Первая экспедиция

Глава 6. Не будите спящую Зону

За пределы Базы вышли ровно в шесть утра.

Было сумрачно и зябко. Накрапывал мелкий дождик. У южного блокпоста суетились «долговцы» – там стояла БМП-3, своим грозным видом напоминая, что где-то поблизости идет война. Среди «долговцев» Плюмбум заметил Ханкилдеева и даже помахал ему. Но сотник сделал вид, будто бы не узнал сталкера и его группу.

По прямой от Базы до Свалки было всего ничего – четыре километра, но даже в спокойные дни преодолеть это расстояние непросто. Плюмбум сразу сверился с данными, поступающими на ПДА, и лишний раз убедился, что прямая дорога закрыта. На подходе к Свалке наблюдалось настоящее столпотворение: «долговцы», «свободовцы», наемники.

Маршрут через Темную Долину, проложенный искином Привалова по оперативным данным «Длани», включал несколько участков обшей протяженностью в тринадцать километров, в основном – по бездорожью и через скопления всевозможных аномалий. Кроме того, на этом направлении хватало радиоактивных пятен, что еще затрудняло переход – в слякоти легко набрать на костюмы изотопов, а пройти обеззараживающие процедуры вряд ли в ближайшее время получится.

В общем, по самым оптимистичным прикидкам, на дорогу до Свалки спасательная экспедиция должна была потратить не менее шести-семи часов – конечно, при условии, что Зона не подбросит какой-нибудь сюрприз.

В плюсе – команда подобралась более или менее опытная. В особом присмотре нуждались только Привалов и физик Артур. Впрочем, программист уже бывал в Зоне и кое-что для себя уяснил, а стажер быстро учится – это внушало надежду, что никто не сорвется в критический момент и не наделает проблем.

Как всегда, рядом с Базой крутились несколько собак. «Долговцы» вываливали бытовой мусор прямо в придорожную канаву, что и привлекало падальщиков. При виде унылых грязных тварей Артур заметно напрягся и снял с плеча автомат. Плюмбум, шагавший по традиции замыкающим, нагнал его и посоветовал:

– Не дергайся. Псы за версту сильную группу чуют – не нападут.

– Ага, спасибо, – отозвался физик, но без уверенности в голосе. – А скажите, откуда они берутся? Собак же периодически отстреливают, а их численность вроде и не уменьшается.

– Размножаются! – усмехнувшись, объяснил Плюмбум.

Лёлек подслушал этот обмен репликами, поравнялся с Артуром и занялся своим любимым делом – рассуждениями о парадоксах Зоны. У него имелся в запасе целый ворох сумасбродных теорий, и он выдавал их на гора при первой возможности. Благо на этот раз рядом не было Болека, который не преминул бы разгромить теории в пух и прах. Парочка биологов всегда находила повод зацепиться языками – со стороны это выглядело довольно забавно. Когда они были вдвоем, то напоминали Челленджера и Саммерли из бессмертного романа Артура Конан-Дойла «Затерянный мир», но стоило Лёлеку остаться наедине с новыми слушателями, как он тут же начинал изображать из себя другого персонажа приключенческой литературы – эксцентричного профессора Паганеля из «Детей капитана Гранта».

– Видите ли, Артур, – начал Лёлек, – мы имеем дело с одной из самых загадочных загадок Зоны. Собаки и в самом деле не могут размножаться с быстротой, достаточной для того, чтобы покрыть их значительную убыль. Биологи неоднократно пытались вписать собак в существующие модели биоценоза Зоны, но они упорно не вписываются. Их наличие инородно и противоестественно. В зоне отчуждения Чернобыльской АЭС популяция собак неуклонно сокращалась и к середине века должна была полностью сойти на нет. Сейчас же это один из самых распространенных и агрессивных мутантных видов. Canis lupus mutantis. И что самое удивительное – собаки достаточно глупы, постоянно попадают в аномалии, их отстреливают десятками, но многолетние наблюдения показывают: поголовье только растет. По этому поводу существует несколько гипотез. Начну с самых банальных и растиражированных. Гипотеза первая. Мутанты, с которыми мы встречаемся в Зоне, не являются мутантами в традиционном понимании этого термина. Возможно, это даже не биологическая форма жизни, а нечто совершенно иное, удачно мимикрирующее под биологическую форму…

В общем, Лёлека понесло. Плюмбум быстро потерял нить рассуждений и приотстал, а вот Артуру, похоже, было интересно. Ну ясно – это ж яйцеголовые, им только дай о Зоне потрепаться и гипотезы обсудить, обо всем на свете забудут. Впрочем, в Лёлеке бывший сталкер был уверен – в отличие от вымышленного Паганеля, который по рассеянности мог перепутать континенты и заблудиться в трех пальмах, «престарелый специалист по инвестициям», попадая в Зону, становился очень внимателен к мелочам и вполне мог выступать проводником, если бы имел побольше опыта. Он был способен сколько угодно трепаться о происхождении мутантов, о биоценозе и экосистемах, но стоило Зоне выкинуть какой-нибудь очередной фортель, мгновенно, без перехода, начинал действовать. Это умение неоднократно спасало жизнь и самому Лёлеку, и другим биологам, и даже Плюмбуму – и последний только диву давался, откуда что взялось: ведь когда-то Денис Лучинский был чистым балластом. Впрочем, они все изменились, а для ученых, очевидно, важнее всего прочего понимание происходящего. Когда они пережили Первый Выброс и пытались выйти из Чернобыльской зоны отчуждения, то не имели четкого представления о том, что творится вокруг, и это вгоняло ученых в истерику. Теперь все было по-другому – Лёлек знал, что такое Зона и с чем ее едят, побывал во многих переделках, научился отличать реальные опасности от мнимых, стал хорошим помощником сталкеру. Плюмбума беспокоило только похоронное настроение Лёлека – не ходят в Зону с таким настроением, опасно, это как будто самому себе смертный приговор подписать. Наверное, самое правильное было бы оставить Дениса на Базе, но в этой экспедиции каждый ствол на счету, и если Лёлек сам пошел, значит, так тому и быть. Может, еще разгуляется – вон уже заметно повеселел, тараторит… Жаль, придется прервать.

– Внимание! – громко сказал Плюмбум. – Всем стоп! Первый поворот на маршруте. Видите эту тропинку слева? Нам – туда. Выстраиваемся в колонну по одному. Рекомендую идти след в след. Первым пойдет… – бывший сталкер чуть замешкался, – Саша Пыхало. Саша, пойдешь налегке. Передай сумку Шурику. Иди аккуратно, следи за детектором. Я буду за тобой наблюдать, поэтому слушай мои команды… Все, пошли!

Плюмбум догадывался, что подумает Привалов о решении пустить его первым, – но на самом деле не собирался его «подставлять». Да, когда-то ты был мне очень неприятен, Саша. Когда-то я на тебя злился и готов был убить, но с тех пор прошло уже достаточно времени, чтобы и та злость, и та готовность обесцветились и стали казаться потешными, даже умильными – как ярость детсадовского малыша, у которого отобрали игрушку. Нам нечего больше делить, математик. А вперед ты пойдешь из чисто прагматических соображений – потому что ты опытнее Артура, но знаешь и умеешь по меркам Зоны гораздо меньше любого из нас. Идеальная «отмычка», уж не обессудь.

Тропинка, протоптанная сталкерами, вела прямиком на гребень холма. Дождик размывал глину, и подниматься вверх по бурой жиже было не слишком удобно. Но Привалов двинулся уверенно вперед, словно всю жизнь только тем и занимался, что взбирался на крутые вершины, утопая по колено в грязи. Все-таки изменение образа жизни явно ему на пользу – системный администратор стал человеком, а это, знаете, будет посильнее цирковой говорящей лошади.

– Как пел классик, лучше гор могут быть только горы, – изрек Шурик-С-Цитатой и побрел вслед за ним.

В кильватер к нему пристроились Лёлек с Артуром. «Престарелый специалист по инвестициям» притих и больше не лез к стажеру с популяризацией открытий биологов – значит верно оценил ситуацию и понял, что теперь будет не до разговоров. За ними с небольшой задержкой пошла и Лара.

Со стороны члены спасательной экспедиции выглядели довольно непривычно даже для Зоны. Автоматы на плече, разгрузки с заряженными магазинами и аптечками, к поясным ремням пристегнуты ножи, фляги и контейнеры с артефактами – вроде бы стандартный набор бывалого сталкера, однако на научных костюмах высшей защиты смотрелись они чужеродно – не совмещалось одно с другим, хоть убей. Потому что человек, который в принципе может позволить себе подобный костюм, располагает и достаточными средствами для того, чтобы окружить себя отрядом головорезов и ходить налегке, с пистолетиком. Автоматы и армейская амуниция делали ученых неуклюжими, что снижало мобильность всей группы, и это тоже следовало отнести к минусам предприятия.

Плюмбум еще раз посмотрел на ПДА. Обстановка казалась мирной – людей на маршруте нет, стадо кабанов пасется на безопасном удалении. Почему-то это вызывало тревогу. Радоваться надо, а он тревожится – парадокс! Но на такие диссонансы стоит обращать внимание, если ты в Зоне, – будь сейчас в команде опытный проводник или хотя бы удачливый крадущийся типа Алекса Грозы, бывший сталкер остановил бы всех и устроил короткое совещание. Соображения человека, который годами находится внутри Периметра, по поводу тревог и предчувствий могли оказаться бесценными. Но проводника в группе не было – тут спасибо старому другу Давиду Роте.

Дождик прекратился, видимость несколько улучшилась, и Плюмбум понадеялся, что это хороший знак. Климат в Зоне порой менялся очень затейливо. Возникала мысль, что для каждого она подбирает индивидуальные условия окружающей среды, словно издеваясь или намекая на какие-то внешние обстоятельства. Ученые говорили об «одушевлении табуированной территории» и опять же считали чисто психологическим феноменом, однако Плюмбум придерживался иного мнения – он мог бы показать им вольного крадущегося по кличке Мокрец, который притягивал ливень одним своим унылым видом – казалось, он ходит в коконе из дождя. Но, к сожалению, сгинул давно Мокрец где-то на севере Зоны – отправился искать Эдем и не вернулся. Его пример, опровергающий все доводы яйцеголовых, Плюмбуму запомнился, и бывший сталкер всегда придавал значение погоде и тому, как она меняется при движении в глубь Зоны.

Поднялись на холм. Плюмбум чуть приостановился, озирая окрестности. Дальше местность становилась еще более неровной: складки, узкие овраги, сосняки. Когда-то здесь были луга, но пространственная деформация, вызванная Выбросами, все изменила. И разумеется, здесь было до черта аномалий. В рассветном сумраке они визуально не определялись – приходилось верить технике: системе «Длань» и модернизированным детекторам «Сварог».

– Саша, слушай меня! – обратился Плюмбум к новоиспеченной «отмычке». – Направление – два часа. Сорок шагов и остановка. И не спеши – здесь нельзя спешить. В Темной Долине наверстаем.

Так они и пошли – медленно, согласуя почти каждый шаг, аккуратно обходя многочисленные «воронки» и «трамплины». Миновали тесное семейство «каруселей» и удачно обогнули подозрительный овраг – «Длань» определила его как безопасный, но при этом на дне словно бы сгустилась тьма – проверять на собственной шкуре, что там такое, Плюмбум не захотел.

За час одолели два километра – это хороший темп. Плюмбум уже начал надеяться, что и дальше все будет так же гладко и красиво. И тут начались сюрпризы.

Впередиидущий Привалов начал очередной подъем к невинно выглядящему сосняку, и тут прямо на него выперся здоровенный рыжий кабан – метра полтора в холке. Недолго думая зверюга издала низкий рычащий звук и бросилась на программиста.

Появление мутанта застало всю группу врасплох. На секунду растерялся и Плюмбум – карта ПДА была чиста, никаких посторонних отметок, – бывший сталкер просто не ожидал нападения. Скорее всего лежать бы Привалову на земле с распоротым брюхом, но его спасли инстинкты – он ловко увернулся от длиннющих клыков, пропустив тонну свирепого мяса мимо. Сбросил с плеча автомат и попытался выстрелить в упор, но – чайник ушастый! дилетант проклятый! – позабыл снять оружие с предохранителя. У кабана появился выбор – перед ним стояла целая группа людей, любой из которых мог стать его следующей целью. Но мутант оказался достаточно глуп и не отказался от идеи достать именно Привалова. Затормозил и развернулся. При этом поскользнулся на мокрой траве, тяжело рухнул в грязь. Пытаясь подняться, съехал на пару метров вниз по склону. Неповоротливость кабана и грязь под копытами стали для него фатальными – в бок ему ударили три автоматные очереди: стреляли Шурик-С-Цитатой, Лёлек и Лара. Зверюга все же сумела подняться, постояла под градом пуль и в конце концов грузно осела на брюхо. Из открытой пасти вырвался последний утробный рык, глаза закрылись.

Привалов стоял бледный как мел, все еше нажимая на спусковой крючок молчащего автомата. Лара, опустив ствол, подбежала к нему:

– Ты в порядке? Ран нет?

– В порядке, – безучастно отозвался программист; потом его затрясло, он швырнул автомат на землю и закричал, указывая выставленной рукой на Плюмбума. – Ты! Ты! Ты убить меня хотел!

– Подними оружие, – спокойно приказал Плюмбум. – Кабан может быть не один.

Бывший сталкер обошел ученых и первым двинулся к соснам. Автомат он держал наизготовку, ожидая чего угодно: стада кабанов, снорков, кровососов – но увидел лишь пустой редкий лес из отдельно стоящих деревьев. Рядом вертелась старая, а потому хорошо заметная «карусель». У ее границы голубовато светился артефакт «душа». Плюмбум не удержался – шагнул к артефакту, подобрал его, взвесил в руке и сунул в контейнер на поясе. Все-таки очень редкая вещь. Да и в дороге может пригодиться – быстро лечит любые травмы.

Постояв еще с минуту и подождав, не появится ли за кабаном кто-нибудь еще, Плюмбум вернулся к группе.

– Ну как? Очухался? – спросил он Привалова.

Тот и впрямь выглядел гораздо лучше: порозовел,

подобрал автомат. Правда, его еще заметно трясло, а кроме того, он начал громко икать и никак не мог с этим справиться.

– Не нравится мне все это, – сказал Плюмбум, ни к кому конкретно не обращаясь. – «Длань» прошляпила здорового мутанта.

– Такое случается, – сказал Лёлек. – Всех отследить невозможно в принципе.

– Знаю, что случается. Но стадо к северу от нас она показывает четко, а тут такой хряк, машина смерти, а на ПДА ни одной отметки.

– Есть еще промахи программы, – заявил Привалов, поборов икоту. – Там же метод последовательных приближений используется в алгоритме выявления объектов, при этом многофакторный анализ, вылететь за граничные условия по одной из переменных проще простого.

Плюмбума порадовало, что программист заговорил на профессиональные темы, – значит и в самом деле «очухался».

– Ладно, – сказал бывший сталкер. – Нет времени гадать, что да как. Будем считать, что это промах программы. Шлепаем дальше. Саша как пострадавший пойдет в хвосте. Шурик, ты теперь первый. Денис, ты идешь сразу за ним, держи автомат наготове – если кто-то снова выскочит, сразу стреляй, а мы поддержим.

Группа двинулась и быстро набрала прежний темп, однако, пройдя с десяток метров между соснами, Шурик-С-Цитатой резко остановился. Поскольку сделал он это без команды, Лёлек замешкался и едва не налетел на него.

– Что случилось? – спросил Плюмбум.

– Виктор, подойди, – позвал Шурик.

Плюмбум приблизился к нему и сразу все понял:

прямо по курсу движения красовалась молодая «жарка» – воздух дрожал, а детектор аномалий уже предупредительно попискивал. Но на карте ПДА никакой отметки о ней не было. Больше того, искин Привалова проложил «оптимальный» маршрут прямо через центр «жарки».

– Так, – сказал Плюмбум. – Опять промах «Длани»?

– Для аномалий это в порядке вещей, тебе ли не знать?

Разумеется, Плюмбум знал, что выявить и идентифицировать все аномалии даже система многоуровневого мониторинга не способна – если было бы иначе, то детекторы давно сдали бы в утиль, а сталкерам пришлось бы отправиться на покой или подыскивать себе другую работу. Ему не нравилось совпадение двух событий: сначала «Длань» не заметила мутанта, теперь – аномалию. Что она выкинет еще?… Значит, доверять ее карте не стоит, а действовать надо по старинке.

– О'кей, – сказал он. – Вспомним молодость.

Он открыл контейнер, висевший на поясе слева, и

вытащил горсть гаек. Большинство сталкеров пользовались болтами. Уголовной эстетики поднабрались – вообразили и убедили друг друга, что гайками в Зоне могут пользоваться только «девки» и «педики». Плюмбум был выше предрассудков и заботился лишь о собственном удобстве – гайки легче болтов и намного компактнее.

Где находится центр аномалии, он уже видел, но необходимо было очертить ее границы. «Жарка» – штука коварная. Если молодая и голодная, то может выбросить протуберанец, лучше эту дуру не провоцировать.

Прищурившись, Плюмбум разбросал пять гаек, внимательно наблюдая за вспышками. Потом бросил шестую и сказал Шурику-С-Цитатой:

– Видишь, где легла? Иди прямо к ней.

Шурик деловито кивнул и направился к лежащей на траве гайке.

Продвижение группы сразу замедлилось – Шурик полагался на детектор, а Плюмбуму приходилось периодически выходить вперед, чтобы провесить путь. Примечательно, что привычная работа успокаивала, вносила размеренность, и бывший сталкер на какое-то время позабыл о своих тревогах. Оказалось, что зря.

На этот раз они спускались с холма в лощину, и Плюмбум заметил неладное почти сразу. В лощине стоял деревянный столб ЛЭП – совершенно обыкновенный, таких в деревнях понатыкано тысячами. Однако, поискав взглядом, бывший сталкер не нашел других столбов. Вообще не было похоже, что здесь когда-то проводили линию электропередачи. На столбе висел большой плакат – очевидно, его прикрепили к доске под размер, иначе плакат под дождем и ветром давно намок бы и свернулся в трубочку. На плакате был изображен мультяшный кот Леопольд и имелась какая-то надпись. С большого расстояния прочитать ее было невозможно, но Плюмбум мог дать голову на отсечение, что там написано: «Ребята, давайте жить дружно!» Нет сомнений – аномалия. Возможно, даже архианомалия. На карте ПДА, разумеется, никаких отметок не было – к этому пора привыкнуть.

– Всем стоять! – распорядился бывший сталкер. – Столб видите? Явная аномалия. Я такой не знаю. Саша, пробей ее по Сети, а мы пока перекурим.

Привалов с готовностью присел на корточки, положил рядом автомат, вытащил унибук из сумки, раскрыл. К Плюмбуму подошел Артур и сказал, робко улыбаясь:

– Все это потрясающе. Я не ожидал, что будет так…

– Что именно «будет так»?

– Я ведь раньше Зону только в фильмах видел. Есть такой телесериал – «Машина желаний» называется. Ну и ролики в Сети, которые якобы сняты с натуры. И в игры играл, конечно, даже с вирт-шлемом. Не то это, другое, не передает и половины ощущений. А здесь и правда жутко… Но мне… нравится! И как вы работаете – это же просто феноменально! Реальная практика!

– Спасибо, – сказал Плюмбум. – Я польщен. Но ты тоже примечай, набирайся опыта, запоминай. Хоть и не принято о будущих бедах в Зоне трепаться, но тебе скажу: если со мной что случится, вам самим придется отсюда выбираться – действуй в этом случае, как Шурик: продвигайся медленно и вдумчиво, не суетись, не стремись пройти кратчайшим путем, детектор подскажет, где аномалия.

– Как говаривал классик, – тут же влез Шурик-С-Цитатой, – учись, студент, пока я жив!

Привалов тем временем закончил свои изыскания и доложил:

– Никаких упоминаний об аномалиях со столбами или Леопольдами нет. Так что ничего не могу сказать по этому поводу.

– Хм… – Плюмбум задумался. – Надо ее обходить. Но где здесь граница, вот в чем вопрос…

– А гайку кинуть?

– Если это пси-аномалия, то хрен поможет тебе гайка.

– Кому-то надо попробовать, – сказала Пара. – Время уходит.

– Я слежу, – огрызнулся Плюмбум.

– Давайте я попробую, – предложил вдруг Шурик-С-Цитатой.

– Ты? Почему ты?

– Лариса правильно намекает: кто-то должен попробовать. Почему не я? Вы и без меня доберетесь. Я, в общем, теперь сильно и не нужен. Знаю, что идти добровольно – это безумие, но… как говаривал классик, безумство храбрых – вот мудрость жизни.

Плюмбум не нашелся, что возразить. Его потрясло даже не внезапное решение механика, а то, что тот, славившийся своей сдержанностью, выступил с такой длинной речью.

– Ну иди, – согласился бывший сталкер. – Вот тебе гайки. – Он насыпал горсть. – Помни, я здесь. Если что, постараюсь вытащить. Но все равно будь поаккуратнее – что-то не то почувствуешь, сразу сваливай.

– Как обходить будем? – Шурик-С-Цитатой принял гайки.

– «Длань» показывает, что слева скопление «каруселей» и «жарок». Поэтому будем обходить справа.

– Понял.

Шурик кивнул, словно прощаясь, опустил забрало шлема, загерметизировал костюм и направился в лощину, забирая, как и договаривались, вправо. Отмерил двадцать шагов, остановился, посмотрел на детектор, швырнул гайку – та пролетела красиво, упала в траву. Шурик осторожно приблизился к ней, поднял, снова швырнул. Приблизился, поднял, швырнул.

Он повторил процедуру семь раз, и тут пространство перед ним заклубилось, столб с плакатом исчез, словно его никогда там не было, а на месте столба обнаружился дуб с раскидистой кроной и красными листьями.

– Млять! – выругался Плюмбум. – «Мираж»!

Это все, что он успел сказать, потому что в следующую секунду стало не до разговоров. Из-за дуба выпрыгнул рослый псевдогигант. Он не стал рычать и стращать, как делают его сородичи, а целеустремленно понесся прямо на Шурика.

Тот, даром что механик, отреагировал в один момент – выбросил гайки, вскинул автомат и застрочил. Но для шкуры псевдогиганта пуля из «Калашникова» – все равно что булавочный укол. Даже не замедлившись, мутант в прыжке подцепил Шурика лапой левой руконоги и, словно котенка, отбросил далеко в сторону – к скоплению аномалий.

Переживать по поводу незавидной участи старого друга не было времени.

– В цепь! – скомандовал Плюмбум. – Автоматы. Огонь по моему приказу.

Сам он лихорадочно полез в карман разгрузки, вытащил осколочную гранату и выдернул чеку. Дождался, когда мутант приблизится на расстояние сорока метров и станут видны его вытаращенные куриные глазенки, после чего с размаху бросил гранату. Та взорвалась перед самым носом псевдогиганта, и это несколько охладило его пыл. Он остановился и задрал правую руконогу.

– Огонь! – отчаянно крикнул Плюмбум.

Автоматы загрохотали в унисон, но и это не помогло – псевдогигант с чудовищной силой ударил своей тяжелой раскрытой лапой по земле, вызвав локальное сотрясение. Он только не учел, что люди стоят на холме, а складки местности гасят энергию сжатия – все остались на ногах, продолжая бешено стрелять. Псевдогигант топнул еще раз – с тем же результатом.

Плюмбум понимал: до твари раньше или позже дойдет, что ее излюбленная тактика не срабатывает, она снова начнет прыгать, и тогда его группе не поздоровится. Единственный выход – попасть в глаз.

В магазине кончились патроны. Плюмбум отомкнул его, выдернул из разгрузки новый, вставил, дослал патрон в патронник ствола, вскинул автомат, приник к оптическому прицелу. Поймал в перекрестие глаза псевдогиганта, но тот, разумеется, не ждал в смирении, когда его подстрелят, – массивная голова на короткой шее все время двигалась, не давая бывшему сталкеру прицелиться.

Плюмбум глубоко вдохнул, выдохнул, задержал дыхание. Глаз показался. Выстрел. Промах. Выстрел. Промах. Дьявол!

Псевдогигант прыгнул. Теперь он был в двадцати метрах. Еще один прыжок, и тварь разметает людей. Почему-то закололо в печени. Инстинкты требовали: беги, прячься – но Плюмбум снова глубоко вздохнул и снова начал целиться.

Куриный глаз мутанта вдруг возник близко-близко, заслонив все обозримое сквозь оптику пространство. Бывший сталкер плавно, чтобы не сбить прицел, нажал на спуск. Глаз взорвался ошметками белого с красным.

Псевдогигант хрюкнул и завалился. При этом лапы его продолжали двигаться, и двухметровая тяжеленная туша поползла по склону, оставляя за собой глубокую борозду.

– Уф! – громко сказал Лёлек и спросил почти весело: – Который по счету?

– Четвертый, – отозвался Плюмбум.

– А у меня только второй.

– Надо чаще встречаться.

Бывший сталкер опустил автомат.

– А я уже думал, что все, – плачущим голосом сказал Артур, стоявший рядом. – Думал, все. Они же очень опасные… эти… псевдогиганты?

– Цыпленок, – сказал Плюмбум устало. – Просто большой цыпленок. Их не нужно бояться, а вот опасаться – да, стоит.

– Он долго так может?

– Что?

– Скрестись.

– Долго, – ответил Лёлек. – Часа три как минимум. Спинной мозг не поврежден, а он за многое в его организме отвечает… Pseudogigantus vastus. Очень странное создание, загадочное. На самом деле зря Виктор называет его цыпленком – мы не знаем, от кого он произошел.

– Что вы болтаете? – взвилась Лара. – Надо Шурику помочь.

– Чего ему помогать? – сказал Лёлек. – Вон он идет.

И действительно – пока они трепались, отчаянный механик с трудом поднялся и, чуть прихрамывая, однако своими ногами, зашагал от дуба к друзьям.

– Смешно, – сказал Привалов.

– Чего тут смешного?

– Могли ведь дать дуба у дуба…

И все члены спасательной экспедиции захохотали – немного истерично, но с облегчением чувствуя, как отпускает сердце цепкий холодный страх.

– Ржете? – спросил Шурик, подойдя и подняв зеркальное забрало. – Тоже хочу поржать.

Тут он охнул, скривился и сел на землю.

– Переломы? – заволновалась Лара, она бегом спустилась к нему.

– Не знаю. Надеюсь на ушибы.

Плюмбум объявил привал. В любом случае стоило хотя бы час передохнуть и позавтракать – после атак мутантов бывший сталкер чувствовал себя выжатым, и вряд ли ученые, давно не посещавшие спортзал, бодрее его.

Лара с Лёлеком помогали Шурику-С-Цитатой вылезти из разгрузки и костюма. Чтобы внести свой вклад в процесс лечения, Плюмбум приблизился к ним и сказал:

– Повезло тебе, Шура. Удачно приземлился. Там же аномалий до черта, а ты ни в одном глазу.

– Ерунда, нет там аномалий.

– Как это?!

