Первородный 4

Глава 8. Неожиданный спуск

На ночь решили не останавливаться, не зная, продолжается ли погоня или нет. В прошлый раз нам повезло. Преследователи двигались широкой цепью и не сразу заметили пропажу двоих соратников. Когда заметили, было уже поздно, мы скрылись. Движение по ручью замедлило наше преследование ещё сильнее. Чтобы выбраться из ручья, мы выбрали большой валун, что лежал на берегу и лишь касался воды. С него нам удалось допрыгнуть до ближайшей толстой ветки и взобраться на дерево. Потом удалось перебраться на другое, затем — на третье. Оттуда на ствол упавшего старого дерева. А когда все варианты закончились, мы спустились на землю и снова сменили направление, сделав дугу в другую сторону.

Тёмная эльфийка бежала первой, я двигался позади, стараясь наступать след в след. Она, как опытный разведчик-диверсант, знала, как лучше двигаться, чтобы сбросить хвост. Мне оставалось просто повторять всё за ней.

Перемещаться подобным образом мы смогли начать лишь сейчас. Ведь до этого нам требовалось лететь сломя голову и не разбирая дороги, только бы не догнали. Но сейчас Снежинка показывала всё своё мастерство по запутыванию следа и отрыву от преследователей.

На ночь мы не останавливались. Просто перестали бежать, амерно шли. Я видел хуже тёмной, поэтому просто шёл сзади, ориентируясь чуть ли не на звук. Иногда она подсказывала, что надо что-то перешагнуть или пригнуться.

Как только посветлело достаточно, чтобы не спотыкаться обо всё подряд, мы продолжили гонку, а к вечеру увидели наше плато. Это придало нам сил, и мы ускорились.

К сожалению, недостаточно. Когда мы взбегали по склону до начала небольшого ущелья, в конце которого начинались ступени наверх, прилетело первое копьё. Оно практически пригвоздило меня, пробив одежду на боку. Я не получил и царапины, просто пробило одежду, которая прилегала неплотно к телу. С большим сожалением пришлось рвануть и дорвать всё, иначе я мог потерять драгоценные секунды.

Добежав до конца, мы попали в ловушку. Лезть наверх уже нельзя. Нас просто утыкают копьями, как ёжиков. Придётся дать бой.

Это было нереально обидно, больше суток движения — и всё равно не успели. Но да ладно, не пустили кишки на алтаре в рассветных лучах местного солнца, уже хорошо, хотя шансы ещё есть.

Место, где мы стояли, оказалось довольно узким, противники не могли напасть более трёх голов одновременно. Хотя и так будут здорово мешать друг другу. В паре работать куда удобнее, но нет, они шли тройкой. Нас, конечно же, попытались закидать копьями, но после четырёх выброшенных впустую копий, передумали. Мы без особого труда увернулись. Я тоже бросил одно из них в ответ, но его вообще поймали в полёте. Нет уж, оставшиеся копья пусть лежат у нас.

Когда собакоголовые подошли, началась заруба. Тот, что был по центру, орудовал копьём, пытаясь нас подловить и проткнуть. У тех, что были по бокам от него, имелись мечи. Странные мечи, я таких никогда не видел. Была длинная рукоять, такая, что возьми двумя руками, и место останется для третьей. А затем начиналось лезвие. Оно шло полумесяцем и отливало желтоватым оттенком. Из чего сама рукоять, непонятно, она замотана кожей.

Так мы застряли, никто ничего не мог сделать, мы были практически на равных. Всё, что выходило, оставлять мелкие царапины или смешные порезы на предплечьях и кистях друг друга.

Не знаю, как мохнатые, но я уже еле мог поднять меч. Сил не было никаких, руки уже давно отсохли, всё, на что меня хватало, уйти в оборону и тянуть время от безысходности. Когда начали приходить мысли, что всё, сейчас я не смогу поднять руку, и нас порежут на лоскуты… Сверху начал доноситься треск. Звук такой, будто огромный монстр на дикой скорости несётся по лесу, ломая все, что на пути.

