великих перемен.

Рюрик внимательно посмотрел на своего наставника. За все годы, что он знал Виктора, тот действительно почти не изменился. Всё тот же высокий, широкоплечий воин с льдисто-голубыми глазами и светлыми волосами, собранными в воинский хвост. Лицо без единой морщины, хотя ему должно быть за сорок, если не больше.

— Ты одобряешь мой план? — спросил Рюрик, хотя знал ответ.

— Это твоё решение, не моё, — уклончиво ответил Виктор.

— Но именно ты вложил эту идею в мою голову, — возразил Рюрик. — Все эти годы твои рассказы о древних империях, о королях и народах... Ты говорил о власти и ответственности, о строительстве чего-то большего, чем просто временное убежище.

Виктор усмехнулся:

— Ты всегда был внимательным учеником.

— Иногда мне кажется, ты знаешь об этих вещах не понаслышке, — Рюрик пристально смотрел на наставника, пытаясь уловить в его лице хоть какую-то реакцию. — Когда ты рассказываешь о битвах тысячелетней давности или о правителях далёких стран, твои глаза становятся... другими. Словно ты действительно был там.

Лицо Виктора на мгновение застыло, но он быстро справился с собой и рассмеялся:

— Детские фантазии. Я просто много путешествовал и слушал рассказы мудрецов из разных земель.

— Ты никогда не говоришь о своём прошлом, — заметил Рюрик, не желая так легко отступать. — Кто ты на самом деле, Виктор? Откуда пришёл? Почему решил спасти меня тогда, при набеге франков?

Виктор долго молчал, глядя на море. Утреннее солнце окрасило воду в золотистые тона, и на горизонте уже виднелись первые рыбацкие лодки.

— Я просто человек, Рюрик, — наконец ответил он. — Человек, который многое повидал и многое понял. А спас я тебя потому, что увидел в твоих глазах нечто особенное. Огонь, который не гаснет.

Он положил руку на плечо Рюрика:

— Неважно, кто я и откуда. Важно то, что ты собираешься делать и кем станешь. Ты стоишь на перепутье, Рюрик. Решения, которые ты примешь в ближайшие годы, могут изменить не только твою жизнь, но и жизнь многих поколений после тебя.

Рюрик кивнул, понимая, что большего от Виктора не добьётся. Его наставник всегда умел уходить от прямых вопросов о своём прошлом.

— Скажи, — спросил он, меняя тему, — ты правда пойдёшь с нами на восток? Не останешься здесь с Велемиром?

— Я пойду с вами, — твёрдо ответил Виктор. — По крайней мере, на первых порах. Но помни — я не буду править вместо тебя. Не буду принимать решения. Я могу советовать, но выбор всегда останется за тобой.

— Почему?

— Потому что это твоя судьба, не моя, — Виктор смотрел вдаль, словно видел там что-то, недоступное глазам Рюрика. — Я был свидетелем многих начинаний. Видел, как великие планы превращались в руины из-за того, что за них брались не те люди. И видел, как малое становилось великим, потому что у руля стояли те, кто был рождён для этого.

Он повернулся к Рюрику:

— Ты рождён для этого, Рюрик. Твои братья тоже. У Трувора — ярость и сила воина. У Синеуса — мудрость и расчётливость купца. У тебя — всё вместе, плюс то неуловимое качество, которое заставляет людей следовать за тобой. Не упусти этот шанс.

Рюрик молча кивнул. Слова Виктора звучали как пророчество, и от этого по спине пробежал холодок.

— Что нам понадобится для этого похода? — спросил он после паузы, возвращаясь к практическим вопросам.

— Люди, прежде всего, — ответил Виктор. — Воины, ремесленники, женщины. Вы должны привести на новые земли не просто дружину, а целый народ. Только так вы сможете закрепиться там.

— Многие ли захотят покинуть землю предков?

— Больше, чем ты думаешь, — Виктор усмехнулся. — Страх перед франками растёт. Многие понимают, что рано или поздно придётся выбирать между рабством и бегством. А тут появляешься ты, молодой успешный вождь, предлагающий не просто бежать куда глаза глядят, а пойти к новым богатым землям, где можно стать хозяевами собственной судьбы.

Рюрик задумчиво кивнул. В словах Виктора был смысл.

— А что насчёт кораблей? — спросил он.

— Понадобится не меньше десятка, — ответил Виктор. — Часть можно купить у свеев, часть построить здесь. У Синеуса есть связи с корабелами на севере.

— Товары? Оружие?

— Серебро будет самым ценным, — сказал Виктор. — Славяне ценят его больше золота. Также меха, янтарь, западные ткани. Что касается оружия — его нужно будет много. Не только для ваших людей, но и для подарков местной знати.

Рюрик кивнул, мысленно подсчитывая необходимые ресурсы. Это будет непросто, но выполнимо. Особенно если организовать ещё пару успешных торговых рейдов до следующей весны.

— Как думаешь, мой конкурент, Ингвар, не попытается помешать? — спросил он, вспомнив о своём главном сопернике среди варяжских конунгов.

— Попытается, если узнает, — серьёзно ответил Виктор. — Он тоже метит на восточные пути. До сих пор вы были примерно равны по силам, но если ты закрепишься на восточных землях раньше, чаша весов склонится в твою пользу. Он этого не допустит.

— Значит, нужно действовать в тайне, — решил Рюрик. — Распускать слухи, что мы готовимся к походу на запад или юг. А самим готовиться на восток.

— Мудро, — кивнул Виктор. — Но помни — у Ингвара есть глаза и уши повсюду. Тебе понадобятся верные люди. Очень верные.

Рюрик усмехнулся:

— У меня есть ты и мои братья. Кому ещё я могу доверять?

— Это хорошее начало, — согласился Виктор, — но недостаточное. Тебе нужны будут союзники среди тех, кто уже бывал в тех землях. Кто знает языки, обычаи, тропы. Кто сможет стать мостом между вашим народом и словенами.

— И где мне найти таких людей? — спросил Рюрик.

— Поищи среди купцов, — посоветовал Виктор. — Среди тех, кто ведёт торговлю и на западе, и на востоке. Особенно обрати внимание на полукровок — детей от смешанных браков варягов и славянок. Они часто становятся лучшими посредниками.

Рюрик задумался. Он знал нескольких таких людей. Один из них, купец по имени Хотен, как раз недавно вернулся из земель словен и сейчас гостил у дальних родственников в соседнем поселении.

— У Хотена есть дочь, — вдруг вспомнил Рюрик. — Кажется, её зовут Хельга или Ольга. Говорят, она знает несколько языков и часто сопровождает отца в поездках.

— Вот с таких людей и стоит начать, — кивнул Виктор. — Завоюй их доверие, убеди в своих планах, и они станут твоими глазами и ушами там, где ты сам не сможешь быть.

Рюрик кивнул:

— Я отправлюсь к Хотену сегодня же. Познакомлюсь с его дочерью, разузнаю о последних новостях с востока.

Виктор одобрительно улыбнулся:

— Ты быстро схватываешь. Именно поэтому я верю, что у тебя всё получится.

Они стояли некоторое время молча, глядя на пробуждающееся море. С берега уже доносились голоса рыбаков, а из деревни — первые звуки пробуждающейся жизни.

— Знаешь, Виктор, — вдруг сказал Рюрик, — иногда, когда я думаю обо всём этом — о новых землях, о власти, о будущей державе — мне становится не по себе. Словно я замахиваюсь на нечто слишком большое для простого варяга.

— Все великие дела начинаются с сомнений, — ответил Виктор. — Только глупцы не ведают страха перед неизвестностью. Но помни — не сомнения определяют человека, а то, как он с ними справляется.

— А как ты справляешься со своими? — спросил Рюрик.

Виктор долго молчал, глядя куда-то вдаль. Затем тихо произнёс:

— Когда живёшь так долго, как я, сомнения становятся частью тебя. Ты учишься не бороться с ними, а слушать их. Иногда они говорят тебе об опасности, иногда — о том, что ты на правильном пути. Важно научиться различать эти голоса.

Рюрик внимательно посмотрел на наставника. Виктор снова говорил загадками, словно действительно прожил намного дольше, чем выглядел. Но сейчас не время было разгадывать эти тайны. Предстояли месяцы напряжённой подготовки.

— Пойдём, — сказал Рюрик. — Нужно поговорить с братьями о первых шагах. Если я хочу сегодня же отправиться к Хотену, то должен оставить Труво­ру и Синеусу чёткие указания.

Виктор кивнул, и они направились обратно в деревню. Там уже поднимался дым от очагов, лаяли собаки, перекликались женщины. Обычное утро обычного поселения на краю мира. Но для Рюрика и Виктора это утро было началом пути, который изменит историю восточных земель навсегда.

***

### ТРУВОР

Трувор отпрыгнул назад, избегая удара топора, и тут же перешёл в атаку, нанося рубящий удар своим мечом. Его противник, молодой воин по имени Хальвдан, едва успел подставить щит. Дерево треснуло, но выдержало.

— Сильнее! — крикнул Трувор окружившей их молодёжи. — Бей так, словно от этого зависит твоя жизнь!

Он сделал обманное движение влево, а затем резко развернулся вправо и ударил плоской стороной меча по бедру противника. Хальвдан охнул и опустился на одно колено.

— Мёртв, — объявил Трувор, приставив кончик меча к горлу юноши. — Если бы это был настоящий бой, твоя голова уже катилась бы по земле.

Он отступил, позволяя Хальвдану подняться.

— Ты слишком полагаешься на щит, — сказал Трувор, обращаясь уже ко всем молодым воинам, собравшимся вокруг тренировочной площадки. — Щит — это не просто защита, это оружие. Им можно оглушить, вывести из равновесия, сбить с ног. Но никогда не прячьтесь за ним так, что не видите противника.

Молодые воины кивали, серьёзно запоминая урок. После возвращения Рюрика вчера вечером по поселению разнеслись слухи о его планах. За сегодняшнее утро число юношей, желающих тренироваться с Трувором, удвоилось.

— На сегодня всё, — объявил Трувор. — Завтра в то же время. И помните — только практика делает воина. Тренируйтесь каждый день, даже если меня нет рядом.

Молодёжь стала расходиться, а Трувор направился к бочке с водой, стоявшей неподалёку. Он зачерпнул полный ковш и жадно выпил, чувствуя, как сладкая влага освежает пересохшее горло.

— Неплохо справляешься с ними, — раздался за спиной голос Виктора.

Трувор обернулся. Рядом с наставником стоял Рюрик, вернувшийся из утренней прогулки на берег.

— Недостаточно хорошо, — проворчал Трувор. — Половина из них всё ещё путает меч с мотыгой. А ты говоришь, что мы должны вести их на восток через год.

— Будут готовы, — уверенно ответил Рюрик. — Особенно с таким учителем, как ты.

Трувор хмыкнул. Он не любил лесть, даже от родного брата.

— Есть новости? — спросил он прямо.

— Да, — кивнул Рюрик. — Я отправляюсь сегодня к Хотену, в соседнее поселение. Хочу поговорить с ним о восточных землях и, возможно, привлечь его на нашу сторону.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложил Трувор.

Рюрик покачал головой:

— Лучше оставайся здесь. Продолжай тренировать воинов. И поговори со старшими дружинниками о наших планах. Мне нужно знать, кто пойдёт с нами, а кто останется здесь с Велемиром.

Трувор кивнул. Это имело смысл. Он хорошо знал старых воинов, многие из них уважали его за прямоту и силу. Если кто и мог убедить их пойти на восток, то именно он.

— А что с жрецом? — вдруг вспомнил Трувор. — С тем новым, из франкских земель? Он ведь пару дней назад приходил к Велемиру, говорил о каком-то там едином боге.

Рюрик и Виктор переглянулись.

— Оставь его в покое, — сказал Рюрик. — У нас нет времени на религиозные споры.

— Он распространяет странные идеи, — нахмурился Трувор. — Говорит, что наши боги — это демоны, а единственный путь к спасению — через его бога. Некоторые женщины уже слушают его.

— Франки давно приняли христианство, — заметил Виктор. — И сейчас активно распространяют его на покорённых землях. Это часть их стратегии завоевания — сначала приходят жрецы с крестами, потом воины с мечами.

— Тем более! — горячо воскликнул Трувор. — Если он разведчик франков, его надо прогнать или убить!

— Не горячись, — Рюрик положил руку на плечо брата. — Жрец безобиден. К тому же, Велемир разрешил ему остаться, а мы должны уважать решения вождя.

Трувор неохотно кивнул, но было видно, что он не согласен. Из троих братьев именно он был самым приверженным старым богам и традициям. В отличие от рассудительного Синеуса и прагматичного Рюрика, Трувор видел мир в более контрастных тонах. Друзья и враги, свои и чужие, верные и предатели — без полутонов и компромиссов.

— Ладно, не буду трогать его, пока он не лезет ко мне со своими проповедями, — наконец проворчал Трувор. — Но если увижу, что он настраивает людей против наших обычаев или богов...

— Тогда придёшь ко мне, и мы решим проблему вместе, — твёрдо закончил Рюрик. — Без самодеятельности. Понятно?

Трувор кивнул, хотя в глазах его всё ещё тлел огонь непокорности.

Виктор внимательно наблюдал за ним. Из троих братьев Трувор всегда был самым сложным случаем — яростным, прямолинейным, готовым к насилию при малейшем поводе. Воин до мозга костей, он с трудом усваивал уроки дипломатии и сдержанности.

— Расскажи лучше, как продвигается твоя работа с молодыми воинами, — предложил Виктор, переводя разговор. — Кто подаёт особые надежды?

Лицо Трувора просветлело. Ничто не радовало его так, как возможность поговорить о воинском искусстве.

— Хальвдан быстро учится, — сказал он. — У него хороший глаз и крепкая рука. Вот только слишком самоуверен. Сегодня я преподал ему урок скромности.

— Это тот, кого ты уложил на колени? — спросил Рюрик, кивнув в сторону удаляющегося хромающего юноши.

— Да. Он думал, что сможет победить меня грубой силой, — усмехнулся Трувор. — Пришлось показать ему, что опыт и техника важнее.

— Не слишком сурово с ним? — спросил Виктор. — Такие уроки могут сломить дух.

— Или закалить его, — возразил Трувор. — Лучше пусть получит синяк здесь, на тренировочной площадке, чем лишится головы в настоящем бою. К тому же, этот парень из тех, кого неудача только подстёгивает.

Виктор кивнул. В словах Трувора был смысл, и способы обучения у каждого свои. Сам Виктор предпочитал более мягкий подход, постепенно усложняя задачи, но признавал эффективность и других методов.

— А что с Сигурдом и его друзьями? — спросил Рюрик. — Они всё ещё дерутся как медведи с пьяными кабанами?

Трувор рассмеялся:

— Не так плохо, но близко к тому. Хотя после того, как я заставил их два дня подряд тренироваться с тяжёлыми брёвнами вместо мечей, что-то начало меняться. По крайней мере, теперь они не размахивают руками во все стороны, а бьют более направленно.

— Нужно решить, кто из них пойдёт с нами, — заметил Рюрик. — Всех мы взять не сможем.

— Я составлю список, — кивнул Трувор. — Лучших из лучших. Тех, кто действительно готов сражаться и умирать за новую родину.

— Не только сражаться, — поправил его Виктор. — Нам понадобятся воины, которые умеют и строить, и охотиться, и договариваться с местными. Не просто мечи на службе конунга, а будущие хозяева новой земли.

Трувор задумался. Он не привык мыслить так масштабно. Для него война была простым делом — есть враг, есть ты, кто-то должен умереть. Всё остальное — лишние сложности.

— Я подумаю об этом, — наконец сказал он. — Отберу не только сильных, но и умных. Хотя умных среди воинов найти сложнее.

Рюрик улыбнулся:

— Поэтому я и доверяю это тебе. Ты лучше всех нас знаешь, что нужно дружине.

Трувор кивнул, принимая комплимент. Из троих братьев он был самым молодым, и похвала от Рюрика многое для него значила.

— Кстати, — вспомнил Рюрик, — где Синеус? Мне нужно с ним поговорить перед отъездом.

— У реки, — ответил Трувор. — Осматривает лес для новых кораблей. Сказал, что хочет начать строительство уже на следующей неделе.

— Он не теряет времени, — одобрительно кивнул Рюрик. — Как и ты.