– Сам сходи посмотри. Чистое место.

Заявление Шурика-С-Цитатой озадачивало. В данной ситуации Плюмбум не мог поверить ему на слово – механик в шоке мог и напутать.

Виктор вновь настороженно огляделся вокруг, бросил коротко: «Я вернусь!» – и направился к месту падения Шурика, при этом постоянно сверяясь с детектором и картой ПДА. Обогнул по дуге умирающего псевдогиганта, который продолжал рыхлить склон своими чудовищными руконогами. Чтобы не мудрить, прошел по следу, который хорошо был различим в невысокой траве.

Механик оказался прав – ни «каруселей», ни «жарок» в указанном «Дланью» месте не было. Больше того, не было никаких меток, указывающих, что когда-то здесь росли аномалии. «Карусель» оставляет после себя характерный «ведьмин круг», а «жарка» – пепел от сгоревшей листвы и мазки копоти на камнях. Не говоря уже об артефактах.

«Длань» соврала. В третий – нет, в четвертый раз! Не определила аномалию, не заметила огромного кабана, прошляпила псевдогиганта, нарисовала аномалии там, где их никогда не было. Черт побери! Это не может быть промахом программы! И все это слишком похоже на чей-то злой умысел. Неужели тринадцатый отдел добрался теперь и до «Длани»?

За всеми приключениями последнего времени Плюмбум умудрился забыть о своих соображениях по поводу корпораций, тринадцатого отдела и пятой колонны. А забывать не следовало. Таинственный враг не сумел остановить экспедицию спасения на подходах к Периметру и теперь решил погубить ее в Зоне, подсовывая заведомо ложную информацию о мутантах и аномалиях.

И еще одно. Сами нападения выглядят постановочными. Как будто действие происходило в Музее Давида Роте, о котором столь живописно рассказывал Бегемот-Падла. Что там было? Ага, выпускают из загона кабана-подранка, накаченного наркотиками. Или снорка с пластидом на спине – чтобы если он не попадет под пулю вип-гостя и каким-то чудом увернется от пуль снайперов, подорвать на безопасной дистанции. Ясно, что дорогим гостям нравится – вроде бы и в сафари по Зоне поучаствовал, все ощущения в полной мере испытал, но при этом и безопасность обеспечена.

Так вот, нападение здоровенного кабана на склоне, а затем и псевдогиганта, прятавшегося под прикрытием «миража», на спасательную экспедицию тоже кажутся заранее подготовленными – словно кто-то специально наводил мутантов на группу. Возможно такое? Да, если в деле участвует контролер. Но тогда он должен быть совсем рядом!

Плюмбум встречал контролера всего один раз – этот уродец, к счастью, попадался довольно редко. Контролер был из тех порождений Зоны, кого даже ученые признавали за человека – разумеется, глубоко мутировавшего человека. Обладая мощными телепатическими способностями, он мог подавлять волю животных и людей, подчинять себе, превращать в зомби и даже разрушать центральную нервную систему. Имеются, конечно, и ограничения – чем крупнее зверь и чем сильнее духом человек, тем мощнее должен быть контролер, чтобы одолеть их. Но далеко не каждый из контролеров обладал серьезной силой, а уж удерживать несколько крупных существ были способны единицы. Все же в первые годы Зоны аномальных явлений контролеры представляли серьезную угрозу, и сталкеры боялись встречи с ними. Однако со временем появилась пси-защита, она дешевела, миниатюризировалась, а вскоре технология достигла такого уровня, что позволяла подойти к контролеру на расстояние вытянутой руки и расстрелять в упор. В результате к началу двадцатых годов эти твари почти повсеместно исчезли, и встретить их можно было только в дальних уголках Зоны. Неужели один пробрался сюда – старый и невероятно мощный?

Плюмбум поежился. На секунду он даже забыл о проблемах «Длани». Подхватил автомат и осмотрелся вокруг через оптический прицел. Потратил на это пять минут. Но не заметил ничего подозрительного: ни шевеления, ни бугорка.

Возможно, он слишком переусердствовал в своих подозрениях. Мутантов в Зоне полно – по дороге так и так на кого-нибудь наткнулись бы: получилось на кабана и псевдогиганта. И ведь еще не вечер. «Длань» – важнее.

Широко шагая, Плюмбум вернулся к своим.

– Саша, – без предисловия обратился он к Привалову, который вместо того, чтобы отдыхать, увлеченно работал с унибуком. – Скажи мне, можно ли вносить коррективы в данные «Длани»?

– Все можно, – отозвался программист. – Но для этого нужно иметь доступ высшего уровня. Таким обладают только сами создатели «Длани» и больше никто. А зачем им вносить коррективы? Вот если бы они захотели в один момент угробить кучу народу в Зоне и окрестностях, тогда да. Но кто им после этого будет платить?

– Ну а взломать «Длань» можно? Есть же всякие… хакеры… гениальные…

Привалов усмехнулся:

– Все гениальные хакеры давно работают на «Длань», а не против нее. Проще ретрансляционные спутники сбить, знаешь ли.

– Ну хорошо. – Плюмбум задумался. – А вот, скажем, представь такую ситуацию. Кто-то искажает информацию, поступающую на компьютер конкретного сталкера…

– Зачем?

– Например, чтобы подставить его под удар. Такое возможно?

Привалов прищурился и спросил совсем другим тоном:

– Ты хочешь сказать, нас кто-то водит?

– Подозреваю, что да. Кто-то меняет информацию наших ПДА. Показывает аномалии гам, где их нет. Не показывает опасных мутантов. Ты же сам видел: сначала кабан, теперь псевдогигант.

– Не только наших ПДА…

– В смысле?

– Если ты прав, этот кто-то сумел одурачить и моего искина.

– Значит, подобное возможно?

– Да, взломать конкретный канал, зная исходные, по силам. А при наличии соответствующих аппаратных средств это даже не слишком трудоемко. Но блин, получается, они взломали и мою систему тоже!

– Успокойся. Что мы можем этому противопоставить?

– Отсюда? Ничего. Я тоже через спутник завязан – меня сразу блокируют, если попытаюсь.

– Чем нам это может еще грозить?

– Передача данных двухсторонняя. Тот, кто нас водит, знает наше местоположение с точностью до полуметра. Значит, он легко может послать к нам киллеров. Зона – идеальное место для заказного убийства.

– Да, это так. Предложения?

– Придется выйти из Сети. Вырубить все ПДА, отключить унибук. Закопать паспорта, в них пассивные транспондеры встроены… Да, еще нам надо двигаться очень быстро – «Длань» ведь собирает информацию о сталкерах не только по ПДА и паспортам: низкоорбитальные спутники с камерами высокого разрешения, сателлоиды, стратосферные платформы, видеоконы…

– О'кей.

Плюмбум переместился к Шурику-С-Цитатой – того уже раздели до трусов. Механик ежился от холода и тихо ругался. Половину его спины занимал огромный багровый синяк.

– Когда упал, о баллон ударился, – пояснила Лара. – Но главное, хребет цел, а остальное сейчас починим.

Она уже сняла с пояса свинцовый контейнер, содержащий полевой медицинский комплекс на основе стандартизованного артефакта «светляк», отвинтила защитную крышку и теперь водила контейнером вдоль позвоночника Шурика – кожа под глазком комплекса сразу начинала светлеть.

– Поторопитесь с лечением, – потребовал Плюмбум. – Шурик, ты сможешь идти быстро?

– Ох… Да, смогу… наверное…

– Что за спешка? – недовольно спросила Лара. – Если я правильно поняла, час в плюсе или в минусе не играет уже большого значения?

– Дело не в спешке… Друзья! – Бывший сталкер повысил голос, чтобы его слышали все. – Нас не хотят оставить в покое. Те же люди, что стремились помешать нам попасть в Зону, теперь готовы сделать все, чтобы мы здесь погибли. Они взломали наши ПДА и сбрасывают ложную информацию. Кроме того, они могут навести на нас новых бандитов. Есть только один способ обмануть врагов – мы должны выйти из Сети и перемещаться так быстро, чтобы «Длань» не успевала локализовать наше местоположение. Другого варианта, к сожалению, нет. Поэтому меняем правила. Я пойду первым, за мной Денис, потом Артур. Саша и Лариса замыкают и помогают Шурику. Пойдем классическим стилем и по тому маршруту, который сложится сам, без участия электроники. И еще…

Плюмбум не закончил инструктаж. Шурик-С-Цитатой вдруг встал и прямо так в трусах побрел в сторону издыхающего, но все еще опасного псевдогиганта.

– Эй, что случилось? – окликнул его Виктор. – Ты куда?

Но Шурик, не отвечая, продолжал идти.

– Всем надеть шлемы! – крикнул Плюмбум. – Полная герметизация!

Но его приказ пропал втуне. Привалов сбросил унибук с колен и прямо из положения сидя прыгнул на Лёлека – программист и «престарелый специалист по инвестициям» покатились по траве, вяло мутузя друг друга, словно в замедленном кино. Лара застыла столбом. Артур пустился вприсядку, выделывая ногами немыслимые кренделя и что-то бессвязно бормоча под нос. Механик продолжал идти в сторону ворочающегося псевдогиганта.

У Плюмбума тоже померкло перед глазами, но он успел опустить забрало и вдавить кнопку полной герметизации – одновременно включилась встроенная пси-защита, и в голове прояснилось. Действовать нужно было быстро, и в первую очередь он бросился к Шурику, ухватил его за плечи, попытался остановить и развернуть. Механик оказал сопротивление, пытаясь вырваться. Виктор поднажал. Шурик-С-Цитатой вдруг развернулся в руках – перед шлемом мелькнули вытаращенные глаза, – а потом долбанул Плюмбума кулаком по забралу.

– Твою мать! – зло ругнулся Плюмбум, ухватил Шурика под бока, рывком приподнял и бросил на землю.

Механик спокойно лежать не стал, сразу начал подниматься, ухватил Виктора за ноги.

– Блин!

Плюмбуму очень хотелось ударить его коленом по лицу и вырубить надолго, но он осознавал, что потом возникнут еще большие проблемы. Поэтому он просто толкнул Шурика-С-Цитатой назад и положил на лопатки, придавив к земле коленом. Поднял голову, чтобы осмотреться, и обомлел. Возня на траве продолжалась, Артур скакал вокруг, а вот Лара… Лара быстро раздевалась. Она уже успела выбраться из костюма высшей защиты, скинула джинсовую куртку и стягивала через голову майку, обнажив грудь. Потом наступила очередь кроссовок и джинсов.

Плюмбум застонал. Что она делает? Впрочем, Лара сейчас себе не принадлежит. Ее сознание подчинено контролеру – очень мощному, как и предвидел Плюмбум. Где же эта тварь? Где он, сука, прячется?

На Ларе остались только узкие черные трусики, которые почти не скрывали интимные части ее изящного тела. Женщина вытянула руки вперед, потом развела их, свела, дважды повернулась вокруг оси. И неожиданно сорвалась с места, легкими длинными прыжками побежала к дубу.

9 Первая экспедииия

Черт возьми! И мать вашу за ногу! Про дуб-то он и не подумал. Там эта тварь! Там! Значит, Ларе угрожает нешуточная опасность. Придется выбирать…

Но Плюмбум не стал выбирать – все уже давно ясно: он отпустил шевелящегося механика, вскочил и устремился за Ларой, на ходу вытаскивая из кобуры верный «Глок».

Разумеется, бежать в костюме высшей защиты было куда труднее, чем голышом, поэтому бывший сталкер сильно отставал от женщины. К тому же, несмотря на усилия системы охлаждения и регенерации, стекло шлема мгновенно запотело изнутри, и видимость сразу ухудшилась. Плюмбум зарычал, но только прибавил ходу.

Однако его помощь не потребовалась. Лара нырнула под низко свисающие ветви, замерла у ствола, а потом отвела правую руку и резко выпрямила ее, словно собираясь пробить выставленными пальцами кору. Плюмбум не поверил глазам: рука женщины вошла в дерево по локоть. Потом Лара выдернула ее, развернулась и с торжествующей улыбкой на устах направилась навстречу бывшему сталкеру.

Плюмбум все же не стал снижать темп. Хрипло дыша, он доскакал до Лары:

– Что? Где он?

Женщина покрутила кистью левой руки у себя перед лицом, давая понять, что не слышит. С пальцев правой стекала отвратительного вида слизь и кровавые сгустки. Лара присела и начала усердно вытирать пальцы о траву и опавшие листья.

Плюмбум разгерметизировал костюм и поднял забрало.

– Где он? – повторил бывший сталкер свой вопрос.

– В дупле, – безмятежно отвечала Лара. – Редкостный уродец.

Плюмбум дошел до дерева, присмотрелся. В стволе имелось большое глубокое дупло, внутри которого сидел маленький сморщенный человечек самого отвратительного вида: лысина, почерневшая кожа, гипертрофированный лоб, огромные красные волдыри на висках. Веки человечка были сомкнуты – из-под них обильно текла кровь. Капли ее падали на невозможно грязную майку, обтягивающую впалую грудь монстра – его единственный предмет одежды. Несмотря на то что майка была стара и грязна, на ней все еще угадывался рисунок – мультяшный кот Леопольд и надпись: «Ребята, давайте жить дружно!»

Плюмбум скользнул взглядом вниз и весь передернулся от отвращения. Похоже, перед тем как Лара нанесла удар по глазам контролера, тот испытывал сильнейшую эрекцию, и она еще продолжалась. Бывший сталкер порывисто поднял «Глок» и выстрелил мутанту в голову, завершая начатое.

Потом догнал Лару, которая возвращалась к другим участникам спасательной экспедиции. Шоу закончилось. Вся компания сидела на траве, ошалело пялясь на женщину, как будто перед ними была не давняя подруга, а нимфа, пришедшая из волшебного леса. Только Артур спохватился и, зардевшись, отвел глаза.

Без тени смущения Лара подошла к разбросанной одежде и принялась облачаться. Привалов тут же подскочил к ней, чтобы помочь.

– Ну рассказывай, – попросил Плюмбум. – Я раньше сталкивался с контролером, но тот был намного моложе и слабее. А тут целый Соловей-разбойник. Древний хрыч, мощный. еще б немного, и всех нас положил.

– А что рассказывать? – спросила Лара.

– Он тебя под контроль взял?

– Нет. Видимо, мощности не хватило. Слишком рассредоточился.

– А что же ты?…

– Ну а что мне оставалось делать? Возиться с дерущимися? Утешать Артура? И где этого контролера искать, если он хорошо замаскировался? Я и прикинула. Контролеры – ведь бывшие мужики? А значит, что-то от мужиков в них должно остаться. Да и в сталкерской мифологии неоднократно упоминается, что они девушек похищают. И если ему тело показать, то он возбудится и переключит внимание на меня. Вот он и переключил. Возбудился, сосредоточился и позвал…

Лариса замолчала. Она уже закончила с джинсовым костюмом, извлекла откуда-то зеркальце и теперь придирчиво изучала свое отражение.

– Ну а что потом? – напомнил о себе Плюмбум.

– Мы, женщины, поддаемся внушению, – сообщила Лара сухо, – но в отличие от вас до определенного предела. Контролер был не в моем вкусе.

– Сильно сказано, – оценил Плюмбум. – Ну что, друзья, урок нам всем впрок? Женские чары – страшная вещь.

– Да уж, – поддержал Лёлек. – Не то слово, хе-хе.

На этот раз потрясение участников спасательной экспедиции проходило куда быстрее. Видимо, женские чары подействовали не только на контролера.

– Значит, кабаном и псевдогигантом управляло это животное, – задумчиво сказал Плюмбум. – Не сходится. Если б секач нас там, на подходах, побил, то какой контролеру от этого прок?

– А ты кабана исключи из списка, – предложил Лёлек. – Кабан на нас просто так напал, из природной вредности. А у контролера с псевдогигантом был явный симбиоз: первый – голова, второй – тело. И кормились вместе.

– Да, похоже на правду, – согласился бывший сталкер. – И «мираж» был не «мираж», а «морок». Как я сразу-то не догадался? Моя ошибка. Извините уж…

– Это тебе не друзей «отмычками» выставлять, – обронил злую реплику Привалов.

– Дурак ты, Сашка, и не лечишься, – прокомментировала Лара, чем сильно порадовала Плюмбума.

– Так, хватит рассусоливать! – Бывший сталкер взял инициативу в свои руки. – Надеюсь, контролер вам память не отшиб? Значит, инструкции можно не повторять? Тогда одеваемся, собираемся, отключаем ПДА, сбрасываем паспорта и выдвигаемся.

Хотя Плюмбум поторапливал, на лечение ран и сборы ушло полчаса.

Зато остаток пути преодолели на удивление гладко. Работая с детектором и щедро разбрасывая гайки, Плюмбум легко определял аномалии, не допустив при этом ни одной серьезной ошибки. Он даже удивился и задумался о том, стоит ли вообще полагаться на системы электронного слежения – хаживал он когда-то и без них и вполне себе справлялся, полагаясь лишь на опыт и чутье, а с картой «Длани» чуть не погубил сегодня экспедицию. Впрочем, все зависит от места и времени – скажем, в Припяти или Лиманске она незаменима, в тех случаях, конечно, когда не врет.

Наконец группа перевалила через последний холм, и перед бывшим сталкером во всю ширь открылась Темная Долина. Он остановился и некоторое время изучал окрестности через оптический прицел. Часть территории здесь занимал комплекс старых сооружений – в советские времена севернее Чернобыля пытались возвести агропромышленный комплекс со своим перерабатывающим заводиком и ремонтной мастерской. После аварии на ЧАЭС в комплексе работали ученые. Позднее их сменили украинские военные, которые обнесли его забором с колючей проволокой и поставили караульные вышки. Первый Выброс не убил здесь всех – Плюмбум встречал ветеранов, которые рассказывали, как в панике покидали комплекс на второй день после Выброса. Потом начались пространственные деформации, сильно поменявшие географию Зоны, – сооружения агротехнического комплекса незаметно «переехали» на восток и оказались зажаты между рядами холмов – так появилась Темная Долина. Вообще очень опасное место, нехорошее – множество стационарных и мобильных аномалий, канализационные стоки, и подвалы кишат мутантами. Однако обилие редких артефактов притягивало сюда многих сталкеров. Какое-то время в Темной Долине селились бандиты, потом ее облюбовала «Свобода», но постоянной базы никто завести не рискнул – территорию осваивали «вахтовым» методом.

Без присмотра и ухода низины в Темной Долине быстро заболотились. Там можно было встретить снорков, но сегодня Плюмбум больше опасался людей и, хотя никакой активности не заметил, предпочел направиться по кромке болот, держась в стороне от забора.

Экспедиция прошла еще полтора километра, следуя складкам местности и не встретив ни единой живой души. Впереди показался знакомый ориентир – брошенный гусеничный трактор. Когда-то рядом с ним пряталась «мясорубка». Возможно, и сейчас она там прячется.

Плюмбум оставил друзей метрах в пятидесяти от трактора, отмерил еще тридцать, взял гайку, подбросил в ладони. Однако швырнуть ее в сторону предполагаемой «мясорубки» не успел, потому что со стороны проржавевшей машины вдруг прилетел обломок кирпича и метко угодил ему в шлем. За первым обломком последовал второй, после чего раздался противный звук, будто бы где-то поблизости заскрипела старая несмазанная дверная петля. А потом земля вздыбилась комьями, обломками, сосновыми шишками и пучками вырванной с корнем травы – на бывшего сталкера обрушился настоящий град.

Плюмбум развернулся и побежал.

– Уходим! – крикнул он на ходу. – Здесь бюреры!

Но кричать и бежать было бесполезно. Мерзкие карлики подземелий хорошо подготовились к встрече, устроив настоящую западню. Земля взорвалась сразу в нескольких местах, отрезая пути отступления. Бюреры действовали на редкость слаженно, их объединенной телекинетической мощи нечего было противопоставить.

Члены спасательной экспедиции залегли, стараясь спрятаться от вихря из камней. Это была не самая лучшая тактика – оставаясь неподвижными, они облегчали бюрерам задачу. Плюмбум уже видел, как со стороны забора летит торпедой большая бетонная балка.

Бывший сталкер подбежал к друзьям:

– Встать! Иначе нас похоронят!

Но послушалась только Лара. Тут же на нее с Плюмбумом посыпались кирпичи и комья земли. Женщина вскрикнула – невидимая сила вырвала у нее из рук автомат и потащила его прочь.

Сколько же здесь бюреров? Не меньше десятка! Черт! Хуже ничего не бывает!…

Внезапно вскочил Привалов. С перекошенным лицом он бросился к Ларе, повалил ее на живот, а сам забрался сверху, очевидно, стремясь прикрыть от камней. Защитничек херов! На вас же сейчас холм навалят!

Плюмбум метнулся к ним. Громко матерясь, попытался оторвать программиста от женщины – но тут особо крупный кирпичный обломок со всей бюрерской дури долбанул бывшего сталкера в переносицу, кровь хлынула из ноздрей, и на некоторое время Виктор перестал что-либо соображать от боли, сел на задницу, прикрылся рукой. Вместо него поднялся Лёлек – выпрямился в полный рост, бросил бесполезный автомат и зашагал к трактору. Кажется, «престарелый специалист по инвестициям» окончательно сбрендил от страха – подобное в Зоне видели не раз.

Лёлек остановился примерно там, где Плюмбум пытался швырнуть гайку, поднял обе руки над головой, словно сдаваясь в плен, и громко запел надтреснутым голосом:

– Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать – не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей!

Все это выглядело так нелепо, что в другой ситуации Плюмбум расхохотался бы, но здесь и сейчас ему было не до смеха. Лёлек явно собрался умирать, но почему выбрал такой экзотический способ? Может, еще и раздеваться будет, как Лара перед контролером?… Все-таки чужая душа – потемки.

Бывший биолог продолжал петь, повторяя раз за разом одни те же слова. При этом он начал раскачиваться всем телом в такт своей песне, будто силясь изобразить какой-то примитивный танец. Плюмбум ждал, что бюреры с минуты на минуту прикончат Лёлека, но вместо этого произошло необычное – камни, кирпичи и комья перестали сыпаться на участников спасательной экспедиции.

– Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…

Из-за бульдозера появилась одна приземистая коренастая фигурка в коричневом балахоне, за ней – вторая, третья… Плюмбум не ошибся в расчетах: всего экспедиции противостояло десять бюреров.

– …Будут вас кусать, бить и обижать – не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей!…

К изумлению сталкера, карлики, обычно избегающие открытых пространств и дневного света, выстроились в ровную цепь перед Лёлеком, задрали лапки и тоже начали раскачиваться, поддержав нелепый танец.

– Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…

Плюмбум понял, что это шанс. Он не знал, как у старого друга получилось одурачить бюреров, но упустить представившуюся возможность не имел права. Превозмогая боль в избитом теле, бывший сталкер подхватил свой автомат, перевел рычажок на ствольной коробке в положение для стрельбы одиночными и поймал в оптический прицел уродливую голову карлика, стоявшего крайним слева. Идеальная мишень!

– …Будут вас кусать, бить и обижать – не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей!…

Плюмбум уже приготовился спустить курок, но тут голова бюрера буквально взорвалась. Карлика швырнуло в грязь, и Виктор в недоумении опустил автомат.

На его глазах все было кончено за полминуты. Неизвестный снайпер аккуратно, как в тире, положил карликов одного за другим. Скорее всего уродцы-телекинетики даже не успели ничего понять.

Лёлек примолк и замер с поднятыми руками. И до него дошло, что не только бюреры находятся под прицелом.

Бывший сталкер неохотно встал и крикнул в пространство:

– Здесь Плюмбум! Со мной ученые. Мы сдаемся!

Становится однообразным, уныло подумал он. В третий раз попадаем в плен. Все-таки наша огневая мощь оставляет желать лучшего. Скотина ты, Давид Роте. Фашист!

Впрочем, при этом Виктор испытывал невероятное облегчение. Умирать под каменным градом, направляемым бюрерами, было куда отвратительнее. Все-таки не прав ты, Плюмбум, есть на этом свете твари куда омерзительнее людей.

Стрелки, столь ловко завалившие мутантов, появились с юга – видимо, они прятались за большими гранитными валунами, притащенными в Темную Долину пространственными деформациями. Очевидно, отряд тоже подготовился к появлению экспедиции – и получше бюреров. Почему-то Плюмбума это совсем не удивило – складывалось впечатление, что о его возвращении в Зону не знает только самая последняя слепоглухонемая собака. И выключенные ПДА совсем не помогли – тропы в Зоне узкие.

Но кто убил бюреров? Друзья или враги? Тринадцатый отдел или пятая колонна?

Отряд числом в шесть человек тем временем приближался. И вид стрелки имели совсем не дружелюбный. По крайней мере сталкер, шагавший впереди и одетый в солидный бронекостюм серии «Булат», свой автомат СА «Лавина» на плечо не повесил, а нес в руке стволом вверх, показывая, что готов в любой момент открыть стрельбу. Он подошел к Плюмбуму, свободной рукой отстегнул крепления и снял шлем. Выглядел незнакомец импозантно: обветренная кожа, сталкерский загар, тонкий острый нос, ухоженные усы, нечесаная копна черных волос и большой темно-фиолетовый след от старого «кисельного» ожога, покрывающий правую щеку, – клеймо Зоны и особая примета на всю жизнь.

– Меня зовут Гоголь, – представился сталкер. – Страж «Свободы». Прошу прощения, дамы и господа, но я должен вас убить.

Глава 7. Критическая Зона

Наступила тягучая пауза.

Плюмбуму вдруг все стало безразлично. Кровь заливала лицо. Он не чувствовал больше воли к сопротивлению. Слишком часто за последнее время его жизнь висела на волоске – болело избитое тело, истомилась душа, адреналиновое возбуждение сменилось апатией. Но Алина… Но Лара… Как же так?…

Бывший сталкер скрипнул зубами. Что бы там ни было, он будет драться.

Преодолевая апатию, Плюмбум бегло оценил диспозицию и начал готовиться к прыжку.

– Я должен вас убить, – повторил Гоголь. – Но у нас в «Свободе» не любят слово «должен».

Плюмбум перевел дыхание. Шутка вполне в духе фрименов. Значит, еще поживем! Но расслабляться не стоило – мало ли что у этого «стража» на уме…

С фрименами вообще надо держать ухо востро: оглянуться не успеешь, как сменится настроение и начнется пальба.

– Прошу вас привести себя в порядок, – вежливо сказал Гоголь. – Если у вас нет аптечек, мы с удовольствием предоставим свои.

– Спасибо, у нас есть.

Некоторое время участники спасательной экспедиции залечивали полученные раны. Лара, хоть и сама пострадала, привычно взяла на себя обязанности полевой медсестры, обходя всех по очереди с медицинским артефактным комплексом в руках. По ходу дела ученые подобрали разбросанное оружие.

Фримены равнодушно взирали на происходящее – никто не бросался помочь, но никто и не мешал. Плюмбум понадеялся, что ему удастся изменить ситуацию в свою пользу.

– Поговорим о сотрудничестве? – предложил бывший сталкер стражу.

