Первый пользователь. Книга 2

Глава 15

Глава 15:

Я стоял на полигоне и снова мандражировал. За прошедшие пол дня с момента приключений в пустыне, энергия, конечно, немного восстановилась, и сейчас была на уровне тридцати процентов, но если задаться целью, то просадить ее пулями можно буквально за пару минут, а потом моя тушка будет полностью беззащитна.

Томилин, когда узнал о том, что у меня есть пассивная защита от дальних атак, пришел в возбуждение и перестроил весь план тренировок, включив способность в тактику противодействия вооруженному противнику. По его плану, мне надо было, по возможности уворачиваясь от пуль, сблизиться с противником, и обезвредить его.

И сейчас напротив меня стоял очередной преподаватель. Хорошо хоть, что пистолет был травматический и энергии должно было хватить на приличное время. Для сравнения, энергия выстрела у травмата по закону ограничивалась девяносто одним Джоулем, тогда как сила удара обычного взрослого человека кулаком доходила до трехста, превышая уровень чуть больше чем в три раза. Правда, вся энергия пули была сосредоточена в одной точке, в отличие от кулачного удара, энергия которого распределялась по всей площади. Но для моей защиты это было даже проще, нужно было формировать меньшую область для блокирования атаки.

— Итак… — Начал инструктаж подполковник, стоящий неподалеку. — Наша главная цель, научить тебя, как противостоять вооруженному противнику. Есть такая техника, как «Маятник». Каких только слухов о ней не ходит последние пятьдесят лет, ее то позиционируют как уникальную разработку уклонения от пуль, то наоборот высмеивают и регулярно разоблачают в многочисленных видеообзорах, но правда как обычно находится посередине. В первую очередь, это считывание противника, его положения тела и направления оружия. В детстве в снежки играл? — Неожиданно спросил он.

— Нечасто, но, бывало. Во Владивостоке снег довольно редко выпадает, в основном зимы бесснежные и ветренные.

— Кхм… Так вот… — Вернулся он к разговору и повторился. — Будучи ребенком, ты же от снежков уклонялся? Это можно сказать основа, которую мы сейчас и будем развивать. Детей же никто не учит уклоняться, это естественный навык организма, направленный на то, чтобы избежать попадания. Да и в школе, все играли в вышибалу, в принципе выполняя абсолютно те же самые действия. И самое основное в этой технике, это уход с линии атаки противника, и затем психологическое воздействие на врага. Она включает в себя использование одежды как маскировки, затрудняющей ему восприятие, а также работу с окружением. Например, можно развернуть врага так, чтобы солнце слепило ему глаза. Но основное, что нам доступно для противодействия, это наше тело и его надо использовать. Можно самому повернуться боком перед выстрелом и уменьшить область поражения, в которую может целиться противник. С одной стороны, это опасней, так как если в тебя попадут, то ранение будет сложнее за счет того, что пуля пройдет больший путь в теле, но у нас другая ситуация, у тебя есть автоматическая защита, которая должна тебя от этого спасти и высокое восприятие. Благодаря развитой ловкости и повышенной реакции ты сможешь заметить момент нажатия на спуск и совершить резкий уход с линии атаки. Причем всякие рывки и броски делать категорически запрещается. В это время ты не можешь изменить траекторию движения, и любой подготовленный стрелок с легкостью возьмет тебя на упреждение и попадет в предсказуемо передвигающуюся мишень. Поэтому смотри на противника, охватывая его целиком. Не концентрируйся на оружии, так ты можешь пропустить все самое важное.

Я бросил взгляд на отходящего подполковника, и постарался расслабиться.

— Готов? — Крикнул стоящий напротив тренер.

— Нет конечно! — Ответил я ему. Кто же будет готов к тому, что по нему сейчас будут стрелять, а он должен уворачиваться. — Дай мне минуту!

Так. Начальная скорость полета пули из травматического пистолета около трехста двадцати метров в секунду, стрелок стоит от меня на расстоянии двадцати пяти метров, значит пуля долетит до меня за семьдесят восемь миллисекунд. В моих тестах у меня получалось реагировать в среднем за шестьдесят миллисекунд, то есть в момент, когда я среагирую, пуля будет уже практически возле моего тела и у меня не останется времени на маневры. Но если действовать на опережение, прислушавшись к словам подполковника, то можно заметить момент, когда противник начнет стрелять. Допустим, что для нажатия на курок ему нужно еще двадцать миллисекунд, что несколько улучшает дело. Получается, что в идеальных условиях я среагирую в тот момент, когда пуля преодолеет половину пути. Шансы, конечно, есть, но не сказал бы, что высокие.