Он посмотрел на небо, определяя время по солнцу:

— Мне пора собираться. Хочу добраться до поселения Хотена до заката. Виктор, ты со мной?

— Нет, — покачал головой наставник. — У меня есть дела здесь. Поговори с Хотеном сам. Иногда моё присутствие... смущает людей.

Рюрик понимающе кивнул. Виктор всегда производил странное впечатление на незнакомцев. Что-то в его глазах, в его манере держаться заставляло людей чувствовать себя неуютно, будто перед ними не человек, а существо гораздо более древнее и опасное.

— Тогда до вечера, — сказал Рюрик. — Трувор, жду твой список до моего возвращения.

Братья обменялись крепким объятием, и Рюрик ушёл, оставив Трувора наедине с Виктором.

— Что-то ещё? — спросил Трувор, заметив, что наставник не торопится уходить.

— Да, — кивнул Виктор. — Хотел поговорить о твоей горячности.

Трувор нахмурился:

— Опять лекции о сдержанности? Я уже не ребёнок, Виктор.

— Нет, не ребёнок, — согласился тот. — Но твоя ярость всё ещё слишком легко вырывается наружу. Особенно когда речь идёт о вере и традициях.

— А что в этом плохого? — спросил Трувор. — Я чту старых богов, как учили меня с детства. Защищаю то, во что верю. Разве это неправильно?

Виктор вздохнул. Упрямство Трувора всегда было его сильной и слабой стороной одновременно.

— Дело не в том, правильно это или нет, — терпеливо объяснил он. — Дело в том, что на новых землях вам придётся столкнуться с разными верованиями и обычаями. Если ты будешь реагировать агрессией на каждое отличие от ваших традиций, то создашь больше врагов, чем союзников.

Трувор задумался. В словах Виктора был смысл, хотя признавать это не хотелось.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он. — Отречься от наших богов ради мира с чужаками?

Виктор покачал головой:

— Я не говорю об отречении. Я говорю о понимании. Помни, что на новых землях живут люди со своими обычаями и верованиями, которые тоже считают правильными. Чтобы стать их правителями, вам нужно будет найти компромиссы, а не навязывать свою волю силой. По крайней мере, поначалу.

— Компромиссы, — слово прозвучало в устах Трувора как проклятие. — Рюрик тоже так думает?

— Твой брат понимает, что власть держится не только на мечах, но и на поддержке народа, — спокойно ответил Виктор. — Для того чтобы построить нечто большее, чем временный военный лагерь, вам придётся научиться принимать других такими, какие они есть.

Трувор сжал рукоять своего топора, висевшего на поясе. Это был старый жест, который он делал всегда, когда был не согласен, но не хотел спорить.

— Я подумаю над твоими словами, — наконец сказал он. — Но не обещаю, что соглашусь с ними.

— Большего я и не прошу, — улыбнулся Виктор. — Думай своей головой. Ты не обязан соглашаться со мной или с Рюриком. Главное, чтобы в решающий момент вы действовали заодно.

Трувор кивнул. За все годы совместной жизни братья почти никогда не ссорились по-настоящему. Даже когда не соглашались друг с другом, их объединяла глубокая преданность общему делу.

— Я пойду к старшим дружинникам, — сказал Трувор, меняя тему. — Хочу начать разговор о наших планах, пока Рюрик в отъезде.

— Хорошая мысль, — одобрил Виктор. — Начни с Харальда и Олава. Они уважаемы среди воинов, и если ты убедишь их, то многие последуют за ними.

— Именно так я и собирался поступить, — усмехнулся Трувор. — Видишь, я тоже умею думать стратегически, а не только размахивать топором.

Виктор улыбнулся:

— Я никогда в этом не сомневался.

Они обменялись прощальным кивком, и Трувор направился к длинному дому, где обычно собирались старшие воины. Виктор провожал его взглядом, думая о том, как сильно изменился этот неистовый юноша с того момента, когда они впервые встретились. Тогда Трувор был просто диким подростком, готовым драться со всем миром. Теперь же, несмотря на всю свою горячность, он начинал понимать тонкости человеческих взаимоотношений.

Может быть, Рюрик был прав, и они действительно могли построить нечто значительное на восточных землях. Хотя за свою долгую жизнь Виктор видел крушение множества империй и амбициозных планов, что-то в этих трёх братьях заставляло его верить в возможность успеха.

## ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

### ХЕЛЬГА

Морской ветер трепал длинные русые волосы Хельги, когда она стояла на крутом берегу бухты, наблюдая за прибывающими кораблями. Два драккара с резными драконьими головами величественно разрезали свинцовые воды залива. Судя по флагам и форме носа переднего корабля, это был знаменитый "Морской волк" Рюрика, о котором говорили во всех прибрежных поселениях.

— Снова пялишься на варягов, дочка? — раздался за спиной насмешливый голос отца.

Хельга обернулась. Хотен, крепкий мужчина средних лет с проседью в рыжеватой бороде, смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Несмотря на варяжское происхождение, годы торговли и жизни среди славянских племён придали его внешности мягкости. Только в голубых глазах всё ещё светился северный лёд — такой же, как и у дочери.

— Мне интересно посмотреть на этого Рюрика, о котором все говорят, — ответила Хельга, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Ты сам рассказывал о его подвигах.

— Да, парень не промах, — кивнул Хотен. — Но не забывай: варяги красиво говорят, когда хотят торговать, и быстро хватаются за мечи, когда торговля не складывается.

— Я помню твои уроки, отец, — улыбнулась Хельга. — Держи руку на кошельке, когда говоришь с франком, глаз на выходе, когда пьёшь с даном, и ухо востро, когда торгуешься с варягом.

Хотен рассмеялся:

— Да, именно так! И особенно это касается молодых варяжских конунгов с амбициями больше их кораблей.

Хельга промолчала. Её отец, хоть и был наполовину варягом сам, всегда настороженно относился к своим северным соплеменникам. Возможно, потому, что в юности пережил их набег на родное славянское поселение, во время которого погибла его мать.

— Он направляется сюда? — спросила она, кивнув на приближающиеся корабли.

— Думаю, да, — кивнул Хотен. — Вчера приходил гонец от Велемира. Сказал, что Рюрик хочет поговорить со мной. Наверное, опять будет предлагать совместный торговый поход.

— А ты согласишься?

Хотен задумчиво погладил бороду:

— Зависит от условий. И от того, что я узнаю о его истинных планах. Слишком много слухов ходит в последнее время.

Хельга вопросительно посмотрела на отца:

— Каких слухов?

— О том, что молодой конунг собирается не просто торговать на востоке, а закрепиться там. Основать своё королевство, — Хотен покачал головой. — Слишком амбициозно даже для него.

— А если это правда? — осторожно спросила Хельга. — Что тогда?

Хотен внимательно посмотрел на дочь:

— Тогда я должен решить, хочу ли я, чтобы ты и твои братья жили под его властью. Или лучше отправиться туда, где варяги только торгуют, но не правят.

Хельга промолчала. В отличие от отца, она не видела ничего плохого в том, чтобы люди вроде Рюрика основывали новые королевства. Особенно если эти королевства будут построены на торговле и порядке, а не на грабеже и набегах, как у многих других варяжских вождей.

Корабли уже подходили к берегу. На носу переднего стоял высокий светловолосый воин в плаще, скреплённом на плече массивной фибулой. Даже с расстояния было видно, как уверенно он держится. Настоящий вождь, подумала Хельга. Кто-то, кто привык командовать и принимать решения.

— Пойдём, — сказал Хотен. — Нужно встретить гостя подобающим образом. Всё-таки он племянник Велемира, а старик всегда был к нам добр.

Они спустились по крутой тропинке к небольшой пристани, где уже собирались жители посёлка. Здесь, в отличие от поселения Велемира, жили в основном славянские семьи, занимавшиеся торговлей с северными соседями. Хотен был одним из немногих варягов, кто осел здесь надолго, женившись на местной девушке и полностью интегрировавшись в общину.

К тому времени, когда они достигли берега, первый драккар уже причалил, и с него начали сходить воины. Хельга внимательно наблюдала за Рюриком, который легко спрыгнул на причал и теперь оглядывался, явно кого-то ища.

Его взгляд остановился на Хотене, и лицо осветилось улыбкой:

— Хотен Славянский! — воскликнул он, используя прозвище, которое северяне дали купцу за его любовь к восточным землям. — Рад видеть тебя в добром здравии!

— И я рад видеть, что топоры данов не нашли твоей шеи, молодой конунг, — усмехнулся Хотен, пожимая протянутую руку. — Хотя, судя по твоему новому кораблю, это они должны были бояться тебя, а не наоборот.

Рюрик рассмеялся:

— Просто небольшое недопонимание на море, которое мы успешно разрешили. Теперь у меня на один корабль больше, а у них — на одну головную боль меньше.

Хотен покачал головой, но в его глазах плясали искорки веселья. Варяжская прямота всегда забавляла его, даже когда он пытался держаться отстранённо.

— Это моя дочь, Хельга, — сказал он, указывая на девушку. — Думаю, вы ещё не встречались.

Рюрик перевёл взгляд на Хельгу, и на мгновение в его глазах промелькнуло удивление. Возможно, он не ожидал увидеть рядом с Хотеном девушку настолько нордической внешности. Унаследовав от отца светлые волосы и голубые глаза, а от матери — славянские черты лица, Хельга была необычным смешением двух народов.

— Рад познакомиться, — сказал Рюрик, слегка склонив голову. — Наслышан о твоём мастерстве переводчицы и знании торговых путей.

Хельга почувствовала, как краска приливает к щекам. Она не ожидала, что известный конунг будет знать о ней.

— Люди преувеличивают мои таланты, — ответила она по-варяжски, но с лёгким славянским акцентом. — Я просто помогаю отцу в его делах.

— И делаешь это превосходно, судя по тому, что говорят купцы с востока, — улыбнулся Рюрик. — Твоё знание славянских и финских наречий очень ценится в торговых кругах.

Хотен покашлял, явно недовольный тем, что Рюрик обращается напрямую к его дочери, минуя его самого:

— Что привело тебя в наше скромное поселение, конунг? Сомневаюсь, что ты проделал весь этот путь только для того, чтобы похвалить языковые навыки моей дочери.

Рюрик снова перевёл внимание на Хотена:

— Ты прав, я пришёл поговорить с тобой о делах. О возможности нашего сотрудничества на восточных путях.

— Тогда давай не будем обсуждать это на пристани, — предложил Хотен. — Моя жена приготовила обед, и, думаю, твои люди тоже не откажутся от горячей пищи после морского путешествия.

— С радостью принимаю твоё гостеприимство, — кивнул Рюрик. — Мои люди могут расположиться на берегу или в деревне?

— В деревне найдётся место для всех, — ответил Хотен. — Мы не такие подозрительные, как некоторые другие поселения.

Они двинулись в сторону посёлка. Хельга шла чуть позади мужчин, наблюдая за Рюриком. Было что-то особенное в его манере держаться, в том, как он говорил, как двигался. Не просто уверенность в себе, но и какое-то внутреннее достоинство, не свойственное большинству варяжских вождей, которых она встречала ранее. Те обычно пытались компенсировать неуверенность излишней бравадой или жестокостью. Рюрик же, казалось, не нуждался в подобных демонстрациях силы.

По пути к дому Хотена они проходили через небольшой рынок. Торговцы и ремесленники с любопытством глазели на прибывших варягов. Кто-то кланялся, узнавая Рюрика, кто-то настороженно отступал, но большинство просто с интересом наблюдали за процессией.

В одном из углов рынка Хельга заметила двух бородатых мужчин, яростно споривших о чём-то. Обычное дело для торгового места, но что-то в их позах и взглядах привлекло её внимание. Она замедлила шаг, стараясь прислушаться.

— ...не сегодня, глупец, — долетел до неё обрывок фразы на северном наречии с сильным датским акцентом. — Нужно дождаться сигнала от Ингвара.

Второй мужчина что-то тихо ответил, но Хельга не смогла разобрать слов. Затем они заметили её взгляд и резко прекратили разговор, один из них даже демонстративно показал какую-то шкуру, словно они торговались о цене.

Имя Ингвара эхом отозвалось в её памяти. Она слышала об этом конунге — жестоком и амбициозном сопернике Рюрика, контролирующем северные торговые пути. Что его люди делали здесь, в поселении, дружественном Рюрику?

Хельга ускорила шаг, нагоняя отца и гостя. Стоит ли рассказать им о подслушанном разговоре? Или сначала выяснить больше?

— Отец, — тихо сказала она по-славянски, которого Рюрик, возможно, не знал так хорошо, — ты не говорил, что в посёлке есть люди Ингвара.

Хотен бросил на неё быстрый взгляд:

— Я не знал об этом. Ты уверена?

— Слышала имя и датский акцент, — так же тихо ответила она. — Говорили о каком-то сигнале.

Хотен нахмурился, но ничего не сказал. Лишь слегка замедлил шаг, пропуская Рюрика немного вперёд, и прошептал дочери:

— Пока ничего не говори. Я узнаю, кто эти люди и что они здесь делают. Возможно, обычные торговцы, а не шпионы.

Хельга кивнула, но внутренне не была так уверена. Что-то в тех двоих кричало об опасности. А учитывая амбиции Рюрика, о которых говорил отец, и присутствие его главного соперника Ингвара в этих краях, вряд ли это было простым совпадением.

Дом Хотена был одним из самых больших в поселении — двухэтажный, с просторным залом для приёма гостей и отдельными комнатами для семьи и торговых дел. На крыше развевался флаг с символом его торгового дома — волком, держащим в пасти ветвь дерева, символизирующим союз силы и мудрости.

У входа их встретила мать Хельги, Ярослава — статная женщина с тёмными, как вороново крыло, волосами, заплетёнными в сложную косу. Её тёплая славянская красота когда-то покорила сердце сурового северянина и до сих пор заставляла его смягчаться при одном взгляде на жену.

— Добро пожаловать в наш дом, конунг Рюрик, — приветствовала она гостя на почти безупречном варяжском. — Надеюсь, морской путь не слишком утомил тебя?

— Благодарю за гостеприимство, хозяйка, — с почтением ответил Рюрик. — Море было благосклонно к нам, особенно когда мы убедили нескольких данов одолжить нам их корабль.

Ярослава улыбнулась, оценив шутку:

— Тогда вам особенно понравится наш обед. После морских приключений ничто не сравнится с горячей пищей у домашнего очага.

Они прошли в главный зал, где слуги уже накрывали длинный стол. Рюрик с интересом оглядывался вокруг. В отличие от большинства варяжских домов, здесь чувствовалось славянское влияние — яркие ткани, расписная посуда, особый уют, которого часто не хватало в суровых северных жилищах.

— Прекрасный дом, — искренне сказал он. — Видно, что здесь удачно соединились две культуры.

— Как и во мне, — неожиданно для самой себя произнесла Хельга, и тут же прикусила язык. Не стоило вмешиваться в разговор старших.

Но Рюрик, казалось, не был оскорблён её самоуверенностью.

— Именно так, — кивнул он. — И, думаю, в этом твоя сила. Видеть и понимать обе стороны, быть мостом между мирами.

Хотен хмуро посмотрел на дочь, но ничего не сказал. Вместо этого он пригласил гостя к столу и хлопнул в ладоши, подзывая слуг с питьём.

— Пока готовится обед, может быть, ты расскажешь нам о своих планах, конунг? — предложил он. — Что именно привело тебя к нам, помимо нашего скромного гостеприимства?

Рюрик принял кубок с медовухой и сделал небольшой глоток, словно собираясь с мыслями. Затем прямо посмотрел на Хотена:

— Я хочу, чтобы ты присоединился к моему походу на восток, — сказал он без обиняков. — Не просто как торговый партнёр, а как часть нового предприятия. Предприятия, которое может изменить наше будущее.

Хотен приподнял бровь:

— Продолжай. Я слушаю.

— Ты знаешь земли словен и кривичей лучше многих, — сказал Рюрик. — Торгуешь с ними годами, говоришь на их языке, понимаешь их обычаи. Но ты также знаешь и наши, северные пути. Ты — мост между двумя мирами, как и твоя дочь.