Гоголь поморщился:

– Меня не интересует сотрудничество. Меня, милостивый государь, интересуют всего три вещи. Первая – почему Ёж на вас ополчился. Вторая – что такое «Звезда Полынь». И третья – как вашему спутнику удалось провести бюреров.

– О! – живо откликнулся Лёлек, который, как и остальные члены спасательной экспедиции, внимательно прислушивался к диалогу. – Это очень интересная история! Дело в том, что бюреры… – Он осекся, поймав ненавидящий взгляд Плюмбума. – Если захотите, потом как-нибудь расскажу…

– Ёж? – переспросил бывший сталкер. – Координатор «Свободы»? Понятия не имею, почему он на нас ополчился. Но готов обсуждать версии. Послушайте, Гоголь, я никогда и ничего не имел против фрименов. Был даже период, когда я работал по заданию Совета Координаторов. Больше того, я рассчитываю сегодня на помощь «Свободы» в одном важном деле. И готов оплатить эту помощь по высочайшей ставке. У Ежа нет оснований требовать моей смерти и уж тем паче смерти моих спутников. Возможно, произошла ошибка.

– Это серьезный аргумент, – согласился Гоголь. – Координатор не предъявил доказательств того, что вы можете угрожать «Свободе» или что ваши планы вступают в противоречие с интересами «Свободы». Но вам, наверное, известно, что началась война с «Долгом». В этой ситуации решение Координатора снять с фронта лучший отряд и направить его на перехват вашей группы выглядит разумным лишь в том случае, если вы по-настоящему опасны.

Плюмбум задумался. Мы опасны – для Ежа?

Ёж… Почему Ёж? Плюмбум искренне не понимал, почему новоиспеченный Координатор «Свободы» и бывший соратник Давида Роте так ополчился на его группу, что приказал ее уничтожить?

Плюмбум попытался вспомнить все, что он знает о Еже. Разумеется, информационные сети, и прежде всего сталкерская внутренняя, облегчили бы ему задачу, но как раз к ним у него в данной ситуации не было доступа – пришлось напрячь память.

Ёж был одним из старейших и самых опытных сталкеров Зоны. При этом все двадцать лет, прошедших с ее появления, оставался «темной лошадкой». Плюмбум, тоже не новичок, умудрился не пересечься с ним ни разу! Но был наслышан, конечно. Как же без этого?

Итак, сталкер Ёж. Прозванный так за характерную прическу, которая удачно сочеталась с колючим характером. Согласно официальной версии, Ёж был из тех, кого Первый Выброс застал в Чернобыльской зоне отчуждения – молодой вахтер в «Янтаре». Каким-то образом умудрился уцелеть, не превратился в зомби, добрался до людей, но из Зоны не ушел – жил здесь постоянно. Впрочем, это как раз не вызывает удивления – многие из тех, кто выжил тогда, оставались здесь навсегда. Но Ёж побил все рекорды и уже за одно это заслужил право называться легендой. Начинал он, разумеется, вольным кордонным сталкером, но, кстати, уже тогда якшался с бандитами. Затем стал верным спутником Давида Роте, будущего генерала «Долга», – этаким Санчо Пансой районного розлива при таком же Дон-Кихоте. Позже выяснилось – сам Роте и выяснил, – что Ёж принадлежит к «Монолиту», причем в иерархии этой группировки занимает чуть ли не должность «верховного мага». Понятно, что после Года Стрелка, когда рухнул Монолит, Ёж с такой репутацией живым долго не пробегал бы, но он снова каким-то чудесным образом уцелел, появлялся то здесь, то там, вступал в разные группировки и легко покидал их, пока не осел в «Свободе» – понятно, что не в «Долге», в котором быстро набирал авторитет Давид Роте.

Тут следует заметить, что «Свобода» для бывшего «монолитовца» – не самый удачный выбор: нужно в корне ломать психологию. Идеологически эти группировки могут показаться схожими, но только в том случае, если некто кому это покажется, находится очень далеко от аномальных территорий. Дело в том, что чистого и «высокого» преклонения перед Зоной в данном случае недостаточно, а поэтому ключевая разница при ближайшем рассмотрении очевидна: «Монолит» – тоталитарная секта, «Свобода» – вольница анархистов. Чего ловить тоталитарному «магу» среди анархистов? Вроде бы нечего, но Ёж fie только вписался в «Свободу», но и сделал в ней блестящую карьеру, поднявшись до Совета Координаторов. Если вспомнить о том, сколь сложна и кровопролитна система выборов в этой самой демократической партии Зоны, то Ёж представал поистине величественной личностью – харизматиком, трибуном, вождем. Никаких таких качеств, насколько знал Плюмбум, за Ежом не водилось, а значит, этот деятель получил свой жетон Координатора каким-то другим путем – например, оказав «Свободе» некую неоценимую услугу. А к таким парвеню, по понятной причине, рядовые, но «истинные» фримены относились довольно прохладно.

А ведь это зацепка, понял Плюмбум. Страж Гоголь – неординарная личность и привык обдумывать чужие приказы. Да и не может быть в «Свободе» никаких приказов, только – просьбы и соглашения. На том они и стоят в отличие от вояк и «Долга».

Значит, можно сыграть на естественном антагонизме. Как сказал бы классик, если он еще не сказал, вобьем клин между молотом и наковальней!

– Вы меня извините, Гоголь, – Плюмбум изобразил смущение, – но, насколько мне известно, Ёж совсем недавно занял пост Координатора «Свободы». А ведь когда-то он был «монолитовцем» – такое не проходит бесследно. Дело фрименов, конечно, кого они выбирают в Совет, но замечу, что служители Монолита никогда не отличались разборчивостью в выборе средств и не привыкли обсуждать приказы.

Похоже, бывший сталкер сумел прочитать мысли Гоголя. Тот задумчиво кивнул. Однако не стал делиться новыми соображениями по поводу назначения «монолитовца» Ежа координатором, а задал самый щекотливый вопрос:

– Что такое «Звезда Полынь»?

Плюмбум не знал, какой ответ будет правильным. Соврать, что они ничего не знают о «Звезде»? А если все-таки удастся склонить «Свободу» к сотрудничеству, как тогда будет выглядеть эта ложь? Выложить все начистоту? Тоже нельзя. Если Ёж поставил перед Гоголем задачу забрать «Звезду», экспедицию никто и ничто не спасет…

Гоголь… Гоголь… Где-то я уже слышал недавно эту фамилию… За школьной партой – само собой… За школьной партой?! Точно! Парочка, похитившая Болека в Москве, спрашивала, знает ли он Гоголя. И Болек, юморист хренов, ответил, что знает – «со школьной парты».

Выходит, Гоголь даже умнее, чем кажется с первого взгляда. Решил подстраховаться, заслал московских приятелей прояснить расклад. Но как он узнал, что именно мы собираемся искать экспедицию Серебрякова? Впрочем, он мог этого и не знать, а просто установил наблюдение за Лабораторией трансформации континуума… Но ведь кто-то ему сказал, что в Лаборатории заваривается большая каша. Кто-то сказал, что физики получили «Звезду Полынь»… Координатор Ёж – другого варианта нет. Получается, именно Ёж работает на тринадцатый отдел, прилагающий невероятные усилия для того, чтобы остановить продвижение группы Плюмбума к Свалке.

Все эти мысли проскочили в голове бывшего сталкера практически мгновенно, но он так и не придумал, что ответить стражу «Свободы».

Впрочем, оказалось, что Гоголь не нуждается в ответе.

– С вами должен быть человек из Лаборатории Физического института, – скучно сказал он. – Кто это? Вы, уважаемый? – Он обернулся к Лёлеку.

«Престарелый специалист по инвестициям» не удержался, скосил глаза на Артура.

– Спасибо за ответ.

Гоголь поманил пальцем Артура, который стоял в отдалении с понурый видом. Стажер нехотя подошел.

– Вы, должно быть, Артур? У вас есть «Звезда Полынь»?

– Есть.

– Где она?

Артур указал на сумку Привалова.

– Очень хорошо. Откройте, пожалуйста. Достаньте «Звезду».

Молодой физик выполнил просьбу-приказ. Около минуты Гоголь молча разглядывал артефакт с безопасного расстояния – сразу видно, что пуганый и зря шею не подставит.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Положите «Звезду» на место, пожалуйста. Что она умеет делать?

– Разрешите, я отвечу? – вмешался Плюмбум.

Гоголь с интересом взглянул на него.

– Извольте.

– Это очень редкий артефакт. С его помощью можно пройти через аномалии в пространственные карманы Зоны: Оазис, Эдем и прочие. Как вы понимаете, это открывает довольно широкие перспективы для знающего сталкера. Однако управлять «Звездой» умеем только мы. И мы готовы поделиться с вами… с вашим отрядом знаниями, если вы поможете нам отыскать экспедицию физиков, которая прошла здесь неделю назад.

– Значит, это «дырокол», – задумчиво произнес страж «Свободы». – Я думал, легенда.

– Тем не менее, – Плюмбум все пытался подхватить манерный стиль Гоголя, однако получалось плохо. – Координатор Ёж не сообщил вам назначение «Звезды»? Значит, он хотел сам воспользоваться артефактом.

Страж «Свободы» был достаточно умен, чтобы сделать такой же вывод. Но бывший сталкер озвучил его специально – для отряда Гоголя. Рядовые «свободовцы» мало чем отличаются от бандитов, разве что опытнее и Зону хорошо знают. Стоит им понять, что начальство темнит, хочет сорвать куш и не поделиться, – тогда они могут черт-те что наворотить, а нам это выгодно.

– Спасибо за исчерпывающий ответ, господин Свинцов. – Гоголь чуть поклонился. – Вижу, что для вашей ликвидации пока нет убедительных оснований. Предлагаю пройти под крышу. Некоторые вопросы не слишком удобно решать в поле. Сударыня, – он протянул открытую ладонь Jlape, – позвольте проводить вас.

Женщина посмотрела на него, как на опасного сумасшедшего, но руку подала. После нападения бюреров вкупе с «защитником» Приваловым выглядела Лара несколько взъерошенной и очумелой, но держалась стойко. Впрочем, все члены спасательной экспедиции сейчас представляли собой не самое лучшее зрелище.

Страж «Свободы» вел себя необычно даже для сталкера. Плюмбум прежде всего отметил, что Гоголь не разоружил ученых и не попытался сразу отобрать «Звезду Полынь», поручив ее хранение одному из подчиненных. Он чувствует свое превосходство, а потому не боится? Или все-таки у него есть какой-то план, включающий отдельной строкой развитие отношений с учеными? Так или иначе, но сейчас Плюмбум никак не мог повлиять на ситуацию – оставалось выжидать, надеясь на то, что сама ситуация изменится.

Гоголь с Ларой под руку направился к заброшенному комплексу Темной Долины, и все остальные потянулись за ними.

Лёлек, вдохновленный тем, что ситуация разрешилась наилучшим образом из возможных, пристроился рядом, включил Паганеля и поинтересовался как бы между делом:

– Откуда здесь бюреры? Насколько помнится, так далеко на юг они не заходят – подземные коммуникации не позволяют.

– Теперь позволяют, – ответил Гоголь, который наконец-то повесил автомат на плечо и аккуратно вел Лару, обходя мелкие препятствия. – Бюреры сами прокладывают коммуникации. Они стали подобны кротам.

– Что ж, это можно было предвидеть, – признал Лёлек. – Все же они остаются Homo sapiens sapiens, несмотря на примитивную культуру и особые способности.

– Люди? Увольте, никогда не соглашусь признать бюреров людьми.

– Тем не менее с биологической точки зрения они – люди. Хотя для их полноценного изучения еще потребуется новый Миклухо-Маклай.

– Вы, очевидно, профессор Шагаев?

Лёлек не смутился:

– Я коллега Михаила Шагаева. И давний друг. Меня зовут Денис Лучинский. Сам профессор не смог принять участие в нашей экспедиции – дела, дела… Так вот, возвращаясь к бюрерам. До 2012 года о них ничего не было слышно, а затем в поле зрения попали первые особи, которые сразу обладали развитыми телекинетическими способностями. Собранные с тех пор данные указывают на то, что уровень культуры бюреров примерно соответствует неандертальскому – то есть это достаточно разумные существа, восприимчивые и даже, наверное, способные к контакту. По анатомическому строению они ничем не отличаются от людей. Есть некоторые различия в физиологии, но они не играют существенной роли. Скорее всего правы те, кто считает, что бюреры появились в результате каких-то жестоких экспериментов над похищенными людьми. И эксперименты начались уже после образования Зоны аномальных явлений, когда здесь вовсю властвовали пси-технологии. Кто-то сумел запустить деволюционный процесс с тем, чтобы пробудить в человеке дремлющие экстрасенсорные способности. Результат у нас перед глазами. Выглядит мерзко, вызывает отвращение, особенно склонность бюреров к каннибализму и некрофилии, но примитивные уклады в принципе не могут вызвать положительных эмоций у нормального современного человека. Академическая наука по понятной причине не рассматривает эту гипотезу всерьез, однако в паранаучных кругах она очень популярна.

– Господин Лучинский, вы обещали рассказать о том, как вам удалось провести бюреров, – напомнил Гоголь. – Признаюсь, что подобное действо я наблюдал впервые. И мне очень любопытно узнать, как вы это делаете. Ваш опыт поможет спасти сотни жизней!

– Я использовал материалы одного исследования, которое проводилось при поддержке нашего фонда, – важно заявил Лёлек, предусмотрительно не уточнив, что это за фонд. – В нем утверждалось, что искусственная деволюция человека в бюрера – это комплексный процесс. Частью его является полное уничтожение личности. Человек сначала превращается в растительное существо без памяти и разума, а затем на его девственно чистый мозг записывается новая и довольно примитивная личность.

– Очень интересно! – сказал Гоголь. – Но, заклинаю вас, будьте ближе к теме!

– Ближе к теме, хорошо. Докладчик указывал, что при пси-программировании важно заранее продумать механизмы контроля над создаваемой личностью, чтобы исключить вариант Франкенштейна. Это может быть серия команд: определенная жестикуляция, последовательность слов, некий ритм. Методом проб и ошибок выявили несколько возможных комбинаций-предохранителей, которые заложены в подсознание бюреров. Например, было установлено, что детская песенка на стихи Корнея Чуковского вводит бюреров в состояние транса. Точнее, в руках исследователей находился всего один бюрер, поэтому они не могли сказать наверняка, действует ли Чуковский на всех. Получается, я первый, кто провел испытания новой методики в полевых условиях!

Лёлека распирало от гордости.

– Замечательно! – одобрил Гоголь. – Но позвольте спросить, господин Лучинский, почему о великом, не побоюсь этого слова, открытии до сих пор ничего не знают рядовые сталкеры?

Самодовольство Лёлека трудно было поколебать.

– О! Но ведь это чисто научные изыскания. Даже сенсационные результаты редко публикуются в открытой печати. Для их популяризации еще потребуется новый Перельман!

В другое время эта дурацкая игра в старомодную светскую беседу разозлила бы Плюмбума до крайности, но теперь он, пользуясь представившейся возможностью, отдыхал. Впереди еще поджидают крутые повороты, и нужно было очистить голову от посторонних мыслей, провести черту между тем, что было, и тем, что будет.

Видимо, Гоголь очень хорошо знал Темную Долину – он ловко обошел встреченные аномалии, даже не замедлив шаг. «Свободовцы» и члены спасательной экспедиции миновали ворота и вошли в недостроенное административное здание агротехнического комплекса.

Внутри было даже неуютнее и холоднее, чем снаружи, поэтому бойцы отряда Гоголя, занявшие оборону в здании, поставили на попа пустую бочку из-под бензина и превратили ее в подобие печки. «Печка» нещадно дымила и воняла – к счастью, дым тягой поднимало вверх и выносило в пустые оконные проемы второго этажа. Всего, как оказалось, страж «Свободы» привел в Темную Долину двадцать человек – остававшиеся в комплексе радостными возгласами приветствовали появление своего командира.

Еще бы им не радоваться, подумал Плюмбум неприязненно. Другие фримены сейчас на фронте, дерутся с «Долгом», а тут такая лафа – послали слабосильных ученых повязать.

Бывший сталкер поискал среди «свободовцев» знакомые лица, не нашел и обратил внимание на вооружение отряда. Чего здесь только не было: модифицированные карабины, автоматы с подствольниками, две лазерные винтовки, миномет, и даже Гаусс-пушка в комплект затесалась. Серьезно ребята готовились – можно подумать, собирались устроить засаду на целое стадо псевдогигантов.

– Друзья мои! – обратился Гоголь к подчиненным. – Я хочу представить вам группу научных работников, которую Координатор Ёж поручил нам арестовать. Координатор также порекомендовал ликвидировать эту группу при первой удобной возможности. Однако я не считаю предложение Координатора достаточно обоснованным. Мне нравятся эти люди, они не замышляют ничего плохого, они обладают знаниями и умениями, которые пригодятся «Свободе». Я собираюсь выдвинуть предложение Координатора Ежа на обсуждение Совета. Надеюсь, вы меня поддержите.

«Свободовцы» восприняли речь стража с нездоровым энтузиазмом: i – Поддержим!

– Гоголь, так!

– Какие проблемы, друг?

– Ёлы-палы!

– Ура! «Свобода» – вперед!

– Очень хорошая идея, господин страж, – послышался звонкий голос откуда сверху. – Но у меня есть получше.

Бойцы Гоголя разом прекратили веселье, рассыпались по темным углам. Защелкали затворы, тонкие красные нити лазерных целеуказателей сошлись на одинокой фигурке, стоящей в лестничном пролете второго этажа. Плюмбум не поверил глазам: это был Алекс Гроза!

Юный сталкер медленно пошел вниз, широкой улыбкой и пустыми руками демонстрируя свои миролюбивые намерения.

– Кто вы такой? – спросил Гоголь, который даже не подумал прятаться.

– Сталкер Алекс Гроза к вашим услугам. Я хочу заключить знатное соглашение с группировкой «Свобода»!

Плюмбум мгновенно оценил находчивость Грозы. Какой он все-таки молодец! Феноменальный парень! Но знатное соглашение – не круто ли? Что он может предложить Совету Координаторов?… Неужели?!

– Что происходит? – тихо спросил стоявший рядом Артур.

– Молчи и жди, – шепотом посоветовал Плюмбум. – Потом объясню.

Гоголь тоже улыбнулся, но, как показалось бывшему сталкеру, вымученно – для проформы.

– Прошу к нам, сталкер Алекс Гроза. Мы очень рады вас видеть. Надеюсь, вы в полной мере осознаете, какая ответственность на вас ложится в случае принятия знатного соглашения?

– Я в полной мере осознаю.

– Вы враждуете с «Долгом»?

– Да, я враждую с «Долгом».

– Вы враждуете со «Свободой»?

– Нет, я не враждую со «Свободой».

– Вашей жизни угрожает опасность? У вас есть неоплаченные долги? Мы можем защитить вас и оплатить ваши долги.

– Нет, спасибо, моей жизни ничего не угрожает. Все мои долги оплачены в срок.

– Вы голодны? Вы устали? Мы можем обеспечить сытный обед и комфортный отдых.

– Нет, спасибо, я сыт и хорошо отдохнул.

Плюмбум с удовольствием отметил, как точно

Алекс следует протоколу знатного соглашения. Любой вопрос тут имеет значение, и отвечать нужно правильно. Это почти как идти через скопление аномалий: одна ошибка, неверный шаг-ответ, и ты проиграл. Впрочем, если тебя уже водили хоть раз через это скопление, путь дается легче.

– Прекрасно, – подытожил Гоголь. – Я, страж «Свободы», в присутствии свидетелей готов принять ваши условия знатного соглашения.

Алекс Гроза как раз спустился с лестницы и подходил к бочке. Фримены вылезали из-за укрытий, с любопытством его разглядывая. Ситуация их явно веселила. Еще бы! Если юный сталкер ошибется хоть в слове, предстоит очень занимательный вечер. Каждый из «свободовцев», имеющих представление о протоколе и процедуре знатного соглашения, уже давно придумал оригинальную пытку, которой он подвергнет самонадеянного глупца, рискнувшего бросить столь смелый вызов одной из самых могущественных группировок Зоны. Подавляющее большинство фрименов склонны к садизму и не пренебрегают возможностью эту склонность продемонстрировать… Впрочем, у конкурентов-«долговцев» тоже тараканов хватает – одна Арена чего стоит…

Гроза остановился напротив Гоголя и, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес:

– Я, сталкер Алекс Гроза, заключаю знатное соглашение с группировкой «Свобода». Мои условия. Прямой обмен. Одна моя вещь на одну вашу вещь и одну вашу услугу. Моя вещь – архив О-Сознания, добытый в лаборатории Икс-четыре. Ваша вещь – артефакт «Звезда Полынь», отобранный у группы сталкера Плюмбума. Ваша услуга – сопровождение и защита группы сталкера Плюмбума до объекта Ковш на Свалке. Это мои условия.

– Ваши условия приняты, – сообщил Гоголь торжественно. – Совет Координаторов приступил к обсуждению. Вам придется подождать согласованного решения.

Напряжение разом спало. «Свободовцы» загомонили и потянулись к теплой бочке. Интерес к членам спасательной экспедиции угас, в центре внимания теперь оказался Алекс Гроза. К нему подходили знакомиться, трясли руку, похлопывали по плечу.

Плюмбум украдкой поманил своих спутников, приглашая отойти в сторону.

– Всем понятно, что произошло? – спросил он, когда ученые собрались. – Кажется, нам выпал джекпот.

Оказалось, что никто, кроме Плюмбума, даже не слышал о знатном соглашении. Бывший сталкер рассказал:

– Фримены – анархисты, но все же не беспредельщики. У них есть свой кодекс поведения, правила и традиции – иначе группировка давно развалилась бы. Но это очень своеобразные правила. В «Свободе» нельзя приказывать – только просить или предлагать. Нельзя принимать единоличные решения по сложным вопросам жизни общины – фримены привыкли советоваться друг с другом. При этом любой из них имеет право не согласиться с выбором большинства, зафиксировать особое мнение и послать своих командиров на три буквы. Думаете, сложно? Но как-то справляются. Проблемы возникают при контактах с внешним миром. Ну с «Долгом» понятно – старая вражда, тут они просто собачатся. А вот для других случаев созданы особые протоколы. К примеру, убить или покалечить постороннего человека фримен может без малейших угрызений совести, но если сумеет потом доказать, что тот представлял прямую и явную угрозу для «Свободы». Если не сумеет, будет изгнан из рядов и объявлен мишенью. Я на этом пытался сыграть – перевел стрелку с Ежа на Гоголя, и страж не захотел принять ответственность за наше убийство на себя. И даже «Звезду» не решился забрать, так что она пока еще и не принадлежит «Свободе» – Гроза об этом просто не знает. А есть протокол для «знатного соглашения» – когда посторонний может попросить у «Свободы» чем-то поступиться в ущерб группировке, переиграть планы, поменять правила и тому подобное. Любой посторонний! В этом отказано только «долговцам» и их друзьям. Я, например, не могу просить – служил в «Долге», а это для фрименов клеймо на всю жизнь… Соглашение взаимно, то есть проситель должен что-то предложить взамен. При этом риск очень велик. Любое нарушение протокола карается замучиванием до смерти, причем пытчиками становятся как раз те фримены, которые выступили в роли свидетелей. Я сам однажды… хм… присутствовал – год потом кошмары снились… Алекс рискнул, чтобы помочь нам. Но и предложил он кое-что по-настоящему ценное – то, ради чего генерал Роте отдаст не только Свалку, но и душу.

– Архив О-Сознания? – задумчиво произнесла Лара. – Что это такое?

– Не важно, – отмахнулся от ее вопроса Лёлек. – Послушайте, но ведь если «Звезда» принадлежит нам и мы как бы не при делах, может, нам просто уйти? Пусть они тут сами разруливают.

– В том-то и дело. – Плюмбум понизил голос до шепота. – Теперь нам уйти не дадут. Мы – часть сделки между Алексом и «Свободой». Тут пан или пропал. Если условия Грозы примут, мы дойдем до Ковша по накатанной за полчаса. Если нет, мы все можем лечь под топор. Фримены любят пошутить, но сами некоторых шуток не понимают.

– Что ты предлагаешь?

– Пока отдыхаем. Советую перекусить, но не плотно. Думаю, решение скоро созреет. Гоголь должен будет объявить его. Если не в нашу пользу, я сразу начну стрелять. Приму огонь на себя. А вы уходите – не пытайтесь меня спасти. Если уцелеете и сумеете оторваться, возвращайтесь на Базу – к Свалке вас все равно не пустят. Проводником сможет и Шурик поработать. Да и ты, Денис, не новичок – постараешься и все вспомнишь.

– Витя, – сказала Лара тихо-тихо.

– Что Витя? Витя готов. Я вас сюда затащил, мне и отвечать. Так что все нормально, дорогая, не переживай. Так, расходимся и делаем непринужденный вид.

Пока члены спасательной экспедиции совещались, у пылающей бочки уже состоялось братание. Алекс сидел на подстилке, скрестив ноги, пил крепкий чай из железной кружки и травил анекдоты. Правильно классики говорят: дай сталкеру точку опоры, и он расскажет анекдот.

Плюмбум, наклонив голову, прислушался.

– Идет, значит, «долговец» по Зоне, – вещал Гроза. – И думает, как бы подвиг совершить. Сделаться, значит, героем и орден «Серебряный щит» на грудь нацепить. Но вот ведь непруха – бандиты где-то в другом месте бандитствуют, мутанты попрятались, туристов гибнущих не наблюдается. Загоревал, значит, «долговец». Не стать ему героем… А тут видит: вертолет военсталовский разбился и догорает. Обрадовался «долговец». Забрался по-быстрому в вертолет. И там, значит, сгорел… Как герой!

Фримены громко заржали.

– Да, ничё так.

– Свежо.

– Ну жарь еще, если умеешь.

Алекс не заставил себя долго упрашивать:

– Про шуршунчика знаете? Нет? Тогда слушайте. Идут, значит, «долговцы» по Зоне. Удачная ходка, хабара набрали, все довольны, как слоны. Вдруг выходит из Рыжего леса им навстречу парень. Ну молодой такой, без году неделя. Вольный сталкер. Неопасный. Ну и просится, значит, присоединиться к отряду. Дескать, одному страшно до Базы топать. Командир «долговцев» из благородных побуждений разрешил. И потопал, значит, сталкер вместе с ними. Идут и идут. Но тут странное замечают. За спиной у молодого сидор висит, а там что-то шуршит постоянно. Ну вроде дело не наше – идут и идут. А оно шуршит. Тут один из «долговцев» не выдержал и говорит: «Слышь, пацан, а что у тебя в сидоре шуршит-то?» Тот посмотрел так высокомерно и говорит: «Шуршунчик!» «Долговцу» стремно стало, он и отвалил. Идут, значит, дальше. А в сидоре снова шуршит. Прямо вот непрерывно – шуршит и шуршит. Опять любопытство стало заедать. Теперь подходят двое: «Скажи, брат сталкер, что у тебя в сидоре шуршит?» Молодой отвечает: «Я ж говорю, шуршунчик! Шуршунчик там!» Не поняли его «долговцы». Решили, что лапшу на уши вешает. Обиделись. Обратились к командиру: так, мол, и так, молодой сам напросился в спутники, а теперь борзеет, за дураков «Долг» держит. Ну командир, значит, командует привал, подходит так строго к вольному и говорит: «А ну-ка показывай, что у тебя в мешке! Иначе накажем по всей строгости военного времени». Испугался, значит, молодой – развязал сидор. «Долговцы» столпились посмотреть, что там такое. А там… шуршунчик!