Конечно, если подумать, то, когда обычный человек бежит стометровку, то он преодолевает ее примерно за двенадцать секунд. А значит, что за сорок миллисекунд, которые в теории у меня есть, он преодолевает тридцать три сантиметра. Но это, когда он уже набрал скорость, а в момент разгона это расстояние еще меньше. С другой стороны, даже если получится разминуться с пулей на один сантиметр, это уже промах у стрелка и дополнительное время, нужное ему для реагирования, опять же, он должен произвести новый расчет траектории движения цели, доворот оружия и снова нажатие на спуск. А если по заветам тренера резко сбивать траекторию, то все временные затраты еще увеличатся.

Вдохновившись своими расчетами, я воодушевился и крикнул. — Я готов!

И тут же замер, когда резиновая пуля врезалась в каменную пластинку, возникшую напротив моей груди.

Да как так-то! Я же считал, рассчитывал, полагал, что у меня хватит времени и такой позор.

— Точно готов? — Насмешливо крикнул стрелок.

— Так… Давай еще раз.

На этот раз я до предела напряг свое восприятие, впился глазами в палец, лежащий на курке, и наконец заметил момент выстрела. Правда это тоже не помогло, потому что я слишком увлекся наблюдением, рефлекторно дернулся, когда он наконец начал двигаться, но увернуться снова не смог.

— Максим. Не смотри на оружие. — Повторил свой совет Томилин. — Смотри на всю фигуру стрелка целиком, обхвати его вниманием. О том, что он сейчас будет стрелять, говорит много факторов. Фокусировка его взгляда на цели, напряжение мышц, задержка дыхания. Все это можно заметить и даже если ты это не осознаешь, то твой разум получит эту информацию и обработает ее. Не нужно думать, нужно действовать. Это как реакция у боксера, там головной мозг вообще не задействуется. — Он на секунду замолчал, собрался с мыслями и продолжил говорить. — Этот процесс называется рефлекторный аркарный ответ, и он происходит автоматически, реагируя на раздражительный стимул. Нервные импульсы передают информацию об угрозе через сенсорные нервы спинному мозгу, в котором происходит очень быстрая обработка информации, определяющая необходимость реакции и ее вид. Так и у тебя, необходимо перевести это на подсознательный уровень, чтобы организм самостоятельно считывал внешние угрозы и принимал первые действия. Это как с ожогами. — Привел он еще одну аналогию. — Ты ведь если трогаешь что-то горячее, то первое действие, это разорвать контакт с угрожающим воздействием. Ты не думаешь, ты действуешь. — Повторил он свою фразу.

— Вроде стало чуть понятнее. — Вдумался я в его слова и постарался осознать. — Но тогда, нужна просто большая практика, сосредоточенность и вовлеченность в процесс, верно?

— Было бы верно, не будь у тебя такой аномальной скорости обучения, автоматической защиты и регенерации. Все это, по аналогии с рукопашным боем должно сильно ускорить процесс.

— Ладно. Давайте еще раз попробуем.

Я снова встал напротив стрелка, охватил всю его фигуру взглядом и постарался приготовиться.

— Да чтоб тебя… Снова выстрел и снова от синяка меня спасает автоматически реагирующая защита. Вот у кого точно нет проблем с реакцией, в микроскопические доли секунды коммуникатор просчитывает тысячи различных вариантов и анализирует угрозы, заодно успевая реагировать, нагнетая в угрожаемую зону воздух под давлением и формируя защиту из твердых материалов, находящихся в округе.

Только после пятидесятого выстрела, когда моя энергия просела уже на пять процентов, начало что-то получаться. Как и на тренировке по рукопашному бою, я стал лучше подмечать мельчайшие изменения в стоящем напротив противнике. Перед выстрелом делает рефлекторный короткий вдох, задерживая дыхание и слегка прищуривает левый глаз. Его тело напрягается, и я вижу, что сейчас произойдет выстрел. Слова подполковника приобретают смысл, и я начинаю осознавать и замечать эти мелкие признаки.