Он сделал паузу, словно обдумывая следующие слова:

— То, что я хочу предложить, не просто торговый союз. Я собираюсь основать новое государство на восточных землях. Государство, где варяги и славяне будут жить вместе, под справедливыми законами и сильной властью. Где торговля будет процветать без страха перед постоянными набегами и междоусобицами.

Хотен медленно отпил из своего кубка, не сводя глаз с Рюрика:

— Смелые слова, конунг. И амбициозные планы. Но почему ты думаешь, что местные племена примут чужака-правителя?

— Потому что они устали от хаоса, — ответил Рюрик. — От постоянных стычек между родами, от отсутствия единой власти, способной защитить торговые пути и границы. Я уже получил известия, что некоторые старейшины словен подумывают о приглашении варяжского конунга для наведения порядка.

— И ты хочешь стать этим конунгом, — это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — просто ответил Рюрик. — И я хочу, чтобы ты помог мне. Стал моим советником по делам восточных земель, моим представителем при переговорах, человеком, который поможет соединить два мира.

Хельга затаила дыхание, наблюдая за реакцией отца. Это было намного больше, чем простое торговое предложение. Рюрик предлагал Хотену и его семье стать частью новой истории, нового государства.

Хотен молчал, обдумывая услышанное. Наконец он произнёс:

— Многие пытались сделать то, о чём ты говоришь. Создать государство на восточных землях. Все они либо погибли, либо бежали, преследуемые местными племенами. Почему ты думаешь, что тебе удастся то, что не удалось другим?

— Потому что у меня есть то, чего не было у них, — ответил Рюрик. — Знания, союзники и подход. Я не собираюсь грабить и покорять. Я собираюсь строить и объединять. И я приглашаю тебя стать частью этого строительства.

Хотен посмотрел на свою жену, затем на дочь. На его лице отразилась внутренняя борьба.

— Мне нужно время, чтобы обдумать твоё предложение, — наконец сказал он. — Это решение затронет не только меня, но и мою семью.

— Конечно, — кивнул Рюрик. — Я останусь здесь на пару дней. Этого времени достаточно?

— Да, — ответил Хотен. — А пока давай отложим серьёзные разговоры и насладимся обедом. Моя жена будет обижена, если мы продолжим говорить о делах за её столом.

Ярослава благодарно улыбнулась мужу, и разговор перешёл на более лёгкие темы. Рюрик рассказывал о своём последнем морском походе, о торговых новостях из разных земель, о музыкальном состязании скальдов, которое видел в земле данов.

Хельга внимательно слушала, отмечая, как умело Рюрик поддерживал беседу, проявляя искреннее уважение к хозяевам и интерес к местным обычаям. В отличие от многих варяжских вождей, он не кичился своими подвигами и не пытался доминировать в разговоре. Когда он говорил о своих планах на востоке, в его глазах загорался особый огонь — не жажда добычи или власти, а нечто более глубокое, похожее на настоящее вдохновение.

Но мысли Хельги всё время возвращались к тем двум подозрительным мужчинам на рынке. Если они действительно люди Ингвара, что они делают здесь? И какой сигнал они ждут?

После обеда, когда мужчины отправились в отдельную комнату для более детального обсуждения торговых дел, Хельга подошла к матери, помогая убирать со стола.

— Что ты думаешь о Рюрике? — тихо спросила она, перекладывая оставшийся хлеб в корзину.

Ярослава задумчиво посмотрела в сторону закрытой двери:

— Необычный человек для варяга. В нём есть сила, но нет жестокости, которую я видела во многих его соплеменниках. И его планы... — она покачала головой. — Смелые. Возможно, слишком смелые.

— Ты думаешь, отец согласится?

— Не знаю, — честно ответила Ярослава. — Твой отец всегда мечтал о месте, где наши народы могли бы жить в мире, не как завоеватели и покорённые, а как равные. Может быть, предложение Рюрика — это шанс осуществить эту мечту.

Хельга кивнула, а затем решилась рассказать:

— Я видела на рынке двух подозрительных мужчин. Они говорили о каком-то Ингваре и сигнале.

Ярослава нахмурилась:

— Ингвар? Тот самый конунг с севера, враг Рюрика?

— Думаю, да.

— Ты сказала отцу?

— Вскользь упомянула, но он решил сначала проверить.

Ярослава отложила тарелки, которые держала в руках, и внимательно посмотрела на дочь:

— Будь осторожна, Хельга. Если Ингвар действительно прислал сюда своих людей, значит, ставки в этой игре очень высоки. И наша семья может оказаться между двумя огнями.

— Что мне делать? — спросила Хельга. — Я могла бы выяснить больше, прогулявшись по рынку...

— Нет, — решительно отрезала мать. — Никаких самостоятельных расследований. Если эти люди опасны, лучше держаться от них подальше. Расскажи обо всём отцу сегодня вечером, более подробно. Пусть он решает, как поступить.

Хельга неохотно согласилась, хотя её природное любопытство и жажда действия требовали немедленно выяснить, что происходит. Но она знала, что мать права — вмешиваться в конфликт между двумя могущественными конунгами без подготовки было бы опрометчиво.

Вечером, когда деловые разговоры завершились и Рюрик отправился ночевать на свой корабль (вопреки предложению Хотена остаться в доме), Хельга подробно рассказала отцу о подслушанном разговоре.

Хотен внимательно выслушал, задавая уточняющие вопросы о внешности мужчин, их одежде и акценте.

— Ты говоришь, один из них был высокий, с шрамом через бровь? — нахмурился Хотен. — И говорил с датским акцентом?

— Да, — подтвердила Хельга. — А второй пониже, крепкий, с короткой бородой. Он говорил тише, я не смогла расслышать его слова.

Хотен задумчиво погладил бороду:

— Высокий, возможно, Хаскульд, один из разведчиков Ингвара. Я встречал его пару лет назад в Хедебю. Жестокий человек, известный своей беспощадностью к врагам.

— Что они делают в нашем поселении? — тревожно спросила Ярослава. — Особенно сейчас, когда здесь Рюрик?

— Очевидно, следят за ним, — мрачно ответил Хотен. — Вопрос в том, только ли следят или готовят что-то худшее. Упоминание сигнала меня беспокоит.

— Что ты собираешься делать? — спросила Хельга. — Предупредить Рюрика?

Хотен помолчал, взвешивая варианты. Наконец произнёс:

— Сначала я должен быть уверен. Нельзя выдвигать обвинения, основываясь только на подслушанном разговоре. Завтра я отправлю пару доверенных людей проследить за этими двумя. Если они действительно люди Ингвара и замышляют что-то против Рюрика, мы узнаем.

— А если они нападут раньше? — возразила Хельга. — Ты слышал, как Рюрик говорил о своих планах. Если Ингвар узнает о них...

— Ингвар уже знает, — перебил её Хотен. — Такие вещи невозможно удержать в тайне долго. Вопрос в том, что он собирается предпринять. И здесь, в поселении, полном наших сторонников, даже его люди не рискнут открыто атаковать.

Он заметил беспокойство на лице дочери и смягчился:

— Я пошлю ночную стражу к кораблю Рюрика, под предлогом обычной охраны гостей. Это должно предотвратить любые внезапные нападения.

— Можно мне поговорить с Рюриком завтра? — неожиданно спросила Хельга. — Я могла бы осторожно предупредить его быть настороже, не раскрывая всего, что мы знаем.

Хотен внимательно посмотрел на дочь:

— Почему тебя так беспокоит его безопасность? Ты его едва знаешь.

Хельга почувствовала, как краска приливает к лицу:

— Я просто думаю о нашей репутации. Если конунг Рюрик будет убит в нашем поселении, никто больше не будет считать его безопасным местом для торговли.

Объяснение звучало разумно, но Хотен, казалось, не вполне поверил ей. Тем не менее, после паузы он кивнул:

— Хорошо. Ты можешь поговорить с ним завтра, когда он придёт обсуждать детали нашего возможного сотрудничества. Но будь осторожна в словах. Не обвиняй напрямую, просто намекни на возможную опасность.

Хельга улыбнулась, довольная согласием отца. Она сама не вполне понимала, почему так стремится предупредить Рюрика. Возможно, дело было в том огне, который она видела в его глазах, когда он говорил о своих планах. В нём было что-то особенное, что-то, достойное защиты.

***

Следующее утро выдалось ясным и прохладным. Хельга проснулась рано, едва первые лучи солнца проникли в её комнату. Она тщательно оделась, выбрав своё лучшее платье из тонкой шерсти, окрашенной в глубокий синий цвет, подчёркивающий цвет её глаз. Поверх накинула вышитый по краям плащ, застегнув его серебряной фибулой — подарком отца с последней торговой поездки.

Спустившись вниз, она обнаружила, что дом уже полон активности. Слуги готовили зал для приёма гостей, Ярослава руководила приготовлением угощений, а Хотен негромко разговаривал с двумя своими доверенными охранниками в углу комнаты. Судя по серьёзным выражениям лиц, речь шла о вчерашних подозрительных незнакомцах.

При виде дочери Хотен прервал разговор и подошёл к ней:

— Ты рано встала, — заметил он, окидывая взглядом её наряд. — И, я смотрю, готовишься произвести впечатление.

— Просто хочу выглядеть подобающе для деловой встречи, — ответила Хельга, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо. — Ты сам всегда говорил, что внешний вид — важная часть переговоров.

Хотен хмыкнул, но не стал развивать тему:

— Рюрик прислал весть, что придёт к полудню. У нас есть время закончить приготовления.

— Твои люди нашли что-нибудь о тех двоих? — тихо спросила Хельга.

— Пока нет, — так же тихо ответил отец. — Но они обещали доложить до прихода Рюрика.

Хельга кивнула и направилась помогать матери с приготовлениями. Время тянулось мучительно медленно. Она то и дело бросала взгляд на солнце, отмечая его движение по небу, и прислушивалась к звукам снаружи, ожидая прихода гостя.

Наконец, когда солнце поднялось почти в зенит, снаружи послышались голоса и шаги. Вскоре в дом вошёл Рюрик в сопровождении двух своих воинов. На этот раз он был одет более формально — в тёмно-синий кафтан, расшитый серебряными нитями по краям, и плащ, скреплённый массивной золотой фибулой с рубином в центре. На поясе висел богато украшенный меч в ножнах из тиснёной кожи.

— Приветствую тебя в новый день, Хотен, — сказал он, входя в зал. — И твою семью также.

Его взгляд скользнул по Хельге, и она заметила, как на мгновение его глаза задержались на ней, прежде чем вернуться к её отцу.

— Добро пожаловать, конунг, — ответил Хотен. — Надеюсь, ночь на корабле была удобной?

— Я провёл столько ночей на своём драккаре, что иногда на твёрдой земле сплю хуже, — улыбнулся Рюрик. — Но благодарю за беспокойство и за стражу, которую ты прислал. Хотя я не думаю, что в вашем гостеприимном поселении мне что-то угрожает.

Хотен и Хельга переглянулись, но ничего не сказали. Вместо этого хозяин дома пригласил гостя к столу, где уже были расставлены лёгкие закуски и напитки.

Когда все расселись, Хотен перешёл к делу:

— Я обдумал твоё вчерашнее предложение, Рюрик. Идея объединить земли на востоке под единой властью не нова. Многие пытались, и многие терпели неудачу.

Рюрик спокойно кивнул:

— Это правда. Но большинство из них видели в этих землях лишь источник добычи и дани. Я вижу в них будущий дом. Это большая разница.

— И всё же, — продолжил Хотен, — чем твой подход будет отличаться? Как ты намерен завоевать доверие местных племён?

— Не завоевать, а заслужить, — поправил Рюрик. — Во-первых, я не собираюсь навязывать им свою власть силой. Я приду только туда, куда меня пригласят. По моим сведениям, некоторые старейшины словен уже подумывают о таком приглашении.

— Гостомысл? — уточнил Хотен, упоминая известного старейшину ильменских словен.

— Да, — кивнул Рюрик. — По слухам, он ищет сильного правителя, способного навести порядок в землях, раздираемых междоусобицами. Правителя, не связанного с местными родовыми распрями.

— И ты хочешь стать таким правителем, — это был не вопрос, а утверждение.

— Я хочу создать нечто большее, чем просто ещё одно варяжское княжество, — серьёзно ответил Рюрик. — Державу, где север и восток соединятся, где торговля будет процветать под защитой единых законов, где люди смогут жить, не опасаясь набегов и грабежей.

Хельга внимательно слушала, наблюдая за Рюриком. В его словах чувствовалась искренность, которую трудно было подделать. Он говорил не как хвастливый воин, мечтающий о добыче, а как строитель, видящий будущее.

— Красивые слова, — заметил Хотен, — но на них государство не построишь. Нужны воины, корабли, серебро, поддержка знати.

— У меня есть часть этого, — ответил Рюрик. — Остальное я планирую получить до следующей весны. Мои братья Синеус и Трувор уже собирают людей и ресурсы. Я заключил союзы с несколькими дружественными племенами и торговыми домами. Но мне нужны люди, знающие восточные земли не как случайные торговцы, а как те, кто понимает душу этих мест. Такие люди, как ты, Хотен. И как твоя дочь.

Хельга невольно вздрогнула, услышав упоминание о себе:

— Меня? — удивлённо спросила она, позабыв о приличиях, запрещающих вмешиваться в разговор мужчин.

Рюрик повернулся к ней:

— Да. Ты говоришь на языках и севера, и востока, понимаешь обе культуры изнутри. Такие люди будут бесценны в новой державе. Люди, способные быть мостом между разными народами.

Хотен нахмурился, но не стал одёргивать дочь. Вместо этого он сказал:

— Моя дочь — не часть сделки, конунг. Если я решу присоединиться к твоему предприятию, это будет моё решение, не затрагивающее её.

— Конечно, — согласился Рюрик. — Я лишь хотел сказать, что ценю таланты всей твоей семьи и буду рад видеть вас всех среди своих союзников. Но выбор всегда остаётся за каждым из вас.

Он посмотрел прямо на Хельгу, словно обращаясь лично к ней:

— Я никогда не принуждаю людей следовать за мной. Те, кто идёт со мной, делают это по собственной воле, потому что верят в общее дело.

В его глазах Хельга увидела тот же огонь, что заметила вчера. Огонь человека, верящего в своё предназначение. И на мгновение ей захотелось стать частью того, что он строил, увидеть это новое государство собственными глазами, помочь в его создании.

Но прежде чем она успела что-то сказать, в дом стремительно вошёл один из охранников Хотена. Его лицо было встревоженным.

— Хозяин, нужно поговорить, — сказал он, бросив быстрый взгляд на Рюрика. — Наедине.

Хотен извинился перед гостем и отошёл в угол комнаты, где тихо, но напряжённо переговорил с охранником. Хельга заметила, как лицо отца становится всё более мрачным.

— Что-то случилось? — спросил Рюрик, заметив перемену в настроении хозяина.

Хотен вернулся к столу, его взгляд стал жёстким:

— Похоже, в нашем поселении гостят не только друзья, — сказал он. — Мои люди подтвердили, что двое незнакомцев, замеченных вчера, действительно служат Ингвару. И они не одни. Ещё около десятка воинов скрываются в рыбацких хижинах на северной окраине.

Рюрик не выглядел удивлённым:

— Ингвар давно следит за мной, — спокойно сказал он. — Его беспокоят мои растущие успехи.

— Дело не только в слежке, — возразил Хотен. — Судя по тому, что удалось подслушать моим людям, они готовят нападение. Возможно, уже сегодня.

Теперь Рюрик напрягся:

— На меня? Здесь, в твоём поселении?

— Похоже на то, — мрачно кивнул Хотен. — Они говорили о каком-то сигнале и о том, что нужно перехватить тебя на обратном пути к кораблю.

Хельга посмотрела на Рюрика, ожидая увидеть страх или хотя бы беспокойство. Но вместо этого на его лице появилось выражение холодной решимости.

— Спасибо за предупреждение, — сказал он. — Теперь мне ясно, что я должен делать.

Он повернулся к своим воинам, стоявшим у входа:

— Бьёрн, отправляйся к кораблю и предупреди остальных. Скажи, пусть будут готовы, но не показывают вида. Харальд, ты останешься со мной.

Один из воинов быстро вышел, а второй подошёл ближе, положив руку на рукоять меча.

— Ты не можешь просто уйти, — вмешалась Хельга. — Если они ждут на улицах, это будет ловушка.