– Ха-ха!

– Не, это так себе.

– Детский сад. Поострее бы.

– Поострее хотите? Будет поострее… Идут, значит, по Зоне «долговец», «свободовец» и «монолитовец». Долго идут. Жрать охота, сил нет. Решили устроить привал, подстрелить плоть и пообедать по-человечески. Сначала, значит, на охоту пошел «долговец». А «свободовец» с «монолитовцем» костер развели и ждут. Вернулся «долговец» через полчаса – руками разводит: дескать, нет добычи. Обозлился на него «свободовец» и сам в лес пошел. Ходил, ходил, и вправду – нет добычи. Даже завалящего тушкана нет. Вернулся и видит, значит: «монолитовец» такой довольный сидит и что-то в котелке варит вкусное мясное. Налил варева и «свободовцу». Наелся «свободовец» до отвала, прилег, и потянуло его на разговоры. «Не нравится мне наш «долговец», – говорит. – Зря мы его взяли. Тупой он. И охотник из него хреновый. Не нравится он мне». А «монолитовец» ему отвечает: «Не нравится – не ешь!»

– Ха-ха-ха!

– Ёлы-палы!

– Класс! Надо запомнить.

Плюмбум улыбнулся. Он уже испытывал к Алексу почти что нежность. Парень постоянно играл с огнем. Но как играл? Изящно, в ритме вальса. Вот сейчас травит анекдоты – непринужденно, как со своими. А что у него на душе-то? Знает ведь, чем отказ Совета Координаторов для него обернется. Я на его месте уже по потолку бегал бы, выл от невыносимости, а он… Другое поколение, да. И что примечательно, анекдоты не абы какие рассказывает, а только те, которые в ущерб «Долгу». Располагает к себе фрименов – политик…

– Гоголь! – вдруг позвал один из «свободовцев», сидевший в стороне от компании над унибуком с подключенной трубчатой антенной. – У нас проблемы.

Страж «Свободы», слушавший анекдоты Алекса с таким же интересом, как остальные, встревоженно обернулся на зов:

– Что у тебя, Трикс?

– Два вертолета: ударный «Ми-24» и десантный «Ми-26». Идут со стороны Базы «Долга». Думаю, за нами…

Глава 8. Зона просит огня

Лицо Гоголя перекосилось.

– Но ведь полеты запрещены! – воскликнул он.

Плюмбум осознал, что судьба снова подкинула

шанс, хотя и очень призрачный.

– Значит, не только фримены плюют на условности! – заявил он. – Роте рискнул, и есть у меня подозрение, господин Гоголь, что не ради вашего отряда. Дело в знатном соглашении. Генералу очень нужен Алекс Гроза и архив О-Сознания – ради этого он готов убивать столько, сколько потребуется.

От былой надменности стража не осталось и следа. Он явно не собирался умирать сегодня, а ситуация выглядела аховой: протокол должен быть соблюден до мельчайших деталей, но как его соблюдать под пулями «долговцев»?

– Фашист проклятый! Откуда он мог узнать?

– Кто-то нас сдал. Очевидно, в «Свободе» есть агент «Долга».

Гоголь быстро взял себя в руки.

– Друзья мои! – зычно обратился он к подчиненным. – «Долг» хочет захватить Алекса Грозу и его вещь. Напоминаю, что вольный сталкер и его вещь находятся под нашей защитой до вынесения решения Совета. Нам необходимо занять оборону и не допустить нарушений протокола. Мы рассредоточимся по комплексу, займем оборону и примем бой. И мы победим! Вы знаете, что нужно делать, друзья мои!

Фримены поддержали его одобрительными возгласами. Тут же начались сборы – бойцы проверяли оружие и амуницию, разбивались на тройки.

– Вы с нами, господин Свинцов? – спросил Гоголь, подходя.

– Принять бой – слишком простое решение, – сказал Плюмбум. – Генерал Роте настроен серьезно и наверняка именно на это рассчитывает. Нам надо как можно быстрее уходить отсюда – к Свалке. Ведь там сосредоточены ваши главные силы, они обеспечат прикрытие. Добавлю к этому, что, если Совет примет решение в пользу Алекса, нам так и так придется идти к Свалке.

Гоголь поколебался. Предложение Плюмбума выглядело заманчиво, но он знал, что потеряет лицо, сразу отдав приказ отступать. Впрочем, соображать фримен умел – не зря получил звание стража «Свободы».

– Алекс, – Гоголь повернулся к Грозе, который стоял с безмятежным видом, – где ваша вещь? Говорите только правду: ложь считается нарушением протокола знатного соглашения.

– У моего напарника – сталкера Бори Молнии. Он поджидает нас у Ковша.

И снова Плюмбум восхитился находчивостью юных сталкеров. Они опережали всех на шаг, а то и на два. Черт возьми, они опережали даже время!

Гоголь все быстро просчитал. По всему, второй вариант понравился ему больше первого.

– Друзья мои! – вновь обратился он к фрименам. – Обстоятельства изменились. Вещь, принадлежащая Алексу Грозе, находится на Свалке. Чтобы сохранить протокол соглашения, мы должны передислоцироваться туда. Но нам нужен заслон. Десять добровольцев. Кто из вас возьмется сегодня защитить честь «Свободы»?

Желающих не нашлось. Все прекрасно понимали, что оставаться в Темной Долине, когда сюда летит десантный вертолет, набитый злыми «долговцами», – это верная смерть. Но и на такой случай у фрименов существовала прописанная процедура. Ни слова больше не добавив, Гоголь извлек из бокового нагрудного кармана коробок спичек. Высыпал спички на ладонь, отошел в угол, повернувшись к своим подчиненным спиной. На то, чтобы подготовить жеребьевку, он потратил еще минуту. Наконец вернулся к бочке.

– Длинные идут. Короткие остаются.

«Свободовцы» поочередно вытянули спички. Кто-

то разочарованно охнул. Кто-то, наоборот, повеселел.

– Вы знаете, что нужно делать! – завершил процедуру страж. – Времени мало. Выходим немедленно.

Гоголь не отдавал специальных команд, но его отряд казался хорошо вымуштрованным. Прощаться в Зоне не принято, поэтому те, кто вытащил короткую спичку, без лишних слов разбежались по корпусу, занимая удобные для ведения огня позиции. Остальные выстроились в неровную колонну по двое; шествие возглавил сам Гоголь. Фримены хмурились, но в глазах светилось ожесточение – они были готовы к бою.

Ближайший путь к Свалке пролегал через узкий овраг между двумя высокими холмами. Тоже поганое место – десятки аномалий, выросших впритирку друг к другу, радиоактивный фон на вершинах и склонах превосходит норму в сотни раз. Если осторожно, то пройти можно, но до оврага еще предстоит преодолеть полтора километра по заболоченному лугу, сделавшись на какое-то время идеальной мишенью для вертолетов. И те не заставили себя ждать. Едва группа миновала внешнее ограждение агротехнического комплекса, на севере появился «Ми-24». Он шел на высоте порядка семисот метров, откуда для пилота и бортстрелка открывался отличный обзор на Темную Долину.

Фримены заволновались, но Гоголь пресек естественное желание подчиненных спрятаться в укрытие.

– Друзья мои, вперед! Нельзя останавливаться'.

Он сам побежал впереди, не забывая, впрочем,

огибать аномалии на безопасной дистанции. Фримены и ученые не сумели выдержать колонну, рассыпались на мелкие группы, но в целом неплохо держали заданный темп.

За ударным «Ми-24» в небе появился огромный и неуклюжий «Ми-26». Обе машины направлялись к агротехническому комплексу, но первая вдруг накренилась и поменяла траекторию. Заметили! Трудно было не заметить.

– Штурмовик идет к нам! – крикнул один из фрименов.

– Вперед! – откликнулся Гоголь. – Только вперед!

Группа продолжала бежать в сторону оврага.

«Ми-24» легко нагнал ее, пролетел над головами, демонстрируя зеленое брюхо и боевую подвеску: спаренную пушку в нижней носовой установке и два контейнера с пулеметами на внешних узлах. Над холмами вертолет развернулся и, снижаясь, полетел прямо на бегущих людей. Тут нервы не выдержали и у Гоголя.

– Всем рассыпаться! – крикнул страж «Свободы», а сам упал на живот, целясь в вертолет из автомата.

Шансы были невелики, но Зона помогла фрименам. «Ми-24» словно ухватила гигантская невидимая рука. Его опрокинуло вверх тормашками, главный винт оторвало сразу, потом фюзеляж начал мяться, словно был сделал из пластилина. Вниз посыпались обломки. Что происходило в кабине, и представить было страшно. Вертолет загорелся и задымил, после чего невидимая рука отбросила его далеко в сторону.

– Гипервихрь! – отчетливо произнес Гоголь, вставая на ноги. – А ведь честно предупреждали…

Все произошло за каких-то десять секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы пилот второго вертолета верно оценил ситуацию и бросил свою машину вниз. Он рисковал, потому что на высоте ста метров уже начиналось действие наземных аномалий, но ему повезло – «Ми-26» без проблем приземлился на то место, где спасательная экспедиция попала в засаду бюреров. Из открывшегося люка начали выпрыгивать «долговцы», и тут же в них с крыши административного здания ударил белый луч Гаусс-пушки, защелкали выстрелы, бухнул гранатомет. «Долговцам» пришлось сразу залечь, и они ответили шквальным огнем.

Минуты, чтобы перевести дыхание, у фрименов и ученых не было – Гоголь снова побежал, прокладывая маршрут. Плюмбум только успевал краем глаза отмечать заметные аномалии: «трамплин», «клеть», «карусель», снова «клеть»… Без стража, знающего эту местность как свои пять пальцев, так быстро этот луг пересечь не удалось бы. Плюмбум возблагодарил судьбу за то, что она свела их с фрименами и те стали временными союзниками. Хотя при чем тут судьба? Алекса надо благодарить – ведь именно он организовал дело так, что теперь «Свобода» работает на спасательную экспедицию.

Наконец впереди показался вход в овраг. Его преграждала решетчатая металлическая конструкция – подъемное плечо разобранного строительного крана. Там наверняка притаилась какая-нибудь особенная аномалия, но Гоголь даже не подумал свернуть и обойти – уверенно нырнул под горизонтальную балку. За ней он остановился, жестом показав, что дожидается остальных.

Когда его подчиненные и участники спасательной экспедиции перебрались через препятствие, страж «Свободы» в нескольких словах проинструктировал их: по оврагу продвигаемся след в след, оружие ставим на предохранители, внимательно следим за сигналами впереди идущего.

Словно оплакивая погибших и тех, кто еше погибнет, опять начал накрапывать дождик. Группа медленно двинулась по дну оврага, переступая через камни и проржавевшие железяки, обильно разбросанные здесь. Плюмбум чуть задержался, поравнявшись с идущим в хвосте Алексом.

– Хочу тебя поблагодарить, – вполголоса сказал бывший сталкер. – Я снова твой должник. Мы все твои должники. Теперь на всю жизнь. Я не знаю, зачем тебе это нужно, но если бы не ты, нам не вырваться было бы из Темной Долины. Ты спас экспедицию. Спасибо!

– Да не за что.

Плюмбум удивился. Он ждал каких угодно слов в ответ, но только не этой пренебрежительной фразочки. Может быть, Алекс просто не понимает, какой угрозе он подверг сегодня свою жизнь?

– Есть за что. Опасность была велика. Ты прошел по краю, мог погибнуть…

– Не мог, – категорично заявил Гроза. – Не мог и не погибну.

– Откуда такая уверенность? Это же Зона!

– Помните, я рассказывал вам о нашем заказчике?

– Ты хочешь сказать, что выполняешь квест? Но это слишком опасный квест! Стоило бы отказаться.

– Нет, не то. После нашей первой встречи и того разговора на бегалёте я впервые задумался о нашем заказчике. Начал вспоминать, и многое мне показалось… необъяснимым. Он дает нам не просто квесты, он снабжает нас спойлерами…

– Что это значит?

– Плюмбум, вы когда-нибудь играли в компьютерные «стрелялки»? В «Зов Припяти», например? В «Машину желаний»? Нет? А я играл в детстве очень много. Нравилось мне. На самом деле это довольно сложные игры, не для малолеток. Если там не знаешь хотя бы основ, то проще простого запутаться, заблудиться, погибнуть. Игроку там тоже дают квесты, он должен их выполнять, но они все с подковыркой – в общем, не только стрелять, но и думать надо. Но не у всех получается. И если напрягаться не хочешь, надо пошерстить Сеть, и почти сразу найдешь спойлер – то есть подробное описание прохождения игры от начала до конца. Сразу становится легче – ты знаешь, как правильно добиваться цели, какие квесты брать, а от каких отказываться, как общаться с персонажами и какие вопросы им задавать, где находятся тайники и разные бонусы… Так вот, когда я спокойно просмотрел в своем архиве ту информацию, которой снабжает нас заказчик, то у меня возникло четкое ощущение, что я читаю спойлер, понимаете? Заказчик знал такое, чего не может знать вообще никто из нормальных людей. Взять объект Икс-четыре. Там же в подвале под школой целый лабиринт с кодовыми дверями. Заказчик сообщил нам все коды, и все они идеально подошли. Большинство сталкеров об этом объекте вообще ничего никогда не слышали, а заказчик знал даже коды. Кто он в таком случае? Выживший член О-Сознания? Хозяин Зоны? Или «Оракул»? Слышали о таком искусственном интеллекте, что предсказывает будущее?… Я не знаю. Но когда я задумался об этом, от заказчика пришло новое письмо. И в письме была инструкция о том, что нам с Борей делать дальше. И это был самый подробный спойлер из всех, которые мне когда-либо приходилось читать.

– Что там было?

– Всё. Куда вас приведут. Что будет спрашивать Гоголь. Что следует отвечать мне. Какие условия выдвинуть. Я ведь и не знал ничего о процедуре соглашения, а тут – полное описание.

– Ну составить описание этой процедуры – не фокус. Даже я могу.

– Там было кое-что еще…

– Что? – спросил Плюмбум, не дождавшись продолжения.

– Будет буря, – невпопад ответил юный сталкер.

Плюмбум посмотрел на небо. Зона открыто выражала недовольство. Погода быстро портилась. С севера наползали темные, почти черные тучи. Далеко над горизонтом вспыхивали зарницы. Но и это несложно было предсказать.

– Ваша с Борей погода, – заметил Плюмбум.

– Да, наша, – с улыбкой согласился Алекс Гроза.

Юный сталкер притормозил, снял шлем и подставил лицо набирающему силу дождю.

– Я знаю будущее! – крикнул он.

Гоголь оглянулся:

– Эй вы, сталкеры! Не отставайте!

Плюмбум и Гроза ускорили шаг. Позади еще слышались выстрелы, но шум льющей с неба воды усиливался и вскоре поглотил звуки боя. Потом раскатисто заворчал далекий гром.

Быстро темнело. Плюмбум обдумывал слова Алекса.

Юный сталкер знает будущее? Как такое возможно? Нет, тут определенно какой-то трюк. Скорее всего таинственный «заказчик» просто подбрасывает ребятам наиболее вероятный вариант развития событий – такие веши поддаются моделированию, особенно с использованием современного искина, созданного в интересах спецслужб. А при взгляде со стороны, не зная подноготную технологии, может показаться, что и впрямь происходит нечто волшебное, не имеющее рационального объяснения. «Оракул»? Не нужно никакого «Оракула». Достаточно тщательного многофакторного анализа. Плюс немного везения. А с везением у юных сталкеров все в порядке – Плюмбум имел возможность убедиться в этом неоднократно.

Коды к дверям на объекте Икс-четыре – куда серьезнее. Впрочем, и тут можно подобрать логическую версию, исключающую какую-либо мистику. Скорее всего «заказчик» имеет доступ к документации военных, которые строили и запускали все эти объекты и лаборатории на территории Чернобыльской зоны отчуждения. Больше того, он может оказаться причастным к проекту «Дар» – и тогда ему не составит большого труда сделать описание любой, в том числе недоступной, локации Зоны.

Так или иначе, но прозорливый «заказчик» явно заинтересован в том, чтобы спасательная экспедиция добралась до цели. И появление Алекса в самый критический момент – еще одно подтверждение тому, что «заказчик» и есть пресловутая колонна номер пять внутри отдела тринадцать. Или вне его?…

Дождь все усиливался – скоро он превратится в ливень. По склонам уже неслись потоки воды вперемешку с песком и грязью. Тропа пошла на подъем, и отряд фрименов выбрался из оврага.

Гоголь остановился.

– Алекс! – позвал он. – Мы пришли. Где твой напарник?

Гроза не ответил. Вместо этого он на ходу извлек ПДА и постучал пальцем в перчатке по экрану. Тут же в двух шагах от стража «Свободы» сдвинулся пласт земли – из замаскированного схрона выбрался Боря

Молния. Впрочем, о том, что это именно Боря, можно было лишь догадываться: юный сталкер был одет не только в спецкостюм с глухим шлемом, но и в длинный прорезиненный плащ, вымазанный грязью с ног до головы.

– Где вы шляетесь? – проворчал Боря; намокшие мембраны защитной маски искажали голос, делая его похожим на лай. – Я чуть не утонул! – Юный сталкер огляделся. – О! «Свобода» с нами?

– Еще не с вами! – грубо отрезал Гоголь. – Часть условий выполнена, но это моя добрая воля, а не решение Совета Координаторов. Запомните это! Где архив О-Сознания?

– Боря, покажи ему, – распорядился Алекс.

Наклонившись к схрону, Боря вытянул из него

рюкзак, из рюкзака – обмотанный полиэтиленом тюк, а уж из тюка, разорвав оболочку, достал небольшой кожаный чемоданчик.

– Открывать не рекомендую, – сказал он. – Там восьмипетабайтный жесткий диск в алюминиевом корпусе. Устаревшая технология, боится сырости.

– Вы знаете, уважаемый, что вам будет за обман? – напомнил Гоголь.

– Уж знаем, не беспокойтесь. Берете архив?

Страж даже отступил на полшага.

– Нет! Координаторы не приняли решения. Действует протокол. Это ваша вещь.

– А мы тогда займемся делом! – заявил Плюмбум.

Он кивнул ученым, довольно бесцеремонно отодвинул Гоголя в сторону и направился в обход холма. И почти сразу остановился, потому что Ковш был совсем рядом, рукой подать.

Грейферный ковш экскаватора, называемый среди сталкеров просто Ковшом, считался одной из достопримечательностей еще Чернобыльской зоны отчуждения. Ликвидаторы последствий аварии на ЧАЭС бросили его на окраине Припяти, и много лет туристы с опаской подходили к ржавеющей глыбе на несколько секунд, чтобы с помощью личного дозиметра убедиться в том, как страшно она «фонит». После воцарения аномальной Зоны Ковш сменил положение – пространственные деформации стягивали старую технику в большой «могильник», известный ныне как Свалка.

В Ковше жила «воронка» – одна из самых старых и стабильных «воронок» Зоны. Скорее всего ее относили к этому классу аномалий только по привычке – за два десятилетия «воронка» Ковша выросла и, можно даже сказать, мутировала, демонстрируя новые неожиданные свойства. Подходить к ней близко было опасно – граница аномалии потеряла определенную форму и «плавала». Но, приглядевшись, Плюмбум увидел неглубокую колею, оставленную широкими протекторами, которая вела от Свалки прямо к Ковшу и обрывалась рядом с ним, чуть ли не в историческом центре опасной аномалии. Тут же валялись какие-то пустые коробки, промасленная упаковочная бумага, куски кабелей и позабытые кем-то пассатижи. Значит, экспедиция прошла здесь. У физиков получилось! И у нас должно получиться.

На всякий случай Плюмбум осмотрел окрестности. Из-за стены дождя уже не было видно дальнего конца Свалки, но вроде бы там что-то погромыхивало – война или атмосфера, бог весть.

– Артур, Саша, начинайте!

Привалов положил свою сумку на мокрую траву, расстегнул молнию, извлек унибук и короб «Звезды Полынь», водрузил их сверху. Артур соединил короб и компьютер интерфейсным кабелем, воткнул в боковой разъем унибука миниатюрный «мем» с программным обеспечением. На экране тут же появилась анимированная картинка – несколько разноцветных окошек, в которых пульсировали кривые линии.

– Как ориентируем? – спросил Привалов.

– По максимуму параметра «лямбда», – ответил Артур; он сам протянул руки и чуть повернул артефакт, наблюдая за экраном. – Вот так. Можно начинать! Сейчас я открою портал. Что за ним, мы не знаем. Но мы еще в расчетном периоде, поэтому попадем точно туда же, куда попала экспедиция.

– Костюмы герметизируем? – уточнил Плюмбум.

– Можно и без этого обойтись. Очевидно, условия окружающей среды в субпространстве мало отличаются от наших, иначе Державин не вернулся бы живым.

– Логично. Что будет потом?

– Я открою портал для перехода. Продержится он… – физик вгляделся в табличку, развернувшуюся внизу экрана, под окошками, – четыре минуты двадцать секунд. После этого портал схлопнется.

– Вполне достаточно. Начинай!

Артур протянул руку к сенсорной панели, чтобы запустить программу инициации, и тут Гоголь крикнул:

– Стоп!

Даже сквозь толстую многослойную ткань костюма высшей защиты Плюмбум почувствовал, как в поясницу уперлось твердое дуло автомата.

Стоявшие полукругом фримены вскинули оружие, наставив его на ученых.

– Что вы делаете? – требовательно спросил страж «Свободы».

– Вас это не касается, – ответил Плюмбум. – У вас действует знатное соглашение.

– Если ваш артефакт – это «дырокол», то не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: вы только что пытались сбежать. Держите меня за дурака, господин Плюмбум? Ну-ка, руки подняли… Вот так, правильно. Не пытайтесь сбежать – мы останемся здесь, пока Совет не примет решение…

Тут запищал ПДА Гоголя. Страж «Свободы» опустил автомат, отошел от Плюмбума, посмотрел на экранчик. Потом принял торжественно-театральную позу и под раскаты грома объявил:

– Совет Координаторов принимает условия знатного соглашения. Вещь сталкера Алекса Грозы становится собственностью «Свободы». Вещь, принадлежащая «Свободе», переходит в собственность сталкера Плюмбума. Услуга, которую должна оказать «Свобода» группе сталкера Плюмбума, оказана в полном объеме. Прошу передать мне архив О-Сознания.

Боря протянул Гоголю портфель:

– Берите. Вещь редкая, поэтому купоны на скидки не полагаются.

– Можно опустить руки? – спросил Плюмбум.

– Сделайте милость. – Гоголь вернулся к своей обычной манере вести диалог. – Простите великодушно за доставленные неудобства.

– Прощаю, – буркнул бывший сталкер. – Великодушно.

Совсем рядом ударила ветвистая молния, и дождь хлынул как из ведра.

– Начинай, Артур, – сказал Плюмбум. – Мы и так уже задержались.

Физик положил пальцы на сенсорную панель. Ничего не произошло. Забеспокоившись, стажер постучал по панели. Кривые в окошках задергались, но опять все осталось по-прежнему.

– Не понимаю…

Бывший сталкер похолодел. Вот тебе и феномен Бооса-мать-его-Виснапуу! А кто обещал, что муляж артефакта сработает? На что ты надеялся? И что ты наделал?! Думать надо, прежде чем в Зону переться! Подставил всех…

– Мощности не хватает, – упавшим голосом сообщил Артур. – «Вспышка» села. Может, из-за дождя…

У Плюмбума не осталось сил даже на ругань.

– А ну отойди, – вдруг сурово приказал Шурик-С-Цитатой.

Подвинув физика плечом, он склонился над унибуком, наблюдая за анимированной картинкой. Механику хватило пяти секунд, чтобы разобраться.

– Мне нужна лазерная винтовка! – заявил Шурик.

– Гоголь! – Плюмбум повернулся к стражу. – У вас ведь есть лазерная винтовка? Одолжите на минутку?

– С удовольствием. Трикс, дорогой мой, нельзя ли попросить твою винтовку на одну-две минуты?

Заполучив требуемое, Шурик отсоединил сменный магазин-аккумулятор, потом неожиданно для всех запустил пальцы в открывшееся отверстие и за что-то там потянул.

– Э! Э! – запричитал фримен Трикс. – Мы так не договаривались! Ломать зачем?

– Буду должен, – отозвался механик, выдергивая небольшой блестящий цилиндр, от которого тянулись четыре разноцветных провода.

Сунув винтовку под мышку, Шурик извлек свой нож и одним точным движением перерезал провода. Вернул искалеченное оружие подпрыгивающему рядом владельцу и снова наклонился к унибуку.

Далее произошло совсем уж невероятное – механик вытащил из кобуры на поясе трофейный пистолет и без лишних разговоров выстрелил в короб с артефактом. Тут уже пришлось хвататься за голову Артуру:

– Что вы делаете?!

– Как говаривал классик, работаю над ошибками, – прокомментировал Шурик-С-Цитатой.

Пуля прошла навылет, в плексигласе образовались две дырки, от которых во все стороны зазмеились трешины. Теперь Шурик ухватился пальцами за края дырок и отломал несколько кусков, тут же бросив их под ноги. Сунул цилиндрик в короб и вручную присоединил оголенные концы проводов к контактам красного блока, содержащего «вспышку». Еще повозился с полминуты. Не обращая внимания на вопросы друзей, критически осмотрел дело своих рук и ткнул пальцем в сенсорную панель. Кривые, изгибающиеся в окошках, выдали синхронный пик.

Еще секунду ничего не происходило, а потом пространство вокруг Ковша вдруг начало дрожать и словно бы наполнилось прозрачными мыльными пузырями, сильно преломляющими свет, – перед людьми возник не один большой Ковш, а тысячи маленьких. Потом в центре этого скопления зажглась ярко-зеленая точка, она начала быстро расти, пока не выросла в необъятное невесомое полотнище изумрудного цвета. Полотнище колыхалось, по нему пробегали веселые искорки.

Плюмбум вдруг с удивлением понял, где он видел раньше этот насыщенный оттенок изумрудного. Время от времени над Зоной можно было наблюдать кратковременную «зеленую» зарю, происхождение и природа которой оставались загадкой, – свет зари был именно такой, а вовсе не зеленый.

– Что? Что это такое? – ошалело спросил Гоголь.

– По-орта-ал, – ответил Артур, растягивая гласные.

– Как пел классик, не думай о мгновеньях свысока, – сказал очень довольный собой Шурик-С-Цитатой. – У нас четыре минуты.