Смещаюсь чуть в сторону, буквально на несколько сантиметров, одновременно поворачиваясь полубоком и пропускаю мимо себя резиновую пулю, несущуюся дальше. Отмечаю расширяющиеся глаза противника, делаю два шага вперед и снова смещаюсь влево, заставляя его тратить время на доворот оружия. Снова выстрел и опять мимо. Вижу зарождающуюся панику в его глазах и снова два шага и уход вбок. Третья пуля проносится мимо, а мне остается сделать до него всего двадцать шагов, причем я точно знаю, что у него осталось всего пять выстрелов в магазине. Приучив его, что я все время сдвигаюсь вперед и влево, на этот раз видя, что он нажимает на спуск, принимаю правее, пропуская летящий кусок резины далеко влево от меня. Противник пытался взять на упреждение и прогадал, сильно промахнувшись. Я все больше понимаю и осознаю сказанное мне раньше, ведь теперь, ему чтобы вернуть ствол оружия обратно потребуется дополнительное время, за которое я успеваю сделать еще шаг. Быстрые два выстрела, следующие практически один за одним, но и они проходят мимо, правда второй практически цепляет за одежду, но промах остается промахом. До тренера остается всего несколько шагов, но расстояние уменьшилось, а значит, что среагировать на выстрел становится сложнее. Ломаным движением, как в танце я смещаю тело влево, оставляя ноги на месте и делаю очередной шаг вперед, пропуская предпоследнюю пулю. В глазах у стрелка уже явно плещется паника, он нервничает и совершает ошибку, промахиваясь на расстоянии меньше десяти метров. Сухо щелкает боек, и я бросаюсь вперед, подныривая под вытянутую руку с пистолетом. Захват, скручивание тела, бросок и болевой, после которого пистолет оказывается уже у меня.

— Браво! — Раздались хлопающие звуки подполковника. — Просто восхитительно. Именно это я и имел в виду. А теперь закрепим навык.

На волне успеха я думал, что сейчас снова легко справлюсь с задачей, но собравшийся тренер показал, что ему не зря платят деньги. И если я и увернулся от первой посланной пули, то только для того, чтобы получить оставшиеся семь.

Еще минут тридцать ушло на закрепление навыка, и в большинстве случаев у меня уже получалось уходить от выстрела. Причем на максимальном расстоянии в двадцать пять метров даже практически со стопроцентной гарантией, а редкие осечки случались уже вблизи, когда дистанция становилась экстремально близкой. Решение проблемы я нашел довольно просто. Оставался на том расстоянии, на котором было комфортно считывать противника и уклоняться от его атак и в момент, когда у него заканчивались патроны и ему нужно было перезарядиться, я делал быстрый рывок и за секунду оказывался рядом. А дальше уже по проверенной схеме. После третьего броска тренер не смог держать в потянутой руке пистолет и мне сменили партнера.

На удивление, с ним тоже не возникло никаких проблем. Сначала я думал, что научился понимать конкретного человека и реагировать на его особенности, но оказалось, что есть общие для всех людей параметры, которые легко воспринимало мое подсознание, давая сигнал на начало движения.

После третьего выведенного из строя стрелка, на рубеж вышел подполковник и здесь я вновь почувствовал себя неопытным ребенком. Каждый его выстрел, как бы я ни старался уклониться, попадал в цель. По всей видимости его опыт и реакция на голову превосходили местных наставников и с ним все вышло на совсем другой уровень сложности.

— Как там у тебя с запасом энергии? Можешь продолжать?

Я бросил взгляд на запястье и ответил. — Еще семнадцать процентов.

— Отлично. — Он отдал травматический пистолет подошедшему тренеру и взял у него боевой. — Пистолет Ярыгина, также известный как «Грач» — Показал он мне оружие. — Магазин на восемнадцать патронов, прицельная дальность пятьдесят метров, начальная скорость полета пули чуть выше, чем у предыдущего травмата.

— Стоп, стоп, стоп! Какой к черту Грач? — Попытался я его остановить, но он вскинул оружие и просто выстрелил мне в лицо.

Мне показалось, что надпочечники выбросили мне в кровь несколько литров адреналина, подстегнув все процессы и я, ощущая, как истошно колотится мое сердце, как в замедленной съемке заметил вылетающий в вихре сгорающих пороховых газов крутящийся сердечник пули, летящий на меня. Я понял, что не успеваю и в отчаянно попытке избежать смерти, напряг все мышцы, стараясь сдвинуться с места. Несмотря на продолжавшуюся уже почти час тренировку, я как будто забыл все, что нужно делать и от неминуемой смерти меня спас коммуникатор, сначала замедливший пулю, а затем сформировавший перед моими глазами защиту, о которую разбился снаряд.