— Я не собираюсь бежать, — спокойно ответил Рюрик. — Я собираюсь встретиться с ними лицом к лицу.

— Это безумие, — возразил Хотен. — Их больше десятка, и они наверняка подготовились. Лучше дождаться ночи, и мы тайно проведём тебя к кораблю.

Рюрик покачал головой:

— Я не трус, Хотен. И не позволю Ингвару думать, что может запугать меня своими наёмниками. Если он хочет войны, он её получит.

Его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась стальная решимость человека, принявшего решение.

Хельга переглянулась с отцом. Она понимала желание Рюрика сохранить честь, но также видела безрассудство его плана.

— Если ты выйдешь сейчас и погибнешь, — сказала она, — все твои мечты о новой державе умрут вместе с тобой. Какая в этом честь?

Рюрик посмотрел на неё долгим взглядом, словно впервые по-настоящему видел:

— Умно сказано, — наконец произнёс он. — И верно. Но что ты предлагаешь? Я не могу сидеть взаперти, ожидая, пока они решат атаковать.

— Есть другой путь, — неожиданно сказал Хотен. — Мы можем устроить ловушку для них вместо того, чтобы позволить им устроить ловушку для тебя.

Он жестом пригласил Рюрика и Хельгу склониться над столом, где начал быстро чертить план поселения:

— Они ожидают, что ты пойдёшь обычной дорогой к пристани. Но есть другой путь, через задние дворы и сады. По нему мы отправим нескольких воинов, переодетых в твой плащ. Тем временем ты и основные силы будете ждать здесь, — он указал на рыночную площадь. — Когда они нападут на приманку, мы ударим с тыла.

Рюрик задумчиво изучал план:

— Неплохая идея. Но это подвергнет опасности твоих людей, твоё поселение. Я не хочу втягивать тебя в мою войну с Ингваром.

— Ты забываешь одну вещь, — ответил Хотен. — Они пришли в моё поселение, планируя убийство на моей земле. Это уже моя война, нравится мне это или нет.

Он выпрямился, и в его глазах Хельга увидела решимость, знакомую ей с детства. Когда её отец принимал такое выражение, никакие аргументы уже не могли его переубедить.

— Будь по-твоему, — кивнул Рюрик. — Но мои люди пойдут впереди твоих. Это мой бой.

— Хельга, — обратился Хотен к дочери, — ты останешься в доме с матерью и младшими братьями. И это не обсуждается.

Хельга хотела возразить, но поняла, что это бесполезно. Когда мужчины решали вопросы мечом, женщинам оставалось только ждать исхода. Это было несправедливо, но таков был мир, в котором они жили.

— Будьте осторожны, — только и сказала она, глядя сначала на отца, потом на Рюрика. — Оба.

— Всегда, — улыбнулся Рюрик, и в его улыбке было что-то такое, что заставило её сердце биться чаще.

Следующий час прошёл в напряжённых приготовлениях. Хотен собрал своих воинов, Рюрик отправил гонцов к кораблю с инструкциями для команды. Один из людей Хотена, схожий с Рюриком телосложением, надел его плащ и собирался исполнить роль приманки.

Хельга не могла просто сидеть в доме и ждать. Она поднялась на крышу, откуда открывался вид на значительную часть поселения. Оттуда она могла следить за происходящим, оставаясь в безопасности, как и требовал отец.

Она видела, как "ложный Рюрик" в сопровождении двух воинов направился по главной улице к пристани. Тем временем настоящий Рюрик с отрядом из десятка воинов, включая людей Хотена, занял позицию за складами недалеко от рыночной площади.

Некоторое время ничего не происходило. "Ложный Рюрик" почти дошёл до пристани, и Хельга начала беспокоиться, что план не сработал. Но потом она заметила движение у рыбацких хижин на северной окраине. Несколько тёмных фигур быстро перемещались, явно пытаясь перехватить идущих к пристани.

Внезапно всё пришло в движение. Люди в тёмных плащах выскочили из-за домов, перекрывая путь группе "ложного Рюрика". В тот же момент настоящий Рюрик с отрядом выдвинулся из своего укрытия, заходя нападающим в тыл.

Хельга затаила дыхание, наблюдая, как разворачивается бой. Даже с такого расстояния было видно, как сверкают мечи и топоры, слышны были крики и лязг оружия. Она искала глазами отца и Рюрика в мешанине сражающихся фигур, но на таком расстоянии это было почти невозможно.

Бой длился недолго. Зажатые между двумя группами, люди Ингвара не имели шансов. Некоторым удалось прорваться и бежать, но большинство остались лежать на земле или были схвачены.

Когда всё закончилось, Хельга быстро спустилась с крыши и выбежала из дома, несмотря на приказ отца оставаться внутри. Она должна была убедиться, что с ним и с Рюриком всё в порядке.

Пробежав через поселение, она достигла места схватки. Пленных уже связывали, раненых относили в сторону, где им могли оказать помощь. Хельга лихорадочно осматривалась, пока не увидела отца. Хотен стоял, опираясь на меч, с рассечённой скулой, но в целом невредимый.

— Отец! — воскликнула она, бросаясь к нему. — Ты цел?

— А ты должна была оставаться дома, — проворчал Хотен, но в его голосе не было настоящего гнева. — Со мной всё в порядке. Просто царапина.

— А Рюрик? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обыденно.

Хотен кивнул в сторону пристани:

— Там, допрашивает пленных. Не пострадал, если тебя это интересует.

Хельга не могла не заметить проницательный взгляд отца, но решила не обращать на это внимания. Вместо этого она направилась к пристани, где Рюрик стоял над коленопреклонённым мужчиной — тем самым высоким даном со шрамом, которого она видела вчера на рынке.

— Передай своему хозяину, — говорил Рюрик, его голос был холоден как зимнее море, — что в следующий раз, когда он захочет меня убить, пусть приходит сам, а не посылает своих псов. И скажи ему, что этот трюк стоил ему пяти человек и моего терпения. В следующий раз я не буду так милосерден.

Пленник угрюмо смотрел в землю, не отвечая.

Рюрик заметил Хельгу и кивнул ей:

— Благодаря тебе и твоему отцу мы смогли избежать ловушки. Я в долгу перед вашей семьёй.

— Ты бы сделал то же самое для нас, — просто ответила она. — Что будет с пленными?

— Этого, — он указал на коленопреклонённого дана, — я отпущу с посланием для Ингвара. Остальные заплатят за свою верность ему своей кровью.

Хельга вздрогнула. Жестокие законы войны всегда были ей неприятны, хотя она понимала их необходимость.

— Вы могли бы взять за них выкуп, — предложила она. — Некоторые из них, возможно, из знатных семей.

Рюрик посмотрел на неё с интересом:

— У тебя доброе сердце, Хельга. Но иногда милосердие в одном случае приводит к большей жестокости в другом. Если я отпущу их всех, Ингвар решит, что я слаб, и пошлёт ещё больше убийц. В следующий раз могут пострадать невинные.

Он помолчал, а затем добавил:

— Но ради тебя я сохраню жизнь тем, кто сложил оружие добровольно. Остальные ответят по законам войны.

Хельга поняла, что это максимальная уступка, на которую он готов пойти, и молча кивнула.

Рюрик повернулся к пленнику:

— Ты свободен. Возвращайся к Ингвару и передай ему моё послание. И добавь от себя, что следующий раз, когда он пошлёт людей против меня, ты не будешь среди них, если ты хоть немного ценишь свою жизнь.

Дан кивнул, медленно поднялся и, бросив последний ненавидящий взгляд на Рюрика, побрёл прочь.

— Это не конец, — сказала Хельга, глядя вслед уходящему. — Ингвар не оставит это просто так.

— Конечно, нет, — согласился Рюрик. — Но теперь он знает, что я не один. Что у меня есть союзники, готовые встать рядом со мной против него.

Он посмотрел на неё внимательно:

— Кстати о союзниках. Думаю, после сегодняшнего твой отец принял решение относительно моего предложения?

— Я не говорю за него, — ответила Хельга, — но думаю, да. Когда человек готов проливать кровь рядом с тобой, это говорит больше любых слов.

Рюрик улыбнулся:

— Мудро сказано. А что насчёт тебя, Хельга? Ты пойдёшь с нами на восток? Станешь частью нового мира, который мы строим?

Хельга задумалась. Всего два дня назад она даже не знала этого человека, а теперь он предлагал ей полностью изменить свою жизнь, отправиться в неизвестные земли, стать частью чего-то большего, чем она могла представить.

Но странным образом, идея не пугала её. Наоборот, она чувствовала волнение и предвкушение, словно всю жизнь ждала этого шанса, этого приключения.

— Если мой отец согласится, — наконец ответила она, — я пойду с вами. Я хочу увидеть это новое государство своими глазами. Помочь построить мост между двумя народами.

Рюрик улыбнулся, и в его улыбке было что-то такое, от чего сердце Хельги забилось сильнее.

— Тогда я буду ждать решения твоего отца с ещё большим нетерпением, — сказал он.

Они вернулись к Хотену, который отдавал последние распоряжения по поводу пленных. Увидев их вместе, он прищурился, но ничего не сказал.

— Твои люди оказали нам неоценимую услугу сегодня, — обратился Рюрик к Хотену. — Я не забуду этого.

— Посмотрим, — хмуро ответил тот. — Пойдём со мной, конунг. Нам нужно серьёзно поговорить о твоём предложении.

Они удалились в дом Хотена, оставив Хельгу на пристани. Она смотрела им вслед, понимая, что её судьба сейчас решается в этом разговоре. Всё её существо трепетало от предвкушения и тревоги. Часть её боялась перемен, но другая, большая часть, жаждала их всем сердцем.

***

Вечером того же дня Хотен собрал всю семью в главном зале дома. Его лицо было серьёзным, но решительным.

— Я принял решение, — объявил он. — Мы принимаем предложение конунга Рюрика и отправляемся с ним на восток следующей весной.

Ярослава тихо вздохнула, но не стала возражать. Младшие братья Хельги — двенадцатилетний Бравлин и десятилетний Велемуд — взволнованно переглянулись, явно предвкушая приключение.

— Что заставило тебя принять это решение? — спросила Хельга, хотя уже догадывалась об ответе.

— Сегодняшнее нападение, — ответил Хотен. — Оно показало мне, что даже здесь, в нашем поселении, мы не можем чувствовать себя в безопасности. Ингвар — только первая ласточка. За ним придут другие — франки, даны. Земли наших предков скоро станут полем битвы.

Он сделал паузу, глядя на свою семью:

— На востоке у нас есть шанс начать всё заново. Построить новый дом, где наши дети смогут расти не под тенью чужих мечей, а под защитой единых законов и сильной власти. Рюрик предлагает не просто торговое партнёрство — он предлагает нам стать частью чего-то большего. И я верю, что у него хватит сил и мудрости воплотить эти планы в жизнь.

— Он правда такой великий человек? — спросил Бравлин, широко раскрыв глаза.

— Он человек с большими амбициями и способностями, — ответил Хотен. — А станет ли он великим — покажет время. Но в одном я уверен: лучше быть рядом с тем, кто строит будущее, чем с теми, кто живёт прошлым.

Взгляд Хотена остановился на Хельге:

— Рюрик особо просил, чтобы ты сопровождала нас. Он ценит твои знания языков и обычаев. Сказал, что такие люди, как ты — мост между народами — будут основой нового государства.

Хельга почувствовала, как краска приливает к щекам:

— Я рада, что он так думает, — сказала она как можно спокойнее. — Я действительно смогу быть полезной на новых землях.

— Не сомневаюсь, — кивнул Хотен, и в его глазах мелькнула тень беспокойства. — Но помни, дочь, что конунги порой ищут не только помощников, но и... другие связи. Будь осторожна со своим сердцем.

— Отец! — воскликнула Хельга, чувствуя, как краска смущения становится ещё ярче.

— Я просто предупреждаю, — примирительно сказал Хотен. — Рюрик — достойный человек, но он прежде всего вождь, конунг. Его первая забота — власть и влияние. Никогда не забывай об этом.

Ярослава положила руку на плечо мужа:

— Думаю, Хельга достаточно разумна, чтобы самой разобраться в своих чувствах, — мягко сказала она. — А сейчас давайте обсудим практические вопросы. Что мы берём с собой? Что оставляем? Как подготовиться к путешествию?

Разговор перешёл к деталям предстоящего переезда, но мысли Хельги то и дело возвращались к Рюрику. Она представляла восточные земли, новые города, которые они построят, и своё место в этом новом мире. Место рядом с человеком, чьи амбиции и мечты совпадали с её собственными.

Впервые в жизни она чувствовала, что её путь становится ясным. Что впереди не просто торговые поездки и переводы для отца, а нечто большее — возможность стать частью истории, которую будут помнить столетия.

***

### ИНГВАР

Ингвар Жестокий сидел в своём длинном доме, глядя на пламя очага. Его массивная фигура, облачённая в тяжёлую медвежью шкуру, казалась высеченной из камня. Только пальцы, сжимавшие рог с медовухой, едва заметно подрагивали от гнева.

Перед ним на коленях стоял Хаскульд, единственный выживший из отряда, посланного убить Рюрика. Его лицо с рассечённой бровью было бледным, а голос дрожал, когда он заканчивал свой рассказ о провале миссии.

— ...и тогда он сказал, что в следующий раз не будет так милосерден, мой господин, — закончил Хаскульд. — Велел передать, что если ты хочешь его смерти, то должен прийти сам.

Ингвар медленно поставил рог на стол. В зале воцарилась мёртвая тишина. Воины и слуги, столпившиеся у стен, боялись даже дышать, зная, как опасен их господин в гневе.

— Он посмел отпустить тебя с таким посланием, — тихо произнёс Ингвар, и от этого тихого голоса у присутствующих мороз пробежал по коже. — Значит, он не только жив, но и настолько уверен в себе, что издевается над нами.

Хаскульд опустил голову ещё ниже, словно пытаясь вжаться в земляной пол.

— И ты, — продолжил Ингвар, — ты принял такое унижение? Принял жизнь из его рук, чтобы приползти ко мне с этим?

— Господин, я...

Договорить Хаскульд не успел. Ингвар молниеносным движением выхватил из-за пояса короткий нож и метнул его с такой силой, что тот вошёл точно в горло посланнику. Хаскульд захрипел, схватился за рукоять, но через мгновение упал лицом вниз, судорожно дёргаясь в луже собственной крови.

Никто в зале не шелохнулся. Все знали, что такая судьба ждёт любого, кто принесёт Ингвару дурные вести.

— Вытащите его отсюда, — бросил конунг слугам. — И пришлите ко мне моего сына. Немедленно.

Пока слуги торопливо выполняли приказ, Ингвар снова погрузился в созерцание огня. Его широкое лицо, обрамлённое седеющей бородой, заплетённой в две тугие косы, выражало сдерживаемую ярость. Но глаза, холодные голубые глаза настоящего северянина, оставались спокойными и расчётливыми.

Рюрик становился слишком серьёзной проблемой. Молодой выскочка, пришедший словно из ниоткуда, за последние годы собрал вокруг себя слишком много союзников, захватил слишком много торговых путей. А теперь ещё и готовился к экспансии на восток — в земли, которые Ингвар давно считал своей будущей добычей.

Всё это нужно было пресечь, пока не стало слишком поздно. Но как? Прямая атака теперь, после провала засады, будет ожидаемой. Рюрик наверняка усилит охрану, подготовится к открытому конфликту.

Нужен был другой подход. Что-то, чего молодой конунг не ожидает.

Его размышления прервал приход сына. Бьёрн был высоким молодым воином с каштановыми волосами и чертами лица, больше напоминавшими черты его покойной матери, чем отца. Он остановился на почтительном расстоянии, заметив тело Хаскульда, которое как раз выносили из зала.

— Ты звал меня, отец? — спросил он, делая вид, что не заметил мертвеца.

— Да, — кивнул Ингвар. — Садись. Нам нужно поговорить о твоём друге Рюрике.

Бьёрн напрягся, но послушно сел на скамью напротив отца.

— Он не мой друг, — сказал он. — Мы просто знакомы по торговым делам.

— Достаточно знакомы, чтобы ты возражал против моего плана устранить его, — холодно заметил Ингвар. — Достаточно, чтобы предупредить его о готовящейся засаде?