– Да, да. – Стажер торопливо закрыл крышку унибука, вылил воду из пробитого короба с артефактом и принялся упаковывать эти незаменимые вещи в сумку.

– Плюмбум, мы пойдем с вами, – сказал вдруг Алекс Гроза. – Возьмете?

О подобном предложении бывший сталкер не смел и мечтать.

– Серьезно? Буду рад, ребята! Правда! Вы нам и так очень помогли. Я не смею просить еще, но если вы сами…

– Мы сами.

– О'кей! Я пойду первым. Гляну, что за порталом, а потом…

Плюмбум не закончил фразу. К раскатам грома добавились частые выстрелы и крики. Бывший сталкер не успел даже повернуться, как на него из-за пелены дождя набросился некто в черном.

Чтобы понять, кто это, не требовалось значительных усилий. «Долг»! Похоже, посланцы Давида Роте заранее легли в «секрете» на склоне холма и дожидались только момента, когда все, включая самых опытных фрименов, отвлекутся и перестанут обращать внимание на происходящее вокруг.

У портала завязалась ожесточенная схватка. «Долговец» сбил Плюмбума с ног и несколько раз пнул тяжелым сапогом. Попытался отобрать автомат, и это была его ошибка. Плюмбум перехватил ремень, потом протянутую руку и взял «долговца» на болевой прием – повалил, взобрался сверху. Глянул вокруг. Действо разбивалось на несколько эпизодов, которые никак не желали соединяться воедино. Гоголь катался по земле в обнимку с таким же черным. Пара «свободовцев» уже лежали неподвижно в грязи. Трикс отмахивался прикладом своей винтовки от еще одного наседающего «долговца». Другой «долговец», пробегая мимо, выстрелил в фримена из карабина, и Трикс упал. Лёлек палил из револьвера, но, похоже, больше для острастки, чем из желания кого-нибудь убить. Привалов тянул Ларису к порталу, а Артура и Шурика-С-Цитатой нигде не было видно.

К Плюмбуму подбежал Алекс. Почти не затормозив, юный сталкер, словно футболист, пробивающий пенальти, жестко ударил носком сапога по шлему трепыхающегося под Виктором «долговца» – последний сразу обмяк.

– Время на исходе! – крикнул Гроза. – Надо уходить!

Плюмбум поднялся. Ничего не соображая от звона в ушах и действуя исключительно на инстинкте, подхватил свой автомат и, прихрамывая, пошел за Алексом. Очередная молния ударила так близко, что затряслась земля.

– Быстрее! – звал Алекс.

Перед порталом Плюмбум остановился и обернулся – что-то не давало ему уйти. Он увидел, как Гоголь сумел сорвать шлем со своего противника и на мгновение замер, разглядев лицо. Тот воспользовался заминкой, вывернулся, пружинисто вскочил на ноги. Тогда и страж «Свободы» встал и поднял защитный щиток своего шлема.

– Гоголь?!

– Варан?!

Сотник «Долга» и страж «Свободы» стояли друг напротив друга, не обращая внимания на ливень и бьющие с неба молнии. Чемоданчик с архивом О-Сознания лежал между ними.

– Сволочь, ты бросил меня на съедение, – сказал Ханкилдеев.

– Ты заслужил, предатель! – сказал Гоголь. – Собаке собачья смерть!

Больше они не сказали ни слова. Сотник медленно вытащил нож. То же самое проделал страж. Рыча от ненависти, они бросились друг на друга, сцепились в последней яростной схватке.

– Идемте же! – Алекс Гроза потянул Плюмбума за рукав защитного костюма. – Забудьте про них. Двадцать секунд осталось!

Бывший сталкер подчинился. Его ждала Алина, а эти двое как-нибудь разберутся между собой. Он побежал за юным сталкером. Колыхающееся полотнище пространственного портала оказалось вдруг близко-близко, все вокруг поглотил нестерпимо яркий зеленый свет. Плюмбум непроизвольно зажмурился и шагнул вперед.

Потом он открыл глаза. И не сумел сдержать крика. Потому что в лицо ему смотрела здоровенная химера.

Глава 9. Берегись Зоны!

Рефлексы сработали быстрее разума. Плюмбум отпрыгнул в сторону, наводя автомат на мутанта. Он уже готов был нажать на спусковой крючок, но услышал громкий смех и переборол желание стрелять.

Ошеломленно огляделся вокруг.

Увиденное напоминало сцену из безумной пьесы драматурга-сюрреалиста. Было сумрачно, но и не потемки. Бывший сталкер находился на скользкой от наледи широкой дороге, ведущей между рядами жилых домов с темными окнами – нигде не светилось ни огонька. Вокруг лежали большие чистые сугробы. Снег был и на жмущихся к домам редких деревьях, и на столбах, и на крышах.

Самое же невероятное заключалось в другом – везде, куда ни посмотри, стояли, лежали, крались, готовились к смертоносному прыжку десятки – а корее сотни и тысячи – химер. Тут были и взрослые, совсем мелкие, и какие-то особые – огромные, саблезубые, с длинным раздвоенным хвостом, таких Плюмбум не видел даже на картинках. И, к счастью, все они были совершенно неподвижны, напоминая чучела в Зоологическом музее.

Так вот вы какие, химеры Державы! Значит, не врал бывший военстал, лежащий сейчас в госпитале «Долга», – он действительно был на этом месте.

Чтобы убедиться в безопасности субпространственных химер, Плюмбум подкрался к ближайшей из них, которая стояла в позе кошки, выгнувшей спину под хозяйскую ладонь, и ткнул ее пальцем в бок. Химера никак не отозвалась на столь бесцеремонное обращение. Точно чучело!

И только после того как стало ясно, что странный город наполнен не настоящими химерами, а их безвредными подобиями, Плюмбум расслабился, закинул автомат за плечо и поискал взглядом друзей.

Друзья тоже изображали из себя некую сцену – очевидно, из комедии абсурда. Привалов с Ларой, выставив оружие, закопались в сугроб. Алекс Гроза и Боря Молния заняли круговую оборону, прижавшись спинами друг к другу. Лёлек умудрился взобраться на столб и теперь висел там. Шурик с затравленным видом медленно пятился, пока не споткнулся о поребрик и не упал. И только Артур стоял и заливисто смеялся, указывая на Плюмбума пальцем.

– Похоже, конкурс на самого веселого члена команды выигрывает наш стажер! – объявил Плюмбум.

Бывшему сталкеру тоже сразу полегчало, звон в ушах исчез, вернулась способность нормально рассуждать и реагировать.

– Ну что вы попрятались? Не видите, это муляжи? – Виктор пнул ближайшую химеру.

Первой отправилась от шока Лара. Она оттолкнула Привалова, который попытался удержать ее в сугробе, вышла на тротуар, стряхивая снег с костюма.

– Чудеса! – сказала она. – Химеры не нападают. Чувствую себя полной… Алисой в Зазеркалье. Ты заметил, Витя, как здесь странно? Сугробы только на газонах лежат и на деревьях, а на проезжей части как будто его убирают. И чисто убирают. А свет… Смотри, здесь нет ни Луны, ни Солнца, а свет все равно есть…

Лара явно «забалтывала» свой испуг. Что ж, это простительно, все испугались. Кроме молодого физика.

– Я тебе в Зоне могу и не такие места показать, – пообещал Плюмбум. – Интересно, какая тут температура? По ощущениям – минус десять. Артур, чего ты смеешься? Поделись.

Все еще похихикивая, стажер утер выступившие слезы.

– Извините, – сказал он, – но вы так смешно разбегались. Я не смог удержаться.

– Понятно, – сказал Плюмбум, но без осуждения. – Ты просто не видел химер на охоте. Более страшной твари в Зоне просто нет. Умная, ловкая, быстрая, почти неуязвимая. Если ты с ней встретишься на узкой тропинке, можешь заказывать панихиду. Впрочем, заказать ты ее вряд ли успеешь. На моем счету всего одна химера, и то она была маленькая и какая-то скучная – наверное, больная.

– Он скромничает, – бесцеремонно вмешался Лёлек, он быстро слез со столба и теперь с видом специалиста осматривал одну из химер. – Chimaera bicapitalis felinoidum. Опасный хищник, но и его вполне можно убить и препарировать… Посмотрим-ка. – «Престарелый специалист по инвестициям» отстегнул перчатку и запустил ладонь химере под брюхо, а потом резко ее выдернул. – А ведь она живая!

– Черт! – сказал Плюмбум. – Это шутка?

– Нет. – Лёлек отступил от химеры на шаг и вытащил револьвер. – Оба сердца бьются, шкура горячая. Как такое может быть?

Он тщательно прицелился и выстрелил химере точно в главную голову. Пуля, выпущенная с близкого расстояния, пробила череп и застряла в нем. Голова химеры мотнулась, но тварь осталась неподвижной.

– Ничего не понимаю. – Лёлек снова слазил пальцами под брюхо мутанта. – Бьются. Горячая. Феноменально!

Постепенно стали подтягиваться и другие участники спасательной экспедиции. Вылез из сугроба Привалов – он явно дулся на Лару, которая отвергала его предложения помощи. Поигрывая пистолетом, подошел Шурик-С-Цитатой – он уже улыбался как ни в чем не бывало. Юные сталкеры перестали таращиться и целиться, разошлись со смущенным видом.

– Вообще-то эти химеры – не самый загадочный феномен, – заметил Плюмбум.

– А что еще? – рассеянно спросил Лёлек, который теперь пустился в обход стоящего перед ним мутанта.

– Вы хотя бы обратили внимание, где мы находимся?

– Где?

– Это Припять! Проспект Ленина. Пара кварталов до центра.

– А ведь точно! – Лёлек поднял голову и окинул взглядом ближайшие здания. – Вот уж не мог бы подумать…

– Итак, что мы имеем? – спросил Плюмбум, ни к кому конкретно не обращаясь. – Припять, но не Зона. Химеры, но не нападают. Свет есть, но это не Солнце и не Луна. Снега много, но на проезжей части и тротуарах его нет. Знаете, что я подумал бы, если б не был в курсе, куда мы провалились? Нет? Я подумал бы, что попал в скопление архианомалий. Или в очень большой «мираж». Что может сказать нам физика по этому поводу? – Он посмотрел на Артура.

– Физика ничего не может сказать, – отозвался стажер. – Физика сама обалдела.

– О'кей. Значит, изучение феноменов отложим на потом. Цель у нас какая? Искать экспедицию Серебрякова. Куда она могла направиться?

– Это же очевидно, – сказала Лара. – Сам посмотри.

Бывший сталкер последовал ее совету и действительно обнаружил четкий след – на дороге расположилось великое множество химер, но некоторые из них валялись, словно сбитые автомобилем кошки, – по ним явно проехалась тяжелая машина. След из раздавленных химер уходил к центру.

– Ну что ж, – сказал Плюмбум. – Все ясно. Держитесь, как обычно, строго за мной. Напоминаю, что мы ничего не знаем о местных аномалиях и о местных хищниках. Поэтому приглядывайте вокруг и сразу докладывайте, если заметите что-то подозрительное. Или что-то почувствуете.

Перед тем как двинуться по следу, бывший сталкер включил ПДА – мини-компьютер тускло засветился пустым экраном. Этого следовало ожидать – в другом мире нет и не может быть системы «Длань». Не может быть и внутренней сталкерской Сети. Обеспокоившись, Плюмбум посмотрел и на детектор аномалий – тот, слава Богу, работал. Впрочем, еще нужно установить, реагирует ли он на аномалии субпространств.

Бывший сталкер вышел вперед и набрал в руку горсть гаек.

Лёлек, конечно, не мог молчать. Он прицепился к Артуру, который в данной ситуации предпочитал помалкивать.

– Я не могу найти объяснения, – говорил «престарелый специалист по инвестициям». – Такого просто не может быть! Анабиоз? Нет, температура тела нормальная – в смысле для химеры нормальная. Сердца работают с нормальной частотой. Зрачки реагируют на свет. Они живые, но как будто обездвиженные. Но какая сила нужна, чтобы обездвижить химеру! Что вы думаете, Артур? Ведь должны быть какие-то проявления энергий, которые удерживают химер в таком «подвешенном» состоянии? И если эти силы здесь действуют повсеместно, то почему мы на ходу? Почему мы не замерли так же, как они?

– Не знаю, – отвечал Артур.

– Ну есть у тебя хоть какие-то соображения? Ты же занимаешься физикой аномальных явлений, читаешь литературу.

– А может, это «хрономор»? – предположил Плюмбум, который прислушивался к разговору. – Миниатюрные пространственные карманы, которые схлопываются вокруг жертвы и держат ее, как муху в янтаре?

– Возможно, – сказал стажер. – Но я не уверен. У нас есть одна гипотеза.. достаточно бредовая…

– Излагай! – потребовал Лёлек. – Время есть. А мы очень любим бредовые гипотезы.

– Точное авторство я не помню, но кто-то мне рассказывал, что сами аномалии могут быть чем-то вроде особых «машин времени». Когда мутант проскакиваег через них и не погибает, он дублируется. То есть из той аномалии, в которую он попал, выходит один мутант, а из какой-то другой – его точная копия. Допустим, гипотеза верна, но тогда одинаковых мутантов было бы очень много. Происходит некий отсев. Может, мы попали в пространство отсева, и здесь накапливаются дубли химер?

– Да, – изрек Лёлек. – Гипотеза действительно бредовая. Но самое смешное, Артур, я тут подумал: а ведь с ее помощью можно объяснить постоянный рост популяции мутантов при отсутствии надежной кормовой базы. Над этой проблемой биологи и экологи уже двадцать лет бьются и разрешить не могут! Дублирование, конечно же! Постарайся как-нибудь вспомнить, кто тебе рассказывал об этих особых «машинах времени».

– Постараюсь.

По пути к центру Припяти бывший сталкер дважды останавливался в подозрительных местах. В первый раз ему показалось, что тень от водопроводной трубы имеет странный излом. Во втором случае привлекал внимание очень высокий сугроб, выглядевший как застывшая перед обрушением штормовая волна. Детектор аномалий молчал, но Плюмбум на всякий случай покидал гайки, провешивая пространство впереди. Но ничего похожего на аномалии не выявил. Может быть, в субпространствах не бывает аномалий? Но тогда как экспедиция вернется назад? Проблема… Хотя Держава ведь вернулся… Однако не на Свалку, а в Лиманск… Хотя тут все логично – Держава вошел с экспедицией Серебрякова в аномалию Ковша, попал сюда, долго путешествовал в субпространстве, а потом вывалился через другую аномалию и оказался в Лиманске, где его и подобрали юные сталкеры.

Построив эту цепочку, Плюмбум повеселел. Значит, Алина где-то рядом. И пора придумывать ей достойное наказание за безалаберность и дурацкую выходку. Хотя вряд ли Лара хоть кому-нибудь уступит это право.

Бывший сталкер с теплым чувством начал вспоминать свои редкие встречи с дочерью, которые происходили всегда в присутствии Лары. Алина даже не догадывалась, что он ее отец, называла «дядей Витей». Но отсутствие отца не помешало ей стать очень волевой и целеустремленной девушкой. Плюмбум верил – нет, знал точно! – что из нее вырастет отличный ученый и хорошая мать. Хотя со своей матерью Алина не ладила уже лет пять – они даже не стеснялись «лаяться» в присутствии посторонних. Как заведутся, бывало, обе. «Кроме меня, ты никому не нужна!» – крикнет Лара. «На себя посмотри. Ты нужна кому-то?!» – ответит дочь. И понеслось.

Вообще надо бы с этим заканчивать – сколько можно тянуть? Пора заявить о своем отцовстве и попытаться создать семью. Да, он был не прав, оставив подрастающую дочь на попечение Привалова, но тогда и время было другое, и обстоятельства другие. Все изменилось. И, как говорится, лучше поздно, чем никогда, а тут такой хороший повод… Лучший повод! Теперь Лара точно не сможет отказать…

За своими воспоминаниями и мечтами Плюмбум чуть не пропустил момент, когда улица закончилась, а экспедиция выбралась на площадь перед Дворцом культуры «Энергетик». И тут Плюмбум замер как вкопанный, а Лёлек, подошедший сзади, громко присвистнул.

Площадь было не узнать. Она казалась необъятной, здания на противоположном ее краю выглядели набором серых кубиков. Но самое главное – вместо хорошо известного массивного здания Дворца торчала колоссальная статуя из белого мрамора – обнаженный мускулистый мужчина с шлемом на голове, но не сталкерским, как можно было бы ожидать, а старинным, в античном духе. Статуя держала факел, внутри которого горел нестерпимо яркий белый свет – видимо, это и был единственный источник освещения в обозримом пространстве.

– Что думаете? – шепотом спросил Плюмбум.

– Величественно, – изрек Лёлек. – Но как-то пошло. Скульптор – бездарь!

«Престарелый специалист по инвестициям» совсем освоился в субпространстве Зоны и не выказывал беспокойства. А вот у Плюмбума сердце тревожно забилось. Что за чертовщина? Кому понадобилось возводить здесь такую статую?

Бывший сталкер вспомнил морок, который навел на них давешний контролер. Столб с плакатом. Фантазия у Соловья-разбойника была, конечно, не ахти. Если здесь и впрямь сидит его родич, то последний будет помощнее во всех смыслах. С таким даже обнаженная грудь Лары не справится.

– Это Аполлон? – глупо спросил бывший сталкер, потому что не знал, что тут еще можно спросить.

– Вряд ли, – отозвался Лёлек. – Может, Арес? Хотя фиг его знает, не возьмусь судить. Я по мутантам специалист…

– В курсе.

Плюмбум почувствовал легкое раздражение. Кой черт было тащить в Зону ученых, если они оказались столь беспомощны и даже не могут ответить, что это за статуя и откуда она здесь взялась? «Субпространство Зоны», «ничего не знаем», «не возьмусь судить». За что им только дипломы выписывают?

На площади химеры отсутствовали, но след протекторов все равно был хорошо виден – по комкам грязи, которую ученые невольно притащили сюда со Свалки. След вел прямиком к статуе. Ну да, главный ориентир. Серебряков небось тоже обалдел, когда ее увидел.

– Какие будут соображения? – Плюмбум повысил голос, решив, что шепотом говорить глупо.

И опять за всех ответил Лёлек:

– Очень странное место. Я тут, Виктор, еще одну особенность приметил. Тут все не просто чисто, а стерильно чисто. В реальной-то Припяти всегда валяется разный хлам, машины разбитые стоят, на газонах джунгли, а здесь мы ничего подобного не наблюдаем, только химеры и сугробы. Права Лара – как будто кто-то убирает. Но с другой стороны, должен быть не только мусор, но и приметы стройки. Ведь это все строили, над возведением города трудились тысячи человек. Где культурный слой? Где он? Неужели все вывезли? Сколько лет понадобилось, чтобы все подчистить? Какие ресурсы были привлечены? И если этот мир связан с нашим, почему мы ничего не заметили? И в чем функция этого города? Кто здесь будет жить?

– Слишком много вопросов, – буркнул Плюмбум. – Ответ хоть один есть?

На этот раз Лёлек промолчал.

– Алекс? Боря? Вы что скажете?

– Не знаю, – ответил Гроза. – Такое иногда в компьютерных играх можно увидеть. Рисуют разные абстрактные строения, в которых жить невозможно. И вправду как будто внутри «миража» оказались…

– Да, – согласился с ним Молния. – Мы до Второго энергоблока ходили, но нигде ничего подобного не видели. Хотя там сам Скульптор живет, а он такое выделывает, что закачаешься.

– Вы знакомы с Хозяевами Зоны?

– Только с некоторыми, – признался Боря.

– Не устаю поражаться вашим талантам, – одобрительно сказал бывший сталкер. – Ну ладно. Тогда, как принято у наших ученых друзей говорить, будем действовать методом «профессора тыка». Вперед!

Члены экспедиции двинулись через площадь. Путь до основания статуи занял у них четверть часа. Остановились на безопасном расстоянии – в пятидесяти метрах. Хотя кто знает, есть ли здесь безопасные расстояния? Оказалось, что мраморный факельщик опирается на приземистый постамент, на котором даже имелась надпись золотыми буквами: «Arbeit macht frei». Плюмбуму снова вспомнился контролер с его бессмертным лозунгом: «Ребята, давайте жить дружно!» Внутри похолодело. Бывший сталкер с трудом удержался от того, чтобы не сбросить с плеча автомат и не начать поливать пулями все вокруг.

– Работа делает свободным, – перевела начитанная Jlapa. – Очень известное выражение. Его любили нацисты. Они размещали эту фразу на входе в концентрационные лагеря: в Освенциме, в Дахау…

– А кто ее разместил здесь?

– Не могу сказать…

– Ничего-то вы не можете…

– А чего ты хотел? – обиделась Лара. – Вон физики тоже ничего не понимают. Тебе ж говорили, существуют только теоретические предположения!

– След здесь обрывается, – вмешался Лёлек.

– Сам вижу, – сказал Плюмбум.

Он взглянул на детектор. Экранчик ярко светился красным.

– Хм, это не просто аномалия, а целая архианомалия. Советую держаться от нее подальше. Мало ли что она выкинет. Доставайте свои побрякушки.

Привалов смотрел зверем, но выполнил распоряжение – поставил сумку на асфальт и попытался открыть ее. С первого раза не получилось. Пока спасательная экспедиция продвигалась по холодному городу, дождевая вода успела замерзнуть, и программисту пришлось повозиться, прежде чем он справился с замками. Как оказалось, короб и унибук тоже обледенели, но с помощью Артура и Шурика-С-Цитатой дело сдвинулось с мертвой точки, и через пять тревожных минут на экране запульсировали знакомые линии.

– Да, – отметил физик с удовлетворением. – Перед нами несомненная аномалия. «Звезда» определяет ее очень точно. И поле здесь мощное – «вспышка» зарядилась. Стартуем?

– На этот раз я пойду первым, – объявил Плюмбум. – Если что-то не так, сразу вернусь. Так что вы не спешите.

– У нас только четыре минуты! – напомнил Артур.

– Более чем достаточно.

Чуть помешкав, стажер ткнул пальцем в панель. На этот раз портал развернулся сверху вниз – как падающий занавес в театре, закрыв собой всю статую. Плюмбум взял автомат наизготовку и, не оглянувшись, нырнул в изумрудное сияние.

Он попал в теплую весеннюю ночь. Ярко светили звезды. Гудели провода. Неподалеку играла музыка – что-то неуловимо знакомое из старой советской попсы. Слышались веселые голоса: мужские и женские. Пикник? Ночью? Почему бы и нет? Впереди расстилалось большое водное пространство, в котором отражались многочисленные огни.

Плюмбум повернул голову в сторону огней и обомлел. Он стоял на берегу пруда-охладителя, а совсем близко, рукой подать, возвышалась ярко освещенная глыбища четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Он не смог бы перепутать четвертый энергоблок ни с чем другим, ведь прожил на этом месте достаточно времени, чтобы в памяти запечатлелись мелкие визуальные ориентиры и их взаимное расположение. Но над энергоблоком не было Саркофага!

Внезапно раздался глухой раскатистый грохот. Здание энергоблока отчетливо затряслось, как будто под ним проснулся вулкан. А на крыше машзала появились тусклые огоньки, словно кто-то от большого ума разложил там костры. Скоро их прибавится, они превратятся в смертоносный фейерверк. Веселые голоса смолкли. Участники ночного пикника явно видели то же самое, что и Плюмбум, но от ужаса не могли выдавить ни звука.

Бывший сталкер все понял. Нужно немедленно возвращаться! Он оглянулся, но не увидел портала. А как портал выглядит с этой стороны? Плюмбум заметался, но тут в пространстве прямо перед ним появилась нога, потом рука, потом голова в шлеме.

Без предупреждения Виктор прыгнул на того, кто шел за ним следом. Оба они свалились назад – в сумрачное пространство Припяти химер.

– Стоять!!! – во всю силу легких крикнул Плюмбум. – Всем стоять!

Друзья замерли. Бывший стапкер тут же упруго вскочил, закрывая своим телом мерцающее призрачное полотнище.

– Что там, Витя? – напряженно спросила Лара.

– Дайте отдышаться.

Убедившись, что никто из членов спасательной экспедиции не выказывает намерения проверить самостоятельно, что находится за входом в портал, Плюмбум осторожно отошел от него и присел на асфальт, положив автомат рядом.

– Там четвертый энергоблок, – сообщил он, облизав пересохшие губы. – Ничего не понимаю.

– Четвертый энергоблок? – возбудился Лёлек, которого, как оказалось, и сбил в прыжке бывший сталкер. – Так это хорошо! Путь от него, конечно, не самый близкий, но в общем-то изученный. Можно будет даже выбирать варианты.

– Место – четвертый энергоблок. Время – ночь с двадцать пятое на двадцать шестое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.

Наступила пауза. Друзья молча переглядывались. Эта дата многое значила для любого из них, а потому не нужно было ничего дополнительно объяснять. Субпространства Зоны предъявили новое жестокое чудо.

– Скажи мне, Артур, – обратился Плюмбум к стажеру. – Ты, помнится, что-то недавно говорил о «машине времени». Это она?

Физик покачал головой.

– Возможно, я неправильно выразился. Речь шла об особом состоянии континуума, в котором теоретически могут возникать дубликаты объектов. На самом деле путешествия во времени невозможны!

– А что же там за порталом? Я видел все своими глазами. И слышал своими ушами. Чернобыльская станция. Грохот взрыва. Сотрясение. Начало пожара. Что это, как не путешествие во времени?… Объясни тогда, почему они невозможны.

– Дело в том, что времени не существует. Течение времени – это изменение энергетического состояния Вселенной, которое описывается неуклонным увеличением энтропии. В отрыве от этого изменения времени как такового просто нет. Если вы захотите вернуться в прошлое, как в фантастических романах, вам придется воспроизвести минувшее состояние Вселенной в полном объеме. И это фактически то же самое, что создать новую Вселенную, но подобное невозможно.

– Тогда как ты объяснишь то, что я видел и сл ышал?

Артур пожал плечами. При этом вид у него был слегка затравленный.

– Я рискну предположить, – сказал он, – что там вы видели нечто вроде фотоснимка. То есть некий кусок реальности, который… запечатлен навсегда… в одном объеме… как в феномене Бооса-Виснапуу…

– Очень странная гипотеза, – сказал Лёлек. – Вычурная. Как может быть запечатлен кусок реальности? Феномен – там понятно: отдельный объект вырван из течения времени. Но Виктор же говорит, что видел, как взорвался реактор, слышал грохот – значит, в том субпространстве время течет нормально.

Артур развел руками.

– Я не знаю. Но оглянитесь вокруг. То, что нас окружает, по большому счету, тоже не может существовать, но существует. Если возникла эта… вторая Припять, то почему бы не возникнуть второму Чернобылю, второй Чернобыльской станции? Я думаю, что при внимательном изучении мы быстро обнаружим разницу.

– А если нет? – спросил Плюмбум. – Если там, за порталом, действительно в точности воспроизведен восемьдесят шестой год?