По глазам подполковника я понял, что он не остановится и бросился вбок, уходя от следующего выстрела. Да, конечно у меня было осознание того, что моя защита с легкостью защитит меня от летящих снарядов, но ведь ее оставалось всего семнадцать процентов, тогда как количество патронов у него было на один больше.

Судорожно вспоминая все, через что я прошел за прошлый час и напрягая мозг до скрипа, я отлеживал малейшие физиологические реакции на каменном лице противника. Вот дрогнула нижняя часть круговой мышцы левого глаза, а значит, что именно сейчас он выцеливает точку, в которую будет стрелять. Тело чуть закаменело и напряглось и вслед за этим я скорее ощутил, чем заметил, как у него сократилась разгибательная мышца указательного пальца. Шагнул вбок и ощутил, как слегка обожгло кожу у виска. Коммуникатор проанализировал угрозу, просчитал, что пуля пронесется мимо и не среагировал. Приободренный получившимся маневром, я продолжил движения, уклонившись еще от трех выстрелов. Даже если теперь пойти напролом и разменять оставшуюся энергию, я все равно достигну подполковника и войду с ним в партер. А уже там можно будет показать абсолютно все, чего я за сегодня достиг и доказать, что стрелять неподготовленному человеку в лицо боевыми патронами, как минимум некрасиво.

Но не став глупо тратить энергию, я продолжил маневры уклонения, попавшись всего два раза на его атаки. Восемнадцать! Просчитал я последний выстрел и бросился вперед, в стремительном рывке преодолевая оставшиеся метры. Полетевший в голову пистолет стал довольно неприятной неожиданностью, но я отклонил ее, уворачиваясь от нетипичного снаряда и отвлекшись на него пропустил прыжок тренера. Он кинул пистолет, бросился навстречу, двумя ногами в полете врезался мне в грудь, и отбросил назад. Пока я старался откашляться, он подошел к брошенному оружию, поднял его, перезарядил и выпустил всю обойму, положив все пули в полукруг возле моей головы.

— Максим. Никогда не отвлекайся, даже если тебе кажется, что ты уже выиграл. Не первый раз за тобой замечаю, что ты расслабляешься, когда считаешь, что победил. Оружием может стать все что угодно, даже сам человек, что я тебе в принципе сейчас и доказал.

Я лежал, откинувшись на спину и смотрел в нависающий бетонный потолок тира, абсолютно опустошенный и подавленный. Опять сделали как ребенка. Нет, у меня, конечно, не было на него обиды, в конце концов я осознавал, что сейчас получаю просто бесценный опыт, и если бы он действительно хотел меня убить, то мог сделать это сегодня десятками различных способов, причем так, что я даже не успел бы этого осознать. Но сама ситуация, когда ты находишься на вершине и побеждаешь сложных противников, а потом тебя с размаху втыкают в грязь лицом выбивала из колеи.

— Ну все, отдохнул и хватит. Вставай, продолжаем с боевыми патронами. Со мной как вижу, тебе еще рано заниматься, поэтому вернем старых тренеров.

Катя тряслась в отсеке транспортного самолета, совершавшего перелет из заснеженной Москвы в жаркую саванну Африки и размышляла о том, как докатилась до такой жизни.

Сначала, вроде как удачное ограбление банка, а потом глупый приход на работу, для увольнения. Еще эта белобрысая сучка, которая потребовала, чтобы она лично пришла за своей трудовой и начавшая уговаривать ее влиться в формируемую команду. И сдалась ей эта трудовая книжка, когда в инвентаре хранились сотни миллионов рублей. Нет, блин, возомнила себя самой умной и талантливой и как итог, глупо попалась. Еще и пришедшие оперативники были в курсе того, как обращаться с новоиспеченными обладателями суперсил. Первым делом заковали ее в наручники и тут же сняли коммуникатор. Конечно, прокачанная ловкость никуда не делась и при желании можно было попробовать сбежать, воспользовавшись шпилькой в волосах, но что потом? Без браслета и навыка невидимости сбежать было бы в сотни раз сложнее и не факт, что вообще бы удалось. Начиная с вопроса о том, как пересечь границу, и заканчивая тем, что тогда делать с рублями в другой стране. Такие суммы в обменник принести явно не получится.