Бьёрн побледнел:

— Я не предупреждал его, — твёрдо сказал он. — Я лишь говорил, что честный вызов лучше подлого убийства. Что в открытом бою мы могли бы...

— В открытом бою?! — Ингвар с грохотом опустил кулак на стол. — Ты говоришь как наивный мальчишка, а не как сын конунга! В открытом бою мы потеряем десятки воинов. Зачем, если можно убрать одного человека тихо?

— Потому что так поступают трусы, а не воины, — ответил Бьёрн, и в его голосе зазвучала сталь. — Наши деды бросали вызов врагам в лицо, а не посылали убийц под покровом ночи.

Ингвар долго смотрел на сына тяжёлым взглядом. Потом медленно покачал головой:

— Наши деды умирали молодыми, Бьёрн. А те, кто был умнее, — строили королевства. Я хочу быть среди вторых.

Он наполнил два рога медовухой и один протянул сыну:

— Выпей со мной. И послушай внимательно, потому что я скажу это только один раз.

Бьёрн нерешительно взял рог. Он знал крутой нрав отца и то, как тот не терпит возражений. Но он также знал, что в глазах других воинов конунг, использующий подлые методы, теряет уважение. И он не хотел, чтобы его отец стал таким правителем.

— Восточные земли, — начал Ингвар после долгого глотка, — это не просто ещё один торговый маршрут. Это будущее, Бьёрн. Представь себе реки, по которым течёт не вода, а серебро. Представь шёлк, пряности, рабов, меха — всё, что только пожелаешь. Представь земли, настолько богатые, что они могут сделать нас королями, а не просто прибрежными налётчиками.

Его глаза загорелись, когда он говорил, и Бьёрн невольно заслушался. Когда Ингвар говорил так, он понимал, почему люди следуют за его отцом, несмотря на его жестокость.

— Я знаю о твоих мечтах, отец, — осторожно произнёс Бьёрн. — Но разве нельзя достичь этого без войны с Рюриком? Восток огромен. Хватит места для многих конунгов.

Ингвар горько рассмеялся:

— Ты совсем не понимаешь Рюрика, если так думаешь. Он не хочет делиться. Не хочет сотрудничать. Он хочет быть единственным королём тех земель. И знаешь, что? Он достаточно умён и харизматичен, чтобы добиться этого. Если мы не остановим его сейчас.

Он подался вперёд, глядя сыну прямо в глаза:

— Ты должен выбрать, Бьёрн. Встать на сторону своего рода и отца или продолжать защищать человека, который хочет отнять у нас всё.

Бьёрн отвёл взгляд. Он понимал выбор, который ставил перед ним отец. И знал, что в глазах Ингвара колебание уже было предательством.

— Что ты хочешь от меня? — наконец спросил он.

— Твоей верности, — просто ответил Ингвар. — И твоей помощи в том, что я планирую.

— Что именно?

— Раз уж прямая атака не сработала, мы будем действовать иначе, — Ингвар понизил голос, хотя в зале уже никого не было. — Через его близких.

Бьёрн нахмурился:

— Предлагаешь похитить кого-то из его семьи?

— Нет. Это было бы слишком очевидно, — покачал головой Ингвар. — Я предлагаю внедрить предателя в его ближайшее окружение. Кого-то, кто отравит не его тело, а его душу. Заставит его принимать неверные решения, отвернёт от него союзников. Сделает из него человека, которого его же люди возненавидят.

— И кто же этот предатель? — спросил Бьёрн, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

Ингвар улыбнулся, и эта улыбка не коснулась его глаз:

— Я слышал, что Хотен Славянский и его семья согласились присоединиться к походу Рюрика. Старик будет его советником по восточным делам. А его дочь... Как её зовут?

— Хельга, — автоматически ответил Бьёрн, а потом осёкся, поняв, куда клонит отец. — Нет. Только не она. Невинная девушка не должна быть втянута в наши распри.

— Никто не невинен в этой игре, — отрезал Ингвар. — Она уже выбрала сторону, согласившись пойти с Рюриком. И она идеально подходит для нашего плана.

— Почему именно она?

— Потому что Рюрик уже заинтересовался ею. Я получил донесения от своих людей перед тем, как их схватили. Он смотрит на неё не только как на полезного переводчика, но и как на женщину. А мужчины, особенно такие амбициозные, как он, часто теряют голову из-за женщин.

Бьёрн покачал головой:

— Всё равно не понимаю. Как ты собираешься использовать её против него? Она, похоже, сама полна энтузиазма по поводу его планов.

— Потому что мы предложим ей то, что она не сможет отвергнуть, — Ингвар наклонился ещё ближе. — Жизнь её братьев.

— Что?!

— Тише, — оборвал его Ингвар. — Всё очень просто. Мы похитим её младших братьев незадолго до отплытия. Затем тайно свяжемся с ней и предложим выбор: либо она становится нашими глазами и ушами в окружении Рюрика, либо её братья умирают.

Бьёрн смотрел на отца с ужасом:

— Это... это недостойно. Использовать детей как заложников...

— Это война, сын, — жёстко ответил Ингвар. — В войне используют любое оружие. И я предпочту быть живым победителем, чем мёртвым героем.

Он допил свой рог и поставил его на стол с такой силой, что дерево треснуло.

— Ты поможешь мне? — спросил он прямо. — Или мне искать другого наследника?

Бьёрн знал, что это не пустая угроза. У Ингвара было несколько незаконных сыновей, которые с радостью заняли бы место признанного наследника. И некоторые из них были даже более жестокими, чем отец.

— Я помогу, — наконец сказал он, чувствуя, как что-то умирает внутри него. — Но я не буду участвовать в похищении детей. И я хочу твоё слово, что им не причинят вреда.

— Они не пострадают, если их сестра будет сотрудничать, — пожал плечами Ингвар. — А ты... Ты отправишься в земли свеев. Тамошний конунг Эйрик задолжал мне услугу. Попроси у него воинов и корабли. Нам понадобится сила, когда мы наконец сбросим маску и ударим в открытую.

Бьёрн медленно кивнул. Миссия к свеям была почётной и удаляла его от грязной работы, которую планировал отец. Возможно, это было лучшим, что он мог сделать в данной ситуации.

— Я отправлюсь завтра на рассвете, — сказал он. — И скажи мне, отец, что будет с девушкой потом? После того, как Рюрик будет повержен?

Ингвар пожал плечами:

— Какая разница? Если она окажется полезной, может быть, я выдам её за одного из своих воинов. Если нет... — он сделал пренебрежительный жест. — Одной рабыней больше, одной меньше.

Бьёрн стиснул зубы, но ничего не сказал. Он знал, что спорить с отцом бесполезно. Единственное, что он мог сделать — это уехать как можно скорее и надеяться, что сможет найти способ предупредить невинных.

Но как это сделать, не предав собственного отца и род, он пока не знал.

***

После ухода сына Ингвар оставался в зале один. Огонь в очаге почти догорел, и тени плясали на стенах, придавая лицу конунга демонический вид.

Он не верил в слова покорности Бьёрна. Слишком много сомнений видел в его глазах. Слишком много колебаний. Нет, сын не предаст его открыто — на это у него не хватит решимости. Но и не станет полностью верным исполнителем его воли.

А значит, нужен запасной план. План, о котором не будет знать никто, даже собственный сын.

Ингвар хлопнул в ладоши, и из тени у входа выступил человек — маленький, тощий, с глазами, похожими на две бусины. Славянин или финн, судя по внешности, но говорящий на северном наречии почти без акцента.

— Ты слышал всё? — спросил Ингвар.

— Да, господин, — кивнул тощий. — Каждое слово.

— Тогда вот что я хочу, чтобы ты сделал...

***

### СИНЕУС

Синеус стоял на берегу реки, внимательно изучая лесистый склон на противоположном берегу. Глаза среднего брата Рюрика, привычные к оценке качества древесины, быстро выхватывали из зелёной массы нужные деревья — высокие, прямые сосны, идеальные для килей новых кораблей.

— Вот здесь, — сказал он, указывая на рощу у изгиба реки. — Эти деревья подойдут идеально. Видишь, как они стоят прямо? И достаточно далеко друг от друга, чтобы не искривляться в борьбе за свет.

Молодой плотник, стоявший рядом с ним, согласно кивнул:

— Хороший выбор, господин. Но до них трудно добраться. Склон крутой.

— Значит, придётся поработать, — пожал плечами Синеус. — Качество важнее удобства. Возьми десяток людей и начинайте валить завтра на рассвете. Я хочу, чтобы первые брёвна были на верфи к следующему полнолунию.

— Будет исполнено, господин.

Плотник удалился, а Синеус продолжил осматривать окрестности. В отличие от своих братьев — воинственного Рюрика и неистового Трувора — он всегда предпочитал созидание разрушению. Построить корабль, наладить торговлю, создать что-то новое своими руками — вот что давало ему истинное удовлетворение.

И сейчас, когда Рюрик объявил о своём плане отправиться на восток, именно Синеусу предстояло обеспечить флот достаточным количеством судов. Не просто боевых драккаров, а кораблей, способных перевозить людей, скот, запасы — всё необходимое для основания новых поселений.

Задача была сложной, но выполнимой. Особенно теперь, когда Рюрик привлёк на свою сторону Хотена Славянского и несколько других влиятельных торговцев, готовых вложить своё серебро в дело.

Погружённый в расчёты, Синеус не сразу заметил приближение всадника. Только когда тот подъехал совсем близко, он обернулся и узнал своего старшего брата.

— Рюрик! — воскликнул он. — Ты вернулся раньше, чем я ожидал. Как прошли переговоры?

Рюрик спешился, и братья обменялись крепким объятием.

— Лучше, чем я надеялся, — ответил старший. — Хотен согласился. И не только он — ещё трое торговцев из соседних поселений готовы присоединиться к нам. Их серебро и знания будут неоценимы.

— Отличные новости, — кивнул Синеус. — А что насчёт Ингвара? Я слышал, его люди устроили засаду?

Лицо Рюрика помрачнело:

— Да, но мы были готовы. Хотен и его люди помогли нам справиться с ними. Я отпустил одного из них с посланием для Ингвара — пусть знает, что мы не боимся его угроз.

— Разумно, — сказал Синеус, хотя в его голосе послышалась тревога. — Но теперь он будет ещё злее. Ингвар не из тех, кто забывает обиды.

— Я знаю, — кивнул Рюрик. — Поэтому мы должны ускорить наши приготовления. Как дела с кораблями?

Синеус повёл брата вдоль берега, по пути рассказывая о своих планах:

— Сейчас у нас пять драккаров, включая твой "Морской волк" и недавно захваченный у данов. Я нанял лучших корабельных мастеров из окрестных поселений. К весне мы будем иметь ещё минимум семь кораблей — более широких и вместительных, чем обычные драккары. Они смогут перевозить не только воинов, но и семьи, скот, запасы.

— Двенадцать кораблей, — задумчиво произнёс Рюрик. — Этого должно хватить для первой волны. Но понадобится больше, если мы хотим установить постоянные торговые маршруты.

— Я уже договорился с мастерами в землях свеев, — кивнул Синеус. — Они построят для нас ещё несколько судов, которые присоединятся к нам позже, когда мы уже обоснуемся на новом месте.

Рюрик с гордостью посмотрел на брата:

— Ты всегда думаешь наперёд. Это именно то, что нам понадобится. Не просто набег или торговая экспедиция, а продуманное переселение.

Они дошли до небольшой поляны у реки, где под навесами лежали уже заготовленные брёвна, доски и другие материалы для строительства кораблей. Несколько плотников работали с деревом, другие готовили просмолённую пеньку для заделки швов.

— А что Трувор? — спросил Синеус. — Как продвигается набор воинов?

— Лучше, чем я ожидал, — ответил Рюрик. — Молодёжь горит желанием отправиться с нами. Старшие воины более осторожны, но многие согласились, особенно те, у кого есть семьи. Они понимают, что здесь будущее становится всё более опасным и неопределённым.

Синеус кивнул. Он хорошо понимал эти опасения. Расширение франкской империи на севере, постоянные стычки между данами и местными племенами — всё это делало их родные земли всё менее пригодными для мирной жизни. А ведь многие из их соплеменников хотели не вечной войны, а возможности растить детей в безопасности, торговать, строить.

— Я поговорил с купцами, недавно вернувшимися с востока, — сказал Синеус, меняя тему. — Они рассказали интересные вещи о землях славян.

— Что именно? — заинтересовался Рюрик.

— Во-первых, подтвердили слухи о раздорах между родами. Особенно в землях ильменских словен. Старейшина Гостомысл действительно ищет сильного правителя извне, способного навести порядок.

— Это хорошие новости для нас, — кивнул Рюрик. — Что-нибудь ещё?

— Да, и это важнее, — Синеус понизил голос, хотя рядом никого не было. — Они говорят, что на этих землях есть ещё кое-кто, заинтересованный в контроле над торговыми путями.

— Хазары? — нахмурился Рюрик.

— Не только. Византийцы тоже проявляют интерес. Их купцы всё чаще появляются в тех краях, и некоторые уже обосновались там постоянно. А где византийские купцы, там недалеко и имперские интересы.

Рюрик задумчиво погладил бороду:

— Империя слишком далеко, чтобы представлять прямую угрозу. Но их золото и влияние могут создать проблемы.

— Именно, — кивнул Синеус. — И есть ещё кое-что странное. Один из купцов рассказывал, что видел человека, очень похожего на Виктора, в землях к востоку от Волхова. Лет пять назад.

Рюрик удивлённо поднял брови:

— Виктора? Ты уверен?

— Нет, конечно. Это лишь слова торговца, — пожал плечами Синеус. — Но он описал высокого светловолосого воина с ледяными глазами, говорящего на разных языках и знающего земли как свои пять пальцев. Очень похоже на нашего наставника.

— Странно, — пробормотал Рюрик. — Виктор никогда не упоминал, что бывал в тех землях. Хотя... он многого не рассказывает о своём прошлом.

Братья переглянулись. Они оба давно чувствовали, что в Викторе есть что-то необъяснимое. Что-то большее, чем просто мудрость странствующего воина. Но прямо говорить об этом они избегали, словно боялись, что произнесённые вслух подозрения разрушат ту особую связь, которая была между ними и их наставником.

— Что ещё рассказывал тот купец? — спросил Рюрик.

— Немногое. Сказал, что тот человек держался особняком, но несколько раз спасал торговцев от разбойников. И, похоже, местные жители относились к нему с каким-то суеверным страхом. Называли его "Белый Волк" или что-то в этом роде.

Рюрик задумчиво кивнул, но ничего не сказал. Вместо этого он перевёл разговор на более практичные темы:

— Мы должны отправиться на восток до весенних паводков. Как только реки вскроются ото льда, но до того, как разольются. Тогда течение поможет нам двигаться быстрее.

— Согласен, — кивнул Синеус. — Я скажу корабельным мастерам ускорить работу. Если понадобится, наймём ещё людей.

Они продолжили обход верфи, обсуждая детали предстоящего путешествия. Синеус был в своей стихии, планируя и рассчитывая, решая сложные логистические задачи. Но мысли о странном человеке, похожем на Виктора, не покидали его.

Кем на самом деле был их наставник? И что ждёт их всех на восточных землях?

***

Вечером того же дня, когда солнце уже клонилось к закату, Синеус вернулся в поселение. Проходя мимо длинного дома Велемира, он заметил фигуру, сидящую на скамье у входа. Приглядевшись, узнал Виктора.

Наставник, казалось, был погружён в свои мысли, его взгляд был устремлён вдаль, туда, где багровое солнце опускалось в море. Он выглядел... старше, подумал вдруг Синеус. Не физически — лицо Виктора оставалось таким же, как и всегда, без единой морщинки. Но что-то в его позе, в выражении глаз говорило о тяжести прожитых лет, которую обычно не замечали в нём.

— Виктор, — окликнул его Синеус.

Наставник обернулся, и выражение вселенской усталости мгновенно исчезло с его лица, сменившись привычной лёгкой улыбкой.

— А, Синеус, — сказал он. — Как продвигаются дела с кораблями?

— Хорошо, — ответил тот, присаживаясь рядом. — Мы успеем построить их к назначенному сроку. А ты где был весь день? Рюрик искал тебя, когда вернулся.