– Тогда я ничего не могу сказать…

Тут в беседу вмешалась Лара:

– Извините меня, конечно, но сейчас вы занимаетесь переливанием из пустого в порожнее. Какой смысл искать объяснение, которого вы заведомо не найдете? Физик у нас тут только один, да и тот стажер, уж извини. Давайте опираться на наблюдение, а не на сумасбродные дилетантские гипотезы. Виктор видел восемьдесят шестой год. Зафиксировали. Что нам это дает в практическом смысле?

– Это очень плохо, если там восемьдесят шестой год, – нехотя заявил Плюмбум.

– Почему?

– Потому что в восемьдесят шестом году не было известных нам аномалий. Значит, оттуда нельзя вернуться с помощью «Звезды Полынь».

– Нет, – сказала Лара, потом повторила громче: – Нет, нет, нет!

Плюмбум понял, что допустил серьезную ошибку.

– Подожди, – быстро сказал он. – Мне кажется, мы что-то упускаем. Я не видел следов экспедиции. Возможно, ее там нет.

– Тогда где она?!

На Лару было страшно смотреть – краска бросилась ей в лицо, черты заострились, она нервно кусала нижнюю губу. Казалось, она сейчас истошно закричит или разрыдается. Только истерики нам тут не хватало.

– А это вопрос к нашему физику, – сказал Плюмбум. – Артур, ты уверен, что не ошибся с настройкой? Уверен, что все сделал правильно?

– Да… – ответил Артур, но, перехватив испепеляющий взгляд Плюмбума, тут же поправился: – Нет… Э-э-э… в смысле, я не могу быть уверен на сто процентов.

– Значит, уверенности нет? Ну тогда займись, черт возьми! Инструкции у тебя с собой есть? План экспедиции есть? Отлично! Проверьте артефактный комплекс. А то Шурик в него стрелял, потом вода попала. Может, там что-то закоротило – вот меня и выбросило черт-те куда. Саша, Шурик, помогите ему.

Чтобы закрепить успех, Плюмбум встал, шагнул к Ларе, приобнял ее, хотя в костюме высшей защиты Делать это было не слишком удобно. Она порывисто прижалась к бывшему сталкеру.

– Мы справимся, – шепнул он. – Алина будет с нами.

– Витя, пожалуйста…

Глаза у Лары заблестели, но Плюмбум понял, что ему удалось остановить всплеск отчаяния, который мог иметь самые дурные последствия.

Артур снял шлем, уселся за унибук и принялся листать инструкции. Шурик-С-Цитатой пристроился сбоку, а Привалов, вместо того чтобы помогать им, подошел к Плюмбуму и позвал:

– Виктор, можно тебя на пару слов?

– Что ты задумал?! – тут же яростно вскинулась Лара. – От ревности совсем очумел? Сколько раз тебе повторить? Все кончено!

Плюмбум отстранился от нее.

– Ничего страшного. Я не думаю, что Саша собирается устраивать здесь разборки. Ведь так, Александр?

– Да, конечно. – Привалов смиренно кивнул. – Я по другому поводу. Отойдем?

Оставив автоматы под присмотром Алекса Грозы, они отошли в сторону проспекта Ленина. Привалов сосредоточенно смотрел под ноги, а Плюмбум не забывал приглядывать вокруг – все-таки это Зона и даже другой ее уровень, что может оказаться намного опаснее.

Зашли за угол ближайшего здания.

– Слушаю тебя внимательно, – сказал Плюмбум, окинув проспект цепким взглядом и убедившись, что все химеры остались на своих местах.

– Мы не должны идти дальше, Виктор, – заявил Привалов, все еще отводя глаза.

– Это почему?

– Мы ошибаемся в интерпретациях этого места. Нам вообще не следовало соваться сюда.

– Не понимаю.

– Я ведь тоже атеистом был, – сказал Привалов невпопад. – И смеялся над Лёлеком, когда он крестился и начал в церковь ходить. Но потом пришла Зона. И чем дальше я ее узнаю, тем больше нахожу доказательств того, что Бог действительно существует, что он наблюдает за нами и когда-нибудь призовет на суд.

– В чем же выражаются твои доказательства? – Плюмбум удивился. – Я вот, например, в Зоне вижу только всеобщее раздолбайство. И большие понты у некоторых.

Привалов пропустил колкость мимо ушей.

– Объясню. Помню, еще до Первого Выброса стала очень популярна идея, будто бы мы живем в виртуальном мире. Благодаря появлению компьютеров, конечно. И первых компьютерных игр. Стрелялки всякие: «Вольфенштайн», «Дум», «Квейк», «Готика» и так далее. Предполагалось, что когда-нибудь компьютеры разовьются настолько, что смогут имитировать реальность, и пользователь не сможет отличить, где он находится: в реальном пространстве или в виртуальном…

– Да, помню, – согласился Плюмбум. – Фильмы еще были. «Матрица». «Тринадцатый этаж». «Авалон». «Шоу Трумана». Еще какие-то.

– Вот ты только фильмы голливудские смотришь, – с непонятной обидой в голосе сказал Привалов. – А в суть даже не вникаешь. Ведь эта идея задолго до Голливуда родилась. Они ее только обобщили и примитивно транслировали. Еще Станислав Лем писал, что когда-нибудь техническая эволюция приведет нас к появлению фантоматики – устройств, которые будут генерировать виртуальные миры на всех возможных уровнях. Будут изменять с этой целью даже материю. Я творчеством Лема со студенческих лет увлекаюсь. И вот когда я увидел Зону в новом ее воплощении после Выбросов, узнал о ее мутагенных свойствах, об аномалиях и артефактах, о пси-энергетических феноменах, я вдруг отчетливо понял, что она и есть один огромный фантомат.

– А при чем тут Бог? – поторопил Плюмбум.

Привалов раздраженно мотнул головой и продолжил:

– Потом я задумался, а кто мог создать такой фантомат. Хозяева Зоны? О-Сознание? Кто они? Люди? Пришельцы? Или рабы некоего высшего существа, которое зачем-то захотело показать нам самые отвратительные мерзости бытия? Для чего? И тут я все понял. И пока не вижу никаких противоречий в своей теории. На самом деле есть еще старая идея, что вся наша Вселенная – тоже огромный фантомат. Мы живем внутри компьютера Господа. В этом компьютере нет ни материнской платы, ни видяхи, ни звуковой карты, ни винчестера. Но зато есть процесс организации материи, который подчинен определенным законам. И есть связанный с ним процесс накопления информации. Вселенная реально становится умнее. Однако без пользователей информации, которые понимают систему кодов, она сама по себе лишена смысла. И этими пользователями являемся мы – люди. Вот почему говорят, что человек создан по подобию Божьему. Ведь Он не только системный администратор, но и такой же пользователь информации, как мы.

– Вечно вы, сисадмины, пупами Земли себя считаете, – проворчал Плюмбум, но без агрессии. – И кто же создал'фантомат Зоны? Бог? Для чего?

– Чтобы показать нам ад, – очень серьезно ответил Привалов. – Ты сам подумай, к чему мы пришли к началу века. Рождались во грехе, жили в злобе, умирали в ненависти. Вытравливали из себя образ Божий. Мы должны были стать пользователями, а стали вирусами. И Он должен был преподать нам урок. Должен был показать, что нас ждет с таким грузом на душах. Ведь мы не умираем – личность сохраняется после смерти в компьютере Бога, и что ее там ждет, если она при жизни была отягощена всеми возможными пороками?… И место выбрано удачно. Чернобыльская зона отчуждения. Радиоактивная язва на Земле. Вещественное доказательство нашей глубокой порочности. Мы сами создали врата ада. И ад раскрылся перед нами.

Привалов замолчал, а Плюмбум подождал, рассчитывая, что бывший программист что-нибудь добавит к сказанному, не дождался и подытожил:

– Короче, картина Босха маслом.

На этот раз Привалов вскинулся, посмотрел Плюмбуму в глаза и заговорил быстро и громко:

– Что ты мне можешь возразить? Что? Вспомни, ты ведь сам недавно сказал: такое впечатление, что находишься внутри большого «миража». Это и есть мираж! Это и есть фантоматика! Этого всего не существует! В принципе не может существовать! Припять, химеры, статуя, теперь – Чернобыль! Как ты мог увидеть Чернобыльскую аварию? Субпространства Зоны, пространственные карманы – отговорки ученых, которые ни хрена не понимают. На самом деле мы находимся за изнанкой мира, в мастерской Вселенной. Но здесь нельзя находиться человеку – сюда может заходить только Он.

– Хочешь напугать меня встречей с Богом? Так не напугаешь! Встретимся, поговорим, обсудим проблемы…

– Какой же ты дурак! – Привалов возвел очи горе.

– Возможно, я дурак, – сказал Плюмбум. – Но и ты не умнее. Твоя теория многое объясняет, но далеко не все. Скажем, кто такие зомби? Люди или нет? Пользователи или вирусы? Где их душа?

– Зомби – это и есть души. Он не пустил их в ад, вывернул наизнанку, чтобы показать нам, какая погань кроется внутри.

– Ты за базаром-то следи, – озлился Плюмбум. – Это ребята из «Чистого неба» – погань?

– Ну как ты не понимаешь? Мы все прогнили! Даже честнейшие и умнейшие из нас накопили в себе дрянь. Мы все гнием, все разлагаемся, бредем куда-то без смысла и цели, бормочем бессвязицу. Мы уже мертвецы, но еще не осознали этого. А Он дает нам понять: смотрите, вот вы каковы, такими я вас вижу…

– Ну хорошо. С верующими спорить бесполезно. Допустим, твоя теория верна. Мы находимся в чертогах… или как там? Что это меняет?

– Нам нельзя идти дальше, – повторился Привалов, а потом добавил, как выдохнул: – Нам нельзя спасать Алину!

– Так. – Привалов помрачнел. – Доболтался. С какой это стати нам нельзя спасать Алину?

– Потому что мы вышли за пределы мира. Но мы часть мира, нам нельзя выходить за его границы. И здесь мы меняемся. Мы становимся иными существами. Кем мы вернемся? Может быть, мы превратимся в зомби? А может, в нечто похуже зомби? В кого уже превратилась Алина? Ты готов выпустить в мир чудовище?

Плюмбум резким движением выхватил из кобуры пистолет и нацелил его на Привалова. Тот в ужасе отшатнулся.

– Стой где стоишь, математик, – приказал бывший сталкер стальным голосом. – Я тебя выслушал.

теперь ты послушай. Я не буду оспаривать твою бредовую теорию, не буду читать тебе нотации и прочее. Но я хочу, чтобы ты уяснил одну простую вещь. Я тебя сюда не тянул – ты пришел сам. И по своей воле доверил мне командование. И теперь ты пойдешь туда, куда я скажу. И будешь делать то, что я скажу. Если же ты не согласен идти с нами дальше, то не думай, что я позволю тебе катиться на все четыре стороны. Нет, я тебя убью. Прямо сейчас убью. Во мне накопилось достаточно погани, побольше, чем у некоторых, я уже убивал людей, а потому рука не дрогнет, поверь.

Глаза у Привалова забегали, левая щека задергалась. Он понял, что шутки кончились.

– Что касается нашей дружбы, – продолжал Плюмбум, – то ее не было никогда, не придумывай. Некоторые вещи я не прощаю. Уяснил, математик? Теперь ты должен принять решение и подтвердить, согласен ли ты выполнять мои приказы беспрекословно и точно.

Разумеется, выбора у Привалова не было, и он ответил:

– Да.

– Этого недостаточно. Скажи мне, что ты будешь делать в ближайшее время?

– Я буду выполнять твои приказы беспрекословно и точно.

– Молодец. – Плюмбум спрятал «Глок». – А теперь пошел марш-марш разбираться с артефактом. И меня не интересует, по каким причинам он может у вас не работать. Он у вас заработает!

Когда они вернулись к статуе, то обнаружили Артура в расстроенных чувствах. Он так отчаялся понять, почему произошел сбой, что уже принялся зачитывать инструкцию вслух. Остальные, собравшись вокруг, терпеливо внимали абракадабре, а Боря Молния даже поддакивал.

Профилактика помогла. Хотя Привалов избегал встречаться с Плюмбумом взглядом, но обрел деловитый вид и вразвалочку подошел к разложенному на сумке унибуку:

– Ну что? Есть новые идеи?

– Нет идей, – с виноватым видом отвечал Артур. – Я ничего не могу понять. Настройка соответствует параметрам, изложенным в плане экспедиции Серебрякова.

– Давайте вместе подумаем. Мозговой, так сказать, штурм.

– Первое, что приходит в голову, – сказал Лёлек, – физики могли поменять план.

– Зачем им это? – спросил Плюмбум. – На каких основаниях? Артур, предполагались какие-нибудь резервные варианты?

Стажер отрицательно покачал головой.

– Нет. Доктор Серебряков предполагал посетить один, максимум два теоретически предсказанных субпространства Зоны. Считается, что на всех уровнях имеются аномалии, хотя и с другими базовыми характеристиками. Как видите, так оно и есть. Но уровень энергетической накачки артефакта не должны были менять ни в коем случае – это нарушило бы чистоту всего эксперимента.

– О'кей, это звучит обнадеживающе. Будем считать, что именно мы допустили ошибку. В какой области она может лежать?

– Программное обеспечение работает нормально, – доложил Привалов, стуча пальцами по сенсорной панели унибука. – Тест интерфейса проходит без сбоев. Может быть, что-то с самим артефактом? Все-таки Шурик хорошо его приложил. Но один раз он сработал как должно. Должен сработать и во второй раз.

– Тут уверенности как раз нет, – сказал Артур, пряча глаза.

– Так, – встрепенулся Плюмбум. – Что значит «нет»?

– Мы изменили условия. Артефактный комплекс поврежден. Туда налилась вода, теперь она замерзла. Соответственно, могли измениться физические характеристики «Звезды»…

Стажер вдруг замолчал и невидяще уставился в одну точку.

– Что? – спросил Плюмбум.

Артур резво повернулся к Шурику-С-Цитатой и, указывая пальцем на артефактный комплекс, спросил:

– Александр, вы ведь засунули туда каскадный усилитель?

– Да, – важно кивнул Шурик.

– Черт! – Артур размашисто хлопнул себя по лбу ладонью. – Это ж надо! Школьный курс физики забыть! Здесь же где-то минус десять, правильно? А сопротивление электрической сети напрямую зависит от температуры. У него все характеристики поплыли.

– Это предусмотрено в схеме. Компенсируется за счет базового смещения.

– Вот именно, что компенсируется. Но схема изменилась! Это ведь не лазерная винтовка! А мы поправку в программу не ввели! В первый раз вы настраивали его вручную. И теперь надо вручную!

– Это идея! – оживился Привалов. – Пробуем?

– Ничего не понял, – сказал Плюмбум, – но давайте попробуем.

Артур, Привалов и Шурик-С-Цитатой сгрудились вокруг унибука, подключенного к артефактному комплексу. Поколдовали, обмениваясь короткими репликами. На экране задергались кривые. Потом стажер торжествующе объявил:

– Готово!

– И я готов, – сообщил Плюмбум, поднимая автомат. – На случай, если там снова будет Чернобыль, подстрахуйте меня. Сделаешь, Денис?

– Без проблем, – отозвался Лёлек. – Второй раз всегда легче.

Артур привычно нажал на панель. Перед статуей развернулось полотно портала.

– Уверен, они там, – громко сказал Плюмбум и шагнул в изумрудное сияние.

На миг бывший сталкер ослеп от яркого дневного света, но потом проморгался.

Здесь все было по-другому. Казалось, он стоит в самом центре пустыни. Под ногами расстилалась опаленная растрескавшаяся почва, в зените висело жаркое солнце, и лишь далеко впереди виднелись ориентиры – лесополоса и тонкая изумрудная башня, шпиль которой терялся в голубых небесах.

С первого шага Плюмбума охватило странное ощущение – будто бы он уже видел этот пейзаж. Может быть, на одной из картинок в старой подшивке «Техники – молодежи», которую он прилежно изучал в армейской библиотеке? Что это? Другая планета? Неужели он таки добился своей цели и может считать себя космонавтом? Кстати, а как, интересно, будут называть людей, которые путешествуют по субпространствам Зоны?…

Экспедиция Серебрякова, несомненно, побывала здесь – протекторы все еще оставляли комья грязи. Кроме того, Плюмбум увидел валяющийся на земле хвостик от сырокопченой колбасы – остальной мусор ученые забрали с собой.

– Все нормально? – окликнул Лёлек, который наполовину высунулся из огромного воздушного пузыря, переливающегося всеми цветами радуги.

– Все нормально, – подтвердил бывший сталкер с улыбкой. – Заходи. Чувствуй себя как дома.

Лёлек шагнул в новый мир, жмурясь от удовольствия:

– Все-таки намного приятнее, когда солнышко, светло и тепло. Тут очень комфортный климат, не находишь?

– Не сказал бы. Судя по трещинам, здесь когда-то было море или озеро. А раз пустыня, то, значит, все высохло.

– Здесь, наверное, и дожди бывают, – глубокомысленно изрек Артур, присоединившийся к компании.

А Шурик-С-Цитатой не удержался от традиционной ремарки:

– Как пел классик, над Канадой небо синее, меж берез дожди косые, хоть похоже на Россию, только все же не Россия.

Дожидаясь остальных и отдыхая, они стояли и смотрели на изумрудную башню. Она казалась очень далекой и очень высокой – наверное, потому, что нельзя было различить каких-то деталей: просто торчащая вертикально спица.

– Ведь кто-то это построил, – сказал Лёлек. – Не выросло же оно само по себе.

– И ты опять не видишь культурный слой?

– Нет, не вижу. И это меня чертовски бесит. Действительно, как будто в компьютерную игру попали!

– Ага, в «Тетрис». И сейчас на нас посыплются бетонные блоки.

– Смотри, накличешь, посыплются… Все ненатуральное! Все нарисованное!

– И Солнце?

– Солнце – настоящее… Хотя как знать. Готов поспорить, что на нем нет пятен.

Плюмбум ждал особой реакции от Привалова, которого слова Лёлека могли только укрепить в его «фантоматической» вере, но тот выглядел невозмутимым. Из всей компании почему-то наибольшую опасливость проявили юные сталкеры. Они тревожно осматривались, вполголоса переговариваясь между собой и держали автоматы наизготовку.

– Алекс, Боря, какие-то проблемы?

– Странный запах, – сообщил Алекс. – Не чувствуете?

Плюмбум потянул носом воздух. Действительно, пахло немного странно – словно где-то поблизости расцвела сирень. Но как раз сирени не наблюдалось.

– И что вас беспокоит?

– Так пахнет в Оазисе.

– Вы и там побывали?

– Приходилось.

– Теперь я понимаю, почему вы захотели присоединиться к нам, – с усмешкой сказал Плюмбум. – В Зоне, похоже, для вас загадочных мест уже не осталось. Я, например, в Оазисе никогда не был и, честно говоря, считал его сталкерской легендой.

– То, что о нем рассказывают, и есть легенда, – сообщил Боря. – Там все не так просто и красиво. Запах сирени выдает одну хитрую ловушку. И нам не нравится, что он тоже здесь есть.

– Так, – сказал Плюмбум. – Расскажи.

– Мобильная аномалия. Выглядит как дымок. Нападает всегда внезапно. На одиночку или на группу. Проникает в поры тела. После этого человек начинает дымиться, пока не испаряется весь без остатка.

– Герметизация помогает? – тут же деловито уточнил Лёлек.

– Помогает, но мы-то не в костюмах высшей зашиты.

Плюмбума информация об аномалии тоже встревожила не на шутку:

– Противодействие?

– Неподвижность. Надо просто стоять и ничего не делать. Она нападает однократно только на тех, кто движется. Потом сразу уходит.

Плюмбум с облегчением перевел дыхание.

– Ну это как раз для Зоны нормально – стоять и ничего не делать. Вы сможете отследить… дымок до того, как он нападет?

– Сможем. По запаху.

– О'кей! Тогда смотрите в оба. И принюхивайтесь. Вы сталкеры опытные, при первых признаках командуйте… Ну что, друзья? Если все отдохнули и освоились, то нам пора. Я пойду впереди, Алекс и Боря по флангам. Остальные держитесь общего направления.

Спасательная экспедиция снова двинулась в путь.

Комки грязи, оставленные вездеходом, вели к лесу и башне. Это было логично – примечательных мест здесь кот наплакал, и ученые направились туда, где интереснее. Плюмбум периодически поглядывал на детектор аномалий, но экранчик горел ровным зеленым светом, что успокаивало.

Бывшему сталкеру не нравилось только, что из-за всех пережитых приключений он начал с трудом воспринимать реальность – мозг устал, просил покоя и сна. Понятно, что это естественная реакция, но очень она не вовремя. Старею, подумал Плюмбум, нечего мне в Зоне делать, а уж тем более на других ее уровнях. Тоже мне Гагарин!

Чтобы окончательно не погрузиться в дремотное состояние, он решил пообщаться с Грозой. Благо имелась хорошая тема для обсуждения.

– Алекс, – обратился он к юному сталкеру, который шел справа и нервно поглядывал вокруг, – ты можешь рассказать мне об Оазисе?

– Ну… – замялся Гроза. – Там есть приятственные места. И уникальные артефакты. Там мы, кстати, добыли и «Звезду Полынь».

Плюмбум встрепенулся, и ему сразу расхотелось спать.

– Это сделали вы?!

– Да, по заданию нашего старого заказчика. Я вам о нем рассказывал.

– Помню. Еще как помню! Тот, кто поставляет вам спойлеры. Алекс, когда это было?

– Давно уже. Год назад, тоже в апреле. Заказчик был в своем репертуаре – прислал подробную карту, инструкции и специальное оборудование. Нам оставалось только дойти, войти и забрать.

Плюмбум задумался. Что же получается? Тот самый таинственный «заказчик», который три с лишним года снабжает юных сталкеров квестами, который много раз выручал его группу, оказывается, еще и организовал научную экспедицию в Зону? С другой стороны, многое сходится. Ведь Артур же рассказывал, что Серебряков получил от кого-то этот уникальный артефакт, а не сам нарыл в Зоне. А позднее на Лабораторию трансформации континуума пролился «золотой дождь». Подожди, ты слишком торопишься с выводами. «Заказчик» мог просто продать артефакт на «черном» рынке. Тогда это совпадение? Нет, таких совпадений не бывает!

Еще раз выстроим цепочку. «Заказчик» занимается исследованиями Зоны. «Заказчик» снабжает Алекса Грозу и Борю Молнию подробнейшей информацией о разных укромных уголках Зоны – в том числе и таких, куда еще не ступала нога сталкера. Уровень информированности «заказчика» таков, что со стороны кажется, будто бы он предвидит будущее. «Заказчик» посылает юных сталкеров в пространственный карман, известный как Оазис, с целью добыть уникальный артефакт «Звезда Полынь». «Заказчик» создает на основе «Звезды» артефактный комплекс, позволяющий путешествовать по субпространствам Зоны, и передает его Серебрякову как профильному специалисту. «Заказчик» заинтересован в том, чтобы экспедиция Серебрякова выполнила задачу и с триумфом вернулась домой. Экспедиция Серебрякова пропадает без вести. «Заказчик» начинает лихорадочно изыскивать возможности спасения экспедиции. Но у «заказчика» имеется могущественный конкурент, который хочет противоположного. Поэтому «заказчик» не может играть в открытую, обратившись к миротворцам или «Долгу», да и просто не успевает ничего организовать. Однако «заказчик» ведет постоянное наблюдение за Лабораторией трансформации континуума и сразу замечает нашу активность в определенном направлении. После этого «заказчик» быстро перестраивается и начинает помогать уже нам, упреждая и предотвращая действия конкурента. Причем «заказчик» настолько заинтересован в успешном завершении субпространственной миссии, что легко пожертвовал архивом О-Сознания ради того, чтобы спасти уже нас. Очень приятно, «заказчик», что у нас с тобой общие цели…

Да, это может быть только транснациональная корпорация. И интерес ее к субпространствам понятен – затраты окупятся сторицей. Доступ в иные миры дорогого стоит.

Какая из транснациональных корпораций мелькала недавно на горизонте? Если верить Бегемоту-Падле, мелькали даже две: «GSC World» и «АСТ-М».

Они работают с Падлой, и какая-то из них заказала юным сталкерам обеспечить ему тур по Лиманску. Очевидно, это был не просто тур – ребят заодно готовили к проникновению в лабораторию Икс-четыре, где хранился оперативный архив О-Сознания. И не смейте мне говорить, что это снова совпадение!

Кажется, есть шанс разобраться во всем прямо сейчас. Только нужно задать правильные вопросы и отфильтровать ответы.

– Можно еще вопрос, Алекс?

– Спрашивайте, господин Свинцов, мы ведь теперь одна команда.

– Спасибо, приятно слышать. Ты ведь фотохудожника Серегу Бегемота знаешь?

– Знаю, конечно. Мы его в Лиманск водили на два дня, он там целую фотосессию провел.

– Кто заказывал вам этот тур? Ваш старый заказчик?

– Да, он. В инструкции велел еще приглядываться, что там да как.

– Скажи, он случайно не упоминал, а для кого он фотосессию в Лиманске делает?

Алекс задумался, потом сказал:

– Нет, но я почему-то полагал, что для нашего заказчика.

Гипотеза блестяще подтвердилась. Плюмбум мысленно себе поаплодировал. Да, совпадений не бывает. Ощущения юного сталкера в данном случае куда важнее прямой информации – наверняка что-то такое мелькнуло у них в разговорах с Падлой, он этого не запомнил, но впечатление сохранилось.

Теперь следует прощупать тему в другом направлении.

– А вот скажи, Алекс, что ты знаешь о транснациональных корпорациях, которые работают с Зоной?

– Многое… всего и не упомнишь. Куда вы клоните, господин Свинцов?

– Ты хотел бы трудиться на корпорацию?

– Я ж вольный сталкер – зачем мне это?

– Не такой уж и вольный, если присмотреться. Выполняешь квесты постоянного заказчика. Тебе не приходило в голову, что ваш заказчик и есть корпорация?

– Нет. Но они действуют более открыто. Зачем им темнить?

– Поверь, не всегда они действуют открыто. Ну хорошо, а если представить себе некую гипотетическую ситуацию? Выясняется, например, что ваш старый заказчик – это транснациональная корпорация. Какую из них ты предпочел бы видеть в его качестве?

– «GSC World», – не задумываясь, ответил Алекс Гроза.

Плюмбум чуть не споткнулся на ровном месте.

– Почему?

– Они систему «Длань» создали. Снабжают нас всех связью и надежной информацией. Это позитивно. А еще игры выпускают компьютерные. «Зов Припяти» – слышали? Лучшая в мире игра. Я в детстве ее просто обожал. Может, и в сталкеры подался из-за того старого увлечения…

Неужели так просто? Нет, опять не сходится, черт возьми! «GSC World» контролирует «Длань» и имеет с этого многомиллиардные барыши. Специализируется исключительно на 1Т-технологиях. То есть это такие офисные мальчики, которые все проблемы предпочитают решать на расстоянии. Какое им дело до субпространств Зоны? Сюда кабель не проведешь. Опять же компьютерные игрушки – несерьезно! Скорее уж поверю, что в деле «АСТ-М» – эти ребята предпочитают материальные, а не виртуальные ценности.