Мысли вернулись к Хабибу, и она в который раз прокляла поддавшегося на женские чары парня. И что он, а вернее все они, нашли в ней? Фигуру? Так после того, как Катя прокачала свою ловкость, весь лишний жирок ушел и превратил ее в стройную красавицу. Лицо? Так она считала себя симпатичней. Дело явно было в чем-то другом, и девушка подозревала, что здесь не обошлось без системных навыков. Уж слишком странно себя начали вести парни, послушно выполняя ее указания. Да и остальные девчонки сразу поняли, что им не по пути с потерявшей связь с реальностью девушкой. Когда она предложила убить Максима только из-за того, что он отказался отдавать кинжал, все сразу разделились на два лагеря и для нее и остальных девушек стало шоком то, что все парни дружно проголосовали за идею HR менеджера.

Тогда, они ни к чему не пришли, а разойдясь, Саша Смирнова создала чат, куда добавила всех остальных девушек, не пожелавших становиться убийцами, где и рассказала им, что в последнее время Николай, с которым она вроде как начала сходиться после праздников, стал странно себя вести и отдалился от нее. Посыпавшиеся наперебой истории остальных девчонок, так же нашедших себе пару из первой десятки тестеров, только подтвердили их подозрения о том, что дело нечисто. Но попытки поговорить ни к чему не привели, парни оставались глухи к мольбам и слезам, а потом и вовсе пропали со связи, и стали практически личными охранниками белобрысой.

Доведенная до отчаяния Катя и решила сорвать куш, по-быстрому ограбив банк для того, чтобы были деньги на бегство, и планировала уехать жить на далекие острова, подальше от разгорающихся проблем, но переоценила свои силы. А вот теперь, как итог, вынуждена лететь на другой континент и встречаться с каким-то непонятным агентом глубокого залегания.

По громкой связи раздался голос пилота, говорящий приготовиться к посадке и старый самолет, подскакивая колесами по разбитой посадочной полосе аэропорта, приземлился в жаркое лето.

— Екатерина Кузнецова? — На чистейшем русском спросил ее встречающий чернокожий парень.

— Да. А ты, я так понимаю Мбван Калим? — С заметным трудом произнесла его имя девушка.

— Совершенно верно. — Ответил он.

— Хорошо говоришь по нашему.

— Пять лет в военном училище любого сделают полиглотом. Лучше, чем русский язык, я знаю только русский матерный.

— Очень нужное знание в пустынной саванне. — Обвела девушка рукой окружающее пространство.

— О! Ты очень сильно удивишься, насколько велико здесь ваше присутствие. Каждое племя Центральной Африки, считающее себя хоть немного сильным и независимым, посылает на обучение своих сыновей в снежную Россию. Да и в последние годы многие ваши, с частной военной компании остались жить у нас на континенте, обзавелись женами из местных и создали очередной центр силы, вокруг которого поддерживают цивилизацию.

— Возможно… Не буду спорить о том, чего не знаю. Введешь в курс дела? — Спросила она парня.

— Да, конечно. После обучения мы все продолжали поддерживать контакт как между собой, так и с нашими преподавателями, и когда началась вся эта чертовщина с открывающимися в саванне порталами в местах вооруженных столкновений и выходящими из них монстрами, я рассказал об этом нашему инструктору по тактике, а он уже доложил о происходящем дальше по команде. И раз прислали тебя, то я так понимаю, ты хороший специалист по всему происходящему?

— Да я вообще не понимаю, что я здесь делаю. Такое ощущение, что там просто не знали, что со мной делать и спихнули сюда, чтобы я не доставляла проблем.

— А способности какие?

— В невидимость могу уходить.

— О! У меня у однокашника такая же. Вообще отличная вещь, он целую минуту может продержаться. Вот против кого в спарринге я бы не хотел стоять, очень неудобный противник.

— Всего минуту? — Удивилась девушка. — Я спокойно могу тридцать минут прятаться, а потом нужно просто обновить навык в укромном месте и все по новой.

— Понятно теперь, почему ты так заинтересовала наше ведомство. — Задумчиво потер подбородок темнокожий парень. — Кажется я знаю, чем ты сможешь помочь.