— Навещал старого друга, — ответил Виктор уклончиво. — Ничего важного.

Синеус внимательно посмотрел на своего наставника. Вблизи тот выглядел как обычно — всё та же идеальная осанка, всё тот же прямой взгляд, не выдающий возраста. И всё же...

— Ты когда-нибудь бывал на востоке, Виктор? — неожиданно даже для себя спросил Синеус. — В землях славян, куда мы собираемся идти?

Виктор на мгновение замер, а затем спокойно ответил:

— Все земли похожи, Синеус. Леса, реки, поля. Люди, живущие на них. Их надежды и страхи.

— Это не ответ, — мягко заметил Синеус.

Виктор слегка улыбнулся:

— А ты стал очень проницательным, мой ученик. Да, я бывал на востоке. Много раз. В разные времена.

— И ты никогда не рассказывал нам? — в голосе Синеуса не было упрёка, только искреннее любопытство.

— Некоторые истории лучше не рассказывать, — тихо произнёс Виктор. — Они слишком длинны или слишком невероятны. Или и то, и другое.

Он посмотрел на Синеуса долгим взглядом, словно оценивая что-то, а затем добавил:

— Из трёх братьев ты всегда был самым вдумчивым. Самым наблюдательным. Рюрик ведёт вперёд силой своей воли, Трувор — яростью и страстью. Но ты... ты видишь то, что другие упускают. Это редкий дар.

— Ты не ответил на мой вопрос, — настаивал Синеус.

— Нет, не ответил, — согласился Виктор. — Потому что ответ может изменить твоё представление обо мне. А сейчас не время для таких перемен. Не сейчас, когда вы стоите на пороге нового пути.

Синеус хотел спросить ещё что-то, но в этот момент к ним подошёл один из воинов Рюрика.

— Господин Виктор, — сказал он. — Конунг Рюрик просит вас присоединиться к нему в доме Велемира. Он собирает совет.

Виктор кивнул:

— Скажи ему, что мы сейчас будем.

Когда воин ушёл, он повернулся к Синеусу:

— Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе больше о своём прошлом. Но не сегодня. Сегодня давай сосредоточимся на будущем — вашем будущем.

С этими словами он поднялся и направился к дому. Синеус последовал за ним, чувствуя, что прикоснулся к чему-то древнему и таинственному. И что его наставник хранит секреты гораздо более глубокие, чем он мог себе представить.

***

### ВИКТОР

В большом зале дома Велемира собрался весь руководящий круг будущей экспедиции. Рюрик сидел во главе стола, справа от него — старый вождь Велемир, слева — Виктор. Дальше расположились Трувор, Синеус, а также старшие дружинники и наиболее уважаемые члены совета племени.

На столе перед ними лежала грубо начерченная карта восточных земель — результат многих рассказов торговцев и путешественников, собранных Виктором воедино. Рюрик водил пальцем по извилистым линиям рек, обозначая маршрут их будущего путешествия.

— Сначала мы пойдём вдоль побережья до устья Невы, — говорил он. — Оттуда — вверх по реке до Ладожского озера. На южном берегу озера заложим первое поселение для контроля водного пути.

— Ладога, — кивнул Виктор. — Хорошее место. Защищённая бухта, плодородные земли вокруг.

— Именно, — согласился Рюрик. — Оттуда часть наших сил пойдёт дальше на юг, по Волхову, до озера Ильмень и земель словен. Если слухи о Гостомысле верны, там нас ждёт приглашение стать правителями.

Велемир задумчиво почесал седеющую бороду:

— Думаешь, местные так просто примут чужака-конунга?

— Не все, — ответил за Рюрика Виктор. — Будет сопротивление. Всегда есть те, кто предпочитает хаос порядку, если этот хаос даёт им власть.

Он говорил уверенно, словно уже видел подобные сценарии много раз. И действительно видел, подумал он про себя. За свою бесконечно долгую жизнь он наблюдал зарождение и падение десятков империй, сотен королевств. И всегда шаблоны были схожими. Амбициозный лидер, многообещающее начало, неизбежное сопротивление, кровавая борьба за власть. А потом — если лидер был действительно выдающимся — период стабильности и процветания. Пока всё снова не начинало разрушаться под весом времени и человеческих слабостей.

Но в этот раз что-то было иначе. Возможно, дело было в самом Рюрике — в этом необычном сочетании амбиций, харизмы и подлинного желания построить нечто достойное. Или в землях, куда они направлялись — богатых, плодородных, но разрозненных, жаждущих объединения под сильной рукой. Или даже в нём самом, Викторе — в его решении не просто наблюдать, как он делал обычно, а активно вмешаться, направить, даже изменить ход истории.

— Виктор? — голос Рюрика вернул его к реальности. — Ты с нами?

— Да, — кивнул он. — Просто задумался о том, с каким сопротивлением мы можем столкнуться.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Рюрик.

Виктор обвёл взглядом собравшихся, а затем произнёс:

— Сопротивление будет с трёх сторон. Во-первых, внутреннее — от местной знати, которая увидит в вас угрозу своей власти. Во-вторых, от соседних племён и народов — чудь, весь, меря, которые не захотят сильного конкурента на своих границах. И в-третьих, от таких же искателей власти и богатства, как вы сами.

— Ингвар, — пробормотал Трувор.

— Не только он, — покачал головой Виктор. — Будут и другие. С севера, с запада, с юга. Когда появляется лакомый кусок, всегда находятся желающие его отхватить.

— И как нам противостоять всему этому? — спросил Синеус.

Виктор позволил себе лёгкую улыбку:

— Так же, как строится любая империя. Силой оружия, где необходимо. Мудростью и дипломатией, где возможно. Торговлей и взаимной выгодой, чтобы привязать людей к себе не страхом, а процветанием.

Он посмотрел прямо на Рюрика:

— Ты должен стать не просто завоевателем, а строителем. Не тем, кто разрушает старый порядок, а тем, кто создаёт новый — лучший, справедливый, выгодный для большинства. Только так твоя власть укоренится и выживет.

Рюрик медленно кивнул. В его глазах Виктор видел отражение своих собственных мыслей — понимание масштаба задачи и готовность её выполнить.

— А что с Ингваром? — спросил Трувор, возвращаясь к насущной проблеме. — После провала покушения он не успокоится. Будет готовить новый удар.

— Без сомнения, — согласился Виктор. — Но теперь он будет осторожнее. Воспользуется другими методами, не только грубой силой.

— Шпионы? — предположил Синеус.

— И предатели, — кивнул Виктор. — Он попытается посеять раздор среди нас, найти слабые места, подкупить или запугать кого-то из ближнего круга.

Рюрик нахмурился:

— Откуда такая уверенность? Ты говоришь так, словно уже видел его план.

Виктор мысленно упрекнул себя за излишнюю откровенность. Он действительно имел некоторые подозрения, основанные на своём опыте и знании человеческой природы. Но не мог объяснить это, не раскрывая больше о себе, чем был готов.

— Я знаю людей, подобных Ингвару, — ответил он уклончиво. — Они предсказуемы в своей непредсказуемости. После провала прямой атаки он попробует обходные пути.

— Значит, нам нужно быть готовыми и к этому, — решительно сказал Рюрик. — Никаких секретов друг от друга. Никаких решений в одиночку. Всё важное обсуждаем вместе, на совете.

Он обвёл взглядом собравшихся:

— Я хочу, чтобы каждый из вас был не просто моим подданным, но соратником. Человеком, которому я могу доверять, и который может доверять мне. Только так мы выстоим против всех угроз и построим то, о чём мечтаем.

Виктор наблюдал за лицами присутствующих. Он видел, как зажигаются глаза людей, как они выпрямляются, проникаясь словами молодого конунга. В этот момент он особенно остро чувствовал, почему выбрал именно Рюрика из всех людей, встреченных им за последние века. Этот юноша обладал даром вдохновлять, объединять, вести за собой — даром истинного лидера.

Совет продолжился обсуждением практических вопросов — сколько людей брать в экспедицию, какие запасы потребуются, как организовать охрану во время путешествия. Виктор участвовал в обсуждении, давая советы, основанные на своём опыте, но часть его разума была занята другими мыслями.

Он думал о том, что ждёт их на востоке. О землях, которые он знал лучше, чем признавался. О народах, живущих там, с их сложными взаимоотношениями, традициями, верованиями. О том, как введение в эту смесь такого катализатора, как Рюрик и его варяги, изменит весь исторический ландшафт.

Он помнил эти места с гораздо более ранних времён — когда первые славянские племена только осваивали эти территории, когда финно-угорские народы были единственными жителями северных лесов. Он был там и позже, с торговыми караванами хазар, с отрядами викингов, с византийскими дипломатами. Видел потенциал этих земель, расположенных на перекрёстке торговых путей, связывающих север и юг, запад и восток.

И теперь он возвращался туда снова. Но не как наблюдатель, а как участник, как один из архитекторов нового государства, которое, возможно, изменит лицо восточной Европы на столетия вперёд.

Эта мысль одновременно пугала и волновала его. За свою почти бесконечную жизнь он научился избегать слишком глубокой вовлечённости в людские дела. Он приходил и уходил, учил и направлял, но никогда не оставался надолго, никогда не привязывался слишком сильно. Это было его правилом, его защитой от боли потери, от горечи видеть, как умирают те, кого он успел полюбить.

Но с Рюриком и его братьями всё стало иначе. Возможно, дело было в том, что он впервые взял на себя роль не просто наставника, а приёмного отца. Или в том, что за последние столетия он слишком устал от своего одиночества и жаждал настоящей связи с кем-то. Или в самих братьях, в их необычных характерах и судьбах.

Так или иначе, он нарушил своё главное правило. Он заботился. И теперь должен был жить с последствиями.

— Виктор! — снова голос Рюрика вернул его к реальности. — Ты опять витаешь где-то в облаках. О чём ты думаешь?

— О будущем, — честно ответил он. — О том, что ждёт нас впереди.

— И что же? — с любопытством спросил Трувор.

Виктор улыбнулся загадочной улыбкой:

— Если бы я знал наверняка, разве был бы смысл отправляться в путь?

Совет завершился ближе к полуночи. Люди разошлись отдыхать, но Рюрик попросил Виктора задержаться. Когда они остались вдвоём, молодой конунг обратился к наставнику с неожиданным вопросом:

— Ты был там раньше, не так ли? В землях, куда мы направляемся.

Виктор внимательно посмотрел на него:

— Что заставило тебя так думать?

— Твоя уверенность, когда ты говоришь о тех местах, — ответил Рюрик. — То, как точно ты описываешь реки, озёра, народы. Это не знание из вторых рук. Ты видел всё своими глазами.

Виктор неопределённо улыбнулся:

— Я много путешествовал в молодости.

— В молодости, — повторил Рюрик с лёгкой иронией. — И когда же это было? Потому что за все двенадцать лет, что я тебя знаю, ты ни на день не изменился. Ни единой новой морщины, ни единого седого волоса.

Он сделал паузу, а затем спросил прямо:

— Кто ты на самом деле, Виктор?

Виктор долго молчал, глядя на догорающий очаг. Наконец, он произнёс:

— Человек, которому довелось увидеть больше, чем большинству. Человек, который хочет помочь тебе построить нечто великое. Это всё, что тебе нужно знать сейчас.

— Этого недостаточно, — покачал головой Рюрик. — Не тогда, когда я доверяю тебе свою жизнь, жизни своих братьев и всех, кто пойдёт за нами.

Виктор посмотрел на молодого человека, которого воспитал как сына, и почувствовал, что больше не может уклоняться от правды. По крайней мере, от части её.

— Иногда знание приносит не силу, а сомнения, Рюрик, — тихо сказал он. — Уверен ли ты, что хочешь этого?

— Я хочу правды, — твёрдо ответил Рюрик. — Какой бы она ни была.

Виктор глубоко вздохнул:

— Хорошо. Но не здесь. Пойдём со мной.

Они вышли из дома и направились к берегу моря. Ночь была ясной, звёздной, и полная луна отражалась в спокойных водах серебристой дорожкой. Здесь, вдали от поселения, Виктор чувствовал себя свободнее.

— Я действительно бывал в землях славян, — начал он, глядя на море. — Не раз и не два. Я видел, как первые славянские племена приходили на эти земли, сменяя других. Видел, как строились первые городища, как прокладывались торговые пути с севера на юг. Видел первые набеги варягов и то, как постепенно торговля вытесняла войну.

Он повернулся к Рюрику, и в лунном свете его глаза казались ещё более неестественно голубыми, почти светящимися:

— Я видел всё это, потому что я живу очень, очень долго, Рюрик. Дольше, чем любой человек имеет право жить.

Рюрик не выглядел шокированным, скорее задумчивым:

— Я всегда чувствовал, что в тебе есть что-то... нечеловеческое. Что-то древнее.

— Я человек, — мягко возразил Виктор. — Просто с очень странной судьбой.

— Сколько тебе лет? — прямо спросил Рюрик.

Виктор грустно улыбнулся:

— Я перестал считать много веков назад. Тысячелетия сливаются, как волны в море.

Рюрик потрясённо молчал, пытаясь осмыслить услышанное.

— Как такое возможно? — наконец спросил он. — Ты... бессмертен?

— Не совсем, — ответил Виктор. — Я могу быть ранен, могу чувствовать боль. Но мои раны заживают быстрее, чем у обычных людей. А старость... старость никогда не приходит.

Он сделал паузу, а затем добавил:

— Я не знаю, почему я такой. Не знаю, есть ли у моей жизни предел. Я просто... существую. Продолжаю существовать, пока всё вокруг меня рождается и умирает.

— И сколько... таких, как ты? — осторожно спросил Рюрик.

— Не знаю, — честно ответил Виктор. — За всю свою жизнь я встречал лишь нескольких подобных мне. И то мельком, на расстоянии. Мы не стремимся к обществу друг друга. Слишком много воспоминаний, слишком много старых ран.

Рюрик медленно переваривал услышанное. Затем спросил:

— Почему ты выбрал нас? Меня и моих братьев? Почему решил вмешаться в наши жизни?

Это был самый сложный вопрос, и Виктор не сразу нашёл ответ.

— За долгую жизнь я научился видеть... потенциал. В людях, в событиях, в местах. Словно нити судьбы, переплетающиеся определённым образом. Когда я увидел тебя — того маленького мальчика в горящей деревне — я почувствовал такой потенциал. Словно ты был точкой, вокруг которой могла измениться история.

Он положил руку на плечо Рюрика:

— Я не мог знать наверняка. Не мог предвидеть, каким человеком ты станешь. Но я чувствовал, что должен дать тебе шанс. Должен помочь тебе найти свой путь.

— И ты намерен идти с нами до конца? — спросил Рюрик. — Или исчезнешь, как только цель будет достигнута?

Виктор отвёл взгляд:

— Я не могу остаться навсегда, Рюрик. Никогда не могу. Люди начинают замечать, что я не меняюсь, не старею. Возникают вопросы, страхи, суеверия. Рано или поздно мне придётся уйти.

— Но не сейчас? — в голосе Рюрика прозвучала почти детская просьба.

— Нет, не сейчас, — с улыбкой ответил Виктор. — Я буду рядом, пока ты не утвердишься на новом месте. Пока не станешь настоящим правителем, а не просто амбициозным конунгом с флотом драккаров.

Они стояли молча, глядя на море. Наконец, Рюрик произнёс:

— Я расскажу братьям?

— Если хочешь, — кивнул Виктор. — Это твоё право. Но, может быть, не всё сразу. Такие истины нужно принимать постепенно.

Рюрик кивнул, понимая мудрость этого совета. Неожиданно он повернулся к Виктору с ещё одним вопросом:

— Все эти годы ты учил нас сражаться, строить корабли, торговать... Но ты также учил нас мудрости правления. Ты видел взлет и падение королевств, империй. Ты знаешь, что делает правителя великим.

— К чему ты клонишь? — спросил Виктор, хотя уже догадывался.

— Я хочу знать, был ли ты сам когда-нибудь королем? Правителем?

Виктор долго молчал, глядя на лунную дорожку, тянущуюся по морю. Наконец он тихо произнёс:

— Да. Давно. В землях, которых больше не существует, под именем, которое давно забыто.

— И что случилось? — осторожно спросил Рюрик.