И еще одно. Если бы «заказчиком» выступала корпорация «GSC World», контролирующая «Длань», она ни в коем случае не допустила бы искажения информации, поступающей к нам на ПДА, и тогда мы не попали бы в лапы к симбионту контролер-псевдогигант. Логично? Логично.

Получается, что Алекс просто ляпнул. Выдал свою заветную мечту. Искать здесь смыслы и какое-то двойное дно не приходится. Не нужно. Только запутаешь вопрос.

На основании вышеизложенного сделаем и зафиксируем важный вывод – только доктор Серебряков знает, кто является этим таинственным «заказчиком». Значит, многие загадки удастся разрешить при личной встрече – в финале нашего большого космического путешествия. Что ж, не забыть бы его спросить. И он у меня не отвертится! Лично хочу засвидетельствовать «заказчику» свое глубочайшее почтение, выразить благодарность, угостить напитками, а потом – набить морду. Спасибо, урод, что ты нам помогаешь, но если бы не твои дурацкие затеи, нас здесь не было бы. Кто тебе, сука, позволил мою дочку в злые субпространства гонять?…

Так, ладно. С этим разобрались. Теперь о конкуренте, то бишь отделе тринадцать. Очевидно, это тоже транснациональная корпорация, жиреющая с Зоны. Ее представляют «таможенники» Борисполя, безымянный «долговец» и Координатор фрименов Ёж. Первые пытались арестовать нас в аэропорту, второй хотел убить после десантирования в Предзоннике, третий – приказал фримену Гоголю захватить и ликвидировать нас в Зоне. Не удивлюсь, если окажется, что и войну с «Долгом» Ёж организовал специально, чтобы перекрыть подходы к Ковшу. Скорее всего именно конкурент «заказчика» внес коррективы в показания «Длани» и подвел нас к древнему и оголодавшему во всех смыслах контролеру – не учел только, что с нами хитроумная Лара, которая любого контролера переконтролирует. Впрочем, этого он и не мог учесть. У Ежа в силу известных обстоятельств не сложилось, и вот мы здесь. Чего добивается конкурент? Очевидно, он преследует цели, противоположные целям «заказчика», то есть хочет остановить любые попытки проникновения в субпространства Зоны. Держит этот Клондайк для себя? Может быть, даже им пользуется втихую? Интересная мысль! Тогда надо держать ухо востро – возможно, нас ждут еще сюрпризы… Господи, как я устал от сюрпризов!

За своими расчетами и умозаключениями Плюмбум и не заметил, как его группа приблизилась к лесу. И выглядел этот лес настолько аномально, что бывший сталкер не решился бы нырнуть под его кроны. Деревья были похожи на клены, но как будто сделанные из металла – подобные украшения можно увидеть на улицах европейских городов. Листья имели неживой черный цвет. Лёлек все же рискнул здоровьем, с опаской приблизился и оторвал листочек, потом сразу отбежал под прикрытие автоматов друзей.

– Там кто-то шуршит, – пожаловался он, неся листик в вытянутой руке.

– Юный натуралист! – сказал Плюмбум, но без осуждения. – Шуршунчик там шуршит – кто ж еще?

Члены спасательной экспедиции засмеялись, и это немного разрядило обстановку.

– Что скажешь о полученном образце?

Лёлек помял сорванный лист, понюхал его, поморщился.

– Ничем не пахнет. Как будто и вправду искусственный. Сумасшедший мир!

К счастью, «металлический» лес произрастал не сплошной чашобой, а отдельными участками, между которыми можно было легко продвигаться. Главной проблемой на этом этапе стало то, что след от протекторов вездехода окончательно терялся.

– Хоть бы знак какой оставили, – посетовал Лёлек.

В любом случае надо было идти к башне, которая являлась главным ориентиром в этом мире, и пытать счастья там.

В лесу Плюмбум велел всем держаться настороже. Шутка с шуршунчиком удалась на славу, но на самом деле с такими вещами в Зоне лучше не шутить. Любая тварь в ней – это стопроцентный хищник, стремящийся разорвать тебя на части. Кто сказал, что субпространства чем-то отличаются от нее в этом смысле? В итоге перемещались плотной группой, выставив автоматы и пытаясь умерить учащенное сердцебиение. Юные сталкеры постоянно оглядывались и принюхивались, высматривая своего «дымка». Стало не до разговоров.

Дорога между участками леса была весьма далека от прямой скоростной трассы, а поэтому ко всему прочему приходилось постоянно поворачивать, высматривать новые проходы и корректировать путь. Среди «металлических» кленов действительно что-то периодически шуршало, но сколько Плюмбум ни напрягал зрение, ничего различить не сумел.

Когда после очередного поворота участники спасательной экспедиции остановились, чтобы передохнуть, выпить воды и перекусить печеньем, бывший сталкер захотел поспрашивать физика:

– Скажи, насколько глубоко собирался идти Серебряков?

– Как я уже говорил, предполагалась кратковременная вылазка, – сообщил Артур. – Ив плане все очень скромно расписано: один уровень, максимум – два. Взять пробы, сделать съемку и назад. Но Олег Павлович – увлекающийся человек, мог не остановиться на достигнутом. Думаю, вторая Припять его разочаровала, и он решился идти дальше.

– Я немного не об этом. Насколько глубоко предполагалось изучать сами субпространства? Ведь территории, насколько я вижу, здесь необъятные.

– Серебряков полагал, что аномалии в субпространствах попадаются так же часто, как и в Зоне. Поэтому в первую очередь экспедиция должна была составить карту ближайших аномалий, определить их характеристики и просчитать на модели оптимальные переходы как в другие субпространства, так и в Зону. Территорию вокруг планировалось изучать настолько, насколько позволяет запас горючего на вездеходе.

– Спасибо. Но аномалий здесь не так уж и много. Я пока ни одной не обнаружил.

– Меня это тоже беспокоит, – признался Артур. – Ведь если…

Стажер не договорил. В лесу справа по ходу движения вдруг раздался отчаянный женский вскрик, после чего послышалась длинная автоматная очередь.? – Алина!

Установленный порядок группы тут же был нарушен. Плюмбум забыл обо всем: о шуршунчиках и аномалиях, о необходимости быть настороже и обдумывать каждый свой шаг. Перехватив автомат, он бросился в лес. В голове в тот момент у него билась одна только мысль: лишь бы живая, лишь бы живая, лишь бы живая…

Участники экспедиции спасения последовали за ним. К счастью, ветви субпространственных кленов только казались металлическими, легко ломались, и группа продвигалась по лесу в хорошем темпе.

Внезапно впереди открылась прогалина, в центре которой находилось небольшое, метров десять в диаметре, круглое озеро, наполненное слабо фосфоресцирующей жидкостью молочного цвета. Когда Плюмбум выскочил на берег, он остановился, будучи не в силах поверить своим глазам.

На противоположном берегу стоял сталкер в массивном экзоскелете с автоматом «Шторм» в руках. Голова его была скрыта под специальным тактическим шлемом, снабженным герметизирующим воротником. Очень серьезный противник и хорошо подготовившийся к бою. А у ног сталкера лежала ничком обнаженная девушка со светлыми волосам – Алина!

Вся эта картина в одно мгновение запечатлелась в мозгу Плюмбума, а в следующую секунду в нос ударил острый дурманящий запах сирени.

– «Дымок»! – запоздало крикнул из-за спины Алекс Гроза. – Стоп!

Но Плюмбум не собирался слушаться юного сталкера – он даже не успел еще толком осознать, в какую хитроумную ловушку их заманил противник, а рефлексы отработали по полной программе. Плюмбум отбросил бесполезный в данном случае автомат, разбежался и прыгнул в воду. В прыжке он успел проделать еще два действия: опустить забрало шлема и нажать кнопку полной герметизации.

Озеро оказалось глубоким, и он некоторое время тонул, увлекаемый вниз тяжелой амуницией. Наконец Плюмбуму удалось нащупать дно, и, преодолевая сопротивление молочной жидкости, он зашагал вперед. Останавливаться и отдыхать было нельзя, и, едва почувствовав уклон вверх, Виктор вытащил нож и рванулся вперед.

Расчет Плюмбума сработал – сталкер не ожидал такой прыти и стоял столбом в явной растерянности.

Впрочем, он тут же начал поднимать свой огромный «Шторм», и Виктору прежде всего пришлось скакнуть в сторону, чтобы не получить очередь от живота. Еще через мгновение Плюмбум всей массой обрушился на противника.

Они сцепились. Драться с человеком в экзоскелете – это все равно что с бороться с бульдозером. Первый же удар сталкера по ребрам чуть не выбил из Плюмбума дух, но боль отступила перед яростью. У Плюмбума была одна надежда и одна цель – перерезать ножом воздушный шланг, тянущийся от тактического шлема к баллону за спиной противника. Виктор извивался, стремясь достать шланг лезвием, но сталкер сбрасывал его, нанося сокрушительные удары, усиленные полимерными мускулами экзоскелета.

Вокруг начало темнеть – очевидно, «дымок» искал жертву.

Плюмбум попытался перехватить туловище врага, чтобы бросить его на землю, но сам поскользнулся – оба они тяжело рухнули, и, воспользовавшись заминкой, сталкер навалился сверху и начал бить своими кулачищами Плюмбума по голове. По поверхности забрала зазмеились трещины. От ударов Виктор начал глохнуть, рот наполнился кровью, все поплыло перед глазами, и он почувствовал, что теряет сознание. Последнее, что Плюмбум видел перед собой, – это черная уродливая маска, за которой нельзя было разглядеть ни глаз убийцы, ни его лица.

Алина… Лара… Девчонки мои…

И тут все кончилось. Противник вдруг остановился и отвалился в сторону.

Плюмбум несколько секунд полежал, приходя в себя и схлебывая кровь. Казалось, что на теле не осталось ни одного живого места. Но нужно было это преодолеть. Виктор приподнялся, чтобы осмотреться.

Сталкер в экзоскелете распластался на земле, ноги у него подергивались, а руки в перчатках скребли землю. Над шлемом торчал перерезанный шланг, из которого бил сжатый воздух. Над противником, сжимая нож, стоял кто-то из своих, но за светоотражающим забралом было, разумеется, не видно, кто это такой. А воздух вокруг совсем очистился.

Впрочем, эти детали Плюмбум отметил лишь краем сознания – все его внимание привлекла девушка на берегу. Алина, Алиночка, доченька моя, кровинушка… Он пополз к ней, но спаситель с ножом, разумеется, опередил его – подскочил, перевернул.

Это была не Алина. Совсем незнакомое чужое лицо.

Плюмбум обессиленно вытянулся и заплакал. Сейчас он мог дать волю чувствам – Зона, поганка, опять не сумела забрать его, смерть отступала, отступала, отступала…

Потом снова все померкло – «дымок», пробравшийся через шланг в защитный костюм противника, выбирался через него же, рассеиваясь в окружающем пространстве.

Еще через минуту друзья смогли подойти, сгрудились вокруг. Тяжело ворочаясь, Плюмбум снял шлем.

– Кто это? – спросила Лара, присев над девушкой.

– Не знаю, – отозвался Лёлек. – Но точно не человек. Обрати внимание, перепонки на руках и ногах. Мигательная перепонка вместо век. Сказал бы, что русалка, но хвоста нет. С виду анатомия нормальная, хотя без вскрытия что тут скажешь? А сложена ничего, все при ней… Местная жительница, наверное.

– За что он ее убил?

– Может, она агрессивный мутант…

– Не говори ерунды, Денис, – потребовал Плюмбум, сплюнув кровь. – Сначала он заставил ее кричать, а потом пристрелил, чтобы не путалась под ногами.

– А зачем? – глупо спросил Лёлек.

– Он знал, кто мы, что мы здесь делаем и кого конкретно ищем. Он создал для нас идеальную западню, Женский крик, выстрелы. Мы бежим, видим эту сцену, начинаем метаться, и тут нас поджидает «дымок». Расчет был верный. Ведь мало кто бывал в Оазисе, мало кто знает о «дымке». Если бы не Алекс с Борей, то мы полегли бы тут за минуту, без единого выстрела. Но они нас предупредили, я запомнил и успел отреагировать.

– Кто же это может быть?

– Очень серьезный сталкер, – заметил Алекс Гроза. – Яманал.

Он крадучись приблизился к поверженному противнику, точнее – к тому, что от него осталось.

– Надо бы посмотреть, кто это, – предложил Привалов. – Многое сразу прояснится.

– К сожалению, «дымок» костей и плоти не оставляет, – сказал Боря Молния. – Все съедает, до последней живой клеточки.

– Обыщите, – посоветовал Плюмбум. – Посмотрите ПДА.

– Витя, ты весь избит. – Лара пошла к нему, на ходу отстегивая медицинский комплекс.

Плюмбум криво усмехнулся:

– Неужели так заметно?

– Я все равно не понимаю, – сказал Лёлек. – Зачем это представление? Зачем эта мертвая русалка? Не проще ли было бы перестрелять нас.

– Не проще, – ответил за всех Алекс. – У нас огневая мощь выше. Кроме того, мы с Борей очень хорошо стреляем. Не рекомендую никому связываться. И если этот, – он пнул пустой экзоскелет носком сапога, – действительно знал о нас все, он должен был учитывать, с кем связался.

– Хм, – сказал Боря, – у него нет наручного ПДА, здесь только пульт управления костюмом.

– Поройся в карманах.

– Что-то мне все это напоминает…

Раздался тоскливый то ли вскрик, то ли всхлип. Все завертели головами, ища источник неожиданного пугающего звука. Почти сразу в чащобе задвигалось, треща сучьями, какое-то большое массивное существо. Всхлип раздался ближе.

– Так, – сказал Плюмбум. – Это к нам в гости кто-то намылился.

Лара водила комплексом у него над головой, но он отвел ее руку.

– Надо уходить немедленно. Еще одну атаку мы сейчас не отобьем. Помогите мне.

Лёлек и Шурик-С-Цитатой подскочили, взялись с двух сторон и поставили Виктора на ноги. Он шагнул, острой болью отозвалось право колено.

– Придется вам меня слегка поносить. Передайте оружие. Алекс, Боря, мы уходим.

Но юные сталкеры продолжали увлеченно потрошить валяющийся на земле костюм.

– Сейчас, сейчас.

Новый всхлип. Сучья затрещали громче и намного ближе. Кинув взгляд в направлении звуков, Плюмбум увидел за деревьями нечто мохнатое, рыжее и широкое, в три человеческих роста.

– Уходим! Сейчас же!

Друзья поволокли его через лес по свежей просеке, которую они сами же проделали, прибежав на девичий крик. Сзади пыхтели Артур с Приваловым, тащившие на себе автоматы. Замыкала процессию Лара с самой ценной сумкой спасательной экспедиции, в которой хранились унибук и «Звезда Полынь». Из-за того, что Плюмбум стал обузой, движение замедлилось, но мохнатое существо, похоже, и не стремилось догнать их – всхлипы и треск становились тише.

Наконец группе удалось вырваться из-под крон на открытое место, и все остановились, тяжело дыша.

– Ни фига себе шуршунчик! – попытался сострить Лёлек, но никто не поддержал его шутку смехом.

. – Где эти гаврики? – Лара встревоженно вглядывалась в чащу.

Юные сталкеры появились через минуту.

– Все нормально, – доложил Алекс Гроза. – Оно там бродит. Переживает, что ли?

– В каком смысле?

– За русалку. У них, наверное, была какая-то связь…

– А я думаю, – встрял Боря, – оно побродит-побродит и тушку сожрет.

– Пошляк!

– Слушай, сам такой!

Плюмбум впервые видел, чтобы юные сталкеры пикировались, и делали они это с такой детской непосредственностью, что вызывали невольную улыбку. Лучшие стрелки Зоны, жестокие истребители бандитов, сталкеры с претензией на легенду – а все же дети, всё еще дети.

– Тогда привал! – объявил Виктор. – Мне полечиться надо.

Плюмбума совместными усилиями раздели, костюм разложили на просушку, и Лара вновь приняла на себя обязанности полевой медсестры. В местах, над которыми она проводила медицинским комплексом, начиналось сильное жжение, плавно переходящее в зуд и чесотку, а потом неприятные ощущения исчезали вместе с болью.

– Если вам интересно, – сказал Гроза, – то мы опознали того, кто устроил нам западню.

– Очень интересно, – оживился Плюмбум, которого до того хватало лишь на постанывание. – И кто?

– Никогда б не подумал, что встречу его здесь, – сказал Боря.

Он приблизился, подавая Плюмбуму круглый разноцветный жетон.

– Координатор «Свободы»… Да это Ёж, черт побери!

– Тот самый, который хотел нашей смерти? – удивился Лёлек.

– Он. Надо же… – произнес Плюмбум. – Вот где свиделись. Но это в корне меняет дело…

Новая информация действительно в корне меняла дело. Получается, безумная идея, пришедшая ему в голову совсем недавно, о том, что конкуренты таинственного «заказчика» всячески препятствуют желающим проникнуть в субпространства Зоны именно потому, что сами тайно ими пользуются, имеет под собой серьезные основания. Точнее, все так и есть. Бывший «монолитовец» Ёж является посвященным и предпринял последнюю, отчаянную попытку остановить спасательную экспедицию. И очевидно, он знает эти места примерно так же хорошо, как юные сталкеры знают Зону: подготовил место для западни, нашел где-то «русалку», в нужный момент заставил ее кричать, потом пострелял в воздух для убедительности. Кто же за ним стоит? И как у него получается мотаться по субпространствам без всякой «Звезды Полынь»?…

Кстати, почему он действовал в одиночку? Взял бы бандитов, как давешний безымянный «долговец»… Хотя нет, нельзя. Это разглашение тайны. И опять же никто не скажет, как поведут себя бандиты или наемники, когда увидят новые неосвоенные территории. Так что пришлось Ежу самому расхлебывать кашу, которую он заварил. Как говорится, покойся с миром, урод!

– Всем ясно, что Ёж тут может быть не один? – спросил Плюмбум. – Будьте внимательнее, присматривайтесь, прислушивайтесь.

– Не субпространства, а проходной дом, – проворчал Лёлек. – Кто он такой-то?

– Не знаю, – честно признался Плюмбум. – Раньше думал, что простое перекати-поле, человек без стыда и совести, а теперь не знаю. Может, он вообще не человек, а только похож… как та русалка…

Лара завершила процедуры:

– Ну как ты себя чувствуешь?

Сидя на заднице, Плюмбум согнул и разогнул колени.

– Вроде ничего. Снова почти живой.

Он встал и начал одеваться.

– Кстати, кому сказать спасибо за свое счастливое спасение?

– Саша тебя спас, – отозвалась Лара. – Мы все остолбенели, а он быстро сообразил что к чему. Загерметизировался и побежал к тебе на выручку. Молодец.

Плюмбум почувствовал себя круглым дураком. Привалов спас? Как же так? Он свихнулся, что ли? Я же ему пистолет в нос совал… Что же теперь будет?…

Но делать было нечего. Плюмбум обернулся к Привалову, шагнул, протянул руку. И опустил, потому что Сашка не подал свою в ответ.

– Спасибо, Александр, – сказал Плюмбум. – Я твой должник.

– В расчете, – отозвался Привалов. – Ты же нас вытащил в две тысячи шестом.

– Когда это было? Да и не я вас вытащил, а спасатели. Так что должник.

– Ничего мне от тебя не надо. Только пистолетом мне больше не угрожай. Неприятно, знаешь ли… И это… – программист потупился. – Не называй меня больше математиком. Алина – все-таки и моя дочь тоже, что бы вы там ни говорили.

Артур ойкнул за спиной. Совсем запутали мальчика.

– Обещаю, – серьезно сказал Плюмбум. – Никогда больше не буду угрожать тебя пистолетом. И никогда не назову математиком.

– Как говаривал классик, победила дружба! – традиционной репликой закрепил соглашение Шурик-С-Цитатой.

Все сразу засобирались. Прекрасно понимали, что время идет, а судьба экспедиции Серебрякова до сих пор не прояснена. Перезарядили автоматы и снова собрались в тесную группу. Прошагали так полкилометра, тут лес наконец-то закончился, и за очередным поворотом Плюмбум увидел такое, от чего у него едва не выпрыгнуло сердце из груди.

– Смотрите!

Километрах в двух впереди можно было различить какой-то каменный ансамбль из вертикально стоящих глыб. И от этого ансамбля в их сторону на большой скорости несся бронированный шестиколесный вездеход «Емеля» с надписью «ФИАН» на борту, а за ним почти впритирку гнались две жуткого вида твари – чудовищные пауки с клешнями и стелющимися по земле рачьими хвостами.

– Это они! – радостно воскликнул Лёлек. – Слава тебе, Господи!

– Так, – сказал Плюмбум. – Оружие наизготовку. Мутантов видите? Открываем огонь, как только они окажутся на дистанции стрельбы.

Подождать пришлось чуть больше минуты. Водитель «Емели» увидел людей и начал тормозить загодя – это позволило одной из тварей запрыгнуть на крышку вездехода, и она тут же принялась кромсать клешнями броню.

Плюмбум прицелился и послал в чудовище несколько одиночных пуль. Попал. Тварь свалилась с вездехода. Ее подружка, резво перебирая суставчатыми конечностями и издавая противный шипящий звук, побежала к Виктору. Однако негостеприимную хозяйку пустыни встретили шквальным огнем, буквально разметав в клочья. Первая тварь не стала атаковать, а так же стремительно, как гналась только что за вездеходом, унеслась в сторону «железного» леса, нырнула в чащобу и затаилась там.

Плюмбум перевел дыхание. В остановившемся вездеходе распахнулся люк, и наружу выбрались двое – немолодой мужчина и светловолосая девушка. Оба были одеты в простые комбинезоны «Эколог», а вооружены пистолетами.

– Алина! – истошно закричала Лара и побежала к ней.

Дочь сначала испуганно шарахнулась, но потом дала себя обнять.

– Что ж, дрянь такая, как ты могла? – причитала Лара, прижимая Алину и покрывая ее лицо поцелуями. – Как ты могла, дурочка?

Плюмбум подошел прямо к немолодому мужчине.

– Виктор Свинцов, – представился он. – Бизнесмен и… сталкер. А вы?…

– Олег Серебряков. Доктор физико-математических наук. Руководитель научной экспедиции.

– Мы пришли вытащить вас отсюда, – сообщил Плюмбум.

– Очень хорошо. Хотя мы… э-э-э… не нуждаемся в помощи.

– То есть вы просто-напросто играли с этими тварями?

Серебряков поморщился брюзгливо:

– Я не то хотел сказать.

– Вы все сказали, – отрезал бывший сталкер. – Сколько вас?

– Трое. Я, Алина и наш космонавт – Иван Фестун.

Плюмбум мысленно застонал. Ему невыносимо

захотелось немедленно пристрелить этого напыщенного дурака с докторской степенью. Как же так можно? В неизведанный мир втроем – в простых комбинезонах и с пистолетами?!

Чтобы немного успокоиться, он подался к дочери. Та с изумлением воззрилась на Плюмбума:

– Дядя Витя?

– Не только дядя Витя, но и дядя Саша, и дядя Деня, и даже дядя Шура – все здесь. А кроме того, с нами твой друг Артур. Отличный парень!

– Какой друг? – еще больше удивилась дочь. – Не знаю никакого Артура…

Плюмбум развернулся и со всей силы ударил стоявшего рядом Артура кулаком в лицо, а когда молодой физик, вскрикнув от неожиданности, согнулся, вытащил из кобуры «Глок» и приставил пистолет к его макушке.

– А ну-ка, стажер, говори, кто ты такой!

Глава 10. В Зоне брода нет

Стажер, может быть, и хотел ответить, но пока не мог. Кровь обильно текла из разбитых губ – он всхлипывал и подвывал.

– Постойте, постойте, сталкер! – торопливо вмешался Серебряков. – Я знаю этого молодого человека.

Плюмбум посмотрел на доктора, но пистолет убирать не спешил.

– Знаете? И откуда?

– Это Артур. Студент пятого курса физмата. Пишет дипломную работу, а в свободное время подрабатывает у нас курьером.

– Курьер, значит? Алина, а ты почему его не признала?

– Я всех курьеров помнить не обязана! – дерзко ответила дочь.

– То есть в морг на опознание тебя можно не приглашать?

– Послушайте… – выдавил лжестажер. – Не убивайте меня. Я все объясню.

– Хотелось бы услышать ясное, а главное, правдивое объяснение. Кто ты такой на самом деле?

Плюмбум все-таки сунул пистолет в кобуру и отступил на шаг. Артур выпрямился, но не во весь рост – стоял, ссутулившись, нервно облизываясь и сплевывая красным на сухую землю.

– Я не хотел обманывать, – сказал он, видя, что члены двух экспедиций ждут его ответа. – Но я люблю Алину! Да, это так! Алина, это так! Это правда! Но ты не обращала на меня внимания. Никогда не обращала. Понимаю – ведь кто я такой? Студент из «глубинки», общаговский житель с неясными перспективами. У меня машины даже нет своей. А ты москвичка, у тебя родители – ученые, известные люди. Мне было больно, Алина, что ты меня не видишь, очень больно. Вот я и пошел спасать тебя – надеялся, что ты оценишь и согласишься… дружить со мной.

– Так, – прервал юношеские излияния Плюмбум. – Мелодраму оставим на потом. Больше конкретики. Зачем солгал, что стажируешься в Лаборатории?

– А что? – сказала Алина. – Пусть говорит. Мне даже интересно стало.

– Аля! – одернула ее Лариса. – Хватит чепушить!

– Зачем ты разыграл спектакль? – повторил свой вопрос Плюмбум.

– Для авторитета. Думал, если скажу, что студент и курьер, то меня всерьез не воспримут. И слушать не будут, и в экспедицию снова не возьмут.

– Хм, насколько я помню, ты почти сразу назвался стажером. Собирался всем так говорить, пока руководство отсутствует? Чую, опять врешь.

– Нет же! – Артур, казалось, сейчас заплачет. – Мне прислали письмо перед вашим приходом. Что скоро люди появятся, которые будут о докторе Серебрякове расспрашивать. Что двое их будет: один – ученый, отец Алины, другой – бизнесмен и тоже…

– Что «тоже»?

– Ну вы знаете… – Лжестажер смутился.

– В письме так и было? Ученый, отец Алины, и бизнесмен, отец Алины?

– Нет, так не было.

– Понятно, сам додумал. Не ври мне, Артур! Иначе здесь и положу.

– Я правду говорю. Письмо необычным показалось. Придут двое, будут спрашивать об экспедиции, о целях и задачах – нужно все говорить откровенно. Потому что эти двое, то есть вы с профессором Шагаевым, будут спасать доктора Серебрякова и Алину.

Вот я придумал назваться стажером – понадеялся, что возьмете. А макетирование артефактов с заданными свойствами – тема моей дипломной работы…

– Выглядит очень странно, – заметил Плюмбум. – Кто же этот доброжелатель? Кто отправил письмо?

– Там не было подписи, а обратный адрес бессмысленный – знаете, как у спамеров?