Когда звук почти достиг нас и уже был десятком метров выше наших голов, соперники бросили взгляды туда. Их пасти открылись, а глаза начали напоминать блюдца. Никто не упустил момента. Я сразу воткнул свой клинок в глаз напротив стоящего, Снежка полоснула своего по шее, пробив сонную артерию. Секундой спустя охренели все.

*

Дарт почуял неладное, когда уже собирался спать. Он который день подряд наедался больше, чем обычно. Конечно, он помнил, сколько ему можно ловить еды, но не мог утерпеть. В этот вечер снова приходилось засыпать одному, но какой-то шум привлёк внимание. Он был далёким и новым. Обычно все звуки издавали насекомые и ветер, но не в этот вечер. Сначала на самом краешке слышимости появились звуки, будто кто-то бежал по мелкому камню. Встав, собакен пошёл к краю по направлению звуков. Подбежав к границе, он увидел хозяина, друга и главную ценность своей жизни. За хозяином и его подругой гнались какие-то неизвестные существа. Это было странно, хозяин никогда ни от кого не убегал. Может они играют?

Когда полетели копья, сердце бешено заколотилось, всё внутри требовало быть там, внизу, рядом.

Не было ни сомнений, ни страха. Весь мир и чувства ушли на задний план, осталась лишь ярость и одна точка в пространстве, до которой надо добраться кратчайшим путём и в кратчайшее время.

Дарт прыгнул вниз не раздумывая. Конечно, была попытка приземлиться на одну из ступеней лапами, но те соскочили в сторону, а ступень прилетела в челюсть. Следующая, которая оказала на пути вниз, сильно ударила в рёбра. Через секунду что-то ударило в заднюю лапу, после этого началось что-то невообразимое. Каждую секунду пёсель получал болезненный удар в какую-либо часть тела, при этом продолжая хаотично вращаться и падать.

В какой-то момент пару секунд не было никаких ударов, затем последовал особенно сильный в область поясницы. После него вращение практически прекратилось, а до конечной точки оставалась ещё пара секунд полёта.

В этом месте был небольшой выступ, до которого можно и дотянуться. Дарт рванул задними лапами, и ему удалось оттолкнуться от скалы, тем самым не только сделав падение управляемым, но и изменив точку приземления. Ею служили те существа, что посмели бросать чем-либо в хозяина.

*

Не успел я выдернуть клинок, как на центрального противника приземлился мой Дартик. Вошёл передними лапами в грудь, от чего воина не только вмяло в землю, но и проломило ему грудь. Как иначе, если мой любимый собакен сейчас был размером с откормленную лошадь, а это минимум восемьсот килограммов.

По инерции его понесло дальше, все, что я успел, это схватить его левой рукой за шерсть на загривке. После этого меня резко рвануло вперёд. Меня болтало и крутило, я, насколько мог, пытался выровняться ногами, пробегая то по поверхности, то по стене , то по умирающим телам. Во время всей этой дикой скачки я умудрялся протыкать или сечь местных. Парой секунд позже мы проскочили последнего.

-Стоять! — рявкнул я, отпустив собаку и разворачиваясь.

Это я схватил Дарта и пронёсся, вися на нём, сквозь ряд местных, а вот Снежинка осталась там.

-Не понял, — действительно пытаясь понять, что происходит.

Я был полон решительности броситься назад, пробиваться через оставшихся воинов, спасать свою любимую, но…

Моя любимая оказалась на другом боку Дарта, когда тот повернулся, и в отличие от меня она не болталась всю дорогу как говно по трубам, а довольно удобно уперлась в собаку обеими ногами и приняла стабильно положение. На её пути и пути Дарта не осталось никого живого, хотя с моей стороны были в основном подранки и контуженные.

Хоть в груди и шее собаки и торчало разное оружие типа копий, мечей и кинжалов, но он не испытывал сильного дискомфорта. Видимо, никто не смог полностью пробить шкуру и нанести значимый вред. Нам оставалось только добить засранцев.