— То, что случается со всеми королевствами, рано или поздно, — с грустной улыбкой ответил Виктор. — Оно пало. Враги снаружи, разлад внутри, ошибки правителя... А может, просто его время пришло. Даже самые великие державы не вечны, Рюрик. Но те, что построены на прочном фундаменте, оставляют наследие, которое живёт века.

Он положил руку на плечо молодого человека:

— Именно поэтому я так настаиваю на том, чтобы ты строил не просто королевство для себя, а державу, которая переживёт тебя. Которая даст твоему народу больше, чем просто твоё правление.

Рюрик задумчиво кивнул:

— Я постараюсь не разочаровать тебя, учитель.

— Ты не можешь разочаровать меня, — мягко ответил Виктор. — Ты можешь только разочаровать себя, если не будешь стремиться к тому, чего действительно достоин.

Они ещё долго стояли у моря, говоря о прошлом и будущем, о королевствах давно минувших дней и о том, которое ещё только предстояло создать. Виктор рассказывал выборочные истории из своей долгой жизни, а Рюрик жадно впитывал эту мудрость, иногда задавая вопросы, иногда просто молча слушая.

Когда они наконец вернулись в поселение, первые лучи солнца уже окрашивали восточный край неба в розовый цвет. Новый день начинался — один из многих для Виктора, но особенный для Рюрика. День, когда он впервые увидел своего наставника таким, каким тот был на самом деле — не просто мудрым воином, но свидетелем тысячелетий человеческой истории.

И эта новая правда, как ни странно, не умалила его уважения к Виктору, а лишь углубила его. Теперь Рюрик понимал, что означает для такого существа, как Виктор, выбрать его своим учеником. Какую ответственность это накладывает. И он был полон решимости оправдать это доверие.

***

### ХЕЛЬГА

Прошло три месяца с того дня, когда Хотен согласился присоединиться к экспедиции Рюрика. Три месяца интенсивных приготовлений, сборов, планирования. Хельга едва успевала следить за всем, что происходит вокруг.

Сегодня она стояла на берегу, наблюдая за погрузкой последних припасов на корабли, которые должны были отправиться на рассвете следующего дня. Двенадцать драккаров, украшенных резными драконьими головами, покачивались на волнах у причала. На некоторых уже размещались семьи переселенцев с их скарбом, на других грузили бочки с пресной водой, мешки с зерном, оружие, инструменты — всё необходимое для основания новых поселений.

Всего на восток отправлялись около пятисот человек — воины, ремесленники, торговцы с семьями. Многие из них оставляли свои дома навсегда, продав всё имущество, которое не могли взять с собой. Это был исход — не из отчаяния, а из надежды на лучшее будущее, более безопасное и благополучное.

— Не верится, что завтра мы действительно отправляемся, — раздался голос рядом с ней.

Хельга обернулась и увидела Рюрика. За последние месяцы они часто работали вместе — она помогала с переводом во время переговоров с другими племенами, составляла списки необходимых припасов, служила посредником между варяжской и славянской частями будущей экспедиции. И с каждым днём её уважение к молодому конунгу только росло.

— Всё готово? — спросила она.

— Настолько, насколько может быть, — ответил Рюрик с лёгкой улыбкой. — В подобных предприятиях никогда нельзя быть полностью готовым ко всему. Но мы сделали всё, что могли.

Он окинул взглядом бухту, где собрался их флот:

— Твой отец был прав, предложив взять больше зерна и меньше скота. Первый год будет самым трудным, пока мы не наладим собственное хозяйство.

— Он много лет торговал в тех краях, — кивнула Хельга. — Знает, с какими трудностями мы можем столкнуться.

Они стояли некоторое время молча, наблюдая за последними приготовлениями. Затем Рюрик повернулся к ней:

— Я хотел поблагодарить тебя, Хельга. За последние месяцы ты сделала больше, чем я мог ожидать. Без тебя мы не смогли бы так хорошо подготовиться.

Хельга почувствовала, как кровь приливает к щекам:

— Я просто выполняла свой долг.

— Нет, — покачал головой Рюрик. — Ты делала больше. Ты вкладывала в это всю душу. И я ценю это.

Он помолчал, а затем добавил:

— Когда мы придём на восток, мне понадобятся такие люди, как ты. Не просто переводчики или советники. Люди, способные видеть обе стороны, понимать оба народа. Мосты между варягами и славянами.

— Я буду рада служить тебе в этом качестве, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и профессионально.

Рюрик кивнул, но что-то в его взгляде говорило, что он видит больше, чем она показывает:

— Я надеюсь на это. А сейчас мне нужно закончить с последними приготовлениями. Увидимся вечером на прощальном пиру.

Он ушёл, а Хельга ещё долго стояла на берегу, глядя на корабли и думая о том, как изменилась её жизнь за эти месяцы. И как ещё больше она изменится завтра, когда они отправятся в путь к новому дому.

***

Вечерний пир был в самом разгаре, когда к Хельге, стоявшей у края площади, где проходило празднество, подошёл Трувор, младший брат Рюрика.

— Не присоединишься к веселью? — спросил он, протягивая ей кубок с медовухой. — Завтра начнётся долгое плавание, стоит насладиться последней ночью на твёрдой земле.

Хельга приняла кубок с благодарной улыбкой:

— Я просто наблюдаю. Интересно видеть, как варяги и славяне начинают находить общий язык.

Действительно, на площади смешались представители обоих народов — варяжские воины с мечами на поясах и славянские торговцы с их жёнами и детьми. Они пили, ели, иногда даже пытались танцевать под музыку, которая тоже была странной смесью северных и восточных мотивов.

— Рюрик умеет объединять людей, — заметил Трувор, проследив за её взглядом. — Это его дар. И твой тоже, кажется.

Хельга вопросительно посмотрела на него.

— Я видел, как ты работала эти месяцы, — пояснил Трувор. — Как легко находила общий язык и с нашими воинами, и со славянскими семьями. Как улаживала конфликты, даже не дав им разгореться. Это редкий талант.

— Мне просто повезло родиться между двумя мирами, — пожала плечами Хельга. — Я не могу быть полностью варяжкой или полностью славянкой, поэтому учусь понимать обе стороны.

— Именно это и делает тебя ценной, — сказал Трувор. — Особенно для моего брата.

В его голосе прозвучало что-то такое, что заставило Хельгу насторожиться:

— Что ты имеешь в виду?

Трувор отпил из своего кубка, прежде чем ответить:

— Только то, что Рюрик очень высоко ценит твои таланты. Он несколько раз говорил мне, как важно будет иметь тебя рядом, когда мы прибудем в земли словен.

Хельга почувствовала облегчение, но и лёгкое разочарование:

— Конечно. Мои языковые навыки будут полезны.

— Не только это, — Трувор внимательно смотрел на неё. — Ты не замечала, как он смотрит на тебя?

Хельга почувствовала, как краска заливает её лицо:

— Не понимаю, о чём ты.

Трувор усмехнулся:

— Я знаю своего брата лучше, чем кто-либо. И я вижу, что ты ему не безразлична. Не просто как переводчица или дочь союзника.

Хельга не знала, что ответить. Часть её хотела верить словам Трувора, но другая часть боялась надеяться напрасно.

— Твой брат будет конунгом, возможно, даже королём, — наконец сказала она. — Его брак, скорее всего, будет политическим союзом, а не делом сердца.

— Возможно, — согласился Трувор. — Но это не значит, что его сердце не может выбрать свой путь.

Он допил свой кубок и двинулся прочь:

— Просто подумай об этом. И знай, что я был бы рад видеть тебя своей невесткой. Синеус, я уверен, тоже.

С этими словами он растворился в толпе, оставив Хельгу в смятении чувств. Она не хотела признаваться себе, насколько глубоко её затронули слова Трувора. Насколько сильно ей хотелось верить, что Рюрик действительно видит в ней нечто большее, чем просто полезного союзника.

Но сейчас не время для таких мыслей, напомнила она себе. Завтра начнётся новая глава их жизни, полная опасностей и трудностей. И ей нужна ясная голова, чтобы встретить эти вызовы.

Внезапно в толпе праздновавших возникло движение. Люди расступались, и Хельга увидела своих младших братьев — Бравлина и Велемуда, спешащих к ней с растерянными лицами.

— Что случилось? — спросила она, мгновенно забыв о собственных переживаниях.

— Тебя ищет отец, — выпалил Бравлин. — Срочно. Он у нашего дома с каким-то незнакомцем.

— Незнакомцем? — нахмурилась Хельга.

— Странный человек, — добавил Велемуд. — Маленький, тощий, с бегающими глазами. Говорит с акцентом.

Хельга почувствовала укол беспокойства. У отца было много торговых партнёров и знакомых, но появление незнакомца накануне отплытия казалось подозрительным.

— Идите обратно к отцу, — сказала она братьям. — Скажите, что я сейчас буду.

Когда мальчики убежали, Хельга быстро огляделась, ища Рюрика или Виктора. Но в толпе их не было видно. Решив не терять времени, она направилась к своему дому, расположенному на окраине поселения.

У дома она увидела отца, разговаривающего с невысоким худым человеком, чья внешность вызывала странное чувство тревоги. Что-то было не так в его позе, в его бегающих глазах, не останавливающихся долго ни на одном предмете.

— А, вот и ты, — сказал Хотен, увидев дочь. — Этот человек хочет поговорить с тобой. Говорит, что у него есть информация, важная для нашего путешествия.

Незнакомец улыбнулся, обнажив неровные зубы:

— Информация, которая может спасти жизни, госпожа. Но не здесь, — он огляделся с преувеличенной осторожностью. — Слишком много ушей.

— Кто ты? — прямо спросила Хельга.

— Просто человек, которому стало известно кое-что важное, — уклончиво ответил незнакомец. — Нечто, касающееся планов конунга Ингвара против вашей экспедиции.

Хельга и Хотен переглянулись. Упоминание Ингвара сразу придало словам незнакомца вес.

— И что же ты знаешь? — спросил Хотен.

— Не здесь, — повторил незнакомец, ещё раз опасливо оглядевшись. — За поселением, у старого дуба на холме. Через час. Приходите одни, иначе я не скажу ни слова.

С этими словами он быстро растворился в темноте.

— Не нравится мне это, — пробормотал Хотен. — Слишком подозрительно.

— Но если он действительно знает что-то важное о планах Ингвара... — задумчиво произнесла Хельга.

— Это может быть ловушка, — возразил Хотен. — Нужно сообщить Рюрику.

— И потерять информацию, если незнакомец говорит правду? — покачала головой Хельга. — Он сказал прийти одним.

— Я не позволю тебе идти туда, — решительно сказал Хотен. — Это слишком опасно.

— Не мне, — согласилась Хельга. — Нам. Мы пойдём вместе, но возьмём с собой охрану, которая останется в укрытии неподалёку. Если это ловушка, они придут на помощь. Если нет — мы получим ценные сведения.

Хотен задумался, а затем неохотно кивнул:

— Хорошо. Но мы возьмём не меньше десятка воинов. И предупредим Рюрика, где мы будем.

Хельга согласилась. Она не могла избавиться от чувства тревоги, но информация об Ингваре была слишком важна, чтобы игнорировать её, особенно накануне отплытия.

***

Час спустя Хельга и Хотен, в сопровождении десятка варяжских воинов, подходили к указанному месту встречи. Старый дуб на холме за поселением был хорошо виден в свете полной луны.

По плану, воины должны были рассредоточиться вокруг, оставаясь невидимыми, но готовыми прийти на помощь по первому сигналу. Хельга и Хотен продолжили путь вдвоём.

У дуба никого не было. Только ветер шелестел листвой, и где-то вдалеке ухала сова.

— Может быть, он передумал, — прошептала Хельга.

— Или наблюдает за нами, чтобы убедиться, что мы пришли одни, — ответил Хотен, незаметно проверяя кинжал на поясе.

Они ждали, напряжённо вглядываясь в темноту. Прошло несколько минут, и Хельга уже начала думать, что незнакомец действительно не придёт, когда из-за дуба вынырнула тощая фигура.

— Вы пришли, — сказал человек, судорожно оглядываясь. — Хорошо. Но вы не одни. Я вижу ваших воинов в кустах.

Хотен напрягся:

— Если ты думал, что мы придём без охраны к незнакомцу с подозрительными новостями, то ты глупее, чем кажешься.

Незнакомец нервно хихикнул:

— Нет, нет, я понимаю. Осторожность — мать мудрости. Но моя информация... она очень, очень опасна. Если узнают, что я рассказал...

— Говори уже, — нетерпеливо перебил его Хотен. — Что ты знаешь о планах Ингвара?

Человек приблизился ещё немного, и теперь Хельга могла рассмотреть его лицо в лунном свете. Оно было неприятным — острое, с близко посаженными глазами и тонкими губами, постоянно кривящимися в нервной улыбке.

— Ингвар планирует не просто атаковать ваш флот, — зашептал он. — Он хочет уничтожить вас изнутри. У него есть шпионы среди ваших людей. Они должны поджечь корабли в первую же ночь в море, когда все будут спать.

Хотен нахмурился:

— Кто эти шпионы?

— Я... я не знаю всех, — заикаясь, ответил незнакомец. — Но главный из них — человек, близкий к Рюрику. Кто-то, кому он доверяет.

— Имя, — потребовала Хельга. — Кто это?

Незнакомец хотел ответить, но вдруг резко обернулся, словно услышав что-то. В то же мгновение из темноты вылетела стрела и вонзилась ему в горло. Он упал, хрипя и захлёбываясь кровью.

— Засада! — крикнул Хотен, выхватывая меч.

Со всех сторон на них бросились тёмные фигуры. Варяжские воины выскочили из своих укрытий и вступили в бой с нападавшими.

Хотен встал перед дочерью, защищая её. Он успел отразить удар первого атакующего и даже сразить его, но второй напал сбоку. Меч нападавшего вонзился в бок Хотена, и он упал с криком боли.

— Отец! — закричала Хельга, бросаясь к нему.

Но в этот момент чьи-то сильные руки схватили её сзади. Она попыталась вырваться, но нападавший был слишком силён. Краем глаза она видела, как варяжские воины сражаются с превосходящими силами противника — людьми в тёмных плащах, чьи лица скрывали капюшоны.

— Хельга! — услышала она крик отца, пытавшегося подняться, несмотря на рану.

— Лежи смирно, старик, — прошипел один из нападавших, приставляя меч к горлу Хотена. — Или твоя дочь умрёт прямо сейчас.

Хельга почувствовала, как к её горлу тоже прижимают холодное лезвие.

— Не сопротивляйся, девка, и, может, проживёшь ещё немного, — прошептал ей в ухо голос с сильным датским акцентом.

Вокруг продолжался бой. Большинство варяжских воинов уже пали, но двое или трое ещё сражались, отчаянно пытаясь прорваться к Хельге и Хотену.

Внезапно один из нападавших вскрикнул и упал с торчащей из спины стрелой. За ним второй. В темноте мелькнула высокая фигура, двигавшаяся с невероятной скоростью и точностью. Меч в её руках словно танцевал, сея смерть среди врагов.

— Виктор, — выдохнула Хельга, узнав наставника Рюрика.

Человек, державший нож у её горла, нервно огляделся. Его товарищи падали один за другим под ударами неожиданного противника. Паника охватила его, и он уже готов был бежать, бросив свою пленницу, но внезапно раздался властный голос:

— Держи её крепче, идиот! Она наш билет отсюда!

Из тени выступил высокий человек в богатом плаще. Его длинные седеющие волосы и борода, заплетённая в косы, выдавали в нём варяжского вождя. А холодные голубые глаза, горевшие ненавистью, не оставляли сомнений в его личности.

— Ингвар, — прошептал Хотен, узнав давнего врага Рюрика.

— Рад, что ты помнишь меня, старый торгаш, — усмехнулся тот. — Жаль, что наша встреча будет недолгой.

Он повернулся к Виктору, который остановился в нескольких шагах, держа окровавленный меч наготове:

— А ты должен быть знаменитый наставник Рюрика. Виктор, верно? Наслышан о тебе. Говорят, ты не простой воин.

— Отпусти девушку, Ингвар, — спокойно сказал Виктор. — Твои люди мертвы или разбежались. Тебе не уйти.

— О, я уйду, — возразил Ингвар. — Вместе с ней. А если ты или кто-то ещё попытаетесь меня остановить, она умрёт.