– Допустим, так и было. Но откуда у тебя вторая «Звезда Полынь»? Только не говори, что ты ее смакетировал, – не поверю!

– Нет, это невозможно в принципе. Поддельные артефакты встречаются на рынке, но они не работают. Нельзя создать искусственный артефакт, аналогичный настоящему. Макеты воспроизводят только габариты, цвет, форму, плотность. Они нужны для калибровки лабораторного оборудования, для изготовления испытательных стендов, для музеев, для…

– Ты отвлекся! Откуда «Звезда Полынь»?

– После вашего ухода пришло второе письмо. Аноним сообщил, что скоро вы перезвоните и спросите меня о профессоре Зориче и «Звезде Полынь». В этом – ключ к спасению Алины. Еще в письме было сказано, что я должен передать вам «Звезду Полынь», а находится она в ячейке камеры хранения на Киевском вокзале.

– Программное обеспечение к «Звезде» тоже хранилось в ячейке? – спросил Привалов, внимательно слушавший весь диалог.

– Да, на стандартном «меме». Там и руководство для юзера прилагалось. Я как раз его читал, когда вы, Виктор, позвонили.

– Я тебе не верю! – заявил Плюмбум. – Вся твоя история похожа на бред. Только что придумал? Полагаю, все было иначе, и ты, Артур, засланный казачок. Поэтому и темнишь. Алину он любит, как

12 Первая экспедиция же! Кто тебя завербовал? Вояки? Спецслужбы? Корпорации?

– Вам придется поверить, – сказал вдруг Серебряков. – Потому что скорее всего это правда.

Плюмбум повернулся к нему:

– Еще одна безумная история?

– Не хамите, господин сталкер. – Серебряков твердо смотрел глаза в глаза. – Я вас сюда не звал. Не хотите верить Артуру? Придется поверить мне.

– Слушаю. Надеюсь также услышать, зачем вы потащили сюда Алину.

– Не хотел говорить, но раз уж так сложилось… – Доктор замялся и опустил взгляд. – Мне тоже пришло анонимное письмо. И «Звезду Полынь» я тоже извлек из ячейки на Киевском вокзале. Честно говоря, думал, меня разыгрывают к юбилею, есть у коллег такая традиция, но оказалось, все верно: работающий артефакт, который считался мифическим. И программное обеспечение к нему прилагалось, и руководство. Я не решился посвятить в эту историю коллег и попросил Алину разобраться. В нашей группе человек она была новый и тайны хранить умеет. Вот Алина-то и разобралась во всем. И оптимальные дни по моделям посчитала. Я не хотел ее брать в экспедицию, но ваша… э-э-э… девочка шантажировала меня.

– Вот уж и шантажировала! – взвилась Алина. – Это было бы нечестно с вашей стороны, Олег Павлович, оставить меня в Москве. Я проделала всю научную работу, вы занимались лишь организацией, но все лавры первооткрывателя достались бы вам!

– Ох уж мне эти яйцеголовые, – пробормотал Плюмбум. – За приоритет удавятся. Короче! – громко объявил он. – Я ничего не понял. Вы хотите сказать, что вам за просто так подбросили два редчайших артефакта, снабдили инструкциями для проникновения на другие уровни Зоны – и даже не представились?

– Да, – согласился Серебряков. – Я, конечно, не мог предвидеть, что и Артур получит «Звезду Полынь». Очевидно, кто-то использует и нас… и вас… в своих целях. Впрочем, в этом нет ничего особенного. Мы тоже частенько используем сталкеров для достижения научного результата… Но я удивлен, что вы так быстро собрались. Получается, инструкция Артура была более подробно составлена, чем моя…

– Что значит «быстро»?

– За сутки.

Плюмбум переглянулся с Лёлеком. Тот возвел очи горе.

– Еще одна загадка, – сказал бывший сталкер. – Похоже, время здесь течет по-другому. Но это как раз в духе Зоны. А вот участие анонима в этом деле мне очень не нравится. Кто он? Зачем ему понадобились две экспедиции? Алекс, – он повернулся к Грозе, – сколько вы добыли «Звезд» в Оазисе?

– Три.

– Что ж ты молчал?

Гроза пожал плечами.

– Вы не спрашивали.

– Думаешь, это ваш заказчик постарался?

– Почему нет? Наш заказчик знает очень многое о Зоне и ее тайнах. Но на этот раз он поступил как-то… нерационально…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… куда проще было бы оставить одну «Звезду Полынь» нам с Борей. Мы легко справились бы. Сгоняли бы сюда и быстро вернулись.

– Вынужден вас разочаровать, молодой человек, – снова влез в чужой разговор Серебряков. – Отсюда нет выхода.

Участники спасательной экспедиции ошеломленно уставились на него.

– Как нет?!

– Мы изучили достаточно большую территорию. Благо почва ровная, лучше любой дороги. Здесь нет аномалий или того, что мы в нашем мире принимаем за аномалии. Пустыня, железный лес, вот это мегалитическое сооружение и башня. Возможно, выход из субпространства где-то есть, но мы его пока не нашли.

– А как же вернулся Держава?… – спросил Плюмбум. – В смысле, каким образом вернулся Эдуард Державин – ваш заместитель по технической части?

– А он бросил нас, – ответил Серебряков спокойно. – Когда мы открыли проход на Свалке, он шел впереди вездехода, но увидел химер и, наверное, испугался – убежал назад.

– Так, – сказал Плюмбум. – Всем надо успокоиться, сесть и подумать. Артур, ты реабилитирован. С доброжелателем разберемся потом. Рассказывайте, господин доктор. У вас наверняка есть какая-нибудь теория, которая все объясняет. Может быть, совместными усилиями мы найдем выход.

Все, кроме юных сталкеров, настороженно озирающих окрестности, расселись. Даже космонавт Фестун выбрался из «Емели» и присоединился к компании, чтобы принять участие в импровизированном совете.

Плюмбум отметил, что Алина подсела к Артуру и подала ему салфетку, чтобы тот обработал рану на губах. Что-то тихо ему сказала, от чего лицо лжестажера расплылось в идиотской улыбке. Заботится о своем рыцаре. Как трогательно! Похоже, Артур своего добился. Не мытьем, так катаньем. Молодец! Бывший сталкер уже привык к «ботанику» и был рад, что тот не оказался предателем.

Серебряков начал издалека. Оказывается, у физиков имеется в загашнике множество теорий, объясняющих природу и происхождение Вселенной. Появление Аномальной Зоны поколебало наиболее популярные из них. Зона, ее аномалии и мутанты, которые на самом деле никакие не мутанты, не могла существовать в нашей Вселенной в том виде, в каком она существует. Она вступала в противоречие с законом сохранения энергии и с законом сохранения массы, с законом сохранения лептонного числа и с законом сохранения барионного числа, с началами термодинамики и с общей теорией относительности. Физики сразу забеспокоились и начали искать дополнительные обоснования появлению Зоны. «Пробой в ноосферу» звучит, конечно, красиво, но ничего не дает пытливому уму. Ясно, что без пси-технологий здесь не обошлось, но как они могли столь кардинально и объективно изменить локальную территорию, не затронув все остальное пространство? И как объяснить, что артефакты продолжают действовать за пределами Зоны, а мутантов можно вывозить, препарировать и даже показывать в зоопарках?

Многолетние изыскания привели ученых к изрядно подзабытой и считавшейся маргинальной теории. Разработал ее американец Дэвид Бом еще в середине прошлого века. Бом считал, что любой произвольно пространственно-временной участок мира содержит в себе весь порядок Вселенной – то есть сразу включает в себя прошлое, настоящее и будущее. В этом наш мир подобен голограмме, где каждый сегмент содержит информацию о целом запечатленном объекте. Мы не воспринимаем эту информацию только потому, что человеческий мозг ограничен в возможностях – он сам является всего лишь проекцией.

Как это связано с Зоной? Чтобы вам было понятнее, сказал Серебряков, я прибегу к очень грубому, но наглядному примеру. Допустим, вы скачали из Сети на «мем» вашего компьютера музыкальный файл и запустили воспроизведение. В один конкретный момент вы слышите одну ноту, но это не означает, что в файле содержится описание только одной ноты. Вы можете прослушать его еще раз, убедившись в этом. Так и с восприятием реальности – мы слышим только одну ноту, которую гиперкомпьютер Вселенной воспроизводит для нас в данный момент. Но вот представьте, что файл поврежден – какой-то его фрагмент занят посторонней информацией, и вместо музыки вы слышите абракадабру. Зона как раз и является таким повреждением. Тонкий неявленный уровень реальности развернулся не так, как ему полагается, и мы увидели совершенно иной мир.

Что стало причиной сбоя? Эксперимент, предпринятый людьми? Вмешательство более развитых существ, чем мы? Или случайность? Можно сколько угодно гадать, но ни на шаг не приблизиться к ответу. Мы слишком примитивно устроены, чтобы получить его. Ведь и мы, и вся наша планета – тоже лишь часть этого файла.

Но зато мы можем изучать Зону и использовать знания о ней для решения своих задач. Если нам удастся постичь секреты трансформации континуума, если получится проникать в неявленные реальности и воспроизводить другие файлы, это даст нам практически божественное могущество – мы сможем сами генерировать вселенные, конструировать и менять их. Полеты к звездам или путешествия во времени по сравнению с этим – сущая ерунда.

– Все это очень интересно, – сказал Плюмбум после того, как Серебряков закончил свою лекцию. – Но я не вижу, как теория Бома поможет нам выбраться с этого уровня Зоны. Как сменить пластинку на ту, которая нужна?

Слово взял космонавт Фестун.

– Это подпространство выглядит искусственно созданным, – заявил он. – Все параметры окружающей среды – давление, температура, влажность, освещенность – соответствуют норме. Такое ощущение, что мы сидим в макете космического корабля, в котором все приведено к общему знаменателю максимального комфорта для членов экипажа. Проект «Марс-500» – помните о таком? Я в нем участвовал, но это не важно… В реальности-то такого не бывает! Всегда параметры бродят туда-сюда. То солнце припечет, то тучи набегут…

– Как биолог соглашусь, – поддержал космонавта Лёлек. – Кроме того, я не вижу здесь биосферных механизмов регенерации среды. Говорите, кислород в пределах нормы? Ну это, в общем, чувствуется… А где растения, которые освобождают кислород через фотосинтез? Железный лес совсем не похож на механизм регенерации. Фотосинтез, если кто не знает, осуществляется через поглощение фотонов определенных энергий. Если освещенность нормальная, то есть над нами обычное Солнце с обычным спектром…

– Постой, постой. – Плюмбум прервал друга, увидев, что того опять понесло. – Это все частности. Среда искусственная, признаем. Что из этого следует, можешь сказать?

– По-моему, вывод напрашивается. Если принять теорию Бома за основу, то что получаем? Кто-то уже стал равен богам – конструирует миры. И кто это может быть, если среда идеально подогнана под наши нормы?… Ну?

– Человек?

– Догадался, надо же! Значит, здесь периодически бывают человеки. Такие же, как твой Ёж из «Свободы». Входят сюда. И выходят. Значит, есть вход и есть выход. И указатель соответствующий должен быть. Что у вас там за городище? – Лёлек ткнул пальцем в сторону «мегалитического сооружения».

– Мы еще не изучали его толком, – признался Серебряков. – Мы не археологи. Но очень похоже на британский Стоунхендж, хотя и попроще. Тридцать вертикальных обтесанных камней в круг, сверху положены камни-перемычки. В геометрическом центре лежит большой камень.

– Ну раз ничего лучше нет, будем изучать Стоунхендж.

На том и порешили.

Космонавт Фестун вернулся за руль и направил «Емелю» к каменным глыбам. Остальные двинулись пешком.

Артур и Алина шли вместе, обсуждая какие-то пустяки и чуть ли не держась за руки, – похоже, отношения стремительно развивались. Лёлек, потеряв благодарного слушателя, решил переключиться на Серебрякова:

– Искусственный мир! А ведь я это понял сразу и всю дорогу говорил об этом, но меня не слушали! И это потрясающее открытие, господин доктор! Заметьте, похожая гипотеза активно обсуждалась в паранаучных кругах. Говорилось, что все аномальные явления – это сбой в некоей высшей программе мира. Почти по Дэвиду Бому, хе-хе. Но никто наших парафизиков всерьез не воспринимал. Ну вот же вам Зона, которая нарушает законы, и все равно. Удивительная слепота!…

– Да, – кивал Серебряков. – Нам придется пересмотреть многие базовые положения современной физики. Однако и перспективы захватывают дух…

– Интересно было бы проникнуть в замысел тех, кто построил этот мир, – продолжал Лёлек, не обращая внимания на комментарии доктора. – Ведь все здесь наверняка подчинено какой-то гиперидее. Вот эта башня? Что она такое? Для чего? Ось мира? Или просто символическое сооружение? Вам удалось до нее добраться? Нет? Очень жаль… Или железный лес – что он означает? Русалка в нем. Ракопауки. Сказка! Но жестокая сказка!

– Да, я вас понимаю. Проникнуть в замысел демиургов было бы необычайно интересно и чрезвычайно важно…

Камни местного Стоунхенджа выглядели как обычные глыбы, довольно грубо вытесанные из скальной породы, – ничего аномального. Приблизившись к ним, ученые разделились, осматривая и ощупывая. Космонавт Фестун вылез из вездехода, замерил расстояние между вертикально стоящими камнями, удовлетворенно хмыкнул и попросил Шурика-С-Цитатой помочь ему провести «Емелю» внутрь кольца – механик встал в проеме и жестами руководил действиями космонавта. Медленно, впритирку, но машина прошла.

– Здесь какие-то знаки! – крикнул Артур, созывая всех.

Они с Алиной осматривали центральный камень, который представлял собой правильный куб высотой в половину человеческого роста, и сразу же сделали маленькое открытие. Участники двух экспедиций собрались вокруг и действительно увидели, что верхняя грань куба испещрена неглубокими лунками.

Плюмбум попробовал посчитать. Шестьдесят четыре лунки по вертикали, шестьдесят четыре – по горизонтали. Перемножая, получаем… четыре тысячи девяносто шесть. Много!

На всякий случай он проверил детектор аномалий, но экранчик горел ровным зеленым светом.

– Какие будут идеи? – спросил бывший сталкер. – Что все это означает?

– Эти… э-э-э… петроглифы могут означать что угодно, – заявил Серебряков. – Терпеть не могу культовые сооружения. Любая интерпретация при их описании заведомо ложна, а истинным пониманием обладали только строители, которых уже нет. Вся археология – это гадание на кофейной гуще, лженаука.

– Не стоит быть столь категоричным, – сказал Лёлек. – Если исследователь помнит, что его работа – лишь интерпретация, он будет рассматривать варианты и в конце концов на основе косвенных данных отберет тот, который наиболее близок к истине. И еще это замечательное упражнение для ума.

– Ха-ха! Упражнение для ума? Не слишком ли много денег мы выбрасываем на упражнения?

– Вы слишком меркантильны, Олег Павлович! А ведь история науки демонстрирует нам множество примеров того, как вроде бы бесполезные на первый взгляд исследования приводили к революционным прорывам.

– И что это за примеры? Попрошу озвучить!

– Да хотя бы взять вашу Лабораторию трансформации континуума.

– Я вас попрошу! С самого начала наша Лаборатория ориентировалась на получение практических результатов!…

В общем, Лёлек обрел достойного оппонента, и все шло к тому, что их спор затянется надолго, но тут вмешался Привалов.

– Знаете, – сказал он, – не сочтите меня невеждой, но эти значки на камне напоминают интерфейс системы управления, грубо говоря – клавиатуру.

Ученые остановились и посмотрели друг на друга.

– Идея безумная, – задумчиво произнес Серебряков. – Но что-то в ней, несомненно, есть.

– Согласен, – сказал Лёлек.

– Может быть, если взять «Звезду Полынь», – продолжал развивать мысль Привалов, – поставить ее на камень, инициировать, то в одном из этих проемов, – он обвел рукой стоящие в круг вертикальные камни, – откроется портал. У статуи в химерической Припяти сработало. Может, и здесь сработает?

– Давайте попробуем, – сказал Серебряков. – Что мы, в сущности, теряем? Хотя должен заметить, что статуя в Припяти-два – это все-таки аномалия, а здесь никаких признаков аномалий нет. Впрочем, я, кажется, повторяюсь… Наш артефактный комплекс лучше сохранился, поэтому предлагаю воспользоваться им.

Космонавт Фестун с готовностью кивнул и залез в «Емелю» – через минуту он вернулся с артефактом. Плюмбум обратил внимание, что Серебряков куда лучше подготовился к путешествию в субпространство Зоны, чем они с Артуром: управляющий унибук был непосредственно вмонтирован в блок со «Звездой Полынь»; ученые предусмотрели и возможность замены импульсного микроразрядника на основе «вспышки». Впрочем, времени у физиков на подготовку было куда больше.

Сделали, как предлагал Привалов. Поставили комплекс на верхнюю грань камня, включили унибук, загрузили программное обеспечение.

– «Звезда» не видит аномалий, – сообщил Серебряков разочарованно.

Но программист не сдавался:

– Попробуйте просто навести ее на один из проемов и запустите.

Серебряков навел и запустил. Без результата.

Плюмбум задумчиво огляделся. Конечно, он видит это сооружение впервые, но здесь есть еще двое, кто имеет богатый опыт путешествий по запретным местам.

– Алекс, Боря, подойдите сюда, пожалуйста.

Юные сталкеры, наблюдавшие за действиями физиков со стороны, послушно приблизились.

– Возможно, где-нибудь в Зоне вы встречали нечто подобное? Вот такой куб? Или похожий? Может, даже не из камня?

Боря покачал головой. Алекс несколько секунд хмуро разглядывал куб, потом лицо его озарилось. Он шагнул к камню, провел пальцами по лункам.

– Я дурак! – заявил он. – Спойлеры. Я все неправильно понял… Господин Свинцов, у вас ведь сохранилось то кольцо с печаткой?

– Какое кольцо?

– Ну помните, я снял его с убитого сталкера в костюме «Долга»? Когда мы разгромили банду Клеста?

Плюмбум вспомнил.

– Да, было такое.

– Я отдал его вам. Где оно сейчас?

Под нетерпеливыми взглядами друзей Плюмбум замешкался. Клёст. Убитый «долговец». Кольцо с печаткой. Он сунул его в нагрудный карман и забыл – слишком много проблем потом навалилось. Неужели потерял?

Плюмбум полез в карман и с огромным облегчением обнаружил там загадочное кольцо, снятое с убитого «долговца». Да, все на месте – и геральдический лев, и сердце, и две циферки. Бывший сталкер протянул кольцо Алексу.

– Смотрите, – сказал Гроза и с победным видом приложил печатку к лунке.

Печатка идеально подошла.

– И что это означает?

– Это означает, что у нас есть идентификатор! – уверенно заявил Привалов. – Дайте-ка его мне.

– Почему тебе?

– Я системный администратор с большим стажем. Кому как не мне разбираться в чужих багах и траблах?

Завладев кольцом, Привалов покрутил его в пальцах.

– Говорите, сняли с трупа, мародеры? И где труп его носил?

– На правой руке. На безымянном пальце.

– Так? – программист надел кольцо; оно оказалось больше по размеру и болталось.

– Так.

Привалов прикоснулся печаткой к лунке на камне.

Все увидели, как моментально он изменился. Глаза закатились, лицо застыло в страшной гримасе, тело и руки мелко затряслись, словно программист ухватился за оголенный провод под высоким напряжением.

– Помогите ему! – воскликнула Лара.

Но тут всем стало не до Привалова. Почва вокруг мегалитического сооружения взорвалась. Прямо из-под земли полезли невиданные существа – они были похожи на огромных голых горилл: длинные мускулистые передние лапы, короткие и массивные задние, бледную складчатую кожу покрывают уродливые коричневые пятна. Однако головы у них были совсем не обезьяньи – круглые безносые черепа с пустыми глазницами и раззявленным ртом.

Новые твари не издавали никаких звуков – они просто со всех сторон пошли на людей, отрезая пути к отступлению. Юные сталкеры среагировали мгновенно – точно так же они поступили бы и в Зоне. Алекс Гроза отцепил и швырнул гранату. Боря Молния сразу начал стрелять, поливая пятнистых «горилл» пулями из автомата. С небольшой задержкой к ним подключились ученые.

Твари продолжали надвигаться – казалось, пули их не берут. Плюмбум понял, что простое решение здесь не пройдет. Он прыгнул на Привалова, сбил его с ног и придавил к земле. Программиста продолжало трясти, на губах появилась пена, он что-то бессвязно бормотал. Плюмбуму удалось разобрать только одно слово: «Ад».

Бывший сталкер снял кольцо с пальца Привалова и вернулся к каменному кубу. Он должен был попробовать, потому что другого выхода просто не видел. Он повторил всю процедуру и вставил печатку в лунку.

Мир уменьшился и отдалился. Наступила гробовая тишина. Плюмбум отчетливо видел, что происходит вокруг: «гориллы» уже лезли в проемы между столбами, люди, яростно паля из всех стволов, отступали к центральному камню, – но при этом с холодным любопытством обнаружил, что вся эта реальность умещается в маленькую картинку размером с этикетку на спичечной коробке. И таких картинок было неисчислимое множество. Сотни? Тысячи? Нет, миллиарды!

Виктору остро захотелось рассмотреть каждую из них, изучить детали, поднести к глазам, как драгоценность. Ведь в любой хранилась целая Вселенная. Но что-то не давало ему этого сделать, какая-то помеха. Твари, возникшие неоткуда. Порождение разума Привалова, раздираемого болезненными противоречиями.

Плюмбум поморщился и дернул плечом: мешаете, сволочи! Пятнистые «гориллы» застыли изваяниями, потом их фигуры начали терять очертания, истаивая, как горящие свечи. Еще через какое-то время от них остались лишь молочного цвета лужицы, которые жадно впитала сухая почва.

Раздражающая помеха исчезла, и миллиарды образов заполнили сознание Виктора.

…Горит Чернобыльская атомная электростанция, в небо поднимается черный смертоносный дым…

…Сталкер медленно идет по подземному переходу с низким потолком, вокруг на бетонном полу разлит «кисель», впереди притаился полтергейст, но сталкер еще не знает об этом…

…Слепой пес с урчанием грызет оторванную руку…

…Химера прыгает на псевдогиганта, клыки и когти вонзаются в его плоть, псевдогигант отчаянно ревет, пытаясь сбросить с себя беспощадную тварь…

…Двое дуэлянтов стоят на Арене, они готовятся к новой схватке, но один из них уже истекает кровью, и его участь предрешена…

…Военсталы шествуют по Свалке, между остовов старых машин лежат тела бандитов, один из поверженных стонет, военстал на ходу стреляет ему в голову…

…Зомби идут цепью, они бессмысленно бормочут и таращат пустые глаза, от них убегает человек в защитном костюме ученого, палит в зомби из пистолета, но патроны быстро кончаются, а зомби продолжают надвигаться, пока не окружают его…

…По Припяти плывет резиновая лодка, в ней три сталкера, они напряженно вглядываются в воду, снизу в днище бьет огромный хвост, лодка переворачивается, огромные челюсти смыкаются на барахтающемся человеке и утаскивают на глубину…

…Горько плачет девушка, она сидит над истерзанным трупом молодого человека, сжимающего в смертной судороге автомат, со спины к девушке подкрадывается рослый кровосос…

Вся гниль, все подонки, все мерзости Зоны обрушились на Плюмбума. Он содрогнулся.

Неужели путь к другим мирам всегда лежит через боль, кровь и грязь? Неужели, чтобы уподобиться богам, нужно стать демоном? Должен быть и другой вариант…

Плюмбум захотел все исправить. Он жаждал изменить реальность так, чтобы в ней не осталось места для кровавого кошмара Зоны. Он чувствовал, что это возможно, хотя очень и очень трудно. Но с чего-то нужно начинать… И Виктор сделал выбор.

Бывший сталкер оторвался от камня и направился к проему, в котором изумрудно засветился портал:

– Шурик! Лёлек! Алекс! За мной!

Сразу за порталом открылось старое шоссе. На нем умирали шестеро – ученые, застигнутые врасплох новорожденной Зоной. Их должны были загрызть взбесившиеся псы. Две тысячи шестой год. Как давно это было!

– Так! Здесь люди! Твари справа. Огонь!

Четыре автомата ударили в унисон, за пару секунд

разметав в кровавые ошметки жмущуюся к обочине стаю.

– Оказать помощь раненым!

Сам Плюмбум подошел к человеку, который лежал на асфальте, пытаясь оторвать вцепившегося ему в голень и уже мертвого щенка. Бывший сталкер помог ему, разжав сведенные челюсти.

– Это было больно, – сказал Виктор утвердительно, потому что помнил, как это было больно.

Он извлек из аптечки шприц с анестетиком, ввел препарат раненому под кожу, потом покопался в контейнере и достал из него артефакт «душа», который подрбрал после встречи с кабаном. Вот и пригодился.

– Держи здесь.

Позади заурчал мотор, и на шоссе выехал «Емеля». В открытый люк высунулась Лара. Она сразу все поняла.

– Боже! Виктор, это же!…

– Я вижу. Плюс проблема, минус проблема. Круг замыкается.

Наваждение постепенно отпускало его. Образы миров из каменного куба тускнели, а реальность вступала в свои права.

– Мы проводим их до Чернобыля, – сказал Плюмбум спутникам. – Замкнем круг. Лёлек, Шурик, со мной. Алекс, Боря, остаетесь за главных.

Путь до военного вертодрома не занял много времени. Всего-то один час и… двадцать лет.

Плюмбум шел впереди и думал о том, что теперь в его жизни многое поменяется. Кем он стал, обретя кольцо? Хранителем Зоны? Властелином времени? Что Вселенная потребует от него взамен? Он сбежал из Зоны три года назад и не хотел больше возвращаться. Но она, поганка, так просто не отпускает. Бывший сталкер? Сталкер бывшим не бывает! Вот и пришлось вернуться. И теперь, похоже, навсегда…

Однако Зона допустила ошибку – она позвала того, кто собирается ее уничтожить. Чужие миры притягательны, но только не те, которые несут смерть и ничего, кроме смерти!…

Плюмбум с друзьями оставили спасенных на подходе к вертодрому. Те, спотыкаясь и прихрамывая от усталости, ушли на свет прожекторов. Когда они окончательно скрылись, Лёлек сказал:

– Вы хотя бы сообразили, что это означает? Мы – первая экспедиция в Зону. Самая первая!

Шурик-С-Цитатой в ответ задумчиво произнес:

– Как говаривали классики, никто не уйдет обиженным.

По дороге назад Плюмбум ощутил необычайный прилив сил. Ему показалось, что он начал понимать глубинный смысл происходящего. Но окончательное понимание пришло, когда они с Лёлеком приблизились к вездеходу, сиротливо стоящему на шоссе. Люк распахнулся, навстречу выскочила встревоженная Лара:

– Алекс и Боря пропали!

– Они не пропали, – уверенно сказал Плюмбум. – Они ждут нас.