Чтобы подчеркнуть свои слова, он кивнул человеку, держащему Хельгу, и тот сильнее прижал нож к её горлу. Хельга почувствовала, как лезвие слегка надрезает кожу, и тёплая струйка крови потекла по шее.

Виктор не шевелился, но его глаза, казалось, светились в темноте неестественным голубым светом.

— Ты совершаешь ошибку, Ингвар, — тихо сказал он. — Отпусти её, и я позволю тебе уйти. Иначе ты отсюда не выберешься.

— Интересно, — усмехнулся Ингвар. — А что скажет Рюрик, когда узнает, что его драгоценный наставник не смог спасти девушку, в которую он влюблён? Что ты позволил ей умереть, хотя мог спасти?

Виктор не ответил, но что-то в его позе изменилось. Он словно собрался для прыжка, хотя внешне оставался неподвижным.

— Я считаю до трёх, — сказал он вместо этого. — На счёт "три" ты отпускаешь её и уходишь. Или умираешь здесь.

— Ты блефуешь, — фыркнул Ингвар. — Ты не рискнёшь её жизнью.

— Один, — начал отсчёт Виктор, игнорируя его слова.

— Стой, где стоишь! — крикнул человек, державший Хельгу, заметно нервничая.

— Два, — продолжил Виктор, делая шаг вперёд.

— Я перережу ей горло! — закричал Ингвар, и его человек сильнее прижал нож к шее Хельги.

— Три, — закончил Виктор.

То, что произошло дальше, Хельга помнила как в тумане. Виктор двинулся с такой невероятной скоростью, что казался размытым силуэтом. В один момент он стоял в нескольких шагах от неё, в следующий — оказался рядом. Она почувствовала резкую боль от ножа, скользнувшего по коже, когда её похититель дёрнулся, а затем его хватка ослабла, и он упал замертво.

Ингвар успел выхватить меч, но не успел даже замахнуться. Виктор оказался рядом с ним и одним движением выбил оружие из его рук. Второй удар отправил варяжского конунга на колени.

— Пощади, — выдохнул Ингвар, внезапно потеряв всю свою надменность. — Я могу заплатить. Могу отдать тебе корабли, золото, всё, что угодно!

Виктор смотрел на него сверху вниз, и в его глазах была древняя, нечеловеческая холодность:

— Я предлагал тебе уйти. Ты отказался.

Меч опустился, и голова Ингвара покатилась по земле, а тело рухнуло рядом, извергая фонтан крови.

Хельга, пошатываясь, отступила от этого зрелища. Она прижала руку к порезу на шее, который, к счастью, оказался неглубоким.

— Отец! — вспомнила она и бросилась к Хотену, который всё ещё лежал на земле, зажимая рану на боку.

— Как он? — спросил Виктор, приближаясь.

— Жив, — ответила Хельга, осматривая рану. — Но нужно немедленно остановить кровь и вернуть его в поселение.

Виктор опустился на колени рядом с раненым Хотеном и осмотрел рану.

— Глубоко, но не смертельно, если быстро остановить кровь, — сказал он. — Потерпи, друг.

Он оторвал полосу ткани от своего плаща и плотно перевязал рану Хотена, умело накладывая повязку. Его движения были уверенными, как у человека, делавшего это сотни раз.

— Как... ты нашёл нас? — прохрипел Хотен, морщась от боли.

— Рюрик беспокоился, — ответил Виктор. — Когда он узнал, что вы отправились на встречу с подозрительным незнакомцем, то послал меня следом. Я подоспел как раз вовремя.

Он закончил с повязкой и повернулся к Хельге:

— А твоя рана?

— Просто царапина, — отмахнулась она, хотя порез на шее продолжал кровоточить.

Виктор не стал спорить. Вместо этого он оторвал ещё одну полосу ткани и аккуратно перевязал шею девушки.

— Скоро сюда придёт подмога, — сказал он. — Я послал одного из выживших воинов обратно в поселение за помощью.

Хельга кивнула, благодарная за его спокойную уверенность. Затем её взгляд упал на обезглавленное тело Ингвара, и она вздрогнула:

— Это действительно был он? Сам Ингвар?

— Да, — мрачно подтвердил Виктор. — И его смерть приведёт к серьёзным последствиям. Его люди не оставят это просто так.

— Но... почему он лично явился сюда? — недоумевала Хельга. — Почему не послал наёмников?

— Гордость, — ответил Виктор. — И ненависть к Рюрику, которая затмила его рассудок. Он хотел лично нанести удар — похитить тебя, чтобы использовать против Рюрика.

Хельга поёжилась:

— Значит, все эти слухи о шпионах... просто приманка?

— Возможно, не только приманка, — задумчиво произнёс Виктор. — Будет разумно проверить корабли перед отплытием. И присматривать за новыми людьми, недавно присоединившимися к нам.

Он оглянулся, услышав приближающиеся голоса и топот ног. К ним спешила большая группа варяжских воинов во главе с самим Рюриком.

— Отец! Хельга! — воскликнул Рюрик, увидев их. Его лицо исказилось от тревоги, когда он заметил кровь и повязки.

— Они ранены, но будут жить, — сказал Виктор, поднимаясь навстречу своему ученику. — А вот он — нет.

Он указал на тело Ингвара, и Рюрик замер на месте, увидев голову своего давнего врага, лежащую отдельно от тела.

— Ингвар? — недоверчиво прошептал он. — Сам Ингвар Жестокий?

— Да, — кивнул Виктор. — Это была ловушка. Он планировал похитить Хельгу, чтобы использовать против тебя.

Рюрик был потрясён настолько, что на мгновение потерял дар речи. Затем он опомнился и быстро отдал распоряжения:

— Четверо несут Хотена. Двое — голову Ингвара. Остальные собирают тела наших павших. Никого не оставлять врагам.

Он подошёл к Хельге и осторожно коснулся её плеча:

— Ты можешь идти?

— Да, — кивнула она, стараясь выглядеть сильнее, чем чувствовала себя. — Со мной всё в порядке.

— Я понесу её, — неожиданно вмешался Виктор. — Она потеряла кровь и стоит на ногах только благодаря силе воли.

Прежде чем Хельга успела возразить, Виктор легко поднял её на руки, как если бы она ничего не весила. Рюрик кивнул в знак согласия и двинулся рядом с ними.

— Что произошло? — спросил он по пути назад к поселению. — Весь день ты провела рядом со мной, почему не сказала о встрече?

— Я узнала о ней только вечером, — ответила Хельга, чувствуя странную заботу в его голосе. — Этот человек пришёл после пира, сказал, что у него есть информация о шпионах Ингвара на наших кораблях.

— Он был частью ловушки, — сказал Виктор. — Подсадной утка, чтобы выманить вас туда, где можно устроить засаду.

— А шпионы? — нахмурился Рюрик. — Это правда или тоже часть обмана?

— Лучше проверить, — ответил Виктор. — Информация могла быть и правдивой — чтобы придать ловушке правдоподобность.

Рюрик мрачно кивнул:

— Я распоряжусь проверить все корабли перед отплытием. И усилю охрану вокруг поселения на ночь. Если Ингвар был здесь, могут быть и другие его люди.

Они шли молча некоторое время. Хельга, несмотря на усталость и потрясение, не могла не заметить, как часто Рюрик бросал на неё обеспокоенные взгляды.

— Нам придётся отложить отплытие на день или два, — наконец сказал он. — Пока твой отец не будет в состоянии путешествовать.

— Не стоит, — слабо возразила Хельга. — Отец не захотел бы задерживать всю экспедицию из-за него.

— Я не оставлю своего ключевого союзника и его семью позади, — твёрдо ответил Рюрик. — День-другой ничего не изменят.

Его тон не допускал возражений, и Хельга промолчала, хотя и была тронута его заботой. Она начинала понимать, что слова Трувора, возможно, не были просто дружеским поддразниванием.

***

Следующие два дня прошли в напряжённой подготовке к отплытию. Каждый корабль тщательно проверяли на наличие скрытых горючих материалов или других средств диверсии. Охрана поселения была усилена, а тело Ингвара торжественно сожгли на погребальном костре, отдавая дань уважения поверженному врагу, каким бы жестоким он ни был.

Голову конунга отправили на его родовые земли с двумя нейтральными торговцами — как доказательство его смерти и предупреждение тем, кто мог бы попытаться продолжить его дело.

Хотен быстро шёл на поправку благодаря заботам жены и целителя. Рана оказалась серьёзной, но не смертельной, и к исходу второго дня он уже мог сидеть и давать указания по подготовке семьи к отплытию.

Хельга не отходила от отца всё это время, помогая ему и матери, а также успокаивая младших братьев, испуганных недавними событиями. Она почти не виделась с Рюриком, который был занят последними приготовлениями и разбирательством с последствиями смерти Ингвара.

Но вечером перед днём отплытия он пришёл в дом Хотена. К этому времени все приготовления были завершены, и корабли стояли у причала, полностью загруженные и готовые к далёкому путешествию.

— Как он? — спросил Рюрик, когда Хельга вышла к нему.

— Лучше, — ответила она. — Целитель говорит, что он сможет путешествовать завтра, если мы устроим ему удобное место на корабле.

— Я уже распорядился, — кивнул Рюрик. — На моём «Морском волке» оборудована специальная лежанка для него.

— Спасибо, — искренне сказала Хельга. — За всё, что ты делаешь для нас.

Рюрик смотрел на неё так, словно хотел сказать что-то важное, но не мог найти нужных слов:

— Я... Мне нужно поговорить с тобой, Хельга. Не как конунгу с союзником, а... просто как человеку с человеком.

Её сердце забилось быстрее:

— Я слушаю.

— Когда я узнал, что ты в опасности, — медленно начал Рюрик, — я почувствовал такой страх, какого не испытывал никогда прежде. Не за себя, не за свои планы, а за тебя. И я понял, что ты стала для меня... очень важна.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями:

— Завтра мы отправимся в новые земли. Начнём строить новую жизнь, новое королевство. И я... я хотел бы, чтобы ты была рядом со мной в этом путешествии. Не просто как переводчица или дочь союзника, а как... как тот, кому я могу доверять больше всего. Тот, с кем я хочу разделить всё, что предстоит.

Хельга затаила дыхание, не веря своим ушам:

— Ты... ты предлагаешь мне...

— Не сейчас, — поспешно сказал Рюрик. — Не формально. Мы едва знаем друг друга, и впереди слишком много неизвестного. Но... когда мы обоснуемся на новых землях, когда я стану тем, кем должен стать... тогда я хотел бы попросить твоей руки по всем правилам. Если ты согласишься.

Хельга почувствовала, как к глазам подступают слёзы — от облегчения, от счастья, от осознания, что её тайные надежды не были напрасными.

— Я... я не знаю, что сказать, — честно призналась она.

— Ничего не говори, — мягко ответил Рюрик. — Просто знай, что это в моём сердце. И когда придёт время, я спрошу тебя снова — уже как князь, а не просто конунг ободритов.

Он взял её руку и поднёс к губам в нежном, почти невесомом поцелуе:

— До завтра, Хельга.

С этими словами он ушёл, оставив её стоять на пороге дома, переполненную эмоциями и надеждами на будущее, которое теперь казалось ярче, чем когда-либо.

***

### РЮРИК

Рассвет над морем был прекрасен. Первые лучи солнца окрашивали воду и небо в золотисто-розовые тона, а лёгкий ветер с востока словно сам подгонял их в путь.

Рюрик стоял на носу своего драккара, наблюдая, как последние люди поднимаются на корабли. Всё было готово к отплытию. Двенадцать судов, украшенных резными драконьими головами, покачивались на волнах, наполненные людьми, животными, припасами — всем необходимым для основания новой жизни на далёких берегах.

— Хороший день для начала пути, — сказал Виктор, подходя к нему. — Ветер попутный, море спокойное.

Рюрик кивнул, глядя, как на соседний корабль поднимается семья Хотена. Самого торговца, всё ещё слабого после ранения, осторожно несли на носилках. За ним следовала его жена с младшими сыновьями, а замыкала процессию Хельга. Поймав взгляд Рюрика, она слегка улыбнулась и кивнула ему.

— Я говорил с ней вчера, — тихо сказал Рюрик, зная, что Виктор поймёт, о чём речь. — Не просил руки — ещё слишком рано. Но дал понять, что... что она значит для меня больше, чем просто союзник.

Виктор внимательно посмотрел на своего ученика:

— И что она ответила?

— Почти ничего, — с лёгкой улыбкой сказал Рюрик. — Но я видел в её глазах, что чувства взаимны.

Виктор кивнул:

— Она будет хорошей княгиней. Умной, дипломатичной, понимающей оба народа. И, что важнее, она добра сердцем, но не слаба духом.

Рюрик был удивлён такой оценкой:

— Ты так хорошо её знаешь?

— Я наблюдаю, — пожал плечами Виктор. — За долгую жизнь учишься видеть сущность людей почти сразу.

Их разговор прервал подошедший Трувор:

— Все корабли готовы, брат. Ждём только твоего сигнала.

Рюрик обвёл взглядом бухту, где собрался его флот, и людей, собравшихся на берегу проводить уходящих. Среди них был и старый вождь Велемир, оставшийся хранить поселение ободритов. Он поднял руку в прощальном жесте, и Рюрик ответил тем же.

— Пора, — сказал он. — Подайте сигнал к отплытию.

Трувор кивнул и дал знак трубачу. Протяжный звук рога разнёсся над водой, и гребцы на всех кораблях взялись за вёсла. Якоря были подняты, канаты отвязаны от причальных свай.

Флот медленно двинулся от берега. Люди на берегу махали руками, кто-то плакал, кто-то кричал пожелания удачи и благословения.

Рюрик стоял на носу своего корабля, глядя вперёд, где расстилалось бескрайнее море. Где-то далеко на востоке лежали земли, о которых он мечтал — богатые, плодородные, ждущие сильной руки, способной объединить их под единой властью.

Земли, которые он намеревался сделать своими. Не просто для себя, но для всех, кто последовал за ним. Для всех, кто поверил в его мечту.

— Ты готов к тому, что нас ждёт? — тихо спросил Виктор, стоявший рядом с ним.

Рюрик посмотрел на своего наставника — человека, который, как он теперь знал, прожил тысячи лет и видел взлёт и падение бесчисленных королевств. Человека, выбравшего его из всех людей, чтобы помочь построить нечто новое, нечто значительное.

— Готов ли я? — повторил Рюрик. — Нет. Никто не может быть готов к неизвестному. Но я полон решимости встретить всё, что ждёт впереди, и преодолеть любые препятствия.

Он обвёл взглядом свой корабль, где собрались его ближайшие соратники — братья Трувор и Синеус, старшие дружинники, доверенные советники. Посмотрел на соседние суда, где расположились их семьи, ремесленники, торговцы — все, кто рискнул последовать за молодым конунгом в неизвестные земли.

— Я не могу обещать, что путь будет лёгким, — сказал Рюрик, словно обращаясь ко всем им сразу. — Но я клянусь, что цель стоит любых трудностей. Мы построим нечто великое — державу, которая объединит север и восток, море и сушу, разные народы под едиными законами и справедливой властью.

Виктор смотрел на своего ученика с тихой гордостью. В этот момент он видел в Рюрике не просто амбициозного молодого конунга, а будущего основателя династии, человека, чьё имя будет жить в веках.

— Я верю в тебя, — просто сказал он. — И я буду рядом, пока ты не встанешь твёрдо на этот путь.

Они продолжали стоять на носу корабля, глядя вперёд, где горизонт постепенно расступался перед ними, открывая путь в новый мир, новую эпоху — эпоху, которая однажды будет носить имя Рюрика и его потомков.

А далеко за их спинами, на высоком холме над бухтой, старый охотник Велеслав — тот самый, кто много лет назад видел ужасную рану и чудесное исцеление Виктора в болотной воде — смотрел вслед уходящим кораблям. Он один из всех провожающих понимал, что вместе с этими кораблями уходило не просто несколько сотен людей, но и часть древней, непостижимой тайны, связанной с бессмертным воином, выбравшим смертного юношу для великих дел.

— Береги их, Белый Волк, — прошептал старик, зная, что его слова не долетят до уходящих судов. — И да хранят вас боги на вашем пути.

***

Тг автора с анонсами и всем прочим.

https://t.me/GRAYSONINFERNO